Teza final

МИНИСТЕРСТВО ПРОСВЕЩЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ МОЛДОВА

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НЕЗАВИСИМЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МОЛДОВЫ

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ПУБЛИЧНОГО ПРАВА

РАБОТА НА СОИСКАНИЕ СТЕПЕНИ МАСТЕРА

ЭКСТРАДИЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ

ПРАВЕ

Автор

ЗЕЛЕНИН Михаил

_____________________

БЕНЕШ Ольга,

мг., ст. преп.

____________________

Допущен к защите „___ ”__________________ 2010

Зав. Кафедрой

ЦУРКАН Сергей,

др. права, конф.

_______________

Кишинэу – 2011

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………………..3

1. ПОНЯТИЕ ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ

1.1. Понятие выдачи преступников………………………………………………………8

1.2. Исторический очерк………………………………………………………………… 16

1.3. Правовые системы института выдачи……………………………………………… 26

2. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ

2.1. Общие положения……………………………………………………………………..29

2.2. Принцип экстрадиционности преступления,

двойной подсудности и специализации …………………………………………………30

2.3. Принцип взаимности, универсальности

и неотвратимости наказания («aut dedere aut judicar»)…………………………………36

2.4. Принцип невыдачи собственных граждан…………………………………………...40

2.5. Принцип non bis in idem………………………………………….................................42

3. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ

3.1. Общие положения. Международные преступления…………………………………46

3.2. Международные трибуналы. Нюрнбергский, Токийский трибуналы

и Международный Трибунал по бывшей Югославии……………………………………50

3.3. Особенности новых трибуналов.

Международный уголовный суд …………………………………………..........................57

4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ ПО ВЫДАЧЕ (ЭКСТРАДИЦИИ)

4.1. Региональные конвенции………………………………………….................................62

4.2. Типовой договор о выдаче. Двусторонние соглашения………………………………66

4.3. Законодательное регулирование

и практика выдачи (экстрадиции) в РМ…………………………………………................68

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………….....................................................72

БИБЛИОГРАФИЯ…………………………………………................................................74

RESUME………………………………………….................................................................79

2

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы и объект исследования

Во всем мире все большее значение приобретает институт выдачи. Преступность

затрагивает как отношения между гражданами и юридическими лицами, так и

межгосударственные отношения. Международное сотрудничество в области борьбы с

преступностью осуществляется в общих рамках правовой помощи по уголовным делам,

необходимость которой давно уже признана и является частью широкого сотрудничества

государств в области международного уголовного права. Международное сотрудничество

в борьбе с преступностью традиционно было связано главным образом с потребностями

оказания правовой помощи, и, прежде всего, выдачи преступников.

Проблема выдачи преступников является самой сложной в международной борьбе

с преступностью, так как непосредственно затрагивает суверенитет заинтересованных

государств. Процедура выдачи сложна, громоздка и длительна по времени потому, что

затрагивает интересы нескольких государств и многих ведомств внутри каждого из них.

Она обеспечивает неотвратимость наказания и позволяет вести ее на международном

уровне, несмотря на территориальные разграничения юрисдикции разных стран.

В настоящее время проблема преступности вышла за национальные границы и

представляет опасность не только для отдельных государств, но и для всего человечества.

В этих условиях необходимо объединить совместные усилия и вести повседневное

сотрудничество в борьбе с негативными проявлениями преступности. Особое место в

этом сотрудничестве занимает институт экстрадиции, или выдачи, преступников,

осуществляемой с помощью как двусторонних, так и многосторонних конвенций.

В наше время институт выдачи (экстрадиция) продолжает развиваться. Увеличилось

количество норм международного права, регулирующих выдачу, особенно норм,

регулирующих права человека, и норм внутреннего права, относящихся к

конституционному, уголовному и уголовно-процессуальному праву. Активное развитие

данного института объясняется повышенным ростом значения выдачи в борьбе с

возрастающим уровнем преступности.

Актуальность рассмотрения данного института определяется неотложностью

борьбы с транснациональной преступностью, а также необходимостью реализации все

более расширяющейся системы договоров между государствами об оказании правовой

помощи. Большая дискуссионность вопросов выдачи в правовой литературе, обилие

правовых актов, отнюдь не единообразно решающих вопросы выдачи преступников

3

приводит к необходимости обращения к глубинным основам проблемы, а также к

определению как места институт выдачи преступников в системе международного

уголовного права, так и дальнейшего развития во внутригосударственном плане.

Исследование проблемы юридической ответственности и различных ее аспектов, включая

вопросы борьбы с международными преступлениями, занимало в послевоенные годы

большой удельный вес в науке международного права.

Международная практика послевоенных лет показывает, что территориальный

принцип ответственности за совершение международных преступлений является

определяющим и, следовательно, основная роль в повышении эффективности

ответственности отводится национальным судам государств, на территории которых

совершены преступления.

Признание территориального принципа основным критерием для определения

подсудности непосредственно связано с институтом выдачи преступников. Каждое

государство заинтересовано в предупреждении и пресечении правонарушений,

совершаемых на его территории, и в изобличении и наказании виновных, где бы они ни

скрывались. Между тем, в последние десятилетия возросло число попыток преступников

скрыться на территории других стран. Это обстоятельство побудило государства к более

тесному сотрудничеству в борьбе с преступностью и заключению множества конвенций и

двусторонних договоров о выдаче преступников, количество которых из года в год растет.

Осознание необходимости борьбы с международными преступлениями привело к

тому, что стало очевидно, что такая борьба должна носит универсальный характер,

предполагающий снятие ограничений с института выдачи.

Выдача преступников занимает особое место в сотрудничестве государств в борьбе

с преступностью, являясь основой большинства конвенций и соглашений, посвященных

оказанию государствами взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Важность международно-правового регулирования выдачи преступников в системе

оказываемой государствами правовой помощи по уголовным делам определяется как

национальными интересами государств в целях предупреждения уголовной преступности

на их территории, так и интересами международного сотрудничества государств в борьбе

с международной преступностью, представляющей опасность для всего сообщества.

Обращаясь к правовому регулированию института экстрадиции, следует исходить

из того, что он находится на стыке международного и внутригосударственного права.

Учитывая то обстоятельство, что обязательство выдачи возникает лишь на основе

4

соответствующих договоров и конвенций о выдаче преступников заинтересованными

государствами, международно-правовой регламентации экстрадиции отводится

первостепенное значение.

Цели и задачи исследования Основная цель работы состоит в том, чтобы дать комплексный историко-правовой

анализ состояния и перспектив развития международного регулирования отношений,

связанных с выдачей, и на этом основании разработать предложения, направленные на

оптимизацию международного сотрудничества Республики Молдова в сфере выдачи

преступников другим государствам. Также, предпринимается попытка взглянуть на

предмет исследования с международно - правовой точки зрения, привести анализ

международно - правовых источников по данной теме и сделать соответствующие

выводы.

В работе поставленная цель включает следующие конкретные задачи:

1) провести краткий исторический анализ развития правовых основ экстрадиции — от

зарождения на национальном уровне и до современной интернационализации, показать

закономерность такого хода развития;

2) систематизировать международные договоры, касающиеся положения, регулирующие

условия выдачи преступников;

3) провести анализ объективных предпосылок и процесса формирования международной

системы экстрадиции;

4) исследовать практические формы реализации межгосударственного правового

регулирования выдачи преступников на двустороннем и многостороннем уровнях,

рассмотреть перспективы такого регулирования;

5) сформулировать и обосновать предложения и рекомендации, которые могут быть

использованы в практической деятельности Республики Молдова в связи с выдачей

преступников другим государствам и передачей их международным трибуналам, а также

предложения, которые могут быть учтены при формировании самой системы

международно-правового регулирования в сфере выдачи.

Методология и метод исследования

Методология исследования включает определенные методы и принципы. Работа

содержит теоретические положения и анализ практической деятельности в сфере

международно-правового регулирования экстрадиции.

5

При проведении исследования использован диалектико-материалистический метод

познания, а также конкретные методы исторического, логического, сравнительно-

правового и системно-структурного анализа.

При подготовке работы использовался метод дедукции - право выдачи

(экстрадиции) рассматривается как частное по отношению к общему - международному

праву, и поэтому при его анализе используется системный подход, применяемый в целом

при изучении международного права: анализируется предмет и субъекты института

экстрадиции, основные нормы, их источники и механизмы реализации, структура

правоотношений. В то же время исследуются и особенные черты, присущие экстрадиции

как специфическому институту международного права, в том числе особые принципы

экстрадиции. Наибольшее значение при решении поставленной задачи имело изучение

международных договоров, содержащих положения об экстрадиции.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Исследованию института выдачи и его совершенствованию были посвящены

работы зарубежных ученых в области международного права и смежных отраслей права,

такие как основоположник правовых основ международного сотрудничества и

международного права Ф. Ф. Мартене, специалист в области выдачи Д. П. Никольский,

криминалист Н. С. Таганцева и др.

Также следует отметить, что отдельные аспекты данной проблемы нашли

отражение в работах следующих авторов: Ананьев В. А., Бекишев Д. К., Бирюков П. Н.,

Блищенко И. П., Богатырев А. Г., Валеев Р. М., Волженкина В. М., Галенская Л. Н.,

Bassioni M., Williams, Sh. A., Wise, E. M.

Однако, в работах указанных авторов не нашли своего отражения последние

тенденции в сфере выдачи. Работы же, которые посвящены именно новым тенденциям, к

сожалению, не содержат достаточного объема теоретического материала, чтобы их можно

было считать комплексным системным анализом такой сложной проблемы, как институт

выдачи.

Дискуссионным является вопрос о природе и месте выдачи в системе права.

Теоретики до сих пор не определились к какой отрасли права относить выдачу: к

уголовному, уголовно - процессуальному или она является предметом административной

деятельности исполнительной власти.

Данная работа представляет собой системное исследование всего комплекса

отношений в сфере экстрадиции, где принципы экстрадиции и основания отказа в выдаче

не противопоставляются друг другу, а рассматриваются в виде двух неразрывно

6

связанных между собой составляющих. Помимо этого проводится анализ всего комплекса

международных соглашений, регулирующих отношения в сфере экстрадиции, в частности

и применительно к Республики Молдова.

В основу работы легли, в том числе и самые последние международные договоры

и документы.

Теоретическая значимость работы определяется разработкой обладающих

существенной новизной научных положений и выводов, включающих определение

термина "выдача", доказательство взаимосвязи принципов выдачи с основаниями отказа в

ней, систематизацию источников, норм и принципов экстрадиции, характеристику

существующих отношений в сфере выдачи и моделирование ее последующего развития.

Структура и содержание работы

Структура и содержание определены целью и задачами работы. В первой главе

("Понятие выдачи преступников") дается определение выдаче и сообщается об истории

появления этого института международного права. Рассказывается о правовых системах

экстрадиции. Проводится исследование современной роли выдачи.

Во второй главе ("Основные принципы института выдачи преступников")

анализируются принципы экстрадиции и основания отказа в выдаче: принцип

экстрадиционности преступления, принцип двойной подсудности, принцип

специализации, принцип взаимности, принцип универсальности, принцип "aut dedere aut

judicare", принцип невыдачи собственных граждан, принцип истечения срока давности и

др.

В третьей главе ("Международно-правовое регулирование института выдачи")

правовая основа для начала работы в ближайшее время Международного уголовного суда.

Создание международных трибуналов, и в том числе Международного уголовного суда, -

закономерный этап эволюционного развития от разовых договоренностей по выдаче

преступников до появления эффективного механизма универсальной юрисдикции

В четвертой главе (Международные Соглашения по Выдаче (Экстрадиции)

исследуется производится анализ международных договоров - как многосторонних, так и

двусторонних - в области экстрадиции. Освещаются вопросы правовой базы экстрадиции

в Республики Молдова. Также подводятся общие итоги исследования.

7

1. ПОНЯТИЕ ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ

1.1. Понятие выдачи преступников

Одним из важных факторов глобализации является углубление и расширение

международных связей в борьбе с международной преступностью. В связи с этим, в

настоящее время в сфере борьбы с преступностью приобретает актуальность такой

институт, как «экстрадиция».

Важность правового регулирования института экстрадиции в системе, оказываемой

государствами правовой помощи по уголовным делам, определяется как национальными

интересами государств, в целях предупреждения уголовной преступности на их

территории, так и интересами международного сотрудничества по борьбе с

преступлениями, представляющими опасность для всего сообщества государств. В этой

ситуации объединение совместных усилий государств, для осуществления сотрудничества

в борьбе с преступностью, приобрело особое значение. Существенное место в этом

сотрудничестве занимает институт экстрадиции.

Экстрадиция (от лат. extraditio - выдача иностранному государству лица,

нарушившего законы этого государства) является важной составной частью

международного сотрудничества в сфере уголовного судебного производства. В основе

института выдачи лежит принцип "aut dedere aut judicare" (или выдай, или суди), который

означает, что лицо, совершившее преступление, должно понести наказание в стране, где

оно было задержано, или в стране совершения преступления либо в стране, в наибольшей

степени пострадавшей от преступления. Экстрадиция является направленным на

реализацию принципа неотвратимости ответственности актом международной правовой

помощи, основанным на принципах и нормах международного права. С точки зрения

процессуального права выдача – это процесс передачи лица, совершившего преступление

или обвиняемого в совершении преступления, одним государством другому государству,

на территории которого было совершено преступление, либо государству, гражданином

которого это лицо является, либо государству, против интересов которого направлено

преступное деяние.

8

В современных условиях институт экстрадиции играет важную роль в укреплении

и развитии международного сотрудничества между государствами. Не меньшее влияние

возможности экстрадиции оказывают и на охрану законных интересов, прав и свобод

личности, общества и государства, на укрепление международного правопорядка и борьбу

с преступностью. Все это не может не приводить к тому, что вопросы экстрадиции

привлекают к себе внимание юристов, ученных и практиков.

Институт экстрадиции, каким он предстает в видении ученых и практиков

юриспруденции в настоящее время, обозначает себя как полностью сформировавшийся

институт международного права. Пройдя тысячелетия своего развития, институт выдачи

преступников обрел стройную систему норм и принципов. Будучи целостным по форме и

законченным по содержанию, институт выдачи преступников получил качество

действенного инструмента борьбы мирового сообщества с международной

преступностью.

В порядке обоснования международно-правовой значимости института выдачи

преступников (экстрадиции) отмечается следующее. В ряде случаев отдельные авторы

[56, с. 122 ] сводят такой важный институт международного уголовного права, как выдача,

к процедуре. Заявленное низведение такого комплексного и насыщенного нормами

процессуального и материального порядка института к пониманию простой процедуры

представляется с научной и практической точек зрения юридически несостоятельным.

Институт выдачи преступников является не просто формальной процедурой – это

форма взаимоотношений между двумя государствами, позволяющая использовать

уголовную юрисдикцию того государства, которое на момент выявления лица

совершившего преступное деяния, не имеет фактической возможности реализовать его

привлечение к уголовной ответственности в соответствии со своим законодательством.

Вместе с тем, экстрадиция позволяет и государству, к которому направлен запрос,

передачей запрашиваемо лица защитить те ценности, которое оно оберегает

соответствующими нормами собственного уголовного законодательства [38, с.79-80].

Таким образом, посредством подобной формы международного сотрудничества на

практике достигается почти универсальная система защиты самых значимых

общественных ценностей и обеспечивается серьезные гарантии того, что лица, виновные в

совершении тяжких преступлений, будут наказаны независимо от того, где они находятся,

и того, компетентного ли государство, в котором они скрываются, с учетом пределов

действия своего уголовного права привлечь их к ответственности.

9

Согласно определению Л.Н. Галенской, «выдача преступников – это акт правовой

помощи, осуществляемый в соответствии с положениями специальных договоров и норм

национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства,

заключающийся в передаче преступника другому государству для суда над ним или для

приведения в исполнение вынесенного приговора» [41, с.74-95].

В данном определении не говорится, что экстрадиция осуществляется только при

наличии требования о выдаче. Похожее определение дают В.К. Звирбуль и В.П. Шупилов,

Э. Сименон, Л. Оппенгейм, М.Д. Шаргородский и др. [36, с. 122 ].

В настоящее время является общепризнано, что выдача преступников – это право

государства, а не его обязанность. Обязанность выдачи может быть только при наличии

соответствующего международного договора и с учетом определенных условий.

Государство, направляя требование о выдаче, берет на себя обязательство не привлекать к

уголовной ответственности и не подвергать наказанию лицо за те преступные деяния, за

которые выдача не была произведена.

Кроме того, во многих договорах слово «преступник», выражающее общее

понятие, заменено таким конкретным процессуальным термином, как «обвиняемый» или

«осужденный», что играет немаловажную роль при составлении самого текста договора и

при непосредственном исполнении требования о выдаче.

Сущность института экстрадиции выражает общепризнанный принцип – «aut dedre

aut judi care» - лицо, совершившее преступление, должно нести суровое наказание в

стране совершения преступления, либо в стране, где оно было задержано, либо в стране, в

наибольшей степени пострадавшей от преступления

Правонарушения, связанные с гражданско-правовой и административно-правовой

ответственностью, не могут служить основанием для постановки вопроса о выдаче того

или иного физического лица. Положительное решение требования о выдаче лица,

совершившего преступление международного характера, как правило, означает, что

запрашиваемое государство считает преступным деяние, совершенное данным лицом.

При необходимости предоставления доказательств виновности подозреваемого возникает

вопрос о проверке обоснованности выдвигаемого обвинения со стороны государства, от

которого требуют выдачи.

Так как, сегодня в правовой доктрине разных стран сложилась такая ситуация,

когда под "выдачей лиц" понимаются различные по своей правовой природе действия,

представляется, что столь широкий диапазон действий не может быть определен одним

термином. Недаром в Статуте Международного уголовного суда в ст. 102 проведено

10

четкое различие между "выдачей" (extradition - в английской версии Статута) и

"передачей" (surrender - в английской версии). Под "выдачей" в Статуте понимается

"доставка лица одним государством в другое государство в соответствии с положениями

международного договора, конвенции или национального законодательства". Под

"передачей" понимается "доставка лица государством в Международный уголовный суд в

соответствии с настоящим Статусом. Возникшая неопределенность в законодательстве

разных стран и правовой доктрине вызвана тем, что вместо того, чтобы употреблять

нейтральный термин "доставка" лица, в разных случаях зачастую неоправданно.

Вместе с тем, различия между терминами "выдача" и "передача" носят не только

лексический характер (что, в частности, подтверждается и тем, что в английском языке

эти термины не являются однокоренными). Эти различия имеют существенное

юридическое значение. Среди таких различий необходимо отметить "направление"

доставки лица; принципы, по которым осуществляется такая доставка; правовые

основания; материальные и процессуальные нормы и др. Тем не менее, вероятно, имеет

смысл говорить о том, что существует понятие выдачи в широком смысле, которое

охватывает все действия, перечисленные выше. Это понятие, по сути, является неверным

использованием термина "доставка", однако пренебречь его распространенностью в

нормативных документах и юридической науке не представляется возможным. То есть,

возвращаясь к английской версии Статута, существует некий общий термин, который

обозначает процесс доставки лица в соответствии с определенными правовыми нормами

либо в другое государство, либо под юрисдикцию международного трибунала (суда). Этот

термин называется "delivery". Термин "delivery" не имеет юридического наполнения и

отражает лишь описательное действие. С другой стороны, существуют два юридических

термина - "extradition" и "surrender", которые, будучи описанными через "delivery",

отражают именно правовой аспект. В русском же языке сложилась ситуация, когда

термином "выдача" попытались определить и описательное действие, и его правовое

наполнение, что недопустимо.

Принимая во внимание, что вопросы экстрадиции являются предметом различных

международных соглашений и норм национального законодательства, очевидно, что в

соответствующих нормативных актах и договорах осуществляется регулирование

конкретных действий, которые могут производиться в отношении лиц государствами.

Поэтому применительно к конкретным нормативным актам или международным

соглашениям всегда ясно, о каком виде выдачи идет речь. Однако, представляется, что

терминологическая коррекция не была бы излишней.

11

Выдача преступников относится к тем институтам международного права,

которые находятся на стыке международного и внутригосударственного права. Институт

выдачи преступников включает в себя как международно-правовые нормы, так и нормы

национального уголовного и уголовно-процессуального права государств и, таким

образом, носит комплексный характер. Исследование этого института, с одной стороны,

не может быть оторвано от общих принципов соотношения международного и

внутригосударственного права, а с другой - требует особенно широкого применения тех

частных методов исследования, к числу которых относится метод сравнительного

правоведения. Советская наука международного права в вопросе соотношения

международного и внутригосударственного права исходила из принципа

государственного суверенитета и строгого уважения внутренней компетенции

государства. Подвергая критике теории примата внутригосударственного права и теории

примата международного права, советская доктрина признавала самостоятельность, как за

международным, так и за внутригосударственным правом. В то же время отмечалась

взаимосвязь и необходимость согласованности между ними.

Что касается института выдачи преступников, то уголовное и уголовно-

процессуальное законодательство, судебная практика отдельных государств играют

важную роль в процессе регулирования отношений по выдаче преступников, в выработке

двусторонних соглашений и международных конвенций о выдаче преступников. Также,

влияют на формирование новых норм института выдачи, в частности, на определение

круга деяний, за совершение которых лицо подлежит выдаче, на установление процедуры

выдачи, круга лиц, подлежащих выдаче, и т.д. [36, с. 19 ].

Рассматривая влияние международного права на национальное законодательство в

рамках института выдачи преступников, следует отметить, что одни государства под

непосредственным воздействием норм международного права и практики в этой области

приняли внутригосударственные законы о выдаче преступников, а другие ввели в свои

уголовные законы соответствующие положения. Как считает P.M. Валеев, что эти

положения не могут иметь обязывающей силы для других государств до тех пор, пока не

будут юридически закреплены в международном договоре и тем самым не приобретут

качества международной нормы обязательной для государств, заключивших этот договор

[35 с. 81].

Наказания, предусмотренные в национальных уголовных законодательствах

государств, могут быть применены к лицам, скрывавшимся на территории других

государств, только в том случае, если будет достигнуто соглашение об их выдаче.

12

В случае же несоответствия норм внутригосударственного права нормам

международного права государство должно выполнять свои международные

обязательства, причем ссылки на внутреннее законодательство не могут освободить его от

этого. Значит, при возникновении коллизии между нормами международного и

внутригосударственного права государство должно находить такие способы разрешения

коллизий, которые обеспечивали бы выполнение международных обязательств. Таким

образом, международное и внутригосударственное право диалектически связаны.

Для того, чтобы исследовать различные стороны института выдачи, необходимо сравнить

и сопоставить многочисленные договоры и внутригосударственные акты, касающиеся

выдачи. Более того, сравнительный анализ некоторых положений института выдачи очень

важен для сопоставления международных и внутригосударственных норм, принятых

государствами противоположных социальных систем.

При теоретическом освещении отдельных аспектов института выдачи

исследователи обычно основывают свои выводы не только на нормах международного

права, но и на внутригосударственных актах. При этом различная трактовка отдельных

аспектов выдачи в международных конвенциях, двусторонних договорах и в

национальных законах вызвала различное толкование многих сторон этого института, и,

прежде всего самого понятия выдачи преступников [37, с. 207 ].

Институт выдачи отражает в себе как суверенные права государства, так и

гарантии прав человека и необходимости отправления правосудия. Решение вопроса о

выдаче является суверенным правом государства, однако, оно осуществляется в

соответствии с нормами международного и внутригосударственного права.

Государствами, заинтересованными в требовании выдачи преступников, могут

быть не только те, чьи территориальные законы нарушены или граждане которых за

пределами этих государств совершили преступления, но и государства, интересы которых

в том числе их граждан, нарушены в результате совершения преступления за их

пределами.

В некоторых исследованиях выдача преступников рассматривалась как уголовная

кара. Подобное суждение с момента его возникновения подвергалось критике.

Выдачу преступников следует рассматривать как форму сотрудничества государств в

области борьбы с преступностью, состоящее в оказании взаимной правовой помощи по

уголовным делам.

13

Неодинаковый подход к определению понятия выдачи преступников вытекал из

различной оценки таких явлений, как действие уголовного закона в пространстве, из

отнесения самой выдачи к акту кары или судебной помощи.

Так, Д. Никольский рассматривал выдачу как "совокупность юридических

действий, посредством которых одно государство выдает другому лицо, обвиняемое в

совершении преступления в пределах последнего государства, которое имеет права суда и

наказания" [52, с. 29 ]. Из этого определения следует, что требование о передаче

преступников может быть распространено лишь на лиц, которые обвиняются в

совершении преступления на территории требующего выдачи государства. При таком

понимании государство не может требовать выдачи, если лицо совершило преступление

за пределами государства, гражданином которого оно является, против интересов этого

государства или против его граждан, а также, если лицо совершило побег, будучи

осужденным.

Несколько иначе подходил к разрешению данного вопроса Э. Симеон. Он считал,

что "выдача в юридическом смысле есть акт судебной помощи и состоит в добровольной

передаче лица, обвиняемого в преступлении со стороны того государства, на территории

которого это лицо находится, другому государству, потерпевшему от преступления этого

лица и требующему передачи его" [55, с. 1 ]. Далее автор объясняет, что вовсе не

требуется, чтобы преступление было совершено вне того государства, к которому

обращаются с требованием о выдаче. Напротив, выдача может последовать и за

преступление, совершенное на территории этого государства, если только преступление

было направлено против требующего выдачи государства или против его поданных.

Многие положения этого определения приемлемы и сейчас.

С. Мокринский, подвергнув критике направление, которое рассматривает выдачу

как наказание, пришел к следующему выводу. Он полагал, что теория Ляммаша, который

видел в выдаче карательное право, а также теория Мартица и Листа, усмотревшая в

выдаче акт юридической помощи, слишком реакционные. По его мнению, "выдача есть

акт "самопомощи". Государство должно выдавать преступников, радея о своем правовом

строе. Выдача преступника - такое же средство защиты иностранного правопорядка, как и

другой - наиболее используемый вариант - наказание преступника самим государством.

Защищая доктрину - "выдачи как акт "самопомощи", С. Мокринский считал необходимым

включать в договоры такие пункты, которые давали бы право как требовать, так и

предлагать выдачу, и устанавливал бы обязанность не только выдавать затребованных, но

и принимать предложенных преступников [53, с. 49-52 ].

14

Таким образом, с более широких позиций выдачу преступников следует

рассматривать как сотрудничество государств в области борьбы с преступностью.

Выражение "правовая помощь" встречается в работе Ф. Листа, где он говорит, что "под

международным уголовным правом можно разуметь юридические нормы, в силу которых

одно государство оказывает другому правовую помощь в уголовных делах, в особенности

в выдаче" [49, с. 313].

По мнению Л. Оппенгейма, выдача преступников есть передача обвиняемого или

осужденного лица государству, на территории которого это лицо считается совершившим

преступление или осужденным за него, тем государством, на территории которого

находится в данное время предполагаемый преступник. Это определение не отвечает на

вопрос о том, как быть с гражданами требующего государства, которые совершили

преступление за его пределами и против него [53, с. 257].

Советские авторы давали следующее понятие выдачи преступников. С. Соколов,

например, писал: "Под экстрадицией или выдачей преступников понимается передача

совершившего преступление индивида тем государством, на территории которого было

совершено преступление, или тому государству, на территории которого было совершено

преступление, или тому государству, подданным которого является данный преступник"

[60, с. 45].

В этом определении находило обоснование действие советского уголовного закона

в пространстве, т.е. сочетание территориального принципа с принципом гражданства (в

литературе иногда оно называется "личный принцип").

По мнению М. Д. Шаргородского, "выдача преступников - это передача

преступника государством, на территории которого он находится, другому государству

для суда над ним или для применения к нему наказания" [56, с. 44].

Определение выдачи по Шаргородскому разделяли ученые В. К. Звирбуль и В. П.

Шупилов, считая его наиболее удачным. Но они предложили и собственный вариант:

"Выдача преступников - это акт правовой помощи, осуществляемый в соответствии с

положениями специальных договоров и норм национального уголовного и уголовно -

процессуального законодательства, заключающийся в передаче преступника другому

государству для суда над ним или для приведения в исполнение вынесенного приговора

[45, с. 11].

Такое определение отражает реальность, так как процедура выдачи всегда

регламентируется совокупностью национальных норм уголовного, уголовно -

15

процессуального и иных смежных отраслей права обеих договаривающихся стран и

согласованных правил международного права.

По завершении рассмотрения международно-правового значения института выдачи

преступников (экстрадиции) можно однозначно говорить о формировании целостного по

форме и законченного по содержанию нового юридического феномена: свода правил

поведения государств в жестком режиме долженствования по проведению

международного сотрудничества в сфере отправления уголовного правосудия.

1.2. Исторический очерк

Институт выдачи прошел длительный период развития. Среди ученых по поводу

возникновения института выдачи существует две точки зрения. Одни из них

возникновение института выдачи связывает с зарождением международного права, а

другая - с буржуазными революциями конца XVIII и начала XIX веков. История выдачи

может быть разделена на 4 периода: 1) античное время до 17 века - период совместной

борьбы с политическими и религиозными преступлениями; 2) 18 столетие и половина 19

столетия -период заключения договоров главным образом относительно военных

преступников, характерных условиям в Европе в течение этого периода; 3) с 1833 по 1948

гг. - период коллективной обеспокоенности в борьбе с обычными уголовными

преступлениями; 4) с 1948 г. - развитие, сопровождающееся большой заботой о защите

прав человека и необходимости должного международного процесса. Так, в XIX веке

институт выдачи приобретает характер взаимной помощи государств в борьбе с общей

уголовной преступностью. В этот период происходит становление новой характерной

черты института выдачи: он не только служит борьбе государств против преступности, но

и обеспечивает некоторые права выдаваемых. Учреждается, например, принцип двойной

подсудности, принцип специализации или конкретности. Хотя выдача существует с

древних времен, ее актуальность перманентно возрастает. Особенно это отмечается в

последние десятилетия, в связи с ростом преступности, с приобретением ею

транснационального характера и острейшей необходимостью в сотрудничестве по

уголовным делам различных стран мира. Претерпел изменения и сам институт выдачи

лиц. Так, как отмечается, если вначале это был акт сотрудничества между странами,

имеющими общие интересы и взаимное стремление к уважению этих общих интересов, то

теперь перед лицом бурного развития транснациональной преступности страны с разными

политическими и правовыми системами стремятся найти общий язык в вопросах выдачи,

16

идут друг другу на уступки при заключении двусторонних договоров, изменять свое

национальное законодательство в целях упрощения процедуры выдачи.

Так как, история экстрадиции восходит к глубокой древности, когда еще не было

ни стройной системы норм международного права, ни развернутого учения о нем, но уже

возникли первые признаки формальной дипломатии. По мнению Ф. Ф. Мартенса, в ней

можно выделить три периода:

1) с древних времен до конца XVII в., когда выдача, будучи пока редким явлением, в

основном имела место в отношении политических противников, а также в отношении

еретиков и перебежчиков;

2) с начала XVIII до конца 40-х годов XIX в., в течение которого растет число

заключаемых договоров не только в отношении бунтовщиков и перебежчиков (особенно

дезертиров и беглых военных), но также и лиц, виновных в обычных преступлениях, хотя

первые все еще преобладают, а последние пока составляют исключение в силу своей

немногочисленности;

3) новое время, начавшееся в 1840 г., когда государства начали согласованную кампанию

в отношении беглых преступников, совершивших деяния, не имеющие политических

целей и наказуемые по обще уголовным законам [51, с. 13].

К указанным периодам известный американский ученый Шериф Бассиони добавил

еще один, длящийся с 1948 г., когда на первый план вышла необходимость построения

системы международной безопасности и предупреждения преступлений против мира и

безопасности человечества [22, с. 4].

а) 1-й период (древнее время - XVII в.)

Что касается первого периода, то, несмотря на высказанное некогда мнение о том,

что в древнем мире не существовало выдачи, так как не существовало международно-

правовых отношений между различными государствами, [59, с. 40] большинство

исследователей все же находят факты выдачи имевшими место и в то время.

Свидетельством существования такой практики является, в частности, договор

египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хеттушилем III, заключенный в 1296 г.

(1278) до н. э. В нем говорилось, что «если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну

хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса» [58с. 4]. При

этом заслуживает внимания положение об обеспечении безопасности возвращаемых лиц,

ибо «да не повредят их глаз, уст и ног».

Известны древней истории и конкретные факты выдачи. Из истории Греции

приводят пример того, как афиняне согласились выдать македонскому царю Филиппу

17

всех лиц, посягнувших на его жизнь, а ахейцы угрожали Спарте нарушением союза, если

не будут выданы ее граждане, совершившие нападение на одну из деревень. В истории

Рима ссылаются на галлов, требовавших выдачи напавшего на них Фабия, и на

аналогичное требование римлян в отношении Аннибала, а также на Катона, который

требовал выдачи Цезаря германцам за то, что тот начал с ними несправедливую войну [54,

с. 47].

Конечно, столь немногочисленные договоренности о выдаче эпохи рабовладения «служат

иллюстрацией неразвитости межгосударственных отношений этого периода развития

человеческого общества, но на их основании все, же можно сделать вывод о

существовании практики выдачи преступников» [40, с. 116].

Вместе с тем не менее важно отметить преимущественно политический характер

выдачи в приведенных примерах. По мнению Ф. Ф. Мартенса, они доказывают, что

требования выдачи в этот исторический период «вызывались случайными политическими

обстоятельствами. Обыкновенно они предъявлялись со стороны сильнейшего слабому

государству, а отказ служил предлогом к войне. Настаивали на выдаче даже не

политических преступников, но в большинстве случаев политических врагов, от которых

выгодно было избавиться» [54, с. 384]. В силу этого не существовало в древности, ни

договоров о выдаче, ни определенных правил и форм, к ней применяемых.

Так, израильтяне требовали выдачи жителей города Гиза, которые после

изнасилования и убийства женщины в Израилевом колене укрылись в пределах

Вениаминова колена. Отказ выдать и наказать виновных привел к войне и поражению

Вениаминова колена. Точно так же лакедемоняне объявили войну Мессинам за отказ

выдать убийцу, а Лукул - Тиграну за его отказ выдать Митридата.

Таким образом, в условиях, когда возникающие между государствами разногласия

часто разрешались посредством военных действий, основным регулятором

экстрадиционных отношений также являлось право сильного, которое в IV веке до н. э.

весьма емко сформулировал древнеиндийский философ Каутилья: «Кто слабее другого,

тот, должен заключить с ним мир, кто сильнее, тот должен вести войну» [39, с. 8].

Если же невозможно было добиться выдачи силой оружия, в ход шли сила злата и

искусство дипломатии. Так, в 144 г. до рождества Христова иудейский первосвященник

Симон отправил послов, которые одарили Рим золотым щитом и договорились о выдаче

беглых иудеев [39, с. 8]. Так или иначе, но о равноправии договаривающихся субъектов, а

тем более - об учете интересов третьих сторон в их взаимных отношениях пока еще

говорить не приходится.

18

В средние века изменения в институте выдачи были прежде всего продиктованы

изменениями в институте убежища, когда местами, выдача из которых была недопустима,

стали определенные священные места (храмы, монастыри и т. д.). Еще одним

препятствием для экстрадиции лиц, совершивших уголовные преступления, служил

обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения или

пробывших в ней больше года, бытовавший в феодальных государствах Западной Европы.

Поэтому на практике экстрадиция по-прежнему оставалась формой расправы с

политическими противниками, а не с преступниками.

Одним из наиболее ранних средневековых договоров, по которому

договаривающиеся стороны обязались выдавать друг другу политических преступников,

является трактат, заключенный в 1174 г. между английским королем Генрихом II и

шотландским королем Вильгельмом [56, с. 45].  Последующие западноевропейские

соглашения подобного характера также касались главным образом бунтовщиков и

обоюдных врагов.  К числу таковых относились и те, кого, выражаясь современным

языком, можно было бы назвать «инакомыслящими» (т. е. политические преступники,

индивидуальное преследование которых было продиктовано преимущественно личными

интересами физического устранения претендентов на престол, конкурентов в борьбе за

власть) и «инаковерующими» (колдуны, еретики и прочие лица, массовое преследование

которых было порождено столкновениями и борьбой различных религиозных течений).

Примерами тому могут служить следующие факты. В 1136 г. французский король

Филипп Валуа ввел в действие указ, объявив которым врагом государства сбежавшего в

Англию графа Д'Артуа, виновного в оскорблении Его Величества, запретил подданным

оказывать графу поддержку и предоставлять убежище, а также предписал задержать его

при обнаружении и выдать королю для предания суду. Однако английский король Эдуард

II отклонил экстрадиционное требование французского монарха, вопреки условиям

договора. Более поздний трактат о выдаче 1475 г. обязывал короля Карла VIII арестовать

убийц Жана Бургундского и выдать Франции [39, с. 22, 26]. Еще более поздний договор

1661 г. обязал Данию выдавать английскому королю Карлу II всякого, кто участвовал в

казни его отца Карла I. По этому же договору обоюдными врагами, подлежащими выдаче,

считались враги католической церкви, еретики и нарушители религиозных обрядов.

Таким образом, всеобщая раздробленность феодальных государств, обусловленная

отсутствием сильной централизованной власти, доминирование во взаимных отношениях

неправовых (силовых) средств в решении вопросов выдачи и приватных (личных) целей,

во имя которых добивались ее осуществления, закрепощение основной массы населения -

19

все это препятствовало формированию и развитию международного права в целом и

экстрадиционного права в частности как регулятора межгосударственных отношений и

средства разрешения юрисдикционных коллизий в борьбе с преступностью. В этих

условиях право выдачи по необходимости сводилось к частным, конкретно-

индивидуальным случаям спорадического характера.

В данных обстоятельствах на роль некоего объединяющего начала, способного

оказать серьезное влияние и на развитие межгосударственного взаимодействия

посредством выдачи, выдвинулась церковь, сыгравшая решающую роль в

распространении выдачи на еретиков, которые считались врагами всех

западноевропейских государств.

Не менее значима роль церкви и в противодействии выдаче посредством

расширения права убежища (droit d'asile), известного уже в классической древности, но

получившего особенное распространение в средние века, когда возникает и утверждается

мнение, что известные священные места должны считаться оберегающими от

преследования всех укрывшихся там лиц. Такими местами, из которых не допускалась ни

выдача, ни принудительное изъятие для наказания, стали монастыри, соборы, храмы,

церкви, часовни и даже кресты, стоящие на дорогах. Ф. Ф. Мартене связывает право

убежища с распространением христианства, полагая, что по своей первоначальной и

основной мысли оно есть несомненно протест чувства человечности против жестокости

законов и их применения, «когда личная кровавая месть заменяла еще правильное

уголовное правосудие», а наказание служило «средством угнетения слабых сильными»

[54, с. 387].

Не ставя под сомнение утверждение о том, что право убежища в этом качестве

служило смягчению варварства, все же заметим, что в основе его лежала не только

христианская мораль, но и стремление средневековой церкви, а также удельных князьков

к самостоятельному решению вопросов выдачи.

Не случайно Чезаре Беккариа, задаваясь в свое время вопросом, справедливы ли

убежища, писал: «В пределах данной страны не должно быть места, на которое бы не

распространялось действие законов. Сила их должна следовать за гражданином как тень

за телом. Безнаказанность и убежище мало чем отличаются друг от друга. И как

неизбежность наказания производит большее впечатление, чем его строгость, точно так

же убежище стимулирует преступления больше, чем наказания удерживают от них.

Увеличивать число убежищ, значит создавать такое же число небольших самостоятельных

государств, так как там, где не действуют законы, могут приниматься новые,

20

противоречащие действующим в стране. И это может способствовать формированию

духа, враждебного духу всего общества. Вся история свидетельствует о том, что убежища

являлись источником великих переворотов в государствах и во мнениях людей» [27, с.

210-211].

В период такого процветания внешнего убежища, отличающийся отсутствием

юридической обязанности государств выдавать взаимно преступников, нарушивших

общие уголовные законы, «не обнаруживается никаких следов правового института

выдачи преступников, с теми условиями и формами, которые причастны ему в наше

время» [53, с. 386]. Не способствовали осознанию его необходимости и невысокая

мобильность населения, а также недостаточное развитие путей сообщения, что

препятствовало побегам преступников и делало сам вопрос о выдаче предметом сношений

и переговоров не столько центральных, сколько пограничных властей. Даже если в

некоторых странах Западной Европы XV в. и учреждается специальный орган для

уголовного преследования, это скорее является следствием усиления королевской власти,

для которой выдача продолжает служить средством преследования политических

преступников преимущественно из личных интересов - для устранения конкурентов

власти, а не поддержания публичного порядка.

Однако по мере укрепления национальных государств и усиления центральной

власти, которая становится способной к установлению и поддержанию внутреннего

правопорядка, право убежища все более теряло свой смысл, пока вовсе не было отменено.

б) 2-й период (XVIII в. - первая половина XIX в.)

В XVIII в., с которого начинается отсчет второго периода в развитии экстрадиции,

договоры о выдаче все более распространяются не только на дезертиров, но и на

общеуголовных преступников - убийц, фальшивомонетчиков, воров, поджигателей, а

сотрудничество государств в уголовном преследовании этих лиц становится все более

интенсивным. Во многом это объясняется интенсификацией перемещения людей из

одного государства в другое, особенно возросшей в связи с процессами индустриализации

Европы и появлением новых видов транспорта, что вызвало проблемы борьбы с

грабителями на железных дорогах, бродягами и лицами, совершающими трансграничные

преступления.

Подтверждением тому, что необходимость в урегулировании отношений по поводу

выдачи преступников, прежде всего, возникает у географически сопредельных стран,

служит тот факт, что из свыше девяноста международно-правовых договоров,

заключенных за период с 1718 по 1830 г. по вопросам экстрадиции, основная часть

21

связала обязательствами географически соседствующие государства, более других

испытывающие объективную потребность помогать друг другу в поимке лиц,

скрывающихся от правосудия.

Из такого рода договоров второго периода заслуживают внимания конвенция

между Францией и Испанией 1765 г., которая с изменениями и дополнениями действовала

до конца XIX в., а также заключенный в 1777 г. договор между Францией и Швейцарией,

в котором стороны обязались взаимно выдавать «государственных преступников, убийц и

других лиц, виновных в общих преступлениях».

Ведущая роль в формировании и развитии экстрадиционного права с конца XVIII и

до конца XIX в. принадлежит Франции [63, с. 7-8]. Благодаря именно ее международной

деятельности было инициировано большинство из ныне существующих положений,

содержащихся в договорах о выдаче (невыдача лиц, совершивших преступления

политического характера, недопустимость выдачи за преступления с истекшим сроком

давности и т. д.). Даже термин «экстрадиция» (фр. extradition < лат. ех из, вне - traditio

передача) вошел в оборот благодаря Франции, где он впервые был официально

употреблен в декрете от 19 февраля 1791 г., которым регламентировались отдельные

процедуры выдачи, а сам французский язык получил в конце XVIII в. официальное

признание в качестве рабочего языка дипломатической переписки по делам о выдаче.

Не без влияния Франции намечается в это же время тенденция к заключению

многосторонних соглашений о выдаче. Первым из них явился Амьенский договор,

подписанный в 1802 г. Великобританией, Голландией, Испанией и Францией.

Наконец, особенно большое количество специальных конвенций о выдаче дезертиров,

принятых в этот период, также объясняется войнами союзников против Франции.

Таким образом, второй период, включающий в себя весь XVIII в. и первую

половину XIX в., оказался для зарубежья и прежде всего для Западной Европы очень

продуктивным как по количеству, так и по разнообразию заключенных договоров, а также

по внедрению в практику выдачи ряда нововведений. Хотя в целом выдача в это время

пока еще обусловлена главным образом политическими мотивами, а также соседством и

родственными либо союзными отношениями. Поэтому и постановления о выдаче

встречаются в большей части в союзных трактатах о дружбе. А беглые преступники,

виновные в обычных деяниях, охотно принимаются на чужой территории, ибо в них видят

даже приобретение для страны, а в их невыдаче - акт, способствующий росту населения

[53, с. 388].

22

Например, в 1808 г. была заключена картельная Конвенция между Россией и

Саксонией, по ст. XIV которой выдаче подлежали не только военнослужащие нижних

чинов, но и «всякого состояния люди». Русское правительство не особенно настаивало на

принятии этой статьи, но когда Саксония приняла столь широкое обязательство, оно

изъявило желание, чтобы и Пруссия также подписала постановление о выдаче всякого

звания людей и обыкновенных преступников. Но из доклада представителя России

явствовало, что прусское правительство едва ли согласится принять такую статью ввиду

господствующего в Пруссии взгляда, что «прусское население может только выиграть от

эмиграции из России», и предложение о выдаче всех перебежчиков было отозвано [53, с.

388].

в) 3-й период (1840-1943 гг.)

В третий период, начавшийся для западноевропейских стран с 40-х годов XIX

столетия, появляется осознание необходимости бороться общими силами против

преступников, совершивших не политические, а общеуголовные деяния. Благодаря

заключаемым с этой целью договорам выдача наконец-то наполняется своим подлинным

смыслом, превращаясь в действительный акт правовой помощи (оказываемой одним

государством другому) в области международного общения.

По мере дальнейшего совершенствования средств сообщения открываются новые

возможности для преступников находить более благоприятные и менее заметные формы

перемещений с целью скрыться от правосудия, в том числе в отдаленных странах.

Возрастающая мобильность населения требует осуществления контроля за

передвижением людей уже на глобальном уровне. Даже те страны, которые прежде были

защищенными в силу их географического положения по сравнению с государствами

континентальной Европы, столкнулись с необходимостью принятия особых мер против

вторжения преступности из-за рубежа.

Так, Великобритания, долгое время отличавшаяся либерализмом в отношении

иммигрантов и неодобрительным отношением к процедуре выдачи, принимает в 1870 г.

специальный закон об экстрадиции, который открывает интенсивный период в

урегулировании данного института: если к концу 1869 г. она имела лишь три

экстрадиционных договора с зарубежными странами, то с 1870 по 1910 г.

экстрадиционные соглашения были заключены с 34 государствами.

К концу XIX в. большинство стран Европы и ряд стран американского континента

заключили договоры как друг с другом, так и с географически удаленными

государствами. Известную оригинальность привнесла в этот процесс Великобритания,

23

начавшая выстраивать систему параллельных экстрадиционных отношений со странами,

образующими Британское Содружество Наций, с одной стороны, и со всеми иными

государствами - с другой.

Усиливается тенденция к увеличению количества многосторонних соглашений о

выдаче и на других континентах. Так, в 1889 г. в столице Уругвая - Монтевидео между

Аргентиной, Боливией, Парагваем, Перу и Уругваем была заключена конвенция по

международному уголовному праву, ст. 19-43 которой касались вопросов выдачи.

В XX в. многостороннее сотрудничество получает дальнейшее развитие. За

договором, заключенным в Монтевидео, последовала Конвенция 1902 г., которую

подписали в столице Мексики уже 17 стран (включая всех участников Конвенции 1889 г.),

а именно: Аргентина, Боливия, Гаити, Гватемала, Гондурас, Доминиканская Республика,

Колумбия, Коста-Рика, Мексика, Никарагуа, Парагвай, Перу, Сальвадор, Соединенные

Штаты Америки, Уругвай, Чили, Эквадор.

Следующим актом в межамериканской системе экстрадиции явилась подписанная

в столице Венесуэлы - Каракасе Конвенция 1911 г., участниками которой стали пять

государств: Боливия, Вене суэла, Колумбия, Перу и Эквадор.

В развитие конвенции 1911 г. в 1928 г. на VI Международной конференции

американских государств в Гаване был одобрен проект Общей конвенции по

международному праву (известный в настоящее время как кодекс Бустаманте), книга III

которого под названием «Международное уголовное право» включала статьи об

экстрадиции, призванные служить дополнением к уже существующим договорам. Его

участниками стали Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гаити, Гватемала, Гондурас,

Доминиканская Республика, Коста-Рика, Куба, Никарагуа, Панама, Перу, Сальвадор,

Чили, Эквадор.

В 1933 г. страны американского континента принимают в Монтевидео еще одну

межамериканскую конвенцию о выдаче, которая, не отменяя существующие

двусторонние или коллективные договоры, должна была автоматически войти в силу в

случае прекращения действия предыдущих договоров (ст. 21). Среди ратифицировавших

данную конвенцию стран фигурируют Аргентина, Гватемала, Гон дурас (с оговорками),

Доминиканская Республика, Колумбия, Мексика (с оговорками), Никарагуа, Панама,

Сальвадор (с оговорками), Соединенные Штаты Америки (с оговорками), Чили (с

оговорками), Эквадор (с оговорками). Выразили свое согласие на обязательность

конвенции через акт подписания такие страны, как Бразилия, Куба, Парагвай, Перу. В

последующем (в 1940 и 1957 гг.) конвенция дважды подвергалась процедуре пересмотра.

24

В 1952 г. к обустройству региональной системы экстрадиции приступила Лига

арабских государств, приняв на своем Совете конвенцию о выдаче.

На европейском континенте региональные вопросы выдачи были урегулированы в

Европейской конвенции 1957 г., в конвенции государств Бенилюкса 1962 г., не

ратифицировавших названную выше конвенцию, а также в Скандинавском договоре о

выдаче 1962 г., участниками которого стали Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия и

Швеция.

г) 4-й период (с 1943 г.)

В середине XX в. решающую роль в развитии института экстрадиции сыграла

Вторая мировая война. Наказание за злодеяния, творимые в ее ходе фашистами,

становится одной из основных целей войны. Уже 13 января 1942 г. союзные державы

приняли «Межсоюзническое заявление о наказании за военные преступления», известное

как Сент-Джеймская декларация. Далее последовал целый ряд заявлений и выступлений, в

которых союзники выразили решимость подвергнуть уголовному преследованию тех, кто

несет ответственность за зверства, убийства и казни или принимал в них непо

средственное и добровольное участие. Эта общая решимость привела не только к

учреждению Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов,

созданных «для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с

определенным географическим местом», но и к многочисленным процессам над

военными преступниками, организованным в тех странах, где они совершили свои

преступления.

Именно с этого момента экстрадиция приобретает важное значение в вопросах

преследования за преступления против мира и безопасности человечества. Так, еще

Московская декларация 1943 г. закрепила обязанность участников отсылать военных

преступников «в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для

того чтобы они могли быть судимы и наказаны». Затем в Резолюции от 13 февраля 1946 г.

«О выдаче и наказании военных преступников» Генеральная Ассамблея ООН обязала все

государства - члены ООН принять необходимые меры для ареста и высылки военных

преступников в те страны, где они совершили преступления, для суда и наказания по

законам этих стран. Об обязанности выдачи лиц, совершивших преступления,

предусмотренные ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала, говорится и в Резолюции ООН

от 31 октября 1947 г. «О выдаче преступников войны и изменников».

Таким образом, история развития института выдачи преступников охватывает

собой все исторические типы общества. Однако лишь в новое время выдача приобрела

25

общечеловеческое значение в отношении преступлений международного характера и

преступлений против мира и безопасности человечества.

  1.3. Правовые системы института выдачи

В связи с различиями правовых систем и отсутствием единого подхода к процессу

выдачи в мире сформировались различные системы или модели выдачи лиц.

Исследователи обычно указывают на наличие двух таких моделей:

европейско-континентальная система;

англо-американская система стран общего права.

Первый комплекс норм института выдачи присущ странам романо-германского

права не только континентальной Европы, но и латиноамериканским странам, а также

бывшим колониям европейских стран. Условно в пределах первой системы выделяют три

группы стран: страны Бенилюкс, Скандинавские страны и страны бывшего

социалистического лагеря. В странах общего права выделяют группу стран, сохранивших

традиции Британского содружества (Великобритания, Австралия, другие страны, бывшие

британскими колониями, и страны американского континента). Европейско-

континентальная система отличается тем, что процедура выдачи в этих странах носит

административный характер: поступившее требование рассматривается министерством

иностранных дел с точки зрения его соответствия договорам, затем требование поступает

в прокуратуру для юридического заключения относительно соответствия требования

договорам и национальному законодательству. В судебные инстанции дело поступает

лишь в тех случаях, если в прокуратуре возникнут серьезные сомнения в обоснованности

обвинения, выдвигаемого против субъекта выдачи. Заключение суда носит для

правительства лишь консультативный характер. Правительство может выдать

запрашиваемое лицо при решении суда об отказе в выдаче, поскольку оно может считать,

что проверка виновности не является задачей страны, к которой предъявлено требование.

Таким образом, в соответствии с административной системой, не требуется проверка

обоснованности предъявляемого к субъекту выдачи обвинения, принятие окончательного

решения принадлежит правительству.

Для англо-американской системы характерно то, что дело обязательно должно

быть рассмотрено в суде, причем выдача возможна лишь в том случае, если

запрашивающая сторона предоставила "достаточные основания" или "неопровержимые

доказательства" признания обоснованности уголовного преследования субъекта выдачи в

запрашивающей стране.

26

Например, первый договор между Великобританией и Францией (1843 год) был

денонсирован, поскольку английские судьи отказывались принимать доказательства,

представляемые французской стороной, и требовали, чтобы Франция представляла

доказательства, достаточные для того, чтобы убедиться в том, что запрашиваемое лицо

действительно совершило преступление, в котором оно обвиняется. Что касается

французского судьи, то он вовсе не должен рассматривать вопрос о правильности

обвинения или достаточности доказательств, равно как и подвергать сомнению

правильность расследования. Он должен лишь иметь надлежащим образом

удостоверенный ордер на арест и доказательства того, что обвиняемое лицо, представшее

перед судом, и лицо, запрашиваемое к выдаче, идентичны [53, с. 238].

Уровень требований к предъявляемым доказательствам и сейчас продолжает

оставаться камнем преткновения в отношениях между странами континентального и

общего права. Так, многие правоведы стран континентального права довольно

пренебрежительно относятся к таким доказательствам, называя их "досадным

препятствием на пути достижения справедливости". При этом они полагают, видимо, что

эти требования вызваны недоверием к системе уголовной юстиции запрашивающей

страны. На самом деле это не так. Скорее, это просто соблюдение конституционных норм

США, согласно которым арестовывать запрашиваемое к выдаче лицо и выдавать его, не

имея достаточных доказательств обоснованности обвинений, выдвинутый против него, -

незаконно. С другой стороны, следует учитывать, что страны континентального права

часто просто не располагают нормами, которые позволили бы им собрать доказательства,

которые страны общего права сочли бы существенными и достаточными для того, чтобы

быть допущенными в качестве таковых при рассмотрении дел о выдаче [43, с.11].

Учитывая все эти обстоятельства, ряд стран общего права в последнее время

смягчил уровень требований к предъявлению "достаточных оснований" или

"неопровержимых доказательств" при выдаче в страны, подписавшие Европейскую

Конвенцию о выдаче. Это сделала, например, Великобритания, присоединившись к

Конвенции в 1991 году. Однако при этом она сохраняла это требование в отношении к

государствам-членам Содружества. Так же поступила и Австралия.

Наиболее полное представление об англо-американской системе дают правовые

системы Великобритании, Канады и США. Показательно, что Великобритания с ее

высоким удельным весом прецедентного права выдачу предпочитает регулировать при

помощи законов. Одной из первых она приняла Закон о выдаче (1870 г.), неоднократно

вносила в него изменения и наконец, объединила все нормы о выдаче в Законе о выдаче

27

1989 г. В Канаде действует Закон о выдаче 1985 г. В США нет специального закона.

Соответствующим вопросам посвящены раздел 18 Свода законов (параграфы 3181-3196) и

приложение к нему 1992 г.

Таким образом, в странах системы общего права, в отличие от стран

континентального права выдача считается возможной лишь при наличии

соответствующего договора. В решении вопроса о выдаче принимает участие суд. Но если

суд не препятствует выдаче, то последнее слово принадлежит исполнительной власти,

которая и после решения суда о допустимости выдачи может отказать в ней. Судьи

отрицают существование обычной нормы международного права о невыдаче собственных

граждан. Большинство заключаемых договоров не исключает возможность выдачи,

оставляя решение конкретных случаев на усмотрение сторон. В последнее время

появились договоры, предусматривающие и выдачу собственных граждан. Такие

договоры заключаются и со странами иной правовой системы, при условии что

"демократизм и правопорядок страны отвечают определенному уровню" [53, с. 35].

В Германии же судебным властям принадлежит исключительная компетенция во

всех делах по выдаче. Германский закон предлагает более широкий диапазон судебного

вмешательства по сравнению с другими странами континентального права. Итак, в одних

странах предусмотрен исключительно контроль исполнительной власти (восточно-

европейские страны, Панама, Эквадор). В других предусматриваются рекомендации со

стороны судебной власти. В некоторых странах требуется рассмотрение дел судебной

властью, а также дискреционное право исполнительной власти на запрет выдачи в

случаях, если судебная власть приняла положительное решение. В Германии

предусматривается исключительно судебный контроль над процедурой выдачи.

Роль суда при решении вопросов выдачи неодинакова в различных странах. В

одних странах именно суд решает вопрос о выдаче. В других - решение суда,

разрешающее выдачу, носит рекомендательный характер, окончательное решение

принимает исполнительная власть. Если же суд запрещает выдачу, то такое решение

обязательно для исполнительной власти. Это так назьгеаемая люксембургская система

(Люксембург, Италия, Норвегия, Финляндия, Франция, Швеция и др.). Существует и

третья система: решение суда во всех случаях носит рекомендательный характер. Такая

система существует, в частности, в Польше. Аналогичная система существует и в других

странах (Австрия, Бельгия, Венгрия, Нидерланды, Япония и др. [53, с. 228].

28

2. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ

2.1. Общие положения

Международное уголовное право как целостная по форме и законченная по

содержанию система права создает юридическое основание для сотрудничества

государств по всему кругу противодействия преступным деянием. При этом, как

отмечается в монографии [49, с. 20-22], под редакцией академика В. Н. Кудрявцева, в

задачу международного уголовного права входит борьба с комплексом из трёх деяний:

международные преступления, преступления международного характера и

общеуголовные преступления. Трехсторонняя предметная направленность

регулятивного воздействия международного уголовного права предполагает

разноуровневый (в зависимости от степени социальной опасности содеянного

преступного деяния) судебный орган для непосредственного рассмотрения совершенного

правонарушения. В этой мере, в какой затрагиваются интересы мирового сообщества в

целом или наоборот, только ряда сопредельных, регионально связанных государств,

органом судебного разбирательства становятся либо международные судебные

институты, либо внутригосударственные судебные учреждения. В первом случае при

обстоятельствах совершения международного преступления социальная опасность

содеянного правонарушения включает в действие судебных орган с универсальной

юрисдикцией в лице Международного уголовного суда. В другом случае при

обстоятельствах совершения преступления международного характера или

общеуголовного преступления международного характера или общеуголовного

преступления социальная опасность содеянного правонарушения делает необходимым

обращение в судебный орган внутригосударственной юрисдикции по месту совершения

деяния или гражданской принадлежности правонарушителя. В силу вовлеченности

судебных органов с универсальной или внутригосударственной уголовной юрисдикцией

можно обоснованно говорить о взаимопроникновении принципов международного и

внутреннего уголовного производства. Практическим результатом такого процесса

явилась выработка комплекса принципов международной уголовной юстиции,

обеспечивающих отправление правосудия на упорядоченной основе в режиме реальных

временных категорий.

29

В постановочном плане проблематика принципов международного судебного

производства всегда привлекала внимание юристов. Имеющийся на этот счет

доктринальный материал [51, с. 25], помогает одновременно осознать значимость уже

сделанного и выработать собственное концептуальное видение по всему кругу

задействованных вопросов.

На фоне представленного особое значение в плане раскрытия предмета

исследования имеет общие принципы права, применимые в судебном разбирательстве.

Разумеется, надо учитывать то обстоятельство, что субъектами разбирательства являются

суверенные государства, а само разбирательство происходит в Международном суде

ООН. Между тем, принципы судебного производства едины по своей сути и

ориентированы в общем плане на обеспечение правосудия и вынесение справедливого

решения по каждому рассматриваемому делу.

Принципы экстрадиции – это базовые правила, руководящие начала, закрепленные

в правовых нормах международных соглашений и договоров об урегулировании

процедуры экстрадици (выдачи) и нормативных актов внутригосударственного права,

прежде всего Конституции, в которых выражаются базовые основания осуществления

процедуры выдачи (и отказа в выдаче). Ю.В. Минкова выделяет следующие принципы

экстрадиции: принцип экстрадиционности преступления; принцип двойной подсудности;

принцип специализации; принцип взаимности; принцип универсальности; принцип "aut

dedere aut judicare", принцип невыдачи собственных граждан; принцип совершения

преступления на территории страны, к которой обращено требование; принцип истечения

срока давности; принцип ответственности за совершение политического преступления;

принцип политического убежища; принцип невозвращения; принцип невыдачи лица,

выдача которого требуется, на территории страны, к которой обращено требование, если

по тому же преступлению был вынесен приговор или прекращено преследование по делу;

принцип ответственности за совершение финансового преступления (в области

налогообложения, таможенных сборов); принцип выдачи гражданина третьего

государства; принцип отказа в выдаче по гуманным соображениям; временная выдача,

дополнительная выдача [55, с. 8].

2.2. Принцип экстрадиционности преступления, двойной подсудности

и специализации

30

Правило двойной преступности, известное в литературе также как принцип

двойной инкриминации, двойного вменения, двустороннего определения состава

преступления, двойной подсудности и т.д., означает, во-первых, что выдача лица по

определению предполагает наличие преступления как необходимого основания уголовной

ответственности: если такового нет, хотя бы у одной из сторон, лишаются своего

правового основания, либо запрос о выдаче, либо его удовлетворение. В доктрине

зарубежного права этот принцип никогда не ставился под сомнение, поскольку он

отвечает правилу «nullum crimen sine lege» (нет преступления без указания о том в

законе), подкрепляя его применительно к международно-правовой практике государств в

области экстрадиции [51, с. 8]. Согласно ст. 45 Закона Республики Молдова № 371 от

01.12.2006 о международной правовой помощи по уголовным делам, экстрадиция может

быть допущена в соответствии с частью (3) статьи 544 Уголовно-процессуального

кодекса, только если деяние, за которое лицо, экстрадиция которого запрашивается, было

признано виновным или осуждено, считается преступлением как в соответствии с законом

запрашивающего государства, так и в соответствии с законом Республики Молдова.

Во-вторых, деяние должно быть квалифицировано как преступление в

законодательствах обеих сторон – и запрашивающего, и запрашиваемого государств. В

связи с применением данного правила на практике возникает ряд закономерных вопросов:

должна ли тождественность преступлений касаться лишь их наименований по

законодательству обеих сторон, или необходимо точное совпадение по всему кругу

вопросов, обусловливающих преступность и наказуемость деяния. Господствующим в

международном праве является мнение о том, что для констатации двойной преступности

требуется совпадение деяний, а не их наименований, причем речь идет не о формально-

юридической, а именно о содержательной тождественности, т.е. о совпадении составов

преступлений по существу, а не об идентичности всех признаков этих составов и тем

более – наименований и категоризации описываемых в законе преступлений. По мнению

А.И. Бойцова, «никто не может быть экстрадирован иначе, как на основании того, что

инкриминируемое ему деяние считалось преступным в силу закона, действовавшего в

момент его совершения», и «двойная криминальность должна не только иметь место на

момент совершения соответсвующего общественно опасного деяния, но и сохранять свою

юридическую значимость на момент принятия решения о выдаче» [48, с. 81].

Таким образом, главное – не в деталях квалификации деяния, а в том, что оно в

принципе признается преступным в обоих государствах [56, с. 38].

31

Принцип экстрадиционности преступления означает, что преступление должно

входить в список преступлений, за совершение которых можно требовать выдачи

преступника. На первых порах как законодательство, так и договоры (многосторонние и

двусторонние) строились по принципу перечисления всех видов преступлений, дающих

основания для выдачи. Позднее на смену списку преступлений пришла другая система,

известная под названием "система минимального срока наказания". Критерием здесь

является мера наказания, предусмотренная за данное преступление. Обычно

минимальным сроком наказания является один год тюремного заключения. Это

положение закреплено в настоящее время в законодательствах большинства стран, таких

как Голландия, Греция, Франция, ФРГ, Швеция и др. А первым договором, в котором в

качестве критерия экстрадиционности был применен минимальный срок наказания, был

договор США с Японией в 1979 г. Переход к этому новому методу был обусловлен

соображениями удобства и тем, что поименный список экстрадиционных преступлений

становился своего рода анахронизмом.

Правило «минимального срока наказания» (или принцип экстрадиционности

преступления) означает, что стороны обязуются выдавать запрашиваемых лиц за все

деяния, наказуемые лишением свободы не ниже определенного срока. Реализация этого

принципа в законодательстве Республики Молдова нашла выражение в ст. 47 Закона

Республики Молдова № 371 от 01.12.2006 о международной правовой помощи по

уголовным делам, в которой указывается, что экстрадиция, в целях уголовного

преследования или судебного разбирательства, предоставляется Республикой Молдова

только за деяния, наказуемые лишением свободы более чем на один год в соответствии с

законодательством Республики Молдова и запрашивающего государства. Экстрадиция в

целях отбывания уголовного наказания предоставляется, только если бы она была

разрешена в соответствии с частью (1) и если должно отбываться наказание  в виде

лишения свободы. В этом случае экстрадиция должна предоставляться, если срок

лишения свободы, который должен быть отбыт, или совокупность сроков, которые

должны быть отбыты, составляет, по меньшей мере шесть месяцев, если международным

договором, одной из сторон которого является Республика Молдова, не предусмотрено

иное. Также,  упомянутая статья предусматривает что,  лицо, с условным осуждением к

лишению свободы, может быть экстрадировано в случае аннулирования условного

осуждения и высылки осужденного для отбывания наказания, установленного решением

судебной инстанции, если оставшаяся часть наказания соответствует требованиям

32

тяжести, предусмотренным частью (2), и не существует других законных препятствий для

экстрадиции.

Правило «экстрадиционности» преступления содержится практически во всех

международно-правовых документах о выдаче. Так, в соответствии с п. 1 ст. 2

Европейской конвенции о выдаче 1957 г., «выдача осуществляется в отношении

преступлений, наказуемых в соответствии с законодательством запрашивающей Стороны

и запрашиваемой Стороны лишением свободы или в соответствии с постановлением об

аресте на максимальный срок, по крайней мере, в один год, или более серьезным

наказанием. В тех случаях, когда осуждение и тюремное заключение или постановление

об аресте имеют место на территории запрашивающей Стороны, установленный срок

наказания должен составлять не менее четырех месяцев». На основании п. 2 ст. 56

Минской конвенции 1993 г., «выдача для привлечения к уголовной ответственности

производится за такие деяния, которые по законам запрашивающей и запрашиваемой

Договаривающихся Сторон являются наказуемыми и за совершение которых

предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или

более тяжкое наказание». В соответствии с ч. 2 ст. 66 Кишиневской конвенции о правовой

помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от

7 октября 2002 г., «выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за

такие деяния, которые по внутреннему законодательству запрашивающей и

запрашиваемой Договаривающихся Сторон являются уголовно наказуемыми и за

совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не

менее одного года или более строгое» [47, с. 45].

Принцип (правило) конкретности (специальное правило, правило специальности,

принцип специализации, правило о пределах уголовной ответственности выданного лица

и т.д.) означает, что выданное лицо должно быть судимо и подвергнуто наказанию

исключительно за то преступление, в связи с которым испрашивалась и осуществлялась

экстрадиция [37, с. 56]. Р.М. Валеев полагает, что выход за пределы уголовного

преследования, очерченные в процессе экстрадиции, может привести к произволу в

отношении выданного лица, а также нарушению принципа, в соответствии с которым

всякая выдача может осуществляться лишь по соглашению сторон. Без согласия

договаривающейся стороны, к которой обращено требование, выданное лицо нельзя

привлечь к уголовной ответственности, подвергнуть наказанию и т.п., поскольку это

означало бы ущемление интересов выдавшего преступника государства, неуважение его

33

суверенитета. А.И. Бойцов считает, что исторически правило конкретности,

определяющее пределы уголовной ответственности выданного лица, связано с принципом

невыдачи политических преступников, пользующихся правом убежища.

Данное правило характерно для большинства международных соглашений и

договоров о выдаче: «Лицо, которое было выдано, не подвергается уголовному

преследованию, не может быть осуждено или задержано в целях исполнения приговора

или постановления об аресте за любое преступление, совершенное до его передачи, кроме

преступления, в связи с которым оно было выдано, и его личная свобода ни по каким

иным причинам не ограничивается» (ч. 1 ст. 14 Европейской конвенции о выдаче 1957 г.);

«без согласия Запрашиваемой Договаривающейся Стороны выданное лицо нельзя

привлечь к уголовной ответственности или подвергнуть наказанию за совершенное до его

выдачи преступление, за которое оно не было выдано» (ч. 1 ст. 66 Конвенция о правовой

помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, от 1993

г.); «без согласия запрашиваемой Договаривающейся Стороны выданное лицо не может

быть привлечено к уголовной ответственности или подвергнуто наказанию в связи с

преступлением иным, чем что, которое явилось основанием для выдачи» (ч. 1 ст. 66

Договора между Республикой Молдова и Российской Федерацией о правовой помощи и

правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 25 февраля 1993

г.); и т.д.

Молдавское уголовно-процессуальное законодательство содержит норму, согласно

которой лицо, экстрадированное иностранным государством, не может быть привлечено к

уголовной ответственности и осуждено, привлечено к исполнению наказания, а также

передано третьему государству для наказания за преступление, совершенное им до

экстрадиции, за которое оно не было экстрадировано, если по этому делу отсутствует

согласие экстрадировавшего его иностранного государства.Экстрадиция предоставляется,

только если гарантируется, что: 1) лицо не будет наказано в запрашивающем государстве

без согласия Республики Молдова по причине, возникшей до его передачи, за

исключением случаев совершения преступления, по которому предоставляется

экстрадиция, и его личная свобода не будет ограничена, а он не будет подвергнут

преследованию посредством мер, которые могут быть приняты и в его отсутствие; 2) лицо

не будет передано, переведено или депортировано в третье государство без согласия

Республики Молдова; и 3) лицо сможет покинуть территорию запрашивающего

государства по завершении процедуры, для которой была предоставлена его экстрадиция.

34

Запрашивающее государство может отказаться от соблюдения правила конкретности,

только если: 1) Республика Молдова дала согласие на осуществление уголовного

преследования либо приведение в исполнение приговора или иного наказания в

отношении факультативного преступления либо на передачу, перевод или депортацию в

иное государство; 2) лицо не покинуло территорию запрашивающего государства в

течение 45 дней по окончании процедуры, для которой была предоставлена его

экстрадиция, несмотря на то, что оно имело возможность и обладало правом сделать это;

3) лицо, покинув территорию запрашивающего государства, возвратилось или было

отправлено обратно третьим государством; 4) предоставляется упрощенная экстрадиция.

Данные положения не применяются к случаям совершения преступления

экстрадированным лицом после его экстрадиции (ст. 543 УПК РМ).

Ныне правило конкретности требует недопущения не только подмены

общеуголовного преследования политическим, но любой произвольной подмены, при

которой обвинение в одном преступлении используется в качестве повода для

экстрадиции, имеющей целью уголовное преследование за другое (другие) деяние.

Однако, допускаются исключения из этого общего правила: 1) когда Сторона, передавшая

его, согласна на это. Согласие дается в тех случаях, когда преступление, в связи с которым

оно запрашивается, само является основанием для выдачи в соответствии с положениями

Конвенции; 2) когда выдаваемое лицо, имея возможность покинуть территорию Стороны,

которой оно было передано, не сделало этого в течение 45 дней после своего

окончательного освобождения или возвратилось на эту территорию после того, как

покинуло ее (п. «а» и «b» ч. 1 ст. 14 Европейской конвенции о выдаче); «не требуется

согласия запрашиваемой Договаривающейся Стороны, если выданное лицо не покинуло в

течение 15 дней после окончания уголовного преследования, отбытия наказания или

освобождения по любому законному основанию территорию запрашивающей

Договаривающейся Стороны или если оно добровольно возвратилось туда уже после того,

как оно ее покинуло. В этот срок не засчитывается время, в течение которого выданное

лицо не могло покинуть территорию запрашивающей Договаривающейся Стороны по

независящим от него обстоятельствам» (ч. 3 ст. 66 Договора между Республикой Молдова

и Российской Федерацией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским,

семейным и уголовным делам от 25 февраля 1993 г.); и т.д. Таким образом, исключение

из специального правила, согласно которому выданное лицо не может быть привлечено к

уголовной ответственности, подвергнуто наказанию или выдано третьему государству за

35

преступление, не оговоренное в требовании о выдаче, может быть сделано только в том

случае, если на то будет получено явно выраженное согласие выдавшего преступника

государства, либо если выданное лицо после прекращения дела или отбытия наказания не

покинет в течение указанного в договоре срока территорию запросившего его государства

[47, с. 49].

2.3. Принцип взаимности, универсальности и неотвратимости наказания

(„aut dedere aut judiciare”)

Принцип взаимности строиться на том, что на основании представленных в запросе

запрашивающей стороны заверений следует ожидать, что в аналогичной ситуации

государства будут действовать подобным образом. Принцип выдачи лиц на основе

международного договора Республикой Молдова закреплен в ч. 2 ст. 19 Конституции

Республики Молдова. Однако сотрудничество государств бывает иногда настолько

многосторонним, а их взаимоотношения – сложными, что отдельные вопросы при

заключении договоров остаются упущенными. Поэтому большое значение приобретает

также и так называемый «принцип взаимности», который гласит, запрос об экстрадиции

осуществляется на основании международного договора, сторонами которого являются

Республика Молдова и запрашиваемое государство, или на основе письменных

обязательств на условиях взаимности (ч. 2 ст. 541 УПК РМ).  По словам Д. П.

Никольского, «выдача предполагает юридическое отношение между двумя

государствами, выражающееся в форме взаимного соглашения, которое может быть или

молчаливым, определяемое по началу взаимности, или письменным, заключаемое в виде

определенного договора, а также конвенции о выдаче» [56, с. 33].

Основополагающим принципом института выдачи является принцип

неотвратимости наказания ("aut dedere aut judicare"), устанавливающий, что государство,

на территории которого оказывается преступник, должно либо выдать его, либо передать

дело соответствующим органам для уголовного преследования.

Формула "либо выдать, либо предать суду" (по-латински: "aut dedere aut judicare")

обыкновенно используется для обозначения альтернативного обязательства в отношении

обращения с предполагаемым правонарушителем, "… которое содержится в ряде

многосторонних договоров, касающихся международного сотрудничества при

36

пересечении некоторых видов преступного поведения" [22, с. 7-8].

Как подчеркивается в доктрине, «выражение "aut dedere aut judicare" представляет

собой современный вариант формулы, использованной Гроцием: "aut dedere aut punire"

(либо выдать, либо покарать)». Однако в современном мире более либеральная формула

обязательства, альтернативного выдаче ("предать суду/преследовать"/judicare вместо

"наказать/покарать"/punire), представляется уместной, если иметь также в виду, что

Гроций утверждал, что общее обязательство выдать или покарать существует в

отношении всех правонарушений, посредством которых вред наносится другому

государству.

Современная теория, по-видимому, не заходит столь далеко, если учесть, что

предполагаемый правонарушитель может быть признан невиновным. Кроме того, она не

затрагивает вопроса о том, проистекает ли обсуждаемое обязательство исключительно из

соответствующих договоров, или же оно также отражает общее обязательство по

международному обычному праву, по крайней мере в отношении конкретных

международных правонарушений.

В доктрине подчеркивалось, что для определения эффективности системы,

основанной на обязательстве выдать или предать суду, необходимо рассмотреть три

проблемы: "во-первых, статус и сферу применения этого принципа в международном

праве; во-вторых, иерархию вариантов, предусматриваемых этой нормой, поскольку у

запрашиваемого государства имеется право выбора; в-третьих, практические трудности

при judicare".

Также представляется необходимым выяснить, существует ли какая-либо

иерархия конкретных обязательств, которые могут проистекать из обязательства

выдать или предать суду, или же этот вопрос оставлен на усмотрение соответствующих

государств

Предварительная задача будущей кодификационной работы по данной теме

заключалась бы в составлении сопоставительного перечня соответствующих договоров

и использованных в них формул, отражающих данное обязательство. В доктрине уже

предпринимались определенные попытки такого рода с упоминанием большого

количества подобных договоров и конвенций [22, с. 9].

В их число входят как договоры по конкретным вопросам, определяющие

конкретные правонарушения и требующие их криминализации и преследования или

выдачи правонарушителей, так и процедурные конвенции, касающиеся выдачи и других

37

вопросов правового сотрудничества между государствами. В частности, обязательство

выдать или предать суду в последние десятилетия включалось во все так называемые

секторальные конвенции по борьбе против терроризма начиная с Конвенции о борьбе с

незаконным захватом воздушных судов, подписанной в Гааге 16 декабря 1970 года, статья

7 которой гласит: "Договаривающееся Государство, на территории которого оказывается

предполагаемый преступник, если оно не выдает его, обязано, без каких-либо исключений

и независимо от того, совершено ли преступление на его территории, передать дело своим

компетентным органам для целей уголовного преследования".

Как было отмечено в доктрине, можно выявить два варианта формулы Гаагской

конвенции:

а) альтернативное обязательство передать дело для целей уголовного преследования

применительно к иностранцу зависит от того, приняло ли государство решение

санкционировать осуществление эстратерриториальной юрисдикции;

б) обязательство передать дело для цели уголовного преследования возникает только в

случае отказа удовлетворить просьбу о выдаче".

В качестве примера можно упомянуть следующие конвенции: применительно к

варианту а) - Конвенцию Организации Объединенных Наций о борьбе против

незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года - пункт 9

статьи 6 и применительно к варианту б) - Европейскую конвенцию о пресечении

терроризма 1977 года - статья 7.

Посредством формулировки, включенной в Гаагскую конвенцию 1970 года, данное

обязательство было значительно укреплено путем его сочетания с принципом

универсальности пресечения соответствующих террористических актов. Однако принцип

универсальности пресечения не должен приравниваться к принципу универсальности

юрисдикции или универсальности компетенции судебных органов. Универсальность

пресечения в этом контексте означает, что в результате применения обязательства выдать

или предать суду между соответствующими государствами у правонарушителя нет

возможности избежать уголовной ответственности и найти так называемое "безопасное

пристанище".

С другой стороны, концепция принципа универсальной юрисдикции и

компетенции, особенно в последние годы, зачастую увязывается с учреждением

международных уголовных судов и их деятельностью. Однако на практике объем такой

"универсальной юрисдикции и компетенции" зависит от числа государств, признавших

создание таких судов, и не связан напрямую с обязательством выдать или предать суду.

38

Анализ различных аспектов применимости об я з а т ел ь с т ва , по-видимому,

невозможен без изучения эволюции принципа универсальности от своей

первоначальной формы, содержащейся в процитированной выше статье 7 Гаагской

конвенции 1970 года, к положениям Римского статута Международного уголовного

суда от 17 июля 1998 года. В уже кодифицированном виде данное обязательство может

быть найдено в статье 9, "Обязательство в отношении выдачи или судебного

преследования" Проекта кодекса преступлений против мира и безопасности

человечества, принятого Комиссией международного права на сорок восьмой сессии в

1996 году.

Статья гласит следующее: "Без ущерба для юрисдикции международного

уголовного суда государство- участник, на территории которого обнаружено лицо,

подозреваемое в совершении одного из преступлений, предусмотренных в статьях 17, 18,

19 или 20, выдает это лицо или возбуждает против него судебное преследование".

Хотя Комиссия международного права в процитированном положении признала

существование данного обязательств а , она сделала это только применительно к строго

ограниченному и четко определенному кругу преступлений, называющихся в

совокупности преступлениями против мира и безопасности человечества (за

исключением "преступления агрессии").

Кроме того, стоит отметить, что Комиссия ввела концепцию своего рода

"тройственной альтернативы", учтя возможность параллельной подсудности не только

заинтересованным государствам, но и международным уголовным судам.

Альтернативная компетенция Международного уголовного суда, учрежденного

на основании Римского статута 1998 года, общеизвестна. Статут предусматривает

выбор между осуществлением юрисдикции в отношении правонарушителя самим

государством и его передачей под юрисдикцию Международного уголовного суда Как

представляется, существующая договорная практика, которая существенно обогатилась

за последние десятилетия прежде всего за счет различных конвенций по борьбе против

терроризма и других преступлений, угрожающих международному сообществу, уже

содержит достаточные основания для рассмотрения вопроса о том, в каком объеме

обязательство выдать или предать суду, имеющее столь важное значение как вопрос

международной уголовной политики, превратилось в законченное правовое

обязательство.

Представляется очевидным, что основные соображения в отношении

обязательства выдать или предать суду лежат в русле норм и практики международного

39

права. Однако нельзя забывать о том, что "…усилия в направлении оптимизации

нормативного механизма, основанного на принципе aut dedere aut judicare, могут

предприниматься либо на международном уровне, либо на национальном уровне".

Внутринациональные уголовные и даже конституционные положения должны

учитываться наравне с международно-правовыми нормами и практикой.

Как было справедливо отмечено в доктрине, "…принцип aut dedere aut judicare не

может восприниматься в качестве панацеи, универсальное применение которой позволит

излечить все слабости и недуги, которыми так давно страдает выдача. С тем чтобы

закрепить aut dedere aut judicare в качестве универсальной нормы выдачи, должны быть

приложены усилия, чтобы заручиться признанием той посылки, что, во-первых, подобная

норма стала неотъемлемым элементом борьбы с преступностью и привлечения

правонарушителей к ответственности на международной арене и, во-вторых, что было бы

неуместно продолжать ограничивать сферу ее применения международными

преступлениями (и даже не всеми из них), как они определяются в международных

конвенциях. Хотя обязательство выдать или предать суду, на первый взгляд, может

показаться весьма традиционным, его древняя латинская формулировка никого не должна

вводить в заблуждение. Само это обязательство не может рассматриваться исключительно

как лишь традиционная тема. Его эволюция от эпохи Гроция к современности и его

растущее превращение в эффективное средство борьбы против растущих угроз для

государств и отдельных людей, порождаемых преступными деяниями, легко подводят нас

к единственному выводу - оно отражает последние изменения в международном праве и

отвечает насущным интересам международного сообщества.

2.4. Принцип невыдачи собственных граждан

Принцип выдачи только иностранных граждан и лиц без гражданства закреплен в

ч. 2 ст. 19 Конституции Республики Молдова, согласно которой иностранные граждане и

лица без гражданства могут быть выданы другому государству только на основании

международного соглашения, на условиях взаимности или по решению судебной

инстанции.

Это правило конкретизировано в ст. 13 Уголовного кодекса Республики Молдова:

«Граждане Республики Молдова и лица, которым в Республике Молдова предоставлено

политическое убежище, совершившие преступление за рубежом, не могут быть выданы и

привлекаются к уголовной ответственности в соответствии с настоящим кодексом.

40

Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление за пределами

Республики Молдова, но находящиеся на ее территории, могут быть выданы только на

основании международного договора, одной из сторон которого является Республика

Молдова, или на условиях взаимности по решению судебной инстанции.». Согласно ч. 1

ст. 546 Уголовно-процессуального кодекса Республики Молдова, «Республика Молдова

не экстрадирует своих граждан и лиц, которым предоставлено право на убежище…». Эти

правила преследуют цели защиты граждан Республики Молдова от возможного

необоснованного преследования и обеспечения суверенного права Республики Молдова

на осуществление правосудия над своими гражданами.

В защиту такой позиции доктрина права выработала следующие основания: 1)

государство ограничивается собственными интересами, для него не существует никакой

обязанности заботиться о поддержании порядка чужой страны; 2) каждый гражданин

может быть привлечен к уголовной ответственности по уголовным законам только своего

государства; 3) за преступления, совершенные за пределами своей территории,

государство не может наказывать преступника, в том числе своих граждан, так как законы

этого государства не нарушаются; 4) уголовно-судебная власть распространяется только

на своих граждан; 5) на государстве лежит обязанность защиты и охраны собственных

граждан. Выдачей своего гражданина государство лишает его гарантий, которые

предоставляет ему судопроизводства своей страны, кроме того, нарушает обязанность

защиты; 6) государство в выдаче собственного гражданина видит ослабление

политической независимости и своей юрисдикции [52, с. 18].

Европейская конвенция о выдаче 1957 г. содержит ст. 6 под названием «выдача

своих граждан», в которой закреплено право Договаривающейся Стороны отказать в

выдаче своих граждан. Молдавская сторона ратифицировала указанную конвенцию с

оговорками и заявлениями, одним из которых является то, что согласно статье 18 (часть 2)

Конституции  Р.М.  граждане  Республики  Молдова  не  могут  быть  выданы  другому

государству или высланы из страны. Понятие \"гражданин\"  в  смысле  пункта  b

параграфа  1  статьи  6 обозначает   всех   лиц,  имеющих  гражданство  Республики 

Молдова   в соответствии с ее законодательством.

Согласно Договору между Республикой Молдова и Российской Федерацией о

правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным

делам от 25 февраля 1993 г., в выдаче лица может быть отказано, если оно является

гражданином Запрашиваемой Стороны (ч. 1 ст. 62), однако в таком случае каждая

41

Договаривающаяся Сторона по просьбе другой Договаривающейся Стороны возбуждает в

соответствии со своим законодательством уголовное преследование против своих

граждан, подозреваемых в совершении преступлений на территории другой

Договаривающейся Стороны (ст. 59). На основании ч. 1 ст. 59 Договора между

Республикой Молдова и Украиной о правовой помощи и правовых отношениях по

гражданским и уголовным делам, от 13 декабря 1993 г., если в выдаче лица отказано по

причине соблюдения принципа невыдачи собственных граждан, то «запрашиваемая

Сторона обязуется по ходатайству другой Договаривающейся Стороны осуществлять

уголовное преследование своих граждан, которые имеют постоянное место жительства

на её территории, подозреваемых в совершении преступления на территории

запрашивающей Договаривающейся Стороны. С этой целью запрашивающая Сторона

безвозмездно предоставит запрашиваемой Стороне должным образом заверенные копии

документов о проведенном расследовании и других документов, связанных с уголовным

правонарушением, в связи с которым запрошена выдача. Материалы дела, которые были

получены в связи с проведенным расследованием в запрашивающей Стороне, могут быть

использованы в уголовном судопроизводстве, которое будет начато в запрашиваемой

Стороне. Запрашиваемая Сторона уведомляет запрашивающую Сторону о результатах

такого судопроизводства» [13, с. 41].

Таким образом, двусторонние договора Республики Молдова по вопросам о

выдаче не предусматривают экстрадицию собственных граждан, что влечет, однако, для

запрашиваемой стороны, отказывающей в выдаче, юридические последствия в виде

обязанности возбудить против лица, в отношении которого поступил запрос и которое

является гражданином запрашиваемой стороны, уголовное преследование.

Запрашивающая сторона, в свою очередь, обязана предоставить другой стороне

документы и материалы в связи с совершенным преступлением, а также в некоторых

случаях имеет право требовать от запрашиваемой стороны уведомления о результатах

уголовного преследования. И все же практику невыдачи собственных граждан, по словам

Ю.В. Минковой, нельзя считать общепризнанной, поскольку многие государства

придерживаются противоположной точки зрения (Австралия, Великобритания, Израиль,

Индия, Канада, США) [52, с. 11].

2.5. Принцип non bis in idem

Для института экстрадиции характерны и другие принципы, например, принцип

42

«non bis in idem», означающий отказ от выдачи в случае, если на территории страны, к

которой обращено требование, по тому же преступлению был вынесен приговор или

постановление о прекращении преследования по делу.

Принцип по «non bis in idem», именуемый так в странах континентальной

правовой системы (в государствах общего права — doudle jeopardy) предусматривает

защиту от повторного осуждения лица за одно и то же преступление. В основе его лежит

латинская максима nеtо debet bis vexaripro eadem causa — никто не должен дважды

судиться по одному и тому же делу.

Это правило характеризуется множественностью проявлений. Оно защищает

лицо в рамках внутригосударственного уголовного преследования от подобного же

преследования, осуществляемого другим государством. Кроме того, оно предусматривает

защиту от преследования международными уголовными трибуналами. При этом

«география» рассматриваемого правила достаточно широка, и оно получило повсеместное

распространение как в международной договорно-правовой практике в сфере защиты прав

человека, так и в национальном законодательстве.

Конституционное, уголовное, уголовно-процессуальное законодательство

государств отводят принципу non bis in idem важное место. Например, Конституция США

предусматривает, что ни одно лицо не должно за одно и то же преступление дважды

подвергаться угрозе лишения жизни или телесного наказания. В доктрине

конституционного права США данное положение называется клаузулой о двойной угрозе.

Суть концепции о недопустимости «двойной угрозы» наказания за одно и то же

преступление, как она сформировалась в ходе развития англосаксонского права и была

воспринята американцами, состояла в том, что гражданин, привлеченный к

ответственности за какое-либо преступление, мог требовать прекращения дела на том

основании, что по обвинению в данном преступлении он был уже осужден (или

оправдан).

С другой стороны, защита от повторного осуждения лица за одно и то же

преступление представляет собой один из элементов правовой защиты, гарантируемой

международным правом прав человека. Так, Международный пакт о гражданских и

политических правах (ч. 7 ст. 14) предусматривает, что никто не может быть вторично

судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или

оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны.

Правило «non bis in idem» подтверждено и в рамках европейского правозащитного

механизма. Например, принятый 22 ноября 1984 г. Протокол № 7 к Конвенции о защите

43

прав человека и основных свобод в ст. 4 предусматривает, что никто не должен быть

судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же

государства за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан или осужден

в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом этого государства.

Правило «non bis in idem» подтверждено и в рамках европейского правозащитного

механизма. Например, принятый 22 ноября 1984 г. Протокол № 7 к Конвенции о защите

прав человека и основных свобод в ст. 4 предусматривает, что никто не должен быть

судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же

государства за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан или осужден

в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом этого государства. Причем

указанное право входит в число конвенционных прав, которые не подвергаются дерогации

т.е. отступление от них не допускается ни при каких обстоятельствах. Практика

Европейского суда по правам человека, основанная на применении данной статьи, весьма

незначительна.

Римский статут также исходит из указанного выше принципа и предусматривает,

что никакое лицо не может быть судимо Судом за деяние, составляющее основу состава

преступления, в отношении которого данное лицо было признано виновным или

оправдано Судом (ч. 1 ст. 20). Однако при этом предусматривается исключение, в

соответствии с которым лицо, осужденное национальными судебными органами за

преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, может быть повторно осуждено в

случаях, когда: а) разбирательство предназначалось для того, чтобы оградить

соответствующее лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под

юрисдикцию Суда; или б) разбирательство не было проведено независимо или

беспристрастно в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры,

признанными международным правом, и проводилось таким образом, что в

существующих обстоятельствах не отвечало цели предать соответствующее лицо

правосудию.

Трактовка рассматриваемого принципа в Статуте несколько отличается от той

формулировки, которая содержится в уставах международных уголовных трибуналов ad

hoc. В частности, это относится к исключению, предусматриваемому п. «а» ч. 2 ст. 10

Устава Трибунала по бывшей Югославии и п. «а» ч. 2 ст. 9 Устава Трибунала по Руанде, в

соответствии с которыми лицо, которое было осуждено национальным судом за деяния,

представляющие собой серьезные нарушения международного гуманитарного права,

44

может быть впоследствии судимо трибуналом, если деяние, за которое оно было

осуждено, было квалифицировано как обычное преступление.

Рассматриваемое правило имеет множество различных международно-правовых

аспектов, одним из которых является невыдача лица, в отношении которого на территории

запрашиваемого государства вынесено окончательное решение. Традиционные примеры

«non bis in idem», встречающиеся в рамках международных актов, которые

регламентируют «горизонтальное» (межгосударственное) сотрудничество, можно найти в

договорах об экстрадиции. Например, Европейская конвенция об экстрадиции (ст. 9)

предусматривает, что выдача не осуществляется, если компетентные органы

запрашиваемой стороны вынесли окончательное решение в отношении лица, требуемого в

связи с преступлением или преступлениями, по поводу которых запрашивается выдача.

Отказ от выдачи лица за то же преступление, в отношении которого ранее

вынесено решение в запрашиваемом государстве, является принципом, который

инкорпорирован и в национальные законодательные акты об экстрадиции.

Таким образом, важнейшее значение рассматриваемого принципа для института

экстрадиции обусловлено его ролью инструмента защиты прав индивида, который уже

являлся субъектом уголовного процесса и в отношении которого вынесено окончательное

решение. С другой стороны, «non bis in idem» обеспечивает целостность и независимость

судебной системы запрашиваемого государства, где состоялось разбирательство по делу

лица, препятствуя вмешательству судебных органов запрашивающей стороны в

деятельность по отправлению правосудия по уголовным делам, ставящему под сомнение

ранее вынесенное решение.

45

3. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ

3.1. Общие положения. Международные преступления

С преступлениями международного характера государства борются путем

заключения специальных договоров, по которым соответствующие лица подлежат

уголовному наказанию либо в суде государства пребывания, либо в суде государства,

которому их выдают для целей уголовного преследования.

По своей природе преступления международного характера являются типичными

уголовными преступлениями, но обладают определенной спецификой, зависящей от

объекта посягательства таких деяний и особого характера их общественной опасности.

Можно сказать, что по своей юридической сути преступления международного характера

являются общеуголовными, но они отягощены "иностранным элементом". Эти

преступления посягают на различные стороны межгосударственного общения и

сотрудничества и обладают международной общественной опасностью. Специфика

уголовных преступлений международного характера обусловливает некоторые

особенности института выдачи лиц, виновных в их совершении, в отличие от выдачи за

совершение обычных уголовных преступлений. Исследованиями некоторых проблем

выдачи за отдельные виды подобных деяний занимались Н. В. Жданов, Ю. Н. Малеев, Д.

Михайлов, К. С. Сандровский, В. Дмитриевич, Т. Штейн и некоторые другие ученые.

Институт выдачи применяется и к лицам, совершившим уголовные преступления

международного характера. Уже в XIX веке встал вопрос о необходимости преследования

правонарушителей, угрожающих безопасности всех государств. Старая доктрина

международного права признавала определенную категорию преступлений имеющими

46

международный характер и отмечала международную обязанность всех государств

наказывать лиц, виновных в их совершении. Однако анализ особенностей выдачи этой

категории преступников не нашел еще должного освещения в международно-правовой

литературе. [48, с.96]. Между тем, в настоящее время это вопрос занимает очень большое

место в системе межгосударственного сотрудничества в борьбе с преступностью.

Преступления международного характера, не являясь преступлениями против мира и

человечности, в то же время обладают международной общественной опасностью, чем

обычные уголовные преступления, и их повышенная общественная опасность

обусловливает специфику института экстрадиции лиц, виновных в их совершении.

Естественно, что интернационализация криминальных явлений требует более

тесного сотрудничества между государствами в целях борьбы с преступностью. Уже

давно, когда государства столкнулись с некоторыми преступными проблемами

международного характера, они попытались решить их путем более тесного

сотрудничества в законодательной сфере и координации своего законодательства. Эти

вопросы рассматривались на различных форумах и находили в конечном итоге свое

выражение в конвенциях и соглашениях.

Привлечение к ответственности за преступления международного характера имеет

свои особенности. Преступления международного характера характеризуются

следующим:

1. Преступления международного характера являются уголовными преступлениями, с

которыми ведется международная борьба.

2. Выделение подобных деяний в отдельную группу обусловлено тем, что они посягают

на различные стороны международного общения и сотрудничества, их совершение

затрагивает международные отношения, они обладают особой социальной опасностью,

которая имеет международный характер, и выходят за рамки правоотношений,

регулируемых национальным законодательством, поскольку регулируются нормами не

только внутригосударственного, но и непосредственно международного права.

3. Все преступления международного характера, даже те, в договорах о борьбе с

которыми отсутствуют положения о выдаче, являются по своей природе

экстрадиционными, что обусловлено их тяжким характером и заинтересованностью всех

государств в их предотвращении и пресечении.

4. Юридическими основаниями выдачи за совершение преступлений международного

характера могут быть как специальные международные договоры о выдаче, так и

47

многосторонние международные соглашения о борьбе с такими деяниями. В настоящее

время важнейшим правовым основанием выдачи лиц, совершивших преступления

международного характера, является специальный международный договор о выдаче.

5. Почти все основания отказа в выдаче за совершение обычных уголовных преступлений

применимы и к лицам, виновным в совершении преступлений международного характера.

6. Ни один из договоров о борьбе с такими преступлениями не декларирует безусловной

обязанности выдачи виновных лиц. Во всех соглашениях о борьбе с подобными деяниями

содержатся положения, устанавливающие принцип "либо выдай, либо суди", который

имеет в этих соглашениях абсолютное действие, поскольку в выдаче можно отказать, а

преследование виновного лица государством, на территории которого оно находится,

обязательно. При строгом его соблюдении принцип "либо выдай, либо суди" играет

большую роль в борьбе с преступлениями международного характера, однако более

принципиальным и радикальным решением проблемы предотвращения и пресечения

подобных преступлений является установление безусловной обязанности выдачи

виновных в их совершении лиц.

Обязательная выдача полностью исключила бы возможность безнаказанности

преступлений международного характера и неотвратимость наказания была бы

обеспечена во всех случаях.

За последние годы наметилась тенденция рассматривать терроризм в качестве

международного преступления, а не в качестве преступления международного характера,

как это было до совсем недавнего времени. Это вызвано тем, что последствия крупных

террористических актов стали наносить ущерб не просто отношениям конкретных

государств, но поставили под угрозу общую безопасность всего мирового сообщества.

Главной проблемой, которая возникает при анализе данной проблемы, является

отсутствие определения терроризма. Имеется огромное количество определений и

рабочих формулировок, однако большинство из них являются либо слишком общими и

широкими (с тем чтобы не упустить какого-либо возможного толкования терроризма),

либо слишком ограниченными и узкими, ориентированными в конечном итоге на

конкретные террористические акты и поэтому исключающими широкие толкования.

Представляется, что растущая обеспокоенность мирового сообщества

международными преступлениями, к числу которых имеется растущая тенденция

относить и более опасные формы терроризма и преступлениями международного

характера будет способствовать нивелированию различий в правовых системах

государств в отношении выдачи, что приведет к тому, что вопросы экстрадиции будут

48

решаться более унифицировано на основании универсальных международных договоров

[49, с.117].

Международным сообществом выработаны 12 конвенций и протоколов,

касающихся сотрудничества государств в целях пресечения актов терроризма. К ним

относятся: Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (16.12.1970),

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности

гражданской авиации (23.09.1971), Международная конвенция о предотвращении и

наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе

дипломатических агентов (14.12.1973), Европейская конвенция о пресечении терроризма

(27.01.1977), Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (17.12.1979),

Международная конвенция о физической защите ядерного материала (3.03.1980),

Международная конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против

безопасности морского судоходства (10.03.1988), Международная конвенция о борьбе

бомбовым терроризмом (12.01.1988), Конвенция о маркировке пластиковых взрывчатых

веществ с целью их обнаружения (1991), Протокол о борьбе с незаконными актами,

направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на

континентальном шельфе (1988), Дополнительный протокол о борьбе с незаконными

актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию

(1988), Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (1999). В

целом они представляют собой довольно широкую базу для взаимодействия государств по

различным аспектам осуществления правосудия по соответствующим уголовным делам.

Названными документами созданы широкие возможности для оказания взаимной

правовой помощи по уголовным делам, связанным с видами преступлений, специально

предусмотренных рядом конвенций, прежде всего по вопросам пресечения, раскрытия и

расследования преступлений террористической направленности.

Задача борьбы с терроризмом усложняется также в связи с тем, что некоторые

рассматривают действия террористов, как один из способов борьбы за политическую и

религиозную свободу. При этом упор делается на провозглашаемых террористами целях,

а не на бесчеловечных методах, которыми они пользуются. Также зачастую упускается из

виду то обстоятельство, что наряду с псевдополитическими требованиями террористы не

забывают и о своих корыстных интересах [35, с.120]. Таким образом, применение к

террористам положений международных конвенций, призванных обеспечить народам

право на самоопределение, стало для них своего рода защитным механизмом, дающим

возможность планировать и осуществлять террористическую деятельность.

49

Действующая правовая база часто способствует различию подходов к терроризму,

поскольку регулирует лишь отношения в связи с отдельными актами терроризма, не

обращаясь ко всему спектру международного терроризма.

Международное сообщество глубоко обеспокоено совершающимися во всем мире

актами международного терроризма во всех формах и проявлениях, которые угрожают

жизни ни в чем не повинных людей или приводят к их гибели, имеют пагубные

последствия для международных отношений и могут поставить под угрозу безопасность

государств. Подтверждение тому - принятие Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря

1994 года Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма,

рассматривающей терроризм как собирательное понятие, охватывающее различные его

проявления, запрещенные многочисленными конвенциями.

В соответствии с Декларацией государства-члены Организации Объединенных

Наций обязуются принять все необходимые меры для борьбы с международным

терроризмом, включая меры по задержанию и судебному преследованию, а также выдаче

лиц, совершивших террористические акты.

На Европейском уровне международная борьба с этими опасными преступлениями

ведется на основе Европейской конвенции о пресечении терроризма 1977 года. Главным

средством международно-правовой борьбы с терроризмом Конвенция считает выдачу

преступников и достаточно подробно регламентирует вопросы сотрудничества

государств-участников в этом деле. В связи с тем, что Европейская конвенция о выдаче

1957 года (ее содержание будет рассмотрено в дальнейшем) исключает политические

правонарушения из числа правонарушений, последствием совершения которого может

быть выдача виновного лица. Конвенция о пресечении терроризма ни одно из указанных в

ней преступлений, являющихся проявлением терроризма, не рассматривает как

политическое преступление или преступление, связанное с политическим преступлением,

или преступление вызванное политическими мотивами.

3.2. Международные трибуналы. Нюрнбергский, Токийский трибуналы

и Международный Трибунал по бывшей Югославии

Когда речь заходит о международных трибуналах (в том числе и о Международном

уголовном суде), принято говорить не о "выдаче", а о "передаче". Но более ясными эти

50

различия предстают в результате анализа принципов, оснований, процессуальных

процедур и норм материального права, относящихся к "передаче".

Законодательство и практика ряда государств пошла по этому пути после принятия

статутов Трибуналов для бывшей Югославии и Руанды. Статут Международного

уголовного суда содержит специальные положения на случай конкурирующих запросов о

выдаче и передаче ("Коллидирующие просьбы", ст. 90). Если запрашивающее о выдаче

государство является участником Статута, то запрашиваемое государство отдает

приоритет запросу Суда лишь в том случае, если между запрашивающим и

запрашиваемым государствами нет договора о выдаче.

За исключением различий в ряде принципов, процесс передачи трибуналам

обвиняемых регулируется теми же нормами, что применяются и в случае выдачи их

другим государствам.

Так, предусмотрено преимущество юрисдикции Трибунала для бывшей Югославии

относительно юрисдикции национальных судов. В силу примата своей юрисдикции

Трибунал вправе затребовать от судов государств передачу ему уголовного дела на любой

стадии процесса. Это существенно отличает передачу запрашиваемого лица Трибуналу от

выдачи его государству. В последнем случае выдача не осуществляется, если дело

запрашиваемого лица уже рассматривается судом запрашиваемого государства.

Статут же Международного уголовного трибунала (суда) предусматривает

конкурирующую юрисдикцию или равенство международной и национальной

юрисдикции. В результате не предусмотрена обязательная передача Трибуналу по его

запросу, если такие лица находятся в заключении в ожидании судебного разбирательства

по обвинению в совершении серьезного преступления или отбывают срок заключения.

По отношению к "передаче" не применятся принцип невыдачи собственных граждан, так

как Статут подлежит применению в равной мере ко всем лицам, независимо от их

официального статуса, включая статус главы государства и правительства и т.д. Суд не

может запрашивать государство о передаче ему лица, пользующегося дипломатическим

иммунитетом, не получив предварительного согласия государства, представителем

которого данное лицо является, на отказ от иммунитета. Лица, обладающие судебным

иммунитетом, в качестве должностных лиц государства, подлежат передаче.

Также по отношению к "передаче" не применяется принцип истечения срока

давности, так как Статут Международного уголовного суда распространил

неприменимость срока давности на все преступления, подпадающие под юрисдикцию

51

этого Суда (т.е. геноцид, преступления против человечности, военные преступления и

преступления агрессии).

При этом необходимо учитывать, что Международный уголовный суд, несмотря

на то, что является последней вехой в развитии института передачи лиц, не является

единственным трибуналом, под юрисдикцию которого могут быть переданы лица,

совершившие те или иные международные преступления. По сути, Статут

Международного уголовного суда можно рассматривать в качестве своего рода

кодификации принципов и процессуальных и материальных норм, связанных с передачей

[42, с. 19].

Нюрнбергский и Токийский трибуналы.

После окончания Второй мировой войны, страны-победительницы приняли

решение наказать главных нацистских военных преступников, создав Международный

военный трибунал в Нюрнберге. Подобный трибунал был также создан для наказания за

военные преступления японских военных преступников.

Нюрнбергский трибунал, хотя и расследовал очевидные военные преступления,

стал возможным только благодаря тому, что страны-победительницы заставили

побежденных передать своих руководителей для предания их суду.

Трибуналы действовали на основании своих Уставов. В них была предусмотрена

уголовная ответственность лиц за:

а) преступления против мира (планирование, подготовка, развязывание или

ведение агрессивной войны);

б) военные преступления (убийство, истязание военнопленных, заложников,

разграбление общественной или частной собственности, разрушение городов, сел и т. д.)

в) преступления против человечности (истребление, убийства, порабощения

гражданского населения; преследование по политическим, расовым или религиозным

мотивам).

Созданные после второй мировой войны Международные военные трибуналы

провели десятки процессов. На Нюрнбергском процессе, состоявшемся в ноябре 1945 -

октябре 1946 гг., были рассмотрены преступления 24 главных нацистских военных

преступников. Вина обвиняемых была полностью доказана.

С мая 1946 г. по ноябрь 1948 г. в Токио проходил процесс над главными японскими

военными преступниками. Суду было предано 28 государственных и военных

52

руководителей милитаристской Японии. Все они были признаны виновными в

совершении тяжких международных преступлений и наказаны.

Значение Нюрнбергского и Токийского процессов очень велико. Важен уже сам

факт преследования и наказания военных преступников. Он свидетельствовал о том, что в

международном праве сформировался и получил признание принцип уголовной

ответственности конкретных лиц, совершивших международные преступления. Таким

образом, Нюрнбергский процесс закрепил принцип индивидуальной уголовной

ответственности за преступления против мира, военные преступления и преступления

против человечности, поскольку "преступления против международного права

совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания

отдельных лиц [58, с. 25].

В уставах этих трибуналов была дана юридическая квалификация преступлений

против мира, военных преступлений и преступлений против человечности.

Существенное различие между теми и настоящим трибуналами состоит в том, что

первые появились в результате второй мировой войны. Руководящих деятелей Германии и

Японии было решено передать суду за то, что они отвечали за развязывание агрессивной

войны и совершили тягчайшие преступления, которые по своей жестокости перешли все

преграды и ограничения международного права. Следовательно, на скамье подсудимых

находились граждане побежденных государств.

В отличие от вышеприведенных причин создания Нюрнбергского и Токийского

трибуналов, трибунал по бывшей Югославии не был создан тем или иным государством, а

Советом Безопасности ООН, юрисдикция которого носит универсальный характер для

всех членов данной международной организации.

Круг потенциальных преступников весьма широк, находятся они на территории

различных государств, поэтому выявить этих лиц представляло собой нелегкую задачу.

Ad hoc трибуналы смогли решать эту сложную задачу только посредством

добросовестного сотрудничества государств с обвинителем. Для составления

обвинительного заключения всегда возникала необходимость допрашивать

подозреваемых, жертв и свидетелей, собирать доказательства и проведение расследования

на месте. Осуществление этих функций усложнилось бы без помощи властей

соответствующих государств.

После утверждения обвинительного заключения судья может по просьбе

обвинителя отдать такие приказы и выдать такие ордера на арест, задержание, выдачу или

передачу лиц и любые другие распоряжения, которые могут быть необходимы для

53

проведения судебного разбирательства. Поскольку преступники находятся на территории

конкретных государств, требуется сотрудничество их компетентных органов, с тем чтобы

обеспечить нормальное осуществление судебной процедуры. Даже исполнение приговора

после его вынесения без надлежащего сотрудничества и проявления доброй воли со

стороны государств невозможно обеспечить, поскольку осужденные лица должны

отбывать тюремное заключение в тех странах, которые проявят готовность их принять. В

практическом плане это не простой вопрос, так как речь может идти о значительном

количестве потенциальных преступников и далеко не все страны готовы взять на себя

обязательство содержать осужденных лиц у себя в тюрьме, что влечет за собой

значительные финансовые последствия.

В многочисленных конвенциях, устанавливающих преступность и наказуемость

деяний против международного права, а также и в других международных договорах

затрагиваются вопросы уголовной юрисдикции и оказания правовой помощи. Так,

процессуальные нормы Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических

средств и психотропных веществ 1988 г. регулируют сотрудничество государств в борьбе

с различными проблемами незаконного оборота наркотиков, имеющего международный

характер. При этом государство устанавливает свою юрисдикцию в случаях, когда

правонарушение совершено на его территории, на борту судна, несущего его флаг, или

воздушного судна, зарегистрированного по его законам, либо правонарушение совершено

его гражданином, и т.п. (ст.4). Детально регулируются порядок выдачи преступников

(ст.6), взаимная юридическая помощь государств в сборе доказательств

наркопреступлений, ознакомления с материалами судебного разбирательства,

производства обысков и арестов подозреваемых. Обследований предметов и мест,

предоставления информации, доказательственных предметов и т.д. (ст.7). В

Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979г. установлена

универсальная юрисдикция государств в целях обеспечения неотвратимости уголовного

наказания лиц, совершивших захват заложников. При этом ст.8 гарантирует им

справедливое обращение на всех стадиях судебного разбирательства, в том числе

пользование всеми правами и гарантиями, предусмотренными законодательством

государств, на территории которого он находится. В Конвенции раскрывается ряд

уголовно-процессуальных действий, осуществляемых в порядке правовой помощи.

25 мая 1993 года Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию № 827

и таким образом учредил Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) ad

hoc ("на случай"). Инициативу разработки резолюции № 827 выдвинула Франции.

54

Оригинальная идея – учредить международный уголовный суд, основываясь на VII главе

Устава ООН, а не на международном договоре, - принадлежала Генеральному секретарю

ООН Бутросу Гали. Не по Уставу, считается, что в тех условиях иного выбора не было,

так как учреждение Трибунала на основе договора (как Нюрнбергский и Токийский

трибуналы) заняло бы слишком много времени. Этот аргумент по-человечески понятен,

но юридически, увы, несостоятелен. Ведь глава VII Устава ООН говорит лишь о том, что

Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру и может дать

рекомендации или решить, какие меры принять: согласно статье 41 (не связанные с

применением вооруженных сил) или статье 42 (связанные с применением вооруженных

сил). Но в обоих случаях имеются в виду меры в отношении государств, тогда как

юрисдикция МТБЮ распространяется на физических лиц.

Юристы МТБЮ ссылаются также на статью 29 главы V Устава ООН, согласно

которой "Совет Безопасности может учреждать такие вспомогательные органы, которые

он найдет необходимыми". Однако Совет Безопасности не имеет судебных полномочий (в

системе ООН их имеет только Международный суд), следовательно, не может передать их

своему вспомогательному органу.  И еще один момент. Как известно, устав

международной организации порождает юридические обязательства только для его

участников. Союзная Республика Югославия (Сербия и Черногория) с 22 сентября 1992

года до 1 ноября 2000 года не являлась de jure членом ООН. Следовательно, по

отношению к этому периоду СРЮ имеет право не признавать юрисдикцию Трибунала,

учрежденного (если даже считать это правомерным) на основании Устава ООН.

МТБЮ полномочен осуществлять судебное преследование лиц, которые:

совершают или отдают приказ о совершении серьезных нарушений Женевских конвенций

1949 года (статья 2 Устава); нарушают законы и обычаи войны (статья 3); совершают

геноцид (статья 4) или другие деяния, названные в п.3 статьи 4; ответственны за

преступления против человечности, совершаемые в ходе вооруженного конфликта, как

международного, так и внутреннего (статья 5.) Таким образом, деяния, названные во всех

статьях, кроме статьи 5, должны быть, строго говоря, совершенными только в

международных конфликтах [24, с.125].

В статье 8 Устава определено только начало временной юрисдикции МТБЮ - с 1

января 1991 года, т.е. почти за семь месяцев до того, как первые республики СФРЮ,

Словения и Хорватия объявили о своей независимости, и за 11 месяцев до того, как они

были признаны в качестве суверенных государств. В связи с чем неизбежен вопрос об

обоснованности применения норм международного гуманитарного права в отсутствие

55

международного конфликта.  МТБЮ в одних случаях рассматривает конфликты как

международные, вне зависимости от того, таковы они на самом деле или нет. А в других,

напротив, - утверждает, что международный характер конфликта не является

необходимым условием применения международных норм. С этим можно согласиться, но

только тогда речь должна идти о применении этих норм национальными судами.

Изъятие физических лиц из юрисдикции государства возможно: если государство

совершило международное преступление (случай Нюрнбергского и Токийского

трибуналов); или же если государство добровольно соглашается с этим, став участником

международного договора (случай Международного уголовного суда). Ибо "каждое

государство обладает правом судить своих собственных граждан за военные преступления

или преступления против человечности". После 10 лет работы МТБЮ решил наконец

"поделиться" юрисдикцией: в январе обвинитель дель Понте обсуждала возможность

передать какие-то дела судам Боснии и Герцеговины, однако сочла, что суды Сербии и

Черногории к этому не готовы. Правда, 19 мая, во время своего последнего визита в

Белград, дель Понте высказала предположение о возможном проведении слушаний и в

Сербии.

Прекращение действия юрисдикции Трибунала вообще не установлено: резолюция

№ 827 неопределенно говорит о "дате, которая будет определена СБ после восстановления

мира". В сентябре 2001 года Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан сказал, что МТБЮ

может завершить свою работу к 2008 году. Позже, в январе 2003 года, Карла дель Понте

пообещала, что Трибунал будет работать до тех пор, пока на свободе находятся лидеры

боснийских сербов Караджич и Младич. Все это выглядит достаточно произвольным для

трибунала ad hoc.

Очевидная зависимость возбуждения дел от политической конъюнктуры тоже

подрывает доверие к МТБЮ. Примеров такого рода в практике Трибунала достаточно.

Так, 6 июля 1995 года, во время конфликта на территории Боснии и Герцеговины, сербы

начали наступление на Сребреницу. 24 июля 1995 года первый обвинитель Трибунала

Ричард Голдстоун возбудил дело против президента Караджича и командующего Армией

Республики Сербской Младича. В августе-сентябре 1995 года НАТО нанесла воздушные

удары по сербским военным объектам, что помогло успешному наступлению мусульман и

хорватов. 16 ноября 1995 года было возбуждено второе дело против Караджича и

Младича.

23 марта 1999 года парламент Сербии ответил отказом на просьбу НАТО о

размещении войск в Косово и Метохии. 24 марта НАТО обрушила на страну бомбовые

56

удары. 31 марта 1999 года второй обвинитель Луиза Арбур обнародовала обвинение

против Желко Разнатовича - "Аркана", выдвинутое 30 сентября 1997 года. Никаких

изменений в расследовании дела не произошло, и обнародовать обвинение против

предводителя никому не подчиняющейся группировки решено было для демонстрации

силы Трибунала.

В самый разгар бомбардировок НАТО, 27 мая 1999 года, Арбур обнародовала

обвинение против действующих руководителей суверенного государства – президента

СРЮ Милошевича, президента Сербии Милутиновича и других. В сентябре 1999 года

обвинителем стала Карла дель Понте, которую недоброжелатели называют

"неуправляемой ракетой". К тому времени скопилось огромное количество материалов,

свидетельствующих о нарушениях норм международного права во время натовских

бомбардировок Югославии. Дель Понте публично объявила, что будет расследовать

действия НАТО. Но она не сделала этого.

Зато дель Понте возбудила еще два дела против Милошевича. И настойчиво

боролась за то, чтобы все три дела экс-президента СРЮ - по Косово (1999), по Хорватии

(1991-1992) и по Боснии и Герцеговине (1991-1995) - были объединены в одно, что и было

сделано в январе 2002 года. Цель такого объединения - доказать, что Милошевич являлся

участником преступного заговора с целью создания "Великой Сербии". Однако выглядит

это как пародия на Нюрнбергский процесс, где подсудимые обвинялись в преступном

заговоре с целью создания "Великой Германии". 

"Преступления против международного права совершаются людьми, а не

абстрактными категориями: " - гласила формулировка Нюрнбергского приговора. Но

притом ответственность конкретных лиц не отделялась от международно-правовой

ответственности государства: в приговоре сначала давалось описание преступлений

Германии и лишь потом - преступлений обвиняемых. МТБЮ же, обвиняя высшие

должностные лица в международном преступлении, не устанавливает факт совершения

преступления Югославией.

Уже в Версальском договоре 1919 года содержались положения о разных видах

юрисдикции: международный суд предназначался только для кайзера Вильгельма II - за

"высшее оскорбление священной силы договоров". Так и Нюрнбергский трибунал

предназначался только для суда над "главными преступниками"; прочих должны были

судить национальные или оккупационные суды. МТБЮ не различает статусов

обвиняемых, что отбрасывает его во времена до Версаля.

57

2 марта этого года ПАСЕ приняла резолюцию, в которой предлагается изучить

возможность создания трибунала по Чечне по аналогии с МБТЮ. Понятно, что такой

орган не может быть учрежден резолюцией СБ ООН ввиду наличия у России как у его

постоянного члена права вето. Но, памятуя об учреждении МТБЮ, нельзя исключать

возможность учреждения трибунала по Чечне еще каким-то новым способом.

За 10 лет работы МБТЮ было возбуждено: в отношении сербов 45 дел; в отношении

хорватов - 12 ; в отношении мусульман - пять; в отношении албанцев - одно дело.

Осуждены: 13 сербов, четыре хорвата, три мусульманина. Признаны невиновными: три

хорвата, два мусульманина. Самый большой срок - 40 лет тюрьмы - получил серб

Джелисич; самый маленький - 2 года 6 месяцев - хорват Алешковский К.

3.3. Особенности новых трибуналов. Международный уголовный суд

В конце XX века прописной и, к сожалению, достаточно печальной истиной стала

констатация того, что одной из важнейших особенностей преступности в современном

мире является ее международный характер. Этой проблеме все большее значение придает

Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея ООН не единожды

принимала резолюции, подчеркивающие опасность международной преступности и

необходимость усиления сотрудничества государств в борьбе с ней.

  Международно-правовые нормы о международных преступлениях стали

формироваться еще в конце XIX века, и с тех пор международное уголовное право

исторически складывается как составная часть международного публичного права [24,

с.79].

Наконец, основные преступления против мира и безопасности человечества вошли

в юрисдикцию международных трибуналов, учрежденных резолюциями Совета

Безопасности ООН для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные

нарушения гуманитарного международного права, - на территории бывшей Югославии

(1993 г.) и за аналогичные преступления на территории Руанды и соседних с ней

государств (1994 г.). А в 1998 г. на Римской дипломатической конференции был принят

Статут Международного уголовного суда как постоянного судебного органа, призванного

осуществлять правосудие в отношении лиц, совершивших такие преступления, как

преступления против человечности, агрессия, геноцид, военные преступления. Конечно

же, и Уставы, и Статуты указанных судов в основном и главном также исходят из

положений Устава и Приговора Нюрнбергского трибунала.

58

Международный уголовный суд ООН, является достаточно новым и

прогрессивным международно – правовым институтом, обозначившим новое направления

развития международно – правовых институтов.

Создание данного суда, принятием Статута Международного уголовного суда

(далее МУС) на Римской дипломатической конференции  стало окончанием долгого пути

по созданию постоянно действующего международного судебного органа, который

наделен полномочиями в области уголовной юстиции в отношении физических лиц,

обвиняемых в совершении геноцида, преступлений против человечности и военных

преступлений.

Началу деятельности Международного уголовного суда предшествовала

глобальная ратификационная кампания, которую вели более 800 неправительственных

общественных организаций во всем мире, объединившихся в Коалицию по

Международному уголовному суду (CICC). По состоянию на конец 2004 г. Римский

Статут 1998 г. подписали 139 государств и ратифицировали 97 государств.

 Многие страны, включая США, Китай, Индию, Пакистан, Индонезию, Турцию и

другие, усмотрев в Римском Статуте угрозу национальным интересам и государственному

суверенитету, а также противоречия с международным правом и национальным

законодательством, отказались его подписывать. В итоге на сегодняшний день в составе

МУС нет трех из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (США, России и

Китая), а также второй по численности страны мира - Индии. Предыдущий президент

США Б. Клинтон 31 декабря 2000 г., за несколько часов до истечения крайнего срока,

подписал Римский Статут, президент Дж. Буш 6 мая 2002 г. отозвал подпись США. Китай

и Индия вообще не подписали Римский Статут. Естественно такое неоднозначное

отношение к МУС создает некоторые проблемы для его функционирования и развития.

Естественно, понятно волнение государственный чиновников США, которые беспокоятся

за свою жизнь и свободу так как теоретически Международный уголовный суд, может

рассматривать и дела в отношении военных и чиновников США, которые достаточно

активно в конце XX и начале XXI века ведут различные боевые действия за пределами

своего государства. В этом контексте хочется привести слова экс. Позиция стран

ратифицировавших Римский статут, может быть обобщена в официальном заявлением

США об отзыве своей подписи под Римским договором: «США выступают за

международное правосудие и за установление власти закона, однако это не означает

поддержки Международного уголовного суда. Президент Буш был уверен, что у этого

Суда есть ряд серьезных пороков. Прежде всего суд, по мнению американской

59

администрации, угрожает суверенитету США и нарушает сбалансированную судебную

систему. Позиция Америки состоит в том, что утверждение права - это прежде всего

задача национальных судебных систем. С точки зрения Соединенных Штатов, МУС

подрывает роль Совета безопасности ООН, призванного поддерживать мир и

безопасность; он создает систему прокурорской власти, которая не поддается контролю;

наконец, этот суд не гарантирован от возможностей политически мотивированных

преследований, США настаивают, что под юрисдикцию суда должны подпадать граждане

только тех стран, которые ратифицировали Римский Статут.» [59, с. 26].

При этом интересно, что именно США в конце 70-х гг. был организован

Международный фонд по созданию МУС во главе с австралийским юристом Ю. Стоуном,

профессором Бостонского университета Р. Войцелем и советским юристом-

международником И.П. Блищенко. Фонд провел несколько международных встреч, в ходе

которых разрабатывались и обсуждались первые проекты Статута МУС и перечень

подпадающих под его юрисдикцию преступлений.

Важно отметить, что в отличие от Международного суда справедливости в Гааге,

чья юрисдикция распространяется только на государства, МУС может судить отдельных

индивидов. Его легитимность - это бесспорное преимущество перед действующим ныне

трибуналом по военным преступлениям, совершенным на территории бывшей

Югославии. Так, И.И. Лукашук отмечает, что Гаагский трибунал нелегитимен хотя бы

потому, что образован решением Совета Безопасности, хотя это прерогатива Генеральной

Ассамблеи ООН. Следовательно, «какое бы решение ни принял этот трибунал по делу

того же Милошевича, у последнего будут основания добиваться пересмотра своего дела,

несмотря на то, что в его действиях есть состав преступления против человечности,

геноцид...».

 Международный уголовный суд учрежден не по политическим соображениям и не

под конкретную задачу, а как инстанция высокого значения, востребованная всем

мировым сообществом, с соблюдением необходимых международных норм. Его нельзя

сравнивать и с Нюрнбергским трибуналом, который был созван по беспрецедентному

поводу.  Международный уголовный суд выделяется на фоне всех созданных на

протяжении ХХ века международных трибуналов ad hoc по следующим позициям:

- все они являлись временными;

- охватывали лишь некоторые уголовно-правовые ситуации;

- имели по существу обратную силу и, следовательно, ограниченный сдерживающий

эффект;

60

- наконец сталкивались с проблемами серьезных временных и финансовых затрат в

процессе своей деятельности.

Теперь кратко рассмотрим основные юрисдикционные особенности деятельности

Международного уголовного суда:

- юрисдикция  Международного уголовного суда является лишь дополнением к

национальной юрисдикции и выступает как самостоятельная только в том случае, когда

национальные системы правосудия не работают;

-  Международный уголовный суд уполномочен рассматривать только те преступления,

которые совершены после 1 июля 2002 г. Все преступления, совершенные до момента

вступления в силу Римского статута, выпадают из сферы юрисдикции этого Суда (ст. 11,

12 Римского Статута);

- в то же время в отношении преступлений, подпадающих под юрисдикцию

Международного уголовного суда, не устанавливается никакого срока давности (ст. 29

Римского статута);

- к суду могут привлекаться только те преступники, которые являются гражданами

государств, ратифицировавших Римский Статут, или же те, кто совершил преступление на

территории этих государств;

- и на мой взгляд основное Международный уголовный суд имеет юрисдикцию в

отношении преступлений, «вызывающих озабоченность всего международного

сообщества», которые указаны в ст. 5 Римского Статута, а именно: преступление

геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступления

агрессии.

В заключении хочется отметить, что создание Международного уголовного суда

вызвало неизбежно больше вопросов, чем ответов. Это связано с тем, что человечеством

еще не выработаны универсальные критерии таких базовых понятий, как «добро», «зло»,

«справедливость», «истина» и пр. Юридические определения преступлений против мира и

безопасности человечества, как бы подробно и детально они ни описывались в Римском

Статуте, все же недостаточно точны. Вне границ компетенции Международного

уголовного суда по-прежнему остаются такие наиболее резонансные преступления, как

международный терроризм, военная агрессия и некоторые другие.

Международное сообщество должно иметь в своем распоряжении механизм

осуществления правосудия в случае совершения наиболее серьезных нарушений,

затрагивающих коренные интересы всего человечества. Само право на суд за

преступления против международного права должно реализовываться всем

61

международным сообществом, а не каким-либо одним государством или группой стран, и

посредством созданного на постоянной основе специально для этих случаев

Международного уголовного суда.

4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ ПО ВЫДАЧЕ (ЭКСТРАДИЦИИ)

4.1. Региональные конвенции

Институт экстрадиции как универсальный институт права действует одновременно

и параллельно как на двухстороннем уровне, так и на многостороннем уровне. При этом

форма регионального участия государств в сотрудничестве в сфере международной

юстиции представляется, как показывает практика, обычно применимым вариантом.

Государства – члены Содружества Независимых Государств, в рамках

приверженности законности на всем пространственном протяжении СНГ, осуществляют

деятельное сотрудничество в сфере отправления правосудия в региональном масштабе.

Юридической основой такого сотрудничества является Конвенция о правовой помощи и

правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, от 1993 г. Будучи

значимым юридическим актом подержания высокого уровня сотрудничества по всему

параметру гражданских семейных и уголовных дел, Конвенция 1993 г. является

многоформатным, комплексным документом. В своем качестве целостного по форме и

законченного по содержанию, международно-правового акта Конвенция 1993 г. содержит

целый раздел с включенными в него пятнадцатью статьями, которые непосредственно

посвящены институту выдачи преступников.

Постановочно, в рамках общего обязательства по выдачи преступников, ст. 56

устанавливает следующий круг обязанностей участников:

1. Договаривающиеся Стороны обязуются в соответствии с условиями,

предусмотренными настоящей Конвенцией, по требованию выдавать друг другу лиц,

62

находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для

приведения приговора в исполнение.

2. Выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за такие деяния,

которые по законам запрашивающей и запрашиваемой Договаривающихся Сторон

являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде

лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание.

3. Выдача для приведения приговора в исполнение производится за такие деяния, которые

в соответствии с законодательством запрашивающей и запрашиваемой

Договаривающихся Сторон являются наказуемыми и за совершение которых лицо, выдача

которого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести

месяцев или к более тяжкому наказанию.

Достигнутый в результате целенаправленного применения Конвенции 1993 г.

высокий уровень сотрудничества стран СНГ в области международной уголовной

юстиции позволил создать в рамках Содружества Независимых Государств эффективно

действующую региональную систему института выдачи преступников [52, с.28].

Предметный ународно-правовой показ практического применения института

выдачи на конкретном примере Содружества Независимых Государств показал, во –

первых, его международно -правовую значимость в рамках общей проблемы

международной уголовной юстиции и, во-вторых, раскрыл всю сложность структурного

построения института, без которого эффективное осуществление международного

правосудия практически невозможно.

В порядке констатации следует отметить, что региональные системы реализации

института выдачи созданы фактически Арабских Государств по всему миру [59, с. 19 ].

В рамках лиги Арабских Государств действует своя собственная, ориентированная

на быстрейшее отправление правосудия региональная система выдачи преступников.

Договорно –правовой основой практической реализации целей международной уголовной

юстиции является Конвенция от 14.09.1952 г. Названная Конвенция была принята на

Совете Лиги Арабских государств и объединяет в круг своих участников ряд стран –

членов Лиги. В частности, Конвенцию подписали Египет, Ирак, Иордания, Саудовская

Аравия, Сирия. Также как и другие многосторонние соглашения, касающиеся института

выдачи преступников, данная Конвенция представляется комплексным международно-

правовым актом и в целом вписывается в общие рамки уже действующих двухсторонних

договоров о выдаче преступников. В случае возможной коллизии между постановлениями

многосторонней Конвенции от 1952 г. и двухсторонними о выдаче государство призвано

63

применять такие конкретные договорные положения, которые наилучшим образом будут

содействовать обеспечению выдачи преступника. Прагматический характер решения

проблемы коллизии между постановлениями многостороннего и двухстороннего

договора о выдаче преступников, принятый в региональной системе Лиги Арабских

Государств, показал общую заинтересованность всех членов этой организации в

быстрейшем отправлении правосудия. В целом, можно заключить следующее. В рамках

Лиги Арабских Государств, действует эффективная региональная система практического

применения института выдачи преступников [59, с.26].

В регионе Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург) действует собственная

правовая система выдачи преступников. Международно-правовой базой регулятивного

решения проблемы выдачи в рамках общей стоящей перед странами Бенилюкса задачи по

отправлению правосудия является Конвенция об экстрадиции и правовой помощи по

уголовным делам от 27 июня 1962 г. Налаженное между этими странами тесное

региональное экономическое сотрудничество, обусловленное спецификой

географического положения и общими политическими интересами, выделяет страны

Бенилюкса в особую группу в общеевропейской системе интеграции. Конвенция от 1962

г. как нельзя лучше иллюстрирует возможность создания действенных региональных

систем по реализации института выдачи преступников среди стран, тесно связанных

между собой географически, экономически и культурно [59, с.26-27].

Близкой к правовой системе выдачи согласно Конвенция 1962 г. находится

правовая система экстрадиции в соответствии с Нордическим договором 1962 г. В

Нордическую систему практического применения института выдачи преступников входят

пять расположенных на севере Европы стран: Дания, Финляндия, Исландия, Норвегия и

Швеция. В рамках заявленных целей по достижению «наиболее возможного по степени

достижения уровня правового равенства» всех граждан Скандинавии на их территориях

Нордический договор 1962 г. создавал основу международно-правовых принципов

сотрудничества в сфере международной уголовной юстиции пяти стран европейского

региона.

В развитие проблемы региональных систем выдачи преступников особое место

занимает межамериканская система экстрадиции. Первым договорно-правовым актом

этой системы явилась Конвенция 1889 г., подписанная в столице Республики Уругвай –

Монтевидео. Будучи Учредительной по своей сути, Конвенция 1889 г. включала в себя

пять государств –участников: Аргентину, Боливию, Парагвай, Перу, Уругвай.

64

В рамках предпринятого исследования по рассмотрению региональных систем

экстрадиции следует отметить международно-правовую систему выдачи преступников,

учрежденной в такой институционной обустроенной организации, как Содружество

Наций (ранее оно называлось Британское Содружество Наций и включало собственно

Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и практически все

государства, бывшие колонии Англии). Действующая на территории стран, входящих в

Содружества Наций, система экстрадиции была фактически единственной системой

выдачи преступников, в основе которой строго не лежал географический принцип ее

учреждения. Объединяющим критерием здесь была схожая правовая система, в основе

которой лежало английское общее право (Common Law). Другим определяющим ее

критерием являлся весомый количественный состав участников. В состав системы

экстрадиции, созданной в рамках Содружества Наций, входило 35 государств на всех

континентах мира. Географически система охватывало столь далеко расположенные друг

от друга страны, как Великобритания, Кипр, Гана, Малави, Индия, Гонконг, Малайзия,

Новая Зеландия. Содружество Наций включает в себя государства с разными религиями и

отличающимися друг от друга социальными системами.

В порядке констатации можно заключить, что созданная в рамках Содружества

Наций правовая основа для проведения процедуры экстрадиции в целом вписывается в

устоявшиеся правила выдачи преступников, как они наши свое отражение в современном

международном праве.

Важным элементом создания единого правового пространства на всем

пространственном протяжении европейского континента явилось подписания 13 декабря

1957 г. Европейской Конвенции о выдаче. Указанный документ в рамках принятия

единообразных норм в отношении выдачи содействует унификации международно-

правовых правил должного поведения государств в столь значимой для международной

уголовной юстиции области.

Учреждение на основе Конвенции 1957 г. региональной системы по практическому

применению института выдачи преступников в опосредованном плане вписывается в

общие задачи по созданию универсальной системы института выдачи. Принцип

неотвратимости наказания в отношении общеуголовных преступлений, международных

преступлений и преступлений международного характера через институт выдачи

преступников придает международному уголовному праву понимание целостности и

завершенности.

65

Во исполнение зафиксированного в конвенционной форме общего обязательства в

отношении выдачи договаривающиеся стороны приняли на себя обязательство выдавать

друг другу при условии соблюдения положений и условий, изложенных в Конвенции 1957

г., всех лиц, в отношении которых компетентные органы запрашивающей стороны ведут

уголовное преследование в связи с каким-либо преступлением или которые

разыскиваются указанным органами для приведения в исполнение приговора или

постановления о задержании.

Международно-правовой режим выдачи преступников, установленный в рамках

европейской региональной системы, предусматривает упорядочение процедурных

аспектов судебного производства в комплексе, включая подачу запроса и связанных с ним

сопроводительных документов; передачу дополнительной информации; осуществление

временного ареста; представление конкурирующих запросов; передачу лица,

подлежащего выдаче; передачу собственности; транзит выдаваемого лица через

территорию другого государства.

По завершении рассмотрения европейской региональной системы выдачи

преступников можно обосновано говорить о её соответствии требованием современного

международного права. Система экстрадиции, образованная в Европе, носит

упорядоченной характер и вписывается в общую картину мирового режима экстрадиции.

Республика Молдова в порядке подтверждения своей приверженности делу построения

справедливого миропорядка на основе верховенства права ратифицировала Европейскую

конвенцию о выдаче 1957 г. постановлением Парламента Республики Молдова Nr. 1183

от  14.05.1997 г.

Предметный анализ региональных систем выдачи преступников позволяет сделать

подтвержденный практикой вывод о существовании целостной системы экстрадиции,

которая охватывает весь земной шар. Данное обстоятельство содействует приданию

международному уголовному праву характеру целостности и завершенности.

Эффективно функционирующая глобальная система экстрадиции отвечает общей

заинтересованности мирового сообщества в деле поддержания законности и

правопорядка. Международная уголовная юстиция через институт выдачи преступников

обеспечивает выполнение принципа неотвратимости наказания – основополагающего

принципа права и справедливости.

4.2. Типовой договор о выдаче. Двусторонние соглашения

66

Следует признать, что институт экстрадиции в современных условиях утвердился

как самостоятельный, востребованный и общепризнанный институт международного

права. Его нормы, процедуры, концепции и принципы играют важную роль в развитии

правовой помощи и сотрудничества между государствами, в обеспечении правовых

гарантий соблюдения прав и свобод, в решении задач борьбы с преступностью,

терроризмом и другими негативными проявлениями в любом уголке земного шара.

Вопросам экстрадиционной деятельности, а не просто вопросам выдачи преступников

посвящены многие важные международно-правовые документы и решения. В их числе

документы ООН например, Типовой договор о выдаче, принятый на 45-й сессии

Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1990 г.;

Европейская Конвенция о выдаче правонарушителей легла в основу Типового

Договора о выдаче. Вместе с тем последний документ, носящий модельный характер,

содержит и некоторые особенности и уточнения, отличные от Европейской конвенции и

развивающие её.

Так, к правонарушениям которые могут повлечь за собой выдачу, относятся такие,

которые в соответствии с законодательством обеих сторон наказываются тюремным

заключением или другой мерой лишения свободы на максимальный срок не менее одного

года (двух лет) или более серьезным наказанием. Тем самым Типовой договор

ориентирует государства на уменьшения числа правонарушений, влекущих за собой

выдачу. Этому же соответствует и увеличение срока, оставшегося до исполнения

приговора о тюремном заключении или другой меры лишения свободы, по истечении

которого выдача станет невозможной.

Типовой договор конкретизирует отсутствие препятствий для выдачи в

зависимости от терминологических и конструктивных особенностей формулирования

состава соответствующего правонарушения в законодательстве договаривающихся сторон

[59 с.41].

Серьезные уточнения содержится в Типовом договоре относительно выдачи лиц,

виновных в финансовых правонарушениях. Но, все основания для отказа от выдачи

подразделяются в Типовом договоре на императивные и факультативные.

Также, типовой договор содержит оговорку насчет того, что отдельные страны

вправе дополнить императивные основания для отказа следующим основанием: «Если в

соответствии с доказательственными нормами запрашиваемого государства нет

достаточного доказательства того, что лицо, чья выдача запрашивается, является

субъектом правонарушения » [59, с.43-44].

67

Как Европейская конвенция, Типовой договор к императивным основаниям для

отказа в выдаче относит политический характер совершенного лицом правонарушения.

Также расширяет и факультативные основания для отказа.

Типовой договор подтверждает зафиксированное в Европейской конвенции такое

факультативное основание для отказа в выдаче, как наказуемость соответствующее

правонарушения смертной казнью в соответствии с законодательством запрашивающего

государства, если только это государство не дает достаточных, по мнению

запрашиваемого государства, гарантий, что смертный приговор не будет вынесен или, в

случае его вынесения, не будет приведен в исполнение. Вместе с тем Типовой договор

содержит оговорку о том, что некоторые страны вправе применить аналогичное

ограничение и в отношении приговора о пожизненном или бессрочном тюремном

заключении (что также свидетельствует о тенденции служения оснований для выдачи,

связанных с характером совершаемого преступления и предусмотренных за его

совершение санкций).

Типовой договор конкретизирует и некоторые моменты, относящиеся к каналам

связи и представлению необходимых для выдачи документов. В нем указывается, что

просьба о выдаче, подтверждающая документы и последующие сообщения, передается по

дипломатическим каналам непосредственно министерствами юстиции или другими

органами, определяемыми сторонами.

Типовой договор формулирует еще одно специальное правило, также имеющее

целью ограничение возможности выдачи запрашиваемого лица. Оно заключается в том,

что в отношении лица, выдаваемого в соответствии с договором, не осуществляется

судебное преследование, вынесение приговора, задержание, повторная выдача третьему

государству, и оно не подвергается какому-либо иному ограничению личной свободы на

территории запрашивающего государства за любое правонарушение, совершенное до

передачи.

Некоторые особенности предусматриваются и в отношении транзитной перевозки

выдаваемого лица. Так, во время ее государство транзита должно обеспечить

юридическую возможность содержания лица под стражей. В случае незапланированной

посадки сторона, у которой надлежит запросить разрешение на транзитную перевозку,

может по просьбе сопровождающего сотрудника содержать перевозимое лицо под

стражей в течение 48 часов до получения просьбы о транзитной перевозке.

Все таки главное значение придается двусторонним договором, особенно когда

речь идет о сотрудничестве с государствами с иной системой права. В качестве

68

типичного примера можно привести Договор о выдаче между США и Аргентиной 1982 г.,

который основан на принципе взаимности; содержит длинный перечень преступлений (30

видов), за совершение которых предусмотрена выдача. Носит следы компромисса в

решении вопроса о выдаче собственных граждан. В договоре также, подробно излагаются

основания для отказа в выдаче. Определяющее значение для решения вопроса о выдаче

придается самому Договору и праву запрашиваемой стороны. Запрос о выдаче передается

по дипломатическим каналам.

4.3. Законодательное регулирование и практика выдачи (экстрадиции) в РМ

Выдача может быть запрошена на основании международных многосторонних

инструментов, ратифицированными Республикой Молдова либо двухсторонних

договоров, заключенными межу Республикой Молдова и другими государствами.

Соответственно, к многосторонним договорам относятся:

Европейская конвенция о выдаче, 1957 года;

Дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче, подписанный в

Страсбурге 15 октября 1975 года.

Второй дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче,

подписанный в Страсбурге 17 марта 1978 года;

Конвенция о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и

психотропных веществ 1988 г.

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским,

семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.

Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.

По истечению времени, было установлено, что Европейская конвенция о выдаче, 1957

года является самым применимым договором по вопросу о выдачи.

Внутреннее законодательство:

Конституция Республики Молдова, ст. 18;

Уголовный Кодекс Республики Молдова, ст. 13;

Уголовно-процессуальный Кодекс, ст. 541-550;

69

Закон № 371-XVI от  01.12.2006 о международной правовой помощи по

уголовным делам;

В отсутствии международного договора, выдача может быть запрошена на основании

принципа взаимности, посредством дипломатических каналов.

Законодательство Республики Молдова предусматривает, что могут быть

экстрадированы из Республики Молдова по запросу другого государства иностранные

граждане или лица без гражданства, находящиеся  под  уголовным  преследованием или

осужденные в этом государстве.

    Не могут быть экстрадированы с территории Республики Молдова:

    a) граждане Республики Молдова;

    b) лица, которым было предоставлено право на убежище;

    c) лица, которым был предоставлен статус политического беженца;

   d) иностранные лица, пользующиеся в Республике Молдова юрисдикционным

иммунитетом в порядке и в пределах, установленных международными договорами;

    e) иностранные лица, вызванные из-за рубежа для заслушивания их в качестве сторон,

свидетелей или экспертов в судебных органах или в органах уголовного преследования, -

в пределах иммунитета, предоставленного международным договором.

Также, при рассмотрении запроса об экстрадиции, адресованного Республике

Молдова, на предмет возможного отказа, учитываются следующие процессуальные

обстоятельства:

    а) лицо, экстрадиция которого запрашивается, должно быть осуждено в

запрашивающем государстве исключительным судом, созданным для частного случая, а

также лицо, экстрадиция которого запрашивается, должно быть осуждено в

запрашивающем государстве судом, не обеспечивающим основные процессуальные

гарантии и охрану прав на защиту;

    b) уголовное деяние, в отношении которого запрашивается экстрадиция, относится к

нарушению военной дисциплины, что не является уголовным преступлением;

    с) наказанием за преступление, предусмотренным законодательством запрашивающей

стороны, является смертная казнь.   

В Республике Молдова усматривается двойная компетенция относительно

рассмотрения случаев экстрадиции. Следовательно, запрос об экстрадиции,

сформулированный в письменной форме компетентным органом запрашивающего

государства, адресуется Генеральной прокуратуре - в случае, если лицо, экстрадиция

которого запрашивается, подвергнуто уголовному преследованию, или Министерству

70

юстиции - в случае, если лицо, экстрадиция которого запрашивается, было осуждено.

Если запрос был направлен по дипломатическим каналам, он незамедлительно передается

соответственно Генеральной прокуратуре или Министерству юстиции. Иной путь

передачи запроса может быть согласован прямым соглашением между запрашивающим

государством и Республикой Молдова.

Также, предусматривается и упрощенная экстрадиция, процедура

непредусмотренная Европейской конвенцией о выдаче, 1957 года; Соответственно, Ст.

59 упомянутого Закона гласит - Лицо, экстрадиция которого запрашивается, имеет право

заявить перед судом, что отказывается от установленных законом преимуществ по защите

в отношении запроса об экстрадиции и дает согласие на экстрадицию и передачу

компетентным органам запрашивающего государства. Заявление вносится в протокол,

который подписывается председателем состава суда, секретарем судебного заседания,

лицом, экстрадиция которого запрашивается, его адвокатом и переводчиком. После

установления судебной инстанцией, что лицо, экстрадиция которого запрашивается,

полностью осознает последствия своего выбора, судебная инстанция, принимая во

внимание заключение прокурора, рассматривает, нет ли препятствий к экстрадиции. Если

устанавливается, что упрощенная экстрадиция допустима, судебная инстанция выражает

согласие с этим вынесением определения и распоряжается о принятии меры пресечения,

которая должна быть применена до передачи лица, экстрадиция которого запрашивается.

Определение является окончательным, оформляется в течение 24 часов и

незамедлительно передается в заверенной копии Генеральному прокурору или министру

юстиции для принятия законного решения. Данное согласие, не может быть отозвано с

момента его утверждения судебной инстанцией. В данном случае, представление

формального запроса  об  экстрадиции  и  документов,   не является необходимым, если

такое положение предусмотрено международным договором, применяемым в отношениях

с запрашивающим государством, или если законодательство этого государства допускает

упрощенную процедуру экстрадиции и таковая применялась к запросам об экстрадиции,

сформулированным Республикой Молдова.

 Касательно передачи лиц, подлежащим экстрадиции, национальное

законодательство предусматривает соответственные сроки.

    Местом передачи, как правило, является пункт пропуска через государственную

границу Республики Молдова. Передачу обеспечивает Министерство внутренних дел с

уведомлением об этом впоследствии Генеральной прокуратуры или, по обстоятельствам,

Министерства юстиции. Экстрадированное лицо передается и принимается под конвоем.

71

Если лицо,  экстрадиция которого запрашивается, не будет принято к

установленной дате, оно может быть освобождено  по истечении 15-дневного срока,

исчисляемого  с  указанной  даты, и в любом случае освобождается по истечении    30-

дневного срока, исчисляемого с установленной для передачи даты, если двусторонний

договор не предусматривает более благоприятных условий для этого лица.

    В случае форс-мажорных обстоятельств, препятствующих передаче или принятию

экстрадируемого лица, заинтересованное государство информирует об этом другое

государство. Оба государства согласуют новую дату передачи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сегодня в результате интеграционных процессов значительно упростилась

процедура пересечения государственных границ, что позволяет лицам, совершившим

преступления в одном государстве, укрыться в другом. Очевидно, что это диктует

государствам необходимость все более тесного сотрудничества в вопросах борьбы с

преступностью и в экстрадиции преступников. При этом, в международном и

национальном и международном законодательстве содержится ряд условий, в

соответствии с которыми осуществляется экстрадиция. Данный институт не сводится

только к выдаче преступников, хотя зачастую вопросы экстрадиции продолжают

обсуждаться преимущественно в терминах выдачи. Как показало исследование, на

сегодняшний день правовое регулирование института экстрадиции на достаточном уровне

регламентировано нормам молдавского законодательства. Однако, в то же время, имеется

ряд вопросов, требующих своего законодательного разрешения.

Нормативное регулирование экстрадиции на международно-правовом и

внутригосударственном уровне еще не сложилось в полном объеме: оно, как и

экстрадиционная практика, переживает период интенсивного развития с учетом вызовов

международному сообществу со стороны преступности и терроризма. В связи с тем, что

транснациональная преступность не может быть пресечена национальными мерами,

вопрос о международном сотрудничестве в сфере уголовного правосудия приобретает

особую значимость.

72

В последнее время все чаще актуальность приобретает более широкий взгляд на

институт экстрадиции. В современных условиях институт экстрадиции складывается как

самостоятельный и важный институт права. Его нормы, процедуры, концепции и

принципы играют важную роль в развитии правовой помощи и сотрудничества между

государствами, в обеспечении правовых гарантий соблюдения прав и свобод, в решении

задач борьбы с преступностью, терроризмом и другими негативными проявлениями в

любом уголке земного шара.

В работе выполнен системный анализ основных проблем международных

договоров в области выдачи (экстрадиции). Разработано понятие выдачи (экстрадиции) и

обоснован тезис о том, что принципы экстрадиции невозможно отделить от оснований

отказа в выдаче.

Проведено исследование института выдачи (экстрадиции) в системе

международного права. Проанализировано соотношение элементов международного и

внутригосударственного права в регулировании института выдачи (экстрадиции).

Описаны и проанализированы самые последние тенденции в области выдачи

преступников.

Являются доказанными все тезисы:

1. Необходимо проводить более четкое различие между терминами "выдача" и "передача".

2. Принципы выдачи преступников неразрывно связаны с основаниями отказа в выдаче. В

связи с этим и существует вывод, что не представляется возможным рассматривать их в

отдельности.

3. Создание международных трибуналов, и в том числе Международного уголовного суда,

- закономерный этап эволюционного развития от разовых договоренностей по выдаче

преступников до появления эффективного механизма универсальной юрисдикции.

Выводы, обоснованные в работе, стали возможны благодаря известным

достижениям науки международного права и не противоречат ее положениям, базируясь

на теоретических изысканиях, рассматриваемых наукой международного права в качестве

верных и основополагающих.

Достоверность работы также обеспечивается изучением широкого круга

источников. Исходя из целей достоверности работы, большой процент среди источников,

использованных при подготовке работы, занимают собственно нормативные акты и

договоры.

73

БИБЛИОГРАФИЯ

Нормативно-правовые источники

1. Конституция Республики Молдова от 29 июля 1994. В: Monitorul Oficial Nr. 1.

http://www.lexjustice.md/

2. Уголовный Кодекс Республики Молдова Nr. 985 от 18. 04. 2002. В: Monitorul

Oficial al Republicii Moldova, №. 128-129 din 13.09.2002.

http://www.justice.md/md/cod/

3. Уголовно-процессуальный кодекс Nr.122 от 14. 03. 2003. В: Monitorul Oficial al

Republicii Moldova, № 104-110 от 07. 06. 2003. http://www.justice.md/md/cod/

4. Закон Республики Молдова № 371-XVI от 01.12.2006 о международной правовой

помощи по уголовным делам. В: Monitorul Oficial, Nr. 14-17 от 02.02.2007 статья

№: 42 http://www.justice.md/md/viewdoc/

5. Второй Дополнительный Протокол к Европейской конвенция о выдаче от 17/3/1978

http://www.conventions.coe.int

6. Дополнительный Протокол к Европейской конвенция о выдаче от 15.10.1975

http://www.conventions.coe.int

7. Договор между Республикой Молдова и Российской Федерацией о правовой

помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам,

от 25.02.1993. http://www.justice.md/md/trat/

74

8. Договор между Республикой Молдова и Украиной о правовой помощи и правовых

отношениях по гражданским и уголовным делам от 13.12.1993.

http://www.justice.md/md/trat/

9. Договор между Республикой Молдова и Литовской Республикой о правовой

помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам,

от 09.02.1993. http://www.justice.md/md/trat/

10. Договор между Республикой Молдова и Латвийской Республикой о правовой

помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам,

от 14.04.1993. http://www.justice.md/md/trat/

11. Договор между Республикой Молдова и Азербайджанской Республикой о

правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и

уголовным делам, от 26.10.2004. http://www.justice.md/md/trat/

12. Договор между Республикой Молдова и Республикой Турция о правовой помощи

и правовых отношениях по гражданским, коммерческим и уголовным делам, от

22.05.1996. http://www.justice.md/md/trat/

13. Европейская конвенция о выдаче от 13.12.1957 г. http://www.conventions.coe.int

14. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.

http://www.conventions.coe.int

15. Конвенция о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и

психотропных веществ 1988 г. www . unodc . org

16. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным

и уголовным делам от 22 января 1993 г. http://www.justice.md/md/trat/

17. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950.

http://www.conventions.coe.int

18. Протокол к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по

гражданским, семейным и уголовным делам от 28 марта1997 г.

http://www.justice.md/md/trat/

19. Римский статут Международного уголовного суда. Рим, 17 июля 1998 г.

http://www.preventgenocide.org/fr/droit/statut/

Учебные пособия, монографии и статьи

20. Bassioni M. Cherif "International extradition: United States law and practice" Vol. 1-2.

New York: Oceana, 1983. 300 р.

75

21. Ulianovschi Gh., Grama M. Extrădarea. Chişinău: Tipografia Sirius SRL, 2009. 100 p.

22. Андрианов Н. К вопросу о выдаче преступников и подозреваемых (экстрадиция).

В: Русский адвокат, № 6, Москва,1998, с. 12-13.

23. Александрович Т. Выдача преступников и ее значение в борьбе с международным

терроризмом. МГИМО. Москва: Норма, 1986.120 с.

24. Баженов Н. А. нерушимость принципов Нюрнберга и сотрудничество государств в

преследовании нацистских преступников (в кн. Нюрнбергский процесс и

современность). Москва: Наука, 2000.180 с.

25. Бастрыкин А. И. Формы и направления сотрудничества государств в борьбе с

преступностью. В: Вестник Ленинградского университета, 1989, Вып. 2, с. 8-10.

26. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. Москва: Норма, 1995. 400 с.

27. Бекишев Д. К. Актуальные проблемы международного сотрудничества в выдаче

преступников. Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности

органов внутренних дел. В: Межвузовский сборник научных трудов, ч. 1, Москва,

1996, с. 20-31.

28. Беляев С. С. Юридическая регламентация института экстрадиции (вьщачи). В: Гос-

во и право, №1, 1998, с. 20-23.

29. Бирюков П. Н. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью и

правовая система РФ. Воронеж: ЮНИТИ, 1997. 96 c.

30. Бирюков П. Н. Российское законодательство о выдаче преступников: проблемы и

перспективы. В: МЖМП, № 4, 2000, с. 25-27.

31. Блищенко И. П., Жданов Н. В. Сотрудничество государств в борьбе с

преступлениями международного характера. Москва: Юрист, 1984. 435 с.

32. Блищенко И. П., Фисенко И. В. Международный уголовный суд. Москва: ЮНИТИ,

1998. 134 с.

33. Валеев Р. М. Выдача преступников в современном международном праве

(основные проблемы). Свердловск: Знание, 1974. 201 с.

34. Валеев Р. М. Из истории института выдачи преступников в международном праве.

Казань: Казанский Университет, 1973. 265 с.

35. Валеев Р. М. Выдача преступников в современном международном праве. Казань,

Казанский Университет, 1976. 345 с.

36. Валеев Р. М. О понятии выдачи преступников в современном международном

праве. Москва: Наука, 1974. 158 с.

76

37. Велчев В. Политической Преступление в международном уголовном праве.

Москва: Наука, 1999. 158 с.

38. Васильев Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном

международном праве: Москва: Наука, 1979. 135 с.

39. Волженкина В.М. К вопросу о разработке закона О выдаче (экстрадиции). В:

Уголовное право, № 1-2, 2002, с. 18-24.

40. Галенская Л. Н. Международная борьба с преступностью. Москва: Юрист, 1972.

100 с.

41. Галенская Л. Н. Право убежища. Москва. Знание, 1968. 154 с

42. Дашков А. И. Нюрнбергский процесс. Москва: Наука, 1966. 127 с.

43. Дашков Г. В., Ананьев В. А., Зимин В. П. Выдача лиц для привлечения к уголовной

ответственности или приведения приговора в исполнение. Москва: Норма, 1998. 200 с.

44. Дашков Г. В., Быкова Е. В. Проблемы теории и практики экстрадиции (выдачи) в

странах СНГ. Москва: РАГС, 1998. 235 с.

45. Звирбуль В. К., Шупилов В. П. Выдача уголовных преступников. Москва: Знание,

1974. 190 с.

46. Карпец И. И. Преступления международного характера. Москва: Юридическая

литература, 1979. 208 с.

47. Колибаб К. Е. Институт передачи осужденных для отбывания наказания в другие

государства. Москва: РАГС, 1999. 98 с.

48. Кудрявцева В.Н. Международное уголовное право. Москва: Норма, 1999. 468 с.

49. Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Москва: Дом, 1979.

230 с.

50. Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. Москва: Спарк,

1999. 535 с.

77

51. Лукашук И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном

уголовном праве. Москва: Дом, 1998. 240 с.

52. Малеев Ю. Н. Принцип "выдать или наказать" в отношении преступления

незаконный захват воздушного судна. В: Советское государство и право, № 10,

1974, с. 28-31.

53. Мартене Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов.

Москва: Знание, 1985. 180 с.

54. Минкова Ю.В. Принципы института выдачи (экстрадиции) в международном праве.

Москва: Издательство Российского Университета Дружбы Народов, 2002. 268 с.

55. Мокринский С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая конвенция

Союза ССР. В: Советское право, № 6, 1974, с. 8-10.

56. Наумов А.В. Нюрнбергский процесс: история и современность. Москва: Юрист,

2006. 156 с.

57. Никольский Д. О выдаче преступников по началам международного дела. Москва:

Знание, 1998. 178 с.

58. Оппенгейм Л. Международное право. Москва: Юрист, 1969. 265 с.

59. Павлова И. В. Вопросы выдачи преступников в работе Института международного

права. В: Вестник МГУ, №1, 1985, с. 7-9.

60. Павлова И. В. Выдача преступников как средство борьбы с уголовными

преступлениями международного характера. Москва: Норма, 1983. 246 с.

61. Симеон Э. О. О невыдаче собственных подданных: международно-правовое

исследование. Воронеж: Россия, 1982. 68 с.

62. Степаненко В. И. Международно-Правовые аспекты заключения под стражу с

целью выдачи иностранному государству. В: Советское государство и право, № 11,

1991, с. 5-7.

63. Шаргородский М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном

праве. В: Вестник Ленинградского университета, № 8, 1947, с. 11-13.

78

64. Штиглиц А. Исследование о выдаче преступников. Москва: Юрист, 1982. 120 с.

Cайт Интернет

65. Counsil of Europe [online]. http://www.conventions.coe.int (дата посещения:

11.12.2010)

66. International Court of Justice Europe [online]. http://www.icj-cij.org/ (посещение

11.12.2010)

67. United Nations [online]. www . unodc . org (дата посещения: 11.12.2010)

68. Регистр нормативных актов Республики Молдова actelor [online]. www . justice . md

(дата посещения: 11.12.2010)

79

RESUME

A présent, l’institution de l’extradition joue un rôle important en ce qui concerne le

développement et la consolidation de la coopération internationale entre les Etats. De même,

une influence majeure est attestée dans la partie tenant de la protection des intérêts légaux,

des droits et des libertés des personnes, de la société et de l’Etat, ainsi que du renforcement

de l’ordre en plan international et de la lutte contre la criminalité.

Le dernier temps, l’institution de l’extradition est d’une actualité sans précédent.

Dans les conditions modernes l’extradition se présente comme une institution de droit

indépendante et importante.

Les normes, la procédure, ses concepts et ses principes jouent un rôle important en ce

qui concerne le développement de la coopération juridique internationale entre les Etats,

l’assurance des garanties et le respect des droits et des libertés, la diminution du phénomène

de la criminalité, du terrorisme et des autres phénomènes négatifs dans tout coin du monde.

La réalité actuelle de l’institution de l’extradition nous permet d’aborder la formation

d’un nouveau concept qui amène à la substitution de la conception d’entraide juridique

internationale. En fait, on invoque la conception des garanties des droits et des libertés de

l’homme. Ce concept moderne de l’extradition devient de plus en plus sollicité tant lors de la

solution légale de la procédure d’extradition, qu’à la mise en œuvre de ces normes.

Alors, partant du fait que la criminalité transnationale ne peut pas être contrecarrée en

exclusivité par la prise des mesures nationales, la nécessité au recours à la coopération

juridique internationale dans la sphère de la justice pénale acquiert une importance

significative.

80