"Новая газета на Урале" № 110

№ 110 (2105) 03.10.2013 г.

Создатели киноленты «Сталинград» хотели «заставить молодого человека, сидящего в кресле, пережить события семидесятилетней давности». А заставили переживать ветеранов…

Интервью обозревателя «Новой» Елены МАСЮК с самой известной заключенной мордовской ИК-14 стало основой Отчета рабочей группы Совета при Президенте РФ по правам человека, который был представлен вчера в СПЧ. Отчет подписан тремя участниками выездного заседания из четырех

Надежда ТОЛОКОННИКОВА: «У меня на глазах ломают судьбы людей, и это

происходит из-за меня»

Пьяный Шойгу, боевик Навальный и стриптизерша с тремя сиськами

Какой подарок готовит к дню рождения Путина прокремлевская молодежь. И при чем здесь Лужков?

Неформат

№ 110 (2105) 03.10.2013 г.

Интервью обозревателя «Новой» Елены МАСЮК с самой известной заключенной мордовской ИК-14 стало основой Отчета рабочей группы Совета при Президенте РФ по правам человека, который был представлен вчера в СПЧ. Отчет подписан тремя участниками выездного заседания из четырех

НАШИ — ВСЁ!

страницы 2—6

страница 20

страницы 12—13

Еле

на

МА

СЮ

К —

«Н

ова

я»

на Урале

понедельник четверг

2 «Новая газета на урале»

№110 03. 10. 2013

главная тема

Надежда Толоконникова, 7-й отряд:

Система коллективного воспитания…

— Надя, вы здесь пробыли почти год, мы с вами встречались почти 9 месяцев назад, и вы говорили, что вас все устраивает, что все нормально. Что сейчас изменилось, что вы объявили голодовку?

— У меня практически не было возмож-ности 9 месяцев назад говорить что-либо еще. Потому что мне в достаточно жесткой форме было пояснено, что со мной будет в том случае, если я скажу что-либо иное. В первую очередь тогда эта информация исходила со стороны тех осужденных, которые имеют контакты с администра-цией этого исправительного учреждения. Например, старшая дневальная, то есть та женщина, которая обустраивает режим в отряде, которая отвечает за него.

— Как ее фамилия?— Ладина. Я достаточно долго дума-

ла о том, могу ли я вообще произносить фамилии других осужденных, потому что меня волновал некоторый кодекс чести в этом смысле, потому что я допускаю, что, называя фамилии, я тем самым могу ухуд-шать положение других осужденных. Но в конечном счете я приняла решение о том, что я могу называть их фамилии, чтобы мои высказывания не были голословными. Я слишком долго молчала и пыталась их как-то прикрыть, прикрыть их действия, незаконные действия. Теперь я просто вынуждена называть их.

Как обустраивается режим со стороны старших дневальных в отряде? С первых дней моего приезда в колонию она давала мне понять, что совершенно не нужно, чтобы я обращалась с какими-либо жа-лобами, предложениями, заявлениями к администрации учреждения либо к кому-либо еще из компетентных инстанций. Все это подкреплялось криками, матом, иногда угрозами. Смысл этого всего заклю-чался в том, что мы здесь «старосиды», мы люди, которые уже прошли очень многое, ты этого многого не повидала, в том числе тех ужасов, которые были у нас на «двойке» (то есть в ИК-2, они приехали сюда в 2009 году из ИК-2, когда было распределение на «первоходов» и «второходов»). И, соот-ветственно, через нее мне дали понять, что

никакие жалобы от меня не должны исхо-дить, потому что в противном случае жизнь реально ухудшится у всех заключенных, поскольку здесь так устроен режим, что в том случае, если от одного заключенного исходит жалоба на условия содержания либо условия работы, то страдают от этого все, это называется «система коллективно-го воспитания».

В декабре, когда я беседовала с вами, я очень мягко говорила насчет колонии, потому что я не хотела навредить другим осужденным, зная об этом коллективном методе воспитания. Они и так были измо-таны подготовкой к комиссии, к вашему приезду, они были измучены.

— А что они делали к нашему приезду?— За несколько дней до вашего приез-

да в колонию проходил массовый ремонт. Вообще это происходит всегда к комисси-ям, то есть администрация пытается испра-вить какие-то недостатки, но это делается совершенно непосильной работой осуж-денных. Осужденные отрабатывают свой рабочий день на промзоне, после этого они возвращаются в отряд и продолжают еще ночью что-то делать для того, чтобы исправить недостатки к комиссии.

В частности, что было сделано в де-кабре. До этого у нас были кровати двух-этажные, а, по всей видимости, это не соответствует закону и, соответственно, количеству положенных квадратных мет-ров на человека. Поэтому за эти два дня мы полностью поменяли кровати, переноси-ли с третьего этажа на первый, с первого этажа уносили эти двухэтажные на улицу. Были завезены ковры, которых не было никогда раньше в отряде, но тут, видимо, решили показать, как все замечательно, красиво и мило перед комиссией, и у нас застелили ковры в жилой секции. Что

еще? Это глобальная очистка всей коло-нии, отмывка ее, отдраивание, в прямом смысле отдраивание зубными щетками батарей, как это делается в армии. И плюс покраска всех помещений, навешивание дополнительных градусников, какое-то поднятие температурного режима. То есть устранение всех неполадок, которые могла бы заметить комиссия. Рабочий день во время комиссии сокращается — до 16 ча-сов вечера. А с осужденными проводится воспитательная беседа на тему того, что если вы будете говорить, что у вас рабочий день составляет 16 часов в сутки, 12 часов в сутки, ну, в общем, любое не положенное Трудовым кодексом время, то пеняйте на себя.

Тогда перед вашим визитом я была вызвана к Куприянову (замначальника ИК-14. — Е. М.), и он мне сказал, что ты должна учитывать, что если ты заставля-ешь нервничать нас, то мы будем застав-лять нервничать тебя. Ты прекрасно все понимаешь? Я говорю: «Да, понимаю».

В первую очередь мне страшно не за себя, я готова быть помещена в какие-то условия — в ШИЗО или в «безопасное место». Проблема заключается в том, что идет давление на других. Администрация специально ставит меня в такую ловушку, когда я понимаю, что я не исправлю ситу-ацию своими жалобами, а, напротив, им будет еще хуже.

— Надя, в своем заявлении вы написали об угрозе жизни со стороны Куприянова. Как звучали его угрозы?

— Мы разговаривали о замене 16-часо-вого дня на 12-часовой рабочий день…

— А почему не на 8-часовой?— Потому что я понимала, что если

они не снизят при этом норму выработки, то, соответственно, осужденные не будут успевать отшивать норму выработки за 8-часовой рабочий день, это невозможно в принципе, это невозможно физически. Поэтому я просила что-то реальное, про-сила 12-часовой рабочий день. И я знаю, что за 12-часовой рабочий день они будут успевать шить. Потому что, когда они ра-ботают 16 часов, они устают, постоянно хотят спать и, соответственно, за 16 часов они в итоге делают то же самое, что они могут сделать за 12. Я очень долгое время не могла понять, зачем нужен этот 16-часовой

рабочий день, когда люди спят всего по 4 с лишним часа в сутки изо дня в день? Моя рабочая версия — просто усталыми, запу-ганными людьми легче управлять.

— Что сказал Куприянов после того, как вы попросили его о 12-часовом рабочем дне?

— Я говорила ему о том, что люди ра-ботают 16 часов в сутки, соответственно, очень нервная обстановка, что это плохо, в том числе и для меня. Он говорит: хорошо, я сделаю так, что с понедельника (разговор был в пятницу) твоя бригада будет выхо-дить (на работу) до 4 часов дня, но в таком случае ты должна понимать, что плохо тебе тогда уже не будет, потому что на том све-те плохо не бывает. Это его слова.

— Вы восприняли это как угрозу?— Естественно. У меня есть основа-

ния воспринимать это именно так. Был еще очень важный для всей этой истории эпизод — майский. В мае мной также были предприняты попытки как-то разобраться с тем, что происходит в колонии. Моим ад-вокатом Дмитрием Динзе была направлена жалоба в Генпрокуратуру на условия жизни и труда в колонии. И направлена она была как раз в тот момент, когда я находилась на Потьме, я участвовала в суде, в своем пер-вом суде по УДО. Когда я вернулась сюда, где-то в районе десяти дней на меня было оказано страшнейшее давление.

— Как это происходило?— Когда я приехала сюда, у меня был

совершенно какой-то невозможный обыск, которого ни у кого и никогда не было, меня досматривали сотрудники, помимо обычных младших инспекторов, которые это делают, туда пришли все со-трудники оперотдела и отдела безопас-ности, и сам лично Куприянов пришел. Когда я перебирала вещи, он сделал мне замечание, почему я с ним не здороваюсь. Это повод для взыскания, но взыскание не было объявлено. Однако всю эту ситуа-цию я считала как некоторое недовольство мной со стороны администрации. Я сразу не поняла, почему это произошло, думала, может быть, это связано с моим выступле-нием на суде.

— А почему вы отказались весной от адвоката Динзе?

— Я отказалась от него вследствие массированного давления, которое было на меня обрушено в связи с жалобой, на-правленной Динзе на условия содержания в ФКУ ИК-14. Буквально с первых моих дней возвращения в колонию с суда мне дали понять, что все изменилось очень сильно для меня в колонии и никогда не будет так, как раньше, а будет гораздо сложнее. Почему я отказалась? Потому что начали оказывать давление непосредс-твенно на моих близких людей, и я поняла, что если я не прекращу контакты с челове-ком, который раздражает администрацию (а мне говорилось об этом, что именно этот

У меня на глазах ломают

судьбы людей, и это происходит из-за меня

Разговор с Надеждой Толоконниковой и другими заключен-ными мордовской ИК-14 был записан обозревателем «Новой» Еленой МАСЮК 25 сентября 2013 года. Этот материал стал ос-новой отчета выездного заседания рабочей группы Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, представленного вчера в СПЧ членами Совета Еле-ной Масюк, Евгением Мысловским и Марией Каннабих.Публикуем в сокращении. Полный текст отчета — на сайте «Новой»

Надежда ТОЛОКОННИКОВА:Елена МАСЮК

обозреватель «Новой»

Администрация специально ставит меня в такую ловушку, когда я понимаю, что я не исправлю ситуацию своими жалобами, а, напротив, всем будет еще хуже «

«


№110 03. 10. 2013

адвокат нам очень сильно не нравится), то мои близкие люди будут продолжать страдать.

— Сейчас этот адвокат вернулся к вам?— Да, это так. Сейчас у меня два адво-

ката — Хрунова и Динзе. Мое молчание нарушено, поскольку я поняла, что ка-кими-то мирными переговорами… Как говорили мне в мае: «Зачем ты выносишь это туда, дальше, мы можем обо всем дого-вориться здесь. Если тебе что-то не нравит-ся, ты приходишь, жалуешься на что-то, говоришь нам, мы это исправляем». Но я поняла, что это не будет работать.

Я могу выдержать обыск, потому что у меня нет ничего запрещенного. Но было начато давление на тех людей, с которыми я когда-либо имела общение в колонии. Администрация колонии попыталась тем самым меня оградить от какого-либо общения.

— Какого рода давление и на кого ока-зывалось?

— Это либо угрозы рапортом, либо непосредственно рапорт. В частности, давление таким образом оказывалось на руководителя библиотеки, осужденную Светлану Розенраух, которой я когда-то сдавала книги. Я говорила об этом в ин-тервью вам в декабре.

— Я видела эти книги, которые вы из СИЗО привезли.

— Розенраух было сказано, что от меня принимать нельзя ничего, только, может быть, журнал «Мурзилка», и то с опаской. Я с ней встретилась, она сказала, что все, что на нее пишется рапорт, что она больше не будет со мной общаться, что я создаю ей проблемы. С тех пор мы прекратили какой-либо контакт с ней. Сейчас, когда я произношу ее фамилию, я не могу исклю-чать, что на нее не будет оказано давление в связи с тем, что я называю фамилию в беседе с вами. Поэтому, если возможно, то мне бы хотелось, чтобы вы проследили за тем, чтобы никаких несанкционирован-ных действий в ее адрес после этой беседы не поступало.

Естественно, я практически увере-на в том, что, если вы сейчас пойдете к Розенраух, сама она не подтвердит это, потому что не хочет проблем с админис-трацией. С тех пор мы с ней не пересе-кались.

— И вы никакие книги больше в библи-отеку не сдавали?

— Нет. С тех пор книги я относила на кочегарку, потому что люди боялись брать от меня книги.

— В кочегарку, чтобы книги сжечь в печке?

— Да. Я просто понимала, что если я их буду передавать каким-то осужден-ным, во-первых, они сами этого не хотят, они не хотят проблем; во-вторых, если все-таки кто-то их возьмет, то у него будут проблемы.

Пресс-отряд

— Второй эпизод давления на людей, с которыми я общаюсь, это эпизод с осуж-денной нашего отряда Еленой Сорокиной. Мне бы дико не хотелось, чтобы у нее были какие-то дополнительные проблемы. Она такая интеллигентная женщина лет 50. Никогда никаких проблем админис-трации она не создавала. Единственной претензией к ней было то, что она чита-ет со мной мои книги и изучает правила внутреннего распорядка вместе со мной. Ее вызвали к оперативникам, сказали, что если она дальше будет изучать закон вместе со мной и обсуждать его вместе со мной, то мы повесим на вас «полосу», то есть профучет — дезорганизация, склонность к дезорганизации. Это просто за то, что она читает со мной правила внутреннего распорядка.

В итоге Елену Сорокину перевели в 3-й отряд. Третий отряд — это красный отряд. Это отряд, где старшиной является Людмила Княгинина, тоже выходец из 2-й колонии, сидящая уже достаточно давно. У нас в колонии этот отряд называется «сек-та, сектанты». Им запрещается старшиной беседовать с другими осужденными, и они делают это с опаской, если делают. Со мной лично никто из них никогда не общался, видимо, насчет меня у них особый запрет. В этом отряде практикуются телесные на-казания, в первую очередь за не отшитую норму выработки. Отряд контролируется двумя людьми — это Людмила Княгинина и ее сестра Катя Княгинина. Некоторое время эта Екатерина Княгинина была мас-тером, то есть начальником на швейном производстве, и побои практиковались достаточно часто.

Практически вся зона мне рассказыва-ла эти вещи, и я думаю, что нет оснований не доверять. В прошлом году был случай с цыганкой, мне назвали ее как Елена Оглы. Она умерла от побоев. Ее очень долго и упорно избивали, она была в этом пресс-отряде.

— А за что ее избивали?— Я не знаю, за что. Она либо не вы-

полняла норму выработки, либо это была какая-то личная причина. А по личной причине очень легко создать ситуацию, что человек не выполняет норму выработ-ки. Это создается одним щелчком пальца мастера, который имеет право менять операции осужденным, и он дает ей ту операцию, которую она никогда раньше не выполняла. Естественно, она не будет ее отшивать, потому что здесь нет никакой системы профессионального образования, что тоже является нарушением, на мой взгляд.

Так вот, Елена Сорокина попала ровно в ту ситуацию, ей дали ту операцию, кото-рую она не умела делать, и, вполне естест-венно, на нее пошло сильное давление. Я

не могу сказать вам точно, били ее или нет, мне она ничего не говорила, что ее именно били, но чисто психологическое давление на нее оказывалось очень сильное…

Людмила Княгинина, дневальная 3-го отряда:

— Обязанности дневальной — это по-строить отряд. Подъем у нас в 6.00. Зарядка. Зарядка идет 15 минут. Потом завтрак у нас идет. Построить отряд на завтрак, отвести, после завтрака обрат-но в отряд. На развод. Потом на обед и на ужин. Дневальная я уже пять лет. На швей-ном производстве женщины работают по восемь часов, больше никогда не работают. Если захотят переработки, они как бы по собственному желанию заявление пишут. А так, чтобы заставляли, нет.

Я уже сижу девять с половиной лет. Меня в 20 лет посадили. Срок у меня 15 лет, за убийство. Я надеюсь на УДО. У меня в 2014 году начинается. Как бы у меня нару-шений тут нету.

Я вообще спортсменка, я всю жизнь занимаюсь спортом. Я мастер спорта по восточным единоборствам — самбо, тэк-вондо. Карате занималась два года. Ну это в основном просто борьба, как бы идет не рукопашный бой, а просто борьба. В школе в девятом классе была капитаном команды по баскетболу, бегала за Ульяновск в облас-тных соревнованиях по легкой атлетике на короткие дистанции. У меня рост 176 см. Я просто люблю физические нагрузки. Я не воспринимаю нормально наркотики, алко-голь, не понимаю

Здесь моя родная сестра вместе со мной сидит в одном отряде. Но она болеет силь-

но. У нее ВИЧ-инфекция. Она за наркотики сидит.

Когда новенькие в колонию приходят, у них сразу как-то это, какая-то защитная реакция, что ли, я не знаю, как-то грубо себя ведут, ну дерзко, нагло. Я говорю: «Не надо так». Они слушаются меня. Чтобы я объясняла, и они не понимали? Нет, такого не происходило. Боятся ли они меня? Ну, знаете, я как бы умею разговаривать, я люблю об-щаться, я люблю вообще психологию человека. Я закончила физкультурное училище, я вообще учитель физкультуры, педагог, у меня есть подход к людям, нас учат общаться. Но я бы не сказала, что они боятся меня. В основном уважают, потому что я стараюсь, если где-то как-то, что-то объяснить. Я сижу давно. Ну я могу как бы серьезно сказать, но в основ-ном не происходит таких моментов, чтобы надо было кричать. Могу повысить голос. Ну допустим, когда или не хочет убираться в от-ряде, или просто, допустим, кружка грязная. Бывает, конечно, некоторые вот вредят как бы. Кинут фантик и уйдут. Я слежу, чтобы была чистота. Что наш отряд называют пресс-отрядом? Я в курсе. Мне это неприятно как бы, меня это обижает.

В отряде сейчас 61 человек. Я вот, до-пустим, это вообще не люблю — ни сплетни, ни интрижки какие-то там, друг на друга когда жалуются или еще что-то. Я это не понимаю.

Допустим, вот честно скажу… Толоконникова. Насколько я, допустим, знаю, просто, наверное, это все-таки пиар. Я не хочу ни обидеть ее, ни поддержать, просто я не считаю, что это нормально — прославиться именно так вот. Что она голодовку сейчас объявила. Мне кажется, она… ну еще просто к ней внимание та-кое, как бы человек это чувствует, но она избалована маленько чуть-чуть. Я думаю, на самом деле, может, она по чьей-то просьбе, воздействием… Не воздействием, я неправильно выражаюсь, но это просто пиар. Я не осуждаю, мне все равно. А мы с ней даже ни разу не здоровались. Мы с ней не знакомы. То есть я знаю, что есть та-кая… А если бы она к нам в отряд попала, я бы ей как-то смогла что-то объяснить, я бы сказала свое мнение. В плане голодовки я даже не могу понять, почему так вообще. Как бы она общалась, у нее было какое-то здесь общение, насколько я знаю. И почему так резко просто? Как бы все было нор-мально… Я вообще не слышала, что Pussy Riot есть такая группа и интереса как бы такого… Я не вижу ничего особенного в ней, ну девчонка и девчонка.

Тяжело, конечно, без родительской под-держки. Кого-то я и понимаю, конечно, но сюда нас никто не звал. И кажется, что сейчас бы многие вещи сделала по-другому вообще. Школа неплохая, но срока очень боль-шие, конечно, сейчас дают женщинам.

Я не боюсь этой жизни, я хочу жить. Просто меня в 20 лет посадили, и я жду, очень хочу домой, и, главное — чтобы мама дождалась. Самое страшное, если мама не дождется.

Елена Хромова, 2-й отряд:— Я четыре года почти была в третьем

отряде. Ну рапорт был. Ну там за обувь. Потому что я сказала, что она не валя-ется, а стоит. И все. За это в 3-й отряд. Старшина словами объясняла. Княгинина. Ну просто голос такой у нее — конечно, боялись. Она повышала голос. Страшно. Если честно, да, боятся ее. Потому что она здоровая.

Надежда Толоконникова, 7-й отряд (продолжение):

Мы не имеем права посетить туалет…

— А вы какую делаете операцию в швейном цехе?

— Я делаю установку контрольной строчки прикрепления шлевок (это для ремня) к поясу. И вторая моя операция — это вытачки на брюках.

страницы 4—6 �

Людмила Княгинина


№110 03. 10. 2013

— Надя, а сколько вы обычно получаете? В июне вы получили 29 рублей, а за июль сколько вы получили?

— Я не помню, сколько я получила за июль. Я хочу сказать, что последние пару месяцев, наверное, август-сентябрь, не знаю, с чем это связано, нам стали платить зарплату, которая даже имеет некоторое отношение к МРОТу. В районе 1300 у меня зарплата, то есть со всеми вычетами. До этого зарплата была разная — от 29 рублей до 200 рублей (зарплата Толоконниковой Н.А. за январь 2013 г. — 102 руб. 70 коп., за февраль — 215 руб. 27 коп., за март — 453 руб. 31 коп. — Е. М.)

— А вас били за это время, Надя?— Нет, меня не били.— А другие осужденные женщины не

пытались как-то физически на вас воздейс-твовать?

— Нет, они боятся этого, они понимают, кто я. Но они неоднократно мне говори-ли, что если бы я не была Толоконникова, меня бы избили. Поскольку все-таки я, скажем, не Елена Оглы из третьего отряда, у которой, может быть, нет родственников и адвокатов, которые заступятся за нее. В начале сентября этого года была попытка разрушить мой статус-кво.

— Каким образом?— Травлей. Травлей со стороны этих

людей, осужденных, опять же которые за-нимают определенные места в иерархии в моем отряде. Это старшая дневальная и мастер. Эти действия последовали сразу за моей беседой с Куприяновым 30 ав-густа, и буквально в течение нескольких дней стали разворачиваться эти события. Происходили отрядные собрания, на которых говорилось женщинам о том, что они будут наказаны до тех пор, пока они не научатся правильно вести себя с Толоконниковой и с новенькими.

— А вы не были на этих собраниях?— Я была на этих собраниях. Это

при мне говорилось. Говорили старшая дневальная Ладина Екатерина и мастер, старшая «ручница» Спирчина Альбина, то есть это та женщина, которая следит за пошивом, распределяет операции, за тем, кто сколько шьет. Создавалась специально очень напряженная обстановка в отряде, нам запрещалось заходить в пищевую каптерку, запрещалось заходить в кухню для того, чтобы налить себе чай. На про-изводстве у нас были убраны перерывы на туалет, на перекур.

— А без перерыва можно посетить ту-алет?

— Нет, мы не имеем права посетить туалет, в противном случае будет состав-лен рапорт.

— А если очень сильно хочется?— Ну можно на свой страх и риск это

сделать — выйти из цеха, но если вас встре-тит сотрудник администрации, он составит на вас рапорт за то, что вы вышли из цеха в неположенное время.

Во время перерыва, перекура нам раз-решено пить чай, съесть конфету, но так же, как в отряде, на это время нам было запрещено делать это на производствен-ной зоне.

Может быть, вольному человеку по-кажется, что это все какие-то не очень важные вещи, вот этот чай, но для осужденного, который трудится по 16 часов в сутки, это имеет очень большое

значение, потому что многие только и спасаются чаем.

— А в декабре, когда я с вами встреча-лась, вы уже работали по 16 часов?

— Я лично работаю 8 часов всегда, по-тому что администрация по отношению ко мне соблюдает вот эти 8 часов. Дело в том, что, когда я заехала на карантин, я имела беседу с начальником этого учреж-дения, и я ему сказала сразу о том, что я буду работать только 8 часов. Я не знаю, возымели ли мои слова действие либо то, что все-таки я нахожусь на виду. Лично я работала только один раз больше 8 часов. В самом начале моей деятельности здесь осужденные сказали, что мне нужно еще поучиться, пошить.

— Надя, на производстве конвейер, если вы работаете 8 часов, а остальные в вашей бригаде работают по 16 часов, то кто делает вашу операцию, когда вы уходите с работы?

— Это очень отдельный сложный воп-рос, который я тоже пыталась выяснить с администрацией учреждения, потому что у меня были очень большие проблемы в связи с этим. Дело в том, что эту работу никто не должен выполнять, они все шьют то, что они должны шить, и они еле успе-вают сшить то, что они должны. И, естес-твенно, никто не горит желанием шить за меня. Поэтому то, что я должна отшивать, оно копится. Я прихожу утром, в 8 часов утра или в половине восьмого, и эта гора вываливается на меня. Соответственно, я должна очень быстро это отшить. Это вызывает раздражение у тех, чья операция следует за моей, это вызывает раздражение старшей «ручницы» Спирчиной Альбины, и по этой причине у нас с ней отношения всегда были очень плохие. Она мне вся-чески пыталась препятствовать к выходу на перекур, потому что она говорит, что ты и так работаешь мало, 8 часов здесь считается мало.

— Надя, а почему другие осужденные женщины соглашаются работать по 16 ча-сов? Нужны деньги или они боятся отказать администрации?

— Они боятся отказать, естественно, вопрос только в этом.

— А сколько они получают? Вы получае-те 1300 рублей в последние два месяца.

— В последние месяцы они получают столько же.

— То есть вы работаете 8 часов, они ра-ботают 16, а зарплата одинаковая?

— Зарплата одинаковая, да. Зарплата зависит от процента выработки, но никак не от количества отработанных часов. Последние несколько месяцев мне, по непонятным мне причинам, ставится нор-мальный процент — это 100 процентов, 105 процентов. А я просто шью, как шила раньше. Но раньше за то же самое мне 30 процентов ставили, а сейчас мне ставят 100 процентов. Я так подозреваю, что это связано с тем, чтобы заставить меня замол-чать. Потому что у меня стало возникать все больше и больше вопросов на тему того, как я могу выполнять эту норму вы-работки в восемь часов. Я даже приходила к начальнику и просила оставить меня хотя бы еще на 12 часов рабочих, потому что у меня были настолько серьезные конф-ликтные ситуации на промзоне в связи с тем, что я работаю в два раза меньше, чем они. Естественно, это их раздражает, они не хотят шить за меня, и обстановка была очень сильно накалена. И я просила дать

мне работать хотя бы 12 часов, если вообще хотите, чтобы я сшила эту норму выработ-ки. Но начальник учреждения мне сказал, что я еще недостаточно исправилась для этого, и вообще от меня поступало слиш-ком много жалоб, поэтому они никак не могут дать мне такой возможности.

Я считаю, что все-таки корень всех зол — это именно норма выработки. Администрацию этой колонии я обвиняю в первую очередь в том, что они возом-нили себя хозяевами некоторого малень-кого рабовладельческого государства, и эта колония является не исправительной колонией, а трудовой колонией в прямом смысле этого слова. И я считаю, что корень всех бед идет именно от этого: что человека здесь не считают за человека, а считают за бесправного раба. Отсюда вытекает и вот эта невозможность что-либо сказать, пуб-лично сказать. Если ты что-либо скажешь надзирающим инстанциям, тебя закусают здесь, тебя заедят свои же — те, кто боится администрации и кто поэтому выполняет ее требования. У администрации же есть одно желание: чтобы люди были тихие, спокойные, измученные, полностью под-чиняющиеся ее требованиям.

— Надя, а в воскресенье вас заставляли работать?

— Ко мне приходят осужденные моего отряда, которые имеют некоторые, скажем так, высокие должности в силу своих кон-тактов с администрацией, как, допустим, старшая «ручница», и они просто кладут тебе листок, и у тебя нет возможности не написать заявление о работе в воскресенье. Когда я приехала только, я спрашивала: «А что будет, если я не напишу?» Мне говорят: «Будет наказана вся бригада из-за тебя».

— А как будет наказана бригада?— Будет наказана отсутствием пищи,

туалетов, перекуров.

Ксения Иващенко, 7-й отряд:— Меня перевели в этот отряд, мы поз-

накомились с Надеждой Толоконниковой и стали общаться с ней. То, что она гово-рила, что здесь ненормированный рабочий день… Он нормированный, но у нас здесь

существуют заявки, они до часу ночи, бы-вает до трех. Воскресенья у нас в последнее время вообще не стало. Раньше хотя бы два раза в месяц в воскресенье не работали, а сейчас нет, вот после Нового года так. А как мы скажем, что мы не хотим рабо-тать в воскресенье?! Если администрация давит на мастеров, на старшин, а мы ни-чего не можем сделать. Ко мне люди под-ходят и говорят: большое спасибо передай Наде Толоконниковой, пожалуйста, боль-шое спасибо. Все боятся сказать, потому что до этого с нами разговаривали люди, ну администрация, говорили, что у нас все хорошо. У нас не вывели бабушек на работу, а у нас бабушки тоже работают. Второй отряд — одни старушки там пенсионного возраста. Вас ждали, комиссию, какой выход на работу?!

По поводу зарплат. Самая высокая зарплата у нас 1300, это 100-процентная зарплата, это считается очень хорошая зарплата. А в основном 250—500 рублей, 700 рублей, со всеми вычетами за комму-нальные услуги. А какие коммунальные ус-луги здесь? Тут нет никаких коммунальных услуг по большому счету. В отрядах нет воды частенько. Вот трехэтажка сто-ит, все три этажа без воды. Ну к вечеру вода включается. Да, холодная, конечно. О горячей тут вообще никакой речи не может быть.

Машинки швейные. Моторы. Они там древние такие, они старые, они, мне ка-жется, старше даже моей мамы, вот эти моторы. Работаем, получается, с 8 часов утра и до 12 часов ночи. Каждый день. И в воскресенье.

Они все боятся за свое УДО, их это останавливает. Почему они молчат, по-чему они все улыбаются и говорят, что все хорошо, — потому что они боятся не уйти по УДО. А какая здесь уходимость людей? Очень маленькая, очень. Поощрение здесь очень тяжело получить. Здесь рапорт быс-трее получить, чем поощрение. Рапорта пишут за мытье в отряде, помыла голову, зашел дневальный, ты с мокрой головой стоишь — все, на тебя рапорт состав-лен: мытье в неположенном месте. Про стирку вообще ничего не говорю, стирать нельзя, на батареях сушить тоже нельзя, ничего нельзя. На улице сушим. Вот оно у нас висит уже несколько дней мокрое, честное слово.

Надю поддерживают с ее голодовкой. Но присоединиться боятся. Кто-то, ко-нечно, говорит: «Вот она там пиар ус-троила». Клевещут просто на человека. Человек действительно хочет помочь об-ратить внимание на эту проблему. Она как самурай, все за нее переживают девчонки, как она без еды там.

Надежда Толоконникова, 7-й отряд (продолжение):

Этот мой жест, он совершенно безумный…

— Надя, начальник ИК-14 Кулагин, как сообщалось в интернете, пытался взять у вас предупреждение об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по статье 306 УК РФ. Что это за история, расскажите, пожалуйста.

— Это случалось два раза. Первый раз мне было объявлено официальное предостережение. Я просила копию это-

У меня на глазахломают судьбы людей,

и это происходит из-за меня

Надежда ТОЛОКОННИКОВА:

� страницы 2—3


Ксения Иващенко


№110 03. 10. 2013

го официального предостережения, мне не дали. Более того, у меня вырвали эту бумагу из рук, когда я пыталась прочесть более внимательно. Поставили камеру передо мной и сказали, что я должна эту бумагу прочесть вслух перед камерой. Я отказалась это делать, потому что я не поняла, в связи с чем я это должна делать вслух. Я говорю: «Я могу это прочесть са-мостоятельно, и я умею читать про себя». Тогда Светлана Васильевна Жаткина, оперативница, которая присутствовала при этом всем, говорит: «Тогда мы будем составлять акт об отказе от распоряжения администрации». Я говорю: «Хорошо, составляйте акт». Ну акт — это рапорт, который влечет за собой нарушение, объявление взыскания какого-либо. Это было первый раз, когда я прочитала вот это официальное предостережение о ста-тье «клевета». В тот раз Жаткина при всех назвала меня врунишкой. Я сказала, что в таком случае та же самая «клевета» может быть применена и по отношению к ней, потому что то, что я говорю и пишу в своих заявлениях, является правдой.

И второй раз это произошло 23 сентяб-ря, в тот момент, когда начальник учрежде-ния помещал меня в «безопасное место», и так же с меня пытались взять вот эту рос-пись под официальным предостережением о статье «заведомо ложный донос».

— Можно я уточню какие-то фамилии из вашего письма? Вы говорите, например, о женщине, которая попросила выйти в жилзону…

— Это была Сорокина. Просто я не знаю, как им обеспечить безопасность в связи с тем, что их фамилии произносятся здесь. Я не знаю как, но мне бы очень этого хотелось. Потому что я боюсь, что ее прос-то убьют здесь, тем более она находится в таком пресс-отряде. Там действительно ей существует реальная опасность. Я говорила про вот эту Елену Оглы, которая умерла от побоев, а написали, что она умерла от ВИЧ или инсульта, ну, в общем, причина была какая-то другая совершенно указана.

И родственники не могли ничего с этим сделать, потому что здесь все полностью покрывается.

— Надя, вы дальше пишете: «во втором отряде, которая отморозила себе руки и ноги...»

— К сожалению, я не помню ее фами-лию, но я общалась с ней лично. Я думаю, что ее можно узнать, она такого очень ху-дощавого телосложения, без одной ноги, на костылях передвигается. Но дело в том, что, скорее всего, она опять же не сможет сообщить какой-то истинной причины, потому что мы с ней разговаривали на эту тему. Я говорю: «Ты не хочешь заявить об этом? Потому что это вопиющий случай». Она говорит: «Я хочу подать на них в суд, но я сделаю это после того, как освобо-жусь». Ей осталось сидеть что-то в районе года. Она пыталась освободиться по УДО, но ей это не удалось, потому что админис-трация ее очень не любит, ее периодически сажают в ШИЗО, несмотря на ее инвалид-ность. У нее был случай с переводом ее из пятого отряда во второй. В пятом отряде была женщина, которая ей помогала. И она пыталась вернуться обратно в пятый отряд, потому что ей там никто помочь не мог, там и так все инвалиды и пожилые во втором отряде. И она написала заявление Куприянову. Куприянов ее не вызывал, не вызывал, не вызывал, в течение месяца он ее не вызывал. И тогда она решила просто пойти к нему. Она пришла к нему, изло-жила доводы, почему она хотела вернуться в пятый отряд. И тогда он ей сказал, что ничего изменено не будет, напротив, мы тебя сейчас поместим в ШИЗО, потому что ты пришла ко мне, к администрации, без разрешения, соответственно, есть основа-ния для взыскания. И ей дали взыскание и посадили в ШИЗО.

— Надя, дальше вы пишете, что бьют по лицу, по почкам. Фамилии можете назвать кого-то?

— Я не могу называть фамилии этих людей, потому что в моем отряде, если побои есть, то они несильные, они имеют скорее такой косметический характер, то есть там могут заехать по лицу. Это делают сами осужденные. Сама администрация в этом учреждении, насколько мне известно, не допускает никаких телесных побоев, все делается руками осужденных. Ну вот недавний случай: в седьмом отряде избили девочку новенькую, она приехала не так давно сюда, в районе трех недель она при-сутствует в этой колонии. Она находится в отряде № 7 и шьет в бригаде старшей «ручницы» Симоновой. За то, что она не научилась быстро шить, ее избивали сами женщины-осужденные.

— А фамилию ее знаете?— Нет, я не знаю фамилию ее.— Надя, давайте дальше по вашему пись-

му: «Совсем недавно юной девушке пробили ножницами голову из-за того, что она вовре-мя не отдала брюки».

— Это случилось в моей бригаде, но я не буду называть фамилию, потому что ей действительно будет очень плохо, если я это сделаю.

Понимаете, что в ряде случаев я дейс-твительно не могу назвать фамилии, пото-му что как обеспечить безопасность этим людям, я не представляю. Я несу за них ответственность, и вот ровно по этой при-чине я отказывалась от всех своих жалоб до нынешней поры.

— Сейчас вы не называете их фамилии, как вы тогда хотите изменить ситуацию? Вот вы говорите, что вы будете голодать, пока не изменится ситуация. А как тогда быть, если невозможно узнать, в отношении кого нарушается закон?

— Понимаете, в чем дело, будут нака-заны не те, кто должен быть наказан за это. Вот, скажем, эпизод с тем, что одна другой повредила голову ножницами. Просто та, которая повредила, она была доведена до ужасного состояния, психо-логически истощенного состояния, вы-мученного, когда человек превращается в животное, она была приведена в это состояние.

Еще одну женщину перевели из моего отряда в другой отряд, на другой участок, на другое место работы, в другую смену специально, чтобы я не могла с ней никак пересекаться. На нее был написан рапорт, тем самым у нее нарушилось УДО, она здесь в течение примерно 6 лет и очень долго шла к этому УДО.

— Фамилию можно сказать?— Ну а что это даст? Что вы сделаете?

У нее сейчас по-прежнему идет УДО, и у нее есть хотя бы какая-то надежда уйти по этому УДО. В том случае, если я сейчас публично назову ее фамилию, на нее бу-дет написан еще десяток рапортов, и она точно не уйдет по УДО. А конец срока у нее наступает только в конце следующего года. Как мне быть? Я понимаю, о чем вы меня просите, но я не могу ворочать судь-бами людей, ровно по этой причине мне пришлось отказаться от своих жалоб в мае, когда я их первоначально подала, потом мне пришлось их просто оставить в связи с тем, что ломали судьбы людей у меня на глазах, и это происходило из-за меня.

— Надя, еще вы пишете: «Близкие к начальству осужденные стали подстрекать отряд на расправу». Можете назвать фами-лии этих женщин?

— Я называла, это Спирчина и Ладина. Они говорили, что вы будете наказаны до тех пор, пока не научитесь себя правиль-но вести. А как правильно себя вести? Как вели себя с вами «старосиды». Надо бить — бейте. Куда она пойдет жаловаться? Вам ничего за это не будет, никуда она не пойдет жаловаться, не посмеет. На меня орали, на меня оказывали психологичес-кое воздействие, потому что они пытались хоть как-то отработать тот заказ, в том числе те люди, с которыми я в нормальной

жизни имею вполне пристойное общение, они просто вынуждены были это делать. Таков был приказ со стороны вышесто-ящих осужденных. Если бы они этого не делали, то, соответственно, им бы просто не давали мыться. Но что касается физи-ческих действий, их не было.

Ни единой конфеты мной не будет съедено за время голодовки…

(Сотрудница ИК-14: «У нас обед. Вы возьмете обед?»)

— Надя, вы возьмете обед?— Я обязана его брать и два часа дер-

жать его здесь. Этот обед не имеет ни-какого отношения к тому, который нам дают в столовой.

— Этот лучше?— Гораздо. Обычно дается, может

быть, четвертая часть этой рыбы и хлеб, но только хлеб здесь свежий.

— Надя, вы голодаете, вам приносят еду, вы ее пакетом накрываете… Это чтобы запах не чувствовать?

— Мне бы очень хотелось узнать, дейс-твительно ли еда должна у меня стоять в течение двух часов? Естественно, это до-ставляет мне некоторые неудобства. Мне даже сказано, что если я буду выливать эту пищу или выбрасывать, то они признают, что я не голодаю, как будто я ее съела.

— Когда вам приносят еду, тяжело сов-ладать с собой? Есть хочется?

— Мне очень хочется есть, но мне не тяжело совладать с собой в том смысле, что меня не тянет к этой еде, потому я понимаю, что это некоторое обращение сатаны ко мне. Потому что я понимаю, что если я закончу голодовку без удовлет-ворения моих требований, соответствен-но, тогда все осужденные и я будут еще больше поражены в правах, чем раньше. Потому что это будет сигнал представи-телям администрации о том, что можно сломать любого осужденного, который попытался заявить о своих правах и правах других. Поэтому у меня даже не возникает никакого желания что-либо взять. Мне вот специально принесли сюда все мои пищевые баулы, видимо, для того, чтобы меня как-то спровоци-ровать на то, чтобы я употребляла пищу. Однако я не буду этого делать, ни единой конфеты мной не будет съедено за время голодовки.

— А здесь голодал кто-нибудь при вас?— Нет, что вы. Здесь никто при мне

не отправлял ни одной жалобы никуда, потому что здесь настолько все схваче-но, настолько все боятся, они понимают, что им здесь проводить какие-то срока. Этот мой жест, он совершенно безум-ный. Что со мной будет дальше, нико-му неизвестно, но они все считают, что это безумие. Они поддерживают меня, большинство поддерживает, но они по-нимают, что это чуть ли не подписание себе смертного приговора — такого рода действия.

— Накануне объявления голодовки вы в своем отряде с кем-то советовались?

— Я говорила некоторым, но очень маленькому количеству. Они сказали: в том случае, если на тебя будет оказано давление во время твоей голодовки, если мы поймем, что тебе очень плохо и с то-бой плохо обращаются, то мы объявим голодовку поддержки.

Ульяна Балашова, СУС:— Изначальной причиной, что я попала

в СУС (строгие условия содержания), было то, что я выступила 6 июня 2013 года на Дне вопросов и ответов. Это было в ИК-13. Я высказалась против рабочих воскресений Кулагиной Светлане Ивановне, замначаль-ника УФСИН по Республике Мордовия. Ни я, ни все находящиеся в колонии никогда не подавали добровольного заявления, чтобы работать в воскресный день. Более того, нам не предоставляются отгулы.

страница 6 �

Если я закончу голодовку без удовлетворения моих требований, это будет сигнал представителям администрации о том, что можно сломать любого осужденного «

«

6 «Новая газета на урале» четверг.

№110 03. 10. 2013

У меня на глазахломают судьбы людей,

и это происходит из-за меня

Надежда ТОЛОКОННИКОВА:

Меня определили как злостного наруши-теля. Ну здесь говорят, что полтора года я должна отсидеть без нарушений, и только потом созывают комиссию, и они реша-ют — выпустить меня в обычные условия содержания или нет. Хотя странно, почему полтора года, по УИК написано, что, если человек полгода не имеет нарушений, он дол-жен быть доставлен на комиссию. Все мои нарушения были в 13-й колонии, но там нет СУС, поэтому меня перевели сюда, в 14-ю.

Касаемо Надежды Толоконниковой, мне известно от тех людей, которые содер-жатся здесь, что на нее осуществляется пресс. Бить ее запретили, бить нельзя ее. Куприянов запретил, но моральное давление обязаны оказывать. И всех тех, с кем она семейничает, всех этих людей перекидыва-

ют в другие отряды. «Семейничает» — это кушают вместе. С кем общается, запрещали общаться.

Про 14-ю колонию я боюсь говорить, потому что уже приходили, спрашивали. Вчера меня вызывали и сказали, что, если на 14-ю будут какие-либо жалобы, я не вылезу из ШИЗО. Тут они ничего не боятся, пото-му что они понимают, что сегодня вы здесь, завтра вы уедете, и неизвестно, что со мной будет потом. Я боюсь ШИЗО, потому что ШИЗО — это холод, ШИЗО — это здоровье. В ШИЗО мы сидим в оранжевых платьях, трусах, без носков в такой холод, вы можете себе представить! Здесь так же бьют, толь-ко не администрация, а через осужденных. Осужденные все делают, есть пресс-от-ряд — 3-й отряд, там есть такой бригадир, Княгинина, она вообще тут убивает людей, можно сказать так. И сестра ее есть родная в этом же отряде. Тут им очень хорошо жи-вется, притом что они также дают взятки администрации. Поборами занимаются. То есть приходит тебе посылка, ты отдаешь ей какую-то часть этой посылки, а она, со-ответственно, делится с администрацией. Чай, кофе, сигареты — почему нет? Это на уровне идет администрации. Куприянов. Здесь система, понимаете это, уже усто-явшаяся. У него есть свои люди в каждом отряде, их много. Потому что этим людям хочется иметь какие-то привилегии. Он им дает команду «фас» и при этом закрывает глаза на все остальное, и они делают свое дело.

Хотят — гасят, хотят — не гасят. Вот и все. Гасят — это-то есть морально, когда в 4 часа утра тебя будят и говорят: «Иди на снег, убирай». Если откажешься — рапорт.

Толоконникову здесь вызывали, Княгинина ей сказала: «Вот тебя бы в мой отряд, в мою бригаду, я бы тебя поломала». Пресс-отряд, там сильных личностей ломают, если видят, что в человеке есть какой-то стержень… Княгинина роль орудия выполняет. Эту женщину боятся. Никто не хочет получить по лицу. С ней никто не хочет связываться, потому что все, что она сделает, это все покроется администрацией, вот и все.

Надину голодовку никто не поддержал. Никогда нет такого. Ни на одной колонии нет, женская зона, каждый за себя. Все прос-то боятся. А голодовку объявить — это же чревато последствиями. Все уже настолько свыклись с мыслью, что бесполезно…

Надину голодовку поддерживаю, конеч-но, вопросов нет, но на голодовку не сяду.

Надежда Толоконникова, 7-й отряд (окончание):

Придется терпеть…

— Надя, эту голодовку вы обсуждали с вашим адвокатом Хруновой?

— Да.— Она вас поддержала в этом?— Адвокат — это не тот человек, кото-

рый может поддержать или нет. Она дала мне юридические советы, для того чтобы я делала все правильно. И вы говорите, поче-му я сделала это именно сейчас? Я просто думала о том, с какой стороны начать дейс-твовать все лето, и в той или иной форме я общалась с представителями администра-ции для того, чтобы хоть как-то улучшить положение людей здесь, в колонии. У меня были какие-то предложения, неформаль-ные беседы, мое видение ситуации.

— А как, например, вы предлагали улуч-шить ситуацию?

— Допустим, у нас в столовой не хвата-ло ложек, я приходила к ним и говорила, что есть у нас такая проблема. Они гово-рят: «Хорошо, мы ее исправим». В итоге у нас в отряде изымают ложки, переносят в столовую, и в столовой действительно ложек вдоволь, но в отряде теперь их нет. Проблема в том, что здесь администрация не готова слушать заключенного. По опре-делению считается, что заключенный дол-жен молчать. Если ты о чем-то просишь, то делают обычно хуже — вот это главный закон. И в итоге в отряде мы без ложек.

— Надя, скажите, пожалуйста, при ка-ких условиях вы откажетесь от голодовки? Вы же не сможете голодать вечно?

— Не смогу. Если условия труда бу-дут соответствовать Трудовому кодексу Российской Федерации, то есть в первую очередь хотя бы — обеспечение полно-ценного сна. То есть идеально, конечно, это 8 часов, но в принципе, если это будет 12-часовой рабочий день, но при этом норма выработки будет снижена так, что женщины будут успевать, — я тоже рас-сматриваю этот вариант. То есть либо 8-, либо 12-часовой рабочий день, но никак не 16-часовой рабочий день.

Второй пункт — это снижение нормы выработки, потому что сейчас она искус-ственно завышена.

Еще невозможно отсюда отсылать ка-кие-либо жалобы и обращения. К приезду

комиссий все скрывается. Я уже говорила, как мы готовились к комиссии, когда вы приехали в декабре, и то же самое, ес-тественно, происходит сейчас. Конечно, каждый человек боится за себя, это очень естественно, тем более если он находится в таком закрытом месте, понимает, что вы уедете отсюда, а он останется здесь жить.

Про цензуру переписки мне хотелось бы также сказать. То есть каждый раз, когда человек пытается описать реальное поло-жение дел, его вызывают в оперотдел либо в отдел безопасности и говорят о том, что ты не должен своим родственникам сооб-щать такие-то и такие-то вещи.

— Вас вызывали?— Меня? Конечно. Меня из-за теле-

фонных разговоров вызывали. Когда я только приехала сюда, я просто подели-лась со своим мужем тем, что болят руки, долго долбила лед. Я даже не жаловалась, я просто рассказала ему, как есть, я не про-сила его с этим что-то делать. Но меня на следующий день вызвали к Куприянову, и он спросил меня, зачем я это делаю, что та-кие вещи делать в колонии не стоит. Кроме того, я считаю, что достаточно сильно урезают наши права на получение досту-па информации из СМИ. Единственная газета, которая выписывается в колонии, это газета «Казенный дом». В отрядах у нас не работают телевизоры. У нас не демонс-трируются никакие каналы, тем самым мы полностью оторваны от внешнего мира.

Потом вопрос по радиоточке. Согласно статье 94-й УИК, жилое помещение, ра-бочее помещение, камеры ШИЗО и ПКТ оборудуются радиоточками за счет средств исправительного учреждения. Однако единственная радиоточка, которую я на-блюдала у нас в отряде, это внутреннее радио ИК-14, там транслируются правила внутреннего распорядка, но никак не но-вости. Соответственно, мы лишены и здесь тоже доступа к информации.

Также наше право на вежливое обра-щение со стороны персонала учреждения часто нарушается, сотрудники учреждения допускают мат в нашу сторону, в сторону осужденных.

— Надя, а что этой голодовкой вы требу-ете лично для себя, не для других осужден-ных, а лично для себя?

— Для себя я требую место, в котором я буду избавлена от давления со стороны как администрации, так и тех осужденных, которые сотрудничают с администраци-ей. То есть я думаю, что это другой отряд. Для меня сейчас стоит вопрос: может ли в этой колонии быть такое место, где на меня не будет оказано давление со стороны администрации?! Я бы на месте админис-трации попробовала это сделать, потому что я убеждена, что в том случае, если не будет специального давления со стороны администрации на осужденных, то сами по себе они будут относиться ко мне, как и относились раньше, в нейтральные мо-менты, нормально.

— А в какой отряд вы хотите, чтобы вас перевели?

— Я думаю, что это может быть отряд, например, для точечных работ — 8-й отряд. Если они решат перевести меня на какую-то другую работу.

— Что значит — «точечная работа»?— Это работы, не связанные со швей-

ным производством, любые другие ра-боты.

— Хозработы?— Нет, у нас нет отдельного отряда

для хозработ, но, скажем, как Маша моя работает сейчас (Алехина) составителем расписания для вечерней школы. Ну вот работы такого рода, они являются рабо-тами точечными.

— Надя, я поняла. Вы хотите в художес-твенную мастерскую, но там…

— Это совершенно не обязательно ху-дожественная мастерская, это может быть любое место. Я привожу художественную мастерскую не как свой ультиматум, а просто в качестве примера, куда меня можно перевести.

Еще прекращение преследования меня в связи с моими обращениями, а также прекращение преследования других осуж-денных ИК-14 в связи с обращениями.

— Я поняла. Все, что вы сейчас сказали, в нынешних условиях это достаточно трудно-выполнимо, и даже если выполнимо, то это дело не одного-двух дней. Но через 10 дней после начала голодовки вас начнут кормить принудительно, вы готовы к этому?

— Ну да, а что делать. Ну, это практи-куется.

— А если будет выполнено, например, хотя бы одно из ваших требований, вы пре-кратите голодовку?

— Нет, мне надо, чтобы выполнены были все требования.

— Надя, вы сами верите в то, что своей голодовкой вы добьетесь изменения ситу-ации?

— Да, я верю. Ну неужели это слож-но? Нужно всего лишь понизить норму выработки. Что касается моего перевода в другой отряд или на другое место рабо-ты — в этом тоже нет ничего страшного. Куприянов, он же написал заявление о том, что якобы я требую от него льготных условий для себя. Но эти условия не яв-ляются льготными. Десятки осужденных здесь работают не на швейном производс-тве, неужели это является льготными усло-виями? Давайте тогда проверим, почему они там работают. Почему они не работают в том же швейном цеху, почему они рабо-тают где-то дневальными. Получается, это коррупционная составляющая.

— Надя, вы обвиняете Куприянова в совершении преступлений, но ведь у вас фактически нет доказательств?

— Ну откуда могут быть эти доказатель-ства, когда я с ним говорила один на один в закрытом помещении?

— Он обвинит вас в клевете.— Ну пусть, это его право. Я говорю то,

что было со мной. И если государственным органам будет удобно представить это ина-че, ну что ж, придется терпеть.

Фото автора

P. S. Когда готовился номер, на сайте управления ФСИН по Мордовии появилась информация, что Надежда Толоконникова прекратила голодовку по медицинским по-казаниям.

� страницы 2—3, 4—5


АнонсПисьмо Толоконниковой из мордовской колонии о нечеловеческих услови-

ях жизни стало темой номер один. Однако Мордовия не исключение — по всей России люди сидят в тех же условиях, что и женщины в ИК-14. Репортаж Ирины Гордиенко — в ближайших номерах «Новой».

Ульяна Балашова


№110 03. 10. 2013

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

Н а сочинском инвестици-онном форуме, который, в отличие от питерского фо-рума и «Валдая», считается делянкой премьер-минис-тра, Дмитрий Медведев по-

явился в темном костюме, тонком крас-ном галстуке и ботинках цвета «пленного красного дерева частной квартиры в Риме» (И.А. Бродский). То есть был одет по последнему писку западноевропейс-кой моды. И слова, которые он произно-сил на панели (в хорошем смысле слова), которую вел не менее элегантный новый ректор Школы управления «Сколково» Андрей Шаронов, тоже были вполне себе европейскими, нарочито резко контрас-тировавшими с традиционалистским, посконным и домотканым, выступле-нием Владимира Путина на валдайском форуме.

Чего стоит, например, такой пассаж: «Опора на государственный спрос и бюд-жетные методы поддержки, конъюнктура внешних рынков не могут больше быть единственными источниками устойчи-вого экономического роста… Мы обяза-

ны найти иные источники роста нашей экономики, прежде всего те источники, которые есть в негосударственном секто-ре. Государство… должно уходить из сфер, где более эффективен бизнес или в ряде случаев так называемый некоммерчес-кий сектор… Нам нужно оптимизировать текущие расходы бюджета, прекратить тратить деньги на неэффективные про-екты или неэффективные учреждения и в целом стремиться сделать нашу госу-дарственную машину компактной, не-дорогой и по возможности максимально эффективной».

И мальчики чикагские в глазах. Просто Милтон Фридман какой-то: монетаризм с либерализмом. А главное, слова Медведева полностью противоречат стратегической линии самого правительства и — шире — путинской власти. Все, что делалось в пос-леднее время, — это накачка экономики государственными деньгами в качестве меры стимулирования экономического роста (результат: его падение почти до нуля, равно как и роста производства), замещение частного бизнеса крупным го-сударственным, устранение конкуренции. И безумные непроизводительные расходы государственного бюджета — на оборону и «правоохранителей».

Медведев обещает тяжелые времена и непростые решения. Но нынешний премьер сам способствовал увольнению Алексея Кудрина, выступившего против безумных оборонных расходов, как будто Россия готовилась к звездным войнам

с инопланетянами. А кто инициировал эти расходы? И в какой бюджетной дыре благодаря этому пребывают образование, здравоохранение, наука?..

Как в лучшие либеральные времена Медведев бесстрашно пустился в дис-куссию со своим давним оппонентом, «настоящим» Игорем Ивановичем — Сечиным, по поводу того, что тот не стал платить денег миноритариям «Роснефти». Из-за чего в ступор впал весь цивилизо-ванный англосаксонский и романо-германский мир с его хедж-фондами и инвестбанками. Диалог достоин пера Эжена Ионеско и Тома Стоппарда:

«Д. Медведев: Я знаю, что у «Роснефти», например, до сих пор существует тема, касающаяся миноритарных акционеров ТНК-ВР. Существует, Игорь Иванович?

И. Сечин: Да, Дмитрий Анатольевич, су-ществует. Она в наследство нам досталась в результате приобретения активов ТНК.

Д. Медведев: Ну вот… Контрольным акционером является государство. Мне кажется, что можно было бы и государс-тву показать пример правильного пове-дения и принять решение, направленное на обеспечение благоприятного инвести-ционного климата применительно к кон-кретной компании по миноритарным ак-ционерам — взять и выкупить соответс-твующие доли. Если вы к этому готовы, то я сегодня подпишу соответствующую директиву. Как, Игорь Иванович (обра-щаясь к Сечину)? Видимо, в зале много акционеров. Все оживились.

И. Сечин: Дмитрий Анатольевич, учитывая вашу озабоченность и ваше решение, я думаю, компания… Несмотря на отсутствие с юридической стороны обязанности по выкупу этих долей, мы выполним поставленную вами задачу, но в добровольном порядке.

Д. Медведев: Спасибо… Денег хватит у вас на это?

И. Сечин: Дмитрий Анатольевич, де-ньги в компании есть.

Д. Медведев: Хорошо. Тогда выпол-няйте добровольно.

И. Сечин: Спасибо большое».Рецидивирующее явление либе-

рального Медведева никого не должно вводить в заблуждение: общаясь с ин-весторами, как иностранными, так и оте-чественными, даже президент начинает говорить правильные слова. Инвестиции в страну с раздутым, как флюс, государс-твенным сектором, с «болотным делом», с гонимыми «гей-славянами» как не шли, так и не будут идти. Пока премьер рас-суждал о компактном умном государс-тве, Надежду Толоконникову, виновную только в том, что она выступила против православного официоза, — мучили в колонии.

Есть небесный Иерусалим Медведева, которого не существует в действитель-ности, и реальная Россия, утопающая в нищете, всевластии вертухаев и бес-стыдстве попов-пропагандистов.

Медведевский Сочи против путинского Валдая

Дмитрий Медведев на «своем» сочинском форуме

вновь разбудил либеральные иллюзии. С которыми можно немедленно расстаться

Андрей КОЛЕСНИКОВобозреватель «Новой»

РИ

А Н

ово

сти


№110 03. 10. 2013

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

неправительственный доклад

На прошлой неделе (см. «Новую газету», № 107 от 25.09.2013) мы начали пуб-ликацию исследования Дмитрия ОРЕШКИНА о прошедших выборах и шизофрении социологического метода. Сегодня — его продолжение.

Феномен явки

ФОМ на 8 сентября 2013 года прогно-зировал в Москве явку 45%. ВЦИОМ — 48,4%. Левада-центр вообще не прогно-зировал — и, как выяснилось, правильно сделал. Остальным после оглашения результатов пришлось выкручиваться.

В частности, глава ВЦИОМа В.Федо-ров стеснительно соврал на радио «Эхо Москвы», что вообще-то обещал око-ло 46%. Но радости все равно мало: официальная явка получилась 32,1%. У «Народного избиркома» в окончательном итоге 32,2%.

Давайте выясним, что такое низкая явка. И главное, попытаемся оценить ее качество.

Официальная цифра явки, подобно учению марксизма-ленинизма, склады-вается из трех источников и трех состав-ных частей. А) Свободный электорат, состоящий из нормальных людей. Хотят — идут на выборы, не хотят — не идут. Б) Управляемый электорат, существенно зависящий от воли руководства: население воинских частей, больниц, мест заключе-ния, домов престарелых, работники неко-торых специфических производств, лица, голосующие на дому, и пр. В) Виртуальный электорат, состоящий из мертвых душ, вброшенных и приписанных бюллетеней, разного рода «каруселей», «избирателей» на фантомных участках, вокзалах, аэро-портах и прочих фальшивок. Включая фальсифицированные ночью, после ухода наблюдателей, протоколы.

В официальных избирательных свод-ках явка описана числом, выраженным в процентах. Именно его и пытаются пред-сказать социологи, не слишком утруж-даясь вопросом, какова в этом проценте доля свободных избирателей, управляе-мых либо виртуальных. То есть качество этой самой явки их не занимает. Занимает количество.

Явка глазами социологовЛевада-центр (http://www.levada.

ru/books/monitoring-elektoralnykh-predpochtenii-na-vyborakh-2009-goda-v-moskovskuyu-gorodskuyu-dumu) хорошо описывает ситуацию с прогнозом мос-ковской явки в 2009 году.

По опросу, за полторы недели до вы-боров 40,5% избирателей заявили о го-товности голосовать. Профессионалы из Левада-центра прекрасно знают (и пишут), что в реальности не более 60% изъявивших подобное благое намерение способны ре-ализовать его на практике. То есть налицо осознанный факт разрыва опроса и реаль-ности минимум на 40%. И, следовательно, необходимости корректировки («подкрут-ки») опросных данных под эмпирическую реальность.

В данном случае корректирующий коэффициент, взятый социологами из прошлого опыта, равен 0,6 (60%). В резуль-тате предвыборный прогноз явки Левада-центра на 2009 год получился 22,5% по на-иболее вероятному сценарию и 25% — по самому оптимистическому.

Поразительно точное совпадение с цифрами, независимо (и апостериорно) полученными нами на основе анализа официальной электоральной статистики. У известного электорального статистика

С. Шпилькина, также действующего не-зависимо и апостериорно, реальная явка получилась 22%.

Зато у Чурова — 35,3%.И тут социологи Левада-центра сов-

сем чуть-чуть, но отступили. Наряду с предвыборными опросами они проводят и послевыборные. В частности, ласково спрашивают у людей, принимали ли те участие в голосовании. И люди, конечно, опять слегка привирают. Применительно к 2009 году, по данным Левада-центра, через месяц после выборов о своем участии в них гордо заявили 44%. На 9% больше, чем сам Чуров насчитал!

Если в обратном порядке применить тот же поправочный коэффициент 0,6 «на вранье», то реальная явка получается 26,4%. Что неплохо корреспондирует как

с исходным прогнозом самого Левада-центра, так и с независимыми апостери-орными оценками на основе электораль-ной статистики. Однако авторы доклада не могут игнорировать и официальную цифру 35,3%.

Вроде чисто методическая проблема, но за ней драма исследователей. Если ос-таваться верным прежнему шаблону, то реальную явку на выборах 2009 года при-ходится признать близкой к 25%. На 10 процентных пунктов ниже официальной! С другой стороны, любая методология подразумевает необходимость коррек-ции шаблонов под эмпирический факт. А «факт» задан Чуровым!

Специалисты Левада-центра избирают промежуточный вариант. При обратном расчете настоящей явки берут попра-вочный коэффициент «на вранье», по опросным данным, уже не 0,6, а 0,63. И умножая на этот коэффициент результат послевыборного опроса (44%), получают

28%. Что и называют оценкой реальной явки на выборах 2009 года.

Получается на 3% выше собственного «наиболее оптимистического» предвыбор-ного прогноза. И на 3—6% выше незави-симо рассчитанных оценок реальной явки С. Шпилькина и других электоральных статистиков, включая В. Козлова и автора этих строк.

Зато чуть ближе к официальным дан-ным.

Конечно, под выбор поправочного ко-эффициента 0,63 подведена необходимая научная база: мол, в 2005 году реальная явка на городских выборах составляла 34,5%, а на послевыборном опросе (слегка приврав, как обычно) тогда об участии в голосовании заявили 54,5% соотечествен-ников. Делим одно на другое, получаем

как раз 0,63. Вот и хорошо, почему бы не использовать эту константу при обратном расчете настоящей явки в 2009 году?

Сначала ответим уважаемым коллегам вопросом на вопрос: а почему все-таки не 0,6, тем более что вы же сами только что на-писали, что реально голосуют НЕ БОЛЕЕ 60% благонамеренных хвастунишек? 0,63 все-таки БОЛЕЕ 0,6, не так ли?

Ладно, это лишь один из многочислен-ных случаев, когда исследователь при вы-боре из равновероятных оценок, равновоз-можных коэффициентов или равно логи-чески допустимых вариантов выбирает тот, который его больше устраивает. В данном случае — поближе к официозу. Полагаю, на месте экспертов Левада-центра так пос-тупило бы большинство исследователей. Это не криминал и уж точно не тема для нравоучений. Просто реальность, напоми-нающая, что все мы люди.

В том же отчете сначала сказано, что «реальный уровень явки составил какое-

то число в пределах от 22 до 28%» (что совершенно корректно и понятно), а чуть ниже — что все-таки на самом деле явка «действительно составила 28%». Что менее корректно и не очень понятно.

Но важнее другое! Даже если реаль-ная явка в 2009 году составила, допустим, 28%, все равно приходится признать, что минимум 7,3 п.п. явки были вульгарно приписаны электоральной администра-цией. Левада-центр — надо отдать долж-ное его мужеству — прямо так и пишет: фальсификации были, и весьма серьезные. В его положении это очень, очень смелый шаг. Им это припомнили и не простили: с недавних пор Левада-центр числится в «иностранных агентах» и ощущает на горле нежное железо чекистской гарроты.

В отличие от румяных ФОМа и ВЦИОМа.

Метод сходит с умаНо вернемся к вопросу о корректнос-

ти научного метода в условиях кривой чуровской реальности. Если в 2009 году электоральные умельцы приписали 7,3% явки (на самом деле больше, минимум 10% — но уж бог с ними!), то с какой ра-дости вы, уважаемые коллеги, так легко берете за эталон для расчета поправоч-ного коэффициента официальные же данные 2005 года? Априори полагаете, что тогда фальсификата не было?

Вынужден разочаровать: был. Не важ-но, в каком конкретно объеме. Скорее всего, в заметно меньшем, чем в 2009 году. В.Е. Чуров тогда еще не воссел на Центризбиркоме, и самая позорная стра-ница российской электоральной истории только приоткрывалась.

Но мы же не об этом. Мы о методе! Факт заключается в том, что поправоч-ный коэффициент для расчета реальной явки в скрытом виде все равно восходит к официальной статистике ЦИК России.

Можно сломать миллион копий вок-руг того, какой коэффициент лучше и по-чему. Не суть. Суть в том, что социологи все равно вынуждены: а) подкручивать свои опросные данные под электораль-ную эмпирику и б) делать это исходя из чуровских (в широком смысле сло-ва) цифр. В 2009 году — от явки 34,5%, как бы зафиксированной в 2005 году. Которая неявным образом почему-то считается ими безукоризненной.

Зря социологи с обидой говорят: «Мы не подкручивали!» «Не подкручивать» технически невозможно. Это часть ре-месла. Иначе придется говорить, что, раз 44% пообещали прийти на выборы, значит, столько и придут. А на самом деле явка получится на 20 процентных пунк-тов ниже. Кому такой прогноз нужен.

В таких условиях социологический метод обречен на шизофрению. Или на проституцию. При этом у ВЦИОМа и ФОМа с психическим здоровьем все в порядке. Они, как и Чуров, прекрасно знают, что делают. И все вокруг тоже прекрасно знают, что они делают. А вот для Левада-центра, где работают честные и умные эксперты, — человеческая траге-дия и боль. Метод на глазах сходит с ума и тащит в бездну безумия добросовестных специалистов.

Искривленная реальность

Судьбоносная роль поправочных коэффициентов

Дмитрий ОРЕШКИНспециально для «Новой»

Полная версия — на сайте «Новой»


№110 03. 10. 2013великий почин

Стартовала инициированная депу-татом Госдумы Дмитрием Гудковым кампания по возвращению прямых выборов мэров городов России. Беспартийный парламентарий вмес-те с коллегами из «Справедливой России» — Ильей Пономаревым, Сергеем Дорониным и Валерием Зубовым — внесли законопроект, который делает обязательным все-народное избрание глав крупных муниципальных образований по системе в два тура.

Д ата первого чтения до-кумента в Госдуме еще не определена. Пока же Гудков, привлекая вни-мание к проблеме в ре-гионах, ищет инициа-

тивные группы для проведения местных референдумов. Тур по городам начался на прошлой неделе с Рязани и Тамбова, в пятницу команда Гудкова посетила Нижний Новгород, в планах Челябинск, Саратов, Казань.

Вопрос о способах избрания мэров сейчас регулируется городскими ус-тавами. Изменить их могут депутаты соответствующих представительных органов либо граждане на референдуме. У городов с конца 2012 года есть право проводить выборы в два тура, если ни один кандидат на мэрских выборах не набрал больше 50% голосов. Однако этой возможностью сейчас пользуется только Ярославль (на прошлой неделе от второго тура отказался Новосибирск, где выборы мэра пройдут в следующем году). Другие города согласны видеть своим главой человека, обошедшего конкурента даже на 1%. Хотя все отлично понимают, что такое 1% голосов в условиях низкой явки и как его «нарисовать».

В городах Гудков встречается с жур-налистами, представителями партий, активистами и помогает в формировании инициативных групп. Депутат призна-ет, что шансы на референдум хотя бы в одном городе крайне малы. И даже если референдум будет назначен, преодолеть порог явки в 50% — и вовсе из области фантастики. По задумке, движения за прямые выборы в ряде городов должны продемонстрировать запрос на изменения «снизу» и тем самым помочь подтолкнуть законопроект на федеральном уровне.

Н апомним, что сейчас для россий-ских городов предусмотрены три схемы отношений главы муници-

пального образования (мэра), гордумы и главы администрации (сити-менеджера). Первая — непрямые выборы. Гордума избирает мэра из числа своих депутатов, он же становится ее председателем и за-ключает контракт с сити-менеджером. Второй случай — прямые выборы. Мэр избирается народным голосованием, но все равно является председателем гордумы и заключает контракт с главой администрации (такая схема, например, в Екатеринбурге.) Наконец, третий ва-риант — выборы мэра прямые, но мэр становится главой администрации, а не председателем гордумы. Отдельный си-ти-менеджер в таком случае не нужен.

В теории «аполитичный» сити-ме-неджер — должность, гораздо более при-ближенная к «земле» и ресурсам. Глава администрации отвечает за разработку и исполнение бюджета, городское хозяйс-

тво, муниципальную собственность. В то время как мэр исполняет, по большому счету, представительские, функции. Хотя у гордумы во главе с мэром есть возмож-ность внести изменения в городской устав и должность сити-менеджера уп-разднить. Что, кстати, и собирается сде-лать Евгений Ройзман в Екатеринбурге. Правда, если местная дума и одобрит уже внесенные поправки, изменения вступят в силу только на следующих выборах, в 2018 году.

М ежду тем российская практика показывает, что даже в городах, где существуют выборы глав,

фигуры мэров крайне уязвимы. Люди, руководившие муниципальными обра-зованиями, чаще других представителей власти подвергаются уголовным пресле-дованиям. Причем зачастую это не зави-сит даже от политической принадлежнос-ти глав — дело в неизбежных конфликтах, ведь на данном уровне решаются наиболее деликатные вопросы: приватизация иму-щества, застройка территорий. А мэры, в отличие от губернаторов, не имеют на-дежного прикрытия сверху.

В той же Рязани из пяти бывших градоначальников уголовные дела не заводились лишь на одного из них — Владимира Маркова. И то, судя по всему, из-за того, что он пошел на повыше-ние — в Госдуму и «Газпром».

Бывший мэр Сыктывкара — едино-росс Роман Зенищев сейчас находится в розыске по обвинению в превышении полномочий и взятке. Несколько недель назад суд заочно арестовал его.

В Щербинке (Новая Москва) мэр от КПРФ Олег Жишко находится под следс-твием, по требованию Следственного ко-митета его отстранили от должности и после этого вообще отменили выборы. Экс-мэр Томска Александр Макаров от-бывает 12-летний срок в колонии.

З а один президентский срок Медве-дева были по тем или иным основа-ниям наказаны главы как минимум

45 городов и поселков, которых принято считать оппозиционными, — подсчитал исследовательский центр «Политическая аналитика». Однако чаще всего победив-шим оппозиционерам предлагают всту-пить в «Единую Россию». И предложения в большинстве случаев принимаются: система бюджетных отношений в России мало какому муниципалитету позволяет проводить самостоятельную политику без встраивания в политико-финансовую вертикаль.

Печальный опыт показывает, что поход в исполнительную власть для оп-позиции много опаснее, чем в законода-тельную. За примером далеко ходить не надо — история Евгения Урлашова се-годня наиболее показательна. Впрочем, есть и другой, уже упомянутый вари-ант — а-ля Екатеринбург. Система, при которой формальный глава города стоит во главе гордумы, а пост наемного сити-менеджера сохраняется, — более безопасна. У Евгения Ройзмана меньше полномочий и, соответственно, меньше рисков повторить судьбу своего ярослав-ского однопартийца.

Депутат Госдумы от КПРФ Вадим Соловьев утверждает, что коммунис-

ты всецело поддерживают инициативу Гудкова и товарищей: «У нас даже в программе партии написано, что мы за прямые выборы мэров. Отлично, что эсеры еще раз подняли эту проблему. К сожалению, в системе, сложившейся при «Единой России», выбранному мэру работать чрезвычайно тяжело, на местах по избранным руководителям катком едут. Против 15—17 наших мэров были возбуждены уголовные дела. Одними прямыми выборами мэров эту систему изменить не удастся, но инициатива правильная».

П редставители этой системы, ес-тественно, убеждены, что законо-дательство следует оставить пре-

жним: мол, пусть города решают сами. Политологи же сходятся во мнении: пря-мые выборы понятнее и эффективнее.

«Оппозиция предлагает формулу, максимально для себя удобную (пото-му что шансы победить во втором туре выше) и при этом универсалистскую, — прямые выборы губернаторов, прямые выборы мэров. А власть предлагает формулу, максимально удобную для себя, но при этом не универсалист-скую, — каждый раз по-разному», — го-ворит президент Центра политических технологий Игорь Бунин.

Директор Международного инсти-тута политической экспертизы Евгений Минченко полагает, что «возможны и та, и другая модель, но по сравнению с ситуацией, когда есть сити-менед-жер, которого мало кто знает, система прямых выборов мэра просто эффек-тивнее».

Никита ГИРИН, Сергей ЕЖОВ

Гудков уехал будить РоссиюЗа повсеместное возвращение прямых выборов мэров уже начали агитировать и горожан, и местные думы

Печальный опыт показывает, что поход в исполнительную власть для оппозиции много опаснее, чем в законодательную «

«

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»


№110 03. 10. 2013

место

В понедельник прошли обыски и выемка финансовых документов в управлении Пенсионного фонда по Республике Дагестан. И Следственный комитет, и ФСБ отрицают свою причастность к спецоперации.

У тром в понедельник спецназ ФСБ штурмовал в Махачкале здание Пенсионного фонда.

Возглавляет фонд олимпийский чем-пион по вольной борьбе, ныне извес-тный дагестанский политик Сагид Муртазалиев.

К зданию в центре Махачкалы стя-нули бронетехнику и несколько десят-ков «Газелей» без номеров. Движение автотранспорта было перекрыто, город «встал».

Периметр здания оцепили солдаты внутренних войск, вооруженные бойцы спецназа ФСБ в масках вошли в здание, блокировали входы. Сотрудники служ-бы экономической безопасности ФСБ начали выемку документов и опрос сотрудников, более всего следователей интересовали выплаты по материнско-му капиталу, по крайней мере именно такая информация просачивалась от сотрудников фонда.

Государственные информационные агентства сообщили, что, по информа-ции из источников в силовых ведомс-твах, выемку документов проводят «со-трудники центрального аппарата СК и Главного управления СК по СКФО».

Сценарий «штурма» — строгая сек-ретность, спецназ и участие в операции только федеральных силовиков — очень напоминал арест мэра Махачкалы Саида Амирова, незамедлительно эвакуирован-ного на вертолете. Поэтому в Махачкале ждали официального сообщения об аресте Сагида Муртазалиева, могущественного чиновника, противостоявшего последнее время мэру Махачкалы. (В покушении на убийство Муртазалиева, к слову, и обви-няется сейчас Саид Амиров.)

…К позднему вечеру оцепление Пенсионного фонда сняли. Никаких комментариев официальных структур не было. Так и не объявлено, кто и на каком основании дал санкцию на прове-дение обыска. Во вторник Пенсионный фонд работал в штатном режиме. Комментариев по-прежнему нет.

В Следственном комитете «Новой» ответили лаконично: «Это операция ФСБ, Следственный комитет никакого отношения к ней не имеет». В центре об-щественных связей ФСБ РФ и в пресс-службе управления ФСБ по Дагестану удивлялись еще больше: «Никакой информацией не обладаем, обращай-тесь в Следственный комитет, выемку проводили они».

После ареста Саида Амирова по-явилась надежда, что Москва решила бороться с дагестанскими кланами. Прошло 4 месяца, мэра обвиняют в уголовщине, а на коррупционные ра-зоблачения нет и намека. Проверка Пенсионного фонда тоже выглядит вполне логично: о махинациях с мате-ринским капиталом здесь ходят легенды. Но в условиях официального молчания это, действительно, всего лишь легенды. Единственное, о чем свидетельствуют такие события, так это о накале борь-бы в самой Москве, где башни Кремля никак не договорятся о том, на кого же следует делать ставку в самом нестабиль-ном регионе страны.

Ирина ГОРДИЕНКО

Как обыскивали Пенсионный фонд Дагестана

Почти войсковая операция

15-летнего уроженца Узбекистана и 16-летнего уроженца Дагестана задержали полицейские 27 сентября в Петербурге по подозрению в на-несении побоев несовершеннолет-нему на почве национальной розни. Видеозапись избиения обидчики сами выложили в интернет.

1 октября ГСУ СК РФ по Петербургу возбудило в отношении них уго-ловное дело по ст. 213 ч. 2 УК РФ

«Хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору по моти-вам национальной ненависти и вражды». Сейчас решается вопрос о избрании за-держанным меры пресечения.

Скандальный ролик, попавший в Сеть 25 сентября, набрал уже свыше 50 тысяч просмотров. В числе прочих его посмотрели и сотрудники полиции. На видео два подростка бьют и уни-жают третьего. Обидчики заставляют школьника стоять на коленях, за что-то извиняться и повторять унижающий человеческое и национальное досто-инство слоган. Затем они ударом ноги в грудь сбивают мальчика, пинают его и оскорбляют.

Стражи порядка быстро выяснили место происшествия — сквер на окраи-не города. Обошли все учебные заведе-ния в этом районе и вскоре вычислили подозреваемых. Один из них оказался учащимся коррекционной школы, вто-рой — его приятелем, приехавшим по-гостить к родственникам из Дагестана. На допросе (в присутствии родителей и инспекторов ПДН) те не стали отрицать вину, но изложили собственную версию событий. По словам задержанных, на детской площадке возле станции метро

«Проспект Ветеранов» к ним подошли четверо подростков: «Сначала задавали какие-то вопросы, а потом вдруг на-бросились на нас с кулаками, разбили другу голову (подтвердить эти данные задержанным не удалось. — Н. П.), но не рассчитали силы и убежали. А один не успел…»

Несколько дней оперативники иска-ли пострадавшего. Чтобы выяснить — кто он, 30 сентября видеоролик пока-зали директорам всех районных школ. Один из них и узнал в кадре 14-летнего ученика восьмого класса. «Скромный ребенок, ни в каких конфликтах ни-когда замечен не был, воспитывается в полной, благополучной семье», — оха-рактеризовал мальчика директор.

В общении с сотрудниками ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти подросток не стал отрицать, что на видео именно он. Родителям мальчик до сих пор ни-чего не рассказывал о происшествии. «Было стыдно и не хотелось их расстра-ивать», — объяснил школьник.

По словам восьмиклассника, он, как обычно, возвращался после уроков домой через парк, где к нему подошли пятеро подростков неславянской вне-шности с вопросом: «Сколько време-ни?» Он ответить не смог, поскольку у него при себе не было ни часов, ни телефона. Компания восприняла этот отказ крайне негативно, завязалась потасовка…

Мама мальчика 1 октября подала заявление в правоохранительные ор-ганы.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»

Санкт-Петербург

Детали расследования нападения на петербургского школьника

Недетский мотив

Драма с пропавшими на Ангаре у острова Судоплатный шестью полицейскими не завершена. На связь они не вышли, масштабные их поиски продолжаются: с воздуха — на вертолете и беспилотнике, на воде — четырнадцатью катерами и лодками, пять из которых тралами проверяют дно.

В поисковых группах — силовики, спасатели, водолазы и волонтеры из местных жителей, операцией

руководит начальник краевого главка МВД Вадим Антонов.

Полицейские, напомню, отправи-лись из села Мотыгино на рыбалку еще 25 сентября, около восьми вечера. В час

ночи один из пропавших связался с то-варищем и сказал, что они возвраща-ются. По данным Западно-Сибирской транспортной прокуратуры, сотрудники полиции — вшестером — ходили на мо-торной лодке, рассчитанной на четве-рых, грузоподъемностью 475 кг.

Пропали двое из аппарата краевого ГУ МВД — начальник контрольно-ре-визионного отдела и оперуполномочен-ный угрозыска. На рыбалку их повезли местные коллеги — глава угрозыска, двое оперуполномоченных и полицей-ский-водитель.

В эту ночь на Ангаре был шторм. Местные рыбаки в поселок с острова переправляться не решились. Компания полицейских поехала. Есть показания очевидца: он слышал, что подвесной мотор лодки стал работать с перебоями, после чего звук исчез.

Как сообщили спасатели, у Мотыгина обнаружены два спасательных жилета и бензобак от моторки. По последним данным, возле Бельска — это в семи верстах ниже Мотыгина — нашли ска-меечку из пропавшей лодки. Примерное место затопления лодки установлено.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

Поиски полицейских на Ангаре продолжаются

Шестеро в лодке на четверых

Руководству ИТ-Банка не удалось отсто-ять свою репутацию в споре с редакци-ей сайта «СуперОмск». Первоначально банкиры оценили ее в сумму, рекор-дную для региона, — 5 млн рублей. Такую компенсацию они потребовали за публикацию информации о том, что в банке «незаконно ведется слежка за клиентами и сотрудниками».

О б этом «СуперОмску» расска-зал бывший начальник служ-бы безопасности банка Юрий

Скурихин. Монтажом камер слежения, установленных почти во всех помеще-ниях, по его словам, занималось ООО «Профи ТВ».

В ходе процесса в областном ар-битражном суде исковые требования заявителями были снижены до 300 тыс. рублей. Их истцы предъявили не толь-ко редакции, но и автору материала — журналистке Наталье Калининой. Разбирательство длилось почти 7 ме-сяцев, в итоге суд в иске полностью отказал: с банка взыскано в пользу ответчиков 45 тыс. рублей судебных из-держек. Правда, решение арбитражного суда еще не вступило в законную силу и может быть обжаловано.

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой»

Омск

Арбитражный суд полностью отказал в иске банку, пытавшемуся взыскать с редакции сайта 5 млн рублей

Журналисты одолели банкиров

Найдите на сайте www.novayagazeta.ru

✔ «ТВ-Новая»: Сергей Алексашенко — какие переговоры нужно вести с властью

✔ Иван Стариков: Сочи. Абсолютный олимпийский «рекорд» по расходам. Реконструкция будущего — для президента, МОК и города Сочи

✔ «Болотное дело». Родственники «узников 6 мая» передали письмо Сергею Собянину

В понедельник у Пенсионного фонда

Дагестана

kavp

olit

.co

m


№110 03. 10. 2013

событий

Мероприятие началось при большом скоплении народа. Улица Фрунзе, заблаговременно перекрытая, не звенела трамваями — двадцатым и «тройкой», но обзавелась кукольным театром с импровизированной сценой, откуда доносились тематически подобранные песни.

«О н очень скоро будет тут! Скажите, как его зовут?» И хоть большинство собрав-

шихся прекрасно знали, что скоро тут будут депутат Александр Хинштейн и мэр города Дмитрий Азаров, они не на-чали выкрикивать их фамилии по сло-гам. И правильно сделали, потому что помимо депутата и мэра появились еще и председатель городской думы Александр Фетисов и исполнитель роли Буратино в знаменитом фильме — Дмитрий Иосифов: то-то получилось бы неудобно, начни тол-па скандировать: «Хин-штейн!»

Дети, заботливо собранные руководи-телями детских образовательных учрежде-ний, были выстроены по росту, пересчита-ны и оформлены полосатыми колпачками, журналисты включали диктофоны, чтобы впоследствии безошибочно передать миру слова городского главы.

«Самара отмечает 130-летие со дня рождения знаменитого писателя Алексея Толстого, — сказал глава. — После рес-таврации открывается музей-усадьба литератора. Идея установки скульптуры Буратино появилась благодаря инициати-ве общественности. Я очень рад, что сегод-ня у дома-музея появилась великолепная скульптурная композиция — этот веселый, замечательный человечек. Уверен, что в том числе и она теперь будет привлекать самых маленьких жителей города к твор-честву Алексея Толстого, открывать дверь в мир сказки, в мир русской литературы, благодаря которой еще живо наше госу-дарство, жива душа нашего народа!»

На фоне этого академически сдер-жанного высказывания особенно веселой прозвучала шутка Александра Хинштейна. Депутат сказал, что красной нитью в сказ-ке «Золотой ключик» проходит мысль о пагубности зарывания денег в Стране дураков. И еще Александр Хинштейн по-рекомендовал тереть длинный Буратинов нос — на счастье.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

В Самарском литературно-мемориальном музее торжественно открыли скульптурную композицию «Буратино»

Не деревянный, а бронзовый

В последнее время белорусов сильно волнует проблема выездной пошлины в размере 100 долларов. Лукашенко предложил: пусть те, кто мотается за границу на шопинг, платят родной стране за право выехать. Сотня бак-сов на границе — и вперед.

В девяностые это называлось рэке-том, а вымогатели именовали себя крышей. Теперь Лукашенко решил

крышевать всех белорусов, пересекающих границу. Он пояснил, что мера эта, над которой теперь ломает голову правительс-тво, пытаясь облечь в какую-то норматив-ную форму, — исключительно для блага самих белорусов. Потому что они тратят деньги за границей, то есть вывозят из страны валюту, а потом в родной стране этой самой валюты категорически не хва-тает, и белорусский рубль обесценивается. То есть во всем виноват белорусский на-род. Вернее, белорусский народец.

«Но в последние месяцы, я смот-рю, наш народец побежал в обменные

пункты, — сказал Лукашенко. — Будет спрос большой на валюту — будет обес-цениваться белорусский рубль со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не будет спроса — будет спокойная ситуация».

Все эти сказки на ночь звучат в Беларуси уже давно и в том же контек-сте: если будет девальвация, то в ней виноваты сами люди, потому что нечего доллары покупать и за границу ездить, нужно сидеть дома и тратить отечествен-ные рубли на отечественные же товары. И тогда в стране наступит коммунизм. А если рвутся покупать заграничное — сами виноваты, валюты не будет.

Интернет-сообщество функцио-нирует круглосуточно, в отличие от государственных информагентств с де-журными бригадами. И в понедельник фраза о «народце» вдруг начала таинс-твенным образом исчезать из официаль-ных репортажей о посещении Жлобина, где это откровение и прозвучало.

Но народец-то ушлый — он и в вы-ходные читает новости. И теперь твердо знает, что пора бежать покупать валюту, пока она еще есть в обменниках. А на всякий случай — еще и талоны и проез-дные покупать впрок. Во всяком случае, в понедельник очереди в кассах за биле-тами на общественный транспорт были побольше, чем за валютой.

Ирина ХАЛИП, соб. корр. «Новой», Минск

Лукашенко перекладывает вину за обесценивание национальной валюты на собственный «народец»

Сидите дома!Ф

ото

авт

ор

а

Р оссиянам в возрастной кате-гории «50 лет минус» надо морально и физически гото-виться к тому, что в старости придется обходиться без государственных пенсий.

Российская власть со своей стороны к постепенной отмене страховых, а не толь-ко накопительных, пособий по старости фактически уже готовится. А реальная невозможность платить даже крошечные гарантированные страховые пенсии в России может наступить как раз тогда, когда власть в стране поменяется по чисто геронтологическим причинам. Поэтому отношение Путина и его окружения, за-работавших себе на богатую старость многолетним «рабским» трудом на га-лерах, к вероятному краху российской пенсионной системы определяется строч-кой из знаменитой садистской частушки замечательного советского поэта питер-ского андеграунда Олега Григорьева (до пенсии в силу известной российской болезни не дожившего): «Дедушка ста-рый — ему все равно».

Ни одна сфера нашей жизни, включая борьбу за единственно правильную сек-суальную и политическую ориентацию, не рождает в последнее время столько госу-дарственных инициатив, как пенсионная реформа. Полная отмена накопительных пенсий для «молчунов» с 2015 года. Замораживание накопительных пенсий для всех остальных по крайней мере на два года. Разговоры о временной переда-че денег, уже собранных в накопительной системе, хранящему деньги тех же «мол-чунов» ВЭБу — у него, по его собственным оценкам, только невозвратных кредитов на сочинскую Олимпиаду накопилось на 170 миллиардов рублей, а тут еще с тем же коммерческим успехом придется кре-дитовать подготовку к чемпионату мира по футболу. Страшилки о том, что полную пенсию по новой пенсионной формуле смогут получать лишь россияне с 35 го-дами трудового стажа (такой иезуитский способ снизить пенсии и одновременно повысить пенсионный возраст).

Просто повысить пенсионный возраст, автоматически сократив тем самым воз-раст дожития, — государство не решается. Его пока повысили (и то в добровольном порядке) только госслужащим — по лич-ной инициативе недавно перешагнув-шего пенсионный рубеж национального лидера. Денег, чтобы платить достойные пенсии и индексировать их в соответствии с инфляцией, в обозримом историческом горизонте у государства тоже нет. При этом независимо от экономических или природных катаклизмов, и даже от ле-гализации всех незаконных мигрантов

трудоспособного возраста из государств с высокой рождаемостью, — разница между количеством трудящихся и пенси-онеров в России продолжит сокращаться. Согласно некоторым прогнозам, уже к 2020 году (или 2025-му — в зависимости от степени алармизма) на одного пенси-онера будет приходиться один работник. Тогда как для относительно нормального состояния страховой пенсионной системы одного старика должны «обеспечивать» хотя бы шесть трудоспособных граждан, имеющих работу и легально отчисляю-щих налоги в казну.

Свежая инициатива — перекрыть поступление накопительной части пен-сионных взносов в негосударственные пенсионные фонды. Пока на два года. За это время негосударственные пенсионные фонды должны перерегистрироваться в акционерные общества и войти в еще не существующую государственную систему гарантирования пенсионных накопле-ний — аналог системы страхования бан-ковских вкладов. Сама система не созда-на потому, что нет ни закона о гарантиях пенсионных накоплений, ни закона об акционировании НПФ. Правда, первый закон правительство обещает ввести в действие уже 1 января 2014 года. Только нет гарантий, что потом исполнит.

В недавнем интервью «Новой газете» один из лучших российских экспертов в области пенсионных систем, член прав-ления Института современного развития Евгений Гонтмахер доходчиво объяснил, почему россиянам, которым по нынеш-ним правилам выходить на пенсию через 10—15 лет, можно смело забыть о пенси-онном калькуляторе. Шансов корректно рассчитать свою будущую пенсию у них нет. Но при сохранении нынешних трен-дов в экономической политике будущие пенсионеры скоро смогут высчитать свою пенсию без всякого калькулятора: ноль — он и в Африке, то есть в России, — ноль.

В наборе решений по спасению рос-сийской пенсионной системы объективно может быть только конфликт плохого с худшим. Но и в этой безрадостной перспективе есть один положительный момент: россияне на собственной шкуре смогут постепенно излечиться от ижди-венческих и патерналистских настроений. Государство у нас не поилец, не кормилец и не отец родной. И если уж наградит судьба дожить до старости в России, то до-живать придется на свои. Как их зарабо-тать, если тебя не взяли членом экипажа нефтегазовых галер, этого единственного Ноева ковчега российской экономики, — вот вопрос…

Старость за свой счет

В наборе решений по спасению российской пенсионной системы объективно может быть только конфликт плохого с худшим

Будущие пенсионеры скоро смогут высчитать свою пенсию без всякого калькулятора: ноль — он и в России ноль

Семен Новопрудскийжурналист


№110 03. 10. 2013

шок — это по-нашистки !

«Каждый год 7 октября мы угараем»

Один из исполнителей проек-та — участник молодежного формума «Селигер-2013», 27-летний пиарщик Сергей Каленик, — известен тем, что в 2011 году презентовал иронические ко-миксы с участием супергероя в белом ки-моно — Владимира Путина и его помощ-ника в медвежьем костюме — Дмитрия Медведева (они боролись с террориста-ми — темными силами оппозиции). Тогда в интервью Life News молодой человек признался, что проект «Суперпутин» был осуществлен бесплатно, «без каких-либо заказчиков со стороны». И добавил: «Если бы мы делали это за деньги, то взяли бы за такую работу от 500 тысяч до миллиона рублей».

Каленик, судя по информации на сайте www.superputin.ru, отвечал за идею, сценарий и продвижение комикса о тандеме. Однако он является автором и других веб-проектов. Например, комик-сы о супергерое «Человеке-Грызлове» и история по мотивам компьютерной игры World of Warcraft, где Путин представлен в качестве тролля, а Медведев — орка.

Кстати говоря, креативщик имеет два козыря в руках, которые красят любого прокремлевского активиста: непос-редственный опыт общения с первыми лицами. Он присутствовал на встрече Медведева со своими сторонниками, где заявил, что хочет «заниматься сек-тором культуры в Большом правитель-стве», и представил тогда еще президен-ту России свои рисованные истории.

На вопрос: «Нормально ли играть за орка?» — Медведев, засмеявшись, отве-тил: «Нормально». Но потом признался, что не разбирается в этой компьютерной игре. Встреча с Путиным летом этого года на Селигере прошла для Каленика не столь радужно, как предполагалось. Его креатив не встретил должного пони-мания у первого лица. Парень попросил президента дать ему интервью для био-графического фильма о нем, но получил

отказ. «Я не могу вам это запретить, де-лайте это независимо от меня, так, чтобы это было не связано с моей деятельнос-тью», — отрезал Путин.

О всех своих достижениях Каленик пишет в ЖЖ (@shlyahtich). «Витринная» запись в его блоге посвящена дню рожде-ния Путина (мы сохранили орфографию и пунктуацию автора): «Каждый год 7 ок-тября мы угараем. Каждый год мы делаем все более дерзкие выходки и верим что

настоящее искусство живет не долго. В прошлом году это был памятник Путину на Лубянке — он простоял минуту. Сегодня мы пошли дальше и атаковали сам Кремль — наш баннер (изображение Путина в хипстерских очках и с надпи-сью: «Хорошо, что ты пришел». — Д. Х.) повисел целых 40 минут, а фсошники, даже оцепив весь район, не успели нас поймать<…> Все ради вас, Владимир Владимирович! Мы знаем как много вы делаете для страны, мы тут тоже не сидим сложа рук и не понаслышке как важна в любом деле похвала и благодарность».

Больше психоделикиВ сопроводительной записке к си-

нопсису комикса также фигурирует имя Сергея Каленика. Молодой человек, судя по всему, обращаясь к Потупчик, стара-ется продать себя подороже. Креативщик обещает, что обложка комикса станет культовой, а его сценарий «понравится интернет-аудитории». «Стилистику от-рисовки я предпочел бы сделать отлич-ной от «Суперпутина», чтобы не сразу палить, кто автор, и добавить больше психоделики», — пишет он. Из письма следует, что Каленик смог раскрыть толь-ко четыре заданные темы из десяти.

Любопытно, что в электронной поч-те Потупчик, взломанной хакерами из Anonymous в прошлом году, содер-жался синопсис к другому комиксу — «Суперпутину». Каленик переодически просил нашистку попиарить свои посты, а также советовался с ней по поводу «воп-роса Медведеву» (по-видимому, в список частников он попал через Потупчик).

Пьяный Шойгу, боевик Навальный

и стриптизершас тремя сиськамиПрокремлевская молодежь подготовила подарок к дню рождения

Путина — комиксы, главные герои которых — действующие политики

В редакцию «Новой» попал «чер-новик» подарка ко дню рождения Путина. Его старательно готовит, по капле выдавливая из себя креатив, прокремлевская моло-дежь — благодарная и циничная. Презент к 61-летию президента (7 октября) представляет собой комикс о супергерое. Мы распо-лагаем его синопсисом, который, получив одобрение у Кристины, должен был быть согласован с кураторами в администрации президента (АП). Напомним, что экс-пресс-секретарь движения «Наши», считающаяся главным специалистом Кремля по интер-нет-проектам и медиа, возглавляет Фонд поддержки некоммерческих соцпроектов в интернете. Со дня его презентации прошло полтора года, однако проект, которым руководит управление внутрен-ней политики АП, так ничем и не засветился. Возможно, теперь у Потупчик появился шанс все исправить и оправдать существо-вание фонда.

Эксперты «Новой» — о целях, которые пресле-дуют проекты, подобные календарю с участи-ем студенток МГУ или комиксам ко дню рож-дения Путина

Станислав БЕЛКОВСКИЙ, директор Института национальной стратегии:

— Это распил бабла. Такие проекты делаются в во-лонтерском режиме под региональное финансирова-ние. «Креативщики» дают свои спонсорам фальшивые гарантии того, что якобы АП одобрит проект. Поскольку провинциальность наших бизнесменов неизбывна, многие финансируют такие идеи, думая, что они вно-сят какой-то вклад в общую копилку Кремля. Для чего существуют многочисленные валдайские форумы? Для того чтобы их участники сфотографировались в обще-стве Путина, а после вошли в региональный бизнес с этим снимком, как с иконой. Они — «лучшие друзья Путина» — просят денег на реализацию проектов, яко-бы согласованных лично с ним.

Потупчик, делая подарок Путину, преследует две цели: зарабатывание денег и сохранение своего имени в публичном пространстве. Предполагать, что Путин знает хоть что-нибудь о существовании Потупчик, не-возможно. Все эти календари и комиксы не попадают даже ему на стол.

Целевая аудитория у проекта, на мой взгляд, от-сутствует. Что касается креатива, то ударить им по креативному классу не удастся. Во-первых, креатив слабенький. А во-вторых, креативный класс уже никог-да не полюбит Путина. Следовательно, политической эффективности у комиксов и календарей нет: к вопро-су большой политики, борьбы за власть и взаимоот-ношениям с оппозицией они не имеет никакого отно-шения. Это мелкое жульничество в духе бессмертных произведений Гоголя — обслуживание экономических мелких групп, паразитирующих на АП.

Симон КОРДОНСКИЙ, экс-начальник Экспертного управления АП:

— Эти люди созданы для того, чтобы замещать долж-ность в системе власти когда-нибудь. Они осва-ивают бюджет теми методами, которыми владе-ют. Идеологической компоненты в подобных проектах

я не вижу. В АП такой сейчас бардак, что, наверное, кто-то одобряет календари и комиксы, а кто-то — нет. Далеко не все, что делалось в Росмолодежи, по-лучало одобрение сверху.

Я не думаю, что у них есть какая-то специфичес-кая аудитория. В такой деятельности не важен адресат, главное — освоить и отчитаться.

Глеб ПАВЛОВСКИЙ, директор Фонда эффектив-ной политики:

— Это подарок АП самому себе. Инициативы сни-зу бывают редко, чаще — чиновники заказывают и оп-лачивают работу кому-либо, чтобы потом махнуть пе-ред носом начальника. В лучшем случае Путин иско-са глянет на их проект и выбросит в мусорное ведро.

Владимир ПРИБЫЛОВСКИЙ, руководитель ана-литического центра «Панорама»:

— Инициаторы преследуют цель заработать влегкую деньги и выслужиться перед начальством. Большая часть якобы идеологических инициатив в России преследует одну цель — повысить материальное благосостояние конк-ретных чиновников. Не думаю, что использование подоб-ных креативных проектов повышает рейтинг Путина.

КОММЕНТАРИИ

Робот R2D2 из «Звездных войн»


№110 03. 10. 2013

Казалось бы, при чем здесь Лужков

Действие комиксов происходит в Москве — футуристическом мегаполисе. На дворе ни много ни мало — 661-й год правления Путина. «Все солнечные систе-мы празднуют главный день в году — день рождения Президента» — так начинается незатейливая история в картинках, ко-торая отчетливо визуализирует комплек-сы действующей власти.

Главные герои рисованных исто-рий — приближенные к «владыке» пер-соны — отмечают празднество, которое автор описывает с долей самоиронии (орфография и пунктуация сохранены): «Свита киборгов в кремле, все похоже на детский утренник, и вся свита — похожа на детей, среди которых р2д2 (астроме-ханический дроид; проще говоря — робот из «Звездных войн», который полюбился кинозрителям из-за своего не грозного ма-ленького роста (960 мм) и дружелюбной внешности. — Д. Х.), напоминающий медведева, шойгу развешивает гирлян-ды, чуров надувает шары — все готовятся к праздненству, патриарх похожий на дарта-вейдера (главный герой «Звездных войн», который на протяжении киноэпо-пеи переходит с темной стороны на свет-лую — и обратно. — Д. Х.) прячет синеко-жую стриптезершу с тремя сиськами и в балаклаве в торт в виде ххс (храм Христа Спасителя. — Д. Х.)». Примечательно, что среди героев комикса нет началь-ника Потупчик — Вячеслава Володина, которому она после ухода Василия Якеменко из Росмолодежи удачно пере-присягнула.

Согласно синопсису, кремлевский ут-ренник длится недолго, его омрачают «чер-товы террористы», которые выглядят как ваххабиты в арабских одеждах (почему-то психоделических цветов и узоров). Враги действующей власти пытаются «залить в систему водоснабжения всего Марса кон-центрат ЛСД, чтобы превратить весь элек-торат в зомби». Лидер террористов, «похо-жий на Алексея Навального», открывает вентиль и кричит: «Пора пробудить эту планету от сна! Да или нет? Аллах акбар!» Дальше — бред сумасшедшего с призна-ками антизападничества: «Кислота льется в воду. Водоем становится разноцветной жижей со спиралями, выныривающими из воды единорогами, гигантскими пчелами и всяческими галлюцинациями в стиле Желтой подводной лодки Биттлз».

В это время гости Путина смотрят теле-трансляцию его подвига в Кремле. «О нет! На его месте должен быть я!» — говорит Шойгу. «О боже, Володя погибнет», — досадует Медведев. «Поэтому теперь я

буду вместо него!» — отмечает Шойгу. И откусывает, будучи пьяным, кусок торта. Занавес.

Гл а в н а я м о р а л ь к о м и к с о в — Робопутин с присущим ему эротизмом все делает сам, в том числе в свой день рождения: ныряет в резервуар с галлю-цинациями, затыкает собой сток или щель в плотине, слизывает, будучи голым по торс, ЛСД со своей руки («он спорт-смен, его не берет кислота»), держит Навального за горло. Словом — жертвует собой, чтобы спасти планету.

Последнее действие рассказа в кар-тинках происходит в большой комнате, обставленной, как в детективных сценах. За столом пьют чай Медведев, патри-арх, Валуев, Кадыров, свинья из про-екта нашистов «Хрюши против», в углу зала сидят «пьяные вдрызг Лукашенко и Собянин». Путин, который входит в комнату, застает всех врасплох. Шойгу: «Владимир Владимирович, вы живы?»

Путин: «А что, кто-то тут забыл, что я неуязвим?»

Именинник собирается задуть све-чи, как вдруг на торт садится пчела. «Господа, в этой комнате находится чело-век, который подстроил все это», — гово-рит он. Все с подозрением смотрят друг на друга. Из торта в виде храма Христа Спасителя появляется стриптизерша в балаклаве с тремя сиськами (как в фан-тастическом боевике «Вспомнить все» с участием Шварценеггера и его трехгрудой подруги в главных ролях) и с автоматом-бластером: «Смерть тирану!» Пьяный Собянин сзади оглушает ее бутылкой по голове: «Не в этот раз, сучка!» Путин са-дится на нее верхом и срывает балаклаву. Под ней — лицо Лужкова. Все хором — ПАСЕЧНИК! Путин хохочет: «Шестьсот лет прошло, а все по-старому!»

Судя по содержанию комикса, его автор скверно разбирается в политике, а потому чрезмерно игрив по отноше-

нию к главному герою и его соратникам. Будет странно, если это психоделичес-кое произведение пройдет цензуру уп-равления внутренней политики админис-трации. Впрочем, может им это и нужно: в конце концов, главный пиар-мес-седж — показать молодежи, что Путин — герой. А эта цель достигнута — пусть и средствами бреда и психоделики.

Подарок за один миллион рублей

Мы связались с Калеником, который подтвердил факт своей работы над про-ектом. Однако, по его словам, основная тема комиксов — Сирия (по-видимому, актуальность сирийского сюжета внесла коррективы в первоначальные планы ав-торов). «Владимир Владимирович очень многое сделал за этот год. Я подумал, что его достижения надо изобразить посредс-твом комикса — сделать что-нибудь очень громкое, чтобы все об этом написали. Мой комикс будет, как всегда, безумным и не обойдет стороной тему оппозиции. Его сценарий написал, конечно же, я. В этой стране никто, кроме меня, не рисует ко-миксы», — сказал он. Каленик рассказал, что над проектом работает штат сотруд-ников на безвозмездной основе. Однако если бы он был коммерческим, то стоил бы от полумиллиона до миллиона рублей. «Художники очень злятся по этому поводу. Но это подарок, не будем же мы за него брать деньги? Обычно мы с ними делаем коммерческие проекты, за которые они получают до фига денег. Но на этот раз я попросил их по-дружески сделать бесплат-ный подарок. Они предложили сделать то же самое, но без Путина. Я им возразил: вы не понимаете, весь прикол в том, что это история про Путина», — отметил он.

Каленик признался, что его подру-га — Потупчик — имеет отношение к комиксу. «Я показывал ей сценарий (она сказала, что возражений нет), но толку от Кристины немного. Она не особо мо-жет что-то подправить. Обычно я звоню Кристине и спрашиваю, как там, что, какая повестка, можно ли шутить об этом или нет? Но обычно она ничего не под-сказывает. Хотя тему Сирии подкинула мне Кристина. У нас с ней дружеские отношения».

Сама Потупчик, ответив на наш зво-нок, попросила перезвонить ей через полчаса, так как находилась в дороге. Однако обсудить креативный подарок мы с ней так и не смогли: экс-нашистка не снимала трубку, хотя при этом регу-лярно «твитила».

Диана ХАЧАТРЯНjoyr

eac

tor.c

c

bu

bb

lew

s.co

m

Трехгрудая девушка из кинофильма

«Вспомнить все»

Патриарх, похожий на Дарта Вейдера

из «Звездных войн». На основе этой

фотожабы будет нарисован

один из героев комикса

Герой японского аниме — прототип Робопутина


№110 03. 10. 2013

политический рынок/угрозы

В ходе заседания в Мосгорсуде сле-дователь по особо важным делам Следственного департамента МВД

России Олег Сильченко огласил заявле-ние некоего бизнесмена о том, что ему «угрожает убийством» Сергей Полонский. Зачитал Сильченко и ту часть заявления, в которой утверждается, что Полонский закупает оружие, спецсредства слежения и передвижения, «выкупил за деньги свой паспорт из суда в Камбодже» и «готовит противоправные действия».

Адвокат Полонского Диана Татосова заявила в суде: «Это мнение какого-то постороннего человека. Оно ничем не подтверждено».

Следователь Сильченко в суде не на-звал имени заявителя, однако, как выяс-нилось позже, адвокат Татосова сделала фотокопию документа и уже вечером в по-недельник он был выложен в «Фейсбуке» Полонского. Автором заявления оказал-ся экс-компаньон Полонского Николай Дорошенко. Дорошенко уже более двадцати лет проживает в Камбодже, и именно под поручительство Дорошенко и его сына Остапа — офицера камбод-жийской полиции — в начале апреля

Полонского освободили из тюрьмы города Сиануквиль, куда девелопера водворили 30 декабря прошлого года за нападение на камбоджийских моряков.

Дорошенко сотрудничал с Полонским с 2005 по 2012 год. В своем заявление он написал, что в последние месяцы со сторо-ны бывшего партнера на него «оказывается моральное и психологическое давление».

Нам удалось связаться с Дорошенко. В интервью «Новой» бизнесмен заявил, что готов подтвердить каждое слово, написан-

ное в заявлении. Рассказал Дорошенко и о том, почему он обратился в российские правоохранительные органы:

— Раньше он пугал меня звонками. Потом ко мне пришли очень серьезные люди и сказали, что меня «поставили на убийство». Когда я убедился, что угрозы Полонского реальны, я обратился с заяв-лением, которое передал в консульство России в Камбодже.

Агрессивность Полонского Дорошенко связывает с тем, что после освобождения

из тюрьмы бывший компаньон стал зло-употреблять алкоголем и наркотиками.

— Я не единственный человек, кому угрожают, — рассказал Дорошенко.

Когда мы разговаривали с Дорошенко, он находился в Дубае. После того как его заявление в правоохранительные органы обнародовал Полонский, возвращение Дорошенко в Камбоджу проблематич-но. Дело в том, что в своем заявлении Дорошенко приводит факты коррумпи-рованности судебно-правоохранитель-ной системы королевства. Кроме того, в заявлении говорится и о «криминальных авторитетах», появившихся в окружении Полонского. По мнению Дорошенко, Полонский оказался под влиянием «этих лиц», с которыми фактически создает ОПГ. Теперь Николаем Дорошенко, по всей видимости, заинтересуются и кам-боджийские силовики, и местный русс-коязычный криминалитет.

Судьба же самого беглого девелопера сегодня зависит от реакции камбоджий-ских властей на запрос об экстрадиции Полонского в Россию. Запрос готовит Генеральная прокуратура России.

Ирек МУРТАЗИН

СКАНДАЛ Плохая компания Сергея ПолонскогоМосгорсуд подтвердил решение Тверского районного суда об аресте девелопера Сергея Полонского. По сведениям нашего источника в МВД России, уже на этой неделе вступившее в силу судебное решение будет направлено в центральный офис международного бюро Интерпола. Судебный вердикт станет дополнением к международному ордеру, выданному еще минувшим летом на розыск и арест Полонского в рамках уголовного дела о хищении денег, собранных с дольщиков жилищного комплекса «Кутузовская миля».

Резолюция об уничтожении сирий-ского химоружия (ХО) утверждена в Совбезе ООН, и инспекторы Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) прибыли для уточнения состояния сирийских запасов отравляющих веществ (ОВ). Утверждено расписа-ние ускоренного хода уничтожения сирийского ХО.

Р ежим Башара Асада, который до самого недавнего време-ни отказывался признавать наличие арсенала ХО, теперь подчеркнуто старательно вы-полняет обязательства по ра-

зоружению. В середине ноября в Женеве может собраться международная конфе-ренция по политическому урегулированию в Сирии, известная как Женева-2. Власти Дамаска и Национальная коалиция си-рийских революционных и оппозицион-ных сил (НКСРОС) выразили готовность участвовать. Угроза американского ракет-ного удара рассеялась, сирийское ХО будет ликвидировано, политическое урегулиро-вание конфликта кажется достижимым — все как-то слишком хорошо, чтобы быть до конца правдой.

По сведениям источников в сирийс-кой оппозиции, на разработку, создание и поддержание в боеготовности ХО и разно-образных средств его доставки правящая больше 40 лет династия Асадов истратила 5 млрд долл. А теперь от ХО режим отка-зался, фактически без всяких предвари-тельных условий. Западные дипломаты и политики полагают, что власти в Дамаске скоро начнут жульничать и уклоняться от разоружения, но пока этого не происходит. Так сошлось, что и Москва уговаривала Асада отказаться от опасного и не нужно-го в гражданской войне ХО, и Вашингтон угрожал, и химатака в Гуте (предместье Дамаска) провалилась: убили от 1400 до 1700, в основном гражданских, много де-тей, а правительственные войска не про-двинулись ни на метр. Похоже, именно этот печальный результат привел Асада к решению отказаться от ХО.

В Москве официальные лица продол-жают уперто утверждать, что химатаку в Гуте устроили повстанцы, что это «про-вокация». Нейтральные эксперты ООН

установили, что в Гуте было применено более 350 л чистого зарина. По данным американской разведки, специалисты си-рийских химвойск (в/ч 450) изготовили из прекурсоров (веществ-предшественников) использованный в Гуте промышленный объем зарина всего за 3 дня до атаки и за-правили в системы доставки, поскольку на жаре зарин неустойчив.

Эксперты ООН также установили, что зарин в Гуте был распылен с помощью штатных сирийских армейских ракетных систем доставки, и определили траекторию пуска химических снарядов из располо-жения правительственных войск. Нашли в том числе обломки ракеты калибра 140-мм советской системы залпового огня БМ-14. Именно такие ракеты до недавнего времени были в советском (российском) арсенале одним из штатных средств до-ставки зарина.

ОВ — оружие наступательное. Правительственные войска уже не-сколько месяцев пытаются выбить пов-станцев из Гуты. В предрассветные часы 21 августа войска Асада начали мощную артподготовку по пригородам Дамаска «обычными» боеприпасами и дополнили ее ракетами с зарином в глубину обороны противника. Те, кто выжил, начали сни-мать и вывешивать в соцсетях страшные кадры. Солдаты 4-й элитной мехдиви-зии, которые должны были штурмо-вать предместье после артподготовки, по словам дружественного сирийского корреспондента, увидели кадры и обес-покоились идти в зону применения ОВ. Солдатам, похоже, не разъяснили тол-ком, что на августовской сирийской жаре зарин за пару часов оседает и разлагается до неопасных концентраций. Если пехо-та не желает идти вперед — заставить ее

трудно. Наступление провалилось, а Асад решился отказаться от ХО.

Генсек ООН Пан Ги Мун справед-ливо назвал химатаку в Гуте «военным преступлением», но мало ли в сирийской войне было преступлений со всех учас-твующих сторон. Вашингтон и Запад в целом сейчас всерьез волнует только си-рийское ХО, и пока Асад содействует его уничтожению — то может сидеть в своем бункере, не опасаясь американских кры-латых ракет и бетонобойных бомб с GPS наведением. Другое дело, что не ясно, как организованно и безопасно ликвидиро-вать арсенал ХО по ходу ожесточенной гражданской войны. Вашингтон всерьез надеялся уговорить Москву вывезти си-рийскую отраву к себе для уничтожения, но наткнулся на отказ. В 97-м был принят, в частности, Федеральный закон 76-ФЗ «Об уничтожении ХО», который разрешает пе-ревозку ХО только «в пределах территории субъекта РФ». Везти ОВ через всю страну одновременно и опасно, и незаконно.

Американцы в свое время вывезли по морю значительные объемы боевых ОВ из ФРГ, Окинавы и Гуама на атолл Джонсон посреди Тихого океана, где все уничто-жили (сожгли в специальных печах). Но в 2003-м этот объект сровняли с землей, и атолл Джонсон теперь необитаем. Вести сирийское ОВ на собственную террито-рию на действующие заводы уничтожения США вряд ли станут.

Остается или найти какое-то бедное не-брезгливое государство, согласное принять сирийское ОВ, или уничтожать на месте. Представленные Дамаском в ОЗХО дан-ные о химическом арсенале пока секрет-ны, но, согласно утечкам из Вашингтона, из него только 300 т иприта заправлены в боеприпасы, а весь зарин и VX газ (всего до 700 т) хранятся в виде не заправленных в боеголовки прекурсоров — веществ хоть токсичных, но не таких, как готовые ОВ. Это упрощает задачу — для начала можно уничтожить специализированные уста-новки по смешиванию прекурсоров, что по утвержденному плану надо сделать уже в ноябре.

С ипритом и всем остальным можно разобраться как-нибудь потом. Москва готова послать в Сирию своих солдат и спе-циалистов охранять и уничтожать ХО, но Вашингтон своих пошлет вряд ли — Обама обещал, что не будет американских сапог на сирийской земле. Нейтрализовав угрозу применения зарина и VX газа, Вашингтон с удовольствием умоет руки и оставит наших разбираться с древним ипритом и отбиваться от радикалов.

Бесхозное сирийское химоружие

Политическое урегулирование конфликта кажется достижимым — но все как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой

Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭРобозреватель «Новой»

Re

ute

rs


№110 03. 10. 2013

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

здесь!

исьмо — на английс-ком языке, с красивыми фотогра-фиями — я сперва едва не приняла за спам. Непривычно: редко люди делятся счастьем. Проблемами — пожалуйста. А счастьем…

«Привет. Это Энн Петитт. Мы поз-накомились, когда увозили нашего сына из Петербурга в США. Хочу рассказать вам, как поживает Дениска (Чэнс). Он удиви-тельный маленький мальчик! Растет, как сорняк. Говорит, как шторм, — делилась Энн американскими афоризмами. — Мы продолжаем разговаривать по-русски, много смотрим и слушаем по-русски, ста-раемся воспитывать его на двух языках. Помогает языковой курс, который ведут в нашем штате эмигранты из России, очень приятные люди. Тоже любят Дениску, и он их. У нас много русскоязычных друзей, которые разговаривают с ним, и, по их словам, он все понимает. Мы этому очень рады. Дениска много играет, любит чи-тать, кататься на машине, укладывать-ся спать. Любит есть хорошую здоровую пищу. Такой сладкий ребенок, мы любим его так сильно. Наша жизнь с его появлением обогатилась, это точно. Что касается сердца — он совершенно поправился. Наши врачи говорят, что русские кардиологи сделали отличную работу, на высочайшем уровне, они под впечатлением. Дениска любит солнце, и ему в Америке нравится. У меня много фото — посмотрите. Увидите, как он изменился. Большая разница…»

От любви до АмерикиДвухлетнего Дениску семья из

Джорджии — Энн, Филипп и их сыновья (11 и 14 лет) — встретила в петербургском психоневрологическом доме ребенка в июне прошлого года. Тяжелобольного сына мать бросила в роддоме, потом

девять раз от него отказались российс-кие усыновители: у ребенка с рождения недетский букет заболеваний — недо-ношенность, порок сердца, поражение центральной нервной системы, сходя-щееся косоглазие, перенесенный в мла-денчестве гнойный менингит, задержка в развитии…

Филипп и Энн ничего не испуга-лись — просто полюбили малыша, как и он их, с первого взгляда:

— Увидели его и сразу почувствовали, что хотим забрать. Ни минуты не сом-невались. Он восхитительный, чудный, славный. Совсем не испугался, улыбал-ся, играл, прыгнул на руки. И был очень счастлив, и мы… Когда мы уходили, он обнимался и не хотел нас отпускать.

Только любовь пришла не вовре-мя. В те же месяцы, когда американцы преодолевали нелегкие и небыстрые формальные процедуры, российские парламентарии обсуждали «закон Димы Яковлева».

21 декабря городской суд Петербурга разрешил Петитт усыновить Дениску. И тем же числом Дума приняла антисирот-ский закон. Он вступал в силу 1 января 2013 года. Решение суда по мальчику — лишь через месяц.

21 января прилетевшую из Америки за сыном Энн к Денису не пустили. Вручили бумагу, смысл которой она так и не поняла: 18 января петербургская прокуратура опротестовала решение об

усыновлении Дениса семьей из США. Если Верховный суд протест не отменит, сирота останется в доме ребенка.

— Я не знала, что делать, — сокру-шалась Энн. — Готова была сделать все, что угодно, все возможное. Но я не могла уехать без своего малыша.

С помощью петербургского уполно-моченного по правам ребенка Светланы Агапитовой Петитт обратились в Верховный суд. В конце января дожда-лись ответа. Зампред ВС Василий Нечаев разослал письма с разъяснениями во все судебные и надзорные органы России: «Сироты, судебные решения об усынов-лении которых гражданами США выне-сены до 1 января 2013 года, должны быть переданы американским родителям. Даже если решение суда вступило в силу после этой даты».

Дальше картинки мелькали, как в ка-лейдоскопе: прокуратура отзывает апел-ляцию, Энн получает на руки бумаги, скидывает в рюкзак шапочки, курточку, штанишки, любимые мальчиком креке-ры и бананы, мчится в дом ребенка, там радостная суета… Но один эпизод неза-бываем: улыбающийся Дениска бежит к маме по коридору, неуклюже переступает маленькими ножками, Энн бросается ему навстречу, неожиданно падает на колени и просто плачет…

В Америке двухлетний петербуржец должен был зваться Чэнс-Майклом (в переводе: Майкл — «сильный», Чэнс —

«шанс». — Н.П.). А зовется Дениской-Чэнсом…

Там и пригодился?О супругах Петитт и других усынови-

телях из США, которым ВС РФ своими разъяснениями «вернул детей», не без зависти стали говорить: «Проскочили». Не хватило времени узаконить права на малышей еще сотням американских пар. Только в Петербурге на январь 2013 года «недоусыновленными» остались 33 ре-бенка. Документы на них были переданы в суды задолго до запрета на Америку, но вынести решения до 1 января 2013 года судьи не успели.

— Это братики Юра (6 лет) и Богдан (5 лет), инвалиды, — рассказывала «Новой га-зете» директор агентства по усыновлению Галина Сигаева. — Сначала семья из США усыновляла Богдана, уже оформили доку-менты, а тут им сообщили: «Есть еще брат. Не хотите ли взять и его?» Согласились, но пришлось переделывать все бумаги, и до конца 2012 года они не успели.

Это Ксюша (2 два года), у нее ВИЧ. Она должна была уехать в Америку еще осенью. Но семья, куда девочку приня-ли, живет в Нью-Йорке. Там в прошлом октябре случился ураган. Узнав о стихий-ном бедствии, российский суд потребо-вал от американцев подтвердить, что их дом не разрушен. Пока документы шли, появился закон.

— Это двойное горе, — говорит Светлана Агапитова. — Во-первых, си-роты уже познакомились с будущими мамами и папами, к ним привыкли. Во-вторых, «зависли» серьезно больные ма-лыши, с тяжелыми диагнозами: синдром Дауна, умственная отсталость, врожден-ные аномалии позвоночника, туберкулез внутригрудных лимфатических узлов, ВИЧ-инфекция…

Продолжение материала Нины ПЕТЛЯНОВОЙ —

«Hello, mister Putin!»Усыновленные американцами русские дети просят российского президента посмотреть, как они живут в Америке, — и «передумать»

П

О супругах Петитт и других усыновителях из США, которым ВС РФ своими разъяснениями «вернул детей», не без зависти стали говорить: «Проскочили». Не хватило времени узаконить права на малышей еще сотням американских пар «

«страница 16 �

Денис в Джорджии

Фо

то и

з ли

чно

го а

рхи

ва Э

нн

ПЕ

ТИ

ТТ


№110 03. 10. 2013

люди/обстоятельства

«Hello, mister Putin!»В

се эти дети навсегда останут-ся на попечении государства, если не отыщутся новые же-лающие их усыновить. Пока их мало.

«Новая» узнала о судьбах 33 петербургских сирот, не уехавших в США. Только 10 из них на сегодняшний день обрели семьи. Семеро остались в России: пятеро усыновлены; один отдан под опеку; еще одного вернули род-ной матери. Два ребенка уехали жить в Италию, один — в Англию. Остальные — в тех же казенных стенах. Американским мамам и папам не просто отказали — они больше даже не значатся в списках кан-дидатов на усыновление русских детей.

Больная переменаНи разу в разговорах ни Энн, ни

Филипп, ни другие усыновители из США не отозвались резко ни о российских законах, ни о законотворцах, ни о поли-тике. Лишь перед отъездом домой Энн откровенно призналась:

— Многие из наших друзей, которые готовились взять детей из России, очень тяжело переживают этот запрет. Они огор-чены и растеряны. Конечно, не проблема найти малыша в Белоруссии или Украине.

Проблема, что взрослые уже полюбили конкретных детей и те их тоже. Любовь нельзя отменить никаким законом…

Кроме письма Энн прислала видео-ролик, сделанный американскими се-мьями, в которых давно живут русские приемные дети:

«Это видео показывает их жизнь в Америке. Оно снято самими сиротами из России и их родителями. Они просят прези-дента Путина передумать и возобновить усыновление...»

Дети на экране счастливы:— Hello, mister Putin! — машет рукой

мальчик, прыгающий на батуте. — А вы можете так?

— Приезжайте к нам, mister Putin, — зовут президента две подружки. — Мы вас научим бросать софтбол.

— У меня есть кукла-матрешка «Путин», — показывает игрушку кудря-вая очаровашка в очках. — Вы должны приехать сюда, я дам вам поиграть с моей куклой.

— Я думаю, — говорит серьезная де-вочка, — это очень плохо, что вы запре-тили усыновления детей. Измените свое мнение. Позвольте детям приехать.

— Пожалуйста, разрешите детям приехать сюда, — вторит ей смешливая малышка.

— Mister Putin, а у вас есть домашние животные? — спрашивает задумчивый мальчик. — У меня теперь — да. И я люб-лю мою собаку…

Иногда ненадолго в кадре появляют-ся приемные родители. Мама девочки Кати — чемпионки штата по спортивной гимнастике — произносит всего несколь-ко слов, но самых важных:

— Учреждения могут дать детям мно-го вещей. Почти все, что им нужно, на-

пример, еду и лекарства. Но существуют две вещи, которые только семья может дать, — это любовь и надежда.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»

Санкт-ПетербургФото из архива Энн ПЕТИТТ

� страница 15

Энн и Денис-Чэнс Петитт

Н еправда, что осужденные не поддержали письма Толоконниковой. Причем вне зави-симости от того, читали ли они его и знают ли вообще о его существовании. С 25 сен-тября держит голодовку осужденная Оля Романенкова, мать троих детей, симпатич-

ная молодая женщина ростом 160 см и весом 50 кг. Она «экономическая», отбывает наказание в Ёдве, это в Коми. Получила 15 суток ШИЗО, ей оформили нарушение и с понятыми оформили изъятие котенка (кота она, понима-ешь, завела — а у кого на зоне нет кота, тот заводит мы-шей). На 17 октября назначен суд, Оле будут оформлять перевод из колонии-поселения в зону общего режима — это вместо УДО. А все из-за чего? Из-за того, что Оля борется: пишет в прокуратуру, пишет правозащитникам и журналистам про безобразия в колонии.

Про то, что до 2011 года КП-45 руководил Онищик Николай Максимович. За время его правления работаю-щие осужденные получали по 15 тысяч рублей зарплаты и в колонии не было не то что ЧП (типа голодовки), но даже нарушения режима со стороны осужденных, а само учреждение как хозяйственная единица имело даже не-большую прибыль. Поселок Ёдва мог жить нормальной жизнью: работали централизованная котельная, магазины, школы, поликлиника.

Два года назад главой КП-45 был назначен некто Шахматдиев, и за два года долги достигли 80 млн руб., а труд заключенных перестал оплачиваться. В КП-45 содер-жатся 540 мужчин и 70 женщин. По слухам, если женщи-на забеременела на длительном свидании, ее заставляют написать отказ от еще не родившегося ребенка. Сразу же после рождения ребенка его куда-то забирают, и никто до сих пор не выяснил судьбу этих детей. Администрации лень этапировать женщин с детьми в специализированные колонии для «мамочек», поэтому и практикуют такие отка-зы. Начальник требует от осужденных одного: покорности и молчания, иначе сразу обещает проблемы.

Мы маленькой группой «Руси Сидящей» были в Ёдве и видели все это своими глазами. Видели, что для будущей зимы товарищ Шахматдиев заготовил горбыль — это в тайге-то. Его и на неделю не хватит. Не надо удивляться, если мы услышим из новостей, что замерзает поселок

Ёдва Республики Коми. Обо всем увиденном мы незамед-лительно сообщили дежурному по УФСИН республики, а на следующий день подали в прокуратуру жалобу, на которую до сих пор не получен ответ.

20 августа Оля Романенкова была вынуждена написать заявление о поступающих в ее адрес угрозах и просить о предоставлении ей безопасного места содержания, это за-явление зарегистрировано в журнале и хранится в личном деле Ольги. А еще через месяц она начала голодовку.

Как раз в августе «Новая» написала о Ёдве. С тех пор в «Русь Сидящую» пришли адвокаты и родственники очень многих людей, сидящих именно в Коми. Приходили и уже отбывшие срок, и даже один действующий проку-рор, который и принес нам занимательную таблицу про состояние дел в тамошних зонах. И мы обнаружили в этой таблице, что все руководящие должности во всех зонах Коми занимают выходцы из одного рода Дагестана. Исключение — две зоны в самом Сыктывкаре, одна зона строгого режима для особо опасного рецидива (ИК-35) и строгая зона для бывших работников судов и правоохра-нительных органов (ИК-49). Прокурор, добро сощурясь по-ленински, объяснил нам очевидное: крыша в Москве. Да мы знаем, дяденька, и фамилию знаем, ты скажи луч-

ше, что делать-то? Струсил прокурор. А Оля Романенкова борется и голодает в ШИЗО.

Или вот еще история, случившаяся поближе к Москве. Закрыли тут в Талицах «черную» зону, ИК-9, это в Ивановской области. Ее мы очень хорошо изучили, у меня там муж сидел год назад. Безобразия там были совсем другого рода, в основном наркотики, антисанитария, от-сутствие воды и, конечно, коррупция, куда ж без нее. И повезли зэков из Талиц в Брянскую область, в Клинцы и в Стародуб (ИК-6 и ИК-5 соответственно), многих везли аж через Питер. Встретили в брянских зонах наши этапы смертным боем. И данные про эти зоны очень нехорошие: в июне на «шестерке» от пыток и истязаний погиб заклю-ченный Булгаков Владимир — его папа, Василь Василич, правды ищет, все пороги обивает, добился возбуждения дела, но наказывают, как обычно, стрелочника, и влег-кую. Пока собирались в дорогу, звонили местному ом-будсмену. Толку, понятно, из этого не вышло: омбудсмен приехал и нашел два комичных нарушения (не работала радиоточка, а на стенде в магазине «представлен не весь ассортимент товаров»). Зэков запугали, и говорить они не стали. Это зря, конечно, — бить не перестанут и уже оглядываться не будут. Зато зэки из ИК-4 в Плавске (это Тульская область) поступили грамотно: и письма ухитря-ются передавать с фотографиями, фамилиями, подпи-сями и подробностями, и всех местных знают, включая омбудсмена, и никому не доверяют. Фотографии — с побоями и увечьями в интерьере — опубликовали в соц-сетях, закрыв лица и без фамилий, связываемся сейчас с международными организациями, нашли вот заинтересо-ванного человека в Европарламенте. В наш-то парламент не пойдешь, позор один.

Вот и как с этим бороться? Похоже, только всем миром — в буквальном смысле. Похоже, история с «Гринписом» и то, как она развивается, и весь цивилизованный мир подведет к той же мысли.

«Гринпис» нам поможетБыть может, теперь, когда под арест попали активисты международной организации, мир обратит внимание на ужас, творящийся в российских зонах?

Прокурор, добро сощурясь по-ленински, объяснил нам очевидное: крыша в Москве «

«


№110 03. 10. 2013

— Н а последнем з а с е д а н и и по вашему делу потер-певшие хо-датайство-

вали об изменении меры пресечения на заключение под стражу. Пока судья еще не вынес решение, что ты почувствовала?

— (Вздохнув.) Честно? Устала. Сидят три лжедоносчика, и мало им, что оговорили, они еще и физически хотят уничтожить. Представила, что Артемка мой… Эх… Вдруг четко поняла, что это никогда не кончится. И нужно терпеть. Их где-то специально учат ломать людей. Год издеваются. Без санкций суда пришли к нам на работу, домой, провели показательные обыски в масках, с автоматами, с угрозами выбить двери и т.д. Ничего не нашли, но подклю-чили карманные СМИ, которые занялись дискредитацией. Потом 20 следователей допрашивали с утра до вечера, причем не просто, а с особым цинизмом, с конвоем в туалет беременную водили, в больницу не отпускали. Потом мертвую дочку фо-тографировали… для отчета… Арест в этой цепочке — не самое страшное.

— Но судья все же отказался аресто-вать тебя, прокурор тоже не поддержал потерпевших. Как думаешь: это попытка запугать со стороны потерпевших и стоя-щего за ними следствия? Или прощупать почву? Или что-то другое?

— Это показатель их морального па-дения. Ниже некуда. Нелюди!

— Кстати, о людях… Ходатайство не поддержал один из потерпевших — Андрей Лебедев (представитель компании BF TEN. — О. П.). В личном разговоре со мной Лебедев сказал, что остальные три дела очень шаткие, они разваливаются. И если вы решите вопрос с BF TEN, то все дело закроется.

— Лебедев повел себя по-мужски. Причем сам на месте принял это реше-ние, не посоветовавшись с «заказчиками». Видела. Он и потом подошел и сказал: «Держись…» Но Лебедев — это нанятый юрист. Он хороший парень, но не хозяин положения. Он не потерпевший, он пред-ставляет спонсора свердловского губер-натора — Алексея Боброва. Боброву было совестно самому писать на меня лжедонос, он нанял Лебедева. После этой подлости (ну не мог он отказать губернатору, когда тот попросил поучаствовать в расправе надо мной) ему люди руку не подают, при встрече отворачиваются. А с Лебедевым первый раз в жизни мы в зале суда погово-рили. Я понимаю, что он попал в дурацкую ситуацию и пытается в ней вести себя мак-симально честно. За что ему спасибо.

— У тебя есть ощущение, чем может все это закончиться? Страшно, что из рук «пра-восудия» можно не вырваться?

— Страха нет. Человек ко всему привы-кает, в том числе и к этому беспределу. Вот только времени безумно жаль. Сколько всего можно сделать, а ты сидишь на этом дешевом спектакле дни, недели, месяцы… Если бы все было по закону, закончиться этот абсурд может ровно одним — оправ-дательным приговором и наказанием всех, кто занимался фальсификацией дела. Но у нас в стране законы не работают, поэтому все что угодно может быть.

— Недавно появилась информация, что ты можешь подарить свою долю в «Ура.ру» Олегу Митволю. Это соответствует дейс-твительности?

— Мы разговаривали с Митволем. И он предложил мне это сделать.

— Давай поговорим о мэрской кампа-нии. Ройзман занял кабинет мэра и в этом качестве присутствовал на Валдае. И в этом огромная ваша заслуга, хотя бы как главы штаба. Во время предвыборной кампании мы видели знаменитые красные майки, встречи Евгения во дворах с народом, мас-совые пробежки по городу — это была очень интересная работа. Но на одних майках и пробежках кампанию не выиграть, что именно помогло Ройзману стать мэром?

— 14 лет честной работы в городе, в фонде «Город без наркотиков».

— С вами боролись некрасивыми мето-дами, включая распространение листовок, в которых сообщалось, что Ройзман снят с выборов. Как справлялись с кризисными ситуациями?

— Подметные газетки, после стольких обысков-допросов и всего остального, что с нами делали, — такая ерунда! Мы всерьез к ним не относились. Наши волонтеры сами чистили почтовые ящики и сжигали эту дрянь. Губернаторский штаб выпускал по два-три черных продукта в день: на кампанию своего кандидата столько не тратили, сколь на мочение Ройзмана. Вот последняя их листовка была, конечно, верхом подлости: полумиллионным тира-жом на бланке горизбиркома с печатью и подписью его главы они распространили официальное письмо, что Женя снят с выборов, а если кто за него проголосует, то эти голоса все равно не будут учтены. Когда увидела, набрала главу городской избирательной комиссии, попросила вы-ступить с официальным опровержением. Илья Захаров, к слову, повел себя весьма достойно, провел пресс-конференцию, обратился в прокуратуру и полицию. За что ему отдельное спасибо.

— Как молодая женщина с маленьким ребенком на руках может справиться со

всем тем, что на нее навалилось: создание нового СМИ, уголовные дела, судебные процессы, да еще и предвыборная кампа-ния? Откуда столько сил?

— От него…— Мы с тобой разговаривали в ночь пос-

ле выборов, и вы к тому времени уже объяв-ляли о победе своего кандидата, а между тем проценты по Екатеринбургу удивительным образом менялись почти до самого утра. Не было мыслей, что победа ускользнет?

— Сама же видела, бояться некогда было! Счет шел на минуты. Надо было действовать. И мы делали все, чтобы победу не украли. Но отдаю себе отчет, если бы не московские выборы и страх, что не один, а два города не смирятся с подтасованными результатами голосования — они бы вбро-сили, и ничего бы их не остановило. А тут Москва одернула. И они испугались. И остановили ввод в ГАС «Выборы» фальши-вых протоколов. Наш разрыв был больше 10 процентов, они успели съесть около шес-ти, на трех с половиной их остановили…

— Ройзман уже заявил, что готов сотруд-ничать с действующей федеральной и регио-нальной властями. В твоем понимании — это попытка вписаться в эту систему?

— Все устали от войны. Она не несет ничего хорошего, отнимает много сил. Он

молодец. Мудрая тактика. Но при этом, я уверена, Женя сумеет остаться собой.

— На Валдае Ройзман пожал руку ва-шему противнику Куйвашеву. Многие оце-нили это как троллинг. Или все же это знак примирения?

— Это был совершенно искренний шаг навстречу. И да, Куйвашев — не мой про-тивник, он губернатор субъекта, в котором я живу и работаю.

— Мне кажется, Евгений Ройзман про-изводит впечатление человека, который следует теории малых дел: один приходит за помощью — он помогает, другой — тоже находит пути решения. А как быть мэру в городе, где сама эта должность не наделена широкими полномочиями?

— А что, по-вашему, должна делать городская власть? Реки вспять повора-чивать? (Улыбается.) Обычно занятия власти — это что-то глобальное и непо-нятное, и чем непонятнее, тем с более важным видом власть об этом говорит и раздраженно просит граждан не лезть к ней со своими мелкими проблемами: она реки вспять поворачивает, а тут с каким-то местом в детском саду лезут… Я так скажу: впервые у Екатеринбурга появился мэр, к которому может обратиться любой житель города. Первое, что он сделает, — это будет общественная приемная мэра. Несмотря на то что пока ее нет, он ведет прием у себе в фонде. В день до двадцати человек. В каждом случае вгружается. Начинает решать. И я горжусь им. Кстати, когда он был депутатом Госдумы, за 4 года через его приемную прошли и получили помощь больше 30 тысяч человек. Я не знаю ни одного другого человека, который бы так работал с людьми.

— Судя по результатам этой кампании, ты могла бы дать пару советов Леониду Волкову — главе штаба Навального. Что бы предложила изменить в его действиях? И почему их команда не добилась нужного результата?

— Как раз добилась! Они вообще боль-шие молодцы. И у них можно многому учиться. Они хорошо и честно прожили эту историю. И победили. То, что Алексей на свободе, — это и его личная заслуга, и, вне сомнений, Леонида Волкова, и всех остальных членов команды Навального. И чего им это стоило, лучше даже не представлять.

— Твое участие в судьбе Ройзмана-кандидата было значительным. Теперь, когда есть Ройзман-мэр, ты вернешься к работе в «Знаке» и своим процессам?

— Конечно. Уже вернулась! В гостях хо-рошо — дома лучше. Ну и суды надо мной с финишем кампании возобновились. Во время выборов суды были инструментом давления на Ройзмана. Их отменяли и назначали в зависимости от того, как шел переговорный процесс. Мы такого и в цир-ке не видели. Такими своими действиями они девальвируют всю судебную систему страны. Показывая, что и этот государс-твенный институт ненастоящий, а так, очередной симулякр.

— Изначально предполагалось, что на Валдае вы оба будете участвовать во встре-че с президентом. Суд отпустил тебя всего на два дня, а в день встречи с Путиным было назначено заседание. Не нападает ощущение бессилия, что реализация всех желаний и планов намертво связана с ре-шениями судьи Тараненко?

— Мне в этой ситуации жальче судью Тараненко, который поставлен в дурац-кое положение. Вот у нас с ним диалог: показываю ему приглашение на Валдай, он куда-то уходит позвонить, возвра-щается, молчит. «Ваша честь, — начи-наю я. — Представьте, встает Владимир Владимирович и говорит: а где тут у нас Аксана Рашидовна?! А ему — ее судья Тараненко не отпустил!» Судья: «Аксана Рашидовна! Не втягивайте вы меня в это, ради бога!!!» Кто из нас с ним свободнее? Но на Валдай-то в итоге мы съездили…

Ольга ПРОСВИРОВА

«Все устали

от войны»В Екатеринбурге продолжается судебный процесс

по делу главного редактора Znak.com, который пытались использовать в предвыборной борьбе с победившим

мэром Евгением Ройзманом. Как это было

ИТА

Р-Т

АС

С

люди/право

Аксана ПАНОВА:


№110 03. 10. 2013

люди/боль

С офия Винтрич и Бержит Корчен-Кюхель рабо-тают в европейских па-циентских ассоциациях больных с множествен-ной миеломой. У обеих

женщин это заболевание диагностиро-вали больше 7 лет назад. Но так совпало, что медицина в последнее десятилетие развивалась в мире стремительнее, чем болезнь конкретного пациента, и, в час-тности, у этих двух милых женщин. А до середины прошлого века максимальная продолжительность жизни таких боль-ных достигала всего 17 месяцев, и ни одного лекарства для борьбы с недугом не было.

С начала 2000-х случился прорыв в борьбе с онкогематологическими забо-леваниями. Инновационные препараты позволили увеличить среднюю продол-жительность жизни больных с миело-мой в США и Европе, где применяются все современные средства лечения, до 20 лет. При этом главным достижением ученые называют улучшение качества жизни: сохранение работоспособности и активности.

Для Софии и Бержит этим летом произошло знаменательное событие: 15 июня Европейский комитет по ле-карственным препаратам для медицинс-кого применения (CHMP) положительно оценил помалидомид — новый препарат для лечения множественной миеломы, который был одобрен ранее в США. Для многих больных миеломой со стажем новый препарат — это продление жизни: болезнь не излечивается полностью даже самыми современными методами, они только держат ее под контролем, не дают развиваться. Но через некоторое время развивается привыкание к препарату (резистентность), наступает рецидив. Поэтому у больных со стажем надежда

только на ученых, которые продолжают работать над поиском новых препаратов и методов лечения.

К счастью для жителей Евросоюза, официальное одобрение Европейским комитетом СНМР нового препарата оз-начает, что буквально на следующий день больные, которым показано лечение ин-новационным препаратом, могут прийти к своему лечащему врачу за рецептом, а потом в аптеку за лекарством.

Р егистрация в Европе нового препарата этим летом совпала с 18-м конгрессом Европейской

гематологической ассоциации. Жанна

Давыдова — заведующая отделением гематологии Смоленской отделенчес-кой больницы ОАО «РЖД», главный гематолог Смоленской области, одна из российских участников конгресса. Я спросила ее: чему вы позавидовали, общаясь с западными коллегами на конгрессе? Жанна Давыдова поправи-ла меня: правильнее спросить — что хотелось бы внедрить в российскую практику? И ответила: «Прежде всего принцип раннего доступа к инновациям в терапии, чтобы лечение не зависело от того, в каком регионе проживает паци-ент. В большинстве европейских стран существуют стандартные протоколы терапии, в рамках которых пациенты одинаково обеспечиваются лечени-ем, — это преимущество, которое имеет и пациент, и врач, независимо от места жительства. Собственно, в эту сторону

реформируется здравоохранение и у нас в стране. Другой вопрос, что пациенты с гемобластозами не могут ждать, пока завершатся реформы. Чтобы жить, они должны получать лечение сейчас».

О льге П. из Пензы поставили диагноз «множественная ми-елома» в 2007 году. Перед тем

несколько лет болел позвоночник, му-чили утомляемость, слабость, голово-кружение, головные боли. Ужас охва-тил, когда онколог сказал, что это рак крови и он — неизлечим. Ольга стала сама искать сведения о лечении своей болезни, английским владеет. И нашла:

препараты есть, но у нас они недоступ-ны. Впрочем, Ольге и здесь повезло: в 2008 году в России были сделаны первые шаги на пути к эффективному лечению, была принята федеральная программа льготного обеспечения дорогостоящими лекарствами «7 нозологий» — лечение семи заболеваний взял на себя феде-ральный центр (множественная миело-ма оказалась в этом списке).

Несколько курсов лечения дали у Ольги хороший результат. Боли уменьшились, анализы улучшились. Заболевание не прогрессировало. Но через три года состояние стало ухуд-шаться: раковые клетки приспособи-лись к препарату. Чтобы держать бо-лезнь в спящем состоянии, нужно но-вое решение. И оно есть. Для больных в Европе и Америке разработаны препа-раты второй линии. Иммуномодулятор леналидомид назначается больным, которые уже получали хотя бы одну линию терапии и оказались резис-тентны к предшествующему лечению. Но в нашей программе «7 нозологий» этого препарата нет. Его еще не было в то время, когда стартовала програм-ма, а с тех пор она не расширялась. Больные получают только один препа-рат — бортезомиб. Главный гематолог Смоленской области Жанна Давыдова объясняет: «Федеральная программа «7 нозологий» в онкогематологии сыг-рала революционную роль, с 2008 года мы получили возможность применять новейшие методы лечения для первой линии терапии пациентов с множест-венной миеломой, хроническим мие-лолейкозом, гемофилией, лимфомами. Но прошло пять лет, у трети больных развилась резистентность к препаратам первой линии, они нуждаются в пре-паратах второй линии по жизненным показаниям». Это приговор?

Т ак дело обстоит далеко не только с миеломой. В целом программа в той или иной степени удовлет-

воряет потребности в лекарствах лишь двух процентов онкологических боль-ных в России. Как же остальные? Они

обращаются в Минздрав и получают ответ: «Вас должен обеспечивать препа-ратом не федеральный центр, а регион». Обращаются в региональное управ-ление здравоохранения, им отвечают: «В региональном бюджете нет денег». И, наконец: «Подождите, пока мы за-кончим реформу здравоохранения».

О новом препарате, который в этом году начал спасать больных миеломой в Европе и Америке, нашим больным пока и мечтать не приходится: он у нас еще не зарегистрирован. А вот препарат второй линии леналидомид в 2009 году зарегистрировали и в России. Но вновь проблема: препарат не входит ни в одну из программ государственного финан-сирования.

Люди, страдающие тяжелейшими заболеваниями, вынуждены обращаться в суд, чтобы получить положенную по закону помощь. Суды неохотно прини-мают подобные иски. По оценкам «Лиги защитников пациентов», за последние четыре года в России было выиграно около 60 судебных дел по обеспечению больных необходимыми лекарствами. Но судебные процессы длятся годами, и зачастую помощь приходит слишком поздно, когда врачи оказываются бес-сильны.

«Мы все надеемся, что до конца 2013 года, как и планирует Минздрав, будут внесены изменения в програм-му «7 нозологий», — говорит Жанна Давыдова, — и тогда многие наши па-циенты и их родные обретут надежду на выздоровление».

Обретут ли? Минздрав пока не дает положительного ответа. Хотя в этом случае речь идет не о дополнительном финансировании программы лекарс-твенного обеспечения, а лишь о рас-ширении перечня препаратов в рамках существующего бюджета, по сути — об оптимальном расходовании федераль-ных средств.

Людмила РЫБИНА, обозреватель «Новой»

ПриговоренныеРоссияне продолжают умирать от излечимых заболеваний

Пятилетняя выживаемость больных злокачественными новообразованиями в нашей стране составляет менее 43% (это самый низкий показатель в Европе!), а в структуре смертности населения России от управляемых причин онкология устойчиво занимает второе место, ежегодно унося жизни почти 300 000 наших сограждан.

За последние четыре года пациенты выиграли около 60 судебных дел по обеспечению необходимыми лекарствами, но у больных гемобластозами нет времени на судебные тяжбы «

«

ИТА

Р-Т

АС

С


№110 03. 10. 2013

люди/обитание

К огда по Петербургу покатилась волна возмущения новой ини-циативой Смольного, чинов-ники начали громко уверять горожан, что этот документ пока только обсуждается. На

запросы депутатов Комитет по экономи-ческой политике и стратегическому плани-рованию (один из авторов закона) ответил, что это «сугубо рабочий, предварительный вариант». Но под первый этап этого «рабо-чего варианта» — техническое обследова-ние обреченных кварталов — Смольный уже выделил 344,7 миллиона рублей и про-вел тендер. Конкурс выиграла никому не известная компания ООО «Город» (создана только в середине лета — видимо, как раз под реализацию масштабного проекта). Теперь этой фирме предстоит за полтора года вынести приговор 418 домам в центре города, 205 из которых являются объекта-ми культурного наследия, а вся территория входит в охранную зону ЮНЕСКО.

Новый законопроект стал продолже-нием принятой в конце декабря 2012 года на заседании городского правительства «Целевой программы Санкт-Петербурга «Сохранение и развитие территорий «Конюшенная» и «Северная Коломна—Новая Голландия». Программа рассчитана на 2013—2018 годы, и на ее реализацию питерские власти планируют потратить 69 млрд рублей из городского бюджета, еще 35 миллиардов Смольный рассчитывает получить из бюджета федерального.

Казалось бы: программа есть, реали-зуйте ее. Для чего еще нужен новый закон, к тому же требующий внесения изменений в федеральное законодательство? Здесь и начинается самое интересное, что, судя по всему, и составляет суть законотвор-ческой инициативы Смольного: все пра-вила реализации программы установлены чиновниками — они их придумали, они собираются их осуществлять, а граждане, жители исторического центра Петербурга, согласно этому законопроекту, не имеют права оспаривать правила, придуманные чиновниками. И чтобы окончательно лишить горожан прав, которые за ними закрепило федеральное законодательство, Смольный просит внести в него измене-ния — фактически пытается его перепи-сать «под Петербург». Чтобы «зачистить» исторический центр от его жителей.

Питерские чиновники предлагают собственникам жилья три варианта: либо получить в обмен на свои квадратные мет-ры в историческом центре города новое жилье в спальном районе; либо — деньги; либо — переезд в маневренный фонд на неизвестный срок и без гарантии возвра-щения. Потому что в результате реконс-трукции или капремонта может карди-нальным образом измениться планировка квартир. И на месте коммуналки из 5—7 комнат могут появиться 2—3 отдельные

квартиры. Значит, назад вернутся не все. К тому же, согласно законопроекту, если новая жилая площадь увеличилась больше, чем на 0,5 процента, собственник обязан будет доплачивать за лишние метры по рыночной стоимости.

Н екоторые, особенно интересные, статьи этого законопроекта от-кровенно говорят: вернуться в свое

жилье после капитального ремонта или реконструкции удастся немногим горо-жанам. Например, сейчас в маневренном фонде вам обязаны предоставить всего лишь 6 кв. метров на человека. Реализация проекта рассчитана до 2018 года (пока!), и, даже если все будет идти по графику, петер-буржцев заставят почти 5 лет ютиться со всем своим скарбом в 6-метровых камерах. Кстати, дома для этого маневренного фон-да еще только планируется построить, их нет, и никто в Смольном не знает, сколько этого маневренного жилья потребуется. Так что, возможно, уже на этом этапе мно-гие откажутся ждать окончания реконс-трукции и захотят уехать из центра.

К тому же в Жилищном кодексе четко сказано: из домов, кото-рые идут на реконструкцию или

капитальный ремонт, нельзя выселить собственников жилья. Нанимателей можно, а собственников — только из домов, признанных аварийными. И у питерских чиновников остается немного вариантов: либо признать все дома исто-рического центра аварийными — либо затевать долгие судебные тяжбы с собс-твенниками квартир или комнат, кото-рые не хотят уезжать. Либо откупаться от них очень серьезными деньгами. На это Смольному придется либо угрохать весь городской бюджет — либо влезать в гигантские долги.

— Я считаю этот законопроект откро-венной зачисткой Петербурга от петер-буржцев, — говорит Борис Вишневский, «яблочный» депутат петербургского

ЗакСа. — Фактически центр освобождают для новых жильцов. И ни один этап этого закона гражданин не сможет оспорить: все решения будет принимать за него испол-нительная власть.

Депутат разработал альтернативный законопроект, в котором предлагает все вопросы между собственниками жилья и будущими реконструкторами решать исключительно в рамках либо договоров, либо судебных решений, основанных на уже существующем законодательстве. Он оговаривает право жильца на возвраще-ние и на нормальные условия при пере-езде в маневренный фонд — на площадь не меньше, чем была в собственности. И если в результате реконструкции у вла-дельца оказывается больше квадратных метров, он не обязан за них доплачивать: это же была не его инициатива, а чинов-ников. В случае если собственник согла-сен продать свое жилье, то государство обязано купить его по рыночной стои-мости, причем по цене, определенной после реконструкции.

— Убежден, что нельзя допустить принятия какого бы то ни было феде-рального закона: ни того, что приду-мали в Смольном, ни того, что пред-лагает уважаемый депутат, — говорит Михаил Мильчик, заместитель директо-ра Института «Спецпроектреставрация», член Совета по сохранению культурного наследия, член президиума петербург-ского отделения Всероссийского обще-ства охраны памятников (ВООПиК). — Эти законотворческие новоделы могут разрушить законы о сохранении насле-дия. Завтра мы начнем реконструиро-вать районы Москвы, Екатеринбурга, Ярославля или другого исторического города — и будем разрабатывать новый закон для этого района или города? Понятно, что разработчикам нового за-кона нужно противопоставить его уже действующим — 73-ФЗ, Жилищный ко-декс, — которые мешают их откровенно коммерческим целям.

Особенно опасно, по мнению эк-спертов по охране наследия и градо-защитников, что вопросы сохранения исторического и архитектурного насле-дия в этом законопроекте практически проигнорированы. Только в одном месте упоминается слово «реставрация», вез-де — капитальный ремонт, реконструк-ция. «Там написано: «Сохранение путем сноса»! — возмущается Мильчик. — И это в городе, находящемся под охраной ЮНЕСКО! Оруэлл отдыхает!»

П о мнению экспертов, обследо-вание исторических кварталов проводить нужно. Но только

не техническое, как предлагается, а комплексное. Нужно не только выяс-нить физическое состояние построек, но и узнать, сколько частных и госу-дарственных квартир и комнат здесь находится, какова планировка в этих квартирах, каков состав проживающих там семей, их запросы и т.д. При об-следовании необходимо руководство-ваться не строительными СНИПами, которые основаны на состояниях со-временных зданий. Нужно разработать СНИПы и стандарты качества жилья для исторического центра. «Да, в пи-терских дворах-колодцах темно, инсо-ляция там другая, — объясняет Михаил Мильчик. — Если тебе не нравится, уезжай туда, где светло. А если хочешь жить в центре, терпи некоторые не-удобства. Это выбор человека, и с этим власть должна считаться».

30 сентября рабочая группа Совета по сохранению культурного наследия собралась для окончательной корректи-ровки своих замечаний, чтобы донести свою позицию до Смольного.

Наталья ШКУРЕНОК — специально для «Новой»

Санкт-Петербург

Вас здесьне проживало

Смольный разработал законопроект, по которому горожан можно легко выселить из исторического центра Санкт-Петербурга и отобрать у них жилье

К началу августа, как раз накануне парламентских каникул, петер-бургская исполнительная власть подготовила законопроект «О со-хранении исторического центра Петербурга и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». На основе этого документа, по мысли его авторов, в двух самых старых исторических кварталах горо-да — «Конюшенная» и «Северная Коломна—Новая Голландия» — на-чнется пилотный проект кардиналь-ной реконструкции исторического центра Петербурга, входящего в охранный список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

РИ

А Н

ово

сти


№110 03. 10. 2013

репортаж с места событий

П ро Волгоград известно, что он расположен на Волге, почти на тысячу километ-ров южнее Самары, что там Мамаев курган, Родина-мать, дом Павлова и посто-

янный ветер. Родину-мать в Волгограде видно практически отовсюду. Ее видно с поезда, который еще и не думал въез-жать в город, а петляет на подступах. Смотришь в окно: желтая степь, синее небо, и вдруг огромная, всем известная, серого камня, невероятная на самом деле — Родина-мать зовет. И этот ветер! Один из районов Волгограда называется «Семь ветров», но ветров больше.

Что рассказать о «Сталинграде», чтобы не раскрывать тайн сюжета, не отделываться общими словами о сте-реоэффектах и компьютерной графике, которые, разумеется, на уровне постав-ленных задач? Съемки проходили под Петербургом, в поселке Саперный. На бывшем военном полигоне выстроили масштабные декорации, съемочный пе-риод составил 79 дней, и с оператором Михаилом Осадчим на площадке рабо-тали американские стереографы, кото-рые снимали «Хоббита» и «Человека-паука». …Ноябрь 1942 года, левобережье Сталинграда оккупировано немцами. В одном полуразрушенном доме пятеро русских солдат встречаются с девушкой Катей, отказавшейся покидать свою квартиру. Катя — скромная и темново-лосая. В другом полуразрушенном доме немецкий офицер навещает девушку Машу, красавицу-блондинку.

Пожалуй, еще можно добавить, что начало фильма встревожит зрите-ля: вместо сирен воздушной тревоги и

«мессершмиттов» на бреющем полете — показывают недавнее землетрясение в Японии. Но пусть зритель не переживает: так задумано.

«Премьерный показ в Москве на-значен на 2 октября, — говорит Федор Бондарчук, стоя в зале номер один вол-гоградского развлекательного центра «Синема-Парк», — но мы решили сначала показать этот фильм в Волгограде. Потому что именно здесь горела Волга; здесь про-исходило самое кровопролитное сраже-ние за всю историю человечества; здесь десятками тысяч гибли люди, которые даже и не подозревали, что участвуют… в этом самом кровопролитном сражении за всю историю человечества».

За час до приезда Федора Бондарчука и Александра Роднянского в «Синема-Парк» собирались специальные гости. Кроме обычного для подобного рода мероприятий местного бомонда, жур-налистов и государственных чинов-ников приглашены ветераны Великой Отечественной войны. Ветераны осто-рожно занимают места на оранжевых диванах. Недоверчиво разглядывают пирожные и треугольные кусочки торта на фуршетных столах. Разговаривают о хороших, понятных, успокаивающих ве-щах: помидоры, дачи, урожай. Ни слова о грядущем кинопоказе. Ни слова о здо-ровье, определенно не блестящем. Ни слова о том, что весь Центральный район Волгограда, например, сегодня сидит без всякой воды.

Фоном встречи — музыка из фильма. Ветеранов фотографируют журналисты, берут интервью телекомпании, но быс-тро оставляют в покое и рассредотачи-ваются для встречи Федора Бондарчука.

Переговариваются: «Обожаю его». — «Особенно лысую голову». — «Его просто портят волосы»… Для Волгограда приезд столичных гостей — большое событие; охрана культурно-развлекательного центра настороже: ботинки начищены, рации настроены, бдительно проверяют приглашения и выдворяют лишних. В смежном зале громыхают аттракционы для детей, подают роллы и пиццу. Густо пахнет попкорном, многие запасаются картонными ведерками для просмотра «Сталинграда», что выглядит отчасти странно, отчасти цинично. Или не выгля-дит, потому что попкорн в кинозале — это в духе времени.

«Нашей основной целью, — расска-зывает Александр Роднянский, — было создание кинофильма, который смог бы претендовать на то, чтобы стать частью жизни современного молодого человека, как стала частью нашей жизни классика советского кино о войне. Кинотеатры сейчас посещают в основном молодые. 3D-технологии позволяют добиться у зрителя необыкновенного, реального ощу-щения присутствия. Мы хотели заставить молодого человека, сидящего в кресле, пережить события 70-летней давности».

Парадные пиджаки на худых плечах ветеранов завешаны орденами и медаля-ми. Наконец выясняется, что можно есть пирожные и пить сок. То, что не успели выпить и съесть журналисты.

«Меня зовут Перфильева Клавдия Михайловна, — представляется старуха в синем платке, плотно охватывающем голову. Свое имя она произносит с уда-рением на предпоследний слог. — Я потомок астраханских казаков в во-семнадцатом поколении, мои предки

были основателями Царицына, и тема Сталинграда для меня очень близка и болезненна. Во время Сталинградской битвы я была задействована на трудо-вом фронте. Я намерена встретиться с Федором Бондарчуком и поделиться с ним мнением о кинокартине. Когда он представлял свой проект в феврале, мне не понравился его тон. Полгорода обегала, чтобы достать приглашение на этот просмотр».

В надежде записать интересный сю-жет Клавдию Михайловну окружают съемочные группы. С жаром задают на-водящие вопросы по поводу кинопре-мьеры. «А почему вы ждали выхода этого фильма?» — спрашивают. «Не переби-вайте меня, — строго отвечает Клавдия Михайловна. — Я работала в Заволжье. Я одевала Красную армию. Нормой было сшить пять фуфаек за смену. Это была тяжелая ручная работа. Кроме того, я кормила Красную армию — собирала урожай. Капуста, картошка, кукуруза, помидоры…»

Съемочные группы осторожно поки-дают Клавдию Михайловну. Вежливые улыбки на молодых лицах. Нет, разумеет-ся, все рады послушать воспоминания о той войне. Но пора смотреть фильм.

Демонстрация «Сталинграда» на-чинается одновременно в трех залах. Ветераны получают очки для просмот-ра и с удивлением рассматривают их. Пристраивают поверх обыкновенных очков с сильными линзами.

«Я очень-очень волнуюсь, — при-знается красавица-блондинка Янина Студилина, исполнительница роли Маши. — Особенно сейчас, когда вижу ветеранов с их орденами, медалями и ожиданием на лицах. Я очень-очень хочу, чтобы наш фильм вам понравился! Мы много работали для этого».

«И я скрещиваю пальцы, — говорит Федор Бондарчук, — на удачу». Гаснет свет. Когда его включат через два часа, Клавдия Михайловна, астраханская ка-зачка, так и не развязавшая синего платка за все время просмотра, задаст вопрос ра-ботнице кинотеатра: «А где я могу пого-ворить с Бондарчуком?» Зрители выходят из сала, швыряют 3D-очки в ящик для 3D-очков, они честно смотрели, местами переживали, местами воображали себя то ранеными солдатами в осажденном горо-де, то нацистами, заброшенными не в ту русскую степь, они хлопали в финале, а сейчас уже идут титры, и всех ждут дела. «Мне очень жаль, — ответит работница кинотеатра, — но нигде».

С 10 октября во всех кинотеатрах страны. Новый IMAX 3D формат, ве-ликолепный звук. Этот фильм не пере-вернет вашего представления о Великой Отечественной войне, не покажет разру-шения личности, превращения человека в зверя, не раскроет нового в человечес-кой природе, но если вы возьмете с собой детей, то целый день потом будете себя ощущать бойскаутом, совершившим хо-роший поступок.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой»

Волгоград

НеформатВ Волгограде состоялся предпремьерный показ фильма «Сталинград», претендующего на «Оскар»

Про «Сталинград» Федора Бон-дарчука было известно, что он выдвинут на «Оскар»; является первой российской картиной формата IMAX 3D и перепол-нен изобразительными эффек-тами. В кинотеатрах страны фильм стартует 10 октября, а самый первый, предпремьер-ный показ состоялся 28 сен-тября на месте событий, чтобы соответствовать исторической справедливости и протоколу — фильмы-кандидаты на премию должны выйти в прокат до 1 октября.

Кад

ры

из

фи

льм

а «С

тали

нгр

ад»

Фо

то а

вто

ра

Перфильева Клавдия Михайловна, зритель


№110 03. 10. 2013

Выборы давно прошли, но страсти вокруг городской думы Екатеринбурга не ути-хают. Депутаты то прогулива-ют заседания, то выдвигают непонятные инициативы. Мы встретились с представителями партий, избравшихся в думу, и обсудили с ними, чего они хо-тят добиться за время работы в городском парламенте.

П ервое заседание городской думы проигнорировали депутаты «Справедливой России» и «Партии пенси-онеров». Так они протес-товали против результатов

выборов. В итоге, по их мнению, на этом заседании не набралось кворума, и все решения, принятые в первый день ра-боты, — не легитимны. Поэтому дальше «прогульщики» обратились в суд для от-мены решений, принятых на первом за-седании. Но как раз в суд нужно было об-ращаться раньше, и не по этому поводу, а по поводу нарушений на выборах, раз уж эти депутаты были не согласны с ре-зультатами. Депутат от КПРФ Вячеслав Вегнер так прокомментировал эту си-туацию: «Этот протест — не что иное, как выторговывание себе определенных преференций. Я не видел там никакой политической подоплеки».

Выборы или картошка?Работать начала и Государственная

дума. Естественно, инициативы, вы-двинутые той или иной партией на федеральном уровне, поддерживают местные депутаты. В Государственную думу внесен законопроект о переносе единого дня голосования на начало ноября. Депутат от «Справедливой России» Александр Норицин говорит: «В период отпусков садов и огородов людей мало в городе, они неохотно наблюдают за избирательной кампани-ей, важно, чтобы как можно большее количество избирателей участвовало в выборах». То есть перенос выборов на более поздний срок мог бы поднять явку. Сейчас же предвыборная борьба прихо-дится на лето, когда люди в отпусках, нет внимания к избирательной кам-пании. Происходит снижение уровня политизации населения, уменьшается накал политической борьбы.

Обсуждается также перенос выбо-ров на будни. Против этого выступают практически все партии. Ведь в выборах задействовано много людей, а в будни они могут быть заняты на работе. Член «Единой России» Александр Косинцев говорит, что не надо ничего сразу ме-нять: «У кого есть интерес, те не едут в огороды, они идут на избирательные участки. У кого этого интереса нет — вы ему хоть в будний день предложите, хоть в выходной…» Представитель КПРФ Вячеслав Вегнер подчеркивает, что пар-тия власти все законы подгоняет под себя, что им выгодно было провести эти выборы именно во второе воскресенье сентября. Но с этим суждением можно и не согласиться. Значительная часть электората «Единой России» — пожилое население, и пенсионеры как раз были заняты на приусадебных участках и не пошли голосовать.

Мандат —любым способом

Еще одна обсуждаемая инициатива — сделать выборы в городскую думу только по одномандатным округам. Сейчас они проходят по смешанной системе — до-бавляются еще и партийные списки. Отношение к этой инициативе двойс-твенное. С одной стороны, выборы по одномандатным округам позволяют под-держивать связь избирателей и депутатов, люди голосуют за конкретного человека, который несет ответственность за реше-ние тех или иных вопросов. С другой сто-роны, если в выборах не участвуют пар-тии, теряется определенная идеология. Заведующий кафедрой теории и истории политической науки УрФУ Александр Керимов отмечает: «В России люди боль-ше ориентируются не на политические программы, а на ценности, которые вы-двигаются и предлагаются конкретным депутатом». Эксперт подчеркивает, что пропорциональная система, то есть вы-боры по партийным спискам, характерна для более развитых обществ, с традици-ями парламентаризма. Представители разных партий сходятся во мнении, что на сегодняшний день наиболее предпоч-тительна смешанная система.

Одна из ключевых функций думы — формирование комиссии, назначающей сити-менеджера. Исходя из настроений депутатов, можно сделать вывод, что у Александра Якоба есть все шансы сохра-нить должность. В деятельности главы администрации Екатеринбурга боль-шинство депутатов видит больше плюсов, чем минусов. Также все партии выступают за объединение постов сити-менеджера и мэра-председателя думы. Но получит го-род единого мэра, скорее всего, не скоро.

На пути к ЭКСПОКакие же послевыборные инициати-

вы выдвигают партии? Какие цели они ставят перед собой? «Единая Россия» свою главную цель обозначила как со-здание комфортной, удобной среды для жителей Екатеринбурга. Также для города важно проведение Чемпионата мира по футболу 2018 и выставки ЭКСПО-2020. Депутат от «Единой России» Александр Косинцев приводит в пример южноко-рейский город Йосу: «Этот город раньше был глубокой провинцией, люди тратили по четыре часа, чтобы добраться до ра-боты в столицу. Когда прошла выставка

ЭКСПО, там построили океанариум, кампусы, порт. Тысячи туристов стали посещать этот город». То есть к выстав-ке Йосу стал иметь развитую инфра-структуру, а сейчас туристы пополняют его бюджет. Собеседник заключает, что благодаря выставке Екатеринбург станет одним из самых развитых мегаполисов в мире. На проведение мероприятия будут выделены федеральные средства, которые можно будет потратить, в том числе, и на строительство метрополитена.

Также Александр Косинцев предлага-ет собрать наказы избирателей и создать программу их выполнения на весь пери-од работы думы (на 5 лет), обозначить источники финансирования и так далее. Политолог Александр Керимов считает, что «это типичный маркетинговый ход. Обещание — это товар, а голос избира-теля — предоплата. Любая партия свою программу составляет на пределе своих возможностей. Можно пообещать, что в зимнее время у нас будет второе, аль-тернативное солнце. Кто-то скажет: мне здесь автостоянка не нравится, а другой скажет: а мне нравится. Как быть? Нужно компромиссное решение. А будет 1400000 наказов — по количеству жителей города. Не хватит ни сил, ни средств исполнить это обещание».

Наркоманов —на кладбище?

«Справедливая Россия» выступает за порядок в ЖКХ, за контроль в сфе-ре образования и здравоохранения. Александр Норицин добивается сниже-ния стоимости проезда до 18 рублей. Для этого он хочет воспользоваться правом депутатского запроса, изучать докумен-ты: «Вопрос состоит только в том, чтобы экономически обоснованно доказать возможность перевозок по той цене, по которой мы говорим». Тратить на транс-порт меньше средств, конечно, хочется, но все же воплощение этой инициативы в жизнь кажется сомнительным. Случаев снижения стоимости проезда в истории еще не было.

Представитель «Гражданской плат-формы» Дмитрий Головин будет предла-гать антикоррупционные инициативы, бороться с наркоманией. Например, у него есть необычная идея — устроить для наркоманов экскурсию сначала в следс-твенный изолятор, а затем на кладбище. По мнению депутата, на наркомана мож-

но воздействовать эмоционально: если не перестанешь употреблять наркотики — вот что тебя ждет. Эксперты отказы-ваются комментировать столь странную инициативу.

Также Дмитрий Головин заявляет такую глобальную цель: «Известно, что власть отчуждена от народа. Моя цель — вовлечь как можно больше людей в процесс управления городом и страной». Депутат планирует публиковать доку-менты, принимаемые думой решения в электронном виде. Но не понятно, как же люди будут принимать участие в принятии решений. Политолог Александр Керимов рассуждает: «Красиво звучит — вовлечение всех людей. Каким образом? У нас пред-ставительная демократия, и представители народа должны быть проводниками своих избирателей». Эксперт предлагает ввести механизм отзыва депутатов. Этот позволит избирателям влиять на своих депутатов.

Отстоять памятники архитектуры

КПРФ собирается работать с сис-темой ЖКХ, транспорта, помогать ма-лому и среднему предпринимательству. Необходимо установить контроль над управляющими кампаниями, они долж-ны быть подчинены муниципалитету. Депутат от КПРФ Вячеслав Вегнер под-нимает важную тему: «Необходимо сохра-нять культурное и архитектурное насле-дие в Екатеринбурге». Действительно, в последнее время ради лакомых кусочков земли в центре города сносятся памятни-ки архитектуры, и, конечно, этому надо препятствовать.

Депутат от «Российской партии пен-сионеров за справедливость» Михаил Гаранин главную цель обозначил так: «Поменять тот состав сил и управлен-ческий ресурс, которым сегодня воз-действуют на весь город. Дать альтерна-тиву, возможность выбирать». Эксперты скептически оценивают это сужде-ние. Например, политолог Александр Керимов говорит: «Этот пункт попахи-вает абстракцией. Действительно, сме-няемость, циркуляция элит должна быть. Но не насильным путем, а путем смены властвующей элиты выборами, то есть эволюционным путем». Чтобы население участвовало в выборах, необходимо повы-шать политическую культуру, улучшать партийную систему.

Обобщая различные инициативы, приходишь к выводу, что политика для многих депутатов — это способ удовлет-ворения своих собственных амбиций, реализация своей воли, а не выполне-ние обещаний. Политолог Александр Керимов отмечает: «Все обещания — одни лозунги, нет механизма их реализации, источников финансирования».

Городской думе Екатеринбурга сегодня требуется консолидация, при принятии ре-шений должно преобладать рациональное начало, необходим поиск оптимальных решений. Остается надеяться, что депута-ты, оставив межпартийные и внутрипар-тийные склоки, смогут объединить усилия и выработать общую, единую программу развития города с учетом финансовых возможностей и мнения горожан.

Александр ОСОКИН,«Новая на Урале»

С инициативами —кто в лес, кто по дрова

Фо

то с

сай

та w

ww

.e1

.ru

Урал/гордума. начало


№110 03. 10. 2013

культурный слой/книги

М не уже пришлось про-честь в рецензии на но-вую книгу Александра Гениса, что она своеоб-разный «учебник чте-ния». Что ж, название

провоцирует: где уроки, там и учебник. Да и рубрика «Новой газеты», придуман-ная для блестящих и парадоксальных эссе Гениса, тоже вроде как подразуме-вала учеников. Мне, правда, всегда виде-лась в названии рубрики — «Уроки чте-ния» — некая ирония. Невольно возни-кала ассоциация с уроками литературы, преподанными Александром Генисом еще в соавторстве с Петром Вайлем чет-верть века назад. Я имею в виду книгу под демонстративно наивным и вызывающе старомодным названием «Родная речь. Уроки изящной словесности», где авторы аккуратно прошлись по курсу школьной литературы.

Помню, я читала книгу, мысленно аплодируя авторам даже там, где никак не могла с ними согласиться: уж слишком заразителен был азарт, с каким они раз-бивали канон. В «Недоросле» Фонвизина авторы осудили героев положительных, Стародума и Правдина, за мертвенность языка и веру в разумность карательного террора (Митрофана — сослать в сол-даты, Простаковых — взять под опеку), поиронизировали над неразборчивостью обличительного пафоса Радищева, равно ненавидящего беззаконие и сахароваре-ние; указали на обилие заемных поэтичес-ких банальностей у Лермонтова; назвали Белинского «жандармом от словесности, поставленным «следить за русскими пи-сателями, чтобы те не слишком высовы-вались за границу критического реализ-ма»… Воображаю, какой шок испытывали советские учителя при виде того, как два талантливых парадоксалиста с веселым изяществом и нешуточной эрудицией раз-бивают те истины, которые они вдалбли-вали годами. Тем не менее «Родная речь» Вайля и Гениса — учила. Правда, совсем не тому, что преподают в школе: она учи-ла, что литературу нельзя свести к идеям, к схемам, что это область интерпретаций, размышлений, споров, личной трактовки, область любви, наконец...

В эссе, открывающим новую книгу, Генис снова рассказывает о посетившей его как-то еретической мысли о бессмыс-ленности школы и сомнительности уроков литературы. «Ведь школа должна научить не тому, что читать, а тому — как».

Но наивно думать, что вот сейчас ав-тор и объяснит: как именно читать? Это «как» включает в себя бесконечность. По словам самого Гениса, читательское мастерство шлифуется всю жизнь. А цель его? Ну вот задайте вопрос: какова цель чтения? Посыплются ответы: книга дает знание, учит формулировать мысль, приносит жизненный опыт, расширя-ет пространство культуры. Не угадали.

Главная цель чтения, утверждает Генис, — чистое наслаждение, а само чтение — «каждодневное счастье». А счастью и наслаждению научить нельзя. Зато можно рассказать о своем собственном, сокровенном и личном опыте любви. Отсюда второй заголовок: «камасутра книжника», имеющий гораздо большее отношение к существу книги.

Рассказы Гениса, как все рассказы о любви, заразительны. Не воспевай любовь поэты — может, миллионы людей и не ис-пытывали бы этого чувства.

После книги Гениса я пожалела, что так и не дочитала «Улисса» Джойса (именно пожалела, а не устыдилась, недочитанный «Улисс» и раньше стоял на полке упреком моей филологической компетентности),

удивилась, что не понимала философии «Винни-Пуха», и огорчилась, что мне не пришло в голову побродить по Парижу с «Тремя мушкетерами» в руках или по Лондону с «Приключениями Шерлока Холмса»...

«Лучшее в античной литературе то, что она помещается в один шкаф, и я хотел бы в нем поселиться», — шутит Генис, и я даю себе слово перечитать Аристофана, под-забытого со студенческих времен: Генис считает, что «в мире нет никого живее», а мне он казался таким мертвым со своими фамильярными шутками, непонятными без комментариев.

Наблюдения, которыми делится Генис, часто неожиданны и способны поколебать привычные представления. Ну вот, напри-мер, начало романа, ведь оно должно быть оригинальным, правда? Ничего подобно-го — отвечает Генис. «Начало книги напо-минает шахматный дебют, их набор весьма ограничен, последствия — исследованы, эксцентричность — наказуема».

Вы думаете, что метафора — это удач-ное сравнение, находка писателя, украша-ющая текст? «Хорошая метафора никогда не к месту, — отрежет Генис. — Метафора затмевает смысл и размывает сюжет, и тем опасна для автора».

Вы привыкли искать вечно совре-менное в старых книгах? Генис охладит вас парадоксом: «Жюль Верн сохранился

лишь потому, что устарел». Если же вы задумаете спорить с парадоксами Гениса и будете ловить его на противоречиях, он вас обезоружит замечанием: «Я, впрочем, сам с собой не согласен».

Позволительно и читателю Гениса с ним не соглашаться. В конце концов он никогда не настаивает на том, что вещает истину.

Меня очаровала ода карандашу, пере-черкивающая все те наставления, которые в детстве школа и родители вбивают в го-лову юного читателя: надо беречь книгу, нельзя загибать страницы, а уж писать на полях — просто варварство. Генис совету-ет прямо противоположное: обзавестись карандашом, подчеркивать, писать на полях — вмешиваться в текст, становясь его соавтором. И неудивительно, что мой карандаш, получив индульгенцию, бро-сился гулять по полям книги Гениса: уж тут-то ему полно работы.

Ну вот, скажем, Генис рассуждает, что слова в литературе вовсе не главное, что

часто они ей даже мешают, что весь мас-сив литературы написан «никаким язы-ком», включая Толстого и Достоевского. Не согласна — но уж ладно.

Но когда дело доходит до примеров из Достоевского — тут уж трудно стерпеть. Достоевский равнодушен к пейзажу? А как же тогда возникло понятие «Петербург Достоевского»? «Достоевскому все равно, что едят его герои: «…два блюда с ка-ким-то заливным, да еще две формы, очевидно, с бланманже. Он безразличен к их внешности: кто поверит, что жгучая Грушенька — блондинка?» — продолжает рассуждать Генис.

Около этой фразы на полях я остави-ла заметку: «Это ноге все равно, во что вляпаться: важно лишь, что липкое». Поясню: герой «Скверного анекдота», генерал, задумавший осчастливить сво-им появлением свадьбу подчиненного, входит в полутемные сени маленького домика и попадает ногой в какое-то за-ливное, выставленное на пол. И при чем тут вкус блюда? Что ж до самой еды, то это Раскольникову безразлично, что он ест, а Достоевскому, который не преминет заме-тить, что Раскольников два дня не ел или на ходу сжевал пирог с какою-то начин-кою, и поставит перед Свидригайловым «остатки ужасного бифштекса с карто-фелем» — совсем не все равно. Правда, картина не для гурманов.

Что же касается безразличия Достоевского к внешности героев — то тут спорить и спорить. Да все нача-ло «Идиота» построено на портрете Настасьи Филипповны, который по очереди рассматривают герои. Что ка-сается Грушеньки — то никем, кроме полноватой русоволосой красавицы, я представить ее не могу: уж слишком час-то акцентирует Достоевский внимание на ее летучей красоте.

Недаром Михаил Чехов, у которого Мерилин Монро брала уроки, заразил ее мечтой сыграть Грушеньку: такой она и должна быть: женственной, с утриро-ванными формами, обольстительной и белокурой.

Но исписав поля нескольких стра-ниц, я вдруг подумала, что попалась на крючок Гениса. Это ведь и есть то, к чему он хочет побудить читателя своими де-рзкими суждениями и парадоксами: ув-лечь его, раздразнить, заставить думать, соглашаться, восхищаться, возражать, негодовать — словом, чувствовать. И я не могу назвать среди прочитанных мною за последние годы книг ни одной, которая вызывала бы у меня такое разнообразие эмоций.

«Дом мой не везде, а только там, где я его себе соорудил. Из книг, конечно, а из чего же еще? Нет материала прочнее», — рассказывает Генис. Я задумываюсь над метафорой и понимаю, что тоже давно строю этот дом. Новая книга Александра Гениса — как раз для него.

Алла ЛАТЫНИНА

Стройте свой дом из книгНет материала прочнее, утверждает Александр ГЕНИС

Генис хочет раздразнить читателя, заставить соглашаться, спорить, негодовать — словом, чувствовать ««

Александр Генис. Уроки чтения: камасутра книжника. — Москва: АСТ, 2013.

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№110 03. 10. 2013

спорт/события

Поколение Гулливера

М ужской волейбольной сборной России надо было припарковать-ся на копенгагенском футбольном стадионе «Паркен», чтобы выиг-

рать наконец чемпионат Европы. Всем участникам и зрителям «финала четырех» на переоборудованной под летающий мяч арене было холодно и темновато, нам же от игры команды Андрея Воронкова — так тепло, как на первенствах континента давно не случалось.

Две недели назад в Берлине европейс-кое золото после 12-летнего перерыва взя-ла обновленная женская сборная России. Мужская сборная не становилась лучшей в Европе никогда: последний успех оте-чественного волейбола на европейском уровне датировался 1991-м, когда коман-да именовалась еще сборной СССР. С тех

пор на 10 чемпионатах россияне бывали и в качестве безусловных фаворитов, и в качестве «темной лошадки», и в качес-тве лидеров мирового волейбола — все тщетно. Домашний финал-2007 самым глупейшим образом проиграли с тех пор ничем не отличавшейся сборной Испании; полуфинал-2009 — французам; полуфи-нал-2011 — сербам.

Ни Геннадию Шипулину, ни Даниэле Баньоли, ни Владимиру Алекно — трене-рам, без сомнения, выдающимся — евро-пейский барьер не покорялся. Два не са-мых плохих поколения успели смениться, так и не познав радость победы, — ни один специалист не сможет объяснить это длив-шееся 22 года прозябание. А новосибирцу Андрею Воронкову, принявшему сборную после потрясающего лондонского олим-пийского триумфа-2012 и ухода в отставку уставшего Владимира Алекно, — ничего

объяснять не надо. Воронков, на уровне сборных не имевший международного опыта, летом выиграл Мировую лигу, а следом — без завершившего карьеру хариз-матичного Сергея Тетюхина, опытнейших Тараса Хтея и Александра Волкова — пое-хал в Польшу и Данию только за победой. И, начав с сухого поражения от сборной Германии, больше не дал возможности ни-кому из конкурентов усомниться в своем превосходстве.

Да, трех сетов хватило только для выиг-рышей у сборных Чехии и Словакии. Но — не сказать ведь, что побеждали ребята «на тоненького». Да, отдавали по одному сету, в основном по собственной вине, и болга-рам в группе, и неуступчивым французам в четвертьфинале, и уже в «футбольном» Копенгагене — Сербии в полуфинале, и Италии в финале. Но — ни разу не затя-гивали матч до пятого сета, обойдясь без валидольных тай-брейков. Это лучше всего характеризует и управляемость, и настрой, и атмосферу в команде.

В нынешней сборной были представле-ны игроки восьми клубов, что сыгранности вроде бы не способствует, — однако команд-ное взаимодействие к «финалу четырех» выглядело едва ли не идеальным. Воронков вернул в команду почти списанного вете-рана Алексея Вербова. Не побоялся дове-рить амплуа основного диагонального не безусловной звезде мирового волейбола, 25-летнему Максиму Михайлову, который восстановился после тяжелой операции, а 31-летнему Николаю Павлову. Некогда «злостный нарушитель режима», доиг-ровщик Алексей Спиридонов заиграл у Воронкова так, как никогда до этого. Все подопечные нового главного тренера об-наружили умение по крайней мере не ус-тупать в компонентах, где соперники были наиболее сильны, — как те же французы,

лучше всех игравшие в защите, и итальян-цы с их убойными подачами.

Ну и конечно, у нас был Дима Мусэрский, 24-летний Гулливер из Белгорода, которому в нападении и на блоке равных в мировом волейболе нет. Сейчас ему не было равных и на подаче, которая, как казалось порой, может снести соперников с площадки. Звание лучшего подающего отдали сыну великого связую-щего сборной СССР Вячеслава Зайцева, но куда было лидеру сборной Италии Ване Зайцеву, пусть у него и красовался грозный «ирокез», против Димы Мусэрского в фи-нале! Что касается индивидуальных при-зов, то нашему гиганту хватило и звания са-мого ценного игрока турнира. Мусэрский нынче — как Екатерина Гамова в лучшие годы для женской сборной России (в чем есть, безусловно, скрытая опасность по-пасть под зависимость от его игры, но об этом тренерский штаб подумает завтра). Признанные лучшими в амплуа связую-щего и либеро Сергей Гранкин и Алексей Вербов ничуть бы не огорчились, если бы остались без индивидуальных наград, — главный приз был один на всех.

И последнее. В ту пору, когда российс-кий баскетбол дошел до ручки из-за заси-лья легионеров, футбол к этому близок, а в хоккее наметилась тенденция отменить лимит на иностранцев, — отечественный волейбол, в этом году совершивший про-рыв на всех уровнях, дает урок бережного отношения к традициям.

Если бы не опирались на своих — ни-чего бы не получилось ни в Берлине, ни в Копенгагене.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой»

спорт/со

Мужская сборная России по волейболу во главе с бесподобным Дмитрием Мусэрским на площадке и Андреем Воронцовым на тренерском мостике стала чемпионом Европы. Впервые за 22 года

И ногда можно подумать, что такого футбола нет. Серьезные издания относятся к нему как к необяза-

тельному довеску для игры классической, а в лучшем случае — как к экзотике, за-служивающей чуть большего внимания, чем болотный футбол или чемпионат мира среди бомжей. В самом деле, что за чемпионат мира, который проводится где-то на островах, а будущие чемпионы на ближних подступах к финалу героически преодолевают сопротивление таких фут-больных держав, как Иран или Таити?

Таитяне, между прочим, Аргентину разгромили, в финале играла одолевшая бразильцев Испания, а чемпионом мира по пляжному футболу, как вы понимае-те, во второй раз подряд стала сборная России. Если бы Бразилия два раза вы-играла чемпионат мира по хоккею на роликах, это удивило бы меньше: главный бомбардир турнира Дмитрий Шишин не на пляже вырос, да и его товарищи по дважды золотой сборной сызмальства мяч на песке не гоняли. У нас с копакобанами не очень хорошо, и вообще для этого рода деятельности «лучше жить на севере Таити, чем на юге острова Таймыр» (хорошо, по-луострова, но это дела не меняет).

Так вот о пляжном футболе или бич-соккере, хотя и то, и другое название для одного из самых сложных командных видов спорта не очень подходит. Пляж — это отдых, бич-соккер — тяжелая работа, требующая совсем иных навыков, чем в футболе классическом. Повторить удар Антона Шкарина, с которого начался разгром испанцев в финале, далеко не каждый «классик» сможет (скорее всего, с песка — не сможет). Шкарин бил в па-дении с лёта, для «пляжников» акробати-ческие этюды — обычное дело. Дмитрий Шишин штрафные исполняет так, словно знает, какого песчаного бугорка мяч должен коснуться в последнюю очередь, чтобы прошмыгнуть под рукой вратаря. Капитан сборной России Илья Леонов может рассказать, что такое идти в стык босой ногой, а через несколько дней с незалеченной травмой на уколах снова делать то же самое.

Такой странной, заслуженной (и за-служивающей восхищения), можно ска-зать, уникальной команды, как сборная Михаила Лихачева, — у нас в игровых видах нет. На виду она лет пять и года два-три обыгрывает всех в Европе и мире. Никто не понимает, как в игре этих пар-ней сочетаются бразильская повадка, испанская сообразительность и сканди-навское хладнокровие. Выносливость-то, похоже, у них российская — укатать могут кого угодно, как дожали в самой концовке полуфинального матча настыр-ных хозяев.

Это было еще и красиво, особенно в финале. Он получился не таким на-пряженным, как в прошлый раз, когда в феерической решающей битве россия-не сошлись с двукратными чемпионами мира — бразильцами. Но наши болель-щики на Таити на недостаток адреналина не жаловались. А чего было возражать,

если вратарь «Красной фурии» Дона пять раз вынимал мяч (один гол был краше другого) из ворот, а Хуанма с компанией сумел огорчить Андрея Бухлицкого толь-ко одним пропущенным голом?

Церемония награждения со всей та-итянской экзотикой тоже, естественно, запомнится. Наши победители в нее впи-сались очень органично. Снисходительно-покровительственного отношения — при-мерно как к победителям турнира по настольному футболу — они точно не заслуживали.

Мне будет интересно посмотреть на скептиков тогда, когда пляжный футбол включат в программу летних Олимпийских игр (а это в ближайшем будущем непременно произойдет: уж больно вид компактный, зрелищный и потихоньку завоевывающий мир). Можно сколько угодно иронизировать над «тро-юродным племянником» большого фут-бола, но, в отличие от «классики», если у нас и есть шансы в ножной игре с мячом, то только в пляжном футболе.

Что нам на Таити россияне еще раз блистательно и продемонстрировали.

В. М.

Мы били на ТаитиНаши пляжные футболисты во второй раз подряд победили на чемпионате мира. Осталось только дождаться, когда пляжный футбол включат в программу летних Олимпийских игр

ТОЖЕ ФУТБОЛ

РИ

А Н

ово

сти

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ЛЕБЕДЕВ, Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА,

Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора),Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба),Светлана БОЧКАЛОВА (распространение),Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами),Вера ИЛЬЕНКО (реклама),Наталья ЗЫКОВА (персонал)

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77624833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2013 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ(редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ(зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: С. Кожеуров, Н. Прусенкова

Олимпийская сборная человечества

Е сть то ли анекдот, то ли быль о встрече в Сандуновских банях футболиста Стрельцова и хок-кейного вратаря Коноваленко. Спортсмены в Сандунах тог-да (и это не секрет) не толь-

ко парились, но и выпивали. Но даже Стрельцов, знавший толк в парилке и вы-пивке, был удивлен размахом, с которым отмечали что-то приехавшие в Москву горьковские хоккеисты. «Вы вчера с кем играли?» — по-своему поняв банное застолье, поинтересовался у вратаря на-падающий. «Вчера ни с кем, у нас завтра игра», — отвечал вратарь.

Тип спортсмена, который так прекрас-но олицетворял собой двукратный олим-пийский чемпион Виктор Коноваленко, уже давно исчез из жизни. Теперь спорт-смены — звезды, шоу-фигуры, небожи-тели. А вратарь Коноваленко был свой человек, всей своей натурой, характером и судьбой — свой. Таких невысоких, ко-ренастых, надежных мужиков в те годы можно было встретить и на проходной за-вода, и на гаревом поле стадиона, и в пив-няке с кружкой «Жигулевского» в руке, и у бань, где они на газетке раскладывали воблу и аккуратно расставляли на присту-почке шкалики… Он настолько был свой, настолько неотрывен от всей этой жизни с дворами, кустами черемухи и хоккеем на открытых «коробках», что за грани-цей чувствовал себя неуютно, в номере «Хилтона» для успокоения души ловил на свою «Спидолу» «Радио Москвы», а его жена Валентина посылала ему с оказией на чемпионат мира слоеных пирожков и ржаного хлеба.

Да простят меня трехкратный олим-пийский чемпион Третьяк и мой любимый вратарь Виктор Зингер, но Коноваленко я ставлю выше них. В спартаковце Зингере была нервная, артистическая жилка, когда на него находил кураж, он тащил все, а рабоче-крестьянский горьковский торпедовец Коноваленко тащил все и без куража и артистической жилки, просто за счет психики, устойчивой, как грузо-вик, за счет характера, выносливого, как трактор. Третьяк, конечно, выдающийся вратарь, но перед ним всегда маячили огромные спины Лутченко, Цыганкова, Гусева, Рагулина; а Коноваленко в своем «Торпедо» был зачастую все равно что голый перед нападающими противника. Они приезжали к нему как на параде и били его в упор. Он пускал и пять штук за матч, и семь, но важнее тут не это, а то, сколько он отбивал, ловил, парировал, накрывал и вытаскивал.

Посмотрите на старые фотографии, вратари там кажутся маленькими в воро-

тах. Щиточки узкие, на голове ни шлема, ни маски, свитер на шнуровке. Амуниция еще не была такой раздутой, как сейчас, когда двухметровый верзила, стоящий в рамке, закрывает ее всю. Невысокий, коренастый Коноваленко со всегдаш-ним безукоризненным пробором, четко проведенным в черных густых волосах, не стоял в воротах, он ловко катался в них. Однажды у него поднялась температура, и он не мог играть, но в его номер пришла делегация игроков с просьбой выйти на лед — без Медведя в воротах даже наша выдающаяся сборная конца шестидеся-тых чувствовала себя неуверенно — и он встал с температурой в ворота. Это была у него даже не спортивная, профессио-нальная солидарность, а солидарность человеческая, дворовая, уличная, рабочая: нельзя же подвести корешей… В Швеции во время игры ему сломали нос, и не прос-то сломали, а ударом конька размолотили

на куски. Он потерял сознание, в госпита-ле св. Серафима ему сделали 37 рентгенов и вставили шпильки в кости, но на следу-ющую игру он все равно вышел, чтобы и там опять получить в свой несчастный, разбитый, собранный врачами по кускам нос. При этом он и с размолоченным носом не терял невозмутимости. На все случаи жизни у него были несколько фраз: «Все нормально…», «Что характерно…» и «Доктор, надо бы постоять…» (это когда он хотел играть с травмой).

Он был простой человек, вратарство было для него видом рабочей профессии, но задачу свою по жизни он понимал очень четко, и она была такая же, как у святых и героев. Коноваленко считал главным для себя вытравить из души и тела инстинкт самосохранения, стать безбоязненным, навсегда преодолеть страх. Это у него, дворового пацана, де-тской памятью помнившего, как немцы

бомбили Горький и как он из родного барака бегал прятаться в щель, получи-лось не сразу. Тренер Богинов однажды привел Коноваленко на тренировку ЦСКА, армейский тренер Тарасов сви-репо замахнулся клюшкой, мальчишка инстинктивно пригнулся и тут же получил безапелляционный диагноз: «Никогда из тебя вратаря не получится, шайбы боишь-ся!» Ошибся тренер Тарасов, не углядел в коренастом пареньке вратаря, который скоро в самых важных играх будет спа-сать сборную СССР во главе с тренерами Чернышовым и Тарасовым. И пятьдесят шрамов на теле Коноваленко доказывали, что он преодолел страх.

Следующая в галерее знаменитых спортсменов — лыжница из Словении

Петра Майдич.

Свой среди своихВиктор Коноваленко считал главным для себя вытравить из души и тела инстинкт самосохранения, навсегда преодолеть страх

Алексей ПОЛИКОВСКИЙобозреватель «Новой»

wo

rld

ho

cke

ycla

ssic

.ru

www.novayagazeta.ruОбщий тираж — 256 300 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 9 210 980 просмотров за сентябрь 2013 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: [email protected].Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 02.10.2013 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 02.10.2013 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска : 3 200 экз. № заказа 4586

"Новая газета на Урале" № 110

Documents