"Новая газета на Урале" № 11

№ 11 (2152) 03.02.2014 г.

ФИКЦИЯ

«Новая газета» и журналисты Международного центра по изучению коррупции и оргпреступности исследуют главную причину политического кризиса в Украине — бизнес фантастически разбогатевших родственников президента и его ближайшего окружения, который довел и восток, и запад страны до точки кипения

О скандальном опросе канала «Дождь» и последующей реакции рассуждают ленинградцы, пережившие блокаду

Ну и как у ВАЗа дела?В Тольятти живут 750 тысяч человек. На автозаводе работают 66,5 тысячи человек. До конца года 7,5 тысячи из них будут уволены. Встревоженный город — в репортаже корреспондента «Новой газеты»

Назначить виновным!В Думе и СК предлагают урезать презумпцию невиновности

А В ЭТО ВРЕМЯ

страницы 2—3

страница 16


страница 7


Самое безопасное место в столице Украины сегодня — Майдан. На подступах к нему горят машины, бродят «титушки»

Киев ждет неприятностей

Специальный репортаж корреспондентов «Новой»

ИТА

Р-Т

АС

С

«Опрос на «Дожде» не задел. Оскорбила реакция сверху»

Всё в СемьюВиктор ЯНУКОВИЧ:

на Урале

понедельник четверг

2 «Новая газета на урале»

№11 3. 02. 2014

главная тема

Там, на шахте угольной…В 2005 году, после победы «оранже-

вой» революции, Янукович остался не у дел. Брошенный соратниками, он также лишился всякой финансовой поддержки: украинские олигархи, желая сохранить бизнес, пытались договориться с новым президентом Ющенко. Видимо, Янукович хорошо запомнил это предательство и, придя к власти в 2010 году, твердо ре-шил в будущем не зависеть ни от кого. Поставленной цели он достиг за четыре года — имея власть, проще всего заработать миллиарды на государственных закупках.

Угольная промышленность Украины каждый год получает бюджетные дотации почти на 14 миллиардов гривен (58,6 мил-лиарда рублей). За эти деньги государс-твенные угольные предприятия покупают горно-шахтное оборудование, обогащают уголь, ремонтируют лавы. Выходец из шахтерского края, Янукович хорошо знал, как зарабатывать на угледобыче. На офи-циальном сайте президента Украины до сих пор висит текст речи его предшественника Ющенко, который в 2005 году дал указание разобраться с коррупцией в угольной от-расли. По его данным, на государственных закупках в украинском углепроме воровали каждую вторую гривну. «Каждый год мы 5 миллиардов даем в песок. В песок, пос-кольку наши угольные комбайны, которые мы производим в Украине, по которым проходит безальтернативная закупка, стоят в два раза дороже, чем комбайн Siemens», — сетовал тогда президент Ющенко.

Впрочем, при Ющенко злоупотребле-ний в углепроме не стало меньше. Но вот при Януковиче большая часть государс-твенных закупок оказалась в руках двух пер-сонажей. Один из них — Ринат Ахметов —

самый богатый человек Украины. Вторым королем украинских угольных тендеров стал Александр Янукович — старший сын президента. И за последний год Ахметова явно отодвинули на второй план.

ООО «Востокуглемаш» — малопримет-ная донецкая фирма с уставным фондом 907 гривен (чуть более $100) — умудри-лась получить государственных заказов на поставку горно-шахтного оборудования более чем на 2,5 миллиарда гривен (10,5 миллиарда рублей). Она снабжала шахты всем, начиная от проволоки и заканчивая подземными электровозами и проходчес-кими комбайнами.

Согласно данным украинского издания «Наши Деньги», учредителем фирмы-пос-

редника был Анатолий Ольмезов. Долгое время он являлся членом правления обога-тительной фабрики «Калининская». Она, как и еще четыре обогатительных фабри-ки — «Красная Звезда», «Комсомольская», «Узловская», «Украина» и «Россия», — контролируется структурами Александра Януковича.

После того как к тендерному счастлив-чику стали проявлять интерес журналисты, «Востокуглемаш» ликвидировали. Но его место заняли другие структуры, нити от которых все так же ведут к старшему сыну украинского президента. Например, две донецкие фирмы, ООО «Консалтинг Капитал» и ООО «Укрвостокснабжение», получили государственных заказов от

угольщиков более чем на 8 миллиардов гривен (33,5 миллиарда рублей). За эти де-ньги они должны были поставить топливо с государственных шахт на государствен-ные теплоэлектростанции. Зачем в этой короткой цепочке посредник — вопрос неуместный в нынешней Украине.

Обе фирмы, согласно данным «Forbes-Украина», при регистрации указали один и тот же телефон, который совпадает с телефоном офиса донецкой компа-нии «Кэпитал Билдниг Корпорейшн». Последняя входит в структуру корпора-ции «МАКО» — ядра бизнес-империи Александра Януковича, и контролируется им лично. После публикации из офиса сына президента пришел ответ, что он не

имеет отношения к скандальным победи-телям угольных тендеров. «Мало ли какой телефон можно указать при регистра-ции!» — такова суть отповеди менеджеров Януковича-младшего. Но вскоре офици-альные телефоны фирм-посредников кто-то предусмотрительно изменил.

«Знаешь, чем хороши шахтные тенде-ры? — спрашивал автора этого материала директор одной из донецких шахт. — Сколько денег туда под землю ни зако-пай — никто никогда не сможет проверить, сколько же их было реально потрачено». Километровая глубина, тяжелые условия добычи — в такой ситуации узнать, дейс-твительно ли шахтеры в забоях получают новое оборудование, почти невозможно. Особенно когда генеральную прокурату-ру возглавляет Виктор Пшонка — давний приятель президента.

Сорвал банкЕсли получается зарабатывать милли-

арды на тендерах в углепроме, то почему бы не попробовать те же схемы в других отрас-лях? По данным «Рейтинга тендерных чем-пионов», созданного «Forbes-Украина», структуры Александра Януковича за два последних года получили от государства на конкурсных торгах 62,5 миллиарда гривен (261,6 миллиарда рублей). Здесь не только углепром, но и железные дороги, строи-тельство, энергетика.

Разбухающая от притока наличности корпорация сына президента вкладывает де-ньги в собственные банки (Всеукраинский Банк Развития, УкрБизнесБанк) и недви-жимость. Янукович-младший застраивает родной Донецк угрюмыми бизнес-центра-ми в стиле гангстерской эпохи Чикаго.

Его Всеукраинский Банк Развития рас-тет сумасшедшими темпами: на начало про-шлого года активы банка выросли на 750%; объемы кредитов для юрлиц увеличились в 6,5 раза. Остатки денежных средств юрлиц на счетах в банке выросли в 129 раз. Теперь

многие структуры хотят иметь дело с бан-ком сына президента. А у многих просто нет выбора. Налоговые инспекторы, судьи и милиционеры Украины в принудитель-ном порядке переведены на получение зар-плат в банк Януковича-младшего. Вы все еще не верите, что бизнес-успехи скром-ного донецкого стоматолога не связаны с влиянием его отца?

Янукович, сын Януковича, отвечает скептикам так: «Можно вспомнить сказку об Илье Муромце, который лежал долгие годы, а потом резко начал действовать. Но я не Илья Муромец, и то, чего мы доби-лись, — это результат кропотливого труда, мозги и достижение команды».

«Вышка» для Януковича и Филипенко

Но, похоже, мозги команды Януковича по-прежнему направлены на конструирова-ние новых схем по выводу средств из бюд-жета. В 2011 году Украину потряс громкий коррупционный скандал. Газета «Зеркало недели» опубликовала сенсационный мате-риал о том, что государственная компания «Черноморнефтегаз» купила у британской фирмы-посредника буровую платформу за 400 миллионов долларов. При этом такая же платформа на заводе производителя в Сингапуре свободно продавалась за 250 миллионов долларов.

Продавцом выступила сомнительная британская компания — Highway Investment Processing LLP, конечными бенефициарами которой оказались два гражданина Латвии — Эрик Ванагельс и Стан Горин. Как уда-лось узнать журналистам, первый оказался рижским бездомным. А второй — обыч-ным страховым агентом, утверждавшим, что его подпись на британских документах подделана.

Сама же история получила название «Вышка Бойко», по фамилии министра энергетики Юрия Бойко, благословившего

Виктор Янукович:

Всё в Семью

«В его детстве не было песочниц, сладкой ваты и ярких игрушек, а были боль и человеческое горе. После смерти матери его отец вступил в брак вторично, однако с мачехой у Януковича не сложилось, он жил с бабушкой «в малюсеньком флигеле» — так написало о Януковиче одно из украинских изданий в начале его политической карьеры. Теперь у президента Украины есть все. Вместо нищеты — роскошные владения. Вместо одиночества — большая Семья, контролирующая основные финансовые потоки страны.

Сергей Курченко купил харьковский футбольный клуб

«Металлист»

Скромный стоматолог Александр Янукович

стал выдающимся бизнесменом

«Новая газета» и журналисты Международного центра по изучению коррупции и оргпреступности исследуют главную причину

политического кризиса в Украине — бизнес фантастически разбогатевших родственников президента и его ближайшего окружения, который довел и восток, и запад страны до точки кипения

Игорь Филипенко — серый кардинал украинских тендеров.

После сына президента, конечно

Структуры сына президента Януковича только за два последних года получили от государства 62,5 млрд гривен (261,6 млрд рублей) «

«


№11 3. 02. 2014

скандальную сделку. Впрочем, дальнейшее расследование коррупции в украинских государственных закупках позволяет сде-лать вывод, что провернуть такого рода операцию Юрию Бойко вряд ли бы уда-лось без позволения и участия Виктора Януковича.

Британскую фирму-прокладку Highway Investment Processing LLP, накрутившую 150 миллионов долларов на цене буровой плат-формы, учредили две офшорные компании: Ireland & Overseas Acquisitions Limited и Milltown Corporate Services Limited (Белиз). Вообще, эти фирмы создали тысячи ком-паний, которыми пользуются злоумыш-ленники по всему миру: от мексиканских наркокартелей до азиатских «триад».

Но в случае с Украиной виден по-черк одного заказчика. Ireland & Overseas Acquisitions Limited и Milltown Corporate Services Limited также выступили владель-цами другой британской компании, Bincroft LLP, которая стала учредителем украинско-го ООО «Газэнерголизинг».

«Газэнерголизинг» знаменит тем, что получил от государства около трех милли-ардов гривен на тендерах как раз в угольной отрасли. Это теперь истинные владельцы фирмы спрятаны за скандальными офшо-рами, а до тендерных разоблачений учре-дителем «Газэнерголизинга» была вполне приличная компания Oledo Associated S.A. (Британские Виргинские острова).

Как следует из официальной инфор-мации Американской комиссии по цен-ным бумагам и биржам, Oledo Associated S.A. принадлежит донецкому бизнесмену Игорю Филипенко. СМИ называют его партнером и менеджером народного депу-тата Украины от правящей партии — Юрия Иванющенко. Последний больше известен как «Юра Енакиевский» и, по неофициальной информации, выступал бизнес-наставником Александра Януковича.

За время президентства Януковича Иванющенко и Филипенко стали серыми кардиналами украинских государственных

закупок. Медицина, углепром, сельское хозяйство, железные дороги — одни только фирмы, связанные с Филипенко, как буль-дозер, подгребли десятки тендеров в разных отраслях на сумму не менее 15 миллиардов гривен (62,8 миллиарда рублей).

Беспардонность распиливания бюдже-та можно проиллюстрировать следующим примером. В тендере на поставку горно-шахтного оборудования для госпредприятия «Торезантрацит» участвовали две фирмы: уже названная «Газэнерголизинг» и связан-ная с ней «Укррослизинг». Скандальность закупки не только в фиктивности сопер-ничества. Официальным представителем фирмы «Укррослизинг» в торгах на сумму 65 миллионов гривен (272 миллиона руб-лей) был не директор и не его заместитель, а… водитель — А. Марченко.

Засветившиеся в скандале с буровой вы-шкой офшоры всплыли и в другой компа-нии, связанной с Филипенко. Долгое время именно они были владельцами британской Darton Management LLP — учредителя зернотрейдера ООО «Хлеб ИнвестСтрой». Эта фирма-посредник была выведена на зерновой рынок аграрным министром Украины и по совместительству давним другом Виктора Януковича — Николаем Присяжнюком (вместе работали в 80-х в городе Енакиево на одном угольном предприятии). «Хлеб ИнвестСтрой», по решению властей, монополизировал всю торговлю украинской пшеницей и получил почти 5 миллиардов гривен (без малого 21 миллиард рублей) из бюджета на закупку зерна в государственный Аграрный фонд. Сомнительный зернотрейдер возглавлялся Игорем Филипенко лично. А британский учредитель этой украинской компании — Darton Management LLP — имел двух уже упомянутых белизских владельцев: Ireland & Overseas Acquisitions Limited и Milltown Corporate Services Limited.

Но после отыгранной аферы на зерно-вом рынке оба эти скандальных офшора были отправлены на свалку. Их заменили

еще более темные сейшельские компа-нии — Intrahold A.G. и Monohold A.G.

Первым делом, первым делом — вертолеты

Примечательно, что две старые и две новые офшорные фирмы засветились и в другой структуре, близкой к Януковичу. Это — британская Fineroad Business LLP. Как установила «Украинская правда», именно этой компании принадлежит один из VIP-объектов в самом центре Киева — так называемая «вертолетная площадка Януковича». Если так можно назвать многоэтажный бизнес-центр с местом для посадки вертолетов на крыше.

Земельный участок в центре города выдавался Киевсоветом именно под нужды президента Украины — дабы гарант Конституции пересел из автомо-биля на вертолет и не заставлял тысячи киевлян стоять в пробках. Но, погова-ривают, Янукович панически боится покушения и особенно — быть сбитым в воздухе. Поэтому вместо полетов на ра-боту президент по-прежнему продолжает ездить по городу огромным кортежем. А построенный бизнес-центр с вертолет-ной площадкой отошел под контроль «семейных фирм» и оказался связан со скандальными офшорами, замешанны-ми в многомилионной коррупции.

Так, владельцем комплекса является украинское ООО «Амадеус Ко», кото-рое, в свою очередь, имеет британского учредителя — Fineroad Business LLP. Эта британская фирма вначале была основа-на уже знакомыми нам белизскими вла-дельцами: Ireland & Overseas Acquisitions Limited и Milltown Corporate Services Limited. Однако после того, как эти кон-торы привлекли внимание журналистов, их поменяли на сейшельские Intrahold A.G. и Monohold A.G — точь-в-точь, как в скандальном «Хлеб ИнвестСтрое»: все офшорные компании-участники и схема полностью совпадают.

Шел Сережа по шоссе. И купил шоссе…

Янукович-старший по-прежнему не доверяет олигархам и крайне нуждается в новых людях для контроля над много-численными финансовыми потоками. Где взять столько преданных и расторопных? «Найди того, кто умен, голоден и не имеет чувств. Нужен друг? Купи собаку!» — по-учал Майкл Дуглас в роли финансиста Гордона Гекко в голливудском фильме «Уолл-Стрит».

И он появился. Как черт из табакерки. Человек без прошлого, без имени, без статуса. Сергей Курченко, мелкий харь-ковский менеджер, внезапно стал одним из крупных игроков энергетического рынка Украины. Его группа «ГазУкраина 2009» — пестрый конгломерат юридических лиц, пасущихся в наиболее вкусных областях

энергетики, только за первый год работы получила из бюджета около двух милли-ардов гривен. Слухи о том, что за спиной Курченко стоят члены Семьи Януковича, находят все больше подтверждений.

Народный депутат Украины Юрий Сиротюк в своем официальном запросе на имя генерального прокурора сообщал, что структуры Курченко занимаются кон-трабандой нефтепродуктов, используя схему «оборванного транзита». Это когда топливо въезжает в страну для перевозки в другое государство (в этом случае нало-ги с него платить не нужно), но по пути к границе его разливают на мелкие партии и продают на заправках внутри Украины. По подсчетам депутата, бюджет потерял таким образом налоговых поступлений на 1,5 миллиарда гривен (6,3 миллиарда рублей).

Также компании Курченко практичес-ки монополизировали рынок сжиженно-го газа. На специальных аукционах они покупали топливо по социальным ценам как баллонный газ для населения (2 ты-сячи гривен за тонну — чуть более 8 тысяч рублей). А продавали по 11 тысяч гривен за тонну (46 тысяч рублей) как топливо для заправки автомобилей, скупив, таким об-разом, 80% всех объемов сжиженного газа в стране. Первый вице-премьер Арбузов и министр доходов и сборов Клименко, считающиеся особо приближенными к президентскому сыну, могли быть не просто в курсе схем Курченко, но и ак-тивно способствовать им.

Журналисты «Forbes-Украина» пер-выми начали поднимать тревогу. Их расследование о деятельности Курченко впечатлило многих, кто изучал украин-скую коррупцию. И Курченко со сво-ими покровителями решили деньгами гасить очаги независимой журналисти-ки. «Украинский Медиа Холдинг», куда входил «Forbes-Украина», был куплен структурами Курченко официально за 365 миллионов долларов. Впрочем, источни-ки утверждают, что реальная сумма сделки могла быть намного меньше — после теп-лого общения представителей налоговой службы с бывшим владельцем холдинга.

Денежная масса распирает стенки холдинга Курченко изнутри. Теперь его конгломерат переименован в «ВЕТЭК» (Восточно-Европейская топливно-энер-гетическая компания). Одесский не-фтеперерабатывающий завод, харьков-ский футбольный клуб «Металлист», Брокбизнесбанк — структуры Курченко скупают все, что представляет хоть какой-то интерес.

Первый вице-премьер Арбузов на вопрос о том, как Курченко умудряется в условиях кризиса демонстрировать фантастические прибыли, делает удив-ленное лицо: «Лучше у него, наверное, спросить. Может, у него есть какой-то секрет? Может, он вундеркинд и работает круглосуточно? Не могу ответить», — ска-зал Арбузов.

«Поймите нас. Задолбало!» — боль-шой транспарант с таким текстом висит на одной из центральных баррикад киев-ского Майдана. Протестующие говорят, что его изготовили и повесили киевские бизнесмены. Они и без журналистских расследований могут делать свои выводы. Вымогательство, рейдерство, произвол чиновников и правоохранителей — это все предпринимательский быт в Украине для тех, кто не входит в президентскую Семью и не обслуживает ее интересы. Впрочем, Виктор Янукович, наверное, так и не сможет понять, что люди выхо-дят против него не потому, что им платят. А потому что у них воруют.

Дмитрий ГНАП, журналист, координатор отдела расследований

Hromadske.TV (Киев, Украина), — специально для «Новой»

В ближайших номерах мы вернемся к исследованию этой темы

Маленький флигель из детства Янукович сменил на роскошную резиденцию «Межигорье», приватизированную скандальным образом

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»

Протестующие говорят, что этот транспарант изготовили киевские

бизнесмены, которые устали от произвола Семьи и силовиков

4 «Новая газета на урале» понедельник.

№11 3. 02. 2014

Из-за сильных морозов в Ростове-на-Дону, Таганроге, Волгодонске были отменены занятия в школах и вузах, начались проблемы с продовольствием.

И з-за снежных заносов магазины не смогли пополнить запасы скоропортящихся продуктов. По

сообщениям пользователей соцсетей, с прилавков исчезли молоко и кефир, люди начали скупать крупы и консервы. Впервые с 60-х годов в Ростове и других городах появились очереди за хлебом. К середине дня хлеб заканчивался даже в ростовских супермаркетах. Магазины на-чали вводить забытое с советских времен ограничение — не более двух буханок в одни руки. Одновременно в социальных сетях появились сообщения о грузович-ках и легковых автомобилях, забитых хлебными «кирпичиками» и батонами от хлебозавода «Юг Руси» (основной производитель хлеба в Ростове-на-Дону), которые все-таки добирались до спальных районов. Но цена буханки у этих продав-цов доходила до 70—100 рублей.

Администрация города попыталась сбить ажиотажный спрос. 31 января, по за-верениям чиновников, вместо привычных 90 тысяч тонн хлеба, потребляемых рос-товчанами ежесуточно, в магазины города было отгружено 130 тысяч тонн. К утру 1 февраля хлебный «кризис» закончился.

Самой актуальной остается пробле-ма расчистки магистралей. Как сказал заместитель губернатора области Сергей Горбань, на федеральной трассе М4 дви-жение стабилизировалось, и только в двух местах транспорт движется со скоростью 10—12 километров в час. Трасса М23 на участке Ростов—Таганрог в субботу вече-ром оставалась закрытой для всех видов транспорта: через 40—50 минут после расчистки участки вновь заметает снег. На этом 100-километровом отрезке дороги работают 43 единицы снегоуборочной техники, на основных магистралях реги-она для пассажиров и водителей развер-нуты семь пунктов обогрева.

Проблемы, спровоцированные сне-гопадом, испытывают 13 муниципали-тетов области. Но самая сложная «снеж-ная» ситуация — в Ростове и Таганроге. В Таганроге практически остановлена работа общественного транспорта, из-за заносов во многие магазины не подвозят продукты, некоторые хлебопекарни пре-кратили работу. В Ростове-на-Дону на уборке снега днем работают 133 едини-цы техники и 178 ночью. Но, по словам Горбаня, нужно втрое больше.

Отменены похороны на Северном кладбище — самом большом в донской столице. Проблемы начались 29 января: несколько похоронных процессий подъ-ехали к кладбищу, но из-за снежных зано-сов не смогли попасть на его территорию. Могилы были вырыты, но добраться до них и проводить усопших в последний путь ростовчане не смогли — все аллеи оказались засыпаны снегом, и невозможно было донести гробы до могил.

Как объяснили в администрации Северного кладбища, снег на аллеях не был убран потому, что «Служба го-родских кладбищ» не прислала людей и технику.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ростов-на-Дону

Самарские рыбаки собрались на пло-щади Славы, непосредственно перед зданием областной администрации. Место для пикета выбрали не случай-но, поскольку основной их мессидж, как это теперь принято говорить по-русски, был обращен к губернатору: «Губернатор, запрети тралы!»

Н а митинге выступил главный ры-бак — председатель региональ-ной общественной организации

«Рыболов Самарской области». Из его выступления можно было узнать, что:

— Рыбаки считают траловый лов убийственным для Волги. По закону, траловый лов не может быть придон-ным и разрешен в водоемах глубже 6 метров, но у рыбаков есть уверенность, что эти правила игнорируются, тралится дно, гибнет придонная растительность и живность, необходимая для сохра-нения биологического равновесия. В настоящее время в Самарской области

функционирует три трала. И это ровно на три трала больше, чем нужно. Очень показательным примером является ловля раков. В регионе рачий промы-сел ведется с помощью снасти, запре-щенной на территории РФ, — раколова китайского образца. Все это знают, но никто об этом не говорит. Зато в местах продаж можно увидеть рачьих детены-шей размером не больше креветки, что недопустимо по всем понятиям циви-лизованного общества.

Рыбаки уверены, что если так дело дальше пойдет, то через 2—3 года ловить в Волге станет просто нечего. Рыбаки хотят, чтобы их мнение разделил гу-бернатор Самарской области Николай Иванович Меркушкин.

Сам губернатор к рыбакам не вы-шел, а вышел заместитель руководите-ля департамента охоты и рыболовства М.Ю. Шинкевич. Основная его идея со-стояла в том, что есть приказ, и он его вы-полняет. Будет другой приказ — он будет выполнять его. Идея не революционная для сердца чиновника. Рыбаки не удиви-лись и продолжали стоять. Флаги разве-вались. Женщина в полицейской форме тщательно переписывала лозунги.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

Рыбаки считают траловый лов убийственным для Волги

А что на дне?

В Краснодарском крае продолжаются снегопады и метели. Это приводит к заторам на трассах: пассажиров приходится экстренно вывозить в безопасные места. Вновь отмечены веерные отключения электричества. Между тем встречать олимпийский огонь край должен уже 4 февраля.

О стрее всего непогоду ощутили пассажиры междугородных автобусов. То и дело транс-

порт застревает в дороге, причем по всему краю. Людей вывозят силами полиции и МЧС, размещают в ближай-ших станицах. Краевой департамент

молодежной политики сообщил, что создан единый волонтерский центр, который будет помогать пострадавшим от стихии.

Не прекращаются отключения элек-тричества. В Краснодаре за сутки посту-пает около двух тысяч аварийных заявок. Из-за снежных заносов и метели трудно ехать по федеральным трассам М-4 «Дон» и «Кавказ», а также по дороге А-160 Майкоп—Усть-Лабинск. Между тем имен-но по ней 4 февраля в Краснодарский край должны доставить олимпийский огонь.

Евгений ТИТОВ, соб. корр. «Новой», Краснодар

На этой неделе ФТС сообщила, что предложит правительству поднять порог беспошлинного ввоза товаров для личного пользования до 200 евро (вместо 100, о которых чиновники упоминали ранее). Кроме того, ведомство согласилось упростить требования к таможенному оформлению иностранных посылок, а компании экспресс-доставки DHL и DPD — возобновить работу с отправлениями, которые приходят в Россию из-за рубежа.

С удя по всему, жесткая позиция экспресс-перевозчиков заста-вила таможню изменить пози-

цию в отношении зарубежных покупок соотечественников.

Напомним, сложности с иностран-ными отправлениями возникли в начале года, когда Федеральная таможенная служба потребовала строго соблюдать все требования Таможенного кодекса при оформлении посылок, несмотря на то, что раньше закрывала глаза на некоторые отступления от правил. Российские компании экспресс-достав-ки были готовы смириться с новыми требованиями. («Почта России» сооб-щила, что всегда оформляла полный пакет документов на каждую посылку, — теперь мы знаем секрет ее оперативнос-ти.) А тройка крупнейших зарубежных экспресс-перевозчиков просто взяла и приостановила доставку посылок в нашу страну, заявив, что если компании будут полностью следовать всем требо-ваниям российского законодательства, то не смогут нормально работать. А именно: уложиться в заявленные кли-ентам сроки доставки.

Такой демарш вынудил российских чиновников пойти на переговоры с бизнесом и отказаться, например, от требования оформлять отдельную де-кларацию на каждый экспресс-груз для личного пользования. Решили ограни-читься реестром, в который можно было бы вносить все посылки. «Все вопросы, которые возникли с двух сторон, реше-

ны», — резюмировал руководитель ФТС Андрей Бельянинов.

О возобновлении работы с зарубеж-ными посылками уже объявили DHL и DPD. В справочной службе FedEx говорят о том, что пока с посылками физических лиц не работают и когда возобновят работу, «пока не ясно».

Что же касается лимита беспош-линного ввоза, Бельянинов предложил снизить его с одной тысячи до 200 евро (а вес — с 31 до 10 килограммов). Это, конечно, лучше предыдущих предло-жений чиновников, называвших порог в 150 и даже в 100 евро. Как сообщают в пресс-службе ФТС, порог в 200 евро будет предложен для утверждения пра-вительству.

Радикально против попыток чи-новников «навести порядок в интер-нет-торговле» выступило Общество защиты прав потребителей. Совместно с Пиратской партией России, «Яблоком» и Сообществом инновационной об-щественности RICN 8 февраля ОЗПП планирует провести митинг на Болотной площади, на котором потребует сохранить действующий лимит беспошлинного вво-за и отказаться от ограничения интернет-платежей. Столичная мэрия уже согласо-вала митинг на десять тысяч человек.

«100, 150 или 200 евро — это не иг-рает большой роли, — считает предсе-датель ОЗПП Михаил Аншаков. — В Казахстане, кстати, который входит в Таможенный союз, действует лимит в 1500 евро! Ссылаться на беспошлинные лимиты, которые действуют в ЕС, глупо. Члены Евросоюза — товаропроизво-дящие страны, а Россия, кроме нефти и газа, ничего не производит. Если вы живете во Франции и покупаете что-ни-будь, например, в Германии, то никаких пошлин точно платить не будете — все же происходит в рамках ЕС. Так что введение дополнительных ограничений у нас — это не поддержка отечественных производителей, а поддержка крупных офлайновых магазинов, которые имеют еще и онлайн-версии».

Зинаида БУРСКАЯ

На Кубани снег и мороз могут затруднить встречу олимпийского огня

Федеральная таможенная служба идет на попятную в вопросах ограничения зарубежных покупок россиян

Лед против пламени

Таможню послали

Опустели магазины и кладбища

Из-за непогоды в Ростовской области введен режим ЧС

а в это время

РИ

А Н

ово

сти

Ph

oto

XP

ress


№11 3. 02. 2014

Жестокое убийство 15–летнего Ни-киты Леонтьева тремя полицейскими ужаснуло Северную столицу два года назад. «Новая» подробно рассказы-вала об этом громком деле. В гибели мальчика обвинили троих сотрудников 75-го отдела полиции Петербурга: участкового лейтенанта Дениса Иванова, заместителя начальника по службе майора Олега Прохоренкова и заместителя начальника по уголов-ному розыску майора Алексея Малых.

К ак следует из обвинительного заключения, «Иванов, Малых и Прохоренков, руководствуясь

ложно понятыми интересами службы, с целью создания впечатления эффек-тивности своей работы, незаконно задержали Леонтьева». В опорном пун-кте полиции, где троица в ночь с 21 на 22 января 2012 года отмечала 25-летие Иванова, Никита получил травмы, не-совместимые с жизнью. По заключению экспертов, ему нанесли более 80 ударов по голове и телу, проломили череп. Подросток скончался в ту же ночь.

Сразу после трагедии в петербургском главке неоднократно повторяли, что «все виновные будут сурово наказаны». Однако всех троих соучастников преступ-ления привлекли к ответственности по разным статьям. «Превышение служеб-ных полномочий» (ст. 286 ч. 3 УК РФ) и «умышленное причинение тяжкого вреда

здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего» (ст. 111 ч. 4 УК РФ) вменили в вину только Денису Иванову. Олегу Прохоренкову инкриминировали лишь «превышение полномочий». Третий фигурант — Алексей Малых — скончался во время следствия.

Дело в отношении Олега Прохоренкова слушается в суде до сих пор — сейчас на-значено несколько экспертиз. А Дениса Иванова, оформившего явку с повинной и заключившего сделку со следствием, су-дили особым порядком. Не изучали дока-зательства, не допрашивали подсудимого и предоставили ему право на сокращение максимального срока наказания в два раза. В итоге 10 сентября 2013 года Невский районный суд Петербурга приговорил бывшего участкового к 6 годам 5 месяцам заключения в колонии строгого режима (два из них он уже отсидел в СИЗО).

Петербуржцы, следившие за этим де-лом, сочли наказание чрезмерно мягким. Мать мальчика собиралась обжаловать приговор в вышестоящей инстанции. Иванов ее опередил.

31 января Апелляционная коллегия городского суда по жалобе экс-полицей-ского пересмотрела решение райсуда и оставила его в силе. По мнению судей, вви-ду отягчающих обстоятельств, таких как совершение преступления в отношении беспомощного лица, особая жестокость, тяжкие последствия, срок лишения свобо-ды Денису Иванову сокращать нельзя.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-Петербург

Полицейский, осужденный за убийство подростка, просил смягчить ему приговор. Городской суд Петербурга отказал

Сидеть!

Н а границе Северной Кореи и Китая начали строить новые бетонные доты под пулеметы и

орудия. Замечены танки. Поступают со-общения о полной расчистке береговой линии пограничных рек на глубину 30 метров: там сносят все постройки и жи-лые дома. Зачем это все нужно на фоне тесной дружбы Пекина и Пхеньяна?

Информация из пограничных райо-нов совпала с данными о том, что моло-дой вождь Северной Кореи Ким Чен Ын начал неожиданную для многих опе-рацию: он наносит последовательные и беспощадные удары по так называе-мой прокитайской фракции в номенк-латурном слое КНДР. В эту кампанию, полагают источники в Пекине, вполне укладываются и проведенные в нояб-ре-декабре чистки в высшем аппарате Трудовой партии Кореи, кульминацией которых стал беспрецедентный суд и немедленная казнь «человека номер два» в стране — Чан Сон Тхэка. Мужа родной тетки молодого вождя, его на-ставника и официального заместителя в главном органе власти — Госкомитете обороны КНДР.

На прошлой неделе информацион-ное агентство «Рёнхап» шокировало мир сообщением о полном беспощадном уничтожении всех кровных родственни-ков казненного Чан Со Тхэка, включая подростков и детей. Среди его родни, вызванной из-за границы на казнь, были, как утверждается, послы КНДР на Кубе и в Малайзии. Кстати, именно агентство «Рёнхап», тесно связанное с правитель-ством и спецслужбами Южной Кореи, в конце прошлого года первым сообщило о начале репрессий против дяди моло-дого вождя. Казненный дядя имел очень тесные связи в Китае — его принимали там на высшем уровне. Именно он, как считали наблюдатели, был главным каналом диалога Пхеньяна с Пекином. Это, бесспорно, бесило молодого вож-дя, который хотел, чтобы все контакты замыкались на него.

Источники в КНР, в частности, полу-чили информацию о том, что Ким Чен Ын дал личное указание карательным органам «провести беспощадную охоту на китайских собак». Таким уничижи-тельным термином еще при его дедушке, основателе КНДР Ким Ир Сене, «мети-ли» аппаратчиков, ориентировавшихся на Пекин. При Киме Втором, покойном отце нынешнего правителя, выпады против Китая прекратились. Его сын, Ким Третий, судя по всему, возрождает дедушкину традицию подозрительного отношения к Пекину. Он находится у власти уже больше двух лет и еще ни разу не посещал Китай.

Вслед за кровавыми расправами над дядей и его окружением в Пхеньяне, как сообщается, ударные карательные спец-группы в составе сотрудников военной контрразведки и политической полиции были направлены в расположенные вдоль границы с Китаем города Хэсан, Мусан, а также в особую экономическую зону Расон на берегу Японского моря — глав-ную лабораторию острожных хозяйствен-ных преобразований. Там прошли аресты среди сотрудников внешнеторговых струк-тур, связанных с КНР, среди персонала гостиниц и казино, ориентированных на китайцев. Одновременно, по этим данным, около трех тысяч человек, потенциальных изменников, были высланы на перевоспи-тание в неосвоенные горные районы.

В Пхеньяне, возможно, могли обна-ружить какие-то намеки на заговор. Но скорее просто хотят вычистить всех тех, кто может быть потенциальным орудием в руках китайцев. Чен Ын исходит из того, что ему это ничем особым не грозит: КНР не пойдет на существенные кара-тельные меры против Северной Кореи. Тем не менее в Токио обратили внимание на тот факт, что в Шэньянском военном округе на северо-востоке КНР в январе прошли достаточно нестандартные уче-ния вооруженных сил, к которым были привлечены почти 100 тысяч человек, несколько тысяч танков. Как утверж-дали источники в Пекине, маневры, по крайней мере частично, должны были прочистить мозги Ким Чен Ыну.

КНДР, конечно, имеет неплохие во-оруженные силы численностью 1,2 мил-лиона человек. Но 80 процентов из них развернуты на линии противостояния с Южной Кореей. Граница с Китаем прак-тически оголена, а осуществить быстрые переброски войск туда будет непросто из-за нехватки транспорта и горючего.

Впрочем, военный конфликт между двумя странами невозможен. Да и Ким Чен Ын, конечно, будет продолжать линию своего дедушки, который выкор-чевывал в КНДР потенциальных сторон-ников Китая и СССР, но поддерживал с ними, как говорится, деловые отношения с периодической имитацией пылкой дружбы. При этом он постоянно шанта-жировал Пекин перспективой сближения с Москвой, а Москву пугал намеками на возможность своего полного ухода в лагерь пекинских гегемонистов. Ким Чен Ын такого богатого выбора не имеет — у нынешней России нет ни возможностей, ни, похоже, желания глубоко залезать в зазеркалье пхеньянской политики.

Токио

«Охота на китайских собак»Вождь Северной Кореи уничтожает врагов режима

Казненный дядя имел очень тесные связи в Китае — его принимали там на высшем уровне. Это бесило молодого вождя, который хотел, чтобы все контакты замыкались на него

Василий Головнинспециально для «Новой»

Одни навострили лыжи в Сочи, дру-гие — в Балезино. В этом удмуртском поселке, который вы легко найдете на левом берегу реки Чепца, в марте пройдут 20-е Республиканские зимние сельские спортивные игры. Удмур-тия — единственный регион России, где регулярно проводятся как летние, так и зимние игры для сельских спортсменов (первые зимние игры прошли в 1994 году в поселке Игра, предусмотритель-но названном так еще в XVII веке).

А дминистрации населенных пунктов, которым поочередно выпадает честь принимать по

полторы тысячи гостей, летом стараются не ударить лицом в грязь, зимой — в снег. Ладно, Балезино не Сочи. Тут не тоннель в горе прорубать, не канатную дорогу тянуть — центральные улицы почистить бы да кривые заборы подправить. Ну и разместить приехавших как-то надо. Не туристический же слет проводится, ког-да можно вздремнуть в палатке на снегу, положив под голову гитару.

В Балезине лишь одна маленькая гостиница примерно на сорок душ. Душ, кстати, в гостинице общий. Как и туалет, который общий некстати. Уже известно, что начальство из Ижевска и прочих вы-соких гостей поселят в местном санатории с хвойными ваннами, а спортсменов (они обойдутся хвойным воздухом) разместят в трех здешних школах. По такому случаю в школах среди учебного года меняют обветшавшую сантехнику, укладывают кафель и линолеум. Одним школьникам сократили уроки, других пересадили в районную библиотеку. «Родительская общественность поселка Балезино гу-

дит, как растревоженный улей, — пишет районная газета «Вперед». — Что такое, что за ремонт школ посреди зимы?» А что за улей, который гудит посреди зимы? Раньше надо было гудеть.

Ясно, что летом денег не дали. Не было у Балезина стартового капитала для осно-вательной подготовки к играм. Не хвати-ло денег, к примеру, не только на отделку Дома культуры, где в рамках игр пройдут некоторые мероприятия, но даже на обес-печение в этом помещении противопо-жарной безопасности. Хорошо хоть огонь соревнований зажгут где-то на улице.

Часть расходов по подготовке игр приняли на себя частные лица. Так, индивидуальный предприниматель Ильдар Касимов смело взялся постро-ить в поселке хоккейную коробку. Трус не спонсирует хоккей.

Но вот к концу января появилось сообщение: президиум правительства Удмуртии выделил Балезинскому райо-ну на зимние игры 2 миллиона 982 500 рублей. Много это или мало, сразу не поймешь, но все равно приятно. Мы-то с вами думали, что в государственных сей-фах пусто и что страна все до копейки уже отправила по адресу: 354000, г. Сочи…

Тут всякий может взять лыжную палку и на снегу разделить сочинские 50 мил-лиардов долларов на 1868 имеющихся в России районных центров. Цифры на сугробе покажут, что каждому райцентру досталось бы не 3 миллиона, как Балезину, а почти 27 миллионов. И не рублей, а дол-ларов. Дома на калькуляторе получилось бы точнее, но большие деньги полезнее считать на свежем воздухе.

Борис БРОНШТЕЙН

Сельские зимние спортивные игры на фоне Олимпийских

Фальстартовый капитал

блиц-фельетон

место событий


№11 3. 02. 2014

В пятницу Санкт-Петербургский го-родской суд отменил распоряжение городского Комитета по охране и использованию памятников истории и культуры (КГИОП), разрешающее «Газпрому» застроить подавляющую часть территории Охтинского мыса.

З десь газовая монополия пыта-лась построить 400-метровый небоскреб, но петербуржцы ей

этого не позволили. Тогда «Газпром», чтобы получить право застройки учас-тка, начал оспаривать наличие на нем уникальных археологических памят-ников, открытых экспедицией Петра Сорокина. И в этом ему стал активно помогать КГИОП, отказываясь вклю-чать памятники в государственный реестр объектов культурного наследия, подлежащих охране.

5 марта 2012 года комитет выпустил распоряжение о присвоении террито-рии Охтинского мыса статуса «достоп-римечательного места», допускающего застройку. Обоснованием такого реше-ния послужила заказанная «Газпромом» экспертиза, проведенная тремя специ-алистами, ни один из которых не был ни археологом, ни петербуржцем. В ней предлагалось сохранить на мысу толь-ко один памятник — Карлов бастион шведской крепости Ниеншанц. Все ос-тальное — крепость Ландскрона, новго-родское городище времен Александра Невского, стоянки эпохи неолита — не подлежало сохранению.

17 июня 2013 года по иску градоза-щитников Ольги Андроновой и Павла Шапчица «газпромовская экспертиза»

была признана судом абсолютно недос-товерной и отменена. И тогда последо-вала типично шулерская комбинация.

Тем же 17 июня было датировано новое распоряжение председателя КГИОП Александра Макарова, кото-рым отменялось оспариваемое в суде распоряжение от 5 марта 2012 года и утверждался режим использования «достопримечательного места», до-пускающий застройку Охтинского мыса. Но это еще не все чудеса: 26 июня губернатор Петербурга Георгий Полтавченко ответил на депутатский запрос, что распоряжение о режимах использования Охтинского мыса еще только готовится! А исполнителем это-го письма был… Александр Макаров. По официальной версии, подписав-ший «готовящийся» документ девятью днями ранее.

Градозащитники обратились в суд, настояли на встрече с губернатором и потребовали отменить фальшивое распоряжение и отстранить Макарова от должности за подлог. Полтавченко увольнять Макарова, в прошлом — генерал-лейтенанта ФСБ, отказался (генерал покинул свой пост «по собс-твенному желанию» в январе этого года). Что же касается распоряжения, то губернатор предложил дождаться суда.

Новая судебная эпопея заняла пол-года. Но в итоге городской суд распо-ряжение от 17 июня тоже отменил, признав незаконным. «Газпромовская экспертиза» полностью дезавуирована. Зато признаны выводы экспертизы, ко-торая в 2010 году проводилась под руко-водством археолога Олега Иоаннисяна и согласно которой на Охтинском мысу находится целое созвездие уникаль-ных памятников. И если решение суда останется в силе, никакой застройки Охтинского мыса не будет, а памятники будут сохранены.

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой»

Место событий

Решение суда: застройки Охтинского мыса не будет

«Газпрому» не взять высоту

В Сибири происходит нечто на первый взгляд странное: доллар растет, а сырьевые заводы, рабо-

тающие на экспорт, т.е. доллары кующие, закрываются. Раньше эти индустриальные гиганты называли «валютными цехами» страны, теперь это активы «Норникеля» и РУСАЛа. Объявлено о похоронах — в ближайшей перспективе — никелевого завода в Норильске, алюминиевых ком-бинатов в Саяногорске и Новокузнецке.

На самом деле и Потанин, и Дерипаска верны себе и ничего нового в своей бизнес-практике не придумали. Глава «Норникеля» под отпевание никелевого завода выбивает из правительства отмену в наступившем году экспортных пошлин на никель и медь, а менеджеры РУСАЛа, грозя закрыть два крупных завода, выпра-шивают скидки на электроэнергию.

Если в самом крупном городе Кузбасса металлурги — а их трудится на НкАЗе две тысячи человек — без работы не останутся, то в 50-тысячном Саяногорске высвобож-дение даже части из почти трехтысячного коллектива Саянского алюминиевого комбината станет серьезной проблемой. Пока заводы работают в обычном режиме, но обстановка в регионах «присутствия РУСАЛа» — нервозная. А социальная нестабильность всегда служила козырем в переговорах крупного бизнеса с прави-тельством. В шантаже, если без экивоков.

Начиная с 2011-го РУСАЛ уже при-остановил электролиз на Волгоградском, Богословском, Уральском, Волховском, Надвоицком заводах, а также на первой площадке Новокузнецкого завода. На второй площадке НкАЗа, Иркутском, Саянском и Хакасском заводах выпуск алюминия сокращен. Дерипаска с успе-хом доказал, что частник куда эффек-тивнее государства в базовой промыш-ленности. На обновление изношенных донельзя фондов, модернизацию, вы-пуск продукции с высокой добавленной стоимостью нужны крупные вложения, а Дерипаска, как известно, давно погряз в долгах.

Разумеется, нерентабельный бизнес надо прикрывать. Тем более столь грязный и допотопный. Такая деиндустриализация не тождественна «закрытию» Сибири, наоборот — это для нее благо. Никелевый завод, чадящий в Норильске, дал фрон-ту первый металл зимой 1941—1942 годов, новокузнецкий алюминий пошел на штурмовики и ястребки в 43-м. Только Саянский алюминиевый, построенный в 1975—1985 годах, долгое время считал-ся передовым в отрасли, но и это время прошло уже давно. Все эти технологии — устаревшие, экологические беды, порож-даемые этими заводами, чудовищны. Однако если никелевый в Норильске, ко-

нечно, закроют, НкАЗ и Саянский — вряд ли тронут. Это блеф. Почему?

Алюминий — это овеществленное электричество. И Дерипаска, завоевы-вая сибирскую цветную металлургию, всегда прибирал к рукам энергоцеха при алюминиевых комбинатах — гид-ростанции, дающие дешевый ток. Проблема для Дерипаски в том, что не только его плавильные печи питаются энергией ГЭС. И государство пока ре-гулирует цены на нее. РУСАЛ давно до-бивается от правительства утверждения новых правил продажи мощности ГЭС в Сибири, предполагающих возможность скидок для него. Что о скидках на ток удастся договориться, Дерипаска наде-ется небезосновательно: почти все ГЭС в Восточной Сибири ему и принадлежат. Группа En+ Дерипаски, таким образом, убивает двух зайцев. Гидростанции, принадлежащие ей, смогут поднять цену на свой ток для посторонних и за-работать, по разным оценкам, от 3 до 7 млрд рублей.

Саянский и Новокузнецкий заводы, по оценкам отраслевых экспертов, вооб-ще-то рентабельны. Понятно, что работа на грани безубыточности Дерипаску не интересует. И все же. Зачем ему потребо-валось вдруг обратить внимание на свои проблемы? Это игра на угрозах социаль-ных волнений перед Олимпиадой?

Что до «Норникеля», он пытается сэко-номить собственные средства и выполнить свои обязательства на деньги государства. Необходимость закрытия чрезвычайно грязного и неэффективного завода кон-статировал не так давно и сам Потанин. Это укладывается в принятую компанией стратегию о переносе производства нике-ля на Кольский полуостров и сосредоточе-нии рафинировочных мощностей по меди, напротив, в Норильском промрайоне.

Однако к чему тратиться на измене-ние конфигурации своего бизнеса из своего кармана, если под заботу об эко-логии можно выклянчить у государства? Отказ от экспортных пошлин на никель и медь (3,5%) запланирован в 2016 году. Но Потанин хочет обнуления пошлин прямо сейчас, обещая к 2016-му на эти «сэкономленные» деньги уже полностью закрыть никелевый завод.

Такие изменения в стратегии «Норникеля» наверняка являются следствием требования максимальной выплаты дивидендов от крупнейших акционеров комбината, т.е. самого Потанина и все того же Дерипаски. Для них государство существует для того, чтобы помогать их бизнесу.

Красноярск

Похороны «валютных цехов»В Сибири закрываются грязные заводы. Дерипаска и Потанин считают, что за это стоит спросить с государства

Социальная нестабильность всегда служила козырем в переговорах крупного бизнеса с правительством. В шантаже, если без экивоков

Алексей Тарасовсобственный корреспондент«Новой»

После коллегии Минобрнауки, про-шедшей 29 января, на новостных лентах появились бодрые сообще-ния: в 2015 году прием в магистра-туру за счет бюджета увеличится в два раза. И это правда, но не вся: при увеличении приема вдвое бес-платно учиться в магистратуре будет лишь четверть бакалавров. Даже успешное окончание бакалавриата не гарантирует студентам поступле-ния на учебу в магистратуру за счет бюджета.

У величится в будущем году и число бюджетных мест в вузах для выпускников школ. По

словам Александра Соболева, дирек-тора департамента государственной политики в сфере высшего образо-вания Минобрнауки, количество выпускников в 2015 году сократится на 3,2% по отношению к 2014 году, а количество бюджетных мест в вузах увеличится на 1,5%. Соответственно, у вчерашних школьников будет больше возможностей для поступления.

Правда, на одни специальности чис-ло мест возрастет, а на другие — умень-шится: как объясняют в министерстве, с прошлого года эти цифры формируются «с учетом потребностей экономики в квалифицированных кадрах», а вузы стали участвовать в конкурсе за право

получить бюджетное финансирование. На заседании коллегии было заявлено, что в 2015 году будет сокращен объем контрольных цифр приема на специ-альности, относящиеся к наукам об об-ществе, педагогическим, гуманитарным наукам, искусству и культуре, сельско-хозяйственным наукам. Одновременно увеличится прием по инженерно-тех-ническим специальностям на 21% от-носительно 2014 года. В общем, «Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне» (Борис Слуцкий). Только не совсем понятно, где будут работать эти технари — где та экономика, у которой есть в них потребность?

Для аспирантов в 2015 году пре-дусмотрено 17 952 бюджетных места именно в научных организациях. Установка Минобрнауки такова: ре-альная и серьезная подготовка в ас-пирантуре проводится именно на базе научных институтов, вузы же зачас-тую уступают по качеству подготовки кадров. «Мы сформируем бюджет, выделим государственные задания, продлим действия лицензий и аккре-дитаций, которые институты должны будут оформить в течение года, — все это для того, чтобы в 2015 году при-ступить к этой работе», — пояснила замминистра Людмила Огородова.

Людмила РЫБИНА

В 2015 году прием на гуманитарные специальности уменьшится, а на инженерные — вырастет

Лирики в загоне


№11 3. 02. 2014

осадки

Вера СОМИНА (1938 г.р.), блокадница, дочь первого экскурсовода Музея блокады и обороны Ленинграда, научный сотрудник Российского института истории искусств:

— Меня смутила подготовленная реакция власти. Я уж, во всяком случае, должна чувствовать то, что чувствуют блокадники. Когда в 70-х годах об этом говорил писатель Виктор Астафьев — он ставил вопрос очень жестко: необходимо было сдать город. Я не была согласна с ним. Но сейчас мне уже не кажется ужас-ным обсуждать этот вопрос.

На «Дожде» работают умные мальчи-ки и девочки, с искренним интересом ко всему. Они поднимают те вопросы, от ко-торых мы шарахались в молодости, и дают возможность хотя бы сейчас над ними подумать. Никакого отторжения у меня опрос не вызвал. А вот реакция властей на него очень даже вызвала. Когда смотрела выступления по этому поводу в петербург-ском Законодательном собрании, я испы-тала ужас. Это был поток сумасшедшей брани, дикого крика, каких-то глупостей. Смотришь на них и вроде жалко их, того же Милонова. Но с другой стороны — почему такие агрессивные сумасшедшие портят нормальным людям жизнь?

Вера Рогова (1920 г.р.), блокадница (в блокаду — студентка ЛГУ), одна из создателей блокадного детского дома, педагог:

— Мне «Дождь» очень нравится — хороший канал с доброй перспективой. И то, что его хотят закрыть, — безобра-зие. Слова чиновников про оскорбление блокадников — это нехорошая придумка, ужасная. Я считаю, изворачивать эту си-туацию так — нравственное преступле-ние со стороны тех, кто это делает.

Кроме того, «Дождь» сформулировал вопрос не так грубо. Спросил риторичес-ки: можно ли было спасти жителей, если бы город сдали?

Мы и тогда задумывались, и тогда не могли понять: почему так происходит?

Уже после войны нас знакомили с доку-ментами. С телеграммой руководителей Ленинграда — Жданова и Попкова — от 21 апреля 1941 года о том, что город на-ходится на рельсовом положении, нет военного запаса продовольствия. И это подтвердилось, когда горели Бадаевские склады — полупустые, мы сами увидели, что в Ленинграде почти нет запаса продуктов. Одна из причин лютого голода — в том, что власти не подготовили город к блокаде. И об этом говорить они не хотели ни тогда, ни сейчас.

Людмила Эльяшова (1922 г.р.), блокадница, писатель, кандидат эконо-мических наук:

— Люди должны думать и высказывать свои соображения. Поэтому то, что сделал «Дождь», он сделал не напрасно. И то, что его за это так клюют, — грубая ошибка! И ошибка, увы, очень соответствующая тому, что делается у нас в стране. Все то, что творилось в нашем городе во время войны, было для нас очень горько и не-ожиданно. Мы были воспитаны на том, что наша страна ни одной пяди своей земли не отдаст, и т.д. А в конце сентября 1941 года у нас в университете было партийно-комсомольское собрание с названием «об обороне нашего участка». Говорили о том, как вести баррикадные бои, если немцы войдут в город. И мы с ужасом слышали о том, что будем сражаться бутылками с го-рючей жидкостью. Мы могли бы стрелять, но у нас не было винтовок. Только — бу-тылки. Это все вызывало недоумение: как же так? Почему нас обманывали? После этого партсобрания я купила пять бутыло-чек уксусной эссенции (по числу девочек в комнате) и сказала им: «Мы, конечно, будем сражаться и на баррикадах, и как придется. Если мы проиграем сражение — уйдем вместе с армией. Но если нам не удастся уйти…» И я молча поставила пе-ред девочками эти пять бутылочек. И все девочки со мной согласились.

Сейчас уже можно и нужно об этом думать и говорить. И то, что люди мо-

гут вслух размышлять, — замечательно. Нельзя им затыкать рты.

Борис Шур (1941 г.р.), блокадник, заместитель председателя правления первого общества «Жители блокадного Ленинграда», капитан II ранга в отставке:

— Реакция власти понятна и очевид-на: оппозиционное СМИ нужно любым способом стукнуть по башке. Но до тех пор, пока не будут открыты ВСЕ архивы, можно устраивать любые манипуляции. Когда началась история с «Дождем», я полез в архивы, поднял документы Политбюро и Ленинградского обкома. Было несколько вариантов развития со-бытий. Совершенно официально: город готовился и к сдаче, и к уличным боям. К взрыву отдельных зданий и мостов. Никакая эвакуация тогда была уже не-возможна…

Меня как ребенка блокадного Ленин-града, проведшего здесь с рождения все 900 дней, опрос «Дождя» никак не задел, не оскорбил. Меня больше оскорбила реакция сверху. А объясняю я ее именно тем, что знания скудные. Разговаривать можно тогда, когда есть правдивая ин-формация.

Сам вопрос «Дождя» — совершенно нормальный. Но я бы его так прямо в лоб не задавал: это вопрос не для соцопроса, а для большой серьезной дискуссии. Но заявления «за экстремизм телеканал — в прокуратуру, в суд» — это чушь соба-чья. «Дождь» извинился — этого вполне достаточно.

Андрей Крюков (1928 г.р.), блокадник, историк:

— Я, как и многие мои ровесники, отнесся к этому вопросу равнодушно. Поскольку блокадой я как историк зани-маюсь уже много лет, то знаю документы и из немецких источников. Город должны были предать гибели. Гитлер отдал такое распоряжение. И о том, что жителей — даже если они постараются уйти, — не вы-пускать. На фоне того, что я знаю о такой

намеченной судьбе, мне рассуждать на эту тему кажется бессмысленным. Но не все же, к сожалению, это знают. Надо раскры-вать эту тему. Хотя так ставить вопрос о сдаче города — достаточно примитивно. Но руководство «Дождя», видимо, прос-то хотело привлечь внимание к теме и представить не могло, что последует за опросом. Мне кажется, власти к этому следовало отнестись спокойнее.

Николай Гольм (1939 г.р.), блокадник, музыкант, сын Александра Гольма — музыканта блокадного оркестра под управлением К.И. Элиасберга:

— Спрашивать об этом с экрана не стоило. Что значит — сдать Ленинград? Все равно те же люди бы погибли. А так — хоть есть чем гордиться. Ни в коем случае нельзя было сдавать Ленинград. Но я согласен с тем, что историю надо знать, помнить и воспитывать детей правильно. Я часто сталкиваюсь с тем, что молодое поколение уже историей не владеет. И владение ею, конечно, будет зависеть от того, как им преподнесут ее. Вот это и страшно. Тем и плохо молчание. Потому что долгие годы все шло к тому, чтобы дискредитировать и блокадный подвиг, и ленинградцев. Говорить нужно обя-зательно, вопрос только в том, в какой форме, в каком тоне.

Зинаида Кузнецова (1928 г.р.), блокадница, автор воспоминаний, во-шедших в книгу «Ленинградцы»:

— Сдавать город было нельзя. И рассуждать об этом сейчас не надо. Это — в прошлом, и это — вопрос давно решенный. Если бы у меня показывал телеканал «Дождь», я бы не стала об этом слушать. Но я и другого не понимаю: ну совершили журналисты глупость, ис-правьте. Но зачем такие крайние меры?

Нина ПЕТЛЯНОВА

Кто прекратил трансляцию «Дождя», официально уведомив телеканал:

«Акадо»«Билайн-ТВ»

Кто прекратил вещание, не объясняя причин:

«Дом.ру»«НТВ плюс»«Ростелеком»«Орион Экспресс»

Сколько процентов покрытия аудитории потеряли:

Около 35 процентов

Кто продолжает вещание:

«Триколор ТВ».

Также осталось много мелких кабельных опе-раторов, транслирующих «Дождь» в регионах: о них зрители могут узнать в службе поддержки «Дождя» по телефону 8 495 744-01-77.

«Дождь» можно смотреть через сайт: tvrain.ru

«Об отключениях мы узнаём от зрителей, они жалуются в социальных сетях, что не могут нас смотреть. Сами операторы не выходят на связь. Но мы надеемся, что все будет хорошо», — го-ворит Дарья Симоненко, бренд-менеджер теле-канала.

Некоторые операторы в последние дни то отключали, то снова включали трансляцию «Дождя».

«Опрос на телеканале не задел. Оскорбила реакция сверху»О скандальном опросе канала «Дождь» и последующей реакции властей на него рассуждают ленинградцы, пережившие блокаду. Именно они и никто другой имеют право судить тех, кто прикоснулся к блокадной истории

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№11 3. 02. 2014

специальный репортаж

В Киеве началась партизанская война. Вот только ведут ее не за Майдан, а против него.

Сначала по всему городу начали жечь автомобили. Выбивают стекло, внутрь

забрасывают «коктейль Молотова»… Сначала поджигали только автомобили с номерами западных регионов, затем — лю-бые. После проверки, правда, оказывалось, что владельцы машин успели поучаство-вать в акциях «Автомайдана» или парко-вались рядом с улицей Грушевского. По данным киевского ГУ МВД, только в ночь на 30 января сгорело 13 машин.

В субботнюю ночь на горячую линию «Евромайдан-SOS» позвонила женщи-на, ее разбудил звонок милиционера: «Спускайтесь, ваша машина горит». Как в милиции оказался номер ее мобильно-го, женщина не знает, зато помнит, что ее останавливала ГАИ, когда она участвовала в акции «Автомайдана».

Парадоксально, но самое безопасное место Киева сейчас — это Майдан. Там нет полиции, все проходы контролирует охрана, и чтобы попасть к штабам оппози-ционных партий, нужно показать пропуск раз пять. Риск оказаться задержанным возникает только вне Майдана.

Автомобильные шины, бензин в канис-трах, портативные генераторы, дрова — все это постоянно требуется на Майдане, но, найденное в машине на подъезде к нему, изымается обычно со ссылкой на противо-пожарную безопасность. При этом у водите-ля оказываются хорошие шансы загреметь в ОВД, где ему будут угрожать делом об учас-тии в массовых беспорядках. По подсчетам «Евромайдан-SOS», сейчас в день «за дрова» задерживают человек по пять. В разгар боев их было 15—20. Почти всех, впрочем, отпус-кают, но вот номера машин записывают. А машины в городе горят.

Опасным стал запах дыма: им пропи-тывается одежда каждого, кто проводит на Майдане хотя бы пару часов, и активисты уверены, что у милиции на оппозиционе-ров теперь нюх.

Журналиста Ефима Дышканта, музы-канта и копирайтера Дмитрия Москальца и экономиста Артура Ковальчука задер-жали ночью 20 января далеко от Майдана. Трое друзей возвращались домой, когда к ним пристала группа «титушек» (провока-торов), и когда Артур Ковальчук закричал «Милиция!», сломали ему нос. Вслед за «титушками» появилась вовсе не мили-ция, а «Беркут». Отряд спецназа в полной боевой готовности высыпал из микроавто-буса, скрутил трех молодых гуманитариев

и отвез в ОВД, где им инкриминировали статью о массовых беспорядках (от 5 до 15 лет) и отправили на два месяца в СИЗО, несмотря на то, что молодые люди вообще не были в этот день на Майдане.

…Апелляция по мере пресечения Дышканта и Москальца была назначена на пятницу. Защита просила освободить активистов под личное обязательство, пре-доставив исчерпывающие доказательства того, что они вообще не были в эту ночь на Майдане. Прокурор согласился только на домашний арест.

«Подсудимый, вы пишете книгу?» — поинтересовалась судья у Дышканта, вид-но, сочла творчество отягчающим обстоя-тельством и отправила его под домашний арест по месту прописки, в Тернопольскую область. Москалец остался под домашним

арестом в Киеве, Ковальчук — под домаш-ним арестом, но в больнице.

В тот же день суд отправил под до-машний арест (вместо содержания под стражей) еще шесть человек. На Майдане это восприняли однозначно: на время, когда амнистия уже предложена, но еще не подписана, политических заключенных освобождать не спешат, но показывают, что готовы быть снисходительными. Правда, повезло не всем. Есть 32 человека, которые просто пропали.

Пропавшие«Пусть умрет весь ваш род, все ваши

дети и матери, дешевые рагули».Два часа ночи, но в офисе правоза-

щитной организации «Евромайдан-SOS»

работают круглосуточно. Звонков пока нет, SMS с проклятиями — единственная но-вость часа, и правозащитники весело лезут в «Гугл» — узнать, что такое «рагули».

«Евромайдан-SOS» появился в Киеве в декабре на базе Центра гражданских свобод и работал, примерно как россий-ский «ОВД-инфо». Здесь искали людей по отделениям милиции и больницам, находили адвокатов (сейчас в базе орга-низации их 110), координировали тех, кто хочет привезти на Майдан дрова и одежду. Теперь здесь в основном помогают задержанным (их уже почти 300) и ищут пропавших. В изначальном списке их было 110, теперь осталась четверть, и это только те, чьи друзья и родные уверены, что человек не в запое, не сбежал от семьи, не уехал по делам, а действительно попал

в беду. Предчувствия у правозащитников самые мрачные. После гибели активиста «Автомайдана» Юрия Вербицкого, изби-ения и пыток Игоря Луценко и Дмитрия Булатова в Киеве не верят, что люди могут пропасть просто так. В лучшем случае они обнаружатся в СИЗО или в закрытых боль-ницах — тоже как задержанные.

Известный киевский врач и активист Ольга Богомолец, координирующая ра-боту всей медицинской службы Майдана, запросила у МВД списки задержанных, находящихся в больницах при СИЗО. Держу в руках 50 с лишним листов, где перечисляются травмы (в основном пере-ломы, ушибы, выбитые глаза и ожоги) и больницы, в которых находятся пострадав-шие. Не сразу понимаю, в чем странность списка. Потом замечаю, что фамилий в

списках нет. Только порядковые номера и характер травм.

Клиника «Борис»Мы сидим в машине на проспекте

Бажана. Позади меня на сиденье с трудом помещаются трое мужчин: налокотники и наколенники занимают много места, каски класть некуда. В джипе за нами — вторая группа охраны. Впереди в машине с выключенными фарами — двое мужчин, вызывающих беспокойство: вдруг менты? Метрах в двухстах от нас — вход в клини-ку «Борис», где лежит один из лидеров «Автомайдана» Дмитрий Булатов, ради которого мы здесь.

— Пацаны, выходим, — раздается по рации: просто кто-то из вышедших на

разведку охранников увидел, что у входа в больницу вдруг образовалась толпа. Люди высыпают из машин, разминая ноги и натягивая на лицо маски. Мимо по доро-ге проходит под руку пара пенсионеров. Пожилая женщина поднимает глаза, видит мужчин с закрытыми лицами и дубинками, но не пугается, а негромко произносит: «Ребята, а вы знаете, что там, позади боль-ницы, еще один выход есть?»

Тревога оказывается ложной: толпа у входа оказалась состоящей из журналис-тов, зевак и жителей соседних домов, ко-торые принесли для охранников больницы вареники, сало и борщ.

…Дмитрий Булатов нашелся вечером в четверг. Лидер движения «Автомайдан» пропал 22 января, в ночь, когда «Беркут» на-пал на колонну участников «Автомайдана». Тогда много людей, в том числе оператор Lenta.ru, были избиты, а Булатов просто исчез. Следующие восемь дней его искали всем Киевом, пока в четверг он не позвонил из села Вишенки Бориспольского района. Уже в Киеве рассказал, что его держали в подвале и пытали: били, отрезали часть уха, порезали скулу, распинали, пробив ладони и ступни… По его словам, люди, «гово-рившие с русским акцентом», пытались узнать, кто финансирует «Автомайдан». Через восемь дней его выбросили из ма-шины в лесу, он пешком добрался до села Вишенки и долго стучался в дома, прежде чем его пустили позвонить.

Булатова отправили в клинику «Борис». А вечером в пятницу туда ворвалась мили-ция. Как рассказал мне присутствовавший при этом депутат от партии «Батькiвщина» Николай Княжицкий, около шести вечера вокруг клиники появилась большая группа милиционеров. Несколько сотрудников МВД, прокуратуры и СБУ прошли внутрь, чтобы, как они объяснили, «провести следственные действия» прямо в реанима-ции. Ордер они не предъявляли, хотя поз-же МВД Украины объявило, что Булатов и еще несколько лидеров «Автомайдана» объявлены в розыск.

Пока врачи писали письменный отказ выдать Булатова следственным органам, к входу в клинику съезжался народ. Вскоре там собралась небольшая толпа из акти-вистов Майдана, журналистов, приехав-ших на помощь оппозиционных депутатов

Киев ждет неприятностейСамое безопасное место в столице Украины сегодня — Майдан.

На подступах к нему горят машины, бродят «титушки»


№11 3. 02. 2014

украинской Рады и больше десятка моло-дых людей в касках, с закрытыми лицами и деревянными дубинками. Стоящие на Майдане «сотни» отправили их к боль-нице как дополнительную гарантию, что Булатова не арестуют. Сменяясь, охрана дежурит у больницы всю ночь.

«Русский акцент»Самое время для слухов. В них есть

переполненные морги, крематорий на Банковой, где день и ночь жгут трупы, и холмы вокруг Киева, где «еще неизвестно сколько трупов по весне найдут». И среди этих слухов все чаще начинает звучать слово «Россия».

Еще 26 января депутат от «Батькiвщины» Андрей Парубий заявил, что в Украину при-бывает тысяча российских спецназовцев, которых должны «бросить на Майдан», и пресс-служба партии попросила жур-налистов взять под контроль аэропорты «Жуляны» и «Гостомель», куда он якобы должен прилететь. В Доме профсоюзов меня отвел в сторону немолодой мужчина и очень настойчиво и страстно рассказывал про гостиницу, где якобы поселился рос-сийский ОМОН. Кто-то говорил, что стиль «Беркута» стал похож на стиль чеченского спецназа, другие рассказывали про русскую ФСБ, якобы помогающую украинской. Фраза Дмитрия Булатова про людей «с рус-ским акцентом», как спусковой крючок, запустила эту тему. И вот уже связанные с Россией страхи проговаривают вслух все чаще, и начинает вырисовываться образ врага. В пылу сражений было не до того.

…Вспоминается, как в 2004 году Юлия Тимошенко распространяла слухи о воору-женном российском спецназе, охраняю-щем резиденцию президента Кучмы.

Улица Грушевского— Во-он туда посвети. Да левее, левее,

тебе говорят!Тонкий зеленый луч лазера врезается

в башенку на крыше Национальной ака-демии наук на улице Грушевского, скачет по ней несколько секунд и упирается в большое окно.

— Ну видишь? Да твою-то мать, гляди, слева!

Отряд из нескольких мужчин в касках и полном обмундировании срывается с мес-та, словно дети, играющие в зарницу.

— Снайпера запалили, — спокойно поясняет мне Саша из города Коломыя и поправляет бревно в костре.

Полночь, на пятачке между двумя баррикадами на улице Грушевского горят костры, пахнет дымом и супом, где-то за предыдущей баррикадой не-жный женский голос выводит украин-скую мелодию, а за следующей мерзнет «Беркут». Подъем на баррикады отпо-лировали тысячи ног, и не важно, что последнюю неделю это делают в основ-ном фотографирующиеся туристы или читающие свои стихи поэты: охрана у баррикад стоит круглосуточно, вход — только по пропускам, и пока мы сидим у костра, люди в шлемах и масках обыс-кивают очередных посетителей.

При виде костров, армейских палаток, часовых в шинелях и валенках вспоми-наются фильмы о Гражданской войне. Вероятно, многие обитатели Майдана подсознательно копируют исторические образы, и сейчас, когда не надо воевать, ведут себя и говорят, как киноперсонажи, обобщенные абстрактные революционеры на баррикадах. При этом все они уверены, что перемирие ненадолго, Майдан могут начать штурмовать в любой момент, и никто отсюда не уйдет.

— Наступила не то чтобы уста-лость, но отрешенность и готовность к неприятностям, — говорит волонтер «Евромайдан-SOS» Виталий Селюк. — Как у сотрудника морга: вон еще один труп привезли… При этом все понимают, что, если мы уйдем сейчас, наше место займут и мы не вернемся. Украинцы под-нимаются раз в 10 лет, и сейчас все по-нимают, что нужно стоять до конца. Мы все сейчас — как тот мужчина, который жил на Майдане, простудился, отказался уходить с баррикад — и умер в больнице от воспаления легких.

Елена РАЧЕВА,спец. корр. «Новой»

Фото Евгения ФЕЛЬДМАНА Киев


№11 3. 02. 2014

Î тряда операто-ров связи, чутких на флюиды, исходящие со Старой площа-ди и из Кремля, прибыло: «Билайн», ста-рейшая компа-

ния на этом рынке, отклю-чила телеканал «Дождь».

Права потребителей, естественно, нарушены.

Но сейчас речь не об этом. В сталинские годы от зачумленного и оболганного человека зна-комые и коллеги шарахались и переходили на другую сторону улицы. Точно так же ведут себя сегодня операторы связи, шарахаясь в диком, сталинской природы, страхе от опаль-ного канала.

Сравнительно недавно, когда отмечался юбилей отмены крепостного права, ни одно московское рекламное агентство не решилось принять заказ на перетяжки и билборды с фра-зой царя-Освободителя: «Крепостное право надо отменить сверху, не дожидаясь, пока оно само отменится снизу». Заказчику, который долго рассказывал о том, что это не какой-ни-будь оппозиционер сказал, а помазанник бо-жий, его приятель-рекламщик пояснил: «Не … мне мозг, ты сам понимаешь, о чем идет речь».

И ведь действительно: все всё прекрасно понимают. Понимают, где проходит граница разрешенного и запретного. Не всегда только понятно, какие именно действие, слово или, как

в случае с «Дождем», вопрос затронут главный нерв начальства.

Удивительно другое: насколько быстро люди и компании перестраиваются с учетом новых политических условий, сколь стремительно срабатывает предохранитель генетической памяти. Следовать канонам профессиональной этики в этой ситуации — значит проявить нело-яльность власти и — что хуже — лично верхов-

ному главнокомандующему. А это уже означает, что бизнес оказывается под угрозой, — у него точно будут проблемы.

И цепочка этой цензуры со стороны «Билайна» по отношению к «Дождю» и само-цензуры компании по отношению к самой себе проста: наверху пирамиды — Михаил Фридман, Альфа-Групп, ниже — совет директоров с за-служенными иностранцами из Vimpelсom Ltd., еще ниже — работа компании в России, где лег-ко могут убрать все ее конкурентные преиму-щества. В «Альфе» работают бизнесмены тако-го масштаба, что они категорически не могут ссориться с Путиным. Они «слишком большие, чтобы провалиться» — too big to fail. К тому же, как говорил поэт, «оставлена вакансия поэ-та, она опасна, если не пуста» — «позиция» Михаила Ходорковского как раз недавно осво-бодилась. Что же до иностранцев, работающих в России, то они тем более не готовы нарушать негласные правила игры, зная, что в стране невидимую руку рынка замещает видимая рука президента.

Но все равно история с «Билайном» огор-чительна. Потому что компания — действи-тельно один из первых, сделанных с нуля, высокотехнологичных, настоящих рыночных бизнесов. Потому что сооснователь компа-нии — Дмитрий Борисович Зимин, один из самых активных и благородных деятелей гражданского общества в стране, человек с безукоризненной репутацией.

Эта история свидетельствует о том, что вертикаль проникает все ниже. От нее зависят не только представители прогнувшейся элиты, но и почти все политики. Не только висящие на чекистском крюке поучительного примера Ходорковского крупные бизнесмены, но и в принципе любые представители предпринима-тельского класса.

Что же тогда удивляться масштабам доноси-тельства и приспособленчества в сталинскую эру. История повторяется.

Андрей КОЛЕСНИКОВ, шеф-редактор «Новой газеты»

[email protected]

ìíåíèÿ К сожалению, связь прервалась…

,,удивительно, сколь

стремительно срабатывает

генетическая память

Дмитрий ДОКУЧАЕВ*

Ï о итогам 2013 года рост ВВП спикировал до самого низкого уровня за все время прав-ления Владимира Путина и его преемника — 1,3 процента. Что же касается промыш-ленного роста, то он и вовсе упал до нуля.

Откуда взяться этому росту теперь? Чисто теоретически есть три варианта: упо-вать на увеличение экспорта, рассчитывать на потребительский бум и надеяться на взлет

инвестиций. На практике же экспорту, который исправ-но кормил нас в нулевые, расти больше некуда: миро-вой спрос в нынешние посткризисные времена сильно ограничен, а цены, скажем, на газ наша страна упорно продолжает держать на предельно высоком уровне. Частное потребление тоже достигло потолка — доходы населения не растут, а степень его закредитованности побила все рекорды.

Значит, рассчитывать можно только на приток инвес-тиций. Только вот есть очень большие сомнения в том, что и эта единственная, оставшаяся на руках у правительства ставка сыграет. Инвестиционная статистика 2013 года, мягко говоря, безрадостна: скорее всего, официальные цифры, когда они будут окончательно подведены, в лучшем случае покажут минимальный прирост инвести-ций — в районе 0,2—0,3 процента по сравнению с 2012-м. А может быть, даже зафиксируют спад: по крайней мере по итогам 11 месяцев инвестиции в основной капитал

составили 99,3 процента от уровня аналогичного показа-теля предыдущего года.

Между тем, по расчетам Минэкономразвития, для того, чтобы экономика росла хотя бы на 2,5—3 процента в год, требуется, чтобы инвестиции прирастали на 5—7 процентов ежегодно.

Но в российских экономических реалиях взяться этим 5—7 процентам просто неоткуда. Посмотрим, к примеру, на динамику иностранных инвестиций. За январь—сен-тябрь 2013-го в экономику России поступило 132,4 мил-лиарда долларов иностранных инвестиций, что почти на 16 процентов больше, чем было в январе—сентябре 2012 года. Триумф? Как бы не так: за тот же период из страны вывезли инвестиций на 163,3 миллиарда долларов, что, в свою очередь, почти на 50 процентов больше, чем за год до этого. Итого: 30-миллиардный отток иностранных инвестиций за 9 месяцев.

Не спасают дело и государственные инвестиции. Они растут: с 1,6 триллиона рублей в 2010 году до 2,2 триллиона в 2013-м — но вот парадокс: экономика при этом лишь замедляется. Корм оказывается явно не в коня, ну или, точнее, не в лошадь, учитывая знак этого года по восточ-ному календарю.

И понятно почему: большая часть этих денег ухлопана на имиджевые мегапроекты российской власти: саммит АТЭС во Владивостоке, согласно официальным оцен-кам, потребовал 690 миллиардов рублей; Универсиада в Казани — примерно 150 миллиардов; Олимпиада в Сочи — свыше 1,5 триллиона рублей.

Но даже те инфраструктурные объекты, в полезности которых вроде бы и сомнений быть не должно, — не работа-ют на экономический рост. Причина тому хорошо известна: распилы и откаты, которые в наших реалиях сопровождают любую «стройку века». В том, что они имеют место, никто из серьезных экспертов не сомневается, обсуждают разве что конкретные цифры коррупционной составляющей. Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев предлагает ориентироваться на 20 процентов, некогда названных Дмитрием Медведевым в пору его президентства. Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества, полагает, что доля откатов — в пределах 40—60 процентов. Если к этому добавить, что зарплата на «стройках века» в основном уходит приезжим рабочим, а используемые материалы на 30—40 процентов — импортные, получается, что из каждого рубля, инвестированного государством, лишь 10—15 копеек реально способствуют развитию нашей экономики.

Стоящие сейчас на повестке дня мегапроекты тоже на роль экономических локомотивов не годятся. Будущие стадионы чемпионата мира по футболу 2018 года, по опы-ту казанских арен, принесут нам убытки, а не прибыль: уже сейчас ясно, что заполняться на регулярной основе они не смогут. Намеченная реконструкция Транссиба за 1 триллион рублей не окупится и за полвека; возведение космодрома «Восточный» экономически абсолютно бес-смысленно — дешевле и дальше арендовать Байконур.*Автор — экономический обозреватель

öèôðîâîé ïèð

для того чтобы экономика

росла на 2,5—3 процента

в год, требуется

5—7-процентный рост

инвестиций

,

,

Из каждого рубля, инвестированного государством, лишь 10—15 копеек реально способствуют развитию экономики

ïèñü

ìî

èç ð

åäàê

öèè

Не в лошадь корм

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№11 3. 02. 2014

Юрий САФРОНОВ*

Â олею пославшей меня редак-ции последние три недели я провел в Париже. Я оказался там не только в самый разгар скандалов (касающихся частной жизни общественного лица), но и в разгар споров о будущем Франции. Последних споров. Таких споров, за которыми

следует принятие последних решений. Мне стало страшно за Францию. И радостно за Россию. Мы даже во сне не сможем вообра-зить себе глубину их падения.

Они всерьез говорят о кризисе доверия, который поразил французское общество.

Недоверие разъело все механизмы взаимодействия между политическими актерами (не будем про актрис), почти уничтожило надежду на общественный договор ради спасения страны.

Осмелюсь догадаться: именно поэтому предложение непопулярного президента (рейтинг в районе 25—30%, уровень доверия — еще ниже) с патетическим названием «Пакт ответственности» — все серьезные политические силы приняли нормально.

У французов теперь нет выхода: они зашли слишком далеко. Они даже народного артиста Депардье не смогли удержать. Дальше — или общественное спасение, или крах. Хитрые, они решили спасаться.

Осмелюсь предположить: решили еще и потому, что Олланд говорит не только о спасении страны, но и обещает выгоду каждому французу. Все просто: сильная Франция — сильный француз. Сильные предприятия — сильная Франция. Поэтому Олланд предложил боссам предприятий налоговые послабления в обмен на создание новых рабочих мест и перевод производств на Родину. «Пакт не подразумевает обязательное согласие всех, и я это понимаю, но он призывает всех к участию… Мы имеем разные интересы и темпераменты, но у нас одна страсть — успех нашей страны», — сказал непопулярный французский президент, в очередной раз показав свою слабость. Лидеры сильные — наделенные поддержкой широких трудовых масс и стабилизационным фондом, освоившие байк, а не мотороллер, — никогда не пытаются объединить в одно общество то, что нельзя объединить: например, людей с нормальной сексуальной и политической ориентацией и разного рода геев…

Помимо прочего французы боятся потерять свое положение в мире. «Я хочу открыть широкие дебаты о том, какой будет Франция через 10 лет. Потому что это всех нас касается», — сказал Олланд. Понятно, почему французы боятся потерять положение: они называют свою страну «пятой державой в мире». Пятое место — это даже не в призерах, еще немножко, и можно вылететь из числа вершителей мирового порядка. Нам в России об этом можно не беспокоиться. Особенно накануне Олимпиады.

Еще французы боятся, что бюрократи-ческая система в стране чересчур запу-танная и дороговато обходится. Французы

не понимают, что, сократив госрасходы, можно только проиграть деньги. Сократив чиновников, можно только увеличить безработицу. А запутанность процедур — основа национальной безопасности.

Французы ужасно боятся потерять свою притягательность для всего остального мира. «Мы должны оставаться привлекательными… Мы должны привлекать инвестиции отовсюду…» — говорит Олланд. Великая Россия никогда не сможет потерять свою привлекательность в глазах всего остального мира. Хотя бы потому, что он нам слишком многим обязан.

Французы также опасаются, что их предприятия, которые пустили корни по всему миру, в ближайшие 10 лет проиграют конкурентную борьбу. «Величие страны — это величие наших предприятий», — считает их идеологически недальновидный президент, который за два года не протолкнул ни одного предложения о проведении в стране мирового спортивного форума и даже не построил мост к саммиту государств Средиземноморского бассейна.

И, наконец, о самом главном. К сожалению, судя по нулевой реакции на слова Олланда, основная масса французов — Жаны, не помнящие родства. Хотя есть и другие. Но именно им и отказывает президент в их желании идти вперед, глядя в обратную сторону, вдохновляясь примерами предков. «Ностальгия… «Франция была хорошей до…» Но до чего? — спрашивает Олланд, не знающий, видимо, что в нормальных державах бывают комиссии по фальсификации истории. И продолжает: — До кризиса? Но какого кризиса? До войны? Но до какой войны? …Не бывает золотого века. Есть только новый век, который мы должны подготовить».

«А смысл?» — спросим мы Олланда.Пока некоторые прекраснодушные

французы переживают о том, что во Франции не все еще достаточно свободны в своем выборе и равны по своим возможностям, власть в стране — как верно отмечают носители традиционных галльских цен-ностей — захватила кучка, состоящая из ЛГБТ, франко-масонов, сионистов, убийц в белых халатах и детоубийц.

Мы в ответ можем лишь удивиться и перекреститься. И еще раз убедиться в правильности принятого свыше решения — построить в Париже Российский духовно-культурный православный центр http://www.novayagazeta.ru/society/61838.html.

& êîììåíòàðèè

Ì ежду летней Олимпиадой-1980 в Москве и зим-ней Олимпиадой в Сочи-2014 — 34 года истории. Перестройка и попытка госпереворота. Гибель одной страны и учреждение другой. Крах плановой эконо-мики и попытки создать рыночную. Еще одна попытка госпереворота. Две кавказские войны внутри России и одна за ее пределами. Первый в истории страны добровольный уход главы государства со своего пос-та. Но когда сравниваешь, чем жила страна накануне

московской Олимпиады и чем живет накануне сочинской, начинает казаться: этих трех с половиной десятилетий просто не было.

Одним из хедлайнеров сочинской Олимпиады российская власть сделала тему секса, точнее, гей-пропаганды. Известный закон привел к тому, что теперь практически любой российский чинов-ник вплоть до Путина практически в каждом интервью западным СМИ занимается гей-пропагандой, пытаясь утолить возбуждение мирового сообщества. А креативный священник и православный актер сериалов Иван Охлобыстин вслед за некоторыми креатив-ными депутатами прямо призывает вернуть Россию к состоянию Олимпиады-80, когда в стране действовала уголовная статья за мужеложество.

Тема коррупции на Олимпиаде в Москве по понятным причинам не обсуждалась. Тогда коррупционеров и даже просто воров с точки зрения власти не существовало. Были несуны и расхитители соци-алистической собственности. Впрочем, у нас президент и сейчас утверждает, что при олимпийском строительстве ничего не украде-но. Но эти и те Игры роднят гигантские расходы на понты двух хро-нически слабеющих экономик. Причем фундаментальные причины слабости советской экономики 1980 года — и российской 2014-го предательски похожи: государство, подавляющее всякую несан-кционированную свыше экономическую инициативу, и критичес-кая зависимость казны от цен на энергоносители. Россия как была нефтегазовой державой 34 года назад, так и осталась. Никакого принципиально нового производства и новых источников валютных доходов за это время завести не удалось.

Олимпиада-80 омрачилась бойкотом со стороны ведущих запад-ных держав и их союзников в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан. С точки зрения спортивных результатов, кото-рые были частью идеологии (победы спортсменов беззастенчиво присваивались государством, объявлялись победами партии и пра-вительства, а также самого передового социального строя на пла-нете), властям это даже было на руку. Советский Союз выиграл ту Олимпиаду в неофициальном медальном зачете с гигантским пре-имуществом. Наши спортсмены завоевали 80 золотых, 69 сереб-ряных и 46 бронзовых медалей, всего — рекордных 195 штук. И на втором месте оказались не «враги»-американцы, игры бойкотировавшие, а братья по социалисти-ческому лагерю — сбор-ная ГДР, у которой было 126 медалей (47 золо-тых, 37 серебряных и 42 бронзовых). Бойкота Игр в Сочи удалось избежать (хотя не все желанные для Кремля мировые лидеры туда приедут), но тема всплывала неоднократно — благодаря активности россий-ских властей, напринимавших массу вполне брежневских по духу законов. Кстати, если бы не Олимпиада, как знать, не оказались бы сейчас российские солдаты в Киеве.

В судьбе СССР Олимпиада-80 была последним карнавалом империи. Смерть погрузившего страну в политический анабиоз Брежнева, а затем двух других беспомощных кремлевских стар-цев — Андропова и Черненко, привела к горбачевской перестройке. Но экономический базис смертельно больного развитым социализ-мом государства спасти не удалось.

Олимпиада-2014 в судьбе путинской России кажется если не лебединой песней, то уж точно не первым криком здорового и бод-рого младенца. Экономический потенциал нынешней власти близок к исчерпанию: все поделено, капиталы из страны бегут вприпрыжку, экономика, напротив, стоит как вкопанная, рубль выходит из-под контроля. Политический и интеллектуальный потенциал, судя по ха-рактеру законов и пропаганды, уже исчерпан.

У Игр в Москве и Сочи есть и общий талисман: тогда это был почти Винни-Пух, а сейчас Белый Мишка. Так что петь «До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес» можно. Как тогда.

Сказки кончаются быстро. СССР распался через 11 лет после Московской Олимпиады. До встречи в 2025-м?..

ïðîêëÿòûå âîïðîñû

Почему Россия не Франция

*Автор — журналист

Минус 34

*Автор — собственный корреспондент «Новой газеты» в Париже

А Путин — не Олланд. Или наоборот

судя по нулевой

реакции на слова

Олланда, основная

масса французов —

Жаны, не помнящие

родства

,,

âèä ñáîêó

,

,эти и те Игры

роднят гигантские

расходы на понты

Семен НОВОПРУДСКИЙ*


№11 3. 02. 2014

громкое дело

Александра ДУХАНИНА:

«Людям прежде всего нужна революция в них самих»

1. С самого де-тства для меня всег-да была очень важ-на тема справед-ливости. Я всегда со всеми вступала в споры, дискуссии и часто встреча-ла непонимание и безразличие ко всему, что проис-ходит вокруг, не-желание пробо-вать новое и боязнь чего-то необычно-го. Я всегда чувс-твовала внутрен-ний протест против всего этого. Когда я

начала знакомиться с различными идеологиями, искать себя, я познакомилась с анархистами, с их жизнью, с их взглядами на те или иные вещи… Это было именно то, что мне подходит… Это мое… Тот период в жизни был для меня неким исцелением, открытием нового мира, познанием того, что все совсем не так, как нас с детства учат, против чего предостерегают.

Когда ты сидишь один на один с собой, есть возмож-ность заглянуть в себя и разложить по полочкам все-все-все. И сейчас, на самом деле, у меня нет желания загонять свои взгляды в какие-то определенные рамки, давать им

названия. Просто есть некоторые вещи, которые меня устраивают, и при этом они могут жить в рамках разных идеологий. А за время ареста, думаю, мало что измени-лось, скорее мои взгляды укрепились и усовершенство-вались. Хотя тюремная обстановка и сам процесс волей-неволей делают из тебя другого человека.

Процесс помог мне сформулировать еще одну про-блему — проблему безразличия большинства людей абсолютно ко всему. У нас в тюрьмах погибают от болез-ней и пыток — так они же преступники! У нас инфляция каждый месяц — надо лучше работать, это я дебил, а не экономика наша, нищий сам виноват в своей нищете! У нас ребята в детских домах превращаются в девиантных детей и малолетних преступников, потому что у россиян стереотипов больше, чем волос на голове. Про законы я вообще молчу…

И знаете, я все больше и больше понимаю, что людям нужна революция прежде всего в них самих. Человека больше другого убивает безразличие и пассивность, абсолютная инертность — и это факт.

2. Часть фигурантов была амнистирована, а вместе с ними ушли их адвокаты и защитники, так что это ми-нус одна лавка точно — экономия места в зале суда и в «аквариуме». Очередной переезд… Видимо, решили перенести суд в более домашнюю для судьи атмосферу. И теперь, грубо говоря, для нас это — решающая битва на поле соперника. Я вот наблюдаю за тем, как приставы относятся к приходящим людям — никого же вообще не пускают; сама судья сказала, что в зале должно быть не более 12 человек. Очевидно, что ей эти люди диском-форт доставляют как минимум.

3. Я в этом не уверена, но я подозревала такой рас-клад событий. Есть и такой момент: Лузянину, который все признал, заключил сделку со следствием и пошел в суд в особом порядке, прокуроры просили так же, как и

В четверг без двадцати девять вечера судья Никишина не-ожиданно прервала заседа-ния, сославшись на то, что в прениях должны выступить все защитники подсудимых,

включая адвоката Дениса Луцкевича — Дмитрия Динзе и общественного за-щитника Сергея Кривова — Сергея Мохнаткина. О как!

Желание услышать Мохнаткина вызы-вает оторопь — ведь всем хорошо известно, что он находится в СИЗО и расследование уголовного дела о применении им насилия в отношении к полицейскому уже законче-но (во время акции на Триумфальной площа-ди 31 декабря 2013 года — «Новая» подробно рассказывала об этой истории в № 2).

Однако сам Мохнаткин вполне соли-дарен с судьей Никишиной. Вот какое заявление он просил передать (через адво-катов) участникам «болотного процесса» и читателям «Новой».

«Я, Мохнаткин С.Е., горю желанием защищать Кривова С.В. и прошу 5 февраля доставить меня в Замоскворецкий суд для выступления в прениях». Если этого все же не случится, вы можете прочитать текст выступления на сайте «Новой», где будут опубликованы речи в прениях всех защит-ников «узников Болотной».

Верьте глазамЭто, пожалуй, все, что можно сказать

о формальной составляющей процесса

на данный момент. И хотя даже она но-сит оттенок абсурда, это — далеко не все, что требует вынесения в публичное про-странство.

Я, как и многие журналисты, родствен-ники «болотников» (в том числе — ам-нистированных), просто неравнодушные зрители, считаю, что сейчас в процессе беспардонно нарушаются принципы глас-ности судебного разбирательства. А также не прописанные буквами в законе, но явно предполагаемые его духом принципы гуманизма.

Если уж вы устроили большой поли-тический процесс, так будьте добры — дайте людям возможность его увидеть. В Замоскворецком суде сделать это невоз-можно. Точнее говоря, возможность по-пасть в зал заседания, посмотреть на судью и прокуроров и послушать аргументы сто-рон становится искусственно созданной привилегией.

Фойе первого этажа напоминает стан-цию метро в час пик. Все, кто пришел, конечно, хотели бы попасть в зал. Но по некоему (кстати, какому и было ли оно во-обще?) распоряжению судьи Никишиной там всего 12 «зрительских мест». А только

прямых родственников, которые на заседа-ния приходят регулярно, — 19 человек.

Отец подсудимого Артема Савелова взял на себя тяжелую роль: определять, кто сегодня попадет в зал. Он знает всех родственников в лицо и каждое утро ве-дет с каждым из них долгие и трудные переговоры. Очень больно смотреть на то, как мамы, папы, бабушки, дедушки, жены, мужья, девушки и сестры подсуди-мых решают, кого из них смогут увидеть ребята. А есть еще и журналисты, ради которых некоторые родственники добро-вольно отказываются от посещения зала суда, чтобы о том, что происходит в его стенах, узнала вся страна. А еще ведь при-ходят Алексей и Юлия Навальные, Сергей Митрохин, Владимир Рыжков, Борис Немцов. Навальному, например, повезло больше, чем его супруге накануне, — он попал на суд, а Митрохину повезло боль-ше, чем Рыжкову. Рыжков остался за две-рью и вынужден был спуститься на первый этаж, где установлен экран.

На одно из заседаний приставы поче-му-то отказались впустить в зал журналиста The New Times Зою Светову — может быть, конечно, потому, что именно она звонила в

Замоскворецкийсуд.

Час пик

Новости «болотного дела»: ✔ прения не закончены, потому что

судья Никишина хочет услышать арестованного Мохнаткина;

✔ в зал не пускают журналистов;✔ Константин Лебедев, пошедший

на сделку со следствием, надеется на УДО

Прения сторон по «делу Болотной» должны были завершиться на прошлой неделе, и юридический их результат уже очеви-ден. Обвинение просит от пяти до шести лет колонии, защита настаивает на полном оправдании всех подсудимых. Это важ-но — именно на оправдании, а не на смягчении наказания, не оставляя люфта в виде условного наказания или срока, равного времени, уже проведенному под арестом.

В ожидании приговора по «делу Болотной», который может прийтись чуть ли не на день открытия Олимпиады, «Новая» продолжает публиковать переданные через адвокатов ответы подсудимых на наши вопросы, которые мы разослали всем «узникам 6 мая».

1. Вы невольно стали подсудимыми в политическом процессе. А были ли у вас прежде политические взгляды? Изменились ли они за время заключения?

2. Почему, на ваш взгляд, процесс в самой важной его части запрятали в Замоскворецкий суд и ог-раничивают доступ людей в зал?

3. На ваш взгляд, связано ли то, что прокуратура просит большие реальные сроки, с событиями на Майдане?

4. Многие политузники вышли на свободу, но поли-тические судебные процессы продолжаются. Это «фактор Олимпиады» — или что?

5. Что бы вы хотели сказать тем, кто идет во «второй волне» по «делу Болотной»?

Интервью с Денисом ЛУЦКЕВИЧЕМ читайте в № 5, Алексеем ПОЛИХОВИЧЕМ и Степаном ЗИМИНЫМ — в № 7 «Новой газеты». Сегодня — оче-редь студентки Александры ДУХАНИНОЙ, которой прокуратура потребовала 6 лет колонии общего режима, и студента Андрея БАРАБАНОВА, который может лишиться свободы на 5 с половиной лет.

«Злость мешает власти увидеть разницу «Узники Болотной» Александра ДУХАНИНА и Андрей БАРАБАНОВ отвечают на вопросы «Новой газеты»

Але

ксан

др

БА

РО

ШИ

Н


№11 3. 02. 2014

пресс-службу суда и требовала пропустить пишущую прессу. За день же до этого ин-цидента пресс-секретарь Замоскворецкого суда распорядилась запустить пять журна-листов вместо пяти родственников.

Те, кто находится в фойе, пишут жало-бы на имя председателя Замоскворецкого суда (как раз председательствующей в про-цессе Никишиной) о том, что они лишены возможности присутствовать на процессе. В фойе один плазменный телевизор без звукоусилителей, душно, люди висят друг у друга на головах — сорок стульев в холле занимают те, кто пришел пораньше.

В конце недели стали приходить отве-ты, они все одинаковые.

«Замоскворецкий районный суд г. Москвы в ответ на ваше обращение сообщает, что предусмотренный ст. 214 Уголовно-процессуального кодекса РФ принцип глас-ности, при котором разбирательство дел в суде проходит открыто, неверно вами истолкован как обязанность суда обеспе-чить личное присутствие каждого в зале судебного заседания.

В зале судебного заседания по делу № 1-3/2014 размещены многочисленные участники процесса, родственники подсу-

димых и другие граждане. Однако в связи с недостаточностью мест, так как площадь зала судебного заседания районного суда не позволяет непосредственно вместить всех желающих, на первом этаже здания ведется прямая трансляция хода судебного разбирательства.

Более того, отмечаю, что, согласно ин-формации, поступившей от судебных при-ставов, обеспечивающих порядок в здании суда, на первом этаже постоянно присутс-твуют от 5 до15 человек, и все остальные подготовленные для желающих места оста-ются свободными».

В общем, снаружи происходит то же самое, что и в самом процессе. Людей пы-таются убедить, что надо верить не собс-твенным глазам, а бумажкам.

Иногда лучше и несвобода?

По мнению следствия, все, кто нахо-дится в клетке, — не случайные жертвы обстоятельств. Их якобы связал преступ-ный умысел, были даже установлены организаторы массовых беспорядков:

Константин Лебедев, Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев. Еще после демонс-трации в эфире НТВ фильма «Анатомия протеста-2» Константин Лебедев сказал своему адвокату Виолетте Волковой: «Зачем отрицать очевидное». Потом было его задержание и признательные показания. Лебедев поведал следствию, что он и два его товарища действительно организовали беспорядки 6 мая 2012 г. Как полагает большинство наблюдателей, его «сделка со следствием» стала сделкой со своей совестью, хотя сам он и не считает себя клеветником и предателем.

25 апреля 2013 года Мосгорсуд приго-ворил Лебедева к 2 годам и 6 месяцам ко-лонии. Он полностью признал свою вину и поспешил сообщить о новых эпизодах, ранее неизвестных следствию, а также — дал показания на других фигурантов дела. Кстати, в колонию Лебедев так и не уехал, отбыв оставшуюся часть наказания в СИЗО «Лефортово».

Несколько дней назад стало известно, что Константин Лебедев вскоре вообще может выйти на свободу. Адвокат Валерий Лавров рассказал Новой», что «половину срока мой подзащитный отбыл в середине

января. К этому моменту у него появилось право просить суд об ус-ловно-досрочном освобождении. Это можно сделать тремя путями. Первый путь — если я, адвокат, об-ращаюсь в суд, второй путь — если он напрямую обращается в суд, но я ему рекомендовал третий путь. Скорее всего, по нему он и пошел, но точной уверенности у меня нет. Я ему советовал обратиться в адми-нистрацию СИЗО «Лефортово», где он сейчас находится, чтобы тюрьма сама вышла с ходатайством в суд об условно-досрочном освобождении. Константин не нарушал никаких внутренних правил, дисциплина у него на нормальном уровне на-ходится, и тюрьма в этом случае может сама ходатайствовать об освобождении».

Такой вот государственный спецсервис. Лебедев сделал свой выбор, в результате чего — мы не знаем. А вот обма-нули его или нет, мы узнаем в ближайшее время, когда либо увидим, либо не увидим Константина Лебедева на свободе.

В принципе, его путем могли пойти и «узники Болотной». Как нам известно, большинству из них поступали подкупа-ющие предложения. Вот что, например, сказал об этом в прениях Денис Луцкевич: «Когда я находился в ИВС на Петровке, 38, оперативные сотрудники подвергали меня психологическому давлению с целью полу-чения признательных показаний. А также требовали дать показания на неизвестных мне лиц. Психологическое давление заклю-чалось в том, что сотрудники прямым текстом говорили мне, что они имеют влияние на зоне и могут улучшить или ухуд-шить мое положение».

Но никто из подсудимых по «делу двенадцати» на это не пошел, хотя на скамье подсудимых собрались случайные и прежде не знакомые друг с другом люди. Отказ от любых сделок с совестью ока-зался их общим и главным политическим убеждением.

Юлия ПОЛУХИНАФото автора

мне, 6 лет общего режима. Прокуроры, скорее всего, ис-ходя из каких-то правил или практик, не могли нам всем просить меньше этого срока, ведь у нас нет ничего из того, что есть у Лузянина, — ни признаний, ни сделок.

4. Не знаю, какой тут фактор, но мне кажется, что этот акт милосердия (амнистия) был спектаклем для Европы пе-ред Олимпийскими играми. Это — событие века, слишком значимое для властей, чтобы омрачать его торжествен-ность какими-то там людьми и их правами.

5. Хочу пожелать стойкости и терпения, потому что мы на себе уже испытали и ощутили всю эту тягомотину и рутину. Пускай будут готовы к тому, что процесс будет долгим и в каком-то смысле очень душным. Это очень выматывает и выводит из тонуса… Но самое важное: ребята, постарайтесь быть единым целым, научитесь слушать друг друга и уважать, — вас несколько человек в одном процессе, и от неверного слова одного зависит судьба всех остальных, сидящих с вами на одной скамье. Ничего не бойтесь и удивляйте всех на своем пути.

Андрей БАРАБАНОВ:

«На Болотной был детский утренник в сравнении с Киевом»

1. Я придержи-ваюсь социалис-тических взглядов, поддерживаю при-нципы антифашиз-ма, мне близки взгляды анархис-тов, в особенности анархо-синдика-листов. Выступаю за равновесие че-ловека и окружаю-щей природы. Я за свободное объеди-нение людей, без подчинения лицам, имеющим власть. За общество, где

каждый сможет влиять на важные решения, где можно бу-дет взаимодействовать, свободно проявляя солидарность. Общество без принуждения, культа насилия и войны, где люди не ограничены органами подавления, контроля, слежки и наказания. Уверен, что создание гармоничного, свободного общества, где каждый сможет достойно тру-диться, мыслить, творить, жить, а не проживать, — возмож-но. Каждый сможет действовать вне системного подавления и создания ложных иллюзий.

Горизонтальное объединение, основанное на при-нципах взаимопомощи, без лидеров и сословных пред-рассудков.

Тот бандитский «капитализм», который есть сегодня, крайне губителен для нормального развития и сущест-вования человека.

2. В Никулинский суд мы переехали, потому что слишком много было внимания к процессу, который выглядел чересчур нелепо из-за некомпетентности об-винения, а постоянное нахождение большого количества зрителей и прессы мешало спокойствию в столь важном Московском городском суде. В Замоскворецкий суд переехали потому, что стали помещаться в клетку, да и значительно удобнее добираться.

3. Отчасти, конечно, события на Майдане повлия-ли на решение прокуратуры. Финал нашего процесса пришелся на очень неудачный момент. Власть всегда боялась массового противостояния себе, это ее фо-бия, а теперь они имеют наглядный пример в близкой стране. Злость мешает увидеть колоссальную разницу между Майданом и Болотной площадью. На Болотной был просто детский утренник в сравнении с Киевом, не больше.

4. Учитывая предыдущие крупные политические процессы с участием этого же прокурора, можно уви-деть, что там был похожий сценарий: запрашивались большие реальные сроки, приговор же не всегда был суровым. В любом случае на принятие решения влияют события в Киеве. Силовая логика, боюсь, довлеет над здравым смыслом. Предыдущий всплеск активности на Майдане пришелся как раз на декабрьскую амнистию, а мы видели, как тогда поступили.

5. Хочу передать, чтобы вы готовы были к жесткому приговору. Держитесь, крепитесь духом, правда — за нами. Любое решение — это их слабость. Вам предсто-ит увидеть судебную клоунаду, но всегда может быть положительный итог: у нас непредсказуемая страна. No pasaran!

между Майданом и Болотной площадью»

Мне кажется, что этот акт милосердия (амнистия) был спектаклем для Европы перед Олимпийскими играми. Это — событие века, слишком значимое для властей, чтобы омрачать его торжественность «

«

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»

И.о. зампредседателя Замоскворецкого суда утверждает,

что в этом фойе находятся от 5 до 15 человек и есть свободные места

яплЭПроя СноЯ нионсамуслКовну нходмоосвИ о зампредседателяИ о зампредседателя

Ответ из Замоскворецкого суда на предмет того, почему все эти люди не могут попасть в зал


№11 3. 02. 2014

фикция

Имя депутата Александра Ре-мезкова, только что внесшего в Госдуму проект поправок к УПК, направленных на «поиск объективной истины по делу», в юридической науке до сих пор не было широко известно. Напротив, сама проблема известна хорошо и давно.

В опросу установления истины в уголовном деле посвяще-на не одна сотня докторс-ких диссертаций на разных языках мира и начиная со Средних веков. Теория «ис-

тины по делу» тесно связана с мыслью о «царице доказательств», то есть с призна-нием обвиняемого, которое создает пол-ноту картины. Эта проблема может об-суждаться в самом широком диапазоне: от философского и религиозного вопроса о том, «что есть истина» (Иоанн, 18:38), а также познаваема ли она и какими имен-но человеческими «органами», — вплоть до швабры в «обезьяннике», с помощью втыкания которой в задний проход (что дано нам знать в ощущениях) ищут «ис-тину по делу» отдельные дознаватели.

С точки зрения православия, в при-верженности которому клянется боль-шинство как депутатов ГД, так и сле-дователей СК, претензии на нахож-дение «объективной» истины — это ересь. Однако доктор юридических наук Александр Бастрыкин (а пояснительная записка от депутата Ремезкова целиком совпадает с опубликованной ранее на сайте Следственного комитета РФ) мог почерпнуть это понятие из марксистско-ленинской правовой науки, за пределами которой (несмотря на отсылки в записке к опыту ФРГ) оно также неизвестно.

Согласно «Каролине» — «УПК» императора Священной Римской им-перии Карла V от 1533 года — пытки применялись после того, как против подозреваемого давали показания два «добрых свидетеля». То есть уже с точки зрения эпохи Возрождения пытки были не средством поиска истины, а методом подтверждения ее чистосердечным при-знанием. В этом отношении в смысле правовых гарантий проект Ремезкова—Бастрыкина возвращает РФ на уровень ниже «Каролины»: ведь вышеупомя-нутые дознаватели используют швабру сразу же, да и после «явки с повинной» поиском иных улик они особо не замо-рачиваются.

И скать истину никто никому за-претить не может: это и призва-ние, и бремя Человека. Вопрос

в том, до какой степени способен к ней приблизиться по конкретному уголов-ному делу конкретный человек в ман-тии судьи. Преступления бывают как очевидные, так и не очевидные, но и за «очевидностью» тоже могут скрываться фальсификации. Чаще всего это дань «палочной отчетности», а в более тяж-ких случаях — коррупционный заказ. Вменение судье в обязанность найти истину в последней инстанции (то есть «объективную») лишает суд всякой ле-гитимности, поскольку все понимают, что это невозможно. Проект к тому же предлагает «искать объективную исти-ну» уже на ранних стадиях следствия и дознания.

Лет двести пятьдесят назад европей-ская правовая наука (иной и не сущес-твует: право и Европа в этом смысле синонимы) нащупала выход в переходе от инквизиционной модели правосудия к состязательной: с претензией лишь на фактическую достоверность, а не на знание истины. Но состязательность-то более всего и раздражает Ремезкова—Бастрыкина, которые прямо клеймят ее как «чуждую». Вытекающее же из этого предложение сводится к тому, чтобы (ци-тата из пояснительной записки) «закреп-

ленная в статье 14 УПК РФ юридическая фикция презумпции невиновности… (применялась бы) лишь в случае невоз-можности достижения по делу объектив-ной истины».

Здесь вопросы вызывает сразу мно-гое. Презумпция невиновности закреп-лена не только в УПК, но и в статье 49 Конституции России, тогда уж поправ-ки пришлось бы вносить сначала в нее. Без всяких поправок и нововведений эта презумпция и так применяется там, где отсутствует полная уверенность. В теории права презумпцию иллюстри-руют образом весов, чашечки которых заранее чуть наклонены в одну сторону, то есть это как бы фора для слабейшей стороны. В теории презумпция неви-новности хоть как-то уравновешивает шансы отдельного гражданина, против которого направлена вся мощь государс-твенной машины, а она ведь может быть и недобросовестна, и мотивирована по-литическими соображениями. Но и это-го малого шанса Ремезков—Бастрыкин всякого гражданина тоже задумали лишить.

Н аконец, если под словом «фикция» подразумевается, что презумпция невиновности стала фикцией в

российском уголовном суде, — так это и без поправок давно так, чего же тогда добивается Бастрыкин-то?

Большинство профессоров считает, что Следственный комитет хочет загнать судей еще глубже в стойло. Но пусть тогда свой голос против проекта подни-мут судьи — что же они молчат? Мне же кажется, что Бастрыкину не дают покоя лавры Вышинского, который за упразд-нение презумпции невиновности по по-литическим делам при Сталине получил еще и звание академика. А Бастрыкин чем хуже? («Объективно» пока еще не хуже.)

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

Объективная истина.

В винеСледственный комитет занялся поисками

«объективной истины»П

етр

СА

РУ

ХА

НО

В —

«Н

ова

я»

Сергей ПАШИН, федеральный судья в отставке:

— Этот законопроект лежал уже давно, а сейчас начало года, депутатские портфели пусты — самое время выступить с инициативой.

Если поправка будет при-нята, то это откат к социалис-тическому правосудию времен брежневской эпохи. Конечно, выгоднее всего эта поправка для Следственного комитета, так что это даже не столько по-литика, сколько защита ведомственных интересов. Качество следствия очень низкое — так почему бы не переложить от-ветственность на судью?

Но когда именно судья отвечает за поиск истины, стороны мо-гут не работать. Следователь может не собирать доказательства. Зачем? Все равно истину ищет судья, а если судье понадобится помощь следствия, он просто отправит дело на доследование.

Теперь представьте, в какой ситуации оказывается подсу-димый. Сторона защиты представила свои доказательства. После этого дело отправляют на доследование — свидетелей запугивают, заставляют менять показания. Кому уже нужны будут доказательства защиты?

Когда ответственность перекладывается целиком и полно-стью на судью, следствие начинает работать хуже. В советс-кое время судья часто именовал себя шахтером, потому что должен был раскапывать все обстоятельства дела. Прокурор только сидел в зале суда и зевал — а на половине процессов представителей прокуратуры вообще не было. Для судьи это означает фактическую невозможность вынести оправдатель-ный приговор: его тут же обвинят в том, что он не все сделал для установления истины.

Некоторые формулировки из пояснительной записки («закрепленная в статье 14 УПК РФ юридическая фикция презумпции невиновности, предполагающая толкование неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, может быть применена лишь в случае невозможности достижения по делу объективной истины и только после принятия исчер-пывающих мер к ее отысканию». — Ред.) сужают понятие презумпции невиновности до неразличимых пределов. Предполагается, что есть кто-то, кто может установить эти «исчерпывающие меры»? А если завтра появится новый свидетель, которого не привлекла ни одна из сторон? Или потерпевший откажется от своих показаний? Все это нельзя предусмотреть заранее.

Конечно, состязательность сторон — не способ установле-ния «объективной истины». А какова процедура установления истинности исторического факта? В суде мы говорим не об истинности, а о доказанности. «Истина» — это термин из ра-бот Ленина. Но не надо записывать в законах философские определения.

КОММЕНТАРИЙ


№11 3. 02. 2014

Д ела, которые вершились из ремезковского кабине-та, всплывали на повер-хность в виде слухов. Но точно известна история с кропоткинским масло-

экстракционным заводом. До прихода Ремезкова на должность вице-губернатора предприятие отлично зарабатывало. Но затем на кропоткинском МЭЗе появился Павел Свирский — бывший гендиректор Федерального агентства по регулированию продовольственного рынка. К тому време-ни Свирский уже засветился в нескольких рейдерских захватах и успел посидеть в ставропольском СИЗО по подозрению в подделке документов. Но все это не смутило вице-губернатора Ремезкова. Директор кропоткинского МЭЗа Виктор Жарко в письме на имя тогдашнего пол-преда президента указывал: Ремезковым якобы «было направлено указание на имя главного судебного пристава М. Рысинова, в котором высказана прямая поддержка организаторов незаконной схемы по пе-ределу собственности».

Кропоткинский завод подвергся воо-руженному захвату, после чего перешел под контроль москвичей. Такая же судьба пос-тигла и лабинский МЭЗ. Зато никаких не-приятностей не было у «Черноморской фи-нансовой компании», которую Александр Александрович контролировал до 2010 года. Фирма занимается многоэтажным и частным строительством и еще продает землю, имея аккредитацию при админист-рации Краснодарского края. Большинство ее проектов связаны с Черноморским по-бережьем. Самый громкий из них — когда близ поселка Дивноморского компания стала продавать четыре гектара, покрытые «краснокнижными» пицундскими сосна-ми. Сейчас продажу остановили экологи. Что будет дальше, никто не знает.

Засветился господин Ремезков и в руководстве «Галереи Краснодар». Это крупнейший торговый центр Кубани, который контролируют бывшие вла-дельцы Новороссийского морского тор-гового порта Александр Пономаренко и Александр Скоробогатько вместе с другом Путина Аркадием Ротенбергом. Вице-губернатор Ремезков держал 48% ООО «Интеркомплекс» — одного из уч-редителей «Галереи Краснодар». Потом Александр Александрович передал свои акции Жанне Арефьевой — совладелице

компании «Эксим», в которой он когда-то работал.

Не менее ярко управленческие та-ланты Ремезкова проявились по месту его жительства — в Краснодаре на улице Головатова. Там был шикарный особняк, где Александр Александрович жил с 1998 года. Потом рядом начали строить детский реабилитационный центр, но вместо него соорудили закрытый бассейн, тренажер-ный зал, крытый теннисный корт и кино-зал. Счастью мешали только жители сосед-них дворов. В 2007 году краснодарский мэр Евланов издал незаконное постановление, по которому сразу 18 помещений вокруг ремезковских покоев признавались ава-рийными, а их жильцам предписывалось снести дома и стать бомжами. Умерить чиновничий аппетит удалось только через публикации «Новой газеты».

Зато схема по выселению сработала в Голубой Бухте близ черноморского поселка Бжид. Там тоже начинали строить профи-лакторий для детей, который затем пре-вратился в громадный курортный корпус. В этом элитном здании периодически появ-лялся вице-губернатор Ремезков. А местных жителей за несколько лет планомерно вы-давили через Туапсинский районный суд, и теперь там закрытая территория.

Под кубанским губернатором Ткачевым кресло качалось не раз, и Ремезкова то и дело прочили в преемники. В 2007-м стало ясно, что в Сочи будет Олимпиада, и Александра Александровича назначили ее краевым куратором. Но тут Москва почесала затылок, потому что подмочить имидж Игр не хотелось никому, — слиш-ком много компромата скопилось на вице-губернатора в СМИ. Слухи про уголовное дело на Ремезкова не нашли документаль-ного подтверждения, но в июне 2008-го Александр Александрович неожиданно подал в отставку.

Вскоре он всплыл в Крайинвестбанке в должности председателя совета директо-ров. Основной учредитель банка — адми-нистрация Краснодарского края. Бывший чиновник приходил в себя три года, па-раллельно собирая деньги на, так сказать, новые проекты. Как выяснила «Новая газета», в марте 2011-го Ремезков получил в дар земельный участок площадью 30 гектаров, расположенный в Краснодаре на улице Пригородной. Уже через месяц этот участок, как следует из договора купли-продажи, был продан Ремезковым фирме

«Инвестстрой-Н» за 475 миллионов руб-лей. Но вот что интересно: в декларации о доходах за 2011 год господин Ремезков указал в качестве дохода лишь скромные 4 миллиона 300 тысяч рублей.

В декабре 2011-го Александр Алек санд-рович избрался в Государственную думу от «Единой России». Сейчас Ремезков — зам-пред думского Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуаль-ному законодательству. В Госдуме Ремезков до сих пор особой активности не проявлял. Был в числе лоббистов «антисиротского за-кона» и «закона об иностранных агентах». Активно выступал за законопроект об ос-корблении чувств верующих, поскольку по опыту работы на Кубани знает, «насколько опасны любые посягательства на традици-онные и религиозные нормы».

Разумеется, преуспел Александр Александрович и на научном поприще. В 2005 году он защитил кандидатскую, а в 2006-м докторскую диссертацию по экономике. Столь короткий промежуток между защитами никого не смутил. Сейчас Ремезков — профессор учетно-финансо-вого факультета Кубанского государствен-ного аграрного университета.

Своих детей г-н Ремезков хорошо устроил за границей. Его старший сын Степан учился в частных элитных школах Англии — Malvern College, Fettes College и CATS Canterbury College. В 2009-м он пере-ехал в США и поступил в военный колледж Valley Forge, где преподают американские офицеры. Затем поступил в престижную американскую Школу бизнеса имени Фрэнка Дж. Зарба университета Хофстра. Учась в бизнес-школе, Степан Ремезков работал в «Черноморской финансовой компании» — специалистом, а затем по-мощником финансового директора.

Не отстал от Степана и его младший брат Николай. Он тоже учился в английс-ком Malvern College, где 3 месяца обучения, к слову сказать, стоят 10 тысяч фунтов стер-лингов. Но более всех семью прославляет младшая дочь депутата Ремезкова, Мария. Она живет в Вене и занимается художест-венной гимнастикой. В прошлом мае Маша Ремезкова на соревнованиях в Любляне представляла австрийский клуб.

Евгений ТИТОВ, соб. корр. «Новой» Краснодарский край

Портрет депутата, предложившего урезать презумпцию невиновности

Лиза хочет, но не может гулять

М осквичке Лизе Бы ковс кой 9 лет, она часто улыбается и очень любит жизнь. К сожа-

лению, за жизнь девочке приходится бороться с самого своего рождения. В первый же месяц Лизе поставили диагнозы: менингит и эпилепсия. За первый год жизни Лиза 8 месяцев провела в различных клиниках и вернулась домой с длинным списком обязательных лекарств. Дома Лизу с мамой ждала только бабушка: папа, как это иногда бывает в таких ситуа-циях, семью покинул. А две женщины самоотверженно посвятили себя реа-билитации девочки. Им приходилось очень нелегко: иногда Лиза делала успехи, а иногда ей становилось так плохо, что она попадала в реани-мацию. Особенно тяжело стало в 2008 году, когда у Лизы случилось несколько спонтанных переломов ног, она не могла стоять, плакала от боли… После обследования выясни-лось, что причина переломов — ост-рый лимфобластный лейкоз (в костях здоровые клетки были вытеснены бластами). Лиза сейчас лечится в детской Морозовской больнице. В перерывах между лечениями девоч-ку отпускают домой. К сожалению, передвигаться она может только на инвалидном кресле, которое маме и бабушке очень тяжело спускать и поднимать по лестнице их пятиэтаж-ки. Любой выход на улицу для про-гулки или еженедельных поездок в больницу превращается в огромную проблему. Решить ее может специ-альное устройство — ступенькоход с электроприводом и складной плат-формой для крепления инвалидной коляски. Стоит такой подъемник 360 000 рублей, у Лизиной семьи нет таких денег, поэтому мы очень просим им помочь.

КАК ПОМОЧЬ?

Вы можете связаться с сотрудни-ком фонда «Подари жизнь» Аллой Харютиной по тел. 8 926 907-05-14 или перечислить деньги на банковс-кий счет мамы Лизы.

Московский банк ОАО СБ РФДополнительный офис № 01744БИК 044525225ИНН 7707083893Р/с 30301810938006003811К/с 30101810400000000225в ОПЕРУ Московского ГТУ Банка РоссииЛ/с 4230 7810 1400 0026 9677Карта № 4276 8383 0480 2871

Получатель: Иванова Марина Александровна

Высоколоббий

Р одился Александр Александ рович Ремезков в 1962 году в Узбекистане. Когда пришло время выбрать профессию, поступил в Волгоградский инженерно-строительный институт. Его ждала ка-рьера советского строителя, но после распада СССР пришлось заняться бизне-сом. Торговал по мелочи, а в 1994-м стал финансовым директором производствен-ного объединения «Эксим».В 1998 году успешный бизнесмен Ремез-ков стал успешным депутатом Законода-тельного собрания Краснодарского края, сразу возглавив комитет по финансам, бюджету, банкам, налогам, инвестицион-ной деятельности и внешнеэкономичес-ким связям.А в январе 2001-го Ремезков стал вице-губернатором края по финансам, бюдже-ту и контролю, экономике и прогнозиро-ванию. Так начался его звездный период.

АВТОРА!ТРЕБУЕТСЯ

ПОМОЩЬ

РИ

А Н

ово

сти


№11 3. 02. 2014

люди/работа

З аиндевелый и подсвеченный высоким солнцем антицик-лона Тольятти кажется на-рядным, слегка апокалип-тичным, будто после энер-гетической катастрофы или

войны миров. Редкие деревья в инее, частые кирпичные стены и столбы…

Город состоит из трех районов: Центральный — где остатки старого го-рода, Автозаводской — там мастерят ав-томобили, а Комсомольский называется «комса». Улицы пустынны, общественный транспорт ходит вяло: за 20 минут — ни-чего. Успеваю хорошо рассмотреть рек-ламный щит с напоминанием о том, что у каждой девушки есть мать, отец, брат и Родина. Щит советует девушкам вести себя прилично. У светофора — неожиданный в 30-градусный мороз уличный музыкант. Перчатки с обрезанными пальцами, не опознанный мною духовой инструмент — флейта, гобой? Исполняет блюз Гари Мура, бесконечное грустное соло.

Заранее договорилась о встрече с бывшими однокурсниками, в настоящее время работающими на автомобильном заводе, но уже по пути к назначенному месту понимаю, что могла бы этого и не делать: про АвтоВАЗ говорят все. Еще про мороз, коммунальные катастро-фы, треснувшую стену ледового дворца «Лада-Арена», новенького, с иголочки, только прошлым летом сданного в экс-плуатацию. Но больше все-таки — про автозавод.

Ничего удивительного: в Тольятти каждого намотало на колеса отечест-венного автопрома, в Тольятти все так или иначе крутится вокруг автозаво-да. Завод огромен, занимает более 600 гектаров; площадь производственных помещений — 4 миллиона квадратных метров, протяженность конвейерных линий — 300 километров. Считается, что свои именины предприятие отмечает 20 июля — в этот день в 1966 году советское правительство подписало постановление о строительстве. Завод воздвигли стре-мительно, абсолютно в духе рекордов пятилеток — уже через 4 года с главного конвейера сошел автомобиль ВАЗ 2101, легендарная «копейка». Вазовские авто — герои анекдотов, объект прочувственных проклятий, и все-таки — «на всех дорогах России».

О станавливается маршрутное такси, в белом воздухе белые вы-хлопы. От холода не срабатывает

замок, сутулая девушка раз за разом швы-ряет дверь маршрутки, результата нет. Ее раздраженно отстраняет мужчина в шапке-ушанке: «Чего расхлопалась, Титова изоб-ражаешь?!» (Широко известен случай, когда на официальной презентации первой «Нивы-Шевроле» тогдашний губернатор Самарской области Константин Титов не смог закрыть заднюю дверцу автомобиля.)

Плотно замотанная в цветастый пла-ток дама передает за проезд и уточняет у своего спутника, что же это такое — увольнение по согласованию сторон? Зятю предложили. Зять сомневает-ся. Спутник удовлетворенно пыхтит. Популярно рассказывает о «золотом парашюте» — компенсациях по принци-пу «раньше ушел — больше получил». Предусмотрены следующие выплаты: уволившиеся в феврале получат 5 сред-них месячных заработков; в марте — 4; в апреле — 3. В мае — ноль. Средняя зар-плата по предприятию составляет 20 000 рублей. «Зять-то кем работает?» — «На покрасочной линии». — «Это где немец-кая технология?» — «Нет, на старой».

В комфортабельном лифте торгового центра пожилые дамы судачат о судьбе

вазовских пенсионеров: 1,5 тысячи чело-век отправляют на пенсию, начисления мизерные, как-то так ловко считают, что остаешься без штанов. В обувном отделе вспоминают историю вазовских сокра-щений за последние 10 лет. В секции дамского платья — обсуждают актуаль-

ное высказывание тольяттинского мэра. Мэр сказал, что считает 7% работников завода совершенно бесполезными, поэ-тому избавиться от них — хорошее и пра-вильное решение. «Невыход рабочих на работу составляет около 7%. Это значит, что существует серьезная возможность по оптимизации численности. Если без 7% сотрудников все работает и произво-дится, то для чего держат такую числен-ность, без которой справляются?» — вот так сказал тольяттинский мэр Сергей Андреев.

«Давай посмотрим на завод», — плак-сиво говорю я первому однокурснику. Он морщится. Не хочет смотреть на завод, куда ездит каждый рабочий день последние 15 лет. Раньше место работы однокурсника называлось НТЦ (научно-

технический центр), а теперь называется СВПТР (служба вице-президента по техническому развитию). Однокурсник не разделяет упаднических настроений земляков: «В прошлом году так и так с завода уволилось 8 тысяч человек. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Его положение на заводе достаточно прочное, чтобы не страшиться сокра-щений, и не слишком высокое — чтобы больно падать. Прошлогоднее снижение продаж его не волнует. «АвтоВАЗ нужен государству, — с хитринкой улыбается однокурсник. — Не дадут умереть».

Однокурсник вообще настроен весе-литься: «На конвейере сборщики имеют рядом всегда крепкий молоток — если болт не закручивается, то его забивают! Рабочая столовка — большой аквариум, человек на 700, к обеду столы уже на-крыты, и, если опаздываешь, останешься голодным».

Первый однокурсник прощается. Его ждет паб «Чердак». «Там вообще нет зоны для некурящих!» — с восторгом характе-ризует заведение первый однокурсник.

Второй однокурсник появляется с женой и двумя детьми. Жена дует на за-мерзшие пальцы и говорит: «Это все мы в 2009-м уже проходили, все их мирные предложения по увольнению. В резуль-тате стойкие останутся на заводе, а сла-бонервные — уйдут. Я осталась тогда, останусь и теперь».

Жена второго однокурсника работает мастером на сборочно-кузовном про-изводстве. Она рассказывает, что в цехе висят транспаранты: «Выполнил рабо-ту — проверь качество», «Твой труд вли-вается в труд твоего завода» и «Улучшая производство — улучшаешь себя». Еще она рассказывает, что лишиться службы боятся все ее рабочие, и все бригадиры тоже боятся. У всех ипотеки, долги за коммуналку и счета за газ.

Мы сидим в кафетерии большого торгового центра. Местная пиццерия на-зывается «Папа Пекарь», и здесь можно съесть пиццу с четырьмя вкусами — «па-квартет». Этажом ниже, в магазине быто-вой техники, тольяттинцы в преддверии массовых увольнений скупают телевизо-ры с большой диагональю и посудомоеч-ные автоматы в кредит — очень удобно: первый платеж ноль рублей.

Однокурсник № 2 говорит: «Если до начала весны нужное количество не уй-дет, польстившись выходным пособием, и не переведется в «дочки», то людей начнут увольнять за дисциплинарные просчеты. Курил в неположенном мес-те — до свидания; опоздал с обеденного перерыва — туда же. На одномоментное увольнение единым списком даже Бу Андерссон (президент АвтоВАЗа. — Н. Ф.) не решится. Это же будет бунт!»

Страшно представить себе бунт в су-ровом рабочем Тольятти.

В торой бывший однокурсник все-та-ки везет меня «посмотреть завод». Однокурсник патриотично эксплуа-

тирует «Ладу-Калину» алого цвета. Жена и двое детей с известным трудом размещают-ся сзади. Мне, как гостье города, дают про-ехать на переднем сиденье. Зимние дороги в Тольятти ничуть не отличаются по качеству полотна от самарских, а очищены даже хуже. Машин мало, и людей вокруг — мало, но это неудивительно для самого холодного дня зимы. Башня заводоуправления видна издалека — высочайшее здание в городе, 96 метров плюс вращающаяся гигантская эмблема на крыше. Сидим в автомобиле и молча смотрим вверх. Для обращения истории в кольцо по радио должны бы транслировать Гари Мура — бесконечное гитарное соло, но сейчас Михаил Круг жарко поет про «Владимирский централ, ветер северный».

Тольяттинский автозавод — status in statu, государство в государстве — своего рода Ватикан, Монако и Сан-Марино в одном флаконе. Только без Лигурийского моря и собора Св. Петра. Зато с бес-платными автобусами через заводские просторы — от цеха к цеху, от конвейера к конвейеру. К концу года эти автобусы будут перевозить на 7 с половиной тысяч человек меньше.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Тольятти

Ну и как у ВАЗа дела?В Тольятти живут 750 тысяч человек. На автозаводе работают 66,5 тысячи человек. До конца года 7,5 тысячи из них будут уволены. Встревоженный город — в репортаже корреспондента «Новой газеты»

Президент АвтоВАЗа Бу АНДЕРССОН — о сокращении численности персонала:

— Это очень болезненное, но необ-ходимое решение, так как в 2013 году АвтоВАЗ понес большие убытки, — сказал руководитель предприятия в интервью программе ВАЗ ТВ «Обозреватель». — Что касается руководства — нам необхо-дима облегченная и более оперативная

структура управления. Поэтому сокра-щаем 2500 менеджеров и специалистов. Что касается рабочих — нам необходи-мо повысить производительность труда. Нужно понизить нашу точку безубыточ-ности, и поэтому мы изменим численность рабочих за счет естественного движения персонала. Итак, комбинация имеет три действия: облегченная структура управления, меньше рабочих за счет повышения производительности труда и значительный рост производства.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

РИ

А Н

ово

сти

Один из сборочных цехов ВАЗа. Общая протяженность конвейерных линий завода — 300 километров


№11 3. 02. 2014

В Мосгорсуде вновь началось рассмотрение уголовного дела об убийстве Анны Политковской. В прошлом году процесс был сорван из-за самороспуска колле-

гии присяжных. Новое жюри отобрали быстро, однако первый же день засе-дания — 27 января — принес дурные вести: не явились сразу 5 основных при-сяжных. Об этом судья Павел Милехин сообщил как-то мимоходом, даже не уточнив, по какой именно причине они не пришли, — просто, мол, известили суд, что не могут принимать участие в деле. Причину попросил узнать адвокат Мурад Мусаев, но в своем порыве под-держан не был. Во всяком случае, так и осталось непонятно, будет ли выяснять суд данное обстоятельство или нет.

Выбывших присяжных заменили запасными, которых теперь в итоге осталось всего 7. А в остальном — все повторилось: прокурорам Борису Локтионову и Марии Семененко для новой коллегии вновь пришлось ог-лашать уже ранее оглашенную фабулу обвинительного заключения. Из слов гособвинителей следовало, что Анну Политковскую убили 7 октября 2006 года в подъезде дома на Лесной улице из-за ее профессиональной деятельнос-ти; что сидящий на скамье подсудимых Рустам Махмудов был киллером; два его брата, Джабраил и Ибрагим, вели за «объектом» слежку; их дядя Лом-Али Гайтукаев и бывший сотрудник РУБОПа Сергей Хаджикурбанов — организаторы убийства. Упоминался как еще один ор-ганизатор и уже осужденный бывший начальник отделения 4-го отдела опе-ративно-поискового управления ГУВД Москвы подполковник Павлюченков.

«Аквариум» традиционно вину не признавал; адвокаты, в первую очередь Мурад Мусаев (представляет интересы Джабраила Махмудова), в своих всту-пительных речах говорили о том, что «дело сложное, здесь переплетены прав-да и ложь»; что в течение 7 лет следствие так и не смогло «распутать клубок»; что Политковская была «отслежена и убита» «профессионалами высокого класса в ходе оперативной комбинации», а никак не сидящими на скамье подсудимыми. Адвокаты, число которых стремительно растет, скорее всего, имели в виду так называемых «топтунов» — сотрудников милиции, подчиненных Павлюченкова, которые тоже следили за журналисткой, но на скамье подсудимых действительно почему-то не оказались.

Одним словом, вся вина за убийство с обитателей «аквариума» перекладыва-лась на неустановленных «третьих лиц». Правда, при этом не объяснялось, как так получилось, что, согласно биллингам, Джабраил и Ибрагим Махмудовы окола-чивались на Лесной в течение нескольких дней перед и в день убийства 7 октября — как раз в те часы, когда к своему дому подъезжала Анна Политковская.

Прокуроры же то и дело выражали негодование поведением адвокатов, «вводящих присяжных в заблуждение»; судья то и дело делал адвокатам заме-чание, те спорили, волну негодования молниеносно подхватывал «аквариум» и… суд опять превращался в балаган, как и на предыдущем процессе.

— Почему меня называют убий-цей?! — кричал Рустам Махмудов.

— Сядьте на место, — как всегда, словно извиняясь, тихо требовал судья.

— Как вы со мной разговариваете? — отвечал ему подсудимый, словно он и был судьей. — Я вам что, отец родной?!

И судья опять просил присяжных по-кинуть зал на время разборок. Это было именно то, чего опасались потерпевшие и их адвокаты: в очередной раз судебное следствие дробилось на маленькие не-вразумительные кусочки, и нить событий теряли и присяжные, и пресса.

В последующие два дня прокуроры допросили дочь Анны Веру, которая в третий раз за эти годы рассказала, что незадолго до убийства ее мама замечала в подъезде незнакомых людей, а за неде-лю стало происходить что-то странное с домофоном: «Он переставал работать», «Дверь открывалась сама по себе».

Адвокаты подсудимых подробно расспрашивали про маршрут передви-жения Политковской: в частности, про поездки в магазин «Рамстор», что на Фрунзенской набережной. Защита выра-жала сомнение в том, что в день убийства Анна Политковская там была, очевидно, пытаясь доказать, что 7 октября она могла передвигаться совсем не тем маршрутом, по которому за ней, согласно обвинению, следили братья Махмудовы. Вера на это отвечала, что обнаруженные в мами-ной машине пакеты с продуктами были именно из «Рамстора».

Новая коллегия присяжных смогла увидеть и переделанный под огнестрел газовый пистолет, из которого застрели-ли Политковскую, пули, а также гиль-зы, найденные на месте преступления. Впервые за эти годы прокуратура проде-монстрировала присяжным прострелен-ную насквозь одежду Анны и пробитую пулями дамскую сумку.

— Вам показывать? — вдруг обратил-ся прокурор Локтионов к «аквариуму». Те как-то замешкались...

И, наконец, был оглашен протокол следственного эксперимента. Вывод: убийство обозревателя «Новой газеты» было совершено в течение 26 секунд — именно столько времени прошло с того момента, когда Политковская вошла в подъезд своего дома, и до того, как киллер (согласно записям с камер виде-онаблюдения) вышел из него. Все, что успела за эти 26 секунд Анна, — войти в лифт, развернуться лицом к дверям, под-нять левую руку вверх, чтобы нажать на кнопку этажа. А убийца за это время про-извел 5 выстрелов, в том числе контроль-ный в голову, когда Анна Политковская уже лежала на полу лифтовой кабины…

Вера ЧЕЛИЩЕВА

Как из громкого дела сделать шумноеВ третий раз начался процесс по делу об убийстве Анны Политковской: 5 присяжных ушли в первый же день, адвокатов прибавилось, скандалы не утихают

Адвокаты подсудимых не могут объяснить, что делали их клиенты за несколько дней до убийства и в момент преступления на Лесной улице «

«

О тзыв лицензии у «Моего банка» (он так назывался, у меня банка не было и нет. — А. П.) наделал на рынке шума, хотя подоб-ное действие уже и вошло

у ЦБ в привычку (в тот же день лицензий лишились еще три кредитные организации). Оно, кстати, не было таким уж неожидан-ным, потому что «Мой банк» испытывал очевидные проблемы как минимум с дека-бря, и его судьбе было посвящено несколько специальных заседаний на Неглинной.

Наблюдатели связывают такое внима-ние к «Моему банку» с тем, что среди его вкладчиков было немало людей, обладаю-щих определенным статусом и связями. По данным «Ведомостей», в их число входят режиссер Никита Михалков и советник президента РФ Сергей Глазьев (после от-зыва лицензии Глазьев эту информацию опроверг. — А. П.). Михалков молчит, и тут есть два варианта. Либо его админис-тративный ресурс оказался менее коти-руемым, чем кредит доверия, выданный Эльвире Набиуллиной (что обидно), либо его проблема была в индивидуальном по-рядке. Источники «Новой» склоняются ко второму варианту, а верить им заставляет сам ход развития событий.

Почему вообще многие богатые люди держали деньги в «Моем банке»? Потому что он принадлежал Глебу Фетисову, экс-сенатору и постоянному участнику списка «Форбс», куда он попадал главным обра-зом благодаря владению пакетом акций Altimo (это телекоммуникационное под-разделение Альфа-Групп, объединяющее активы в России, Турции и других странах). То есть все знали, что у него есть ценное имущество, и Фетисов долгое время за-влекал людей в «Мой банк» тем, что давал личное поручение этим самым ценным иму-ществом по всем обязательствам банка. То есть был для своих клиентов Агентством по страхованию вкладов, только без лимита по выплатам. Позже он перевел это пору-чительство на свою головную офшорную компанию, что не меняло сути дела.

Этот маркетинговый ход загнал госпо-дина Фетисова в некую ловушку. Он, на-пример, не мог взять и продать свой пакет в Altimo и вывести деньги в тихое безопасное место, потому что поручительство в таком случае превратилось бы в фикцию и круп-ные вкладчики немедленно потребовали бы свои деньги назад, что сразу убило бы банк. А желание выйти в кэш у Фетисова возникло. Официально оно связано с его намерением полностью сосредоточиться не на инвестиционных, а на политических про-ектах. Еще летом 2012 года он возглавил карликовую партию «Альянс зеленых» и даже намеревался баллотироваться в мэры Москвы и в губернаторы Подмосковья, но не прошел муниципальный фильтр.

Тогда Фетисов решил сначала продать «Мой банк», что и сделал осенью прошло-го года. Покупателем выступила группа физических лиц, часть из которых была прежде далека от банковского бизнеса, а другая, напротив, даже слишком близка к кредитным организациям, имевшим не-однозначную репутацию. Этой же коман-де Фетисов продал и региональный «Мой банк. Ипотека». Много ли он заработал на сделке, неизвестно, главное было скинуть поручительство, о чем он с радостью и со-общил в ноябре.

Вскоре по рынку поползли слухи, что клиенты банка испытывают проблемы при получении вкладов и снятии денег со сче-та, а также при проведении операций для юридических лиц. В декабре объем депо-зитов сократился более чем на полтора миллиарда рублей, выросла просрочка по выданным кредитам, «Мой банк» допустил нарушение ключевых нормативов ЦБ.

Несмотря на очевидно бедственное по-ложение, лицензия не была отозвана ни в декабре, ни сразу после праздников. Более того, в середине января «Мой банк» напра-вил в ЦБ план санации, то есть финансового оздоровления, который впоследствии был отвергнут. Возможно, тут и сыграла свою роль активность Михалкова.

Накануне отзыва лицензии прошла странная сделка: «Мой банк» продал «Моему банку. Ипотека» портфель ипо-течных кредитов на 600 миллионов рублей и блок-пакет его же акций. А некоторое время спустя по требованию регулятора выкупил их обратно. Но не факт, что по той же цене. Зато весьма вероятно, что деньги, образовавшиеся на счете «Моего банка», вполне могли быть использованы для удов-летворения индивидуальных потребностей ряда вкладчиков.

Зато всем остальным ждать нечего. По оценкам ЦБ и АСВ, из банка выведено 90% активов, а дыра в капитале превышает 10 миллиардов рублей. Было ли это сделано руками новых собственников или досталось им в наследство, предстоит выяснить орга-нам, и не факт, что только надзорным.

Фетисов тем временем продал пакет Altimo и другие свои активы, вывел деньги в семейный траст и пообещал вложить около 700 миллионов рублей в партийный проект «Альянс зеленых и социал-демок-ратов», фронтменами которого выступа-ют Олег Митволь, Геннадий Гудков и Илья Пономарев. Непосвященным такой кульбит понять трудно, но прежде инвестиционное чутье Фетисова не обманывало, а значит, вложения в оппозиционные политические проекты сейчас в восходящем тренде. К чему бы это?

Алексей ПОЛУХИН

«Мой банк» — моя партияКак и зачем Глеб Фетисов превратил крупный бизнес в политический стартап?

РИ

А Н

ово

сти


№11 3. 02. 2014

История с увольнением Сергея Воронина, директора шко-лы №26 в городе Волчанск Свердловской области, про-гремела на всю страну. Кор-респондент «Новой газеты на Урале» побывала в городке и попыталась разобраться со сложившейся ситуацией.

Маленькие Навальные

Благодаря Сергею Воронину и его неравнодушным ученикам Россия узна-ла о городке с населением менее 10 000 человек на севере Свердловской облас-ти. Некоторые журналисты неслучайно назвали Воронина местным Навальным, а школьников, поддерживающих его, - маленькими Навальными, ведь с конца декабря им пришлось бороться со зло-употреблением властью местного мэра Александра Вервейна.

Напомним вкратце, как было дело. Школьного директора (по совместитель-ству депутата Волчанской Думы) Сергея Воронина уволили по ст. 278 п.2 ТК РФ 31 декабря. По сути, эта статья позволяет должностным лицам без объяснения при-чин уволить кого угодно. Воронин счита-ет, что Вервейну нужно было по личным причинам убрать его, и он просто свел с ним счеты. А личные мотивы у Вервейна могут быть, ведь Воронин — уже давно его прямой конкурент на пост главы города.

Чтобы поддержать любимого педагога и директора старшеклассники устроили на крыльце школы акцию протеста, хотя, как рассказали «Новой на Урале» сами ребята, никаких митингов нарочно они не органи-зовывали, а просто хотели узнать, почему уволили их директора, и сказать несколько добрых слов в его адрес. Начальник отде-ла образования местной администрации Ольга Адельфинская заявила, обращаясь к детям: «Объяснять я ничего не собираюсь, и уж тем более вам». Это, разумеется, заде-ло ребят, и они твердо решили не сдавать-ся. Активных школьников и их родителей пытались запугать различными штрафами, но ничего не вышло. Коллеги также под-держали Воронина, отдав 45 голосов, за его кандидатуру директора. Против был только 1 голос.

Администрация Волчанска в офици-альном обращении к СМИ заявила, что «старшеклассники науськаны неизвест-ными лицами», и призвала «не вестись на провокации оппозиционно настроенных жителей и не идти на поводу личностей, которые используют журналистов для до-стижения своих личных целей». В общем, Воронин «науськал» всех, ведь поддержи-вает в Волчанске его подавляющее боль-шинство жителей: кто делом, кто просто словом.

Держись, Серега!

После шести часов отвратительной дороги наш автобус прибыл в Волчанск. На часах было пять утра. Своим звонком я нарушила и без того беспокойный сон Воронина, и он уже через 10 минут встре-тил меня и отвел к себе домой. За чашкой горячего чая он поведал свою историю.

— По статье 278 п.2 постоянно уволь-няют директоров школ, причем, многие из

них — уважаемые люди, — рассказывает Сергей Воронин. — Вышестоящий чи-новник просто говорит: «Вот этот мне не нравится. До свидания!» Но почти никто из них не отстаивает свои права, а пред-почитает не связываться и молча уйти. Может быть, я громко скажу, но школа — это дело всей моей жизни. Так сложи-лось, что у меня нет семьи и мне не на что больше тратить свои силы, свое время. Я пока борюсь, потому что чувствую подде-ржку моих учеников, коллег, журналис-тов. Стою я на днях на светофоре, слышу, какой-то пьяный незнакомый мне мужик орет: «Держись, Серега, если уж началась война, надо довести ее до конца!» Наши власти надеются, что я уеду из города, ведь я им мешаю не только как директор, но и как депутат. Я планомерно реализую свою независимую позицию, неважно, кто у власти. Два мэра до Вервейна не ис-пользовали свое положение учредителей школы, чтобы манипулировать мной. А этот с самых первых дней сказал мне: «Я тебя уволю, если ты не будешь себя вести, как все. Сейчас убрали Серова (директор школы №23 в Волчанске — прим. автора), ты — следующий. Ты не будешь работать». В думе оппонируют всего три человека: я, Виктор Кривулин и Андрей Бурнин. Многие не могут понять, что я борюсь не за место, а за свои принципы, за детей, за своих коллег.

Я спросила Сергея, что он думает по поводу того, что дети устроили пикет в его поддержку. «У нас городок маленький, все друг друга знают, когда кто-то умирает, гроб выносят к подъезду, и люди приходят попрощаться. Иногда до 150-200 человек собирается, если человек был известный. Получается, что это тоже несанкциони-

рованный митинг,— негодует Воронин. — Эти дети, которые высказывают свое мнение, задают вопросы смелее многих взрослых. Таких ребят надо не штрафо-вать, а гордиться ими. За ними — будущее России».

И плиточник, и дворник,и педагог…

После беседы мы с Сергеем поехали в школу. Пока шел первый урок, дабы не отвлекать учеников, я просто бродила по коридорам. Могу смело сказать, что внут-ри школа выглядит современно: пласти-ковые окна, чистые новые туалеты, везде плитка лежит, в классах — новые парты, телевизоры, компьютеры, методические пособия, карты, таблицы, правила, пор-треты великих людей — в зависимости от того, что преподают в кабинете. В мега-полисах далеко не каждая школа может похвастаться всем этим.

После первого урока я встретилась с учениками. Впечатления, что их «на-уськали», не сложилось. Это вполне взрослые, здраво рассуждающие люди, которые просто хотят справедливости. «Нас обвинили, что мы срываем учебный процесс своими митингами, прозвали не-учами, а ведь не было всего трех уроков. Из-за всяких карантинов больше уроков пропадает», — говорят наперебой ребята.

«8 лет директор работал, причем хо-рошо, а потом его убрали. Неужели мы должны были прийти в школу и сделать вид, что ничего не случилось? Мы просто хотим узнать причины. Вот и все. Никому ничего не сказали», — негодует стар-

шеклассница Лиза Микаелян, которую обвинили в организации несанкциони-рованного митинга возле школы.

«В субботу мы стояли с родителями и журналистами на крыльце школы, обща-лись — так это опять объявили митингом. Вот мы с вами сейчас разговариваем. Наверное, это тоже митинг, да?» — сме-ются одиннадцатиклассники.

«Сергей Александрович — и как че-ловек, и как директор просто замечатель-ный, он выполняет все свои обязаннос-ти, и мы искренне не понимаем, за что такого можно уволить. Вот вы зайдете в классы, увидите, какой ремонт, какое новое современное оборудование. Он, правда, очень старается, нет ничего, в чем мы нуждались бы, — наивно, по-де-тски признается одиннадцатиклассница Катя Белухина. — А несколько лет назад он вместо новогодних каникул ремонт в школе делал. Пришел 1 января и работал все праздники. Мы после каникул зашли в новую школу».

Мой вопрос — как им новый директор — вызвал волну негодования. «Она даже не общается с нами, все время закрывает-ся в кабинете», — твердят они. Замечу, по-чему детей это так задевает. Ребята просто привыкли к другому обращению. «Я ни-когда не закрывал свой кабинет, каждый мог зайти в любое время, распечатать документ какой-нибудь или фотографии на цветном принтере. У нас же комму-низм! Дети приходили, брали книжки у меня, болтали со мной. Мне нечего от них скрывать. А когда назначили Гетте дирек-тором, сразу врезали новые замки в двери, мол, у нее в кабинете печать, документы хранятся, — рассказывает Воронин. — В школу дети могли раньше приходить в любое время: после уроков, в выходные все время кто-то торчал тут».

«В прошлую субботу (а это был не учебный день), когда к нам приезжали журналисты, мы хотели поговорить с ними в школе — на улице был мороз, но Ирина Николаевна (Гетте, и.о. директо-ра — прим. автора) выгнала нас на улицу. Мы стояли, стучали зубами, а девочки-корреспонденты были совсем в легонь-ких курточках... Это так бесчеловечно. Нам стыдно стало за нового директора», — признается с грустью Лиза Микаелян.

Когда прозвенел звонок, ребята побе-жали на урок, а мне посоветовали сходить к ним в столовую покушать. «У нас вкус-но кормят», — убедила Лиза. Работники столовой встретили меня тепло: усадили за стол, накормили до отвала, как положе-но, — первое, второе, третье и чай. Пока я ела, милые женщины рассказывали о Воронине.

«Вот видите, под ногами у Вас плит-ка — это Сергей Александрович клал. Сам. Стал бы другой директор до ночи в школе плитку класть? — с гордостью говорит тетя Наташа, повар. — А как-то за мной в школу летом пришел отец. Он не знал, куда идти, и решил спросить у дворника: «Слышь, пацан, где тут столо-вая? Там Наташка, дочь моя, работает». Этот «дворник», не раздумывая, подска-зал ему. Потом папа мой так удивился, что парень, косивший траву, оказался директором нашим». «Он и снег не раз чистил около школы, когда дворник бо-лел. Никого не просил помочь», — под-хватывает другая повариха. И по всему видно, гордятся работницы общепита Ворониным, что мужик он не только умный, но и с руками.

урал/противостояние

Фо

то а

вто

ра

Тайна Волчанского двора, или История со счастливым концомЖители города Волчанска, ставшие жертвами чиновничьего беспредела, одержали победу

Сергей Воронин


№11 3. 02. 2014

«Во всем обман и,ах, на всем запрет»

Чуть позже в коридоре ко мне по-дошла Ирина Гетте и пригласила в свой кабинет, сказав, что хочет поговорить со мной. Она просила меня быть объектив-ной и не поддаваться на уловки Воронина. Потом госпожа Гетте пыталась убедить меня, что Воронин поступил не по-муж-ски, выложив 31 декабря на сайте школы подписанные бумаги о его увольнении: «Можно было пережить этот момент, как мужику? Нет, он захотел, чтобы его пожалели. Можно было выйти 9 числа и сказать обо всем детям и коллективу. Но 31 декабря появляется эта информация — для вас это было неожиданностью, для меня…», — распиналась передо мной Гетте. Я переспросила, точно ли она узна-ла об увольнении Воронина 31 числа, а не раньше? «Да я клянусь Вам, я, как и все, узнала об этом 31 декабря», — отвечает мне она. Но, как нам удалось выяснить из достоверных источников, которые поже-лали остаться неназванными, Гетте была ознакомлена с приказом о его увольнении и назначением себя на должность и.о. ди-ректора школы еще накануне.

«Для меня самое главное, чтобы учеб-ный процесс не страдал. Вот не сдадут по-том дети ЕГЭ — кто виноват будет?! Меня обвинят во всем?! — переживает за свою репутацию Гетте. — Мне без разницы, кто директор, я привыкла просто ра-бо-тать! У меня нет никаких личных целей».

Потом наш разговор перешел в русло восхваления мэра Вервейна. «Вот если бы вы побывали у нас до того, как сменился мэр, увидели бы, как плохо мы жили. Нам есть, с чем сравнить. Прошлый мэр вообще ничего не делал в городе. Это был кошмар и тихий ужас. Или Вервейн — другое дело. Вот выпал снег — его тут же убрали. А при бытности прошлого мэра нам приходилось через сугробы проби-раться, — говорит и.о. директора шко-лы. — Ремонты при Вервейне начались, крыши отремонтировали, остановки поставили. Нельзя закрывать глаза и не видеть этого. Я доверяю нашему мэру. Он идет на развитие. Он готов общаться, всегда выслушивает до конца, не закры-вает ни перед кем двери», — продолжает моя собеседница.

Готов общаться? Перед командиров-кой я звонила в приемную Вервейна, пытаясь договориться о встрече, на что мне сказали, что мэр очень занят, что я, конечно, могу попробовать прийти, но не факт, что он меня примет. Когда я пришла с утра в Администрацию Волчанска, мне заявили, что мэра нет. Сказали: звони-те, узнавайте, когда он будет. До обеда я дозванивалась — его все не было. Потом раздобыла его личный телефон, связа-лась с ним, сказала, что проехала 560 км и хочу задать ему пару вопросов, что не займу много его времени. В ответ на это он сообщил мне, что говорить со мной он не может, потому что он очень занят. Что

ж, я решила быть настойчивой и пришла снова в Администрацию. Вервейну доло-жили обо мне, но он сказал, что ОЧЕНЬ ЗАНЯТ. Я сказала, что подожду, сколько нужно, на что мне заявили, что мэр будет занят целый день и не сможет уделить мне даже пары минут. На следующий день, уже уехав из Волчанска, я снова несколь-ко раз звонила ему и пыталась добиться ответов на свои вопросы, но он весь день был очень занят и не мог говорить. А ве-чером, уже, видимо, запомнив мой номер телефона, просто не брал трубку. Также я хотела пообщаться с главой местного от-дела образования Ольгой Адельфинской, но именно в тот день, когда я была в Волчанске, она внезапно уехала в коман-дировку. И как после этого мы, журналис-ты, должны быть объективными?

Вернемся к разговору с Ириной Гетте. На мой вопрос, допускает ли она мысль, что с Ворониным просто свели счеты, она ответила: «Если бы с ним хотели свести счеты, его бы еще в прошлом году уволили. У него было столько объектив-ных дисциплинарных взысканий…» По мнению Ирины Николаевны, Воронин был плохим директором. «Я сама назна-чила его директором школы 8 лет назад, когда занимала должность главы отдела образования. Я не видела в нем человека, способного возглавить школу. И сейчас не вижу. Любая структура требует организа-ции. Эмоции не должны мешать работе. У него же эмоции преобладают. Еще скажу я вам, что он нарциссизмом страдает, он знает, что складно и красиво говорит, и любуется собой», — перешла на личности госпожа Гетте.

«Она назначила меня директором только тогда, когда коллектив написал ей письмо. До этого она готова была назначить на должность директора хоть техничку, только не меня», — проком-ментировал мне позже ситуацию со своим назначением Сергей Воронин.

На мой вопрос (который я повторила три раза) к Ирине Николаевне, как следу-ет решить сложившуюся проблему, она не смогла внятно ответить. Только добавила: «Воронин зомбирует детей».

Равнодушных нет

После второго урока «зомбирован-ные дети» подбежали ко мне, пригла-сили с ними еще разок позавтракать и стали расспрашивать, что сказала Ирина Николаевна. «Вам повезло, что она Вас хотя бы на улицу не выгнала, как прошлых девочек-журналисток в субботу. Вечером нашу вахтершу как свидетеля даже вызы-вали в полицию, якобы у нас опять был несанкционированный митинг. А отку-да об этом узнали? Видимо, Гетте снова позвонила и сообщила», — смеются они.

Я спросила ребят, не идеализируют ли они Воронина. «Многие из нас пришли из других школ в эту негативно настроенные. Но этому человеку удалось нас к себе рас-положить, и теперь мы за него боремся.

Он всегда к нам очень хорошо относился. Когда от нас ушла наша классная руко-водительница, он взял нас, заменив ее. Если случаются какие-то недомолвки, он садится, говорит с тобой. В общем, с каждым из нас нашел общий язык, а мы ведь все такие разные и все со своими ха-рактерами», — говорят наперебой ребята.

Похоже, только мэр Александр Вервейн и его ставленница, нынешняя и.о. директора 26-й школы, Ирина Гетте считают, что Сергей Воронин был плохим директором. Его поддержали не только вы-пускники, окончившие 26-ю школу много лет назад, но и выпускники других школ.

«Я хоть уже 18 лет не живу в городе, так или иначе соприкасаюсь с его жизнью. Наш город очень маленький — все у всех на виду. Мы помним, как росли и учились, и это уважительное отношение к себе Воронин зарабатывал годами упорной работы над своими интересами и инте-ресами дела, которому он готов посвятить свою жизнь. В 2005 году я готовила доку-менты для Министерства образования по вопросам лицензирования и гос. аккреди-тации учреждений, находящихся в веде-нии учредителя. Я могу судить по съемкам телеканалов, что головное здание школы с 2005 года, когда я составляла перечни имущества МОУ для лицензирования, существенно изменилось в неоспоримо лучшую, современную сторону. Я свою школу просто не узнала: ремонт и классы — небо и земля по сравнению с тем, что было до назначения Воронина директо-ром! Главные заказчики образовательных услуг и те, кто спросят за качество их пре-доставления, — это ученики и их родите-ли. И учредителю не помешало бы об этом знать, прежде чем принимать решения, которые эхом отозвались на всю страну. Давайте предложим на месяц Вервейну совместить с его работой руководство школой, а Адельфинской с ее образова-нием педагога-логопеда — преподавание истории в 11 -х классах после учителя вы-сшей категории, единственного в данной школе, в городе, и посмотрим, как о них будут отзываться дети, коллеги, родители. Итог: так, как Вервейн, поступают страш-но ограниченные люди. Они видят только на шаг, а то, что последует за увольнением, настолько неоправданным, абсолютно не просчитали. Приказ об увольнении был подписан последним рабочим днем в году. Думали, что за праздничные дни страсти улягутся, и с 13 января жизнь потечет в другом русле, без набившего оскомину всезнающего директора! Но что-то пошло не так», — прокомментировала ситуацию «Новой на Урале» Марина Корякина, вы-пускница школы № 26 1988 года.

«Это вообще комплексная проблема превышения полномочий. Ситуация в целом давно накалялась, прямо с выбо-ров мэра города, когда сняли кандидатуру Воронина по надуманным причинам с гонки и выиграл Вервейн с 62 процентами испорченных бюллетеней в знак протеста. После этого Вервейн поставил на ключе-вые посты всех своих соратников. Сначала

они затеяли объединение двух школ (23 и 31), объясняя свои мотивы экономичес-кими издержками, и тем самым уволили директора моей школы Анатолия Серова, на его место пришла Светлана Снигирева, которая еще во время предвыборной гонки предупреждала его, что жить спокойно не дадут. В связи с этим из школы уволились несколько прекрасных учителей и уехали жить в другие города вместе с семьями. Что касается Воронина, так это отличный про-фессионал, которого уважают дети и весь педагогический коллектив. Это умный и образованный человек, заслуживающий уважения. Его травля происходит постоян-но, но он не сдается. Детей бы он никогда не стал использовать в личных целях, я уверен в этом», — поделился с нами своим мнением выпускник 2007 года 23 школы Волчанска Евгений Рон.

Справедливость восторжествовала

Когда я уже собиралась уходить из школы, ко мне подошла пожилая вах-терша и спросила: «Ну что, Вам-то хоть удалось узнать, почему уволили нашего Сергея Александровича? Когда уже это все закончится? Мы молим Бога, чтобы он снова был директором. Без него школа уже не будет такой, что раньше». Мы с Ворониным вышли из школы, и он повез меня в Краснотурьинск, чтобы посадить на автобус до Екатеринбурга. В его глазах виднелись усталость и печаль. Он и его дру-зья еще не знали, что победа не за горами.

«Если все-таки мы победим, и я вер-нусь на свой пост, а у власти еще будет ны-нешний мэр, то я доведу 11 класс, найду че-ловека, на которого можно будет оставить школу, и все равно вынужден буду уехать. Еще три года травли, борьбы за должность, пока будет на посту мэр Вервейн, я терпеть не хочу. Также мы будем собирать подписи, чтобы Вервейна досрочно отстранили от должности», — поделился со мной плана-ми на ближайшее будущее Сергей.

Тогда еще Воронин даже не подоз-ревал, что совсем скоро справедливость восторжествует, он снова вернется на пост директора и сможет спать спокойно. С 10 февраля мэр Вервейн заключил с ним срочный трудовой договор. Видимо, «Единая Россия» решила не доводить дело до суда. Напомним, что на 29 января было назначено первое предварительное слуша-ние по делу о восстановлении в должности Воронина.

«Конечно, этот договор срочный и за-ключен на совсем других условиях, с мень-шей зарплатой, но это все уже не важно. Это наша всеобщая победа! Сегодня у нас с Вервейном впервые за 1,5 года состоял-ся нормальный разговор. Я честно заявил ему, что продолжу свою общественную и депутатскую деятельность. Насколько нас с ним хватит, я не знаю. Ему очень тяжело далось это поражение. И восстановить меня в должности директора — не его доб-ровольное решение: тут и Биктуганов, и Куйвашев сыграли немаловажную роль. С последним они вчера долго разговаривали, и вот, видимо, к такому решению пришли, — с радостью рассказал о последних собы-тиях «Новой на Урале» Сергей Воронин. — Спасибо всем за помощь. Один я бы не справился!»

На мой вопрос, собирается ли он, как хотел, собирать подписи, чтобы Александра Вервейна досрочно отстрани-ли от должности мэра, Воронин сказал, что это больше не актуально, что он, несмотря на все обиды и переживания, протянул руку Вервейну и простил его. Заявление из суда он забрал.

А за что все-таки уволили Воронина, уже, видимо, навсегда останется тайной.

В Волчанске побывалаМАРИЯ СТВОЛОВА,

«Новая газета на Урале»

Фо

то а

вто

ра

Сергей Воронин и его неравнодушные ученики


№11 3. 02. 2014

культурный слой/премьера

Д а сама многолетняя мучи-тельная история создания фильма напоминает гого-левский сюжет. Концепции, режиссеры, сценарии, раз-меры фильма претерпева-

ли трансформации почище превращений нежной Панночки в загробную темную силу, а ведьмы — в утопленницу.

От первоначального замысла в амбици-озном триллере Олега Степченко стоимос-тью $28 миллионов название только и оста-лось. А небольшая повесть о бурсаке Хоме Бруте и его непростых отношениях с ведь-мой и иной нечистью, налетевшей в храм божий, разрослась в фэнтези-блокбастер, который Гоголю — седьмая вода на киселе. «А почему бы и нет?» — скажут сторонники технологических прочтений и компьютер-ных преобразований классики. Все дело в даровании преобразователей. А то от иного «прочтения» нетленный гоголевский текст, точно нос майора Ковалева, — соско-чит с экрана да и уберется восвояси.

Хрестоматийный сюжет о филосо-фе Хоме нежданно-негаданно сшит на живую нитку с историей путешествия английского картографа Джонатана Грина в Малороссию. Стая волков, по-добных собакам Баскервилей, загоняет карету заморского гостя в мистическую глухомань. Здесь в казацком поселении нечисть не просто прилепилась к еже-дневной жизни хуторян, но просочилась в их естество, порой вырываясь наружу. И девушки в языческий праздник Ивана Купалы того и гляди оборотятся ведьма-ми-нимфоманками. И за чаркой доброй горилки лица уважающих друг друга со-бутыльников неумолимо превращаются в свиные, собачьи, козлиные, дрофиные рыла. А само веселое застолье, к ужасу ученого иноземца, — в буйный и страшный шабаш нетопырей под предводительством Зеленого Змия.

Места, подобные казацкому хутору, спрятанному в непроходимых лесах и скалах, на картах обозначают белыми пятнами. Ученый-материалист Грин, проди-раясь сквозь бурьян к заросшей паутиной церквушке, пытается разгадать не только таинственную историю исчезновения бур-сака Хомы, но прежде всего загадочные отношения местных жителей с ведьмами, монстрами в овечьих шкурах и прочей разнородной нечистью.

Авторы вольного переложения «Вия» для 3D c оркестром спецэффектов идут по проложенному литературой и экраном пути противопоставления просвещения — вечно-му средневековью; прагматичного европей-ского разума — темному, полному угрюмых и веселых суеверий малороссийскому мра-кобесию. Тема, скажем, актуальная что в начале ХVIII, что в начале ХХI века.

К мытарствам Хомы присовокупили две лав-стори: между парубком Петросем и онемевшей от страха Настусей и между Грином и мисс Дадли. Плюс козни сельского дьячка отца Паисия — злобного смертоубив-ца и гестаповца (в доме у него настоящая «пыточная») и его приспешников. А еще противостояние Сотника и отца Паисия… И дабы разорвать запутавшийся сюжет-ный узел, придется деревянному распятию упасть на голову злодею. В общем, возьмите

деревню из «Сонной лощины», прибавьте к ней мотивы из «Сибирского цирюльника», «Индианы Джойса…» или «Сокровища нации» и окропите тварями из «Черной лагуны», поместите все в блендер ком-пьютера… Блюдо украшается фирменным орнаментом хрестоматийной гоголевской истории. На зрителя несется гроб с дочкой Сотника Ведьмой. Роскошный в своей омер-зительной склизкости гигантский кальмар Вий, тысячерукое чудище воет: «Поднимите мне веки!» Защититься от нечисти нечем: мелового круга в кинозале не нарису-ешь. Временами страшновато, эффектно, временами смешно и нелепо. Шикарные декорации: казацкий хутор на два десятка домов с майданом, церковью, таверной,

сторожевыми вышками. Монстры-вепри всех сортов: летающие, водоплавающие, выпивающие. Спецэффекты — местами вы-сококлассные, местами мультяшные. Селяне на майдане — чисто дети, готовы верой и правдой служить то Сотнику, то черту в об-личье священника.

Зрителю, которому захочется более острых ощущений (несмотря на сюжетное нагромождение, периодически фильм «зависает»), следует прямым ходом идти в кинотеатры с форматом D-Box. Технология синхронизирует движение на экране с виб-рирующим креслом. Прокатчики обещают «укачать» вас по полной, погрузив в фэн-тези-хоррор, нашпигованный сверх меры разного рода страстями и превращениями. Даже монтаж напоминает слалом по пере-сеченной местности. Все вместе складыва-ется в многостраничный стереографичес-кий кинокомикс, у которого, конечно же, найдется свой зритель. Тем более что есть в картине колоритные актерские рабо-ты. Джейсон Флеминг (картограф Грин), Юрий Цурило (Сотник), Андрей Смоляков (Паисий). Валерий Золотухин сыграл свою последнюю роль, старого казака Явтуха, который священника-шамана не слушает, к толпе, вопящей «Ату ведьм!», не присо-единяется, живет своим умом.

…Все случившееся в спрятанном от ци-вилизованного глаза селении Джонатан Грин может счесть похмельным синдро-мом, на что авторы намекают. Только вот галушка-монстрик неотступно вьется над головой ученого, улепетывающего из этой страшно-странной Малороссии в страну с многовековым газоном.

Лариса МАЛЮКОВА, обозреватель «Новой»

Опустите мне веки!На экранах «Вий»-3D, в котором гоголевская повесть подобна черту из «Ночи перед Рождеством»: «спереди — совершенный немец», а «сзади — губернский стряпчий в мундире»

— А ндрей, хочу вас позд-равить с «Вием». По-моему, отличное кино.

— По-моему, тоже. Я же фильм пос-мотрел уже перед самой премьерой и до последнего побаивался. Не того, что о нем напишут, а себя боялся. Что мне не пон-равится. Пока мы снимали, я чувствовал, что получается хорошо. Но всегда же такие мысли: а что, если это нам только так каза-лось? Но в результате я очень доволен.

— У вас там очень колоритный пер-сонаж.

— Во всякой деревне должен быть та-кой истово верующий человек.

— Жуткий тип. Вот из всех там вылезают черти, когда они напиваются, но оказыва-ется, что главное зло — непьющий поп. Он страшнее всех чертей. Кстати, непонятно: это казаки допиваются до того, что стано-вятся чертями, или герой приходит в такое состояние, что начинает их так видеть?

— Так есть же выражение «допиться до чертиков». А тут оно проявлено. В каждом из нас есть что-то такое, свой собственный мистер Хайд. Алкоголь — это наша микс-тура, которая его выпускает наружу. Но это и та эссенция, выпив которую, начинаешь видеть все в другом свете — видеть то, что обычно скрыто.

— Почему так долго снимали кино — 7 лет?

— Главным образом из-за проблем с финансированием. Сначала в Европе был кризис, потом у нас… Производство просто останавливалось. И, кстати, в эти периоды я себя чувствовал ужасно: мне не хватало этого. Я всякий раз летел на съемки как на праздник — такая была работа в удовольствие. Очень здорово работать с Олегом Степченко — это тот случай, когда режиссера на площадке не видно, но его присутствие ощущается во всем. Он может не вмешиваться в работу подолгу — подолгу для съемок это минут 15—20. А потом вдруг тихо появляется и направляет. Очень хорошая черта для режиссера.

— Как думаете, окупится кино? Если сейчас вообще что-нибудь окупается…

— Ну как же, «Сталинград», «Высоц-кий»…

— Оба, кстати, с вами. Вы прямо гарант окупаемости!

— (Смеется.) Ну, не знаю! Я думаю, что на этот фильм тоже пойдут. Пойдут и молодые, и постарше: первые — на новый 3D-аттракцион, а вторые — на Гоголя. Ну а кто-то, конечно, на то, «как испоганили Гоголя», таких тоже достаточно. Причем такого рода отзывы в интернете появились еще до выхода фильма. Это нормально, я к

этому был готов. Хотя мы его совершенно не «испоганили», по-моему.

Наша нечисть перестала быть страшной

— Вы как-то ориентировались на на-шего «Вия» 1967 года?

— Не скажу, что ориентировались… Но когда есть такой гениальный образец, надо либо стараться взять планку еще выше, либо пойти в другую сторону. Вот мы скорее пошли в другую сторону.

— А мне вообще хочется увидеть рус-ский хоррор на русском материале. У нас же столько нечисти в фольклоре, но она по-чему-то не котируется. Был только «Вий», и теперь еще один «Вий»…

— Мы какое-то время назад вошли в стадию дикой нелюбви ко всему русско-му. Или наоборот: некоторые особо ак-тивные начинают любить так истово, что у нормальных людей возникает стойкое отторжение. Надо это преодолевать. Ведь у нас одна из богатейших культур в мире… У нас есть откуда черпать. Вон как пре-красно получились у студии «Мельница» мультфильмы про богатырей!

— Ну там много завязок с современнос-тью, узнаваемых реалий. У них это срабо-тало, но нельзя этим злоупотреблять.

— Между прочим, в нашем «Вие» нет никакого осовременивания — это я для тех говорю, кто заранее ругает картину за осовременивание.

— Потом, богатыри — это сказки. А хочется хоррора!

— Кстати, может быть, вся русская не-чисть так прочно заняла нишу сказочных существ, что перестала быть страшной? И замечательные советские фильмы-сказки

Андрей СМОЛЯКОВ:

«Вий», вышедший в России на максимальном количестве экранов — 2100+, за первый день проката заработал более 91,9 млн рублей (без учета Украины), показав лучший результат по сборам стартового дня среди фильмов российского произ-водства за всю современную историю кинопроката.

СПРАВКА «НОВОЙ

Панночка — Ольга Зайцева, Хома Брут — Алексей Петрухин

РИ

А Н

ово

сти


№11 3. 02. 2014

немало поспособствовали этому. Разве мо-жет быть страшной Баба-яга в исполнении Георгия Милляра?

— Действительно. Хотя, скажем, Кощей Бессмертный — вполне. Ведь вы с Милляром вместе работали?

— Да, это был 1981 год, фильм «Андрей и злой чародей». Я там был Андрей-всех-добрей, а Милляр, естественно, злой чародей.

— Конечно, «Вий» — не совсем хоррор. Сначала он превращается в детектив, а под конец — в веселую сказку. Но все-таки мо-жет ли он стать первым шагом в этом направ-лении: русский хоррор на своем материале?

— Хотелось бы надеяться. Правда, у нас ведь и литературы такой не слишком много. Гоголь — да. У Пушкина есть очень страшные стихи, но именно стихи, кото-рые не перенесешь на экран. А вот «Сказка о мертвой царевне» — это же абсолютно готическая история. «В той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный»… Если чуть под другим ракурсом снять — так это такой хоррор получится!

А так… «Пиковая дама», например, вещь абсолютно европейская, и страх в ней европейский.

«Я — благодарный зритель»

— В чем разница между русским и ев-ропейским страхом? Даже, скажем так, восточным и западным.

— По-моему, они наивнее в этом плане. С одной стороны, они не боят-ся многого, чего бояться стоит. От чего восточный человек убежит со всех ног, а западный спросит: «А ты чё так перепугал-

ся-то?» И тот, убегая, только успеет крик-нуть: «Да ты дурак, беги!» Это есть и у нас в картине. А с другой стороны — я как-то на Бродвее пошел на мюзикл «Призрак оперы». Рядом со мной сидела негритян-ка, до спектакля у нас состоялась короткая беседа, и она совершенно нормальное впечатление на меня произвела. И вот на-чался спектакль. Наступает момент, когда один из персонажей скидывает капюшон, а под ним оказывается… лицо Призрака. Что было с моей соседкой… Если бы эта сцена продлилась еще несколько секунд, я вообще не знаю, выжила бы она или нет. Я до сих пор не могу понять: то ли она действительно была так напугана, то ли за свои 60 долларов просто обязана была себя накрутить до такого состояния? Но и мы тоже в чем-то наивны. Нам ка-жется, что можно очертить мелом круг и отгородиться от страха. Но главный-то страх — он внутри. И он остается в кругу вместе с тобой.

— Как зритель ужастики любите?— Очень люблю. Из-за этого, кстати,

у нас дома постоянные битвы: ну надо же посмотреть какого-нибудь Альмадовара, что-нибудь умное… Но мне после съемоч-ного дня иногда хочется просто… как это сейчас говорится… затупить. Посмотреть что-то незамороченное. И я или дома включаю, или в кинотеатр иду.

— И вы можете смотреть как зритель? Нет у вас профдеформации: когда смот-ришь, как снято, как актер играет, угады-ваешь сюжетные ходы?

— С угадыванием ходов это я обычно над женой прикалываюсь. «А вот сейчас вот так будет» — и так и происходит. Она страшно ругается. Но вообще-то я бла-годарный зритель, могу совершенно ис-

кренне испытывать те чувства, которых от меня добивается режиссер. Плакать, смеяться, пугаться.

— Как та американка на «Призраке оперы»?

— Ну не до такой степени…

Смени тещу!— А вот интересно: что в нашем кино

со страшными фильмами как-то не очень? У нас фактически нет ни мистических, ни психологических триллеров. Только детек-тивы процветают.

— Триллер — самый трудный жанр. Надо очень четко соблюдать равновесие, иначе можно скатиться либо в пошлость, либо в пародию. Наши продюсеры просто не хотят рисковать: они считают, что пуб-лика не пойдет на триллер.

— Откуда это мнение о публике как о примитивном стаде?

— А не знаю. Тут замкнутый круг ка-кой-то. У меня была история на одних съемках: подходит продюсер и говорит: «Слушай, ты не так серьезно играй. Попроще давай. Чтоб моей теще понят-но было!» И так он ко мне несколько раз подходил с замечаниями, и всякий раз требовал, «чтоб теще понятно». На пятый раз я не выдержал и отвечаю: «Слушай, тещу смени».

— Ну вот. Не из тещ же публика состоит. И неужели у нас нет режиссеров, которые могли бы снять качественный триллер?

— Есть. В конце года я посмотрел се-риал «Нюхач» — детективная история, где герой при помощи сверхъестественного обоняния раскрывает преступления. Я поразился, насколько здорово он сде-лан, — все четко, выдержанно, интрига до последнего держит в напряжении… Человек, который это сделал, мог бы снять прекрасный триллер. Кстати, и Олег Степченко, режиссер «Вия», тоже мог бы, по-моему. Режиссеры есть, но запроса на такое кино нет. Или считается, что нет. Кроме того, это довольно дорогое удовольствие.

— Да мало ли прекрасных камерных ис-торий, снятых на медные деньги?

— А кто сейчас будет смотреть камер-ную историю?

— Значит, продюсеры в чем-то правы?— В чем-то, да… То есть зрителей надо

аккуратно приучать к этому, тогда он пойдет с радостью. Но зачем приучать, если мож-но идти проторенной дорожкой? Это мы с женой так шутим: когда долго не видим-ся, разговариваем по скайпу, и потом при встрече я говорю: «Стоп. Ты какая-то не такая. Почему ты не в рамочке, почему ты не плоская? Не, я тебя не знаю». Вот примерно так и наш зритель: он боится эксперимен-тов и не очень-то готов к чему-то другому. У него сформирован определенный вкус, и воспитывать его надо долго и осторожно. Основная аудитория кинотеатров — люди от 14 до 18. Для них кино — аттракцион. Прийти, купить попкорна… А у меня та-кая мечта: чтобы зрители заходили в зал с ведром попкорна — и выходили с ведром попкорна. Чтобы они не то что про поп-корн — чтобы почесаться забывали!

— Но ведь страх — это и есть аттрак-цион.

— Аттракцион — это когда скелет из-за угла выпрыгивает. Такого кино сколько угодно. А настоящий, тонкий триллер — это ж надо напрягаться. Не только режис-серу и артистам, но и зрителю. Будет ли эта молодежь напрягаться?

— Мне кажется, что сейчас растет такая молодежь, которая уже хочет напрягаться и смотреть серьезное кино.

— Наверное, да. По крайней мере я смотрю на своих племянников — одному 14, другому за 20, — и вижу, что они лучше. В них уже нет той отвратительной черты предыдущего поколения, которое хоро-шо научилось говорить фразу: «Я за это деньги заплатил», не вполне понимая, что это означает. Эти уже понимают многое, они чувствуют ложь. Хотя все-таки это поколение еще надо направлять. А как их заманить на серьезное кино?

— Актерами?— Здесь проблема. Существует мнение,

что никто не ходит сейчас на имя. Во вся-ком случае, таких имен — единицы.

— На чудовищную комедию «Друзья дру-зей» с участием всех тээнтэшных звезд все побежали… из-за этих самых звезд.

— Ой, да кто все? Откуда мы берем этих «всех»? Из отзывов на «Фейсбуке»? Мне вот тоже часто говорят: весь «Фейсбук» кипит, «Фейсбук» возмущен или, наоборот, — «Фейсбук» в восторге… Я говорю: кто это такой? Познакомьте меня с этим товари-щем Фейсбуком. Ну познакомили меня. Смотрю: там отзывы 28 человек. Допустим, все они у тебя в ленте, вот тебе и кажется, что «Фейсбук» кипит». Но на самом-то деле это ничтожный процент. А в кино на каждый фильм сейчас приходится меньше зрителей, чем раньше. Помню, в 1979 году я снялся в фильме «Отец и сын». Прошло полгода, как фильм вышел, я уже забыл про него. Вдруг звонят с «Мосфильма»: приходите за премией. «За какой еще пре-мией?» — «Фильм «Отец и сын» посмотрели 17 миллионов зрителей». 17 миллионов! И дали мне тогда 160 рублей — большие были деньги!

«Не знаю, почему меня не приглашают в комедии»

— Вы — один из самых активно снима-ющихся актеров. А от многого приходится отказываться?

— Бывает. Да не так я много и снима-юсь. Обычно в год у меня 2 фильма, в том числе телевизионных, и 2 театральных проекта. Больше просто не выдержать. И, как правило, кино и театр не пересекают-ся по времени, слава богу. Все-таки это совершенно разные вещи. Просто многие проекты выходят одновременно. Вот и в 2014-м должно выйти несколько фильмов, которые уже давно сняты. Выйдет второй фильм из проекта Дениса Евстигнеева о майоре Иване Черкасове: первый был «Мосгаз», а этот называется «Палач».

— Очень, кстати, достойный был сериал. А про что «Палач»?

— Это история Тоньки-пулеметчицы, которая во время войны расстреливала русских партизан: страшная женщина, настоящий палач. После войны ее долго не могли найти. Действие фильма про-исходит в 1965 году, и Черкасов занима-ется этим делом. Потом должен выйти «Инквизитор» — тоже детективный…

— Опять детективный! А в комедии мы вас не увидим?

— В комедии… Кстати, я не знаю, поче-му меня не приглашают в комедии.

— Может, потому, что с комедией у нас еще хуже, чем с триллером?

— Комедия — еще более сложный жанр, чем триллер. Ровно та же история: чуть сфальшивишь, и получится дешевка. Хотя я тут снялся в «Курьере из рая». По-моему, это совсем не плохо: он драйвовый такой, динамичный.

— Вы всегда говорили, что режиссерских амбиций у вас нет. Это не изменилось?

— Нет. Это же совершенно другая профессия. Скажем, когда я работал с Карбаускисом, я поражался: человек на 15 лет моложе меня, но насколько умнее! Насколько он больше понимает! Я однаж-ды не выдержал, когда он на репетиции сказал: «А вот здесь надо сделать так», — я спросил: «Почему?» Он отвечает: «Так вот здесь написано», и протягивает текст пьесы. Я прочитал раз. Прочитал другой. Спрашиваю: «Где это написано?» — «Да вот здесь же», — и пальцем показывает, а я там все равно ничего не вижу. Но при этом понимаю, что он прав, что тут именно так и надо! Я его и до того уважал, но тогда за-уважал окончательно. Некоторые говорят, что с Карбаускисом работать трудно, но у меня было ощущение чистого восторга.

Беседовала Валерия ЖАРОВА

«Алкоголь — наша микстура для изгнания Хайда»


№11 3. 02. 2014

Наши паралимпийцы — основные фавориты Сочи-2014. Практически не осталось видов спорта, где россияне не претендуют на медали. Итоги выступления, конечно же, нужно будет подводить после 16 марта, именно в этот день состоится церемония закрытия Паралимпиады. Но вот о результатах подготовки к главным Играм четырехлетия для людей с ограниченными возможностями можно говорить уже сейчас. После заседания исполкома Паралимпийского комитета России министр спорта Виталий МУТКО и президент ПКР Владимир ЛУКИН рассказали о проделанной работе и планах на Сочи-2014.

П аралимпийцы — такие же спорт-смены, которые так же сража-ются за награды. Мне кажется, самую главную поддержку в жиз-ни они уже получили. От самих себя. Ведь они побороли свои

слабости, втянулись в спорт и в итоге проби-лись на Паралимпийские игры. Это большой человеческий подвиг. Подвиг духа.

Поэтому призываю всех смотреть, болеть, поддерживать спортсменов на Паралимпиаде! И дело не в национальной принадлежности или физических особенностях. Дело — в людях с невероятно сильным характером, которые уже на самом деле давно победили. Они уже выиг-

рали свои собственные, сокровенные, тяжелые, кровавые игры.

Возможно, в буквальной поддержке как таковой сами паралимпийцы и не нуждаются вовсе. То есть по большому счету будем мы кричать «Россия!» или нет — для них не вещь первоочередного значения. Но знать, что есть кто-то, кто кричит: «Ура! Давай, Леша!» или «Давай, Оля!» — это очень важно! Важно чувствовать, что рядом с тобой есть люди, ко-торые за тебя, и понимать, что ты не один.

Подготовила Дарья КОБЫЛКИНА

Артур СМОЛЬЯНИНОВ, актер театра и кино:

«Болейте за паралимпийцев. Очень важно знать, что рядом есть люди, которые за тебя!»

Ан

на

ЖА

ВО

РО

НК

ОВ

А —

«Н

ова

я»

«Мы собрали людей, сильных духом»

На прошлой неделе определился состав паралимпийской сборной. На Игры поедет 67 спортсменов

Виталий МУТКО:

— Наша страна проделала большую работу совместно с Паралимпийским комитетом России и Оргкомитетом Сочи-2014. Было проведено 91 ме-роприятие в рамках зимних паралим-

пийских видов спорта. Были выделены

субсидии на подготовку национальной команды, на обеспечение материально-технической базы, и в будущем финансовая поддержка паралимпийскому спорту оста-нется на должном уровне.

Сочи готов принять более 600 спорт-сменов-паралимпийцев из 47 стран мира, среди которых будет и 67 наших предста-вителей. Это, кстати, самая крупная наша делегация на международных соревно-ваниях. Из 67 сборников — 50 впервые примут участие в Паралимпийских играх. У нас молодая, обновленная команда, с большими перспективами и в последую-щих олимпийских циклах. Добиться этого удалось благодаря воссозданию системы подготовки спортивного резерва, который касается и спортсменов с ограничениями по здоровью.

Паралимпийская команда была обес-печена всем необходимым — экипировка, тренеры, специалисты, календарь, лучшие базы. Мы смогли просмотреть огромный

резерв молодых спортсменов. И я уверен, наша паралимпийская сборная вправе рас-считывать на успешное выступление.

Владимир ЛУКИН:

— Мы оконча-тельно утвердили состав паралим-пийской коман-ды и выделили ряд решений по разви-тию паралимпий-ского движения в нашей стране. За годы проведенной

работы из благородной общественной ини-циативы, подкрепленной государственной поддержкой, наше движение превратилось в достойную часть общественной жизни, небезуспешную, во всяком случае.

При формировании нашей команды мы руководствовались единственным

проверенным принципом — спортив-ным. Надеюсь, что наше единогласие по составу национальной сборной не подве-дет нас и на этот раз. Мы собрали людей, сильных духом, энергичных, прекрасно подготовленных в спортивном плане. Надеюсь, что им удастся выступить на пределе своих возможностей, учитывая, что у них будет двойная задача. Помимо, естественно, завоевания спортивных наград и здоровой борьбы на лыжных трассах или льду наши спортсмены должны показать себя радушными, гос-теприимными, достойными хозяевами Паралимпийских игр.

В целом, анализируя состав нашей команды, учитывая высокий уровень конкурентов, призываю ограничиться го-рячей поддержкой без ненужной эйфории и благодушия.

Д. К.

СМОТРИТЕ, КТО !


№11 3. 02. 2014

олимпийские иглы

Б очку меда еще только обе-щают, а ложку дегтя на-кануне старта домашней Олимпиады ко рту уже под-несли. Все благодаря допин-говому скандалу, в эпицентре

которого вновь оказались российские спортсменки, в том числе член славной олимпийской дружины.

Еще до того, как на официальном сайте Союза биатлонистов России (СБР) появилось покаянное письмо основной фигурантки, у меня практически не было сомнений, что это Ирина Старых. Звездочка из Тюмени, буквально ворвав-шаяся в биатлонную элиту в ноябре, за-нимающая шестое место в общем зачете Кубка мира, ставшая едва ли не главной надеждой женской биатлонной команды на Играх в Сочи. Почему первой пришла на ум именно фамилия подопечной зна-менитого тренера Леонида Гурьева, так сразу и не объяснить. Но попробую.

То, что второй проштрафившейся, по неофициальным сведениям, является Екатерина Юрьева, удивляет меньше, но вряд ли меньше огорчает — Катя верну-лась в биатлон после двухлетней дисква-лификации, в какой-то момент показа-лось, что возвращение может быть успеш-ным, но все сломал допинг-тест, взятый во время рождественско-новогоднего пере-рыва. Юрьеву в олимпийский состав не включили даже в качестве запасной (это место заняла выступающая на чемпионате Европы Галина Нечкасова), может, не в последнюю очередь из-за того, что некие подозрения у руководства имелись.

Спортсменок жалко. Ирине Старых грозит двухлетняя дисквалификация, Екатерине Юрьевой — пожизненная. Надежда на то, что проба «В» запрещен-ных препаратов не выявит, минимальна, разного рода смягчающие обстоятельства Всемирным антидопинговым агентс-твом (WADA), как правило, в расчет не берутся, а как реагирует на апелляции Международный суд в Лозанне, та же Юрьева знает даже слишком хорошо.

Известие, всколыхнувшее весь спор-тивный мир и уже нанесшее мощнейший удар по престижу хозяев Олимпиады, пришло аккурат накануне печального пятилетнего юбилея самого громкого допингового скандала в российском биатлоне: в феврале 2009-го из-за дока-занного применения рекомбинантного эритропоэтина «черную метку» получили сразу трое — Альбина Ахатова, Екатерина Юрьева и Дмитрий Ярошенко.

По некоторым сведениям, Старых и Юрьева нынче попались на том же оди-озном запрещенном препарате, который просто так не съешь — он вводится в организм только с помощью инъекций. Эффект оказывает сильный, выводится

быстро, обнаруживается трудно, но если уж обнаруживается…

Теперь все заинтересованные лица либо хранят молчание, либо разводят руками и чего-то ждут. Кроме вскрытия пробы «В» ждут понятно чего: олимпий-ская лавина вот-вот накроет с головой, некогда будет вспоминать о неприятном, да и стоит ли в преддверии праздника заниматься самоедством и лить воду на мельницу внутренних недоброжелателей и внешних врагов?

Но если не будем разбираться — зна-чит, так дальше и будем жить. От скандала до скандала, от позора до позора — с не-большими перерывами на праздничные торжества.

П рименительно к спорту не люб-лю писать о политике, деньгах и допинге. Все это давным-давно

неотделимо от некогда самой чистой забавы, придуманной человечеством, но если думать только о том, что вся пища вредна, то недолго и с голоду помереть. Самое здоровое в спорте — его изначально естественное, любительское начало, не требующее и не зависящее от вышепере-численных «добавок», а дальше, с каждой новой ступенькой, они начинают влиять больше и больше. В эпоху планетарных

спортивных форумов неизбежны перио-ды, когда политика лезет из всех щелей, медали обретают запах денег, а негласный лозунг «для победы все средства хоро-ши» перечеркивает все благороднейшие положения Олимпийской хартии. И по части «передозировки» (идеологической, финансовой, «химической») мы, увы, по-рой оказываемся впереди многих. Можно считать это наследием советских времен, но хватает и благоприобретенных призна-

ков. А попадаемся чаще не только потому, что за нами как-то особенно пристально следят — заинтересованных конкурентов хватает, но лучше и честнее на себя обо-ротиться.

Новая команда Союза биатлонистов России (СБР) под руководством мил-лиардера и будущего политика Михаила Прохорова весьма решительно присту-пала к очищению любимого россиянами вида спорта. Дисквалификация трех ве-дущих биатлонистов досталась кризис-ным менеджерам в наследство, а процесс переформатирования имел и побочные явления. Российские биатлонисты стали побеждать реже, а в последнее время — значительно реже.

Но крупных допинговых скандалов СБР, надо отдать ему должное, сумел избе-жать — борьба с употреблением запрещен-ных препаратов велась не декларативная, а вполне реальная. Злые языки утверждали, что и результаты ухудшились именно из-за того, что слишком «очистились», а побеж-дать честно — разучились. Испорченная репутация — вещь инерционная, ее за один олимпийский цикл не изменишь.

Проваленные три подряд чемпионата мира взывали к все новым и новым кад-ровым изменениям, которые, впрочем,

помогали мало. Как мало помогали и радикальные изменения в инфраструк-туре, сфере управления, финансовом, техническом и медицинском обеспечении биатлонной элиты и вида спорта в целом. А побеждать — хотелось. Возможно, кому-то надоело ждать и довольствоваться ролью второго плана — век спортсмена короток, труд и терпение не все перетрут, а кратчай-шие способы усилить ресурсы организма давно известны и соблазнительны.

Немецкого специалиста Вольфганга Пихлера, с некоторых пор возглавившего женскую команду, не полюбили заранее еще и за то, что после одного из громких допинговых скандалов именно он призывал Международный союз биатлонистов (IBU) отозвать лицензию у россиян. Ругая его на чем свет стоит, не стоило, однако, забывать, что бедолага и неудачник Вольфганг в сво-ей российской карьере следил за чистотой процесса не менее пристально, чем вадов-ские церберы. Его девочки заваливались функционально, утратили лидирующие позиции и не добивались больших побед, но на употреблении запрещенных препаратов не попались ни разу.

Весной прошлого года Пихлера по-низили в должности, разделив женскую команду на две группы и доверив общее руководство многоопытному Валерию Польховскому. Группа приглашенного известного белорусского специалиста Владимира Королькевича начинала олим-пийский сезон куда сильнее, чем команда Вольфганга Пихлера.

На первом плане с первого этапа Кубка мира были Ирина Старых и Екатерина Юрьева. До «объяснительной», поставив-шей крест на олимпийских претензиях новой звездочки (а возможно, и всей жен-

ской биатлонной команды), оставалось два с небольшим месяца.

Э то очень тяжелое чтение. «Я попа-ла в сложную ситуацию и считаю необходимым проинформировать

о своем решении покинуть расположение команды на неопределенный срок. Я по-лучила уведомление от IBU, в котором говорится, что одна из моих проб дала положительный результат. Эта новость стала для меня большой неожиданностью. Поверьте, я искренне сожалею о том, что эта история связана с моим именем…»

Старых с ходу стала пятой в сприн-те в шведском Эстерсунде, третьей в спринте в австрийском Хохфильцене, второй в пасьюте во французском Анси и первой в составе эстафетной команды в Рупольдинге. Так мощно в последние годы в нашей женской биатлонной элите никто не дебютировал. Но червячок сомнения (с чего бы такая прыть?) все же нет-нет да и напоминал о себе. Мы слишком привыкли к неудачам, чтобы так сразу возрадоваться явлению нового лидера.

Похоже, «на хвост» Старых и Юрьевой, которая тоже с начала сезона заявила о сво-их олимпийских претензиях, агенты WADA сели с первых успехов. Глава IBU Андерс Бессеберг подтвердил, что фигурантов (в числе пойманных на допинге оказался и литовский биатлонист) соответствую-щие службы «вели» давно. То есть ловили целенаправленно и методично. Впрочем, «обложена» была вся биатлонная сборная, так что чрезмерное внимание к двум кон-кретным спортсменкам, возможно, в глаза не бросалось. Некоторые тестовые методы, применяемые WADA, заслуживают всячес-кого осуждения, но… Не хочешь попадать-ся — не надо подставляться. И точка.

Кем было инициировано возможное применение запрещенного средства, мы узнаем не скоро, если узнаем вообще.

Если все так и было, то уму непостижи-мо, как можно, находясь «под колпаком», накануне домашней Олимпиады рисковать добрым именем спортсменки, биатлонной команды, да и всей российской сборной? Впрочем, это вопрос риторический.

Когда министр спорта Виталий Мутко, еще не зная подробностей, воскликнул «не верю!», его было искренне жаль. Мутко гордился тем, что благодаря собственным беспрецедентным антидопинговым мерам сборная России выходит на «зимние, жар-кие, свои» с гордо поднятой головой и во всех отношениях чистой. Увы и ах.

У нас не все, но многие поспешили обозначить скандал как «происки конку-рентов» с попыткой ответа на вопрос «кому выгодно?», но даже если доля истины здесь имеется — никто нас не сможет дискреди-тировать больше, чем мы сами.

Что же касается циничного, но име-ющего под собой реальные основания мнения «употребляют все, а попадаются глупые», то становиться «умными», конеч-но же, надо — но помнить при этом, что умные и продвинутые попадаются тоже. Нещадно губя при этом свое здоровье и подавая чудовищный пример всем, кто стремится на пьедестал.

Спорт закончится тогда, когда цен-ность золотой олимпийской медали мы признаем выше таких понятий, как честь и достоинство. Они еще важнее. Пока важнее.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой»

Наших биатлонисток ловили на допинге, как настоящих шпионов. Сели им на «хвост» давно, «вели» — долго, в итоге поймали…

Под колпачком

Спортивная карьера 26-летней Ирины Старых — под угрозой

ИТА

Р-Т

АС

С

Возможно, кому-то надоело довольствоваться ролью второго плана — век спортсмена короток, труд и терпение не все перетрут, а кратчайшие способы усилить ресурсы организма давно известны и соблазнительны «

«

На экранах «Вий»-3D, где гоголевская повесть подобна черту из «Ночи перед Рождеством»: «спереди — совершенный немец», а «сзади — губернский стряпчий в мундире»

страница 20�

Лариса МАЛЮКОВА, обозреватель «Новой»:

Возможность попасть в зал, где слушается «болотное дело», посмотреть на судью, послушать аргументы сторон становится искусственно созданной привилегией

Юлия ПОЛУХИНА, спец. корр. «Новой»:

страницы 12—13�

Наших биатлонисток ловили на допинге, как настоящих шпионов. Сели им на «хвост» давно, «вели» — долго, в итоге поймали перед самой Олимпиадой

Владимир МОЗГОВОЙ, обозреватель «Новой»:

страница 23�

м»: :

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Борис БРОНШТЕЙН,Борис ВИШНЕВСКИЙ, Ирина ГОРДИЕНКО, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Ирек МУРТАЗИН, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Диана ХАЧАТРЯН, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Александр ЛЕБЕДЕВ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону),

Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Киев), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

Группа выпуска: Станислав АРТЕМОВ (помощник шеф-редактора), Юрий КОЗЫРЕВ (директор фотослужбы), Анна АРТЕМЬЕВА, Евгений ФЕЛЬДМАН (фотокорреспонденты), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Зинаида БУРСКАЯ, Мария ЕПИФАНОВА, Сергей ЛИПСКИЙ, Наталья ПОЛОВИНКО, Ольга ПРОСВИРОВА, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Светлана БОЧКАЛОВА (распространение),Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами),Вера ИЛЬЕНКО (реклама), Наталья ЗЫКОВА (персонал) Сталина УСПЕНСКАЯ (директор по уюту)

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77524833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2014 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (шеф-редактор), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ, Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, омбудсмен редакции)

Редакторы номера: Р. Дубов, Г. Розинский

В ласть — это царь, считалось искони, иль президент с бес-крайним аппаратом… А я хочу сказать, что в наши дни глав-нее всех мобильный оператор. Он может защитить от благ и

скверн, от подвига, а равно от подвоха: эпохой созиданья был модерн, а постмо-дерн — посредничья эпоха. Тогда был меч, а нынче важен щит. Мы можем вякать сколь угодно громко — но если оператор отключит, то хрен нас кто услышит, за щи-том-то. Мы можем повторять, что власть слепа, — но в ней ли дело? К счастью ли, к несчастью, — мобильных операторов толпа стоит меж нами и любою властью. Тут важно быть посредником, мостом. Всевластен не хозяин скотобазы, а тот, кто положил ему на стол старательно настри-женные фразы. Трансляторы, верховные чины! Обогащенье ваше не случайно: мы где-то есть, но мы отключены решением верховного билайна. Я не к тому, что лидер сверхумен и сверхгуманен: нет, ни в коем разе; решает — он, но думает — не он, а не-кое подобье сверхминсвязи. Зачем губить свободную печать? Творцов у нас давно не опускали — да и к чему? Транслятор отключать — куда надежней, чем душить носками. Посредник незаметен, мелковат, конкретно никому не интересен — и глав-ное, ни в чем не виноват. «Тут чисто биз-нес», — вам ответит Лесин и будет прав, хоть бей об стену лбом, хоть с телебашни пылко дербалызнись… В любом конфлик-те, в случае любом идей давно не видно. Чисто бизнес. Обрежешь в нужный час любую нить — и баста. Соловья не кормят басней. В сегодняшней России надо быть транслятором. Оно и безопасней.

Но тут я прерываюсь: Боже мой! Завешен смогом, в облаке упрятан, — меж Господом и нашею страной какой-то есть мобильный оператор. Посредников не-зримый легион там поглощает звуковые волны, молитв российских не доносит он,

а только рапортует: всем довольны! Зачем решать земные их дела? Подкатывает сла-достная леность. «А как там Русь? Пока не померла?» — «Похрюкивает, вашест-во, заелась!» Который год они не слышат нас — у их глушилок мощности хватает; но горестней всего, что Божий глас опять-таки до нас не долетает. Бывалоча, еще в СССР, где тоже было муторно и вяз-ко, — доносится сюда из высших сфер то музыка, то рифма, то подсказка… Господь нередко с нами говорил, и каждый мог рассчитывать на сверку, — а нынче только патриарх Кирилл, и непонятно, есть ли

что-то сверху. Закатный блеск подернулся золой, звезда мерцает тускло и убого. Нет, не война меж небом и землей, а пелена сплошная, вроде смога, и сам Господь как будто ни при чем. Обрезаны связу-ющие нити.

— О, Господи!— Ваш номер отключен. Хотите —

оператора смените.За что? Мы не платили по счетам? Не

слушались тебя? Надежда тает. Сменили бы — но кажется, и там таких же опера-торов хватает. «Нет сил моих. Мне видеть невтерпеж, как белизну забрасывают гря-

зью»…* Похоже, оставался только дождь меж небом и землей последней связью; он тоже применялся к временам — по ка-пельке, отнюдь не из брандспойта, — но кое-как просачивался к нам и приносил с собой озон какой-то. Когда под ним по улице идешь — то как-то вспоминаешь смысл и цену…

Но оператор отключил и дождь.О, Господи! Убей его об стену.

ОператорскоеДмитрий БЫКОВ

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Зачем губить свободную печать? Творцов у нас давно не опускали — да и к чему? Транслятор отключать — куда надежней, чем душить носками

*Шекспир.

Общий тираж — 248 550 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 9 974 018 просмотров за январь 2014 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: [email protected].Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 17.00. 02.02.2014 г. Срок подписания в печать фактически: 17.00. 02.02.2014 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 539

"Новая газета на Урале" № 11

Documents