Московское наследие. Выпуск № 36

48/ Зодчий

Дело архитектуры – служить людям!Москва «советская» в значительной степени была де�тищем зодчего Сергея Чернышева

53/ Юбилей

Идем в светлое будущее – на ВСХВ!Архитектура – «величественная», впечатление – «невольное восхищение красотой и богатством»

60/ Реставрация в лицах

Для Дома�коммуны – установка!Максимально соответствовать авторской редакцииИвана Николаева!

Московское Наследие № 6 (36) 2014 1

4/ Архобзор

Конструктивизм, социалистический реализм, модернизмСоветская архитектура развивалась соответственно колебаниям курса партии

18/ Хронотоп XX века

Памятники Москвы «советской» на карте города

22/ Память места

Институту Ленина слава!Башня его книгохранилища вызывала ассоциации с бес�покойной пульсацией жизни 20�х годов прошлого века

26/ Конгруэнтность

Партия – наш рулевой!На не значащейся ни в какой табели о рангах должно�сти главнейшего архитектора Москвы всегда пребыва�ли руководители советского государства

32/ Городской гештальтДворцы – массам!В них должна была свершиться великая культурная со�циалистическая революция

42/ Московский культ

Безыдейный отдых – враг ударного труда!Мельниковский проект клуба Союза коммунальниковбыл настолько ни на что не похож, что поначалу под�рядчики отказывались строить такое здание

ССООДДЕЕРРЖЖААННИИЕЕ

26

32

60

53

№ 6 (36) 2014 Московское Наследие2

70/ Московский дом

Ячейке общества – новую жилую ячейку!Архитектурная коммуна на Гоголевском: проектнаяжизнь

74/ Московский дом

Даешь право на жилье!Каждому – свое…

84/ Инфраструктура

Образцовой столице – образцовый транспорт!Конструктивизм, сталинский ампир, брежневский аскетизм: все вместе – главный памятник архитектурыМосквы XX века

92/ Социум

Знание – сила!Детей в этой мысли должна была утверждать сама архитектура школ, в которых они учились

97/ Социум

Дети – наше будущее!Шаболовка как идеальная модель советской жизниэпохи авангарда – от рождения до смерти

102/ Московский быт

Долой кухонное рабство!Фабрики�кухни для трудящихся стали новым и социальным, и архитектурным явлением

108/ Московский быт

Иди в баню! После работыБассейн прилагается…

112/ XX [email protected]

«Москва является наиболее живым архитектурным центром»Какой видели столицу первой в мире социалистиче�ской страны иностранные архитекторы и как они хоте�ли ее усовершенствовать

121/ Путеводитель МН

по пешеходным улицам города

Экскурсия по Пятницкойс реставратором Андреем Ивлиевым

ССООДДЕЕРРЖЖААННИИЕЕ

121

70

74

84


ЖУРНАЛ «МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ» № 6 (36) 2014

Учредитель

Департамент культурного наследия города Москвы

Руководитель проекта

Александр Кибовский

Куратор проекта

Марина Ляпина

Объединенная редакция изданий

Мэра и Правительства Москвы

Руководитель Объединенной редакции

Евгения Ефимова

Генеральный директор Объединенной редакции

Эдуард Жигайлов

Редакция журнала «Московское Наследие»

Главный редактор Татьяна Садковская

Заместитель главного редактора Алла Бурцева

Ответственный секретарь Ирина Пугачева

Главный художник Алексей Раснюк

Верстка Алексей Соколов

Фотограф Олег Паршин

Цветокорректор Мария Науменко

Корректор Ирина Кондратьева

Научный руководитель номера

Кандидат архитектуры,

профессор МАРХИ Ирина Чередина

Координатор проекта Наталья Калинкина

Адрес редакции:

123995, Москва, ул. 1905 года, д. 7,

Объединенная редакция изданий Мэра

и Правительства Москвы

Телефоны редакции: (495) 646-39-97, (495) 707-24-78

Отпечатано:ОАО «Можайский полиграфический комбинат»143200, г. Можайск, ул. Мира, 93www.oaompk.ru, www.оаомпк.рф тел.: (495) 745-84-28, (49638) 20-685

Свидетельство о регистрации средства массовой информации выдано Федеральной службой по надзору в сфере связей, информационных

технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) ПИ № ФС77-50269 от 14 июня 2012 года

Тираж 30 тыс. экз.

РРЕЕДДААККЦЦИИЯЯ

Адреса распространения

Книжные магазины

ФаланстерМ. Гнездниковский пер., д. 12/27, стр. 2-3ЦиолковскийПятницкий пер., д. 8ГиперионХохловский пер., д. 7-9, стр. 3Центральный фотопрокатКолпачный пер., д. 3, стр. 3ЧиталкаЖуковского ул., д. 4

Кафе, рестораны, клубы

Жан-ЖакЦветной б-р, д. 24, корп. 1Льва Толстого ул., д. 18БВерхняя Радищевская ул., д. 15, стр. 2Лубянский пр-д, д. 25, стр. 2Столешников пер., д. 6, корп. 1Ленинский пр-т, д. 4, стр. 1АКвартира 44М. Ордынка ул., д. 24Братья ТретьяковыЛаврушинский пер., д. 10, стр. 1Джао ДаЛубянский пр-д, д. 25КофеманияБ. Никитская ул., д. 13 Кудринская пл., 46/54Рождественка ул., д. 6/9/20Садовническая ул., д. 82, стр. 2Трубная пл., д. 2БулкаБ. Грузинская ул., д. 69Upsidedown CakeБ. Грузинская, д. 76MontaltoСадовая-Кудринская ул., д. 20Black MarketУсачева ул., д. 2, стр. 1FAQ-кафеБ. Полянка, д. 65/74МастерскаяТеатральный пр-д, д. 3, корп. 3

Арт-площадки

Винзавод4-й Сыромятнический пер., д. 1, стр. 6Art Play (Британская школа дизайна)Нижн. Сыромятническая ул., д. 10, стр. 3ФлаконБ. Новодмитровская ул., д. 36Центр современного искусства «Гараж»Крымский Вал, д. 9, стр. 10Центр современного искусства «Гараж»Крымский Вал, д. 9, стр. 23

Музеи

Музей архитектуры им. А.В. ЩусеваВоздвиженка ул., д. 5Центральный дом художникаКрымский Вал ул., д. 10/14Государственный музей А.С. ПушкинаПречистенка ул., 12/2МГОМЗ «Коломенское»Андропова пр-т, д. 39Музей МосквыЗубовский б-р, д. 2

Библиотеки, научно-исследовательские и учебные заведения

Московский архитектурный институтРождественка ул., д. 11Московский государственный строительный университетЯрославское ш., д. 26Российская академия архитектуры и строительных наукБольшая Дмитровка ул., д. 24Государственный университет по землеустройствуКазакова ул., д. 15Строительный колледж № 26Трофимова ул., д. 27, корп. 2Строительный техникум № 30Ак. Петровского ул., д. 10Московский городской педагогический университетСельскохозяйственная ул., д. 4, корп. 1Высшая школа экономикиПокровский б-р, д. 8ГБУК Центральная городская юношеская библиотека им. М.А. СветловаБольшая Садовая ул., д. 1Садовая-Кудринская ул., д. 23

Органы государственной власти

Правительство МосквыТверская ул., д. 13, 5 подъездТверская ул., д. 13, 2 подъездДепартамент культурного наследия города Москвы Пятницкая ул., д. 19 (приемная)Пятницкая ул., д. 19 (служба «одного окна»)Комитет по архитектуре и строительству города Москвы(Москомархитектура)Триумфальная пл., д. 1

Телефон горячей линии Департамента +7 (916) 146-53-27Горячая линия Департамента открыта для сбора информации о случаях,угрожающих историческому облику Москвы

© Департамент культурного наследия города Москвы, 2014. Перепечаткаматериалов журнала невозможна без письменного разрешения редакции

№ 6 (36) 2014 Московское Наследие 4

Х Р О Н О Т О П X X В Е К А

АР

ХО

БЗ

ОР Текст: Ирина Чередина,

кандидат архитектуры, профессор МАРХИ

СОВЕТСКАЯ АРХИТЕКТУРА РАЗВИВАЛАСЬ СООТВЕТСТВЕННО КОЛЕБАНИЯМ КУРСА ПАРТИИ

Конструктивизм, социалистический реализм, модернизм

Конструктивизм, социалистический реализм, модернизм Собственный дом-мастерская

архитектора К. Мельникова.1927–1929 гг.



С оветская архитектура не была однородным явлением, ровно и поступательно она никогда не развивалась.70 лет по-своему отражая ход отечественной истории, она менялась вслед за политическими и идеологиче-скими изменениями своего времени – вплоть до исчезновения СССР. Были резкие виражи и переломные

моменты, обрывы в поисках и возвраты к истокам. Но, возможно, именно эти резкие повороты и сопровождав-шие их коллизии как раз и создавали наибольшее напряжение творческой мысли, стимулировавшее професси-ональные поиски.

Скульптурная группа у здания МГУ.

Мастерская В. Мухиной

1920-е – начало 1930-х: полная и окончательная победа конструктивизма

Октябрьская революция полностьюизменила привычный уклад жизни.

Государство выдвинуло новый со-циальный заказ, поставило перед ар-хитекторами задачи, не имевшие ана-логов в истории человечества. Необ-ходимость их решения стимулирова-ла поиск новых форм и принциповработы зодчих всех творческих на-правлений. В этот период большойвклад в становление новой архитекту-ры внесли зодчие старшего поколе-ния, получившие образование и из-вестность еще до революции, –И. Жолтовский, А. Щусев, И. Фомин,Л. Руднев, В. Щуко, С. Чернышев идр. Они создавали тот стабильныйслой профессионалов, который могрешить любую сложную задачу. Ужев 1918 году была создана проектнаямастерская Моссовета, которую воз-главляли И. Жолтовский и А. Щусев.Мастерская начала подготовку перво-го плана реконструкции Москвы, ко-торый назывался «Новая Москва».Она объединила всех ведущих зод-чих, каждый из которых руководилработой по созданию проекта рекон-струкции определенного района го-рода.

Наряду со старой школой в 1920-егоды сформировалась школа совет-ского авангарда, прославившая оте-чественную архитектуру 1920-х го-дов.

Приверженцы нового в архитекту-ре объединялись против эклектики,отрицали классическое наследие и

его использование в современномзодчестве. На сегодняшний день со-ветский архитектурный авангард иимена его создателей прочно во-шли в историю мировой архитекту-ры. Братья Веснины, М. Гинзбург,И. Леонидов, К. Мельников и др.оказали огромное влияние на раз-витие архитектурной мысли и зод-чества ХХ века.

Архитектурные группировки –Ассоциация новых архитекторов(АСНОВА) во главе с Н. Ладовским иОбъединение современных архитек-торов (ОСА), возглавляемое братья-ми Весниными и идейно вдохновляе-мое М. Гинзбургом, – ведущие силыноваторского зодчества 1920-х годов.

В первые 5 лет после революциишел период теоретического накопле-ния и «бумажного проектирования».В эти годы проходили наиболее инте-ресные конкурсы, в процессе которыхвыкристаллизовывались черты ново-го стиля.

В конкурсах отразились черты но-вого времени, обозначилась поляри-зация мнений по поводу путей разви-тия советской архитектуры.

Один из первых конкурсов накрупное общественное здание – Дво-рец труда в Москве (1923 г.) – пока-зал размежевание сил на професси-ональной арене. Авангардный про-ект братьев Весниных, деклариро-вавший принципы нового методаработы – конструктивизма, полу-чил в конкурсе только лишь третьеместо, тогда как ретроспективныйпроект Н. Троцкого – первое. Со-всем иную картину можно былоувидеть всего через два года. В кон-


Проект здания военного наркомата.Арх. Л. Руднев. 1933 г.

АР

ХО

БЗ

ОР НЕРЕАЛИЗОВАННЫЕ ПРОЕКТЫ

1930"Х ГОДОВ


Проект Дворца техники.Арх. А. Самойлов, Б. Ефимович. 1933 г.

Проекты здания Народного комиссариататяжелой промышленности (Наркомтяж-пром) на Красной площади. Варианты 1 и 2.Арх. А. Веснин, В. Веснин, С. Лященко. 1934 г.

Проект здания НаркомтяжпромаАрх. И. Фомин, П. Абросимов, М. Минкус. 1934 г.

Конкурсный проект здания газеты «Ленинградская правда»(московского отделения).Арх. А. и В. Веснины. 1924 г.

жение творческого кредо, он многоеможет дать для понимания мастерст-ва автора и его эпохи. В доме К. Мель-никова поражает все, начиная от об-щего решения здания, основу которо-го составляют два врезанных друг вдруга цилиндра, и огромного витраж-ного окна, занимающего весь глав-ный фасад, до таких деталей, как шес-тиугольные окна, превращающиедворовый фасад дома в ажурную сет-ку. Свое удивительное жилище архи-тектор строил на собственные деньги(ему была предоставлена ссуда на15 лет), а все работы на объекте велаодна из организаций Московскогокоммунального хозяйства (МКХ), вдокументах которой стройка рассмат-ривалась как опытно-показательная.Очевидно, что участок в центре горо-да был выделен именно по этой при-чине. Дом архитектора К. Мельнико-ва был в центре всеобщего вниманияв конце 20-х годов прошлого века, егокритиковали в период освоения клас-сического наследия, превозносили в60-е, продолжают изучать и восхи-щаться поныне. Его включили во всеучебники по истории архитектуры


курсе на здание акционерного об-щества «АРКОС» первое место полу-чил конструктивистский проект Вес-ниных, который с момента своегоопубликования стал хрестоматий-ным примером современной архи-тектуры.

Самыми активными в реализациисвоих проектов были конструктиви-сты из ОСА. Им принадлежит наи-большее число построек в Москве,осуществленных в конце 1920-х – на-чале 1930-х годов. К этой группиров-ке принадлежал архитектор И. Леони-дов, чьи гениальные проекты, пред-видевшие будущее, сегодня известныдаже непрофессионалам.

Несколько особняком стоит фигу-ра К. Мельникова, который не былчленом группировок, но его сооруже-ния – золотой фонд советского аван-гарда.

Мастер построил в Москве большоеколичество объектов – клубов, гара-жей и удивительный, ни на что не по-хожий собственный дом в Кривоар-батском переулке. Дом зодчего – это,естественно, воплощение его самыхинтересных идей, своеобразное отра-

Проект Институтабиблиотеко-

ведения им. Ленина

на Ленинскихгорах.

Арх. И. Леонидов

1927 г.

НЕРЕАЛИЗОВАННЫЕ ПРОЕКТЫ 1930"Х ГОДОВ

Проект здания Народного комиссариата тяжелой промышленности (Наркомтяжпром) на Красной площади.Арх. И. Леонидов. 1934 г.

Проект Дома книги.Арх. И. Голосов, П. Антонов, А. Журавлев. 1934 г.


Гараж«Интуриста».Арх. К. Мельников, В. Курочкин.1934 г.


как на Западе, так и у нас.Многие общественные здания но-

вого типа – рабочие клубы, дворцыкультуры, социальные объекты (фаб-рики-кухни, бани и душевые пави-льоны), дома-коммуны и т. д. – такжевошли в золотой фонд советскогоавангарда.

Среди них выделяется интересныйобъект, построенный в Москве в1929 году, – Московский Планетарий(архитекторы М. Барщ и М. Синяв-ский).

К сожалению, в конце ХХ века в про-цессе реконструкции его первоначаль-ный облик был изменен, но и по сейдень это здание хранит черты, данныеему при строительстве в 1920-е годы,когда каждое сооружение конструкти-вистов было декларацией их творче-ского метода. В прежние времена (попринципу каждой функции – отдель-ный объем) Планетарий состоял издвух соединенных между собой час-тей. Вытянутый прямоугольный па-раллелепипед и цилиндр, перекры-тый куполом, составляли компози-цию этого сооружения. В цилиндри-ческом объеме на втором этаже раз-мещался зал Планетария «Звездноенебо», рассчитанный на 1440 зрите-лей. Он был перекрыт железобетон-ным параболическим куполом с под-вешенным к нему полусферическимэкраном. Диаметр купола – 28 метров,а его высота от земли – 26 метров.Объект получился компактным и ра-ционально спланированным. Образздания, обращенного к небу, удачноподчеркивал серебристый купол, ко-торый стал основой архитектурногорешения Планетария.

Советская архитектура 1920-х го-дов активнее всего работала над жи-лищными проектами: от решенияквартирного вопроса во многом зави-села популярность новой власти.

Провозглашенное право граждани-на на жилье в первые послереволю-ционные годы в Москве, как и в дру-гих городах, реализовывалось в ос-новном за счет перераспределенияжилой площади. Рабочие из подвалови бараков переселялись в особняки ив квартиры доходных домов, шло ин-тенсивное «уплотнение» существу-

ющего жилого фонда города. Проек-тирование и строительство жилья длярабочих в эти годы имело скорее со-циальную, а не архитектурную значи-мость. Новый заказчик – рабочий (онже недавний крестьянин – житель де-ревни) лучшим жильем считал то, ко-торое он видел у имущего класса, –особняки и коттеджи на одну семью.Поэтому малоэтажные дома 1920-хгодов не только соответствовали тех-ническим и экономическим возмож-ностям времени, но и отвечали требо-ваниям потребителя, еще не сформу-лировавшего свой социальный заказна жилье нового типа.

В 1922–1923 годах по поручениюМоссовета проводился Всероссийскийконкурс по составлению проектовпоказательных домов для москов-ских рабочих, ставший важным длясвоего времени событием.

Современники оценивали его какзначительное явление в общественнойжизни государства. Конкурс вызвалбольшой интерес у специалистов и об-щественности. В нем приняли участиеведущие архитекторы: К. Мельников,Э. Норверт, И. и П. Голосовы, С. Чер-нышев и другие, представившие более50 проектов.

Из программы конкурса следует,что для застройки участков у Симо-новской слободы и по Б. Серпухов-ской улице был выбран «тип корпус-

ной постройки, удовлетворяющийвсем гигиеническим и санитарнымтребованиям, с должным количест-вом света, воздуха, обеспечивающимчеловеку здоровье в тяжелой обста-новке города». Квартиры в домахпредназначались для семейных и оди-ноких. Для семейных предлагалисьдва типа квартир: двух- и трехкомнат-ные. В каждой квартире кроме комнат


АР

ХО

БЗ

ОР

Дворец физкультуры Московского завода«Авиахим». Большой купольный зал.

Арх. Л. Лурье, Н. Метелин, В. Минаков. 1930-е гг.

Слева: декоративный элемент фасадаздания Центрального телеграфа.Арх. И. Рерберг. 1925–1927 гг.Правее: дом общества «Динамо».Арх. И. Фомин,А. Лангман. 1931 г.


спроектированы передняя, кухня с га-зовой или электрической плитой, кла-довая при кухне (с искусственнымохлаждением), уборная, а в подваль-ных этажах или в отдельных зданияху всех жильцов были еще и помеще-ния для хранения вещей. В квартирахпредусматривались центральное отоп-ление с вентиляцией и мусоропрово-ды. Жилье «для одиноких» представ-ляло собой отдельные комнаты на од-ного или на двух человек, выходящиев общий коридор. При комнатах – об-щие столовые и кухни с подсобнымипомещениями, кубовые, ванны и ду-ши (отдельными кабинками), убор-ные и умывальные, сушилки дляверхнего платья. Результаты кон-курса не были воплощены в жизнь,но сегодня это ценный документ, де-монстрирующий представления ар-хитекторов и устроителей конкурсаоб образцовой жилой застройке в го-роде начала 1920-х годов.

Строительство жилья в Москве на-чалось с 1923 года. После революциии гражданской войны нехватка стро-ительных материалов была, конечно,

ощутимой. В связи с этим широкоеприменение дерева, термолита, бето-нита и других заменителей традици-онных материалов стало нормой вре-мени. А так как именно малоэтажноестроительство вполне могло исполь-зовать облегченные материалы, кото-рые давали возможность строить не-

медленно, то именно оно стало во-площать в жизнь мечты рабочих ожилье. Популярная еще до револю-ции концепция города-сада вполнесоответствовала мысли архитекторови потенциальных потребителей отом, что наиболее подходящим жи-льем для фабричных центров и при-городов может быть коттедж, окру-женный зеленью. Примером такогостроительства был поселок «Сокол»(архитектор Н. Марковников).

Московское управление недвижи-мых имуществ в июле 1923 года отве-ло жилищно-строительному коопера-тиву «Сокол» землю в Краснопреснен-ском районе для возведения 1–2-этаж-ных жилых домов, расположенных нанебольших участках. По разрабатыва-емому в эти годы генплану «НоваяМосква» «Сокол» размещался на дос-таточно большом расстоянии от цен-тра, но был напрямую связан с ниммаршрутом трамвая № 13. В проекти-ровании коттеджей для поселка при-нимали участие известные зодчие то-го времени – братья Веснины, Н. Кон-даков, Н. Дюрнбаум и др. Строитель-ство «Сокола» стало своеобразнойдемонстрацией лучших образцов ма-лоэтажного строительства. По проек-ту братьев Весниных на ул. Суриковапостроены рубленые избы с «широ-кими свесами, повалом и подзорами»,на ул. Поленова стояли «сибирские


Московский Планетарий.Арх. М. Барщ и М. Синявский. 1929 г.


казачьи крепости со сторожевымибашнями», а коттеджи на ул. Шишки-на напоминали петербургские дачи.

К 1925 году стало очевидным, чторешить жилищную проблему строи-тельства малоэтажных поселков не-возможно, и Моссовет объявил кон-курс на «экономичную малометраж-ную секцию». Программа конкурсапредусматривала максимальную стан-дартизацию конструктивных элемен-тов проектируемого жилья, его раци-ональность и дешевизну. Специальнооговаривалось требование к плани-ровке квартир – комнаты не должныбыть проходными, так как острая не-хватка жилья требовала покомнатно-го заселения.

Первая типовая секция 1925 годасостояла из четырех квартир на од-ной лестничной клетке, в основномдвухкомнатных. Изолированныекомнаты (13,6 и 23,6 м2) выходили вузкий коридор-прихожую. Кухняимела около 9 м2 и располагалась увхода в квартиру. Экономия средствдиктовала значительные ограниче-ния: не было ванных комнат – толь-ко умывальник на кухне, туалет – увходной двери. Для сохранения теп-ла в этих домах отказались от сквоз-ного проветривания, подсобные по-мещения отсутствовали. Но зато укаждой семьи были своя кладовка вподвале и место для самодеятельной

прачечной на чердаке.В массовой архитектуре 1920-х го-

дов упрощались не только внутрен-нее устройство зданий, но и фасадыжилых домов.

Зодчие отказывались от использо-вания эркеров, сложных карнизов идругих архитектурных приемов и де-талей, характерных для доходныхдомов начала ХХ века. Такой аске-тизм не только удешевлял строи-тельство, но и снижал эксплуатаци-онные расходы, так как позволялуменьшить потерю тепла в домах засчет сокращения периметра наруж-ных стен. Архитекторы оперировалисочетанием простейших геометри-ческих форм, пропорциями окон-ных и дверных проемов, ритмом исоотношением плоскостей стены иостекленных поверхностей.

Серьезным недостатком первой ти-повой секции было отсутствие в нейсквозного проветривания, что по са-нитарным нормам того времени счи-талось недопустимым. В результатепервая секция Моссовета подвергласьосновательной переработке, и в 1928году появился ее новый вариант. Этасекция состояла из двух трехкомнат-ных квартир на одной лестничнойклетке. В них предусматривалосьсквозное проветривание, но условиепокомнатного заселения сохранялось,поэтому все комнаты также были

изолированными. Внесли и еще одноулучшение: во всех квартирах появи-лись ванные комнаты.

Первые типовые секции Моссоветаприменялись при строительстве боль-ших жилых массивов в столице: Уса-чевки (архитектор А. Мешков и др.),Дубровки (архитектор М. Мотылеви др.) и Дангауэровки (архитекторМ. Мотылев и др.). В каждом из этихрайонов, конечно, были индивиду-альные планировочные черты, исхо-дившие из особенностей конкретногоместа. Но при всем разнообразииимелось и много общего: везде при-менялся принцип создания единойпространственной композиции, обо-рудовались хорошие зеленые дворы,в систему застройки включалиськультурно-бытовые учреждения, дет-ские сады, ясли, школы и магазины.Иногда, как на Усачевке, дома частич-но штукатурились, но чаще, опять жеиз соображений экономии средств,материалов и времени, сохраняли ес-тественный цвет красного кирпича.

Главной заслугой архитекторов1920-х годов было то, что на фоне все-общей экономии они сумели продви-нуться вперед в разработке идеи стро-ительства не просто типового жилья,

Главное здание библиотеки им. В.И. Ленина. Арх. В. Гельфрейх,

В. Щуко и др. 1928–1958 гг.

АР

ХО

БЗ

ОР




а жилых комплексов, куда входили ибытовые сооружения. Именно этиидеи получили дальнейшее развитиев архитектуре жилых районов Моск-вы в последующие годы.

В проектировании типовых секцийдля домов с 1928 по 1940 год можновыделить два основных направления:с одной стороны, происходило устра-нение недостатков, выявленных в про-цессе эксплуатации нового жилья, сдругой – шел поиск рентабельной ма-лометражной квартиры для отдельнойсемьи. Расселение в конце 1930-х – на-чале 1940-х годов происходило строгопо норме 6 м2 на человека.

Поиски в области экономичногожилья не ограничивались только раз-работкой типовых секций. СозданнаяГосстроем секция Стройкома (во гла-ве с М. Гинзбургом) разрабатывалажилье «переходного» типа (к новомубыту). На основе ее изысканий былосоздано несколько типов экономич-ных жилых ячеек, которые задейство-ваны в проекте двух эксперименталь-ных домов – дома Наркомфина наНовинском бульваре и дома на Гого-левском бульваре.

Середина 1930-х – начало1950-х: архитектурный социалистический реализм

1930-е годы в советской архитекту-ре – первый значительный перелом-ный период. Это время переменыидеологии, направляющей архитекту-ру как одного из самых материаль-ных видов искусства, которое должно

было отражать завоевания социализ-ма, стать зримым подтверждениемего достижений.

Начало 1930-х годов в советскойархитектуре – это конец авангар-да, запрет профессиональных груп-пировок и создание единого органа,объединившего советских зодчих, –Союза советских архитекторов(ССА СССР).

Процесс этот был для многих архи-текторов болезненным, а для некото-рых – просто трагичным. Версий поповоду причин случившегося естьмножество.

Вот традиционное объяснение изсоветского доперестроечного учебни-ка: успехи СССР после двух пятиле-ток были столь велики, что их необ-

ходимо было отразить средствами ар-хитектуры. «Триумфальное шествиесоциализма» требовало наглядности.По мнению идеологов от зодчества, вязыке архитектуры авангарда не нахо-дилось достаточно выразительныхсредств для выполнения такой зада-чи. В то же время гибкость классиче-ской архитектуры, разнообразие еекомпозиционных возможностей ипластических форм позволяли выра-зить в образах архитектуры богатствоидейно-художественного содержания.Считалось, что авангард изжил себя,

так как отторгал традиции, и поэтомубыл непонятен широким массам на-селения.

У народа сооружения конструкти-вистов ассоциировались с тяжелымвременем военного коммунизма, а увласти – со свободой творчества, ког-да существующие архитектурныегруппировки (зарегистрированныекак общественные организации) ни-кому извне не подчинялись и факти-чески были неуправляемыми. Поэто-му и у народа, и у партийного руко-водства были свои причины привет-ствовать перемены в архитектуре. По

Театр Советской армии. Арх. К. Алабян, В. Симбирцев. 1934–1940 гг.

Ниже: ст. метро «Арбатская».Арх. Л. Поляков, В. Пелевин. 1953 г.


мнению последнего, для того, чтобызанять свое место в ряду строителейкоммунизма, архитектор долженстать государственным служащим ичетко выполнять свои функции,определяемые государством. Именноэтот процесс огосударствления про-фессии и происходил в начале 1930-хгодов.

На обоснование происходящих вархитектуре перемен, после которыхзодчие перешли к освоению класси-ческого наследия, были брошены всесилы советских теоретиков. За основудоказательства необходимости обра-щения к классике И. Маца взял цита-ту из Гегеля, материалистическое уче-ние которого было воспринято боль-шевиками, и дополнил ее своими со-ображениями. По Гегелю следовало,что «один из основных моментов ар-хитектурной выразительности клас-сики есть ее правдивость». И. Мацаразвил мысль Гегеля и получил:«Основным признаком социалисти-ческого реализма является правди-вость; классика правдива, значит, со-циалистический реализм и классика

основаны на родственных принци-пах». Таким образом, обращение кклассическому наследию прошлогополучило логичное теоретическое об-основание и объяснение. Так, с1935 года в архитектуре появляетсятермин «социалистический реализм».С трибуны I съезда архитекторов в1937 году он употреблялся уже какпривычный и устоявшийся.

Параллельно с теоретическимидискуссиями и изменениями в про-фессиональной жизни архитекто-ров власть объявила начало одногоиз самых загадочных конкурсовХХ века – конкурса на Дворец Сове-тов. Идея строительства дворца какэмблемы могущества страны и тор-жества идей коммунизма была вы-сказана еще в 1922 году на I съездеСоветов.

Это сооружение в условиях кон-курса описывалось литературно, безпредъявления профессиональныхтребований и определения стилис-тических предпочтений. Поэтомуучастники конкурса вошли в состя-зание со своим багажом и своимитворческими особенностями и пред-почтениями. А вот вышли советскиеархитекторы из конкурса преобра-женными и переориентированными

на освоение классического наследия.И те, кто не изменил свои взгляды,вынужден был уйти из профессии.

Конкурс проходил в 4 этапа. Про-фессионального жюри не было, фак-тически работу архитекторов направ-ляли партийные функционеры, кото-рые были связующим звеном междуучастниками конкурса и Сталиным.Очевидно, что самые одиозные идеипоступали не из архитектурного цеха,а от партийного руководства. Победи-телем стал архитектор Б. Иофан, но,так как время уже не предполагалоналичия мастеров-одиночек, в коман-ду к Б. Иофану были добавленыВ. Щуко и В. Гельфрейх. Бригадапредложила грандиозное 450-метро-вое сооружение, увенчанное 80-мет-ровой статуей Ленина, которая, учи-тывая особенности нашего климата,большую часть года скрывалась бы воблаках, и в лучшем случае гражданемогли бы видеть громадные башмакивождя.

Однако при всей абсурдности идеиДворец Советов, спроектированныйдо войны, стал наиболее значитель-ным событием своего времени. Егоеще не построили, но он уже изменилне только творческую направлен-ность советской архитектуры, но и

АР

ХО

БЗ

ОР

Здание МХАТ на Тверском б-ре. Арх. В. Кубасов, В. Уляшов. 1972 г.



оказывал огромное влияние на осу-ществляемый в это же время Гене-ральный план реконструкции Моск-вы 1935 года. Столица меняла масш-таб своего центра, проектировалисьмагистрали, ориентированные наДворец Советов.

В послевоенный период мечта оглавном здании еще некоторое времяжила, но возможностей для подобно-го строительства уже не было, и послепопытки перенести здание на другоеместо и нового конкурса (в 1952 году)идея умерла окончательно. В какой-томере мечту о высотном сооружениикомпенсировали построенные после

войны 7 московских высоток. Они истали теми символами советского мо-гущества, которое должен был отра-зить Дворец Советов.

Кроме незавершенного мистическо-

го объекта в 1930–1940-е годы в Мос-кве было построено несколько обще-ственных сооружений, вполне соот-ветствующих пафосу времени.

Особое распространение получилприем украшения зданий декора-тивными элементами, в которыевводилась советская символика.Достаточно вспомнить декоративноерешение станций метрополитена,Всесоюзной сельскохозяйственнойвыставки и других крупных объек-тов.

Во второй половине 30-х годов, яко-бы по идее Л. Кагановича, которыйпредложил архитекторам К. Алабянуи В. Симбирцеву построить здание ввиде пятиконечной звезды, был сде-лан проект театра Красной Армии.Здание должно было стать образцомиспользования символики в советскойархитектуре. Сложный план повлек засобой массу трудностей по вписыва-нию необходимых театральных поме-щений в крайне неудобную форму.Но это не остановило К. Алабяна иВ. Симбирцева. Идея была доведенаархитекторами до полного предела: те-ма звезды звучит везде, начиная свнешнего контура здания и его над-стройки, где располагался репетицион-ный зал, и заканчивая пятиконечной вплане формой колонн, обрамляющихвсе сооружение. Сложное по формездание с уровня земли невозможновоспринять как пятиконечную звезду:прочтение образа было как будто рас-считано либо на гигантов, либо навзгляд с небес, что было характерно


Главное здание МГУ.Арх. Л. Руднев, С. Чернышев,

П. Абросимов, А. Хряков. 1949–1953 гг.Театр на Таганке. Арх. А. Анисимов,

Ю. Гнедовский. 1974–1981 гг.


тогда для многих объектов.Театр Красной армии стал одним

из мощных символов архитектурысвоего времени, который до сих порпотрясает масштабом и неординар-ностью, хотя в московском зодчест-ве 1930-х годов тема звезды была ис-пользована не один раз. Наземныйвестибюль станции метро «Арбат-ская» в плане тоже представляет со-бой пятиконечную звезду. Легендагласит, что идею такого образногорешения выносил и вложил в окон-чательное решение все тот же Л. Ка-ганович. Причудливый силуэт исложный объем сооружения, как и вистории с театром, тоже могут уви-деть только птицы или небожители.Но повторяемость образа говорит отом, что в период 1930–1940-х годовсимволике и советским символампридавалось огромное значение.

Середина 1950-х – 1980-е: экономичность и рациональность модернизма

Послевоенный период был напря-женным временем восстановлениянародного хозяйства. Особенно ост-ро ощущалась нехватка жилья. Этапроблема переросла в настоящийкризис. Архитекторы не могли не ре-агировать на сложившуюся ситуа-цию. Было очевидно, что основнымнаправлением поисков должна статьнекая унифицированная системавозведения зданий. Начиная еще сдовоенного периода, специалистыбыли заняты поиском путей, по ко-торым должна пойти типизациястроительства.

Большинство архитекторов сходи-лось на том, что оптимальной едини-цей типизации могла бы стать жилаясекция, что дало бы возможность со-хранить художественную составля-ющую при проектировании домов.

В 1950-е годы процесс поисков про-должался. Даже стойкий приверже-нец классического наследия И. Жол-товский работал над созданием обра-за многоэтажного панельного жилогодома. Было очевидно, что изменениянеобходимы и должны произойти, но

никто из действовавших тогда архи-текторов не мог себе представить, каки когда произойдет процесс перехода.

Всесоюзное совещание строителейи архитекторов в Кремле в 1954 году,

на котором провозгласили борьбу сизлишествами в архитектуре, былофактически отменой всего зодчест-ва, ориентированного на освоениеклассического наследия, а заодно имастеров, знавших и понимавших ис-кусство строить.

Вот как вспоминал события этоговремени исследователь советской ар-хитектуры С. Хан-Магомедов: «И вотв одночасье все рухнуло. Были пись-ма в ЦК КПСС (1954 г.) группы малоизвестных в то время архитекторов(Г. Градов, Н. Щетинин и др.), кото-рые критиковали творческую на-правленность советской архитекту-ры, оценивая ее как эклектическуюстилизацию.

Эти письма объединили, размно-жили и разослали в научные и про-ектные учреждения. Ознакомились сэтими письмами и сотрудникиНИИТИА СССР. Из коллектива Ин-ститута содержание этих писем никтоне поддержал. Все рассматривали этиписьма как незначительный инцидент.И для подавляющего большинства со-ветских архитекторов было полной не-ожиданностью, что руководство стра-ны выступило на стороне авторовэтих писем. Как гром с ясного небапрозвучала тогда для нас речь Хруще-ва на совещании строителей 7 декабря1954 г. …Все, что говорил Хрущев оразвитии жилищного строительства, овнедрении крупных панелей, о сниже-нии стоимости строительства, ни у ко-го не вызывало сомнений. А вот вме-шательство власти в художественныепроблемы формообразования в архи-тектуре и в стилистику у всех вызыва-ло недоумение и неприятие».

В середине 1950-х годов в советскойархитектуре произошла очереднаяпереоценка ценностей, был совершенеще один резкий поворот в ее твор-ческой направленности.

Современное движение в отечест-венной архитектуре – следствие об-ращения официального советского

АР

ХО

БЗ

ОР


Московский Дворец молодежи.Арх. Я. Белопольский, М. Беленя

и М. Посохин. 1982–1988 гг.Ниже: Останкинская телебашня.

Арх. Л. Баталов, Д. Бурдин, М. Шкуд, Л. Щипакин. 1963–1967 гг.


зодчества к модернизму.В первую очередь изменение на-

правленности в архитектуре должнобыло удешевить строительство и та-ким образом решить проблему рас-селения людей из подвалов и нежи-лых помещений, а потом перейти кпредоставлению каждой семье от-дельной (хотя и очень маленькой)квартиры. Исходя из поставленныхправительством задач, был вырабо-тан тип 5-этажного жилого дома, вкотором все было создано по прин-ципу жесткой экономии. Поэтомуговорить об архитектуре таких до-мов нет никакого смысла, ее там небыло. Новые жилые районы – этоунылые ряды одинаковых коробок,стройными рядами расставленныепо выровненному рельефу, что бы-ло продиктовано рациональным ис-пользованием строительной техни-ки (подъемный кран двигался стро-го вдоль домов, по прямой, так, какбыли положены рельсы).

Архитектурные поиски дозволя-лись только в проектах крупных об-щественных зданий, хотя даже они,строившиеся раз в десятилетия, частобыли типовыми. Сказывалась все таже жесткая экономия, и наличие ин-дивидуальных деталей архитекторампри утверждении проекта приходи-лось всякий раз отстаивать.

Ранние постройки советского мо-дернизма были ориентированы на за-падные образцы, так как за рубежомуже появились интересные объектыархитектуры в этом стиле, достойныеизучения. Кроме того, советских ар-хитекторов интересовали новые мате-риалы и конструкции, с которымиможно было ознакомиться на Западе.

Интернациональный стиль модер-нистской архитектуры был чужд отра-жению национального своеобразия ичасто очень далек от особенностейместа, в которой появлялись такиеобъекты. Особенно остро это отторже-ние ощущалось в 1960-е годы, когдамодернизм делал свои первые шаги.

В Москве к крупным объектам ран-него модернизма относится Кремлев-ский дворец съездов (архитекторы

М. Посохин, А. Мндоянц и др.,1961 г.), который на многие годы за-дал моду на бетонные «пилонады»,ставшие основой современного обли-ка здания. Это проспект Калининатех же авторов, появившийся в Мос-кве после поездки Н. Хрущева в Гава-ну, где ему понравился современныйстиль в архитектуре. После строи-тельства этой магистрали, необходи-мой с градостроительной точки зре-ния, но столь чужеродной для столи-цы, москвичи еще долго называлипроспект «вставной челюстью» горо-да. Музей Вооруженных сил (архитек-торы Д. Бархин, Н. Гайгаров, 1965 г.) имножество подобных объектов в Мос-кве продолжили найденный прием ре-шения фасадов общественных зда-ний.

Но основной целью перехода на ти-повое строительство была все-такижилая архитектура. В эти годы за еди-ницу типизации (из-за недостаточно-го развития индустриальной базы)был принят пятиэтажный дом безлифта. Квартиры в таком доме (как в1920-е годы) снова подверглись силь-ному сокращению, появились проход-ные комнаты, смежные санузлы, кро-хотные кухни. Но зато они были рас-считаны на заселение одной семьей.В этом состояла их основная цен-ность. В Москве в Новых Черемушкахпроводился эксперимент по проверкеэкономичности нового жилья. Прав-да, экономика при расчетах была дос-таточно однобокой. Экономили толь-ко на строительстве, а грядущие экс-плуатационные расходы никто неучитывал. В результате в этих пяти-этажных домах были огромные теп-лопотери, стены часто промерзали,слишком тонкие межкомнатные имежквартирные перегородки создава-

ли плохую шумоизоляцию. Но граж-дане, вырвавшись из тесных коммуна-лок, были счастливы, что живут в от-дельных квартирах. С социальнойточки зрения это был мощный про-рыв, так как строительство типовогожилья постепенно преодолело мощ-ный жилищный кризис. Фактическипроизошла социально-бытовая рево-люция. Но с точки зрения архитекту-ры это были безликие сооружения, неотвечающие никаким эстетическимтребованиям.

В 1960-е годы стилистическое ре-шение объектов следовало их функ-циональной и конструктивной яс-ности.

В основном это были (при сооруже-нии общественных зданий) простыежелезобетонные объемы со стеклян-но-металлическими деталями навес-ных панелей ограждения, что подчер-кивало их интернациональный стиль.Эти черты считались новым веяниеми ассоциировались с представления-ми о современной архитектуре.

Объект, в котором зодчие совре-менными средствами попыталисьсоздать уникальную архитектуру иособую среду, – комплекс Дворцапионеров и школьников на Ленин-ских (Воробьевых горах). Проект ар-хитекторов В. Егерева, В. Кубасова,Ф. Новикова и др., осуществленныйв 1962 году, стал примером архитек-туры «новой волны». Минимальны-ми средствами, на основе типовыхжелезобетонных деталей и конст-рукций, использовав принцип син-теза искусств (монументальную жи-вопись на фасадах), архитекторысоздали сомасштабный человеку, яр-кий, удобный и запоминающийсякомплекс.

В 1967 году было завершено стро-


Велотрек в Крылатском. Арх. Н. Воронина, А. Оспенников.

1976–1979 гг.


ительство объекта, вскоре ставшегосовременной визитной карточкой го-рода. Речь идет об Останкинской те-левизионной башне (инженер Н. Ни-китин, архитекторы Л. Баталов иД. Бурдин). В момент своего строи-тельства башня была самым высокимв мире сооружением – 533 метра. Сего-дня, по прошествии значительного от-резка времени, башня занимает 4-еместо в мировом высотном рейтин-ге. Останкинская телебашня и нынеуникальный объект. Монолитный,полый внутри ствол башни опира-ется на кольцо из десяти опор, кото-рое напоминает перевернутую ли-лию. Тяжелое основание придает со-оружению устойчивость, а проч-ность обеспечивает предварительнонапряженный железобетон. Внутрик стенам крепятся 150 стальных ка-натов (система открытого армирова-ния), закрепленных по всей высотечерез каждые 7 метров. Канаты по-сле натяжения прижаты к стволубашни и работают вместе с железо-бетонной оболочкой, воспринимаявсе внешние и внутренние нагрузки.Башенный ресторан «Седьмое не-бо» – одно из культовых московскихмест. Оригинально расположенныйв помещении, кольцом охватыва-ющий башню, он имеет вращаю-щийся пол, что позволяет ему со-вершать от 1 до 3 оборотов в час, ипосетители могут наблюдать посто-янно меняющуюся панораму.

1970-е годы отмечены дальнейшимразвитием градостроительных идей вГенеральном плане реконструкцииМосквы 1971 года. Собственно, про-должается линия, намеченная в плане1935 года, с некоторыми корректива-ми, самыми значительными для со-циальной сферы.

В 1970-е вновь возрастает интереск историческому наследию столицы.

В пределах Садового кольца впер-вые было предусмотрено формирова-ние градостроительных ансамблей,которые органично включали бы но-вую застройку в историческую среду.В плане было также намечено 9 «запо-ведных зон», расположенных в цент-ре столицы, где планировали запре-тить новое строительство. Вокруг па-

мятника предполагалось сохранениесреды, которая подчеркивала его са-мобытность. Такие фрагменты старойМосквы планировалось сохранить врайоне Арбата, Остоженки, Пречис-тенки и др.

Архитекторы все больше заботятсяо создании узнаваемой среды городов.Именно в эти годы в профессиональ-ной лексике появилось понятие «го-родская среда». Следствием этих из-менений стало стремление выявить иподчеркнуть особенности и характерместа, для которого проектировалсяобъект. В эти годы признаком совре-менности становится усложнениеформы, возрастание сложности архи-тектурного замысла. Архитектура мо-дернизма перешла на новый этапосмысления возможностей конструк-ций и материалов. Типизация стано-вится более гибкой. Применение еди-ного каталога и блок-секций, позволя-ющее строить жилые дома любойпротяженности и конфигурации, ва-рьировать их высотность, значитель-но расширило возможности архитек-торов. В новых районах – Тропареве,Ясеневе, Строгине, Крылатском – мас-совая застройка стала более разнооб-разной. Наметилась тенденция обес-печения граждан не минимальным, аоптимальным жильем.

Проявилась и устойчивая тенден-ция к преодолению чистой утили-тарности сооружений.

В 1970–1980-е годы эстетическая со-ставляющая стала возвращаться в ар-

хитектуру. Для этого времени харак-терно огромное типологическое разно-образие возводимых объектов. Средиобщественных сооружений наиболь-ший интерес представляют зрелищ-ные здания. В эти годы в Москве бы-ло построено большое количество те-атров: Центральный академическийтеатр кукол им. С. Образцова (архи-тектор Ю. Шевердяев и др.), МХАТ на Тверском бульваре (архитекторыВ. Кубасов, В. Уляшев), Детский музы-кальный театр им. Н. Сац (архитекто-ры В. Красильников, А. Великанов),Уголок им. В. Дурова (архитекторГ. Саевич), новое здание Театра наТаганке (архитекторы А. Анисимов,Ю. Гнедовский и др). Каждая из этихпостроек обладает уникальными, не-повторимыми чертами. Образ соору-жения всякий раз создавался с учетоминдивидуальных особенностей каж-дого театра, неповторимости его рабо-ты и сценографических приемов, ис-пользуемых при создании спектаклей.

1980 годы отмечены в Москве про-ведением Олимпийских игр, что по-влекло за собой строительство и ре-конструкцию более чем 70 общест-венных зданий и спортивных соору-жений. Наиболее интересный с точкизрения конструктивного решения игармонично созданного на его основе

Дворец пионеров.Арх. В. Егерев, В. Кубасов,

Ф. Новиков, И. Покровский, М. Хажакян, конструктор Ю. Ионов. 1962 г.


АР

ХО

БЗ

ОР


архитектурного образа – крытый ве-лотрек, возведенный рядом с греб-ным каналом в Крылатском. Архитек-торы Н. Воронина, А. Оспенников идр., инженеры-конструкторы В. Хан-джи, Ю. Родниченко и др. добилисьцелостного, гармоничного и яркогообраза сооружения, напоминающегоогромную бабочку, опустившуюсясреди холмов Крылатского. Вело-трек – удачно вписанный в пейзажобъем, образованный двумя седлооб-разными поверхностями, которыеопираются на наклонные арки и поч-ти сходятся в середине пролета, ши-роко расходясь по краям. Здание раз-делено на два блока. Один из них – ве-лотрек, вторая часть – вспомогатель-ные помещения (тренировочныезалы, медицинский центр). Трибунывелотрека рассчитаны на 6000 зрите-лей, а сама овальная дорожка трекаимеет длину 333,3 м – в 1980-е годыэто самое крупное в мире крытое со-оружение для велоспорта.

Советская архитектура продолжаласвои поиски. Теоретики определили,что главная отличительная черта вре-мени – многостилье, которое счита-лось положительным явлением, таккак раскрывало всю многообразнуюпалитру поисков и возможностей оте-чественной архитектуры. Этот тезиснашел отражение при разработке тех-нико-экономических основ нового Ге-нерального плана развития столицы,

рассчитанного до 2000 года. Свобод-ных участков земли для нового стро-ительства фактически не осталось.

В середине 1980-х годов Москва вы-рвалась за пределы кольцевой авто-дороги и начала осваивать новые тер-ритории, добавленные к городу.К 1984 году кроме ранее присоеди-ненного района Солнцево к столице в

общей сложности приросло около10 тыс. га новых территорий. Тенден-ция была намечена: город разрастал-ся вширь. А вместе с этим процессомпроисходили сложные политические,экономические и прочие перемены,которые привели к распаду СССР итем самым фактически закрыли по-следнюю страницу развития совет-

Открытка «Дворец пионеров в Москве»Худ. В. Семенов. 1979 г.Скульптура «Мальчиш-Кибальчиш».Скульп. В. Фролов.Арх. В. Кубасов


1. Кремлевский Дворец съездов, 1959–1961, авторский коллектив под руководством М.В. Посохина. Кремль

2. Памятник на могиле Неизвестного солдата, 1967, арх. Д.И. Бурдин, В.А. Климов. Александровский сад

3. Станция Московского метрополитена Филевской линии «Александровский сад» (с 1935 по 1945 гг. – «Улица Коминтерна»).

Воздвиженка ул., дом 1

4. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско"Фрунзенской) линии «Библиотека им. Ленина», 1935. Воздвиженка

ул., дом 3/5, стр.4 (часть)

5. Библиотека им. В.И. Ленина, 1928–1941 гг., арх. В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейх. Воздвиженка ул., дом 3/5, стр. 2"5

6. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, конец XIX в. – середина XX в.: Анатомический корпус, 1926 / Фи"

зиологический и Гистологический институты; виварий, 1880–1890"е гг., 1920–1950"е гг. / Корпус кафедры неорганической химии

(ранее – Анатомический корпус), 1877, 1950"е гг., арх. А.А. Никифоров / Агрономический институт, 1904, 1940"е гг. / Геологиче"

ский институт, 1910–1913, 1950"е гг. / Памятник Н.П. Огареву, 1922, скульпт. Н.А. Андреев / Памятник М.В. Ломоносову, 1957,

скульпт. И.И. Козловский, арх. Г.Г. Лебедев / Памятник А.И. Герцену, 1922, скульпт. Н.А. Андреев. Моховая ул., дом 11, стр. 10, 4,

8, 9, 11

7. Жилой дом, 1934, арх. И.В. Жолтовский. Моховая ул., дом 13, стр. 1

8. Ансамбль автозаправочной станции, 1930"е гг.: Кассовый павильон / Два навеса над заправочными автоматами. Волхонка ул., между

вл. 14 и 16

9. Станция Московского метрополитена «Кропоткинская» («Дворец Советов»), 1935, арх. А.Н. Душкин, Я.И. Лихтенберг. Пречистенские

Ворота пл.

10. Жилой дом кооператива научных работников и преподавателей, 1928, арх. А.В. Самойлов. Зачатьевский 1"й пер., дом 13

11. Кооперативные жилые дома архитекторов и строителей, 1930 – 1940"е гг., арх. М.Б. Шнейдер, А.Я. Лангман: Жилой дом, 1935, 1939,

арх. Б.М. Шнейдер / Жилой дом, 1947, арх. А.Я. Лангман. Левшинский М. пер., дом 14/9, стр. 1, 2

12. Дом, в котором в 1947–1953 гг. жила и работала скульптор В.И. Мухина. Пречистенский пер., дом 5А

13. Городская усадьба Н.Н. Медынцева, 1907, арх. Ф.Ф. Воскресенский, 1950"е гг. Померанцев пер., дом 6, стр. 1

14. Посольство Финляндской республики, 1937, арх. Х. Экелунд. Кропоткинский пер., дома 15–17, стр. 1

15. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско"Фрунзенской) линии «Парк культуры», 1935, арх. Г.Т. Крутиков,

В.С. Попов, Н.Я. Колли. Остоженка ул.



ПАМЯТНИКИ МОСКВЫ СОВЕТСКОЙ НА КАРТЕ ГОРОДА

САДОВОЕ КОЛЬЦО

ТТК

16. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Парк культуры», 1950, арх. И.Е. Рожин, Е.М. Маркова, худ. Рабинович. Зубов"

ский бульвар

17. Ансамбль из двух жилых домов, 1939–1943, арх. К.И. Джус. Фрунзенская наб., дома 4, 8

18. Главный павильон Постоянной Всесоюзной Строительной Выставки, 1933–1934, арх. С.В. Лященко. Фрунзенская 1"я ул., дом 3А,

стр. 1

19. Поликлиника, 1920"е гг., арх. А.И. Мешков, инж. Г.Л. Масленников. Десятилетия Октября ул., дом 2, стр. 1

20. Школа, 1930, арх. М.И. Мотылев. Усачева ул., дом 50

21. Дом-мастерская, в котором в 1934–1967 годах жил и работал худ. П.Д. Корин. Пироговская М. ул., дом 16, стр. 5

22. Клуб завода «Каучук», 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Плющиха ул., дом 64/6, стр. 1

23. Военная академия им. М.В. Фрунзе, 1932–1937, арх. Л.В. Руднев, В.О. Мунц. Девичьего Поля пр"д, дом 4

24. Жилой дом, 1951–1952, арх. Г.К. Яковлев. Комсомольский пр"т, дом 5/2

25. Экспериментальный общественно-жилой комплекс Рабочего жилищно-строительного кооперативного товарищества «Показательноестроительство», 1"я пол. XX в., арх. М.О. Барщ, В.Н. Владимиров, И.Ф. Милинис, С.В. Орловский, А.Л. Пастернак, Л.С. Славина: Жилой

корпус «для одиноких» с общественно"бытовыми предприятиями, 1929–1932 гг., 1949–1952 / Жилой корпус «для семейных»,

1929–1932 / Клуб"столовая, 1929. Гоголевский б"р., дом 8, дом 8/9, стр. 1, дом 8, стр. 2

26. Административное здание Наркомата обороны, 1934–1939, арх. Л.В. Руднев. Колымажный пер., дом 14

27. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Арбатская», 1953, арх. Л.М. Поляков, В.В. Пелевин, Ю.П. Зенкевич:

Наземный вестибюль / Перронный зал. Знаменка ул.

28. Городская усадьба С.А. Голицына – А.И. Вяземского – И.Г. Покровского – Н.В. и П.Д. Долгоруковых (с 1920"х годов Институт К. Марк-са и Ф. Энгельса), XVII – XIX вв., нач. XX в., 1920"е гг., арх. С.Н. Грузенберг: Дом директора Института К. Маркса и Ф. Энгельса, 1925 /

Пристройки к главному дому, 1920"е гг. Знаменский М. пер., дом 3/5, стр. 1, 2

29. Станция Московского метрополитена Филевской линии «Арбатская», 1935, арх. Л.С. Теплицкий, инж. Г.П. Кибардин: Наземный вести"

бюль / Перронный зал. Арбатская пл.

30. Здание Государственного академического театра им. Евг. Вахтангова, 1873., арх. А.С. Каминский, 1941–1944, арх. В.П. Абросимов.

Арбат ул., дом 26

31. Жилой дом с лавками, 1797, 1863, 1900, с надстройкой 1934–1935. Арбат ул., дом 43

*



САДОВОЕ КОЛЬЦО

ТТК

МКАД

32. Жилой дом с магазинами, 1934–1938, 1950, арх. Л.М. Поляков. Арбат ул., дом 45/24

33. Училище театральное им. Б.В. Щукина, 1930"е гг. Николопесковский Б. пер., дом 12А, стр. 1

34. Экспериментальный жилой дом, 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Кривоарбатский пер., дом 10

35. Городская усадьба Н.И. Казакова (с 1950"х гг. – посольство Канады), кон. XIX в. – сер. ХХ в.: Административный корпус, 1959,

арх. С.Г. Иоффе. Староконюшенный пер., дом 23, стр. 5

36. Дом кооперативного жилищного товарищества «Научные работники», 1928–1930, арх. А.В. Самойлов. Сивцев Вражек пер., дом 4

37. Комплекс жилых домов «На Сивцевом Вражке», нач. XX в., 1930"е гг., арх. И.Г. Кондратенко, Н.И. Жерихов, инж. Д.С. Лебедев, Н.А. Ла"

довский: Жилой дом, 1932 / Жилой дом, 1931. Сивцев Вражек пер., дом 15/25, Власьевский М. пер., дом 14/23

38. Доходный дом О.С. Петровской, 1911–1913, надстроен в 1940"е гг., арх. Д.М. Челищев. Сивцев Вражек пер., дом 44/28

39. Жилой дом, 1949–1951, арх. И.В. Жолтовский. Смоленская пл., дом 13/21

40. Станция Московского метрополитена Филевской линии «Смоленская», 1935, арх. С.Г Андриевский, Т.Н. Макарычев, А.А Марова,

В.Г. Поликарпова, инж. Н.И. Ушаков: Наземный вестибюль / Перронный зал. Смоленская пл.

41. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Смоленская», 1953: Наземный вестибюль, арх. О.А. Великорецкий,

А.Ф. Стрелков, скульпт. О.А. Иконников, Ю.Г. Ушаков / Перронный зал, арх. И.Е. Рожин, Г.П. Яковлев, инж. Б.М. Прикот, Г.И. Мотови"

лов, худ. П.Д. Корин. Смоленская пл.

42. Здание министерств иностранных дел и внешней торговли, 1943–1951, арх. В.Г. Гельфрейх, М.А. Минкус. Смоленская пл.,

дом 32–34/57/2, стр. 2

43. Жилой дом кооператива «Советский архитектор», 1935–1938, арх. А.В. Щусев, А.К. Ростковский. Ростовская наб., дом 5

44. Мозаичное панно в интерьере кафе «Печора» – «Русский лес», 1978, худ. Н.И. Андронов. Новый Арбат ул., дом 15

45. Мозаичное панно на фасаде кинотеатра «Октябрь», 1967, худ. Н.И Андронов, А.В. Васнецов, В.Б. Эльконин. Новый Арбат ул., дом 24

46. Жилой дом, 1937–1939, арх. А.В. Щусев, А.К. Ростковский. Новый Арбат ул., дом 31/12

47. Жилой дом, 1930"е гг. Девятинский Б. пер., дом 4

48. Ансамбль экспериментального жилого дома Наркомфина с коммунальными зданиями, 1928–1932, арх. М.Я. Гинзбург, И.Ф. Милинис,

инж. С.Л. Прохоров. Новинский б"р, дом 25–27, стр. 12

49. «Дом военных», 1917, арх. М.А. Мухин. Ржевский Б. пер., дом 11

50. Дом общества политкаторжан, ныне Театр"студия киноактера, 1931, арх. В.А. и А.А. Веснины. Поварская ул., дом 33, стр. 1

51. Центральный дом литераторов им. А.А. Фадеева, 1955, арх. А.Е. Аркин. Поварская ул., дом 50/53, стр. 2

52. Городская усадьба М.А. Тарасова, 1909, 1925, арх. К.А. Грейнер, инж. М.Г. Гейслер. Хлебный пер., дом 21, стр. 1

53. Здание Кремлевской больницы, (в основе доходный дом Шереметьевых, 1877–1902), 1929. Романов пер., дом 2/6, стр. 2

54. «Дом Моссельпрома», 1911, 1923, арх. Н.Д. Струков, Д.М. Коган, инж. В.Д. Цветаев, А.Ф. Лолейт. Калашный пер., дом 2/10

55. Жилой дом Главсевморпути («Дом полярников»), 1901, 1936–1937, арх. А.Ф. Мейснер, Е.Л. Иохелес. Никитский б"р, дом 9

56. Жилой дом для служащих Московской конторы Государственного банка, 1915, гражд. инж. Б.М. Нилус, 1922–1925, арх. С.А. Крот.

Никитский б"р, дом 12

57. Городская усадьба Суворовых – Н.И. Баранова – Н.П. Гагман, XVIII в. – XX в., техн."арх. А.В. Красильников, инж."арх. В.Г. Залесский:

Западный флигель, 1896, 1930"е – 1950"е гг. Никитская М. ул., дом 13, стр. 3

58. Жилой дом, 1950–1954, арх. М.В. Посохин, А.А. Мндоянц, инж. М.Н. Вохомский. Кудринская пл., дом 1

59. Планетарий, 1927–1929, арх. М.О. Барщ, М.И. Синявский, Г.А. Зундблат. Садовая"Кудринская ул., дом 5, стр. 1

60. Жилой дом Министерства обороны СССР, 1947, арх. Л.В. Руднев, В.О. Мунц, В.Е. Асс, инж. П.Е. Гнедовский. Садовая"Кудринская ул.,

дом 28–30

61. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Краснопресненская», 1954, арх. В. Егерев, М. Константинов, М. Покровский,

Ф. Новиков. Красная Пресня ул.

62. Универмаг на Красной Пресне, 1927–1929, арх. В.А. и А.А. Веснины. Красная Пресня ул., дом 48/2, стр. 2

63. Электрическая станция фабрики «Трехгорная мануфактура», 1925–1928, 1954–1955: Главный корпус с турбинным и котельным отде"

лениями и башней химической водоочистки, 1925–1928, арх. М. Бабицкий, инж. А. Сорокин / Разгрузочный сарай, 1954–1955,

арх. З. Розенфельд / Эстакады 1 и 2, дробильное отделение, 1925–1928, арх. М. Бабицкий, инж. А. Сорокин, Н. Лавров. Краснопрес"

ненская наб., дом 10, стр. 1, 6, 7

64. Производственный корпус хлебозавода им. В.П. Зотова, 1929–1933, инж. Г.П. Марсаков. Ходынская ул., дом 2, стр. 1

65. «Дом артистов Большого театра», 1933–1935, арх. А.В. Щусев. Брюсов пер., дом 7

66. Дом жилищного кооператива «Педагог Московской консерватории», 1953–1956, арх. М.Л. Маркузе.

Брюсов пер., дом 8–10, стр. 1, 2

67. Дом, в котором жили режиссер В.Э. Мейерхольд, актер В.Д. Тихомиров и др. Брюсов пер., дом 12

68. Дом, в котором с 1928 по 1946 годы жил Москвин Иван Михайлович. Брюсов пер., дом 17

69. Городская усадьба Кондиковых – Орловых – Г.М. Лианозова, сер. XVIII – XX вв. (в 1918 году здесь располагался Кинофотоотдел Нар-компроса, в 1925–1932 гг. – «Совкино», с 1972 года – Госкино СССР): Главный дом, сер. XVIII в., 1861, 1881–1882, 1925, арх. И.П. Херо�

динов, Е.Ю. Брокман / Жилой флигель с хозяйственным корпусом, 1841, 1881–1885, 1925, арх. И.П. Херодинов, Е.Ю Брокман. Гнезд�

никовский М. пер., дом 7

70. Жилой дом Госстраха, 1928, арх. М.Я. Гинзбург. Бронная М. ул., дом 21/13, стр. 1

71. Жилой дом, 1925–1927, арх. В.К. Олтаржевский. Бронная М. ул., дом 30/1

72. Жилой дом Генерального штаба Вооруженных сил СССР («Дом со львами»), 1945, арх. М.М. Дзисько, Н.И. Гайгаров. Ермолаевский

пер., дом 9

73. Жилой дом, сер. 1940�х гг., арх. Смирнов. Ермолаевский пер., дом 13, стр. 4

74. Жилой дом, 1936, арх. В.Н. Владимиров. Патриарший М. пер., дом 5, стр. 1

75. Жилой дом Наркомата путей сообщения, 1932, 1934–1940, арх. Г.И. Волошинов, Л.М. Поляков. Спиридоновка ул., дом 22/2

76. Гостиница «Пекин», 1956, арх. Д.Н. Чечулин. Садовая Б. ул., дом 5

77. Дом, в котором с конца 1921 по 1924 год. жил писатель М.А. Булгаков. Садовая Б. ул., дом 10

78. Военно-политическая Академия им. В.И. Ленина, 1930–1934, арх. А.В. Щусев, Г.К. Яковлев. Садовая Б. ул., дом 14, стр. 1

79. Жилой дом, 1937–1939, арх. А.Г. Мордвинов, инж. П.А. Красильников. Тверская ул., дом 4

80. Жилой дом с административными помещениями РЖСКТ «Крестьянская газета» им. Л.Б. Красина, 1929–1930, арх. С.Е. Чернышев.

Камергерский пер., дом 2

81. Жилой дом, 1938, арх. А.Г. Мордвинов, инж. П.А. Красильников. Тверская ул., дом 6, стр. 1

82. Жилые дома (два корпуса) бывшего кооператива «Крестьянская газета», 1927 – 1930�е гг., арх. Н.А. Ладовский. Тверская ул., дом 6,

стр. 3

83. Здание Центрального телеграфа, 1927, арх. И.И. Рерберг. Тверская ул., дом 7

84. Жилой дом, 1939–1940, арх. А.Г. Мордвинов. Тверская ул., дом 15

85. Здание газеты «Известия», 1927, арх. Г.Б. Бархин при участии М.Г. Бархина. Пушкинская пл., дом 5

86. Жилой дом, 1939–1941, арх. А.Г. Мордвинов. Здесь в 1941–1961 гг. в квартире 109–110 жил и работал пианист и педагог, профессор

А.Б. Гольденвейзер. Тверская ул., дом 17

87. Дом, в котором в разные годы жили известные деятели советской культуры: художники – А.И. Лактионов (кв. № 46), Д.А. Налбандян

(кв. 67). Тверская ул., дом 19

88. Дом Московского гражданского губернатора, 1770�е гг., 1930�е гг. Тверская ул., дом 20, стр. 1

89. Ансамбль Тверской площади: Памятник Юрию Долгорукому, 1954., скульпт. С.М. Орлов, арх. В.С. Андреев. Тверская пл.

90. Жилой дом, 1933–1949, арх. А.К Буров / Орнаментальные росписи и рельефы на фасаде и в лоджии жилого дома Наркомлеса, 1946,

худ. А.В. Фаворский, скульпт. Л.М. Кардашев. Тверская ул., дом 25/9

91. Концертный зал им. П.И. Чайковского Московской государственной филармонии, 1933–1940, арх. Д.Н. Чечулин, К.К. Орлов. Тверская

ул., дом 31/4, стр. 1

92. Станция Московского метрополитена Замоскворецкой линии «Маяковская», 1938, арх. А.Н. Душкин: Наземный вестибюль,

арх. Я.Г. Лихтенберг, Ю.П. Афанасьев / Перронный зал, худ. А.А. Дейнека. Тверская ул., дом 31/4, стр. 1

93. Жилой дом, 1939, арх. М.И. Синявский. Тверская�Ямская 1�я ул., дом 36, стр. 1

94. Жилой дом, 1937, арх. Ю.Ф. Дидерихс. Грузинская Б. ул., дом 36, стр. 3

95. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Белорусская», 1952, арх. Н.А. Быкова, А.А. Марова, И.Г. Таранов, З.Ф. Абрамо�

ва, Я.В. Татаржинская, худ. Г.И. Опрышко, скульпт. С.М. Орлов, С.М. Рабинович, И.А. Слоним: Наземный вестибюль / Перронный зал.

Грузинский Вал ул., дом 26, стр.3

96. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Белорусская», 1938, арх. Н.Н. Андриканис, Н.А. Быкова, ин�

женер� конструктор В.И. Дмитриев: Наземный вестибюль / Перронный зал. Тверская Застава пл., дом 7, стр. 1

97. Клуб имени Зуева, 1927–1929, арх. И.А Голосов. Лесная ул., дом 18

98. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Охотный ряд» (1950–1965 – «Им. Л.М. Кагано�

вича»,1965–1990 – «Проспект Маркса»), 1935, арх. Ю.А. Ревковский, Н.Г. Боров, Г.С. Замской, Л.И. Савельева, О.А. Стапран, Д.Н. Чечу�

лин, А.В. Щусев, инж.�констр. Н. Комаров: Перронный зал. Манежная пл.

99. Здание Совета Труда и Обороны, 1932–1936, арх. А.Я. Лангман. Охотный Ряд ул., дом 1

100. Гостиница «Москва», 1935, арх. А.В. Щусев, Л.И. Савельев, О.А. Стапран / Мозаичное панно в вестибюле новой части здания гостиницы

«Москва» (4 композиции), 1976, худ. Г.Г. Дервиз / Рельефы с росписью в интерьере гостиницы «Москва», 1978, худ. И.И. Лаврова.

Охотный Ряд ул., дом 2

101. Станция Московского метрополитена «Площадь Революции», арх. А.Н. Душкин, Ю.П. Зенкевич, Н.И. Демчинский, инж.�констр. Н. Ко�

маров, худ. В.Ф. Бородиченко, скульпт. М.Г. Манизер: Наземный вестибюль, 1947 / Перронный зал с архитектурно�художественными

интерьерами, 1938. Театральная пл.

102. Универмаг «Детский мир», 1953–1957, арх. А.Н. Душкин, инж. Л.М. Глиэр, соавторы Г.Г. Аквилев, И.М. Потрубач. Театральный проезд,

дом 5, стр. 1

103. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Театральная» (до 1990 г. – «Площадь Свердлова»), 1938,

арх. И.А. Фомин, Л.М. Поляков, инж.�констр. Н. Комаров, скульпт. Н.Я. Данько: Наземный вестибюль / Перронный зал. Дмитровка Б.

ул., дом 2

104. Жилой дом Наркомлегпрома, 1935–1936. Дмитровка Б. ул., дом 21/7

105. Торговый дом Р.Б. Левинсона, 1901–1902 гг., 1924 г., арх. А.Э. Эрихсон, И.А. Герман. Дмитровка Б. ул., дом 32, стр. 1

106. Дома жилого кооператива артистов «Труженик искусства», 1927–1932, арх. В.С. Кузнецов. Воротниковский пер., дом 7, стр. 1–4

107. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Новослободская», 1952, арх. А.Н. Душкин, А.Ф. Стрелков, худ. Э. Вейландан,

П.Д. Корин, Э. Кресте, М. Рыскин: Наземный вестибюль / Перронный зал. Новослободская ул., дом 2

108. Петровский пассаж, 1903–1906, арх. С.М. Калугин: барельеф «Рабочий», 1920, скульпт. М.Г. Манизер. Петровка ул., дом 10

109. Здание театра «Эрмитаж», 1839, 1869, 1875, 1880�е гг., 1890�е гг., арх. А. Новиков, 1947–1948, арх. М.В. Посохин. Каретный Ряд ул.,

дом 3, стр. 1

110. Административное здание Совмина РСФСР, 1950–1953, арх. В.Г. Гельфрейх, В.Я. Кабанов. Делегатская ул., дом 3, стр. 1

111. Типография акционерного общества «Огонек», 1930–1933, арх. Л.М. Лисицкий, 1933–1934, арх. М.О. Барщ. Самотечный 1�й пер.,

дом 17, стр. 1

112. Жилой дом сотрудников Акционерного общества «Журнально-газетного объединения», 1931–1935, арх. М.О. Барщ, Г.А. Зунблат. Са�

мотечный 1�й пер., дом 17А

113. Театр кукол С.В. Образцова. Комплекс, 1970–1980, арх. Ю.Н. Шевердяев, О.М. Гарсиа, А.П. Мелихов, В.И. Уткин, констр. Н.И. Журавле�

ва, Б.А. Новиков: Главный корпус, 1970 / Декоративные часы из металла с движущимися элементами на фасаде, 1970 / Вспомогатель�

ный корпус, 1980 / Парк, 1970�е гг. Садовая�Самотечная ул., дом 3

114. Центральный Академический театр Советской Армии, 1934–1940, арх. К.С. Алабян, В.Н. Симбирцев. Суворовская пл., д. 2

115. Здание Госбанка СССР, 1927–1929, арх. И.В. Жолтовский. Неглинная ул., дом 12, корп. А, Б

116. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Лубянка» (до 1990 г. – «Дзержинская»), 1935.

Театральный пр�д

117. Жилой дом общества «Динамо» с клубом и магазином, 1930–1932, арх. И.А. Фомин. Лубянка Б. ул., дом 12/1

118. Здание бывшей конторы «Новосухаревского рынка», 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Сухаревский Б. пер., дом 11, стр. 1

119. Старо-Екатерининская больница (с 1923 года – больница им. А.И. Бабухина, с 1943 года – МОНИКИ): Патологоанатомический корпус,

1939–1940. Щепкина ул., дом 61/2, стр. 10

120. Ансамбль жилых домов, сер. XIX в., 1930–1940, арх. Д.Д. Булгаков: Жилой дом, 1930–1940 / Жилой дом, сер. XIX в., 1930–1940 / Жи�

лой дом, 1930–1940. Мира пр�т., дом 7, стр. 1; дом 9, стр. 1; дом 11

121. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Проспект Мира», 1952, арх. В.Г. Гельфрейх, М.А. Минкус / Наземный вести�

бюль, арх. А.Е. Аркин. Мира пр�т, дом 38

122. Жилой дом, 1936–1940, арх. И.А. Соболев, А.А. Апостолова (арх. мастерская М.П. Парусникова). Мира пр�т, дом 40

123. Городская усадьба Баевых, XIX в. – 1�я пол. ХХ в.: Жилой дом, 1910, 1933, худ.�арх. И.С. Кузнецов, арх. И.А. Фомин. Мира пр�т.,


124. Ансамбль административных зданий ОГПУ-НКВД-КГБ СССР, кон. XIX в., 1920–1940�е гг.: Здание ОГПУ�НКВД�КГБ СССР (дох. дом Стра�

хового общества «Россия»), 1897–1898, арх. Н.М. Проскурин, А.В. Иванов / Здание Наркомата внутренних дел, 1928–1933,

арх. А.Я. Лангман, И.Г. Безруков / Здание НКВД�КГБ СССР, 1940–1947, арх. А.В. Щусев. Мясницкая ул., дом 1

125. Дом, в котором с 1922 по 1936 гг. жил В.Г. Шухов. Кривоколенный пер., дом 11/13, стр. 1

126. Здание бывшего Центросоюза, ЦСУ СССР, 1928–1936, арх. Ле Корбюзье при участии арх. Н.Я. Колли. Мясницкая ул., дом 39, стр. 1

127. Городская усадьба Высоцких (с 1920 года – Клуб Московского Окружного Союза Работников Связи, с 1935 г. – Городской дом пионе-ров и октябрят), 1�я пол. XX в.: Клуб Московского окружного союза работников связи, 1920–1930�е гг., арх. И.И. Леонидов, А.Н. Нови�

ков, А.К. Чалдымов. Огородная Слобода пер., дом 6, стр. 1

128. Административный корпус, 1927, 1974. Козловский Б. пер., дом 11, стр. 4

129. Станция Московского метрополитена Сокольнической линии «Чистые пруды» («Кировская»), 1935, арх. Н.Я. Колли: Наземный вести�

бюль /Перронный зал. Тургеневская пл.

130. Здание Госторга, Министерства торговли РСФСР, 1927, арх. Б.М. Великовский, В.Н. Владимиров, Г.Г. Вегман. Мясницкая ул., дом 47

131. Дом жилой, 1928, арх. А.Я. Лангман. Милютинский пер., дом 9, стр. 1

132. Дом жилой, 1880�е, 1970�е гг., арх. П.И. Гаудринг. Чистопрудный б�р, дом 3А, стр. 1

133. Здание Кожсиндиката, 1925–1927, надстройка 1948, арх. А.П. Голубев, инж. Е. Израилович. Чистопрудный б�р, дом 12А, стр. 1

134. Здание Наркомзема, Министерства сельского хозяйства СССР, 1928–1933, арх. А.В. Щусев. Садовая�Спасская ул., дом 11/1

135. Станция Московского метрополитена «Красные ворота»: Перронный зал / Наземный вестибюль, 1935, арх. И.А. Фомин, А.А. Ладов�

ский. Садовая�Спасская ул.

136. Административно-жилое здание, 1949–1953, арх. А.Н. Душкин, Б.С. Мезенцев. Садовая�Спасская ул., дом 21/1

137. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Комсомольская», 1935, арх. Д.Н. Чечулин,

А.Ф. Тархов. Комсомольская пл., дом 2

138. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Комсомольская», 1952, арх. А.В. Щусев, В.Д. Кокорин, А.Ю. Заболотная,

В.С. Варварин, О.А. Великорецкий. Комсомольская пл., дом 2

139. Ансамбль Комсомольской площади, XIX�XX вв.: дом культуры железнодорожников, 1925–1926, арх. А.В. Щусев. Комсомольская пл.,

дом 4, стр. 1

140. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Красносельская», 1935, арх. Б.С. Виленский,

В.А. Ершов. Краснопрудная ул.

141. Школа с обсерваторией, 1929. Русаковская ул., дом 10, стр. 1, 6

142. Дом Акционерного общества «Оргметалл», 1927–1928 арх. О.О. Штейндратус, Б.А. Гайду, Д.И. Френкель. Каланчевская ул., дом 15А

143. Гостиница «Ленинградская», 1949–1953, арх. Л.М. Поляков, А.Б. Борецкий. Каланчевская ул., дом 21/40

144. Гараж для грузовых машин, 1929–1931, арх. К.С. Мельников. Новорязанская ул., дом 27, стр. 18

145. Министерство путей сообщения, 1934, арх. И.А. Фомин. Басманная Нов. ул., дом 2/1, стр. 1

146. Поликлиника Наркомата путей сообщения, 1923–1933., арх. И.А. Фомин. Басманная Нов. ул., дом 5, стр. 1

147. Центральный аэрогидродинамический институт, 1925–1930�е гг.,1950�е гг., арх. В.А. Кузнецов, В.Я. Мовчан, И.С. Николаев. Радио ул.,

дом 17, корп. 6

148. Здание НИИ черной металлургии, арх. Л.В. Руднев, В.О. Мунц, Л.В. Сегал. Бауманская 2�я ул., дом 9/23, стр. 3

149. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Бауманская», 1944: Наземный вестибюль, арх. Ю.П. Зенкевич,

Б.М. Иофан, худ. В.Ф. Бородиченко, скульпт. М.М. Рабинович: Перронный зал, арх. Ю.П. Зенкевич, Б.М. Иофан (при участии В.В. Пеле�

вина), скульпт. В.А. Андреев. Бауманская ул.

150. Школа, 1930�е гг. Бауманская ул., дом 40

151. Здание акционерного общества «Аркос», 1927–1928, арх. В.М. Маят. Ильинка ул., дом 11/10, стр. 1

152. Северное страховое общество, 1909–1911, 1930�е гг.: Корпус западный, 1909–1911, 1930�е гг., инж. И.И. Рерберг, арх. М.М. Перетят�

кович, В.К. Олтаржевский, И.А. Голосов. Ильинка ул., дом 21

153. Административное здание (ЦК ВЛКСМ), 1928–1929, арх. В.Д. Цветаев (в основе – корпуса Николо�Угрешского подворья, нач. XIX в).

Маросейка ул., дом 3/13, стр. 1

154. Ансамбль зданий общежития Коммунистического университета национальных меньшинств Запада им. Ю.Ю. Мархлевского,

1929–1931, арх. Г.М. Данкман, при участии М. Русановой, П. Симакина: Жилой корпус / Столовая / Бытовой блок. Петроверигский

пер., дома 6–8�10, стр. 1, 2, 7.

155. Поликлиника Наркомата нефтяной промышленности (в основе – склады «Делового двора»), 1912, 1934, арх. И.С. Кузнецов, Д.Н. Чечу�

лин. Китайгородский пр�д, дом 7

156. Городская усадьба А.Л. Кнопа, 1�я пол. XX в.: Главный дом, 1901, 1940�е гг., техн. арх. К.Г. Трейман. Колпачный пер., дом 5, стр. 2

157. Электрическая станция, кон. 1930�х �1940�е гг. Колпачный пер., дом 13, стр. 1

158. Жилой дом Военно-инженерной академии им. В.В. Куйбышева, арх. И.А. Голосов: Жилой корпус с двумя скульптурами, 1933–1937,

скульпт. А.Е. Зеленский / Жилой корпус с общежитием для курсантов, 1933–1940. Подколокольный пер., дом 16/2, стр. 1, 2

159. Дом-мастерская И.И. Левитана. Трехсвятительский Б. пер., дом 1, стр. 2

160. Городская усадьба Г.М. фон Вогау – Научно-исследовательский физико-химический институт им. Л.Я. Карпова, кон. XIX в., 1920�е гг.:

Главный дом – лабораторный корпус, 1882, 1921 – 1922, арх. В.А. Коссов, С.Е. Чернышев / Опытная станция, 1926–1928 гг.,

арх. Б.М. Иофан. Воронцово Поле ул., дом 10, стр. 1, 15

161. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Курская», 1950, арх. Г.А. Захаров, З.С. Чернышева. Земляной Вал ул.

162. Жилой дом с торговыми и административными помещениями для работников Курской железной дороги, 1928, арх. Б.Н. Шатнев.

Земляной Вал ул., дом 27, стр. 1

163. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Курская», 1938, арх. Л.М. Поляков. Земляной Вал ул., дом 27, стр. 2

164. Дворец культуры завода «Серп и Молот», 1929–1933, арх. И.Ф. Милинис. Волочаевская ул., дом 11/15, стр.1

165. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Таганская», 1950, арх. А.А. Медведев, К.С. Рыжков, худ. А.К. Ширяев:

Наземный вестибюль / Перронный зал. Таганская пл.

166. Дом, в котором жил В.В. Маяковский в 1926–1930 гг. Маяковского пер., дом 15/13

167. Кинотеатр «Победа», 1957, арх. И.В. Жолтовский. Абельмановская ул., дом 17А

168. Главная насосная станция, 1896–1898, арх. М.К. Геппенер, 1911–1914., 1930�е гг. Саринский пр�д, дом 13, стр. 4

169. Жилой дом, 1948–1952, арх. Д.Н. Чечулин, А.К. Ростковский. Котельническая наб., дом 1/15, корп. А

170. Жилой дом Электродного завода, 1953–1954, арх. Л.Я. Фридман. Космодамианская наб., дом 4/22, корп. Б

171. Здание школы, 1933, арх. И.А. Звездин. Садовническая наб., дом 37, стр. 1

172. Здание Политехнического института кожевенной промышленности, 1932, гражд. инж. Б.В. Ефимович. Садовническая ул., дом 33,

стр. 1

173. Московская городская электростанция (МГЭС-1; «Раушская»), кон. XIX в. – 1�я треть XX в., арх. Н.П. Басин, Н.Н. Благовещенский,

И.В. Жолтовский, инж. А.Г. Бессон, В.В. Николя, Н.В. Смирнов, Э.И. Норверт, электротехник Р.Э. Классон: Корпус с машинным залом

синхронных преобразователей, 1925, 1928 / Главный корпус с машинным залом и котельными, 1896–1897, 1907, 1911, 1926, 1928.

Раушская наб., дом 12, дом 10, стр. 1

174. Большой Москворецкий мост, 1937–1938, арх. П.М. Сардарьян, А.В. Щусев, инж. В.С. Кириллов. Большая Ордынка ул.

175. Большой Каменный мост, 1937–1938, арх. В.Г. Гельфрейх, М.А. Минкус, В.А. Щуко, инж. Н.Я. Калмыков. Большая Полянка ул.

176. Комплекс «Дома правительства», 1928–1931, арх. Б.М. Иофан: Жилые корпуса / Универмаг / Прачечная / Кинотеатр «Ударник» / Клуб

им. А.И. Рыкова с залом (II этаж) и столовой�распределителем (I этаж). Серафимовича ул., дом 2

177. Крупноблочный жилой дом, 1940, арх. А.К. Буров, Б.Н. Блохин. Полянка Б. ул., дом 3/9

178. Приют для вдов и сирот русских художников имени П.М. Третьякова, нач. XX в., 1930�е гг.: Жилой корпус, 1910–1912, 1930�е гг.,

арх. Н.С. Курдюков, инж. Н. Егоров. Лаврушинский пер., дом 3/8, стр. 2

179. Жилой дом советских писателей, 1935–1937, 1948, арх. И.Н. Николаев. Лаврушинский пер., дом 17, стр. 2

180. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Новокузнецкая», 1943: Наземный вестибюль, арх. В.Г. Гель�

фрейх, И.Е. Рожин (при участии Г. Тосунова, Л.А. Шагуриной) / Перронный зал, арх. Н.А. Быкова, М.Г. Таранов, скульпт. А.Е. Зелен�

ский, С.М. Рабинович, Н.В. Томский, Н.М. Штамм, худ. А.А. Дейнека. Пятницкая ул.

181. Жилой дом для рабочих московского завода «Геодезия»,1930–1934, арх. К.Н. Афанасьев. Пятницкая ул., дом 59/19, стр. 5

182. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Павелецкая», 1950, арх. Н.Я. Колли, П.Д. Кастель, худ. П.Д. Корин: Наземный

вестибюль / Перронный зал. Новокузнецкая ул., дом 43/16, стр. 1

183. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Павелецкая», 1943: Перронный зал, арх. Е.С. Демченко,

С.В. Лященко. Павелецкая пл., 1

184. Коммерческие училища и коммерческий институт Московского общества распространения коммерческого образования (с 1924 года –

Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова): Корпус мужского Коммерческого училища им. Цесаревича Алексея,

1902–1904, 1930�е гг., арх. А.У. Зеленко / Корпус Коммерческого института, 1911–1912, ХХ в., арх. С.У. Соловьев, А.В. Щусев / Корпус

женского Коммерческого училища с храмом в честь иконы Божией Матери «Взыскание Погибших», 1904–1905, 1930�е гг. / Корпус

Приготовительных классов, 1909, 1930�е гг., арх. А.У. Зеленко. Стремянный пер., дом 28, стр. 1, 2; Зацепа ул., дом 41, корп. 4

185. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Добрынинская» (до 1961 – «Серпуховская»), 1950, арх. М.А. Зеленин,

Л.Н. Павлов, М.А. Ильин. Коровий Вал ул.

186. Шлюз на реке Яузе, 1938–1939, арх. Г.П. Гольц. Академика Петровского ул., дом 2

187. Центральный парк культуры и отдыха им. Горького: Главный вход (пропилеи, циркумференции) с металлической оградой в каменных

столбах / Обсерватория, 1950�е гг. / Зеленый театр с металлической оградой, 1928–1933, арх. Л.З. Чериковер, 1957, арх. Ю.Н. Шевер�

дяев / Здание общественного туалета, 1930�е гг., арх. А.В. Власов / Розарий с фонтаном, сер. 1930�х гг., восстановлен в 1950�е гг.,

арх. А.В. Власов, В.И. Долганов / Фонтан, 1950�е гг. / Гранитная набережная Москвы�реки с лодочными пристанями и каменным пара�

петом, 1930�е гг., арх. А.В. Власов, В.И. Долганов. Крымский Вал ул., дом 9, стр. 1, 5

188. Павильон «Шестигранник», бывший «Механизация» на 1�й сельскохозяйственной выставке, 1923, арх. И.В. Жолтовский, В.Д. Кокорин,

М.П. Парусников. Крымский Вал ул., дом 9, стр. 28

189. Крымский мост, 1936–1938, арх. А.В. Власов, инж. Б.П. Константинов. Крымская площадь, Крымский вал

190. Станция Кольцевой линии Московского метрополитена «Октябрьская», 1950, арх. Л.М. Поляков, скульпт. Г.И. Мотовилов. Ленинский

пр�т, 2

191. Хирургический корпус 2-й Градской больницы, 1927, арх. И.А. Иванов�Шиц, В.А. Ганешин. Ленинский пр�т, дом 10, корп. 12

192. Жилой дом, 1949–1950, арх. И.В. Жолтовский. Ленинский просп., дом 11, стр. 1

193. Жилой дом Академии наук СССР, 1938–1939, арх. А.В. Щусев, при участии М.М. Бузоглы, Л.И. Лус. Ленинский пр�т, дом 13

194. Роспись в фойе клуба завода им. Владимира Ильича, 1978, худ. Г.И. Тарасов. Павловская ул., дом 6

195. Здание универмага «Даниловский», 1929–1934, арх. Г.К. Олтаржевский, инж. А.А. Болдырев. Люсиновская ул., дом 70, стр. 1

196. Ансамбль жилых домов для рабочих фабрики «Гознак», 1926, 1936, арх. Н.М. Курочкин, Н.А. Алексеев. Мытная ул., дома 23; 23,

корп. 1; 25; 25, корп. 1; 27, 27, корп. 1; Люсиновская ул., дома 64; 64, корп. 1; 66; 66, корп. 1; 68; 68, корп. 1

197. Ансамбль жилых домов, 1930�е гг.: Жилой дом, 1932, арх. В. Можаев, Родионов / Жилой дом, 1932, арх. В. Можаев / Жилой дом,

1930, арх. А. Аронов. Мытная ул., дома 48, 50, 52

198. Радиобашня, 1922, инж. В.Г. Шухов. Шухова ул., дом 37

199. Жилые дома (фрагмент планировки и застройки), 1927 – 1929: Дом�коммуна, 1927 г., арх. С.Я. Айзикович, А. Барулин, Г.Я. Вольфен�

зон, С. Леонтович. Лестева ул., дом 18

200. Жилые дома (фрагмент планировки и застройки), 1927 – 1929, арх. Н.Н. Травин, Б.Н. Блохин, С.Я. Айзикович, Г.Я. Вольфензон,

Е.Е. Волков, А. Барулин, С. Леонтович, С.А. Носов. Шухова ул., дом 11/16; дом 13, корп. 1, 2; дом 17, корп. 3; Шаболовка ул., дом 57;

Хавская ул., дом 18; Лестева ул., дома 14/20, 16, 22, 24

201. Жилой массив (планировка квартала), 1927–1930, арх. Н.Н. Травин, Б.Н. Блохин, В.И. Бибиков и др.: Жилые дома / Детский сад. Лесте�

ва ул., дом 11, дом 13, корп. 3; дом 15, корп. 1, 2; дом 17, дом 19, корп. 1; дом 19, корп. 1, 2; дом 21/61, корп. 1, 2; Шаболовка ул.,

дом 63, корп. 2; дом 65, корп. 2; дом 67; Хавская ул., дом 24, корп. 1; Серпуховский Вал ул., дом 22, корп. 2, 3; дом 24, корп. 1, 2;

дом 28

202. Общежитие текстильного института, середина 1920�х гг. Донской 2�й пр�д, дом 7

203. Дом-коммуна, 1929, арх. И.С. Николаев. Донской 2�й пр�д, дом 9 (Орджоникидзе ул., д.8/9)

204. Лаборатория хлопка и шерсти Московского текстильного института, 1930, арх. И.С. Николаев, А.С. Фисенко. Калужский М. пер., дом 2,

стр. 4

205. Ансамбль Горного института РАН, 1951, 1956, 1961: Главный корпус, 1951, арх. И.В. Жолтовский, К.И Соломонов, П.Н. Шевердяев,

Ш.А. Айрапетов / Северный флигель, 1961, арх. П.Н. Шевердяев, Ш.А. Айрапетов / Южный флигель, 1956, арх. И.В. Жолтовский, соав�

торы: арх. К.И. Соломонов, П.Н. Шевердяев, Ш.А. Айрапетов. Вавилова ул., дом 32, стр. 1, 2; дом 34

206. Рельеф-эмблема на фасаде Центрального экономико-математического института, 1975, художники В.К. Васильцев, Э.А. Жаренов.

Нахимовский пр�т, дом 47

207. Роспись с рельефом на стенах кафе Станции технического обслуживания автомобилей «Жигули», 1975, худ. И.И Лаврова, Пчельни�

ков. Варшавское шоссе, дом 170Г

208. Мозаичное панно на фасаде библиотечного корпуса 2-го Медицинского института «Исцеление человека», 1975. Островитянова ул.,

дом 1, стр. 5

209. Ансамбль жилых домов, 1939–1940�е гг., арх. А.Г. Мордвинов, Д.Н. Чечулин, Г.П. Гольц. Ленинский пр�т, дома 12, 16, 18, 20, 22, 24, 26,

28



ПА

МЯ

ТН

ИК

ИМ

ОС

КВ

Ы С

ОВ

ЕТ

СК

ОЙ

*

210. Главный корпус Государственного научно-исследовательского энергетического института, 1928, арх. А.Ф. Мейснер, 1934,

инж. В. Петухов. Ленинский пр�т, дом 19, стр. 1

211. Ансамбль зданий Института химической физики АН СССР, 1947–1950�е гг., арх. Б.С. Мезенцев, И.В. Жолтовский, С.Н. Гринев,

П.И. Доморацкий и др. Ленинский пр�т, дом 38

212. Здание ВЦСПС, 1936, арх. А.В. Власов. Ленинский пр�т, дом 42, корп. 1–2�3

213. Институт органической химии им. Н.Д. Зелинского: Главное здание, 1946–1951, арх. А.В. Щусев, А.В. Снигарев, Н.М. Морозов,

Б.М. Тарелин. Ленинский пр�т., дом 47, стр. 1

214. Ансамбль зданий Института металлургии, 1946–1951 гг., арх. А.В. Щусев, А.В. Снигарев, Н.М. Морозов, Б.М. Тарелин: Главное здание /

Южная проходная института / Северная проходная института / Ограда по Ленинскому проспекту / Парк. Ленинский пр�т, дом 49, стр. 2

215. Главное здание Института точной механики и вычислительной техники им. С.А. Лебедева РАН, 1941–1951, арх. А.В. Щусев, А.В. Снига�

рев, Н.М. Морозов, Б.М. Тарелин. Ленинский пр�т., дом 51, стр. 1

216. Физический институт им. П.И. Лебедева, 1946–1951, арх. А.В. Щусев, А.В. Снигарев, Н.М. Морозов, Б.М. Тарелин: Главный корпус,

1946–1951 / Южная проходная, 1951 / Северная проходная, 1951. Ленинский пр�т, дом 53, стр. 4, 19, 20

217. Институт генетики АН СССР (НИИ по удобрениям и инсектофунгицидам им. Я.В. Самойлова РАН), 1936–1939, арх. А.В. Щусев. Ленин�

ский пр�т, дом 55/1, стр. 1

218. Институт физических проблем Академии наук СССР, 1934–1949 гг., 1950�е гг., арх. И.С. Николаев, Б.М. Иофан, Е.Н. Стамо, Н.В. Мар�

ковников, В.С. Попов при участии Г.А. Асеева: Лаборатория кислорода, 1943–1944 / Жилой дом для сотрудников института, 1935–1936

/ Главный корпус, 1935 / Ворота и аллея 1943–1944 / Коттедж с квартирой П.Л. Капицы, 1950, 1955/ дом директора, 1936. Косыгина

ул., дом 2, стр. 2, 19

219. Здание лаборатории взрывов и горения Института химической физики им. Н.Н. Семенова, 1949, арх. П.И. Сидоров. Косыгина ул.,

дом 4, корп. 3

220. Жилой дом сотрудников Института химической физики им. Н.Н. Семенова, 1940�е гг., арх. П.И. Сидоров. Косыгина ул., дом 6

221. Комплекс «Дворец пионеров и школьников им. 40-летия Всесоюзной пионерской организации», 1962, арх. В.С. Егерев, В.С. Кубасов,

Ф.А. Новиков, Б.В. Палуй, И.А. Покровский, М.Н. Хажакян; инж.�констр. Ю.И. Ионов; худ. Е.М. Аблин, А.А. Губарев, И.И. Лавров�Дер�

виз, Г.Г. Дервиз, И.В. Пчельников, И.Дробышев, А.В. Васнецов, В.Б. Эльконин; скульпт. А. Александров, Ю.В. Александров, Т.М. Со�

колова: Главный корпус с выставочными залами, планетарием, зимним садом с тремя зенитными куполами верхнего света, деко�

ративным бассейном / Навес при главном входе / Корпус лектория с «Залом 100 фонарей» и «Пионерским кафе» с открытой тер�

расой в подпорной стене из «рваного камня» / Корпус для кружковых занятий с обсерваторией и панно «Небо» на парковом

фасаде / Корпус для кружковых занятий с оранжереей и панно «Земля» на парковом фасаде / Корпус для кружковых занятий с

панно «Вода» на парковом фасаде / Детский театр с панно «Любимые литературные герои» в фойе / Концертный зал с декоратив�

ным рельефом «Музыка» на козырьке парадного входа и панно «Пионерская геральдика» / Корпус со спортзалом, административ�

ными помещениями / Футбольное поле с трибунами / Раздевалки, тир, административные помещения стадиона / Кордодром /

«Площадь парадов» с местом для костра и трибуной со ступенями / Флагшток / Радиоузел / Открытый декоративный бассейн с мо�

заичным панно на откосе «Пионерский значок» / Пруд с отвесными бетонными ограждающими стенами. Косыгина ул., дом 17,

корп. 1–8, 11, 27

222. Комплекс зданий Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, 1949–1953, арх. Л.В. Руднев, С.Е. Чернышев и др.

/ «Аллея ученых»: Бюст П.Л. Чебышева, 1954, скульпт. И.А. Рабинович; Бюст Н.И. Лобачевского, 1954, скульпт. Н.В. Давыдкин; Бюст

Н.Е. Жуковского, 1954, скульпт. М.Г. Манизер; Бюст Н.Г. Чернышевского, 1954, скульпт. Г.В. Нерода; Бюст М.В. Ломоносова, 1954,

скульпт. И.И. Козловский; Бюст К.А. Тимирязева, 1954, скульпт. С.Д. Меркуров; Бюст И.П. Павлова, 1954, скульпт. М.Г. Манизер; Бюст

И.В. Мичурина, 1954, скульпт. М.Г. Манизер; Бюст Д.И. Менделеева, 1954, скульпт. М.Г. Манизер / Произведения монументальной

скульптуры: Памятник Д.И. Менделееву, 1954, скульпт. А.О. Бембель; Памятник А.М. Бутлерову, 1954, скульпт. З.И. Азгур; Памятник

А.Г. Столетову, 1954, скульпт. С.И. Селиханов. Ленинские Горы мкр., 1

223. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Университет», 1959, арх. В.А. Литвинов,

М.Ф. Марковский, Л.В. Лилье, В.В. Добраковский, Н.А. Быкова, И.Г. Таранов, Ю.А. Черепанов: Южный наземный вестибюль / Северный

наземный вестибюль / Перронный зал / Эскалаторные спуски. Ломоносовский пр�т

224. Мозаичное панно «Культура, искусство, театр» в фойе Большого зала Концертного комплекса, 1980, худ. В.К. Замков. Мичуринский

пр�т, дом 1

225. Клуб «Дорхимзавода» с фабрикой-кухней, 1927–1928, арх. К.С. Мельников. Бережковская наб., дом 28

226. Станция Московского метрополитена Кольцевой линии «Киевская», 1954, арх. Е.И. Катонин, В.К. Скугарев, соавтор: Г.Е. Голубев. Киев�

ского вокзала пл.

227. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Киевская», 1953, арх. Л.В. Лилье, В.А. Литвинов, М.Ф. Марковский.

Киевского вокзала пл.

228. Станция Московского метрополитена Филевской линии «Киевская», 1937, арх. Д.Н. Чечулин, инженеры�конструкторы Л.В. Воронец�

кий, Н.А. Кабан. Киевского вокзала пл.

229. Здание школы, 1930. Бородинская 1�я ул., дом 2

230. Гостиница «Украина», 1950–1956, арх. А.Г. Мордвинов, инж. П. Красильников. Кутузовский пр�т, дом 2/1, корп. 1Б

231. Мозаичное панно на фасаде музея-панорамы «Бородинская битва», 1962, худ. Б.А. Тальберг / Обелиск на братской могиле 300 рус�

ских воинов, умерших от ран, полученных на Бородинском поле, 1940. Кутузовский просп., дом 38, стр. 1

232. Клуб им. С.П. Горбунова в Филях, 1931–1938, арх. Я.А. Корнфельд. Новозаводская ул., дом 27А

233. Жилые дома «на Октябрьском поле», кон. 1940�х гг., арх. Д.Н. Чечулин, М.Г. Куповский: Жилые дома / Полуциркульные арки / Транс�

форматорная подстанция во дворе / Три фонтана. Маршала Бирюзова ул., дома 21, 23, 25, 27, 29; Маршала Конева ул., дом 9, корп. 1;

Маршала Мерецкого ул., дома 6, 8, 10, 12; Маршала Соколовского ул., дом 6.

234. Центральный Московский ипподром, кон. XIX в. – сер. XX в., арх. И.Т. Барютин, С.Ф. Кулагин, И.В. Жолтовский, скульпторы С.М. Вол�

нухин, К.А. Клодт (?): Главный корпус, 1898–1899, 1951–1955, арх. И.Т. Барютин, С.Ф. Кулагин, И.В. Жолтовский. Беговая ул., дом 22

235. Фабрика-кухня, 1927–1928, арх. А.И. Мешков. Боткинский 1�й пр�д, дом 7, стр. 1

236. Центральный онкологический институт Наркомздрава РСФСР – Московский научно-исследовательский онкологический институтим. П.А. Герцена. Боткинский 2�й пр�д, дом 3

237. Ансамбль Городской больницы им. К.Т. Солдатенкова (Московская городская клиническая больница им. С.П. Боткина), 1909–1916,

1923–1926,1937: Приемное отделение и поликлиника, 1937, арх. И.А. Иванов�Шиц, Н.В. Гофман�Пылаев / Хирургический корпус,

1915–1925/ Терапевтический корпус, 1908–1909, 1915–1925, 1937/ Квартирный корпус, 1909, 1915–1924 / Жилой корпус, 1909,

1915–1927. Боткинский 2�й пр�д, дом 5, корп. 1, 10, 11, 16, 17

238. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Динамо», 1938, арх. Я.Г. Лихтенберг, Ю.А. Ревковский,

арх. вестибюля Д.Н. Чечулин, инж.�констр. А.Ф. Денищенко, барельефы – скульпт. Е.А. Янсон�Манизер: Два наземных вестибюля /

Перронный зал. Московская аллея

239. Жилой дом, 1936–1940 гг., арх. А.К. Буров, Б.Н. Блохин. Ленинградский пр�т, дом 27

240. Гостиница «Советская», XIX в., 1910�е гг., 1930�е гг., 1949, арх. А.Э. Эрихсон, П.Н. Рагулин, И.И. Ловейко, В.В. Лебедев. Ленинградский

пр�т, дом 32/2

241. Стадион «Динамо», 1928, арх. Л.З. Чериковер. Спортивный парк «Динамо» (составная часть Петровского парка), 1820–1830�е гг.,

кон. 1920�х – 1930�е гг., 1950�е гг. Ленинградский пр�т, дом 36

242. Кинофотоинститут (НИКФИ), 1946–1950, арх. М.В. Посохин, А.Д. Сурис, инженеры И.М. Тигранов, А.П. Гохбаум. Ленинградский пр�т,


243. Городок художников (с мастерскими и квартирами), 1930–1950�е гг.: дом с мастерскими художников, 1930�е гг., бригада АСНОВА,

арх. В.Ф. Кринский, А.М. Рухлядев / Жилой дом с мастерскими художников, 1930�е гг., 1949–1954, арх. В.Ф. Кринский, Л.М. Лисенко,

инж. Ю.С. Рубинштейн / Жилой дом с мастерскими художников, 1929, арх. Ю.Н. Герасимов / Жилой дом с квартирами художников,

1930�е гг., арх. Ф.М. Кринский, А.М. Рухлядев. Масловка Верхн. ул., дома 1, 3, 9; Петровско�Разумовская аллея, дом 2

244. Станция Московского метрополитена Замоскворецкой (Горьковско�Замоскворецкой) линии «Аэропорт», 1938, арх. Б.С. Виленский,

В.А. Ершов. Ленинградский пр�т, дом 62

245. Корпус института инвалидов, 1929–1930�е гг., арх. М.Я. Гинзбург. Острякова ул., дом 3

246. 1-я Московская специальная школа ВВС, 1930�е гг. Чапаевский пер., дом 6, стр. 2

247. Станция Московского метрополитена Замоскворецкой (Горьковско�Замоскворецкой) линии «Сокол», 1938, арх. К. Яковлев, Ю. Яков�

лев. Ленинградский пр�т, дом 74, корп. 1, стр. 2

248. Педагогический техникум им. Тимирязева (с 1937 года – поликлиника Аэрофлота), 1934, мастерская К.С. Мельникова, арх. И.А. Ива�

нов�Шиц, И.В. Гофман�Пылаев. Песчаная ул., дом 7

249. Архитектурно-планировочный комплекс поселка «Сокол», 1924–1935, 1947, арх. Н. Марковников, З. Розенфельд, И.И. Кондаков,

Н. Дюрнбаум, Н.Я. Колли, А. Семилетов, В.А. и А.А Веснины. Алабяна ул., дома 8А, 8Б, 8В/2; Брюллова ул., дома 4–10, 12; Венециа�

нова ул., дома 3, 4; Верещагина ул., дома 3, 4, 6, 8, 10, 14, 16, 18, 20, 22, 24; Врубеля ул., дома 1, 3, 5/10, 7/13, 9, 11/22; Кипренско�

го ул., дома 4, 8/26, 10, 12, 14; Крамского ул., дом 3; Левитана ул., дома 4, 6/5, 6 А, 8/6, 10, 16, 18, 20, 22, 24/2; Песчаный М. пер.,

дома 5, 7, 9, 13, 15, 17, 19, 21, 23, 25/14; Поленова ул., дома 1/14, 2/12, 3, 4, 5/19, 6/17, 7, 8/1, 9–20; Саврасова ул., дома 1/3, 4–9,

11; Сурикова ул., дома 3–7, 8/2, 9/1, 10, 11/2, 12, 13, 14/2, 15, 18, 20, 21, 21А, 21Б, 22/2, 23, 23, А, 23 Б, 25, 27, 29; Шишкина ул.,

дома 4, 5/2, 6, 10

250. Общежитие Московского авиационного института, 1930, арх. Н.Я. Колли, гражданский инж. И.И. Кондаков. Панфилова ул., дом 20,

стр. 1

251. Изо-фабрика, 1933–1934, арх. Г.П. Гольц. Часовая ул., дом 28

252. Институт общей и экспериментальной патологии. Балтийская ул., дом 8

253. Изо-училище, 1936–1938, арх. Г.П. Гольц. Балтийская ул., дом 14

254. Клуб «Красный балтиец», 1929. Волкова Космонавта ул., дом 31

255. Здание Московского высшего художественно-промышленного училища, 1958. Волоколамское ш., дом 9, стр. 1

256. Ансамбль «Академгородок лаборатории № 2 АН СССР», 1945–1949, арх. И.В. Жолтовский, Л.Б. Карлик: Жилые дома/ Пилоны двух во�

рот с калитками / Сквер. Максимова ул., дом 8; Маршала Новикова ул., дом 3, стр. 1

257. Центральный институт эпидемиологии и микробиологии – Научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологииим. Н.Ф. Гамалеи. Гамалеи ул., дом 18

258. Аэроклуб им. В.П. Чкалова с административным корпусом, 1935, инж.�строитель В.М. Светличный. Волоколамское ш., дом 88, корп. 3,

стр. 3

259. «Триумф Победы» – скульптурно-декоративное оформление моста над Ленинградским путепроводом, ансамбль, 1943,

скульпт. Н.В. Томский, арх. Д.Н. Чечулин: Две скульптурно�декоративные композиции (щиты, знамена, венки и т. д.) / Статуя женщи�

ны�воина / Статуя воина. Ленинградское ш., вл. 8

260. Водный стадион «Динамо», 1938, арх. Г.Я. Мовчан. Ленинградское ш., дом 39, стр. 6

261. Северный речной вокзал, 1932–1937, арх. А.М. Рухлядев. Комплекс сооружений канала им. Москвы, 1932–1937: Шлюз 1,

арх. И.К. Белдовский / Шлюз 2, арх. А.Л. Пастернак / Шлюз 4, арх. Г.Г. Вегман, А.Л. Пастернак / Шлюз 5, арх. Д.Б. Савицкий / Шлюз

7–8, арх. В.Ф. Кринский. Ленинградское ш., дом 51

262. Научно-исследовательский машиностроительный институт (НИМИ), 1937, 1941: Проходная центральная, 1940 / Главный корпус,

1937 / Лаборатория аэродинамическая, 1941. Ленинградское ш., дом 58, стр. 1, 32

263. «Парк Дружбы»: Скульптурные композиции «Хлеб» и «Плодородие», 1963, скульпт. В.И. Мухина, Н.Г. Зеленская, А.М. Сергеев,

арх. И.Е. Рожин. Ленинградское ш., дом 90

264. Роспись плафона вестибюля общежития Института гражданской авиации, 1980, худ. И.В. Николаев. Фестивальная ул., дом 4, корп. 2

265. Поселок научных работников «Соломенная сторожка», 1927–1928, арх. К.К. Гиппиус. Тимирязевская ул.

266. Дом культуры «Правда», 1937, арх. Н.М. Молоков, Н.Д. Чекмотаев. Правды ул., дом 21, стр. 1

267. Здание комбината газеты «Правда», 1931–1937, арх. П.А. Голосов. Правды ул., дом 24, стр. 3

268. Клуб фабрики «Свобода», 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Вятская ул., дом 41А

269. Лабораторный корпус Всероссийского НИИ холодильной промышленности, 1932. Костякова ул., дом 12, стр. 2

270. Жилой дом П.И. Лисицына, 1929. Ивановская ул., дом 8А, стр. 1

271. Бахметьевский автобусный парк, 1926–1933, арх. К.С. Мельников, В.Н. Курочкин, инж. В.Г. Шухов: Гараж для автобусов, 1926–1928 /

Административный корпус, 1920�е – 1930�е гг./ Корпус мастерских, 1920�е – 1930�е гг. Образцова ул., дом 11, стр. 1А, 2

272. Ансамбль из трех жилых домов, 1926, арх. Б.Н. Блохин. Сущевский Вал ул., дом 14/22, корпуса 3, 4, 7

273. Гараж «Интуриста», 1934, арх. К.С. Мельников. Сущевский Вал ул., дом 33

274. Здание Московского художественного училища прикладного искусства, 1950�е гг., арх. Гейнэ. Стрелецкая ул., дом 2, стр. 1

275. Жилой дом с фонтаном и трансформаторной подстанцией, 1947, арх. Я.Г. Лихтенберг. Руставели ул., дом 9

276. Монумент в честь покорителей космоса с памятником К.Э. Циолковскому, 1964, скульпт. А.П. Файдыш�Крандиевский, арх. А.Н. Колчин,

М.О. Барщ: Обелиск / Памятник К.Э. Циолковскому. Мира пр�т, дом 111

277. Аллея Героев, арх. А.Н. Нолчин, М.О. Барщ: Памятник М.В. Келдышу, 1981, скульпт. Ю.Л. Чернов / Бюст академика С.П. Королева, 1967,

скульпт. А.П. Файдыш�Крандиевский/ Бюст Ю.А. Гагарина, 1967, скульпт. Л.Е. Кербель / Бюст П.И. Беляева, 1967, скульпт. А.П. Фай�

дыш�Крандиевский / Бюст В. Терешковой, 1967, скульпт. Г.П. Постников / Бюст В. Комарова, 1967, скульпт. П.И. Бондаренко / Бюст

А. Леонова, 1967, скульпт. А.П. Файдыш�Крандиевский. Мира пр�т, около северного выхода ст. метро «ВДНХ»

278. Объекты градостроительства и архитектуры, расположенные на территории Всероссийского выставочного центра: Центральный па-вильон (главный), 1939, арх. Ю.В. Щуко, Е.А. Столяров / Павильон «Народное образование» (бывший Северного Кавказа), 1954,

арх. С.П. Полупанов / Павильон «Биология» (бывший Эстонской ССР), 1954, арх. Х.Н. Арман, К.М. Гарвас, А.Г. Волберг / Павильон «Фи-зика» (бывший Латвийской ССР), 1954, арх. А.Я. Айвар, В.К. Закис, К.Я. Плуксне / Павильон «Химия» (бывший Литовской ССР), 1954,

арх. Я.А. Кумпикевич, А.Ю. Лукошайтис / Павильон «Юные натуралисты», 1954, арх. Н.А. Гришин, Д.С. Витухин, А.С. Гольдин / Пави-льон «Металлургия» (бывший Казахской ССР), 1954, арх. Т.К Басенов, И.М Петров, Н.В. Куприянов / Павильон «Здравоохранение»(бывший Армянской ССР), 1939–1980, арх. К.С. Алабян, С.А. Сафарян / Павильон «Вычислительная техника и информатика» (бывший

Азербайджанской ССР), 1939–1960, арх. С.А. Дадашев, М.А. Усейнов / Павильон «Радиоэлектроника и связь» (бывший Поволжья),

1954–1956, арх. Е.В. Яковлев, И.М. Шошенский / Павильон «Электротехника» (бывший Белорусской ССР), 1939–1954, арх. Г.А. Заха�

ров, З.С. Чернышова / Портик павильона «Транспорт СССР» (бывший «Земледелие»), 1939–1954, арх. П.П. Ревякин, А.М. Громов,

В.Ф. Туканов / Главный фасад павильона «Микробиологическая промышленность» (бывший «Масличные культуры»), 1939–1954,

арх. А.О. Колесниченко / Павильон «Геология» (бывший «Лен и другие прядильные культуры»), 1939–1954, арх. К.Н. Афанасьев,

Л.Н. Павлов / Павильон «Космос» (бывший «Механизация»), 1939–1954, арх. В.С. Андреев, И.Г. Тараканов / Павильон «Главтабак»,

1954, арх. В.П. Кондратьев / Главный фасад павильона «Кролиководство», 1939–1954, арх. А.И Зайцев, И.С. Телятников / Главный фа-сад павильона «Лесное и охотничье хозяйство» (бывший «Охота и звероводство»), 1939–1954, арх. И.М. Петров / Павильон «Мяснаяпромышленность» (бывший «Главмясо»), 1954, арх. В.М Лисицын, С.Г. Чернокай / Павильон «Земледелие» (бывший Украинской ССР),

1954, арх. Д.Н. Чечулин / Павильон «Зерно» (бывший Московской области), 1954, арх. А.О. Жуков, А.А. Гревс, Д.Н. Чечулин / Павильон«Потребкооперация» (бывший Центральных черноземных областей), 1954, арх. В.В. Лебедев, П.П. Штеллер / Павильон «Центросоюз»,

1954, арх. Р.Р. Кликс, Б.С. Виленский / Павильон «Охрана природы» (бывший «Строительные материалы»), 1954, арх. Г.И. Луцкий,

Л.И. Лоповок / Павильон «Оптика» (бывший Ленинграда и Северо�Запада), 1939–1954, арх. Е.А Левинсон, И.З. Вильнер / Павильон«Советская культура» (бывший Узбекской ССР), 1939–1954, арх. С.П. Полупанов / Павильон «Советская печать» (бывший Карело�Фин�

ской ССР), 1954, арх. Ф.И. Рехмуков, А.И. Резниченко / Павильон «Угольная промышленность» (бывший Сибири), 1954, арх. Р.Р Кликс,

В.М. Таушканов / Здание павильона СССР на «ЭКСПО-67» в Монреале, 1967, арх. М.В. Посохин, А.А. Мндоянц, Б.И. Тхор, 1976 / Пави-льон «Атомная энергия» (бывший РСФСР), 1954, арх. Р.А. Бегунц, С.Н. Никулин / Павильон «Колхозный дом культуры на ВДНХ», 1954,

арх. Л.Н. Авдотин, Ю.П. Корнеев, В.И. Копарин / Главный вход, 1954, арх. И.Д. Мельчаков / Главный фасад ресторана «Золотой колос»(бывший «Главный ресторан»), 1939–1954, арх. А.В. Ефимов / Южный вход, 1954, арх. В.Л. Воскресенский, Г.Г. Лебедев, Д.Г. Олтар�

жевский / Кафе «Лето» (бывшая «Чайная»), 1954, арх. Л.И. Мариновский / Зеленый театр, 1939–1954, арх. Б.В. Ефимович, И.В. Ивано�

ва / Северный вход, 1939, арх. Л.М. Поляков / Фонтаны центральной аллеи (14 фонтанов), 1954, арх. В.М Куранов, Ю.В. Щуко / Фон-тан «Каменный цветок», 1954, арх. К.Т. Топуридзе, скульпт. П.И. Добрынин / Фонтан «Золотой колос», 1954, арх. К.Т. Топуридзе,

Г.Д. Константиновский, скульпторы П.И. Добрынин, И.М. Петров / Фонтан «Дружба народов», 1954, арх. К.Т. Топуридзе, Г.Д. Констан�

тиновский, скульпторы З.В. Баженова, Л.А. Бажанова / Планировочная структура, 1939–1954 / Дубовая роща, 1939 / Каштановая роща,

1939 / Мичуринский сад, 1939–1954 / Каскад искусственных прудов с прилегающей территорией, 1939–1954 / Система цветочных пар�

теров, 1954. Мира пр�т, дом 119, стр. 1, 2, 4, 5, 6, 8, 11, 13, 14, 15, 18, 26, 30, 31, 34, 35, 44, 45, 51, 58, 59, 60, 61, 62, 64, 66, 67, 68, 70,

71, 84, 227, 284, 286–287, 518, 545

279. Скульптура «Рабочий и колхозница», 1938, скульпт. В.И. Мухина, арх. Б.М. Иофан. Мира пр�т, перед северным входом на ВВЦ

280. Росписи лифтовых холлов гостиницы «Космос» (восемь композиций), 1979, худ. Н.И. Андронов. Мира пр�т, дом 150

281. Рабочий клуб текстильщиков, 1927–1928, арх. Л.А. Веснин. Сельскохозяйственная ул., дом 24

282. Жилой дом, 1956, арх. И.В. Жолтовский. Мира пр�т, дом 184, корп. 1

283. Комплекс клуба с общежитием бывшей Ватной фабрики, 1928, арх. М.Я. Гинзбург. Мира пр�т, дом 186, корп. 2

284. Застройка центральной части города Бабушкина, кон. 1930�х гг., нач. 1950�х гг.: Жилой дом с магазинами, 1939–1942 / Жилой дом,

1953. Ленская ул., дом 2/21; Рудневой ул., дом 9; Менжинского ул., дом 3

285. Клуб фабрики «Буревестник», 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Рыбинская 3�я ул., дом 17

286. Станция Московского метрополитена Сокольнической (Кировско�Фрунзенской) линии «Сокольники», 1935, арх. Н.А. Быкова,

И.Г. Таранов, инж. В.И. Дмитриев: Наземный вестибюль / Перронный зал. Русаковская ул.

287. Дом культуры им. Русакова, 1927–1929, арх. К.С. Мельников. Стромынка ул., дом 6

288. Жилой дом, 1927, арх. М.И. Мотылев. Колодезная ул., дом 7, корп. 2

289. Ансамбль жилых домов «Матросская тишина», 1927, арх. М.И. Мотылев. Матросская Тишина ул., дом 19, корп. 1–3

290. Сталинская (Восточная) водонапорная станция, 1937–1938, 1947, арх. И.С. Фридлянд, А. Самойлов, Н. Гераскин, С. Харитонов,

А.М. Прибыткова: Клуб, 1947/ Больница / Столовая / Пожарная часть / Восемь жилых домов / Административный корпус станции

с входом / Узел первого подъема / Скорые фильтры / Павильон�переключатель / Павильон смесителя / Павильон отстойников /

Машинное здание второго подъема. Главная ул., Западная ул., дом 1, дом 2, стр. 3, дом 3; Девятого Мая ул., дом 2

291. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Электрозаводская», 1944, арх. В.Г. Гельфрейх, И.Е. Рожин

(при участии П. Копланского, Л.А. Шагуриной), скульпт. Г.М. Мотовилов: Наземный вестибюль / Перронный зал. Семеновская Б. ул.

292. Поликлиника, кон. 1920 – нач. 1930 гг. Семеновская М. ул., дом 13

293. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Семеновская» (до 1961 – «Сталинская»), 1944, арх. С.М. Кравец,

скульпт. Н.К. Венцель, В.И. Мухина, худ. Б.П. Ахметьев: Наземный вестибюль / Перронный зал. Семеновская пл.

294. Жилой поселок «Преображенский», 1928–1929, арх. И.С. Николаев, М.М. Русанова: Шесть жилых домов. Преображенский Вал ул.,

дом 24, корп. 1–6

295. Кинотеатр «Родина», 1937–1938, 1973, арх. В.П. Калмыков. Измайловский Вал ул., дом 5

296. Станция Московского метрополитена Арбатско-Покровской линии «Измайловский парк», 1944: Перронный зал, арх. Б.С. Виленский

(при участии Л. Григорьева, Л.А. Шагуриной), скульпт. М.Г. Манизер. Измайловское шоссе

297. Дом культуры им. В.И. Ленина Московско-Рязанской ж/д, 1928–1930, арх. Г.П. Гольц. Буденного пр�т, дом 32

298. Административно-конторский корпус Всероссийского энергетического института, 1927–1929, арх. Л.Н. Мейльман, В.Я. Мовчан,

Г.Я. Мовчан. Красноказарменная ул., дом 13, стр. 1

299. Жилой поселок «Дангауэровка», 1927–1930, арх. Р. Вегнер, М.И. Мотылев, Н.М. Молоков, И.А. Звездин, Е.Ю. Шервинский, Д.Ф. Фрид�

ман: Жилые дома / Школа, 1931 / Жилые дома для американских специалистов, 1929 / Здание разведшколы, 1930�е гг. Авиамоторная

ул., дома 22/12, 26, 28/4, 49/1; Кабельная 3�я ул., дом 1, стр. 1; дом 2, дом 10; Энтузиастов шоссе, дом 18; Пруд�Ключики ул., дома 3, 5

300. Гараж для Госплана, 1936, арх. К.С. Мельников. Авиамоторная ул., дом 63, стр. 1

301. Комплекс складов и гаражей Снабгрэсса, 1934, арх. В.Н. Никольский: Базисный склад / Гараж / Конторские здания. Юрьевский пер.,

дом 13А, стр. 2

302. Комплекс конно-спортивной школы в Измайлово, 1950–1960�е гг., арх. Б.И. Аверинцев: Манеж с конюшней / Манеж для выездки /

Оркестр / Вход / Поле конкурное / Скульптура скаковой лошади / Склады для фуража / Трибуны / Судейская. Энтузиастов шоссе,

дом 31Д

303. Кинотеатр «Слава», типовой двухзальный кинотеатр, 1952–1957, арх. И.В. Жолтовский при участии В. Воскресенского, Н. Сукоян.

Энтузиастов шоссе, дом 58

304. Жилой дом с мастерскими художников («Красный дом в Новогиреево»), 1939. Новогиреевская ул., дом 7

305. Здание ветеринарной академии им. К.И. Скрябина, 1956. Скрябина академика ул., дом 23, стр. 1

306. Градостроительный ансамбль поселка «Дубровка», 1926, арх. А.С. Панин, И.П. Антонов, А.М. Мостаков, 1927–1928, арх. В.И. Бибиков,

Е.В. Шервинский, Г.Г. Вегман. Дубровская 1�я ул., дом 4

307. Дворец культуры автозавода им. Лихачева, 1931–1937, арх. В.А. и А.А Веснины. Восточная ул., дом 4, корп. 1

308. Станция Московского метрополитена Горьковско-Замоскворецкой линии «Автозаводская» (до 1956 – «Завод им. И.В. Сталина»), 1943:

Наземный вестибюль, арх. А.Н. Душкин, худ. М.Г. Файнштейн / Перронный зал, арх. А.Н. Душкин, Н.С. Князев, художники В.Ф. Бороди�

ченко, И.С. Ефимов, Ф.К. Лехт, М.Г. Файнштейн. Автозаводская ул., дом 11

309. Контора первого в России автомобильного завода АМО (основан в 1916), 1918–1921. Автозаводская ул., дом 23, корп. 3



* Список памятников составлен по Реестру объектов культурного наследия Москвы (www.dkn.mos.ru)


Х Р О Н О Т О П X X В Е К АП

АМ

ЯТ

Ь М

ЕС

ТА Текст: Ирина Чередина

ИНСТИТУТУЛЕНИНА СЛАВА!

В ремя довольно часто безжалостно к памятникам.Шедевр архитектуры 20-х годов прошлого века –Институт В.И. Ленина – тоже стал жертвой этого

неписаного правила. Еще в советское время он был рас-ширен – к нему пристроили новый корпус со стороныБольшой Дмитровки. В результате – полная утрата вели-колепного эффекта, создаваемого сочетанием объемовсамого института и башни книгохранилища. И, конечноже, в наши дни, когда Москва стала многоэтажной, зда-ние института никак не может удержать свой статус вы-сотной доминанты. Но искушенный глаз знатока легковыделит не самое приметное сегодня сооружение изокружающей застройки.

Конкурс проектов: Щусев против Чернышева

После смерти В.И. Ленина была создана специаль-ная Комиссия ЦИК СССР по увековечиванию его па-мяти, и началось широкое обсуждение вопроса о воз-можных формах памятника вождю. Откликаясь наслова Н.К. Крупской о том, что память о Ленине на-до увековечить прежде всего трудом на благо госу-дарства, многие участники обсуждения высказываликатегоричное мнение: памятник нужно создавать ар-хитектурными средствами, это должен быть памят-ник-школа, народный дом или другое общественное

БАШНЯ ЕГО КНИГОХРАНИЛИЩА ВЫЗЫВАЛА АССОЦИАЦИИ С БЕСПОКОЙНОЙ ПУЛЬСАЦИЕЙ ЖИЗНИ 20*Х ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА


страиваются и лезут вверх наперекор приземистой старинкеблизлежащих особнячков. Скоро уберут леса, облицуют фасад, иэтот дом станет Институтом В.И. Ленина».

«Выгодно отличаясь от архаических форм старой архитектуры…»

Для Москвы, отмечавшей первое десятилетие после револю-ции, сооружение такого крупного объекта, как ИнститутВ.И. Ленина, было значительным событием. И не только пото-му, что на одной из центральных площадей поднялся «небо-скреб». Это было важное событие в архитектурной жизни сто-лицы, на которое живо откликнулась пресса. В этих откликахярко проявилась полемическая ситуация, господствовавшая впрофессиональных архитектурных кругах того времени.

Конструктивисты в журнале «Современная архитектура», по-мещая несколько фотографий Института В.И. Ленина, катего-рично констатировали: «Сооружение, выгодно отличаясь от ар-хаических форм старой архитектуры, не совсем свободно от на-летов чисто декоративных (пилястры, круглые окна, цвети пр.) и носит еще характер монументальной символики, чуж-дой современной архитектуре».

В журнале «Строительство Москвы» высказывалось проти-воположное мнение: «Надо приветствовать подобную вырази-тельность здания как ставящую его в разряд художественныхпроизведений искусства».

Далее автор статьи Б. Вендеров отмечает, что отрицание тра-диционной архитектурной символики приведет к неверному

здание для масс. В 1924 году было принято постанов-ление о строительстве здания Института В.И. Лени-на в Москве – хранилища документов и рукописейвождя, места их изучения. Вскоре после этого былобъявлен закрытый конкурс, на котором рассматри-валось 16 проектов. Как сообщалось в прессе, в немприняли участие самые известные архитекторы тоговремени, среди которых назывались А.В. Щусев иС.Е. Чернышев. Материалы конкурса исследователямнайти пока не удалось. Но есть сведения, позволя-ющие высказать некоторые предположения. О проек-те А.В. Щусева известно лишь то, что это была однаиз первых конструктивистских работ зодчего, и впол-не возможно, что архитектор развил в нем тему недав-но построенного им Мавзолея вождя. Но в целом ипроект А.В. Щусева, и работы других участников кон-курса пока остаются загадкой. Непререкаемый факттолько один: победил проект С.Е. Чернышева.

Строительство ввиду его идеологической значи-мости было закончено в рекордный срок – всего заполтора года. Институт Ленина стал одним из пер-вых крупных общественных зданий, построенных вМоскве после революции. Журнал «Экран» в 1926 го-ду писал: «От прежней Скобелевской, ныне Совет-ской, площади не сохранилось почти ничего. Спервавстал обелиск, потом выросла колоннада, расположил-ся сквер, площадь обогатилась пространством и воз-духом. Правда, сейчас перспектива замыкается, наспуске воздвигается небоскреб. Он уже почти готов.Железобетонные гнезда обложены кирпичом, они вы-

Слева: Институт В.И. Ленина на Советской площади в Москве. 1920-е гг.

Справа: немецкий журнал Die Bau und Werk Kunst –публикация о лучших постройках Москвы. 1929 г.


Плакат «Выше знамя Ленина»

Худ. В. Корецкий. 1932 г.

вала всему решению здания новый смысл, вызывая ассоциа-ции с беспокойной пульсацией жизни 20-х годов, с приподня-тостью и целеустремленностью нового времени.

Подчеркнутое вертикальное членение пилястрами и четкиеряды окон присутствуют и в главном объеме института, делаясооружение внушительным и монументальным. Большимоконным проемам основного объема противопоставлялсядробный ритм маленьких узких окошек книгохранилища.

Ощущение монументальности Института первоначально до-полнялось темно-серым цветом окраски (цементная штукатур-ка с лабрадором).

Разное решение фасадов вытекало из двух разных задач, кото-рые стояли перед архитектором. С одной стороны, институт впи-сывался в ансамбль площади, тон в котором задавало классиче-ское здание Моссовета – отсюда уравновешенность и некотораятрадиционность решений. С другой стороны, динамичное соче-тание объемов со стороны книгохранилища – дань времени и де-монстрация возможностей новой архитектуры.

«Крупнокалиберный артиллерийский снаряд» бессилен

Здание института являло собой торжество принципов функ-циональной и конструктивной целесообразности. Наружныестены построены из кирпича с междуэтажными ребристымиперекрытиями по железобетонным колоннам. Внутренние по-мещения отличались тщательной продуманностью, рацио-нальным размещением и удобством.

Автору этих строк в конце 1970-х годов, используя все воз-можные связи, удалось побывать в здании института. В то вре-мя это был уже не институт В.И. Ленина, а Центральный пар-тийный архив, вход в который могли получить только членыКПСС по специальному письму от официального учрежденияс объяснением цели посещения. Расскажу лишь о некоторых де-талях.

Третий этаж был отведен под библиотечный аппарат и чи-тальный зал, который выходил окнами на Советскую площадь.На фасаде здания окна читального зала легко различимы, таккак высота потолков там гораздо выше, чем в остальных поме-щениях (5,2 м). В этом читальном зале одновременно могли ра-ботать свыше ста человек.

Книги библиотеки института содержались в специальномкнигохранилище – в той самой башне. Прямоугольная в плане,она вставлена в основной объем сооружения со стороны задне-го фасада и двумя кирпичными стенами примыкает к главномузданию. Две другие стены образуют фасады башни, состоящие

подходу при разрешении современных архитектур-ных задач, что художественное чутье проявляется вторжестве принципа соответствия внешней формывнутреннему содержанию. Это тот же принцип фун-кционального мышления, как замечает автор ста-тьи, но выраженный в несколько иной форме. И приоценке архитектурного произведения нужно исхо-дить из этого принципа, а не руководствоваться иде-ей, что «пилястры, круглые окна и пр.» – признак несовременной, а архаической архитектуры.

Создавая на одной из центральных площадейМосквы здание Института В.И. Ленина, Чернышевдействительно исходил из того, что облик сооруже-ния должен соответствовать и его назначению, иместу, где оно будет стоять. Отсюда – стремление ав-тора сделать Институт монументальным сооруже-нием (здание-памятник!) и вместе с тем созвучнымсвоему времени.

Две задачи – два решения фасадов

Со стороны площади мы видим компактное, сим-метричное здание, состоящее из двух лаконичноочерченных объемов (собственно института и баш-ни книгохранилища). Они образуют статичнуюкомпозицию, продиктованную стремлением создатьансамбль площади, основными образующими эле-ментами которого являлись бы Моссовет и Инсти-тут В.И. Ленина. Со стороны Большой Дмитровки кзданию примыкает башня книгохранилища в че-тырнадцать ярусов с вертикальными линиями окони фасада. Чернышев решает этот фасад совсем по-иному. Вместо спокойного силуэта четырехэтажно-го собственно института при той же симметричнойкомпозиции – стремительный вынос вверх, напря-женные, динамичные линии. Башня книгохранили-ща, композиционный центр заднего фасада, прида-

ПА

МЯ

ТЬ

МЕ

СТ

А



Пла

кат.

Худ

. Н. Б

абин

197

6 г.


Воспоминания об этой поездке можно найти в книге Ж.-Л. Ко-эна, который основывался на дневниках мастера. А история та-кова. Приехав в Москву, Ле Корбюзье тщетно пытался полу-чить от советских властей разрешение рисовать на улицах за-интересовавшие его сооружения и памятники архитектуры, по-этому ему пришлось делать это тайком. Кроме МосковскогоКремля и Красной площади мастер заинтересовался Институ-том В.И. Ленина. И для того, чтобы рисовать его, он пряталсяв подъезде здания Моссовета, закрывая свой рисунок полойтеплого пальто. Рисунок Ле Корбюзье, выполненный в слож-ных условиях и с риском вызвать неудовольствие властей, пожа-луй, самое красноречивое свидетельство высокой оценки масте-ра, которую он дал институту.

Образец гармонизированного конструктивизма

Здание института выполнено С.Е. Чернышевым с использовани-ем приемов конструктивизма: подчеркнутый геометризм форм,противопоставление глухих поверхностей стен остекленными т. д. Однако автор продемонстрировал явное стремление пре-одолеть чрезмерный аскетизм форм, который был присущ мно-гим постройкам конструктивизма, дать собственную трактовкусовременного направления в архитектуре. Институт В.И. Ленинанельзя отнести к чисто конструктивистским постройкам. Нельзятакже сказать, что он создан по законам «исторической класси-ки». Скорее всего, здесь подошло бы определение «гармонизи-рованный конструктивизм», основанный на выявлении симмет-рии, числа, меры как основы построения композиции здания.Этим стилем владели в основном воспитанные на классическойархитектуре мастера, которые в своем творчестве не стремилисьрадикально отойти от достижений предшественников. Они неподражали и не копировали. Они соединяли архитектурный опытпрошлого с современными потребностям и новыми эстетически-ми исканиями.

Институт В.И. Ленина включен во все путеводители поМоскве 1920-х годов. Несмотря на урон, нанесенный ему прирасширении здания, он все еще неординарное сооружениеи ценный памятник своей эпохи.

из восьми железобетонных колонн-струн, между ко-торыми сделано сплошное остекление.

В книгохранилище сооружена металлическая кон-струкция, построенная независимо от стен здания иопирающаяся на собственный фундамент. К этойконструкции на особых кронштейнах подвешива-лись полки для книг, которые могли устраиваться ввертикальном положении на любом расстояниидруг от друга.

Ну а самое интересное помещение было оборудо-вано в цокольном этаже здания. Это специальноехранилище архива – камера с непроницаемымистальными стенами, полом и потолком для ленин-ских рукописей. В 1927 году газета «Известия» писа-ла: «В этой отдельной коробке помещается околотридцати больших несгораемых шкафов. Архивэтот построен по последнему слову техники хране-ния документов – не только огонь, но и даже крупно-калиберный артиллерийский снаряд не в состояниипроникнуть через стальную броню стен. Задача ка-меры заключается еще и в том, чтобы путем усовер-шенствований подачи в нее воздуха сохранить посто-янный уровень температуры и влажности. Это не-обходимо для более опасного врага рукописей – време-ни. Многие из рукописей В.И. Ленина были написанына бумаге плохого качества, часто карандашом».

Вертикальные связи в институте осуществлялисьдвумя лестницами и лифтом. Лифт расположен вцентре здания, на оси главного входа. Его шахта,огражденная прозрачным стеклом с тонкими метал-лическими переплетами, образует главную верти-кальную ось здания, на которую как бы нанизыва-ются этажи. Чисто утилитарный элемент в рукахмастера стал значительной деталью интерьера.

Рискованные зарисовки Ле Корбюзье

С.Е. Чернышеву удалось создать эстетически цель-ный и одновременно отличный функциональныйобъект. В речи на юбилейной сессии ВЦИК в честьдесятилетия Октября народный комиссар просвеще-ния А.В. Луначарский сказал: «Если вы будете в Мос-кве и пойдете посмотреть этот институт, то даже свнешней стороны он вас поразит: удалось выстроитьзаново громадное здание, приспособленное для это-го института, здание интересное и с архитектурнойточки зрения…»

Но еще более интересную и ценную с профессио-нальной точки зрения оценку получила работаС.Е. Чернышева в 1928 году, когда в Москву прибылизвестный французский архитектор Ле Корбюзье.

Институт В.И. Ленина.Арх. С. Чернышев.



Х Р О Н О Т О П X X В Е К АК

ОН

ГР

УЭ

НТ

НО

СТ

Ь

ПАРТИЯ – НАШ РУЛЕВОЙ!

ТИ А

НА НЕ ЗНАЧАЩЕЙСЯ НИ В КАКОЙ ТАБЕЛИ О РАНГАХ ДОЛЖНОСТИГЛАВНЕЙШЕГО АРХИТЕКТОРА МОСКВЫ ВСЕГДА ПРЕБЫВАЛИ РУКОВОДИТЕЛИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Елена Чернявская, кандидат архитектуры



П ри выдающемся правителе государства, как правило, создается и соответствующая значимая архитектурастоличного центра. В качестве исторических примеров можно вспомнить знаменитого «короля-солнце» Лю-довика XIV, направившего своих зодчих на путь создания классицизма, или первого российского импера-

тора Петра I, построившего Санкт-Петербург в стиле барокко. Архитектура нашего города не раз подвергалась из-менениям, привнесенным непосредственно правителями России. Москва впитывала новое, соединяя со старым,образуя тот сплав стилей и направлений, который и называют исторической средой. В этой среде архитектура со-ветского времени сохранилась лучше других; она замечательно иллюстрирует этапы своего развития, во многомсвязанные с тем, кто в то или иное время стоял у руля государства.



Владимир Ленин: конструирование новой жизни в новой старой столице

Первый руководитель Советскогоправительства (председатель Сове-та народных комиссаров РСФСР)В.И. Ленин в 1918 году вернул Моск-ве статус столицы, что само по себепредопределило архитектурное раз-витие города. За недолгую жизнь вновой столице (он фактически ото-шел от руководства страной в конце1922 года) своими распоряжениямиЛенин инициировал несколько про-лонгированных процессов, которыеповлияли на облик Москвы. В тяже-лейший с экономической точки зре-ния период им был подписан декрет опамятниках республики, в результатечего подмосковные тогда усадьбыОстанкино, Кусково и Архангельскоестали музеями, а не рассыпались впрах, как многие другие.

Заодно сохранилась и подмосков-ная усадьба Рейнбота Горки, где про-шли два последних года уже непро-дуктивной жизни Ленина. Он такжеуспел обеспечить нужное направле-ние пропаганды нового строя с помо-щью скульптуры. По правительст-венным постановлениям 1918 годабыли уничтожены памятники ца-рям, их слугам и воздвигнуты памят-ники новым героям. Решение Сов-наркома «О постройке в Москве50 памятников великим людям в об-ласти революционной и обществен-ной деятельности, в области филосо-фии, литературы, науки и искусства»стало программой для скульпторов ихудожников. Так называемый ленин-ский план монументальной пропа-ганды начал осуществляться ещепри жизни вождя. В результате наулицах Москвы появилось около300 монументов. Среди них – мно-жество памятников самому вождю.Время не пощадило ранние памятни-ки и даже пошутило над первым изних – обелиском в Александровскомсаду, посвященным борцам за осво-бождение человечества. Для негобыл использован обелиск в честьтрехсотлетия Дома Романовых, ипри изменении отношения к динас-

тии в постсоветский период на немвновь высекли царские имена.

Известно также об инициативе Ле-нина по созданию нового генерально-го плана Москвы. Этот план являлсядостаточно гуманным, на основе идейгорода-сада, но не был реализован всвязи с наметившейся индустриали-зацией. Вот и все, собственно, извест-ные начинания Ильича по измене-нию облика столицы.

Однако опосредованная роль Лени-на в формировании облика Москвыогромна. Идеолог и творец револю-ции, создатель первого в мировой ис-тории социалистического государства,он обеспечил адекватный по силе при-лив творческой энергии в художест-венной среде столицы, где формирова-лись революционные архитектурныеидеи. В реальном строительстве ониотразились только во второй полови-не 1920-х годов, так как архитектура, всилу своей трудоемкости, всегда запаз-дывает с отражением событий. Сфор-мировавшийся в это время стиль, на-зываемый конструктивизмом, вписал

архитектуру Москвы в историю миро-вого зодчества и в конце XX века сталкладезем идей для зодчих всего мира.Русский авангард ассоциируется с кон-струированием новой жизни, где все-го должно хватить всем. Жилые по-стройки в этом стиле обеспечили дос-тойный уровень жизни рабочим, мно-гие общественные здания составляютславу эпохи. К ним относятся клубы,издательства, гаражи, планетарий идругие, остро заточенные на идеи вре-мени сооружения.

После смерти Ильича наступиловремя ожесточенной внутрипартий-ной борьбы, продолжавшейся с 1925по 1930 год, пока И.В. Сталин не уста-новил режим личной власти, котораяпревратилась в единовластие. И поли-тическое, и творческое.

Иосиф Сталин:архитектурные свидетельствамогущества государства и егоруководителя

Эпоха, сменившая период относи-тельного безвластия, известна как ста-линская. Ее начало в архитектуреознаменовалось отказом от установокконструктивизма, борьба идей смени-лась одной генеральной линией раз-вития архитектуры. В результате пре-образовательной деятельности тойэпохи Москва получила новое архи-тектурное лицо. Личности И.В. Ста-лина (Председатель СНК СССР, Пред-седатель Совета министров с 1946 по1953 г.) как сильного лидера соответст-вовала сильная, значительная архитек-тура. Сталинский стиль, сталинскийклассицизм, сталинский ампир – ус-ловные названия, которые определяютту архитектуру. Эта архитектура небыла стилистически оригинальна, но,повторяя формы прошлого, превосхо-дила их по монументальности и раз-маху, чем призвана была демонстри-ровать мощь и незыблемость строя.

Грандиозность идеи формированияпервого в мире социалистического го-

КО

НГ

РУ

ЭН

ТН

ОС

ТЬ

Переделанный в 1918 г. обелиск вАлександровском саду (авторпервоначального проекта С. Власьев. 1914 г.)

29


увенчанный огромной статуей Лени-на, займет место храма Христа Спаси-теля и будет выше всех известных со-оружений того времени. Этот «пупкоммунистической вселенной» су-ществовал только на бумаге, но в1930–1950-е годы проект восприни-мался как обязательный к осуществ-лению и учету при строительстве вцентре Москвы.

Любимыми архитекторами вождябыли автор проекта Дворца СоветовБорис Иофан – мастер создания мо-нументальных, триумфальных ком-позиций, созвучных пафосу време-ни, а также Иван Жолтовский, кото-рый вбил «гвоздь в крышку гробаконструктивизма», построив ренес-сансный жилой дом на Моховой, иобеспечил этому стилю победноешествие по фасадам крупнейшихзданий города.

Сталин поощрял зодчих превзойтивсе, что было создано ранее. Прошлоебыло признано несущественным, анекоторое – даже вредным, меша-ющим новой жизни. В результате Ста-лину Москва обязана проводившимсяв угоду новой идеологии планомер-ным уничтожением храмов, что силь-но обеднило московский ландшафт.

Слово Сталина было непреложнымзаконом для архитекторов. Это под-черкивает широко известная легенда

сударства определила появление со-ответствующих архитектурных идейи градостроительных замыслов в от-ношении его столицы (столицы Тре-тьего Интернационала). Согласно ста-линскому плану реконструкции 1935года, Москва должна была превра-титься в город-ансамбль с ДворцомСоветов в центре. Планировалось,что 400-метровый Дворец Советов,

Московское Наследие № 6 (36) 2014

Высотка на Кудринской площади.Арх. М. Посохин, А. Мндоянц.

1948–1954 гг.

впечатляют станции метро, построй-ки Всесоюзной сельскохозяйствен-ной выставки и сооружения каналаим. Москвы.

Никита Хрущев: не очень хорошее, но всем

Архитектурные идеи сталинскоговремени умерли вместе с вождем.Культ личности сменился «оттепе-лью». Строительство пафосного, тор-жественного и величественного горо-да остановилось усилиями лидерановой эпохи – Никиты СергеевичаХрущева (с 1953 по 1964 г. – первыйсекретарь ЦК КПСС, а с 1958 по1964 г. – Председатель Совета ми-нистров). Не менее целеустремлен-

Эти здания-монументы воспринима-лись как архитектурные свидетельст-ва могущества государства и его ру-ководителя. Впрочем, вся архитекту-ра того времени была залогом строя-щегося светлого будущего. Особо

о появлении на главном фасаде гости-ницы «Москва» разных крыльев. По-скольку Сталин, не разобравшись,подписал сразу два варианта проектаархитектора Алексея Щусева, при-шлось выстроить оба.

Особое место в ландшафте сталин-ской Москвы занимает система вы-сотных зданий, призванных поддер-живать главный, так и неосущест-вленный монумент – Дворец Сове-тов. Сталинские высотки отражали

могущество и мощь победившего ввойне государства, имели мемори-альную нагрузку, связанную с празд-нованием 800-летия Москвы. Онистали важными доминантами и ори-ентирами в городском пространстве.


Х Р О Н О Т О П X X В Е К АК

ОН

ГР

УЭ

НТ

НО

СТ

Ь

Строительство новых районов Москвы.Фото: Стэн Вейман (репортаж для американского

журнала LIFE). 1963 г.

Гостиница «Москва» после реконструкции.2013 г. Арх. А. Щусев, Л. Савельев, О. Стапран (проект 1935–1938 гг.)Слева: Кремлевский Дворец съездов.Арх. М. Посохин, А. Мндоянц, Е. Стамо, П. Штеллер, Н. Щепетильников. 1961 г.


ти холодную войну, создавать ядер-ный щит и покорять космос. Однаконе каждый вождь способен отва-житься лишить столицу архитектур-ного лица. «Отвага» же Хрущеваобъяснялась просто – полным совпа-дением потребности времени и внут-ренним настроем правителя эту по-требность удовлетворить. Архитек-турно-строительные результаты это-го периода материальной и ху-дожественной нищеты были огром-ны по площади, но определялись каквременные и в соответствии с этимбыстро морально и физически уста-рели. В настоящее время массовосносят не только жилые дома, но иобщественные сооружения того вре-мени. Ушли, к примеру, в небытиемногие гостиницы, в том числе цен-тровой «Интурист» и громадная«Россия». Более устойчивым оказал-ся Дворец съездов КПСС, который в1961 году беспардонно вторгся в ан-самбль Кремля. Строительство этогодворца сродни надписи нувориша настене посещенного им значимогообъекта – «Здесь был Никита».

Леонид Брежнев и МихаилГорбачев: во влиянии наархитектуру не замечены

При Брежневе и Горбачеве проис-ходило чрезвычайно медленное, по-степенное экономическое развитие истоль же медленное обновление ар-хитектурного языка функционализ-ма, заданного Хрущевым. Никто изэтих лидеров интереса к архитекту-ре столицы не проявлял, во влияниина нее замечен не был. Все происхо-дило под строгим контролем МГК

КПСС, который тормозил новатор-ские идеи, не давая следовать в пол-ной мере общемировым архитектур-ным процессам.

Перспектива перемен в архитек-турной жизни нашего города наме-тилась после революционных собы-тий 1991 года, лидером которых былБорис Николаевич Ельцин. Россиятогда вернулась в единое экономи-ческое и единое культурное мировоепространство, границы открылись,и московские архитекторы получиливозможность идти в ногу со своимизарубежными коллегами. Таким об-разом, деятельность Ельцина как по-литического деятеля, безусловно,кардинально сказалась на том архи-тектурном облике, который получи-ла Москва в 1990–2000-е годы.

Появление каждого архитектур-ного стиля советского периода яви-лось результатом смены политиче-ского курса в стране и следовавшихзатем социально-экономических из-менений. И если считать изменениехудожественного языка его разви-тием, то влияние каждого советско-го правителя на архитектуру Моск-вы можно оценивать как положи-тельное. С этим вряд ли согласятсяте, кто отдает приоритет тому илииному стилю или организации об-щества, которой этот стиль соответ-ствует. Конструктивизм и функцио-нализм отражают демократическиеидеи, сталинская архитектура – то-талитарные, постмодернистская –идеи общества потребления. О вку-сах, как известно, не спорят. Неоп-ровержимо здесь то, что все стилис-тические изменения соответствова-ли процессам, происходившим вархитектурном мире Запада. Стара-лись догнать, сравняться, иногдаудавалось перегнать. Таким обра-зом, правители советской страны, невсегда осознавая это, участвовали впроцессе, называемом сегодня гло-бализацией.

ный в преобразовании города, чемСталин, но более реалистичный иприземленный – «человек от земли»,он стал создателем новой упрощен-ной, «временной» Москвы. Жилищ-ная проблема в городе обозначиласьеще при Сталине, но он был вышенемонументальных вопросов. Хру-щев же, будучи в 1949–1953 годах пер-вым секретарем Московского обкомаВКП(б), сталкивался с жилищнойпроблемой непосредственно. И он на-чал решать ее, исходя из простогоумозаключения: если всем хорошегоне хватает, значит, будет не очень хо-рошее, но всем. Если дорогостоящиежилые сталинские дома предназнача-лись для заслуженных жителей горо-да, то хрущевские – для основной мас-сы населения. Эта установка на четы-ре десятилетия определила формиро-вание спальных районов Москвы.

В результате быстрого строительст-ва на полях вокруг старой Москвы по-явились районы массовой застройкис домами, которые назвали «хрущёба-ми». Вернулся прерванный сталин-ской эпохой функционализм, но безкакого-либо намека на художествен-ную сторону архитектуры. Хрущеву,в отличие от Сталина, нужна была«синица в руке» – образ всеобщегоматериального благополучия, хотябы минимального, соответствующегоего представлению о социализме,быстро переходящем в коммунизм.

Кроме того, как известно, с искус-ством отношения у Никиты Сергее-вича были натянутые. Справедли-вости ради надо сказать, что мини-мализм архитектуры хрущевскоговремени был оправдан экономичес-кой ситуацией, когда надо было вес-


Гостиница «Космос».Арх. В. Андреев, Т. Заикин, В. Стейскал (Моспроект-1); О. Какуб, П. Жуглё, С. Эпстейн (Франция). 1980 г.


Х Р О Н О Т О П X X В Е К АГ

ОР

ОД

СК

ОЙ

ГЕ

ШТ

АЛ

ЬТ Текст: Алиса Бецкая

В НИХ ДОЛЖНА БЫЛА СВЕРШИТЬСЯ ВЕЛИКАЯ КУЛЬТУРНАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Дворцы – массам!Дворцы – массам!



меньше», обсерватория, площадкадля аэропланов, радиостанция.

«Этот Дворец труда должен явить-ся одним из грандиознейших соору-жений в мире», – говорилось в кон-курсном задании. В новом зданиидолжно было сочетаться множествофункций: оно предназначалось подпроведение съездов партии и заседа-ния народных депутатов, для рабо-ты чиновников высшего уровня, те-атральных представлений, спортив-ных занятий, концертов, музейныхвыставок, образовательных учреж-дений, заведений общепита и гости-ницы для делегатов.

Проекты, представленные на кон-курс, на общее обозрение выставили смарта 1923 года. Как потом выскажут-ся специалисты, почти пять десятковпроектов условно делились на «архаи-зирующую романтику, индустриаль-ную символику и складывающийся

ский дворец культуры, можно полу-чить, пересмотрев эту кинокомедию.Интересно, что свое назначение быв-ший Введенский народный дом сохра-нил, органично превратившись водворец: его так сейчас и называют –Дворец на Яузе. Здесь дают концертыи спектакли.

Первые послереволюционные рабо-чие клубы Москвы, в которых зарабо-тали, помимо прочего, залы для пока-за кино, вечерние школы и чайные(что было немаловажно в голодные20-е годы XX века), открывались вприспособленных зданиях: строитьновые сразу после завершения граж-данской войны явно было не на что.Но сама идея новых дворцов с новымидеологическим смыслом буквальновитала в воздухе. Это ярко продемон-стрировал конкурс на лучший архи-тектурный проект Дворца труда.

Дворец труда: «грандиознейшее сооружение в мире»

В 1922–1923 годах, когда главнымипроблемами страны стали голод, эпи-демии и продолжавшаяся классоваяборьба, был объявлен и проведенконкурс на создание Дворца труда,который предполагалось возвести наместе нынешней гостиницы «Моск-ва». Параметры конкурсного заданиясами по себе уже могли показатьсячем-то пришедшим из параллельно-го мира. Например, большой зал на8000 мест и еще парочка залов «по-

В ласть большевиков культуру, пусть и соотнесенную со вкусами пролетариата, считала неотъемлемым усло-вием построения социализма. Лозунг «Культурная революция – путь к социализму» был не пустым звуком.Предстояло приобщить к культуре всех без исключения. Но как увлечь этой идеей бывшие угнетенные и по-

прежнему некультурные классы? Как вариант – дать ощутить себя хозяевами принципиально нового для них про-странства – дворца, в котором они почувствуют себя, как дома. Так возникла идея новых функций для дворцов,которым предстояло стать дворцами культуры, спорта, труда и т. д. Власть, собиравшаяся даже туалеты делать иззолота, чтобы развенчать ценность «буржуазного» металла, менее, чем дворцами, мыслить не могла. Идеи по по-воду нового досуга в них тоже имелись: он должен быть не потребительским и праздным, по примеру угнетающихклассов, а творческим, активным, познавательным, спортивным и культурным.

Конкурсный проект Дворца труда в Москве.

Арх. Л. и А. Веснины.1923 г.

До основанья! А затем?

Как всегда, новое оказалось хорошозабытым старым. Уставшие от деся-тилетия войн и революций гражданемогли не помнить, особенно молодоепоколение, что еще с 1883 года в Рос-сии открывались так называемые «на-родные дома».

Отдых простолюдина у правящихклассов чаще всего ассоциировался сводкой, гармошкой и кулачными боя-ми. В среде же «левой» интеллигенцииборьба с такой практикой с 80-х годовXIX века стала настоящим «трендом»:просвещение народа стало призвани-ем многих подвижников. И «народ-ные дома» должны были как раз при-общать рабочих, особенно недавноприехавших из деревни, к культуре.

В 1914 году «народных домов», гдерабочие могли записаться в библиоте-ку, послушать лекцию или концерт,посетить любительский спектакльили стать участником драматическогокружка, в России насчитывалось боль-ше двух сотен. В Москве их работа-ло 12. Самым большим и известнымбыл Введенский народный дом, повсем параметрам отвечавший поня-тию «дворец». В 1903 году его постро-ил архитектор Илларион Александро-вич Иванов-Шиц в модном тогда сти-ле «венского сецессиона». Это зданиедошло до нашего времени, правда,уже в перестроенном до неузнава-емости виде. Автором перестройки1947 года, превратившей бывший на-родный дом в образец «сталинскогоампира», был архитектор Борис Васи-льевич Ефимович. В 1956 году именноздесь снимали «Карнавальную ночь»,так что представление о том, какимдолжен был быть идеальный совет-

мию Ною Абрамовичу Троцкому, чейпроект был основателен, тяжеловесени чем-то напоминал романские по-стройки – словом, «архаизирующаяромантика».

Многие при этом отмечали, чтонаиболее интересным оказался полу-

чивший третью премию проект бра-тьев Весниных, созданный в стилеконструктивизма, – с 20-этажнойбашней, увенчанной мачтой-антен-ной. Хотя строительство Дворца тру-да так и не было начато, что, кстати,никого не удивило, многие идеи Вес-

конструктивизм». Жюри под руковод-ством архитектора Алексея Викторо-вича Щусева присудило первую пре-



ТКЗ «Дворец на Яузе».Бывший Введенский народный дом

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т



идея» умерла. Наоборот, к этому вре-мени Страна Советов в своем активеуже имела множество совершенно но-вых дворцов-клубов, постепенно ста-новившихся обязательным элемен-том нового социалистического обра-за жизни.

«Социальные конденсаторы»

Первый дворец культуры, назван-ный именно так, открылся в Ленин-граде, в десятилетний юбилей Ок-тябрьской революции. Дворец куль-туры имени А.М. Горького, постро-енный на средства ВЦСПС (Всесо-юзного центрального совета профес-сиональных союзов), открыл целуюэпоху строительства дворцов куль-туры на средства профсоюзов. Про-фессиональные союзы должны бы-ли 10% своего бюджета направлятьименно на создание клубов.

В 1927 году Моссовет принял целуюпрограмму по строительству рабочихклубов для культурного развития тру-дящихся. Под будущие клубы быливыделены средства и строительныеплощадки. Профсоюзы транспортни-ков, металлистов, химиков, комму-нальщиков и т. д. стремились обза-вестись собственными клубами, про-екты которых заказывали именитымархитекторам. Изначально было по-нятно, что строить нужно что-то со-временное, яркое, необычное, способ-ное отразить революционность эпохии новое положение в обществе рабо-чего класса.

Клуб должен был дать пролетариа-ту высокое понимание его задачи –стать «социальным конденсатором»,местом, где закрепляются новые пред-ставления о жизни и мире, о коллек-тивном сознании и общем деле всех

трудящихся. Архитектор КонстантинСтепанович Мельников о своей рабо-те над проектами рабочих клубов пи-сал так: «При проектировании мноюзданий для клубов я проводил тот ос-новной принцип, что вся работа клу-ба должна проходить на глазах масс,совершенно открыто, а не в закрытыхкоробках-комнатах, базирующихсяна ряд коридоров. Этого я достигаюустройством системы зал (и почтитолько зал), которые могут переклю-чаться, выключаться, объединяться».

Над архитектурными идеями двор-цов культуры для рабочих работалимногие таланты – Илья Голосов, бра-тья Веснины, Иван Леонидов, Эль Ли-сицкий и, конечно, Константин Мель-ников, пять московских клубов кото-рого стали символами конструкти-визма.

Один из теоретиков русского архи-тектурного авангарда, Иван Леони-дов, создавший проект клуба новогосоциального типа, обосновал необхо-димость создания принципиальноновых по конструкции залов, способ-ных к трансформации в зависимостиот поставленных задач. Новые двор-цы должны были стать многофунк-циональными, совмещающими все,что нужно передовому пролетариа-ту, – от планетария до спортзалов икинозалов. Пространство вокруг тожетребовалось использовать предельноконструктивно – под парки, спорт-площадки, зоны активного отдыха.Именно конструктивизм казался ар-хитекторам тем стилем, который спо-собен решить все задачи создания но-вого общественного пространства,где трудящийся человек должен былпочувствовать себя элитой общества.

30 апреля 1927 года (заметим,раньше, чем в Ленинграде) в Москве

ниных потом были реализованы в но-вом облике общественных зданий.

Через десять лет после завершенияэтого конкурса на месте, где предпо-лагалось поставить Дворец труда, ста-ли строить гостиницу «Москва». Ноэто никак не значит, что «дворцовая

Введенский народный дом.

Арх. И. Иванов-Шиц.1903 г.

Фото 1910 г.


случилось знаковое событие. От-крылся «Образцовый рабочий клуб-театр», иначе – Дом культуры желез-нодорожников, который и сегодняблагополучно работает на Комсо-мольской площади. То, что это зда-ние не было названо дворцом, во-прос чисто лингвистический. Еслиперечитать его описание в «Двенад-цати стульях» Ильфа и Петрова, товыходит именно дворец: «Бриллиан-ты превратились в сплошные фасад-

ные стекла и железобетонные пере-крытия, прохладные гимнастическиезалы были сделаны из жемчуга.Алмазная диадема превратилась втеатральный зал с вертящейся сце-ной, рубиновые подвески разрослисьв целые люстры, золотые змеиныебраслетки с изумрудами обернулисьпрекрасной библиотекой, а фермуарпревратился в детские ясли, планер-ную мастерскую, шахматный клуб ибильярдную. Сокровище осталось,

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т


Дом культуры имени Зуева Арх. И. Голосов.

1927–1929 гг.



оно было сохранено и даже увеличи-лось. Его можно было потрогать ру-ками, но его нельзя было унести.Оно перешло на службу другим лю-дям...».

Строительство дворца на средства,вырученные за драгоценности тещиКисы Воробьянинова, – литературная,конечно, версия. Деньги собирали,что называется, «всем миром». Ини-циатором строительства стал комитетпрофсоюза Московско-Казанской же-лезной дороги. В архитекторы пригла-сили Алексея Викторовича Щусева,что вполне понятно: он был авторомкомплекса Казанского вокзала. Впи-сывая клуб в этот комплекс, Щусевкак будто «загримировал» современ-ное здание из железобетона бело-каменными барочными гребешками.

Клуб фабрики «Буревестник».Арх. К. Мельников.

1928–1930 гг.


Четырехэтажное здание стало насто-ящим храмом Мельпомены тоговремени – сцена была оснащена все-ми современными механизмами, залцилиндрического объема вмещал1200 зрителей.

Клуб имени Октябрьской револю-ции Казанской железной дороги, ина-че еще – КОР, в 1937 году был пере-строен уже в духе новых времен –здесь встали колонны из розовогомрамора, появились лепнина, бархат-ные портьеры, расписные потолки идубовые панели. Сменилось и имя: с1937 года КОР стал Центральным до-мом культуры железнодорожников.

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т

КлубДорхимзаводаимени М.В. Фрунзе. Арх. К. Мельников.1927–1929 гг.



Конструктивистская клубная идея

То, что рабочие клубы часто имено-вались не дворцами, а «домами» куль-туры, не исключает их из истории со-ветских дворцов. Даже конструкти-вистская «непохожесть» на дворцовуюархитектуру не отменяет главного –эти здания были предназначены длятого, чтобы сделать повседневнуюжизнь праздником, а сказку – былью.Понятно, что такие дела могли тво-риться только во дворцах.

Один из первых рабочих клубовМосквы – ДК им. Зуева на Лесной ули-це, построенный по проекту архитек-тора Ильи Голосова в 1927–1929 годах.Знаменитый стеклянный цилиндр,внутри которого спрятана лестничная


Вверху и слева: дворец культуры им. Горбунова.

Арх. Я. Корнфельд. 1938 г.Внизу: дворец культуры

Автомобильного московского общества«Завод имени И.А. Лихачева».

Арх. Л. и А. Веснины.1930–1937 гг.


клетка, до сих пор предмет изученияархитекторов и искусствоведов. Сво-бодная планировка внутренних поме-щений позволяет даже в относительнонебольшом объеме не чувствоватьстесненности пространства.

Способность конструктивизма ктрансформации помещений оказалась

ГО

РО

ДС

КО

ЙГ

ЕШ

ТА

ЛЬ

Т

Справа и внизу: клуб завода «Каучук».Арх. К. Мельников.

1927–1929 гг.



востребована эпохой в полной мере.Дом культуры им. Русакова на Стро-мынке – самое известное здание архи-тектора Константина Мельникова.Оно было построено в 1929 году дляСоюза коммунальников. Мельников-ская «шестеренка», «лопасти» кото-рой есть не что иное, как вынесенные наружу балконы зрительного зала,стала своеобразной визитной карточ-кой архитектора наряду с его личнымдомом на Арбате. Зал-трансформер вДК им. Русакова занимает примерно70% объема клуба, он делится при не-обходимости на части при помощиспускаемых «живых стен».

В сотрудничестве с профсоюзомработников химической промыш-ленности СССР Мельников постро-ил в Москве еще три клуба – клубим. Фрунзе (1929), клуб завода «Кау-чук» (1929), клуб фабрики «Свобода»(1929). ДК «Каучук» в Хамовниках по-везло больше других – он сохранилсядо нынешних времен почти без иска-жения замысла архитектора. В газетах1929 года писали: «Открылся клубпри заводе «Каучук», построенный напустыре между Плющихой и Деви-чьим полем. В центре нового здания –огромный театральный зал, рассчи-танный на 900 человек. В других по-мещениях разместились читальня,библиотека, шахматно-шашечная идетская комнаты, физкультурныйзал». Масштабы деятельности клубавпечатляли – многочисленные круж-ки по интересам и спортивные сек-ции, 12 народных университетов и32 самодеятельных коллектива!

Клуб фабрики «Буревестник» на3-й Рыбинской улице по проектуМельникова был завершен в 1930году. В нем зал-трансформер могбыть превращен из зрительного вспортивный. ДК в стиле конструкти-визма в конце 20-х – начале 30-х годовXX века строились в Москве под нема-лым влиянием творчества Мельнико-ва. Как, например, дом культуры заво-да «Компрессор» на шоссе Энтузиас-тов, возведенный по проекту Владими-ра Владимирова в 1927–1929 годах.

А вот строительство ДК на Новоза-водской улице, которому в постсовет-ский период предстояло стать знаме-нитой «Горбушкой», растянулось с1929 до 1938 года. Архитектор ЯковАбрамович Корнфельд за этот периодявно должен был обратить вниманиена изменения представлений о том,какой желала видеть архитектуру со-ветская власть. К 1934 году были соз-даны Академия архитектуры СССР иСоюз архитекторов. Идеологическоеруководство архитектурой становитсявсе более централизованным, а архи-тектурное творчество – все более кол-лективным. И идея строительства длянарода «настоящих дворцов» сталапостепенно вытеснять конструкти-визм из архитектурной практики.

Огромный комплекс Дворца куль-туры им. Лихачева, построенный Ле-онидом Александровичем и Алексан-дром Александровичем Весниными в1930–1937 годах, был сдан на закатеконструктивизма. В проекте Весни-ных, победившем на конкурсе, при-сутствовал еще и театральный центр,но он не был построен. Однако пло-щадь в 23 тыс. м2 и без того впечатля-ет. После войны поврежденный бом-бежками дворец перестроили, сущест-венно изменив интерьер в пользу ста-линского понимания классики. И, какоказалось, это понимание находилоотклик в массах.


Клуб завода «Каучук».Фото 1927 г.


Текст: Алексей Митрофанов

БЕЗЫДЕЙНЫЙ ОТДЫХ – ВРАГ

УДАРНОГО ТРУДА!МЕЛЬНИКОВСКИЙ

ПРОЕКТ КЛУБА СОЮЗА КОММУНАЛЬНИКОВ БЫЛ НАСТОЛЬКО НИ НА ЧТО НЕ ПОХОЖ, ЧТО ПОНАЧАЛУ ПОДРЯДЧИКИ ВООБЩЕ ОТКАЗАЛИСЬ СТРОИТЬ ТАКОЕ ЗДАНИЕ

О дной из культурных забавв стране победившей революции была

«машинная инсценировка». Она «строи-лась на имитации работы машины, парового мо-лота, поезда. Под музыку и счет «живая машина» работает, причем каждый участник ееили индивидуально, или в группе изображаетотдельную часть механизма (регулятор, порш-ни, рычаги, маховики, шатуны, колесо, донки,молот, наковальню и т. д.). Машинная инсце-нировка сопровождается коллективной дек-ламацией производственных стихотворений,четкими выкриками, в промежутках – сче-том». Самая подходящая площадка для та-кого культурного досуга, конечно же, ДКимени Русакова, который современникиназывали домом-машиной.

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

КУ

ЛЬ

ТХ Р О Н О Т О П X X В Е К А

БЕЗЫДЕЙНЫЙ ОТДЫХ – ВРАГ

УДАРНОГО ТРУДА!



ба великолепный дом на Воздвижен-ке... С открытием клуба мы возобно-вили наши очередные еженедельныеспектакли для его членов; это давалонам средства, а для души... мы реши-ли ставить показные спектакли, ко-торые демонстрировали бы наши ху-дожественные достижения».

Вспоминал о нем и Владимир Гиля-ровский: «Полного расцвета клуб дос-тиг в доме графа Шереметева на Воз-движенке, где долго помещалась город-ская управа.

С переездом управы в новое здание наВоскресенскую площадь дом занял Рус-ский охотничий клуб, роскошно отде-лав загаженные канцеляриями барскиепалаты.

Пошли маскарады с призами, обеды,выставки и субботние ужины, на кото-рые съезжались буржуазные прожигате-ли жизни обоего пола. С Русским охот-ничьим клубом в его новом помещениине мог спорить ни один другой клуб».

Шустер-клуб (он же – немецкийклуб) по большей части посещала не-мецкая московская диаспора. Но заха-живали также русские, в первую оче-редь озорное офицерство. Офицеров

Клубная история: от Благородного собрания до сообщества циклистов

Если массовая клубная жизнь про-летариата была новым социальнымявлением, то у клуба как такового ковремени зарождения социалистиче-ского строя уже была и своя исто-рия, и традиция. Первый клуб былоткрыт в 1770 году (в «блистатель-ные» екатерининские времена – какже иначе!) в Санкт-Петербурге. За-тем этот феномен дошел до Москвыи других городов, сделался популяр-ным. Практически во всех городахсамым престижным был дворянскийклуб или Дворянское (оно же Благо-родное) собрание. В городах гарни-зонного типа, в которых дворянствопо большей части было представле-но офицерством, главенствовалиОфицерские собрания.

Многообразию дореволюционныхклубов могло бы позавидовать и ны-нешнее клубное сообщество. Про-фессиональные, национальные, со-словные, по интересам… Славился, кпримеру, Охотничий клуб на Воз-движенке, в первую очередь своимиспектаклями «для избранных». Кон-стантин Станиславский писал: «Былснят и отделан для Охотничьего клу-

Дом культуры им. И.В. Русакова.Арх. К. Мельников.

1929 г.

тина «банкетная» от Троицы, где телятотпаивали цельным молоком.

Привлекал внимание клуб циклис-тов (велосипедистов, выражаясь со-временным языком). Собственногопомещения у циклистов не было, оникатались в парках и других общест-венных местах, а для всяческих кон-курсов и маскарадов арендовали раз-ные залы. В частности, в 1899 году ве-лосипедный карнавал состоялся в Ма-

неже. Газеты писали: «Карнавал на-чался общим выездом всех костюми-рованных. Последних оказалось зна-чительное количество.

Среди обычных маскарадных кос-тюмов попадались и такие, которыеобращали на себя внимание публики.К числу таких следует отнести: «Ста-рый год и Новый год» (г. Докучаев стрехлетним ребенком), «Водяной ирусалка» (гг. Сухонины), «Английскаякаретка» (г. Шиллер), «Русская трой-ка» (гг. Долинин, Богачев, Царьков иm-me NN.), «Елка и Демон». Циклис-ты отдали вчера дань и «злобе дня»:некоторые из велосипедистов выряди-лись «бурами» и «англичанами», другие

привлекали в шустер-клубе всевоз-можные колбасы, качественное пиво,возможность вдоволь поплясать с бе-локурыми фройлян и, что греха та-ить, желание поскандалить. Чем этоиногда заканчивалось, описал мемуа-рист Алексей Галахов: «Я не любилшустер-клуба по причине скандалов,там случавшихся. Каждый раз выво-дят под руки одного, двух визитеров заучиненные ими дебош или проказу. Вы-вод совершался просто или торжест-венно, то есть без музыки или с музы-кой (трубным звуком), смотря по важ-ности вины и по желанию виноватого.Справедливость требует сказать,что провинялись по преимуществурусские посетители, которые иногданамеренно выбирали местом своих по-двигов Немецкое собрание, зная, что внем сойдет им с рук то, что никак несошло бы в Благородном».

В Купеческом клубе отдыхали «титтитычи». Это место, в соответствии спристрастиями прототипов АлексеяОстровского, славилось прекрасной иотнюдь не диетической кухней. Гиля-ровский так перечислял здешние ку-линарные изыски: «стерляжья уха;двухаршинные осетры; белуга в рас-соле; «банкетная телятина»; белая, каксливки, индюшка, обкормленнаягрецкими орехами; «пополамные рас-стегаи» из стерляди и налимьих пече-нок; поросенок с хреном; поросенок скашей». Поросята на «вторничные»обеды в Купеческом клубе покупалисьза огромную цену у Тестова – такиеже, какие он подавал в своем знамени-том трактире... Каплуны и пуляркишли из Ростова Ярославского, а теля-


План и макет клуба Русакова Союза коммунальников.Арх. К. МельниковМ

ОС

КО

ВС

КИ

ЙК

УЛ

ЬТ


Вид на здание клуба со стороныБабаевской улицы.

На фото видны заложенные окна. Фото 2008 г.





изображали собою «мулов, зачинщиковбегства англичан при Гленкэ» (гг. Си-магин и Заемщиков) и т. п.»

И, конечно, славился Английскийклуб на Тверской улице. Он был ос-нован англичанином ФранцисомГарднером в 1770 году и почиталсякак самый элитный в Москве – дажеэлитнее, чем Благородное собрание.Тамбовский дворянин, писательС.П. Жихарев восхищался: «Какойдом! Какая услуга! – чудо! – Спраши-вай, чего хочешь, все есть, и все недо-рого. Клуб выписывает все журналы,все газеты, русские и иностранные, адля чтения есть особая комната, в ко-торой не позволяется мешать чита-ющим; не хочешь читать – играй вкарты, в бильярд, в шахматы; не лю-бишь карт и бильярда – разговаривай,всякий может найти себе собеседникапо душе и по мысли».

Правда, стать членом этого изыс-канного общества было, мягко ска-жем, затруднительно.

Новые форматы «пролетарского досуга»

Октябрьская революция 1917 годастала величайшим потрясением завсю историю России. Менялось все,часто осознанно в худшую сторону –лишь бы сделалось не так, как было«при царях». При царях в клубах бы-ло уютно, расслабленно, весело – зна-чит, следует этому противопоставитьнечто прямо противоположное.

Новые идеологи активно разраба-тывали новые форматы «пролетарско-го досуга». Вот, к примеру, одна из та-ких «разработок»: «Американцы дове-ли формы скэтча до совершенно дико-го тупика, в погоне за все болееоригинальными возможностями… Ко-нечно, и намека на подобное безобразиене должно быть на нашей эстраде...Советский скэтч очень весомо и ловкоможет в пятиминутной сценке разре-шить и политическую тему, приме-ром чего является типичный скэтч«Советская репка». Посреди сцены нагрядке (обыкновенная низкая ширмаили ящик) растет советская репка –большой красноармейский шлем-буден-новка, концом кверху. Буржуй пытает-

ся вытащить репку, ничего не выхо-дит. С танцем и куплетами он призы-вает белогвардейца. Они тянут вдво-ем, потом зовут польского пана и т. п.В конце концов вызывают какого-ни-будь английского министра. Общее на-пряжение и – ух! шлем-репка вскакива-ет, оказывается красноармейцем свинтовкой. Все разбегаются».

Создавались и новые танцы: «Одиниз танцев – «труба» начинает внед-ряться в рабочую окраину. Этот орга-низованный самими ребятами танецхарактерен тем, что проводит пу-тем импровизации все этапы по-стройки заводской трубы. Вальсиру-ющие парочки под дробь чечетки иритмичный стук каблуков (подража-ние стуку молотков) становятся по-степенно в таком порядке, что полу-чается вереница – форма конуса. По-следняя парочка производит эффекттем, что зажигает фейерверк, и рас-ходящиеся с живого конуса струйкидыма производят впечатление насто-ящей заводской трубы».

Очень популярны были также «ма-шинные инсценировки», которыеописаны в самом начале материала.

Общественные здания, в которыхтрудящиеся проводили досуг подоб-ным образом, конечно же, требовалиновых архитектурных форм.

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

КУ

ЛЬ

Т

Фрагменты главного фасададома культуры им. И.В. Русакова.

Фото 2014 г.



Дом-шестеренка, рупор, машина…

Дом культуры им. И.В. Русаковадля Союза коммунальников был вы-строен в 1929 году по проекту архи-тектора Константина СтепановичаМельникова.

Ему в то время шел сороковойгод – время самого творческого рас-цвета. Родился в Москве, неподале-ку от Сельскохозяйственной акаде-мии, учился в местной церковно-приходской школе, был пристроен«мальчиком» в Торговый дом Залес-ского и Чаплина, которые, заметивмельниковскую страсть к рисова-нию, на собственные деньги – уни-кальный случай – наняли для негоучителя живописи. Затем – Москов-ское училище живописи, ваяния изодчества, обучение у Коровина,Малютина, Коненкова, устройство вАрхитектурно-планировочную мас-терскую Строительного отдела Мос-совета. К началу строительства клу-ба имени Русакова КонстантинМельников уже был маститым архи-тектором-конструктивистом, авто-ром оригинальнейшего гаража наБахметьевской улице, всем полю-бившегося павильона «Махорка» наВсероссийской сельскохозяйствен-ной и кустарно-промышленной вы-ставке в Нескучном саду и даже сар-кофага Ленина в Мавзолее.

Проект клуба Союза коммуналь-ников был вообще ни на что не по-

хож. Настолько не похож, что пона-чалу подрядчики вообще отказа-лись его строить. Но не те уж быливремена, чтобы отказываться, – под-рядчиков заставили. Клуб называли«шестеренкой», «рупором», «домом-машиной». Последнее было особен-но уместно.

Машинерия этого архитектурногосооружения действительно была навысоте. Здесь все трансформирова-лось и преображалось – внутренниестены либо появлялись, либо исче-зали, зрительские трибуны моглипревращаться в самостоятельныепомещения, большой зал – во мно-жество маленьких, откуда ни возь-мись вдруг появлялась танцеваль-ная площадка. Идеи трансформиру-емого общественного пространстваМельникова получили наиболее за-вершенное решение именно здесь.В клубе имени Русакова впервые вмировой практике был использованприем консольного выноса на фасадбалкона зрительного зала. В нашевремя каждый не раз видел, что внекоторых кинотеатрах часть балко-на зрительного зала расположенанад фойе, выступая из стены. Этоткомпозиционный прием сейчас невызывает каких-либо сомнений ивоспринимается как естественноекомпактное расположение объемовобщественного здания. Но в своевремя автору проекта пришлось вы-слушать немало критических заме-

чаний по этому и по другим пово-дам. Современники, в частности, на-стаивали: «дому-машине» не хвата-ет уюта. На это без обиняков указы-вала «Вечерняя Москва»: «Войдитевнутрь. В нем нет ни уюта, ни над-лежащих удобств для клубной рабо-ты.»

Жизнь шедевра. Продолжение следует…

Что получилось в результате? Бес-спорный, многоценный памятникархитектуры, который, безусловно,следует охранять. Это даже обсуж-дать как-то непристойно. С однойстороны.

С другой, мы имеем здание, кото-рое, с сегодняшней точки зрения,обладает не только огромными дос-тоинствами, но и некоторыми кон-структивными недостатками. Устра-нить последние и наделить зданиеновыми достоинствами – значит,убить его. А это невозможно, оно –памятник. И его закончившаяся не-давно реставрация как раз и быланаправлена на то, чтобы, по словамглавы Москомнаследия АлександраКибовского, восстановить здание вполном формате 1929 года, с учетомпожеланий, которые оставил архи-тектор Мельников в последние годыжизни. Восстановлены даже истори-ческие надписи на фасаде: «Профсо-юзы – школа коммунизма» и «КлубРусакова Союза коммунальщиков».

Любопытную новую страницу ис-тории клуба-памятника могла быдаровать эксплуатация интереса кпервым десятилетиям советскойвласти, который сегодня все-такисохраняется. Как у нас, так и у ино-странных туристов. Воссоздать до-суговый дух той эпохи, все эти опи-санные выше танцы и инсцениров-ки, одеть персонал по тогдашнеймоде, выставить в буфете популяр-ные в то время блюда… Все это ре-ально, и все это может быть притя-гательным. Но насколько нечто по-добное вписывается в творческуюконцепцию Театра Романа Виктюка,который с 1996 года получил про-писку в ДК имени Русакова?..

Х Р О Н О Т О П X X В Е К АЗ

ОД

ЧИ

Й Текст: Ирина Семенова

МОСКВА «СОВЕТСКАЯ»

В ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТЕПЕНИ

БЫЛА ДЕТИЩЕМ ЗОДЧЕГО

СЕРГЕЯ ЧЕРНЫШЕВА

МОСКВА «СОВЕТСКАЯ»

В ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТЕПЕНИ

БЫЛА ДЕТИЩЕМ ЗОДЧЕГО

СЕРГЕЯ ЧЕРНЫШЕВА

Дело архитектуры –Дело архитектуры –служить людям!служить людям!



Романтика конструктивизма:собственный взгляд

Октябрьскую революцию СергейЕгорович встретил уже сложившимсямастером. За плечами у него былиМосковское училище живописи, вая-ния и зодчества, Петербургская Ака-демия художеств, пенсионерские по-ездки в Италию, Грецию и годы само-стоятельной работы, принесшие ар-хитектору заслуженную известность.Многочисленные доходные дома, ре-конструкция усадьбы Горенки, особ-няк Абрикосовых на Остоженке, досих пор притягивающий взоры про-хожих совершенством своих пропор-ций, блестящая победа в конкурсе напроект здания Литературно-художе-ственного кружка на М. Дмитровке(из-за войны 1914 года не было по-строено) – с таким творческим бага-жом вступал архитектор в год своего36-летия, в 1917 год.

В первые послереволюционные го-ды, когда из-за нехватки средств и

Внапряженной творческой борь-бе архитектурных идей 1920-хгодов формировалась когорта

талантливых зодчих: братья Весни-ны, братья Голосовы, Г. Бархин,М. Гинзбург, А. Никольский, В. Ко-корин... И одним из сильнейших сре-ди них был Сергей Чернышев, чтоподтверждают и многочисленные по-беды проектов зодчего на конкурсах,и его реализованные работы. Сего-дня, когда идет так много споров обархитектурном облике столицы, отом, теряет ли Москва свою индиви-дуальность в погоне за дополнитель-ными метрами жилых и офисных со-оружений, наследие Чернышева вомногом расширяет представление оподходе к созданию и поддержанию«столичности» города, о сохраненииего своеобразия.

Архитектор Сергей Егорович Чернышев


надстроены дома вдоль центральноймагистрали, ведущей к Манежнойплощади и др.

В 20-е годы он активно проектиро-вал и строил электростанции, по су-ти, закладывая основы отечественнойпромышленной архитектуры.«Мое внимание привлекают вопросы городской планировки»

Вот характерная цитата из автобио-графии Чернышева: «После Октябрь-ской революции, когда проблемапроектирования отдельного дома за-кономерно связалась с проблемойпланировки всего квартала, магист-рали, района, целого города, мое вни-

мание привлекают вопросы городс-кой планировки, архитектурного ан-самбля города, градостроительныепроблемы». Первый практическийинтерес Чернышева, которого приня-то считать одним из основателей со-ветской градостроительной школы, кэтой теме выразился в проектных ра-ботах по бывшему Хамовническомурайону Москвы. Далее он участвовалв составлении эскизов перепланиров-ки всего города («Новая Москва»), вконкурсах на жилые кварталы для ра-бочих столицы и города Иванова, напоселок для рабочих Грознефти, насоставление плана Магнитогорскаи т. д. И как результат – в 1934 годуЧернышев возглавил работу над пла-

отсутствия материалов почти ничегоне строилось, единственной возмож-ностью заработать деньги были раз-личные идеологические мероприя-тия. Сергей Егорович принял учас-тие в осуществлении ленинскогоплана монументальной пропаганды,проявив талант и в таком необычномдля себя деле. Хорошо известны егоагитационные доски: «Кто не работа-ет, тот не ест», «Дело науки – слу-жить людям» и другие, которые уста-навливались на зданиях в центреМосквы. К сожалению, их оригина-лы не сохранились, но фотографиидосок есть, и они довольно интерес-но демонстрируют, как средствамиискусства велась агитация за совет-скую власть и идеи революции.

Позднее Чернышев занимался про-ектированием и строительством жи-лых домов для рабочих, активноучаствовал во всесоюзных конкурсах,на которых были премированы 16 егопроектов. Конкурсы того периода ужетогда сыграли большую роль в разви-тии архитектуры, определяя пути, покоторым она в дальнейшем следовала.Лучшие проекты Чернышева – кино-фабрика «Совкино» (первая премияконкурса), библиотека Комакадемии идругие, созданные в первые десятиле-тия после Октябрьской революции, –стали своего рода указателями на пу-ти к новой архитектуре.

Как и многих советских архитекто-ров, Сергея Егоровича в 1920-е годыувлекала романтика конструктивиз-ма. Но это не было для мастера по-верхностным подражанием моде. Ра-боты Чернышева, относящиеся к то-му периоду, ярко демонстрируют ин-дивидуальную трактовку известныхприемов. Его проекты отличали реа-лизм, который органично сочетался спониманием классики, и стремлениеиспользовать все то прогрессивное,что привнесла новая жизнь.

По проектам Чернышева в конце1920-х – 1930-е годы в Москве былипостроены Институт В.И. Ленина(позже – архив ИМЭЛ), реконструи-рован Физико-химический НИИимени Л.Я. Карпова, перестроен домМКХ в Театральном проезде (позжездание Министерства Морфлота),


ЗО

ДЧ

ИЙ



ко транспортные, санитарно-гигиени-ческие и другие технические пробле-мы, но и создать единые архитектур-ные ансамбли магистралей, неразрыв-но связанные с общим решением пла-нировки Москвы.

Проект реконструкции магистра-ли ул. Горького – Ленинградскоешоссе отличал бережный подход кисторически сложившейся трассе, ксистеме доминант, которые, как ве-хи, вели путника из Петербурга кцентру Москвы. Проект сохранял нетолько доминанты, но и все точкиизлома магистрали, которые появи-лись на ней в древние времена. Осу-

ществленная до 1941 года часть про-екта ясно демонстрирует принципы,заложенные в проекте реконструк-ции, полное воплощение которогопрервала война.

Проект нового проспекта Конститу-ции, который был опубликован вжурнале «Архитектура СССР» в 1941году, так и остался на бумаге. К егоосуществлению по понятным причи-нам даже не успели приступить. Нозаложенные в нем идеи и сегодняостаются актуальными, поскольку да-ют наглядное представление о том,как в 1930–1940-е годы советскими ар-хитекторами понималась дискуссион-ная и ныне проблема ансамбля.

Жизнь подтвердила правильностьмногих решений, заложенных в Ге-неральный план реконструкцииМосквы 1935 года, идей, ставшихопорой для развития города на мно-гие десятилетия. Сегодня можно сме-ло утверждать, что Москва «совет-ская» в значительной степени быладетищем Чернышева. Подход, проде-монстрированный им к вносимым воблик столицы изменениям, был еголичным вкладом в сохранение глав-ного для исторического города – егорадиально-кольцевой структуры,трассировки основных магистралей,без которых столица утратила бысвое единство, распавшись на от-

ном реконструкции Москвы, продол-жив труд, начатый творческим кол-лективом под руководством академи-ка В.Н. Семенова.

Конкретным воплощением принци-пов не осуществленного полностьюГенерального плана реконструкцииМосквы была работа Сергея Егорови-ча над архитектурно-планировочнымрешением важнейших магистралейстолицы – улицы Горького (Тверской),Ленинградского проспекта и проспек-та Конституции (Нового Арбата). Егоотличало стремление решить не толь-

Левее: Агитационная доска, выполненнаяпо плану монументальной пропаганды.

1919 г. Правее: Здание Экспортхлеб;

реконструкция и перестройка. 1926 г.


МАДИ.Арх. С. Чернышев в соавторстве с А. Алхазовым. 1950 г.

дельные части. Москва 1935 годапроектировалась как единый ан-самбль, состоящий из частей, подчи-ненных главной идее. Большая эсте-тическая и санитарная роль отводи-лась зелени в городе. Столицу дол-жен был окружать пояс лесныхмассивов, в котором запрещалосьстроительство – он являлся резерву-аром свежего воздуха. Лесные масси-вы, входя в город, плавно переходи-ли в парки и лесопарки, окружавшиестолицу по всему периметру, далеепо бульварам зелень входила в центргорода. Москве-реке как основе ан-самбля Чернышев отводил особуюроль. Обрамленная набережнымирека на значительном протяжениидолжна была стать главной осьювновь создаваемых ансамблей, кото-рые планировалось застраивать сособой тщательностью. Две послед-ние позиции упомянуты прежде все-го в связи с их актуальностью на се-годняшний день. Пояс лесных мас-сивов сегодня, к сожалению, активнозастраивается жильем. Ну а к необ-ходимости реализации проекта«Москва-река» мы пришли толькопару лет назад, и в этом году будетобъявлен открытый международныйконкурс на разработку концепции

градостроительного развития терри-торий, прилегающих к главной го-родской водной артерии.

Хранитель Москвы

Стараниями Сергея ЧернышеваМосква приобрела новое лицо, сталагородом, который без глобальных из-менений фактически просуществовалвплоть до 1990-х годов. И это была непросто работа талантливого архитек-тора-градостроителя, мыслившего ка-тегориями городских территорий иансамблевой застройки. Учитываясложную идеологическую ситуацию ипросто человеческий фактор, Черны-шеву для реализации профессиональ-ных планов необходимо было обла-дать еще и истинным даром диплома-та. Каждое мероприятие, связанное сГенпланом, тщательно контролирова-лось партийным руководством в лицеЛ.М. Кагановича, который имел своисобственные взгляды на пути и спосо-бы решения городских проблем, ак-тивно вмешивался в процесс пере-устройства столицы. Противостоятьмогущественному начальнику стои-ло большого труда и риска. Но Сер-гей Егорович обладал даром убежде-ния, что позволило ему уберечь Мос-кву от многих потерь ценного архи-тектурно-исторического наследия,которое в 1930-е годы вообще не при-нято было сохранять и оберегать.

В годы Великой Отечественнойвойны Сергей Егорович был главнымконсультантом отдела Мосгориспол-кома по вопросам воздушной оборо-ны города, занимался маскировкойпромышленных объектов и общест-венных зданий, принимал участие всоставлении генеральных плановвосстанавливаемых городов. Послепобеды над фашистской Германией,когда началось активное мирноестроительство, Чернышев возобно-вил прерванную войной работу надосуществлением Генерального планареконструкции Москвы. С 1944 по1949 год он был главным архитекто-



ром вновь созданного Управления поделам архитектуры при Мосгорис-полкоме, и при такой огромной чи-новничьей нагрузке находил времязаниматься собственными творчес-кими проектами. Он – один из авто-ров нового здания МГУ на Ленин-ских (Воробьевых) горах. Здания, ко-торое наряду с другими высотнымисооружениями Москвы этого перио-да стало символом своей эпохи, сим-волом силы и могущества народа,победившего фашизм. К этому жепериоду относится также строитель-ство других крупных учебных и на-учных комплексов Москвы – Мос-ковского автодорожного института иНИИ геохимии и аналитической хи-мии имени В.И. Вернадского, создан-ных по проекту Чернышева. Онизначимы не только сами по себе, нои как мощные градообразующие со-оружения, концентрирующие вокругсебя значительные городские терри-тории.

Сегодня, когда еще один из эта-пов развития русской архитектуры,а именно советской, закончился,все больше ощущается необходи-мость, не замыкаясь в рамки при-вычного круга имен, оценить зна-чение всего периода для историиотечественного зодчества, а может,и воспользоваться некоторымиидеями, оставленными нам в на-следие такими мастерами, как Сер-гей Егорович Чернышев.

ЗО

ДЧ

ИЙ

Проект проспекта Конституции. Арх. С. Чернышев.1940 г.

Генеральный план ВСХВ. С. Чернышев – руководитель работ по завершению

комплекса. 1939 г.


АРХИТЕКТУРА – «ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ», ВПЕЧАТЛЕНИЕ – «НЕВОЛЬНОЕ ВОСХИЩЕНИЕ КРАСОТОЙ И БОГАТСТВОМ»

Идем в светлое будущее – на ВСХВ!


Текст: Ирина Семенова

она должна была, открывшись 1 ав-густа 1937 года, просуществоватьвсего 100 дней. Поэтому павильоны,рассчитанные на 3 месяца работы,строились как легкие сооружения –

небольшого размера, деревянные.Однако после посещения ответствен-ной строительной площадки прави-тельственной комиссией прозвучаломнение, что выставка в таком виде небудет отражать величие достиженийсоветского народа, что все павильо-ны нужно срочно переделать и при-дать всему комплексу парадно-мону-ментальный вид, соответствующийпафосу времени. При этом было при-нято решение продлить срок дейст-вия выставки до 5 лет, что, естествен-но, предъявляло ко всем сооружени-ям совершенно другие требования.

В 1938 году автор проекта генпланаи главный архитектор ВСХВ В. Олтар-жевский и начальник Стройуправле-ния И. Коросташевский, как допус-тившие серьезные ошибки (читай: несумевшие предугадать будущие пар-тийные установки), были арестованыи отправлены в Сибирь.

Руководство работой по заверше-нию теперь уже капитальной, значи-мой не только для Москвы, но и длявсей страны ВСХВ возложили наС.Е. Чернышева, главного архитекто-ра города. После нового назначениясрок открытия комплекса был наме-чен на 1 августа 1939 года, и эта датапереносу не подлежала.

Сказать, что это рекордные сроки, –не сказать ничего. Но ВСХВ была от-

Временщики – не мы!Идею об устройстве сельскохозяй-

ственной выставки высказал съездколхозников-ударников, которыйпостановил сделать ее временной:

Х Р О Н О Т О П X X В Е К АЮ

БИ

ЛЕ

Й

К омплекс ВДНХ, пожалуй, один из самых ярких памятников своейэпохи, отразивший пафос времени и преставления советского чело-века о светлом будущем, о красивой, счастливой и сытой жизни в

идеальном городе. В это «будущее» каждый мог приехать, посмотреть нанего и даже потрогать руками.


лись постоянными (на Колхознойплощади, на главной аллее и т. д.), из-менилась и их роль в общем ансамб-ле, что потребовало дополнительныхкомпозиционных поисков.

Из документов следует, что СергейЧернышев продумывал все до мель-чайших деталей. Он писал о том, чторазрабатывает не только «организо-ванные перспективы» центральныхаллей и площадей, но и стремится«заполнить» разрывы между пави-льонами, считая, что при созданииансамбля нужно учитывать и плани-ровать все возможные зрительныеэффекты. Зодчий указывал также,что взгляд посетителя должен встре-чать архитектурно спланированное

завершение любой перспективы –будь то небольшое сооружение илипросто группа зеленых насаждений.Причем Чернышев продумывал какпарадную перспективу выставки, рас-крывающуюся от главного входа, таки взгляд посетителя, идущего обрат-но. Формируя этот «обратный ход»,он предлагал широко использоватьзелень, которая прекрасно может за-полнить все визуальные пустоты.

Система ориентиров последова-тельно замыкала все перспективыкомплекса. От входной площади по-сетитель по аллее направлялся наплощадь Колхозов, где основнымориентиром был монумент «Рабочийи колхозница» – символ выставки.

крыта в запланированный срок, а впериод с 1950 по 1954 год (опять жедля соответствия времени) значи-тельно перестроена.

Столичный город в миниатюре

Документы, хранящиеся в личномархиве Чернышева, дают возмож-ность более определенно представитьсебе, чем он занимался как главныйархитектор выставки. Ему пришлосьрешать множество проблем, преждевсего связанных с композицией вы-ставочного комплекса. В связи с пере-стройкой ряда павильонов, которыеиз временных сооружений станови-



ной декоративности в архитектуре па-вильонов и к грандиозности регуляр-ной планировки значительно увели-ченной по площади территорииВСХВ (1955 год).

В концепцию развития выставки,как и в концепцию развития Москвыв целом, была заложена идея понима-ния города как единого ансамбля. Всеосновные составляющие элементыкомпозиции решены в соответствии спредставлениями того времени обидеальном городе: регулярная плани-ровка, широкие магистрали, простор-ные площади, каждая из которыхимела свою тематику, как это заду-мывалось для самой столицы и т. д.

«Богатое» зодчество – богатое общество

Архитектура павильонов первогоэтапа жизни выставки значительноотличалась от решений последующе-го периода. Главный из них (архитек-торы В. Щуко, В. Гельфрейх) имелчеткий геометрический объем с пор-тиками со всех четырех сторон и повысоте не отличался от остальных.Доминантой площади у главного па-вильона служила башня со скульпту-рой колхозника и колхозницы со сно-пом пшеницы на поднятых руках. Попериметру площади Колхозов распо-лагались павильоны союзных респуб-лик.

Павильон Узбекской ССР (архитек-тор С. Полупанов), в котором щедроиспользовались детали национально-го зодчества, удачно создавал образ-символ республики. В том же ключебыли решены павильоны Грузинской

Далее центральная аллея вела к вось-мигранной площади Механизации, вцентре которой стоял большой па-мятник Сталину. Это был компози-ционный центр, главная доминантаВСХВ, заложенная еще в генпланеВ. Олтаржевского. От всех гранейплощади отходили оси – аллеи, замы-кавшиеся павильонами. План пред-полагал и возможность смены на-правлений в ключевых точках осевыхперспектив, что придавало ему живо-писность и обогащало возможностипланировщиков.

«Обратный ход» посетителя был ор-ганизован также по главной аллеекомплекса, служившей центральнойосью ансамбля. Основные ориентирыпри этом сохраняли свое значение, авнимание посетителей должны былипривлекать павильоны, стоящиевдоль главной и на перспективныхаллеях, обилие зелени на всей терри-тории выставки.

Озеленению вообще отводиласьособая роль: наряду с цветом оно ста-новилось организующим звеном все-го ансамбля. Полагая, что архитекту-ра должна решаться в светлых тонах,Чернышев говорил о том, что цветыи зелень значительно обогатят вы-ставку, дополнят своей яркостью еецветовое оформление.

Возведенный ансамбль как бы вос-производил идею столичного городав миниатюре. Величие советскойвласти подчеркивалось архитектурой,основанной на классике. На примеревыставки с 1939 по 1955 год хорошовидна трансформация архитектур-ных представлений об этом вели-чии – от монументальности к пыш-

ССР (архитекторы А. Курдиани иГ. Лежава), Армянской ССР (архитек-торы К. Алабян и С. Сафарян), Азер-байджанской ССР (архитекторы С. Да-дашев и А. Усейнов) и др.

Своего наивысшего расцветаВСХВ – ВДНХ достигла к 1954 году,


ЮБ

ИЛ

ЕЙ


ники, описывая главный павильон,использовали термин «величествен-ный», что могло бы стать для насключом к пониманию основногопринципа, по которому создаваласьархитектура выставки. А ощущения,которые должны были испытыватьпосетители, определялись не иначекак «невольное восхищение красо-той и богатством».

Напротив главного входа, замыкаяплощадь Колхозов, был возведен па-вильон Украинской ССР (самый боль-шой из республиканских), а слева отнего – новый павильон БелорусскойССР. Оба эти сооружения украшенызолочеными скульптурами и цветнойкерамикой, но, пожалуй, по обилиюдекора украинский дом превзошелвсе мыслимые пределы. Сегодняш-ние россияне, далекие от восприятия

главный павильон, площадь Колхо-зов, площадь Механизации, зоныземледелия, животноводства, расте-ниеводства, а в глубине – зона отды-ха. К основной планировочной осипримыкали территории ферм, живот-новодческих комплексов, машинно-тракторных станций и т. д.

Архитектура павильонов тоже зна-чительно изменилась по сравнениюс первым периодом ее существова-ния. Главный павильон (архитекторВ. Щуко) уже был не просто строгимсооружением с портиками. Он стал«идейной и архитектурной доминан-той» выставки. Его ярусная архитек-тура (вспомним несостоявшеесяглавное здание Москвы – Дворец Со-ветов) – символ процветания челове-ка социалистического общества ивысот его самосознания. Современ-

когда была закончена ее реконструк-ция, начатая в 1950 году. Впитав всебя достижения и находки сталин-ской неоклассики, выставка демон-стрировала пафос мечты, которая наглазах еще плохо одетых и часто го-лодных горожан превращалась поч-ти в реальность. Она стала как бымакетом счастливого города – вечно-го праздника, к которому так стре-милось советское общество того вре-мени. Праздника, как известно, мно-го не бывает, и территория выставкибыла увеличена в полтора раза посравнению с 1939 годом.

Особенностью новой планировкистала парадность общего композици-онного решения и цельность архитек-турного ансамбля. По основной пла-нировочной оси расположились:главный вход, центральная аллея,




«богатой» архитектуры как прямогоследствия богатства общества, обна-руживают в такой архитектуре непышную монументальность и вели-колепие (как это было задумано), аскорее нечто гастрономическое, из об-ласти кондитерских шедевров.

Белорусский павильон легче, воз-душнее, он, хотя и был увенчан ротон-дой с позолоченной скульптурой, непроизводил впечатления перенасы-щенности декоративным убранством.

Своеобразным оформлением отли-чался павильон Карело-Финской ССР(архитекторы А. Рекхмуков и Д. Рез-ниченко), в архитектуре которого до-минирующей деталью стал деревян-ный шестиколонный портик с вели-колепными резными барельефами,изображающими картины «радостно-го созидательного труда».

Павильон Московской, Рязанской,Тульской и др. областей (архитекторД. Чечулин) увенчан башней с руби-новой звездой. Камень, стекло, нержа-веющая сталь облегчают верхнюючасть здания, стоящую на мощном,украшенном барельефами цоколе.Вход, красиво обрамленный богатымлепным наличником, ведет в помеще-ния с тщательной отделкой интерьера,

основные материалы в котором – мра-мор, бронза. Стены украшены фреска-ми. Все говорит о том, что в архитек-турном решении даже такого неболь-шого сооружения автор старался неотступить от дворцового принципа.

«Победоносное шествие к коммунизму» в камне

Особая роль в идеальном городе-сказке отводилась воде: фонтанам,каскадам и бассейнам. И несмотря нато, что московский климат позволялнаслаждаться этими водными красо-тами всего несколько месяцев в году,фонтаны стали неотъемлемой частьюархитектурного ансамбля выставки.

Фонтан «Дружба народов» находит-ся перед главным павильоном. Крас-ный гранит, позолоченная бронза, изкоторой выполнены 16 статуй деву-шек, танцующих вокруг громадногозолотого снопа, – аллегория единства16 советских республик выгляделавпечатляюще пышной. Правда, ковремени установки фонтана одна изреспублик – Карело-Финская – пере-стала существовать, но авторы не за-хотели нарушать столь удачно соз-данную композицию. Поэтому во-

круг снопа продолжала танцевать од-на «лишняя» девушка.

Тема фонтана «Каменный цветок»была навеяна его авторам сказамиБажова. Великолепный каменныйцветок (бетон, покрытый цветнойсмальтой) переливается в струях во-ды. Бассейн вокруг фонтана облицо-ван полированным красным грани-том. В гранитное обрамление встав-лены бронзовые декоративные дета-ли, изображающие горы плодов иовощей, собранных в разных клима-тических зонах страны. Такое в те го-ды могло присниться лишь в чудес-ном сне, однако полностью соответ-ствовало основной идее выставки –показать сытую и изобильную жизньв скором будущем.

Разговор о павильонах, фонтанах изеленых шедеврах выставки можетбыть бесконечным. Каждое ее соору-жение по-своему уникально. Правда,нам, сегодняшним, все это может по-казаться неоправданно декоратив-ным, особенно на фоне модернист-ской архитектуры. Но чтобы про-никнуться главной идеей комплекса,понять, для чего он создавался, инте-ресно посмотреть на оценку, которуюдавали ВСХВ современники.

ЮБ

ИЛ

ЕЙ




Короткая цитата из книги А. Жуко-ва «Архитектура ВСХВ» (1955) так ибрызжет непоколебимым энтузиаз-мом, характерным для риторики тойэпохи: «Ансамбль выставки – как бысложное полифоническое звучание,лейтмотив которого, его главная те-ма – тучные колхозные урожаи, бо-гатство страны, героизм мирного тру-да, торжество молодости и благород-ство силы, любовь к человечеству имиру – выражает победоносное шест-вие советского народа под руководст-вом партии и правительства к комму-низму».

1990-е годы были для выставкиочень тяжелыми. У нее даже преж-нее название отобрали: с 1991 годаона называлась ВВЦ. Некоторыепавильоны сгорели и были утраче-ны навсегда, другие рассыпалисьбез ремонта. Вся территория пре-вратилась в огромный торговыйкомплекс, где никому уже не былодела до архитектурных изысков.Казалось, что для ВДНХ все уже впрошлом: ансамбль разрушается,выставка погибает… Но она высто-яла. Столичное Правительствоприняло решение о ее реконструк-ции и о возврате утраченного име-ни – ВДНХ, о сохранении выставкикак уникального комплекса, ярко-го свидетеля нашей истории и ма-териальной культуры. 1 августаэтого года выставка отмечала юби-лей – 75-летие, и к этой дате здесьбыли проведены колоссальные пообъему работы. Только в первыетри праздничных дня их смоглиоценить более миллиона человек.ВДНХ возвратилась в наш город!

ВДНХ КАК ВДСА – ВЫСТАВКА ДОСТИЖЕНИЙ

СОВЕТСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ

Сергей Собянин: Мы находимся напротив одного из фасадов, кото-рые были открыты от позднейших наслоений, от металлических плас-тин, которыми их залепили, превратив в обычный металлический куб...Сегодня мы видим, что это удивительная архитектура. Для чего этобыло в хрущевские времена сделано, сложно сказать: Никита Сергеевичнастолько не любил Сталина, что решил стереть все воспоминания онем, но, конечно, этот памятник достоин того, чтобы его раскрыли,чтобы им могли любоваться москвичи и гости столицы.Как проходят реставрационные работы и восстановление фасадов?

Александр Кибовский (министр Правительства Москвы, руково-дитель Департамента культурного наследия города Москвы): ВообщеВДНХ – это выставка достижений советской архитектуры. Поэтомуздесь сложился уникальный архитектурный ансамбль советского перио-да: 45 памятников федерального значения. Когда весной этого года припередаче территории Москве мы все эти объекты обследовали, выясни-лось, что из 32 павильонов 24 находились просто в аварийном состоянии.Тогда по Вашему поручению в рамках тех средств, что были выделены наблагоустройство ВДНХ (особой строкой выделялись деньги для ремонтныхработ), по всем этим павильонам проведен полный комплекс ремонтных иреставрационных работ, начиная от кровли и заканчивая даже простоподключением этих объектов к сетям, потому что многие из них десяти-летиями даже не отапливались... Кроме того, проводились колоссальныефасадные работы. Ведь на самом деле были осыпание лепнины, выпадениерезных элементов, утрата. Конечно, работа была проведена колоссальная,и сегодня мы, к счастью, можем констатировать, что всем этим объек-там уже ничего не угрожает. Вся эта работа велась под контролем специ-алистов, сейчас идут большие научно-исследовательские работы.Нам ВДНХ почти каждую неделю преподносит приятные сюрпризы. Мно-гое из того, что мы считали утраченным безвозвратно, сохранилось – этои мозаичные панно, и интерьерные различные элементы, это и колоссаль-ные объемы настенной живописи, живописи на холстах. Все это каждуюнеделю обнаруживается в павильонах. Поэтому, конечно, большая научнаяработа – она уже ведется – предстоит после ремонта. Зеленый театр, ко-торый все привыкли видеть зеленым, уже сейчас стоит в первоначальномнежном цвете слоновой кости, как было в ранних документах написано…В павильонах 14–15 действительно уникальный объект сохранился подобшивкой – это сетчатые металлические конструкции 1967 года. Эле-мент архитектуры 1939 года – в азербайджанском павильоне...Мы встречаем будущий холодный сезон уже без угрозы этим памятни-кам, и впереди у нас есть небольшая научная реставрация, но результа-ты колоссальные. И мы в этой ситуации вместе с ВДНХ в 15-м павильо-не организуем такую временную реставрационную мастерскую, чтобыпосетителям выставки можно было осматривать многие элементы, ко-торые обнаруживаются…

Из стенограммы выездного заседания Правительства Москвы на ВДНХ 1 августа 2014 года.

ООФФИИЦЦИИААЛЛЬЬННОО


Х Р О Н О Т О П X X В Е К АР

ЕС

ТА

ВР

АЦ

ИЯ

В Л

ИЦ

АХ

13 февраля 2008 года в стену известного на весь мир Дома-коммуны Ивана Николаева бы-ла торжественно заложена капсула с текстом, извещающим о начале реконструкциикомплекса. Спустя пять лет Дом-коммуна стал победителем конкурса «Московская рес-

таврация – 2013» в номинации «За лучший проект реставрации/приспособления». Коллектив ар-хитекторов, работавших над проектом, возглавлял профессор МАРХИ Всеволод Олегович Кулиш.

13 февраля 2008 года в стену известного на весь мир Дома-коммуны Ивана Николаева бы-ла торжественно заложена капсула с текстом, извещающим о начале реконструкциикомплекса. Спустя пять лет Дом-коммуна стал победителем конкурса «Московская рес-

таврация – 2013» в номинации «За лучший проект реставрации/приспособления». Коллектив ар-хитекторов, работавших над проектом, возглавлял профессор МАРХИ Всеволод Олегович Кулиш.

Для Дома�коммуны – установка:

Для Дома�коммуны – установка:МАКСИМАЛЬНО СООТВЕТСТВОВАТЬ АВТОРСКОЙ РЕДАКЦИИ ИВАНА НИКОЛАЕВА!

МАКСИМАЛЬНО СООТВЕТСТВОВАТЬ АВТОРСКОЙ РЕДАКЦИИ ИВАНА НИКОЛАЕВА!

Текст: Ирина Пугачева



Здание-судьбаЯ занимаюсь проектами воссозда-

ния Дома-коммуны Николаева с1994 года вот уже двадцать лет. За этигоды по договору о культурном и на-учном сотрудничестве между МАРХИи МИСиС было выполнено несколькопроектов, так как для бывшего обще-жития в разные годы рассматрива-лись различные возможности исполь-зования. Одним из первых был про-ект создания на базе Дома-коммуныЕвразийского университета: у прези-дентов стран СНГ была тогда идея соз-

КУЛИШ

ВСЕВОЛОД ОЛЕГОВИЧ – заслуженный архитектор Россий�ской Федерации, профессор.В 1967 году окончил Москов�ский архитектурный институт,факультет промышленной архи�тектуры. В 1978 году защитилкандидатскую диссертацию, по�священную композиции про�мышленных зданий. С 1975 го�да по настоящее время работаетпреподавателем МАРХИ, ведеткурсовое и дипломное проекти�рование. Имеет девятилетнийопыт проектной деятельности.Лауреат конкурса «Московскаяреставрация – 2013».

СURRICULUM

VITAE

и построил это здание, когда ему быловсего 27 лет, – «промышленник», имногое в этом доме – от промышлен-ной архитектуры. У Николаева, кста-ти, есть проект текстильной фабрики,которая имеет почти такую же конфи-гурацию. А я заканчивал факультетпромышленной архитектуры, и мнеэто интересно.

Выбор специализации тоже былне случаен?

Скорее, случаен. У меня был и естьблизкий друг, Алексей Фисенко, сынизвестного конструктивиста, близкогосоратника и друга Николаева – Анато-лия Степановича Фисенко. Леша Фи-сенко шел на «промышленную архи-тектуру», его отец был заведующимкафедрой, а Иван Сергеевич Никола-ев – ректором Московского архитек-

дать эдакий «царскосельский лицей»,собрав здесь всех одаренных ребят изСодружества, чтобы они могли полу-чить знания в любом из университе-тов Москвы. Но время прошло, идеятоже ушла, и стали рассматриватьсяварианты размещения в здании гости-ницы, торгового пространства. В кон-це концов к середине 2000-х годов уда-лось достичь соглашения с НИТУ«МИСиС» о возвращении этому ком-плексу его первоначальной функции.И тогда мы все вздохнули с радостьюи облегчением: такой вариант откры-вал нам возможность вернуться к про-екту Ивана Николаева и достаточноточно ему следовать, что и было са-мой заветной нашей мечтой. Когдамы начинали работу над проектом,ректором Московского института ста-ли и сплавов был Юрий Сергеевич Ка-рабасов. Он всячески поддерживалнас в стремлении не только сохранитьпервоначальную функцию здания, нои максимально следовать при этом ав-торскому замыслу Николаева. Затемректором стал нынешний министробразования Дмитрий ВикторовичЛиванов. На протяжении четырех леткаждую неделю он приезжал настройку, проводил совещания, вни-кал во все вопросы. Так что мы мно-гим обязаны его содействию. Как иректору МАРХИ Дмитрию Олегови-чу Швидковскому, который вообщеуникальная величина в кругу истори-ков архитектуры. Он всячески поддер-живает наши усилия по возвращениюк жизни Дома-коммуны, уникальногопамятника истории и культуры совет-ского времени.

Всеволод Олегович, а почемуименно Дому-коммуне НиколаеваВы посвятили двадцать лет своейжизни? Это ведь не случайно?

Конечно, не случайно… Во-первых,архитектор Дома-коммуны Иван Сер-геевич Николаев – а он спроектировал

турного института… Ну и я пошелвместе с другом… Я лично был знакомс Николаевым: Иван Сергеевич писалотзыв на мою диссертацию. У меняхранится фотография 1976 года, где за-печатлен коллектив кафедры во главес Иваном Сергеевичем, я там тожеесть. Дом-коммуна, возможно, вообщемоя судьба. Я вырос рядом с ним, не-однократно бывал в нем в студенче-ские годы, восхищался…

Архитектурная метафора квартиры

Вы как-то назвали Дом-коммунугосударственным социокультурнымпроектом того времени. Не слишкомли пафосно?

В текстах и речах политических де-ятелей конца 1920-х годов, например,


Дом-коммуна на улице Орджоникидзе, д. 8/9. Снимок 1930-х гг.Внизу: планы Дома-коммуны. Проект 2007 г.

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

ХХ Р О Н О Т О П X X В Е К А



та 50 кубических метров на одногостудента. И вот это самый главный мо-мент. Иван Сергеевич Николаев пи-шет, что первым делом он занялся рас-четом: сколько по порядку жизни уде-лить сну, сколько учебе, сколько спор-ту и другой деятельности. В результатеу него родилась такая идея, которую ябы назвал архитектурной метафоройквартиры – не коммуналки, а именноквартиры, потому что до постройкиэтого дома все общежития, в общем-то, представляли собой коммуналки…

Николаев создает комплекс, состоя-щий из трех корпусов. Длинныйвосьмиэтажный он называет спаль-ным. Там располагаются спальные ка-бины на двух человек площадью6 квадратных метров – как купе в по-езде. Предполагалось, что в этом кор-

пусе студенты только спят. Говорят,что изначально даже существовал за-прет на нахождение в своей кабине вдневное время – спальный корпусднем закрывался.

Вы сказали, что неоднократно бы-вали в николаевском доме в студен-ческие годы. Значит, видели все этособственными глазами?

Будучи студентом, я часто ходил вгости к своим однокурсникам – студен-там МАРХИ, которые там проживали.Я застал и планировку, и обустройство;знаю, как двигались двери, что пред-ставляли собой сдвижные окна – всеэто еще тогда было. Студенты даже де-монстрировали, как при случае мож-но было дверь снять, уложить на двекойки и получить третье спальноеместо. Перегородки, выходившие вцентральный коридор, не были глу-

Пандуссанитарногокорпуса.Вверху: проектноепредложение 2007 г.Внизу: нынешнеесостояние; вид со сторонылестницы

Льва Троцкого, постоянно встречают-ся тезисы о необходимости сверше-ния культурной революции. И в текс-те архитектора Ивана Сергеевича Ни-колаева, посвященного Дому-комму-не, тоже есть несколько пунктов,говорящих о новой культуре жизнидля будущих обитателей дома.

Как описывает Николаев, проектвыполнялся на конкурсной основе.Техническое задание было полученоот Московского бюро пролетарскогостуденчества (я встречал упоминаниео нем даже в одном из выступленийСталина на каком-то из съездов, при-мерно в 1929 году). Студенты соста-вили очень интересную программу,в которой превалировали цифры.В частности, говорилось о необходи-мости создания сооружения из расче-



хими, они имели остекление. Все этохорошо видно на архивных фотогра-фиях. Сейчас пример такой плани-ровки можно увидеть в музейномблоке спального корпуса – там мы по-пытались воссоздать шесть спальныхкабин, таких, как были у Николаева.Создание зоны музеефикации – боль-шая заслуга заказчиков и, конечно,строительной компании СМП-1. Все,что сейчас там есть, – сделано по ихдоброй воле.

Перпендикулярно к спальномукорпусу примыкал восьмиэтажныйсанитарный корпус. У каждого про-живающего имелся в нем свой шкаф-чик, где он хранил домашнюю и вер-хнюю одежду. Предполагалось, что вспальный корпус, в спальную кабину,обитатели дома проходят из санитар-ного корпуса уже в нижнем белье. По-мимо шкафчиков там были души иуборные, мужские и женские. Придлине спального корпуса в 200 мет-ров удаленность до санитарных уз-лов из крайних жилых кабин – поч-ти 100 метров! Это явилось одной изпричин – конечно, не самой глав-ной – выведения спального корпусаиз эксплуатации в конце 90-х годов:он не отвечал элементарным гигие-ническим требованиям…

Параллельно спальному к санитар-ному примыкает учебный корпуссмешанной этажности (от одного додвух этажей) с фонарями верхнегосвета (решение из промышленнойархитектуры). Это так называемыешедовые фонари, ориентированныена северную часть небосклона, чтопозволяло избежать попадания пря-мых солнечных лучей на уровеньвторого этажа, где размещались по-мещения библиотеки. В корпусе бы-ло предусмотрено пространство дляколлективных и индивидуальных за-нятий студентов. Для индивидуаль-

ных занятий предназначались не-большие кабинеты без дверей – ке-льи, где можно было уединиться скнижкой или выполнить какое-то до-машнее задание. Эти комнатки раз-мещались на антресолях, студентыназывали их «итальянками». На пер-вом этаже учебного корпуса находи-лась большая столовая, которую я то-же застал. В ней были и остаются посей день прекрасные колонны – такназываемые безбалочные перекры-тия, которые также пришли из про-мышленного строительства. Уже вмое студенческое время в обеденномзале устраивали, как сейчас скажут,дискотеки, устанавливая в углах двакатушечных магнитофона…

Загадка от архитектора Николаева

Как всякий дом с историей, Вашлюбимый объект окружен разнымилегендами, тайнами, загадками... Са-мая, на Ваш взгляд, любопытная изних?

Для меня Дом-коммуна Николаеваполон загадок, я не перестаю удив-ляться… Но есть одна совершеннофантастическая! Дело в том, что наопубликованных чертежах здания уНиколаева спальный и учебные кор-пуса непараллельны. Заметьте, они непри исполнении непараллельны, аименно уже в проекте. И эта «непарал-лельность» не просто еле заметная,

она явная. Меня это очень заинтересо-вало – ну как же так?.. Я предполагал,что, вероятно, эти чертежи выполня-лись позже, когда дом уже был готов,для какой-то публикации. А когдастроили, может быть, пришлось «об-ходить» какие-то препятствия… Нонигде подтверждений своим гипоте-зам не находил. И тогда я начал анали-зировать, что в те годы происходило.А происходило массовое разрушениехрамов, на территориях монастырейстроились школы, дома культуры…По соседству с Домом-коммуной, вДонском монастыре, на фундаментенедостроенной церкви Серафима Са-ровского один из конструктивистовпоставил крематорий. Словом, я началпробивать по имеющейся у меня циф-ровой геоподоснове оси корпусов: гдеже они сомкнутся… Что вы думаете?Они сходятся на месте храма ХристаСпасителя. Я не поверил своим глазам!Обратился в 20-ю мастерскую Мос-проекта, которая занимается ланд-шафтно-визуальным анализом, иони сообщили, что я ошибся всегона 50 метров… А ведь буквально вэто время, в 30-х годах, принимается

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

Х

Спальный корпус до начала проектных работ. Жилой корпус соследами планировки 1960-х годов.Фрагмент западного фассада. Конструкциялестницы. Внутреннее пространствокорпуса с демонтированнымидеревянными перекрытиями

ружных стен спального корпуса бы-ла очень современной: на стальныебалки установлены две стенки изкирпича, а между ними – засыпка изсмеси торфа и мха, сфагнум. Во мно-гих местах этот органический утеп-литель либо слежался и ушел вниз,образовывая пустоты, либо выго-рел – студенты курили, сбрасывалипепел в окошко, искры иногда попа-дали в щели, и все это тлело. Тем неменее сохранить наружную кирпич-ную стену в общем удалось. Разби-рая ее, строители сохраняли кирпи-чи, и в дальнейшем те из них, кото-рые можно было использовать, сно-ва вкладывались в стенку.

Снаружи спальный корпус был от-делан новым в то время материалом –церезитом. Этот материал актуален исейчас. Только тогда его производилив Харькове, а сейчас – в Германии.Мы тоже взяли церезит и по тону ку-сочка из прошлого утвердили цвет.

В санитарном корпусе, когда нача-ли испытывать бетонное покрытиекровли (не межэтажное перекрытие,а именно покрытие), оказалось, чтопо своим качествам оно не толькосоответствует современным нормампо нагрузке, но и превышает их.Мы, конечно, его сохранили – онопрекрасно выполнено. Надо сказать,что и многие другие конструктив-ные элементы тоже очень хороши, авот строительное исполнение невезде было качественным. Но тутдолжны учитываться сроки возведе-



решение по взрыву храма ХристаСпасителя и строительству на егоместе Дворца Советов. Это, конечно,всего лишь моя догадка. Ну, а как ещеобъяснить...

В помощь – архивные фото и память

Общеизвестно, что это экспери-ментальный проект – и не только посвоей планировочной организации,но и по техническому исполнению.В чем конкретно проявлялось по-следнее?

Возьмем хотя бы спальный корпус.Это здание имеет 200 метров в дли-ну, 7,2 метра в ширину и восемь эта-жей в высоту. При этом он выполненв стальном каркасе. До того временине было примеров возведения стольвысоких зданий в металлическомкаркасе. Для Николаева сей фактимел печальные последствия: в пери-од строительства спального корпусапоявился фельетон Кольцова в газе-те «Правда», в котором проектиров-щиков и строителей упрекали в не-рациональном расходовании метал-ла, правда, не переходя на конкрет-ные личности. Поэтому остальныедва корпуса уже были выполнены вжелезобетоне и в кирпиче.

Для строительства домов-коммунчасто использовались эксперимен-тальные строительные материалы, иесть мнение, что они были плохие,некачественные. Так ли это?

На мой взгляд, это были замеча-тельные эксперименты, они полнос-тью отвечали требованиям своеговремени. Моя коллега из Германии,Анке Заливако, провела серьезноеисследование, сравнив конструкциии материалы авангардных зданий вМоскве и в Германии того же време-ни. Результат – полное совпадение,полная идентичность материалов.И когда мне говорят: «Ну, смотрите,сделано из плохих материалов», яотвечаю, что ничего подобного:кирпич, который мы увидели в До-ме-коммуне, по свидетельству ны-нешних строителей, очень хороше-го качества. Кстати, конструкция на-

ния Дома-коммуны – фантастиче-ские! Николаев писал, что спальныйкорпус был построен буквально заодин год. Я даже не могу себе этогопредставить: как при отсутствии со-временной техники, кранового обо-рудования можно было все это де-лать?!

Если говорить о стальном каркасеспального корпуса – да, он местамибыл сильно подвержен коррозии, ноэто не потому, что сталь плохая, а по-тому, что корпус стоял много лет бес-хозным.

МАРХИ, кафедра архитектурыпромышленных сооружений. 1976 г.

ветственно и расстекловка: вместо де-вяти импостов – восемь, а это уже не-что совсем другое. Да и оконный про-ем у Николаева был сплошным, не пе-ребивался никакими простенками, а вновом варианте они появились… Мнене верили, говорили, ну как ты сдела-ешь сплошное ленточное остекление,это невозможно. Пришлось раскры-вать штукатурку простенков, чтобыпоказать, что здесь другой кирпич, си-ликатный, он в 1930-е годы не исполь-зовался. Ну и, конечно, самое убеди-тельное доказательство – это архив-ные фотографии.

Я слышал много критики в свой ад-рес, вплоть до: это просто преступле-ние – памятник утратил аутентич-ность. Сложный вопрос. Для меняаутентичность – не субстанция (мате-риал), а сама архитектура комплекса,проектная идея Николаева, которуюмы стараемся сохранить максималь-но. Иногда мне кажется, что мои оп-поненты принимают за подлинное тосостояние памятника, которое он по-лучил в конце 60-х годов прошлоговека после капитального ремонта.Но это совершенно не так – доста-точно посмотреть на архивные фо-то.

У Вас было достаточно архивныхматериалов? Все-таки 1929 год –это не пятнадцатый век.

В том то и дело, что исходных ма-териалов было очень мало. Я иск-



Стальной каркас в ходе реставра-ции сохранен?

Этот каркас уникален, и, конечно,мы его сохранили. Естественно, онпо своей несущей способности ужене отвечал современным требовани-ям. Нужно сказать, что любой под-ход сегодня к зданиям того периодаупирается в требования соответст-вия современным жестким нормам,касающимся как конструктивныхэлементов, так и функциональнойорганизации. Ужесточились такжесанитарные нормы и, конечно же,требования к противопожарной без-опасности. Поэтому пришлось этоткаркас дополнительно усилить: онвесь забран в бетон. У меня есть фо-тографии всего процесса, на кото-рых показан и каркас, и процесс егобетонирования до самого верхнегоэтажа.

На какие еще компромиссы при-ходилось идти в связи с современ-ными требованиями?

С точки зрения противопожарнойбезопасности нельзя было в здании,предназначенном под общежитие,сохранить деревянные межэтажныеперекрытия. Поэтому деревянныеперекрытия были заменены железо-бетонными.

Наружные колонны получили за-кругления. Внутри каждой бетоннойколонны у Николаева есть два дву-тавра – это такой стальной каркас.

Он по сегодняшним расчетам имелнедостаточную несущую способ-ность. Необходимое усиление карка-са было выполнено за счет дополни-тельной арматуры, которая разме-щена как раз в тех скруглениях. Дляэтой формы есть и еще одно обосно-вание. Архитектурные формы ком-плекса – это как контрапункт в му-зыке. У Николаева это архитектур-ный контрапункт – игра жесткихпрямых линий и скругленных по-верхностей: у него есть плоскостиабсолютно прямые и обязательно –круги, полукружья.

В середине 1960-х годов проводи-лась перепланировка спальногокорпуса – тогда он подвергся су-щественным изменениям?

Это происходило на моей памяти.Тогда очень серьезно был изменен фа-сад корпуса. Дело в том, что у Никола-ева высота проема окна (мы скрупу-лезно это вымеряли по фотографи-ям), ленточного остекления, составля-ла 90 см. Во время реконструкциивысоту окна увеличили до 120 см, доразмера стандартных оконных бло-ков. Изменили также планировку.У Николаева в модуле 7,20 на 7,20 мет-ра были три кабинки с одной стороныи три кабинки – с другой. Трехчастноеделение модуля давало определенную«расстекловку» – было девять импос-тов. После реконструкции вместо трехмодулей стало два, изменилась соот-

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

Х


ренне благодарен Музею архитекту-ры имени Щусева и лично ДавидуСаркисяну: они передали нам архив-ные фотографии, причем сами ихотсканировали. Снимки хранилисьна стеклянных пластинах, некото-рые из них имели трещины. Мы нестали ретушировать снимки, и всвоих научных реставрационныхизысканиях показывали их такими,какими получили…

Очень помогли тексты самогоИвана Сергеевича Николаева, опуб-ликованные в журнале конструкти-вистов «Современная архитектура».Поскольку Николаев был ректоромМАРХИ, в архиве института сохра-нились его публикации. К юбилеюНиколаева на кафедре архитектурыпромышленных сооружений собра-ли все его материалы, среди них на-шлось несколько публикаций, накоторые мы опирались. Вот и все,что было. На этих материалах и ос-новывались реализованные рестав-рационные решения. Из-за скудностиисходных материалов нам не удалосьизбежать некоторых ошибок. В спаль-ном корпусе, например, вынос балко-нов не соответствует первоначаль-ному проекту. Поскольку у нас небыло ничего, кроме планов БТИ, мыи взяли размеры оттуда – ведь ковремени начала работ все балконы

уже были обрушены и не было воз-можности сделать замеры.

Однако эти детали не умаляют зна-чимости и важности главного, того,что составляло цель проекта, – восста-новления подлинного архитектурногооблика Дома-коммуны. Во время про-шлой реконструкции, повторюсь, онбыл серьезно изменен – нарушеныпропорции фасадов, заменены окна,другой стала планировка всех корпу-сов… Известно, что все вроде бы дела-лось с согласия Николаева, но в бесе-дах со мной дочь и внучка Ивана Сер-геевича не раз повторяли, что он небыл от этого счастлив… Он и раньшевысказывал некоторые сомнения поповоду вместимости комплекса (заяв-ка составлялась на 2000 студентов) иоказался прав. Уже в середине 1930-хгодов энтузиазм пролетарского сту-денчества пошел на спад, и началосьзаселение Дома-коммуны стороннимилюдьми, сторонними организациями.

Без всяких изъятий – как у Николаева

Что предполагает проект реставра-ции и реконструкции двух другихкорпусов?

В санитарном корпусе еще во времякапитального ремонта ликвидировалидушевые помещения со шкафчиками,но оставили уборные. Освободившее-ся пространство было разделено накомнаты, в которых жили студенты.В нашем проекте назначение санитар-ного корпуса сохраняется: здесь тожебудут жить студенты. Но уборные, ко-торые обслуживали весь длинный

спальный корпус, мы ликвидировали.Ведь теперь в каждой его жилой ячей-ке есть две комнаты (на одного челове-ка – площадью 10,5 квадратных метра;на двух – площадью 17,5 квадратныхметра) с раздельным санитарным уз-лом. В учебном корпусе сохранена сто-ловая, она полностью выдержана в техже габаритах, что были у Николаева, –на своих местах и кухня, и обеденныйзал.

Мы планируем установить в сани-тарном корпусе, в знаменитом пан-дусе, лифт. Это вызвало резкую кри-тику моих оппонентов, что мне со-вершенно не понятно. Ведь если по-смотреть на архивные чертежи, ко-торые были опубликованы в журна-ле «Современная архитектура» и во-шли во все хрестоматии (это планыпервого и типового этажей), то мож-но увидеть, что на них обозначен па-терностер. Это, по сути, огромныйлифт, а точнее, две платформы, ко-торые находятся в постоянном дви-жении и на которые можно зайти слюбого этажа. Странно, что моикритики не обратились к чертежамили к текстам Николаева, в которыхон, описывая оборудование санитар-ного корпуса, пишет о патерностереи именно в том самом месте, где сей-час планируется разместить лифт.Естественно, сейчас по технике без-опасности никто бы не позволил сде-лать патерностер. Но мы решилисделать лифт в стеклянной шахте,чтобы он был воздушным, панорам-ным, и поставить его на то место,где у Николаева был предусмотренпатерностер.

Слева: цветовое решение коридоровспального корпуса.

Справа: интерьеры Баухауса.В рамке: базовые цвета

конструктивистов




В учебном корпусе планируетсясохранить замечательную отделкуфасадов лиственницей? Будет ли со-хранена планировка?

Мы точно сохраним ту отделку, ко-торая была у Николаева. И листвен-ницу на фасадах учебного корпуса,конечно, тоже, заменив, правда, нановую. Дерево, которое в свое времяиспользовалось, прослужило без ма-лого восемьдесят лет. Мне в учебномкорпусе, на той самой «итальянке»,для работы на объекте была отведенанебольшая, метров десять, комнатка –так вот, когда строители пришли внее и стали вынимать оконную раму,стенка с лиственницей упала. Види-мо, случались протечки с крыши, ивсе подгнивало. По фасаду смотре-лось крепко, а на самом деле сгниловсе. Я даже и не знал, что ежедневно,закрывая окно, запросто мог выва-литься на улицу.

Планировочная структура учебно-го корпуса будет сохранена в автор-ской редакции Николаева. Я всегдаговорю – это не мой проект, это про-ект Николаева. Я пытаюсь реализо-вать то, что было у Николаева, безвсяких изъятий. Спальный и санитар-ный корпуса мы обязаны были при-способить под современные функциии требования, а вот планировка учеб-ного корпуса останется точно по Ни-колаеву. В нем очень большие заль-ные пространства, и для заказчикапока не очень понятно, как их исполь-зовать. Например, форум в учебномкорпусе – так я называю пространст-во, где 2000 студентов должны былисобираться в дневное время: ведь вспальный корпус их пускали тольковечером. Восстановлен и чудесныйсквер, он тоже является охранной зо-ной. Мы сделали еще новую спортив-ную площадку. Получился настоя-щий университетский кампус. Спаль-ный корпус заселен еще в июле про-шлого года. В августе Институт сталии сплавов должен получить разреше-ние на использование санитарногокорпуса. Надеюсь, что к зиме он бу-дет функционировать в полной мере.А сдача учебного корпуса произойдетпредположительно в конце 2015 года.

Субстанции нет – памятник есть

Не сомневаюсь, что вокруг стольяркого объекта было и будет ещемного споров и критики. Как не со-мневаюсь и в том, что Вы готовыобосновать каждое свое решение.Предлагаю начать с цветовых ре-шений…

Если у экспертов возникает во-прос или сомнение в правомерностиприменения того или иного цвето-вого решения, почему бы просто непоинтересоваться, откуда оно ро-дом, что происходило в то время?..Я не поленился сделать это, и оказа-лось, что идеолог конструктивизмаМ.Я. Гинзбург опубликовал огром-ную статью о цвете в интерьерахзданий. И из этого текста, и из со-провождающих его иллюстрацийочевидно: приветствовалось оченьэнергичное применение локальныхцветов, включая черный. Гинзбургпоказывает проект интерьера Домаправительства в Алма-Ате, где оченьхорошо видно применение этой тех-ники. Он говорит, что назначениецвета здесь – не разрушить форму,а напротив, выявить конструкцию.И на четырехгранной колонне граникрасятся в разные цвета. Если бы ко-лонна была вся одного цвета, она бы«съедалась», а так – это ребро, пере-ход плоскостей – просто фантасти-ка!

Цветовая палитра конструктиви-стов – это палитра Фернана Леже.Они ссылаются на его живопись как

на пример своих цветовых предпоч-тений. Я взял ту же самую палитру ивыкрасил в ее цвета на разных эта-жах стены спального корпуса. Ноэто, прошу учесть, новая стенка –это не стенка Николаева. При этом яследовал жесткому правилу, котороесоблюдается при реставрации куль-турных объектов: если вводишь что-то новое, то, чего не было в оригина-ле, его надо ясно обозначить. Такчто я чувствую себя абсолютно пра-вым: с одной стороны, мы следовалицветовой гамме конструктивистов, ас другой, ярким цветом выделилито, что не является оригиналом.

Интересно, что критики нашегоцветового решения интерьеров при-водят в пример реставрацию Бауха-уса Вальтера Гропиуса. Так каковыже там цветовые решения? Удиви-тесь: это применение локальных яр-ких цветов – желтого, серого, крас-ного... А что делал в этот период винтерьерах Корбюзье? Синие и зеле-ные стены…

Сейчас завершается отделка сани-тарного корпуса, в составе которогонаходится пандус. Я снял с него всеслои краски и выяснил, что пандуспервоначально был окрашен в си-ний цвет. Сама дорожка пандуса,стенка ограждения, поручень – всесинее. Уже потом был какой-то зеле-ный, коричневый и всем привыч-ный серенький. Как пандус, спраши-вают меня, будет выглядеть в синемцвете? Думаю, интересно.

Вас также упрекают в использо-вании современных материалов, в

РЕ

СТ

АВ

РА

ЦИ

Я В

ЛИ

ЦА

Х



неуважительном отношении к суб-станции памятника…

Многие эксперты сегодня под сохра-нением культурного наследия подра-зумевают исключительно conservation,консервацию. Самое главное для адеп-тов этой концепции – субстанция, ма-териал. Есть материал – значит, под-линное, нет материала – неподлинное.Я тоже за сохранение субстанции.Если это возможно. А если нет?

При работе на Доме-коммуне этобыло просто невозможно: сохранялибы субстанцию – похоронили бы зда-ние. Потому что, если ничего не тро-гать, оно просто рухнет. Конечно, мыстарались руководствоваться и совес-тью, и профессиональным чутьем –что и как можно заменить, чтобы этобыло правильно. До работ на этомобъекте вообще отсутствовал опытреставрации памятника того периода,нам даже не у кого было учиться. Унас, наверное, не все идеально, естькомпромиссные решения (те, к кото-рым вынуждают жесткие норматив-ные рамки), но наш опыт в дальней-шем кому-то поможет аналогичныйобъект сделать лучше. Что же касает-ся архитектурного образа, пропорцийзданий, элементов заполнения окон-ных или дверных проемов – все сдела-

но абсолютно реставрационно, гра-мотно, на основании достоверных ис-точников. …

Разрабатывая проект восстановле-ния и приспособления Дома-комму-ны, я стал изучать приемы реставра-ции в Европе. Специально ездил вИталию, смотрел, что и как делают

там. На мой взгляд, итальянская прак-тика на сегодняшний день самая пра-вильная. Они говорят: да, можно заме-нить то, чего нет, но должно быть вид-но, что это не аутентичное. Если естьарочный проем, но утрачен, напри-мер, замковый камень – его можносделать из другого материала, из дру-гого камня. В Венеции все видели«подлинный» дворец дожей. А я в егоподвале видел элементы фасада па-мятника: подлинники собраны там, ато, что мы видим, – это замены. Ещеодин пример – кампанила собора Свя-того Марка. Эта отдельно стоящаябольшая башня на площади Сан-Мар-ко служила в XV веке для наблюденияза акваторией. Где-то в начале ХХ векаона рухнула, разрушилась полностью.Десять лет это место пустовало, а по-том городской совет Венеции принялрешение, сформулировав его кратко иемко – для меня это практически де-виз: «Где было и как было». И они воз-вели эту башню. Она по нашей терми-нологии самый что ни на есть новодел.Если смотреть на гравюры и фотогра-

фии, сравнивать, какая она была вконце XIX века и какая сейчас, разли-чия, конечно же, заметны. А внутрикампанилы, кстати, огромный лифтна 20 человек… И все это ни капли неумаляет ее значения как объекта куль-турно-исторического наследия. Нико-му в голову не приходит называтькампанилу новоделом. Субстанциинет, а памятник есть.

Проект «Возвращение»

А что говорят бывшие обитателиДома-коммуны, когда приходят внего сейчас?

Сотрудники МИСиСа попросилименя организовать встречу с бывши-ми студентами, с теми, кто когда-тожил в николаевском доме. И пришлитакие же, как я, седые люди – двестичеловек. Я их провел везде, все пока-зал – как они были счастливы оказать-ся здесь снова и были поражены усло-виями, которые теперь созданы. По-бывавшие недавно в Доме-коммунеголландские студенты вообще при-шли в восторг, сказали, что у них ни-чего подобного нет. Сейчас это дейст-вительно, по отзывам, не общежитие,а гостиница четыре звезды.

У меня есть близкий друг, которыйзаканчивал Московский архитектур-ный институт года на два-три позжеменя, прекрасный художник, прези-дент Творческого союза художниковРоссии Константин Худяков. Он жил вДоме-коммуне. Про свою жизнь в немон говорит так: «Это были самые счас-тливые годы в моей жизни». Я предло-жил ему провести на объекте творче-скую акцию. Тогда работы велись толь-ко в спальном корпусе, а санитарныйстоял в полуразрушенном состоянии.Константин Худяков согласился, и мыустроили выставку одной работы – впандусе. А это восемь этажей в высоту,21 метр. Худяков разместил картину впроеме пандуса, сверху донизу. Этоткультурный проект, на открытие кото-рого пришло очень много людей, в томчисле бывших членов студенческойкоммуны, мы назвали «Возвращение».Для Кости это означало вернуться вдом своей юности, а для меня – вер-нуть этому дому молодость.


Х Р О Н О Т О П X X В Е К АМ

ОС

КО

ВС

КИ

ЙД

ОМ Текст: Ирина Чередина

ЯЧЕЙКУ

В НОВУЮ

ЖИЛУЮ ЯЧЕЙКУ!

ОБЩЕСТВ

А

«ЧТОБЫ СПОСОБСТВОВАТЬ

ПЕРЕХОДУ К БОЛЕЕ ВЫСОКИМ

СОЦИАЛЬНЫМ ФОРМАМ

ХОЗЯЙСТВА»

В секции типизации СтройкомаРСФСР под руководством М. Гинз-бурга в конце 1920-х годов велись ин-тересные поиски новых типов жилья.В эту секцию входили тогда архитек-торы М. Барщ, В. Владимиров, А. Пас-тернак, Г. Сум-Шик и другие. Зод-чие-конструктивисты искали вариан-ты, которые давали бы максимальное



АРХИТЕКТУРНАЯКОММУНА НАГОГОЛЕВСКОМ:ПРОЕКТНАЯЖИЗНЬ

Дом коммуны на Гоголевском бульваре, д. 8.Архитекторы М. Барщ, В. Владимиров, И. Милинис, А. Пастернак, Л. Славина

Вэтом доме до сих пор живут

потомки архитекторов-новато-ров, которые возводили «идей-

ное» жилье – предназначенное длятого, чтобы научить людей жить вновых социальных условиях пре-красного будущего.

Макет дома-коммуны на Гоголевском бульваре. Вид с востока: с одной стороны дома –два этажа (две жилые комнаты), с другой – три.

Вид с запада: справа от центральной колонны в жилой зоне находятся кухонные элементы, слева, в центральном уровне – туалеты, в верхнеми нижнем уровнях – душевые кабины.

ДОМ ДЛЯ НАРКОМФИНА

И ДЛЯ «ПОКАЗАТЕЛЬНОГО

СТРОИТЕЛЬСТВА»

Разработанные мастерской Строй-кома экономичные секции должныбыли размещаться в домах с коридор-ной системой планировки. Причемкоридор в таких домах обслуживалсразу два этажа, что позволяло эконо-мить не только на общем объеме зда-ния, но и делать меньшее количестволестничных клеток. Предложениямастерской в области создания эконо-мичного жилья были применены впроектах, реализованных в двух мос-ковских домах в центре города. Одиниз них был построен в 1928–1930 го-дах на Новинском бульваре архитек-торами М. Гинзбургом и И. Милини-сом для сотрудников Наркомфина.Это, пожалуй, самый известный дом,в котором реализовались идеи мас-терской Стройкома.

Эксперимент по созданию малогаба-ритного экономичного жилья былпродолжен в доме на Гоголевскомбульваре, 8. РЖСКТ «Показательноестроительство» создавалось при непо-средственном участии архитекторов –

ние площади квартиры. Происходи-ло это следующим образом. Анали-зировалось, например, использова-ние площади наиболее распростра-ненной в строительной практике техлет кухни в 7,13 кв. метра. И делалсявывод: перемещаясь от плиты к мой-ке, от мойки к рабочему столу и т. д.,домохозяйка не использует частькухни. Поэтому для экономии уси-лий хозяйки архитекторы предложи-ли сократить ее размеры до 4,5 кв.метра. Кроме того, был разработанеще более экономичный вариантпланировки квартиры – с кухней-нишей размером в 1,4 кв. метра.В специально оборудованной вы-тяжной вентиляцией нише, котораяпри необходимости закрываласьоригинально сконструированнойскладной дверцей, устраивалась ма-ленькая плита, а точнее, доготовоч-ный аппарат, как его тогда называ-ли. Рядом с плитой – небольшоеместо для разделочного стола, по со-седству – мойка с откидывающимсявперед столиком. В проекте был имусоропровод, который на практикеникогда не делали.

снижение капитальных затрат на стро-ительство. Одно из их детищ – так на-зываемый переходный тип жилья, чтоозначало наличие в доме рациональноспланированной жилой зоны, состо-ящей из типовых ячеек и зоны разви-того общественного обслуживания. Засчет сокращения площадей индивиду-альных кухонь, подсобных помеще-ний и лестничных клеток увеличива-лись площади, отводимые под обще-ственные кухни, столовые и другие об-служивающие помещения. Гинзбургобъяснял: «…чтобы способствоватьпереходу к более высоким социаль-ным формам хозяйства, было запроек-тировано необязательное, но возмож-ное общественное питание, стирка бе-лья, уборка помещений и пребываниедетей в детском саду».

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ

ПОДХОД К КУХНЕ

После тщательного анализа прак-тики строительства жилья концаХIХ – начала ХХ века за отправнуюточку был взят доходный дом. Стоя-ла задача выяснить, за счет каких по-мещений можно провести сокраще-


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

МХ Р О Н О Т О П X X В Е К А

Дом-коммуна на Гоголевском бульваре.Слева: к первому корпусу, по его длинной стороне, были пристроены двухэтажные мастерские с большими, учитывающими специфику работы зодчих окнами.Справа: мемориальная табличка на доме: «На этом месте находилась церковь иконы Ржевской Божьей Матери у Пречистенских ворот. Разрушена в 1929 году».


спальни с душевой кабиной и умы-вальником и пол общей комнатынаходились на одном уровне, а пе-редняя – на другом). В другом вари-анте, чтобы попасть в общую ком-нату, входя в квартиру, требовалосьподняться вверх на шесть ступеней.Спальня-ниша и санузел в этом слу-чае находились на верхнем ярусе,куда вела внутренняя лестница. Та-кая квартира имела более интерес-ное пространственное решение, таккак четко делилась на два уровня.

Планировочного разнообразияквартир авторы добились путем ис-пользования сдвоенных ячеек «F» вторце здания и нескольких модифи-цированных, расположенных скраю, рядом с лестницей.

Как и в доме на Новинском буль-варе, в квартирах на Гоголевском от-сутствовали нормальные кухни. За-меняющие их кухни-ниши былиоборудованы газовой плитой (позжев целях безопасности газ заменилиэлектричеством), мойкой и сильнойвытяжкой. В нише, как считали ав-торы проекта, было достаточноудобно заниматься домашним хо-зяйством: «Во время работы штора,отделяющая кухонный элемент отостальной комнаты, может бытьподнята, и вся прилегающая частькомнаты становится кухней. Поокончании работы задвинутая што-ра, скрывающая все необходимое ку-хонное оборудование, …освобожда-ет комнату для других бытовых про-цессов».

Из соображений экономии ваннав квартирах типа «F» была замененадушем. Исключение составляликрайние квартиры, расположенныеу лестницы, в которых нашлось мес-то для достаточно большой ваннойкомнаты и туалета с отдельным ок-ном, выходящим на улицу.

Второй корпус, построенный поз-же, поставлен в глубине участка па-раллельно бульвару. Его возвели наоснове ячейки типа «А», что означа-ло обычную квартиру в одном уров-не с кухней, раздельным санузлом иванной комнатой. Второй корпус поверхнему этажу соединялся с пер-вым металлическим мостиком, ко-торый впоследствии был разобран.

СОЦИАЛЬНО�АРХИТЕКТУРНЫЙ

ЭКСПЕРИМЕНТ

Особенностью дома на Гоголевскомбульваре было то, что архитекторыприблизили к жилью место своей ра-боты. К первому корпусу, по его длин-ной стороне, были пристроены двух-этажные мастерские с большими, учи-тывающими специфику работы зод-чих окнами.

Вот так, в одном отдельно взятом до-ме была организована необыкновен-ная жизнь. Его обитатели могли дажене выходить за пределы выделеннойтовариществу территории. Все быто-вые процессы, включая питание, стир-ку белья и т. д., – в коммунальном кор-пусе. Детский сад для детей – тоже вкомплексе. На работу можно было по-пасть, не выходя на улицу.

Движимые общими идеями и инте-ресами, объединенные вдохновенной,почти круглосуточной работой (ведьвсе бытовые проблемы всех решалисьна новом общественном уровне), ар-хитекторы, по сути, поставили на себемноголетний социальный экспери-мент. Его результаты стали програм-мными для проектирования эконо-мичного жилья тех лет.

До 1937 года дом жил своей замеча-тельной коллективной жизнью: вмес-те работали, отдыхали, растили детей.Полная творчества и молодого энту-зиазма жизнь бурлила интереснымисобытиями. А когда начались массо-вые репрессии, пострадали и многиежители дома. Кто-то исчез навсегда, аостальные притихли и замкнулись.

Атмосфера безоблачного счастья, со-провождавшая жизнь дома на Гоголев-ском бульваре в его первые годы, ис-чезла навсегда. Сначала у архитекто-ров отобрали мастерские, передав их введение «Стальпроектконструкции»,потом эта организация (в 1961–1964годах) провела надстройку второгокорпуса на два этажа для размещениятам квартир своих сотрудников.

В наши дни дом все еще существу-ет как жилой, хотя в нем так никогдаи не было капитального ремонта. По-томки архитекторов-новаторов вмес-те с энтузиастами своими силами пы-таются сохранять этот социальныйманифест в камне.

будущих жителей дома. Моссовет вы-делил для его строительства участок,на котором прежде стояли церковьиконы Ржевской Божьей Матери, до-мик священника и небольшое кладби-ще. Как это было принято в 1930-егоды, храм разобрали, снесли погост идом батюшки, а на их месте выросочаг новой жизни и нового быта, при-званный вытеснить старые идеалы но-выми.

ПОД ЗНАКОМ « F» И «А»

Проект дома в 1929 году создалиархитекторы М. Барщ, В. Владими-ров, И. Милинис, А. Пастернак,Л. Славина – члены кооператива«Показательное строительство».Когда первая очередь строительствабыла закончена, один из этажей за-няли архитекторы-конструктиви-сты, соратники М. Гинзбурга. Это иопределило особенную атмосферудома, наполненную творческим эн-тузиазмом, поисками элементов но-вого быта, целесообразность кото-рых немедленно проверялась насобственном опыте.

Дом на Гоголевском бульваре со-стоял из двух жилых корпусов, по-ставленных перпендикулярно другдругу и отдельно стоящего одно-этажного корпуса во дворе огоро-женной территории кооператива.Жилой корпус, выходящий торцомк бульвару, с которого начиналосьстроительство, состоял из разрабо-танных мастерской двухуровневыхтиповых ячеек «F».

Ячейка «F» предназначалась длямалосемейных (так в те годы назы-вали семью без детей или с однимребенком). Она состояла из комна-ты дневного пребывания с высотойпотолка 3,6 метра и спальни-ниши свысотой потолка 2,3 метра. Общаяплощадь квартиры такого типа мог-ла варьироваться от 27 до 30 квад-ратных метров. В квартиру типа « F»можно было попасть из общего ко-ридора, который одновременно об-служивал два этажа. Улицы-коридо-ры шириной 4 метра проходили повсей длине корпуса и располагалисьчерез этаж. Поэтому в квартируможно было войти, спустившись полестнице вниз (в этом варианте пол-




ОС

КО

ВС

КИ

Й Д

ОМ Текст: Ирина Чередина

ДАЕШЬ ПРАВО НА ЖИЛЬЕ!

Т ема жилья для элиты в СССР никогда не обсуждалась. Она была скрыта за профессиональными установками,правительственными постановлениями и специальными нормами. Но особое жилье для избранного круга по-требителей строилось всегда. В разное время оно скрывалось под разными названиями: в 1930-е и до 1941 года –

«жилье для специалистов», после войны и до середины 1950-х годов – «полнометражное жилье», с конца 1960-х до кон-ца 1980-х годов – «жилье с улучшенной планировкой».

КАЖДОМУ – СВОЕ...ДАЕШЬ ПРАВО НА ЖИЛЬЕ!

Дом правительства: архитектура образа жизни

Страна крайне нуждалась в квали-фицированных кадрах, и предостав-ление им жилья повышенного ком-форта рассматривалось как мера по-ощрения творческого труда. Уровень

соответствующие лимиты, которыераспределяли по своим главкам ипредприятиям. Один из первых совет-ских опытов строительства элитногожилья (правда, не связанного с про-граммой для специалистов, но рассчи-танного на избранных членов совет-ского общества) – дом-комплекс наулице Серафимовича, спроектирован-ный и построенный по заказу ЦИК иСНК СССР архитектором Б. Иофаномв 1928–1930 годах.

Возведенный в эпоху увлечения ар-хитекторов идеей обобществленногобыта комплекс на улице Серафимо-вича (или Дом правительства, какего называли в народе) был наделенсвойствами дома с обслуживанием.В него кроме квартир входили клубс театральным залом (ныне Театрэстрады), кинотеатр «Ударник» на1600 зрителей (после реконструкциина 1200), универмаг с продуктовым ипромтоварными отделениями, столо-вая, спортзал, библиотека, детскийсад и ясли (с прогулочными терраса-ми на крыше), амбулатория, механи-ческая прачечная, почта, сберкасса.Из перечисленного наиболее инте-ресна, пожалуй, столовая, имевшаянесколько иной смысл, чем город-ские общепитовские заведения. В нейникто никогда не обедал. Для «из-бранных» по специальным талонам

жизни таких работников должен былсоответствовать социалистическомупринципу «от каждого по способно-стям, каждому по труду», а так как ихтруд ценился очень высоко, то и воз-награждение за него должно былобыть соответствующим. При этомподразумевалось, что новая практикарешения квартирного вопроса будетвпоследствии (когда позволят эконо-мические условия) переноситься намассовое жилищное строительство.Постановление СНК СССР от 23 ап-реля 1934 года «Об улучшении жи-лищного строительства» позволилообратить взоры заказчиков и архитек-торов на проектирование домов сквартирами для заселения одной се-мьей, что и стало одним из признаковэлитности жилья 1930–1950-х годов.В качестве положительного опытастали рассматривать не только запад-ную практику (в основном немец-кую), отличавшуюся предельным ра-ционализмом, но и отечественные до-революционные доходные дома.

В начале 1930-х годов 3/4 жилищно-го строительства приходилось на нар-коматы и ведомства и только 1/4 – наМоссовет. По существовавшим в тегоды правилам наркоматы получали



Дом на Моховой (д. № 4).Арх. И. Жолтовский. 1933–1934 гг.

как на качестве, так и на планиро-вочных, технических особенностяхоснащения комплекса. На лестнич-ные клетки всех подъездов выходилипо две квартиры, что не очень эконо-мично, но создавало дополнительныеудобства для жильцов. В обязатель-ный набор помещений в квартирахбыла включена комната для прислуги(около 6 м2), расположенная околокухни. Стандартная жилая ячейка со-стояла, как правило, из трех-четырехкомнат (были и побольше), кухни,оснащенной газовой плитой, мусоро-проводом и специальным продукто-вым подъемником, через которыйжильцы дома получали заказанные встоловой обеды. Этот подъемникпредставлял собой шахту (размером1х1 м), которая находилась междукухнями двух соседних квартир. Шах-та открывалась в каждую квартируотдельной нишей с металлическойдверцей. Жилые ячейки были, кро-ме всего прочего, снабжены встро-енными шкафами и наборами мебе-ли для всех комнат по типу гости-ничных номеров. Это вносило не-

кий налет казенности, а возможно,подчеркивало временность пребыва-ния обитателей дома и в нем самом,и в рядах партийной элиты, что спус-тя совсем короткое время оказалосьстрашной правдой.

Пожалуй, Дом правительства былпервым и последним объектом элит-ного жилья, к которому применимытакие определения, как простой, функ-циональный, лишенный декоратив-ных деталей облик. Советская архи-тектура вскоре взяла курс на освоениеклассического наследия. Измениласьтакже идеология общества, выдвинув-шая тезис о растущем благосостояниинарода, которое было совершенно не-совместимо с аскетизмом в архитекту-ре. Четко обозначилось и желание за-казчиков с помощью богатого убран-ства домов отразить завоевания соци-ализма, «побеждающего по всемнаправлениям».

предлагалось либо брать готовые обе-ды на дом, либо вместо них отовари-вать талоны на питание «сухим пай-ком». Естественно, что качество про-дуктов было наивысшим, а цены наних сильно заниженные.

Несмотря на «элитное содержание»,на внешнем облике дома – явный от-печаток времени, подчеркнутый аске-тичным архитектурным решением.У него простые геометрические фор-мы, лишенный декора фасад. Мрачно-серые бетонные стены создавали впе-чатление несокрушимой мощи, чтоявно выделяло это сооружение средипостроек позднего конструктивизма и,очевидно, должно было вносить в ар-хитектурный образ дома некий при-знак могущества и несокрушимостивласти, которой он принадлежал.

На участке более трех гектаров,ограниченном Берсеневской набереж-ной, улицей Серафимовича и Обвод-ным каналом, возведено около полу-миллиона кубометров жилой и об-щественной площади, что даже по се-годняшним масштабам являетсяогромным строительством. И приэтом в доме было всего 500 отдель-ных квартир для посемейного заселе-ния. Правила определял заказчик –ЦИК и СНК СССР, что отразилось



Дом на углу площади Белорусского вокзала.Арх. М. Синявский. 1936–1939 гг.

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М


жилых домов также становилась нор-мой времени.

Новую страницу в советском зод-честве первым открыл известныйсвоей приверженностью к классикеархитектор И. Жолтовский, которыйв 1933–1934 годах «в подчеркнуто ве-личественных и монументальныхформах» построил жилой дом на Мо-ховой улице. Чем было вызвано жела-ние мастера наделить его подчеркнутомонументальными чертами, более под-ходящими для крупномасштабного об-щественного здания? Ведь использо-ванный им «колоссальный ордер» с егомассивными колоннами, увенчанны-ми сложными капителями и скульп-турно выступающими карнизами, ни-как не связывается ни с образом жило-го дома, ни с необходимостью размес-тить в этом здании секционное жилье.Не требовали такого мощного пласти-ческого акцента и соседние с домом

Жолтовского сооружения. Ответ наэту загадку можно найти в истории.При проектировании своего объектаИ. Жолтовский прежде всего ориенти-ровался на будущую градостроитель-ную ситуацию. Место, на котором ар-хитектор ставил свой жилой дом,планировалось как начало широкой ивеличественной магистрали, связыва-ющей центр города с проектирова-вшимся в то время Дворцом Советов.Огромные размеры и подавляющеевеличие главного здания страны дик-товали значительные изменения мас-штаба реконструируемых объектов инового строительства: аллея Ильичадолжна была начинаться достойным изначительным с архитектурной точкизрения сооружением.

Выбранный И. Жолтовским типпалладианского особняка с его мощ-ной пластикой полностью оправды-вался новой градостроительной ситу-ацией, что было очень высоко оцене-но современниками мастера. Номежду итальянским палаццо и сек-ционным жилым домом существуетогромная разница, что и стало основ-ным противоречием этого сооруже-ния. Конечно, такой блестящий мас-тер, как И. Жолтовский, сумел со-вместить эти далекие друг от другапонятия, но в его решении главнымстал внешний облик здания, которо-му полностью подчинилась внутрен-няя планировка.

В центральном объеме размеща-лись трех- и четырехкомнатные квар-тиры, в боковых крыльях – одно- идвухкомнатные. На двух верхних эта-жах (шестой и седьмой) – двухуровне-вые квартиры с необычным распреде-лением помещений: внизу – кухни,небольшие окна которых смотрят нафриз наружного ордера; наверху –спальни с выходом на узкий балкон,протянувшийся вдоль карниза всегоглавного фасада. В сторону двора вэтих квартирах выходили огромныекомнаты-мастерские, занимающие повысоте два этажа и освещающиеся ог-ромными окнами-витражами. Осталь-ные квартиры в доме были решены водном уровне. В больших ячейках,расположенных по центру, простран-ство разворачивалось по принципу

Дом на Моховой: ориентир на классику – новая норма времени

В Генеральном плане реконструк-ции Москвы 1935 года была заложенаграндиозная программа строительст-ва жилья. Элитные дома, возводимыена парадных магистралях, набереж-ных и площадях столицы, были от-дельной частью этой программы, вкоторой особо подчеркивалась их ог-ромная градостроительная роль. Поплану предполагалось увеличениеэтажности жилых домов до 8–10, а внекоторых случаях и до 14 этажей.Ориентация на каноны классическойархитектуры в образном решении

Дом на Малой Никитской улице.Арх. А. Ефимов. 1935–1938 гг.




анфилады, что было характернойчертой дореволюционных доходныхдомов, а в советское время применя-лось впервые. Интерьеры квартир вдоме на Моховой улице имели высо-кий уровень внутренней отделки,все детали которой были выполне-ны по эскизам самого Жолтовского.Потрясали богатством оформлениялестницы и вестибюли подъездов,напоминающие дворцовую архитек-туру.

Конечно, это здание резко выделя-лось на фоне общей строительнойпрактики Москвы начала 1930-х го-дов не только ярким архитектурнымобразом, ориентированным на клас-сику, но и высоким уровнем исполне-ния, что отмечала пресса того време-ни. Именно с него в Москве стартова-ло строительство жилых домов с ре-нессансной системой построенияфасадов, которые стали появлятьсяна участках парадных столичных ма-гистралей.

Дом на Малой Никитской:все типичные признаки качественного жилья

Для каждого такого дома архитек-турная мастерская, выполнявшаяпроект, разрабатывала свою секциюквартир, ориентируясь на строитель-ные нормы Моссовета и потребностизаказчика (наркомата или ведомства).Удачные приемы, выработанные впроцессе проектирования и строи-тельства домов для специалистов, ста-новились типичными признаками ка-чественного жилья, переходили из од-ного проекта в другой, дополняясь походу работы новыми чертами и дета-лями. Так, использованный в доме наМоховой улице принцип анфиладыстал достаточно устойчивым дляэлитного жилья, в котором междукомнатами устанавливали большиеостекленные (часто раздвижные) две-ри, позволяющие раскрыть простран-ство квартиры на всю ширину корпу-са. Одним из примеров подобной пла-нировки стал дом, построенный попроекту архитектора М. Синявского в1936–1939 годах (угол площади Бело-русского вокзала).

К началу 1940-х годов в Москве бы-ло построено большое количество до-мов для специалистов – ИТР различ-ных предприятий, профессоров ипреподавателей высших учебных за-ведений, для Генштаба (по заказу Во-енстроя) и т. д. Все они значительноотличались от массового жилья свое-го времени. В них большое вниманиеуделялось удобству расположениякомнат и их величине. Так, например,спальни в элитных домах располага-лись рядом с санузлом, общая комна-та как планировочный центр кварти-ры была просторнее остальных иимела выход на балкон или лоджию.Большие, хороших пропорций ком-наты объединялись между собой в ан-филады. Среди элитных домов су-ществовал и другой тип квартир, вкоторых центром становилась парад-ная передняя. В такую переднюю(увеличенного размера) выходили всеосновные комнаты. Санузел и кухняимели свою «черную» переднюю, рас-положенную в глубине квартиры.Значительно отличалось и оборудова-ние элитного жилья, всегда оснащен-ного газом, горячей водой и отопле-нием от центральной магистрали.В некоторых домах в кухне были да-же холодильники, получающие холодот центральной холодильной уста-новки при магазине, расположеннойв подвальном этаже дома.

Такими нововведениями отличалсядевятиэтажный жилой дом на МалойНикитской улице, построенный в1935–1938 годах по проекту архитек-

тора А. Ефимова. В нем кроме холо-дильников были применены и до-вольно остроумно разработанные бы-товые детали. Например, в перед-них размещались специальные вы-движные вместительные сундуки нароликах – сделанные заподлицо сперегородкой, они не бросались вглаза. В граничащей с передней кух-не уступ, образованный сундуком,мог служить местом для постели до-машней работницы. В ряде квартирбыли предусмотрены откидные ме-таллические кровати для домработ-ницы, встроенные в нишу. Имелисьтакже «удобные, детально разрабо-танные и хорошо выполненные» пла-тяные и бельевые шкафы, красивыевстроенные буфеты с деревяннымифиленчатыми дверцами внизу и стек-лянными сверху и т. д.

На верхних этажах располагалисьбольшие двухуровневые квартиры.В нижнем уровне – две или три жи-лые комнаты, кухня с нишей длядомработницы, раздельный санузелс естественным освещением. Комна-ты, выходившие на обе стороны до-ма, имели выходы на лоджии. В каж-дой квартире была внутренняя дере-вянная, очень красивого исполнениялестница, под верхним маршем кото-рой помещался встроенный шкаф.Во втором ярусе – жилые комнатыбольших размеров, которые при же-

Дом на Садовой-Триумфальной ул., 4–10.Арх. З. Розенфельд. 1949 г.

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М


лании можно было превратить в мас-терские. На фасаде эта часть домавыделена двухэтажной колоннадой,образующей длинную галерею, укра-шенную орнаментикой сграффито игромадным венчающим карнизомпод дерево. Низ дома облицован подруст, средняя часть фасада украшенаренессансными деталями.

Можно привести еще множествопримеров элитных домов, построен-ных в Москве в довоенный период.С началом Великой Отечественнойтема жилья для советской элиты бы-ла фактически закрыта. В послевоен-ный период интерес к ней возродил-ся, но уже с новым подходом.

Послевоенные элитные дома:проект «Полнометражнаяквартира»

С 1945 по 1954 год, с одной стороны,велись поиски триумфально возвели-чивающих победу архитектурных ре-шений, а с другой – разрабатывалисьновые экономичные типы зданий.Очень часто это приводило к тому,

что даже при индивидуальном испол-нении проекта многоэтажного жило-го дома по заказу крупного ведомстваавторы и заказчики стремились на ос-нове типовой и экономичной секциисоздать внешне очень богатое и пред-ставительное здание. Именно в этовремя одновременно с попыткой по-строить как можно больше дешевогожилья появилось такое понятие, какполнометражная квартира (с количе-ством комнат от четырех и более). Этипроекты и продолжили приостанов-ленную войной линию развития жи-лья для советской элиты. К ним мож-но отнести построенные в 1949 годужилые дома на Садовой-Триумфаль-ной, на улицах Земляной Вал и Твер-ской. У них много общего: градостро-ительная ситуация (все расположенывдоль крупных магистралей); боль-шая протяженность фасадов; архитек-турное оформление с использованием

ордерных приемов и деталей; полно-метражность жилых секций. Был да-же возрожден прием устройства двухвходов в квартиру – парадный в боль-шую переднюю и «черный» в кухню.Во внешнем облике зданий также по-явился характерный для доходногодома начала ХХ века прием пласти-ческого обогащения плоскости фаса-да с помощью эркеров.

Девятиэтажный жилой дом № 46–48,возведенный на улице Чкалова (ны-не – Земляной Вал) по проекту архи-тектора Е. Рыбицкого, достаточно пол-но характеризует все эти особенности.Как писал современник: «Всем своимобликом новый дом соответствуетэпохе расцвета советской культуры».Этот облик строился на симметрич-ной композиции фасада, которая вцентральной части здания подчерки-валась многоярусным построением.Над огромной аркой размещентрехъярусный ордер, а завершениепредставляло собой крупный фрон-тон. Чтобы еще больше усилить цен-тральную часть фасада, архитекторвключил в нее два ближайших

Жилой дом на Котельнической набережной.Арх. Д. Чечулин, А. Ростковский

1938–1952 гг.



эркера (всего их на главном фасадечетыре), увенчанных высокими свое-образными бельведерами. По высотекорпус имеет трехчастное членение,ставшее традиционным для оформ-ления фасадов многоэтажных жилыхдомов. Между ярусами пропущенылинии декоративных карнизов. Дваверхних этажа здания украшены пи-лястрами с модернизированными ко-ринфскими капителями. Кроме боль-шого количества пластических эле-ментов в организации фасада актив-ную роль играет цвет. Три нижнихэтажа, обработанные под руст, выде-лены более интенсивным цветом, чтоподчеркивало массивность этой час-ти здания. Завершен (или, как писалкритик, увенчан) дом на улице Чка-лова крупным развитым карнизом,который подчеркивала высокая ба-люстрада, устроенная «для выраже-ния еще большей нарядности венча-ющего убора».

Естественно, что внешними досто-инствами архитектура этого дома неограничивалась. Неизгладимое впе-чатление производила внушительнаяпарадная дверь, возле которой стано-вилось понятно, что перед вами входв дом не для всех. Это впечатлениеусиливал и входной вестибюль, в ко-тором основное место занимала ши-рокая парадная лестница с богато де-корированными перилами. Потолкии стены в вестибюле были украшенылепными деталями (фризы, карнизы,розетки).

В четырех секциях дома – 73 боль-шие благоустроенные квартиры, сре-ди которых преобладали полномет-ражные четырехкомнатные. Типич-ная для планировочной структурыдома секция состояла из двух такихквартир. За основу композиции пла-на квартиры архитектор взял холлплощадью 18 м2, по обе стороны откоторого располагались две жилыекомнаты – столовая и спальня. Гости-ная находилась на первом плане свходом непосредственно из прихо-жей. Тут тоже удачно использовануже отработанный прием анфиладно-го соединения комнат. Оборудованиеквартиры вполне соответствовало ка-тегории дома: газовые плиты, холо-

дильники, встроенные шкафы и му-соропроводы. Впечатляло и количе-ство подсобных помещений.

Несмотря на очевидную перегру-женность деталями и необычайнуюпышность фасадов, объект на Чкало-ва получил очень благосклонные от-зывы критики, отмечавшей, что «ху-дожественный облик дома заслужен-но получил высокую оценку, ибо онблизок и понятен советским людям».А в его архитектурном решении «яр-ко выражены новые представления остоличном жилом доме, о жилище со-ветского человека». Одним словом,«индивидуальное назначение» проек-та для критиков имело значение.

К зданию на улице Чкалова по ар-хитектурному решению и планиро-вочным особенностям очень близокпостроенный в том же 1949 году попроекту архитекторов З. Розенфель-да и А. Суриса семиэтажный жилойдом на Садовой-Триумфальной ули-це, № 4–10. Расположенное всего в100 метрах от площади Маяковского,это здание, конечно же, отличалосьвсеми чертами, необходимыми дляпарадного жилого дома на централь-ной магистрали. Здесь и горизонталь-ное членение фасада на три яруса – стяжелым цоколем, подчеркнутымарочными проемами и обработан-ным под руст, с повторяющимися нафасаде акцентами в виде эркеров, спышным карнизом и высокой балюс-традой над ним. Использованное ав-

торами большое количество ордер-ных деталей подчеркивало его мону-ментальное пластическое решение.Мансардные надстройки, располо-женные над эркерами, имели не толь-ко декоративное, но и чисто функци-ональное назначение. Авторы умуд-рились расположить в них дополни-тельные жилые помещения, чтовоспринималось как особое достоин-ство этого приема.

Парадный вход в жилой дом на Са-довой-Триумфальной улице отличал-ся еще большей пышностью, чем вдоме Рыбицкого. Пространство вес-тибюля облечено в форму сводчатогозала, тонущего в полумраке, что, помнению авторов, должно было созда-вать легкую, успокаивающую атмос-феру. Гладкие стены, облицованныеполированными мраморными плита-ми серого цвета, украшены строгимлепным карнизом (прием, навеянныйтрадициями русского классицизма).Пространство вестибюля связыва-лось с помещением лестниц и лифтачерез большую арку, обработаннуюкессонами. Дополняли картину моза-ичный пол, выложенный в шахмат-ном порядке, металлические огражде-ния лифтов и лестничных перил с ли-тыми декоративными деталями. Прос-торные поэтажные площадки передвходами в квартиры, мощные и краси-во обработанные дубовые двери – всеэто создавало особую атмосферу со-лидности и значимости.

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

МХ Р О Н О Т О П X X В Е К А


В отличие от проектов массовогожилищного строительства, в доме наСадовой-Триумфальной, к примеру,самая скромная двухкомнатная квар-тира имела жилую площадь 45 м2

(против 30–35 м2). Рассчитанная нанебольшую семью, такая квартира,тем не менее, располагала большойпередней (около 11 м2) и кухней (до10,5 м2). Как писал критик в рецензиина построенный объект: «Дом на Са-довой-Триумфальной улице являетсяубедительным примером сталинскойзаботы о человеке. Архитектура соци-алистического реализма нашла здесьсвое яркое воплощение и в благород-ном внешнем облике дома, и в краси-вых благоустроенных квартирах».

Особый дом на Смоленскойплощади: «экономичность» с печатью избранности

Особое место среди жилых «домовне для всех» занимают работы архи-тектора И. Жолтовского. Расположен-ные на парадных магистралях столи-цы, его объекты несут на себе всевнешние черты своего времени и пе-чать «избранности». Однако в плани-ровке квартир мастер продемонстри-ровал «целесообразность, удобство,экономичность и, главное, эксплуата-ционную рентабельность». Речь идето жилых домах на Калужской улице(ныне Ленинский проспект; 1949 г.) и

на Смоленской площади (1952 г.), вы-полненных И. Жолтовским на основеразработанной им секции, котораябазируется на увеличенной глубинекорпуса (до 18,32 м против принятыхтогда в строительстве 14 м).

Архитектура дома на Смоленскойплощади прежде всего подчиняласьградостроительным задачам. На пла-нировочные особенности магистралиориентировано расположение башен-ки в створе Садового кольца, акцентовна фасаде (декоративные вставки),проходной арки. Изменение карниза смассивного со стороны Смоленскойплощади на «легкий под дерево» напоследней трети протяженного фаса-да также было ориентировано на гра-достроительное восприятие дома. Бо-гатое решение фасадов, продиктован-ное требованиями времени, дополня-лось высокой культурой проработкивсех деталей, что еще более подчерки-вало элитность этого сооружения. Но,пожалуй, более всего о неординарно-сти решения дома на Смоленской пло-щади до сих пор говорят входные вес-тибюли, скорее напоминающие двор-цовые пространства. Эффект неожи-данности усиливается тем, что входыв дом не выделены особыми деталя-ми, как это было принято в те годы.

Посетитель, впервые попавший вдом на Смоленской, бывает простопотрясен контрастом между внешнейскромностью входов и внутреннимвеликолепием парадных. Оформле-ние интерьеров подъездов с высокимиколоннами, покрытыми росписью,создающей эффект объема изображе-ния, с камином, обрамленным леп-ным фризом, и кессонированнымипотолками, расписанными на темысказок А. Пушкина, сделано на оченьвысоком уровне. Представление обэлитности дополняют многочислен-ные живописные полихромные расти-тельные орнаменты на лестницах,расписанные под мрамор откосыдверных проемов, паркетные полы вобщих коридорах, куда выходят двериквартир, качество самих дверей и мно-гие другие детали, поражающие своейкрасотой и тщательностью проработ-ки. Планировка квартир в доме Жол-товского, напротив, демонстрируетэкономичность, рациональность икомпактность. Очень удобно проведе-но зонирование пространства. Пред-ложенная Жолтовским идея устройст-ва в небольшой квартире зоны «кух-ня-столовая» (без разъединительнойперегородки) получила распростра-нение в планировке современного

Дом на Смоленской пл. (№13/21).Фасад и фрагменты интерьеров.

Арх. И. Жолтовский. 1950-е гг.




жилья, что свидетельствует о несо-мненно удачном приеме, прошедшемиспытание временем. Это, кстати, неединственный планировочный при-ем, который мог бы заинтересоватьсовременных архитекторов. Тщатель-ная работа с деталями заметна и вквартирах. Резные деревянные пере-городки с дверями, лепные карнизы ирозетки для светильников (в каждойкомнате свой рисунок) – все это до-полняет общее ощущение уюта и за-ботливого отношения к жильцам.К сожалению, сегодня найти не под-вергавшуюся переделке квартиру вдоме Жолтовского, довольно сложно.Многие из них уже перестроены,утрачены детали интерьеров, наруше-на первоначальная планировка. Раз-рушается живописная окраска лест-ниц, исчезают детали в интерьерахподъездов… Городу просто необходи-мо озаботиться сохранением домаИ. Жолтовского как уникального па-мятника советской эпохи.

Сталинские жилые высотки:…плюс вид на Кремль

Последней главой в истории соз-дания жилья для советской элиты впослевоенный период стал особыйтип «жилья не для всех». Речь идет остроительстве в Москве семи высот-ных зданий, два из которых былиполностью жилыми (дом у Красныхворот в центральной части имел втом числе административные функ-ции). Появление в столице этих вы-сотных доминант имело большоеградостроительное значение, таккак закрепляло исторически сло-жившуюся структуру города, под-черкивало ансамблевость его реше-ния, формировало новый масштаб.Естественно, что жить в подобномздании было очень престижно и по-четно, поэтому квартиры в высот-ках получали самые известные и за-служенные люди.

Архитектурное решение и богатоеубранство жилых зданий на Котель-нической набережной (1948–1952 гг.,архитекторы Д. Чечулин, А. Ростков-ский и инженер Л. Гохман) и на пло-щади Восстания (1950–1954 гг., архи-

текторы М. Посохин, А. Мдоянц и ин-женер М. Вохомский) во многом на-поминало парадную торжественностьобщественных сооружений своеговремени. Построенные в виде верти-кальных башенных композиций, из-обилующие декоративными деталя-ми, эти высотные дома становилисьне просто жилыми зданиями – ихроль была гораздо более значитель-ной: они воспринимались как симво-лы процветания и роста столицы. По-этому их наружное и внутреннееоформление полностью должно былоотвечать поставленным задачам.

Входные вестибюли потрясали сво-ей роскошью: огромное пространст-во, сияние полированного камня,лепнина, ордерные детали, широкиемарши лестниц, просторные общест-венные зоны. В квартирах была пред-усмотрена некоторая дифференциа-ция: самые значительные, с улучшен-ной планировкой обычно располага-лись в высотных частях зданий.Кроме больших передних, многие изкоторых были украшены колоннамис лепными капителями, декоратив-ными карнизами и другими деталя-ми, и значительных по размеру жи-лых комнат в таких квартирах былеще и особенный вид из окон. В боль-шинстве своем они смотрели наКремль, в сторону реки и т. д., то естьимели наиболее выгодную ориента-цию. Обычные квартиры в три-четы-ре комнаты, расположенные в кры-льях дома, могли иметь окна, обра-щенные только во двор.

Хотя высотные дома и то дорогоежилье, которое строилось по индиви-дуальным проектам, не играли боль-шой роли в увеличении жилого фон-да города, но именно им архитектур-ная критика уделяла наибольшее вни-мание. Очевидно, это объяснялосьтем, что они наиболее полно отража-ли поиск облика многоэтажного жи-лого дома, выходящего на магистраль,то есть решали задачи, поставленныев Генеральном плане реконструкциистолицы. Строительство высотныхзданий было последним значитель-

ным событием в жилой архитектуре1950-х годов, так как со второй поло-вины этого десятилетия советское зод-чество вступило в новый этап своегоразвития – пошло по пути индустриа-лизации и типизации.

Дома не для всех 1960–1980-хгодов: «улучшенная планировка» и ничего более

Очередное изменение творческойнаправленности, произошедшее всоветской архитектуре в середине1950-х годов, повлияло и на особен-ности строительства «жилья не длявсех». Первым мероприятием быломаксимальное упрощение фасадовподчас уже строящихся домов. Пере-жив шоковое состояние от жесткихпостановлений правительства по по-воду «борьбы с украшательством вархитектуре», зодчие стали «счи-щать» в проектах все декоративныедетали, которые придавали домам накрупных магистралях законченныйвид и создавали композиционноеединство застраиваемых проспектови улиц. Такие дома в мастерских на-звали «обдирными». Они и в самомделе были такими. Лишенные плас-

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

ДО

М

Жилые дома на Ленинском проспекте.

1960-е гг.



тических элементов, здания сталибезликими, утратили индивидуаль-ность. На некоторых стройках архи-текторы сделали отчаянную попыт-ку спасти положение и уже возводи-мые здания пытались разнообразитьтреугольными окнами, выступаю-щими с плоскости фасада. Пример

такого строительства – жилые домав конце Ленинского проспекта.

Новое проектирование этого пери-ода должно было ориентироватьсятолько на индустриальные и типо-вые методы строительства. Утвер-дившийся суровый стиль техноло-гизма диктовал свои законы. В этотпереломный период речь в основ-ном шла о малометражных кварти-рах, которые срочно должны былиразрядить острую социальную проб-лему и расселить граждан из подва-лов и коммунальных квартир в ма-ленькие, но индивидуальные квар-тиры.

Однако уже в конце 1960-х годоввновь стали появляться «островки»элитной многоэтажной застройки.Это прежде всего происходило на

новых территориях, которые осваива-лись городом. Речь идет о Западном иЮго-Западном районах, которые счи-тались наиболее комфортными с точ-ки зрения экологии. К престижнымтерриториям также относились райо-ны «в тихом центре» (расположениедома на этом этапе – один из опреде-ляющих признаков элитности).

Новое элитное жилье – это дом, об-лицованный светлым керамическимкирпичом, чаще всего башенного ти-

па (в 12–14, иногда в 6 этажей), сквартирами «улучшенной планиров-ки» (высота потолков – 3,2 м, общаяплощадь до 110 м2, кухня – не менее12 м2), с консьержкой при входе. Та-кие дома появились в Арбатских пе-реулках, на Бронных улицах, в Кун-цеве и т. д. Сегодня эти дома по срав-нению с послевоенными, или сталин-скими, как их часто называют, исовременным московским элитнымжильем выглядят более чем скромно.Но их ценность состоит в том, чтоони были построены на века, с на-дежным конструктивным решениеми из качественных материалов.

В 1970–1980-е годы возведение жи-лья для советской элиты было про-должено. Этот период знаменованстроительством большого комплекса

жилых домов «повышенной ком-фортности» в Новых Черемушках.Жилье предназначалось для работ-ников ЦК КПСС, и поэтому в наро-де его окрестили «Царским селом».Официально – это квартал 29, кото-рый занимает около 12 га междуПрофсоюзной и Ново-Черемушкин-ской улицами. Новый квартал – этокирпич, бетон и стекло. Жилье ото-рвано от земли – все дома поставленына мощные сквозные арки. И впер-вые за много лет аскетизма в архи-тектуре появились эркеры – как воз-врат к богатой пластике фасадов жи-лых домов дореволюционного, а по-том послевоенного периодов.

Высокое планировочное качествожилья в «Царском селе» снова поро-дило надежду, что, как только будетрешен пресловутый квартирный во-прос, оно станет образцом для строи-тельства массового жилья. Квартирыв «Царском селе» удобно зонирова-ны. Центром является большой холл,отделенный от гостиной двухствор-чатой остекленной дверью. Из холлачерез эту дверь открывается вид набольшую гостиную (25 м2) с эркером,значительно обогащающим про-странство комнаты. Жилые и вспо-могательные помещения размещеныочень рационально. Рядом со спаль-нями, выходящими окнами на тихуюсторону квартала, расположены сан-узлы. В туалетах кроме обычногооборудования установлены биде иумывальник. В ванной комнате пред-усмотрена зона для стиральной ма-шины. Достаточно места отведенопод стенные шкафы и антресоли,есть небольшая кладовка (2 м2).В каждой квартире – большой бал-кон-лоджия. Значительная площадькухни позволяет использовать ее какповседневную столовую. «Царскоесело» было построено к 1988 году.Его благополучно заселили соответ-ствующим заказу контингентом жи-телей.

Это был последний комплекс жи-лья для московской элиты, которыйпостроила советская власть. Темаоказалась закрытой вполне естест-венным путем.

Комплекс жилых домов. «Царское село». 1988 г.

Текст: Алиса Бецкая

КОНСТРУКТИВИЗМ, СТАЛИНСКИЙ АМПИР, БРЕЖНЕВСКИЙ АСКЕТИЗМ: ВСЕ ВМЕСТЕ – ГЛАВНЫЙ ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРЫ МОСКВЫ XX ВЕКА

Н иколай Иванович Шумаков – главный архитектор ОАО «Метрогипротранс», заслуженный архитектор РФ, ака-демик Российской академии художеств, президент Союза московских архитекторов, уже много лет определя-ет облик метро, он автор проектов, ставших классикой, и полюбившихся москвичам новых станций. Вряд ли

в Москве, да и во всем мире найдется человек, которому с большим основанием можно задать вопрос:

ОБРАЗЦОВОЙ СТОЛИЦЕ –ОБРАЗЦОВЫЙ ТРАНСПОРТ!

Схема линий Московского метрополитена им. Л.М. Кагановича. 1936 г.


Николай Иванович, согласны лиВы с тем, что метро – самый выда-ющийся памятник архитектурыМосквы XX века?

Мне по должности даже необходи-мо согласиться с таким утверждени-ем. Самым значительным результа-том работы нашего института как рази является московское метро.

Планы строительства метро в Моск-ве существовали еще до революции.Насколько это было серьезно?

Самый известный проект был пред-ставлен в 1903 году инженерами Ба-линским и Кнорре: метро должно бы-ло соединить наземной линией За-москворечье с Тверской заставой. Этобыл чудовищный проект, которыйсмело, очень лихо, без преувеличе-ния, уничтожал Москву. Он шел но-жом «по живому» через Красную пло-

щадь, через все памятники, а на Крас-ной площади, в Замоскворечье, и вцентре должны были встать огром-ные железнодорожные вокзалы.

То есть это был проект верховогометро?

Да, но, слава богу, этого не случи-лось по многим причинам. Метропо-

литен – это было очень дорогое «удо-вольствие», хотя на тот момент Рос-сия была на экономическом подъеме,но вот чтобы так «подорвать» Моск-ву, затраты требовались просто бас-нословные. Есть всякие ссылки на ин-формацию о том, что городская Думавоспротивилась, объявив, что это не-богоугодное дело, нельзя лезть под


Николай

Иванович

Шумаков –

главный

архитектор ОАО

«Метрогипротранс»

ИН

ФР

АС

ТР

УК

ТУ

РА


землю, ломать храмы, и именно по-этому вопрос отложили… На самомделе просто таких денег не было.К добру, как оказалось. Были и дру-гие предложения сделать метро вМоскве – линии мелкого заложения.


Cлева: cт. метро «Крымская площадь». 1936 г. (нынешняя ст. «Парк Культуры»).

Строительство метро. Фото 1934 г.Справа: cт. метро «Красные ворота». Арх. Н. Ладовский, И. Фомин. 1935 г.

Ст. метро «Красные ворота». Перронный зал. Перспектива. И. Фомин. 1935 г.

допустим, по Тверской, как позжевторая линия, но это не суть. Поэто-му можно сказать смело: из дорево-люционных проработок ничего непригодилось. Уже в 20-х годах про-шлого века идея со строительствомметро была реанимирована: томусвидетельство – документы, которыеесть в наших архивах.

Хотя все упорно говорят, что строи-тельство метрополитена началось с1931 года, с исторического Постанов-ления ВКП(б) «Об утверждении По-

У нас даже проекты 1925 года сохра-нились, тогда к этой работе привлека-ли известную немецкую фирму «Си-менс».

Ничего из дореволюционных про-ектов не пригодилось?

Ничего не пригодилось, разве чтотрасса первых линий более-менее со-ответствовала трассе «от Сокольни-ков до Парка». Есть всякие обоснова-ния, почему эта линия пошла имен-но так, а не в каком-то другом месте,



Плакат «Образцовой столице – образцовый транспорт!»Спичечный коробок «Московское метро».

Ст. метро «Арбатская».Арх. Л. Поляков, В. Пелевин.

Вестибюль: Ю. Зенкевич. 1953 г.

ИН

ФР

АС

ТР

УК

ТУ

РА


как обозначить? И с 1933 года от лицапартии Лазарь Моисеевич Каганович,который в качестве первого секретаряМосковского комитета ВКП(б) кури-ровал закладку и строительство пер-вой очереди метро, сформулировалидею, которая получила развитие вархитектурных проектах, в трех сло-вах – «Дворец для народа». Кстати, с1935 по 1955 год метрополитен носилимя Кагановича.

Дворцы, которые раньше были дляфараонов, императоров, царей и коро-лей, и вдруг для народа – эта идеяимела мощнейший идеологическийподтекст. Да, советский метрополитендолжен быть самым лучшим в мире,потому что это дворец для народа.

ложения о государственном строи-тельстве Московского метрополитена(«Метрострой»)», на самом деле пред-варительные работы к тому времениуже велись. А вот к самому строитель-ству приступили после выхода доку-мента. Причем, как всегда в Россииполагается, вышли на стройку, вооб-ще не имея никакого конкретногопроекта, начали строить, параллельностали проектировать… Кстати, и посей день иногда то же самое происхо-дит. Причем сначала вообще никакойпроектной группы не было. Проекти-ровал техотдел «Метростроя», создан-ный в 1931 году. Наш институт, тогда«Метропроект», появился двумя года-ми позже: он вышел из техническогоотдела «Метростроя».

Возглавил «Метропроект» великийпрофессионал – профессор МИИТа(ныне Университета путей сообще-ния) Виктор Леопольдович Николаи.Ему мы во многом обязаны такой про-дуктивностью в строительстве мет-

Проект станции метро «Сокольники».Арх. И. Таранов, Н. Быкова. 1932 г.Справа: фото 1930-х гг.


ро – уже в 1935 году открылась перваялиния. Виктор Леонидович заложилосновы метростроения в России, он –классик. При этом он всегда был замаксимально бережное отношение кпамятникам. Например, при строи-тельстве первой ветки на Арбате неснесли ни одного дома – проект сдела-ли так, чтобы строительство прошлопо незанятым территориям дворов.

Кстати, о памятниках. Метро сразурешено было создавать именно какпамятник архитектуры, пышно, навека?

Вначале ориентировались на стан-дартный метрополитен, эдакую каль-ку со всего мира – Будапешт, Лондон,Нью-Йорк, Чикаго, Париж. А там вез-де все как под копирку – сугубо ути-литарные сооружения, станции оттоннелей ничем не отличались. Нораз мы строили новое светлое буду-щее, нужен был не просто метропо-литен, а мегапроект. Как это показать,

Слева: ст. метро «Дворец Советов»(«Кропоткинская»). Наземный павильон. Арх. С. Кравец. 1935 г.Правее: ст. метро «Электрозаводская». Арх. В. Гельфрейх, И. Рожин. 1943 г.

от западных линий – у нас появилсяметрополитен глубокого заложения.Во всех перечисленных столицах –это мелкое заложение. Канавочка раз-рывается, конструкции ставятся, кана-вочка зарывается. И по центру Моск-вы мы сначала шли с точно таким жепроектом. Первые разработки именно

Решение в пользу такого подхода бы-ло принято если не сразу – это виднопо старым проектам, то буквально впервые же годы строительства под-земки. На Западе продолжалось введе-ние просто транспортных объектов, ав Москве создавалось принципиальноиное метро. Первое главное отличие

Ст. метро «Маяковская».Арх. А. Душкин. 1938 г.

Мозаичные панно сводацентрального зала.

Худ. А. Дейнека

88 № 6 (36) 2014 Московское Наследие

Х Р О Н О Т О П X X В Е К АИ

НФ

РА

СТ

РУ

КТ

УР

А

такие – со вскрытием улиц, с огром-ным сносом домов, с перекладкойкоммуникаций и дальнейшим восста-новлением поверхности в первона-чальном виде. Но затем было приня-то смелое, кардинальное решение:центру города – станции глубокого за-ложения. Тогда, однако, и техники со-ответствующей не было: существова-ли разве что горнопроходческие щи-ты. Мы сделали свои щиты по анало-гии с немецкими, с ними в начале 30-хгодов и пошли через центр. Стоитвспомнить, что в 1958 году на Всемир-ной выставке в Брюсселе первый оте-чественный механизированный щитполучил Гран-при.

Второе отличие – мы соорудили такназываемую московскую обделку.Первая линия была выполнена из мо-


нолитного железобетона (имеются ввиду глубокие станции). Но в последу-ющих станциях, с 1935 года, уже запус-тили чугунные тюбинги для обделкиперегонных туннелей. Эта обделка изчугуна и по сей день жива и здорова.

Третье отличие – длинные эскала-торы для глубоких станций. В то вре-мя их просто в мире не существовало.Поэтому в Ленинграде появился эска-латорный завод, который их долженбыл сделать! Сроки совершенно фан-тастические! Нужно было и завод за-пустить, и тут же, в 1935 году, от-крыть метрополитен. И все это случи-лось, несмотря на то что учиться при-ходилось по ходу дела. В Москвутогда на строительство метро приеха-ло очень много шахтеров из Харько-ва. Так что в начале 30-х годов на мет-ро работала вся страна. Основы ипринципы московского метрострое-ния были заложены в то время.

А кто именно определял архитек-туру первых станций?

В архитектуре начала 30-х годов –переломный момент. Влияние конст-

Ст. метро «Площадь Революции».Арх. А. Душкин. 1938 г.


Почему не повезло «Лубянке»?Она строилась без среднего зала:

пассажиры проходили сразу на боко-вые перроны. А это все-таки цент-ральная станция, и надо было и вы-ход еще один делать, и средний залраскрывать.

В ходе этих работ «отличились»все – проектировщики, конструкто-ры, архитекторы, проявив неделикат-ность и непрофессионализм. На стан-ции «Чистые пруды» тоже не былосреднего зала, но ее реконструирова-ли в той же архитектуре, в которойона изначально была построена. «Лу-бянку» же в начале 70-х годов простотупо изуродовали – даже говорить обэтом не хочется, больно. На станцииесть пара маленьких фрагментов в

руктивизма на градостроительствосходило на нет: он как-то не полю-бился власть держащим – уж боль-но все просто и непонятно. Колон-ны, капители, фризы – это понятно,а вот конструктивные приемы – нет.И начало 30-х годов ознаменовалосьпереходом от конструктивизма ксталинскому ампиру. Название, прав-да, глупое. Ампир-то здесь вообщепри чем?

А Вы какое бы дали определение,если не нравится «сталинский ам-пир»?

Советская классическая архитекту-ра. Но начиналась архитектура мет-ро, конечно, с конструктивизма.Архитектор Николай Ладовский,классик этого стиля, предложил своевидение входа на «Красные ворота»в 1935 году, он же сделал перронстанции «Лубянка» в 1934–1935 го-дах. Она абсолютно не похожа нанынешнюю, это была лучшая стан-ция первой линии и вообще в Моск-ве лучшая. Но ей не повезло: онабыла практически уничтожена. Ну акольцевая линия уже совсем, конеч-но, другая: ее станции щедро насы-щены декором, присутствуют всепризнаки того самого «сталинскогоампира».


торце, но они тоже изуродованы, такчто от архитектуры Ладовского ниче-го не осталось.

С конструктивизмом в метро свя-заны многие интересные моменты.Возьмем, к примеру, проект заластанции «Красные ворота» ИванаФомина, академика архитектуры.Вот предложенная им ордерная сис-тема, какие-то ниши загадочные,проходы, красный камень – абсо-лютная классика. А приводит она кконструктивистскому решению вхо-да на станцию Ладовского.

Проект первой станции метро –«Сокольники» – сделали архитекторыИван Таранов с женой Надеждой Бы-ковой, учившейся у Ладовского.В 1932 году они выиграли соответст-вующий конкурс. Все станции первойочереди были, кстати, выставлены наконкурс, в котором участвовали в ос-новном московские архитекторы. По-

Ст. метро «Комсомольская» (кольцевая).Арх. А. Щусев. 1952 г.


Ст. метро «Новослободская».Арх. А. Душкин, А. Стрелков. 1953 г.

ИН

ФР

АС

ТР

УК

ТУ

РА


бедители реализовали свои проекты,но уже соответственно задаче, котораябыла поставлена партией и прави-тельством: строим все-таки «дворцы»,хоть и конструктивистские. А со вто-рой линии окончательно восторжест-вовал тот самый «сталинский ампир».

Удивительно, но самые насыщен-ные декором станции были созданы ввоенное время. Вспомните «Новокуз-нецкую» станцию, открытую в 1943году: мозаики, светильники, резьбапо камню, барельефы…

И средства находили при этом, не-взирая на то что «все для фронта, вседля победы»?

Если говорить именно об архитек-туре, то это не средства. Это процентпогрешности в подсчете стоимоститого или иного объекта. Любое деко-ративное насыщение станции, хоть укаждого пилона поставь по двескульптуры, хоть все своды сделай вмозаике, это будет всего полтора-двапроцента от стоимости строительст-ва метро. Это копейки, как бы архи-текторы ни упражнялись.

То есть станции «брежневского»периода, когда их отделывали деше-вой плиткой, из серии ложной эко-номии?

Нет, это была политика, которая нетолько под землей осуществлялась.

В 1955 году было принято постанов-ление ЦК КПСС и Совета министровоб устранении излишеств в проекти-ровании и строительстве. После это-го еще только несколько станций, втом числе «Фрунзенская» и «Спор-тивная», сданные в 1957 году, имелиотносительно богатый декор: ихспроектировали до выхода постанов-ления.

С 1958 года появились первые «ас-кетичные» станции, а с 1959 года ивовсе «сороконожки» – типовые кон-струкции станций мелкого заложе-ния. Партия и правительство требо-вали удешевления всего, как будтозабыв о том, что главной ценностьюсоциалистического общества был за-явлен человек, а полноценного чело-века должна окружать полноценнаяархитектура.

Московское метро не может бытьпросто транспортом, для нас оно ис-торический синтез искусств – архи-тектуры, скульптуры, живописи,мозаики. И потому архитектурныерешения станций, которые сталистроиться с 2000-х годов, ориенти-ровались уже на классические эта-лоны старого метро.

Они своего рода вольный пере-сказ в современных приемах и фор-мах, с современными материаламии возможностями.

И я могу смело сказать, что стан-ции последнего десятилетия простоблестящи. Они решены в современ-ной архитектуре, но все подходы иосмысления, планировочные реше-ния пространства, отделочные мате-риалы – оттуда, от истоков. Концеп-ция «Дворца для народа» восторже-ствовала.

Может, это и правильно – мыс-лить дворцами, когда речь идет обобщественных проектах?

Правильно. Абсолютно. Можетемне поверить – я ведь специалист подворцам.

Какие станции Вы считаете наибо-лее выдающимися памятниками?

Прекрасно знаю, что обычновключается в этот перечень, но кон-кретно отвечать на этот вопрос небуду. Весь метрополитен – это па-мятник, это единый комплекс, пустьи сочетающий такие разные элемен-ты, как открытая Филевская линия,плиточные станции, роскошныецентральные станции.

Но «лицо» московского метро ведьесть – каким Вы его себе представ-ляете?

Лицо Московского метрополитенаопределяют прежде всего старыестанции. Это какие-то сказочные, за-гадочные сооружения, которые неподдаются осмыслению: почему этотак, а не по-другому и почему имен-но так – хорошо. Весь метрополитенсталинской эпохи – это мистика, эс-тетика, необъяснимая с точки зре-ния здравого смысла. И это явление,которое дало мощный толчок разви-тию именно подземной архитекту-ры, причем не только в СоветскомСоюзе, но и в мире. В СССР все мет-ро строилось под копирку Москов-ского метрополитена. В Киеве, Ле-нинграде, Ташкенте все вроде бы де-лали не хуже, чем в столице, но по-лучилось и проще, и не такинтересно. Мировой уровень – этометро только в Москве.

Ст. метро «Новокузнецкая». Арх. И. Таранов, Н. Быкова. 1943 г.Слева: Александр Дейнека. 1941. Эскиз мозаики для ст. метро «Новокузнецкая». Не реализован.



Х Р О Н О Т О П X X В Е К АС

ОЦ

ИУ

М

Текст: Галина Мершкова

УТ

ВЕ

РЖ

ДА

ТЬ

СА

МА

АР

ХИ

ТЕ

КТ

УР

А Ш

КО

Л, Г

ДЕ

ОН

И У

ЧИ

ЛИ

СЬ

Знание – сила!Знание – сила!ДЕТЕЙ В ЭТОЙ МЫСЛИ ДОЛЖНА БЫЛА

Плакат. Худ. И. Громицкий. 1930 г.

ДЕТЕЙ В ЭТОЙ МЫСЛИ ДОЛЖНА БЫЛА УТ

ВЕ

РЖ

ДА

ТЬ

СА

МА

АР

ХИ

ТЕ

КТ

УР

А Ш

КО

Л, Г

ДЕ

ОН

И У

ЧИ

ЛИ

СЬ



На фундаменте истории

Знаменитую 201-й школу имениЗои и Александра Космодемьянских,расположенную в районе станцииметро «Войковская», в свое времязнала вся Москва. У нее богатейшаяистория, которая начинается с дале-кого 1918 года, когда для детей рабо-чих и служащих Московско-Виндав-ской железной дороги в поселке же-лезнодорожников была открыта на-чальная школа.

Поселок возник в самом начале1900-х годов. Он вырос возле стан-ции Подмосковная – одного из са-мых больших узловых пунктов но-вой железной дороги, построеннойпо указу Николая II. Станция выпол-няла в те годы роль столичного вок-зала. Через Подмосковную следова-ли товарные и пассажирские поездав западном направлении.

С развитием дороги население по-селка увеличивалось, в нем сталипроживать и рабочие промышлен-ных предприятий, расположенныхрядом, в частности, завода отопитель-ных приборов братьев Кертинг. Не-мецкие промышленники еще в 1897году купили здесь участок земли и по-строили завод по производству кот-лов, труб, радиаторов отопления.

Нафотографии, которая от-крывает материал, к со-жалению, не та школа, о

которой далее пойдет речь. Ей повез-ло больше, чем знаменитой 201-й, но-сящей имена Зои и Александра Кос-модемьянских. Несколько лет назадшкола на Садовнической набереж-ной, 37 была приведена в порядок итеперь может служить отличной ил-люстрацией особенностей проектовучебных учреждений 20–30-х годовпрошлого века. Школа № 201 стоитзаколоченная, не первый год дожида-ясь согласования проекта реставра-ции. Она и та, что на Садовнической,возводились по проекту одного архи-тектора – И.А. Звездина, который вначале 30-х годов возглавлял секторшкольного и дошкольного строи-тельства в Моспроекте. Да и построе-ны они были практически одновре-менно.

Плакат. Худ. А. Дейнека. 1930 г.Ниже: здание школы.Садовническая наб., 37

огород и та самая сосновая роща. По-сле революции 1917 года лечебницупреобразовали в санаторий имениВ.В. Воровского для больных с тяже-лыми формами психоневрозов. Сей-час это городской парк, расположен-ный через дорогу от историческогоздания школы. Здесь еще сохрани-лись вековые сосны старинной ро-щи. А в помещении бывшей лечеб-ницы теперь работает дом детскоготворчества.

Архитектурная доминанта района

Старая деревянная школа прослу-жила почти двадцать лет, а в 1935 го-ду недалеко от нее построили новуюпо проекту Ивана Звездина и Арка-дия Аркина. Они к тому времени ужебыли известны своими актуальнымиархитектурными идеями и интерес-ными проектами, которые активнореализовывались. А.Е. Аркин, ученикархитектора-новатора Н.А. Ладовско-го, еще будучи студентом ВХУТЕИНав составе группы получил Гран-прина Международной выставке декора-тивного искусства в Париже за проектстадиона на Воробьевых горах. Емупринадлежат многие градообразу-ющие объекты, в том числе полукруг-лые жилые здания на площади Гага-рина, создающие парадный въезд вцентр города. И.А. Звездин в начале30-х годов возглавлял сектор школь-ного и дошкольного строительства вМоспроекте. На его счету уже былипостройки ансамбля «соцгородка» вДангауэровской слободе, жилой рай-он в Тюфелевой роще, дома культурыи кинотеатры.

К проекту школы архитекторы по-дошли комплексно, уделив немало

внимания прилегающей территории.Окруженное кованой оградой учеб-ное заведение было настоящим госу-дарством – с землями, службами, сосвоими законами и порядками.

На фоне полусельского пейзажа,маленьких деревянных домиков иредких невысоких каменных строе-ний школа выглядела весьма пред-ставительно. Она не походила на ти-повые школьные здания, скорее на-поминала учреждение или научныйинститут. Ее солидный вид внушалуважение и зачастую дезориентиро-вал тех, кто впервые попадал в рай-он и искал среди жилой застройки201-ю школу.

Находясь на перекрестке, она быласвоеобразной архитектурной доми-нантой в районе. Добротное здание,облицованное крупным светлымкирпичом, – яркий пример посткон-структивизма 30-х годов – стояло вокружении высоких деревьев. Риза-

Продукция завода, которому послереволюции присвоили имя ПетраВойкова, пользовалась большимспросом – жилые дома стали перево-дить на центральное отопление.

Крупный поселок с тысячным насе-лением не имел своего учебного заве-дения. Ближайшая школа находиласьв нескольких километрах – в селеВсехсвятском, куда детям приходи-лось долго добираться. Поэтому жи-тели с нетерпением ждали появлениясвоей школы. Под нее сначала при-способили большой загородный домкупца-миллионщика Кунина: хозяинпокинул усадьбу после революции,она долгое время пустовала.

Первым и единственным учителемтогда была легендарная Анна Иванов-на Шестакова. Она не только препода-вала основные предметы, но и училадетей многим полезным вещам. Обя-зательным уроком была, например,работа на приусадебном участке. Тра-диция приучать детей трудиться, да-вать им практические знания о землесохранилась и в дальнейшем, когда ушколы появилась своя территория ссадом.

Усадьба Кунина находилась рядомс живописной сосновой рощей. Этотрайон Подмосковья издавна славил-ся своими сосновыми и березовымирощами, где били хрустальной чис-тоты ключи. Целебные свойстваздешней родниковой воды и смолис-того соснового воздуха использовалдля своих пациентов известныйврач-нарколог А.М. Коровин, по-строивший в 1898 году недалеко отВсехсвятского лечебницу для ано-нимных алкоголиков. Она занималаогромную территорию – 15 десятин(почти 16 гектаров), на которой на-ходились фруктовый сад, большой


СО

ЦИ

УМ

Школа № 201им. Зои и Александра Космодемьянских.Фото 1948 г.Ниже: плакат худ. М. Нестерова-Берзина. 1948 г.



Все здесь создавало ощущение сво-боды. Здесь никогда не было тесно.Возможно, это связано с тем, что за-планированный по проекту объемпревосходил тогдашний норматив наодного учащегося. Просторный вести-бюль, где располагались раздевалки,напоминал фойе театра: красивыймраморный пол (как оказалось позд-нее – бетон с мраморной крошкой),колонны из искусственного мрамора скапителями, лепнина под потолком ирасходившиеся в две стороны широ-кие центральные лестницы (школь-ная и учительская). Большие окна на-против входа хорошо освещали этопространство, поэтому здесь всегдабыло светло. В школе существовалисвои правила и традиции. Младшие исредние классы учились на второмэтаже, старшеклассники – на третьем.Младшим подниматься наверх запре-щалось, но их туда тянуло, как магни-том, и во время перемен, когда в прос-торных холлах степенно прогулива-лись старшеклассники, то тут, то таммелькали малыши.

Ученики любили школу. Особоеблагоговение у ее обитателей вызы-вал торжественный актовый зал с на-стоящей сценой, бархатными кули-сами и большими люстрами, свиса-ющими с потолка. В широких про-стенках между окон висели белые, вчеловеческий рост мраморные дос-ки. На них золотом и серебром (в за-висимости от медали) были начерта-ны имена медалистов и годы выпус-ка. Паркет зала помнил и комсомоль-ские собрания, и новогодние елки, ивыпускные балы.

Одним из самых любимых и посе-щаемых мест был спортзал. Он нахо-дился в большой пристройке, и попа-дали туда по «черной» лестнице в ле-вом крыле школы. В спортзале всегдабыло многолюдно. После окончанияуроков физкультуры начинали рабо-тать многочисленные спортивныесекции.

Перед спортзалом располагалисьраздевалки и душевые. Их круглыеокна до сих пор сохранились в левомторце здания. А спортзала, к сожале-

лит центральной части с колоннамипри входе придавал сооружениюстрогость и торжественность. Боль-шие прямоугольные окна третьегоэтажа, где находился актовый зал,зрительно вытягивали приземистоестроение ввысь. По боковым фасадамшли вертикально расположенныекруглые окна, которые вносили раз-нообразие во внешний облик и смяг-чали жесткие прямоугольные формы.Солидные парадные двери с массив-ными ручками пропускали каждыйдень сотни учеников и учителей, спе-шивших по утрам на уроки.

Территория детской свободы

Школа была большая и светлая. Вы-сокие потолки, огромные окна, прос-торные классы и мастерские, коридо-ры и лестницы с широкими полиро-ванными перилами, по которым ре-бята умудрялись съезжать с третьегодо первого этажа, не останавлива-ясь, – перила плавно закруглялись наповоротах.




нию, уже давно нет. Остался только след от его кры-ши, напоминающий шрам, который проходит черезбоковой фасад.

Самым известным местом был патриотическиймузей боевой славы, музей Героев Советского СоюзаЗои и Александра Космодемьянских. О нем знали нетолько в районе, но и во всей Москве, в других горо-дах и за рубежом. В школу часто приезжали делега-ции союзных республик, гости из зарубежных стран.И конечно, им в первую очередь показывали музей.Экскурсии вели сами ученики, для иностранных де-легаций – на английском языке.

С двух сторон от центрального входа шли аллеибольших деревьев. В правой аллее росла липа, кото-рую посадила Зоя Космодемьянская. Возле дерева досих пор стоит мраморная табличка с золотой надпи-сью.

Школа всегда утопала в зелени и порой едва видне-лась сквозь забор из-за густых деревьев. В сквере пе-ред зданием росли липы и клены, позади раскинул-ся огромный, на целый гектар, яблоневый сад, пред-мет особой гордости детей и взрослых. За плодовы-ми деревьями ухаживали сами ученики, а 1-госентября первоклассники получали в подарок побольшому пакету с ароматными яблоками.

Сейчас от старой школы мало что осталось. Ужене одно десятилетие она стоит заколоченная, полу-разрушенная, с зияющими окнами, опаленнымипожаром, и ждет своего часа – много лет идет согла-сование проекта реставрации. Почти ничего неосталось от большого яблоневого сада, давно нетстадиона. Рядом со старой школой построено совре-менное здание нового лицея, который носит имя ге-роев. Но все, кто знал 201-ю, верят, что она ещеуслышит звонкие голоса учеников и расскажет имсвою историю.

СО

ЦИ

УМ

«УЗНАЙ МОСКВУ»! С ПОМОЩЬЮ QR-КОДОВ

Глобальный проект Правительства Москвы «УзнайМоскву» появился на основе проекта Департамента куль-турного наследия «Культурные коды Москвы». Все нача-лось с того, что в апреле 2012 года была установлена пер-вая партия указателей c QR-кодами на памятниках, рас-положенных на улице Тверской (от Манежной до Пушкин-ской площади). Работает эта технология просто: наведяфотокамеру мобильного телефона или планшетного ком-пьютера на QR-код, вы переходите на страницу объектакультурного наследия на навигационно-туристическомпортале «Узнай Москву» (www.um.mos.ru). В 2013 году за-пущена также версия портала в форме приложения длясмартфонов и планшетных компьютеров. Сейчас на пор-тале по каждому объекту размещены исторические справ-ки, фотографии и карта с его месторасположением, атакже экскурсионные маршруты. По ряду историческихпамятников есть видео- и аудиорассказы.

QR-коды устанавливаются на наиболее интересных изначимых объектах культурного наследия столицы, впервую очередь в пределах исторического центра и на пе-шеходных зонах. Они есть также на зданиях, которыевключены в экскурсионные маршруты в рамках цикла бес-платных экскурсий «Выход в город», организуемых Мос-горнаследием; на памятниках, отреставрированных запоследние 10 лет (информация о них публикуется такжев ежегоднике «Москва, которая есть. 100 примеров науч-ной реставрации XXI века»).

На сегодняшний день на объектах культурного насле-дия города Москвы размещено более 800 указателей с QR-кодами. С 1 ноября 2013 года по 15 июля 2014 произведено48 893 их сканирований.

По сообщению пресс-службы Мосгорнаследия

СПРАВОчНО

PS «МОСКОВСКОГО НАСЛЕДИЯ»

Постоянный автор нашего журнала ГАЛИНА МЕРШКОВА получила вторую пре�мию в конкурсе «Москва в рассказах москви�чей», проходившем в 2014 году на портале«Узнай Москву», написав об истории школы№ 201, в которой она училась.

Текст: Александра Селиванова, кандидат архитектуры

ШАБОЛОВКА КАК ИДЕАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ СОВЕТСКОЙ ЖИЗНИ ЭПОХИ АВАНГАРДА – ОТ РОЖДЕНИЯ ДО СМЕРТИ

К ак и любой новый образцовый советский район, Шаболовка изначальнопредназначалась для жизни здесь молодых людей, еще лучше – молодыхсемей с детьми. Именно это подрастающее в условиях нового быта поколе-

ние и должно было стать совершенно счастливыми гражданами страны победи-вшего коммунизма. И действительно, трудно найти фотографии Шаболовки1920–1930-х годов без толп детей. Для них здесь активно проектировались школы,ясли, детсады, целые детские кварталы.


Дети у памятника Ленину во дворе жилмассивана Мытной улице. Хавско-Шаболовский жилмассив, вид в сторонуДонского монастыря. Дом-коммуна РЖСКТ «1-е Замоскворецкоеобъединение». Все снимки 1930-х гг.


Дети – НАШЕ БУДУЩЕЕ!



ОЦ

ИУ

М

нение». Архитекторы Георгий Воль-фензон и Самуил Айзикович попыта-лись в своем проекте ответить на всезадачи, поставленные перед новымжильем. Здесь расположились жилыеячейки с частичным обобществлени-ем быта, столовая, клуб, спортивныйзал, эксплуатируемая кровля с соляри-ем, душами, летним кинотеатром. Бы-ли здесь, само собой, и ясли на 35 де-тей, и детский сад на 60, благодаря ко-торым женщины могли «скинуть тя-желый груз материнства». Вступлениев коммуну и приобщение к этим бла-гам требовало особой подготовки – вправилах приема значилось:

«Жильцы дома-коммуны обязуютсявоздержаться от перевозки предметовхозяйственного оборудования и иму-щества, не отвечающего условиям про-живания в доме (иконы, предметы ку-хонного обихода, имущество, находя-щееся в антисанитарном состояниии пр.). Все вселяемые в дом обязуютсяполностью перейти от индивидуаль-ной кухни на питание в столовой дома.В первую очередь на общественное пи-тание переходят лица, живущие в от-дельных комнатах, а остальные – помере расширения столовой. Дети до-школьного возраста всех вселяемых вдом в обязательном порядке размеща-ются и воспитываются в дневное вре-мя в детских учреждениях дома. Жиль-цы коммуны обязуются принимать ак-тивное участие в общественной, куль-турно-бытовой работе дома, а такжев управлении хозяйством дома. В тече-ние 1930 г. все проживающие в коммунеобязуются ликвидировать свою негра-мотность».

Дом представлял собой симметрич-ный П-образный уступчатый объем сглубоким «курдонером», ориентиро-ванным на Шуховскую башню. Вос-торженный журналист «ВечернейМосквы» писал в 1928 году: «С фаса-да – даже недостроенный, – этот дом-гигант особенно величественен и кра-сив. За ним высится сетчатая башнярадиостанции им. Коминтерна, прон-зившая небо. И кажется, что это – од-но целое: дом, башня, синее небо.

Можно так стоять и смотреть, как вмузее или на картинной выставке…Кто-то из туристов, приезжавших по-

«Воспитывающее действиеяслей на женщину»

Вокруг только что возведенной Шу-ховской башни – новой оси Москвы –во второй половине 1920-х быстростроились рабочие жилмассивы. Мно-гочисленные пустыри, огороды, вет-хие деревянные дома способствовалиих свободной планировке и новымградостроительным экспериментам:беречь было нечего. В жилмассивахШаболовки – Дровяном, Гознака, Ро-щинском, Хавско-Шаболовском –можно обнаружить все типы за-стройки: от «города-сада» и типичнойстрочной застройки до уникального всвоем роде градостроительного экспе-римента членов бригады АСНОВА(Ассоциации новых архитекторов).Каждый из кварталов, тем не менее,жил автономной жизнью, пытаясь соз-дать самодостаточные очаги новогобыта, включа-ющие все необходимыеэлементы для освобождения женщи-ны от «домашнего рабства». Ключе-вую роль играл, конечно, «детский во-прос». В жилмассивах на первых эта-жах домов или в отдельно стоящихкорпусах (в Хавско-Шаболовском – вцентре квартала) устраивались дето-чаги (ясли) и детские сады.

Ясли должны были не только осво-бодить женщину для работы на про-изводстве (декретный отпуск с 1924года для трудящейся, занятой физи-ческим трудом, равнялся 8 неделям,умственным – 6 недель), а также обес-печить ребенку правильный уход ипитание. Они обязаны были зани-маться воспитанием матерей. «Чемрегулярнее и более продолжительноевремя мать пользуется яслями, темглубже воспитывающее действие яс-лей на нее», – писали тогда в популяр-ных брошюрах, посвященных здоро-вому материнству.

О встроенных в первые этажи жи-лых домов яслях и детсадах чащевсего уже ничего не напоминает.Общественный и культурный центрХавско-Шаболовского жилмассива,включавший помимо детских учреж-дений еще и клуб с библиотекой, былполностью перестроен под жилойдом. Однако некоторым отдельнымпостройкам повезло больше. В райо-

не сохранился, например, детскийсад-«самолет» рубежа 1920–1930-х го-дов, имеющий характерный для сво-ей эпохи план (фасады, к сожалению,в 1960–1980-е годы были полностьюизменены). Он, а также «американ-ская» школа (о ней – далее), парк, ста-рообрядческая церковь, в которойдолжны были работать кружки пио-неров, сформировали «детский пояс»района между улицами Хавская и Та-тищева.

Детские учреждения коммуны – «в обязательномпорядке» для всех

Квинтэссенцией всех новых прин-ципов организации жизни, «конденса-торами нового быта» выступали дома-коммуны. Именно на Шаболовке, наулице Лестева в 1926–1929 годах былпостроен первый экспериментальныйдом такого типа – дом-коммунаРЖСКТ «1-е Замоскворецкое объеди-

Вход в общественный корпус Хавско-Шаболовского жилмассива. Дом-коммуна РЖСКТ «1-е Замоскворец-кое объединение». Хорошо виден двор с фонтаном и песочницей. Диагональный проезд Хавско-Шаболов-ского жилмассива. Все снимки 1930-х гг.



Общественные помещения домарасполагались в центральной части;клуб с комнатами для кружковых за-нятий, столовая и спортивный зал –окнами на север, ясли и детский сад –на юг. По сторонам располагались230 жилых ячеек для коммунаров безкухонь и с общими санузлами. Даль-ше, в крыльях, – 40 кооперативныхквартир для тех, кто еще был не готовк смелым экспериментам в быту иимел достаточные средства.

Для детей весь дом становился пло-щадкой для игр, так как вдоль длин-ных коридоров, пронизывающихвесь объем, по сплошным балконам иплоской крыше можно было пройтивсю коммуну вдоль и поперек, ни ра-зу не выходя на улицу.

Под присмотром дежурных мам

Впрочем, основная жизнь малень-ких жителей Шаболовки протекалавовсе не в бело-красных корпусах сяслями и детсадами, а во дворах.Ответственные родители, домкомы,медсестры пытались организовыватьпоощряемые партячейками «прогу-лочные группы» под присмотром ма-терей, дежурящих по очереди, одна-ко, конечно же, большинство детейносилось по району без всякого над-зора, о чем свидетельствуют много-численные фотографии 1920–1940-хгодов.

Благоустройству и созданию дет-ских площадок с палисадникамиуделялось на Шаболовке особое вни-мание. По воспоминаниям местныхдетей, кругом были цветники в фор-ме «фасолин», штакетники и бесед-ки. Главным двором, конечно же,считался двор дома-коммуны, кото-рый в летнее время притягивал дет-вору из всех окрестных домов спор-тивной площадкой и фонтаном, азимой – огромным катком. Необыч-ная планировка Хавско-Шаболов-ского жилмассива – Г-образные домаповернуты под 45 градусов к суще-ствующей сетке улиц – в те временане сбивала с толку, а наоборот, по-зволяла легко ориентироваться, да-же совсем юным обитателям района.

смотреть на дом, назвал его «Замоск-ворецкая Эйфелева башня». И, в са-мом деле, башня радиостанции, слива-ясь со средним корпусом, придаетдому сходство с башней Эйфеля.Сравнение это лестно не для дома, адля Эйфелевой башни. Знаменитаябашня воздвигнута из честолюбия, вославу праздности, суетности и тупостибуржуа. Нет, наш дом с Хавского пере-улка, не похож на Эйфелеву башню.Он – символ воли, дела, энергии и но-вой нарождающейся жизни, котораяидет на смену дряхлому существова-нию у подножия Эйфелевых башен...»

Детский сад-самолет. Хавско-Шаболовский жилмассив

со стороны улицы Лестева. Школа-гигант на улице Лестева

американской фирмы «Лонгэйкр». Фото И. Малкова, Н. Меликовой



ОЦ

ИУ

М

лись документы, связанные с этим со-трудничеством и демонстрирующиеполное и взаимное недовольство сто-рон. Контракт был расторгнут черезгод, от фирмы городу достались двешколы (одна на Шаболовке, вторая вДангауэровке), жилой дом и прачеч-ная. По воспоминаниям учеников1930-х годов, школа эта отличаласьудобством планировки, необычайноширокими коридорами и высокимипотолками. Первый этаж (вести-бюль) был полуподвальным и сооб-щался с вынесенным в отдельныйобъем физкультурным залом. Со-гласно образовательным концепци-ям конца 1920-х, это была «школа-гигант», рассчитанная на 4000 детей,учащихся в три смены. Надо ска-зать, что подобные «гиганты», будьто фабрики-кухни, школьные илибанно-прачечные комбинаты, сталиотмирать еще в начале 1930-х годов.Будучи раскритикованы за нефунк-циональность и избыточность, ониуступили место типовым и болеемелким зданиям. Почти сразу посленачала войны эта школа была пере-оборудована под госпиталь (по вер-сии историка архитектуры МаркаМееровича, все строившиеся в дово-енные годы школы были изначаль-но подготовлены для такой транс-формации, что вполне вероятно), ка-ковым и осталась по сей день.

Школа № 50 ЛОНО, ныне № 600,возводилась в 1935 году по специаль-ному проекту архитектора АнатолияАнтонова на углу бывшего Дровяногополя, напротив Шуховской башни.В отличие от несколько архаичногоплана «американской» школы, эташкола по своей объемно-пространст-венной композиции полностью соот-ветствовала духу конструктивизма:свободно распластанная в пространст-ве, асимметричная композиция, обу-словленная функциональными про-цессами. По структуре она отвечалаобразовательным установкам конца1920-х годов, предполагавшим каби-нетно-лабораторную систему обуче-ния с обязательным политехническимуклоном. В школах этого времениобязательно присутствовали дерево-обделочные и металлообрабатыва-

ющие мастерские, три специализиро-ванные лаборатории с кабинетами –физическая, химическая и биологи-ческая. Непременным дополнением,излюбленным архитекторами, былабашня с площадкой для метеорологи-ческих и астрономических занятий.В случае со школой на Дровяной пло-щади вышка была украшена круглы-ми окнами-люкарнами и получиладвухуровневую кровлю (с капитан-ским мостиком наверху). Большоеколичество рекреаций, свободно пе-ретекающих пространств холлов иоткрытых лестниц в интерьере пред-полагали активное взаимодействиешкольников за пределами классов икомпенсировали недостаточную вы-соту потолков.

Однако если предыдущая школаАнтонова в Филях была подвергнутакритике за чрезмерно аскетичныйвид, несоответствующий изменив-шемуся вектору развития советскогоискусства, уже после окончаниястроительства, то здесь изменениястали происходить прямо на строй-площадке. К проектированию былприглашен архитектор Игорь Анти-пов, который дополнил фасад и ин-терьеры здания недостающими эле-ментами из арсенала «классическогонаследия». Так, на фасаде появилисьпортик с колоннами странного, лото-сообразного ордера, высокий глад-кий аттик с карнизом. Интерьерыбыли разработаны особенно тща-тельно: в вестибюле и холлах столбыпревратились в колонны упрощен-ного ордера с каннелюрами, все по-толки расчленены кессонами, актив-но использовался цвет (полихром-ные полы из искусственного камня,разнообразная окраска стен и ко-лонн, деревянные панели, росписи).Особенного упоминания достоин ак-товый зал – обширное пространствосо сводчатым кессонированным по-толком. Следующие учебные заведе-ния, строившиеся в районе, в боль-шей степени относились уже к пост-конструктивизму и сталинской нео-классике, многие из них были ужетиповыми (как, к примеру, школа попроекту Даниила Фридмана на ули-це Академика Петровского, отличаю-

Для авторов комплекса – НиколаяТравина, Исаака Иозефовича, как идля остальных членов АСНОВА, во-просы ориентирования и визуаль-ной выразительности, внятности го-родской среды были одними из клю-чевых. Именно поэтому в жилмасси-ве так важны были визуальныепрострелы в сторону доминант (со-бора и башен Донского монастыря),Шуховской башни, все оси и перс-пективы. Цветовое решение домовзаказали баухаузовцу Х. Шеперу.Оно строилось на сочетании красно-кирпичных, бело-оштукатуренных итонированных (вероятно, серых)плоскостей, поясов, вертикальныхобъемов лестничных клеток, собран-ных в разные композиции для каж-дой части комплекса, благодаря че-му легко было понять, в каком имен-но дворе вы находитесь. Номера до-мов наносились черной краской навыкрашенный белым участок стенывысотой около 70 см – такие цифрыбыли видны издалека, и в сумеркахлегко считывались всеми, даже пер-воклассниками.

«Комбинаты учебы»: от американской школы до типовых проектов

Школам в новых жилмассивах Ша-боловки было уделено особое вни-мание, и, хотя некоторые и остава-лись в старых бревенчатых двух-этажках, рядом строились новые«комбинаты учебы». Самой первой в1930–1931 годах появилась монумен-тальная школа на улице Лестева, на-против Хавско-Шаболовского жил-массива. Примечательна не столькоее архитектура – массивный симмет-ричный объем с двумя крыльями илопатками в центральной части фа-сада, сколько обстоятельства строи-тельства. Школа носила прозвище«американской» неслучайно – на са-мом деле она стала результатом невполне удачного сотрудничестваМоссовета с американской строи-тельной фирмой Longacre. Эта ком-пания была приглашена в Москвудля перенимания передового опытаскоростного строительства. Сохрани-

рестройке быта» 1930 года ставиложирную точку на всех социальныхэкспериментах, связанных со строи-тельством домов-коммун, и, по сути,означало возврат к традиционной ор-ганизации жизни семьи, постепен-ный откат к дореформенной гендер-ной политике (с той небольшой по-правкой, что, сворачивая программыпо «освобождению женщины от ку-хонного рабства» и популяризируя те-перь прелести домашнего уюта, ни-кто не освобождал матерей от актив-ного участия в индустриализациистраны, тем самым обеспечивая имдвойную нагрузку). Спустя два годабыл нанесен удар уже по эстетиче-ской программе авангарда. Еще до то-го, как начала облупляться краска, до-ма новых жилмассивов сочли мораль-но устаревшими; в публикациях их



щаяся от своих двойников в Москветолько неоштукатуренным кирпич-ным фасадом).

Конец архитектурной и социальной утопии

Подрастающим детям Шаболовкирубежа 1920–1930-х хотелось скореестановиться старше – ведь они наявувидели вокруг себя уже реализован-ный, новый советский город со стольконтрастирующей с привычной сре-дой предместья архитектурой авангар-да. Среди белых и полосатых призмновых домов, внушительных объемовДонских бань, роскоши универмагаМосторга, возле кажущегося океан-ским лайнером студенческого обще-жития Текстильного института, подтенью главной радиомачты страныпрекрасное будущее представлялосьим ясным и очень близким. Дажесмерть была в этом радужном миречем-то интересным: на Донском клад-бище был только что запущен первыймассовый крематорий, построенныйна основе неоконченного храма Сера-фима Саровского и Анны Кашинскойархитектором Дмитрием Осиповым.

Этой утопии, как и любой другой,довольно скоро пришел конец. Поста-новление ЦК ВКП(б) «О работе по пе-

продолжали приводить в пример каккачественное новое жилье, однако снепременным добавлением «но» икритикой их аскетичного облика. Ксередине 1930-х стало окончательнопонятно: новая Москва будет совсемдругой. Так оно и случилось, однакорайон Шаболовки практически пол-ностью сохранился – и для выросшихздесь поколений, и для новых москви-чей – как заповедник раннесоветскойархитектурной и социальной утопии.

Сегодня предпринимаются по-пытки сформировать здесь культур-ный кластер, включающий уже су-ществующие институции (галереи,библиотеки, школы, клубы, учили-ща) и привлекающий новые, ориен-тированные на эстетику и популя-ризацию художественного наследия1920–1930-х годов. Этим с начала2014 года занимается инициативнаягруппа «Шаболовка», в которуювходят архитекторы, урбанисты, ис-кусствоведы, журналисты и мест-ные жители. Мы уверены: сохране-ние этого уголка Москвы имеет зна-чение не только для выросших «де-тей Шаболовки», но и для новыхпоколений – как законсервирован-ная идеальная модель советскойжизни эпохи авангарда – от рожде-ния до смерти.

Фрагмент фасада школы на Дровяной площади.

Двор дома-коммуны РЖСКТ «1-е Замоскворецкое объединение».

Фотографии И. Малкова, Н. Меликовой



ОС

КО

ВС

КИ

ЙБ

ЫТ Текст: Полина Зуева,

кандидат архитектурыДО

ЛОЙ

РАБС

ТВО!

КУХО

ННОЕ

ФАБРИКИ�КУХНИ ДЛЯ ТРУДЯЩИХСЯСТАЛИ НОВЫМ И СОЦИАЛЬНЫМ,И АРХИТЕКТУРНЫМ ЯВЛЕНИЕМ

Пла

кат:

«Д

олой

кух

онно

е ра

бств

о!Д

аеш

ь но

вый

быт!

» 19

31 г

.



вовали представители крупнейшихфабрик района. Второго февраля1928 года Президиум МосковскогоСовета рассмотрел и утвердил проект.

Здание фабрики-кухни на Ленин-градском шоссе (проспекте), 7 в дваи частично три этажа с подвалом иполуподвалом было рассчитано на12 000 обедов в день. В основе его

Дворец питания: 12 тысяч обедов в день!

В 1925 году рабочие Краснопрес-ненского района Москвы подняли во-прос о создании в городе крупнейшейфабрики-кухни, которую еще до от-крытия назвали «Дворцом питания».Было даже предложение использо-вать под этот проект недостроеннуюгромаду Миусского собора, но вари-ант оказался экономически невыгод-ным. Комитет Народного питания ре-шил строить новое здание фабрики-кухни № 1 и создать проект, которыйявился бы образцом для зданий по-добного типа. Участок выбрали на Ле-нинградском шоссе, в густонаселен-ном рабочем районе, как раз напро-тив ресторана «Яр», где до революции

кутили богачи, что, по мнению проек-тировщиков, было весьма знамена-тельно.

Поскольку фабрика-кухня как но-вый тип здания еще не имела архитек-турно-строительной программы, топроекту, созданному архитекторомА.И. Мешковым, придавалось боль-шое значение. Строительный Коми-тет при Моссовете созвал специаль-ное совещание при Нарпите для рас-смотрения проекта с участием пред-ставителей Наркомздрава, Мосздрава,ГУКХ, Наркомвнудела и других ве-домств. Предложение Мешкова раз-биралось также на заседании Крас-нопресненского райсовета, где участ-

Проект фабрики-кухни № 1 на Ленинградском проспекте, 7.

Арх. А.И. Мешков.1929–1931 гг.

Фото Б. Деку (1931 г.)и современный вид

П осле Октябрьской революции 1917 года общественные столовые открывали в Москвеповсеместно, практически во всех помещениях, которые только можно было для это-го приспособить, – на вокзалах, в народных домах и бывших богадельнях, в некогда

чайных и трактирах, в кинотеатрах. В начале 1918 года в Москве более двух сотен коммуналь-ных столовых ежедневно кормили до 700 тысяч человек. К началу 20-х годов было открыто поч-ти полторы тысячи столовых и пунктов питания, где кормились до миллиона человек. Однакостояла задача – еще больше, еще лучше, как и все, что делается в стране победившей револю-ции! И тогда рождается идея создания крупных общественных центров питания – фабрик-ку-хонь. Предполагалось, что они помогут решить важную социальную задачу – раскрепоститьженщин, вырвать их из плена домашнего хозяйства и вовлечь в производство. «Долой кухон-ное рабство! Даешь новый быт!», «Работница, борись за чистую столовую, за здоровую пищу!» –призывали плакаты.

упаковке. Лестницы, симметричнорасположенные по углам вестибюля,вели на второй этаж, отведенныйпод обеденные залы, в которых мог-ли единовременно обслуживаться1200 человек. Специальные помеще-ния для банкетов и культурных ме-роприятий – на третьем этаже. Надвестибюлем и холлом третьего этажаустроили террасу для летней столо-вой. Подвальный этаж предназна-чался для холодильника и складов

планировки – функциональная схе-ма, соответствующая последователь-ности производственных процессов.Главный вход в здание располагалсяс угла. В просторном вестибюле сцентральной лестницей-переходомразмещались раздевалки и санузлыдля посетителей. Первый этаж вклю-чал в себя кухню площадью 365 м2 совсеми подсобными помещениями.Оборудование кухни состояло издвух мощных плит, духового шкафа,специальных паровых приборов дляизготовления соусов и 24 паровыхкотлов мощностью до 1350 литров.На этаже были также отдельные за-лы для закусочной, рассчитанной на200 человек, и магазина, где произво-дились не только отпуск обедов надом, но и продажа готовых изделийи полуфабрикатов в специальной



ОС

КО

ВС

КИ

ЙБ

ЫТ

Проект фабрики-кухниБауманского района. 1930-е гг.

Александр Родченко.Фото: И. Бродский. 1935 г.

продуктов. Причем продукты посту-пали на склады прямо с автомашинчерез специальные люки.

Архитектура нового здания имелавсе распространенные элементы гос-подствующего в те годы конструкти-визма: гладкие стены, окна, объеди-ненные в горизонтальные проемы;вертикаль лестничной клетки с назва-нием «Фабрика-кухня», где шрифттрактовался как декоративный эле-мент; плоская кровля…

Строительство фабрик-кухонь: архитектурная общественность начеку

В начале 1929 года предприятие от-крыли. Однако, хотя проект и выпол-нялся как образцовый, другие проек-тировщики тоже не ждали. Уже в1929 году были введены в эксплуата-цию фабрика-кухня МОСПО № 2 наБольшой Тульской улице на 4500 обе-дов (архитектор С.Н. Курабцев), кух-ня-столовая в селе Богородском Со-кольнического района на 4000 обедови столовая у Сущевской заставы на2000 обедов. В этом же году начали



рика-кухня-заготовочная в Бауман-ском районе представляла собойкрупное трехэтажное здание с двумявнутренними дворами, позволявши-ми разделить ввоз сырых продуктови вывоз полуфабрикатов. Здесьвпервые в стране помещение длякухни и основных доготовочных це-хов располагалось на 3-м этаже зда-ния, что полностью избавляло обе-денные залы от запаха готовящейсяпищи. Расположенная на повышен-ном участке фабрика-кухня-загото-вочная выгодно выделялась средиокружавших ее мелких старых доми-

ков Московской заставы. Вход в зда-ние организовали со срезанного угла,который был обращен в сторонуфабрик за мостом Окружной желез-ной дороги. Угловое размещение вес-тибюля шестигранной формы, широ-кая трехмаршевая лестница, ведущаяв обеденные залы 2-го и 3-го этажей,создавали праздничное настроение,хотя это и не считалось обязатель-ным в таком сооружении.

строительство еще ряда новых пред-приятий общественного питания:фабрики-кухни-заготовочной в Бау-манском районе (архитектор С.Н. Ку-рабцев), фабрик-кухонь-столовых наКрасной Пресне (архитектор С.Н. Ку-рабцев) и на Ткацкой улице (архи-тектор Б.С. Виленский). Эти новыеархитектурные сооружения значи-тельно обогатили застройку рабочихрайонов и стали своеобразными цен-трами коллективной жизни. А неко-торые пространственно-планировоч-ные решения могли бы быть акту-альными и сегодня. Например, фаб-

АЛЕКСАНДР РОДчЕНКО. ФАБРИКА�КУХНЯ. РЕПОРТАЖ. 1931 г.

Столовая на Ткацкой улице.Арх. Б. Виленский. 1930-е гг.



Автор проекта фабрики-кухни наТкацкой, рассчитанной на 3000 обе-дов, справился с неудобным участкоми создал интересную композицию изкруглого объема, где размещалисьглавный вход, вестибюль, закусочныйзал на 1-м этаже. Обеденный зал, атакже зал диетпитания располагалисьна 2-м этаже. В пониженной частиздания, примыкающего к кругломуобъему, находились кухня и все вспо-могательные помещения. Над пони-женным объемом на плоской кров-ле – терраса, которая могла использо-ваться в летнее время как дополни-тельный обеденный зал. Автор уде-лил большое внимание архитектуреосновного объема. Главный входфланкировался двумя мощными пи-лонами, поддерживающими балкон2-го этажа. Обеденный зал по всемупериметру имел широкие витражи вовсю пятиметровую высоту помеще-ния, поэтому всегда был залит све-том и воздухом. Надо сказать, чтостроительство подобных зданий бы-ло предметом пристального внима-ния архитектурной общественности.Организовывались специальные «ре-визионные» группы, обследовавшиеновые объекты и отмечавшие как по-ложительные стороны проектов, таки отдельные недостатки. В журнале«Строительство Москвы» за январь иоктябрь 1930 года профессионально-му, тщательному разбору подверг-лись 2-я фабрика-кухня МОСПО наТульской улице и фабрика-кухня наТкацкой. В числе недостатков отме-чалось, что отдельные производст-

венные помещения не соответство-вали своему назначению, малы пло-щади некоторых заготовочных ивспомогательных цехов, отсутство-вали места для отдыха персонала,строители невнимательно отнеслиськ внутренней отделке и др.

Ресторан для рабочего класса: конструктивизм плюс«художественные традиции»

В 1935 году вступил в строй один из гигантов московской промыш-ленности – Прожекторный заводим. Л.М. Кагановича, располагавший-ся у въезда в столицу на шоссе Энту-зиастов и являвшийся архитектур-ным форпостом реконструируемойМосквы. Поэтому к его планировкеи архитектурному ансамблю предъяв-лялись высокие требования. Помиморешения задачи технологическогохарактера социалистическое про-мышленное предприятие должнобыло удовлетворять бытовым, куль-турным и эстетическим потребно-стям занятых на производстве лю-дей. В состав комплекса завода во-шли производственные и админист-ративный корпуса, фабрика-кухня(ресторан), жилой городок с детски-ми садами, клуб с залом на 1000 че-ловек и т. д. Территория завода бы-ла покрыта сетью широких асфаль-тированных дорог, оформлена зеле-нью и цветами.

Среди корпусов комплекса выделя-лась фабрика-кухня № 3 Сталинско-го района, построенная по заказуМоснарпита еще в духе конструкти-визма, хотя интерьеры (архитекторыВ.Я. Мовчан и Н.С. Полюдов) вы-полнены уже совсем в другом стиле:классические тона окраски залов,простые и красивые архитектурныедетали работали на имидж места от-дыха новых хозяев жизни – пролета-риата. Вестибюль соединялся с обе-денным залом 1-го этажа большойкрасивой дверью со стеклянными вит-ражами, а с залом на 2-м этаже и тер-расой – двумя широкими лестницами,находившимися в одной лестничнойклетке и расположенными друг про-тив друга. Явную парадность лестни-цам придавали сиреневые стены, кес-сонированные потолки, полирован-ные ступени. С особой тщательно-стью были выполнены два круглыхдубовых поручня, оклеенных орехо-вой фанерой с рисунком из серого

МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

БЫ

Т

Столовая на Тульской улицеи столовая на Красной Пресне.

Арх. С. Курабцев. 1930-е гг.



клена, опиравшихся на никелиро-ванные стойки и стенки перил.

Ресторан помимо двух большихобеденных зон имел диетическийзал, где можно было купить полуфаб-рикаты, а также закусочную и комна-ту отдыха. Каждому помещению бла-годаря хорошо подобранной окраскестремились придать определенноелицо. Обеденный зал 1-го этажа, на-

пример, выдержали в зелено-оливко-вых тонах, окрасив бетонные кессо-ны потолка в густой зеленый цвет.Зал 2-го этажа оформили колоннами,покрытыми темно-коричневым ла-ком. Стены, капители колонн, балки

перекрытия и прилавок раздачи отте-нили более светлым тоном. Пол вы-ложили дубовым паркетом. Вытяж-ные вентиляционные отверстия авто-ры вписали в кессоны потолка искрыли декоративными металличес-кими решетками.

Фасады здания фабрики-кухни, сявными признаками конструкти-вистской суховатости, отделали тер-разитовой штукатуркой светло-жел-того цвета, большие оконные про-емы заполнили зеркальным стеклом,форму балконов с цветниками сдела-ли полукруглой, террасу оградиливысокой прямоугольной колонна-дой, среднюю часть здания акценти-ровали легким карнизом-козырьком.Действительно, не просто фабрика-кухня, а настоящий ресторан.

Всего в Москве в конце 1920-х –первой половине 1930-х годов быловозведено 17 фабрик-кухонь, а к 1936году их было уже 25, различных попропускной способности и объемно-пространственному решению. Чтокасается архитектуры, то, как уже бы-ло сказано выше, все авторы прочностояли на позициях конструктивизмаи многие здания имели ярко выра-женный производственный характер,что вполне соответствовало их функ-циональному назначению. Хотя в1931 году и вышло известное поста-новление о необходимости использо-вания в советской архитектуре худо-жественных традиций, ранее запро-ектированные конструктивистские,«авангардистские» здания продолжа-ли строиться на протяжении еще5–10 лет.

В больших общественных обеден-ных залах авторам идеи фабрик-ку-хонь виделось пространственноевыражение «духа коллективности»,они считали их одной из форм соци-ального контакта. И хотя фабрики-кухни не оправдали возлагавшиесяна них надежды в области «коренно-го переустройства домашнего хозяй-ства», массовое строительство этихпредприятий улучшило обслужива-ние населения рабочих окраин изначительно повлияло на организа-цию жизни в этих районах.

Фабрика-кухня при клубе Дорхимзаводаимени М.В. Фрунзе. Арх. К. Мельников

принимать ее как жизненно важнуюнеобходимость. В 1927 году 58% мос-ковских домов не имели водопровода,65% – канализации.

Неудивительно, что в 1927 году мо-лодежный журнал «Смена» писал:«Зачастую в понедельник комсомолецприходит на работу прямо с гулянья.На его ногах по 40 рублей лакирован-ные шимми, шевиотовый костюм,галстук. Он снимает с себя ботинки,пиджак, рубашку, надевает халат и –о ужас! – шея и спина грязные, рубаханижняя рваная, из носков пальцы вы-глядывают, несет нестерпимым по-том!»

Все мощности государственной про-паганды были включены в борьбу завнедрение чистоты в быт советскогочеловека. На обложках школьных тет-радок печаталась «Санитарно-гигие-ническая памятка школьника», певецреволюции, поэт Владимир Маяков-ский убеждал, что «нет на свете лучшеодежи, чем бронза мускулов и све-жесть кожи!» Детей воспитывали насказке Корнея Чуковского «Мойдо-дыр», издававшейся огромными тира-жами. В финале «Мойдодыра» юныхчитателей призывали «мыться, плес-каться, купаться, нырять, кувыркатьсяв ушате, в корыте, в лохани, в реке, вручейке, в океане, в ванне и в бане»…

Что касается ванн и бань, то с этимкак раз в начале советской власти бы-ли проблемы. Нужно еще было соз-дать новую инфраструктуру, благода-ря которой регулярное мытье сталобы доступным и привычным букваль-но для каждого гражданина. К реше-нию этой проблемы приступили пря-мо в 20-е годы, невзирая ни на какиеэкономические трудности. К 1938 го-ду канализация стала доступной длядвух с половиной миллионов москви-чей, и каждый житель столицы мог

Нa знаменитом пла-кате 1932 года –симпатичный,

но чумазый молодой рабо-чий сжимает в черной рукегубку (разумеется, красногореволюционного цвета), явнодемонстрируя намерение отправиться в помывочное за-ведение. К моменту выхода в свет этого плаката в Москвеуже были открыты десятки новых бань, рассчитанных наудовлетворение потребности трудящихся в чистоте. Ши-рокое строительство коммунальных сооружений сталонастоящей приметой времени, а их архитектура шла в но-гу с самыми современными мировыми тенденциями.

«Нет на свете лучше одежи,чем бронза мускулов и свежесть кожи!»

Декрет от 1920 года обязал местныевласти обеспечить населению «бан-ную помощь» и прививать гражда-нам молодой Республики Советов«навыки чистоты». Необходимость вэтом была самая острая – в странесвирепствовали эпидемии. Приез-жавшие в Москву на заработки жите-ли других регионов часто не имелипривычки соблюдать личную гигие-ну, да и многие москвичи из-за лише-ний сурового времени отвыкли вос-

ПОСЛ

ЕРА

БОТЫ

»«И

ДИ В

БАНЮ

!БАССЕЙНПРИЛАГАЕТСЯ...



ОС

КО

ВС

КИ

ЙБ

ЫТ Текст: Полина Зуева

Аги

таци

онны

й пл

акат

193

0-е

г.г.



веденные в 1923–1926 годах и по пра-ву считавшиеся одними из самыхбольших в Европе. Кстати, комплекскупален Amalienbad был построен пообразцу античных римских терм.Вот так и получилось, что, оцениваяпреимущества венских купален, ру-ководство Москвы практически ре-шило взять за образец наследие ан-тичной эпохи. Что вполне справед-ливо, ибо именно тогда, во временаантичности, и сформировался насто-ящий культ чистоты и здорового об-раза жизни, столь близких, по мне-нию идеологов коммунизма, совет-скому человеку.

Комплекс Amalienbad вмещал 1300человек. Помимо мужских и женскихбань там размещались ванны и душив общих и отдельных кабинах, ком-наты отдыха, парикмахерские, водо-лечебница, медицинские и грязевыеванны, а на крыше были устроенытеррасы для солнечных ванн. На пер-вом этаже располагались бассейны:спортивный – длиной 33,5 м и глуби-ной 4,80 м с трибунами для зрителейи стеклянной крышей, а также дет-ский, примыкающий к более мелкойчасти бассейна. Включение бассейнав банные комплексы руководствоМосквы тоже сочло строго обязатель-ным и необходимым.

рассчитывать ежедневно на 35 ведерводы. По сравнению с двадцатыми го-дами перемена разительная.

Догнать и перегнать Вену!

Повсеместная привычка к соблюде-нию гигиенических требований сфор-мировалась у москвичей буквально задесятилетие. Помимо пропаганды«здорового образа жизни», работа-вшей на каждого гражданина любогопола и возраста, строительство новыхи благоустройство старых районовМосквы шло с учетом новых санитар-но-гигиенических потребностей. Ра-бочие поселки возводились не толькос детскими учреждениями, магазина-ми и поликлиниками, но и с банями,прачечными. В квартирах для рабо-чих все чаще гигиенический «мини-мализм», оставлявший лишь неболь-шое помещение для умывания, в луч-шем случае с компактной выдвига-вшейся на шарнирах ванночкой, за-менялся полноценным санузлом.

Уже к 1931 году около 50% квартирпроектировалось с ванными помеще-ниями. При этом даже в районах, гденовоселы могли мыться, сколько ду-ше угодно, у себя дома, строительст-во бань и прачечных не отменялось.

За образец таковых заведений, ес-ли судить по выпускам журналов то-го времени, посвященным строи-тельству и коммунальному хозяйст-ву, были взяты знаменитые венскиекупальни Amalienbad (архитекторыКарл Шмалгофер и Отто Надел), воз-

Слева: иностранная техника.Умывальник-ванночка.

Правее: Вена. Бани AMALIENBAD. Бассейн. Арх. К. Шмалгофер, О. Надел.

1926 г.

введенные в строй в 30-х годах, такжебыли снесены в 2013 году.

Сохранилось здание Кожевническихбань, тоже построенных В. Ивашкеви-чем в это же время по типовому про-екту (ул. Кожевническая, д. 15, стр. 1).Бани трехэтажные, с симметричнымфасадом; два ризалита фланкируютцентральную часть с главным входом.Фасад бани украшен интересным де-коративным майоликовым панно«Труд и отдых», который расположенна высоких аттиках ризалитов. Авто-рами панно являются художники-ке-рамисты А.Б. Траскунов и З.В. Васи-льева. До сих пор по назначению ис-пользуются Усачевские бани (ул. Уса-чева, д. 10), построенные в первойполовине 1930-х годов (арх. неизвес-тен). Сохранилось также здание Дан-гауэровских бань (шоссе Энтузиастов,д. 30; 1920-е гг.; арх. неизвестен).

К началу Отечественной войны,надолго отодвинувшей планы благо-устройства Москвы, москвичи ужепривыкли считать бани чем-то испо-кон веку присущим повседневнойжизни. Построенные во время совет-ской власти Донские, Воронцовские,Дорогомиловские, Дангауэровские,Варшавские, Усачевские, Калитни-ковские и др. бани стали по-настоя-щему любимыми москвичами. Чу-мазый рабочий с плаката 1932 годапосле смены уже не задумывался, ку-да пойти – естественно, в баню.

5 минут, 5 копеек, и жара не страшна!

Кто-то из старых москвичей ещепомнит, как на улицах Москвы стоя-ли летние душевые павильоны из фа-нерных щитов: некоторые из них «до-жили» до 50-х годов. Зайдя в такой па-вильон, можно было принять освежа-ющий душ исключительно летом:для омовения в холодные сезоны «ду-шевые павильоны» не предназнача-лись – в них даже мыло применять неразрешалось.

Тем не менее в Москве 20–30-х го-дов возможность просто ополоснуть-ся прямо на улице в жаркое время бы-ла буквально спасением: обустройст-во полноценных пляжей и мест длякупания еще только начиналось.

Главное требование к такому вот ду-шу – расположение возле зеленых на-саждений и в местах большого скоп-ления людей.

Душевой павильон представлял со-бой прямоугольное здание из фанер-ных щитов с балконом на фасаде. Набалконе устраивался буфет с прохла-дительными напитками, места дляпублики, желающей отдохнуть иостыть перед купанием, и касса, в ко-торой оплачивалось пользование ду-шем.

Нахождение в павильоне рассчиты-валось по времени. Предполагалось,что посетитель простоит под душемоколо 5 минут, столько же времени онпотратит на то, чтобы раздеться иодеться. Поэтому на каждый душ вмужском отделении были запланиро-ваны 3 места для раздевания. Такойрасчет по минутам должен был воспи-тывать в гражданах самодисциплинуи ответственность. Плата за пользова-ние устанавливалась небольшая – ра-зовое посещение стоило 5 копеек. Из-влекать прибыль от любви граждан кчистоте и свежести московские властине стремились.

Третье помещение павильона зани-мала установка для подогрева воды,там же находился смеситель для регу-лировки ее температуры. Все души,кроме одного холодного, обеспечива-лись водой + 23 0С. В целях экономииводы краны в душевых открывалисьпод тяжестью вошедшего человека иавтоматически закрывались, кактолько душ освобождался. Освеще-ние и проветривание павильона осу-ществлялось при помощи большихокон, расположенных с двух проти-воположных сторон на значительнойвысоте.

Баня без бассейна – не баня

Первоочередные постройки – двеновые бани и при них механическиепрачечные в Рогожско-Симоновскоми Баумановском районах пропускнойспособностью 340 человек в час и480 человек в час. В 1928 году для Ро-гожско-Симоновского района (ныне –Пролетарского) утвердили проект ар-хитектора Комстроя С. Панина. Изпяти этажей здания два предназнача-лись для банных помещений и три –для бассейна. Размеры бассейна были25 х 14 м, глубина – от 1 до 5 м. Попроекту высота зала позволяла устро-ить 10-метровую вышку для прыжковв воду. На уровне третьего этажа на-ходились трибуны, на втором – каби-ны для купальщиков (по 32 для муж-чин и для женщин).

Мощная баня-бассейн открыласьвесной 1930 года (современный ад-рес – ул. Автозаводская, дом 21) и ста-ла наглядным примером того, какиминовая власть видит спортивно-оздо-ровительные учреждения для рабоче-го класса. Архитектура 5-этажногоздания была достаточно выразитель-на и экспрессивна. Лестничные клет-ки располагались в цилиндрическихформах, вид со двора и композициябоковых фасадов постройки получи-лись даже интереснее главного. Цент-ральный вход во все отделения баньнаходился между массивными кры-льями прямоугольных объемов, рас-положенных параллельно друг другуи сильно выступавших вперед.

Кровля бассейна поддерживаласьметаллическими фермами, весь залдля плавания освещался естествен-ным торцевым светом через большиеоконные проемы. Дорожки были вы-ложены метлахскими плитками, ле-сенки-спуски выполнены из гнутыхгазовых труб на сварке, а вышка дляпрыжков собрана из углового железа.Зрительские места на трибунах по-красили под дуб.

Эта баня-бассейн стала не единст-венной из возведенных в Москве нарубеже 20–30-х годов. По проекту ар-хитектора Комстроя Н. Гундорова в1928–1930 годах была построена баня-бассейн на Благуше (не сохранилась).Донские бани (арх. В. Ивашкевич),


МО

СК

ОВ

СК

ИЙ

БЫ

ТХ Р О Н О Т О П X X В Е К А

Усачевские бани


согреть… Тогда чистота явно требова-ла жертв едва ли не больше, чем кра-сота. И освобожденной от предрас-судков советской женщине никак не-возможно было избавиться от до-машнего рабства без решенияпроблемы стирки. Поэтому, признавбессмысленными попытки завести вдомах общие прачечные – дорого, сы-ро, нерационально, советские комму-нальщики перешли к централизован-ному решению проблемы.

Если в 1928 году в ведении комму-нального хозяйства не было ни однойпрачечной, которая обслуживала бынаселение города, за исключениемЦентральной, с пропускной способ-ностью 5 тонн в день, то уже в 1929году по заданию президиума Моссо-вета началось строительство трехмощных коммунальных прачечных.Все три прачечные были типовые.Две из них выстроили при новых ба-нях в Рогожско-Симоновском и Бау-мановском районах, что было удобнодля эксплуатации. Третья находиласьна территории мусоросжигательнойстанции за Пресненской заставой.

Как всегда, были сделаны подсчетыдушевых потребностей трудящихся.Мощность прачечной Краснопрес-ненского района – 4000 кг белья в сме-ну; 75% потребителей ее услуг состав-ляли жители города; 25% – комму-нальные предприятия, гостиницы,бани, столовые, общежития. При раз-работке технологических процессовприняли нормы потребления чистогобелья условной рабочей семьей из4 человек (двое взрослых, двое детей).Расчеты показали, что ежемесячная

потребность в стирке такой ячейки –24 кг. Всего каждая прачечная задан-ной мощности могла, работая в двесмены, обслужить 25 000 человек.

Все три прачечные представлялисобой двухэтажные кирпичные зда-ния с сильно развитым остеклением.В производственных помещенияхотношение площади окон к площа-ди пола составило 1:3,5 и 1:4, что бы-ло важно как для производственныхцелей, так и с точки зрения охранытруда. Межэтажные перекрытия иколонны в прачечных выполнили вжелезобетоне, в цехах механическойстирки перекрытие было ребристое,в полумеханических – плоское. Та-кое решение, связанное с особеннос-тями работы вентиляции, не приво-дило к образованию воздушныхмешков с повышенной влажностьюмежду балками.

Строительство прачечных, быстродоказавших свою полезность, былопродолжено. В конце 1937 года воФрунзенском и Кировском районахпостроили механические прачечныена 4500 кг белья в смену, которыеоборудовали дезинфекционными ка-мерами. На Усачевке и Кожевниче-ской улице также были возведенымеханизированные прачечные – каж-дая на 4 тонны белья в смену.

Новый быт создавался для новогочеловека – не зависящего от мелочейжизни, спортивного, чистоплотного,словом, авангардного. Этот образ сплакатов успешно вышел на улицыгородов и сел СССР и зашагал в бу-дущее, в котором стране еще пред-стояло справиться с самым страш-ным вызовом века.

Первый летний душевой павильонбыл построен в Стромынском скверев Сокольническом районе, а в даль-нейшем такие душевые открывалисьи в разных частях города.

«Стирка белья в ванных категорически запрещается!»

Сегодня, когда со стиркой одежды спомощью современных стиральныхмашинок или путем сдачи пакета сбельем в прачечную справится дажеребенок, представить себе масштабпроблемы для желающих в 20–30-егоды одеваться в чистое просто нере-ально. Для москвичей, большая частькоторых проживала в коммунальныхквартирах, в 1929 году были приняты«Правила внутреннего распорядка вквартирах». Помимо прочих правил,там было указано, что «при пользова-нии ванными жильцы обязаны послемытья вымывать последнюю начис-то. Стирка и полоскание белья в ван-ных категорически запрещается».

То есть стирали в корытах, где с ве-чера замачивали белье, которое наследующий день нужно было подвер-гнуть кипячению. Представить себе,как это возможно сделать на общейкухне или в ванной, а ведь еще требо-валось найти место для просушки ипоследующей глажки тяжелым чугун-ным утюгом. Неудивительно, чтокоммуналки постоянно утопали в па-ру и дыме от нагреваемых углем утю-гов. А ведь для многих квартир, где небыло центрального водоснабжения,даже холодного, нужно было еще дровдля стирки наколоть, воды наносить и

Панно «Труд и отдых». Арх. Ивашкевич.(Кожевническая ул., дом 15/ 1).Худ. А. Траскунов, З. Васильева



Х Р О Н О Т О П X X В Е К АX

Xa

ge

@..

.ru

Текст: Алла Бурцева

КАКОЙ ВИДЕЛИ СТОЛИЦУ ПЕРВОЙ В МИРЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СТРАНЫ ИНОСТРАННЫЕ АРХИТЕКТОРЫ И КАК ОНИ ХОТЕЛИ ЕЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬ

«МОСКВА ЯВЛЯЕТСЯ НАИБОЛЕЕ ЖИВЫМ

АРХИТЕКТУРНЫМ ЦЕНТРОМ»

В 1929 году, когдаизвестный немецкийархитектор Эрнст Май

отбирал коллег, желающихотправиться на работу вСоветский Союз, емупоступило 1400 предложений,и не только потому, что вГермании царила в то времябезработица. Среди тех, ктопоехал в Россию, многие быличленами созданного в начале20-х годов XX века общества«Друзья новой России».В среде европейской «левой»интеллигенции сочувствиеидеям социализма было, чтоназывается, трендом времени.Не избежал этого влияния изнаменитый французскийархитектор Ле Корбюзье.Москва имела много шансовстать неузнаваемой врезультате осуществленияпроектов «друзей новойРоссии». Что именно онипредлагали?

Здание Центросоюза (Наркомлегпрома).Арх. Ле Корбюзье, Н. Колли. 1928–1936 гг.



гом: использовать все достиженияпрогресса... Все эти планы проникну-ты юношеским духом».

Корбюзье приступил к работе вМоскве уже со сложившимися четки-ми взглядами и идеями. Вот что он,например, думал о столичных горо-дах: «Города, укрепленные лучше дру-гих, становились столицами. Париж,Рим, Стамбул были построены на пе-рекрестках дорог, протоптанных ко-пытами ослов. Столицы не имеют ар-терий, у них есть лишь капилляры; ихрост знаменуется тяжелыми недугами,а иногда приводит к смерти. Чтобывыжить, эти города уже издавна при-бегают к услугам хирургов, которыебез конца кромсают их». «Перекресткидорог, протоптанных копытами ос-лов» – так воспринимал теоретик но-вой архитектуры города, которые дляпрочего человечества были сердцамигосударств и цивилизаций.

К тому времени, когда Корбюзье по-явился в СССР, он уже был авторомнескольких небольших домов-вилл вокрестностях Парижа, которые строилс 1922 года, вызывая восхищение у по-клонников новыми формами и плас-тикой и шквал критики у сторонни-ков более традиционных взглядов наархитектуру. Дома Корбюзье как буд-то «парили» в окружении зелени – са-ды были под опорами домов и на кры-шах-террасах. Возможности новогоматериала – железобетона – Корбюзьесчитал революционными. Конечно,

«Перекрестки дорог, протоптанных копытами ослов»

Ле Корбюзье восхищался Москвойкак сердцем новой страны, строящейпринципиально новое общество, в ко-тором роль архитектуры, как ему ви-делось, будет одной из основных в де-ле создания нового человека. Он так

писал об этом периоде своей жизни:«Я работал для СССР от всего серд-ца… Москва – это фабрика планов,обетованная земля для специалистов,но совсем не в духе Клондайка. Стра-на переоснащается! В Москве порази-тельное обилие всяких проектов;здесь планы заводов, плотин, фабрик,жилых домов, проекты целых горо-дов. И все делается под одним лозун-

Архитектор Ле Корбюзье(Шарль-Эдуар Жаннере-Гри).

1887–1965 гг.

публиковали, поддерживали, критико-вали. И вот что он, в частности, еще в1924 году предлагал сделать со столи-цами: «Мы на пути создания новых го-родов. Что касается Парижа, Лондона,Берлина, Москвы или Рима, то этистолицы должны быть полностью

преобразованы собственными средст-вами, каких бы усилий это ни стоилои сколь велики ни были бы связанныес этим разрушения…». Архитекторпонимал, какую бурю возмущениявызывают его выступления, но готовбыл бороться за свои идеи.

странно было бы не попытаться пока-зать во всей красе эти возможности встране победившей революции.

С 1923 года, после выхода в свет кни-ги «К архитектуре», Корбюзье былпризнан одним из выдающихся теоре-тиков современной архитектуры, его



Xa

ge

@..

.ru

В 1925 году Ле Корбюзье опублико-вал свое знаменитое «Градострои-тельство», в котором писал: «Опира-



ясь на выявленные истины, можносмело заняться рассмотрением всехчастных случаев – будь то Париж,Лондон, Берлин, Нью-Йорк, будь тосамый крохотный городок – и начи-нать разработку плана предстоящегосражения. Дело в том, что реконст-рукция крупного современного горо-да – это поистине великая битва.А можно ли вступать в сражение, незная в точности целей, которых с егопомощью собираешься достигнуть?Мы находимся именно в такой ситу-ации. Власти, поставленные в тупик,бросаются во всякого рода авантюры,прибегая к помощи пеших и конныхжандармов, звуковых сигналов и све-тофоров, навесных переходов, под-земных пешеходных дорожек, горо-дов-садов, упраздняют трамваи и т. п.Делаются отчаянные усилия, чтобысдержать дикого зверя. Но зверь –Большой Город – слишком силен, такможно лишь пробудить его ярость.Что придумают завтра? Нужна про-грамма действий. Нужно располагатьосновными принципами современ-ного градостроительства».

Публикуя в 1926 году в журнале«Эспри Нуво» манифест «Пять от-правных точек современной архи-тектуры», архитектор-новатор обос-

новывал свое видение будущего гра-достроительства: опоры-столбы, да-ющие вместо сырых подвалов воз-можность делать сады под домом; го-ризонтальные крыши, становящиесятеррасами и садами; свободная пла-нировка, дающая максимально ра-циональное использование каждогокубического сантиметра; расположе-ние окон вдоль по фасаду; свобод-ный, освобожденный от нагрузкифасад. И все – благодаря возможно-стям железобетона.

«Все нужно переделать»…

В Москве Ле Корбюзье побывалтри раза – в 1928, 1929 и 1930 годах.В 1928 году он победил на конкурсепроектов здания Центросоюза, при-чем многие участники конкурса, на-пример архитекторы Александр иВиктор Веснины, Борис Великовскийи Иван Леонидов, сами просили руко-водство Центросоюза отдать победуиностранному коллеге. Сегодня наМясницкой улице под номером 39стоит здание, в котором располагает-ся Росстат. Это был первый большойосуществленный проект Ле Корбю-зье. Возможности железобетона былипредъявлены воочию – сплошное

Здание Центросоюза. Современное фото



остекление, свободное пространствопервого этажа, внутренние пандусы,открытые стойки-опоры и т. д. Стро-илось здание вплоть до 1936 года, ужебез участия Корбюзье.

На этом сотрудничество знамени-того архитектора с СССР закончи-лось. Все его попытки «порулить»ситуацией с масштабным строи-тельством и разработкой нового об-лика Москвы потерпели неудачу.В 1929 году еще окрыленный надеж-дами Корбюзье писал АлександруВеснину: «... В настоящий моментМосква является наиболее живымархитектурным центром». Корбюзьеактивно пытался участвовать в архи-тектурной жизни столицы СССР.В 1930 году был объявлен конкурсна «Проект реконструкции старой ипланировки новой Москвы». Корбю-зье в порядке критики проекта «Зе-леный город», который предполага-лось построить на северо-востокеМосквы, предложил свой проект –«Ответ Москве», еще называемый«Лучезарный город».

Свое видение будущего нашего го-рода архитектор обосновывал тем,что особой архитектурной и истори-ческой ценности большая часть исто-рического центра не представляет. Помнению Корбюзье, Москва – «эмбри-он нового мира», но носящий в себе«скелет азиатской деревни». И этот

«скелет» автор «Лучезарного города»решительно собирался заменить, вчастности, его радиально-кольцевоеустройство. По мнению архитектора,«в современном городе должна гос-подствовать прямая линия. Жилыедома, водопроводные и канализаци-онные линии, шоссе, тротуары – вседолжно строиться по прямой. Прямаялиния оздоровляет город. Кривая не-сет ему разорение, всякого рода опас-ности и осложнения, парализуетжизнь Прямая линия есть путь исто-рического развития человека, это на-правление всех помыслов и действий».

Впрочем, Кремль, Китай-город,Большой театр и ряд крупнейшиххрамов он собирался сохранить, отне-ся их к «нескольким драгоценным па-мятникам былой архитектуры». Но вцелом новатор был категоричен: «Нетвозможности мечтать о сочетании го-рода прошлого с настоящим или с бу-дущим... В Москве… еще нет твердыхоснов; она вся нагромождена в беспо-рядке и без определенной цели...В Москве все нужно переделать, пред-варительно все разрушив».

Подобные идеи, однако, Корбюзьевынашивал еще до своего появления встолице СССР. В 1925 году он предла-гал снести старую городскую застрой-ку в Париже, заменив ее 240 гектаров18 пятидесятиэтажными небоскреба-ми в окружении парков, пешеходных

зон и магистралей. А что конкретнопредлагал Корбюзье? Посмотрим, чтодолжно было, согласно его идеям, по-явиться на месте Москвы.

«Город есть орудие труда»

Всю Москву Ле Корбюзье предпо-лагал уместить на площади пример-но в 70 квадратных километров – та-кая компактность проживания трехмиллионов человек (а именно столькомосквичей видела в перспективе со-ветская власть) достигалась за счет вы-сокой плотности застройки и разме-щения в центре гигантских стеклян-ных небоскребов. Прочие строениятакже должны были образовать мно-гоэтажную застройку с просторнымии щедро озелененными дворами.

Прямоугольное планирование Моск-вы «по Корбюзье» линейно располага-ло с севера на юг зоны Москвы в такойпоследовательности – новый полити-ческий центр города, четыре новыхжилых района, то, что должно бытьоставлено от исторического центра, и,наконец, промзона. Таково наглядноевоплощение идеи Корбюзье о том,что современный город должен быть«линейным», в отличие от старых го-родов, создававшихся вокруг полити-ческого или торгового центра.

Для горожан «Лучезарный город»должен быть, по идее архитектора,максимально комфортным. В основеградостроения – удобство человека,для которого жилой дом окажется со-вершенной «машиной для жилья».Как образно писал Корбюзье, дом –это «место наших дум, размышленийи, наконец… обиталище красоты,приносящее нашему уму столь необ-ходимое ему успокоение». Админист-ративный центр должен стать «маши-ной для труда и управления», а весьмеханизм совершенного и богато озе-лененного города обязан работатьбезупречно, сочетая транспортнуюдоступность мест работы и отдыха.

XX

ag

e@

...r

u



Как писал архитектор, «город естьорудие труда». И этот труд долженбыть в радость.

Надеясь на реализацию своего пла-на преобразования Москвы, Корбю-зье писал: «Новое устройство Москвыможет сказаться в форме ярко прояв-ленной свободы современного чело-века, путем приведения в действиеколлективного процесса: архитекту-ра – урбанизм». Москва вообще вы-зывала у него чувства поэтические:«То, что я почувствовал, может быть,самого верного в советской стране,это вот что: только русская художест-венная душа допустила чудо…устремление к огромной общей меч-те». В 1932 году, обращаясь в письмек уже бывшему наркому просвеще-ния Анатолию Луначарскому, Корбю-зье заверяет адресата: «Я предлагаюсвое сотрудничество с полным чисто-сердечием и без всякого расчета навыгоду». Однако 1932 год стал пере-ломным в истории отношений СССРс иностранными архитекторами, иЛуначарский уже никак повлиять наситуацию не мог.

«Какое трагическое предательство!»

Конкурс на проект здания ДворцаСоветов, объявленный в 1931 году,буквально «развел» мировую архи-тектурную общественность на «на-ших» и «не наших». Не будем рас-

сматривать проект Ле Корбюзье, в ко-тором главный зал дворца был подве-шен на параболической арке, он вы-звал много восторгов и критики, ноне получил даже призового места. Изучаствовавших в конкурсе 24 ино-странных архитекторов отмечен былодин – проект архитектора из СШАГ. Гамильтона. Братья Веснины, не-мецкие архитекторы школы «Бауха-ус», как и Ле Корбюзье, оказались «неу дел». Фактически победил проектБориса Иофана, который стал осно-вой для дальнейшей работы, что вы-звало шок у «левой» мировой архи-тектурной общественности.

До этого предполагалось, что в1933 году Международный конгрессновой архитектуры соберется в Мос-кве уже в четвертый раз. Но итогиконкурса на строительство ДворцаСоветов навсегда прекратили эту

только складывающуюся традицию.Руководители конгресса, президентКорнелис ван Эстерен и генеральныйсекретарь Зигфрид Гидион обрати-лись в 1932 году с письмом к ИосифуВиссарионовичу Сталину, справедли-во полагая, что именно он принимаетокончательное решение. Текст пись-ма замечательно передает как суть во-проса и глубину возникших противо-речий, так и накал страстей. Вот вы-держка из него:

«…Проект Иофана демонстрируетв остробуржуазной форме академиче-ское мышление. Проект Жолтовско-го – это копирование архитектурыитальянского Ренессанса, архитекту-ры, которая находится в противоре-чии с народными массами и полнос-тью соответствует духу наследнойвласти феодальных князей… Про-ект Гамильтона является ничем


иным, как самонадеянным воспроиз-ведением под покровом современногодекора, помпезного сооружения коро-левских времен, без всякой связи с ор-ганическими функциями программыДворца.

Решение Совета строительства –это прямое оскорбление духа русскойреволюции и реализации пятилетнегоплана.

Поворачиваясь спиной к воодушев-ленному современному обществу, ко-торое нашло свое первое выражение вСоветской России, это решение освя-щает пышную архитектуру монар-хических режимов. Проект ДворцаСоветов, предложенный современно-му миру как духовный венец огромнойсозидательной работы пятилетнегоплана, подчиняет современную тех-нику интересам духовной реакции.Дворец Советов воплощает в форме,которую ему хочет навязать Советстроительства, старые режимы идемонстрирует полное пренебрежениек важнейшим культурным устремле-ниям нашего времени. Какое траги-ческое предательство!»

Словом, идея провести в Москвечетвертый конгресс была благопо-лучно похоронена. Времена конст-руктивизма уходили в прошлое: ру-ководство СССР определилось сосвоими архитектурными предпочте-ниями. Напрасно Ле Корбюзье взы-вал к Луначарскому: «Мы ожидалиот СССР мужественный жест... и ес-ли его не будет, тогда не будет боль-ше ни Союза Советских Социали-стических республик, ни правды, нимистической веры!»

«Социалистический город»до сих пор далек от реальности»

Немецкий архитектор и большойдруг новой России Эрнст Май былкатегорически не согласен с Ле Кор-бюзье и его предложениями по пере-устройству Москвы. Май даже пред-полагал, что в проекте Корбюзье будутсохранены классовые противоречия,которые в социалистическом государ-стве недопустимы. С точки зренияМая, Корбюзье пытался сделать из

Москвы капиталистический город, ипроект «Лучезарного города» вовсене линеен, а концентричен. В «город-ском строительстве в СССР» ЭрнстМай писал: «Капиталистический го-род развивался концентрически во-круг рыночной площади. И пока бога-чи, средний класс и пролетариат жи-вут в четко отделенных друг от другасобственных районах – классовые раз-личия продолжают быть видны изда-лека и определяют неповторимый ха-рактер и форму больших капитали-стических городов. В СССР город зна-ет только один класс – класс рабочих».

Чтобы создать социально справед-ливый город и при этом уместить внем три миллиона потенциальныхжителей, Май предлагал свое реше-ние – провести так называемую «дез-урбанизацию». «Москва в таком ви-де, как сейчас, способна рациональ-но обслужить не более 1 миллионажителей», – считал немецкий архи-тектор и потому был готов оставитьв существующих границах Москвыадминистративно-деловой центр.В зоне от 10 до 35 км от центра дол-жна быть создана система городов-спутников, «драбантов», с малоэтаж-ной застройкой и с приусадебнымиучастками. Пространство между цен-тром и драбантами заполнялось зеле-ными и сельскохозяйственными зо-нами.

Таким образом, не было нуждысносить старый центр города. Как пи-сал Эрнст Май, «при системе драбан-тов кольцевая схема планировки ста-рого города не таит в себе никаких

пороков». Это вполне европейскийподход к делу, получивший в XX ве-ке реальное воплощение и призна-ние. Но и планам Мая насчет Моск-вы не суждено было осуществиться.Его дружба с новой Россией оказа-лась недолгой. Само понимание того,что такое разница между архитекту-рой «буржуазной» и «социалистиче-ской», в те годы качалось, подобномаятнику. В 1937 году в журнале«Архитектура СССР», в статье «Без-образное «наследство» архитектораЭ. Мая», немецкого зодчего величают«буржуазным филистером».

А вот Вильм Штайн, тоже немецкийархитектор, поработавший в СССР, в1931 году описывал свое пониманиетого, что считать «социалистическимгородом». Сам заголовок статьи ужеговорил о многом – «Эксперимент «со-циалистические города»: Реализациякоммун слишком дорога – и поэтомуотложена». Штайн с грустью писал:«Социалистический город» до сих пордалек от реальности, и что касаетсяпрогнозов на будущее, то мы должныбыть удовлетворены несколькими мо-дельными проектами так называемого«коллективного жилья», несколькимифункциональными модернистскимиклубами и рядом коммунальных до-мов, которые на самом деле не чтоиное, как деградировавшие отели, ли-шенные роскоши и подогнанные подежедневную рабочую рутину. Это жи-лье является «социалистическим» и«коллективным» лишь по названию:то есть это квартиры с одной спаль-ней, общие гостиные, столовые и ком-


Xa

ge

@..

.ru



делах 30–40 километров вокруг сто-лицы.

Майер сохранил традиционные на-правления городских магистралей, нопредложил новую районную структу-ру. Она предусматривала, что каж-дый район есть единый хозяйствен-ный механизм с населением пример-но в 300 тыс. человек. Такие районыпрямоугольной формы и должны бы-ли располагаться вдоль главных ма-гистралей. Для лучшего транспортно-го обслуживания районов радиаль-ные и кольцевые линии метро допол-нялись новыми линиями: Майерпредложил свою схему подземки, спо-собную, по его мнению, обеспечитьравномерное обслуживание всех рай-онов Москвы.

Майер не предлагал сноса истори-ческого центра, наоборот, обосновы-вал необходимость сохранения исто-рических зданий тем, что «все остав-шиеся от буржуазии ценности горо-да… надлежит широко эксплуати-ровать, чтобы сэкономить силы исредства на строительство всего про-изводства и на оборону». Хотя про-кладка новых транспортных линий,конечно же, неминуемо уничтожаларяд исторических зданий.

Основой нового жилого строитель-ства в плане Майера должна быластать застройка в 2–3 этажа, а болеевысокие жилые здания могли по-явиться только в центральных райо-нах. В центре же Москвы, как столи-цы мирового коммунистическогодвижения, должны были распола-гаться мирового уровня важнейшиеучреждения страны. Также Москве попроекту Майера требовались обшир-ные «зеленые пространства, которыеразрыхляют город и проникают до са-мого ядра», в частности – «радиаль-ные зеленые коридоры», которые дол-жны были идти прямо от центра кокраинам.

Проект Курта Майера вначале былвстречен очень благосклонно, архи-тектор уже видел себя во главе коман-ды, которой поручат переустройствоМосквы. Но в 1931 году руководствопартии и государства приняло рядважных решений по «коренной ре-конструкции» Москвы и других круп-нейших городов СССР. В связи с этимв 1932 году создается Архитектурно-планировочное управление Моссове-та, главным архитектором которогобыл назначен Владимир НиколаевичСеменов, зодчий «старой школы».

Что касается планов реконструкцииМосквы, то в выступлении Л.М. Кага-новича на партийной конференциипрозвучали конкретные указания поэтому поводу: «В основу реконструк-ции Москвы необходимо положить,во-первых, исторически сложивший-ся принцип радиально-кольцевого го-рода, во-вторых, разгрузить перегру-женные радиальные улицы и центргорода, усилив кольцевое движение,в-третьих, выровнять улицы, рас-ширить и создать новые площади и

наты отдыха, дополненные детскими,прачечными и электрическими супер-кухнями»… Описывая свои наблюде-ния, Вильм Штайн признает, что «со-циалистическая» модель строительст-ва в народе не находит должной под-держки: «Не секрет, что подавляющеебольшинство русского рабочего клас-са отвергает коллективное жилье. В са-мом деле, студент или молодой рабо-чий готовы терпеть гостиничное еди-нообразие, но как только они женятся,то начинают мечтать о «доме», о чем-то «личном».

«Схема реконструкции Москвы – поистине изумительный в своей цельности план»

В конкурсе на «Проект реконст-рукции старой и планировки новойМосквы», начатом в 1930 году, при-нял также участие трудившийся вМосковском отделе коммунальногохозяйства (МОКХ) немецкий архи-тектор Курт Майер, незадолго до тогоприбывший из Германии.

Проект Курта Майера предполагалсущественное расширение площадиМосквы – в два раза. Схема Москвы«по Майеру» должна была напоми-нать звезду. Как писал сам архитектор,«принципом государственного поряд-ка социализма является принцип де-мократического централизма. Идеаль-ная геометрическая фигура этогопринципа – система лучей». Развитиегорода предполагалось «двигать» навосток с ориентацией на промышлен-ный район на юго-востоке. Сохраня-лась традиционная радиально-кольце-вая транспортная структура города, нотакже должны были быть проложенытангенциальные обходные магистра-ли, прежде всего на промышленныйрайон юго-востока.

Площадь «изначальной» Москвы(примерно 25 тыс. га) предназнача-лась для проживания 2,5 миллионачеловек, «новые» территории – ещедля полутора миллиона. Общая пло-щадь Москвы – 56 тыс. га. При этомпригороды как самостоятельные ин-дустриально-аграрные образованиядолжны были располагаться в пре-


свести множество мелких улиц и пе-реулков в одну линию. И, наконец, в-четвертых, надстроить этажи, укра-сить, озеленить и дать архитектурноеоформление всему городу».

Объявленный конкурс на проектыгенеральных схем Москвы, в которомпринимали участие и иностранныеархитекторы, оказался совершеннойформальностью. План В.Н. Семенова,который даже не был представлен наконкурс, начал осуществляться ещедо его завершения.

На совещании в МГК ВКП(б) иПрезидиуме Моссовета в июле 1932года Каганович, подводя итоги кон-курса, обозначил его результаты как«обмен мнениями о планировке го-рода». В своем выступлении ЛазарьМоисеевич дал, в частности, оценкупроекту Курта Майера: «Этот проектисходит из существующего радиаль-но-кольцевого строения Москвы.В схеме т. Майера Москва являетсякомплексом районов-городов, распо-ложенных радиально к центру горо-да и обеспеченных всеми органамиснабжения, гигиены, культуры. Меж-ду районами вклиниваются зеленыепространства, проникающие до са-мого центра города… Нужно при-знать, что Курт Майер дал более илименее законченный проект будущейМосквы. Но приемлем ли этот про-ект? Я считаю, что он все же не явля-ется тем проектом, который наибо-лее отвечает нашим целям. Правда,из его предложений многое совер-шенно правильно. Многие элементыего плана можно будет, несомненно,использовать, в частности, в областитранспорта и зеленых зон».

Градостроительное решение о судь-бе Москвы было принято, но не по

планам революционно настроенныхархитекторов – «друзей новой Рос-сии», а по аналогии с тем, как перепла-нировал Париж барон Осман. Обос-новывая это решение, Каганович такобъяснил резоны власти: «Как рабо-тал Осман? Он работал очень скром-но: он завершал кольца и выравниваллинии. Вот все, чем он ограничился, иэтим хвастает французская буржуа-зия в течение десятков лет… Тот, ктохочет перекрыть и оставить в теникольцевую систему только потому,что она зародилась при феодализме,никакой критики не выдерживает…Действительно ли радиальная кольце-вая система реакционная по существу,действительно ли она несет неудобст-ва для человека? И я отвечаю – нет…Мы с Вами можем в Москве в общейсложности без больших трудов и за-трат… получить радиально-кольце-вую систему. 16–17 прямых улиц,5–7 колец. Как же можно отказатьсяот таких благоприятных условий радиабстрактной схемы?»

Владимир Семенов, выступая натом же совещании, подводит еще бо-лее серьезную идеологическую плат-форму под обращение к опыту Осма-на: «…Париж – образец планирова-ния, образец градостроительства длявсего мира… Те работы, которые при-писывают Осману, делались на осно-ве планов, разработанных во времяВеликой революции…».

В результате с 1932 года Майер незанимался разработкой генпланаМосквы, а работал над транспорт-ной сетью. В 1935 году Генплан былутвержден, и по этому случаю КуртМайер выступил в «Архитектурнойгазете», где писал: «Генеральная схе-ма реконструкции Москвы – это по-

истине изумительный в своей цель-ности план, как лучше, здоровей,красивей, культурней, рациональ-ней организовать работу и отдых,общественный и личный быт чело-века-гражданина. Такой план в усло-виях капиталистической страны, гдея проектировал полтора десятка лет,показался бы фантастической уто-пией. Но в стране, где великийвождь народа Сталин лично даетуказания архитекторам-планиров-щикам, указания, всегда изумитель-но верные и гениально простые, на-сыщенные подлинной заботой о че-ловеке; в стране, где правительствонепосредственно руководит плани-ровкой городов, вникает во все дета-ли, помогая советом и делом нам,планировщикам, – в этой страневзлетам творческой мысли удив-ляться не приходится».

В 1935 году Курт Майер был назна-чен архитектором Бауманского райо-на, вскоре получил советское граж-данство, а в 1936 году исключен изпартии, снят с должности, арестован,осужден и отправлен в лагерь, где в1944 году умер.

Приехавшие в 1929–1932 годах вСССР иностранные архитекторы,среди которых были немцы, англи-чане, швейцарцы, голландцы и т. д.(всего около сотни человек), к1934 году покинули страну. Идеясрочной победы социализма во всеммире и торжества Интернационалабыла отодвинута реальностью. Стра-на прочно отгораживалась от всегомира, в том числе в области архитек-туры. СССР пошел собственным пу-тем, создавая свою архитектурнуюклассику.

ПРОЕКТНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО РЕКОНСТРУКЦИИ И РАЗВИТИЮ МОСКВЫ. КОНКУРС. 1932.1. Схемы планировки

арх. Курта Майера.2. Схемы планировки

арх. Ханнеса Майера.3. Схемы планировки

арх. Эрнста Мая


Xa

ge

@..

.ru


Путеводитель по пешеходным улицам

ПЯ

ТН

ИЦ

КА

ЯУ

ЛИ

ЦА


Э КС К У Р С И Я С …

Вмоей жизни очень многое связа-но с Пятницкой улицей. Здесьмы реставрировали храм Свято-

го Климента, Папы Римского, здесь жерядом, на Большой Ордынке – «нашу»Марфо-Мариинскую обитель. Сейчасзанимаемся реставрацией Чернигов-ского подворья и особняка Коробко-вой, тут же недалеко – «наша» коло-кольня на Софийской набережной.Все объекты на Пятницкой очень ин-тересны… А в самом начале своей ка-рьеры, лет тридцать назад, я сам ла-зил, золотил купола храма ТроицыЖивоначальной в Вишняках. Так иполучилось, что именно Пятницкаяулица является для меня моим исто-рическим центром, вокруг которогосложилась вся жизнь.

Улица называется Пятницкой поимени церкви, которая стояла на мес-те нынешнего входа в станцию метроНовокузнецкая. Наверное, улицу мог-ли бы назвать и «Троицкой»: главныйпрестол церкви был освящен во имяСвятой Троицы, а во имя Великому-

ченицы Параскевы Пятницы – толь-ко ее придел. В Москве были две цер-кви, посвященные этой великомуче-нице, и обе снесли при строительствеметро. Вторая находилась на местеодного из вестибюлей метро «Охот-ный ряд».

Пятницкую церковь снесли послепринятия в 1935 году Генеральногоплана реконструкции Москвы. Тогдапланировали замкнуть Бульварноекольцо, соединив Замоскворечье сЯузским бульваром. План реализова-ли не до конца, но церковь снестиуспели, а в 1943 году на ее месте по-явился вестибюль станции метро.«Новокузнецкой» вообще «везет» снаследием религиозных сооружений:скамейки для этой станции были вы-несены из храма Христа Спасителяперед его разрушением и какое-товремя хранились на складе невостре-бованными…

Черниговское подворье(храм, колокольня и доходный домхрама Усекновения Главы ИоаннаПредтечи, что под Бором, храм Ми-хаила и Федора Черниговских)

С Пятницкой улицы начиналась до-рога на Рязань, и, как полагалось навсех торговых путях на Руси, здесь, напересечении с сегодняшним Черни-говским переулком, стоял Иванов-ский «под бором» монастырь. Монас-тырь впервые упоминался в летописив повествовании об обстоятельствахрождения Василия II в 1415 году.В 1514 году Алевиз Новый, или, какего еще называют, Алевиз Фрязин, наместе деревянной монастырской цер-

… С РЕСТАВРАТОРОМАНДРЕЕМИВЛИЕВЫМПО ПЯТНИЦКОЙУЛИЦЕ

О СЕБЕ

Я занимаюсь реставрацией с 1979 года – уже больше тридцатилет. Мой отец работал в реставра�ции, а сейчас – сын, так что у нас целая династия. Я заканчивал МИСИимени В.В. Куйбышева, вечернийфакультет. Реставрацией занялся по�сле ПТУ, где учился на печатника вы�сокой печати. Пришел ученикомпроизводства во Всесоюзный производственный научно�рестав�рационный комбинат, попал сразу к художникам, моим первым объектом было Кусково. Получил 4�й разряд позолотчика. А послеокончания института уже пошел работать прорабом. Сейчас являюсьруководителем группы компаний«Возрождение».

Колокольня храмаУсекновения ГлавыИоанна Предтечи

билось патриархии, чтобы его высе-лить. И знаете, странная была ситуа-ция: депутаты вмешивались, телеви-дение съезжалось – обижают клуб,церковь обнаглела… В доходном до-ме мы нашли допожарные фундамен-ты – видимо, на них стоял храм иликолокольня, которая сгорела. Когдаоткапывали подвал, видны были чер-ные слои пожарища, а ниже пепели-ща – чистейший песок. У многих по-строек на Пятницкой – фундаменты

Колокольня храма строилась (1781)отдельно от него – она является глав-ной вертикальной доминантой нача-ла Пятницкой улицы. К ней примы-кает небольшой трехэтажный домXIX века – доходный дом (дом прич-та) храма Иоанна Предтечи, постро-енный в 1895 году архитектором Вла-димиром Бакаревым. Бакарев – госу-дарственный архитектор, до выхода«на пенсию» одиннадцать лет участ-вовал в проектировании БольшогоКремлевского дворца, он за эти тру-ды даже был награжден золотой ме-далью. Когда мы пришли реставри-ровать дом причта, там находилсяночной клуб – без документов, безаренды – просто захватили помеще-ние, и все. Больше полугода понадо-


Путеводитель «МН» по пешеходным улицам

кви возвел новый каменный храм воимя Усекновения Главы Иоанна Пред-течи. Позднее монастырь – традици-онное место молитв о благополучныхродах Великой княгини – был перене-сен ближе к Государеву двору, а храмстал приходским. Он был сильно по-врежден в Смутное время – от по-стройки Алевиза остался только под-клет. В 1658 году храм Иоанна Пред-течи перестраивали, в XVIII веке пе-ределывали, обновляли в 1896–1904годах при участии известного архи-тектора Ф. Шехтеля, реставрировалив 1970–1989 годах. Он интересен этимсмешением стилей: дневнерусская ар-хитектура XVII века в нем сочетаетсяс элементами, типичными для рус-ского барокко.

ЛИЧНОЕ АНДРЕЯ ИВЛИЕВА

На мой взгляд, некоторые подхо-ды к реставрации памятников сле-дует пересмотреть. Реставраторысвязаны жесткими сроками испол-нения контрактов, хотя при рабо-те с памятником невозможноучесть все. Нередко случается так,что мы наталкиваемся на какие-то своды, фасады, ранние фунда-менты, подвалы, ходы – в истори-ческом центре Москвы столько все-го интересного! Иной раз хочетсяпокопаться, даже если нет ничегоценного. Просто чтобы понять – ачто это за стена такая, куда велаэта лестница… А если случаютсяинтересные находки, приглашают-ся археологи, архитекторы, собира-ются консилиумы, реставрацион-ные советы, вырабатывается реше-ние. Это останавливает работы,увеличиваются сроки их выполне-ния, что грозит штрафными санк-циями. Поэтому, случается, строи-тели и реставраторы, раскрывая входе работ какие-то находки, неидут дальше, присыпают их грун-том, никому ничего не говорят, иаминь – еще лет на сто... А ведьвот она история – многовековая!..

Было бы отлично, если бы в конт-ракты заносили определенную ста-тью расходов на работу археологов:на альтруизме можно начать, адальше? Будут археологические ра-боты – хорошо, не будут – деньгивернутся в бюджет. Везде долженбыть системный подход, а на пер-вом месте стоят интересы памят-ника.

Храм Черниговских чудотворцев Михаила и Федора

Захоронение и надгробную плиту об-наружили в трапезной, во время сня-тия старых полов на глубине около70 сантиметров. Видимо, изначальнопостроили храм, а уже после к немупристраивалась трапезная. К этим за-хоронениям было удивительно почти-тельное отношение. По нашему рес-таврационному опыту нам известно,что раньше не церемонились: нередкобрали надгробные плиты и укладыва-ли их под фундамент, а здесь – не тотслучай. Плита очень хорошо сохрани-лась, она уникальна из-за сохранностикрасок – на боковых гранях надгробьярасположена резная углубленная над-пись черного и красного цветов: «Лета7183-го маия в 12-й день престависяраб божий суконной сотни АндрейФилимонов сын прозвание МалютаФилимонович». Сейчас объектом за-нимаются археологи, и, надеюсь, что уних еще впереди интересные находки.

Дом № 12

В этом доме находится филиалмузея Л.Н. Тостого. Флигелек-конто-ра купцов Варгиных построен в 1798году, несколько раз перестраива-вшийся после войны 1812 года. Тол-стовский центр здесь располагаетсянеслучайно: считается, что Лев Ни-колаевич в этом доме жил и писалсвоих «Казаков», выйдя в отставкупосле участия в обороне Севастопо-ля.

практически наружного залегания,мелко заглубленные. Колокольня хра-ма Иоанна Предтечи под Бором (а онаже не маленькая, около 50 метров ввысоту) тоже стоит на фундаментах,которые залегают всего на полметра.Мы бы сейчас под такое здание сдела-ли бы фундамент на глубину пять мет-ров минимум. А тут полметра всего –и стоит, и не трескается – сколько ве-ков простояла.

Доходный дом (Пятницкая, 4/2,стр. 1), храм Иоанна Предтечи подБором (Пятницкая, 4/2, стр. 8), от-дельно стоящая колокольня (Пят-ницкая, 4/2, стр. 9) вместе с церковьюЧерниговских чудотворцев Михаилаи Федора (Черниговский пер., 3) со-ставляют единый архитектурныйкомплекс – Черниговское подворье.Оно расположено между улицамиПятницкая и Большая Ордынка.

Михаил и Федор Черниговские –православные святые, отказавшиесяисполнить языческий обряд и убитыеза это в Орде в 1246 году. Михаил былкнязем, Федор – боярином. Иван Гроз-ный настоял на том, чтобы их мощиперевезли в Москву, и в 1578 году онибыли встречены именно на месте, гдестоит церковь. Сейчас мощи святыххранятся в Архангельском собореМосковского Кремля.

Совсем недавно, проводя работы вЧерниговском подворье, мы нашли вхраме Михаила и Федора Чернигов-ских захоронение, по нашему мнению,принадлежавшее московскому купцуАндрею (Малюте) Филимонову, начьи средства был возведен этот храм.



Надгробная плита из храмаМихаила и Федора Черниговских

Дом № 13

Стоящий напротив толстовско-го филиала дом построен ФедоромШехтелем в 1908–1909 годах длябогатого меховщика Ильи Гальпе-рина. Дом известен своей отдел-кой: Шехтель использовал моднуютогда темно-зеленую глазуриро-ванную керамическую плитку –«кабанчик». Мехового салона, на-ходившегося когда-то в цокольномэтаже, в здании давно уже нет, авот «изумруд Шехтеля», как еготогда называли, остался. Зданиеинтересно сочетанием элементовмодерна и готики. Вертикальныеэлементы фасада словно «вытяги-вают» его вверх, несмотря на точто высокие шпили, которымиШехтель планировал увенчатьздание, построены не были.

Дом № 12

Дом № 13

Дом № 18

Если вернуться на «четную сторо-ну» улицы, перед нами будет пре-красный образец послепожарной за-стройки города. Для восстановленияпосле пожара 1812 года была созданаотдельная комиссия, называвшаяся

Комиссией для строений в Москве.Участок, в который входила Пятниц-кая улица, находился под ответствен-ностью архитектора Осипа Бове,урожденного Джузеппе Бова, сынанеаполитанского художника, пере-ехавшего в Россию. Бове спроектиро-вал изящный ионический портик сшестью колоннами, опирающийся нацокольный этаж. По одним источни-

кам, владельцем дома являлся ураль-ский горнозаводчик Демидов, по дру-гим – реконструированное по проек-ту Бове здание было усадьбой мос-ковского книгоиздателя Глазунова.

Пятницкая, 26

На пересечении Пятницкой улицыи Климентовского переулка стоитхрам Святого Климента, Папы Рим-ского. Об истории храма в предыду-щем номере журнала замечательнорассказал Михаил Афанасьев, поэто-му я предлагаю посмотреть на этотобъект культурного наследия с не-сколько иной точки зрения. Знаете,чем дольше я работаю в области рес-таврации, тем больше меня занима-ют инженерные решения – как рань-ше делали вентиляцию, отопление,дымоходы. Я поражаюсь глубине на-учных знаний, которые применялисьв строительстве еще в XVII веке.Представьте церковь Святого Кли-мента 1732 года постройки. Полови-на России еще живет в землянках,другая – в избах с глинобитными по-лами. А в этом храме – теплые подо-греваемые полы! Под церковью Кли-мента – просто подземный город,сложнейшая система дымоходов, ра-ботающих на то, чтобы полы и воз-дух в церкви прогревались равномер-но. В России традиционно делалипечное отопление в храмах, воздухо-воды, но они выходили в одно место,


Путеводитель «МН»

по пешеходным улицам

Дом № 13, строение 2

Когда он был построен, точно не-известно. В XVIII веке дом являлсячастью усадьбы купца Замятнина,но реставраторы предполагают, чтоэти двухэтажные палаты моглибыть построены и в XVII веке. Су-ществует легенда, что во время рес-таврации, проводившейся в конце1990-х годов, в дымоходе второгоэтажа нашли клад. А почему бы и

нет? В старину под печку, рядом сней обычно все и прятали. Интерес-но, кстати, наблюдать за археолога-ми: они как только обнаружат мес-то, где стояла печь, то есть чернуюземлю, воодушевляются необыкно-венно. Ведь там могут быть и цен-ности, и утварь разная – жизньстроилась вокруг печи, и находки вместах ее расположения бываюточень интересными.

Дом № 18

Дом № 13, стр. 2

Дом № 26

Дом № 33–35Если вы пройдете дальше, на «нечет-

ной» стороне улицы непременно обра-тите внимание на асимметричныйособняк в стиле модерн нежно-голубо-го цвета, построенный в 1894 году. Егопроект Трифон Иванович Коробков,финансист, предприниматель и меце-нат, заказал одному из самых модныхв то время архитекторов – Льву Кеку-шеву. Интерес к искусству был, мож-но сказать фамильной чертой Короб-ковых. Дочь Трифона Ивановича ста-ла театральной актрисой, а сын – ху-дожником объединения «Свободноетворчество».

Этот особняк сейчас реставрируетнаша компания. Нам очень повезло,что в особняке до 2013 года распола-галось Посольство Танзании, а не ка-кая-нибудь профсоюзная организа-ция – памятнику нанесен минималь-ный ущерб. Интерьеры неоднократ-но перекрашивались – по сути, былапроизведена многослойная консер-вация. При реставрации открылосьмножество замечательных деталей винтерьерах – раскрыли позолоту в

три тона по лепнине, живопись,очень интересные сочетания цве-тов... Сейчас будем восстанавливатьс помощью ГлавУпДК при МИД Рос-сии именно авторские интерьеры.Планируем закончить в декабре2015 года.

Пятницкая, № 51Напротив бывших владений Ле-

пешкиных находится дорогой моемусердцу храм Живоначальной Трои-цы в Вишняках. Впервые храм упо-минается в 1642 году, но уже как от-строенный повторно. Это всегда бы-ла церковь московских стрельцов, унее менялись названия. Нынешнее –последнее, полученное в 1678 году,когда стрельцы полковника МатвеяВишнякова отстроили церковь в кам-не. Во время стрелецкого бунта Виш-няков был взят под стражу, пытан ипострижен в монахи, а что с ним про-изошло дальше, неизвестно. В началеXIX века церковь начинают перестра-ивать, к началу войны с Наполеономона была готова вчерне. Во время по-жара 1812 года храм сгорел. Восста-



к колонне какой-нибудь, например, –туда и шел поток теплого воздуха,причем из-за неравномерного про-грева одновременно с конденсатом.А в храме Святого Климента прогревбыл равномерен. На мой взгляд, имен-но благодаря этому его иконостас до-шел до нас в таком отличном состоя-нии. И это все благодаря хорошему,как сейчас бы сказали, климат-конт-ролю.

Когда будете осматривать храм, об-ратите внимание на стену трапезной,в месте, где поднимаются на хоры.Дело в том, что, когда мы вскрылиштукатурку, обнаружилась стенахрама, который существовал еще доСвятого Климента. Мы оставили ееоткрытой, сделали зону музеефика-ции: здесь можно увидеть и голосни-ки, и изразцы.

Под сквером, прилегающим к хра-му со стороны Пятницкой улицы,при перекладке коммуникаций намиобнаружено очень много захороне-ний. Это сейчас мы считаем Пят-ницкую центром Москвы, а в началеXVII века Минин и Пожарскийвстретили здесь, на подступах к горо-ду, поляков и приняли бой. Пятниц-кая улица – это вообще учебник ис-тории в камне.

Дом № 48Мне бы хотелось, чтобы вы не

пропустили усадьбу Лепешкиных.Если увидите, что на здании напи-сано «Институт астрономии РАН»,то это как раз она. Семен Лонгино-вич Лепешкин являлся главой горо-да Москвы в 1846–1849 годах, и этобыло главное владение его семьи.Усадьба достаточно хорошо сохра-нилась, остались многие построй-ки, их внешний декор, известно,

что даже внутренняя отделка в не-которых помещениях аутентична.Лепешкины были известнымипредпринимателями, владели пя-тью фабриками, много занималисьблаготворительностью. После ре-волюции в усадьбе размещалисьорганизации, так или иначе связан-ные с просвещением, образовани-ем или наукой. В 1919 году здесьбыли курсы Рабоче-крестьянскойармии, о чем написал Аркадий Гай-дар, который провел на этих курсахровно один день. В 20-е годы – Био-логический институт имени К.А. Ти-мирязева Коммунистической Ака-демии. Сейчас в нем сидят акаде-мики-астрономы. Лепешкины вла-дели также соседним зданием наулице (№ 50): они создали в немпрофессиональное училище бело-швеек и кружевниц для девочек-си-рот. Это здание не сохранилось,оно было разрушено во время бом-бежки в Великую Отечественнуювойну.

Дом № 48

Дом № 33-35

Дом № 64Но вернемся на Пятницкую – к зна-

менитому дому со львами. Этот про-ект осуществил С.В. Шервуд из зна-менитой архитектурной династииШервудов. Его отец Владимир Оси-пович Шервуд строил Историческиймузей. «Дом со львами», пожалуй, са-мое известное нерелигиозное строе-ние Сергея Шервуда, автора проектовцеркви Святого Тихона в Клину, со-борного Казанского храма Шамор-динского Свято-Амвросиевского мо-настыря в Калужской губернии и, ксожалению, не сохранившейся при-стройки к церкви Святого Николаяна Мясницкой улице. «Дом со льва-ми» был построен в 1897 году. Заказ-

чица – жена московского купца Виль-гельмина (Минна) Ивановна Рекк,приобрела усадьбу с начавшим стро-иться особняком у титулярной совет-ницы И.Г. Марковой. Обсудив про-ект здания с его автором СергеемШервудом, Минна Рекк внесла в не-го значительные изменения. Шер-вуд, строивший религиозные зданияв неорусском стиле, для Марковойсоздал соответствующий его творче-скому почерку проект, а в результатепостроил барочный особняк для Рек-ков. Богатый декор присутствует вовнешнем и внутреннем оформленииздания. Но, конечно, самые извест-ные декоративные элементы дома –два льва, один из которых спит, дру-гой – бодрствует. После революцииздесь непродолжительное время ра-ботал Ленин, а позднее – секретарьКрымского обкома РКП(б) Землячка,организатор жестоких расстрелов бе-лых офицеров армии Врангеля.

Дома № 71–73Завершим прогулку у так называ-

емой Сытинской типографии. Сытин,издатель-самородок из Костромской

новили его только к 1824 году. Почет-ный гражданин Лепешкин жертво-вал на постройку церкви значитель-ные суммы. Его сын, Дмитрий Ле-пешкин, также почетный гражданин,был церковным старостой храма вВишняках с 1860 года. Так получи-лось, что двадцать лет назад я зани-мался золочением куполов этой цер-кви. Видели бы вы, какой с нее от-крывается вид!


Путеводитель «МН» по пешеходным улицам

Большая Ордынка, 34Если будет возможность, я бы пред-

ложил вам сделать небольшой крюк,пройтись до Большой Ордынки, 34 кМарфо-Мариинской обители. О ееистории, связанной с именем леген-

дарной Великой княгини ЕлизаветыФедоровны, об архитектуре, о зодчихи художниках, работавших над про-ектом, подробно рассказывалось в пя-том номере «Московского Наследия».Поэтому я, опять-таки, остановлюсь

на предмете своего профессиональ-ного интереса – на мастерстве строи-телей и инженеров. Мы занималисьреставрацией обители, в том числеразрабатывали систему вентиляции.Вентиляция запускалась, когда наслужбу в храме собиралось много лю-дей. Как только она начинала рабо-тать, почему-то вдруг подземнаякрипта с замечательными коринф-скими фресками начинала «течь» – настенах собирался сильный конденсат.Выключали вентиляцию в храме –крипта переставала плакать. Сталиразбираться почему и выяснили: ког-да работает вентиляция, начинаетсясильное движение воздуха, он, теп-лый, попадает в подвал, и в результа-те на холодных стенах крипты появ-ляется конденсат. А мы этого не учли.Сейчас, конечно, решение найдено.Но изначально, при постройке зда-ния, все это учитывалось, и в криптуподавался воздух, который предвари-тельно подогревался, готовился вспециальных помещениях…

Дом № 64

Дом № 51

Марфо-Мариинская обитель

Типография была сожжена в 1905году. Говорили, что всероссийскаястачка произошла из-за «сытинскойзапятой». Сытин стал платить набор-щикам только за буквы, обнаружив,что знаки препинания составляют12 процентов в наборе текстов. Рабо-чие потребовали сокращения рабо-чего времени до 9 часов в неделю иувеличения заработной платы. Сы-тин согласился, но за запятые пла-тить не стал.

Вместе с Владимиром ЧертковымСытин создал издательство, публико-вавшее современных писателей – Гар-шина, Лескова, Григоровича, Успен-ского, Чехова. Издательство не при-носило невероятных доходов, как лу-бок, но Сытин не закрывал этопроизводство. Он восстановил типо-графию через год после пожара. Темне менее после революции она быланационализирована, и даже личнаявстреча с Лениным не помогла собст-веннику вернуть свою типографию.

В здании типографии бывалиЛ.Н. Толстой, А.М. Горький, В.В. Ма-яковский. А Сергей Есенин какое-товремя работал в издательстве Сыти-на корректором.

арах Сытин рассказывает, что был за-интересован в развитии книгопечат-ного дела и сам был недоволен тем,чем занимался: лубок – низкосортнаяпродукция. Со временем он стал печа-тать и литературу, и именно это на-правление его деятельности принеслоему известность и уважение. Здание,которое мы видим сейчас, было по-строено для производственных целейтипографии в 1903 году по проектуархитектора А.Э. Эрихсона. Первое,что бросается в глаза, – это окна, прос-тые и изящные одновременно.

губернии, зарабатывал на хлеб печа-тью лубочных картинок и сумел вы-рваться из рядов конкурентов, когда всамом начале русско-турецкой войны1877–1878 годов напечатал «пособиедля читателей газет» с картой местнос-ти, на которой происходили военныедействия. Дом на Пятницкой Сытинприобрел в 1879 году, разместив в немдва литографских станка. Станки, вы-писанные Сытиным, печатали в пятицветах: до него лубки раскрашивалисьвручную в три цвета, и времени это за-нимало гораздо больше. В своих мему-



Дом № 73

Дом № 71

Московское наследие. Выпуск № 36

Art & Photos