Московское наследие

ШЕДЕВР ФРАНЦУЗСКИЙ СТИЛЬ МОСКОВСКОГО АРХИТЕКТОРА / 38

ЛИЧНОЕ ИТАЛЬЯНСКИЙ ОСТРОВ БЕРГОВ / 54

АРХИВ ЖУРНАЛЫ ПРОШЛОГО ВЕКА О БУДУЩИХ ПАМЯТНИКАХ / 20

МОСКВА ПОСОЛЬСКАЯ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ АДРЕСА

НА КАРТЕ

ГОРОДА

АСЛЕДИЕОСКОВСКОЕ

ДЕПАРТАМЕНТКУЛЬТУРНОГО

НАСЛЕДИЯ ГОРОДА МОСКВЫ

Рас

пр

остр

аня

ется

бе

спла

тно

№1 (37) 2015

МО

СК

ОВ

СК

ОЕ

Н

АС

ЛЕ

ДИ

Е №

1 (3

7) 2

01

5

/ 16

Дом № 38

СОДЕРЖАНИЕ

4/ АРХОБЗОРДипломатический иммунитетПосольская «недвижимость» относится

сегодня к числу наиболее сохранных

архитектурных свидетельств прошлого

16/ ПОСОЛЬСКИЕ ОСОБНЯКИНА КАРТЕ ГОРОДА

20/ АРХИВОт хвалы до хулы – пара страницЧто писали дореволюционные

архитектурные издания о будущих

объектах культурного наследия

26/ КОНКУРСУ «МОСКОВСКАЯРЕСТАВРАЦИЯ» – 5 ЛЕТАрхиРеставраторДва творческих начала одного

профессионального успеха

38/ ШЕДЕВРФранцузский стиль московскогоархитектораВ «Путеводителе по Москве»,

выпущенном в 1913 году для участников

V съезда русских зодчих, дом&студия

Сергея Соловьева был назван одним из

самых значимых приобретений

современной архитектуры

46/ ГОРОДСКОЙ ГЕШТАЛЬТПриключения одной идеиПосольские особняки на Поварской улице

работы Льва Кекушева – только часть

«коммерческого замысла»

предпринимателя Якова Рёкка

54/ ЛИЧНОЕИтальянский остров Берга Семейная история

60/ МОСКОВСКИЙ ДОМ Всему головаВ здании Представительства ООН

в России когда&то жил самый

знаменитый московский градоначальник

Николай Алексеев

c. 26

c. 38

c. 4

МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ № 1 (37) 2015 1

№ 1 (37) 2015 МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ2

64/ Несладкая жизнь сахарных магнатовОсобняк на Софийской набережной –

самая красивая британская

резиденция в мире

70/ ЗОДЧИЙНикита Лазарев. Архитектор и инженер

80/ ОТРАЖЕНИЕ«Избушка непотребной архитектуры»Современное Посольство Уругвая

располагается в доме,

который Федор Шехтель

построил для своей семьи

88/ ГОРОДСКОЕМИФОТВОРЧЕСТВОЛарчик просто открывается Легенды и были знаменитого

дома Игумнова

СОДЕРЖАНИЕ

c. 60

c. 64

c. 54

c. 88


94/ КОНТЕКСТ«В пользу нации своей»Армянский переулок – Лазаревский

институт – Посольство Армении:

неслучайная связь

100/ ПАМЯТЬ МЕСТАДворовая жизньПамять о пребывании в средневековой

Москве иностранных послов и торговцев

осталась в названиях столичных улиц

106/ Посольский обычай в Москве Петра ВеликогоНовая дипломатия освоила

в Первопрестольной новые адреса

117/ ПУТЕВОДИТЕЛЬ «МН»ПО ПЕШЕХОДНЫМ УЛИЦАМГОРОДАЭкскурсия по Петровкеc президентом Союза московских

архитекторов Николаем Шумаковым

c. 106

ЖУРНАЛ «МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ» № 1 (37) 2015

Учредитель

Департамент культурного наследия города Москвы

Руководитель проекта

Александр Кибовский

Куратор проекта

Марина Ляпина

Объединенная редакция изданий

Мэра и Правительства Москвы

Руководитель Объединенной редакции

Евгения Ефимова

Генеральный директор Объединенной редакции

Эдуард Жигайлов

Редакция журнала «Московское Наследие»

Главный редактор Татьяна Садковская

([email protected])

Заместитель главного редактора Алла Бурцева

Заместитель главного редактора Ирина Пугачева

Главный художник Алексей Раснюк

Верстка Ольга Кудряшова

Фотограф Олег Паршин

Цветокорректор Мария Науменко

Корректор Ирина Кондратьева

Научный руководитель номера

Кандидат искусствоведения Илья Печёнкин

Координатор проекта Наталья Калинкина

Адрес редакции:

123995, Москва, ул. 1905 года, д. 7,

Объединенная редакция изданий Мэра

и Правительства Москвы

Телефон редакции: (495) 357-20-10

Отпечатано:ООО «Первый полиграфический комбинат»Адрес: 143405, Московская обл., Красногорский район, п/о Красногорск-5, Ильинское ш., 4-й км.

Свидетельство о регистрации средства массовой информации

выдано Федеральной службой по надзору в сфере связей,информационных технологий и массовых коммуникаций

(Роскомнадзор) ПИ № ФС77-50269 от 14 июня 2012 года

Тираж 30 тыс. экз.


АРХОБЗОР

ПОСОЛЬСКАЯ «НЕДВИЖИМОСТЬ» ОТНОСИТСЯ СЕГОДНЯ К ЧИСЛУ НАИБОЛЕЕ СОХРАННЫХ АРХИТЕКТУРНЫХ СВИДЕТЕЛЬСТВ ПРОШЛОГО

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ИММУНИТЕТ

Текст: Илья Печёнкин, кандидат искусствоведения


С ловосочетание «старая Москва» чаще всего ассоциируется с совершенно конкретным пластом архитек-турной истории города, вызывая в памяти определенные образы: тихий переулок вдали от оживленныхмагистралей, тенистый палисадник за аутентичной оградой, невысокий фасад особняка с изысканной об-

работкой в духе эклектики или модерна. Неизменными дополнениями к этой «идиллии» будут, впрочем, таблич-ка с надписью на нескольких языках при входе, развевающийся флаг иностранного государства и прозаическаябудка постового у ворот. Действительно, именно дипломатические резиденции являют собой в сегодняшнейМоскве, пожалуй, наиболее сохранные памятники архитектуры.

Главный дом городской усадьбы князей Мещерских, Е.А. Волковой, Н.В. Сорокоумовской (Посольство Греческой Республики). Леонтьевский пер., 4; 1760-е гг., 1823 г., 1880-е гг. Арх. А.Г. Григорьев (1823), А.С. Каминский (1880-е)


Миссия выполнима

Первым случаем передачи в поль-зование иностранных дипломатов ка-зенной недвижимости считается во-дворение в 1556 году английских куп-цов в бывших палатах Ивана Бобри-щева. Во время посольских миссийздесь, на Старом английском дворе(ул. Варварка, 4), останавливались идипломаты с Туманного Альбиона.

В XVI веке в Европе наряду с при-вычными чрезвычайными посоль-ствами складывается институт посто-янных дипломатических представи-телей, но на Московию эта практикане распространялась. Отношение кчужеземцам было сложное, что под-тверждает описанный некоторыми изних своеобразный ритуал приемамосковитами иностранных послов, вкотором хлебосольство (ступив нарусскую землю, они на протяжениивсего пути к Москве получали снаб-жение за казенный счет) сочеталось сжестким контролем за действиями иперемещениями гостей. Препровож-денные в русскую столицу иностран-цы останавливались на Посольскомдворе в Китай-городе, где к ним подпредлогом обеспечения их собствен-ной безопасности приставлялась мно-гочисленная стража.

Активизация контактов с иностран-ными государствами в годы правле-ния Петра I, конечно, сказалась и вдипломатической сфере. Царь-преоб-разователь энергично использовалсвоих агентов и комиссионеров длядобывания информации и попытоквлиять на политику европейских дер-жав. При дворе российского государятакже находились иностранные по-сланники. Однако с переносом столи-цы на берега Невы Москва в статусе«порфироносной вдовы» очутилась встороне от важных государственныхдел, хотя иностранные путешествен-ники неизменно стремились в нее, да-бы почувствовать специфическийрусский колорит, неуловимый в при-дворном Петербурге. Так, австрий-ский фельдмаршал и дипломат вре-мен Екатерины II Шарль де Линь ха-рактеризовал Первопрестольную какуютную обитель «знатных господ…которые, наскучив Двором, приезжа-

АРХОБЗОР

Дом П.А. Румянцева (Посольство Республики Беларусь). Ул. Маросейка, 17/6; 1780-е гг., перестройка 1880-е гг. Арх. В.И. Баженов (?), М.Ф. Казаков (парадный зал, 1790-е?), Г.А. Кайзер (1880-е гг.)

Усадьба Лазаревых (Посольство Республики Армения).Армянский пер., 2, 2/6. Главный дом – 1816–1823 гг.; рекреационный и гимназический залы,библиотека и больница – 1890 г.


ют сюда за тем, чтобы свободно житьи говорить».

Современная страница историиМосквы «посольской» начинается в1918 году, когда по прибытии сюда изПетрограда большевистского прави-тельства возникла необходимость и вразмещении представителей между-народного коммунистического дви-жения. По мере установления дипло-матических отношений между Совет-ской Россией и иностранными госу-дарствами состав иностранцев, при-бывавших в Москву на длительныйпериод, увеличивался. Первоначаль-но они обживали респектабельныемосковские гостиницы – «Метро-поль», «Националь», «Савой» и дру-гие. 24 августа 1921 года постановле-нием Совнаркома было учрежденоБюро по обслуживанию иностранцев(«Бюробин»). В 1947 году оно преоб-разовано в Управление по обслужива-нию дипломатического корпуса МИДСССР (УПДК), в 1988-м – в Главноепроизводственно-коммерческоеуправление по обслуживанию дипло-матического корпуса при МИД СССР,а затем при МИД России (ГлавУпДК).

С 1920-х годов для нужд диплома-тического корпуса стали использо-вать национализированные особнякии городские усадьбы. Следует заме-тить, что практика размещения по-сольских миссий в городских особня-ках была характерна и для импера-торского Петербурга, с той, правда,разницей, что иностранные посоль-ства арендовали здания у их частныхвладельцев. Объяснить такой выборнесложно: частные дома, возведен-ные для состоятельных заказчиков,были наиболее комфортной по мер-кам того времени недвижимостью.

«Строенья всех цветов и зодчеств…»

Строка из «Очерков Москвы» князяПетра Вяземского емко (хотя, понят-но, не без преувеличения) описываетсвоеобразную пестроту современнойему московской архитектуры. Начи-ная с XVIII века здесь появляютсявыстроенные на европейский манердворцы новой элиты, взращенной

Главный дом городской усадьбы князей Мещерских, Е.А. Волковой, Н.В. Сорокоумовской(Посольство Греческой Республики).Леонтьевский пер., 4; 1760-е гг., 1823 г., 1880-е гг.Арх. А.Г. Григорьев (1823), А.С. Каминский (1880-е)

Главный дом городской усадьбы (Посольство Аргентинской Республики)Ул. Большая Ордынка, 721827–1833 гг., 2-я пол. XIX века


реформами Петра I. В сегодняшнейМоскве осталось, увы, совсем немногоархитектурных свидетельств частногодомостроения той эпохи. «Гроза 12-гогода» разделила строительную исто-рию Первопрестольной на «до» и«после» разрушительного пожара.Кроме того, почти ни одно из уцелев-ших «допожарных» зданий Москвыне избежало перестроек и переплани-ровок в последующем времени.

Поэтому понятие московскогоособняка включает в себя почти иск-лючительно памятники XIX столе-тия – периода, когда динамичныеперемены в общественно-экономи-ческой жизни сопровождались стольже волнующими метаморфозами вобласти вкуса и стилистической мо-ды. Ампир, эклектика, модерн, нео-классика – в такой последовательно-сти сменяли друг друга архитектур-ные «тренды» столетия.

«Угодно – вот вам пять аршин гре-ческого «классицизма», а нет – вот трис четвертью итальянского «ренессан-са»… хорошенький ломтик «роман-ского», шесть золотников «готики», ато – вот целый пуд «русского», – биче-вал сервильность современных емузодчих-эклектиков критик ВладимирСтасов. В ставшей на путь капиталис-тических отношений России специ-альность архитектора действительнобыла неразрывно связана с миром де-нег. Но равнодушные дельцы-копи-ровщики с модных увражей в ста-не архитекторов – это еще полбеды. В Москве 1860-х годов имели местослучаи, когда отделка фасада вновьпостроенного здания полностью от-давалась на откуп предприимчивымлепщикам и даже «комнатным живо-писцам» (так именовались тогда спе-циалисты по росписи интерьеров).Тем не менее пореформенная эпоха (вособенности конец 1880-х – середина1910-х годов) запечатлела себя в мос-ковской архитектуре значительнымколичеством запоминающихся и цен-ных с художественной точки зрениятворений. Принципиальную рольприобрело понимание частного жи-лища как статусного атрибута, в не-котором роде портрета его владельца.Мрачноватая загадочность неоготи-

АРХОБЗОР

Особняк А.В. Лопатиной (Посольство Бразилии); ул. Б. Никитская, 54; 1875 г. Арх. А.С. Каминский


ки, эпатирующая нарядность русско-го стиля, претенциозная изыскан-ность модерна и ретроспективная мо-нументальность неоклассики, – всеони были призваны эстетически об-лекать непривычную для Россииидею личного успеха и богатства, ко-торые не связаны с сословной при-надлежностью.

Ощущая себя новой элитой, русскиенувориши пореформенных десятиле-тий стремились воспроизводить моде-ли поведения и вкусы родовой арис-тократии. Даже в их увлечении сти-листикой «а ля рюс» в 1870–1890-х го-дах едва ли правильно видеть некийпережиток происхождения: в это вре-мя мода на «русское» охватила и выс-шие слои общества, включая Двор.Разве что «бесстыдный стиль модерн»(как его определил В. Брюсов), нена-долго полюбившийся вчерашнимкупцам и с высокомерной ирониейвоспринимавшийся представителямиблагородного сословия, мог бы расце-ниваться как символ действительноновых культурных запросов буржуа-зии. Но очарование модерна было не-долгим. На рубеже 1900–1910-х годовностальгия по усадебной России ока-залась сильнее грезы о будущем. Каза-лось, непримиримо разные прототи-пы чеховских Лопахиных и Раневскихзнаменательно сошлись в архитектур-ных вкусах. И вскоре удостоилисьодинаково печальной судьбы.

«Бывшие» в новой Москве

«Великолепные дома вокруг нас (наПоварской) реквизируются один заодним, – записывал в 1918 году ИванБунин. – Из них вывозят и вывозяткуда-то мебель, ковры, картины, цве-ты, растения… И все привозят, внед-ряют в эти дома, долженствующиебыть какими-то «правительственны-ми учреждениями», мебель новую,конторскую…». Под лозунгом«экспроприации экспроприаторов»роскошные жилища московских про-мышленников, банкиров и аристок-ратов переходили в распоряжение но-вых властей и передавались в пользо-вание иностранным дипломатиче-ским представительствам.

Городская усадьба П.А. и Н.П. Павловых – «Товарищества мануфактур, основанных И.И. Скворцовым» (Посольство Габонской Республики).Денежный пер., 16/4; 1899–1900 гг., 1905 г. Арх. К.В. Трейман (1899-1900), С.Д. Кучинский (1905)

Особняк К.А. Гутхейля (Посольство Королевства Марокко).Пречистенский пер., 8, стр. 1, 2; 1902–1903 гг. Арх. В.Ф. Валькот

Особняк С.Т. Морозова (Дом приемов МИД России).Ул. Спиридоновка, 17; 1893–1898 гг. Арх. Ф.О. Шехтель


В распределении бывших «господ-ских» особняков и доходных домовмежду иностранными дипломатиче-скими миссиями, по-видимому, напервое место ставились практическиесоображения: какой-либо связи меж-ду архитектурно-художественнымобликом дома и культурными тради-циями стран, чьи представительстваего ныне арендуют, усмотреть нельзя.Это так же справедливо, как и то, чтосохранностью и ухоженностью этихзданий мы обязаны главным образомих послереволюционной функции.Недвижимость, сдаваемая в арендуиностранным дипломатам, выполня-ла роль внешней «витрины» совет-ского государства. Поэтому сносы,реконструкции, равно как и бытовойвандализм, к счастью, обошли эти па-мятники стороной.

Наибольшая концентрация «по-сольских» особняков закономернонаблюдается в районе Арбата, Пре-чистенки и Спиридоновки, которыеизначально предпочитали в качествеместа проживания обеспеченные до-мовладельцы. Впрочем, некоторыедипломатические представительстварасполагаются в других частях исто-рической Москвы.

Редким примером «посольского»здания, архитектура которого в осно-ве своей восходит ко II половинеXVIII века, является дом на Маросей-ке, некогда принадлежавший видней-шему государственному деятелю иполководцу Петру Румянцеву-Заду-найскому (1725–1796). В настоящеевремя лицевой корпус усадьбы, зани-маемой дипломатическим предста-вительством Республики Беларусь,способен восхитить обильностьюлепного убранства, напоминающегобарочные дворцы времен императ-рицы Елизаветы Петровны. Однако вдействительности это ретроспектив-ная стилизация. В 1860–1880-х годахдомовладение подверглось серьезнойперестройке, мотив которой был про-диктован желанием владельцев пре-вратить свою дорогостоящую недви-жимость в средство извлечения дохо-да. Именно тогда появились нео-барочный декор лицевого здания итрехэтажный корпус по Армянскому

АРХОБЗОР

Доходный дом (Посольство Республики Азербайджан)Леонтьевский пер., 16; нач. XIX в., 1874 г., 1905 г.;

Доходный дом Н.Д. Ижболдина (Посольство Республики Киргизия)Ул. Б. Ордынка, 64; 1911 гг. Арх. Н.Г. Лазарев


переулку, предназначенный для сда-чи внаймы квартирантам. Сегодняздесь размещается функционирую-щая при посольстве гостиница «По-лесье».

Неподалеку (Армянский переулок,д. 2) – Посольство Республики Арме-ния. Усадьба, выстроенная в началеXIX века на участке, с 1758 года при-надлежавшем старейшему в Москвеармянскому роду Лазаревых (Егиаза-рянов), воплощает композиционнуюсхему, характерную для классицизма:главный корпус, поставленный с глу-боким отступом от красной линиипереулка, симметрично фланкировандвумя флигелями, в результате чегообразуется парадный двор-курдонер.В обработке фасада главного корпуса,акцентированного шестиколоннымионическим портиком, видную рольиграют палладианские мотивы, напо-минающие о виллах венецианскойТеррафермы. Однако усадебной жиз-ни в традиционном понимании здесьникогда не было: здание изначальновозведено для Армянского училища,которое в 1839 году было приравненов своем статусе к ПетербургскомуГорному институту и ИмператорскойАкадемии художеств.

Вообще классицистических зданийсреди «посольских» резиденций яв-ное меньшинство. Здесь стоит упомя-нуть бывшую усадьбу князей Меще-рских в Леонтьевском переулке, вглавном корпусе которой, выстроен-ном в 1817–1823 годах, располагаетсяПосольство Греции. В качестве ещеодного примера можно обратить вни-мание на дипломатическое предста-вительство Аргентинской Республи-ки на Большой Ордынке. В этот не-большой, но опрятный особнячок,выстроенный в 1820-х годах для куп-чихи Н. Лобановой в формах ампира,посольство переехало не так давно изгораздо более известного и яркого в ху-дожественном смысле бывшего домаО. Листа в Глазовском переулке (арх. Л. Кекушев, 1898–1899). В свою оче-редь, особняк на Большой Ордынкепрежде был занят ныне упраздненнымПосольством Руанды. Фасады новогоаргентинского представительства не-сут в своем облике черты эклектики,

Особняк Н.И. Миндовского (Посольство Австрии).Пречистенский пер., 6/1; 1906 г., 1927–1928 гг. Арх. Н.Г. Лазарев

Детский сиротский приют им. Н.С. Мазурина (Посольство Социалистической РеспубликиВьетнам). Ул. Б. Пироговская, 13; 1892–1895 гг. Арх. И.А. Иванов-Шиц

направления характерна специфиче-ская интерпретация античных архи-тектурных образов, предполагавшаяне столько апелляцию к ордеру(превратившемуся к тому времени внекое «общее место» европейскогозодчества), сколько интерес к орна-ментальным традициям Древней Эл-лады. Неогрек черпал вдохновение нев величественности афинского Пар-фенона, но в камерном обаянии вилли улочек погибшей Помпеи.

Тему антикизирующих стилизацийподхватывает здание Посольства Рес-публики Кипр – бывший особняк

Е. Дункер – О. Цейтлина на Поварской.Основу дошедшей до нас постройкисоставляет деревянный объем 1860-хгодов, который в 1890-х был дополненпо проекту архитектора И. Кузнецовакаменным вестибюлем и левым кры-лом, где сегодня располагается рабо-чий кабинет посла. В результате ещенескольких перестроек начала ХХ векаособняк приобрел вытянутую вдольулицы многосоставную композицию,объединенную, пожалуй, лишь общейстилистикой декора.

Интересные с художественной точ-ки зрения примеры классицизиру-

поскольку в середине XIX века новыевладельцы пожелали придать им бо-лее «своевременный» вид.

Теремок по-французски и Вашингтон за углом

Здания, выстроенные в разнооб-разных версиях эклектики, составля-ют основу фонда «посольской» не-движимости. Безусловно, подлиннойего «жемчужиной» была и остаетсярезиденция официального и полно-мочного посла Французской Респуб-лики – особняк Игумнова на Боль-шой Якиманке. Недавнему выпуск-нику Императорской Академии ху-дожеств и городскому архитекто-ру Ярославля Н. Поздееву в лучшейсвоей постройке удалось свежо и не-тривиально подойти к воплощениюискомого многими в ту эпоху образавозрождающейся русской самобыт-ности. Формы московско-ярославско-го узорочья, трактованные в духепреувеличенного декоративизма, рож-дают эффект сказочных палат, нео-жиданно восставших посреди совре-менного города.

В похожем направлении двигаласьтворческая мысль А. Каминского,создавшего несколько ранее на Боль-шой Никитской свой «теремок» –особняк А. Лопатиной (1875). Впро-чем, фасад этого здания, ныне зани-маемого дипломатической миссиейБразилии, задуман совсем иначе,нежели на Якиманке. Вместо живо-писно-асимметричной композиции,воспринимаемой как целый конгло-мерат разновеликих объемов, мывидим щедро орнаментированнуюплоскость фасада, почти лишеннуюрельефа.

Другие версии эклектики представ-лены зданиями дипломатическихпредставительств Габона в Денежномпереулке (арх. К. Трейман, 1899–1900)и Вьетнама на Большой Пироговскойулице (арх. И. Иванов-Шиц, 1895).Несмотря на различие функций, длякоторых проектировались и строи-лись эти здания (во втором из них из-начально располагался детский при-ют Мазурина), стилистику их можноопределить как неогрек. Для этого


АРХОБЗОР

Впрочем, вот и заальпийская аль-тернатива всепроникающей и чару-ющей italianita. Известно, что СавваМорозов желал видеть в своем жили-ще архитектурное напоминание о мо-лодых летах, проведенных в готиче-ских «декорациях» Кембриджа. Еговеличественный особняк на Спири-доновке (арх. Ф. Шехтель, 1893–1898)сегодня тоже на дипломатическойслужбе – в качестве Дома приемовМИД России.

На тонкой грани, отделяющей исто-рико-романтические стилизации натему западного средневековья от инди-видуалистического модерна, находят-ся здания, в которых размещены Сек-ция интересов Грузии при ПосольствеШвейцарии в Малом Ржевском пере-улке (арх. С. Соловьев, 1901–1902) иПредставительство Пакистана на Са-довой-Кудринской улице (арх. К. Ра-зумов, 1911). Характерный для обо-их монументальный «готический»щипец в завершении фасада, вероят-но, восходит к собственному дому Ф. Шехтеля в Ермолаевском переулке(1894–1896), где уже не первое деся-тилетие располагается ПосольствоРеспублики Уругвай.

Шедеврами московского модернаявляются особняки посольств НовойЗеландии (арх. Л. Кекушев, 1903–1904;бывший дом И. Миндовского) и Ко-ролевства Марокко (арх. В. Валькотт,1902–1903; бывший дом К. Гутхейля)все на той же Поварской. Не совсемобычно расположение ПосольстваСирийской Республики в Мансуров-ском переулке. Оно занимает не особ-няк, а здание доходного дома П. Лось-кова, выстроенного в стиле модерн в1905–1906 годах архитектором А. Зе-ленко. В бывшем доходном доме эпо-хи модерна располагается и Посоль-ство Азербайджанской Республики вЛеонтьевском переулке. Здание с бо-гатой строительной историей былонадстроено в 1870-х годах, а в 1905 го-ду получило изящный фасад в фор-мах «нового стиля».

Композиционная и планировоч-ная структура многоквартирного до-ходного дома вполне сложилась ужек концу XIX столетия, поэтому даль-нейшая эволюция данного типа зда-ния сводилась главным образом кперемене стилистических характе-ристик фасадного оформления. Какуже было сказано, модерн довольноскоро уступил место в строительнойпрактике неоклассицизму, оказавше-муся понятнее, удобнее и роднее дляотечественного архитектора и заказ-чика. Эффектным образцом мос-ковского доходного дома в неоклас-сике является здание ПосольстваКыргызской Республики на Большой

ющего эклектизма демонстрируюттакже здания посольств Канады (арх. К. Гиппиус, 1898; Староконюшенныйпер., 23) и Италии (арх. П. Бойцов и К. Дулин, 1897; Денежный пер., 5). В последнем случае, пожалуй, можнобыло бы говорить о счастливом соот-ветствии неоренессансных форм быв-шего особняка С. Берга его нынешне-му «содержанию». Но какой из извест-ных стилей не ведет своего родосло-вия с Апеннинского полуострова?..


Посольство США на Новинском бульваре; 1941–1952 гг. Арх. Е. Стамо

АCTA DIURNA

дом этот рождает и другие ассоциа-ции, хорошо гармонирующие с егонынешним статусом. Русский клас-сицизм начала XIX столетия, как иего стилизации век спустя, – сутьвариации космополитичного по сво-ей природе новоевропейского палла-дианства, распространившегося втом числе и за океаном. Поэтомувполне закономерно, что колоннаяполуротонда, акцентирующая глав-ный фасад бывшего второвского

особняка (имеющего теперь англоя-зычное наименование Spaso House),демонстрирует несомненное родст-во с палладианской полуротондой Белого дома в Вашингтоне (WhiteHouse).

Футуристический постскриптум

Дипломатические миссии, конечноже, размещаются не только в дорево-


Ордынке. Выстроенный в 1911 годупо проекту Н. Лазарева для домовла-дельца Н. Ижболдина пятиэтажныйкорпус характеризуется отчетливым«итальянским» акцентом, на чтоуказывают лоджия, обработаннаяаркадой, «флорентийские» окна-би-форе и тяжелый квадровый рустпервого этажа, напоминающий па-лаццо раннего ренессанса.

Иную грань классики удалось рас-крыть тому же архитектору в особня-ке Н. Миндовского в Мертвом (нынеПречистенском) переулке, построен-ном в 1906 году. В невысоком неоам-пирном здании с выразительной уг-ловой ротондой, с конца 1920-х рас-полагались Посольство Австрии идругие дипломатические структуры.

Вариацией на ту же тему класси-ческого «дворянского гнезда» можносчитать особняк оружейного магнатаН. Второва на Спасопесковской пло-щади, с 1933 года являющийся рези-денцией посла США (арх. В. Адамо-вич, В. Маят, 1913–1915). Выстроен-ный в годы патриотического подъе-ма, связанного с празднованием100-летия Отечественной войны ивылившегося в ретроспективную моду на «трофейный стиль ампир»,

АРХОБЗОР

Посольство Великобритании на Смоленской набережной1997–2000 гг.; арх. бюро «Ahrends, Burton and Koralek»

Главное управление дипломатическогокорпуса имеет свою реставрационнуюпрограмму, которую оно успешно реализу-ет. У нас с ГлавУпДК есть соответству-ющее соглашение: это – один из самых на-дежных наших партнеров. Управление от-вечает за состояние и эксплуатацию более150 старинных особняков, то есть боль-шинства зданий, формирующих истори-ческий облик столицы. Причем делаетэто без шести лет столетие. 24 августа1921 года постановлением Совнаркомабыло учреждено Бюро по обслуживаниюиностранцев («Бюробин»), которое потом

не раз меняло свое название. То, что многиенационализированные особняки в 1920-е го-ды оказались в ведении этой структуры,их, без преувеличения, спасло, потому чтосудьба других объектов оказалась, в общем-то, печальной – коммуналки, различныесовконторы со всеми вытекающими по-следствиями.

Если до наших дней в старинных мос-ковских домах сохранились подлинныеинтерьеры, то в основном в опекаемых ГлавУпДК особняках.

Только за последнее время по заказууправления отреставрировано 28 зданий и,

как говорит его начальник Владимир Ива-нович Пашко, в планах на ближайшую пятилетку – еще 20 особняков. Причем этовсегда серьезные реставрационные рабо-ты – как те, что сейчас, например, закан-чиваются на объекте культурного насле-дия «Главный дом городской усадьбы князей Мещерских (Е.А. Волковой)», в которомрасполагается Посольство Греции, или те,что начаты в особняке О.П. Коробковой(Посольство Танзании). Свою реставраци-онную программу ГлавУпДК не сокращаетдаже в нынешней непростой экономиче-ской ситуации, хотя, являясь ГУПом, эта

АЛЕКСАНДР КИБОВСКИЙ:

ГлавУпДК – надежный партнер Мосгорнаследия

ре возведен в 1941–1952 годах по про-екту архитектора Е. Стамо. Наряду слицевым корпусом домовладения по-сольство располагает еще и новымзданием в виде сурового модерни-стского параллелепипеда (1979–1986).В еще более смелом для Москвы стиле хай-тек выстроен комплекс Посольства Великобритании на Смо-

ленской набережной (арх. бюро «Ahrends, Burton and Koralek», 1997–2000), часто критикуемый сточки зрения его контекстуальнойуместности. Но вполне возможно,что когда-нибудь и они станут па-мятниками, способными поведатьнечто занимательное о нашей со-временности.

люционных зданиях. Это было быпопросту невозможно, ведь в сегод-няшней Москве находятся посоль-ства около сотни иностранных го-су-дарств. Примером дипломатическогопредставительства, занимающегоздание «сталинской» постройки, слу-жит Посольство США: этот много-этажный дом на Новинском бульва-

организация сама зарабатывает деньгисвоей хозяйственной деятельностью, а неполучает их из бюджета. При этом управ-ление никогда не идет по простому пути,не экономит на реставрационных рабо-тах. Установка руководства ГлавУпДК –если беремся что-то делать, то делатьследует по высшему разряду и на долгие го-ды. Мы абсолютно с ними в этом вопросесолидарны, такая позиция не может невдохновлять наших реставраторов, кото-рые работают с управлением. Хорошей ил-люстрацией к нашему тесному сотрудни-

честву может послужить посещениеотреставрированного дома великого полко-водца Суворова Министром иностранныхдел России Сергеем Викторовичем Лавро-вым и мэром Москвы Сергеем СеменовичемСобяниным.

Из интервью «МН» руководителя

Мосгорнаследия Александра Кибовского,

которое он дал журналу за несколько дней

до вступления в новую должность –

руководителя Департамента культуры.

Р.S.Редакция поздравляет

Александра Владимировича с высоким назначением и благодарит

за интересную совместную работу над издательским проектом

«Московское Наследие». Отметим, кста-ти, что в 2014 году журнал стал лауреа-

том премии Союза журналистов Москвы, а также получил диплом Союза

архитекторов России в номинации «Периодическое издание».



ПОСОЛЬСКИЕ ОСОБНЯКИ НА КАРТЕ ГОРОДА

Особняк К.А. Гутхейля. Пречистенский пер., 8, стр. 1, 2.Резиденция посла Королевства Марокко

Дом И.Г. Наумова – А.С. Олениной – В.В. Думнова. Малый Кисловский пер., 5А.Резиденция посла Швейцарии

Дом А.Н. Верстовского. Хлебный пер., 28. Посольство Исландии

САДОВОЕ КОЛЬЦО

ТТК

БУЛЬВАРНОЕ КОЛЬЦО

5

34

30



ПОСОЛЬСКИЕ ОСОБНЯКИ

1. Здание Цветковской галереи, 1899–1901 гг., арх.�худ. В.М. Васнецов, арх. Л.Н. Кекушев (проект).

Пречистенская наб., 29, стр. 1/

Представительство Французской Республики

2. Жилой дом Перцовой, 1906–1910 гг., инж. Н.К. Жуков, худ. С.В. Малютин. Курсовой пер., 1

3. Жилой дом, нач. XIX в., 1870�е гг., 1900�е гг., 1910. Пречистенка ул., 20 /

Особняк ГлавУпДК при МИД России

4. Особняк Н.И. Миндовского, 1906 г., 1927–1928 гг., арх. Н.Г. Лазарев. Пречистенский пер., 6/1 /

Резиденция посла Австрийской Республики

5. Особняк К.А. Гутхейля со служебным флигелем и оградой, 1902–1903 гг., арх. В.Ф. Валькот. Пречистенский пер., 8, стр. 1, 2 /

Резиденция посла Королевства Марокко

6. Городская усадьба М.К. Морозовой: Главный дом, 1818 г., 1822 г., 1840�е гг., 1898 г., 1914 г. (перестройка),

арх. И.В. Жолтовский. Пречистенский пер., 9 /

Посольство Королевства Дания

7. Жилой Дом, 1876 г., арх. В.Н. Корнеев, 1911–1914 гг., арх. Н.Г. Лазарев.

Лопухинский пер., 5, стр.1 / Посольство Республики Кения

8. Доходный дом П.В. Лоськова, 1905–1906 гг., арх. А.У. Зеленко. Мансуровский пер., 4 а /

Посольство Сирийской Арабской Республики

9. Городская усадьба А.И. Фонвизина – В.А. Еремеева / Доходный дом, XVIII в., 1890, арх. В.Ф. Жигардлович. Староконюшенный пер., 16,

стр. 1, 2 / Посольство Королевства Камбоджа

10. Городская усадьба Н.И. Казакова, 1898–1901 гг., арх. К.К. Гиппиус. Староконюшенный пер., 23 /

Посольство Канады

11. Особняк А.И. Дерожинской – Зиминой, 1901–1902 гг., арх. Ф.О. Шехтель, при участи арх. А.А. Галецкого.

Кропоткинский пер., 13 / Посольство Австралийского Союза

12. Дом Кропоткина, кон. XVIII – нач. XIX вв. Кропоткинский пер., 26 /

Посольство Палестинской Национальной Администрации

13. Особняк С.П. Берга, 1897 г., арх. П.С. Бойцов, К.А. Дулин. Денежный пер., 5, стр. 1–7 /

Посольство Итальянской Республики

14. Особняк и доходный дом Г.Е. и А.Г. Бройдо – В.Я. Бурдакова, 1910–1912 гг., арх. А.Н. Зелигсон. Денежный пер., 7, стр. 1 /

Посольство Республики Чили

15. Городская усадьба П.А. и Н.П. Павловых / «Товарищество мануфактур,основанных И.И. Скворцовым», 1899–1900 гг., арх. К.В. Трейман, 1905 г., арх. С.Д. Кучинский.

Денежный пер., 16/4 / Посольство Габонской Республики

16. Городская усадьба А.Г. Щепочкиной – Н.А. Львова: главный дом, 1�я пол. XIX в., 1884 г., арх. В.П. Гаврилов. Спасопесковский пер., 8 /

Резиденция посла Королевства Испания

17. Особняк Второва со служебным флигелем и оградой, 1914 г., арх. В.Д. Адамович, В.М. Маят. Спасопесковский пер., 10,

стр. 2 / Резиденция Посла Соединенных Штатов Америки

18. Дом И.А. Миндовского, 1878 г., арх. А.А. Корш, 1906 г., арх. Н.Г. Лазарев, позднее здание

было сильно перестроено. Неопалимовский 2�й пер., 14/7 /

Посольство Федеративной Демократической Республики Непал

19. Детский сиротский приют имени Н.С. Мазурина, 1892–1895 гг., арх. И.А. Иванов�Шиц. Большая Пироговская ул., 13 /

Посольство Социалистической Республики Вьетнам

20. Доходный дом, 1914 г., арх. М.А. Мухин. Борисоглебский пер., 11 / Посольство Монголии

21. Городская усадьба Грачевых. Главный дом, 1816 г., 1820–1822 гг., 1867–1869 гг., арх. П.П. Зыков, 1885–1887 гг.,

арх. Кайзер. Поварская ул., 7 / Посольство Королевства Норвегия

22. Городская усадьба А.А. Казакова – Е.Д. Дункер – О.С. Цейтлина, 1813 г., 1867 г., 1892 г., арх. И.С. Кузнецов, 1910 г., арх. К.Г. Дункер,

А.Н. Зелигсон. Поварская ул., 9, стр. 1 / Посольство Республики Кипр

23. Особняк князя А.Б. Голицына, 1885–1888 гг., арх. А.Э. Эрихсон. Поварская ул., 40 /

Посольство Республики Камерун

24. Особняк М.Г. Понизовского, 1903 г., арх. Л.Н. Кекушев, 1910 г., арх. В.И. Мотылев. Поварская ул.,

42/1 / Посольство Исламской Республики Афганистан

25. Особняк И.А. Миндовского с флигелем и оградой, 1903–1904 гг., арх. Л.Н. Кекушев. Поварская ул., 44/2 /

Посольство Новой Зеландии

26. Городская усадьба Я.М. Шлосберга: Главный дом, службы, ограда спилонами ворот, 1910–1911 гг., гражд. инж. А.Н. Зелигсон. Поварская, 46, стр. 1–3 /

Резиденция посла Федеративной Республики Германия

27. Особняк В.Н. Грибова, 1909 г., арх. А.Н. Милюков, Б.М. Великовский. Хлебный пер., 15 /

Резиденция посла Королевства Бельгия

28. Дом архитектора С.У. Соловьева, 1901–1902, арх. С.У. Соловьев. Хлебный пер., 18/6 /

Секция интересов Грузии при Посольстве Швейцарии

29. Особняк И.И. Некрасова со служебным флигелем и оградой, 1906 г., арх. Р.И. Клейн. Хлебный пер., 20/3 /

Резиденция посла Республики Чили

30. Дом А.Н. Верстовского, 1815 г., 1887 г., 1891 г., 1909 г., арх. И.Н. Елагин (?), В.А. Мазырин,

А.Н. Зелигсон. Хлебный пер., 28 / Посольство Исландии

31. Городская усадьба Г.Н. Зарубина – С.С. Лепешкина – А.И. Сергеевой, 1820�е гг., 1884 г., арх. А.С. Каминский, 1920�е гг. Калашный пер., 12 /

Резиденция посла Японии

32. Главный дом городской усадьбы В.В. Думнова – Н.Л. Маркова с оградой, 1817 г., 1887 г., арх. А.М.Щеглов, 1896 г., арх. Н.Л. Марков,

1915–1916 гг., арх. В.М. Маят (интерьеры). Калашный пер., 6, стр. 1 /

Посольство Королевства Нидерланды

33. Особняк В.В. Думнова, 1903 г., арх. А.М. Щеглов. Малый Кисловский пер., 5 /

Посольство Эстонской Республики

34. Дом И.Г. Наумова – А.С. Олениной – В.В. Думнова, нач. XVIII в., 1816 г., 1894 г., арх. П.М. Самарин. Малый Кисловский

пер., 5А/8 / Резиденция посла Швейцарской Конфедерации

35. Особняк Н.А. Симонова – Е.К. Рукавишниковой, 1802 г., после 1812 г., 1876 г., арх. А.С. Каминский. Большая

Никитская ул., 41 / Посольство Союза Мьянма

36. Особняк, 1876 г., арх. К.И. Андреев. Большая Никитская ул., 50/8 /

Посольство Королевства Испания

37. Городская усадьба Н. И. Позднякова – С. В. Волковой – В. Н. Грибова, 1806, 1834, 1860, 1875, нач. XX в., арх. П.А. Ушаков, Е.И. Зеленский.

Большая Никитская ул., 51 / Посольство Объединенной Республики

Танзания

38. Особняк А.В. Лопатиной, 1875 г., арх. А.С. Каминский. Большая Никитская ул., 54 /

Посольство Федеративной Республики Бразилия


39. Особняк Я.А. Рёкка – С.Д. Красильщиковой, 1902–1903 гг., арх. Г.А. Гельрих, 1913 г., арх. И.В. Рыльский.

Большая Никитская ул., 56 / Посольство Арабской Республики

Египет

40. Главный дом городской усадьбы князей Мещерских – Е.А. Волковой –Н.В. Сорокоумовской, сер. XVIII в.; 1817–1823 гг., арх. А.Г. Григорьев, 1880�е гг.,

арх. А.С. Каминский. Леонтьевский пер., 4 / До реставрации

Посольство Греческой Республики

41. Дом городского главы Н.А. Алексеева, 1910–1912 гг., арх.А.Н. Зелигсон. Денежный пер., 7, стр. 1 /

Посольство Республики Чили

42. Доходный дом /Антикварный магазин «Луксор», нач. XIX в.; 1874 г.; 1905 г. Леонтьевский пер., 16 /

Посольство Азербайджанской Республики

43. Дом И.А. Заборовой – графа А.С. Уварова, сер. XVIII в.; 1�я треть ХIХ в., кон. XIX в., арх. К. М. Быковский,

С. У. Соловьев, 1922 г., арх. В.М. Маят. Леонтьевский пер., 18 /

Посольство Украины

44. Городская усадьба Суворовых – Н.И. Баранова – Н.П. Гагман, XVIII–XX вв., техн. арх. А.В. Красильников, инж.– арх. В.Г. Залесский.

Малая Никитская ул., 13, стр. 1

45. Особняк А.К. Ферстер – Михельсона, 1899 г., арх. А.Э. Эрихсон. Малая Никитская ул., 18 /

Посольство Лаосской Народно�Демократической Республики

46. Особняк С.А. Тарасова, 1884 г., 1911–1913 гг., арх. В.Н. Карнеев, А.Э. Эрихсон.

Малая Никитская ул., 28/1 / Посольство Тунисской Республики

47. Особняк Н.А. и К.А. Протопоповых – В.И. Рёкк, 1899 г., арх. В.В. Шервуд , 1905 г., арх. В.Д. Адамович.

Гранатный пер., 13 / Посольство Республики Таджикистан

48. Собственный доходный дом архитектора П.С. Бойцова, 1903 г., арх. П.С. Бойцов, А.В. Флодин. Спиридоновка ул., 14 /

Генеральный консулат Греческой Республики

49. Усадьба Морозова: главный дом, флигель, 1893–1898 гг., арх. Ф.О. Шехтель. Спиридоновка ул., 17, стр. 1 /

Дом приемов МИД России

50. Городская усадьба Ф.О. Шехтеля, 1894–1896 гг., арх. Ф.О. Шехтель. Ермолаевский пер., 28 /

Резиденция посла Восточной Республики Уругвай

51. Особняк А.В. Демидова, 1911 г., арх. К.С. Разумов. Садовая�Кудринская ул., 17 /

Посольство Исламской Республики Пакистан

52. Особняк купца Г.И. Корякина, 1904 г., арх. М.Е. Приемышев. Мамоновский пер., 3 /

Посольство Иорданского Хашимитского Королевства

53. Усадьба Алексеевых: Главный дом: 1�я треть XIX века, 1870�е, 1890�е гг., арх. И.П. Залесский;

флигель: 1�я треть XIX века, 1840�е гг., арх. Н.И. Козловский (?).

Малая Дмитровка, 14, стр. 1,2 /

Посольство Республики Словения

54. Особняк Шимунека, 1873 г., арх. М.И. Никифоров. Успенский пер., 7 /

Посольство Республики Бенин

55. Особняк А.И. Бородина, 1908 г., арх. С.К. Родионов. Большой Каретный пер., 13 /

Посольство Боливарианской Республики Венесуэла

56. Особняк, 1881 г., арх. М.Г. Пиотрович, В.А. Коссов. Садовая�Самотечная ул.,

14, стр. 1 / Посольство Ливанской Республики

57. Особняк А.В. Маркина (?), 1905 г., арх. П.В. Харко. Вадковский пер., 7/37 /

Апостольская Нунциатура Ватикана

58. Особняк Болотновых, кон. 1890�х гг., арх. С.М. Гончаров. Щепкина ул., 24 / Посольство

Демократической Социалистической Республики Шри�Ланка

59. Особняк И.Д., Н.К., С.К. и А.К. Баевых, 1910 г., арх. И.С. Кузнецов. Мира пр�т, 52 /

Посольство Республики Замбия

60. Жилой дом, 1887 г., арх. А.И. Гаудринг, 1970. Чистопрудный б�р, 3а /

Посольство Республики Казахстан

61. Особняк Л.В. Готье-Дюфайе, 1898 г., арх. Н.И. Якунин, 1914 г., арх. Д.С. Марков. Чаплыгина ул., 3 /

Посольство Латвийской Республики

62. Усадьба Лазаревых: главный дом, 1816–1823 гг.; рекреационный и гимназический залы, библиотека и

больница, 1890 г., арх. А.Ф. Мейснер. Армянский пер., 2 /

Посольство Республики Армения

63. Дом П.А. Румянцева, 1780�е гг., арх. В.И. Баженов (?), 1790�е гг., М.Ф. Казаков (парадный

зал), 1880�е гг., арх. Г.А. Кайзер. Маросейка ул., 17/6 /

Посольство Республики Беларусь

64. Усадьба Латышевых – Бахрушиных – Бардыгиных: главный дом, до 1821 г., 1860, 1896, 1911 гг., арх. А.В. Иванов, К.К. Гиппиус,

И.Т. Барютин; служебный корпус, 1�я треть XIX в., нач. XX в.;

флигель, нач. XX в., арх. С.Ф. Воскресенский (?); садовый павильон,

XVII–XVIII вв., 1911 г.; оранжереи, ограда с воротами, парк,

XIX – нач. XX вв. Воронцово Поле ул., 6–8, стр. 1–6, 8 /

Посольство Республики Индия

65. Городская усадьба П.И. Харитоненко, 2�я пол. XIX в., 1�я пол. XX в., арх. Ф.О. Шехтель, инж.�арх.

В.Г. Залесский, худ. Ф. Фламенг. Софийская наб., дом 14, стр. 1–4 /

Резиденция посла Соединенного Королевства Великобритании и

Северной Ирландии

66. Особняк М.Д. Карповой – усадьба А.В. Целибеевой, 1840�е гг. (флигели); 1900 г., арх. А.П. Вакарин.

Новокузнецкая ул., 11 / Посольство Республики Мали

67. Городская усадьба Н.В. Урусовой, 1912 г., И.И. Рерберг. Новокузнецкая ул., 12–14, стр. 4,5 /

Посольство Республики Индонезия

68. Городская усадьба С.Г. Протопопова – В.С. Татищева, нач. XX в., арх. В.В. Шервуд, тех. арх. Г.А. Гельрих. Новокузнецкая ул.,

12–14, стр. 9 /

Посольство Республики Индонезия

69. Доходный дом, 1892 г., арх. П.А. Ушаков. Большая Ордынка ул., 18/1 /

Посольство Королевства Бахрейн

70. Доходный дом Н.Д. Ижболдина, 1911 г., арх. Н.Г. Лазарев. Большая Ордынка ул., 64 /

Посольство Кыргызской Республики

71. Главный дом городской усадьбы, 1827–1833 гг., 2�я пол. XIX в. Большая Ордынка ул., 72 /

Посольство Аргентинской Республики

72. Доходный дом Борисова, 1914 г., арх. Н.Д. Иванов, А.М. Хомко. Старомонетный пер., 14 /

Посольство Султаната Оман

73. Дом Н.В. Игумнова, 1889–1893гг., арх. Н.И. Поздеев. Большая Якиманка ул., 43 /

Посольство Французской Республики


ОТ ХВАЛЫ ДО ХУЛЫ – пара страниц

АРХИВ


ЧТО ПИСАЛИ ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЕ АРХИТЕКТУРНЫЕ ИЗДАНИЯ О БУДУЩИХ ОБЪЕКТАХ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Б урные споры конца XIX – начала XX века по поводу развития отечественного зодчества и его будущеголюбопытно отражались в архитектурной прессе того времени. Особняки в стиле модерн, в которых сегодняразмещаются многие зарубежные посольства, к примеру, в одном из выпусков журнала «Зодчий» за

1905 год критиком названы «кошмарными по форме домами».

Текст: Алиса Бецкая

общего увлечения колоссальным единственным ок-ном, но у него эта деталь умело отработана и ка-жется даже как бы нужною, как бы вытекающей ор-ганически из самих условий композиции».

О «смелом сочетании исконно-русского с утонченно-западным»

А вот в ежегоднике «Московский архитектурныймир» за 1912 год в статье «Современная Москва» обособенностях архитектуры города читаем простопоэтичные строки:

«В калейдоскопическом разнообразии архитектур-ных форм и стилей Москвы, в поразительном богат-стве художественных течений и идей глазам совре-менного человека, на первый взгляд, представляетсята хаотическая разрозненность, то фантастиче-ское сплетение противоположностей, которое гово-рит о двойственном характере города: с однойстороны – величавый древнерусский Кремль со ста-ринными церквами, башенками, маковками и рез-ными окнами в характерно ярких тонах, с другой

О «лучших постройках общеевропейско-го направления»

Мнения порой были прямо противоположными,но не признать явные таланты критики не могли. В том же «Зодчем», кстати, издании Императорско-го Санкт-Петербургского общества архитекторов,есть признание:

«В Москве за последнее время появилась целая се-рия весьма любопытных построек превосходного ри-сунка фасадов, живописно разнообразящих кривыеулицы белокаменной».

Это – о работах Федора Шехтеля, Льва Кекушева,Романа Клейна.

Продолжая критично относиться к модерну, ано-нимный автор «Зодчего» все-таки констатировал:

«К лучшим постройкам общеевропейского направ-ления следует отнести произведения инженера-ху-дожника Кекушева. У него разбросанность и неяс-ность композиции бросаются в глаза менее, чем у ко-го-либо, и можно проследить общую идею компози-ции без особого затруднения. Хотя и он не избег

стороны – ослепительный блеск архитектурных ше-девров западной культуры.

Но в этой двойственности, в этом прихотливо сме-лом сочетании исконно-русского, наивно-архаического сутонченно-западным и воплощается душа народа,отпечатанная на камнях. И по глубокой сущностирусской культуры, и по историческим судьбам русско-го народа, и по своему географически-срединному по-ложению Москва является той столицей, котораяобъединила в себе Запад и Восток, объединила двекультуры. Эти два противоположных полюса миро-вой культуры в своем непрестанном касании и взаи-модействии образовали новые формы, глубина и жиз-ненность которых предуказаны богатством состав-ных элементов.

И если верно, что архитектура есть история на-рода, записанная на камнях, то Москва представля-ет собой наиболее яркие, наиболее красочные страни-цы этой каменной книги, письмена, дышащие величе-ственно-холодным откровением камня, гранита имрамора».

В том же номере «Московского архитектурногомира» представлены фото и репродукции проект-ной графики неоклассического дома-особнякапромышленника Владимира Назаровича Грибова в Хлебном переулке (дом 15), построенного в 1909–1910 годах инженером Алексеем Николаеви-чем Милюковым по проекту архитектора БорисаМихайловича Великовского. Сегодня здесь – рези-денция посла Бельгии.


АРХИВ

О «злополучном ропетовском стиле» вообще и доме Игумнова в частности

Критики «Московского архитектурного мира»(1912), однако, не пощадили столь сегодня любимыймосквичами знаменитый дом Игумнова – ныне ре-зиденцию посла Франции. В статье «Мастера русско-го стиля» автор (в этих изданиях авторы часто оста-вались анонимными) прежде всего «разнес» одногоиз основоположников «псведорусского стиля» – Ива-на Павловича Ропета: «Когда русские после крымскойкомпании вспомнили о России, они захотели, конеч-но, разыскать в России и русский стиль… «Русскийстиль», созданный Ропетом, оказался таким удиви-тельным винегретом из узоров русских вышивок с ти-рольской деревянной резьбой, что его смело можно бы-ло применять на всем земном шаре. …Ропетовскийстиль отлился в очень незамысловатый шаблон, покоторому возведена большая часть московских пост-роек, долженствующих быть русскими.

Вот этот шаблон: четырехскатная крыша с конь-ком, около нее пирамидальная крыша типа кремлев-ских башен и тут же отдельная башенка с крышей в виде приземистого четырехгранного кувшинчика.Окна, скопированные с окон нескольких церквей XVII века, и в изобилии пестрящие стены, скопиро-ванные оттуда же орнаменты. Вот и все.

И сколько бы ни бился архитектор, он ничего не всилах был прибавить к этому шаблону. Фантазия егомогла только перемещать эти крыши, делать то две

колае Александровиче Второве. О его торговомцентре «Деловой двор» (арх. И.С. Кузнецов;1911–1912 гг.), строительство которого обошлось внесколько миллионов рублей, пишут: «…Впервыенарушить вековые традиции в пользу рациональнойи разумной постановки торгового дела решился из-вестный московский коммерсант Н.А. Второв… Сосвойственным ему широким размахом он предпри-нял смелый план – разгрузить старый вековой тор-говый центр и перевести часть московской торгов-ли за стены Китай-города».

И в этом же номере – особняк Второва на Старо-песковской площади, 10, построенный в 1913–1915 гг. Владимиром Дмитриевичем Адамовичем иВладимиром Матвеевичем Маятом. На момент вы-хода этого номера особняк полностью еще не завер-шен – потому даны только планы этажей.

В «Ежегоднике Московского архитектурного об-щества» за 1909 год представлен построенный в1906 году архитектором Никитой ГерасимовичемЛазаревым дом промышленника Николая Иванови-ча Миндовского в Мертвом переулке (современныйадрес – Староконюшенный пер., 1/Пречистенскийпер., 6). Сегодня это Посольство Австрии.

В следующем номере «Ежегодника Московскогоархитектурного общества» (1910–1911) показан ужеупомянутый дом Грибова в Хлебном переулке. В 1912 году его изображение публикуется в «Москов-ском архитектурном мире», а в 1913 году этот объектназван в числе лучших московских особняков –

башни, то одну, ставить две четырехскатные кры-ши вместо одной и бесконечно пестрить стены из-разцами.

Сравним, например, три наиболее «русские» по-стройки Москвы: Щукинский музей, дом Игумнова иИнтернациональный театр. Как все эти три зда-ния похожи! Кажется, что их строил в одно и то жевремя один и тот же архитектор.

Этот злополучный ропетовский стиль, положи-тельно, отравил нашу архитектуру на целый ряд де-сятилетий. Апогея своего эта безвкусица достигла вдеревянных постройках наших дач, но влияние еечувствуется и до сих пор в целом ряде даже такихмонументальных построек, как дом Игумнова наЯкиманке».

О заслуживающих похвалы московских постройках

В «Московском архитектурном мире» за 1913 годразмещен некролог замечательному архитекторуСергею Устиновичу Соловьеву. В его собственномдоме в Малом Ржевском переулке, 6/18 до 2008 годарасполагалось Посольство Грузии, а сегодня зданиезанимает Секция интересов Грузии ПосольстваШвейцарии в Москве.

В «Московском архитектурном мире» от 1914 го-да немало хвалебного написано о человеке, в чьемдоме нынче живет посол США – коммерсанте Ни-


согласно публикации в «Путеводителе по Москве, из-данном Московским архитектурным обществом дляЧленов V съезда Зодчих в Москве, под редакциейТоварища Председателя общества И.П. Машкова».И в этом же номере «Ежегодника МАО» за 1910–1911 гг. – дом Ивана Александровича Миндовскогона Поварской улице (дом 44), построенный в 1904 го-ду Львом Николаевичем Кекушевым. Сегодня в этомдоме – Посольство Новой Зеландии.

Об «образцах скромных, но в высшей степени элегантных»

В «Ежегоднике Московского архитектурного об-щества» за 1914–1916 подробно показан уже упомя-нутый в «Московском архитектурном мире» особ-няк Второва с подробным планом и надворнымипостройками. Так одни и те же здания становилисьобъектом пристального внимания разных изданий.К некоторым объектам издания возвращались неодин раз. Так, в журнале «Архитектурные мотивы»за 1899 год, выпуск 2 есть публикация об особнякеКоробковой на Пятницкой улице (дом 33), постро-енном Кекушевым в 1894–1896 годах. В следующемгоду журнал представил уже подробное описаниеотделки этого дома. И не просто так, а как образец

хорошего стиля на фоне общего упадка. Читаемстатью «Прикладное искусство нашего времени»:«Далее, самый способ возведения современных по-строек также отчасти способствует усилению упад-ка декоративного и строительного искусств. Теперьнередко акционерными обществами возводится сразупо несколько домов по одному и тому же плану, причемвсе необходимое для построек изготавливается сразумашинным трудом и в большом количестве. Один итот же образец повторяется до бесконечности, и всеэкземпляры его исходят из одного источника».


АРХИВ

«Московский архитектурный мир». 1914 г.

О веянии века – «максимальных коммунальных удобствах»

«Путеводитель по Москве, изданный Москов-ским архитектурным обществом для Членов V съез-да Зодчих в Москве» (1913) среди лучших особня-ков Москвы отметил, помимо дома Грибова в Хлеб-ном переулке, также дом Миндовского в Мертвомпереулке. Что интересно, здания удостоились пох-валы за… максимальные коммунальные удобства.Но если посмотреть, что больше всего интересова-ло участников V съезда зодчих, то становится по-нятно, почему так. Водоснабжение, железные доро-ги (трамваи), городские бойни, газовое освещение,хлебопекарни, речные сооружения и мосты, церков-ные здания, дворцы, музеи, памятники, театры, об-щественные и промышленные здания, учебные за-ведения, больницы – обо всем этом подробно.

И буквально две страницы – постройки доходныхдомов и особняков. Разве что еще фотографии до-ма Соловьева в Малом Ржевском и дома Миндов-ского на Поварской.

Эпоха модерна с ее индивидуализмом и стремле-нием к личному комфорту уходила в прошлое. Бо-лее важными становились проблемы налаживаниягородской инфраструктуры.

И в качестве альтернативы журнал показывает ра-боты Кекушева:

«Помещая в настоящем № несколько рисунков от-делки дома Т.И. Коробкова, с чудным фасадом кото-рого наши подписчики знакомы по художественномуфототипическому снимку, помещенному во 2-м вы-пуске нашего издания прошлого года, мы даем образ-цы скромных, но вместе с тем в высшей степени эле-гантных мотивов для обработки различных помеще-ний. На рис. 4 изображена столовая, на 2 – главнаялестница, а на 3 – вестибюль. Весь этот дом вообщеможно признать очень удачной работой нашего та-лантливого архитектора Л.Н. Кекушева, давшегонашему изданию целую массу интересного материа-ла. 1-й рисунок представляет общий вид дома-особ-няка, выстроенного им же для себя, ныне проданногог-ну О.А. Листу в Глазовском переулке, близ Зубовско-го бульвара. Далее, рисунки 8 и 9 представляют эски-зы дверей, исполненные акварелью тем же автором».Сегодня особняк, до 2013 года занимаемый Посоль-ством Танзании, находится на реставрации.

В том же номере «Архитектурных мотивов» – домО.А. Листа в Глазовском переулке, который долгиегоды был Посольством Аргентины (сегодня этопредставительство Калужской области при Прави-тельстве РФ).


КОНКУРСУ«МОСКОВСКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ» – 5 ЛЕТ


CURRICULUM VITAE

ЕВГЕНИЙ ГЕОРГИЕВИЧ КОКОРЕВ

Дата рождения: 11 марта 1951 г.

Образование: МАрхИ, 1974 г.

Рабочая деятельность с 1974 г. – институт

«Центромашпроект», «Моспроект"2», институт

«ГСПИ 10»; с 1988 г. – главный архитектор института

«ГСПИ 10»; с 1991 г. – руководитель персональной

творческой мастерской; с 2007 г. – генеральный

директор ООО «Проектное бюро «АрКо».

Член Союза архитекторов с 1978 г., лауреат

всесоюзного архитектурного конкурса, лауреат

премии ВДНХ, лауреат конкурса

«Московская реставрация» (2012, 2013, 2014 гг.).

Реализовал более 200 проектов промышленных

предприятий, административных и общественных

зданий, частных жилых домов, жилых

и общественных интерьеров.

МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ № 1 (37) 2015 27ООО «Проектное бюро «АрКо»

От Вас хотелось бы услышать: четырежды…На участие в первом конкурсе (в 2011 году) я не успел

подать заявку: поздно узнал о нем.

Мало кто из Ваших коллег-реставраторов может ска-зать, что на его счету около 200 собственных реализо-ванных проектов промышленных предприятий, админи-стративных и общественных зданий, частных жилыхдомов, даже интерьеров. Считается, что это взаимо-исключающие вещи – творческое самовыражение, важ-ное для архитектора, и следование чужому авторскому


Евгений Георгиевич, Вы – кавалер ордена «Элитарх»,высшей общественной награды архитекторов. Другимисловами, входите в международную архитектурную эли-ту. Не в реставрационную, заметьте…

Отчего же не в реставрационную?.. Думаю, знак «Почет-ный реставратор», который впервые был вручен мэромМосквы мне и четырем моим коллегам в прошлом году,кроме всего прочего, обозначил мой статус в профессио-нальной реставрационной среде. Итоги конкурса «Мос-ковская реставрация» в декабре прошлого года подводи-лись уже четвертый раз, и я трижды был его лауреатом.

ДВА ТВОРЧЕСКИХ НАЧАЛА ОДНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО УСПЕХА

АРХИРЕСТАВРАТОР

Е вгений Георгиевич Кокорев с первого же взгляда производит впечатление человека, чуткого к правилам и их нарушению. Тем интереснее было услышать от него, какие правила для реставратора незыблемы и есть ли исключения из них.

Развертка стен холла гостиной особняка А.И. Дерожинской


довом кольце. И вы правы: в 1990-е годы, будучи руково-дителем персональной творческой мастерской, активнозанимался интерьерными работами – сделал около 20 элитных квартир. Я готов к любым архитектурным решениям. И поскольку согласно обозначенной вамиглавной теме интервью у нас дальше пойдет речь об особ-няках дипломатических миссий, реставрацией которых

замыслу, на что ориентированы реставраторы. Вы, по-хоже, так не считаете?..

Я по профессии все-таки архитектор. В 1980-х годах былглавным архитектором проектного института и куриро-вал строительство приборных заводов по всему Советско-му Союзу. Являюсь автором проекта площади в Москве,на проспекте Сахарова, бывшего здания Менатепа на Са-

Проект современного посольского комплекса

таврацию ансамбля Царицыно. Над проектом работаличетыре автора: первый – главный архитектор Москвы М.В. Посохин, ну а я значился четвертым в списке. ТЭОна реставрацию Царицына представляло собой около со-рока планшетов. Колоссальная работа! Потом, в середине1980-х годов, я занимался реставрацией зимнего садика,примыкающего к Владимирскому залу Большого Крем-левского дворца. Когда я туда впервые вошел, было ощу-щение, что попал в типовую парикмахерскую – так его«поновили» в 1960-х годах. Я просто в шоке был и от ко-ваного оленя в кустах (это не шутка!), и от прямоуголь-ных железных окон… Реконструкция с элементами рес-таврации зимнего сада затрагивала прежде всего фасадыисторической части дворца, выходящие во внутреннийдвор, которые я постарался привести в соответствие с ар-хитектурой Тона. Одним словом, с реставрационной прак-тикой я имел дело и в то время, когда был архитектором,реализовывавшим собственные проекты.

Когда стал плотно сотрудничать с Главным управлениемпо обслуживанию дипломатического корпуса при МИДеРоссии, реставрация объектов культурного наследия сталамоей основной работой. Почти все здания, находящиеся набалансе ГлавУпДК, являются памятниками архитектуры. И такая принадлежность – их настоящее везение. Управле-ние имеет профессиональную службу капстроительства иэксплуатации, поэтому здания всегда нормально содержа-лись, а потому и прилично сохранились. За время сотруд-ничества с ГлавУпДК, то есть с начала 2000-х, мною выпол-нено около двадцати проектов реставрации городских уса-деб и особняков, входящих в фонд этого ведомства.

Первый Ваш дипломатический адрес?Первым было Посольство Непала. Но по реставрации

больше запомнился Малый Николопесковский переулок,дом 5 – усадьба Н.П. Михайловой – В.Э. Тальгрен. Это од-но из первых московских зданий, фасад которых был пе-ределан в стиле модерн. В 1901 году архитекторы П.А. За-руцкий и А.Е. Антонов сильно преобразили некогда клас-сический ампирный особняк: дом получил небольшуюпристройку с угловой башенкой, на фасаде появиласьрокайльная лепнина, волнообразные линии ниш над

я занимаюсь последние 15 лет, могу сказать, что у меняесть и современный проект посольского комплекса, кото-рый, к сожалению, остался нереализованным.

Имеется в виду тот, что мог стоять на улице Дов-женко и получил весьма доброжелательную критику вмодных архитектурных изданиях?

Главная особенность этого проекта в том, что это по-сольство, так сказать, временного пребывания, своего ро-да переселенческий фонд на период реконструкции илиремонта «родного» здания дипломатической миссии. Не-стандартностью функциональной задачи объяснялась и определенная атипичность архитектурного решения. Я отошел от лежащей на поверхности модели усадебногодома, предпочтя ему тип так называемого «недома». В предложенной связке двух неправильных усеченных конусов кто-то видел многократно увеличенную дизайне-рскую вещицу, кто-то – промсооружение, пересаженноев среду жилой городской застройки, а кто-то – даже не-что вроде приземлившихся летающих тарелок. Я бы про-вел скорее параллель с вигвамом, образ которого был по-рожден временным статусом комплекса. На Западе подоб-ные «недома», своего рода имплантированные в город-скую среду абстрактные скульптуры, – явление достаточ-но распространенное. Правда, в большинстве своем ониимеют культурно-развлекательное назначение, но в лю-бом случае своя достопримечательность из арсенала та-кой новейшей архитектуры есть едва ли не в каждом за-падном городе. Москва в этом смысле только в начале пу-ти. И, с моей точки зрения, посольский объект вполнеподходил для пробы реализации в нашем городе популяр-ной идеи дома – «недома».

И все-таки опыт работы в современной архитектур-ной среде помогал или мешал, когда Вы начали зани-маться реставрацией? Почему вдруг резко сменилитворческий вектор? Неужели доходы успешного архи-тектора ниже, чем у реставратора?

Насчет резкой смены творческого вектора можно по-спорить. Во-первых, еще работая в «Моспроекте-2», в 1982году я был в составе авторского коллектива ТЭО на рес-



Главный дом городской усадьбы князей Мещерских (Е.А. Волковой). Леонтьевский пер., 4



Ограда дома Игумнова на Якиманке


окнами, три женские головки; горизонтальные профилинад центральными проемами украсил цветочный орна-мент с большими подсолнухами.

В 1990-е годы, когда началась реставрация, особняк,обстроенный кучей разных страшных железных сараев,был в откровенно плохом состоянии. Перед нами, кромеочевидных профессиональных проблем, стояла ещеочень сложная задача, с которой не каждый реставратор,наверное, может справиться. Техническое задание ГлавУпДК предусматривало обеспечение защиты строе-ния от вибрации. Метро в этом месте залегает неглубоко,и, даже если просто стоишь на тротуаре, чувствуешь но-гами, когда идет поезд. В самом же здании от вибрациибуквально сползал со стола стакан. С этой технической за-дачей наша команда справилась, нелепые строения вок-руг особняка были снесены, а он сам приведен в достой-ный вид. Сейчас там находится дипломатическое пред-ставительство одной из стран СНГ. Занимаясь этим про-ектом, мы постарались решить интереснейшуютворческую задачу. Обратите внимание на декор крышиособняка. Ничего подобного в прежней реальности никог-да не было – все это существовало только на эскизе архи-тектора. Я решил, что будет правильным при реставрацииполностью реализовать авторский замысел. Сам архитек-тор не смог этого сделать, потому что основа здания тогдапредставляла собой уже почти столетие поживший дере-вянный сруб, который не выдержал бы дополнительнойнагрузки. Мы реализовали авторский замысел, но уже вновых материалах с применением новой, разработаннойнами технологии. На самом деле этот декор выполнен изпластика. Но никто этого не поймет, пока я не скажу…

Обвинений в «новодельстве» не боитесь? Не могу непроцитировать популярную Википедию, в которой ореставрации особняка Дерожинской, занимаемом нынчепослом Австралии, написано буквально следующее: «…настенах холла гостиной появился новодел – фрески, сде-ланные по эскизам художника Виктора Борисова-Муса-това, сохранившимся в архивах Третьяковской галереи».

Очень неточные формулировки. Причем я даже не проноводел, а об эскизах, «сохранившихся в архивах Третья-ковской галереи». Но обо всем по порядку. Я получил


имя, отметив, что Вы сейчас занимаетесь реставраци-ей четырех(!) объектов одновременно. Это тоже посоль-ские особняки?

Да, все четыре. Мы заканчиваем, в частности, ремонтно-реставрационные работы на объекте культурного наследия«Главный дом городской усадьбы князей Мещерских (Е.А. Волковой)», по Леонтьевскому переулку, 4, в которомрасполагается Посольство Греции.

Этот дом – один из лучших образцов московской усадеб-ной застройки периода классицизма. Его хорошо сохрани-вшаяся структура включает капитальные стены и системусводов II половины XVIII века, планировку и отделку фа-садов 1823 года, интерьеры парадных залов в редакции кон-ца XIX столетия. То есть для реставратора это во всех отно-шениях потрясающий объект! Большой архитектурныйинтерес здесь представляют не только редкие конструкциисводов, но и кладка стен, выполненная из белокаменныхблоков. Несомненную историко-художественную ценностьимеет также интерьер основных гостиных и крупных заловправого крыла, которые были расширены и отделаны А.С. Каминским в 1880-х годах. Поскольку главный домстаринной усадьбы сегодня используется как посольскоездание, его реставрация была призвана не только восстано-вить исторический облик памятника, но и повыситьэксплуатационные качества здания. В связи с этим проектреставрации включал целый ряд операций, связанных


удовлетворение, работая с этим объектом, особенно с ин-терьерами авторства Федора Шехтеля. На стенах холла гос-тиной росписей действительно не было никогда – простоштукатурка с побелкой. Но они, по замыслу Шехтеля,должны были быть! Для работы над ними он пригласилсначала Грабаря – тот запросил 10 000 рублей, и хозяйка от-казалась от его услуг. Тогда Шехтель передал заказ Борисо-ву-Мусатову, который и сделал эскизы, но заказчица сно-ва отказалась платить. Итог этого, в общем-то, традицион-ного конфликта – деньги против творчества – тем болееобиден, что в последний год его жизни у Борисова-Муса-това были большие надежды на реализацию своих замыс-лов в декоративных монументальных росписях. Для особ-няка Дерожинской он создал эскизы декоративных паннона тему времен года: «Весенняя песнь», «Летняя мелодия»,«Осенний вечер», «Сон божества». Его техника акварелипрекрасно передавала призрачные тона будущих фресок,которые могли бы навсегда остаться только в проекте. Бы-ла в этом некая несправедливость по отношению к замеча-тельному художнику. С этой мыслью я и занялся поиска-ми эскизов Борисова-Мусатова. Два из них я нашел вТретьяковской галерее, один – в Пушкинском музее. Чет-вертый эскиз в свое время был украден. Но поскольку всеавторские листы тиражировались, удалось найти и четвер-тый сюжет. А далее мы призвали на помощь современныетехнологии. Взяв акварельные эскизы совсем небольшогоразмера, мы с помощью цифровых технологий многократ-но увеличили их – до пяти метров в высоту (общая высо-та холла –11 метров) и перевели изображение, по сути, наобои, но с фактурой штукатурки. В результате мы получи-ли задуманное именно Шехтелем цветовое решение ин-терьера: панели из темного дуба в нижней части стен гар-монично дополнили монументальные фрески в изыскан-ной цветовой палитре. Новодел? Или все-таки реализацияавторского замысла, в который изначально не входилимногочисленные квадратные метры безликой штукатурки?Принимая ответственные решения, я несколько свободнееиных реставраторов оперирую современными материала-ми и технологиями.

Как добывается право на такую свободу?Не просто так, конечно, за этим всегда стоят мучитель-

ные сомнения. Наша идея с фризовой росписью в особня-ке Дерожинской прошла через множество экспертных со-ветов, мы консультировались со знатоками творчестваШехтеля… Причем мой приятель – один из лучших срединих, он сам из Саратова, откуда родом и великий архитек-тор, – провел серьезное исследование, чтобы понять, какойэскиз Борисова-Мусатова должен располагаться на какойстене, и я его работой воспользовался.

Руководитель Мосгорнаследия Александр Кибовский,выступая на торжественной церемонии вручения дипло-мов конкурса «Московская реставрация – 2014» сказал,что востребованные профессионалы отрасли работаютс колоссальной нагрузкой. И назвал, в частности, Ваше

ОФИЦИАЛЬНО

Департамент культурного наследиягорода Москвы впервые объявляеттворческий конкурс на разработкупроекта приза в рамках конкурса Пра-вительства Москвы на лучший проектв области сохранения и популяризацииобъектов культурного наследия «Московская реставрация».

Организатор конкурса – Департа-мент культурного наследия городаМосквы.

Победитель конкурса награждаетсяблагодарностью министра Правитель-ства Москвы, руководителя Департа-мента культурного наследия городаМосквы; участники конкурса – дипло-мами участников.

Проект приза конкурса «Московскаяреставрация», признанный лучшим поитогам конкурса, будет взят за основуприза для ежегодного награждения лау-реатов конкурса «Московская рестав-рация».

Подробная информация о конкурсеразмещена на сайте www.dkn.mos.ru


разве что являющиеся национальными архитектурны-ми символами…

Однозначно согласен с этим. И даже не то хорошо, чтоони стали посольскими, а то, что ГлавУпДК профессио-нально подходит к ремонту и эксплуатации памятников.

А как же мнение о том, что иностранные обитатели сбольшим пиететом относятся к памятникам, чем, ска-жем, наши арендаторы и собственники объектов куль-турного наследия?

Это не всегда так. Но, например, жена предыдущего пос-ла Франции в России с большим пиететом относилась к до-му Игумнова. Она даже нашла в одном из залов особнякапод штукатуркой роспись, написала книгу о нем. Впрочем,французы изначально понимали, чем владеют. Архитекто-ры, присланные в 1937 году из Парижа, чтобы привести бу-дущую французскую резиденцию в подобающий вид, ужетогда не поскупились на восторженные оценки. Но сказать,что иностранные дипмиссии активно предпринимают что-то для сохранности памятников, в которых они живут и ра-ботают, не могу. Это наш МИД тратит усилия и средствана их качественную реставрацию, ремонт и добросовест-ную эксплуатацию.

Вы так увлеченно рассказываете о каждом своем про-екте, что нельзя не задать «детский» вопрос: какой из

с ремонтом строительных конструкций и актуализациейинженерно-технического оснащения. Работая на этом объ-екте, можно было получать настоящее удовольствие, зани-маясь реставрацией его интересных фасадов с изысканны-ми лепными рельефами, элегантным тянутым карнизом идругим декором. Этот дом в оценочных ведомостях концапозапрошлого века назван «роскошным барским особня-ком». В том числе благодаря его уникальным интерьерам,многие элементы которых дожили до наших дней. Рестав-рируя их, мы ставили своей задачей безусловное сохране-ние и восстановление всех ценных элементов планировкии художественной отделки. В этом смысле показательна,например, реставрация парадной лестницы. Каменные сту-пени, резное ограждение лестницы, деревянные балясиныбалкона круглого светового фонаря в уровне чердака, егопотолочная роспись в технике гризайль, горельефы с гри-фонами и более мелкие рельефы, пр. – возвращая ядрувнутреннего пространства здания первозданный вид, нель-зя было упустить ни единой детали. Думаю, что после за-вершения всех реставрационных работ бывший барский,а нынче посольский особняк вернет себе главное свое опре-деление – роскошный.

Считается, что особнякам, которые в силу разныхобстоятельств стали «посольскими», повезло: они – едвали не самые сохранные московские памятники, исключая

Главный фасад особняка А.И. Дерожинской


При реставрации покрытой шпиатром кровли, котораяимела значительные утраты, также использовались со-временные материалы и технологии. Поскольку пол-ностью воссоздать покрытие из шпиатра не представля-лось возможным – технология его производства практи-че-ски утрачена, – было принято решение делать кровлюиз современного, аналогичного по качеству и цвету мате-риала – цинк – титана. При этом бережно использовалсявесь сохранившийся шпиатр. Отдельно шло воссозданиепо старым фотографиям декоративных наверший шатровкровли, также изготовленных из цинка-титана.

Вполне можно было предположить, что Вы назоветеименно дом Игумнова. Ваша пятерка первых почетныхреставраторов Москвы учредила собственный приз длямастеров, занимающихся практическими реставраци-онными работами – красивый изразец с птицей Сирин.Она ведь «прилетела» из дома Игумнова?

Да, оттуда. Мы взяли за образец изразец с птицей Си-рин и заказали наш приз в мастерских Нового Иерусали-ма, в которых делался, кстати, и керамический декор дляреставрации дома Игумнова. Образ «птицы-души» – рай-ской птицы Сирин – очень часто встречается и в древнихфолиантах, и в старинных ювелирных изделиях, и в про-изведениях традиционного русского прикладного искус-ства. Словом, на всем том, что делалось талантливымируками, так что выбор символа неслучаен. Впервые мы сколлегами его вручали на церемонии подведения итоговконкурса «Московская реставрация – 2014» в номинации«За высокое качество реставрационных работ по живопи-си» в Картинной галерее фабрики К. Жиро художникуАлипию Васильевичу Балдину.

Работая с посольскими особняками, Вы сталкивалисьс чем-то, заставившим Вас по-настоящему удивиться и


двадцати реставрированных Вами посольских особняковбольше всего любите?

Я с большим удовольствием занимался особнякомИгумнова. Это вершина русского стиля, абсолютно про-фессиональный дом, у архитектора Поздеева многомуможно поучиться. Он уникальный, по-моему мнению,зодчий. В его проектах честно прорисовано все до дета-лей, до последнего гвоздя – это то, что действительно от-личает архитектурный почерк настоящих мастеров. В до-ме Игумнова нет ни одного повторяющегося наличникана многочисленных окнах – я вообще впервые в жизни стаким столкнулся. На первый взгляд, они вроде бы оди-наковы, на самом деле использован один прием, но все на-личники разные. Этот архитектор уж точно умел рабо-тать с деталью! Изразцы, которые изготавливались назнаменитом кузнецовском заводе, уникальны во всех от-ношениях. Процентов двадцать из них к началу реставра-ции, которая завершилась в 2014 году, было утрачено, имы делали новые, абсолютно точно совпадающие по цве-ту с оригиналом.

Открою, кстати, небольшой секрет: мы продлили огра-ду дома до следующего переулка, хотя на самом деле онаникогда не была столь протяженной. Ограда изначальносделана из камня и металла. Мы так до конца и не поня-ли, как в начале прошлого века можно было изготовитьтакое ее металлическое заполнение. Это абсолютно по-вторяющаяся целиковая металлическая панель толщиной8 мм – видимо, был изготовлен такой штамп. В наше вре-мя подобное металлическое заполнение можно сделать спомощью лазерной резки, но для того времени это неве-роятный продукт!.. Продлевая ограду, мы использовалиуже современные технологии и материалы – в частности,заменили камень архитектурным бетоном. К сожалению,известняк в наше время очень недолговечен – на него не-гативно влияет современная агрессивная городская среда.

АCTA DIURNA

110 ЛЕТ СТАЖА И 100 ПАМЯТНИКОВНА ТРОИХ

5 марта 2015 года второй раз в исто-рии нашего города вручались знаки и дип-ломы «Почетного реставратора городаМосквы». Первая подобная церемониясостоялась ровно год назад. А 5 марта1994 года приказом Госкомвуза, напом-ним, впервые в истории России была соз-дана специальность 291200 – «Реставра-ция и реконструкция архитектурногонаследия». И, по словам руководителя

Мосгорнаследия Александра Кибовского,именно к этому дню правительствостолицы старается приурочить наг-раждение знаком «Почетный реставра-тор города Москвы» лучших из лучших в этой уникальной профессии.

Первыми московскими почетными рес-тавраторами стали Дмитрий Никола-евич Кульчинский, Нина Леонидовна Ба-рышкова, Леонид Васильевич Островский,Евгений Георгиевич Кокорев, Надежда Ива-новна Даниленко. В этом году ряды звезд-ного реставрационного сообщества попол-

нили Виктор Федорович Коршунов, ЛарисаВалерьяновна Лазарева и Григорий Валерь-евич Мудров. Их общий трудовой стаж –110 лет, количество реставрированныхпамятников – почти 100! Александр Ки-бовский назвал их выдающимися професси-оналами, которые не только очень многоесделали для становления московской рес-таврации, славны своими делами, своимиконкретными достижениями, но и явля-ются прекрасными педагогами, талант-ливо обучающими молодых специалистов.

С их именами связано обретение исто-рического облика замечательными, знако-


мы с пролетом на 14 метров. Они оказались в отличномсостоянии – выдерживали тяжелый подвешенный штука-турный потолок с богатой лепниной. И сейчас-то сложноосуществить аналогичное конструктивное решение, а сде-лать такое два века назад…

На этой фразе мы с сожалением выключили дикто-фон: наше оговоренное заранее время истекло. ЕвгенийГеоргиевич уезжал на встречу в ГлавУпДК. Точность –вежливость дипломатов. И, добавим, реставраторов,которые с ними работают. Причем во всем.

восхититься, несмотря на Ваше архитектурное обра-зование и богатейшую практику?

Пожалуй, назову городскую усадьбу Наумова – Олени-ной – Думнова в Малом Кисловском переулке, в которойсегодня размещается дипломатическая миссия Швейца-рии. Обычно, когда речь идет о реставрации этого объек-та, вспоминается прежде всего восстановление утерянно-го лепного декора – в частности, акротерия на коньке кры-ши, двух грифонов на свесах фронтона торцевого фаса-да. Для меня же настоящим открытием сталиобнаруженные в главном доме усадьбы деревянные фер-

выми памятниками российской столицы. В числе двадцати отреставрированныхобъектов Виктора Федоровича Коршуно-ва – гостиница «Националь», дом А.А. Мо-розова, городская усадьба В.А. Морозовой,комплекс Теремного дворца и Теремныхцерквей в Московском Кремле, Средниеторговые ряды в составе ансамбля Краснойплощади. С именем Ларисы ВалерьяновныЛазаревой ассоциируются такие культо-вые московские памятники, как мемори-

альная квартира А.С. Пушкина на Арба-те; Петровский пассаж, ансамбль Марфо-Мариинской обители – итого 20 отрес-таврированных объектов за 41 год в про-фессии. Григорий Валерьевич Мудров за 31год продлил жизнь 60 объектам культурно-го наследия.

Вручая знак «Почетный реставратор»,мэр Москвы Сергей Собянин отметил, чтостараниями виновников торжества и ихколлег за последние четыре года количест-

во московских памятников, которые нахо-дились в аварийном состоянии, уменьши-лось более чем на треть. И, по его словам, вконце 2015 года соотношение памятников,которые находятся в хорошем состоянии,и тех, которые требуют реставрации, бу-дет составлять 80 к 20%. Лицо городадействительно меняется! С этим утверж-дением мэра нельзя не согласиться.

По сообщениям пресс-службы

Департамента культурного наследия

Слева направо: почетные реставраторы Г.В. Мудров, В.Ф. Коршунов, Л.В. Лазарева

ШЕДЕВРТекст: Илья Печёнкин

ФРАНЦУЗСКИЙ СТИЛЬ МОСКОВСКОГО АРХИТЕКТОРАФРАНЦУЗСКИЙ СТИЛЬ МОСКОВСКОГО АРХИТЕКТОРА


кусства для него не ограничивалисьнациональной традицией. С успе-хом окончив архитектурное отделе-ние Училища живописи, ваяния изодчества, он продолжил образова-ние в петербургской Академии худо-жеств. Затем была пенсионерскаястажировка за границей, где Соловь-ев с увлечением изучал памятникиФлоренции, Венеции, Рима, посетилразвалины Помпеи и вместе с темознакомился с современными функ-циональными сооружениями. ИзИталии он просит Совет академиидать ему возможность завершитьпенсионерство экспедицией по го-родам Средней России. За собран-ный в этих странствиях богатыйграфический материал Соловьевбыл удостоен звания академика.

Москвич по рождению, Соловьев, в отличие от многих однокашников-москвичей, искавших способа за-крепиться в столице империи, по

«Особенно – особняки»Посещение парижской выставки 1900 года всерьез

переменило творческое мировоззрение многих рус-ских художников. Например, скульптор НиколайАндреев, сопровождавший во французской столицепредставительную экспозицию ИмператорскогоСтрогановского училища, по возвращении отказал-ся от былой реалистично-повествовательной манерысвоих работ и всецело погрузился в стихию причуд-ливых, сумрачных образов декаданса (уместновспомнить его памятник Н.В. Гоголю, вызвавший усовременников противоречивые чувства). Но к пер-соне Андреева мы еще возвратимся. Гораздо сущест-веннее для нашего рассказа отметить присут-ствие в числе русских путешественников, чинно про-гуливавшихся в дни Всемирной выставки по париж-ским бульварам, академика архитектуры Сергея Ус-тиновича Соловьева, находившегося на взлете твор-ческой карьеры. В экспозиции Русского отдела фигу-рировал небольшой павильон-киоск в русском стиле,исполненный по его проекту для фирмы чаеторгов-цев Перловых.

Соловьев был по-настоящему влюблен в русскуюхудожественную старину, однако горизонты ис-

В ПУТЕВОДИТЕЛЕ ПО МОСКВЕ, ВЫПУЩЕННОМ В 1913 ГОДУ ДЛЯ УчАСТНИКОВ V СЪЕЗДА РУССКИХ ЗОДчИХ, ДОМ-СТУДИЯ СЕРГЕЯ СОЛОВЬЕВА БЫЛ НАЗВАН ОДНИМ ИЗ САМЫХЗНАчИМЫХ ПРИОБРЕТЕНИЙ СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ

Д ом на углу Малого Ржевского и Хлебного переулков, занимаемый ныне дипломатическим представитель-ством Грузии, обладает запоминающейся наружностью. Мрачноватый образ особняка с высоким «готи-ческим» щипцом позволил некоторым увидеть в нем обиталище булгаковской Маргариты. И хотя такое

мнение давно и убедительно оспорено, дом примечателен именно своей «художественной» биографией, причаст-ностью к миру искусства.

Академик архитектуры С.У. Соловьев.Фото начала 1900-х (из архива наследниковархитектора)

окончании академии возвратился в свой город, с ко-торым неразрывно будет связан весь его жизнен-ный путь. Обзаведясь семьей, он начинает педаго-гическую деятельность в родном для него Училищеживописи, ваяния и зодчества и Строгановскомучилище технического рисования, в котором до-вольно скоро достигает высокой должности инспек-тора классов, часто замещает и самого директора.Параллельно трудится в Строительном отделенииМосковской городской управы, исправляя долж-ность участкового архитектора.

Преподавание и административная рутина, самособой, не могли вполне удовлетворить молодогозодчего. В начале 1890-х годов он заявляет о себе впроектно-строительной практике, руководя пере-стройкой бывших университетских клиник на Рож-дественке для переехавшего сюда Строгановскогоучилища с Художественно-промышленным музеем.Сам архитектор с женой и детьми поселяется, наря-ду с другими служащими училища, в квартирномкорпусе на углу Рождественки и Сандуновского пе-реулка, возведенном по его собственному проекту.Возможно, уже тогда у Соловьева возникла мечта одоме-особняке, удобном для жилья и работы, на-сквозь проникнутом духом творчества.

Конец XIX столетия ознаменовалсяростом популярности идеи индиви-дуального жилища. На фоне нараста-ющей урбанизации парадоксальнымобразом оказался востребован тип го-родской виллы, близкий традицияммосковской городской усадьбы. Разу-меется, строительство и обустройствотакого домовладения было делом за-тратным. Поэтому первыми произве-дениями в этом жанре стали домапредставителей наиболее состоятель-ной части буржуазии – Морозовых,Рябушинских, Кузнецовых, Якунчи-ковых. Однако довольно скоро вМоскве появляются собственные до-ма архитекторов – как отклик на со-ответствующую европейскую тен-денцию. Более скромные по разме-рам и оформлению, эти постройки, вчисле которых дом Федора Шехтеля вЕрмолаевском переулке и особняк Льва Кекушева на Остоженке, в худо-жественном отношении не уступаливиллам промышленников и банки-


ШЕДЕВР

СУДЬБЫ ДОМОВ, КАК И СУДЬБЫ ЛЮДЕЙ, НЕПРЕДСКАЗУЕМЫ.

В начале 1970�х бывший особняк

Соловьева, благодаря режиссеру Татья�

не Лиозновой, совершил виртуальное

путешествие в пространстве и времени.

В 9�й серии культового сериала «Сем�

надцать мгновений весны» он «сыграл»

здание, в котором гестаповцы держали

захваченную ими русскую радистку.

Деталь


ров. Петербургский архитектор и критик Борис Николаев не без сарказма констатировал в начале1900-х: «Волна новых художественных идей в Евро-пе… отразилась и здесь и вылилась в весьма свое-образную форму. Особенно – особняки».

Дом-автограф

Тема дома-студии художника или архитектора наисходе XIX века активно разрабатывалась на Запа-де. Проекты иностранных коллег вдохновляли рус-ских зодчих на опыты в этом русле. Но, пожалуй, ниодин из домов московских архитекторов не в состо-янии соперничать по силе воздействия романтиче-ского образа с особняком Соловьева, выстроеннымна углу Малого Ржевского и Хлебного переулков в1901–1902 годах. Можно лишь удивляться тому, какмастер, сформировавшийся в период поздней эк-лектики и всерьез увлеченный русским стилем, смогвоплотить формально-эстетическую программу ев-ропейского «нового стиля».

Проектируя свой собственный дом, Соловьев опи-рался на вполне конкретные западные образцы. С уверенностью в облике московской постройкиопознаются черты двух знаковых произведений

раннего франко-бельгийского модер-на – дома-студии архитектора ПоляАнкара в Брюсселе и доходного дома«Кастель Беранже» Гектора Гимара вПариже. Второй кажется источникомобщей стилистики дома Соловьева,довольно сдержанной в сравнении сбольшинством образцов «нового сти-ля» и ненавязчиво отсылающей кформам средневековой городскойзастройки. Несмотря на грандиознуюразницу масштабов и функциональ-ных задач, московская постройка на-поминает парижскую щипцовым за-вершением фасада; «ползущими» подиагонали окнами, которые выдают вэкстерьере местоположение лестни-цы; интригующим сочетанием глад-ко оштукатуренных поверхностей(имитирующих каменные детали) сфактурой облицовочного кирпича ипластичными металлическими эле-ментами.

Интересно, что в 1901 году Соловь-ев придумал для своих подопечных в

Подкрадывающийся лев. Барельеф на фасаде особняка (скульптор Н.А. Андреев)

ри оформлено в виде стилизованнойлетучей мыши, расправившейкрылья. С другой стороны в цокольвмуровано изображение крадущего-ся льва, напоминающее ассирийскиебарельефы. Углы здания стерегутлепные совы, а на фасаде по Хлебно-му переулку разворачивается целаясюита символических образов, наме-кающих на атмосферу творчества икрасоты, царящую в стенах особняка.

Это керамическое панно с видом ан-тичных руин при лунном свете и рас-


Училище живописи, ваяния и зодчества задание, поусловиям которого требовалось составить проект до-ма-особняка для художника, причем особо подчерки-валось: «стиль – французский». Идейная связь меж-ду педагогикой и творчеством налицо.

Что же касается брюссельского прототипа домаСоловьева, то здесь стоит говорить о прямом цити-ровании фасадной композиции ателье Анкара. Мос-ковский зодчий изящно «вплетает» ее в свой проект,усиливая романтический флер посредством скульп-турного декора, выполненного упоминавшимсяНиколаем Андреевым. Прозаическая деталь – от-верстие для корреспонденции сбоку от входной две-

ШЕДЕВР


положенная ниже горельефная головка Афины Пал-лады, наглядно покровительствующей искусствам,которые представлены изображениями четырех«муз» – ваяния, живописи, архитектуры и музыки,также решены в майолике. Интерпретация образаАфины, напоминающей не столько древнюю боги-ню, сколько олицетворение femme fatal (роковойженщины), чарующей и одновременно пугающейдекадентов, фокусирует в себе противоречивостьэтических и эстетических стремлений эпохи. Одна-ко не стоит забывать про контекст. Появление столь«демонического» лика в сопровождении цветов дур-манящего мака и перепончатых крыльев (намека-

ющих на сродство с «почтовой» лету-чей мышью при входе?) на доме доб-рейшего семьянина и умеренного всвоих артистических дерзаниях мос-ковского архитектора было способновызвать не столько мистический тре-пет, сколько растроганную улыбку.

Как показывают архивные чертежи,мысль о столь насыщенном художест-венно-декоративном убранстве домавозникла не сразу. Первоначально наместе керамических панно с пейзажеми олицетворениями искусств предпо-лагались шаблонные «ренессансные»филенки, распространенные в архи-тектуре эклектики. Появление изоб-разительных мотивов не просто ожи-вило облик здания, но и существеннооткорректировало его стилистическиехарактеристики, приблизив к образ-цам московского модерна, щедроукрашавшимся многоцветными кера-мическими мозаиками. К слову, са-мый знаменитый из них – отель «Мет-рополь» также украшен скульптуройНиколая Андреева – его фриз «Време-на года» лентой нескончаемого шест-вия мужских, женских, детских фигуропоясывает фасады здания.

Авторство же керамических дета-лей достоверно не установлено, хотяместом их изготовления был, скореевсего, завод «Абрамцево» за Бутыр-ской заставой, названный его вла-дельцем Саввой Мамонтовым в честьсвоей прославленной усадьбы. Иссле-дователи предполагают возможностьиспользования в качестве эскизов ра-бот различных живописцев – МарииЯкунчиковой-Вебер, Михаила Врубе-ля и даже Виктора Васнецова. Не иск-лючена также и вероятность автор-ства самого Соловьева, ведь акварели,привезенные им из пенсионерскойкомандировки, весьма хороши и сви-детельствуют о немалом таланте егокак художника.

В ЗАМЫСЛОВАТЫХ УЗОРАХ КРУГЛЫХ МЕДАЛЬОНОВпод нависающим карнизом заключены

даты строительства дома –

частично арабскими,

частично римскими цифрами:

«1�9�0�1» и «MD�CC�CC�II» («1902»).

Деталь

Планировка дома отразила уклад жизни и специ-фику занятий домовладельца. Входной вестибюль спарадной лестницей, ведущей на первый и второйэтажи, вынесены в особую пристройку. На первомэтаже главного объема разместился рабочий каби-нет архитектора с библиотекой и печью, облицован-ной кафелем; наверху – жилые комнаты и светлаячертежная мастерская, в которой Сергей Устиновичработал вместе со своими помощниками.

Letum non omnia binit*

В сентябре 1912 года архитектора не стало. Содер-жание дома, и прежде выходившее в копеечку, ока-залось непосильным бременем для вдовы с тремяюными дочерьми. Заложенный в Московском кре-дитном обществе еще при жизни его строителяособняк было решено продать, а самим снять квар-тиру в только что возведенном доходном доме Фи-латовой на Арбате (т.н. «Доме с рыцарями»). К это-му времени дом-студия в Малом Ржевском при-обрел репутацию одной из московских достоприме-чательностей. В частности, составители «Путеводи-теля по Москве», выпущенного в 1913 году дляучастников V съезда русских зодчих, сочли целесо-образным поместить фото его фасада в числе наи-более значимых приобретений московской архитек-туры последних лет.

Новым владельцем дома-студии Соловьева сталтакже человек незаурядный, художник-график Па-вел Яковлевич Павлинов. К тому времени он, выпу-скник Морского кадетского корпуса, вольнослуша-

телем посещавший классы Академиихудожеств, сделал окончательный вы-бор в пользу искусства и, выйдя в от-ставку, поселился в Москве. С 1914 го-да Павлинов входит в состав Мос-ковского Товарищества художников,а в грозном 1918-м возглавляет его.Дом в Малом Ржевском в этот периодне только служит местом проведенияхудожественных вечеров, собранийТоварищества, но и продолжает функ-ционировать как творческая мастер-ская – только уже не архитектурная, апечатная ксилографическая. В 1920-хПавел Яковлевич снискал известностькак мастер книжной иллюстрации ипреподаватель ВХУТЕМАСа.

Уходящая натура

Павлиновы прожили в доме до 1921 года, хотя владение столь при-метной недвижимостью в Москве ста-ло опасным сразу после прихода квласти большевиков. По данным на1922 год, по адресу Малый Ржевскийпер., 6 располагалось Экономическоепредставительство Грузии в РСФСР,преобразованное в связи с образова-нием Советского Союза в ПостоянноеПредставительство Закавказской Со-циалистической Федеративной Со-


ШЕДЕВР

* Со смертью все не кончается


ПОСОЛЬСКИЕ ОСОБНЯКИ НА ПОВАРСКОЙ УЛИЦЕ РАБОТЫ ЛЬВА КЕКУШЕВА – ТОЛЬКО ЧАСТЬ«КОММЕРЧЕСКОГО ЗАМЫСЛА» ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ЯКОВА РЁККА

ветской Республики, объединявшей до 1937 годаГрузинскую, Армянскую и Азербайджанскую ССР.В 1960 году Малый Ржевский переулок был переиме-нован в честь выдающегося грузинского композито-ра Захария Палиашвили. Вплоть до распада Союза вдоме 6 находилось Постоянное ПредставительствоГрузинской ССР при Совете Министров СССР, современем закономерно превратившееся в Посоль-ство суверенной Грузии (в настоящий момент – Сек-ция интересов Грузии при Посольстве Швейцарии).

В советский период к бывшему дому архитекто-ра Соловьева пристроили кубический модерни-стский объем по линии Хлебного переулка. Выз-ванное понятным желанием пользователя увели-чить пространство, это добавление, однако, замет-но контрастирует со стилем особняка 1900-х годов.Печальные «преобразования» его облика, увы,


продолжаются: не так давно исчезлаоригинальная двустворчатая дверьглавного входа. Сменивший ее без-ликий металлический лист на пет-лях ничем не отличается от анало-гов, берегущих покой обитателейспальных районов. Стоит пожалетьи об утраченной отделке интерьеров,спроектированной автором-домов-ладельцем с большим вкусом и мас-терством исторической стилизации.Сегодня эта красота доступна намлишь на архивных фотографиях…

P.S. «МН» благодарит наследниковП.Я. Павлинова, в частности, истори-ка искусства П.С. Павлинова, за по-мощь в подготовке публикации.

ГОРОДСКОЙГЕШТАЛЬТ


ПРИКЛЮЧЕНИЯ одной идеи

Текст: Виктор Сутормин

кратно превышена, что сильно усложняло отношениямежду «Северным домостроительным обществом» и«Санкт-Петербургским обществом страхований», владе-вшим гостиницей. Тут уже было не до конкурсов. Впро-чем, страховщики вообще не рискнули затевать строи-тельство, и участок на Тверском бульваре предпочли про-дать, а Мамонтов и вовсе утратил возможность вестипредпринимательскую деятельность, поскольку в сентяб-ре 1899 года был арестован по обвинению в растрате и, хо-тя присяжные его и оправдали, оказался банкротом. Зака-занные Мамонтовым проекты Кекушев выполнил уже недля него. Идея строить особняки не для конкретного за-казчика, а просто на продажу, не умерла.

«Новое коммерческое предложение» для новых людей

В начале XX века деньги в здешнюю недвижимостьвкладывали промышленники и финансисты. Выходцы изкрестьян, ставшие текстильными королями и железнодо-рожными магнатами, имели потребность в жилье, достой-ном их нового статуса – со всеми удобствами, с паровымотоплением, выстроенном по самой последней моде.

Первым, кто уловил возникший спрос, был Савва Ма-монтов. «Северное домостроительное общество» вначалебыло им создано для утилитарной цели – возведения до-ходных домов на участках рядом с Мамонтову же принад-лежавшей Ярославской железной дорогой. Но когда Сав-ва Иванович вошел в проект перестройки «Метрополя»,его замысел обрел иное значение. Возвести на месте вто-росортной гостиницы не только отель мирового класса, ноцелый многофункциональный комплекс с выставочнымзалом и сценой для «Частной оперы» – это была задача итехническая, и художественная. Для ее решения Мамон-тов собрал целое созвездие талантов, способных создатьне просто большой и красивый дом со всеми удобствами,но целостную, художественно осмысленную среду, гдекаждый предмет обстановки был бы поднят до уровня ис-кусства. Таковы были запросы тогдашнего общества.

Не только гостиница, но и частные дома могут и долж-ны быть красивыми и комфортными, вот такие и нужностроить! Полностью готовые к заселению, рассчитанныена состоятельного покупателя и потому продуманные домельчайших деталей, выполненные по последнему словутехники, а главное – по последнему слову моды. Не нуж-но искать заказчиков, на уже готовые архитектурные ше-девры в стиле art nouveau покупатели сами найдутся.

Исходя из этих соображений, «Северное домострои-тельное общество» приобрело и расчистило участок наТверском бульваре. После успешно проведенного конкур-са на лучший фасад «Метрополя» Мамонтов хотел было«объявить конкурс на составление проектов несколькихдомов-особняков», но ограничился тем, что просто зака-зал эти проекты Льву Николаевичу Кекушеву, которыйкак главный архитектор «Северного домостроительногообщества» прекрасно проявил себя при перестройке«Метрополя». Его проект фасада был удостоен 1-й премии(хотя в окончательном варианте облик гостиницы соеди-нил в себе самые интересные решения, предложенные ав-торами четырех премированных проектов). К тому жесмета на строительство «Метрополя» была уже много-

У лицу Поварскую, засаженную тенистыми липами, некоторые склонные к юмору горожане в начале ХХ века называли Линденштрассе – такая она была стильная, по-европейски благообразная и солидная.Ни конка, ни трамвай не нарушали своим шумом ее покой, ибо жильцы доходных домов позволяли себе

не экономить на извозчике, а владельцы особняков имели собственный выезд или автомобиль с шофером.

Л.Н. Кекушев. Проект особняка «Санкт-Петербургского обществастрахований» на Тверском бульваре. Фасады. 1899

Особняк М.Г. Понизовского(Посольство Афганистана). Ул. Поварская, 42.Арх. Л.Н. Кекушев, 1900–1903 гг.; В.М. Мотылев, 1910 г.



главного архитектора «Московского Торгово-строительно-го акционерного общества» был приглашен Лев Кекушев.Под его руководством заказы Якова Рёкка выполняли ИванФомин, Густав Гельрих и другие архитекторы, а сам ЛевНиколаевич построил доходный дом на Пречистенке и дваособняка на Поварской. Расположенные по соседству, соз-данные одним зодчим, начатые и оконченные одновремен-но, особняки получились не похожими друг на друга, исудьбы им выпали тоже очень разные.

Посольство Афганистана: снимите шляпу…

Дом на углу Поварской и Скатертного переулка (Повар-ская ул., дом 42), облицованный светлой глазурованнойплиткой, привлекал взгляды прохожих криволинейнымиоконными переплетами, ажурным ограждением плоскойкровли, а также покрытым листовой медью четырехгран-ным куполом. Похожий на широкополую шляпу, он увен-чивал угловую часть здания, главный элемент его компо-зиции. Вертикальный объем с парадным входом, обло-женным блоками натурального камня, выступал на пе-редний план, подобно шагнувшему на авансцену актеру.Фасад слева деликатно отступал за узкий палисадник,справа стена неглубокими уступами уходила в переулок.

«Надо Москву украсить стильными домами»

Во всяком случае, предприниматель Яков Андреевич Рёкктоже планировал этим заняться. «Надо Москву украситьстильными домами, которые, имея технические удобствазападноевропейских городских строений, в то же время неубивали бы национального колорита Москвы», – так сфор-мулировал он свою цель, имея в виду обычай строить горо-дские дома на манер усадьбы. И хотя позволить себе этуроскошь мог далеко не каждый, Рёкк верил в успех своегопроекта. Созданное им «Московское Торгово-строительноеакционерное общество» прибрело в 1899 году участки вМертвом (ныне Пречистенском) переулке, где вскоре былипостроены два особняка по проектам В.Ф. Валькота.

Родившийся в Одессе и получивший образование в Пе-тербурге и Париже Вильям Францевич Валькот громко за-явил о себе успешным участием в конкурсе на лучший фа-сад «Метрополя» (его проект был удостоен 4-й премии).Одаренный архитектор и прекрасный рисовальщик, Валь-кот построил один особняк в стиле англо-шотландского,другой – французского модерна. Однако 25-летний шот-ландец не имел достаточного опыта в строительстве, а Рёк-ку требовался специалист, способный руководить одновре-менно несколькими проектами. Поэтому на должность


Кроме оригинального композиционного решения и продуманных планировок здание должно было при-влечь будущих жильцов изящными интерьерами и мно-жеством технических новинок того времени, от электри-ческого освещения до калориферного отопления с систе-мой вентиляции. Но, к большому удивлению и огорче-нию Якова Река, комфортабельный и во всех отношенияхпривлекательный особняк, выставленный на продажу в1904-м, продолжал висеть на балансе «Московского Тор-гово-строительного акционерного общества» еще 4 года.

Сложно понять, что именно не устраивало потенциаль-ных покупателей – чересчур необычный вид здания иливысокая цена (а Яков Рёкк, несомненно, хотел хорошо за-работать на своем проекте). Да и события 1905 года вы-нуждали состоятельных людей относиться с опаской кприобретению недвижимости в России, когда дело пахнетреволюцией. Так или иначе, лишь в 1908 году этот дом за165 000 рублей приобрел текстильный фабрикант МатвейПонизовский, член Московского автомобильного обще-ства и Общества пособий бедным евреям. Похоже, чтодля него имели значение отнюдь не архитектурные до-стоинства особняка, а лишь его расположение в очень рес-пектабельном районе: уже в 1910 году по желанию Пони-зовского архитектор Василий Мотылев произвел рекон-струкцию дома. Интерьеров она не коснулась – потолоч-ная живопись и витражи, оригинальные кекушевскиесветильники и мебельная фурнитура сохранились, новнешний вид здания изменился кардинально. Вышедшийиз моды стиль ар-нуво уступил место неоклассике.

После революции особняк М.Г. Понизовского был на-ционализирован и в 1922 году передан в пользование По-сольству Королевства Афганистан – первого государства,признавшего РСФСР. По такому случаю помещения на-полнили предметами обстановки из музейных фондов, астены украсили полотнами известных художников, кон-фискованными у прежних владельцев. В 1958 году реше-нием Советского правительства бывший особняк Пони-зовского был передан афганской стороне в бесплатнуюаренду на 99 лет.

В 2009 году построенный Львом Кекушевым особняк во-шел в список объектов культурного наследия, охраняемыхгосударством. Посетить его можно в рамках экскурсий,проводимых в Дни исторического и культурного наследия.

Посольство Новой Зеландии: под сенью путти

Второй особняк (Поварская, дом 44) – одна из лучшихработ Льва Кекушева и даже более того – один из самыхярких образцов московского модерна. Но прежде всегоэто кекушевский модерн, с очень характерными, узнава-емыми формами и приемами: выгнутыми аттиками,ажурной оградой балкона, сочным скульптурным деко-ром, пружинистыми коваными консолями и оградой, ско-сом стен на уровне цоколя. Однако отделка в духе фран-ко-бельгийского направления ар-нуво – не главное в этой

постройке, гораздо важнее новый подход к простран-ствен-ной композиции дома, его внутренней структуре.

Вместо планировки классического типа – с внутреннимикоридорами, с определенной смысловой симметрией в рас-положении комнат – архитектор предоставляет простран-ству свободу, чтобы отдельные, залитые светом помеще-ния могли «перетекать» друг в друга беспрепятственно. Какпишет М.В. Нащокина, здесь «соблюдается один из непи-саных законов архитектурной организации пространства –попадая в дом, человек должен всегда идти «на свет», связьс внешним миром ориентирует его в интерьере». Чтобыэто получить, Кекушев как бы составил дом из несколькихплотно пригнанных друг к другу кубов и призм и затемсплавил все в единый объем. Результатом стала постройкаасимметричная, но при этом очень гармонично формиру-ющая угол Скарятинского переулка и Поварской. Здание с любой точки смотрится великолепно. Кстати, облик до-ма – подчеркнуто городской, представить его стоящим где-то «на лоне природы» довольно трудно.

Особого внимания заслуживает скульптурный декор.Выходящее на Поварскую трехчастное окно второго эта-жа украшает архивольт с изображением путти – малень-ких мальчиков, рожденных для прекрасного мира. Онибеседуют, изучают глобус, один играет на дудочке, другойвысекает вазу из мрамора… Выгнутый козырек над ба-рельефом до революции венчала скульптура богини,разбрасывающей цветы, – символ радости и благополу-чия, не вписавшийся в парадигму жертвенного ХХ века.

Фасад со стороны Скарятинского переулка декорированодновременно и проще, и сложнее. Все неброско и спокой-но – круглые медальоны, листья каштанов, маскароны сженскими лицами… Но стоит всмотреться, как проявля-ются прежде не замеченные детали: над окнами второгоэтажа нечто вроде замковых камней, изящно-тягучих,прорезают собой горизонтальные полосы с притаивши-мися между ними полушариями, похожими на осиныегнезда. Две лорелеи могли бы быть одинаковыми – но ониразные. Та, что справа над овальной люкарной, смотритна прохожих сосредоточенно, а вторая, на левом эркере,полуприкрыла веки и словно старается не уснуть. Естьеще и третья лорелея, которая дремлет на обращенной ксеверу стене дворового фасада. Словно Спящую красави-цу, ее оберегает принц – правда, не в виде статуи, а всеголишь парадного рыцарского шлема с плюмажем из листь-ев и лент. А где принц, там и верный конь – над воротамиконюшни красуется изящная гипсовая голова скакуна.

Вообще, мотивы живой природы в стилистике модер-на занимали важное место, в полной мере они прояви-лись и здесь. Фонари на устоях ворот – два светлячка,ограда напоминает переплетение побегов растения, а ко-ваные створки ворот подобны крыльям бабочки. Ещеесть тритон, лапками и пастью удерживающий гирляндуцветов. А вот фирменного кекушевского льва обнару-жить не удастся (хотя некоторые источники указывают,что львиными масками были изначально украшены ды-мовые трубы).



Особняк И.А. Миндовского(Посольство Новой Зеландии).Ул. Поварская, 44.Арх. Л.Н. Кекушев. 1904–1909 гг.

А ведь всего несколькими годами ранее у Якова Андре-евича Рёкка не было сомнений в том, что план сработает!Более того, и сделки совершались.

Существует информация, что из этой непростой ситуа-ции Яков Андреевич нашел оригинальный выход – он «в ка-честве расчета за построенные в Москве и непроданные до-ма стал приобретать имения в Виленской, Киевской, Минс-кой, Полтавской, Рязанской губерниях. Затем, действуя посхеме землеустроительных комиссий, созданных в ходе аг-рарной реформы П.А. Столыпина, Рёкк дробил большиеимения помещиков на мелкие хуторские хозяйства и черезХарьковский земельный и государственный Крестьянскийбанки продавал их крестьянам». Возможно, что описаннуюсхему он и применял, но непонятно, к какому из объектовона имела отношение – разве что к доходным домам.

Что же до особняков, то тот, что на Поварской, 44, купилв конце концов текстильный магнат Миндовский.

Миндовские были родом с Поволжья. Основатель динас-тии, Иван Миндовский, свою первую бумаго-сновальную икрасильную фабрику организовал, еще будучи крепост-

В декоре интерьеров преобладает растительная орнамен-тика, особенно в травленых стеклах зимнего сада и витра-жах. Архитекторы эпохи модерна очень любили витражи,а Кекушев к стеклу был неравнодушен с молодости. Еще студентом Петербургского института граждан-ских инженеров он участвовал (и побеждал) в конкурсах«на составление рисунка шлифованного или вытравлен-ного на стекле украшения», проводившихся одним излучших стекольных предприятий России – художествен-ной мастерской братьев Франк, – поэтому любил исполь-зовать технологии, хорошо ему известные.

Мраморные перила и бронзовое ограждение параднойлестницы, облицованный ониксом камин, гипсовая леп-нина плафона в гостиной – все в этих интерьерах должнобыло понравиться человеку, обладающему взыскатель-ным вкусом и солидным состоянием. Но и этому дому до-жидаться жильцов пришлось долго. «Московскому торго-во-строительному акционерному обществу» в ожиданиипокупателя пришлось использовать для представитель-ских целей до 1909 года.



неподалеку и тоже в хорошем доме (Вспольный пере-улок, 1, арх. Адольф Эрихсон, ныне Посольство Туниса).Для сына Николая особняк рядом с валькотовскими пост-роил архитектор Никита Лазарев (ныне ПосольствоАвстрии, Староконюшенный переулок, дом 1/6).

С 1972 года в бывшем особняке Миндовских располагает-ся Посольство Новой Зеландии. За прошедшие десятилетияобитатели дома по-настоящему сроднились с ним. Супругапосла, г-жа Филиппа Ларкиндейл, написала историю зда-ния, которая хранится в посольстве и сейчас, после их возв-ращения на родину. Новый посол, г-н Уильям С. Прайор,тоже полюбил этот дом, ставший для новозе-ландцев род-ным, и 100-летний юбилей своей резиденции отметил нас-тоящим праздником, для которого специально была подго-товлена и напечатана книга «Особняк И.А. Миндовского».Правительство Москвы не могло оставить без вниманиятакое трепетное отношение к культурному наследию Рос-сии, и представительство Новой Зеландии было удостоенопремии «За уважение к культуре России».

ным. Трудилось на ней 200 рабочих и 470 надомников, иразвивалось предприятие настолько успешно, что уже че-рез три года Иван Иванович смог оплатить помещикуГлушкову вольную для себя и всех домочадцев. Второе по-коление Миндовских развернуло текстильный бизнес ещешире, породнилось с другими фабрикантами – семейства-ми Кокоревых, Бакакиных, Коноваловых и Красильщико-вых. Некоторые из них впоследствии стали клиентамиЯкова Рёкка – например, Красильщиковы купили особнякна Большой Никитской, 56 (архитектор Густав Гельрих, ны-не резиденция посла Египта).

Иван Александрович Миндовский, представитель треть-его поколения семьи, и сам имел вкус к хорошему жилью,и детям его передал. Кроме особняка на Поварской он в раз-ное время приобрел еще два – на Большой Ордынке, 43(арх. Владимир Чагин) и в Леонтьевском переулке, 9 (арх.Дмитрий Чичагов, ныне Представительство ООН в Моск-ве). Дочь Ираида жила в доме, построенном Федором Шех-телем (Вспольный переулок, 9 стр. 2, ныне резиденция пос-ла Индии), дочь Ольга с мужем Александром Бакакиным –


ЛИЧНОЕ


Итальянский остров

Текст: Татьяна Лющанова, правнучка С.П. Берга


Берга

В1991 году посол Италии в России Фердинандо Сал-лео и его супруга Федерика Саллео издали книгу«Итальянское посольство в Москве». В предисло-

вии к ней посол написал: «Я надеюсь, что с помощью фотогра-фий и архивных материалов эта книга поможет передать уни-кальность Московской атмосферы, в которой ИтальянскоеПосольство жило и работало почти семьдесят лет». Первая гла-ва книги, которая называлась «Особняк Берга и Москва», по-священа потомственному дворянину и одному из крупнейшихпромышленников России Сергею Павловичу Бергу, владельцупостроенного в 1897 году особняка, сегодня занятого итальян-ским посольством. В то время авторы книги располагали сведе-ниями, что вся семья Бергов после революции эмигрировала вШвейцарию, однако это не соответствовало действительности:на самом деле они приняли сознательное решение остаться наРодине. Когда это выяснилось, потомков Сергея ПавловичаБерга неоднократно приглашали в итальянское посольство.Семья Бергов подарила сеньоре Саллео бронзовый бювар, кото-рый когда-то лежал на письменном столе в кабинете СергеяПавловича.

Результат восхищает!

В 1893 году Сергей Павлович Берг купил участок земли в Денеж-ном переулке и обратился в Московскую городскую управу с прось-бой разрешить ему сломать старый деревянный дом и вместо негопостроить каменный особняк, на что и получил добро. Проект особ-няка был заказан известному архитектору того времени Петру Са-мойловичу Бойцову. Над интерьерами работали также известныеархитекторы – Алексей Викторович Флодин и Владимир Дмитрие-вич Адамович.

Бойцов являлся блестящим мастером эклектики, однако, Берг до-верился таланту Бойцова только после серьезного изучения уже ре-ализованных проектов архитектора – таких, как, например, «роман-тический замок» Майендорф в Барвихе и дом князя Б.В. Святополк-Четвертинского на Поварской улице (ныне Дом литераторов). Да исам Сергей Павлович желал видеть в своем доме смешение стилейи непременно итальянские мотивы: он обожал Италию, где частобывал.

С выбором архитектора мой прадед явно не ошибся. В сложной эк-лектике особняка смело смешиваются неогрек, барокко, ренессанс –

Семейная история

результат восхищает! В интерьерах использовано множество вели-колепных деревянных деталей, эскизы к которым Бойцов рисовалсобственноручно. Многочисленные античные элементы воспроиз-ведены с археологической точностью.

Этот дом-замок имеет особенную структуру внутренних помеще-ний: комнаты соединены между собой и расположены вдоль фаса-да. Все внутренние помещения имеют портальные обрамления и громадные оконные проемы, наполняющие пространство светоми воздухом. Великолепие начинается с лестницы, которая ведет к за-лу для приемов – огромному пространству с прекрасным паркетнымполом, сделанным из светлых пород дерева. Здесь происходили ве-ликолепные зрелищные приемы, в том числе знаменитый «электри-ческий бал» у Бергов. Особняк прадеда – первый московский част-ный дом, в который было проведено электричество.

На бал пригласили весь высший свет Москвы – аристократов, чи-новников, предпринимателей. Среди гостей оказался известныйжурналист Владимир Гиляровский, который подробно описал зре-лище включения света – неожиданного сюрприза, поразившего гос-тей. Мало кто знает, но в особняке Берга были и другие электриче-ские новинки: например, в спальне – замаскированная под зеркалодверь, которая открывалась с помощью электрической кнопки (длятого времени удивительная вещь!).

Трагедия «красной комнаты»

Посольская жизнь особняка началась с апреля 1918 года, когда в нем разместилось германское посольство. 23 апреля 1918 года по-сол Германии граф Вильгельм фон Мирбах-Харф представил вери-тельные грамоты председателю ВЦИК Якову Свердлову, а уже 6 ию-ля он был убит. Произошло это в печально известной «красной ком-нате» особняка. За день до убийства почему-то была снята посоль-ская охрана. В 14:15 6 июля к особняку подъехал автомобиль, из неговышли два человека в форме ВЧК – эсеры Андреев и Блюмкин, ко-торые потребовали встречи с послом. Их провели в красную гости-ную, и к ним вышел граф Мирбах. После непродолжительной бесе-ды Блюмкин выхватил револьвер и открыл огонь, смертельно ранивдипломата. Террористы выпрыгнули в разбитое окно и скрылись.Вечером в посольство прибыл Ленин и, выразив соболезнование,обещал наказать убийц. Правительство большевиков обвинило ле-вых эсеров в попытке срыва мира с Германией, и на V съезде Сове-тов в Москве их лидеры были арестованы. А «красная комната»

ЛИЧНОЕ


Парадная лестница

Стеклянная часть обеденной комнаты Обеденная комната с разложенным столом

«Красная комната», в которой убили германского посла

POSTGENITUS

в особняке до сих пор не используется для рабочих целейитальянскими дипломатами, которые чтят, таким обра-зом, память немецкого коллеги.

После установления дипломатических отношениймежду Италией и Советским Союзом особняк Берга былпередан в 1924 году дипломатической миссии Италии. В 1925 году послом Италии был назначен граф ГаэтаноМанцони. Направленный правительством Муссолинипосол имел полномочия в переговорах по вопросу отно-шений между Россией и Великобританией. Вот как опи-сывают презентацию верительных грамот сотрудникиитальянского посольства того времени: «Презентациябыла назначена на 22 февраля, но была отложена на не-сколько дней из-за нездоровья одного из дежурных пред-седателей исполнительного комитета, к которому былиофициальные обращения как главному лицу. В связи скрайней необходимостью был вызван в Москву МихаилИванович Калинин. Манцони передал ему верительныеграмоты. Церемония была простая: Манцони произнесречь на итальянском языке, а Калинин ответил ему нарусском. Это событие проходило при участии ГеоргияВасильевича Чичерина, участвовавшего в качестве пере-водчика».

Чичерин и другие советские гости

В марте 1925 года Манцони подписал договор арендыособняка в Денежном переулке на три года за 32 000 руб-лей золотом, что было эквивалентно 15 391 доллару, или

85 000 итальянских лир. В 20-х – начале 30-х годов жизньв посольстве была организована на «коллективных прин-ципах»: весь персонал жил в здании представительств. В ту пору советская власть стремилась установить куль-турные связи с западными странами: были принятывстречи и интеллектуальные дискуссии с западными иитальянскими дипломатами.

Частыми гостями посольства были наркомы иностран-ных дел Чичерин, позже – Литвинов. Чичерин свой дип-ломатический долг видел в признании миром преем-ственности между прежней царской и новой советскойРоссией. Имевший «итальянские корни» (его далекийпредок прибыл в Москву в составе итальянского посоль-ства в XV веке), он особенно любил посещать «итальян-ский остров» – Посольство Италии в особняке Берга. Ге-оргий Васильевич был высокообразованным человекоми артистически одаренной натурой: музыкантом, знато-ком живописи, автором биографии Моцарта, он прекрас-но владел многими языками. Особую любовь наркоминостранных дел питал к фортепианным концертам, про-ходившим в итальянском посольстве. В 1925 году графи-ня Сильвия Манцони, используя свою роскошную кол-лекцию театральных костюмов, устроила костюмирован-ный бал, на который был приглашен и Чичерин со свои-ми помощниками. Встречались итальянские дипломатыи с деятелями искусств: старая фотография сохранила длянас память о посещении посольства артистами театраМейерхольда после генеральной репетиции комедии«Мандат» 16 апреля 1925 года.


ЛИЧНОЕ

БЕРГИ – БЫЛИ И ЕСТЬ! НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО…

Сергей Павлович Берг, по образованию

инженер, был сыном дворянина Павла

Сергеевича Берга и его жены Ольги Ива�

новны Ярцовой (дочери дворянина Ива�

на Матвеевича Ярцова). Берги и Ярцо�

вы – потомственные горнозаводчики

Урала и Сибири. Сергей Павлович и его

брат Василий Павлович оказались дос�

тойными продолжателями семейного

дела. Берги прославились также нема�

лым финансовым участием в россий�

ской культуре, образовании и благотво�

рительности.

У Сергея Павловича и его жены Ольги

Леопольдовны было семь сыновей,

в том числе мой дед, Владимир Серге�

евич, и одна дочь. Дореволюционная

фотография запечатлела еще счастли�

вую и благополучную семью на даче в

Быково. После революции 1917 года

судьба С.П. Берга, его жены и детей сло�

жилась трагически.

Сыновья Павел и Сергей (на втором пла�

не фотографии, справа от отца) были в

составе спецотряда, сформированного

для освобождения царской семьи в Ека�

теринбурге. Они погибли по дороге в

Екатеринбург: очевидцы опознали их из�

рубленные тела. Василий умер от болез�

ней вскоре после освобождения из ста�

линских лагерей. Был женат, имел дочь

Елену. Сыновья Константин и Дмитрий,

дочь Ольга умерли от туберкулеза в кон�

це тридцатых годов. У Ольги был сын

Владимир. Сын Сергея Павловича – Ни�

колай (третий справа на переднем пла�

не) был талантливым инженером. В 30�е

годы он стал директором завода, но

вскоре его арестовали и отправили в

сталинские лагеря на 10 лет. Он жил в

Серпухове, был женат, имел сына Конс�

тантина. Умер в начале 80�х годов прош�

лого века.

В семейном архиве сохранилась фото�

графия 1975 года. На ней Николай Сер�

геевич Берг и жена его брата Владимира

Сергеевича – Татьяна Леонидовна Берг,

моя бабушка, идут под руку мимо когда�

то своего дома – особняка в Денежном

переулке. В этом особняке родилась в

1915 году и старшая дочь Владимира

Сергеевича, моего деда, – Татьяна Вла�

димировна.

В 1920 году, уже в Крыму, родилась вто�

рая дочь – Вевея Владимировна, моя

мама. Мой дед, Владимир Сергеевич

Берг (на фото на даче в Быково – на пе�

реднем плане второй справа), воевал в

Белой армии и после ее поражения ока�

зался в Турции. Он больше никогда не

смог встретиться с женой и двумя до�

черьми – Татьяной и Вевеей, а их пере�

писку запретили.

Сам Сергей Павлович Берг и его жена

Ольга Леопольдовна были по причине

«неправильного» происхождения

лишены продовольственной карточки

и умерли в нищете в начале войны.

До старости дожили только Николай

Сергеевич Берг и жена Владимира

Сергеевича Берга – Татьяна Леонидовна

Берг (скончалась в 1989 году), моя

бабушка. Род Бергов в России про�

должили семьи Николая, Владимира,

Василия и Ольги. Потомки Сергея Пав�

ловича Берга всегда следовали семей�

ной традиции быть полезными своей

стране. Среди внуков и правнуков Сер�

гея Павловича Берга – ученые, врачи,

офицеры, учителя, журналисты, писа�

тели.

Прием в честь возвращенияВ начале Второй мировой войны особняк Берга со всем

имуществом, как государственным, так и частным, былпередан на попечение посла Японии в Москве генералаТатекавы. Что располагалось в здании особняка в этот пе-риод, не совсем ясно. Известен только факт, что, когдаПосольство Италии возвратилось в особняк, его сотруд-ники обнаружили мебель, сваленную в гаражах и отдель-ных комнатах и покрытую толстым слоем пыли. Восста-новлением интерьеров занимались сотрудники посоль-ства под руководством жены посла Клотильды Брозио. В декабре 1949 года новый посол Италии в Москве Ман-лио Брозио дал прием в честь возвращения дипломатов

его страны в свои первые московские стены. С того вре-мени и по сей день Посольство Италии располагается вособняке Бергов.

Официальные приемы – важная часть посольской жиз-ни. Самые грандиозные из них, на которые собираютсядо тысячи гостей, устраиваются в День провозглашенияРеспублики Италия – 2 июня. В большом зале, где прохо-дят все официальные встречи, на Рождество и на Пасхупредставитель Ватикана в Москве проводит праздничноебогослужение, на которое приглашаются все желающиеитальянцы. Посольство остается, как это и было изна-чально, «островом Италии» в российской столице.


Обаяние и драмы родительского дома«Алексеевское семилетие» – один из самых, пожалуй,

динамичных периодов в истории городского хозяйстваМосквы. В «Московском Наследии» уже была публика-

ция о том, за что современники ценили московского«лорд-мэра» (№ 5, 2014 год). Но Алексеева как личностьхарактеризует не только деятельность на посту городс-кого головы, но и его семья, его семейный дом.

В ЗДАНИИ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ООН В РОССИИ КОГДА-ТОЖИЛ САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ МОСКОВСКИЙ ГРАДОНАчАЛЬНИКНИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВ

ВСЕМУ ГОЛОВА

Э легантный двухэтажный особняк в Леонтьевском переулке (дом № 9) построен в 1882 году видным мас-тером эклектики, архитектором Д.Н. Чичаговым для предпринимателя, происходившего из богатейшейсемьи Алексеевых, Н.А. Алексеева – самого известного и популярного московского городского головы.

В советское время в здании находилось Посольство Кубинской Республики. Ныне в бывшем доме городскогоголовы – представительство Организации Объединенных Наций.

МОСКОВСКИЙ ДОМ


Текст: Константин Полещук

внучек. Николай Александрович вынужден был высту-пать в роли примирителя, поддерживая все же супругу.

Неслучайный выбор архитектора

В 1880 году Алексеев, во многом по настоянию жены,решил отделиться от родителей и обзавестись своим до-мом. Николай Александрович покупает владение в Ле-онтьевском переулке, принадлежавшее потомственнойпочетной гражданке Н.М. Андреевой, хозяйке обувнойфабрики. Алексеев заказывает строительство нового

Николай Александрович родился в Москве, в родовомгнезде Алексеевых на Большой Алексеевской улице, в до-ме 29 (сегодня – ул. Александра Солженицына, 29), гдепровел первые десять лет жизни. Этот особняк сохранил-ся и славен в московских летописях еще и как место рож-дения реформатора русского театра – Константина Серге-евича Алексеева (Станиславского), двоюродного братаНиколая Александровича. В 1863 году семья будущего го-родского головы переезжает в дом на Пречистенском (ны-не – Гоголевском) бульваре, 16, также сохранившийся донаших дней. Здесь прошли последующие семнадцать летжизни нашего героя.

Особняк Алексеевых, расположенный в аристократи-ческом районе Москвы, был одним из культурных цент-ров города. Алексеевы-старшие, представители просве-щенного московского купечества, серьезно увлекалиськлассической музыкой, дружили с основателем Москов-ской консерватории Николаем Григорьевичем Рубинш-тейном, с великим композитором Петром Ильичом Чай-ковским. Мать Николая Александровича была действи-тельным членом Московского отделения ИмператорскогоРусского музыкального общества (ИРМО). На обедах и ба-лах у Алексеевых бывали многие известные музыканты.

Знакомство с основателем Московской консерваторииоказало большое влияние на Николая Алексеева. От при-роды он был наделен хорошим музыкальным слухом. Увлекшись творчеством и личностью маэстро Рубинштей-на, юный Алексеев начал посещать заседания Русского му-зыкального общества. Молодой купец подружился со зна-менитым музыкантом. Рубинштейн, оценив деловые каче-ства Алексеева, стремился использовать его администра-тивный талант во благо искусства. Именно Рубинштейнпредложил кандидатуру Алексеева на должность директо-ра московского отделения ИРМО. В середине 1870-х годовфинансы Московской консерватории и музыкального об-щества были расстроены. Один из пяти директоров, а с1877 года – казначей Музыкального общества, НиколайАлександрович быстро изменил положение дела: он при-вел в порядок финансовую документацию и из собствен-ных средств выделял беспроцентные ссуды московскомуотделению ИРМО. Николай Александрович восхищал му-зыкантов своей энергией и плодотворной работой.

В родительском доме Николай Александрович обрелличное счастье. В 1876 году он женился на АлександреВладимировне Коншиной (1852–1903), доводившейсяплемянницей Павлу и Сергею Михайловичам Третьяко-вым. Этот брак укрепил статус молодого Алексеева в сре-де купеческой элиты. Семейный союз оказался по-насто-ящему счастливым. В браке родилось три дочери. К сожа-лению, семейное счастье Николая Александровича поройнарушали разногласия, возникавшие между его матерьюи супругой. Елизавета Михайловна отличалась жесткимхарактером и, по словам современника, была женщиной«властной, умной, красивой и сумасбродной». Став ба-бушкой, Елизавета Михайловна стремилась навязатьАлександре Владимировне свою «стратегию» воспитания


Родительский дом Н.А. Алексеева.Ул. Александра Солженицына, 29

НА ЗДАНИЕ ООН ПРОСИТСЯМЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА

Дочери Н.А. Алексеева еще

до 1917 года вместе с мужь�

ями переехали в Европу –

в Швейцарию, Германию,

Австрию, где их потомки

живут и по сей день. Мос�

ковские потомки всей ветви

«Рогожских» Алексеевых �

тех, что с XVIII века жили

у Рогожской заставы (к ним

относился и Н.А. Алексеев),

поддерживают память о сво�

ем знаменитом предке.

О нем написаны книги:

С.С. Балашов «Алексеевы»

(2008), З.М. Агеева, Н.А. Доб�

рынина «Николай Александ�

рович Алексеев» (2012).

1�й Московской клинической

психиатрической больнице (бывшей им. Кащенко)

возвращено имя Н.А. Алексеева. Музыкальная школа

на Николо�Ямской улице также носит имя Н.А. Алек�

сеева.

В доме № 9 по Леонтьевскому переулку, где Н.А. Алек�

сеев жил с семьей с 1881 года до своей смерти, те�

перь размещается Представительство ООН в России.

Было бы справедливо, чтобы на этом доме была со�

ответствующая мемориальная доска. Давно ждет

своего часа установление памятного знака у стен Но�

воспасского монастыря в Москве, где в фамильном

склепе Алексеевых (теперь разрушенном) покоится

тело самого популярного городского головы, кото�

рый так много сделал для Москвы. Сохранение дос�

тойной памяти о нем – это желание не только нас,

его потомков, но и тысяч москвичей, знающих исто�

рию своего города.

Наталья Александровна Добрынина, внучатаяплемянница Николая Александровича Алексеева,кандидат химических наук, доцент химического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

POSTGENITUS



дома представителю архитектурной династии Чичаго-вых – известному московскому зодчему Дмитрию Нико-лаевичу Чичагову (1835–1894). Его архитектурная дея-тельность была очень разнообразной. В списке построекзначилось тридцать три сооружения – общественные зда-ния, церкви, школы, частные дома, усадьбы и дачи вНижнем Новгороде, Киеве, Ростове-на-Дону, Томске,Крыму. Но особую известность Чичагову принесли егомосковские работы. В 1871 году он стал главным архитек-тором Политехнической выставки в Москве. Спустяодиннадцать лет удостоился золотой медали Промыш-ленной выставки за «превосходные рисунки для про-мышленных целей и в особенности за разработку русско-го стиля, а также за долголетнюю полезную деятельность

на поприще искусства и промышленности». Чичагов –автор Тургеневской читальни, варварски снесенной в со-ветское время. Символично, что именно Дмитрий Чича-гов победил в конкурсе проектов нового здания Моско-вской городской думы на Воскресенской площади (ны-не – площадь Революции, 2), сооруженного по инициа-тиве Н.А. Алексеева в 1890–1892 годах.

Комфорт по-московски

Особняк Н.А. Алексеева в Леонтьевском переулке мож-но назвать образцовым для стиля эклектики. Главное зда-ние усадьбы и флигеля служб образуют внутренний дворв форме каре, распахнутый в Леонтьевский переулок. Эф-

фектный парадный подъезд вносит разнообразие в урав-новешенную композицию фасада. Прелестные женскиеголовки смотрят на нас из сандриков окон. Красивая кова-ная ограда с чугунными столбами и витиеватым рисункомворот завершает гармоничный образ старинного здания.Проецируясь на плоские поверхности стен особняка, фи-гурные металлические решетки придают особняку свое-образие и нарядность.

Интерьеры комфортабельного здания отделывались сучетом предпочтений супруги владельца. Так, по жела-нию Александры Владимировны, большая часть помеще-ний была выкрашена в голубой цвет.

Работа Дмитрия Николаевича пришлась по вкусу заказ-чикам. Вскоре именно Чичагов получил заказ ЕлизаветыМихайловны Алексеевой на перестройку дома на Пречис-тенском бульваре, произведенную им в 1884–1886 годах.

Семья Николая Александровича переселилась в новыйдом в 1882 году. Здесь прошли последние десять лет жизнизамечательного москвича. Из дома в Леонтьевском 9 ноября 1885 уезжал на заседание городской Думы город-ской гласный Николай Алексеев, а вернулся избранныйгородской голова. В 1880-х – начале 1890-х этот дом былодним из главных центров московской жизни. Сюда при-езжали с визитами, официальными и частными, много-численные гости: коллеги-думцы, представители офици-ального и делового мира, интеллектуальной и художест-венной элиты.

Творческих людей привлекала доброжелательная, ин-теллигентная и вместе с тем непринужденная атмосфераособняка в Леонтьевском. В семейном кругу Алексеев лю-бил дурачиться, был мастером веселой шутки. Эта чертаего характера запомнилась в семье Третьяковых. Вера Ни-колаевна Третьякова отзывалась об Алексееве как о «весе-лом собеседнике». Ее старшая дочь Вера Павловна отме-чала, что «в натуре Николая Александровича было многоклоунства, балагурства, и, когда он хотел, мог балаганитьи дурить напропалую».


Проводы «не частного человека»

9 марта 1893 года во время приема посетителей в город-ской Думе умалишенный мещанин В.С. Андрианов тяже-ло ранил городского голову выстрелом в живот. Более су-ток врачи боролись за жизнь Николая Александровича.Знаменитый хирург Николай Васильевич Склифосовскийпровел сложную операцию под хлороформом. Характер-но поведение Алексеева в последние часы жизни. По сви-детельству современника, писателя Александра Валенти-новича Амфитеатрова, «больной завещал не переноситьего тела из Думы в свой фамильный дом, к семейномуочагу. Он умер Алексеевым, гражданином и представите-лем Москвы… а не частным человеком».

Смерть городского головы потрясла москвичей. 14 мар-та 1893 года вся Москва скорбела вместе с убитой горемвдовой и дочерьми Алексеева. Гроб с телом покойного мэ-ра был установлен в главном зале Думы. Помещение украшали 230 венков от организаций и учреждений Моск-вы, депутаций других городов Российской империи – Пе-тербурга, Нижнего Новгорода, Тулы, Астрахани, Казани,Киева, Одессы, Харькова. Дипломатические представи-тельства иностранных государств также почтили памятьгородского головы – венки возложили греческий, фран-цузский, итальянский и датский консулы. Грандиознаяпохоронная процессия, провожавшая Николая Александ-ровича в последний путь, насчитывала до 200 тысяч чело-век – четвертая часть (!) тогдашнего населения Москвы.Городской голова был похоронен в Новоспасском монас-тыре, в родовой усыпальнице Алексеевых. В советскоевремя захоронение уничтожили.

После гибели мужа Александра Владимировна Алексеевазанялась благотворительностью. Она передала без малогодва миллиона рублей на благотворительные нужды в уве-ковечение памяти супруга, в том числе 300 тысяч на стро-ительство корпусов психиатрической больницы, основан-ной по инициативе Николая Александровича и ныне нося-щей его имя. В 1994 году на ее территории была выстроеначасовня в память Алексеева. После смерти вдовы особнякв Леонтьевском был продан текстильному фабрикантуИ.А. Миндовскому, от которого перешел к нефтепромыш-леннику А.Ш. Асадуллаеву. В советское время в здании на-ходилось Посольство Кубинской Республики.

Ныне в бывшем доме городского головы – Представи-тельство Организации Объединенных Наций. В 2007 го-ду особняк был прекрасно реставрирован: его очарова-тельный фасад и красивая кованая ограда, вернув свойпервозданный вид, стали настоящим украшением ста-ринного переулка.

Особняк Н.А. Алексеевав Леонтьевском переулке.Арх. Д.Н. Чичагов. 1880–1882 гг.



«ОСОБНЯК НА СОФИЙСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ – САМАЯ КРАСИВАЯ БРИТАНСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ В МИРЕ»

В1891 году сахарный магнат Иван Герасимович Харитоненко обратился в городскую управу с просьбойразрешить ему строительство нового каменного дома и двух флигелей на Софийской набережной.Разрешение было получено, и архитектор Василий Залесский приступил к строительству роскошной

усадьбы в формах ордерной эклектики, с балкона второго этажа которой открывался прекрасный вид на Кремль.

Королева Великобритании Елизавета II

НЕСЛАДКАЯ ЖИЗНЬСАХАРНЫХ МАГНАТОВ


Первый московский домкрестьянского сына

Крестьянский сын Иван Харитонен-ко держал бакалейную торговлю в го-роде Сумы и неплохо зарабатывал напоставках украинского сахара в Моск-ву и Петербург, потом начал скупатьземлю под выращивание свеклы, а са-харные заводы сначала брал в аренду,затем построил и свои собственные.Правда, один завод вскоре сгорел, иновый сахаропромышленник оказал-ся на грани банкротства. Но, опять-

таки, что одному – опасность, то длядругого – возможность. Харитоненкорискнул: под высокий процент взялбанковский кредит и разом скупил са-хар всех заводов от Сум до Белгородаи Харькова. Успешно реализовав этупартию, он погасил кредит и остав-шуюся прибыль вложил в восстанов-ление бизнеса.

К 1870-м годам Харитоненко сде-лался одним из самых крупных зем-левладельцев на Сумщине: торговыйоборот его предприятий превысил 20 млн рублей серебром. Настало вре-мя и в Москве обзавестись солиднымпредставительством с оптовым скла-дом, для чего фирма «И.Г. Харито-ненко и сын» приобрела владение № 14 по Софийской набережной. Мес-то было хотя и с видом на Кремль, нотогда ни в коей мере не пафосное – всоседстве с литейным заводом Густа-ва Листа и большим фруктовым рын-ком на Болотной площади. Впрочем,где фрукты, там и варенье, а какое жеваренье без сахара?


Иван Герасимович Харитоненко (1822–1891)



Голубая гостиная. Камин и фрагмент отделки двери

лучшее образование, отправив егона учебу в Германию. В Гейдельберг-ском университете Павел кроме эко-номики и естественных наук изучалхимию и математику, а также фи-лософию – но это уже не для биз-неса, а по душевной склонности. И сын, и отец любили искусство,коллекционировали живопись, ико-ны старого письма.

В усадьбах на Сумщине, Натали-евке и Пархомовке, картин быломножество; украшали они и моско-вский дом – вот только усадьба этане соответствовала тому обществен-ному положению, которого достиг-ла семья Харитоненко.

Положение обязывает

В 1891 году Иван Герасимович об-ратился в городскую управу с прось-бой разрешить ему строительствонового каменного дома и двух фли-гелей на Софийской набережной.Разрешение было получено, архи-тектор Василий Залесский подгото-вил проект, однако нового дома Ха-ритоненко-старший не увидел – втом же году он скончался, и заканчи-валось строительство уже при млад-шем Харитоненко. К тому времениТорговый дом Харитоненко снабжалсахаром едва ли не полстраны.

Опираясь на формы французскогоренессанса, архитектор Василий Гав-рилович Залесский возвел усадьбу вакадемической манере – главный дом,два симметричных флигеля по боками между ними просторный курдонер,отделенный от набережной ажурнойчугунной оградой с двумя воротами.Парадный вход, украшенный колон-нами тосканского ордера, покрывалаширокая сень, служившая балкономвторого этажа. Оттуда открывалсяпрекрасный вид на Кремль.

За фасадами, богато декорирован-ными эклектической лепниной, гос-тей ожидал сюрприз – интерьеры вготическом стиле, каких в Москве ещене было. Удивил ими Первопрестоль-ную не кто иной, как Федор Шехтель.

Облицованные резными дубовымипанелями стены, потолочные балки илестничные перила, мебель и мелкиедекоративные элементы – все настро-ено по единому камертону.

На дубовых перилах парадной лест-ницы восседают два геральдическихсущества, охраняющие вход наверх.Словно признавая входящего почет-ным гостем, они не враждебны: орелнедвижим, а дракон словно склонилголову в глубоком поклоне. Площад-ка второго этажа предстает малень-кой уютной гостиной с камином,приглашающей гостя обогреться. Незадержаться здесь невозможно – такхочется разглядывать стрельчатые за-вершения каминного свода и затейли-во переплетенные потолочные балки,образующие глубокие кессоны.

От развешанных по стенам лест-ничного холла гобеленов веет средне-

Дела шли все лучше и лучше, и кконцу жизни Иван Герасимович Ха-ритоненко стал настоящим сахар-ным магнатом. Несмотря на оченьскромное образование, полученное всельской приходской школе, этот че-ловек был открыт всему новому –оборудование закупал за границейсамое современное, семена выписы-вал самых лучших сортов. Стремясьразбираться во всем досконально, ондо последних дней своих занималсясамообразованием, в 55 лет начализучать французский и вскоре изъяс-нялся на нем свободно.

Понятно, что своему единственно-му сыну он постарался дать самое


Вверху: фрагмент живописного плафона (худ. Ф. Фламенг) Ниже: холл особняка Харитоненко

венные башни замков… Невозможноне заметить два круглых медальона ссаламандрой и дикобразом, эмблема-ми Франциска I и Людовика XII.

Голубая гостиная служила будуаромхозяйки. Эту комнату оживляют за-бавные деревянные гномы, примос-тившиеся над дверными наличника-ми в таких позах, будто готовы спрыг-нуть на плечо входящему гостю.

Кроме резного декора, выполненно-го по эскизам Шехтеля, своеобразнойвизитной карточкой усадьбы Харито-ненко стал изысканный расписнойплафон рокайльного зала.

Для выполнения этой работы былспециально приглашен из Парижахудожник Франсуа Фламенг. Зал слу-жил картинной галереей – здесь висе-ли лучшие полотна из коллекции,унаследованной Павлом Ивановичемот отца и постоянно пополнявшейся.Собрание включало в себя работыКипренского и Боровиковского, а так-же современников хозяина коллек-ции – Крамского, Сурикова, Репина,Шишкина, Верещагина, Васнецова,Нестерова, Поленова, Рериха, Маля-вина, Коровина, Айвазовского…

«Трудом возвышаюсь»

«Богат, как Крёз, щедр, как Меце-нат», – говорили об этом человеке. И говорили совершенно справедливо.Харитоненко установил 20 стипендийдля студентов Московской консерва-тории, первым откликнулся на при-зыв профессора Цветаева помочь встроительстве Музея изящных искус-

ств, на свои средства содержал канце-лярию Румянцевского музея. За егосчет строились больницы и детскиеприюты и в Москве, и на родине. На Общество попечения о бедных ибольных детях Харитоненко пожерт-вовал 100 тысяч. Когда в Сумах реше-но было образовать кадетский корпус,Павел Иванович безвозмездно пре-доставил Военному ведомству 50 деся-тин земли и 500 000 рублей.

За заслуги перед Отечеством ПавелИванович Харитоненко в 1899 годубыл возведен в дворянское достоин-ство. Девиз на гербе нового дворянско-го рода гласил: «Трудом возвышаюсь».

Закат династии

Диагноз, который был поставленсахарному магнату, был скорее дляпоследнего бедняка – скоротечная ча-хотка. Вызвать из Европы лучшихдокторов? Уехать в Альпы, в санато-рий? И первое, и второе представля-лось равно бесполезным на 62-м годужизни. Павел Иванович сделал то,что считал самым правильным –просто попрощался со всеми. Сел воткрытый автомобиль и на полнойскорости объехал свою сахарную им-перию – заводы, экономии, усадь-бы… Вернувшись домой, он в ночьна 13 июня 1914 года скончался, оста-вив после себя состояние в 60 млнрублей и созданное отцом предприя-тие. Продолжить семейное делопредстояло Ивану Павловичу Хари-тоненко, студенту Московского уни-верситета.

вековьем. Они долгое время счита-лись работами XVII века. Только припоследней реставрации, сделаннойспециалистами высочайшего уровня,выяснилось, что гобелены были вы-полнены одновременно со строитель-ством дома, но в тех же французскихмастерских, которые с XVI столетиязанимались их изготовлением.

На втором этаже – анфилада парад-ных залов. Кессонированные потолкис деревянными балками и резные сте-новые панели обеспечивают стилевоеединство, но каждая комната имеетсвои особенности. Столовую – боль-шой зал в три окна – украшают вели-колепный камин и покрытые тонкойрезьбой дубовые буфеты, отделанныезеленым камнем, перекликающимся соблицовкой камина и подоконников.

Самое величественное помещениев доме – Белый зал, предназначен-ный для торжественных приемов.Огромная хрустальная люстра красу-ется в центре, освещая декорирован-ный позолотой и барельефами леп-ной потолок; стены – цвета слоновойкости; набранный из ценных породдерева паркет подобен роскошномуковру с орнаментом в центральномкруге и разбегающимися в стороныромбами.

Из танцевального зала можно прой-ти в две гостиные – Розовую и Голу-бую. Первая – с выходом на балкон,откуда открывается чудесный вид наКремль, – оформлена в средневеко-вом духе. Камин украшают резныеизображения: рыцари в латах, всадни-ки на вздыбленных конях, величест-



Голубая гостиная. Деталь отделки портала

паша, известный писатель ГербертУэллс, танцовщица Айседора Дун-кан, американский коммерсант ибудущий миллионер Арманд Хам-мер…

Английские дипломаты обоснова-лись на Софийской набережной в1931 году, когда по мере развития от-ношений между СССР и Великобри-танией штат посольства увеличилсянастолько, что прежняя резиденцияна Поварской стала слишком тесной.Впрочем, познать настоящую тесно-ту англичанам еще предстояло. Ког-да в октябре 1944 года посетившийМоскву Уинстон Черчилль пригла-сил на обед в посольство товарищаСталина, безопасность «вождя наро-дов» обеспечивало такое количествосотрудников НКВД, что заместительнаркома иностранных дел Вышин-ский не удержался от иронии: «Каквидно, Красная Армия одержала ещеодну победу – она захватила британ-ское посольство».

Говорят, что в период «холоднойвойны» расположение идеологиче-ских противников в непосредствен-ной близости от Кремля так сильнонервировало наши спецслужбы, чторуководству завода Листа (который ктому времени, понятное дело, уженазывался «Красный Факел») посту-пило негласное указание: трубамикоптить что есть мочи, когда надо икогда не надо, – авось англичанам ат-мосфера не понравится и они захотятсменить место дислокации. Но напу-гать британца смогом сложно: со-трудники посольства даже бровью не

повели. Бывший особняк сахарныхмагнатов им искренне пришелся подуше: к 100-летию своей резиденцииони даже напечатали в Лондоне рос-кошный альбом на двух языках «По-сольство Великобритании в Москве.Особняк Харитоненко».

Во время визитов в нашу страну в здании посольства останавлива-лись члены британской королевскойсемьи – принц Эдвард и принцессаДиана, герцог Эдинбургский и гер-цог Глостерский, а в октябре 1994 го-да жила королева Елизавета II. По еесловам, «особняк на Софийской на-бережной – самая красивая британ-ская резиденция в мире».

В 1996 году бывший особнякХаритоненко был поставлен на го-сударственную охрану, и вскорепосле того, как разросшийся штатдипломатического представитель-ства Соединенного Королевствапереехал в новое здание на Смолен-ской набережной, здесь была прове-дена полномасштабная реставра-ция. Когда работы завершились,британцы подтвердили свою при-верженность традициям – резиден-ция посла Ее Величества сохранилапрежний адрес, о чем свидетель-ствует реющий на флагштоке UnionJack. В Дни культурного наследиягосподин посол позволяет экскур-сантам осматривать и фотографи-ровать особняк – практически весь,за исключением жилых и служеб-ных помещений.

По плечу ему эта ноша оказаласьбы или нет, сказать сложно, посколь-ку и двух месяцев не прошло послекончины отца, как началась Перваямировая война, а потом грянула ре-волюция... Вслед за старшими деть-ми Павла Ивановича, Еленой и На-тальей, покинувшими родину вмес-те с мужьями, в 1918 году эмигриро-вала и вдова Вера Андреевна ссыном. Дочери – Елена Олив и На-талья Горчакова поселились в Ита-лии. Иван с матерью жили в Мюнхе-не, но обрести вторую родину несмогли: в 1927 году (по другим дан-ным, в 1929-м) Иван Павлович за-стрелился, вскоре после этого скон-чалась Вера Андреевна.

С Union Jack на флагштоке

Национализированный особняк наСофийской набережной спасло отразграбления то, что в нем располо-жилась датская миссия КрасногоКреста – единственная в то времямеждународная организация, кото-рая в охваченной гражданской вой-ной стране могла хоть как-то защи-щать интересы иностранных граж-дан. С точки зрения чекистов, де-ятельность подобных организацийне внушала доверия, так что датчанепробыли здесь недолго, и в начале1920-х годов особняк был переданНаркомату иностранных дел. В тотпериод здесь останавливались гостиСоветского правительства – корольАфганистана Амманулла-хан, одиниз военных лидеров Турции Энвер-


Голубая гостиная. Деталь отделки портала

ЗОДЧИЙ


МОСКВА ЛАЗАРЕВСКАЯ

По сведениям из биографическогословаря М.В. Нащокиной, Никита Ге-расимович Лазарев родился в 1866 годув Москве, в купеческой семье. Он полу-чил прекрасное образование в Петер-бургском институте гражданских ин-женеров. Его выпускники были отлич-но подготовлены как инженеры-стро-ители, а в архитектурно-художест-венном отношении не уступали пи-томцам Петербургской академии ху-дожеств или Московского училищаживописи, ваяния и зодчества. В са-мом конце XIX века Лазарев начинаетделать себе имя на строительномрынке Москвы. Известно, что с 1898года он владеет строительной конто-рой. То, что в разных источниках Лазарев именуется то архитекто-ром, то инженером – не заблуждение

их авторов. Расцвет его творчествапришелся на начало XX века, когдапроектировщики, как правило, еще не делились по специальностям: на архитекторов, решающих планиров-ку и фасад здания, на инженеров-конструкторов, отвечающих за егопрочность и устойчивость и т.д.Такое разделение придет позже, черезнесколько десятилетий, когда много-кратно возрастет объем строи-тельства, когда системы инженерно-го оборудования будут становиться все сложнее и совершеннее. Во временаЛазарева талантливые и энергичныелюди успешно брались за проекти-рование и строительство всего объ-екта в комплексе. Кроме того, Лазаревбыл еще и строительным подрядчи-ком, а значит, экономистом, сметчи-ком и предпринимателем. Первые егозначительные проекты – доходныедома на Арбате.

И мя Никиты Герасимовича Лазарева в литературе по историистроительства Москвы, справочниках по архитектуре илипопулярных путеводителях по российской столице встречается

часто – он много строил в нашем городе.

Текст: Александр Никифоров, архитектор

НИКИТА ЛАЗАРЕВ.АРХИТЕКТОР И ИНЖЕНЕР

Арбат

К строительству здесь он подошелс четким пониманием того, что этодолжны быть дорогие статусные до-ма, соответствующие престижномурайону. Дом, имеющий сегодня но-мер 23, возведен Лазаревым в 1902–1903 годах для потомственной дво-рянки Е.Л. Веселовской. В дальней-шем он был известен уже как гости-ница А.К. Ечкина. Чуть поодаль сто-ит пятиэтажное здание под № 29 –бывший доходный дом Я.М. Толсто-го, построенный Лазаревым в 1904–1906 годах. Оба здания имеют эклек-тичные фасады с явными формамистиля модерн: окна с овальным завер-шением, вьющиеся узоры балконныхрешеток. Однако и в них уже ощуща-ется интерес Лазарева к классике. Онперерабатывает в новом духе тради-ционные для классицизма архитек-турные темы, нередко включает в де-

ЗОДЧИЙ

Ул. Арбат, 29

Ул. Арбат, 23

обер-провиантмейстера А.П. Аблязо-ва – было перестроено по проекту ар-хитектора О.И. Бове. С 1839 годаособняк принадлежал генералу Ми-хаилу Федоровичу Орлову, героюОтечественной войны 1812 года, ак-тивному участнику движения декаб-ристов. Супруги Орловы были близ-кими друзьями А.С. Пушкина. Неко-торые черты Екатерины Николаевны,дочери другого героя войны – генера-ла Н.К. Раевского, отражены поэтомв образе Марины Мнишек. Ей же по-священо стихотворение «Увы, зачемона блистает минутной нежной кра-сотой?».

После смерти Орлова у дома смени-лось много владельцев. В середине1880-х годов здесь были меблирован-ные комнаты, где одно время жил ху-дожник И.И. Левитан. В 1906 годуособняк купил крупный коммерсант,владелец большого галантерейногомагазина на Лубянской площади Мо-риц Филипп. Домашним учителем егосына был юный студент Борис Пас-тернак, который даже жил здесь в од-ной из комнат. По заказу М. Филиппа

дипломата А.М. Обрескова. В 1812 го-ду строение сильно пострадало от по-жара и по заказу нового владельца –

кор барельефы с античными сюжета-ми. По выражению известного искус-ствоведа И.Э. Грабаря: «Лазарев вы-вел Арбат и Пречистенку в новыйвек».

Волхонка

Интересна судьба в еще более «но-вый век» лазаревского доходного до-ма № 7 по Волхонке, построенного в1904–1905 годах для К.Г. Лобачева. В 1972-м при расширении улицычасть домов по ее нечетной сторонеснесли. Но этот четырехэтажный домбыл настолько капитален и велик(его фасад протянулся чуть ли не натреть улицы Ленивки), что его снестине решились, а вышли из положения,превратив высокий первый этаж еготорца, выходящего на Волхонку, впроход для пешеходов.

Пречистенка

Отдельно стоит сказать о переделкеархитектором старого барского особ-няка на Пречистенке (сегодняшнеевладение № 10) – ввиду стоящих пе-ред ним особенных задач. В серединеXVIII века здесь был дом видного


Ул. Волхонка, 7

в 1907 году Лазарев приступил к пе-репланировке дома и переделке егофасада. Деликатность задачи архи-тектора заключалась в том, чтобыоформить фасад дома со столь заме-чательной исторической судьбой бо-лее «современно», не нарушив приэтом гармонии с окружающей за-стройкой. Лазарев, безусловно, доба-вил на фасаде эклектические элемен-ты и детали (парапеты с узорчатымирешетками, кованое ограждение бал-кончика и т.д.), но формы классициз-ма в основном тактично сохранил,рассматривая свою задачу как приоб-щение нового сословия к ценностямродовой знати.

Тверской бульвар

В ряду красавцев-домов, выстрои-вшихся по четной стороне Тверскогобульвара, плечом к плечу стоят двадоходных дома работы Лазарева. Семиэтажный дом № 8 постройки 1910 года принадлежал известномуврачу-стоматологу В.Ф. Грефе. Сто-ящий вровень с ним шестиэтажныйдом № 10 построен в 1908 году по за-казу знаменитой портнихи и модель-ера Надежды Петровны Ламановой(1861–1941). В этом доме она жила, издесь же было ее ателье. Сама импе-ратрица заказывала себе наряды у Ла-мановой, так что она могла себе поз-волить заказать строительство дома


ЗОДЧИЙ

Ул. Пречистенка, 10

такому дорогому архитектору, какимуже стал к тому времени Лазарев.

Гоголевский бульвар

Из путеводителей известно, что наГоголевском бульваре (владение № 9)Лазаревым в 1909–1912 годах былвозведен еще один особняк. Но в на-чале 1990-х годов его по каким-то со-

Тверской бульвар, 8


Тверской бульвар, 8

ображениям снесли и стали строитьновый дом. Автор этих строк видел,как возводились его конструкции, по-скольку в это время занимался проек-тированием соседнего дома № 11. Су-дить, в какой степени облик нынеш-него двухэтажного особняка-новоде-ла соответствует лазаревскому ориги-налу, невозможно. Уж очень в те годык таким вопросам относились легко.

Рождественский бульвар

По адресу Рождественский бульвар,дом 21 стоит бывший доходный домбанкира И.И. Джамгарова – четырех-этажное строение с высоким полу-подвалом. Как и большинство лаза-ревских доходных домов, он добро-тен и функционален. Декоративныхэлементов, украшающих фасад, нем-ного, но небольшой белый барельеф с античным сюжетом присутствуетобязательно.

Большая ОрдынкаВ 1911 году владелец участка на

Большой Ордынке, представительсемьи купцов-миллионеров из Вят-ской губернии Николай ДмитриевичИжболдин задумал поставить на немшестиэтажный доходный дом. Егостроительство он заказал Лазареву.Никита Герасимович возвел зданиестрогих очертаний, со скупым набо-ром декоративных элементов на фа-саде, но совершенно уникальное длятого времени по внутреннему ком-форту, комплексу самых современ-ных систем инженерного оборудова-ния. Сегодняшний номер бывшегодоходного дома – 68. Сам Ижболдиндо начала строительства и во времяего жил буквально «под боком» у воз-водимого гиганта – в изящном одно-этажном особнячке (дом № 70). Ав-тор особнячка, построенного еще в1880-х годах для купца 1-й гильдии

К.В. Осипова, – архитектор Н.А. Мем-нонов. В 1908 году в результате банк-ротства Осипова особняк вместе сучастком был продан с аукциона. Но-вым владельцем всего этого хозяй-ства стал Ижболдин.

Николай Дмитриевич Ижболдинбыл интересной и значительной лич-ностью. Его знали и принимали влучших московских домах. Он актив-но участвовал в создании комиссиипо строительству железных дорог. За-нимаясь благотворительностью, по-знакомился и подружился с Великойкнягиней Елизаветой Федоровной. В 1917 году Ижболдин эмигрировалво Францию, и в Париже был рукопо-ложен в сан православного священ-ника. Умер Николай Дмитриевич в1958 году и был похоронен на русскомкладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

В доме № 70 – бывшем особнякеИжболдина – одно время размеща-лось Посольство Северной Кореи,

Садовая-Кудринская

На внутренней стороне Садовогокольца, на Садовой-Кудринской ули-це, в плотной, без разрывов, линиидомов, стоит трехэтажный особнякпод № 18 с бросающимися в глазавыпуклыми буквами: «Дом виски».На небольшом медальоне над вход-ной дверью римскими цифрами«MCMXII» указана дата (1912) окон-

чания строительства дома. Это быв-ший особняк купчихи Н.М. Попо-вой, перестроенный Лазаревым изстаринного барского дома.

В середине XIX века здесь распола-гался большой участок, принадле-жавший дочери знаменитого артис-та Павла Мочалова – Е.П. Мочало-вой. На тыльной стороне участка,где проходит Вспольный переулок,Лазарев возвел по заказу Поповойдоходный дом. Выходящий в пере-улок фасад пятиэтажного здания довольно скромен. Оживляют его,как и фасад особняка, неболь-шие барельефы с античными сюже-тами.


затем – Кении. Сейчас здесь Фонд со-циально-культурных инициатив.Несколько слов о заблуждении, кото-рое присутствует на некоторых сай-тах Интернета. Расположенный вблизком соседстве с описываемымистроениями дом № 64, где находитсяПосольство Киргизии, построен неН.Г. Лазаревым, как ошибочно утвер-ждается, а инженером-архитекторомН.И. Петровым в 1915 году.

ЗОДЧИЙ

Ул. Садовая-Кудринская, 18


кранов, понимаешь, что это творе-ние уже современных дизайнеров.

ПОСОЛЬСТВААВСТРИИ, КЕНИИ И НЕПАЛА

В числе построенных Лазаревымдомов – три особняка, в которых се-годня размещаются иностранные по-сольства.

У бывшего особняка Н.И. Миндов-ского, где располагается сегодня По-сольство Австрии, двойной адрес:дом № 6 по Пречистенскому переул-ку и дом № 1 по Староконюшенному.

Дело в том, что он расположеночень своеобразно – на узком участ-ке, образующем острый угол междуэтими двумя переулками. По заказувладельца участка, богатого про-мышленника, директора Товарище-ства Волжской мануфактуры бумаж-ных и льняных изделий НиколаяИвановича Миндовского Лазаревстроил особняк с 1905 по 1906 год.Это, безусловно, самая значительнаяработа Никиты Герасимовича. Пожа-луй, нет ни одного архитектурногосправочника или путеводителя по Москве, где бы ни упоминалосьэто здание. Здесь Лазарев проявилсебя прежде всего как архитектор.

Настасьинский переулок

Прямо напротив известного зда-ния Российской ссудной кассы воз-вышается под № 4 еще одна построй-ка Лазарева – бывший доходный домСалова (1915 г.). Семиэтажное гро-моздкое здание в значительной сте-пени «осовременено» еще не закон-чившимся капитальным ремонтом.Торец дома, обращенный в сторонуТверской улицы, наполовину занятбеленым многофигурным барелье-фом – будто бы в стиле Лазарева. Но,разглядев среди прочих сюжетовкомпозицию в виде перекрещива-ющихся ажурных стрел башенных

Пречистенский переулок,1

Н.И. Миндовский жил в доме с1906 по 1917 год. В советское времяособняк передали архиву Краснойармии и военно-учетному архиву, а в1927 году в нем разместилось По-сольство Австрии. После «аншлюса»Австрии в 1938 году здание сталоГерманским гостевым домом. В ав-густе 1939 года здесь останавливалсяминистр иностранных дел гитлеров-ской Германии Риббентроп, прибы-вший в Москву для подписания пак-та о ненападении. В 1944 году, в свойприезд в Москву для встречи со Ста-линым, здесь останавливался премь-ер-министр Великобритании Чер-чилль.

поставленная на самом углу, выгля-дит как утес, который «обтекают» собеих сторон два переулка – два по-тока. Боковые фасады трактованыкак крылья, расходящиеся вдоль од-ного и другого переулков. Каждый изфасадов обладает своим четырехко-лонным портиком. Особенно выра-зителен фасад вдоль Пречистенскогопереулка – с глубокой нишей цент-рального портика и великолепнымбарельефом. Внутри дом четко разде-лен на парадную и жилую части. Па-радные помещения группируютсявокруг большого зала. Здесь сохра-нились неоклассические росписи, ка-мины.

Он намеренно обратился к классициз-му – к привычным чертам домовМосквы эпохи ампира, – того времени,когда район Старой Конюшенной вос-станавливался после пожара 1812 года.При этом Лазарев, несомненно, угадалжелание заказчика, который из сооб-ражений престижа выбрал место длясвоего парадного жилища в самомцентре дворянской Москвы.

Намеренно гипертрофированныеампирные формы, искаженные про-порции деталей придают зданию тя-желовесность, которая удачно соот-ветствует его расположению. Компо-зиционный центр особняка – мо-нументальная купольная ротонда,


ЗОДЧИЙ

Лопухинский пер., 5


архитектора Г.А. Гельриха сдавал варенду. Есть свидетельства, что встроительстве этого доходного домаЛазарев принимал участие в качест-ве инженера.

Третий по счету дипломатиче-ский особняк работы Лазарева –дом № 14/7 по 2-му Неопалимовско-му переулку, где размещается По-сольство Непала.

По данным известного москвоведаС.К. Романюка, этот двухэтажныйособняк изначально был построен в1878 году подполковником А.А. Кор-шем. Лазарев перестроил его в 1908году для текстильного магната И.А. Миндовского. Но в настоящее

время внешний вид здания настоль-ко искажен при реконструкции, чтоо нем как об историческом архитек-турном объекте говорить не прихо-дится. Оно выглядит как скучнаяофисная постройка без каких-либопретензий на архитектуру.

В 1917 году Никита ГерасимовичЛазарев потерял свое дело и к стро-ительной практике уже не возвра-щался. Россию он не покидал, умерв 1932 году в Москве. Его сын – Вик-тор Никитич (1897–1976) – былвидным историком искусства, чле-ном-корреспондентом Академиинаук СССР.

Двухэтажный особняк в неоклас-сическом стиле, с декоративнымиэлементами в виде античных вен-ков, расположенный по адресу: Ло-пухинский переулок, дом № 5, стр. 1,занят в настоящее время Посоль-ством Кении.

Построен он в 1911–1912 годах,почти одновременно со своим ги-гантом-соседом, доходным домом № 13 по Пречистенке. Оба домавозведены по заказу Я.А. Рёкка, вла-дельца одной из крупнейших домо-строительных фирм. В особняке, ко-торый Лазарев перестроил из домаЩукиных постройки 1876 года, Рёккжил, а доходный дом по проекту

ОТРАЖЕНИЕ


СОВРЕМЕННОЕ ПОСОЛЬСТВО УРУГВАЯ РАСПОЛАГАЕТСЯ В ДОМЕ, КОТОРЫЙ ФЕДОР ШЕХТЕЛЬ ПОСТРОИЛ ДЛЯ СВОЕЙ СЕМЬИ

К своему дому в Ермолаевском переулкеархитектор Федор Осипович Шехтельотносился с юмором. В письме к писателю

Антону Павловичу Чехову, с которым состоял в приятельских отношениях, выразился так:«…построил избушку непотребной архитектуры,которую извозчики принимают то ли за кирху, толи за синагогу». Однако отнюдь не смешнымибыли обстоятельства, вследствие которых возникэтот особняк.

Текст: Сергей Викторов

«ИЗБУШКАНЕПОТРЕБНОЙАРХИТЕКТУРЫ»

Дом Ф.О. Шехтеля. Фото конца 1890-х годов

из коллекции М.В. Золотарева

ОТРАЖЕНИЕ

дом Шехтель украсил мозаичным панно с изобра-жением лиловых ирисов. Три цветка – распуска-ющийся, расцветший и увядающий – замерли надглавным входом, символизируя три периода жиз-ни, а точнее, бесконечный ее круговорот.

В неороманском стиле

Облик здания, напоминающего замок, абсолют-но нетипичен для Москвы. Массивные стены,облицованные темным – как бы сильно обожжен-

ным – кирпичом с элементами кладки из белогопесчаника; окна, кажущиеся узкими в сравнении сбольшим окном главного зала; мощная восьми-гранная башня с главным входом и вторая, увен-чанная острым коническим шатром… Практиче-ски все эти черты относятся к романскому стилю,господствовавшему в X–XII веках в Европе.

В архитектуре последней четверти XIX века мо-ду задавал историзм, проявлявшийся в различныхвариантах. Шехтель уже успел попробовать силы


Три ириса над парадным входом

В 1890-х годах Федор Осипович с семьей – женойНаталией Тимофеевной, ее матерью ЕкатеринойФранцевной и тремя детьми: Катей, Борей и Лё-вой – проживал на Петербургском шоссе в неболь-шом симпатичном доме, построенном по собствен-ному проекту. В 1893 году Екатерина Францевнаскончалась, а в мае 1896-го смерть посетила домШехтелей еще раз, забрав старшего из сыновей, се-милетнего Борю. Возникла острая необходимость

сменить обстановку, ведь в стенах старого домабуквально все напоминало об утратах, и жить тамстало невмоготу, особенно для Наталии Тимофеев-ны, которая вновь ждала ребенка. Федор Осиповичпродал дом, и весь год, пока строился новый, семьяпровела на съемной квартире.

Но, даже перевернув страницу и начав с чистоголиста, архитектор не мог отрешиться от мыслей ожизни и смерти. Правда, они приняли направле-ние не трагическое, а философское. Свой новый

одним из ярчайших представителей которого в Рос-сии предстояло стать Федору Осиповичу Шехтелю.

Обитель эстета

Дом, построенный архитектором для самого себя, всегда представляет особый интерес. Непотому, разумеется, что «для себя любимого» дела-ется лучше, чем для клиента. Но ведь обычно архитектурный объект возникает в результате вза-имодействия заказчика и зодчего, интересы и вку-сы которых совпадать не обязаны. А вот в тех ред-ких случаях, когда эти две ипостаси соединяются в


во многих из них, и, всегда пребывая в поиске чего-то нового, он обратил внимание на работыамериканского архитектора Генри Гобсона Ричард-сона, возрождавшего неороманский стиль (Ro-manesque revival). Построенные американцем общественные здания унаследовали лаконичнуюмонументальность и рациональность композицииот средневековых замков.

Их планировка в целом проста: ближе к центрурасполагается главная башня (донжон), а вокруг неегруппируются остальные строения, обычно пред-

ставляющие собой простые геометрические фор-мы – кубы, призмы, цилиндры. Дом проектируетсякак бы «изнутри наружу»: компонуются внутренниепространства в соответствии с функциональнымназначением каждого из них, а потом для получи-вшейся конструкции создаются фасады. Шехтельтак и поступил, в 1896 году предугадав те измене-ния, которые произойдут в архитектуре уже совсемскоро, в период модерна. Кованая решетка ограды,мозаика над входной дверью – тоже приметы стиля,

Мозаика над парадным входом.Интерьер кабинета. Гостиная. Фото Маргариты Фединой


ОТРАЖЕНИЕ


ОТРАЖЕНИЕ

Если требовалось обсудить какие-то конкретныевопросы, планировочные решения и тому подоб-ное, хозяин мог пригласить гостя в соседнюю ком-нату, где располагалась мастерская архитектора –помещение неправильной формы, с семью углами,не украшенное ничем, кроме небольшой лепнойрозетки на потолке, но с большими окнами на вос-ток, чтобы света было вволю.

Окна противоположной стороны особняка смот-рят во двор. Эти помещения – гостиная и столо-вая – предназначены не для работы и официальныхвстреч, а для повседневной жизни. Собственно, этодаже не два помещения, а одно с широкой аркоймежду ними, скорее соединяющей, нежели разделя-ющей. Оно практически лишено декора (даже пото-лочные балки оштукатурены в цвет потолка), новыглядит торжественно и даже внушительно. Одна-ко самое сильное впечатление производит главнаялестница, ведущая на второй этаж, в жилые комна-ты. Размещенная в самой сердцевине здания, она яв-


одном человеке, множество ограничивающих фак-торов исчезает, и тогда может возникнуть нечто ка-чественно новое. Таких домов (построенных для се-бя Л. Кекушевым, С. Соловьевым, М. Лопырев-ским, А. Кузнецовым и др.) в Москве осталось несколько, но только особняку Шехтеля в Ермола-евском переулке повезло сохраниться до нашихдней в почти неизменном виде. Это особенно важ-но, поскольку речь идет о творении признанногомастера интерьера. Продуманность планировок игармоничность отделки создают ощущение ком-форта и благополучия, а выполненные по эскизамШехтеля элементы декора превращают дом в уни-кальное произведение.

Для практикующего архитектора, кстати говоря,сделать свой дом неповторимым являлось насущ-ной необходимостью: в него приходили не толькодрузья, но и потенциальные клиенты. В этом слу-чае жилище зодчего воспринималось как часть его«портфолио».

А в доме Шехтеля, помимо представителей дело-вых кругов, бывали Чехов и Сытин, Собинов и Ко-ровин, Левитан и Врубель, другие люди из мира ис-кусства, способные оценить по достоинству этотмаленький архитектурный шедевр.

Богатый внутренний мир

Из прихожей, заключенной в восьмиграннуюбашню, гость попадал в небольшой вестибюль.Открыв деревянную резную дверь справа, он могпройти в гостиную и столовую, а через дверь сле-ва – в предназначенный для деловых переговоровкабинет с камином из радомского песчаника. Надкамином с изображениями сфинксов, химер и гри-фонов – узкая галерея с резными дубовыми пери-лами. Туда, «на хоры», в замке поднимались бы поузкой винтовой лестнице музыканты со своимисвирелями и лютнями, а у Шехтеля там, скорее все-го, располагалась библиотека: он выписывал мно-го специальной литературы. Как человек, вынуж-денный в молодости прервать учебу ради необхо-димости зарабатывать на хлеб насущный, ФедорОсипович и в зрелые годы не считал свое образо-вание оконченным. Пришло признание современ-ников и уважение коллег, на стенах дома висели ра-боты Врубеля и Рериха, Сомова и Сарьяна, пода-ренные авторами. Однако Шехтель продолжал ра-ботать не только над заказами, но и над собой. А над заказчиками «работал» пленительный ин-терьер этого кабинета: витражи с фигурами дам ирыцарей рассылали по стенам цветные блики,литая люстра с бронзовыми дракончиками гипно-тизировала глядевших на нее, камин потрескивалгорящими поленьями, колебались тени на расчер-ченном дубовыми балками потолке…

Ф.О. Шехтель в своем доме в Ермолаевском переулке. Фото конца 1890-х годов из семейного архива К.С. Лазаревой-Станищевой


ный фонарь или на излучающий таинственное си-яние сказочный домик. Или эти каннелюры – про-точенные в массивной деревянной колонне витыедорожки, – еще не модерн, но уже некое предвос-хищение нового, зарождающегося стиля.

После Шехтелей

В этом доме прошли 14 самых плодотворных летжизни зодчего. Здесь появилась на свет его млад-шая дочь Вера, а сын Лёва начал рисовать. То ли вчесть него, то ли символизируя собственный знакзодиака, майоликовым изображением рычащегольва Шехтель украсил небольшую хозяйственнуюпристройку, возведенную в глубине участка в 1904году. Выросшие дети унаследовали отцовскую тя-гу к творчеству. У Льва и Веры энергия и амбициибили через край. Оба поступили в Училище живо-писи, ваяния и зодчества (то самое, которое не до-велось закончить их отцу). Чтобы заниматься ри-сованием, им требовались помещения, да и самФедор Осипович привык к тому, что его мастерс-кая расположена дома, тем более что зачастую ра-ботал он по 20 часов в сутки.

Осознав, что пришло время обзаводиться новымжилищем, Шехтель построил другой дом непода-леку от этого, и в 1910 году семья перебралась наБольшую Садовую, а особняк в Ермолаевскомприобрела почетная гражданка Е.Я. Дунаева.

После революции 1917 года в здании проживалодин из соратников Сталина, товарищ Бубнов (по-ка его не расстреляли), потом функционировалиразличные советские учреждения. С 1944 годаособняк передали в ведение Главного управленияпо обслуживанию дипломатического корпуса приМинистерстве иностранных дел, и вскоре в домеразместилось Посольство Республики Уругвай.

Дипломаты из Латинской Америки высоко це-нят предоставленное им здание и относятся к не-му бережно. Интерьеры находятся в прекрасномсостоянии, хотя целых 15 лет особняк служил од-новременно и резиденцией, и посольством. В 2008году посольство получило отдельный офис, и с то-го времени дом используется в качестве личной ре-зиденции посла Уругвая в Российской Федерации.Эту должность в настоящее время исполняет гос-подин Анибаль Кабраль Сегалерба. В бывшей гос-тиной семьи Шехтелей проводятся официальныеприемы, а в украшенном витражами кабинете –камерные музыкальные вечера.

Поскольку особняк имеет статус памятника ис-тории и культуры федерального значения, он бы-вает открыт для обычных посетителей, но всеголишь несколько дней в году – в Дни культурногонаследия и в День музеев.

ляет собой центральную ось архитектурной ком-позиции. Анфилада замкнутых в кольцо помеще-ний первого этажа красуется на ней, словно оже-релье на шее красавицы. Подобно хорошо рассчи-танному сценическому эффекту, она поражает.Шехтель с его буквально растворенной в крови те-атральностью даже скрыл ее занавесом. Помеще-ние открывалось взорам гостей, если раздвигалисьгардины, закрепленные под кованой решеткой сизображением стилизованных голов, похожих насатиров.

Казалось бы, что особенного в резной дубовойлестнице? Ломаную спираль ее пролетов освещаетмногогранный светильник. Под лестничной пло-щадкой – неприметная дверца с горизонтальнойнишей, за которой скрыт подъемник для доставкииз кухни блюд, подаваемых к столу. Вроде бы ни-чего необычного. А все же есть что-то неуловимое,чем эта комната вас завораживает. Быть может,этот осветительный прибор, похожий на волшеб-

Лестничный холл.Фотография Маргариты Фединой

ГОРОДСКОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО


ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ ЗНАМЕНИТОГОДОМА ИГУМНОВА

просто открываетсяЛАРЧИК



Архитекторы, присланные в 1937 году из Парижа, чтобы привести будущую француз-скую резиденцию в подобающий вид, попали в сложное положение, но вышли из негос честью. «Это здание как бы уникально в своем роде, – написал руководитель группы,мсье Бодуэн. – Снаружи оно хочет казаться русским. Своим характером оно во всех сво-их чертах противостоит нашим представлениям; несмотря на это, такое, как оно есть,

это произведение должно быть оценено по достоинству, как свидетельство смелых и искренних ху-дожественных поисков, и нельзя найти способ его тронуть, без того чтобы показаться смешным, вме-шиваясь в облик этого старинного здания».

успел к 1888 году изрядно обветшать, и вступивше-му во владение наследнику надлежало привести впорядок отчий дом. Но ограничиться ремонтомНиколай Васильевич не пожелал – он решил натом месте, где прошло его детство, построить не-что удивительное, всем на зависть. Незадолго доэтого интерьеры церкви Петра и Павла при Ярос-лавской Большой мануфактуре, принадлежавшейИгумнову, с большим вкусом оформил его тезка ировесник Николай Поздеев, который состоял в товремя городским архитектором. Он и был пригла-шен для перестройки старого двухэтажного дома.

Первый вариант проекта предполагал использо-вание фундамента и стен, но по причине плохогоих состояния от этого замысла отказались и даль-ше творческую фантазию архитектора уже ничтоне сковывало, даже стоимость будущей постройки.

Проклятье архитектораМосквичи здание сразу же, говорят, полюбили, «но странною

любовью» – уж слишком много с ним связано легенд и небылиц,по большей части довольно мрачных.

Якобы дом после постройки современники раскритиковали, итогда владелец, разозлившись на архитектора, отказался не торасплатиться с ним, не то покрыть перерасход по смете, из-за че-го архитектор оказался разорен и застрелился. Но прежде чемпустить себе пулю в лоб, проклял особняк, напророчив, что онвсегда будет пустовать. Еще рассказывали, что хозяин дома од-нажды пожелал поразить Первопрестольную своим богатством,для чего велел весь пол в танцевальной зале перед балом выло-жить золотыми империалами. Кто-то из гостей проявил бдитель-ность – донес о том властям, и за неуважение к государю, чейпрофиль на монетах гости попирали ногами, владелец особнякабыл выслан из Москвы.

Не обошлось и без призрака любовницы домовладельца, кото-рую он якобы поселил здесь, пользуясь тем, что супруга с деть-ми проживали в Ярославле, где он вел бизнес, бывая в москов-ском доме наездами. Приехав однажды без предупреждения и за-став свою пассию в объятиях какого-то корнета, он кавалериставышвырнул вон, а что сделал с изменщицей, осталось неизвест-ным, ибо никто с тех пор ее не видел. Ходили слухи, что женщи-на была убита и замурована в доме – но подозрение к делу непришьешь. Что же до подозреваемого, то он вскоре навсегда по-кинул город, и особняк стоял с заколоченными окнами аж до ре-волюции. Советская власть превратила дом в общежитие работ-ниц Гознака, вот им-то, как ходили слухи, и являлась по ночампечальная женщина в белом.

Преданья старины в камне

Реальная история дома не менее интересна. Купец Николай Ва-сильевич Игумнов унаследовал от отца текстильную мануфак-туру, основанную в Ярославле еще в XVIII веке, а также дом вМоскве, где сам он появился на свет. Построенный на БольшойЯкиманке вскоре после войны 1812 года ампирный особняк



Дом Игумнова на Якиманке. Открытка 1900-х годов

тениями и птицами, ажурные чугунные решетки ограды и во-рот – все это было очень эклектично и даже чуточку чрезмерно,однако впечатление производило незабываемое.

Поговаривали, что на постройку дома Игумнов потратил мил-лион рублей золотом. Скорее всего, преувеличивали, но не слиш-ком сильно, потому что кирпич был привозной, голландский, де-ревянные элементы отделки выполняли резчики мебельной фаб-рики Павла Шмита, поставщика Императорского двора, а нафарфоровом заводе другого поставщика – Матвея Кузнецова –изготавливались изразцы по эскизам художника-керамиста С.И. Масленникова.

К сожалению, до завершения работ архитектор не дожил. Ле-том 1893 года его любимая жена умерла от чахотки – болезни,против которой бессильна была медицина того времени. Позде-ев и сам был болен туберкулезом уже два года, поэтому постиг-шая его утрата свела Николая Ивановича в могилу меньше чемза 4 месяца. Завершал работу его брат и коллега Иван Поздеев,

Денег заказчик не жалел, и к 1892 году напротивцеркви Иоанна Воина вырос удивительный двух-этажный терем из красного кирпича.

Его сегодня часто называют вершиной русскогостиля, хотя были и другие удачные поиски в этомнаправлении: Исторический музей (1875–1881, арх. В.О. Шервуд), Московская городская дума(1890–1892, арх. Д.Н. Чичагов), Верхние торговыеряды (1889–1893, арх. А.Н. Померанцев).

Шатровые крыши разной формы и кокошникинад окнами создавали образ древнерусских палат.«Красное крыльцо» парадного входа заставляловспомнить царские терема. Элементы декора – ке-рамические вставки, арки с гирьками и дутые ко-лонны – навеяны ярославской храмовой архитек-турой. Сочетание фигурного красного кирпича ирезного белого камня, изразцы с диковинными рас-



по принципу: «если тебе судьба подбросила лимон,сделай из него лимонад».

Пока скот плодился и размножался, а деревья осу-шали почву, Николай Васильевич тоже не сиделсложа руки: купил шаланды, завербовал на Дону


а интерьеры создал Петр Бойцов, талантливейший декоратор инепревзойденный мастер стилизации. Попав сюда, невольно за-бываешь о том, что дом создан не в XVII веке, а всего 120 лет на-зад, – такой подлинностью веет от всего окружающего.

Все в стиле. Не только русском

За тяжелой дубовой дверью с крупной резьбой – передняя, на-меренно сделанная невысокой и темноватой. Под ногами – квад-раты разноцветных плиток, выложенных непростым узором.Расписные керамические обрамления дверей и кованые медныезавитки дверных полотен, темные мраморные ступени с белымипрожилками, узорчатые керамические балясины лестницы – всездесь погружает гостя в мир сказочной Руси.

В оконных проемах – ромбики разноцветных стекол. Над го-ловой – паруса золоченых сводов. Каждый из них покрыт расти-тельным орнаментом, причудливым переплетением цветов и по-бегов. Резьба на полотнищах двери тоже выполнена в «русскомстиле».

За этой тяжелой дверью, окантованной керамическими пиля-страми, гостя ожидает сюрприз. Одно нажатие на фигурную ла-тунную ручку – и вы из древнерусского терема попадаете в Вер-саль или Фонтенбло! Даже та дверь, через которую вы только чтопрошли, с другой стороны отделана «во французском вкусе». Ан-филада просторных светлых залов, стены цвета слоновой кости,огромные фламандские гобелены с изображением аллегориче-ских сцен…

Декораторы последней четверти XIX века с наслаждениемпользовались возможностями царившей тогда архитектурноймоды, позволявшей свободно сочетать разные стили. Гостинаямеблирована в стиле эпохи Людовика XV, примыкающий к неймалый салон – в стиле Людовика XVI, а малая столовая декори-рована ампирными мебелью и тканями. В парадной столовой снизким сводчатым потолком царит дух средневековья. В другихкомнатах можно увидеть барочную лепнину и мозаичные полыс античным орнаментом.

Start up по-игумновски

Всего в доме Николая Васильевича Игумнова было более 40 по-мещений, предназначенных для жизни состоятельной семьи –для торжественных приемов и деловых встреч, отдыха и уедине-ния. Уж танцевали в его доме на червонцах или нет, точно ска-зать не могу, но в 1901 году Игумнов по какой-то причине поки-нул Москву и обосновался на юге, в Абхазии.

Маленькое селение Алахадзы на берегу Черного моря не мог-ло тогда порадовать ничем, кроме субтропического климата.Здешние скудные земельные угодья можно было скупить заде-шево, что Игумнов и сделал. Приобретя 600 десятин (почти 900гектаров), он занялся исправлением ошибок природы. Закупилсаженцы эвкалиптов и болотных кипарисов, и эти влаголюби-вые деревья через пару лет осушили болота. Баржами завозил сКубани чернозем, и довольно скоро на каменистых участках за-зеленели луга. Из Ярославской губернии было доставлено не-сколько голов племенного скота – в общем, Игумнов действовал

Красное крыльцо. ФрагментНиже: ворота во двор дома Игумнова. Фото 1892–1893 гг.


гостиной держались лишь на «честном слове». Состояние кры-ши и стен тоже не радовало, но нужно было вселяться. Поэтомуреставрацию отложили до лучших времен: французы ограничи-лись только «косметикой» – умело подобрали драпировки, люст-ры и мебель, и особняк вступил в новую жизнь. В его стенах про-ходили дипломатические приемы, коктейли, ужины и концерты.В декабре 1944 года глава временного правительства Французс-кой Республики генерал Шарль де Голль вручал здесь наградылетчикам эскадрильи «Нормандия-Неман».

Внешним видом особняка занялись только в 1950-х годах – бы-ли исправлены обветшавшие части карниза, отремонтированакрыша в местах протечек, восстановлены незначительные фраг-менты наружных стен. В 1979 году после переезда посольства в но-вое здание, выстроенное по соседству, были фрагментарно восста-новлены фасады особняка и заменена кровля. С этого времениздание получило статус официальной резиденции посла Франции.Некоторые помещения используются в качестве комнат для гос-тей и предоставляются французским знаменитостям на время ихпребывания в Москве. Последняя по времени реставрация зданияпроизводилась в 2013–2014 годах проектным бюро «АрКо». Быливосстановлены литые чугунные ворота, отреставрированы решет-ки ограды. Утраченные или сильно поврежденные элементы кера-мического декора реставраторы заменили аналогами, скопировавхорошо сохранившиеся образцы и точно подобрав цвета глазури.Мелкие сколы и отслоения декоративного слоя восстанавливалисьна месте.

Очень кропотливой работы потребовала реставрация кров-ли – не только ввиду ее сложной формы, но также из-за необхо-димости поштучной замены металлической черепицы. Для пок-рытия шатров такой сложной формы кровельщики XIX века ис-пользовали несколько типов профилей и шашек: конек, лемех,косынка, «бобровый хвост» и так далее. Шпиатр (цинковыйсплав, из которого такая черепица изготавливалась) в наши днине применяется – он хрупок и сложен в обработке и к тому жеподвержен коррозии, что в московской атмосфере становитсяпроблемой. Поэтому реставраторам пришлось копировать сохра-нившиеся пластины, используя современный сплав – цинк-титан.Теперь некоторые шатры имеют две грани, крытые цинковой че-репицей времен архитектора Поздеева, и две – современными ко-пиями, но разницу можно разглядеть только вблизи.

Кроме замены деталей, пришедших в негодность, реставрато-ры сумели воссоздать элементы декора, сохранившиеся лишь надореволюционных фотографиях – навершие на шпиле в виде па-ры лебедей, флюгер-дракон, отливы водосточных труб в формедельфинов, декоративные подзоры и оклады слуховых окон.Кропотливая, точная работа реставраторов получила высокуюоценку: Дом Игумнова стал лауреатом конкурса «Московскаяреставрация – 2014».

Что касается привидений и полтергейстов, то они реставрациине подлежат, но, похоже, не очень-то и нуждаются в ней. Прожи-вающий в мансарде технический персонал посольства и в нашевремя слышит таинственные шаги в коридоре по ночам, а одиниз французов любит рассказывать, как однажды со стуком за-трясся навесной замок на двери подвала, а когда дверь отперлии включили свет, тут же взорвались над головой две лампочки…

артель рыбаков, на берегу построил консервный за-вод с коптильней. Немногочисленным местным жи-телям, более склонным к земледелию, нежели к ры-боловству, занятие тоже нашлось – на плодородныхучастках Игумнов разбил плантации манго и киви,табака, тунга и бамбука, а также камфарного и хин-ного деревьев и других лекарственных растений.Вокруг усадьбы Игумнова, которая в тех небогатыхместах воспринималась как маленький дворец, пос-тепенно вырос целый городок. Были построены об-щежития для сезонников, а постоянные рабочие ссемьями получали отдельные домики, переходив-шие в их собственность через несколько лет.

Когда советская власть национализировалапоместье Игумнова и созданные им предприятия,Николай Васильевич никуда не уехал – сколько же можно бросать то, во что душу вкладывал?.. И устроился на должность агронома в совхоз име-ни Третьего Интернационала (так стало называть-ся его бывшее поместье).

Дом с мозгами

Умер он в том же году, что и Ленин, и судьбы ихстранным образом посмертно пересеклись. Забаль-замированное тело Владимира Ильича упокоилосьв мавзолее, а содержимое черепной коробки вождямирового пролетариата было передано особой ла-боратории, специально созданной, чтобы понять,чем отличается мозг гения от серого вещества про-чих людей. Марксистам этот вопрос представлял-ся архиважным. Лаборатория располагалась снача-ла в бывшем доме Н. Медынцева в Померанцевомпереулке, а когда учреждение разрослось, его в 1928 году перевели в дом Игумнова, повысивстатус до Института мозга. С помощью купленно-го в Германии микротома мозг Ильича был наре-зан на 30 953 тончайших пластины и доскональноизучен. Впоследствии в распоряжение институтапередавали мозги других выдающихся людей пос-ле их кончины, и со временем сформировалась це-лая коллекция. Существует она и в наши дни, толь-ко располагается уже по другому адресу, посколь-ку в 1937 году Институт мозга переехал в другоездание, чтобы освободить особняк Игумнова дляразмещения Посольства Франции.

Реставрировано все. Кроме привидений

К тому времени здание уже требовало ремонта иреставрации. О том, как отреагировали на особнякв русском стиле французские архитекторы, сказа-но в самом начале материала. К этому стоит доба-вить, что один из экспертов, обследовавших особ-няк в сентябре 1937 года, отмечал, что потолки в

КОНТЕКСТ

ской карте больше нет ни одного такого совпаде-ния. Частично исключением является ПосольствоЧехии, расположенное на улице, носящей имячешского журналиста Юлиуса Фучека. Но исклю-чение это именно что частичное – связь между на-званием страны и улицы здесь опосредованная.


Лазарян, он же – ЛазаревВ доме № 2 по Армянскому переулку в наши дни

находится Посольство Республики Армения. Все,казалось бы, логично. До тех пор, пока не вспом-нишь про другие резиденции московского дипло-матического корпуса. Дело в том, что на москов-

АРМЯНСКИЙ ПЕРЕУЛОК – ЛАЗАРЕВСКИЙ ИНСТИТУТ – ПОСОЛЬСТВОАРМЕНИИ: НЕСЛУЧАЙНАЯ СВЯЗЬ

«В ПОЛЬЗУ НАЦИИ СВОЕЙ»«В ПОЛЬЗУ НАЦИИ СВОЕЙ»

«К ак наружность, так и внутренность огромного учебного заведения, состоящего в пяти отдельныхсмежных зданиях, заключает в себе красивую, правильную, причем в новейшем вкусе архитектуру с хозяйственным расположением», – так писал в 1823 году столичный журнал «Северный архив»

о здании, которое в настоящее место занимает Посольство Армении.

Текст: Алексей Митрофанов


Вид Армянской гимназии. Гравюра А. Флорова 1816 г.

Столь редкое совпадение объясняется тем, чтосвое старинное название переулок получил пото-му, что здесь располагалась армянская слобода –место проживания московской армянской диаспо-ры. Первое достоверное упоминание об этом мес-те относится к 1390 году. Летописец повествует опожаре – значит, поселение возникло еще рань-ше. Когда точно – неизвестно. История же ны-нешнего домовладения № 2 начинается на зареXVIII столетия, когда один из совладельцевштофной мастерской Игнатий Шериманян стро-ит здесь жилой дом. В 1758 году дом покупает Ла-зарь Лазарян (он же, для упрощения общения срусскими товарищами, – Лазарев).

КОНТЕКСТ

– Из Турции.– Разве они в Турции живут?– Кажись, нет. Впрочем, наверное не знаю. Иван

Иванович их хорошо знает, – он их встречал на Ма-карьевке. Как-то намедни говорил, что армяне оп-ределенного местожительства не имеют и живутна Кавказе, и в Персии, и в Турции, и в Китае, да всю-ду, где можно торговать; все они люди торговые,вечно странствующие из края в край; где им спод-ручно, там и застрянут временно.

– Вот как, это значит вроде цыган!– Почитай, что так, но они схожи с жидами,

только жиды имеют еще разные ремесла, а армянезанимаются одной торговлей».

Конечно, во всем этом нет ни слова правды. Ужетогда армяне были знамениты на весь мир своимимузыкантами, учеными, мастеровыми и врачами.

Третье обстоятельство – отсутствие в Москве при-личного учебного учреждения, которое способ-ствовало бы обучению армян в национальных пат-риотических традициях, но при этом в дружбе срусским народом. И в результате этих обстоя-тельств Иван Лазаревич в 1785 году принимает ре-шение: «По окончании обязательства моего с каз-ною, если нечаянным неким приключением не будетрасстроено состояние мое, желание имею начатьоткладывать погодно всего до двухсот тысяч руб-лей капитала для заведения и содержания училищав пользу нации своей».

«Главный предмет – раскрытие способностей юношей»

В начале XIX века брат Ивана Лазаревича Ова-ким приступает к строительству нового дома постарому адресу – уже не под жилье, а под Лазарев-


В национальных традициях и в дружбе с русскими

Отношения русских и армян были в те временавесьма своеобразными.

С одной стороны, абсолютно мирными и брат-скими. В частности, сын упомянутого Лазаря Лаза-рева – Иван писал в 1780 году А.В. Суворову: «Ар-мения уже несколько веков, как лишилась государясвоего и особенного Правления, многими местами овладели турки и персияне; малая же часть, то естькарабахцы, и поныне остаются в независимости, нов случае какого-нибудь начальника из своей нации,весьма легким способом Армения может восстано-виться и в короткое время сделается стечение не-малого народа; от натуры укрепленные места нема-лым способом служить могут к защищению себя, ка-чество земли и климат, без всякого недостатка мо-жет снабдить всеми нужными припасами; дажепорох, железо и свинец иметь могут собственный».Далее Лазарев неоднозначно призывал Сувороваоказывать армянскому народу военную помощь.

С другой стороны, простой русский народ вос-принимал армян несколько искаженно. Русская до-революционная писательница-армянистка, немкапо происхождению Магда Нейман приводила всвоем очерке «Армяне» характерный диалог:

«Когда-то русские видели в Москве и Петербургекаких-то восточных людей, приехавших туда тор-говать так называвшимися турецкими шалями.

– Что это за народ? – спрашивали друг у друга.– Да армяне.– Значит, еретики?– Ну да. – Ишь ты какие, а ведь ломают по-русски! Отку-

да они везут этот товар?

Портрет ИванаЛазаревича

Лазарева. 1790 г.

Худ. ИоганнБаптист Лампи-

старший

Главный фасад дома расположен за глубоким курдонером и отмечен изящным ионическим шестиколонным портикомпод фронтоном. Фото начала 1900-х.

пулос писал о них: «Хач» – это крест, «кар» – этокамень. Но «хачкар» – это не только каменныйкрест, это художественный символ армян. В немотразился их декоративный вкус, тонкое чувствокрасоты и в какой-то мере история народа. Они бе-рут большой камень и превращают его в кружево,ковер, сад, песню. В центре высекается святой жи-вотворный крест, а вокруг травы, цветы, плоды,люди, звери, птицы, разные орнаменты и буквенныевензеля. Размеры так же разнообразны, как и резьба.С помощью большого зубца камень крепится на мо-гильной плите – вертикальный символ жизни. Но онможет стоять и на перекрестке дорог или где-ни-будь в другом месте, напоминая о важном событии,дате или просто для украшения. Плита монолит-ная и довольно толстая, в десять, пятнадцать илидвадцать сантиметров. Мастер, как правило, вы-секает крест в раме. Иногда верхняя часть накло-нена вперед, как защитный козырек над каменнымкружевом, но все это необязательно, кроме крестаи орнаментов, воплощающих идею цветения».

Главный упор в этом учебном заведении делалсяне на зубрежку, а на понимание. В его уставе гово-рилось: «Главный предмет обучения должен состо-ять в раскрытии и образовании способностей юно-шей. Поэтому не довольно одних объяснений, нужновозбуждать собственное действие ума учащихся,заставлять самих учеников рассуждать, повто-рять сказанное и потом продолжать лекции».

Русские воспитанники армянского института

Несколько выше оговаривалось, что воспитанни-ками института могли стать не только лишь армяне.Действительно, за неимением собственных учебных


ский институт (название придумали без ложнойскромности). Оваким Лазаревич говорил: «Этоважное дело, полезное и национальное... Весь мир гля-дит на нас. Может быть, начав дело, понеся затра-ты, мы не сможем завершить его и среди народов инаций, своих и чужих, опозоримся».

Первые занятия начались в 1815 году. В институт-ской летописи была сделана отметка: «Открыто пре-подавание разных наук для поступивших в оное воспи-тантов как из армянской, так и других наций, и на-чало оно действовать». В 1822 году во дворе был уста-новлен строгий чугунный обелиск, сохранившийсядо наших дней. Он прославляет основателей учебно-го учреждения – Ивана Лазарева, Овакима Лазарева,его жену Анну Сергеевну и их сына Артемия.

А в 1823 году столичный журнал «Северный ар-хив» писал: «Как наружность, так и внутренностьогромного учебного заведения, состоящего в пятиотдельных смежных зданиях, заключает в себе кра-сивую, правильную, причем в новейшем вкусе архи-тектуру с хозяйственным расположением. На глав-ном корпусе находится фронтон, с одного фасада вколоннаде, а с другого в пилястрах; в приличных мес-тах в барельефе изображены учебные символы с над-писями. Внутри сего прекрасного строения нахо-дится великолепная зала для учебного собрания,классные покои... Библиотека, попечителем и сы-новьями его подаренная, состоит из 3000 томов от-борных из разных языков творений; в дар доставле-ны Минералогический кабинет, математическиеинструменты, географические карты».

И, конечно же, одним из учебных пособий былилегендарные армянские хачкары, придорожныекресты, своего рода аналог древнерусских «голуб-цов» и предмет национальной гордости каждогоармянина. Греческий путешественник Александро-

За главным корпусом в саду в 1822 г. был поставлен обелиск,

выполненный в ампирных формах в память об основателях института.

В 1914 году обелиск с четырьмямраморными барельефными

портретами основателей и попечителейинститута был установлен перед

главным зданием

Белокаменные пилоны воротувенчаны скульптурами львов

КОНТЕКСТ

Священник был тоже наивный чудак. Его урокипредназначались нами для подготовок к латинско-му и греческому. Чтобы отвлечь старика и сорватьего урок, один из товарищей, очень умный и начи-танный человек, заявлял священнику, что Бога нет.


учреждений с сопоставимым качеством образова-ния сюда охотно определялись грузинские и дажерусские дети. У Лазаревых, в частности, обучалсязнаменитый русский писатель Иван Сергеевич Тур-генев. Он вспоминал о годах, проведенных в Лаза-ревском институте, с любовью: «Что касается до«Милославского», то я знал его наизусть; помнится,я находился в пансионе в Москве, и там по вечерамнадзиратель наш рассказывал содержание «ЮрияМилославского». Невозможно изобразить то погло-щающее и поглощенное внимание, с каким мы все слу-шали; я однажды вскочил и бросился бить одногомальчика, который заговорил было посреди рассказа».

В институте вообще старались поддерживать ат-мосферу большой дружной семьи. Недаром в уста-ве вместо понятия «исключить» было записанодругое – «отлучить от Дома».

Учился здесь и Константин Сергеевич Станис-лавский. Правда, его воспоминания были болеекритичны: «За несколько недель до нашего поступ-ления был такой случай в дортуарах воспитанни-ков. Вдруг один из них, восточного происхождения,погнался за инспектором с поленом в руке и бросилего в своего начальника, желая переломить ему ногу.К счастью, дело ограничилось одним ушибом. Инс-пектор долго хворал, а ученик сидел в карцере. Но де-ло замяли, так как в него была замешана женщина.

В другой раз в одном из классов начался урок, в се-редине которого послышались звуки гармоники иглухое, точно отдаленное, пение. Сначала не обра-тили на него внимания и думали, что оно доносит-ся с улицы; но потом разобрали, что звуки идут изчуланчика, который находился при входе в класс.Оттуда извлекли пьяного ученика, которого запря-тали туда, чтобы он проспался.

Многие из учителей были чудаки. Так, например,один из них входил в класс каждый раз по-новому:дверь отворялась, и в класс летел и попадал на ка-федру учительской журнал, который носят с собойпреподаватели для отметок и замечаний; вслед заним уже являлся сам учитель-комик. В другой разтот же учитель неожиданно являлся в класс рань-ше звонка, когда мы все еще шалили, бегая по клас-су. Мы пугались, бросались к своим партам, а он темвременем скрывался и возвращался с опозданием.

ПосольствоРеспублики

Армения


ным спасать заблудшую душу. За этой работой про-текал весь урок. В награду за ловкость и усердие то-варищу преподносили несколько пирогов с ливером вовремя ближайшего завтрака».

Да, институт был живым организмом и, хотя быв силу этого, не мог являться идеальным.

Трудовая школа – дом культуры – посольство

А потом случилась революция. За ней – другая.Институт бурлил: горячая кавказская кровь даваласебя знать. Многие воспитанники принимали учас-тие в революционном движении, не понимая, чтотем самым, по сути, подписывают смертный при-говор своему любимому институту.

Первое время он, правда, держался, но в несколь-ко измененном виде: «Армянский институт вМоскве (бывший Лазаревский институт) состоитиз единой трудовой школы первой и второй ступе-ни с преподаванием на армянском языке, факульте-тов историко-филологического и социально-эконо-мического с преподаванием как на армянском, так ина русском языке».

Но затем институт упразднили. Большая частьего художественной коллекции отправилась в Ар-мению, в картинную галерею. В результате в Ере-ване оказались очень ценные полотна. И не однихтолько армянских живописцев – Айвазовского,Сарьяна и подобных им по мастерству и значимо-сти, но и Шишкина, Рокотова, Левицкого, Борови-ковского, Брюллова, Сурикова, Репина, Тропини-на, Судейкина, Петрова-Водкина, а также Яна Брей-геля, Ван Дейка, Рембрандта, Гюбера де Робера,Тинторетто, Рубенса и множества других извест-ных мастеров с мировым именем.

А в Армянском переулке разместился Дом куль-туры Советской Армении. Один из современни-ков писал: «В огромном доме бывшего Лазаревскогоинститута среди стружек и извести работаеткучка энергичной молодежи и студийцев Армян-ской театральной мастерской. Ремонт продол-жится до марта, а пока в нетопленой актовой за-ле идет большая работа студийцев, из которых са-мому старшему 30 лет. Руководитель требовате-лен и заставляет помногу повторять одну и ту жесцену. Молодежь не ропщет, и до поздних сумерекзатягивается репетиция в актовой зале». С этимдомом культуры с удовольствием сотрудничал да-же Арам Хачатурян.

Здесь же разместилось и представительство Ар-мянской ССР. Впоследствии оно было реоргани-зовано в Армянское консульство, а на протяже-нии последней четверти столетия является по-сольством.

«Что ты, что ты, перекрестись!» – пугался ста-рик и начинал вразумлять заблудшего. Казалось,что ему это удается. Он даже был рад своей победе.Но тут выплывал новый, еще более кощунственныйвопрос, и бедный пастырь вновь считал себя обязан-

Посольский двор на Ильинке. Из книги Августина Мейерберга «Путешествие в Московию»

Кремле в 1365 году владыка и основалЧудов монастырь. Долгое время этоизвестие не подвергалось сомнению,однако видный московский историки археолог Татьяна Дмитриевна Па-нова установила, что сведения об Ор-дынском дворе в Кремле – миф. Ис-точники доподлинно ничего не сооб-щают о том, что в Московском Крем-ле располагалась особая резиденция

ханского посланника. Возможно, онанаходилась в Замоскворечье, где на-звания улиц связаны с Ордой (Боль-шая и Малая Ордынка, Балчуг, Та-тарская улица). Впрочем, был ли во-обще в Москве XIV–XV веков Ор-дынский двор? Пока на этот вопроснет ответа.

Зато историками неплохо изученКрымский двор, на котором в XVI –


Ордынский двор: где он были был ли вообще

Московское предание сообщает,что в XIV столетии в Кремле нахо-дился Ордынский двор, территориюкоторого ханша Тайдула в благодар-ность за исцеление от слепоты отдаламитрополиту Алексию. Якобы наместе бывшего Ордынского двора в

ПАМЯТЬ МЕСТА

ПАМЯТЬ О ПРЕБЫВАНИИ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ МОСКВЕ ИНОСТРАННЫХПОСЛОВ И ТОРГОВЦЕВ ОСТАЛАСЬ В НАЗВАНИЯХ СТОЛИЧНЫХ УЛИЦ

ДВОРОВАЯ ЖИЗНЬ

У же в первые века своей истории Москва стала известна как крупный политический и торговый центр напутях между Западом и Востоком. Ко двору московского государя регулярно прибывали иноземныепосольства, которые получали кров и пропитание. Известны несколько посольских резиденций XVI –

начала XVIII века, которые в те времена именовали «дворами». К сожалению, большинство этих «дворов» донашего времени не сохранились, оставив, однако, след в названиях столичных улиц.

Текст: Сергей Шокарев, кандидат исторических наук, доцент Историко9архивного института РГГУ

число послов до трех человек, их сви-ту – до 12 человек, а сопровождениегонцов – до трех. Крымцев на ихподворье строго охраняли, не допус-кая сюда посторонних людей и недавая возможности самим татарамвыйти в город. Караул на Крымскомдворе состоял из 50 стрельцов. Когда во время эпидемии чумы ихчисло уменьшилось до пяти, былопринято решение направить сюдаеще 25 человек из опасения как бы и от крымских татар не получить«дурна». Оно, однако, все равно «учи-нялось», правда, в пределах самогоКрымского двора: в 1642 году стрель-цы жаловались на татар, которые ихпобили, а пятью годами ранее, в 1637году, крымцы убили самого послаИбрагима.

Крымский двор прекратил суще-ствование в петровскую эпоху, одна-ко память о нем сохранилась в на-званиях Крымского моста, Крым-ского брода, Крымской набережной,Крымского тупика и других.


ной сторон, 81 м – с южной стороныи 88 м – с северной. Внутри него на-ходились несколько деревянных изб,деревянные поварни, конюшни, уворот – сторожевая изба.

По досмотру служащих Посоль-ского приказа, в 1643 году эти строе-ния находились в плачевном состоя-нии: «На Крымском посольском дворедесять изб сгнили и углы пообвали-лись, и впредь в тех избах, послом игонцом от дождя и морозу стоять немочно; да две поварни были рублены,и те поварни сгнили и развалились».

Впоследствии Крымский двор нераз перестраивали, в последний раз,видимо, в 1702 году, когда крымскиетатары привезли сюда 54 «полонян-ника», которых должны были обме-нять на пленных татар.

Крымские послы прибывали вМоскву с большой свитой – до 50 че-ловек, содержание которой вставалоказне в значительную сумму. В 1649году Посольский приказ потребовалот крымских дипломатов ограничить

начале XVIII века останавливалисьпослы крымского хана.

Крымский двор:под неусыпной охраной

Впервые Крымский двор упомина-ется в летописях в 1532 году. Этотдвор находился рядом с Калужскимиворотами Земляного города (в райо-не современных Мароновского пере-улка и Крымского тупика). В XVI ве-ке эта местность считалась загород-ной. Однако татарам там было удоб-но – сюда пригоняли из степейтабуны на продажу, и лошади пас-лись на заливных лугах по берегамМосквы-реки. Неподалеку находилсятакой же Ногайский двор. Оба двора,таким образом, являлись не толькодипломатическими, но и торговымипредставительствами Крыма и Но-гайской Орды.

Крымский двор, огороженный за-бором, представлял собой участокразмером 98 м с западной и восточ-

Ногайское посольство – Ногайское посольство в Москве. Из книги Адама Олеария «Описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию». 1647 год.

внутри четырехугольный двор, срединукоего занимает большой колодезь. Глав-ная краса здания – высокая и изящнаябашня – служит великолепным в неговходом и своими тремя балконами…приятными по открывающимся с нихвидам и просторными для прогулки,придает немалое украшение этому го-роду. Для жительства послов москви-тяне разделили здание это на 3 части:первую и лучшую назначили для князя-посла, вторую – для посла-воеводы,третью – для секретаря посольства…Своды в комнатах были так низки,что нельзя было приладить к стене ниодной из привезенных с нами занавесей,не подогнув ее хорошенько.

Теперь посмотрим, какую обстанов-ку сделали москвитяне в комнатах.Кругом по стенам приделаны былилавки; середину комнаты занималидлинные столы и переносные скамей-ки, все обитые красным сукном, кото-рым обиты были внизу и стены, на-сколько сидящий человек доставалспиною. В одной из предоставленныхкнязю-послу комнат, роскошно убран-ной, приготовлено было возвышение с

дорогим балдахином наверху, где былпортрет польского короля; под нимкресло, назначенное для князя-посла,когда ему нужно было принимать по-сетителей… Устроены были трибольшие кухни с чуланами, птичника-ми и прочими принадлежностями; длялошадей, нужных для ежедневныхразъездов, были три конюшни… Нако-нец – два больших зала для прогулки ипирушек. Немало подивились послы нато, что все окна были скорей желез-ные и каменные, чем стеклянные ипрозрачные, а выходившие на улицуимели еще и глубоко вделанные в сте-ну решетки толщиною в человеческийкулак; затворялись они также и же-лезными ставнями, из коих к каждомуоднако ж москвитяне приставили ещенекоторое число солдат, чтобы пре-дупредить, как они утверждали, поку-шения грабителей и воров».

Другие дипломаты также свидетель-ствуют, что Посольский двор пред-ставлял собой просторное каменноездание, гораздо более удобное, нежелидругие дома московитов. Столь жеединодушны иноземцы в описании


План Москвы из книгиКонрада Буссова

«Московская хроника».1584–1612


Посольский двор на Ильинке: «прекрасное здание в три жилья»

Посланников из европейских странселили на территории Китай-горо-да – поблизости от Кремля и царско-го дворца. В XVI веке послов разме-щали на дворах богатых москвичей.В 1599 году, к примеру, из Швецииприбыл королевич Густав, за которо-го Борис Годунов намеревался выдатьдочь царевну Ксению. Гостя поселилина Ильинке, на подворье Новгородc-кого митрополита (ныне на этом мес-те ул. Ильинка, дом № 2 – корпус Теп-лых торговых рядов). Вскоре, однако,царь разочаровался в женихе – тотпьянствовал, развратничал и отказал-ся переходить в православие. Годуно-ву такой зять был не нужен, и Густаваотправили в Углич, дав ему казенноесодержание. В 1601 году австрийскогопосланника Мартина Шиле (Шиля)«поставили» на дворе думного дьякаАндрея Яковлевича Щелкалова на тойже Ильинке. Спустя год там поселилидругого жениха Ксении Годуновой –датского королевича Иоанна. Иоаннпонравился царю и царевне, но вне-запно заболел и умер в Москве.

План Москвы, составленный в 1608 году автором «Московской хро-ники» немцем Конрадом Буссовым,показывает в Китай-городе «дворы»Густава и Иоанна, находившиеся пососедству. Там же Буссов обозначилкакие-то «хоромы королевских пос-лов», т.е. послов короля Сигизмун-да III, приезжавших в Россию приЛжедмитрии I и Василии Шуйском.Возможно, имеется в виду одно и тоже владение – бывший двор А.Я. Щел-калова, на котором в последние годыправления Годунова создали Посоль-ский двор – официальную резиден-цию западноевропейских послов.

Подробное описание Посольскогодвора оставил чех Бернгард Таннер,побывавший в Москве в 1678 году:

«Это прекрасное здание построеноАлексеем Михайловичем из кирпича(что здесь по деревянным городам ред-ко), в три жилья, по 4 углам украшено 4 башенками, или, как их называют, ку-полами, возвышающимися над стольки-ми же ступенями. Оно заключает

Во время проезда иностранныхдипломатов к Посольскому дворуустраивалась торжественная встре-ча – по всей Ильинке, в прилега-ющих переулках и на Красной пло-щади стояли стольники, стряпчие,жильцы, дети боярские, дворяне,дьяки, подьячие, стрельцы, гости,солдаты... По такому случаю при-дворным выдавали из казны «кон-ские наряды» и «чепи гремячие».

Еще более пышно обставлялся въезд дипломатов в Кремль. Посла сосвитой сопровождал почетный эс-корт из русских дворян во главе сприставом, впереди несли или везлиподарки. Такое шествие могло растя-нуться на всю длину пути от посоль-ской резиденции до Грановитой пала-ты и насчитывать несколько сотен че-ловек.

Английский двор на Варварке: закрыт за «вашу многую неправду»

Помимо Посольского двора в Мо-скве существовало еще несколько

подворий, которые занимали дипло-маты и торговцы из Западной Евро-пы. Раньше всех возник Английскийдвор. В 1556 году царь Иван IV пожа-ловал английским торговцам камен-ные палаты на Варварке, которые бы-ли выстроены в I половине XVI векаИваном Дмитриевичем Бобрище-вым. Этот богатый купец был созда-телем соседнего храма Святой Варва-ры, давшего наименование всей ули-це. Почти сто лет Английский дворявлялся главной резиденцией анг-лийской Московской компании, в егоподвалах хранилось огромное коли-чество товаров, здесь останавлива-лись английские посланники, торго-вые агенты, купцы. Английский дворпострадал во время пожара Москвы1571 года и боев Второго ополчения споляками в 1612 году, но каждый разотстраивался – дела англичан шлипрекрасно благодаря торговым при-вилегиям, выданным им ИваномГрозным.

Такое положение очень не нрави-лось русским купцам, и они не разобращались к государю с просьбой

строгостей их содержания на Посоль-ском дворе, который круглосуточноохранялся солидным отрядом стрель-цов. Никто не должен был входитьили выходить за пределы двора безособого разрешения. Для каждого изпосольств устанавливался свой режимпребывания: кого держать взаперти, акому разрешить выходить в город илипосылать слуг на рынок. Таким обра-зом, начальство Посольского приказане только оберегало гостей от разногорода эксцессов, но и стремилось недать им увидеть или услышать то, чтоне хотелось бы демонстрировать.

Австрийский дипломат АвгустинМейерберг, посетивший Москву в1661–1662 годах, пишет, что Посоль-ский двор и днем и ночью охраняли 40 стрельцов. «Один из часовых, – про-должает австриец, – по распределениюмест, должен был стоять на караулепод окошками моей спальни. В летниеночи он не давал мне спать диким пе-нием либо нелепыми играми с сослу-живцами. А зимою, чтобы согреться,бил в ладоши и скакал, притоптываяногами».


Аудиенцияголштинскогопосольства у царя МихаилаФедоровича. Из книги Адама Олеария«Описаниепутешествияголштинскогопосольства в Московию и Персию». 1647 год.

В начале XVIII века здесь находи-лась Арифметическая школа, затемпалаты переходили от одних хозяев кдругим и утратили первоначальныйоблик. Москвоведы и историки архи-тектуры считали палаты Английскогодвора утерянными. Выявил этот па-мятник в 1956 году выдающийся рес-тавратор Петр Дмитриевич Баранов-ский. Он же добился сохранения па-лат во время строительства гостини-цы «Россия», когда памятнику угро-жал снос. Во время реставрации1968–1972 годов Английский двор былвосстановлен в архитектурных фор-мах XVI–XVII веков: удалены позд-нейшие пристройки, внутри раскры-ты средневековые конструктивные идекоративные детали, реконструиро-

ограничить права англичан на бес-пошлинную торговлю. До поры довремени цари терпели такое положе-ние, опасаясь вступать в конфликт смогущественной короной, но в 1649году нашелся повод – казнь английс-кими революционерами короля Кар-ла I. Царь Алексей Михайлович издалуказ о высылке англичан из России заих вредные для российской торговлипоступки (тайно продавали табак,скупали шелк-сырец и другие «запо-ведные» товары, «да и во многихстатьях ваша многая неправда»).Прежние договоры самодержец счелнедействительными, поскольку онибыли заключены по прошению «Кар-луса Короля», «а ныне ведомо учини-лось, что англичане всею землею учи-

нили большое зло, государя своего,Карлуса Короля, убили до смерти, и затакое злое дело в Московском госуда-рстве вам быть не довелось». Англи-чанам было разрешено торговать вАрхангельске на общих основаниях,как и другим западноевропейцам.

Тщетно англичане уже после рес-таврации монархии просили о преж-них привилегиях и возврате Англий-ского двора, главную московскую ре-зиденцию им так и не вернули. Кон-фискованный Английский двор былвыкуплен боярином Иваном Андре-евичем Милославским. После его без-детной смерти двор вновь отошел вказну. В 1676 году в хоромах располо-жилось подворье митрополита Ниже-городского и Алатырского.


ЛЕСТНИЧНАЯ ДИПЛОМАТИЯ


Прием иноземных дипломатов происходил в Грановитой палате, выходившей

фасадом на Красную площадь. Вход в нее осуществлялся через Красное крыльцо –

широкую галерею (гульбище), к которой вели три лестницы: Благовещенская шла

через паперть одноименного собора, Средняя (Золотая) располагалась между

собором и Грановитой палатой, а Красная примыкала к боковому фасаду

последней. До наших дней сохранилась только главная – Красная лестница.

По ней совершались парадные царские выходы и на ней встречали самых важных

и долгожданных послов, угощая их трижды на каждой лестничной площадке.

По Благовещенской лестнице во дворец входили послы христианских стран,

по Средней – исламских государств, поскольку им идти через церковную паперть

было «непригоже».

Последний из них – Юхан Сундлерумер в 1845 году.

Здание Шведского двора не сохра-нилось, но о нем напоминает назва-ние улицы, на которой он находил-ся, – Шведский тупик.

Испанский двор на Никольской: прослеженоархеологически

Известно также о двух Испанскихдворах и каких-то «Грейфсальбскиххоромах». Все они указаны на планеМосквы Конрада Буссова. Очевид-но, «Грейфсальбские хоромы» былигерманским представительством:Грайфсвальд, или Грейфсвальд(Greifswald), – город в земле Мек-ленбург – Передняя Померания, из-вестный с начала XIII века. СогласноБуссову, эти «хоромы» находились врайоне Никольской улицы, непода-леку от Печатного двора. Там же ав-тором плана обозначен «Старый ис-панский двор», а за рекой Неглин-ной – «Новый испанский двор». К сожалению, других сведений обиспанской миссии в Москве не со-хранилось, однако следы испанско-го присутствия прослежены архео-логически.

В 1970 году в Ипатьевском переул-ке был обнаружен крупный монет-ный клад. В широком медном тазунаходилось 3398 монет, общий вескоторых составил целых 74 кило-грамма. Это были испанские песо ипесеты, отчеканенные во второй по-ловине XV – первой трети XVII векана монетных дворах Мадрида, Барсе-лоны, Толедо, Севильи, а также в аме-риканских колониях испанской коро-ны – в Мексике, Колумбии, Боливии.Вероятнее всего, монеты доставили вРоссию для дальнейшей перечекан-ки. Но почему же именно испанские?После завоевания конкистадорамиЮжной Америки испанское золото исеребро стали эталоном драгоценныхметаллов. Их вывозили и распростра-няли по свету испанские и голланд-ские купцы.

И вполне возможно, что монет-ный клад в Ипатьевском переулкеимеет какое-то отношение к Испан-ским дворам, существовавшим в Мо-скве в начале XVII века.

ский двор основался в районе Твер-ской улицы (в те же годы появился иРусский двор в Стокгольме). НаШведском дворе останавливалисьдипломаты, жили дипломатическиеи торговые агенты. В 1685 году быловыстроено белокаменное здание под-ворья. Этот двор просуществовал вМоскве довольно долго – до 1874 го-да, когда по взаимному согласиюРоссия и Швеция обменялись терри-ториями Русского и Шведского дво-ров. К этому времени Шведскийдвор утратил значение дипломати-ческой резиденции – миссия странынаходилась в Санкт-Петербурге, а вМоскве проживали специальныепредставители, занимавшиеся упра-влением шведской собственностью.

ваны интерьеры. 19 октября 1994 годас участием английской королевы Ели-заветы II и принца Филиппа здесь былоткрыт филиал Музея Москвы «Ста-рый Английский двор».

Английский двор – единственнаясредневековая посольская резиденцияв Москве, сохранившаяся до нашихдней.

Шведский двор на Тверской:когда миссия уехала в Санкт-Петербург

Свой двор был в Москве и у шве-дов. Он появился согласно услови-ям Столбовского мирного договорамежду Россией и Швецией, заклю-ченного в 1617 году. В 1630-е Швед-


ПОСОЛЬСКИЙ ОБЫЧАЙ в Москве Петра Великого



НОВАЯ ДИПЛОМАТИЯ ОСВОИЛА В ПЕРВОПРЕСТОЛЬНОЙ НОВЫЕ АДРЕСА

Текст: Дмитрий Ястржембский

Дворец Петра Шафирова, впоследствии палаты Волковых – Юсуповых. Большой Харитоньевский пер., 21


Д вор Петра I в 1712 году переехал на Неву. Следом потянулись «все флаги» – иностранные представитель-ства. Чрезвычайный посол Великобритании Чарльз Уитворт, направлявшийся в Москву осенью 1711 го-да уже второй раз, встретился по пути в Карлсбаде с лечившимся там Петром и по его приглашению от-

правился вместе с ним уже в Петербург. Переводом в город на Неве Сената было ознаменовано окончательноеперенесение российской столицы. Московский Посольский двор на Ильинке (на месте современных зданий № 8–10) был в 1717 году отдан под шелковую мануфактуру.


Екатерининский дворец(на месте усадьбы В.А. Головина)1-й Краснокурсантский проезд, 3/5Фрагмент фасада

шли из Кремля на берега Яузы». Все, как известно,началось с поездок юного царя из села Преображе-нского в Немецкую слободу, где ему полюбился ев-ропейский образ жизни. В 1692 году Петр в Немец-кой слободе пристраивает к дому своего друга –швейцарца Франца Лефорта – обширный зал, кото-рый использует в немалой степени для собственныхделовых встреч и увеселений. А в 1697–1698 годахрусский царь строит для Лефорта, своего сподвиж-ника в реформировании России, пышный, в стиле«московского барокко», дворец (архитектор Дмит-рий Васильевич Аксамитов; ныне – 2-я Бауманскаяул., 3; перестроен и достроен).

После ранней кончины хозяина, почти не успе-вшего воспользоваться царским подарком, зданиеполучает по отношению к дипломатии чуть ли непервостепенную в Москве роль. Превращенный внеофициальную резиденцию Петра, Лефортовскийдворец начинает регулярно служить для приемовпослов и устройства праздников.

В тех же целях на противоположном берегу Яузыиспользовалась усадьба Головина. Вслед за царемНемецкую и Лефортовскую слободы двинуласьосваивать придворная знать, и в 1701 году двор вдо-вы голландского торговца Ильи Теберта в НовойНемецкой (Лефортовской) слободе покупает гене-рал-фельдмаршал Федор Алексеевич Головин – вид-нейший российский дипломат, один из руководите-лей Великого посольства и глава Посольского при-каза. Иоганн Фоккеродт, известный записками оРоссии секретарь прусской миссии, по ошибке на-зывает его впоследствии «великим канцлером» –настолько ощущалось современниками его влияниена российскую внешнюю политику.

«Царствующий град» с резиденцией на Яузе

Казалось бы, «посольская жизнь» Москвы со вре-мен Петра I на долгое время остановилась, однако да-же с переездом Сената своих дипломатических функ-ций Первопрестольная полностью не утратила.

В нашем распоряжении остается, во-первых, всепервое десятилетие века, да еще «с хвостиком» –например, пышное персидское посольство прибы-ло в 1712 году именно в Москву, причем с обозом из900 подвод с товарами, так что для этих товаров икупцов-персиян пришлось отвести не только Гости-ный, но и Посольский двор, где были сооруженылавки специально для их торговли.

Во-вторых, указом 1718 года Москва признавалась«царствующим градом». Подтверждением этого ста-туса стала в том числе коронация в 1724 году импе-ратрицы Екатерины I, которая, как, впрочем, и все та-кие торжества, в ХIII–ХIХ веках проводилась в Успе-нском соборе Кремля. При подготовке к торжествам,в которых участвовал и дипломатический корпус, по-мещение Грановитой палаты, помнившей праздно-вание победы под Полтавой (зимой 1709–1710 г.), бы-ло приказано «совсем вычинить и исправить, такчтобы о оном могла велика публика чинно испра-виться». По этому и по другим поводам двор продол-жал приезжать в Москву и иногда довольно надолго– естественно, в сопровождении иностранных пос-лов. Однако важнейшие «адреса» дипломатическойжизни в петровское время изменились.

Как справедливо обобщает историк московскойзастройки Петр Васильевич Сытин, «политическийцентр и дворцовая жизнь со времени Петра пере-


Усадьба Ф.А. Головина в Лефортове.Гравюра А. Шхонебека. 1705 г.

Занимавшая часть территории более позднего и восновном сохранившегося доныне дворцово-парко-вого ансамбля Екатерининского дворца (1-й Красно-курсантский проезд, 3/5) головинская усадьба изна-

чально проектировалась и создавалась не как бояр-ский двор для замкнутой частной жизни, а как евро-пейского типа резиденция, рассчитанная на приемыи многолюдные празднества. Главный дом, уже


Дворец Петра Шафирова, впоследствии палаты Волковых – Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке. Фрагмент дворового фасада


ри фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева –Анны, побывал голландский путешественник и ху-дожник Корнелий де Бруин. По его словам, это бы-ло «деревянное здание, хорошо сложенное по пра-вилам искусства, со множеством прекрасных поко-ев, высоких и низких». В марте 1703 года Петру I

вполне западной архитектуры, с расположенной внескольких шагах от него домовой церковью, былточно готов к январю 1703 года, когда в нем, насвадьбе сына Головина, Ивана Федоровича, и доче-


Интерьер Грановитой палаты. Фото В. Греви. 2005 г.



Лефортовский дворец.Ул. 2-я Бауманская, 3Арх. Д. Аксамитов1697–1698 гг.

представлялся здесь чрезвычайный посланник Лю-довика XIV – первый посол Франции в России Жан-Казимир Балюз. Кстати, на гравюре Адриана Шхо-небека (1705), увековечившей усадьбу в мельчай-ших деталях, изображен, вероятно, отъезд из неецаря: вокруг его кареты, запряженной длинным цу-гом, кланяются и падают ниц люди.

Благодаря другой гравюре Шхонебека и такжерассказу де Бруина реконструируется еще одно кра-сочное, торжественное событие, к участию в кото-ром были в 1702 году приглашены иностранныепосланники и купцы – свадьба «остроумнолютого»и «многоусердного» царского шута ФеофилактаШанского, чей жеребец во время процессии покрылшедшую впереди кобылицу.

Кроме подробностей этого трехдневного «всешу-тейшего» праздника оба художника – один графи-чески, другой в своем описании – фиксируют внеш-ний и внутренний облик Лефортовского дворца.«Это было, – пишет де Бруин, – громадное каменноездание в итальянском вкусе, в которое нужно быловсходить по лестнице с правой и левой стороны попричине большого протяжения самого здания. В нембыли великолепные комнаты и прекраснейшая зала,покрытая богатыми обоями, в которой собственно ипраздновалась свадьба». Корнелий де Бруин вродекак официальным лицом не являлся, но визиты име-нитых путешественников (а де Бруин по своей пер-вой книге о путешествии в Турцию, Египет и Палес-тину был уже широко известен), часто укрепляливажные международные отношения не меньше ди-настического брака.

Накануне Северной войны (1700–1721) и в тече-ние всего времени, как она продолжалась, россий-ской дипломатии приходилось решать сложные за-дачи привлечения на свою сторону одних держав иподдержания нейтралитета с другими. При этом пе-реговоры с их посланниками в Москве нужно, оче-видно, связывать, главным образом, с Немецкойслободой и Лефортово. Переговоры в 1701 году Фе-дора Головина с датским послом Гейнсом, завер-шившиеся заключением союзного договора, пребы-вание в Москве с 1705 по 1710 год английского послаЧарльза Уитворта и, безусловно, проживание у нас


Вид Яузскогомоста и домаШапкина в Москве.Гравюра Ф. Лорье по картине Ж. Делабарта. 1797 г.


датского посланника, впоследствии вице-адмиралаЮста Юля, известного своими записками о России,не могли миновать эти новые для дипломатии тер-ритории.

В Москву, тогда еще столицу, Юст Юль прибыл вконце декабря 1709 года: «Тут, – читаем в его днев-нике, – для меня уже было приготовлено помещениев одном из домов Немецкой слободы. <…> Это бы-ло небольшое кирпичное подворье с комнатами, вы-веденными сводом, с железными дверьми и желез-ными решетками у всех окон. Печи в доме были нежелезные, а кафельные, муравленые, большие, вы-сокие, от пола до потолка, иные круглые, как баш-ни, другие четырехугольные».

«Обедал с императором и императрицеюв Кремле…»

30 августа (10 сентября) 1721 года на выгодныхдля России условиях был подписан (уже для всехтогда, наверное, долгожданный) Ништадтскиймирный договор, явившийся, кстати, одним из на-иболее крупных достижений российской диплома-тии. Незадолго до того в Петербург прибыл КарлФридрих Гольштейн-Готторпский, молодой герцог,сын погибшего на войне шлезвигского герцогаФридриха IV и племянник шведского короля КарлаXII. Целью гольштейнской дипломатии было до-биться помощи Петра в поддержке прав КарлаФридриха на шведский престол и в возвращенииему занятого Данией Шлезвига. Ништадтский дого-вор, по которому Россия обязалась не вмешиватьсяво внутренние дела Швеции, разрушил эти полити-ческие надежды герцога, но зато его намеренияукрепить свое положение женитьбой на русскойцесаревне Анне Петровне оказались достаточнореалистичными.

Оставшись при дворе благосклонного к нему рос-сийского государя, Карл Фридрих помчался вслед заним праздновать заключение мира в Москву. При-быв туда к моменту торжественного въезда Петра вгород, герцог «был очень нежно принят императо-ром и потом отправился в Немецкую слободу наприготовленную для него квартиру». Подробностиего пребывания в России узнаем из знаменитого точ-ностью и подробностью дневника, который вел егокамер-юнкер Фридрих Вильгельм Берхгольц. «Квар-тиру мне, – пишет придворный о себе, – отвели у од-ного голландского маклера по фамилии Шенеман, но далеко от герцога». Через несколько дней по при-езде – а дело было в конце декабря 1721 года – празд-новалось Рождество Христово, и «его высочествообедал с императором и императрицею в Кремле, ку-да были приглашены к императорскому столу и всеиностранные министры».

Как справедливо сообщили Берхгольцу, Петр бы-вал в Кремлевском дворце только по случаю каких-нибудь праздников. Большая часть дворца не ремон-тировалась даже после пожаров, ветшала, и переводв него учрежденных перед тем коллегий с их служа-щими, скарбом и даже колодниками довершил егозагрязнение и упадок. Например, в альбоме, посвя-щенном коронации Александра II (СПб, 1856), естьизображение обеда дипломатического корпуса в Зо-лотой палате Кремля. Но уникальная, удивительнаяпо архитектуре Золотая Царицына палата представ-лена на этом рисунке после недавней на тот моментреставрации при Николае I. А до предыдущего возоб-новления – в связи с коронацией императора Павла –со времен Петра I она служила обычной кладовой.

Дипломатический корпус, или, как говорили в XVIII веке, «иностранные министры», был и на крем-левском новогоднем празднике. Например, Берхгольцупоминает сидевшего рядом с Петром австрийскогопосланника графа Стефана Кинского. По другую сто-рону от императора сидели гольштейнский герцог исветлейший князь Александр Данилович Меншиков,приемы у которого также имели отчасти официаль-ный характер. Скажем, на следующий день послерождественского обеда в Кремле, иностранных мини-стров угощал у себя в Немецкой слободе уже он.

Приемы в формате ассамблеи

А жил к тому времени Меншиков ни много ни ма-ло в Лефортовском дворце. Когда в 1706 году сгорелего Семеновский дворец, Петр подарил ему этот, до-бавив и денег на достройку. «Светлейший», какобычно, поспешил выполнить пожелание своего го-сударя и в течение последующих двух лет обстроилпарадный двор тремя большими, с торжественнымвъездом корпусами, образовавшими вместе с преж-ним, аксамитовским, дворцом замкнутый прямо-угольник (архитектор Джованни Мария Фонтана;по разным версиям, степень его участия различна).Примерно в таком виде, не считая дворовых корпу-сов работы Матвея Федоровича Казакова и каких-тонебольших перестроек, ансамбль Меншиковскогодворца, который иногда называют Лефортовским,сохранился до наших дней.

Живший обычно в селе Преображенском, вскромном деревянном доме, Петр, как это было ираньше, продолжал использовать отданный своемулюбимцу и расширенный перестройкой дворец длявстреч с послами и праздников. Поэтому праздни-ки, обеды, ассамблеи у Меншикова приобретали го-сударственный характер. Голштинские гости быва-ют у него регулярно и регулярно видят там на обе-дах «всех иностранных министров», причем записиоб этом у Берхгольца нередко сопровождаютсякомментариями вроде «неимоверно пили», «вино


гольштейнский герцог Карл Фридрих был боль-шой охотник. Кроме ассамблеи у РомодановскогоБерхгольц описывает и другие: у вице-канцлераПетра Павловича Шафирова, которому принадле-жали старинные палаты в Большом Харитоньев-ском переулке (ныне – дом 21), более известныепо последующим владельцам как «палаты Волко-ва» или «палаты Юсуповых»; у сенатора графаАндрея Артамоновича Матвеева, унаследовавше-го родительские палаты в Артамоновом переулке(ныне – Армянский пер., 9; не сохранились), и, на-конец, у богатого солепромышленника, баронаАлександра Григорьевича Строганова на Швивойгорке: «Он живет здесь в большом каменномдворце, стоящем на горе, и оттуда такой чудныйвид, какого не имеет ни один дом в Москве».

Во II половине XVIII века на месте строгановско-го дворца вырос еще более впечатляющий дом сбельведером, откуда была видна чуть не вся Моск-ва, в том числе украшенные садами и парками бере-га Яузы – до самой Немецкой слободы. Дом этотфрагментарно сохранился доныне (ул. Гончарная,12), а запечатлен был лучше всего на известной кар-тине Жерара Делабарта «Вид Яузского моста и домаШапкина в Москве»: на ней величественная усадьба


Свадьба Феофилакта Шанского в Лефортовском дворце. Мужская половина. Гравюра А. Шхонебека. 1702 г.

лилось уже слишком обильно» или «кавалеры боль-шею частью все перепились».

У князя-кесаря Ивана Федоровича Ромодановско-го на праздновании дня святых Петра и Павла, име-нин императора, тоже «страшно пили», и «не быловозможности благовидно отделаться от питья». В городе Ромодановским принадлежал двор на Ни-китской улице у церкви Малое Вознесение. Однакоцаря и иностранцев Иван Федорович, конечно, при-нимал в своей обширной загородной усадьбе на бе-регу Яузы, на южной окраине Немецкой слободы.При Елизавете Петровне, после ссылки в Сибирьего зятя, имение конфисковали в казну, а потомпродали заводчику Никите Акинфиевичу Демидо-ву, в усадебном доме которого находились впослед-ствии Елизаветинский институт благородных девици Московский областной педагогический институтим. Н.К. Крупской (ныне – ул. Радио, 10А).

На ассамблеях, вводившихся в обиход по указуПетра, пили меньше, нежели на праздниках и зва-ных обедах, и много танцевали, до чего молодой



Маскарад (движение карнавальной флотилии) в Москве 30 января – 4 февраля 1722 г. по случаю заключенияНиштадтского мира со Швецией. Гравюра 1-й четверти XVIII в.

везде указываю авторскую. – Д.Я.) владел в середи-не XVIII века усадьбой на Немецкой улице, на местесовременных участков № 55–57 («По землям мос-ковских сел и слобод», Ч. 1. М., 1998). Наконец, в не-давно изданном «Полном словаре названий москов-ских улиц» Яна Збигневича Рачинского (М., 2011)обнаруживаем утверждение (со ссылкой на актовуюкнигу), что это название переулка фигурирует уже в 1715 году и что Мардефельд прибыл в Россию в 1724-м.

Хотя без дополнительных исследований эта за-дачка о московском переулке и прусских послан-никах не решается, для нас само ее условие слу-жит еще одним доказательством того, что лю-бовь Петра Великого к европейской культурепревратила московскую Немецкую слободу вцентр российской политической и дипломати-ческой жизни начала XVIII века, так что даже пе-ренесение столицы не отнимало у нее эту роль –как в эпоху царя-преобразователя, так и в тече-ние ряда последующих царствований.

венчает собой всю панораму Заяузья. Здесь не лиш-ним будет заметить, что все упомянутые дома, где бы-вал гольштейнский герцог, находились к востоку отцентра – в Немецкой слободе, вблизи от нее или подороге к ней. Сам Карл Фридрих в своем московскомдоме – в Немецкой же слободе – принимает по слу-чаю своего дня рождения императора, всех его «птен-цов», князя Кантемира, графа Сапегу и, разумеется,весь дипломатический корпус.

Топонимическая загадка

Один из этих дипломатов, вероятно, оказал влия-ние даже на топонимику Москвы. От Немецкой (ны-не Бауманской) улицы отходит недалеко от Лефор-товского дворца и почти в его направлении Послан-ников переулок. Архитектор-реставратор и знатокМосквы Алексей Александрович Мартынов в поза-прошлом веке нашел, что в этой местности находил-ся в 1745 году двор прусского посланника фон Мар-дофельта («Названия московских улиц и переул-ков…», М., 1878). Эти сведения почти без изменениявошли затем в целый ряд топонимических справоч-ников. Но другой замечательный историк МосквыСергей Константинович Романюк в этих данныхусомнился, указав, что прусский посланник баронАксель фон Мардефельт (транскрипцию фамилии

Путеводитель по пешеходным улицам

ПЕТРОВКА

В основе древних московских улиц – дороги, и Петров-ка – не исключение. Московский Иван Калита еще в I по-ловине XIV века построил храм во имя Божией Матери натом месте, где сейчас стоит Высоко-Петровский монас-тырь, основанный уже его внуком, Дмитрием Донским,победителем битвы на Куликовом поле.

Вот от этого-то монастыря и пролегла дорога к Троиц-ким воротам Кремля, и Петровкой она называется по име-ни монастыря. Длина улицы, ее название не раз менялись.Да и сама она долгое время не слишком походила на ули-цу – просто шла дорога по берегу реки Неглинки, регуляр-но разливавшейся в половодье. Чтобы попасть к Троиц-ким воротам, дорога сворачивала там, где сейчас улицаОхотный ряд. Вплоть до середины XVIII века «восточ-ный» берег Неглинки был застроен мало, пока реку не от-вели сначала во рвы, а позже – в подземный коллектор.

Известный писатель и краевед Иван Кузьмич Конд-ратьев в книге «Седая старина Москвы» так описывал да-лекое прошлое Петровки: «Заглянув в еще более глубо-кую старину, мы увидим, что внутри Москвы было не-мало пустырей, рвов, оврагов, даже целых рощ… ПоНеглинной езжали свободно на лодках взад и вперед, кактеперь ездят по Москве-реке. В Петровской слободе (ули-ца Петровка) были не только овраги, но перелески ибольшой косогор. Туда девушки из слобод Тверской иНикитской ходили на ключ за водой»…

Когда в самом конце XVI века зодчий Федор Конь постро-ил стены Белого города, одни из его ворот стояли на томместе, где сейчас площадь Петровские ворота – на пересече-нии Петровки со Страстным бульваром. В начале нынеш-ней Петровки в то время селились знатные семьи – князьяДолгорукие, Лыковы. Эта «традиция» в следующие столе-тия только укрепилась – князья Черкасские, Туркестановы,Сибирские, Голицыны... А уже ближе к монастырю находи-лись слободы пушечных дел мастеров (сегодня это улицаПушечная), кузнечных умельцев (теперь – Кузнецкиймост), ткачей (их местом жительства был современный Сто-лешников переулок).

Время существенно «укоротило» Петровку: вначале отнее «отрезали» Охотный ряд (в самом конце XVIII века),

в следующем столетии пришлось «признать самостоя-тельность» площади, которой даже не случилось долгоевремя носить название Петровской (сегодня она именует-ся Театральной), а потом самая дальняя часть улицы ста-ла Каретным Рядом.

Разорение Москвы в Отечественную войну 1812 годаимело для Петровки неожиданные последствия. Послевосстановления мирной жизни побежденные в бою фран-цузы быстро отыграли свои позиции в моде и торговле, иесли в начале XIX века модные лавки были в основном наКузнецком мосту, то после Отечественной войны Петров-ка тоже стала центром роскошной жизни. Начало Твер-ской улицы, Петровка, Софийка (Пушечная), Газетный(Камергерский) переулок, Столешников и, разумеется,Кузнецкий мост, откуда и не думали съезжать «вечныефранцузы», задавали тон всей Москве. Именно здесь бы-ли самые дорогие магазины, модные ателье, парикмахер-ские, увеселительные заведения. И, конечно, Большой те-атр! Заново отстроенный и открытый в 1825 году, он былместом, где «человек из общества» никак не мог не появ-ляться. С него и начнем путешествие по Петровке.


Пу

те

во

ди

те

ль

«МН

» п

о п

еш

ех

од

ны

м у

ли

ца

м

ЭКСКУРСИЯ С...

...ПРЕЗИДЕНТОМ СОЮЗА МОСКОВСКИХАРХИТЕКТОРОВ НИКОЛАЕМ ШУМАКОВЫМПО ПЕТРОВКЕ

ЛИЧНОЕ

НИКОЛАЯ ШУМАКОВА

У меня особое отношение к этой улице. Я шесть лет учился в МАРХИ, который в те времена стоял на улицеЖданова – это сейчас ей вернули историческое названиеРождественка. И ходил я до МАРХИ как раз по Петров-ке, все шесть лет… А потом, уже будучи опытным ар-хитектором, делал как-то перепланировку на Петровке,38 – для ГУВД Москвы. И, наконец, в Музее современногоискусства, на Петровке, 25 в 2014 году два месяца рабо-тала моя персональная выставка «Приватные занятияархитектора». Так что – шагаем по Петровке!


Дом № 1Большой театр на самом деле имеет другой адрес: Теат-

ральная площадь, дом 1. На Петровку же он выходитбоковым фасадом. В 2014 году исполнилось 190 лет с мо-мента окончания строительства современного зданияБольшого театра, в этом году – 190 лет со дня его откры-тия. Но в истории театральной Москвы это место сталонаиважнейшим значительно раньше. Театр, которыйисправно развлекал москвичей с 1781 года, назывался Боль-шим Петровским, его вход и выход были тогда обращенына Петровку. Автор проекта – архитектор Христиан Ива-нович Розберг. Заказчик – антрепренер Майкл Меддокс,обрусевший англичанин, который к театру пристроилеще и зал для танцев и маскарадов, вмещавший до 4000человек. Это здание сгорело в 1805-м, и уже после Отече-ственной войны 1812 года, перестраивая и восстанавливаяМоскву, архитектор Осип Бове, который, кстати, жил не-подалеку, в Петровском переулке, создал ансамбль Теат-ральной площади, доминантой которой стало величест-венное здание театра (арх. А.А. Михайлов).

Новый театр сразу стал любимейшим местом публики.Здесь не только ставили оперы и балеты, но и проводиливсевозможные увеселительные мероприятия, выставки

картин. Здесь можно было встретиться с друзьями и зна-комыми в кофейне или ресторации, почитать газеты, узнать все последние новости.

Но на целых три года, с 1853-го по 1856-й, Большой театр«выпал» из публичной жизни Москвы. После пожара, оставившего одни стены, восстановлением главного российского храма Мельпомены руководил архитекторАльберт Кавос, автор проекта Мариинского театра вПетербурге, родной дед Александра Бенуа. Большой не-сколько «подрос» и получил новый декор – как раз тогдабронзовая квадрига Аполлона вознеслась над входнымпортиком. Посетивший Москву вскоре после открытиявосстановленного театра французский писатель ТеофильГотье восхищенно писал: «Все здесь гармонично, монумен-тально, роскошно… Здесь театр не жертвует удобствомзрителя, чтобы побольше заработать на спектакле, как эточасто случается в парижских театрах». Особо француз от-метил то, что «русские в высшей мере обладают искус-ством отапливать помещения».

С той поры театру пришлось пережить еще не одинремонт и реконструкцию, но до сих пор Большой стоит на фундаменте того самого Петровского театра XVIIIвека…

Дом № 2Мало кто в Москве не знает, где находится ЦУМ, Цент-

ральный универсальный универмаг, он же бывший «Мюри Мерилиз». Ничего удивительного, это первый в странеуниверсальный магазин, открытый еще в 1908 году в зда-нии, сразу признанном архитектурным достижением.

Когда прежнее здание универмага сгорело, слава уни-версальной торговли фирмы «Мюр и Мерилиз» уже гре-мела по всей России, по их каталогам можно было зака-зать товары почтой с доставкой куда угодно. Так что вла-дельцы фирмы могли заказать строительство нового семи-этажного дворца торговли, которое и возвел архитекторРоман Иванович Клейн. Стекло и железобетон позволилиорганично соединить готику и модерн, а также всевоз-можные коммунальные удобства для покупателей и пер-сонала.

Кстати, до того, как открыть торговлю в самом началеПетровки, фирма «Мюр и Мерилиз» занималась оптовойторговлей шляпами по адресу: ул. Петровка, дом 3/6. Этонаш следующий адрес.


Дома № 3 и 3/6Здесь, в начале Петровки, жил известный славяно-

фил, поэт, философ, публицист и художник АлексейСтепанович Хомяков. Дом под номером 3, дошедший донаших дней с уже измененным позднейшими пере-стройками фасадом, возможно, строил Осип Бове дляотца писателя – Степана Александровича. Строитель-ство было завершено в 1824 году, а через два года наторжественный обед по случаю создания журнала«Московский вестник» в дом Хомяковых пожаловал мо-лодой, но уже очень знаменитый Александр СергеевичПушкин. Здесь бывали Мицкевич, Гоголь, Языков, Ве-невитинов, Погодин – у Хомяковых собирался весь цветинтеллектуальной элиты того времени. Семья Хомяко-вых, принадлежавшая к старинному русскому дворян-ству, владела на углу Петровки и Кузнецкого мостаучастком, который сегодня занимают несколько домов.Так, дом 3/6, построенный опять-таки для семьи Хомя-ковых, возведен уже в 1900 году архитектором Иллари-оном Александровичем Ивановым-Шицем (в соавтор-стве с Максимом Карловичем Геппенером) в любимомим стиле «венский модерн», или «венский сецессион»,который тогда пользовался у московских заказчиковбольшим успехом. Верхние два этажа надстроены в1931 году. Иванов-Шиц был архитектором очень вос-требованным (кстати, в этом году – 150 лет со дня егорождения), и в окрестностях Петровки есть еще зданияего авторства – например, особняк Н.А. Терентьева вПетровском переулке (дом 8), здание сберегательнойкассы в Рахмановском переулке (1/24). Он «приложилруку» и к зданию, имеющему на Петровке сразу три но-мера – 6,7,9.

Пу

те

во

ди

те

ль

«МН

» п

о п

еш

ех

од

ны

м у

ли

ца

м

ЭКСКУРСИЯ С...


Дом № 6/7/9

Там, где сегодня стоит этот дом, в середине XVIII векаграф Иван Илларионович Воронцов выстроил несколькокаменных домов и разбил сады по английскому и фран-цузскому образцам. Как водится, по соседству вскореобустроились другие знатные семейства, а за ними потя-нулись торговцы дорогим товаром. Вот так и возник зна-менитый «Кузнецкий мост» с «вечными французами».

Построенное в конце XVIII века двухэтажное здание из-начально предназначалось для сдачи в аренду – здесь ра-ботали гостиница и многочисленные магазины. Его мно-гократно перестраивали, но свое «призвание» оно не ме-няло, и сегодня здесь тоже работают бутики и рестораны.

А напротив этого здания, как раз посередине перекрест-ка Петровки и Кузнецкого моста, в начале XX века нахо-дилось то, что москвичи прозвали «Хомяковой рощей».Вот как об этом рассказывал знаменитый журналист Вла-димир Гиляровский: «Громадное владение досталось мо-лодому Хомякову. Он тотчас же разломал флигель и ре-шил на его месте выстроить роскошный каменный дом,но городская дума не утвердила его плана: она потребова-ла расширения переулка. Уперся Хомяков: «Ведь землямоя». Город предлагал купить этот клок земли – Хомяковнаотрез отказался продать: «Не желаю». И, огородив этуземлю железной решеткой, начал строить дом. Одновре-менно с началом постройки он вскопал за решеткой зем-лю и посадил тополя, ветлу и осину.

Рос дом. Росли деревья. Открылась банкирская контора,а входа в нее с переулка нет. Хомяков сделал тротуар меж-

ду домом и своей рощей, отгородив ее от тротуара такойже железной решеткой. Образовался, таким образом, по-средине Кузнецкого переулка неправильной формы треу-гольник, который долго слыл под названием Хомяковскойрощи. Как ни уговаривали и власти, и добрые знакомые,Хомяков не сдавался».

Не испугали наследника писателя-славянофила даже угрозы высылки из Москвы, мол, пусть высылают, моюсобственность все равно тронуть не посмеют. Говорили,что за несколько десятков квадратных метров Хомяковпотребовал 100 тысяч рублей – цена немыслимая.

В конце концов то ли угрозы обывателей поджечь хо-мяковские дома, то ли насмешки в прессе, где Хомяковарисовали в виде осла, гуляющего в «роще», то ли реше-ние городской Думы о принудительном изъятии землиподействовали, но «рощу» хозяин продал – за 38,5 тыся-чи рублей.

Так и исчезла «Хомякова роща», о чем жалеть явно неследует, а вот исторический дом Анненковых, на месте ко-торого сейчас под № 5 стоит «Берлинский дом», жаль.Здесь жила мать декабриста Ивана Анненкова, которую вМоскве величали «королевой Голконды» за огромные бо-гатства и еще более странные причуды. История кавалер-гарда Анненкова и француженки Полины Гебль показанав фильме «Звезда пленительного счастья» – помните: «Ка-валергарды, век недолог»… Так вот, здесь они и объясня-лись с «королевой Голконды», не желавшей такого брака,на этом месте. Здание не раз перестраивали, а в 1946 годуснесли…


Дом № 8

Два века назад на этом месте стоял другой дом, в кото-ром проживала семья французских виноторговцев по фа-милии Депре. История весьма романтичная – во времяОтечественной войны 1812 года французский офицер на-шел в Москве свою любовь и решил остаться навсегда.Семья его избранницы, тоже француженки, занималаськоммерцией и имела дом как раз по этому адресу – Пет-ровка, 8. Так бывший капитан наполеоновской армии Ка-милл Депре стал основателем новой фирмы, быстро снис-кавшей себе славу в России. Достаточно сказать, что «ви-на от Депре» не раз упоминаются в классической русскойлитературе, их полагалось ставить на стол во всех «при-личных домах». Владимир Гиляровский в книге «Москваи москвичи» рассказал историю о том, как ушлые вино-торговцы, войдя в долю с неким мещанином ЦезаремДепре, зарегистрировали другую фирму «Депре», торго-вавшую спиртным «для народа» под видом элитного то-вара. Разумеется, знатокам такого «Депре» не предлагали,и репутацию потомков французского капитана конкурен-там испортить не удалось.

В 1900 году архитектор Роман Клейн на месте прежнегоздания выстроил для семьи Депре тот дом, который и се-годня украшает Петровку. Во время недавней реставра-ции здание обрело восстановленную по историческомуобразцу вывеску «Магазин иностранных вин и гаванскихсигар, поставщика высочайшего двора К.Ф. Депре».

ЭКСКУРСИЯ С...П

ут

ев

од

ит

ел

ь«М

Н»

по

пе

ше

хо

дн

ым

ул

иц

ам


Дом № 10

К тому времени, когда Вера Ивановна Фирсанова, бога-тейшая наследница известной купеческой семьи, решилапоручить строительство нового пассажа архитекторамСергею Михайловичу Калугину и Борису ВикторовичуФрейденбергу, а это случилось в 1903 году, история мос-ковских пассажей уже насчитывала более полувека. Мос-ковской публике очень понравилось иностранное изобре-тение – ставить торговые ряды с самыми разными това-рами под стеклянными крышами, перемежая торговыеточки с ресторанами, кафе, концертными и выставочны-ми площадками, прочими полезными и интересными за-ведениями. Место, куда можно было поехать за покупка-ми всей семьей, при этом не утомиться, а еще и культур-но отдохнуть, отлично соответствовало национальнойтрадиции, тем более что в России пассажи быстро обрелисобственный колорит, унаследовав что-то от богатых яр-марок, куда ездили и дела решить, и себя показать, и от-лично пообедать в доброй компании.

Калугин и Фрейденберг закончили строительство Пет-ровского пассажа, занявшего целый квартал и получи-вшего сквозной проход на улицу Неглинка, в 1906 году.

Освещался пассаж от построенных этими же архитек-торами Сандуновских бань (владелицей которых такжебыла Фирсанова), имевших свою электростанцию. И впервые в Москве электричество на ночь не гасили –Петровский пассаж сиял огнями и ночью, на это велико-лепие ездили смотреть.

Хотя революция и война на время прерывали торговуюисторию Петровского пассажа, удобство его именно дляторговли оказалось решающим. И сегодня он опять об-разцово выполняет свое предназначение.

Дом № 15/13

На углу Петровки и Столешникова переулка с 1699 го-да стояла каменная церковь Рождества Богородицы, чтов Столешниках. В 1927 году ее разобрали, сегодня в па-мять о храме здесь стоит небольшая часовня. Далее поэтой стороне – дом, углом выходящий в Столешниковпереулок под номером 13, а на Петровку – под номером15. Здание интересно тем, что это один из первых вМоскве домов в стиле модерн, строил его архитектор Эм-мануил Матвеевич Розен для предпринимательницыАлександры Степановны Грачевой. Здесь же после окон-

чания строительства, в 1902 году, открылась выставка«Архитектура и промышленность нового стиля»,участниками которой были в том числе именитыеиностранцы – Чарлз Ренни Макинтош и Йозеф МарияОльбрих.

Вообще, это здание в начале XX века было для Моск-вы сосредоточием всего нового, современного – тут, узнаменитого портного «Жака» – Якова Ивановича Стей-нера – одевались «циклисты», то есть любители велоси-педного спорта, который тогда не всем был по карману.Здесь работали известные фотоателье, а в 1904 году отк-рылся один из первых кинотеатров – «Траумограф».


Дом № 12–16 Усадьба Воронцовых-Раевских, строительная

история которой восходит к XVIII веку, сегодняимеет облик, определенный позднейшей пере-стройкой советского времени, 50-х годов. В глав-ном доме располагается Генеральная прокурату-ра РФ, во флигелях – магазины, в левом флигеле(дом № 16) – также Музей истории ГУЛАГа.


ут

ев

од

ит

ел

ь«М

Н»

по

пе

ше

хо

дн

ым

ул

иц

ам

Дом № 19

Построен в 1899 году архитектором Иваном Гаврило-вичем Кондратенко как доходный дом купца М.И. Ко-ровина. В основе – здание, когда-то принадлежавшеепрадеду поэта Николая Некрасова. Есть предположе-ние, что именно здесь работала парикмахерская знаме-нитого Ивана Андреева, получившего огромное приз-нание, множество наград и профессиональных титуловво Франции. И уж точно именно в стоящем ныне зда-нии жил Антон Павлович Чехов в 1903–1904 годах, по-тому и посещали дом Горький, Станиславский, Неми-рович-Данченко, Бунин и, разумеется, артисты распо-ложенного неподалеку, в Камергерском переулке, Худо-жественного театра.

Вообще, Петровке всегда «везло» на деятелей искус-ств: здесь жили актеры, певцы, музыканты, художники.В доме № 19 после революции некоторое время жил по-эт Сергей Есенин, напротив, в доме № 22, где сейчас ра-ботает Московская городская дума, вырос великий ар-тист Андрей Миронов, в здании нынешней гостиницы«Будапешт» на улице Петровские линии в «Петровскомтеатре миниатюр» до революции пел Александр Вертин-ский.


Дом № 23. Усадьба Кирьякова

Есть предположение, что этот дом для купца Кирьяко-ва спроектировал и выстроил в конце XVIII века МатвейФедорович Казаков, тем более что он действительно здесьработал и весьма близко – создал соседнюю усадьбу, дляродственника Кирьякова – купца Губина. Но, возможно,что этот дом был плодом трудов ученика Казакова, кото-рый тоже не начал «на пустом месте» – фундамент у усадь-бы еще более старый.

Усадьба знаменита и ее хозяевами. Здесь историк и кол-лекционер Павел Федорович Карабанов хранил свои со-брания, вызывавшие восхищение современников и посмерти Карабанова переданные русскому правительству,а также составлял свои труды, имеющие значение и сегод-ня: «Русские исторические анекдоты, преимущественно сXVIII века», «Статс-дамы и фрейлины русского двора вXVIII и XIX веках» и «Списки замечательных лиц рус-ских». Позже усадьбой владел известный архивист, исто-рик князь Михаил Андреевич Оболенский, заведовавшиймосковским архивом Министерства иностранных дел(помните у Пушкина в «Евгении Онегине» об «архивныхюношах»?). Один из последних владельцев усадьбы –предприниматель Христофор Семенович Леденцов, заве-щавший свой огромный капитал в два миллиона рублейна создание «Общества содействия успехам опытных на-ук и их практических применений».


Дом № 25. Городская усадьба ГубинаМихаил Павлович Губин был в Москве человеком изве-

стным – дважды избирался городским головой, владелбольшим капиталом, заработанным на производстве сит-ца, немалые деньги жертвовал на развитие города и бла-готворительность. Как писал сам Губин в 1799 году в Мос-ковскую контору городских строений: «Дом я имею, в Бе-лом Городе... доставшийся мне по купчей от оренбургско-

го купца Дмитрия Кузмина сына Крашенинникова...».Вполне возможно, что Казаков перестраивал для Губинаболее старое здание, это была типичная для Москвы ситу-ация, здесь ничто зря не пропадало. Здание и затем неод-нократно перестраивалось, разделялось, сдавалось подучебные заведения, сейчас же посетителей уже с улицыпривлекают экспозиции Московского музея современно-го искусства.


ут

ев

од

ит

ел

ь«М

Н»

по

пе

ше

хо

дн

ым

ул

иц

ам

Дом № 28

О Высоко-Петровском монастыре нужно расска-зывать отдельно – он этого заслуживает, потомупросто предлагаю не полениться и прийти посмот-реть на это произведение отечественного зодчест-ва – здесь представлены чуть ли не все архитектур-ные стили старой Москвы. Храм святителя Петрамитрополита ставил в начале XVI века зодчий Але-виз Фрязин Новый. Яркие образцы нарышкинско-го стиля конца XVII века – храм Покрова Пре-святой Богородицы и нарышкинские палаты, в ко-торых сегодня находится Государственный Литера-турный музей. Храмы в честь Толгской иконы Бо-жией матери и во имя преподобного Пахомия Ве-ликого относят к школам архитекторов XVIII векаИвана Федоровича Мичурина и Дмитрия Василье-вича Ухтомского.

Дом № 38 А это – знаменитая «Петровка, 38», всем известный

адрес ГУВД Москвы, ставший чуть ли не нарицатель-ным. В основе массивного здания – владение XVIII ве-

ка, принадлежавшее князьям Щербатовым, неоднократ-но перестраивавшееся в XIX веке и уже в XX столетииприспособленное под нужды московской милиции, ны-не полиции.

Дом № 29 Ново-Екатерининская больница

Еще одно монументальное творение Матвея Казакова,после пожара 1812 года восстановленное Осипом Бове.Сейчас находится на реставрации.



ут

ев

од

ит

ел

ь«М

Н»

по

пе

ше

хо

дн

ым

ул

иц

ам

Дом № 38

ШЕДЕВР ФРАНЦУЗСКИЙ СТИЛЬ МОСКОВСКОГО АРХИТЕКТОРА / 38

ЛИЧНОЕ ИТАЛЬЯНСКИЙ ОСТРОВ БЕРГОВ / 54

АРХИВ ЖУРНАЛЫ ПРОШЛОГО ВЕКА О БУДУЩИХ ПАМЯТНИКАХ / 20

МОСКВА ПОСОЛЬСКАЯ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ АДРЕСА

НА КАРТЕ

ГОРОДА

АСЛЕДИЕОСКОВСКОЕ

ДЕПАРТАМЕНТКУЛЬТУРНОГО

НАСЛЕДИЯ ГОРОДА МОСКВЫ

Рас

пр

остр

аня

ется

бе

спла

тно

№1 (37) 2015

МО

СК

ОВ

СК

ОЕ

Н

АС

ЛЕ

ДИ

Е №

1 (3

7) 2

01

5

/ 16

Московское наследие

Art & Photos