Журнал "Московское наследие" №17

1

декабрь 2011

прошлое настоящее будущее

36 бдомашняя обстановкадворец. музей. библиотека. дворец

42 бпустое место снести в связи со сносом

2 адискуссия функция осталась, памятник — нет

56 бдеталь

46 бопросесли бы вы формировали тематический парк «маленькая москва», что бы вы в него включили?

48 бопросчто снести в москве?

дом

18 бэкспозицияво всю длину

44 бмаршрут с историейпятницкая улица. после инсульта

50 бжизнь в памятникеэксперимент на людях

улица

10 бгородская средамузейный подход к замоскворечью

42 бминувшееуничтоженные посмертно

6 амнение экспертаархитектор — адвокат пространства

16 бновости

38 бконкурсреставраторы достойные награды

57 аофициальный взглядцивилизованный подход к историческому городу

город

декабрь 2011

диахронныйдиалог

мир 26 бкультовые сооружения белый цветок

28 бприспособлениефабрика красок

30 бткань городасельская жизнь

60 аархитектура и идеологияпанорама и перспекти-вы будапешта: противоречия в рекон-струкции архитектурно-го наследия

17

2

московское наследие 17

Aдискуссия

функция осталась, памятник — нет

текст Анны Ильичевой

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

3

декабрь 2011

дискуссия

Должен каждый пролетарий посмотреть на планетарий…

Маяковский

Попытки перестро-ить планетарий пред-принимались раньше. В 1939 году в архитектур-ной мастерской Михаила Синявского был сделан проект реконструкции, принципиально меняв-ший облик здания соглас-но псевдоклассической политике, но его реали-зации помешала война. В 1960-х годах проблему расширения и переобо-рудования планетария пыталась решить мастер-ская Моспроекта под руко-водством П. П. Зиновьева. В 1966 году архитектор А. В. Анисимов предложил новую оригинальную программу реконструк-ции здания, которая стала руководством к действию через десятки лет.

«Замечательно, что при нашей материальной бедности, при нашем жестком импортном плане, мы ввозим и устанавливаем дорогостоящее сооружение, какого нет во многих столицах...»

Журнал «Огонёк» 23 сентября 1928 года

Торжественное открытие первого в СССР планетария с самым большим в мире куполом, выполненным на заказ германской фирмой Carl Zeiss, со-стоялось 5 ноября 1929 года. Первая лекция с демонстрацией искусственно-го звездного неба проводилась в присутствии наркомов — тт. Литвинова, Луначарского, Семашко и др.

Московский планетарий был создан по решению Моссовета для про-паганды науки о Вселенной, на строительство «народного университета» было отпущено 250 000 рублей.

Авторы проекта, молодые конструктивисты Михаил Барщ, Михаил Си-нявский, Григорий Зундблат, придумали совершенно новый тип сооружения. Зрительный зал на 1440 мест перекрывался параболическим куполом диа-метром 27 метров, внизу на первом этаже под куполом размещались кассы и гардероб. Благодаря особому расположению лестниц публика, спускав-шаяся из зала, не встречалась с входящей. В основе здания лежит чистая ар-хитектурная форма, в основе формы — чистая функция. Планетарий — это и есть сам проекционный купол. Вынесенные вовне элементы (вход, засте-кленная винтовая лестница, вытянутые столбы) подчеркивали красоту конструктивистского объема.

В таком виде Московский планетарий вошел во все мировые энцикло-педии как уникальный памятник советского конструктивизма. По перво-начальному проекту Михаила Барща и Михаила Синявского к зданию должен был быть пристроен второй корпус — с астрономическим музеем, подсоб-ными, техническими и административными помещениями, но замысел остался на бумаге. Чистые формы конструктивизма пришлось приспоса-бливать в процессе эксплуатации: в советское время появились котельная и технические пристройки, лестницы были перекрыты и приспособлены под подсобные помещения. В 1994 году объект был признан аварийным и за-крыт на реконструкцию — реставрацию.

В марте 1999 года вышло постановление №215 правительства Москвы «О комплексной реконструкции, реставрации и переоборудовании Мо-сковского планетария». Было создано ОАО «Московский планетарий» с контрольным пакетом акций у городских властей (61%). Заказчик поста-вил противоречивые задачи — и сохранить памятник, и модернизировать планетарий под современный музейно-образовательный комплекс. Автор-ский коллектив «Моспроекта-4» под руководством Александра Анисимова разработал инновационное решение — подъем здания на 6,5 м над уровнем земли с последующей постройкой под ним четырехэтажного объема, что позволяло значительно увеличить площадь планетария.

Уникальные инженерные работы были завершены за 2,5 года, весь объ-ем старого здания, вместе с тремя перекрытиями и куполом, был поднят мощными домкратами на высоту двух этажей. Архитекторы планировали сохранить систему двух лестниц и оставили исторический вход в планета-рий, к которому теперь ведет пандус. Здание было очищено от более позд-них наслоений, а силуэт его частично вернулся в городскую среду: он виден со стороны Нового Арбата. Но тем самым знаменитый планетарий перестал быть самостоятельным произведением, он стал частью нового архитектур-ного комплекса с астрономической площадкой, обсерваторией, музейными, учебными и выставочными пространствами. Функция здания была сохра-нена, но памятник конструктивизма — лишен аутентичности.

Реконструкция затянулась на долгие 17 лет. Чтобы запустить комплекс в полном объеме, пришлось перепланировать внутреннее пространство, прорубать проходы, строить новые лестницы. В отреставрированной ку-польной части разместился Большой звездный зал, а историческое цейссов-ское оборудование нашло место в экспозиции классического музея Урании.

Новейшая история Большого планетария Москвы началась 12 июня 2011 года, когда известная в мире конструктивистская постройка Михаила Барща и Михаила Синявского предстала в новом обличье. «Народный уни-верситет» 1920-х превратился в первый в России комплексный центр есте-ственнонаучных знаний XXI века. В эксплуатации планетария есть опреде-ленные проблемы: пандус не используется, в цоколе не удается разместить парковку. Архитекторы недовольны изменениями, внесенными в проект.

Несмотря на высокую цену билета (500 рублей), за пять месяцев работы он принял 300 тысяч посетителей. Знаменитый планетарий в Нью-Йорке посещает такое количество людей за год.

Планетарий, западный фасад. 1930 г.

<

4


дискуссияАлександр Анисимов, член-корреспондент РААСН, руководитель

авторского коллектива МНИИП «Моспроект-4», выполнившего проект реконструкции планетария

Программой предусматривалось решение целого ряда противоречивых, трудно решаемых задач. Во-первых, возврат в панораму города силуэта планетария. В 1950–1960-е годы построили огромное семиэтажное здание по Садовому кольцу, ряд сооружений зоопарка, кроме того, выросли деревья, которые создали тень, падающую на астрономи-ческую площадку. Мы подняли здание вместе с тремя перекрытиями, куполом и лестни-цами на 6 м 30 см, этим самым расширили на 30 градусов угол горизонта. Купол планета-рия теперь виден с Нового Арбата и с Садового кольца. Стоит подчеркнуть, что подобная уникальная операция впервые произведена в отечественной строительной практике. Все утилитарные помещения ушли под платформу, наверху осталось здание в первозданном виде, которое было очищено от всех поздних наслоений и отдано реставраторам. После реконструкции общая площадь здания увеличилась в шесть раз (с 2498 кв. м до 16 910 кв. м), стало возможно размещение в здании большого музея, выставочных залов, расширенного учебного комплекса, малого экспериментального зала, холлов, технических и администра-тивных помещений, санузлов и нескольких кафе. По проекту, в подземном пространстве комплекса должна была расположиться двухуровневая парковка, а пандус должен был служить главным входом в планетарий — таким образом разводились потоки посетителей, вход в музей находился внизу. К сожалению, руководство планетария нарушило входную зону, что, на наш взгляд, нецелесообразно.

Фаина Рублева, научный директор планетарияЧто касается дискуссии по поводу сохранения памятника, то на мой взгляд,

само здание внешне мало изменилось. Оно поднято на 6 метров без демонтажа, вследствие чего мы получили дополнительную площадь для классического музея Урании. Восстанов-лен козырек исторического входа. На полученной площади в музее Урании разместились два аппарата «Планетарий» производства Carl Zeiss (1929 года и 1977 года) и исторические экспонаты из фондов Московского планетария. Большой звездный зал с куполом-экраном стал ближе к звездам. Проблемы с логистикой возникли из-за того, что новый музейный корпус и историческое здание не были объединены. Для объединения функциональных зон и удобного перемещения посетителей из входной зоны в два музея — классический музей Урании и интерактивный музей «Лунариум» — были созданы новые лестницы. Претерпело перепланировку и внутреннее пространство здания. Удалось спланировать навигацию таким образом, чтобы развести потоки посетителей. Правда, это напоминает лабиринт, люди с непривычки теряются. Некоторые части нового комплекса оказались совершенно нежизнеспособны. Архитектуру уродует безобразный и нефункциональный пандус, который мы не можем никак использовать. Подвальные помещения, задуманные под двухуровневую парковку, в силу технических требований остаются недоступными для посетителей. Медицинская академия им. Сеченова выделила нам площадку для парковки автобусов со школьниками, которые приезжают к нам ежедневно на экскурсии, что позво-ляет нам принимать до двух тысяч детей в день.

Кирилл Асс, архитектор мастерской Александра Бродского, художник, архитектурный критик

В новом планетарии не был, но мимо проходил уже раз десять. Бросается в глаза никчемный, плохо сделанный пандус. Меня больше всего поражает непочтитель-ность людей, которые это делали. Памятник конструктивизма изуродовали, нового каче-ства не получили. Какой был смысл предпринимать чудовищные инженерно-технические усилия и поднимать старый объем на высоту двух этажей? Пытаться спорить со сталин-скими домами по фронтам бесполезно, ситуацию 6 метров не изменили. Если для музея нужны были новые площади, то надо было отреставрировать памятник и построить новое здание для нового музея в другом месте. Единственное, что радует, — сохранена функция, и планетарий хотя бы продолжает быть планетарием.

Анна Броновицкая, кандидат искусствоведения, доцент МАРХИС планетарием проблема вот в чем: если мы признаем, что это памят-

ник — а это было совершенно уникальное и при этом необыкновенно пластически вырази-тельное произведение архитектуры авангарда, — то его нужно было беречь и поддерживать в той форме, в которой оно было. Его же, поддавшись коммерческим притязаниям инвесто-ра, бесцеремонно встроили в многократно превышающую его по объему новую структуру. Тот инвестор, кстати, уже давно исчез с горизонта вместе со своими коммерческими при-тязаниями, а памятник мы, по сути, потеряли. Обсуждать достоинства или недостатки получившегося архитектурного сооружения, как и просветительски-развлекательного

аппарат «Планетарий» производства Carl Zeiss

5

декабрь 2011

дискуссиязаведения, бессмысленно. Чрезвычайно горько, что оказалось бездумно погублено чудное здание, которое нужно было просто отреставрировать и продолжать использовать по на-значению. Если уж обязательно нужны были какие-то новые функции, то можно было построить для них павильон рядом. Архитекторы, взявшиеся за перестройку, проявили профессиональный цинизм.

Наталья Душкина, профессор МАРХИ, эксперт Международного научного комитета ICOMOS по наследию ХХ века, зам. председателя DOCOMOMO Россия

Для сравнения обратимся к Башне Эйнштейна в Потсдаме, построенной по проекту Мендельсона, — еще одному сооружению, обращенному к небу, где тоже недав-но прошла реставрация. Здесь можно говорить о стремлении сохранить памятник в его подлинном виде. Были проведены тщательнейшие предпроектные исследования, вплоть до того что характерные трещины, которые со временем образовались в бетоне, полностью не затирались. Были составлены специальные диаграммы, по которым пытались сохра-нить следы старения этого сооружения. В Москве все произошло ровно наоборот. По сути дела, говорить сейчас о планетарии как о памятнике в его подлинности не приходится. Хотя следует признать, что инженерные работы по подъему его на домкратах на высоту двух этажей сами по себе уникальны. Но при этом были изменены все инфраструктурные связи, нарушены пропорции сооружения, если хотите — его гравитационные свойства, столь важные в архитектуре, и в особенности для здания, функционально связанного с ис-следованием космоса. Было искажено визуальное восприятие планетария, сильно постра-дала его субстанция, интерьеры, по существу утрачено историческое технологическое оборудование, представляющее безусловный интерес. После того, что произошло с пла-нетарием, это сооружение вряд ли сейчас может считаться полноценным памятником.

Оксана Самборская, журналист, москвичка, посетительница планетарияМосковский планетарий был закрыт 17 лет — с 1994 года. За это время мо-

сквичи пережили «черные вторники» и кризисы. В городе снесли гостиницу «Россия», построили бетонно-стеклянный «Сити», появился торговый «Охотный ряд», сгорел и был построен заново Манеж. А планетария не было. Были панические и упаднические статьи в прессе, повествующие о приватизации, судах между городом и собственником, описа-нием ошибок проекта и перечислением необходимых и достаточных сумм для того, чтобы планетарий снова появился. Еще был глухой забор вокруг серого мертвого купола. А пла-нетария все не было. Не было звезд и рассказов о небе. Целое поколение ни разу не сидело в темном зале, не видело парада планет, движения комет и рождения звезд. И вот летом 2011 года планетарий открылся. Конечно, не такой, каким его помнят родители сегодняш-них школьников: планетарий стал большим и многозальным, с сайтом и онлайн-заказом экскурсий на любой вкус, кафе, очередью и красивыми билетами. И… перестал быть мо-сковским: современным школьникам вряд ли придет в голову, как когда-то их родителям, зайти в планетарий просто так, по дороге из школы домой. Нынешний статус планета-рия такого не позволяет, да и цены на просвещение нынче велики: на школьных булочках на планетарий не сэкономишь.

Олег Угольников, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института космических исследований РАН

Открытие обновленного планетария — событие крайне важное. Сегодня си-туация с астрономической грамотностью населения России и Москвы катастрофическая. По недавним опросам, 30% людей не знают, что Земля обращается вокруг Солнца. Астроно-мия — наука многогранная, изучение ее основ только по книгам и интернету не слишком эффективно, а главное — не очень интересно. Но в Москве звездное небо наблюдать сложно из-за светового загрязнения городским освещением и из-за обилия пасмурных дней — до 2/3 в году. Планетарий может и должен стать эффективным средством ознакомления лю-дей с основами астрономии. Но пока, увы, планетарий ближе к развлекательному центру. Надеюсь, что с разработкой новых программ активизируется и научно-просветительская функция. Главное из «новой начинки» планетария — бесспорно, Большой звездный зал с современным аппаратом «Универсариум 9М». Качество отображения звездного неба там как в ведущих планетариях мира, а возможно, и лучше.

башня Эйнштейна в Потсдаме, построенная по проекту Мендельсона в 1921 году

аппарат «Уни-версариум 9М»

6


Aмнение эксперта

— Как и где учились те архитекторы, творения которых мы пока еще имеем сча-стье видеть в Москве? Насколько я понимаю, все они, включая авангардистов, получали классическое архитектурное образование, причем не только в России. Да нет, в основном они учились в России. И в XIX — начале XX века, и после рево-люции. Другое дело, что они могли продолжать образование за границей.

— Его оплачивали меценаты? Нет, государство, посредством Академии художеств, которая устраивала поездки будущих архитекторов за границу, начиная с эпохи Петра I, а уж при Екатерине Великой — обязательно. Называлось это пенсионер-ством, потому что они получали государственную пенсию — не по старости, а на обучение, на три-пять лет.

— В расчете на то, что они вернутся законченными специалистами? И все, надо ска-зать, возвращались, никто не остался. Потому что на Западе были свои архитек-торы, и наши не могли там рассчитывать на заказы. Но у нас было достаточно учебных заведений здесь — прежде всего Училище живописи, ваяния и зодче-ства в Москве и архитектурное отделение Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге, Высшее техническое училище и ряд других. И подготовка была, судя по результатам, очень хорошая.

— Видимо, и конкуренция была велика? Среди архитекторов — конечно. А среди школ — нет: их было не так много. Кроме того, часто бывало, что человек снача-ла учился в училище в Москве, а оканчивал уже академию в Санкт-Петербурге, как, скажем, Р. И. Клейн. И потом Клейн поехал на границу, где в основном в этот период наши недавние студенты стажировались в мастерских известных архи-текторов. Об архитектурном образовании в России до революции мы можем су-дить по результатам — они очень высокие. И надо сказать, что выпускали архи-текторов разных типов: архитекторов-инженеров, архитекторов-художников, у которых были разные задачи. Архитекторы-инженеры, которых еще называли гражданскими инженерами, были универсальными строителями любого про-филя, а собственно художественную сторону архитектуры в значительной сте-пени развивали именно архитекторы-художники. Хотя к моменту революции все перемешалось, и инженеры- архитекторы бунтовали, хотели быть художниками. И уже очень скоро стали ими, при создании ВХУТЕМАСа. Повторяю, в России было прекрасное архитектурное образование, по крайней мере, на протяжении XIX и начала XX веков.

— Конкурентоспособное на мировом рынке? Абсолютно.— Все они получили классическое образование, но почему-то только в России по-

архитектор — адвокат

пространстваОглядываясь на современную западную архитектуру и сравнивая ее с отечественной, мы с упреком

смотрим на кузницу градостроительных кадров — Московский архитектурный институт. Хотя дело тут вовсе не в подготовке архитекторов, как убедилась, побеседовав с ректором МАРХИ

Дмитрием Швидковским, обозреватель «Московского наследия» Ирина Мак.Архивные фотографии фонда «Наркомфин»

дом Наркомфина. Южный торец жилого корпуса

дом Наркомфина.Внутренний вид коммунального корпуса

7

декабрь 2011

мнение экспертаявился столь яркий авангард. Да нет, это было всемирное явление. Наши были в мейнстриме и даже в числе лидеров. Но нельзя сказать, чтобы их хо-рошо знали — после 1917 года Россия стала закрытой страной. В отличие от Германии, и поэтому Баухаус считается родоначальником современной архитектуры, а не ВХУТЕМАС. Хотя профессора часто были одни те же. И часто в Берлине преподавали наши архитекторы, тот же Кандинский ра-ботал в немецких художественных школах. И к нам приезжали западные специалисты.. Кстати, архитекторам давали возможность ездить в Ита-лию — и Жолтовскому, и Щуко.

— Представляли ли себе в 1967-м студенты МАРХИ, кто такой Татлин? Представляли, но недостаточно. При этом студенты учились у авангарди-стов. В то время здесь преподавали Кринский, Туркус, Ламцов...

— А Мельников между тем преподавал в Заочном Строительном институте. Это правда. Но Леонидов работал в МАРХИ. Хотя преподавал, к сожале-нию, мало. И один из самых крупных конструктивистов, Иван Сергеевич Николаев, был ректором МАРХИ. Это автор Дома-коммуны Текстильно-го института — я считаю, это сооружение ничуть не хуже построек Мель-никова, а даже, может быть, более радикальное: при километровой длине ширина его — семь метров. И заведующими кафедрами были известные рационалисты.

— Почему же мы так мало имеем сегодня их творений в Москве? Они пре-подавали, а строили другие. Но культуру авангарда эти люди передавали. Я учился у Туркуса, и это был изумительный человек и педагог. Может быть, это самое интересное, что было тогда в нашем институте. Туркус точно так же, как когда-то во ВХУТЕМАСе, поворачивал коробочки, склеивал, состав-лял... Он мог с одним студентом делать композицию шесть часов. И ничто не вызывало такой восторг от ощутимой возможности преобразования пространства как эти его занятия.

— Но было что-то в дореволюционной системе подготовки архитекторов, что вызвало такой невероятный всплеск, или авангард был все-таки в мейнстриме? Прежде всего, был высокий уровень мысли, философского осмысления жизни и пространства, подготовленный философией, поэзи-ей, искусством Серебряного века. Мысли и лозунги эпохи модерна и свя-занных с модерном эстетических концепций воспламенили в 1920-е годы теорию архитектуры.

— То есть в живописи появился кубизм, и это дало толчок к появлению в ар-хитектуре... ...объемной пространственной композиции. Хотя кубизм, конечно, появился раньше. А то, что воспитаны эти люди были на класси-ке, имеет отношение только к тому, как они учились рисовать. И это тоже имело значение, потому что кроме художественной мысли, у них было еще и подлинное мастерство, которое дает только классическая подготовка. Вот почему мы до сих пор пытаемся сохранить отмывку и ручное черчение: чтобы хорошо работать на компьютере, надо, чтобы руки были на месте. И глаза. А компьютер желательно использовать только как средство.

— А то, что строилось последние лет двадцать, продукт какой мысли? И ка-кого образования? Знаете, разрыв архитектурной традиции из-за типового строительства все-таки произошел. Мой отец, активно участвуя в архи-тектурной жизни 1960–70-х годов, отвечая на вопрос, почему у нас такая плохая архитектура, говорил, что нельзя выпускать на Олимпийские игры тех, кто двадцать лет не тренировался. И действительно, реальная архитек-тура хрущевского и брежневского времени оторвалась от мировой, превра-тившись в чистое строительство, что для архитектуры всегда катастрофа. Но мысль не погибла. А продолжала жить в людях, в тех же преподавателях МАРХИ, например, в клане Бархиных... И если передачи эстафеты архитек-турной практики от авангарда к «бумажникам» не было, то трансляция архитектурной культуры и мысли — была.

— Из уст в уста? Да. Устная или, я бы сказал, карандашная традиция — наше изобретение. Я бы сказал, чисто мархишное, потому что в Санкт-Петербурге такого не наблюдалось. Там, правда, и авангарда такого почти не было. Хотя связь между Никольским, крупнейшим питерским конструктивистом, и братьями Явейн, которые работают сейчас, непосредственная: его отец учился у Никольского.

— Таким образом, все малосимпатичные новые постройки в Москве едва ли есть результат сбоя в архитектурном образовании. Но в чем тогда?

дом Наркомфина.Западный фасад жилого корпуса

дом Наркомфина.Внутренний вид коммунального корпуса

8


Aмнение экспертаВ строительной промышленности прежде всего, за счет качества стро-ительства, из-за колоссальной глупости, сделанной лично Хрущевым и теми, кто ему советовал: они выбрали не тот западный образец. Панель-ные дома — это же не наше изобретение. В конце 1950-х мода на панельное строительство была во Франции, Англии, Америке, Норвегии. Только там через двадцать лет их стали взрывать. И теперь здания из железобетонных плит объявляют памятниками, потому что их остались единицы. Я видел то, что собираются поставить на охрану в Глазго, — эти дома не многим лучше наших.

— Но теперь мир открыт, мы знаем, что где творится, студенты-архитекторы могут сами поехать и посмотреть. В чем проблемы теперь? В избытке ин-формации. Надо найти способ систематизировать ее, понять, что в запад-ном градостроительстве хорошо, что нет, наблюдается синдром растерян-ности перед многообразием западных идей.

— Подготовка архитекторов за рубежом и у нас сегодня различается? Конеч-но, наша школа очень своеобразна, но она принадлежит к очень большой группе школ, ориентированных на проектирование. А есть школы, ори-ентированные на конструкции, на строительство. К нашей группе при-надлежат многие выдающиеся школы — прежде всего Гарвард, Миланские архитектурные школы, в ландшафтной архитектуре — Эколь де Версай. У нас хуже другое — обучение конструкциям, экономике... Есть много не-достатков, но мы стараемся их исправить.

— Так что жаловаться на архитектурное образование не приходится. Да, а вот что потом происходит с начинающими архитекторами...

— Они все сплошь занимаются интерьерным дизайном. Я не против: пост-модернисты в Англии тоже занимались дизайном интерьеров, но как! Дру-гое дело что у нас молодым архитекторам трудно справиться со строите-лями, с девелоперами. И мы не даем им установку биться. Мы только учим участвовать в общем процессе, уже запущенном. Но не сражаться за каче-ство своей архитектуры. Возможно, это связано с тем, что наша школа стра-дает отсутствием аналитического, концептуального взгляда. И поскольку идеи, которые впоследствии вырастают в проекты, часто концептуально необоснованны, их сложно отстаивать. То есть мы учим, и хорошо, рисо-вать проект. А думать над ним — нет. Этим надо заняться. С другой стороны, если мы начнем думать, мы такое придумаем... Знаете, как Воланд сказал Канту: «Вы, профессор, увольте меня, но вы какую-то глупость придумали. Над вами потешаться будут».

— Над Кантом вроде и не потешаются. Потешаются как раз над тем, что стро-ят вокруг. Однако взять на МАРХИ вину за вид современной Москвы я не берусь. В городе действует так много других сил...

— Еще в Москве есть Strelka — Институт медиа, архитектуры и дизайна. Как вы относитесь к нему? Очень рад, что он появился. И хочу, чтобы мы всту-пили в близкие взаимоотношения. Хотя и так почти все российские ар-хитекторы, преподающие там, одновременно работают и в МАРХИ. И это прекрасно. Если Баухаус и ВХУТЕМАС могли обмениваться профессорами, то почему мы не можем? Раньше я хотел, чтобы и у нас в институте была своя такая «стрелка» — паровоз, который тащил бы архитектурную мысль вперед. Но раз уже есть Strelka, странно выдумывать ее еще раз, лучше объе-диниться и выработать какую-то совместную программу. Я знаю, что у них тоже есть проблемы,— те же, что у нас. Как я недавно выяснил, у студентов тоже возникают затруднения с написанием текстов к проекту. Конечно, у российских студентов.

— А иностранные архитекторы умеют писать? Да, потому что их — американ-цев, в частности, заставляют объяснять свои проекты, причем письменно, чтобы было коротко, подробно и убедительно. Здесь тоже пытались этому учить, у нас даже, когда я учился, преподавали литературную стилистику. Сейчас вместо нее преподают архитектурную критику, что не одно и то же. Мне уже ясно, что, научив архитектора проектировать, его необходимо на-учить писать. Владеть пером архитектор должен не только с точки зрения рисунка, но и сточки зрения выражения своих мыслей. Я не исследовал, насколько заработок архитектора зависит от его красноречия, но думаю, что связь есть.

— Как у адвоката? Это близкие профессии. Архитектор — тот же защитник. Он адвокат пространства. Он должен быть красноречив.

дом Наркомфина.Интерьер квартиры — тип «К»

дом Наркомфина. Лестница коммунального корпуса — 2 этаж

дом Наркомфина. Коммунальный корпус — мастерская М. Я. Гинзбурга

журнал культурной урбанистики dkn.mos.ru

Страросадский переулок, дом 11, строение 1. Историческая библиотека.Бесплатная и общедоступная библиотека открылась в особняке Чертковых на Мясницкой улице в январе 1863 года.

В нынешнем здании с 1938 года.

Ива

н Ск

орик

ов

10 Б


городская среда

музейный подход к Замоскво-речью

текст Игоря Огребельникова, архивные фотографии предоставлены Музеем архитектуры им. А. В. Щусева

За рекой, над темными садами, — солнечный туманец тонкий, в нем колокольни-тени, с крестами в искрах, — милое мое Замоскворечье.

Иван Шмелев, «Лето Господне»

Замоскворечье — «базарная Москва», героиня Александра Островско-го — могло бы запросто стать визит-ной карточкой российской столицы, как район Омония в Афинах или сток-гольмский Сёдермальм. Вместо этого из Замоскворечья главным образом доносятся сводки будто с театра воен-ных действий.

ул. Малая Ордынка, д. 31. Одноэтажный дом 1891–1893 гг., фото 1975–76 гг.

<

Вид на За-москворе-чье от дома Демидовых, фото 1862–68 гг.

<

Добрынин-ская пл.,фото 1941 года

>

11

декабрь 2011


Музей утраченногоВот в прошлом году небезразличная общественность

и заинтересованные застройщики безуспешно бились за усадьбу Алексеевых на улице Бахрушина, замечательной постройки XIX века. Ну все, её не стало, теперь там будет внушительных размеров отель. Уже после сноса строения Общественная палата обязала подрядчиков нового объекта вновь возвести разрушенное, но памятником истории ново-дел стать не может в принципе, разве что лет через двести, да и отель все равно будет возведен, так что атмосферу ста-ринной усадьбы придется как-то воображать.

Современная прагматичность дает — справедливости ради надо отметить — и примеры тщательного сохранения старинных домов, относящихся к редкому уже теперь для Москвы виду — усадебным комплексам. Некоторые из новых владельцев неожиданно осознают, каким архитектурным богатством одарила их судьба, и открывают в них новые публичные пространства. Вот двухэтажный флигель на Пят-ницкой улице, в котором открылся музей «Ингосстраха». Прежде всего это, конечно, по-прежнему офис страховой

компании, а экспозиция состоит из документов, реклами-рующих ее деятельность, — рекордные выплаты, громкие страховые случаи и тому подобное. Но как бы то ни было, многострадальному району Замоскворечья и, шире говоря, Москве и москвичам возвращено историческое здание.

Другой пример — более очевидный. В нынешнем году в Щетининском переулке, в бывшем особняке купцов Пе-туховых, открылся Музей Василия Тропинина и москов-ских художников его времени. Восстановление здания продолжались девять лет; пока суть да дело, удалось еще и отреставрировать наиболее ценные полотна, входящие в экспозицию.

С большим трудом, но Замоскворечье все еще сохраняет дух патриархальной Москвы, малоэтажной, с большим коли-чеством православных храмов, старых и не очень.

Тут нужно оговориться, что вообще-то Музей Тропини-на располагался в этом здании давно, с 1969 года. Здание и произведения русского искусства передал в дар городу известный коллекционер Феликс Вишневский. Тогда си-туация была и более простой, и более сложной: советская

Малая Ордынка, дом 1891–1893гг, фото 1975–76 гг

<

план части Замоскворечья начала XX века

<

Климентов-ский пер., фото 1927 г.

>

Кузнецкая ул., д. 12 (дом Уру-совой), арх. И. И. Рер-берг. Сей-час — Новокуз-нецкая ул.

<

Среднеовчин-никовский пер., д. 1, фото 1920-х и 1970-х гг.

>>

Общественная палата обязала подрядчиков нового объекта вновь возвести разрушенное, но памятником истории ново-дел стать не мо-жет в принципе, разве что лет через двести

Музей пьянства

По преданию, в первой половине XVI века великий князь Василий Третий выстро-ил для своих телохранителей-иноземцев за Москвой-рекой целый город Нали (На-ливки), потому что им одним позволено было пить мед и пиво, когда захотят, и они удалены были за реку, чтоб не заражали других своим примером. Позже устроенны-ми иноземцами кабаками широко пользо-вались стрельцы, поселенные тут в 1550-х годах Иваном Грозным. От этого Замоскво-речье некоторое время называлось просто Налейки.

12 Б



власть во имя одной ей известной затеи могла запросто, в один день лишить Москву даже самого важного памятни-ка — как это произошло в том же Замоскворечье в 1984 году, когда при расширении улицы Большая Якиманка (это те-перешнее название; тогда улица носила имя болгарского коммуниста Георгия Димитрова) без какого-либо обосно-вания в один день был снесен дом при храме Иоанна Воина на Якиманке (его еще называют — в Малых Лучниках).

Та же судьба постигла храм XIX века — Казанской Божией Матери, прежде располагавшийся поблизости от Ивана-Воина. В 1960-х годах в нем устроили кинотеатр «Авангард», а в апреле 1972 года, накануне визита в Москву президента США Ричарда Никсона, взяли да взорвали. Сейчас на его месте — здание Министерства внутренних дел, и существу-ет москвоведческая шутка, что архитекторы тут достигли удивительного единства формы и содержания.

Зато тогда не существовало девелоперского бизнеса, и на ситуацию не давили деньги.

Коммерческие интересы новых владельцев архитек-турной якобы рухляди, как правило, предполагают ее снос и возведение чего-нибудь более удобного для современ-ного использования. Бюрократические препоны для этой

простой идеи существуют, но прежде их сравнительно легко можно было обойти. Лучший, если возможно употре-бить здесь такое слово, пример тому — усадьба Алексеевых. Сейчас Мосгорнаследие все-таки придумало способ более надежно защитить памятники — см. статью руководителя департамента Александра Кибовского на стр. 57.

Активист некоммерческого движения «Архнадзор» Александр Фролов характеризует утраченную усадьбу как один из лучших особняков Замоскворечья, очень колорит-ный пример камерного послепожарного ампира — уникаль-ного московского стиля, характеризующего художествен-ные вкусы дворянства и купечества пушкинской эпохи, он будто перенесен сюда из центра какого-нибудь уездного городка.

Такова и в целом атмосфера исторического Замоскво-речья, района, некогда плотно заселенного купечеством. Запросто тут можно водить экскурсии; сюда приятно улизнуть от суеты самого центра Москвы — всего-то перей-ти Большой Москворецкий мост; здесь же, к сожалению, можно во всей красе наблюдать и варварские архитек-турные эксперименты последнего столетия. Совершен-но недавно жителям района и неравнодушным к истории

ул. Большая Ордынка, д. 19,фото 1957 г.

<

Валовая ул., д. 36, угол с ул. Большой Ордынкой

>

ул. Большая Ордынка, д. 41 (Дом Карпова)

>

ул. Большая Ордынка, д. 45,фото 1920-х гг. и 1957 г.

<<

современный вид

>

ул. Большая Ордынка, д. 72(дом 1824 года), архивное фото и современный вид

<<

ул. Большая Ордынка, д. 70

>

сюда приятно улизнуть от суеты само-го центра Мо-сквы — всего-то перейти Большой Мо-скворецкий мост

Ива

н Ер

офее

в

Ива

н Ер

офее

вИ

ван

Ероф

еев

13

декабрь 2011


столицы пришлось буквально физически держать оборону застройки, примыкавшей к храму Воскресения в Кадашах (материал об этом — в рубрике «Пустое место» на стр. 42). Успехом оборона, как и в случае с усадьбой Алексеевых, не увенчалась.

Музей слобод и ремеселНезадолго до переезда столицы России из Москвы в Пе-

тербург Замоскворечье достигло своего расцвета. Это была весьма населенная часть города, благодаря своему сосед-ству (через реку) с царским двором легко получавшая зака-зы, отчего в ней селились разнообразные ремесленники.

Название многострадальных теперь Кадашей — профес-сиональное; так прежде именовались бочары, кадочники. Позднее их место заняли хамовники, то есть ткачи. К со-жалению, материальных свидетельств деятельности тех и других не осталось.

Зато от слободы монетчиков осталось название — а имен-но, Старомонетный и несколько Монетчиковских переулков.

Помимо этого в Замоскворечье была слобода кузне-цов, память о которых содержится даже в названии станции метро Новокузнецкая, и овчинников, то есть скорняков,

выделывавших овчинные шкуры, от них осталась, например, Овчинниковская набережная.

У самой реки располагались садовники, снабжавшие овощами и фруктами Москву. Некоторое время в Замоскво-речье жили еще и стрельцы.

Это все сведения достоверные, а есть и легенда. Будто бы Ордынками две улицы и переулки назвали потому, что на них поселяли пленных, выкупленных богатыми русскими князьями у захватчиков-татар; поэтому-де Замоскворечье отличалось старательностью и трудолюбием.

Музей купечестваПосле своеволия Петра Первого, — за что ему только

памятник поставили на виду всего Замоскворечья? — сперва казнившего многих из восставших стрельцов, а затем увез-шего царских заказчиков в петербургский столичный «но-водел», — район постепенно заселяется почти исключитель-но торговцами. Опять-таки сказывалась близость к Кремлю, возле которого — по традиционной схеме русского горо-да — находилось главное торговое место, Зарядье.

Купцы, будучи людьми богатыми, содействовали искус-ству, отчего появилось множество живописных работ — Фе-

ул. Большая Ордынка, фото 1960-х гг.

<

ул. Большая Ордынка, д. 63, фото 1970-х гг.

<ул. Большая Ордынка, д. 61

>

Предательство архитекторов

Павел Корин, знаменитый советский ху-дожник, писал в статье для «Комсомоль-ской правды» в 1966 году: «Корни эстети-ческой слепоты оплетают сознание многих. Слишком горьки и невосполнимы утраты наши… Никакие бытовавшие субъективист-ские, волевые начала не могут оправдать нанесенного народу ущерба — сноса па-мятников старины, не могут снять ответ-ственности с тех архитекторов, кто ради временных, частных интересов пожертво-вал достоянием народа. Это равно преда-тельству. Не сами собой рушатся вековые своды. Их губят равнодушие и невежество. Чьи-то руки подписывают приказ, чьи-то руки закладывают динамит, кто-то невоз-мутимо, беспрепятственно созерцает все это и проходит мимо. В деле охраны памят-ников, нашей национальной гордости и сла-вы, нет и не может быть посторонних!»

это была весь-ма населенная часть города, благодаря свое-му соседству (через реку) с царским двором легко получавшая заказы, отчего в ней селились разнообразные ремесленники

Ива

н Ер

офее

в

14 Б



дотова, Перова, Прянишникова и других. К счастью, до нас дошло несколько частей купеческих усадеб, и музей Тропи-нина размещается в одной из них.

Обычная усадьба состояла из главного дома в два–три этажа с мезонином, хозяйственных одноэтажных построек и приусадебного участка с садом. По большей части за-стройка была деревянная, постепенно в моду вошел ка-менный низ, использовавшийся под контору или торговое помещение.

Вот что пишет о замоскворецком купеческом быте Вис-сарион Белинский: «Там окна занавешены занавесками, ворота — на запор, при ударе в них раздается сердитый лай цепной собаки, все мертво или, лучше сказать, сонно: дом или домишко похож на крепость, приготовившуюся выдер-жать долговременную осаду».

Возможно, своей репутацией большой деревни Мо-сква отчасти обязана как раз замоскворецким купцам. Хотя среди таких как бы деревенских домов встречались и почти что дворцы — в пример можно привести дома на Большой Ордынке, 21/16 или в Большом Овчинников-ском переулке, 9.

Музей музеевК началу XX века логическое развитие купеческой жизни

привело к появлению большого количества творческих лич-ностей. Богатые родители и обстановка спокойствия и ком-форта, с одной стороны, позволяли детям и другим младшим родственникам заниматься буквально чем угодно, а с дру-гой — все время ставили перед ними вопросы о тщете всего сущего, что есть явная причина для плодотворной рефлексии.

Помимо очевидного и, можно сказать, хрестоматийного местного бытописателя (сохранился дом, где он родился; там, естественно, музей) Александра Островского, в Замо-скворечье жили, или, точнее говоря, живали: Лев Толстой (квартира, которую он снимал, имеет статус музея), Федор Достоевский, а также Анна Ахматова (в доме у писателя-сатирика Виктора Ардова). В районе нынешнего Централь-ного дома художников родился Павел Третьяков, осно-ватель картинной галереи своего имени. Любопытно, что здание ЦДХ строилось именно как замена тесной старой Третьяковке, но не смогло играть этой роли из-за близости к реке и неудовлетворительных условий для постоянного хранения ценных картин.

Пятницкая ул., д. 17 и 19,фото 1960-х гг.

<

Пятницкая ул., д. 24, фото 1979 г.

>

Пятницкая ул., д. 46

<

Пятницкая ул., д. 62

>

Семья благотворителей

Бахрушины — русские промышленники татарского происхо-ждения, выходцы из купцов города Зарайска ныне Москов-ской области. Дело начали в XVIII веке как перекупщики скота. В 1834 году Алексей Федорович Бахрушин осно-вал в Москве кожевенную фабрику. Его сыновья Василий и Петр стали крупнейшими поставщиками кожи, в особен-ности для военных нужд. В 1864 году Бахрушины построили еще и суконную фабрику в Москве. Семья вошла в число богатейших, получив казённые заказы во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов и особенно — во время Первой мировой войны. Бахрушины входили в советы ди-ректоров крупнейших московских банков и промышленных предприятий. Они тратили огромные средства на благотво-рительные цели — дома призрения, больницы и др.

обычная усадьба состояла из главного дома в два–три этажа с мезонином, хозяйственных одноэтажных построек

15

декабрь 2011


Пятницкая ул., вид на Монет-чиков пер.

<

Пятницкая ул., д. 36, фото 1930-х гг.

>

Музей благотворительности

Дом 3 по 1-му Хвостову переулку, построенный в 1912 году, — не менее зна-чительный памятник русско-турецкой войне 1877–1878 годов, чем куда луч-ше известная часовня в память героев Плевны у выхода из станции метро «Китай-город». В этом доме находилось убежище для престарелых солдат, некоторые из них даже дожили до революции, после которой убежище за-крыли, а дом отдали под заселение.

В непосредственной близости находится дом 25–27 по улице Большая Якиманка — это бывший приют на 25 девочек и 122 неизлечимо больных женщин, основанный в 1857 году. После революции приют был закрыт, дом перестроен и отдан под коммунальные квартиры.

Неподалеку, во 2-м Спасоналивковском переулке, сохранилось еще одно перестроенное здание бывшего приюта, на сей раз ремесленного, на 70 девочек, носившего имя князя Владимира Долгорукова. Тогда на кры-ше приютского здания была площадка, где летом стояли кадки с деревьями, а зимой устраивался каток. То же княжеское имя носила богадельня для слепых женщин, устроенная попечительством Варвары Лепешкиной.

На Большой Ордынке, 24, помещалось убежище для детей и престаре-лых имени купца Лямина — ее дочь пожертвовала родительский дом.

В 3-м Монетчиковском переулке, 4/6 — богадельня на 52 женщины, средства на нее дали купцы Бахрушины и Васильева. Там же — столярно-художественная мастерская для мальчиков и приют для них же, учебно-швейная мастерская для девочек, а неподалеку — ясли для грудных детей.

Те же Бахрушины содержали (на Софийской набережной, 26) дом бес-платных квартир для вдов с детьми, при котором располагалось мужское ремесленное училище на 100 человек, женская рукодельная школа также на 100 человек и общежитие для курсисток на 120 человек со столовой.После революции все эти начинания были, разумеется, свернуты.

В Замоскворечье жил и работал великий издатель Иван Сытин, бизнесу которого не повредила даже револю-ция, — он продолжал руководить своей типографией.

Удачная судьба была и у собрания Алексея Бахрушина, внука основателя купеческой династии. Его особняк в стиле псевдоанглийской готики на улице его имени по-прежнему носит его имя и содержит в себе его коллекцию. Театраль-ный музей имени А. А. Бахрушина — собрание всего, что касается театра: от рукописей пьес до костюмов. Алексей Бахрушин создал музей на спор, потом увлекся — и Мо-сква получила удивительную по качеству и количеству коллекцию.

Шесть только лет работает в Вешняковском переулке, дом 12, музей образования. Важно, в частности, что благода-ря его появлению была сохранена от коммерческих посяга-тельств городская усадьба — памятник архитектуры XVIII–XIX веков. Экспозиция небольшая и небогатая, посвящена школьному и высшему образованию в России и Европе. Из жемчужин коллекции — средневековые иллюминирован-ные рукописи и первые петровские буквари.

Заметим, что для музея образования можно было бы най-ти место и более адекватное — например, здание бывшего

Учительского института на Большой Полянке, 50. Он дей-ствовал с начала XX века, принимались в него лица право-славного вероисповедания всех сословий и званий в воз-расте от 16 до 22 лет, а старше — по усмотрению начальства. В этом институте можно было учиться и за деньги, 50 рублей в год, и на казенный счет, но тогда следовало отработать не менее шести лет учителем в городском училище по на-значению начальства. Некоторое время после революции там был рабфак Горного института, но потом приятное здание забрал себе райком компартии. Сейчас в этом доме бизнес-центр.

Алексей Бахрушин создал музей на спор, потом увлекся — и Москва получила удивительную по качеству и количеству коллекцию

16 Б


новости

Кутузовский проспект

Триумфальную арку обновят и законсервируютЗавершаются подготовительные работы по реставрации объекта культур-ного наследия «Триумфальная арка». К первому этапу работ на памятнике специалисты приступят в начале 2012 года.

Реставрация предусматривает демонтаж квадриги «Колесница Побе-ды» — одной из немногих скульптурных композиций, сохранившихся в под-линнике. Квадрига получит современное покрытие, которое будет под-черкивать красоту скульптур и сохранит их от разрушающего воздействия окружающей среды. Практически полностью будет заменена белокаменная облицовка арки, пришедшая в негодность. Полный комплекс работ под кон-тролем департамента культурного наследия города Москвы будет завершен в августе — сентябре 2012 года.

старинные здания в Москве за рубльДобросовестные арендаторы объектов культурного наследия будут пла-тить 1 рубль аренды. Такие меры стимуляции по сохранению памятников архитектуры планируют ввести московские власти. Вводится такое поня-тие, как частная реставрация, при которой забота об объекте культурного наследия ложится на плечи его арендаторов.

По словам руководителя департамента культурного наследия Москвы Александра Кибовского, новая схема работы предполагает, что город будет предоставлять в аренду объекты культурного наследия на опреде-ленный срок, условно — на 49 лет, с обязательным указанием в договоре конкретного срока приведения объекта в порядок. Если арендатор вы-полнит обязательство в оговоренное время и с надлежащим качеством, то уже со следующего дня после подписания акта приемки отреставри-рованного здания с него будут брать чисто символическую арендную пла-ту. Если объект не приведен в порядок, департамент расторгает договор. А вот если объект приведен в порядок — ставка за аренду такого объек-та — 1 рубль на весь оставшийся срок.

Белые палаты

хранители посоветовались с народомВ конце ноября в Москве прошел цикл общественных дискуссий «Храни-тели: будущее исторического наследия». Организаторами дискуссионной площадки стали департамент культурного наследия города Москвы (Мос-горнаследие) и Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». В ходе трех встреч специалисты в области охраны культурного наследия, исто-рии, градостроительства, архитектуры, их зарубежные коллеги, а также неравнодушные к судьбе исторического города москвичи обсудили пути интеграции исторического наследия города в современную жизнь, эко-номические аспекты сохранения наследия, вопросы соблюдения россий-ского и международного законодательства, касающегося памятников ар-хитектуры, а также градостроительной политики в контексте Москвы как исторического центра. Один из дискуссионных дней был посвящен теме реставрации памятников, взаимоотношениям памятника и собственника или арендатора.

Символично, что встречи прошли в знаменитых Белых палатах на Пре-чистенке — памятнике федерального значения, не раз стоявшем на по-роге уничтожения. Советник руководителя департамента культурного наследия города Москвы Николай Переслегин заметил: «Атмосфера уни-кального памятника федерального значения помогла найти правильную тональность дискуссий: палаты, построенные в 1685 году князем Прозо-ровским и отреставрированные в 1995 году, — редкий пример эффектив-ного использования памятника архитектуры».

музейные вечера — каждый четвергС 1 января 2012 года каждый четверг московские музеи будут работать до 21:00. Такой приказ подписал руководитель департамента культуры города Москвы Сергей Капков. В музеях, подведомственных департаменту куль-туры города Москвы, устанавливается единый день и время проведения акции «Вечер в музее». До сих пор музеи, самостоятельно принимали ре-шение, в какой из дней недели продлевать работу до 21:00. Теперь же — для удобства посетителей — устанавливается единый день акции «Вечер в му-зее». Департамент культуры города Москвы готовит обращение в Мини-стерство культуры России с приглашением поддержать инициативу на фе-деральном уровне.

ВВЦ

выставке обещают вернуть прошлое величиеОбнародована новая концепция развития ВВЦ (ранее — ВДНХ). По сло-вам генерального директора ОАО ГАО ВВЦ Алексея Микушко, выставку приведут в первоначальный вид, но приспособят к современному исполь-зованию. Администрация ВВЦ обещает, что существующие павильоны отреставрируют, а некоторые утраченные — восстановят. Планируется разделить территорию ВВЦ на четыре зоны. Культурно-историческая включит в себя ось выставки — входную часть, аллею Наций с павильона-ми бывших союзных республик, а также все пространство Центральной аллеи с павильоном «Космос». Нового строительства здесь не планиру-ется — будет только реставрация. Исключение могут составить два па-вильона, разобранные в 1960–1970 годах на площади Промышленности: их собираются восстановить. Воссоздать могут также павильоны «Урал» и «Дальний Восток». Около Северного входа (где сейчас расположены крупные выставочные павильоны 69, 70, 72 и 86) разместится выставочно-конгрессный комплекс. Есть планы по строительству там дополнительных экспозиционных зданий и большого конгресс-центра. Зона чуть дальше от Северного входа носит название «Инновационный кампус», она пред-назначена для административно-офисного и учебного центров, а также апартаментов. Около Южного входа разместится «Центр качества жиз-ни»: крытый парк развлечений, центр услуг и парковая зона. Дальняя от входа часть должна остаться зоной отдыха — городским парком, где можно кататься на велосипедах, роликах и пр. Однако освоить ее тоже планируется: там построят конноспортивный центр, зоосад, досугово-познавательный центр и парк-отель.

Разработка концепции будет вестись под постоянным контролем, при-чем как с московской стороны, так и с федеральной. Создается обществен-ный совет, кроме того, будет организован постоянно действующий сайт, где каждый заинтересованный сможет выступить и подать идею.

Инвесторами проекта выступают владельцы гостиницы «Украина» и торгового центра «Европейский» — Год Нисанов и Зарах Илиев, которые готовы вложить в реконструкцию $1,5 млрд.

сквер Девичьего поля

Льва Толстого помыли и почистилиЗавершена реставрация памятника Л. Н. Толстому в сквере Девичьего Поля. Во время реставрации была выполнена очистка поверхности монумента от легко- и трудноудаляемых загрязнений. Для удаления пятен от краски и граффити применялись специальные компрессы, были проведены доком-поновка сколов и мастиковка трещин. Разгерметизированные межблочные швы заделаны свинцом, расчеканены и затонированы под цвет камня. По-следним этапом работ были антисептирование и консервационная обра-ботка поверхности камня.

ДКН

ДКН

ДКН

ДКН

17

декабрь 2011

новости

Мак

с Се

реги

н

ДКН

4Садовая-Кудринская ул., д. 5, стр. 113 июня после реконструкции от-крылся Московский планетарий. Планетарий был закрыт в течение 17 лет. Московский планетарий, открытый в 1929 году, в 1994 году был закрыт на капитальный ремонт. Позже было принято решение о полном его переобо-рудовании. Масштабные работы по реконструкции начались в 2002 году, историческое здание было поднято на 5 метров.Площадь объекта после рекон-струкции увеличилась с 3 тыс. ква-дратных метров до 17 тыс. Теперь помимо Большого Звездного зала в планетарии открыты новые зоны: Малый Звездный зал, астроно-мическая площадка «Парк неба», две обсерватории, музей Урании, интерактивный музей «Лунариум» и 4D-кинотеатр.

Затраты на реконструкцию со-ставили 4 млрд 125 млн руб.

34

1

5

6

2

открытия.деньза днем.

2Малая Дмитровка ул., д. 1824 ноября 2011 года после четы-рехлетней реставрации открылась усадьба Соймоновых—Соболев-ских (на фото). Дом, в котором бывали Пушкин и декабрист Митьков, воссоздали практически из руин, причем не городские власти, а арендатор здания. В 2001 году усадьба была передана прави-тельством Москвы в долгосроч-ную аренду на 25 лет. Компания, занимающая здание, провела бережную реставрацию, затратив на эти цели около 1 млрд руб.

Мэр Москвы Сергей Собянин, посетивший усадьбу вместе с членами комиссии по вопросам осуществления градостроитель-ной деятельности в границах достопримечательных мест и зон охраны памятников, с сожале-нием отметил, что «ситуация, когда арендатор за свои деньги реставрирует памятник, скорее ис-ключение из правил. Большая часть наших памятников, к сожалению, находится в плачевном состоянии».

5Яузская ул.,д. 1/15В июле 2011 года завершилась реставрация городской усадьбы А. Н. Гончарова конца XVIII — нача-ла XIX веков, построенной по про-екту архитектора И. В. Еготова. Главный дом сильно пострадал от пожара в 1812 году, сгорел вто-рой этаж с мезонином, деревянные переходы между центральным объемом и боковыми флигелями. В таком полуразрушенном со-стоянии здание просуществова-ло до 2007 года, когда начались реставрационные работы.Воссоздание памятника архитек-туры, расположенного на Яузской улице, длилось более четырех лет. По словам Елены Степановой, автора проекта реставрации, «в усадьбе Гончарова каждый интерьер сохранил архитектуру — и палаты XVII века, и помещения конца века. Практически по этому дому можно увидеть историю развития городской усадьбы». В ходе реставрационных работ были восстановлены подлинные своды, сохранены подлинные окна XVII века, отреставрированы печи XVIII и XIX веков с латунными задвижками, отреставрированы и воссозданы паркеты, двери кон-ца XIX века, лепнина.

Сейчас в планах реставраторов разместить в одном из помеще-ний усадьбы мини-музей истории старомосковского ансамбля, занимающего целый квартал от Яузских ворот до храма Троицы в Серебряниках.

3Большая Никитская ул., д. 13Большой зал Московской консер-ватории имени Чайковского от-крылся после реставрации 8 июня 2011 года. Реставраторам удалось не только сохранить уникальную акустику зала, но и воссоздать утраченные элементы интерьера.

Реставрация, начатая в 2008 году, шла поэтапно. Большой зал закрыли летом 2010 года. Рестав-раторам на проведение работ дали год. Такое жесткое ограничение срока было связано с июльским конкурсом имени Чайковского, который проводится только здесь. За год были отреставрированы живописные портреты, восста-новлены решетки и гризайль над входом в центральные двери зала, обновлены антикварная мебель в ложах, осветительные плафоны, занавесы, ковры. Впервые за 65 лет посетители могут увидеть вос-становленный витраж Святой Цецилии — покровительницы музыки. Его создали по найденным осколкам витража, погибшего во Второй мировой войне.

Реставрация всего комплекса консерваторских зданий должна завершиться к 2016 году.

6Щетининский пер., д. 1018 марта 2011 года после 9 лет ре-ставрации открылся Музей худож-ника Василия Тропинина.Музей был закрыт на реставрацию в 2002 году, после того как многие шедев-ры оказались залиты кипятком из-за прорыва труб на верхних этажах здания. Бывший особняк купцов Петуховых находился в аварийном состоянии. Оказалось, что дом, на-ходящийся в Замоскворечье, стоит на плавуне. Строителям пришлось укреплять фундамент, засыпать подвалы. Домик с мезонином в Щетининском переулке, в кото-ром размещается музей, является историко-культурным памятником XIX–XX веков, одним из немногих сохранившихся до сегодняшнего дня образцов купеческих усадеб Замоскворечья послепожарной Москвы. Сегодня в залах музея экспонируются работы не только Тропинина, но и его современни-ков. Всего три тысячи предметов живописи, графики, декоративно-прикладного искусства.

1Донская пл., д. 1В марте 2011 года после рестав-рации открылся Малый собор Донского монастыря. Ремонтно-реставрационные работы про-водились в соборе с 2010 года. В самой древней части храма, четверике, отреставрированы бе-локаменные порталы. Внутри всего храма отреставрирована штука-турка, заделаны многочисленные трещины и удалена плесень. Преобразился фасад нижнего яруса колокольни: специалисты-реставраторы выполнили вычинку кладки, восстановили арочные проемы, расчистили фасады от поздних штукатурных наметов, отреставрировали белокаменные карнизы первого яруса и восстано-вили обмазку кирпичной кладки. По всему объему храма заменена система отопления, разобраны поздние перегородки. Отрестав-рирован надгробный памятник над местом погребения митрополита Московского Амвросия (Зертис-Каменского), убиенного у стен Донского монастыря во время чум-ного бунта 16 сентября 1771 года.

Реставрация Малого собо-ра — часть комплексной программы развития Донского монастыря, раз-работанной в 2010 году. Концепция получила одобрение и благо-словение священноархимандрита Донского монастыря патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Особое внимание уделялось тому, чтобы качество работ, а также ква-лификация рабочих и реставрато-ров соответствовали требованиям современной научной рестав-рации. Действия реставраторов в монастыре согласовывались с Министерством культуры Рос-сии и Мосгорнаследием.

ДКН

18 Б


экспозиция

во всю длинуфотографии Ивана Скорикова, монтаж Ивана Величко, Ивана Ерофеева

дом 1 (середина XIX века) В аркаде чувствуется влияние позднего ампира, но многие детали декора указывают

на неоренессанс эпохи эклектики

четная сторона, дома 1–3>

нечетная сторона, дома 10–8>

дом 10 (вторая половина XIX века) Доходный дом с дробным эклектическим декором. Здесь жил Осип Мандельштам

19

декабрь 2011

экспозицияСтаросадский переулок назван так в 1922 году по существовавшему здесь с XV века урочищу Старые Сады. До этого назывался Космодамианским переулком, по имени храма, а еще раньше — Квасным и Кисельным.

дом 3 (XIX–XX века) Торец хозяйственной постройки городской усадьбы

дом 8, строение 1 (конец XIX века) Особняк эклектический. После революции надстроено 2 этажа в связи с жилищным голодом

20



дом 5 (первая половина XIX века) Городская усадьба эпохи классицизма с обширным внутренним двором

дом 7 (начало XX века) Доходный дом в стиле неоготики

дом 8, строение 1 а (начало XIX века) Особняк в стиле московского ампира. Тоже надстроен



Б

21

декабрь 2011


дом 7, строение 10 (начало XX века) Лютеранская церковь Петра и Павла

дом 6 (начало XX века) Большой неоклассический доходный дом,

построенный перед Первой мировой войной и потому не оштукатуренный

устье Петроверигского

переулка

22 Б



дом 9, строение 1 (начало XX века) Историческая библиотека

дом 4 (самый конец XIX века) Представительный доходный дом

эпохи поздней эклектики



23

декабрь 2011


дом 9, строение3 (1980-е годы) Новое здание исторической библиотеки, архитектор

Леонид Павлов

дом 4 (самый конец XIX века) Представительный доходный дом

эпохи поздней эклектики

дом 11, строение3 (XVI, прежде всего XVII и XVIII века) Церковь Владимира в Старых Садех

дом 11, строение1 (XIX век) Ампирный дом, возможно на более древнем основании

дом 12, строение 2 (1960-е годы) Вестернизированный «пенал»,

эпохи оттепели

дом 14, строение 2 (XVIII век) Церковь Космы и Дамиана в Старых Садех,

связана с именем Матвея Казакова

24 Б


8 4

2 63 7

1

5

МарьинаРоща

Басманный

Красносельский

Преображенский

Таганский

Замоскворечье

Даниловский

Симоново

минувшее

1 Алексеевский монастырьАлексеевский монастырь рас-

полагался между нынешними Верх-ней Красносельской улицей, Вто-рым Красносельским переулком и железной дорогой. Ориентиром может служить здание Всероссий-ского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, частично стоящее «на костях», — как и многие сосед-ние дома. Если двигаться по Вто-рому Красносельскому и пересечь Третье транспортное кольцо, то можно обнаружить два сквери-ка. Под ними — гробы и кости.

Монастырь часто называли Ста-родевичьим — он был самым старым женским монастырем столицы и несколько раз менял местона-хождение: до переезда в Красное Село, например, находился там, где теперь храм Христа Спасителя. Бок о бок стояли на нем многочислен-ные часовни-склепы, на которых были написаны известные на всю империю фамилии. Абрикосовы (кондитерские изделия). Алексее-вы (хлопок, шерсть, золотокани-тельная фабрика, чей директор более известен под театральным псевдонимом Станиславский — но его могила на Новодевичьем). Пер-ловы (кто не знает «чайный дом» на Мясницкой? Это дом Перловых). Шустовы (владельцы лучших коньячных заводов империи, в том числе Ереванского). Оловянишни-ковы (колокола, церковная утварь). Здесь же нашли покой московские обер-полицмейстеры — Н. И. Ога-рев и снятый с должности за давку на Ходынке А. А. Власовский, издатель «Московских ведомо-стей» М. Н. Катков, основатель Народного университета А. Л. Ша-нявский, писатель А. Ф. Вельтман, художник И. М. Прянишников, Ф. Ф. Вигель — мемуарист, приятель Пушкина.

Кладбище окончательно ликвидировали к концу 1930-х. Гранит — на стройку, металл — в пе-реплавку, остальное сровняли с землей.

2 Андроников монастырьВ советское время на тер-

ритории Спасо-Андроникова (Андроньевского) монастыря в Рогожской слободе располага-лись и концлагерь МЧК, и колония

для беспризорников, и квартиры рабочих завода «Серп и молот», и структуры Наркомата обороны, и Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева — послед-ний действует и сейчас. За это время уничтожена колокольня монастыря и некрополь. Железные ограды потихоньку растащили, а для малолеток на кладбищенской территории расчистили место под футбольное поле.

Кто был там захоронен? Воины, погибшие в Отечественную войну 1812 года, в том числе на Бородин-ском поле. Родственники царицы Евдокии Лопухиной. Основатель российского театра Федор Волков (памятник в его честь установлен, скорее всего, не там, где на-ходилась могила). От фамильной усыпальницы князей Трубецких сохранился лишь памятник работы И. П. Витали, но и его в 1924 году перевезли в музей архитектуры в Донском монастыре. Меценат Павел Григорьевич Демидов (из знаменитой династии промыш-ленников), чьи коллекции легли в основу Зоологического музея МГУ и Государственного геологи-ческого музея имени Вернадского.

3 Даниловский монастырьСудьба Свято-Данилова (Да-

ниловского) монастыря в чем-то похожа на судьбу Андроникова. В 1930 году Даниловский мона-стырь был закрыт и перепрофили-рован в приемник-распределитель НКВД для детей «врагов народа». Большая часть монастырских зданий сохранилась, уничтожены только колокольня и — правиль-но! — погост.

Некрополь Даниловского монастыря — во всех дореволю-ционных путеводителях: тут по-коились представители княжеских родов Барятинские, Волконские, Вяземские, Голицыны, Львовы, Ме-щерские, Путятины, Урусовы. Тут нашли последний приют видные купцы и промышленники Бабкины (суконные фабрики), Захаровы (крупнейшие производители кирпича на северо-западе России), Куманины (один из старейших купеческих родов Москвы), Овчинниковы (ведущая ювелирная фирма России) и Хлебниковы (кон-куренты Овчинниковых).

Широкая публика приходила на кладбище, чтобы посмотреть в первую очередь на могилы Гоголя

и славянофилов (А. С. Хомякова, Д. А. Валуева, Ю. Ф. Самарина, А. И. Кошелева, Ю. И. Венелина, князя В. А. Черкасского). Здесь же находились могилы поэта Николая Михайловича Языкова, пианиста-виртуоза Н. Г. Рубин-штейна, художника-передвижника В. Г. Перова.

Кладбище ликвидировано в 1931 году, некоторые захороне-ния перенесли. Николай Васи-льевич Гоголь, супруги Хомяковы, Языков, Рубинштейн, Валуев и кня-зья Черкасские перезахоронены на Новодевичьем, Перов — в Дон-ском монастыре.

4 Никольский единоверческий монастырьСозданный в середине

XIX века Никольский единоверче-ский монастырь закрыт в 1923 году. На его территории поселились рабочие завода «Радио», рукописи и иконы были отправлены в госу-дарственные музеи и картинные галереи. Храм святого Николая Чудотворца был разделен на две части, которые в разные годы были во владении разных общин.

От братского кладбища монастыря сохранилась одна моги-ла — некой Александры Ивановны Александровой. Возможно, потому что в 1872 году эту Александру привлекали к дознанию по обви-нению в организации подпольного кружка и ведении шифрованной переписки.

5Новоспасский монастырьСтарейший монастырь

Москвы — Новоспасский — был перенесен из Кремля в сторону Крутицкого холма в конце XV века. В годы советской власти в зданиях монастыря размещались: Ново-спасский исправительно-трудовой лагерь (одной из заключенных была дочь Льва Толстого Алексан-дра), Главное управление местами заключения, главный архив НКВД, вытрезвитель, мебельная фабрика, завод монументальной скульпту-ры, объединение «Союзреставра-ция», ВНИИ реставрации и проч.

Монастырское кладбище ликвидировано в 1927–1930 годах. Сохранились лишь захоронения в Спасо-Преображенском соборе, главном храме обители. Там по-коятся многие представители дома

Романовых, в том числе Роман Юрьевич Захарьин, отец первой жены Ивана Грозного, мать и дочь царя Михаила Федоровича, убитые в правление Годунова братья и отец патриарха Филарета.

Не уцелели могилы за преде-лами храма. Здесь покоилась инокиня Досифея, вошедшая в историю под именем, которое она сама придумала, — княжна Тараканова. Еще — Иерей Петр Гав-рилов, не сказавший солдатам на-полеоновской армии, где спрятаны монастырские сокровища (на его надгробии было выбито — «Здесь скромно погребен служитель алта-ря, герой, вкусивший смерть — за веру, за царя»). Декабрист Павел Титов, герой русско-турецкой войны 1828–1829 годов. Художник-портретист Федор Рокотов.

6 Покровский монастырьПокровский монастырь у По-

кровской (Абельмановской) заста-вы основан в 1635 году, кладбище еще старше. Сначала монастырь был мужским, потом миссионер-ским, в 1920 году закрыт, в 1994 году — восстановлен как женский.

В 1926 году разрушили коло-кольню, в 1934 году — снесли часть стен, чтобы превратить террито-рию бывшего монастырского клад-бища в парк культуры и отдыха при клубе имени Бухарина.

Некрополь Покровского монастыря был самым большим монастырским некрополем Мо-сквы, занимая площадь 5,4 га (в Да-ниловом и Симоновом — по 2,1 га, в Новоспасском — 3,5 га).

На кладбище было около 20 захоронений членов семьи чайных магнатов Боткиных, в том числе основателя династии Петра Кононовича, его сыновей Николая (Гоголь, общавшийся с ним в Риме, называл его «добрым малым») и Дмитрия, известного коллекционера живописи. Рядом располагалась семейная усыпаль-ница фабрикантов и меценатов Хлудовых. Тут же похоронили Петра Ивановича Щукина, купца, основателя Щукинского музея (коллекция ныне поделена между Государственным музеем Востока и Историческим музеем). Здесь была могила епископа Дионисия (Дмитрия Хитрова) — создателя алфавита и грамматики якутского языка, автора первого перевода Евангелия на якутский.

Футбольное поле, яма для прыжков, два теннисных корта, эстрада…

7 Симонов монастырьСимонов монастырь (улица

Восточная, 4, метро «Автозавод-ская»), согласно житию Сергия Радонежского, основан учеником преподобного Сергия Феодо-ром. После Куликовской битвы на монастырском погосте были за-хоронены воины-иноки Александр Пересвет и Родион Ослябя.

Уничтожение Симонова мона-стыря, последний храм которого был закрыт в 1929 году, началось годом раньше с кладбища. Потом была разобрана колокольня, взор-ван Успенский собор, разрушены церкви Александра Свирского, Никольская и Спасская, разобрана большая часть стены с башнями.

На их месте появился дворец культуры Пролетарского района (ныне ДК ЗИЛа) с прилегающим к нему парком, жилье для рабочих, трансформаторная станция, всякие учреждения.

На монастырском кладбище были похоронены: Сергей Тимо-феевич Аксаков (его супруга Ольга, сыновья Константин и Михаил, до-чери Вера, Надежда и Любовь), ав-тор истории Симонова монастыря В. В. Пассек, композитор Анатолий Алябьев (в фамильном склепе), поэт Д. В. Веневитинов, отставной полковник артиллерии Н. Л. Пуш-кин (дядя поэта), генерал-майор Н. Л. Гартунг (муж старшей дочери Пушкина), фабрикант и библиофил А. П. Бахрушин, театральный критик А. Н. Баженов. Здесь были фамильные усыпальницы Татище-вых, Энгельгардтов, Бутурлиных. Некоторые посетители кладбища пытались отыскать могилу, кото-рой там никогда не было, — «бед-ной Лизы» Карамзина.

На Новодевичьем кладбище перезахоронили С. Т. и К. С. Акса-ковых и Веневитинова. Их первые могилы — где-то глубоко под по-лом ДК.

При ликвидации трамвайного маршрута №12, который шел по Восточной улице, вместе с рельсами рабочие извлекали остатки могильных камней.

8 Скорбященский монастырьИстория Всех Скорбящих

Радости (Скорбященского) мона-стыря, что на улице Новослобод-ской, дом 58, не очень длинна. Созданный в конце XIX века в усадьбе княгини А. В. Голицы-ной, монастырь был упразднен в 1918 году, потом в нем раскварти-ровали кавалерийские части, уни-чтожили большую часть построек и сровняли с землей кладбище. На нем, в частности, были похоро-нены — историк Д. И. Иловайский, публицист В. А. Грингмут (один из идеологов черносотенного движения, но это тоже история страны, к тому же надгробие рисовал В. М. Васнецов), адвокат Ф. Н. Плевако.

Того, что сделано, — не испра-вить. Главное — и не повторять.

Отношение к кладбищам — отражение господствующей в обществе мора-ли. В СССР кладбища легко превращались в парки отдыха, и никому не каза-лось кощунственным играть в футбол, жарить шашлыки и кататься на лыжах над могилами. Вполне приемлемо было мостить мостовые надгробными памятниками дворян, купцов, мещан, генералов, деятелей «буржуазной» культуры. Заодно с памятью, историей и культурой уничтожалась и мораль.

Ликвидация монастырских кладбищ была оборотной стороной медали, на лицевой стороне которой сиял Мавзолей с мумией нового пророка.

7 декабря 1918 года был обнародован декрет Совнаркома РСФСР «О кладбищах и похоронах», предусматривавший переход всех кладбищ и похоронного дела в ведение местных Советов народных депутатов. Деся-тилетие спустя оказалось, что новому хозяину нужно не все имущество.

уничтоженные посмертно

текст Элиши Зинде, графика Елены Новоселовой

25

декабрь 2011

8 4

2 63 7

1

5

МарьинаРоща

Басманный

Красносельский

Преображенский

Таганский

Замоскворечье

Даниловский

Симоново

минувшее

26 Б


культовые сооружения

Марфо-Мариинская обитель милосердия — община сестер милосердия, по своему уставу приближающаяся к мона-стырю. Основана великой княгиней Елизаветой Федоров-ной в 1909 году. Соборный храм обители, Покровский, был спроектирован Алексеем Щусевым, Бернгардом Фрейден-бергом и Леонидом Стеженским.

По плану Елизаветы Фёдоровны, обитель должна была оказывать комплексную духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся. Им не просто дава-ли еду и одежду, но помогали найти работу, устраивали в больницы. Нередко сестры уговаривали семьи, которые не могли дать детям нормальное воспитание (например, про-фессиональные нищие, пьяницы и т. д.), отдать детей в при-ют, где им обеспечивали хороший уход и где можно было получить образование и профессию.

При обители была больница, амбулатория, аптека, где часть лекарств выдавалась бесплатно, приют, бесплатная столовая и еще множество учреждений.

Сёстры, жившие в обители, приносили обеты цело-мудрия, нестяжания и послушания, однако — в отличие от монахинь — по истечении определенного срока они могли уйти из обители, создать семью и быть свободными от данных прежде обетов. Сестры получали в обители се-рьёзную психологическую, методологическую, духовную и медицинскую подготовку. Им читали лекции лучшие вра-чи Москвы, беседы с ними проводили духовник обители о. Митрофан Сребрянский (позднее архимандрит Сергий; канонизирован Русской православной церковью) и второй священник обители о. Евгений Синадский.

Обитель продолжала существовать до 1926 года, после чего в её помещениях еще два года работала поликлиника, где продолжили свое служение сёстры под руководством княжны Голицыной. После ареста княжны часть сестёр была выслана в Туркестан, другие переселились в Тверскую область, где создали огородное хозяйство под руковод-ством о. Митрофана.

После закрытия обители в Покровском соборе устрои-ли кинотеатр, позднее — дом санитарного просвещения. В Марфо-Мариинской церкви разместилась амбулатория им. профессора Ф. Рейна. После Великой Отечествен-ной войны здание Покровского храма передали под Государственные реставрационные мастерские (затем Художественно-реставрационный центр им. И.Э. Грабаря).

В 1992 году правительство Москвы передало Марфо-Мариинскую обитель Московской патриархии. Центр име-ни Грабаря выехал из Покровского собора только в конце 2006 года. Примерно тогда же началась комплексная рестав-рация помещений обители. В 2008 году ее открыли. Дом, где жила великая княгиня, был серьезно перестроен, сейчас в нем открыт музей. По фотографиям воссозданы интерье-ры комнат великой княгини. К сожалению, утрачены важные части обители — галерея Елизаветы и любимый ею сад.

Татьяна Романова, руководитель благотворительных программ православной

службы «Милосердие»

В сентябре вы привезли в Москву благо-творительную акцию «Белый цветок»…Это была попытка возродить традицию

«Дней цветков» в России. Ровно сто лет на-зад при участии императорской семьи и по воле императора Николая Второго была поддержана инициатива проводить такие акции, направленные на борьбу с туберку-лезом. В Европе такие дни проводились с конца XIX века, а в России начали проходить только с 1911 года. Надо было привлечь вни-мание людей к проблеме туберкулеза, на-

учить их предохраняться от болезни. Стало целью и собирание денег на борьбу с тубер-кулезом. В 1911 году день благотворительно-сти «Белый цветок» был проведен в крупных городах России: Петербурге, Екатеринбур-ге, Казани. В Москве за один день собрали денег столько, что хватило на постройку туберкулезного санатория. За один день.

Дальше дни «Белых цветков» прово-дили уже ежегодно и во многих городах. А при личном участии императорской семьи этот праздник приобрел особенную из-вестность. Он проводился в Ливадийском дворце в Ялте, есть фотографии, на кото-рых цесаревич и княжны ходили с шеста-ми — символами белого цветка. На набереж-

белый цветок текст Людмилы Петуховой, фотографии фонда «Милосердие»

Весь простой люд тоже при-нимал участие: символ празд-ника, белый цветок, прода-вался за любое пожертвование, кто сколько сможет, потому что действи-тельно важна была каждая копеечка

Первый воз-рожденный праздник «Белый цветок» в Москве

вход в Покровский храм в Марфо-Мариинской обители

Ива

н Ер

офее

в

ДКН

27

декабрь 2011

ной проводился благотворительный базар, а императрица подписывала все купленное на нем. Естественно, это при-влекало желающих принять участие в акции.

Праздник поддерживался разными слоями общества. Например, магазины все заработанные в этот день деньги отдавали в фонд борьбы с туберкулезом. Есть фотографии, сделанные в центрах городов: возле своих лавок стоят хозяева, за ними видна надпись «Белый цветок. Заходи, по-купай, каждая копейка пойдет на помощь». Проводились обязательно аукционы среди состоятельных людей, и на помощь отдавалась, например, сразу вся стоимость авто-мобиля. Весь простой люд тоже принимал участие: символ праздника, белый цветок, продавался за любое пожертво-вание, кто сколько сможет, потому что действительно важна была каждая копеечка.

А почему именно белый цветок?Существует много разных преданий. Например, о том,

что в середине XIX века шведская принцесса Маргарита ре-шила привлечь внимание людей к туберкулезу. Ей удалось собрать много средств, и в благодарность ей приносили цветы — маргаритки белого цвета. Это красивое предание, но историки не нашли ему подтверждения. В любом случае, белый цветок — простой символ чистоты, соединяющий много лепестков воедино.

Цветы, кстати, тогда использовались и натуральные, и из бумаги. Впервые день цветка был организован в апре-ле — время еще холодное, цветы не цвели, и поэтому было заказано 75 тыс. цветков, сделанных промышленным спо-собом. И они все были розданы. Еще умелицы сами крутили цветы из бумаги и тоже продавали за пожертвования. Это говорит об охвате — весь город в этом участвовал. Гимна-зистки, курсистки — добровольцы — приходили в специаль-но созданные для этого комитеты, брали корзины с цветами, разъезжались по всему городу, в стороны маршрутов трам-ваев, и потом тихонько двигались в сторону центра, разда-вая цветочки и рассказывая, где можно пройти бесплатно анализ на туберкулез, где можно прослушать лекцию, как можно предохраниться от болезни и как можно помочь больным.

Как долго проходили эти акции?В основном до революции и чуть-чуть — после. Народ

наш так полюбил дни цветков. Я все время оговариваюсь, что «Дни цветков», потому что были еще «Голубой цве-ток» — в этот день собирали средства в помощь сиротам, «Розовый цветок» — многодетным семьям, оставшимся без кормильца, и т. д. Дней цветков было очень много и прохо-дили они часто.

Как были возрождены «Дни цветков»?День Белого цветка был возрожден в Ливадии. Все на-

чалось с частной инициативы: в 2004 году учительница истории вместе со старшеклассниками, которые ходили в ее исторический кружок, попросила администрацию Ливадийского дворца провести у его стен акцию в память об императорской семье. На самом деле там особенная атмосфера, всегда очень любили императорскую семью, и у многих в домах есть их портреты. Когда император отрекся, он хотел, чтобы ему позволили, как простому гражданину, жить в этом имении. И вообще говорил, что в Петербурге работа, а в Ливадии жизнь. Видимо, эта любовь человека к месту чувствуется и проходит через года. Поэтому акция быстро и легко прижилась.

Учительница с учениками собрали немного денег и от-несли в больницу ветеранам. А потом школа обратилась за помощью в Крестовоздвиженский храм, и праздник стал набирать обороты. Его стали проводить ежегодно весной, а с 2008 года он стал общегородским, и информация о нем даже прошла на туристические сайты.

Как он появился в Москве? Вы привезли?Да. Я прожила в Крыму около семи лет. Опыт проведе-

ния там праздника оказался удачным. Когда я вернулась в Москву, владыка Пантелеимон (Шатов) предложил мне прийти в православную службу «Милосердие» и попы-таться утвердить в Москве эту традицию «Белого цветка». И решили этот праздник возродить в Марфо-Мариинской обители, хотя сама обитель никаким образом не связана с историей «Белого цветка» в Москве. Обитель и служба «Милосердие» очень много сотрудничают, а епископ Пан-телеимон — председатель синодального отдела по церков-ной благотворительности и социальному служению Рус-ской православной церкви, и еще он возглавляет и службу «Милосердие», и Марфо-Мариинскую обитель — поэтому она и была выбрана.

Елизавета Федоровна была первой европейской кра-савицей, и все думали, что в Москву приехала необычайно утонченная аристократка, которая будет задавать тон балам и нарядам, но вышло совершенно иначе. Она очень много

времени отдавала делам благотворительности: организо-вала госпиталь для ранненых русских офицеров, помогала обездоленным.

После гибели мужа от руки террориста Елизавета Фе-доровна раздала все имущество: вернула подарки импера-торскому дому, значительную часть оставила наследникам, племянникам, которые были на ее попечении, а на одну треть состояния купила имение на Большой Ордынке и основала Марфо-Мариинскую обитель. В этой обители мог-ла на год-два остаться любая женщина, решившая посвятить себя делу служения обездоленным. Елизавета Федоровна, и это шокировало всю московскую публику, ходила на Хи-тровку — место, куда даже полицейские не особо загляды-вали. Она шла к людям, от которых все отвернулись, к жен-щинам, отказывавшимся от детей, оказывала им возможную помощь — словом, молитвой, продуктами. Некоторые при жизни ее считали святой. Другие — что ее дела совершают-ся напоказ. Русское общество того времени первое вре-мя не всегда понимало ее, но примерно с 1910 года вошло в традицию заезжать к Елизавете Федоровне на чай и брать поручения по добрым делам.

И сегодня обитель — символ возрождения благотвори-тельных традиций русского общества. При епископе Пан-телеимоне удалось возродить благотворительную деятель-ность сестер милосердия, волонтеров, детского хосписа, возобновилась практика бесед о любви — деяния, которые орошают добрые зерна в душе каждого москвича.

Марфо-Мариинская обитель и акция «Белый цветок» тесно связаны.

Расскажите об акции этого года. Какие отличия по срав-нению с 1911 годом?Готовились около трех месяцев, но самым важным стал

конец лета, когда нужно было найти как можно больше участников благотворительного базара. Согласились уча-ствовать многие православные школы, рестораны («Чайхо-на №1», «Шоколадница»), пришли книжные дома и т. д. Этот базар объединял около сорока участников.

В Марфо-Мариинской обители праздник «Белого цвет-ка» стал таким домашним. Он объединил очень большое количество людей (точно пришло 3000 человек), для кото-рых удалось создать очень уютную, открытую, теплую, не-формальную обстановку. Дружественный нам приход даже принес старинные самовары, и чай, который продавался на ярмарке, был у нас с дымком.

Были и белые цветочки. Мы тоже заказали их, хоть и не 75 тысяч, а всего 4000, но они разошлись сразу, потому что некоторые покупали далеко не по одному. Это были наклейки на одежду. Было очень много умельцев, кото-рые плели цветочки из шелковых ленточек, мастерили из бумаги и кружев. И как и сто лет назад, сестры милосердия собирали пожертвования в коробочку. Им помогали детиш-ки, которые пели такими веселыми ребячьими голосами: «Жертвуйте на дела милосердия».

Начался день с Божественной литургии, продолжился концертом и благотворительной ярмаркой. Занимались с де-тишками, проводили мастер-классы. Учителя из воскресных школ устроили развивающие игры для взрослых и детей.

Раньше «Белый цветок» охватывал весь город, на каких-то бульварах играли духовые оркестры, где-то шли бес-проигрышные лотереи, где-то показывали кино, а в этот раз все было локализовано только в обители. Надеемся, придет время, когда весь город превратится в сплошной праздник.

Еще мы организовали в этот день экскурсии в музей Елизаветы Федоровны, который находится в самой обите-ли. Об этом музее мало кто знает. Помогало в этом деле нам общество по архитектурному надзору. Его участники рас-сказывали о московской старине, об окружающих улицах, о Москве 1911 года и немного об обители.

Праздник «Белого цветка» будет традицией?Да, всем гостям очень понравился праздник, предлага-

ли даже проводить день «Белого цветка» по несколько раз в год, но это пока сложновато и мы планируем проводить его хотя бы раз в год. Будем привлекать большее количе-ство не только участников, но и площадок. Попробуем договориться с московским правительством, чтобы наши добровольцы и сестры милосердия могли ходить хотя бы по прилегающим улицам. Сейчас это, конечно, сложнее, чем сто лет назад.

Москва 2011 год , Марфо-Мариинская обитель, «Белый цветок». Инокиня Екатерина приглашает гостей на ярмарку; в саду — выступления хоровых коллективов; мастер-классы и традиционные игры на воздухе

«Белый цветок». Ялта, 1912 год. Свои рукоделия на благотвори-тельном базаре продаваливеликие княжны Ольга, Татьяна, Мария.

культовые сооружения

28 Б


приспособление

Понятие «творческая личность» сейчас никак не ассоции-руется с промышленным производством — в крайнем случае можно представить себе промышленного дизайнера, созда-теля удачных оболочек для технических начинок. Но 140 лет назад было совершенно по-иному, и самым творческим занятием была именно разработка новых технических устройств. Замечу, что сегодня бесхитростная утилитарная внешность старинной техники воспринимается как художе-ственный образ, и даже — как совершенный дизайн.

Шведский изобретатель и промышленник Карл Хельге Пальмкранц, скончавшийся от желудочного кровотечения в характерном возрасте гения, 37 лет, тем не менее успел сделать несколько замечательных изобретений. Он при-думал собственную систему автоматического оружия, был автором оригинальных по конструкции сеялок и некоторых других сельскохозяйственных машин. Незадолго до смерти он основал компанию, H. Palmcrantz & Co., которая изобре-тенную им технику выпускала.

Спрос на шведскую технику и тогда был высоким, про-изводство быстро росло, и компания H. Palmcrantz & Co. В 1887 году, уже после смерти основателя приобрела две трети стокгольмского района Лёвхольмен. Уже через два года на этом месте появились здоровенные заводские кор-пуса, где делали сеялки, комбайны и велосипеды.

В начале прошлого века машиностроение захирело, и промышленное пространство было приобретено компани-ей Wilhelm Becker — она выпускала сначала только красите-ли, а затем занялась еще и мыловарением, и производством

целлюлозы. До 1970-х годов дело было успешным, затем пришло в упадок, и к началу 1990-х годов бывший промыш-ленный район являл собой картину глубокого запустения.

Примерно в этот момент у Шведской ассоциации архи-текторов созрела необходимость в обширном простран-стве для современного искусства. Совместно с компанией Wilhelm Becker архитекторы образовали некоммерческую организацию Färgfabriken (фабрика красителей в переводе со шведского) — ей досталось одно из самых старых про-мышленных зданий, где, в соответствии с названием, произ-водились красители.

В 1995 году Färgfabriken была открыта после реконструк-ции и стала функционировать как центр современного искусства и дизайна. Типичная для шведской культуры от-крытость и стремление к новизне позволили создать один из ведущих европейских центров художественной мысли, не ограничивающий себя в жанрах: тут могут происходить и выставки, и архитектурные конкурсы, и семинары, по-священные проблемам городского развития, и даже свадь-бы — для этого есть Färgfabriken Kafe.

За время жизни Färgfabriken как арт-площадки Лёвхоль-мен поменял собственника — последние пять лет бывшим промышленным районом владеет крупнейший шведский застройщик Skanska. Но это никак не повлияло на работу Färgfabriken. Сегодня это крупнейший в Европе центр со-временного искусства, архитектуры и урбанизма с яркой выставочной программой и привычкой приглашать самых интересных и радикальных кураторов.

фабрика красок

текст Алексея Кириллова

главный фасад Färgfabriken

<

образцы современного искусства, выставленные на бывшей фабрике красителей

>

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

farg

fabr

iken

.se

центр современно-го искусства Färgfabriken с тыльной стороны

<

здание Färgfabriken времен упадка, 1993 год

>

центральный выставочный зал покоится на бетонном основании

>

интерьер кафе при Färgfabriken. Здесь даже свадьбы гуляют

>

29

декабрь 2011

приспособление

Хранители: будущее исторического наследияПрограмма общественных дискуссийинститута «Стрелка» и Москомнаследия

25–26 ноября, 3 декабря . Дом Культуры «Белые Палаты» . Пречистенка, 1

Флип тен КатеНидерланды, директор комиссии по стандартам развития (Federatie Westland)

Юрий ГригорянМосква, архитектор, директор архитектурного бюро «Проект Меганом»

Терье НипанНорвегия, консультант

Наталья ДушкинаМосква, историк архитектуры, профессор МАРХИ

Алексей НовиковМосква, экономист, глава российского офиса Standard&Poor’s

Елена СоловьеваАрхитектор, руководитель научно-проектного объединения «Исторические зоны» НИИПИ Генплана г. Москвы

Евгений АссМосква, архитектор, профессор МАРХИ

Николай Переслегин Москва, советник руководителя Москомнаследия

Алексей МуратовМосква, архитектурный критик, главный редактор журнала «Проект Россия»

Сохранение культурного наследия: где грань между реставрацией и уничтожением?

Как в России соблюдается международное законодательство?

Как контролировать использование памятников архитектуры?

Новые функции исторических зданий: как избежать конфликта содержания и формы?

30 Б


ткань города

сельская жизнь

графика Елены Новоселовой

Столица столице рознь. Подобно Москве, тоже Лондон вырос из деревень. Но это были существенно иные деревни. По край-ней мере — трех разных типов.

Первый тип: английские селаАнглийские деревни и местечки, так

же как и в Подмосковье, постепенно сра-стались меж собой, объединялись сначала в пристоличные города и городки, а потом и вливались в собственно Лондон. Правда, в Британии никогда не было такого неверо-ятного, экзальтированного апофеоза столи-цы, как в СССР.

А потому англичане в большинстве своем вовсе не стремятся любой ценой, во что бы то ни стало, переселиться в Лон-дон. Скорее наоборот: англосаксы считают своего рода долгом навестить свою исто-рическую «отчизну», пожить или пора-ботать тут какое-то время, — чтобы затем, не без облегчения, вернуться из Лондона

к себе домой, восвояси. Англичане чрезвы-чайно дорожат тем, что они считают своей «свободой».

Если жизнь на родине становилась невы-носимой — то вот же он, порт. Вербуйся в ма-тросы или просто в колонисты — и прощай навеки, любимый город!

Второй тип: опорные пункты оккупантов(и прочих чужаков)Лондон возник более 2 тысяч лет на-

зад. И многие этапы его истории до сих пор реконструированы и осмыслены слабо или поверхностно. Собственно говоря, неясно даже, кем именно был основан этот город. Скорее всего, кельтами или даже какими-то другими, заведомо не римскими племенами.

Однако официальная история Лондо-на начинается лишь после римской ок-купации, в середине I века, при кесаре Клавдии. Известно также, что в 240 году Лондон был возведен в ранг столицы римско-британской провинции. И оставал-ся резиденцией прокураторов Британии до 407 года — когда римляне были вынужде-ны покинуть любезный Альбион. Их место постепенно заняли германские племена, в том числе англы и саксы. Так же, как и рим-ляне, они не были исконным населением Британских островов. И так же, как и рим-ляне, германцы не стремились ни слиться с коренным населением, ни искоренить таковое (это конечно, не значит, что чужаки не воевали с «местными»).

Как следствие на территории Англии очень давно сложилась многоукладная,

мультиэтническая, очень разнящаяся струк-тура населения. В одних районах страны (прежде всего на юге) романизация образа жизни британцев уже при римлянах до-стигла высокой степени, другие районы (особенно на cевере) оставались очень германско-скандинавскими: как по языку, так и по нравам. А в иных местах и по сию пору преобладает более или менее «искон-ное» кельтское население.

Ситуация принципиально не измени-лась и после знаменитого покорения Ан-глии норманнами Вильгельма Завоевателя, в XI веке. Хотя новая оккупация происходи-ла весьма кроваво, и большинство прежней аристократии и духовенства было физиче-ски уничтожено, однако и норманны никог-да не ставили себе задачу переделать всех британцев по своему образу и подобию, как это зачастую имело место в России. Наобо-рот: так же как и римляне, а за ними гер-манские и скандинавские князья, норманны стремились скорее отгородиться, отмеже-ваться от исконного населения, — в своих многочисленных и хорошо укрепленных «бургах». Как следствие, и при норманнах английская жизнь сохраняла свою специфи-ческую, совсем не похожую на русскую, параллельную мультикультурность и муль-тиэтничность. Наверно, отсюда происходит и этот очень английский принцип: «Живи и дай жить другим».

Англичане традиционно не любят вме-шиваться в дела соседей, — требуя взамен сохранения и собственной «приваси». И даже сейчас, несмотря на тысячелетнюю

Челси<

Гринвич>

Ричмонд<<

Лондонские деревни

текст Галины Рэмптон

swan

ksal

ot

wilt

shire

blok

e Ewan

-M

capi

tan

jen

sara

hsta

rkw

eath

er

31

декабрь 2011


совместную историю, разница в наречиях и образе жизни, скажем, Йорка и Лондона не просто велика, но даже невероятна, осо-бенно по российским меркам.

Насколько могу судить, ничего подоб-ного в истории Москвы не было. Там не со-хранилось ни мордовских деревень и квар-талов (хотя само слова Москва — вроде бы — имеет финно-угорское происхожде-ние), ни варяжских, ни татарских, ни гре-ческих топонимов (не говоря уже об ис-конных землячествах и общинах). Пожалуй, единственное исключение — знаменитая Немецкая слобода, возникшая при Пе-тре Великом. Но даже и она не прижилась в Первопрестольной — и вряд ли много мо-сквичей смогут сказать, где конкретно она раньше находилась.

Принципиальная мультиэтничностьЛондонаК 1300 году в Лондоне проживало около

80 тысяч человек. По средневековым по-нятиям — большой город. При правлении Тюдоров (1485–1603 годы) Лондон, как тесто из миски, расползся за свои крепостные стены в разные стороны, неуклонно охваты-вая и поглощая соседние англосаксонские деревни.

В XVII веке, после Великого пожара 1666 года западной заставой столицы стал Тайберн — там, где теперь стоит Мраморная Арка. Дороги Эджвеэр-роуд и Тоттенхэм-Корт-роуд были ещё вполне сельскими и тя-нулись между полей, Ислингтон оставался самостоятельным городом, а Хэмпстед счи-тался и вовсе глушью и «медвежьим углом». Всё более сложной становилась и внутрен-няя структура столицы. В разные време-на в Лондон переселялись разные группы иностранцев. Почти всегда они держались компактно, отгораживаясь от соседних квар-талов — и вовсе не пытаясь слиться с ними в некую единую, столичную «коммюнити», хотя, конечно, вынужденно признавали местные порядки и законы. Следы этих «за-морских гастролеров» сохранились в Лон-доне и сейчас. К примеру, в любом путево-дителе вы найдете описания кварталов, где компактно селились «храмовники» ордена тамплиеров, которые и в Англии подчиня-лись Риму. Или где находилась резиденция ордена св. Джона, из которой затем вырос

Красный Крест и другие благотворительные организации. Хорошо памятно и существо-вание Ганзейской конторы и слободы (Лон-дон был важным опорным пунктом немецкой Ганзы) и т. д. Не говоря уже о таких крупных и чисто британских слоях «чужаков», как ирланды, шотланды и валлийцы. Но вот у еврейско-иудейского населения в старом Лондоне, к сожалению, было много проблем.

В XVII веке в Лондоне осели тысячи гу-генотов, бежавших от репрессий папистов во Франции. Так же, как и прежние чужаки, они поселились компактно (в пригородах Спиталфилдз и Клеркенвелл) и занялись своими традиционными промыслами: шёл-ковой мануфактурой, ювелирным делом и проч.

Нынешний Лондон — это весь мир в одном городе. Здесь официально укоре-нились 33 этнические общины. А в общей сложности в британской столице говорят на 300 языках и наречиях. Как и прежде, этнические группы стремятся селиться компактно. И давно уже не только лондон-цам известно, что «вотчина» сикхов — это Саутхолл, бенгальцев — Шордич, а китай-цев — Сохо (со знаменитым Китай-городом). Выходцы из Вест-Индии облюбовали Брикстон, африканцы — Далстон, вьет-намцы — Хэкни, иудеи и евреи — Голдерз-Грин, греки и киприоты — Финсбери, турки и курды — Стоук-Ньюингтон...

В этих местах стоят храмы иноземных конфессий, слышатся арабские, индийские и карибские ритмы, действуют культур-ные центры и музеи (такие как Еврейский центр — на Тависток-сквер в Голдерз-Грин). Не пустуют «фирменные» этнические мага-зины и рестораны национальной кухни.

Но хватает и проблем. Регулярно воз-никают межнациональные и межконфес-сиональные трения и конфликты. Намного реже, но случаются и открытые столкнове-ния «неместного» населения с лондонскими властями и полицией. Особенной эскала-ции эти стычки и просто погромы (казалось бы, внезапно и иррационально) достигли летом 2011 года. Причины конкретно этого конфликта, видимо, кроются скорее в эко-номических проблемах и общем снижении уровня жизни горожан,— нежели во вражде между расами и этносами. А она для Лондо-на (слава Богу!) по-прежнему не характерна.

Третий тип: торговые и финансовые«деревни»Уже в XVII веке в Лондоне возникли хо-

рошо структурированные neighbourhoods (то есть географически локализованные по какому-либо отличительному призна-ку общины): Сент-Джеймс, Ковент-Гарден и Блумсбери. Естественно, поначалу это была прежде всего аристократия, высоко-поставленные чиновники и офицеры. Но со временем похожие «соседства» стали воз-никать и в торгово-промышленной среде.

Естественно, что главную роль в этом процессе суждено было сыграть лондонско-му Сити. Именно тут, на площади в 2,6 кв. км (откуда и пошла «квадратная миля» — меж-дународный синоним для финансового центра) около двух тысяч лет назад рим-ляне отстроили свою первую деревню и обнесли её крепостным валом. Здесь постепенно образовался и развился осо-бый, очень лондонский стиль и образ жизни. Затем он распространился и прижился в Нью-Йорке, Гонконге, Сингапуре и дру-гих городах бывшей Британской империи. Речь, конечно, идет о банковско-торговой «деревне» — в самом сердце Лондона. Без неё британскую столицу так же трудно себе представить, как и без Тауэра или Биг-Бена.

Помимо банковских и биржевых «со-седств» и коммюнити в Лондоне давно сложились и другие профессиональные, замкнутые и почти кастовые «деревни». Некоторые из них также получили мировую известность. Например, «деревня законни-ков» в Темпле (в этом районе по-прежнему компактно селятся адвокаты, здесь у них расположены собственные школы и полу-официальные «ложи»). Или пресловутая Флит-стрит, — где вплоть до середины 20 века селились газетчики и прочие более-менее журналисты, включая таких специи-фических, как из агентства «Рейтерс» и дру-гих служб Ея Величества Королевы.

Лондонские колоритыУ лондонцев много достоверных (и за-

виральных) историй и баек о родной дерев-не. То есть о том, как возник и заселился тот или иной столичный квартал. К примеру, го-ворят, что состоятельная публика XVII–XVIII веков предпочла холмы Хэмпстеда и Хай-гейта из-за их близости к природе. По дру-

Финсбери<

Спиталфилдз<

Сохо>

Шордич>

Клеркенвелл>>

Yard

box

char

clamno

msa

leen

a

alar

ic.u

k

an u

ntra

ined

eye

Ros i

n w

onde

rlan

dCh

arle

sFre

d

32 Б



гой — богачей природа интересовала не осо-бенно, ведь они уже владели загородными виллами в Сент-Джонс-Вуде и Твикенхэме (которые позднее тоже приросли к Лондо-ну), а притягивала их столичная жизнь Вест-Энда: нарядные особняки, театры и, конеч-но, шопинг.

Мэйфэр в Вестминстере, хотя некогда и начинался с майской ярмарки, быстро об-рёл статус эксклюзивного квартала и держит марку по сию пору. Здесь издревле сели-лись самые жирные «сливки общества». А вот Кэмден-таун, Ислингтон и Килберн в этом смысле претерпели значительные метаморфозы. Если верить местной байке, ирландские поселенцы выбирали в Лондо-не место для жительства, исходя из своих способностей дотащиться куда-либо пеш-ком от ж/д вокзала Юстон с двумя тяжёлыми чемоданами. Самые выносливые добрались до Килберна, остальные осели в Кэмдене и Ислингтоне. Сегодня ситуация измени-лась. В Килберне помимо ирландцев обитает пёстрая мультикультурная община. А Кэмден облюбовала т. н. богема, так что цены на жи-льё здесь подскочили до небес. Ислинг-тон мыслит себя «духовным прибежищем британской левой интеллигенции». До такой степени, что тут (до выборов 1997 года) не-дурно прижился (будущий) премьер-министр Тони Блэр. А в здешнем ресторанчике «Гра-нита» (теперь он закрыт — по слухам, разо-рился) Блэр заключил пакт о «взаимном ненападении» с Гордоном Брауном, своим наследником на премьерском посту.

Новые контрастыКак и любая большая столица, Лондон

вряд ли поддаётся однозначной классифи-кации и категоризации, его не разложишь по заданным полочкам. Если попытаться выявить принципы, которые формируют сегодняшние «лондонские деревни», то на-прашиваются три основных: имущественно-

классовый, ремесленно-профессиональный и этнический.

Но эта градация — условная. Взять хотя бы первый принцип, по оси «имущие—неи-мущие». Из-за нынешних очень высоких цен на недвижимость и квартплату растет число лондонцев, которые хотя и работают в сто-лице,— но живут в пригородах, а то и в со-седних графствах. Ряды этих «маятниковых мигрантов» пополняет уже и лондонский миддл-класс, не говоря о молодых спе-циалистах и «синих воротничках». Так что жильё в (условно говоря) центре столицы — это для миллионеров (причем не всегда местных). Кварталы Белгрэвия (где средняя цена дома составляет £6,6 млн — достаточно упомянуть, что несколько зданий здесь при-надлежат Роману Абрамовичу), Пимлико, Найтсбридж, Холланд-парк, улицы, при-мыкающие к Слоун-стрит, — заселены почти исключительно, что называется, олигархами.

И всё же: для Лондона в меньшей сте-пени, чем для других столиц, характерна «геттоизация» отдельных районов. Здесь ещё (или уже?) есть места, где бедные и богатые живут бок о бок. Некогда унылые и просто опасные резервации иммигран-тов (позднее — безработных и многодетных матерей-одиночек на госпособии) — Хэк-ни, Брикстон, Пекхэм, Уайтчэпел и Харин-гей — теперь входят в моду и среди обеспе-ченного среднего класса. Даже и там цены на жильё заметно подскочили. Поистине драматический фейс-лифт (и соответствую-щий статус) за последние годы получили и «задворки» — южный берег Темзы, Шор-дич, Хокстон и, разумеется, лондонский Ист-Энд, с небоскрёбами Докландс. Полу-чается, что однозначно «бедных деревень» в Лондоне осталось совсем немного.

Ремесленно-профессиональный при-знак в сегодняшних «деревнях» Лондона тоже прослеживается лишь с оговорками. Ведь традиционные ремёсла вымирают, а их

«анклавы» — кожевенные фабрики в Бер-мондси, гончарные мастерские в Лаймхау-се и др. — сохранились только в названиях улиц, пабов и многоквартирных жилых «ба-шен». Многие фабрики и заводы Ист-Энда переоборудованы в жилые дома в популяр-ном ныне (пост)индустриальном стиле, а на-селяют их не обязательно потомки горшеч-ников и сыромятных дел мастеров.

Но вот вокруг Темпла, на стыке гра-ниц Сити, Вестминстера и Холборна, по-прежнему кипит адвокатская жизнь. Столетиями не переводятся «медиальные» конторы и офисы и на Флит-стрит (хотя соб-ственно газетчики в основном перебрались в Докландс). В Челси, как и встарь, гнез-дятся банковские воротилы, в Хэмпстеде и Блумсбери — литературные и театральные глиттерати (знаменитости), в Сохо и Кэм-дене — театралы, музыканты и художники (вместе с дамами не самого тяжелого по-ведения), а в Ноттинг-Хилле — законодатели мод (и просто модели)...

Времена экономического спада, расту-щей безработицы и снижения жизненного уровня — не лучшие для оптимистических прогнозов. Сохранит ли британская столица историческую самобытность своих общин или их окончательно нивелирует даль-нейшее усиление социальных контрастов и поглотит урезание правительством соци-альных программ? Выживут, выстоят ли тра-диционные лондонские neighbourhoods без государственной финансовой поддержки, а только на плечах волонтёров и энтузиа-стов «большого общества», спорную идею которого выдвинул нынешний премьер Дэ-вид Кэмерон? И какая судьба на самом деле уготована новейшей из лондонских дере-вень, выстроенной в одном из проблемных районов столицы — Стратфорде — после закрытия Олимпийских игр-2012.

Хэмпстед

Голдерс-Грин

Хайгейт

Хорнзи

Харингей

Хэкни

Шордич

Клеркенвелл

Блумсбери

ХолборнСохоМэрилебоун

МэйфэрБелгрэвия

Кенсингтон

Холланд-парк

Найтсбридж

Челси Пимлико

Брикстон

Пекхэм

Гринвич

ДокландсБермондси

Лаймхаус

Ист-Энд

Далстон

Вестминстер

Tемпл Сити УайтчэпелКовент-Гарден

Слоун-стрит

Ноттинг-Хилл

Сент-Джеймс

Вест-энд

Кэмден

Финсбери ХокстонСпиталфилдзФлит-

стрит

Слоук Ньюингтон

Блумсбери

£

храм св. Бригитты. Сити

<

храм преподобного Ботольфа. Сити

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

ahis

gett

nick

sare

bi

33

декабрь 2011


Даже и до того как новая московская адми-нистрация прирезала к Москве гигантский кусок земли между Варшавским и Киевским шоссе, Москва, конечно, не замыкалась в Московской кольцевой автодороге. Я сей-час не имею в виду метастазы вроде Бутово или Жулебино с Солнцево. Речь идет по меньшей мере обо всей Московской обла-сти, а может, и о более обширном регионе.

При безбожной власти бывшие села, а затем города вроде Раменского, Орехово-Зуево или Лобни, размеры каждого из которых, окажись они в Европе, позволя-ли бы претендовать на звание заметно-го регионального центра, еще пытались существовать самостоятельно. Но когда коммунизм кончился, и промышленность, в особенности военная, умерла, притяже-ние Москвы стало непреодолимым. Зада-димся вопросом: кто тот человек, который каждый день отправляется в Москву на работу, делает покупки в Москве, развлека-ется в Москве, мечтает о Москве — и толь-ко ночует, скажем, в Подольске? Москвич, никак по-иному. Люберцы, Воскресенск и Сходня — не просто ли удаленные, деше-вые выселки Москвы? От Шанхая вон его пригород Сучжоу отстоит на 260 км — и это не мешает сучжоусцам ездить в Шанхай на работу каждый день.

Можно еще и по-иному трактовать. Подавляющее большинство подмосков-ных городов при советской власти жило по слободскому принципу, то есть вокруг какого-то производства, продукты которого потреблялись — так или иначе — Москвой. Но подобная слободская организация исто-рически всегда и была свойственна Москве, чему отражение мы видим в топонимике вроде Новослободской улицы и Старосло-бодского переулка; да и Гончарная улица, в сущности, названа по имени Гончарной слободы — примеров множество. Так что го-род Реутов с советских времен, в действи-тельности,— Ракетная слобода, а Жуков-ский — Самолетная слобода. Да, и главное: в этих слободах часто было так называемое «московское снабжение», то есть за колба-сой можно было ходить, а не ездить.

Но это половина дела. Другая же по-ловина — дачи. Если при безбожной власти расползание москвичей по области сдержи-валось разными дефицитами — начиная от земли и кончая деньгами,— то в новой Рос-сии, кажется, нет такого колхозного поля, на которое с вожделением не заглядывался бы бледный столичный житель. В рассужде-нии — не построить ли дачу? Ареал рас-пространения московских дачников достиг уже и Новгородской области, где сомкнул-ся с ареалом распространения дачников петербуржских; что уж говорить о местах, не столь отдаленных.

И еще. Можно только порадоваться тому, что московское притяжение не уничтожи-ло пока что территориальную обособлен-ность московских дачных мест и слобод; даже Люберцы еще можно отграничить от Жулебина. Потому что в самом городе от поселков, сел, дачных мест и городков не осталось ничего, кроме названий. Иногда еще — церквей, по которым сегодня еще можно идентифицировать прошлое того или иного московского района.

Кремлевский холм и окрестные селаВ 1982 году в фундаментальном тру-

де о памятниках Москвы была выдвинута следующая гипотеза об основании Москвы: в XI веке при слиянии Москвы-реки и Не-глинной существовало два поселения. Одно из них — укрепленный «замок» боярина Сте-фана Кучки, другое — укрепленное поселе-ние язычников-вятичей. В середине XII века появился суздальский князь Юрий Долго-рукий, убил Кучку и объединил оба посе-ления. Тем не менее в летописях некоторое время сохранялось название объединенно-го населенного пункта «Кучково», а Кучково поле, как часть Москвы, просуществовало еще лет триста.

Во времена Юрия Долгорукого Москва большей частью помещалась на Кремлев-ском холме и называлась «Московь» с уда-рением на первый слог. В Лаврентьевской летописи, например, есть такая запись под 1177 годом: «Глеб же на ту осень приеха на Московь и пожже город весь и села». Глеб был рязанский князь, а любопытно в этой записи не только название «Московь», ко-торое в дальнейшем в летописях больше никогда не встречается, но и то, что этим словом назывался не город, а скорее мест-ность, включавшая в себя город. Укреплен-ное поселение на Кремлевском холме, кстати, тогда, возможно, называлось «Бор», что сохранилось в церковных топонимах западной части Кремля — храм Рождества Иоанна Предтечи на Бору и Спаса Преоб-ражения на Бору. (Первый из них снесен по приказу Николая I при реконструкции Большого кремлевского дворца в 1846 году, второй — древнейшая каменная церковь Мо-сквы — уже при большевиках, в 1930 году.)

Бор окружало несколько сел. В районе нынешней Никольской улицы находилось село Старое, оно же Кучково, поскольку рас-полагалось на краю Кучкова поля. Название восстановлено по имени храма Св. Николая

Кучково, Московь, Москва. Cельские истории

текст Софьи Кирилловой

Самотекское городищеДрачи

Высокое

Старое Подкопаево

Ваганьково Поречье

Турыгино

КиевецСемчинское

Бабий Городок

Яузское городище

Пристанище

Лыщиково городищеЗолоторожское селище

Гостина Гора

Гольяново

Черкизово

Верхние Котлы

Волынское

Измайлово

Старое Гиреево

Перово

Давыдково

Кунцево

СвибловоЛианозово

Беляево-Богородское

Черемушки

Зюзино

Верхние Лихоборы

Нижние Лихоборы Дегунино

Медведково

Кадаши

Малая Бронная ул.

Сокольники

Пушкарев пер.

Колокольников пер.Просвирин пер.

Печатников пер.

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

деревни современной Москвы

Северный административныйокруг

ФилиноНоводмитровкаМолжаниновкаНовоселкиЧеркизовоМелькисаровоБурцевоСеверо-восточный административныйокруг

ДАХСИльинскийЛесопаркВосточный административныйокруг

ЗАО КП КосиноРуднево

34 Б


на Старом и Спасского (Заиконоспасского) монастыря на Старом.

Село Подкопаево на реке Рачке, в районе нынешнего Ивановского монастыря, но бли-же к Москве-реке. Название восстановлено по имени храма Св. Николая в Подкопаеве.

Гостина Гора и Пристанище — на правом берегу Яузы; первая выше по течению, вто-рое — почти у устья. Обе деревни питались от купцов, прибывших по рекам, откуда и происходит их название.

Яузское городище располагалось на ме-сте нынешнего храма Никиты Мученика на Швивой горке.

Лыщиково городище и по сю пору со-хранилось в топонимике Москвы — в виде Лыщикова переулка на Таганке. На месте городища в XV веке был Покровский мона-стырь, потом храм Покрова стал приходской церковью, сейчас она действующая.

Золоторожское селище обнаружено на месте Андроникова монастыря и датируется археологами X—XII веками.

Самотекское городище находилось при впадении речки Напрудной в Неглинную на высоком холме, сейчас там находится храм Троицы.

Драчи, чье имя восстановлено по хра-му Св. Николая в Драчах, располагались выше села Самотеки по течению реки Неглинной. Позже здесь была слобода стрельцов-пушкарей.

Село Высокое было относительно боль-шим и оставило по себе память в названиях Высоко-Петровского монастыря и Воскре-сенского монастыря на Высоком, в районе нынешней Тверской улицы.

На месте Ленинской библиотеки было село Ваганьково, позднее Старое Ваганько-во, оставившее по себе память в виде назва-ния Староваганьковского переулка.

Село Турыгино располагалось на месте нынешнего храма Христа Спасителя, на бе-регу речки Черторыя; при копке фундамента под храм в середине прошлого века строи-тели нашли арабские монеты IX века.

За Черторыем, на Москве-реке, распола-галось село Киевец, или Киевцы, имя кото-рого известно по храму Св. Николая в Киев-це. Между нынешними улицами Остоженка и Пречистенка находилось сельцо Сем-чинское, оно упоминается в самых ранних московских актах.

Наконец, Бабий Городок существовал в районе нынешней улицы Большая Якиман-ка, в районе храма Св. Марона (что на Бабьем Городке).

Особенного упоминания заслуживает село Поречье, находившееся в Зарядье, то есть на месте снесенной ныне гостиницы «Россия». Интересно в нем то, что оно очень

рано превратилось из села в ремесленную слободу — весьма характерную часть мо-сковской городской среды.

Кремль, торг, посад, слободаЧто бы ни говорили летописи и раскоп-

ки о древних жителях мыса при слиянии рек Неглинки и Москвы, создатель Мо-сквы — Юрий Долгорукий. Именно после его вмешательства разрозненные села стали организовываться в город — в древ-нерусском понимании. Типичная структу-ра такого поселения была трехчастной: на холме у реки или озера стояла крепость, называвшаяся град, кремль, кремник, кром, детинец или острог. Снаружи крепости, у главных ворот, в зоне обстрела перед стеной, располагался торг с лавками или торговыми рядами. За торгом раскидывался посад — дворовая по характеру застройка с садами, огородами и пр. Частью посада были слободы, где селились представители одного и того же занятия. Многие топони-мы московского центра, похожие на назва-ние деревень, — Сокольники (воспитатели ловчих птиц), Кадаши (бондари, кадочники), Бронные улицы (оружейники), россыпь сре-тенских переулков — Печатников, Коло-кольников, Пушкарев, Просвирнин — все это отголоски компактного проживания профессионалов.

Москва сохраняла торгово-посадскую структуру очень долгое время. Первые 750 лет ее существования застраивалось всего-то около 7000 га. Несмотря на то что Москва была по средневековым меркам

очень большим городом, рост ее населе-ния отнюдь не носил взрывного характе-ра. Кроме того, очень часты были пожары, после которых в лучшем случае оставались каменные строения, то есть главным обра-зом церкви и богатые дома; пережив пожар, простые люди могли перестраивать свою недвижимость в зависимости от потребно-стей момента. Развитие города происходи-ло еще и за счет подмосковных дворянских усадеб, куда переселялись из Москвы не только владельцы, но и многочисленная их дворня, избавляя город от необходимости давать им место жизни. Сегодня немногие из сохранившихся усадеб, вроде «Кусково» или «Васильевского» на Воробьевых го-рах — архитектурная гордость Москвы.

Сдерживающим фактором для роста Москвы были и законодательные ограни-чения. Например, еще в XVII веке вблизи города была полностью запрещена рубка леса, в 1722 году вышел закон, установив-ший водоохранные зоны Москвы; любое строительство строго регламентировалось пожарными нормами.

Не способствовала реорганизации и бы-строму расширению Москвы и утрата ею столичной функции — двести лет все глав-ное в России происходило в Петербурге, а в древней столице происходили разве что коронации.

Вообще Москва с ее низкой плотностью населения, значительным преобладанием деревянной застройки, дворовой организа-цией городского пространства (при каждом доме должен был непременно быть сад!)

По несколько дней жили в Черёмушках

Известный московский врач-гомеопат, бывший кавалергард Дмитрий Сорохтин так вспоминал Черёмуш-ки времен Василия Якунчикова: «В перспективе прошедших лет мне начинает казаться, что было в его ат-мосфере что-то от «Вишневого сада», что-то от Лопахина, хотя и женившегося на Варе и облагороженного ею. Почтенному хозяину как будто хотелось сократить размеры огромных высоких комнат, устроиться в них, как говорилось, поуютнее, потеснее, что ли. Чайный стол был задвинут в угол, отгорожен от осталь-ного помещения огромными декоративными растениями в кадках, напоминавшими зимний сад. Самовар должен был постоянно кипеть, и прислуга следила за этим неустанно. Иногда это были горничные в обяза-тельных кружевных наколках и передниках, иногда старушки с восковыми благообразными лицами в под-колотых у подбородков большими булавками одноцветных платках. Старушки непременно кланялись в пояс и говорили, как шуршали, — ничего не было понятно, хотя губы двигались быстро-быстро. Чашки ополаскивались здесь же на чайном столе. Хозяин постоянно прислушивался к разговорам молодежи, ко-торой собиралось очень много, вставлял свои замечания, но непременно касался и своих дел, в том числе предмета его гордости — дымившегося бок о бок с поместьем кирпичного завода. В то время якунчиков-ский кирпич действительно признавался одним из лучших. Во всяком случае, подрядчики часто говарива-ли, что выполнят работу не в каком-нибудь, а именно в якунчиковском кирпиче. Зато молодежь неожидан-но, может быть, напоминала не что-нибудь, а меншиковские времена. Сейчас мне трудно сказать, откуда возникла подобная ассоциация. Может быть, по той открытости, радости, энергичности, которые мы свя-зывали с петровскими временами. Все рождало сразу горячие споры, затягивавшиеся на несколько дней диспуты. Случалось, как в старых усадьбах, гостей не отпускали в Москву, и они живали по несколько дней в Черёмушках».

Троице-Лыково, Успен-ская деревян-ная церковь и звонница XVII века. Не сохранилась

<

дом арх. Н. Марковни-кова в поселкеСокол

>

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева


35

декабрь 2011

и сравнительно широкими улицами и пере-улками представляла разительный контраст с европейскими городами: камень, узость, скученность.

Но даже с началом промышленного бума, когда Москва стала центром текстильной и всякой иной индустрии, то есть с конца по-запрошлого века и до начала эпохи массово-го жилищного строительства москвичам уда-лось освоить еще только примерно 35 тыс. га. Нельзя также не отметить, что на переломе XIX–XX веков, когда развился так любимый экономистами средний класс, модным стало дачное времяпрепровождение, отчего во-круг Москвы появилось множество дачных поселков, названия которых сегодня хорошо известны по местам массовой жилищной застройки: Лианозово, Кунцево, Иванько-во, Старое Гиреево (это дачное место было объединено с Новогиреевом) и пр.

За это же время случились, кроме того, два разных по масштабу, но заметно повли-явших на московскую городскую застройку события. Первое: 17 октября 1906 года госу-дарь отменил запрет на старообрядчество и некоторые иные христианские секты, что позволило богатым купцам-старообрядцам в полной мере развернуть свои строитель-ные задумки.

До основанья, а затемВторое: в 1918 году Москва снова стала

столицей, причем уже теперь безбожного государства; новая власть испытывала силь-нейшее влечение к переустройству своего главного города в правильном идеологиче-ском смысле.

До Великой Отечественной войны появилась дюжина генеральных планов раз-вития Москвы, но большинство из них так и осталось на бумаге. Естественным путем в состав Москвы все в те же годы начали входить ближайшие деревни — например, Нижние и Верхние Котлы, Нижние и Верх-ние Лихоборы, Черкизово и многие дру-гие. До войны строительства, как правило, не велось — жертвами тогдашних градо-строительных устремлений пали разве что некоторые храмы. Их как правило закрыва-ли и приспосабливали под общественные нужды, но иногда и просто уничтожали. В остальном же поселения сохраняли впол-не деревенский быт, и даже со скотиной. Бывали любопытные ситуации, когда, ска-жем, молочница ехала к своим покупателям в центр Москвы прямо от хлева на трамвае.

По-настоящему быстрый рост Москвы начался, конечно, при Никите Хрущеве, который ввел промышленное домострои-тельство. Знаменитое на весь Советский союз слово «Черемушки», которым обо-значалось скверное, но все-таки отдельное жилье, настоящее счастье бывших жителей сырых подвалов и заводских бараков, про-исходит от имени усадьбы, еще и до сих пор расположенной между Севастопольским проспектом и Профсоюзной улицей.

Это старинное подмосковное поселение совершенно опустело после нашествия по-ляков в начале XVII века и через несколько рук, среди которых были, например, кня-зья Голицыны, досталось внуку фаворита Петра I, Сергею Меншикову, известному острослову. Он, а затем его сын Александр

были создателями усадьбы, но с кончиной сына в 1869 году род Меншиковых прервал-ся, и усадьба перешла к Василию Якунчико-ву (1827–1907), видному московскому купцу и меценату, попечением которого держа-лась Московская консерватория. Он же сто-ял во главе «Общества Петровских линий», которое скупило землю в центре Москвы, построило два гигантских дома (ул. Петров-ка, 18 и 20), проложив между ними улицу, а затем подарило все это городу. Якунчиков организовал вблизи своей усадьбы кирпич-ные заводы.

При безбожной власти в усадьбе был санаторий. В 1950-е годы часть санатория отошла Институту теоретической и экспе-риментальной физики, в котором работал, например, академик Андрей Сахаров, вид-ный правозащитник и создатель водород-ной бомбы.

Надо сказать, что приблизительно в этот момент история ближайших подмосковных деревень заканчивается. Поразительно, до чего мало внимания Москва уделила жили-щам и быту простых сельских людей. Среди поглощенных ею и полностью переваренных сел были, например, Свиблово и Перово, просуществовавшие каждое более 500 лет! Нет особенной нужды перечислять, но Во-лынское, Давыдково, Гольяново, Измайло-во, Зюзино, Беляево-Богородское, Дегуни-но, Медведково — почти любое окраинное московское название относительно недавно представляло собой отдельную сущность, а теперь неотличимы одно от другого.

Не сравнить с лондонской береж-ливостью.

ткань городаХамовническая набережная. Начало XX века

<

усадьба Коньково-Сергиевская, деревенская улица, обелиск. Дом не сохра-нился, обелиск перенесен в Донской монастырь

>

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

главный дом усадьбы Мадведково. Не сохранился

<

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

36 Б


домашняя обстановка

дворец. музей. библиотека. дворец

подготовила Яна Миронцева

Дом Пашкова — главный дворец Москвы (после Кремлевского)Свой род Пашковы вели со времен Ивана Грозного. Егора

Пашкова Петр I избрал в денщики, позже он стал губернато-ром Астрахани. Его сын Петр Пашков был человек с боль-шими связями и разбогател на винных откупах. По распро-страненной версии, Петр Пашков заказал его строительство в 1784 году. Василию Баженову, для которого этот заказ был спасением после фиаско с Царицыно. Дворец был построен всего за два года. Якобы из-за того, что Баженов был обижен на императрицу, дом он поставил «спиной» к Кремлю, главным фасадом во двор на нынешний Староваганьковский переулок. А перед кремлевским фасадом был разбит сад, который до-жил до 30-х годов.

Петр Пашков, владелец и заказчик лучшего, по общему мне-нию, образца московского классицизма, прожил недолго. Да-лее домом владели преимущественно бездетные наследники. Нашествие Наполеона едва не сгубило дворец: он страшно пострадал от пожара 1812 года. После войны за Дом Пашко-ва вступилось государство: он был гордостью Москвы, и его восстановили на казенный счет, поручив работы Осипу Бове.

Приспособление главного дворцаВ 1839 году по высочайшему повелению казна выкупила

дом для Московского дворянского института. В дальнейшем его место занял первый публичный музей Москвы.

Город нуждался в музее с общедоступной библиотекой. Население росло, жажда знаний усиливалась — а единствен-ным центром науки оставался Московский университет. На домашние библиотеки многим не хватало денег — книги были мало сказать что дороги.

В мае 1861 года вышло постановление о переводе Румян-цевского музея из Санкт-Петербурга в Москву и о создании на его основе Московского публичного музеума. Финансировать его москвичи сочли делом чести: Московская городская дума приняла решение о выделении на его нужды 3 тыс. рублей в год. Московские купцы Солдатенков, Харичков и Попов по-жертвовали на переезд коллекции и на перестройку дома Пашкова. Музей открылся через год, билет стоил 10 копеек, а по воскресеньям вход был бесплатным.

Главный меценат музея и библиотеки — император Алек-сандр II Освободитель — подарил картину «Явление Христа народу», которая положила начало отделу живописи, а также ценные экспонаты из Эрмитажа: чаша из яшмы и ныне украша-ет лестницу в отреставрированном доме Пашкова.

Исторический анекдотВ 1818 году в Москву приехал с сыновьями прусский король

Фридрих Вильгельм III — отец будущей русской императрицы Александры Федоровны, жены Николая I. Он пожелал увидеть лучшую панораму Москвы, и его повели на бельведер Пашкова дома. Выйдя на балкон и увидев город, еще не отстроенный после пожара, король опустился на колени, велев сделать то же самое сыновьям, поклонился Москве и воскликнул: «Вот она, наша спасительница!» В память о том императорском по-клоне в чугунную ограду дома была вмурована корона, а сам балкон получил именование «балкон трех императоров», по-скольку оба сына тоже со временем взошли на престол: это были король Фридрих Вильгельм IV и император Вильгельм I.

Н. Матвеев изобразил эту историческую сцену на кар-тине, которая, по преданию, одно время принадлежала цесареви-чу Алексею Николаевичу

<

ДКН

ДКН

ДКН

ДКН

37

декабрь 2011

домашняя обстановка

Главная библиотека страныРумянцевская публичная библиотека начала свою жизнь

в составе Румянцевского музея в июле 1862 года. Начиналась она с книжной коллекции Румянцева в 28 512 томов и пожерт-вований Императорской библиотеки, а к 1917 году ее фонд составлял уже свыше 1,2 млн книг. Библиотека пережила Ру-мянцевский музей и стала главным в стране государственным книгохранилищем. А музей в 1924 году был расформирован.

В начале 1930-х годов при расширении Моховой снесли ограду и часть сада, и архитектор Виталий Долганов, автор Смотровой площадки на Воробьевых горах, устроил парадную каскадную лестницу перед фасадом, обращенным к Кремлю.

Распространенный миф, что в зале Дома Пашкова был первый бал Наташи РостовойВпереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же

в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отра-жали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.

Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отли-чить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую про-цессию. При входе в первую залу равномерный гул голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее.Л. Н. Толстой. «Война и мир»

Высочайшие гостиПочетными гостями библиотеки были члены царской се-

мьи. Первым ее посетил Александр II Освободитель. Его внук, Николай II, в 1895 году принял библиотеку и музей под свое покровительство и высочайшим повелением музей стал име-новаться Императорским. В 1915 году в главном здании был устроен роскошный читальный зал на 500 мест с «фирмен-ными» зелеными лампами. Его и называют «залом Наташи Ро-стовой» — якобы именно это место имел в виду Лев Толстой, описывая ее первый бал.

Дом Пашкова — герой главного романа советскойинтеллигенцииНа закате солнца высоко над городом на каменной терра-

се одного из самых красивых зданий в Москве, здания, по-строенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев.М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

ДКН

ДКН

ДКН

ДКН

38 Б


конкурс

реставраторы, достойные награды

выбор экспертов выслушала и записала Мария Седова

«Московская реставрация» — первый кон-курс на лучший проект в области восста-новления объектов культурного наследия. В списке номинантов — памятники архитек-туры и истории, многие из которых хорошо знакомы горожанам и являются символами столицы. Все эти объекты были отреставри-рованы в 2008–2011 годах. На конкурс было подано более сорока заявок. Их представи-ли 30 компаний и 15 специалистов в области реставрации, археологии, архитектуры. Но-минированные объекты — это и гражданская архитектура, и городские усадьбы, и про-мышленная архитектура, и культовое зодче-ство, и монументальное искусство, и ланд-шафтная архитектура и садово-парковое искусство, а также археологическое насле-дие. Весь спектр московской реставрации.

Среди победителей комиссия назвала 23 объекта культурного наследия регио-нального и федерального значения, а призы и дипломы конкурса получил 41 лауреат.

В категории «Гражданская архитектура» победителями стали Торговый дом москов-

ского купеческого общества, гостиница «Украина», часто упоминаемая в прессе именно в связи с реставрацией, недавно от-крывшаяся заново Московская консервато-рия имени П. И. Чайковского, торговый дом С.М. и П.М. Третьяковых, Большой Крем-левский дворец (императорские покои).

В категории «Городская усадьба» луч-шими были признаны Главный дом город-ской усадьбы XVIII–XIX веков, палаты бояр Волковых (дворец Юсуповых), а также дом декабриста М. Ф. Митькова, одного из орга-низаторов Северного общества.

Театр для рабочих Медеплавильного и кабельного завода был признан лучшим в категории «Промышленная архитектура». Церковь Знамения на Шереметевом дворе, церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове, собор Ивановского женского монастыря были признаны лучшими в кате-гории «Культовое зодчество».

В номинации «Монументальное искус-ство» победителями стали памятник Ми-нину и Пожарскому на Красной площади,

скульптура «Рабочий и колхозница», сим-вол «Мосфильма», долгие годы отсутство-вавшая на своем пьедестале, и монумент в честь покорителей космоса с памятником К. Э. Циолковскому.

Парк «Сокольники» и усадьба «Измай-лово» были признаны лучшими в категории «Садово-парковое искусство», а Теплые торговые ряды на улице Ильинка и фун-даменты храма Преображения Господня на Преображенской площади — в категории «Археологическое наследие».

Конкурс «Московская реставрация» должен стать важным ежегодным событи-ем в мире московского наследия. К нему предполагается привлечь больше специали-стов, а также внимание общественности и москвичей.

Перед объявлением победителей мы по-просили известных архитектурных крити-ков, искусствоведов и москвоведов вы-брать по одному объекту, тому, который они считают лучшим примером реставрации, и аргументировать свой выбор.

Жилой дом XVIII–ХIХ вв.

Мак

сим

Сере

гин

Юри

й П

етро

в

Теплые Торговые ряды, 1864–1869 гг.

ул. Ильинка, д. 3/8, стр. 3,4

Юри

й П

етро

в

Большой зал Московской консерватории, 1895–1901 гг.

ул. Б. Никит-ская, д. 13/6, стр. 1

4-й Сыромят-нический пер.

Богоявленский пер., д. 6 стр. 1

Восточная ул., д. 6

Кутузовский просп., д. 2/1, стр. 1

1-й Кадашев-ский пер., д. 14/13, стр. 1

Преображен-ская пл.

Главный дом городской усадьбы XVIII–XIX вв.

Гостиница «Украина», 1950–1956 гг.

Мак

сим

Сере

гин

Мак

сим

Сере

гин

Археологиче-ские исследо-вания фунда-ментов церкви Преображения Господня

Мак

сим

Сере

гин

Церковь Рождества в Старом Симонове, 1509 г.

Мак

сим

Сере

гин

Стена Белого города

Юри

й П

етро

в

39

декабрь 2011

конкурс

Император-ские покои Большого Кремлевского дворца

Памятник Минину и Пожарскому,1818 г.

Ансамбль Ивановского монастыря

Парк «Соколь-ники»

Сокольниче-ский вал, д. 1, стр. 1

Малый Ива-новский пер., д. 2/4, стр. 4

Большой Харитоньев-ский пер., д. 21, стр. 4

Кремль

просп. Мира, (перед север-ным входом ВВЦ)

Красная пл.

просп. Мира, сквер у ВВЦ (у станции м. ВДНХ)

Средний Овчинников-ский пер., д. 1, стр. 1

ул. Малая Дми-тровка, д. 18, стр. 1

Романов пер., д. 2/6, стр. 8

ул. Станис-лавского, д. 21, стр. 7Измайловский

лесопарковый заповедник

Церковь Знамения на Шереметьевом дворе, 1704 г.

Мак

сим

Сере

гин

ЗАО

Бал

тстр

ой

Мак

сим

Сере

гин

Дом, в котором жил один из организаторов Северного общества М. Ф. Митьков

Мар

гари

та Ф

един

а

Дом, начало ХIХ в., с палатами XVII в.

Мак

сим

Сере

гин

Монумент в честь покори-телей космоса с памятником К. Э. Циолков-скому

Мак

сим

Сере

гин

Торговый дом Московскогокупеческого общества

Малый Черкасский пер., д. 2

Торговый дом С.М. и П.М. Третьяковых

ул. Кузнецкий Мост, д. 13/9, стр. 1

Мак

сим

Сере

гин

Мак

сим

Сере

гин

Мак

сим

Сере

гин

Мар

гари

та Ф

един

а

Скульптура «Рабочий и колхозница», 1938 г.

Мак

сим

Сере

гин

Палаты бояр Волковых (дворец Юсуповых), XVI–XVII вв.

Мак

сим

Сере

гин

Царская усадьба Измайлово, XVII в.

Мак

сим

Сере

гин

Театр для рабочих, конец XIX —начало XX вв.

Мак

сим

Сере

гин

40 Б


конкурсСергей Никитин, искусствовед

Безусловно, я за гостиницу «Ленинградская»! Это, пожалуй, лучшее и самое важное, что у нас случилось за последние десять лет в этой сложнейшей отрасли.

Мария Фадеева, архитектурный критик

Реконструкция-реставрация Театра для рабочих Медеплавильного и ка-бельного завода мне симпатична по целому ряду причин, некоторые из ко-торых не относятся напрямую к теме сохранения наследия, но важны для архитектурных объектов в городе в любом случае. Во-первых, понятно, что в нашей стране высока степень наплевательства на памятники культуры, но все же не отреставрировать в один прекрасный момент Большой Крем-левский дворец было бы странно — он в ответственном месте стоит. А этот театр, пока в нем после реконструкции не поселилась Студия театрального искусства, был малоизвестен. То есть этот объект открылся мне в результа-те реставрации. Зданию, конечно, повезло с его первоначальной функцией, в том смысле, что она все еще актуальна. Сохранение первоначального на-значения здания снимает много вопросов по поводу неожиданных допол-нений в старой архитектуре. В данном случае функция еще и обеспечивает немаловажную публичную доступность памятника. Еще одна удача проекта — это работа, проведенная с интерьером. Отнюдь не всегда хочется хвалить реставраторов за творческий подход, он нередко боком выходит, но тут действительно создан антураж под стать месту, даже при условии, что про-вода могли и иначе быть проложены в конце XIX века. Кроме того, нельзя не отметить появление отличной театральной площади, которая, судя по ее современному виду, выполнена не реставраторами, но она отлично сосу-ществует со старым зданием, вводит его в пространственный контекст. То есть театр не выглядит отреставрированной диковинкой, а воспринимается полноценным зданием современной Москвы.

Степан Липгарт, архитектор

Считаю лучшей реставрацией «Торговый дом Третьяковых» на Кузнецком Мосту. Часто там прохожу мимо и видел всю реставрацию.

Самое интересное — это качество реставрации. На многих объектах видно, где, что заново нарисовали и заново сделали. А тут вроде бы как в Санкт-Петербурге, там лепные части снимают, отвозят в мастерскую и по-том заново вешают. Так и тут. Прекрасные обновленные фасады, столярка. Понятно, что все окна и двери заменены, но сделано это качественно. На-пример, входная дверь. Воссозданы навершия крыш и своды. Ещё там очень хорошее колористическое решение, выдержанное в соответствии с окру-жающей застройкой.

Марина Хрусталева, председатель правления MAPS, координатор Архнадзора

С точки зрения научного подхода к реставрации и значительности объекта, нельзя не отметить Ивановский монастырь. Это кропотливая и очень каче-ственная работа профессиональной команды. Но как человек, занимающий-ся в основном первой половиной ХХ века, я бы обратила внимание еще и на «Фабрику Станиславского». Этот проект не исчерпывается реставрацией в чистом виде, но именно такой подход — сочетание реставрационных ме-тодов с новым проектированием, талантливым и деликатным, кажется мне очень перспективным для большого пласта промышленного наследия.

Дмитрий Фесенко, главный редактор журнала «АрхВестник»

Представительность списка лауреатов конкурса вызывает уважение. Лишь потом осознаешь, что он включает работы, выполненные не за год, а за три.

Вряд ли можно оценивать качество реставрационных работ, не побы-вав на объекте и не ознакомившись с фиксацией и чертежами. Разве что его значимость. Если руководствоваться этим критерием, то здесь нет равных Собственной половине Большого Кремлевского дворца, Большому театру и Московской консерватории.

Я же могу сказать несколько слов о восстановленной скульптурной группе «Рабочий и колхозница». Когда в первой половине 2000-х годов она была демонтирована, в прессе активно дебатировалась перспектива ее ухода в историческое небытие. Поэтому когда она в 2009 году была возвра-щена на прежнее место, получив новый постамент, пусть и обрубленный и попсово-пиксельный, но все же пытающийся воспроизвести «фирменную» иофановскую динамику — это воспринималось как подарок судьбы. Это ощущение сохранилось по сей день.

Рустам Рахматуллин, москвовед, писатель, координатор общественного движения «Архнадзор»

Мои симпатии делятся между собором Ивановского монастыря (реставра-тор Лидия Шитова) и церковью Знамения на Шереметевом дворе (рестав-ратор Елена Одинец). Оба памятника всегда были на виду, но сам вид, после десятилетий мелкого советского вандализма, был непригляден. Объем и сложность работ в обоих храмах велики. Оба являются образцовыми и хре-стоматийными для художественных эпох — нарышкинского стиля и роман-тизма соответственно. В обоих личные усилия авторов носили не только профессиональный, но и гражданский и, полагаю, духовный характер, ха-рактер служения.

Денис Ромодин, историк, краевед

Из всех объектов я бы отметил торговый дом Московского купеческого общества в Малом Черкасском переулке. Зданию вернули первоначальный облик с его прозрачными окнами-витринами, которые последние 80 лет были искажены мелкой беспорядочной сеткой оконных переплетов с фор-точками. Восстановлены и утраченные элементы керамической облицов-ки фасада. Здание вновь заиграло на этом месте и производит тот эффект легкости, который оно имело сто лет тому назад. Мне очень приятно, что сохранены латунные ручки на дверных проемах и тонкий рисунок Шехтеля. Открыты внутренние конструктивные части здания — стальные колонны каркаса и железобетонные своды Монье.

Вторым интересным примером реконструкции (не реставрации!) и при-способлением под новые функции может быть бывший завод Алексеевых на современной улице Станиславского. Мне кажется, это очень удачный пример реконструкции комплекса с прекрасной организацией дворов, ко-торые превращены в скверики.

Алексей Муратов, главный редактор журнала «Проект Россия»

Консолидированное мнение нашей редакции: Ивановский монастырь. Ред-кий случай, когда к архитектуре второй половины XIX века отнеслись так, будто это XVII. Все сделано аккуратно, культурно, покрашено хорошо, без пошлости. И памятник сам по себе очень интересный.

гостиница «Ленинград-ская»

>

лестница дома Московского купеческого общества

>

победитель конкурса экспертов. Собор Ивановского монастыря (интерьер)

>

Мак

сим

Сере

гин

ДКН

Мак

сим

Сере

гин

Палаты бояр Волковых(дворец Юсуповых)

Могила Н. П. Огарева

Церковь Знамения на Шереметьевом

дворе

Стена Белого города

Могила М. A. Светлова

Церковь Рождества в Старом Симонове

Теплые торговые ряды Фундаменты храма Преображения Господня

Театр для рабочих — с 1909 г. кабельная мастерская,

конец XIX–начало XX вв

Церковь Святого Георгия из Архангельской

области

Ансамбль Ивановского монастыря

Аллегорическиескульптуры «Вода» и «Земля»

Лютеранская кирха

Парк «Сокольники»

Царская усадьба Измайлово

Скульптура «Рабочий и колхозница»

Монумент в честь покорителей космоса с памятником

К. Э. Циолковскому

Памятник Минину и Пожарскому

Культовое зодчество

>

Садово- парковое искусство

>

Большой Кремлевский дворец. Императорские покои

Торговый дом С.М. и П.М. Третьяковых

Главный дом городской усадьбы

ХVIII–ХIХ вв

Дом, в котором жил один из организаторов Северного

общества М. Ф. Митьков

Большой зал Московской консерватории

Гостиница «Ленинградская»

Торговый дом Московского

купеческого общества

Дом, начало ХIХ в., с палатами XVII в.

Дом жилой (палаты),XVIII–XIX вв

Жилой дом XVIII–XIX вв Жилой дом с палатами, кон. XVI–XVII вв

Городская усадьба А.И.Онучина, Д.Е.Тверитинова, Г.А.Тембоза

Гостиница «Украина»

Гражданская архитектура

>

Городская усадьба

>

Промыш- ленная

архитектура>

Архео- логическое

наследие>

Монумен- тальное

искусство>

42 Б


пустое место

снести в связи со сносом

дом диакона в 2003 году отключили от тепла, электричества и водо-снабжения, и к 2010 году его судьба решилась как бы сама собой

Домовладение №3 по Кадашевскому тупику — пример небольшой город-ской усадьбы, сохранившей стабильность развития композиции застройки на протяжении XIX–XX вв.

В 1813–1817 гг. московский купец Герасим Федорович Веревкин построил себе двухэтажный дом усадьбы (низ — каменный, верх — деревянный) с ме-зонином и небольшой деревянной пристройкой вдоль восточного фасада.

В 1840–50-е гг. владелица дома Елизавета Ильинична Ряпчевская часть помещений сдает внаем.

С 1890-х гг. владение принадлежит церкви, дом становится доходным, его перестраивают под небольшие и недорогие квартиры.

В 1901 г. участок значится как «земля церковного старосты церк-ви Воскресения Христова, Почетного гражданина Петра Михайлович Калашникова».

В 1990-е гг. дом стоит на государственной охране как памятник. Здание входит в комплекс строений мебельной фабрики.

В 2002 г. принято решение о сносе памятника. В 2003–2010 гг. горожане протестуют против сноса всеми доступными

способами.2010 г. — дом снесли, людей избили. В 20?? г. — «Пять столиц в Кадашах».

максимум, что можно было сделать, — заменить деревянную часть второго этажа на каменную

>

со сносом согласиться, но не сносить

<

подъемный кран, видимый на заднем плане, участвует в строительстве кондитерской фабрики. Съемка 1950-х годов

<

вид на храм. После того как инвестор построит свои «Пять столиц», этого вида не будет

>>

чего стоило не отменять постановление о реабилитации территории АО «Сладость»

>

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

43

декабрь 2011

пустое место

отсутствие декоратив-ных элементов на ста-ринном доме — вполне приемлемое основание, чтобы отдать его в жертву регенерации

панорама Кадашевской набережной в середине (верхнее фото) и начале прошлого века, во время наводнения (правое фото)

строительные работы на территории памятника проводить запрещается! Однако...

<

в согласо-ванном виде офисно-жилой комплекс строить нельзя, но можно доработать документы

<

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

© М

узей

арх

итек

туры

им.

А. В

. Щус

ева

44 Б


маршрут с историей

Совершенно невозможно себе представить, что когда-то здесь простира-лись густые леса, доходившие практически до Кремля, а в них жили разбой-ники, охотно грабившие всякого древнего россиянина, вознамерившегося поехать в Рязань, Тулу или даже Серпухов, подмосковный городок, давший название и станции метро, и площади, в которую втекает Пятницкая улица. Самая, пожалуй, уютная улица московского Замоскворечья, если не всей Москвы, берущая свое начало от Водоотводного канала, дивного гидросоо-ружения XVIII века с мостами, мостиками и ажурными решетками.

Кто со мной не согласен, назовите другое столичное место, столь мало подвергшееся разорению за время последних двадцати лет русской свобо-ды, пришедшей на нашу землю в августе 1991 и пока что продолжающейся, несмотря на все издержки и перекосы, столь свойственные любой свободе. Ведь Пятницкая улица из большой дороги постепенно, но уже несколько ве-ков назад, превратилась в торговую улицу, битком набитую магазинами, лав-ками, конторами, что нынче величают офисами. Банками и домами, которые и в наши дни приносят весомый доход, ибо стоимость аренды квадратного метра помещения достигает здесь теперь заоблачных высот.

Не знаю, чем это объяснить, я не специалист, но здесь удивительным об-разом сохранилась московская архитектурная старина, причем не залакиро-ванная лукавой и поспешной реставрацией, а старина живая, человеческая, людская.. И не воткнуты здесь в мало-мальски свободное городское про-странство новорусские новоделы, существование которых их зодчие и за-казчики спокойно объясняют тем, что Москва же ведь… это… ну, всегда была такая… это… эклектичная… Всегда эклектичная, но не уродливая, гражда-не — товарищи-баре, возражу я им, а понимающие люди сразу догадаются, что я цитирую шкета-беспризорника из культового (как бы сказали сейчас) детективного фильма конца 70-х (прошлого, естественно, века) «Трактир на Пятницкой», где этот уличный мальчонка именно так и обращался ко всем своим клиентам во время Новой Экономической Политики, объявленной товарищем Лениным в конце 20-х того же века, непосредственно после Гражданской войны, когда советские люди, все эти «граждане-товарищи-

баре», чуть-чуть уже отогрелись и отъелись после бреда революции и воен-ного коммунизма, наивно полагая, что это их мелкое счастье будет продол-жаться вечно.

Говорят, что великая актриса Яблочкина во время вручения ей какого-то советского ордена взволнованно сказала, радуясь высокой награде: «И спа-сибо родной партии, что мы теперь так хорошо живем… — И добавила, по-думав: — Ну почти как при царе».

Так вот, я, беспартийный и аполитичный, ни родной, ни одной (известной, где Путин и Медведев) партии осанну и аллилуйю петь не стану, не заслужи-ли, но все же скажу, прогулявшись по Пятницкой: живем не худо, почти как при НЭПе или в фильме «Трактир на Пятницкой»». Музыка играет, дома осве-щены, в трактирах и кабаках всякие песни поют, бандитов повывели, а роль шкетов-беспризорников нынче исполняют знаменитые «пятницкие» бомжи. Которые резко отличаются от всех своих других столичных коллег толерант-ностью, смышленостью и достоинством. Вот стоит ободранный красноносый старичок в галошах и суконной тужурке на углу Большого Овчинниковского и практически ничего лишнего не говорит, кроме скупого: «После инсульта». И рука моя сама в карман за подаянием лезет, и это правильно — Бог делиться велел. Не зарекайся, может и так сложиться, что и сам когда-нибудь будешь стоять с аналогичной целью на этом углу, и это еще не самое худшее, что мо-жет случиться с человеком. Вот они, наглядные уроки Пятницкой!

Красивые, красивые дома… Начиная с Пятницкой 1/2, где некогда пре-бывал русский водочный король Петр Арсеньевич Смирнов, а теперь его многочисленные наследники все делят, делят, да никак не могут поделить имя и дело легендарного пращура.

Далее по левой стороне, если стать спиной к Водоотводному каналу, здания XVIII–XIX веков, частично в начале XX перестроенные или заново спроектированные. Но кем? Архитекторами Нирнзее, Шехтелем, Кекуше-вым, Гельрихом! Читателям «Московского наследия» не нужно объяснять величие этих имен и их дел, ну а тем, кому эти мои строчки попались слу-чайно, я посоветую набрать эти фамилии в интернете, сами поразитесь,

Пятницкая улица. послеинсульта

наблюдения Евгения Попова (из цикла «Моя Москва»), фотографии Вивиан дель Рио

дом со львами архитектора Сергея Шер-вуда, сына строителя Исторического музея, 1897 год

<

храм Троицы Живоначальной в Вишняках

>

45

декабрь 2011

маршрут с историей

насколько интересно и насыщенно интеллигентные люди жили когда-то перед Октябрьской революцией, когда и нувориши уже малость пообтеса-лись, и хамство гасло, и эксплуатация человека человеком медленно сходи-ла на нет, но вот надо же — раздули в 1917 мировой пожар скорее не на горе всем буржуям, как считал поэт Александр Блок, а на свою бедовую голо-ву — и крестьян, и рабочих, и интеллигенции той же самой.

Ну вот, например, храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи, что под Бором в Черниговском переулке, который примыкает к Пятницкой (4/2). Или храм Черниговских Чудотворцев Михаила и Феодора в том же переулке. По-разительно не то, что их закрыли сразу же после революции, а то, что прежде чем храм чудотворцев превратился в склад Министерства промышленности и стройматериалов СССР (1934), в нем долгие годы по какой-то дьявольской логике размещался молитвенный дом баптистов, которых тоже потом, есте-ственно, поразогнали да пересажали. В храме Иоанна Предтечи при Советах размещался выставочный зал «Художественное стекло». Тоже красиво!

А в храме священномученика Климента, папы римского (д. 26) — книго-хранилище было Ленинской библиотеки.

В храме Троицы Живоначальной (д. 51) помещался секретный «почтовый ящик», конструкторское бюро.

И так далее.А вот в доме №12 жил не кто иной, как сам Лев Толстой, выйдя в отставку

после Крымской войны. Именно здесь он своих «Казаков» писал. И повез-ло Толстому, что новые хозяева жизни его возлюбили. Домик целехонький стоит, как будто его вчера Льву Николаевичу подарило советское прави-тельство. А в доме №6/1 родился поэт-песенник Лебедев-Кумач. Знаете такого? А в доме №55/25 уже в этом веке помещалась «Столичная вечерняя газета», единственное место, куда мне приятно было ходить на работу. Увы, прикрыли газету. А отчего — я, по совести сказать, и не знаю даже. Не все ведь в мире можно разумно объяснить, правда? Вот, например, на углу Ма-лой Ордынки и Пятницкой банк был чрезвычайно известный, который тоже именовался «Столичным», а руководил им элегантный банкир и демократ Александр Смоленский.

Так нету теперь на этом месте даже духу такого банка, и Смоленский те-перь пребывает невесть где. Sic transit gloria mundi.

А в самом конце Пятницкой (№77) как была типография, так она типогра-фия и есть. Но только раньше она принадлежала основательному книгоиз-дателю Сытину, потом стала советской «Первой образцовой типографией». Но и в нынешние времена не пропала, именуется ОАО, новое здание к ней пристроили по Валовой улице размером в 44 581 кв. м, как могут узнать любопытствующие из пояснительной надписи, гласящей, что вот-вот и это здание будет введено в эксплуатацию.

Ну, а в знаменитом «Доме со львами» (Пятницкая, 64), выстроенном в по-следние годы XIX столетия, уже в 1918 году выступал перед замоскворецки-ми рабочими Ленин. Здесь вождь впервые обкатал на публике свою гениаль-ную идею, чтобы, создав продотряды, дочиста ограбить крестьян, которым поперву революция сулила и землю, и волю. Отчего крестьяне большевиков охотно поддержали, ибо и представить себе не могли, что настанет время,

когда всякий справный хозяин будет объявлен кулаком и поедет вместе с семьею на Север — «белых медведей пасти и задницей клюкву давить», как гласит лагерная присказка.

В скобках замечу, что революции вообще всем много чего сулят, но лично я толку от них не вижу. И не по морально-этическим соображением, а потому что когда революция, то люди ничего не производят, а только тратят да уни-чтожают. И друг друга, и вообще все! Отчего после каждой революции стано-вится все хуже и хуже, несмотря на развитие технического прогресса и изо-щренность мозговой деятельности, способной оправдать любую мерзость.

Это я к тому, что Пятницкая вообще-то имела шанс быть одной из лучших улиц мира, как и Россия одной из лучших этого мира стран. Да что-то все не складывалось, не складывается, не срастается. В чем причина? А не в том ли, что зуд человеческий и желание самого себя вытащить за волосы обычно приводят к совершенно обратным результатам, что мы и видим на примере все того же несчастного Ленина, который хотел как лучше, а получилось еще хуже, чем всегда.

Потому что ведь кто спорит — хорошая вещь метро, но зачем же ты, черт такой, ставишь станцию метро «Новокузнецкая» ровно в том месте, где была церковь с приделом Параскевы Пятницы, святой, которую весьма почитали в православной России, ибо была она покровительницей торго-вых людей и предпринимателей, которых и сейчас чиновники обдирают не хуже, чем древние лесные разбойники очарованных ими странников?

— И мне бы лично очень не хотелось бы, мля, чтобы эта наша современ-ная Новая Экономическая Политика закончилась бы совершенно так же, как в прошлый раз, когда Йоська Джугашвили окончательно одурел и всех пере-сажал к тридцать седьмому году, весь этот средний класс, нэпманов и про-сто людей…

Эту фразу, пардон, я не сам придумал, а услышал, спустившись по гряз-новатым ступенькам в «Рюмочную», расположенную непосредственно у метро, и названия которой я не имею права вам сообщить, потому что меня обвинят в скрытой рекламе. Эту фразу произнес уже знакомый и мне, и вам, читатель, тот самый ободранный красноносый старичок в галошах и сукон-ной тужурке, что на углу Большого Овчинниковского скупо повторял «По-сле инсульта».

— А вдруг в этот раз нам, обывателям, повезет, и у нас в стране все же установится, наконец, нормальная жизнь? — задал он невероятно слож-ный вопрос собутыльнику, который уже целился увлеченно выпить по ста-ромосковскому обычаю свои сто грамм «с прицепом», то есть с кружкой пива. Отчего и не ответил вопрошающему ни-че-го.

Да и что тут ответишь? В «Рюмочной» между тем становилось все весе-лее. Простые люди, поставив локти на столешницу, боролись друг с дру-гом рукой, играли на гармошке, слегка матерились, ругали правительство. Иногда хвалили. Я рекомендовал бы молодым писателям избегать гламура и чаще посещать такие места для познания подлинной сути быстротекущей неизвестно куда жизни.

В ларьке напротив «Рюмочной» громко звучала сладкая музыка 1930-х годов, которую при советской власти именовали мещанской.

станция метро Новокузнецкая, находится на месте храма Параскевы Пятницы

<

дом 62 — чудом сохранивший-ся типичный московский купеческий особняк

>

особняк водоч-ных королей Смирновых

<

храм велико-мученика Климента, папы римского

< >

46 Б


опрос

если бы вы формировали тематический парк «маленькая Москва», что бы вы в него включили?

текст Алексея Кириллова, иллюстрация Александра Васина

Борис Ноткин, телеведущий

Может, это прозвучит наивно, но я бы еще раз поставил там копии памятни-ков наших любимых Юрия Никулина, Владимира Высоцкого, Александра II и, конечно же, Булата Окуджавы. Я не очень себе представляю, что в такие парки стоит переносить копию МГУ или других сталинских высоток, мне кажется, не ими в первую очередь гордится Москва.

Иосиф Пригожин, продюсер

Кремль, но без современной Манежной площади и причудливых фонтанов в Александровском саду. Надо, чтобы посетители этого городка ощущали русский дух, дух Москвы. Поэтому в подобный проект «маленькой Москвы» я бы еще поместил — пусть уже не существующие — избы, здания или соору-жения, олицетворяющие все прожитые годы Москвы. Сейчас Москве 864 года, значит, должно быть 864 сооружения, датированные соответствующим временем. Благодаря этому и иностранцам, и нашим гражданам, а главное, нашим детям легко можно будет понять и изучить нашу историю. Наша стра-на богата традициями, богата историей, но мы, к сожалению, многое забыли и не хотим беречь. Москвичам надо так же бережно, как во Пскове, в горо-дах Золотого кольца и во многих других исторических местах, беречь свою историю и по возможности раскрываться для ее познания гостям столицы.

Сергей Скуратов, архитектор

Я думаю, там обязательно должны быть ансамбли «Царицыно», «Коломен-ское», «Лефортово», конечно, «Москва-сити», хотим мы того или нет. И мой дом на Мосфильмовской, и высотка МГУ. Во всех европейских городах есть такие центры, где можно посмотреть макет центра города. По нему можно многое понять, оценить существующие проблемы, ошибки. Так что практи-ческий смысл в подобном проекте, безусловно, есть.

Павел Санаев, писатель

Включил бы все высотки, Останкинскую телебашню, памятник «Рабочий и колхозница» и в принципе весь архитектурный комплекс на ВДНХ. От-дельно выделил бы «площадь» для того, что так или иначе связано с космо-сом: памятник Гагарину, ту же ракету на ВДНХ, теперь еще и планетарий. А лично от себя добавил бы колесо обозрения в парке Горького. Для меня это очень знаковое место. Мы там снимали фильм «Нулевой километр», по изначальному замыслу герои должны были запускать ракеты из каби-ны этого самого колеса, а оно не работало! Но от сцены мы не отказались, художники очень красиво подсветили колесо и пруд лампочками со всех сторон. Колесо это и до фильма было для меня знаковым, я на нем еще в детстве катался.

Антон Носик, интернет-эксперт

Формат таких макетов подразумевает хорошо узнаваемые архитектурные памятники: Кремль, Новодевичий и Андроников монастыри, сталинские высотки. Но мне в Москве больше всего нравятся монастыри в районе Яузы, например, Симонов монастырь на Восточной улице. Это малоизвестные места, потому что там нет транспортных путей и станций метро, люди там бывают редко. Но там замечательные виды с прекрасной архитектурой. И с плохим подъездом, кстати.

Виктор Чижиков, художник, автор «Олимпийского Мишки-80»

Я живу в центре, на Красной Пресне, где располагается московский зоо-парк, и я бы его обязательно включил в проект «маленькая Москва». Во-первых, потому что ему уже почти 180 лет. А во-вторых, зоопарк — это из немногих учреждений, где человек сталкивается с душами заключенных, и страдания заключенных зверей — это очень полезно наблюдать сильным мира сего. Да и сам дом, в котором я живу, тоже нужно отразить в проек-те, потому что там жил великий поэт и великий глашатай нашего време-ни — Владимир Высоцкий. Он тормошил черствые души, возвращал нас к реальной жизни и был очень хорошим человеком. Культура, она приходит от таких людей, как Высоцкий. Также непременно включил бы планетарий и Театр на Таганке, которые проектировал мой друг архитектор Анисимов, замечательный зодчий. А вообще, у каждого все же своя Москва, и у меня в душе осталась прошлая Москва, которой не существует. Например, я пом-ню, когда в 1957 году приехали немцы из ГДР и главный редактор «Веселых картинок», в которых работал с 1956 года, сказал: «Витя, ну покажи им свою Москву!» И я повел их по Арбату, во двор кинотеатра «Юный зритель», где мы во время войны просмотрим фильм, а выйдя во двор, еще раз пять-шесть слушаем, прижавшись ушами к стене кинотеатра. И мне хорошо запомни-лось это место, куда прижимались мальчишеские уши — оно было черным и отполированным.

Николай Бурляев, актер, режиссер

Прежде всего монастыри: Донской, Даниловский, Новодевичий. Кроме того, знаменитый московские усадьбы, украшающие и балансирующие го-родской пейзаж: «Коломенское», «Архангельское». Плюс, конечно, Пуш-кинский музей и Третьяковская галерея. Вообще символами Москвы должны быть памятники духовного и культурного наследия, а не торговые центры или телевизионные башни. Современные здания, на мой взгляд, не должны быть включены в проект «маленькой Москва», поскольку все, что сейчас строится в столице, выходит за рамки концепции «Москва — третий Рим».

47

декабрь 2011

опрос

48 Б


опрос

что снести в Москве? какие сооружения вам не хотелось быоставлять в наследство?

текст Алексея Кириллова, иллюстрация Александра Васина

Марк Захаров, художественный руководитель театра Ленком

Пока ничего сносить в Москве не надо. В Москве уже начали сносить гро-мадные рекламные баннеры — это хорошо, но четкого плана по количеству и качеству рекламы в городе до сих пор нет. А ведь реклама может очень украсить город, а может и отвлечь внимание от архитектуры, от неповтори-мого облика Москвы. В Москве уже достаточно много всего снесли, пора остановиться, оглянуться и задуматься. А главное, очень осторожно все исследовать. Только после этого принимать решения о каком-то строитель-стве и уж тем более о сносе. А вообще, Москве не хватает зеленых насажде-ний. Поэтому я бы сейчас в первую очередь задумался об этой проблеме.

Виктор Садовничий, ректор МГУ им. М. В. Ломоносова

Это должны решать профессионалы. А я бы, честно говоря, ничего сносить не стал. Ну, если только старые кварталы с ветхим жильем, на месте которых должны появиться новые микрорайоны. Я бы даже еще построил. Напри-мер, побольше памятников ученым, деятелям культуры. В Вашингтоне они на каждом шагу, а у нас — наперечет. Почему бы не поставить памятник Ири-не Архиповой или Ивану Келдышу?

49

декабрь 2011

опрос

Александра Маринина, писатель

Нужно снести ветхие деревянные строения, если они не являются исто-рическими памятниками или историческими шедеврами. Можно было бы и Госдуму, но только ведь для депутатов придется строить еще более шикарный дворец. А пятиэтажки — это, конечно, кошмар. В них жить невоз-можно. Но прежде чем их сносить, надо предоставить людям жилье в том же районе, а не за Кольцевой дорогой.

Павел Каплевич, художник и продюсер

А я бы перенес «Рабочего и колхозницу» ближе к центру, например на Во-робьевы горы. Эту скульптуру должны видеть люди. А вот памятник Пе-тру I — убрать с глаз долой. Надо отказаться от протекционизма зачастую сомнительных культурных деятелей, поддержать настоящих звезд.

Александр Пороховщиков, народный артист России

Может быть, «Москву-cити». Какая-то там холодная архитектура. Да и место выбрано неудачно — набережная должна быть историческим местом, где хочется неспешно прогуливаться, а не работать. Поэтому сейчас туда уже не тянет — неспешно прогуляться там нереально. Вообще надо запретить трогать исторический центр города, а главное, исторические здания. Хочет бизнес находиться в центре, пусть реставрирует исторические здания и ра-ботает в них. Безусловно. Я не спорю — есть очень красивые и интересные архитектурные новоделы, но когда их строят на месте старых зданий — это кощунство. Мы убиваем свою историю, а потом удивляемся, что молодежь из страны уезжает.

Дмитрий Быков, писатель

Снес бы здание на Лубянке. Плохой символ с плохой историей. Снес бы и построил сквер, пусть он даже назывался сквер имени Дзержинского. И гуляли бы там пусть беспризорные дети.

Дмитрий Лебедев, председатель правления банка «Россия»

Я бы снес все ветхое жилье. Разобрался бы с центром: там все очень дорого и перспективно, перемены происходят, но слишком медленно там все меня-ется. Исторические здания надо быстрее реконструировать, ветхие неисто-рические — сносить. Таких очень много в районе Басманных улиц.

Валерий Петров, зампредправления Института развития финансовых рынков

Назрела проблема с одноэтажными автостоянками в хороших местах, в пер-вую очередь с картинг-гаражами, построенными по старому проекту. На их месте нужно построить более современные, как в США, крытые многоярус-ные стоянки, которые решили бы проблемы большого города.

Андрей Нечаев, президент банка «Российская финансовая корпорация», в 1992–1993 годах министр экономики

Было бы лучше, если бы правительство Москвы более плодотворно зани-малось осуществлением программы по сносу хрущевок. Огромные деньги, которые затрачиваются на снос в центре, — гостиниц, исторических зданий, не будут иметь должного социального эффекта. Если московское прави-тельство ставит целью заботу о горожанах, то в первую очередь оно должно подумать о строительстве нормального жилья взамен хрущевок.

Валерий Меладзе, певец

Надо убрать бульвары, не засаженные деревьями, тем самым освободит-ся достаточно места под новые здания. Можно пытаться расти вверх, хотя Москва не Манхэттен и наша земля вряд ли выдержит такое строительство. Хорошо бы освободить столицу от производственных объектов.

Виктор Семенов, депутат Госдумы

Надо освободить Москву от всякой рухляди, если она не имеет историче-ской ценности. Надо избавляться! А год, в который было построено здание, не всегда важен. Парки, скверы нельзя убирать. Унылые блочные домостро-ения советской застройки надо убирать — я, правда, оставил бы по одно-му для истории. Еще бы я убрал здание Госдумы: оно ужасно неудобное и мрачное.

50 Б


жизнь в памятнике

эксперимент на людях

текст Марии Трошиной, фотографии Ивана Скорикова

История поселка начинается с 1921 года, когда председатель правления «Всехудожника» В. Ф. Сахаров создал инициативную группу, чтобы полу-чить разрешение на формирование Рабочего жилищно-строительного коо-перативного товарищества. Поселок должен был стать эксперименталь-ной площадкой не только для идеи «города-сада» согласно плану «Новая Москва» Щусева и Жолтовского, но и для отработки новейших архитектур-ных, инженерных и социальных идей. Застройщиками могли стать только состоятельные люди.

В 1923 году товариществу был выделен земельный участок под застрой-ку между селом Всехсвятским и станцией Серебряный Бор Московской Окружной железной дороги на месте Большой Всехсвятской рощи, постра-давшей от урагана 1911 года.

Первоначальный проект планировки города-сада (арх. Н. Марковни-ков) — классическая гипподамова система, однако после привлечения В. Веснина проект был изменен в пользу так называемой свободной плани-ровки, в основе которой были теория восприятия пространства, разрабо-танная П. Флоренским, и другие идеи, возникшие в стенах ВХУТЕМАСа.

В проектировании поселка приняли участие братья Веснины, З. Розен-фельд, Н. Марковников, Н. Дюрнбаум, Н. Колли, И. Кондаков, А. Семилетов. Каждый их них разрабатывал коттедж на одну-две семьи. При строитель-стве домов использовались новые материалы, передовые инженерные тех-нологии. Здесь впервые был применены фибролит и конструкция фунда-мента в виде бетонной чаши с особой вентиляционной системой.

Первоначально было спроектировано три типа семейных домов: бре-венчатые дома в стиле русского зодчества, каркасно-засыпные и кирпич-ные с мансардами. Проектировались и дома на четыре (арх. Марковников) и шесть квартир (арх. Дюрнбаум). Образцовый дом на две семьи (арх. Мар-ковников) был перевезен сюда с первой Всероссийской сельскохозяй-ственной выставки 1923 года. Дом по проекту Н. Колли был облицован розовым туфом для проверки возможности камня перед использованием в здании Центросоюза.

Уникальная составляющая поселка — система его озеленения, специ-ально разработанная дендрологами: на улице Брюллова — красные клены, на улице Шишкина — ясени, Сурикова — липы, Поленова — американские клены с тополем альба.

Окончательно поселок был заселен к 1931 году; тогда был проведен водопровод (чугунный, действует до сих пор), телефон, электричество, появился «коллективный член» — 82 рабочих завода «Изолятор». В нача-ле 1930-х годов 50% территории изъяли для строительства многоэтажных домов для работников НКВД (из 18 до наших дней дошли два дома), котель-ную и клуб. В 1936–1937 годах на месте сквера между улицами Верещагина, Серова и Крамского построен роддом, на улице Шишкина — детский сад.

В 1937 году управление поселком передается жилищно-коммунальной службе райисполкома: кооператив был ликвидирован, дома уплотнили, превратив в коммуналки. Тогда же репрессировали многих жителей.

В 1937 году появилась вилла-крепость художника А. Герасимова, в 1947-м — несколько многосемейных домов «по американскому проекту» З. Розенфельда и типовая четырёхэтажка.

Во время войны 22 июля 1941 года и 30 декабря 1941 года два коттеджа на улицах Сурикова и Брюллова были разрушены.

В 1979 году усилиями общественности поселок принят на государствен-ную охрану как памятник градостроительства. В 1989 году жители доби-лись восстановления самоуправления, а в 1991 году — передачи на баланс жилых и части нежилых строений. В 1998 году создан музей поселка. С 2002 года «Сокол» входит в международную коалицию «Хабитат» — не-правительственную организацию по проблемам среды обитания.

За последние 20 лет многое было утрачено в результате сноса и пере-стройки зданий. В тридцати зданиях поселка первоначальная планировка была изменена, вот адреса утрат: улица Алабяна, 8а, Брюллова, 7, Вереща-гина, 12, 14, 24, Врубеля, 11, Кипренского, 8, 10, Сурикова, 6, 8, 11, 12, 13, 14, 20, Шишкина, 5, Поленова, 4, 5, 16, 17, Саврасова, 4, 7, 11, Серова, 3, Левита-на, 10, 16, 22, Малый Песчаный переулок, 7, 9, 13.

Генрих Абрамович Силин

Расскажите, давно ли вы живете в поселке и как вам здесь живется?Я здесь 35 лет всего живу, женился, жена с родителями здесь жила, и я сюда переехал.

А у жены здесь пятое поколение проживает. Я коренной москвич, но жил в разных местах: и в коммунальной квартире случилось пожить, и в отдельной. Совершенно другое дело — жить в отдельном доме. Здесь жить и интересней и сложнее. Сложнее, потому что образ жизни ближе к сельской местности — газовое отопление, колонка — то трубы где-то лопаются, то газовые колонки выходят из строя. А интересней потому, что здесь большое хозяйство, а самое главное — сад. Никто здесь клубнику и землянику, конечно, не выращива-ет — почва безобразная, в московском воздухе дряни всякой много, но кусты, деревья, цветы все выращивают. По весне все цветет, а по осени и яблони и груши свои — это, конечно класс. Все лето цветочки, а кроме того, детям здесь здорово в любом возрасте. Дети мои и классом и школой собирались, и внуки по любому поводу большими компаниями. Это важно, что они не по подъездам ходят, а у нас в саду сидят. Сад для нас — это часть квартиры. Да и попасть можно в него только через дом, с улицы в сад не попадешь. И то, что здесь ребятня соби-рается, это все равно что дома. Качели есть, соревнования устраиваем, малышей на тачке катаю — они визжат от восторга.

Вы переделывали дом под себя?Дом мы практически не переделывали, но немного пришлось, семья разрасталась — сде-

лали второй туалет, вторую ванную, отдельный вход пришлось сделать.Поменялся ли ваш образ жизни, когда вы сюда переехали?Стало меньше времени для развлечений, для себя. Понадобилось много времени для

дома, для сада, для семьи. Конечно, в городской квартире намного проще жить. Дом обязы-вает всех быть вместе. Не было бы дома — жили бы все в разных квартирах, редко виделись. Дети, которые живут в городских квартирах, все равно считают, что это их дом. И стараются селиться где-то рядом, что бы можно было приходить — все тянутся сюда. Это как гнездо, вы-летел, полетал и обратно вернулся...

51

декабрь 2011


Екатерина Александровнаработает в приемном отделении роддома

Я здесь уже пять лет работаю. Работа обычная. Рожают. К нам со всей Москвы рожениц везут, поступают отовсюду, а не только из поселка. Я даже сказать не смогу, сколько точно здесь из поселка было поступивших за последнее время, мы же здесь посменно работаем.

А для вас имеет значение, что роддом в поселке находится?Для меня нет никакой разницы, это такая же часть Москвы, как и другие, я же не гуляю по

поселку. Сажусь на общественный транспорт и еду на работу. Это тем, кто здесь живет, на-верное, есть разница.

А вы знаете, что поселок охраняется государством, как памятник культуры?Нет, я не знала, спасибо, что сказали, — это для меня это открытие. Может быть, те, кто

здесь давно работает, врачи наши, лучше знают об этом и могут что-то рассказать, а я, к со-жалению, ничего добавить не могу.

Любовь и Аннаживут в многоквартирных домах рядом с поселком

Мы живем в соседнем с поселком доме и гуляем с детьми, потому что здесь спокойно и прак-тически не слышно городского шума. Место замечательное: живешь в центре Москвы вроде, и такой деревенский оазис посреди домов. Мы здесь гуляли и раньше, когда деток еще не было. С местными мы общаемся — здесь мамочки гуляют, да и не только с ними. Хорошо, что здесь есть детская площадка благоустроенная: когда дети вырастут, играть на ней будут.

Вы наблюдаете какие-нибудь изменения в поселке?Да, дома всё улучшаются, расширяются, богатеют. Не все, конечно. Состав местных жите-

лей меняется. Благосостояние отдельных граждан заметно улучшается. Замки растут. Летом, когда мы здесь гуляли, непрерывно была одна сплошная стройка с большими заборами, ра-бота с техникой, шум — это немножечко неприятно, но в остальном все нормально. Все равно нам очень повезло, потому что у многих и этого нет, а у нас под боком настоящая деревня.

Есть ли что-то , что вам не нравится?Здесь нет лавочек и туалета. Машины ездят — это для детей не очень хорошо, но машины

в Москве везде. Раньше была беседка большая, где сидели люди, а теперь нет, на ее месте пу-сто. Потом вдруг в июле лавочка появилась с надписью «Поселку Сокол». Наверное, местный житель поставил, а может быть, кто-то, кто здесь отдыхал и кому здесь очень понравилось.

ул. Шишкина. Зимой здесь заливают каток

<

многоквартир-ный дом 1950-х на углу Сурико-ва и Брюллова

>

роддом появился еще до войны

>>

печи сохраняются во многих домах поселка

>

по одной из версий, название «Сокол» поселок получил от района «Сокольники», где сначала собирались выделить землю

52 Б



Павел Сергеевич Павлиновисторик искусства

Я занимаюсь историей поселка уже больше десяти лет, когда поступил в МГУ на искус-ствоведение, возник интерес к истории архитектуры и, конечно, к истории поселка.

Каково современное состояние поселка?Очень беспокоит судьба поселка — за последние 20 лет утрачена большая часть по-

селка, около четверти построек исторических снесено и заменено новоделами. Беспокоит не только само появление этих новоделов, а то, что новые сооружения гигантских размеров, они не вписываются в общую градостроительную идею поселка, что портит целые кварталы. В поселке было все организовано на сопоставлении объемов и деталей и композиционных частей. Были придуманы отдельные кварталы, в том числе с участием Щусева и Весниных, которые планировали компенсационное расположение домов. На примере начала улицы Шишкина или в начале улицы Сурикова можно увидеть, как утрата одного или двух домов и замена их более крупными объемами сразу влечет распадение целостности ансамбля.

Но многое ведь осталось не измененным?Здесь сохраняется особенная атмосфера, сохраняется негородское ощущение, особая

жизнь, но, к сожалению, она тоже уходит. Город наползает, а хотелось бы, чтобы поселок сохранялся близко к первозданному. Этот проект интересен именно как градостроительный опыт, который мог бы использоваться и в планировке современных поселков. Этот опыт уже использовался в Академгородке и в Городке имени Павлова под Питером, но в целом не по-лучил распространения. В нашей стране, особенно в 1960-х, стремление к типизации и уде-шевлению производства преобладало, а об эстетической стороне думали гораздо меньше.

А в чем особенности градостроительства?Изначально проектировалась традиционная планировка улиц, пересекающихся под прямыми углами, но затем мой прадед, Павел Яковлевич Павлинов, один из основателей поселка, привлек сюда Весниных, и тогда появилась новая концепция. Некоторые дома заглублялись вглубь, какие-то, наоборот, выносились на красную линию, улицы получили хитрый излом. Здесь такие вещи учитывались, о которых современные архитекторы даже представления не имеют. Был не только свой подход к каждому дому: оконные переплеты, террасы, крыльца, но и просчитывалось окружение: единая система заборов с единым рисунком по всему по-селку, система посадок.

Получается, что охранный статус поселку не очень помогает, если это изменяется?Очень важно, что поселок имеет его. В постановке на охрану памятников значительный вклад внес мой дед, Петр Павлович Павлинов. В 1970-х он собирал подписи не только жителей по-селка, но и известных людей, и только через несколько лет, после ежегодных толстых писем с подписями, его поставили на охрану как градостроительный памятник истории региональ-ного уровня. А памятник достоин федерального уровня, может быть тогда он был бы более защищенным. К сожалению, часто новые люди не понимают значения и ценности поселка, а это очень обидно и досадно.

Для вас поселок больше дом или культурная ценность?Конечно, я чувствую родственную связь с домом и поселком. Как житель я особенно остро чув-ствую все изменения последнего времени. Но надо понимать, что здесь вложены усилия и идеи огромного количества людей. С точки зрения культурного наследия — сколько здесь было со-бытий, связанных с историей, наукой и культурой России... Не хочется это все потерять.

Сергей Павлович Кирпичевзоолог, орнитолог

Давно вы здесь живете?Мне 80 лет. Я здесь всю жизнь. Правда, каждые полгода провожу на станции рядом

с Байкалом. Я впервые начал разведение глухарей в неволе. Доместификация диких живот-ных — это моя разработка, уникальная, во всем мире такого нет. Прямо в поселке, при доме, у меня была ферма как модель разведения животных в неволе. И были случаи, когда мои птицы странствовали по поселку. Отец мой — известный военный художник. Автор серии рисунков к «Малой земле», он, собственно, и дал идею написания книги.

Есть ли интересные факты, связанные с вашим домом?Во время войны бомба упала рядом. Накат был метрах в трех от места, где мы сидели. Это

было 22 июля 1941, первый налет на город. Михаил Шолохов часто бывал в доме, он тогда со-всем молодой был, а у нас жила Анна Грудская, первый его литературный редактор.

А кто здесь сначала жил?Наша семья. Деда моего звали Яков Никанорович Кирпичев, он самое первое вооруженное

восстание в России поднимал, с Лениным общался, работал в Наркомземе. Так вот он входил с состав правления поселка с самого начала, и дом этот построил. У них мечта была, чтоб такие дома были по всей России, а здесь самый первый, вроде как для отработки возможностей. По-тому и проектировали такие архитекторы выдающиеся. А сейчас такое уродство понастроили!

Вы участвуете в судьбе поселка?А как же! Покушения на поселок у нас все время были. И на моей памяти их несколько.

Ликвидацию поселка здесь, как ни странно, хотел провести «Борода» — атомщик Курчатов, сразу после войны. Пошел он к Сталину. Сталин сказал: «Подготовьте постановление». Мы об этом узнали, и я побежал в Московское управление недвижимого имущества и нашел там постановление Совнаркома с подписью Ленина об организации поселка. Курчатов кричал и рвал на себе бороду, но сделать ничего не мог. Сталину не могли дать на подпись такой документ. Потом мы боролись против высокого дома при Н. Подгорном, но проиграли, вот он теперь торчит. А сейчас постоянно боремся против сноса, против этих коробок убогих новых.

на ул. Сурикова за высоким забором растут новоделы

<

дом по проекту Н. Марковни-кова

>

голландская печка

>>

53

декабрь 2011


Петр Кирпичевшкольник

Тебе нравится жить здесь?Очень здорово жить в нашем доме. Можно пригласить много друзей. У сестры было сем-

надцатилетие, так собралось больше двадцати человек. Потом у нас свои яблони есть, свой садик-огород. Мой дедушка занимался глухарями на заднем дворе, была такая возможность. Представляете в центре Москвы — глухари! В квартире нет столько места, не развернешься, а тут есть.

Что значит для тебя этот дом?Для меня это родовое гнездо. С этим домом связана история моей семьи, а по ней

можно историю страны изучать. Предки мои приехали из Новочеркасска. В доме жили мои прабабка, прапрадед, до его ссылки в 1937, прямо здесь его арестовали, 15 лет дали. Во время войны здесь все бомбили. Мой прадед был художником, военным, рисовал прямо на поле боя, под Москвой он вышел из окружения, был под Сталинградом, участвовал в высадке десанта на Малой земле. Мы ведем запись истории семьи, истории дома. Тут проходила вся жизнь моей семьи, а теперь и моя тоже.

Александр Кирпичевбиолог, архитектор

Есть проблемы с эксплуатацией дома, которому почти 90 лет?Стены живут. Особых сложностей нет с ремонтом, сами все делаем, правление помогает.

Особенности есть свои: при отделке применялась известковая штукатурка с мелкоди-сперсной пробкой: она и звукоизоляции помогает, и высокоэкологичная, по сравнению с современным цементом. Наш дом каркасно-насыпной, выдержал бомбардировку. Был бы кирпич, весь потрескался бы. Полы деревянные. Здесь употреблялась вологодская сосна, мелкослоистая, без сучков почти. Столярка вся родная. Капремонт надо делать, но столярку бы не хотелось менять: она очень органична и по пропорциям, и по материалу. Такие вот горбатики, как на оригинальных рамах, больше не делают. На кухне широкие доски половые, 60 мм шириной — я их сам реставрировал.

Сколько поколений здесь уже живет?Нас здесь пятое поколение, когда организовали поселок моему прадеду лет уже 45 было.

Дед здесь вырос, отец мой. Я здесь родился, сын мой родился здесь, и даже моя жена, кото-рая жила в другом районе Москвы, в нашем роддоме родилась.

Не было желания уехать?Единственно, когда семья покидала дом, — в эвакуацию, тогда многие семьи уезжали. Я не

представляю, как можно уезжать отсюда, это невозможно. Уезжать отсюда — это какие то осо-бые причины должны быть, поветрие какое-то. Деньги нужны, но бросать дом, переезжать в квартиру не хочется. Вот некоторые говорят — у вас старый дом, надо его разрушить, постро-ить новый. Но дом утвердился на этой земле. Здесь песчаные почвы, фундамент не двигается, сделан из известковых блоков. А новые дома, когда строят, врываются в глубину, а это уже совсем другая бетонная история, а мы живем в дереве и в экологически чистой штукатурке.

Вы стараетесь все сохранять?Конечно. Вот печка наша кухонная, на ней готовили, треснула во время бомбежки. Здесь

была система связанная и отопление тут же шло. Дровяная колонка стояла на кухне, после войны газовое отопление поставили. С коммуникациями здесь все в порядке, еще изначально делалось на совесть — трубы, я сохранил у себя кусок, были отделаны внутри стекловидной массой, поэтому прослужили долго, не ржавели, практически вечные были, а где-то в 1990-х сменили подвод воды, и трубы поменяли, и вода стала хуже, из другого источника, видимо. А в прихожей еще одна печка, на ней и заслонки все сохранились чугунные. Печки все можно затопить, у меня и дровянник есть, никто не знает как будет, а вдруг газ перекроют.

угол Сурикова и Брюллова

<

трубы на крышах носят декоративный характер

>

вход в музей

>>

собакам здесь тоже хорошо

>

при каждом доме был предусмотрен палисадник и придомовый участок

54 Б



Ольгаместный житель

Я здесь живу, и здесь родилась, в роддоме на нашей улице. И в школу здесь ходила. Мне здесь очень нравится. Я люблю цветы сажать в саду — с апреля по октябрь все свободное время этому посвящаю. Не могу сравнить жизнь в доме с городской жизнью, я всю жизнь здесь живу, опыта проживания в квартире нет. Когда бываю в гостях у друзей в Москве, понимаю, что разница есть: лифт шумит, машины ездят под окнами. Работаю я далеко, в научно-исследовательском институте, езжу на работу на метро «в город», как у нас здесь говорят.

Вы общаетесь с соседями?Конечно, мы обмениваемся цветочками. Урожаем обмениваемся — они нам яблоки, мы им

огурцы. Мы же здесь все вместе выросли, даже если кто-то приходит к нам в поселок — замуж выходят или женятся, они вливаются в эту среду, становятся нашими друзьями. Есть семьи, в которых пятое-шестое поколение живут здесь.

Многое ли сохранилось со времени строительства дома?Практически всё. У нас котел отопительный на кухне стоит еще самый первый и работает,

а многие сменили уже не один раз, голландские печки действующие, но мы ими не пользуем-ся, а одну разобрали очень давно.

Галина Дмитриевна Аристовазаведующая музеем, председатель совета ветеранов поселка

Живется нам хорошо, живем в отдельных домах — все есть. Сейчас крышу крою. У нас шестое поколение живет в одном доме, вы можете себе представить! У нас участок есть, в моем доме 160 м, шесть комнат, всем места хватает, терраса летняя. Просто семья семье рознь. Жить большой семьей — это великое искусство, не каждый сможет. Когда поселок начинался, каждый дом строился «под себя» — в нашей семье было трое детей. Вверху была комната для дочери и сыновей, кабинет, столовая и спальня. И планировка часто делалась в расчете на то, как семья будет использовать дом. Ориентация окон спальни и других комнат рассчитыва-лась. Была и комната маленькая для прислуги при кухне — в то время у многих были люди, которые помогали по хозяйству. Деньги за дом платились немалые, потому и устраивали все внутри по своему вкусу. Мой дед был сподвижник Ленина, партиец. Это был строительный кооператив, и самое первое самоуправление у нас в поселке было. До 1937 года, тогда всех уплотняли, и к нам подселили — коммуналка настоящая была.

Вы что-то переделывали в доме для удобства?Котел отопительный из кухни перенесли в подсобное помещение. Во многих домах

сохранились «голландки», у нас нет, мы давно разобрали. А в общем сохраняем как было, перепланировку не делали.

Как проходит жизнь поселка?Праздники у нас здесь для всех, и 9 Мая, и Новый год, приходят из соседних больших

домов. Один из жителей поселка Александр Тетерин — у него цирк свой — здесь устраивает представления. Однажды его медведица Глашка убежала — по поселку бегала, но ее никто не боялся — все знали, чья она. Приезжайте к нам весной, когда здесь все цветет. У нас здесь сирень шикарная. А осенью здесь все разноцветное — породы деревьев специально так под-бирались. В нашем музее можно увидеть и историю поселка, и кто здесь жил, и цветы какие мы выращиваем. У нас даже деталь крыла самолета «Максим Горький» есть, обломками при катастрофе 1935 года весь поселок усыпан был.

двери в музей открыты для всех

<

ул. Врубеля>

в музее хранят память обо всех жителях поселка

<

дом 3 по улице Сурикова не изменился, в отличие от своих соседей

>

18 мая 1935 года над поселком произошло крушение самолета-гиганта «Максим Горький», части которого упали на жилые дома. Все, кто был на борту, погибли. Среди жителей «Сокола» жертв не было

55

декабрь 2011


Юлия Николаевна Точкинаработает в паспортном столе

У нас в поселке свое хозяйство, сейчас здесь живет 425 человек, 112 домов. К сожалению, один дом сгорел недавно.

Вам нравится ваш дом?У меня домик небольшой, одноэтажный сруб 70 метров всего общей площади. Сейчас,

конечно, никто таких маленьких домиков не строит. Были печки — одну мы разобрали. Так с ней намучились, что другие разбирать не стали. Стены деревянные, потом обои по сухой штукатурке. Все примитивное — но меня все устраивает. Терраска у нас небольшая на сад вы-ходит. Многие перестраивают, но снаружи стараются сохранить.

Садик мы держим и огород небольшой, сажаем огурцы и зелень. Особенного разнообра-зия не посадишь: у нас песок кругом, потому и улицы рядом называются Песчаными. Сирень цветет, есть яблоня, почти ровесница дома — ей лет 80. Все соседи друг друга знаем, и новых жильцов, и старожилов, конечно.

А дом, в котором музей находится, тоже жилым был?В том доме, где сейчас музей и правление, семья жила, но очень давно. До войны, навер-

ное, еще. Потом был детский сад, Пищевой институт, лаборатория. У нас несколько таких до-мов: при постановке на охрану нам отдали на баланс нежилые помещения, но с условием, что нас снимают с городского бюджета. Никто поселку не помогал и не помогает — реставрация проходит за наш счет: за счет сдачи нежилых помещений в аренду. Основные нежилые поме-щения мы используем для обслуживания поселка: мастерские, управление. Ежегодно своими силами к 9 Мая выпускаем газету «Голос Сокола», 350 экземпляров, посвященных жизни и истории поселка. Мы помним всех, кто здесь жил, и стараемся сберечь это для потомков.

Сергей Сергеевич Церевитиновведущий научный сотрудник Троицкого института термоядерных и инновационных исследований

Я здесь живу с 1931. Родился на Бауманской возле Елоховской, а когда мне был месяц, я перее-хал сюда. В конце улицы стояли два коттеджа на месте четырехэтажного дома — там мы и жили.

30 декабря 1941 между этими коттеджами упала бомба, весом ни много ни мало — одна тонна. И после этого наша семья стала путешествовать по поселку. Сначала мы неделю жили у деда на улице Саврасова, а потом в доме, который оставили жители, уехавшие в эвакуацию. Мы долго туда не могли пробраться, ключи нам дали, а дверь входная не открывалась, оказа-лось, что воду не спустили из труб, а зимой она лопнула, и дом был заполнен по пояс льдом. Дверь пришлось сломать, а потом долго выколачивать этот лед. На перетаскивание вещей из разбомбленного дома нам дали всего час, потом приехали саперы разбирать дом и к вечеру все бревна и доски сожгли. Здесь следы от войны остались: вот, к примеру, на одной стороне улицы деревьев нет, потому что здесь совершил экстренную посадку штур-мовик «Ил-2», сшиб деревья, уткнулся в елку и летчики живы остались.

Как удалось сохранить поселок в течение стольких лет?Сюда вселялись разные люди и все жили одной семьей. Был свой детский сад, своя столо-

вая. Когда поселок создавался, это была далекая окраина Москвы, таких поселков планирова-лось много. Поселок сохранялся за счет единства жителей, все участвовали в хозяйственной жизни института — мой дед, к примеру, будучи заведующим кафедрами трех институтов, приезжал домой, отдыхал и шел на работы, к примеру, по устройству тротуаров — в те времена были дощатые тротуары. Все участвовали в организации зеленого убранства. Все деревья сажались по определенному градостроительному плану. Выводили новые сорта — среди жи-телей были профессора Тимирязевской академии. Они помогали приобретать редкие семена: каштаны, пробковое дерево. В 1950-е приехал председатель Моссовета, взял у нас деревья, понравились они ему, посадили их на Советской площади, но они там не выжили.

Какую роль играет охрана памятников?В советское время нас это защищало от сноса. Уже после войны возникла угроза: землю

хотели забрать для постройки многоквартирных домов — треть поселка бы снесли. В 1936 году две девчонки-студентки отбили прокладку трамвайной линии, и таких случаев было много. Сами жители капитальное строительство не вели, а уехать из поселка и поселиться в нем можно было только по обмену. Все изменилось после перестройки, но самоуправление нам удалось возродить и отстоять.

А как сейчас обстоит дело?Большинство новых жильцов не участвует в общественной жизни. А что касается до-

мов, то по идее они не имеют права перестраивать и даже изменять материалы, а тем более сносить. В 1980-е приезжали из Охраны памятников, и если ты хотел крышу переделать, то должны были быть те же размеры, те же материалы, что и прежде. Сейчас те, кто строиться хочет, обязаны представить проект реконструкции дома в совет. Мы требуем, чтобы не уве-личивалось пятно застройки, не изменялся фасад дома. Если до перестройки мы говорили свое последнее слово, то теперь только согласуем, а окончательное решение выносит Охрана памятников. Бывает так, что происходит увеличение полезной площади раз в десять. В лучшем случае дом сохраняет силуэт, но сделан в других материалах.

Как вам удается совмещать работу и хозяйство поселка?Раньше все совмещали, а теперь есть правление и люди работают только здесь. Проблема

в том, что теперь молодежь очень трудно привлечь, они работают на нескольких работах, а поддерживать поселок надо.

местная иллюминация

<

деталь калитки со снарядом

>

прошлогод-ний новодел на углу Сурико-ва и Шишкина

>

некоторые дома стали образцами для застройки наукоградов в Сибири и Ленинградской области

56 Б


деталь

Номерной знак в посел-ке Сокол, выполненный в смешанной технике: черно-белая эмаль и мас-ляная краска по жести; функциональная часть его (цифры и лампа накалива-ния) утрачена.

Знак содержит указание на важное историческое явление — принадлежность дома отделению милиции №48 (буквы о. м. и число 48 в правой части знака). Следовало бы, видимо, признать номерной знак таким же объектом охраны, как и сам поселок. Интерес-ными объектами матери-альной культуры прошлого нужно признать и фаянсо-вые изоляторы, и обрывки синей изоленты на прово-дах, а вот пластиковые рука-ва для проводов — новодел.

журнал Московское наследие№17

Руководитель проектаАлександр Кибовский

Консультант проектаНиколай Ефимов

Координатор проектаНиколай Переслегин

БлагодарностьЮлия Хасия Елена Кашина Лариса Герасимова

Научный консультантВладимир Седов, доктор искусствоведения

Главный редактор Яна Миронцева

Выпускающий редакторСтанислав Юшкин

Литературный редактор Елена Брагинская

Фоторедактор Иван Ерофеев

Корректор Наталья Дзергач

МакетДизайн-бюро «Щука»

ДизайнерыНаталья ЖуковаИван ВасинИван Величко

Адрес редакции115035, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 19+7 (495) 637 40 43, +7 (495) 637 42 17

Учредитель Правительство Москвы

Свидетельство о регистрации средства массовой информации выдано Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия ПИ № ФС77-26667 от 18 декабря 2006 г

Издательuniq MEDIA AtElIERООО «Юник Системс»

ПечатьOOO «РусАльфаМедиа»Заказ №142

Тираж 7000 экз.

© Департамент культурного наследия города Москвы, 2011

Перепечатка материалов журнала невозможна без письменного разрешения редакции

Ива

н Ск

орик

ов

57

декабрь 2011

официальный взгляд

цивилизованный подход к историческому

городуМинистр правительства Москвы,

руководитель департамента культурного наследия Александр Кибовский — о том, что удалось сделать в сфере сохранения культурного наследия Москвы за год

было концептуально не обосно-ванное хаотическое новое строительство в центральной части города.

стало отменено более 200 инве-стиционных контрактов в центре Москвы, общая площадь непостроенного — около 2 млн кв. м.

было градостроительный ре-гламент (базовый документ; определяет допустимое вмешательство в городскую среду) разрабатывался за счет инвестора, под конкретный проект. Инвестор всегда мог влиять на решение.

стало градостроительный ре-гламент — только за счет бюджета города, один раз и навсегда, с опубликованием в интернете и СМИ. Таким образом, соз-даны одинаковые для всех и прозрачные правила работы в центре Москвы — в инте-ресах и в логике развития города, для удоб-ства всех, а не конкретных девелоперов и их клиентов.

было в Москве была система не сомкнутых охранных зон, градостро-ительная деятельность между которыми почти не регламентировалась.

стало историческая среда — цель-ная субстанция: после разработки всех градостроительных регламентов в Москве появится система достопримечательных мест. Строительство в них будет строго регламентирована. Вся территория внутри Камер-Коллежского вала к 2016 году будет иметь статус достопримечательного места.

В границах города Москвы 5 241 объект культурного наследия,в том числе:

2 784 здания

467 сооружений

228 монументов

153 объекта археологии

102 объекта садово-паркового искусства

1 507 объектов, относящихся к историческому и воинскому некрополю

было градостроительный план земельных участков (базовый документ для застройщика, задающий все параметры стройки) определяла экспертиза, т. е. чи-новники, и для каждого отдельного случая.

стало градостроительный план земельного участка выдается только в ми-нимальных ранее существовавших пара-метрах, увеличение плотности застройки, площадей, высотности не допускается. Снос становится экономически бессмыс-ленным.

58


Aофициальный взглядбыло единой идеи, определявшей бы смысл государственной охраны, сохра-нения и популяризации объектов культур-ного наследия, не прослеживалось.

стало разработана и принята целевая подпрограмма «Государственная охрана, сохранение и популяризация объ-ектов культурного наследия», она позво-лила провести мониторинг всех объектов культурного наследия, поставить задачи на 5 лет вперед. Подпрограмма имеет ясные индикаторы и целевой бюджет, ос-новной расход — реставрация памятников архитектуры.

было множество безхозных, то есть не находящихся ни на чьем балансе памятников. Сохранение городской мону-ментальной скульптуры велось хаотиче-ски, без концепции.

стало впервые сделана опись всех монументальных скульптур в городе. Всего в Москве 668 городских памятников, 158 из них — объекты культурного наследия. Введен территориальный (префектура, управа) принцип ответственности за со-держание скульптур.

было прежняя Комиссия по во-просам сохранения зданий в исторически сложившихся районах города Москвы за 15 лет работы рассмотрела около 4000 проектов, предусматривающих снос старинных зданий; в 80% решение было положительным. В среднем к сносу приго-варивалось около 250 зданий в год.

стало комиссия упразднена. Про-ведена ревизия и приостановлено действие всех 224 ранее выданных разрешений на снос. Решения будет принимать новая комиссия правительства Москвы по гра-достроительной деятельности в границах достопримечательных мест и зон охраны объектов культурного наследия. Работа комиссии будет открыта для граждан.

было в популяризации объектов культурного наследия — важнейшей сфере, без которой сохранение старого бессмыс-ленно и непонятно, — не было актуальных и осознанных проектов.

стало свежий и познавательный рассказ о городе стал одним из приоритетов. Люди, принимающие решения, и девелопе-ры должны понимать, зачем сохранять на-следие. Департамент ведет проект «Выход в город» — архитектурные экскурсии, в ко-торых за два месяца поучаствовало 18000 человек. Проведен конкурс на лучший проект реставрации. Открыт совместный с Институтом «Стрелка» цикл круглых столов и дискуссий «Хранители: будущее исторического наследия» с участием рос-сийских и зарубежных урбанистов, среди них Терье Нипан, Ипполито Пестеллини, Андрей Баталов, Алексей Новиков, Евге-ний Асс, Филип тен Кате, Юрий Григорян.Издается журнал «Московское наследие».

было реставрационные работы на жилых домах — объектах культурного наследия, были нерешаемой проблемой: как одновременно отселить жильцов? Как заплатить за реставрацию, где расценки сильно отличаются от общестроительных? И памятники без капитального ремонат приходили в негодность.

стало правительство Москвы будет выдавать целевые субсидии товари-ществам собственников жилья, а ТСЖ уже будут на общедомовом сходе определять этапы работ и способ их исполнения. Вы-полнят работы специализированные ре-ставрационные организации под надзором специалистов департамента культурного наследия.

807 выявленных объектов культурного наследия, охранный статус которых не определен

1 130 зданий

193 сооружения

130 монументов

35 объектов археологии

6 объектов садово-паркового искусства

59

декабрь 2011

официальный взглядбыло реставрационные работы для религиозных организаций: специали-зированная организация выигрывает тен-дер на реставрацию храма, а настоятель не может найти с ними общего языка. Напри-мер, их работа может попасть на момент, когда идет богослужение.

стало правительство Москвы будет выдавать целевые субсидии религи-озным организациям, а те, под надзором специалистов департамента, будут привле-кать специализированные организации на реставрационные работы.

было прежде получалось так, что реставрационные работы на одном объекте культурного наследия вело огромное ко-личество подрядчиков — до 30! и это были никак не связанные между собой организа-ций. У семи няней — дитя без глаза: каче-ство таких работ, как правило, оставляло желать лучшего.

стало в Москве создано государ-ственное казенное учреждение «Мосре-ставрация», которое сконцентрировало функции государственного заказчика по выполнению изыскательских, проектных, противоаварийных, консервационных, ре-монтных и реставрационных работ за счет бюджета Москвы на объектах культурного наследия, находящихся в собственности города. Сформирована единая структура, подведомственная департаменту куль-турного наследия города Москвы, и на ней лежит ответственность за выполнение государственного заказа по реставрации памятников архитектуры.

было у людей, готовых инве-стировать в реставрационные работы на памятниках, фактически не было стиму-лов к такой затратной и ответственной работе. Факт проведенной реставрации в арендованном памятнике экономически никак не влиял на статус того, кто провел эти работы, и не давал ему преференций. А значит, позволить себе проведение таких работ могли только редкие альтруисты.

стало правительство Москвы ввело новые правила: пользователю, каче-ственно проведшего необходимые рестав-рационные работы на памятнике, устанав-ливается ставка арендной платы 1 рубль за 1 кв. м в год. То есть чисто символическая плата для добросовестного пользовате-ля — принцип, применяемый в большин-стве европейских стран. Результаты уже есть, хотя правила только вступили в силу: инвесторы выражают готовность вклады-вать деньги в научную реставрацию, по завершении которой их затраты на аренду станут самыми минимальными.

было отрывочная и скупая информация о реставрационной отрас-ли, хотя большая и скрупулезная работа реставраторов — грандиозный и тяжелый труд, а сама профессия является весьма интересна и многогранна.

стало очень важен квалифици-рованный и профессиональный рассказ о грандиозной работе реставраторов в Мо-скве. Департамент за год провел большое количество пресс-показов отреставриро-ванных памятников архитектуры, в числе которых: дом Муравьева-Апостола на Ста-рой Басманной, храм Климента папы рим-ского на Пятницкой, Музей Тропинина в Щетининском переулке, Дом Соймонова на Малой Дмитровке, Усадьба Гончаровых на Яузском бульваре, Московская консерва-тория, особняк Лионского банка на Куз-нецком мосту, чайный магазин Перлова на Мясницкой, Кузнецовский корпус Москов-ского архитектурного института, музы-кальное училище им. Гнесина, Москов-ский планетарий и посольский особняк в Гагаринском переулке.

В Москве проведена полная инвентари-зация памятников.

Теперь мы точно знаем — их 668

В Москве утвержден новый регламент выдачи градо-строительных планов земель-ных участков (ГПЗУ):

ГПЗУ будут выдавать бесплатно, за счет города. Т. о. приорите-ты — интересы развития городаВ охранной зоне ГПЗУ будут выдаваться исключительно в тех габари-тах, которые были у предыду-щих объектовю

60


Aархитектура и идеология

панорама и перспективы

будапешта: противоречия

в реконструкции архитектурного

наследиятекст Илоны Киш, историка литературы,

советника мэрии Будапешта

Недавно повела я своих гостей из российских региональных университетов в Будайскую крепость: это ведь главнейшая наша гордость и туристическая достопримечетельность, которую должен посещать любой, кто приезжа-ет в венгерскую столицу. Мои гости с удовольствием фотографировались перед восстановленными каменными стенами крепости: через обширную бойницу за их спинами открывалась великолепная панорама всего города.

На самом деле как ни великолепна панорама, это чистейшей воды исто-рическая фальсификация. По правилам средневековой архитектуры бой-ница для безопасности воинов должна быть узкой. Но в начале 1950-х годов, когда стены Будайской крепости восстанавливали, Матяш Ракоши, венгер-ский генсек и поверенный Сталина, лично распорядился, чтобы их значи-тельно расширили: народ народной республики должен был иметь возмож-ность любоваться хотя бы панорамой города.

И это, конечно, не единственное политически обоснованное решение в реставрации венгерского культурного наследия с 1949 года и до наших дней. В этой статье я рассматриваю неоконченный процесс и неясную пока перспективу продолжающейся реконструкции Будайской крепости, части Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Венгерские эксперты защиты исторических памятников — а их профессиональный уровень оценивается весьма высоко — часто ссылаются в качестве положительного примера на об-разцовую реставрацию и перестройку Будапештского зоопарка, где удалось сохранить и одновременно модернизировать уникальное наследие венгер-ского модерна (архитектор Карой Кош) — не только от влияния естественных факторов, но и от политического контекста. Но потом добавляют с горьким вздохом: там живут не люди.

Фронты военный и идеологическийЭксперты утверждают, что повреждения, которые получила

Будайская крепость во время штурма Будапешта в 1944–45 годах, не требова-ли такого крупного вмешательства, которому крепость была подвергнута. Не было необходимости в создании новых пристроек — вместо разрушен-ных крыльев. Немецкие войска в последние дни боев за Будапешт спасались

Вид на город Будапешт(нач. ХХ века)

61

декабрь 2011

архитектура и идеологияв погребах и катакомбах Будайской крепости. Поэтому этот исторический квартал советские войска бомбили особенно сильно, и он очень пострадал. Целый ряд зданий, интерьеров и других составных частей Будайской кре-пости мог бы быть воссоздан, крыши и стены, несмотря на бомбардировки, могли бы быть востановлены. Единственным мотивом крупного «реставра-ционного» вмешательства оказалось разрушение старой функции и старой государственной символики: больший урон крепости был нанесен не на-стоящим фронтом, а идеологическим.

В силу идеологических предпочтений, в 1949–1985 годах полностью из-менился исторический облик этого символического квартала, созданного в 1905 году по проекту видного архитектора Алайоша Хаусмана. В стремле-нии стереть «пережитки» прошлого новая «народно-демократическая» власть поставила цель освободиться от всех излишних убранств и про-странств, которые могли напоминать пролетарским и крестьянским мас-сам о богатстве предыдущих исторических эпох и властей, прежде всего Габсбургской монархии. Был демонтирован купол дворца, который чудом остался цел во время бомбардировки, сняты декор и статуи с фасадов зда-ний. Под лозунгами воинствующего атеизма была разрушена Королевская церковь и часовня, которую тоже можно было сохранить — несмотря на по-вреждения во время боев. Был замурован парадный въезд со стороны глав-ной площади Святого Георгия и ряд ворот — памятников декоративного искусства; вместо них в случайных местах сделали входы. В южной части дворца исчезли изящные барочные лестницы, соединявшие королевский квартал с городом. На их месте возведена фальшивая стена крепости. Перед главным входом (на выходящей на Дунай) была демонтирована так назы-ваемая Лестница Габсбургов, и на её месте появилась смотровая площадка. Были уничтожены королевские конюшня, манеж и штаб-квартира коро-левского караула.

Таким образом, структура и общая схема пространств королевского квартала, его естественная связь с городом, интерьер самого Королевского дворца — были полностью изменены. Ряд уникальных парадных залов, ко-торый растянулся вдоль Дуная на 304 метра, был раздроблен на маленькие кабинетики. Навсегда исчез парадный бальный зал с уникальным инте-рьером и фресками-шедеврами Кароя Лотца. Пространство Королевского дворца было лишено всех атрибутов классической представительской ар-хитектуры и перестало быть символом монархической власти.

Дом культуры и отдыхаНо в этом и заключалась цель новой идеологии. Будайская

крепость должна была превратиться в гигантский «дом культуры и отды-ха», где народно-демократические массы могли бы культурно и полезно проводить свободное от труда время.

Стремление создавать новое лженародное пространство, основанное на ложной скромности новой идеологии, стало ещё выраженней после сня-тия Ракоши. Эта линия сохранилась и укрепилась во время режима Яноша Кадара, мрачный и тоскливый пуританизм которого определил весь стиль социалистической архитектуры Венгрии.

К середине 1980-х годов из-за нехватки ресурсов процесс разрушения и перестройка Будайской крепости были приостановлены. Но к этому вре-мени уже успели перевести в комплекс бывшего Королевского дворца ряд ключевых национальных культурных учреждений. Здесь оказалась На-циональная библиотека имени Сечени, — уже в момент открытия было ясно, что вместимость недостаточна, сложно подойти к самому зданию, оно прак-тически изолировано от города, от университетов и т. д. Сюда переехала Национальная галерея — и хранилище, и экспозиционные залы для шедев-ров венгерского искусства изначально были маловаты; здесь же оказался Музей рабочего движения. Даже самые ортодоксальные политики социа-листической культуры признали, что это было слишком дорогое удоволь-ствие — строить «дом культуры» над городом.

Единственным положительным результатом разрушения недавнего прошлого оказалось — парадоксальным образом — обнаружение прошлого более далёкого. Во время строительства велись археологические раскоп-ки, в ходе которых была найдена, а потом отреставрирована и выставле-на на всеобщее обозрение уникальная коллекциия сокровищ готической

Будайская крепость в руинах. Вид с Пештского берега Дуная (1955–1957 гг.)

разрушенная во время войны старая Будайская мэрия на улице троицы, со стороны храма Матьяша в центре Будайской крепости(1945 г.)

вид на Будайскую крепость с горы Геллерта (1935–1937 гг.)

fort

epan

.hu

fort

epan

.hu

fort

epan

.hu

fort

epan

.hu

62


A

скульптуры Средневековья. Проектировщики — по-видимому, по указу идеологов культуры — были гораздо более снисходительны к эпохе раннего Средневековья венгерской истории, чем к более позним периодам. Вплоть до того что вопреки исторической правдоподобности некоторые части кре-пости и дворца были перестроены в «стиле» Средневековья, хотя они тако-выми никогда не были.

Но, судя по идеологическим стремлениям кадаровского режима, догаб-сбургский период венгерской истории был намного более приемлем для внушения венгерской «самодостаточности» (особенно начиная с 1970-х годов), чем пышная барочная эстетика поздних эпох. Таким образом идео-логия венгерского социализма пыталась обособляться от советской модели.

С базара на болотоСогласно концепции перестройки Будайской крепости

в зону культуры, был создан легендарный Парк молодёжи. Он был построен на месте так называемого «базара крепости» в 1961 году — в период первой оттепели в венгерской политике после подавления революции 1956 года. В программе парка сначала преобладала эстрада советского типа. С 1970- х годов (во время второй оттепели венгерского социализма), когда западным культурным веяниям было дано некоторое осторожное разрешение на рас-пространение, особенно поп- и рок-культуре, там начали выступать самые популярные (и всё более радикальные) поп- и рок-группы: «Бергенди» и «Омега», и группа «Эдда». Что, правда, не означало ослабления бдитель-ности власти, а даже напротив, предоставило ей возможность для более продуктивного ведения новой молодёжной политики и более интенсив-ного контроля над мероприятиями в «позволяемой форме с позволяемым содержанием».

Проект оказался непрочным ни с политической, ни с инженерской точки зрения. Перестройка бывшего «базара» крепости требовала более основательной архитектурной подготовки, чем было сделано. Одно из ме-роприятий закончилось трагедией: отвалившаяся часть балюстрады убила посетителя. К тому же выяснилось, что публика и рок-группы тоже вышли из-под строгого контроля, сексоты не успевали докладывать о нарушениях социалистической морали и соответствующие органы не успевали прини-мать соответствующие меры. Парк молодёжи как «болото разврата» был закрыт в 1981 году.

И с того времени он продолжает быть закрытым. «Базар крепости» вот уже 30 лет является запертой (и иногда «запретной») зоной, а также зна-ковым сооружением «половинчатого» венгерского социализма, который оказался бесконечной эпохой безрезультатной перестройки.

Но «базар» стал знаковым сооружением и «половинчатого» венгерского капитализма. После смены режима в 1989 году и после первых свободных выборов в 1990 году ни одно правительство не смогло осуществить рестав-рацию этого замечательного памятника классической венгерской архи-тектуры Иблома Миклоша (1883 год): то безуспешная акция приватизации, то безуспешный общественный тендер, то дрязги между местным самоу-правлением и центральными властями — все это препятствовало и препят-ствует разработке окончательной концепции использования памятника.

«Умрём, но не сдадим»Гость столицы остановится и посмотрит с недоумением

на двухэтажное здание-торс в самом центре Будайской крепости, в ближай-шем соседстве с резиденцией президента Венгрии на Парадной площади. Это историческое здание штаб-квартиры Управления венгерских воору-жённых сил с огромными дырами еще от военных стрельб. Уникальный памятник был сооружён в 1897 году в рамках гигантского строительного проекта к 1000-летию со времени основания венгерского государства. Па-мятник построен в стиле венгерского историцизма как часть нового ком-плекса Министерства обороны. Своеобразная архитектура пятиярусного сооружения, увенчанного огромным куполом с аллегорической статуей «Война и мир», во время войны было повреждено, но — в отличие от здания министерства — не было разрушено. В 1949 году оно было квалифицирова-но как «руина» и как часть исторического культурного наследия, не под-дающаяся демонтажу. Много раз здание пытались как-то достроить, но так

Королевский дворец без купола (1954–1955 гг.)

справа сверху: восстанов-ление Цепного моста, на-против Будайской крепости (1946 г.)

справа: «Базар крепости» — Будайский Парк молодёжи, легендарная площадка венгерской рок-культуры (1980 г.)

fort

epan

.hu

архитектура и идеология

63

декабрь 2011

ничего и не было доведено до конца: оно пустует на самом посещаемом месте Будайской крепости вот уже больше чем 60 лет. Туристы, пытаясь осмыслить «руину» в центре города, чаще всего предполагают, что это было сделано специально как «мемориал войны», чтобы вспоминать о жертвах, об ужасах войны. Но — увы, не в этом дело.

А в том, что хотя с начала 1990 годов был объявлен ряд конкурсов для инвесторов и архитекторов, все они окончились безрезультатно. В 2004 году впервые был принят экспертами весьма удачный проект для введеня «руины» в исторический контекст Будайской крепости: был достигнут гармоничный баланс между современной функциональностью и стрем-лением сохранения ценности культурного наследия. Было запланировано воздвигнуть новое здание на месте разрушенного Министерства обороны и соединить с имеющимся зданием-торсом (точнее, с его новой прозрачной надстройкой), чтобы комплекс органично вписывался в ритмику всего ар-хитектурного ансамбля Будайской крепости и своего непосредственного окружения. Но — увы, проект был отклонён: администрация района, где расположен весь королевский квартал, наложила запрет на перестройку здания-торса.

Запрет остаётся в силе и сегодня — несмотря на то что из-за него была потеряна сумма в 10 млрд форинтов (1 евро — примерно 300 форинтов), по-лученных венгерским правительством от Европейской комиссии на цели сохранения культурного наследия. Причины разные: имеет место и сопер-ничество разных архитектурно-проектировочных бюро, и соперничество между местным самоуправлением района и мэрией столицы, и соперни-чество между сменяющими друг друга правительствами. Планы умерли, деньги уплыли — но градоначальники слово сдержали. Старое-новое здание «не сдали» — торс стоит на месте, и первое, что гость увидит, приезжая из го-рода в крепость, — наш «Дом Павлова».

Надежда на новую государственную идеологиюСейчас единственная надежда сдвинуть с мёртвой точки

решения судьбы двух главнейших проектов («базар» и «торс») заключается в стремлении нынешнего правительства строить новую государственную символику.

Все эксперты согласны с тем, что необходимо положить конец «точечно-му» подходу к реконструкции и перестройке Будайской крепости: нужна целостная концепция как в новой функции всего архитектурного ансам-бля, так и в его визуальном оформлении. Всё это зависит от государствен-ной идеологии. И нынешнее правительство, у которого две трети в парла-менте, располагает всеми для этого возможностями.

Новая государственная идеология имеет чётко выявленный консерва-тивный характер, который тесно связан с государственным курсом и куль-турной политикой между двумя мировыми войнами. Эта идеология прояв-ляется в одном из последних решений правительства, по которому площадь Кошута перед зданием парламента должна быть перестроена точно по об-разу и состоянию площади до 1944 года. Должны быть сняты все памятни-ки, появившиеся после этого, в том числе Аттилы Йожефа, выдающегося венгерского поэта, и «красного графа» Каройи, который впервые роздал земли крепостным.

Разработка новой концепции полной реконструкции Будайской кре-пости была поручена юристу Габору Зобоки, советнику премьер-министра. По первым подсчётам, только реконструкция «базара» потребует 8,5 млрд форинтов.

Логика реконструкции с 1949 года заключалась в искоренении памяти о Габсбургской монархии, ведь до 1944 года Королевский дворец считал-ся первостепенным символическим пространством государства. Было бы вполне естественным использовать архитектурное наследие венгер-ского королевства и Габсбурской монархии для нынешней государственной символической идентификации, возрождая вид крепости, каким он был в 1905 году. Это предостивло бы возможность любоваться традиционной венгерской исторической архигектрой и тем, кто не готов связать её с любой государственной идеологией.

Мост Элизабет и Будайская крепость сегодня

Лен

ке С

илад

иfo

rtep

an.h

ufo

rtep

an.h

ufo

rtep

an.h

u

восстановленный Коро-левский дворец со стороны Пештской набережной Дуная (1973–1974 гг.)

архитектура и идеология

64 ???


A * горячая линия Мос-горнаследия открыта для сбора информации о случаях, угрожаю-щих историческому облику Москвы. Это позволяет не-равнодушным к судьбе города людям прини-мать участие в борь-бе с нарушениями в области сохранения культурного наследия столицы. Информация, получаемая по ка-налу горячей линии, используется в целях незамедлительной проверки объекта не-движимости по ука-занному в обращении адресу

1По результатам обращения инспекция Мосгорнасле-дия в рабочем порядке уста-навливает информацию по указанному объекту: статус памятника (являет-ся ли он памятником или ценным градоформирую-щим объектом), насколько санкционировано проведе-ние работ.

2В случае если есть подозре-ние, что работы на объекте культурного наследия про-водятся незаконно, сотруд-ники инспекции опера-тивно выезжают на место для проведения осмотра, установления факта прове-дения работ и последующе-го пресечения нарушения.

3Если по вашему сигналу действительно было уста-новлено правонарушение, информация о действиях департамента культурного наследия города Москвы появится в новостном раз-деле официального сайта департамента — dkn.mos.ru, а также в новостях веду-щих столичных средств массовой информации.

что делать человеку, если он заметил незаконные, с его точки зрения, работы на памят-нике архитектуры или ином историче-ском здании?сообщить о своих подозрениях по телефону горячей линии*: +7 (916) 146 53 27

Журнал "Московское наследие" №17

Documents