Некоторые проявления рискового поведения у подростков

НЕКОТОРЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ РИСКОВОГО ПОВЕДЕНИЯ У ГОРОДСКИХ ПОДРОСТКОВ:

БИО-ПСИХО-СОЦИАЛЬНАЯ ТРАКТОВКА

А.С. Рахимкулова, В.А. Розанов

Институт инновационного и последипломного образования Одесскогонационального университета имени И.И. Мечникова, Одесса, Украина

Резюме. Опрошены 601 школьник, 283 мальчика и 318 девочек ввозрасте 12-18 лет в с использованием инструментариямеждународного проекта SEYLE, направленного на оценку психическогоздоровья подростков и превенцию суицидальных проявлений среди них.Современные городские подростки характеризуются высоким уровнемрискового поведения, если его регистрировать по таким«урбанистическим» проявлениям как катание на роликах илискейтборде по проезжей части без шлема, катание, зацепившись затранспортное средство («зацепинг»), езда в автомобиле с пьянымводителем или хождение в заведомо опасные места. Более половинывсех подростков отмечают такие действия, однако сочетание всехперечисленных видов рискового поведения в выраженной форменаблюдается только у 1,7% лиц. Большинство этих форм поведениянаиболее распространены в возрасте 12-13 лет, по мере взросленияих частота снижается, однако при переходе в возрастную категорию16-18 такие проявления риска, как езда в транспорте с водителем,находящимся в нетрезвом состоянии, и посещение заведомо опасныхмест, вновь усиливаются. Практически все проявления городскогорискового поведения (в наибольшей степени – «зацепинг») болеевыражены среди мальчиков, чем среди девочек. Полученные данныеобсуждаются с позиций био-психо-социального подхода.

Ключевые слова. Рисковое поведение подростков, возрастные иполовые различия, био-психо-социальный подход.

SOME MANIFESTATIONS OF RISKY BEHAVIOUR AMONG CITY ADOLESCENCENTS:BIO-PSYCHO-SOCIAL INTERPRETATION

A.S. Rakhimkulova, V.A. Rozanov

Odessa National University after Mechnikov I.I., Institute of Innovative and PostdiplomaEducation, Odessa, Ukraine

Resume. Using the instruments of the international SEYLE project aimed to evaluate adolescents’ mental health and prevent suicidal behavior 601 school students, 283 boys and 318 girls aged 12-18

1

years were questioned. Adolescents in a modern urban environment reveal high prevalence of risky behavior if measured with such manifestations as riding a skateboard in traffic without a helmet,holding on to the back of vehicle and pulling along the road, riding in a car with the driver who had been drinking alcohol or visiting dangerous places. More than half of adolescents have admitted such behavior though combination of all types of behaviors at pronounced level was present only in 1,7% of adolescents. The highest prevalence of these behaviors is found inage group 12-13 years, in older age it was diminishing, but in thegroup 16-19 years old riding in a car with the driver who had beendrinking alcohol and visiting dangerous places rises again. Practically all manifestations of risky behavior were more pronounced in boys, especially holding on to the back of vehicle and pulling along the road. The data obtained are discussed from the point of view of bio-psycho-social paradigm.

Keywords. Adolescent risky behavior, age and sex differences, bio-psycho-social approach

Введение

В последние несколько десятилетий исследователи всего мира

обратили внимание на то, что уровень смертности среди современных

подростков увеличился, причем эта тенденция наблюдается в самых

разных странах и регионах мира, вне зависимости от экономического

развития и особенностей культуры той или иной страны [5, 17]. При

этом отмечается, что поведение, ведущее к такого рода

последствиям, связано в основном со сложностью регуляции

собственного поведения и контроля за эмоциями и обусловленной этим

высокой склонностью к риску [16]. Таким образом, внимание было

смещено с традиционного обнаружения причин рискового поведения на

поиск взаимосвязей его с другими видами деструктивных

поведенческих моделей, исправив которые можно было бы значительно

снизить уровень смертности среди подростков.

2

Рисковое поведение – весьма многогранный феномен, который

объясняется влиянием различных факторов: биологических,

психологических и социальных. Более подробно мы рассмотрели

основные теории рискового поведения в нашем недавнем обзоре [4]. В

настоящей работе нами представлены и проанализированы некоторые

характеристики рискового поведения городских подростков, которые

нам удалось получить, используя стандартизованную и апробированную

методологию.

Методика

В работе использована методология крупнейшего международного

проекта SEYLE, направленного на выявление особенностей

психического здоровья европейских городских подростков и превенцию

суицидов среди них [17]. После согласования с управлением

образования городской администрации, при содействии и помощи

школьных психологов и родительских комитетов школ, нами было

проведено исследование, в котором приняли участие учащиеся средних

школ различного типа (общеобразовательных, специализированных,

лицеев и гимназий) г. Одессы. Возраст школьников был в пределах от

12 до 18 лет (7,0% 12-13 лет, 67,5% 14-15 лет, 25,5% 16-18 лет),

всего в исследовании приняли участие 601 человек, из них 283

мальчика и 318 девочки.

В основе процедуры исследования лежит опросник, содержащий 116

развернутых вопросов на базе 9 общепризнанных шкал, среди которых

ГМИУ (глобальное медицинское исследование учеников), шкала САН,

шкала депрессии Бека, суицидальная шкала Пайкеля, шкала умышленных

самоповреждающих действий, опросник интернет-зависимости Янга, а

также специальные вопросы, составленные для проекта SEYLE и

касающиеся представлений о здоровом образе жизни, хобби, копинг-

3

стратегий, стрессовых жизненных ситуаций, травм, дискриминации,

психического здоровья подростков, алкоголизма и наркомании,

отношения к своему будущему и т.д. Все компоненты опросника либо

носили декларативно-установочный характер и, соответственно, не

предусматривали шкалирования, либо относились к широко

апробированным в отечественной практике (шкала депрессии Бека), в

связи с чем потребности в валидизации не было. Опросник был

переведен и адаптирован к культурным условиям нашей страны. Опрос

проводился анонимно, в связи с чем были обеспечены все возможные

меры безопасности и оказания помощи подросткам, имеющим повышенный

риск суицидальности. В частности, непосредственно после опроса

ученикам вручали специально разработанный в проекте SEYLE и

культурно адаптированный нами образовательный буклет, номера

мобильных телефонов адреса электронной почты интервьюера,

разъясняли все возможности получения психологической поддержки.

Через 7-10 дней с участниками опроса проводили специальное

занятие, посвященное разбору содержания буклета, обыгрыванию

стрессовых ситуаций, характерных для подросткового периода

развития, обсуждению эмоциональных реакций и возможностей

получения помощи.

Склонность к рисковому поведению в использованном инструменте

определялась с помощью следующих вопросов (с вариантами ответов

«нет, никогда», «да, иногда», «да, часто», «да, постоянно»):

В течение последних 12 месяцев ездили ли вы с водителем, который

управлял транспортным средством в нетрезвом состоянии?

В течение последних 12 месяцев катались ли вы на роликовых

коньках или скейтборде по проезжей части и без шлема?

4

В течение последних 12 месяцев катались ли вы по проезжей части,

между машинами, или зацепившись сзади за автобус или другое

транспортное средство?

В течение последних 12 месяцев ходили ли вы в опасные места,

например, в ночное время суток или в районы / улицы, где с вами

может случиться что-то плохое?

Во многих исследованиях в контексте рискового поведения

понимается более широкий спектр проявлений – ранние сексуальные

отношения, раннее злоупотребление алкоголем, наркотиками, курение

и т.д. Анализ этих проявлений и их взаимосвязи с признаками

склонности к риску, перечисленными выше, представляет собой

отдельную задачу. На данном этапе мы приводим данные о

непосредственных проявлениях склонности к риску у городских

школьников, определяемых перечисленными вопросами, в связи с

такими ведущими факторами как возраст и пол.

Результаты и обсуждение

Если проанализировать частоту всех положительных ответов на

вопросы, ассоциируемых с риском, то при таком подходе не отметили

склонности к рисковому поведению 43% участников, а несколько

большая часть опрошенных подростков (57%) сообщила о той или иной

склонности к риску. Как и ожидалось, мальчики чаще, чем девочки,

склонны предпринимать рисковые действия, а подростки в возрасте

12-13 лет идут на риск чаще, чем подростки в возрасте 14-18 лет.

5

89 115 45292

14.81%19.13%7.49%48.59%

Общая склонность к риску

Рис.1. Общая склонность к риску среди городских подростков

Данные рис. 1, отражающие частоту всех положительных ответов,

дают представление о соотношении различных проявлений рискового

поведения среди обследованных подростков. То, что большинство

подростков проявляет тот или иной риск, можно трактовать как

своеобразную «норму» для наиболее активной части этой возрастной

группы, возможно основу более раннего формирования будущей

независимости и самостоятельности.

Эти выводы совпадают с наблюдениями за поведением животных,

достигших периода полового созревания, и подчеркивают эволюционную

значимость готовности особи рисковать для достижения большей

свободы и независимости от соплеменников и обстоятельств,

достижения большей власти (например, захват территории) и

репродуктивного успеха [1, 16]. В то же время, нам представлялось

важным выявить границы позитивного и потенциально опасного

рискового поведения.

В связи с этим необходимо отметить, что значительная часть

школьников отмечали у себя сразу несколько проявлений рискового

поведения. Как следует данных из рис 1. доля всех положительно6

ответивших респондентов составила 90% от общего числа детей. С

учетом общего числа негативных ответов (43%) в среднем каждый

подросток, подверженный риску, давал положительный ответ на 1,6

вопроса. Соответственно, «коморбидность» различных проявлений

риска составила в данной выборке 63%. Вполне ожидаемо,

максимальное число детей ответили положительно на один вопрос, в

то время как число детей, ответивших положительно на два и три

вопроса заметно меньше. Особого внимания заслуживает группа

подростков, давшая резко положительный ответ («да, постоянно») на

все вопросы, связанные с проявлением рискового поведения. Эта

группа подростков весьма немногочисленна (на уровне 1,7%), но

именно эта группа может быть группой повышенного риска. Известно,

что рисковое и девиантное поведение имеют тенденцию к

кластеризации, проявляясь в сочетании друг с другом и становясь к

концу подросткового периода относительно стабильной чертой

личности [4].

Рассмотрим возрастные особенности проявлений рискового

поведения (рис. 2). Доля подростков, отрицающих все формы риска,

выше всего в подгруппе 14-15 лет, здесь она достигает 48%, в то

время как в младшей и старшей группе эта доля составляет

соответственно 37 и 31%. Таким образом, более всего рисковому

поведению подвержены младшие подростки, затем эта тенденция

ослабевает, но в более старшем возрасте (16-18 лет) опять

усиливается. В то же время, подростки с максимальными проявлениями

риска более заметны в возрастной группе 14-15 лет. Эти подростки в

два раза чаще – мальчики.

7

12-13 лет

14-15 лет

16-18 лет

37.2%

47.7%

31.0%

37.2%

33.0%

36.1%

18.6%

14.2%

20.6%

7.0%

3.2%

11.0%

0.0%

2.0%

1.3%Рисковое поведение в различных

возрастных группах

учаcтвовали во всех рисковых действияхвыбрали 3 положительных ответавыбрали 2 положительных ответа

Рис. 2. Соотношение участников, проявивших и не проявивших склонности криску, а также проявивших все формы риска, распределение по возрасту.

Если говорить о всех проявлениях риска, включая как самые

легкие, так и более опасные, то по всем без исключения типам

рискового поведения мальчики в целом стабильно имеют более высокие

показатели, чем девочки, что можно видеть на рис. 3. Разница между

полами (в 2 раза) особенно заметна по такому показателю, как езда,

зацепившись за транспорт (в подростковой культуре это имеет даже

специальное название – «зацепинг»). В последнее время широкое

распространение получили выложенные в интернет съемки такого

поведения подростков, сделанные из идущего следом транспортного

средства, что приводит к пропаганде таких чрезвычайно опасных

действий.

8

ездили с нетрезвым водителем

катались по проезжей части и без шлема

катались по проезжей части, зацепившись за транспортное средство

ходили в опасные места, где может случится что-то плохое

16.25%

19.79%

10.25%

48.59%

13.21%

17.92%

4.72%

43.40%

Склонность участников исследования к риску в зависимости от пола

девочки мальчики

Рис. 3. Склонность участников исследования к риску в зависимости от пола

Большую склонность к риску среди мужчин по сравнению с

женщинами можно объяснить с биологических, психологических и

социальных позиций. Так, ряд работ указывает на такую вероятную

доминирующую причину, как различия в плотности рецепторов половых

стероидов (андрогенов, эстрогенов и прогестерона), которые

формируют более «агрессивный» гормональный фон у мужчин. Другие

исследования обращают внимание на различные сроки созревания

серого и белого вещества в коре головного мозга мужчин и женщин,

что напрямую связано с контролем поведения, принятием решений и

оценкой ситуаций [10, 13].

Теория «поиска новых ощущений» Цукермана утверждает, что

данная черта личности присуща и мужчинам и женщинам. Однако если

говорить о генерализированной тенденции к поиску ранее не

изведанных интенсивных переживаний и готовности подвергнуть себя

физическому риску ради подобного чувственного опыта, то среди

мужчин это выражено заметно больше, чем среди женщин [3,11, 13].

Помимо этого, мальчики чаще, чем девочки, склонны к

положительным иллюзиям и переоценке исхода ситуации в свою пользу

9

на основании завышенной самооценки. Это один из самых

распространенных механизмов вовлеченности подростков в рисковое

поведение – с одной стороны они достаточно трезво могут оценить

возможные последствия своего поступка, но с другой стороны иллюзия

«Это может случиться с кем-то, но не со мной» всегда позволяет

подростку найти оправдание своим действиям. Примечательно то, что

при положительном закреплении данного механизма в подростковом

возрасте (т.е. когда при такого рода действиях подростку

действительно удалось избежать негативных последствий), он

становится более-менее устойчивой когницией уже взрослой личности

любого пола и может привести к гораздо более трагичным

последствиям [15].

Также мальчикам, чаще, чем девочкам свойственны ментальные

установки, связанные с пренебрежительным отношением к здоровью

(«Переживать об этом – не по-мужски»), которые тоже служат основой

для рискового поведения. Это подтверждается тем, что подростки,

чаще пренебрегающие своим здоровьем и безопасностью, склонны к

совершению рисковых и девиантных действий [6, 8].

На распространенность склонности к рисковому поведение среди

мальчиков безусловно влияют и социальные факторы. Традиционно

считается, что девочки гораздо больше подвержены влиянию

социальной группы и более конформны в своем поведении и принятии

решений, и, следовательно, социальные факторы обычно сдерживают их

рисковое поведение. С другой стороны мальчики вынуждены бороться

за получение более высокого статуса в своей социальной группе,

гарантирующего большую успешность как личную, так и социальную,

что может объяснять более высокую склонность мальчиков-подростков

к риску. Рисковое поведение мальчика-подростка в принципе является

здоровой тенденцией заявить о своем праве считаться полноценным,

10

хоть и новоявленным, членом своей социальной группы, не зависящим

от своей семьи [2].

Такой подход может объяснить разницу поведения мальчиков и

девочек в присутствии своих сверстников. Так, девочки меняют свои

паттерны поведения на более рисковые, если в группе присутствуют

мальчики, и не меняют своего поведения, если группа состоит только

из девочек. В то же время мальчики меняют паттерны своего

поведения в присутствии как других мальчиков, так и девочек [3,

10].

Наши данные также показывают, что различная степень

вовлеченности в рисковое поведение у городских подростков

обусловлено не только полом, но и разницей в возрасте в этот

период (рис.2). Высокая рисковая активности наблюдается в возрасте

12-13 лет, при переходе в более старшую группу (14-15 лет) эта

тенденция несколько ослабевает, однако по мере дальнейшего

взросления вновь усиливается.

Объяснение данного феномена наиболее логично с позиций

дифференциального созревания коры и компонентов лимбической

системы (т.е. биологического фактора) [8], а также с точки зрения

психо-социального фактора. При переходе от возраста 12-13 лет к

более старшему мы наблюдаем эффект когнитивного развития подростка

по сравнению с ребенком, интеллектуальные возможности и уровень

самосознания поднимаются на новый уровень. По мере созревания

мозговых структур к 14-15 годам подросток становится способен

абстрактно мыслить предложениями и устанавливать логические связи

между ними, а не только внутри них, расширяется круг областей

знаний и компетенций, в которых он в состоянии применять

формально-логические операции [4]. Когнитивное развитие подростка

стимулирует и постепенную независимость его от собственных

представлений и ощущений, которые все меньше теперь влияют на его11

суждения, хотя на этом этапе самосознание подростка все еще служит

главным образом для удовлетворения его целей в самовыражении и

самоутверждении. Однако, несмотря на развитие у подростка

исполнительских функций высокого порядка, он все еще сильно

зависит от эмоционального контекста и социального окружения в

момент принятия решения [9, 16]. В то же время, некоторое усиление

рисковой активности в 16-18 лет, не укладывающееся в данное

объяснение, на наш взгляд связано уже с социо-культурными

феноменами и психологией «взрослости», т.е. с повышением

самооценки подростков, их большей самостоятельностью.

Подростковые импульсивность и эмоциональная нестабильность

объясняются экспериментированием с различными новыми и

непривычными ролями, необходимостью делать сложный выбор

подходящей роли, формировать самооценку. Положительная самооценка,

при ее безусловно позитивной роли, должна быть реалистичной,

поскольку молодые лица с положительно завышенной самооценкой и

обусловленными этим положительными иллюзиями, как свидетельствуют

исследования, оказываются более склонными к совершению рисковых и

необдуманных действий [1, 9, 16]. Указанные особенности

психосоциального развития определяют и разницу в восприятии

подростками различных возрастов ситуаций как рисковых и,

соответственно, характер алгоритмов принятия решений поведении в

данных ситуациях. На предоставленных ниже диаграммах видно, что

различные по своей природе рисковые действия свойственны

подросткам разного возраста в различной степени. Если по некоторым

показателям по мере взросления подростка его неоправданная

рисковая активность имеет тенденцию к снижению, то по другим она

остается неизменной или даже усиливается в самой старшей

возрастной группе (рис 4-7). На этих рисунках представлены как

число подростков, давших любые положительные ответы на вопросы12

(столбиковые диаграммы), так и их доля среди подростков

соответствующих возрастных групп (линейные графики).

Рис.4. Положительные результатыответов на вопрос: «В течениепоследних 12 месяцев ездили ли вы сводителем, который управлялтранспортным средством внетрезвом состоянии?»

Рис.5. Положительные результатыответов на вопрос: «В течениепоследних 12 месяцев катались ли вы нароликовых коньках или скейтборде по

проезжей части и без шлема?»

Рис. 6. Положительные результатыответов на вопрос: «В течениепоследних 12 месяцев катались ли выпо проезжей части, междумашинами, или зацепившись сзади заавтобус или другое транспортноесредство?»

Рис. 7. Положительные результатыответов на вопрос: «В течениепоследних 12 месяцев ходили ли вы вопасные места, например, в ночноевремя суток или в районы / улицы, гдес вами может случиться что-топлохое?»

13

12-13 лет 14-15 лет 16-18 лет05101520253035

3

31

117 7.6 7.1

"Зацепинг"

к-во %

12-13 лет 14-15 лет 16-18 лет0

10

20

30

40

50

6

4143

1410

27.7

Езда с нетрезвым водителем

к-во %

12-13 лет 14-15 лет 16-18 лет0

50

100

150

200

20

177

9546.5 43.3 61.3

Ходили в опасные места

к-во %

12-13 лет 14-15 лет 16-18 лет12

73

30

27.9

17.819.4

Катались без шлема(на роликовых коньках,

скейте)

к-во %

На приведенных диаграммах можно проследить тенденцию снижения

доли подростков, выбирающих такие рисковые действия, как езда с

нетрезвым водителем и катание на роликах или скейтбрде без шлема,

по мере взросления. Это совпадает с выводами Полсена, который

наблюдал процесс принятия решений в рисковых ситуациях детьми,

подростками и взрослыми. В эмоционально нейтральных ситуациях

наиболее высокие показатели по принятию рисковых решений

демонстрировали не подростки, как считалось долгое время, а дети

доподросткового возраста, причем с увеличением рискового уровня

задачи увеличивался и уровень вовлеченности детей в рисковые

импульсивные решения, в то время как уровень вовлеченности в

рисковые решения подростков и взрослых снижался. Аналогичные

наблюдения были сделаны и в исследованиях Бурнетт и Левина [4,

12].

Подобные наблюдения еще раз подчеркивают необходимость

проводить различие между склонностью к риску как импульсивностью

при принятии решений и склонностью к риску как чертой личности. В

то время как импульсивность линейно регрессирует по мере

взросления ребенка, т.к. больше связана с развитием способности к

когнитивному контролю и биологически обусловлена особенностями

развития префронтальной коры, склонность к риску как личностная

особенность является относительно стабильной чертой личности и

действительно усиливается в подростковый период, т.к. напрямую

зависит от процессов, происходящих в лимбических субкортикальных

системах мозга (особенно области миндалины) [4, 16]. В то же

время, свою роль играют и психо-социальные и культуральные

факторы. Об этом говорит заметный рост числа подростков,

сознательно посещающих опасные места, в группе 16-18 лет. Можно с

14

большой долей вероятности считать, что это – проявление «ощущения

взрослости».

Особого внимания заслуживают результаты ответа на вопрос о

езде с нетрезвым водителем, которые не соответствуют паттерну

снижения с возрастом, а наоборот более высоки для старших

подростков. Можно предположить, что если старший подросток,

биологически и психологически почти взрослый человек, не

воспринимает данную ситуацию как опасную или рисковую, это само по

себе является достаточно серьезной проблемой. Можно попытаться

объяснить поведение, при котором потребление алкоголя не

рассматривается как угрожающее здоровью или как явление, способное

повлечь серьезные последствия как для самого потребляющего, так и

для его окружения (включая вождение автомобиля в нетрезвом виде),

как культурно-обусловленный феномен. Вне зависимости от культуры,

в современном обществе можно наблюдать тенденцию «омоложения» как

алкоголизма, так и других форм злоупотребления психоактивными

веществами, что можно рассматривать в контексте ухудшения

психического здоровья в целом [15]. Интересно, что доля

подростков, вовлеченных в наиболее опасный вид рискового поведения

– зацепинг, - остается неизменной во всех возрастных группах.

Возможно, это отражает принадлежность данных подростков к

определенной субкультуре, в силу чего фактор возраста ослабевает,

а действует только фактор принадлежности к группе.

В целом приведенные данные позволяют составить предварительное

представление об основных проявлениях рискового поведения у

современных подростков с учетом возрастного и полового признака.

Эти данные целесообразно сопоставить с более сложными проявлениями

рискового поведения, такими, как раннее экспериментирование с

психоактивными веществами и ранняя сексуальная активность.

15

Заключение

Современные подростки характеризуются высоким уровнем

рискового поведения, если его регистрировать по таким

«урбанистическим» проявлениям как катание на роликах или

скейтборде по проезжей части без шлема, «зацепинг», езда в

автомобиле с пьяным водителем или хождение в заведомо опасные

места. Более половины всех подростков отмечают такие действия,

однако сочетание всех перечисленных видов рискового поведения в

выраженной форме наблюдается только у 1,7% подростков. Большинство

этих форм поведения более выражены среди подростков в возрасте 12-

15 лет, по мере взросления их выраженность снижается, однако в

возрасте 16-18 лет вновь наблюдается повышение рисковой

активности, вероятно связанное с эффектом взросления. Это особенно

касается езды в транспорте с водителем, находящимся в нетрезвом

состоянии, и посещения опасных мест, что указывает на культурно

обусловленные эффекты, связанные с более общими тенденциями в

сфере безопасности общественной жизни. Практически все проявления

городского рискового поведения (в наибольшей степени – «зацепинг»)

более выражены среди мальчиков, чем среди девочек.

Современный подход к пониманию рискового поведения у

подростков базируется на представлениях о роли биологических,

личностных и социальных факторов. Изменения на биологическом

уровне не ограничиваются традиционно рассматриваемыми аспектами

полового созревания ребенка в этот период, они затрагивают

глубокие перестройки и настройки мозговых структур, что влияет на

особенности когнитивного и эмоционального развития подростка. Эти

глубинные механизмы могут модулироваться личностными и

когнитивными факторами. Недостаточное владение навыками

16

саморегуляции создает предпосылки для принятия неэффективных

решений в сложных ситуациях, в которые попадают подростки, в

частности, усиливая неоправданный риск или

агрессивное/аутоагрессивное поведение. Влияние социального

окружения на поведение подростков заключается в том, что оно может

как усиливать, так и ослаблять воздействие биологических и

психологических факторов и, соответственно, способствовать

выработке как более продуктивного, так и более деструктивного

паттерна поведения подростка. Задача превентивных стратегий, на

наш взгляд как раз и заключается в том, чтобы учитывая

биологические особенности подростков, прежде всего мальчиков,

использовать социальные факторы защитного характера, чтобы

предотвратить принятие подростками неоптимальных решений на данном

этапе своего развития. Вероятно, эти стратегии должны быть

направлены на всех подростков, но в наибольшей степени они должны

касаться той их незначительной части, которая проявляет особую

приверженность к различным формам рискового поведения

одновременно, либо увлекается наиболее опасными видами рисковой

активности.

Рахимкулова Анастасия Станиславовна, аспирантка кафедры

клинической психологии ОНУ им. И.И. Мечникова, преподаватель ОНУ

им. И.И. Мечникова, [email protected]

Розанов Всеволод Анатольевич, профессор, доктор медицинских

наук, профессоркаф. Клинической психологии Института

последипломного и инновационного образования, профессор ОНУ имени

И.И.Мечникова, [email protected]

18

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Астанина Н. Б. Теоретический анализ факторов противоправного

поведения подростков. // Коррекционная педагогика. - 2009. -

N 3 (33). - С. 70-77. (Astanina N. B. [Theoretical analysis

of factors of unlawful behavior among

adolescents],Korrektsionnaya pedagogika [Corrective

pedagogy]. – 2009,No 3 (33),pp. 70-77, (In Rus))

2. Евдокимов А.Г.Физиологические критерии склонности к

рискованному поведению у лиц молодого возраста: Автореф. дис.

канд. мед. наук / А. Г. Евдокимов ; Рос. ун-т дружбы народов.

- Волгоград, 2010. - 21 с. - Библиогр.: с.20-21 (Evdokimov

A. G. [Physiological criteria of inclination to risky

behavior among young people], Extended abstract of

candidate’s thesis, A. G. Evdokimov, Russian university of

Peoples Friendship, Volgograd, 2010, p.20-21, (InRus)).

3. Маркова А. И. Рискованное поведение подростков -

старшеклассников. // Общественное здоровье и профилактика

заболеваний. - 2007. - № 4. - С. 47-53 (Markova A. I. [Risky

behavior of highs school adolescents], Obshchestvennoe

zdorov'e i profilaktika zabolevanii [Public health and

disease prevention], 2007, No 4, pp. 47-53, (InRus)).

4. Рахимкулова А.С., Розанов В.А. Суицидальность и склонность к

риску у подростков: биопсихосоциальный синтез //

Суицидология. – 2013. – Т.4 (11), № 2. – С.8-24 (Rakhimkulova

A.S., Rozanov V.A. [Suicidality and inclination to risk among

adolescents: biopsychosocial synthesis], Suitsidologiya

[Suicidology], 2013,V.4 (11), No 2, pp.8-24, (In Rus)).

5. Розанов В.А., Валиев В.В., Захаров С.Е., Жужуленко П.Н.,

Кривда Г.Ф. Cуициды и суицидальные попытки среди детей и19

подростков в г. Одессе в 2002-2010 гг. // Журнал психиатрии и

медицинской психологии. – 2012. - №1(28). – С. 53-61 (Rozanov

V.A., Valiev V.V., Zakharov S.E., Zhuzhulenko P.N.,

KrivdaG.F. [Suicides and suicide attempts among children and

adolescents in Odessa in 2002-2010], Zhurnal psikhiatrii I

meditsinskoi psikhologii [Psychiatry and medical psychology

journal], 2012, No1(28), pp. 53-61, (In Rus)).

6. Чубаровский В.В. Первичная профилактика рисковых форм

поведения подростков. // Гигиена и санитария. - 2009. - № 2.

- С. 63-66 (Chubarovskii V.V. [Primordial prevention of

adolescents risky behavior], Gigiena i sanitariya [Hygene and

sanitation], 2009, No 2, pp. 63-66, (In Rus).

7. Arnett J.J. Adolescent Storm and Stress, Reconsidered //

American Psychologist. – 1999. – V.54(5). – P.317-326.

8. Casey B.J., Jones R.M., Todd A.H. The adolescent brain. //

Annals of the New York Academy of Science. – 2008. – V.1124.

– P.111–126.

9. Gerrard M, Gibbons F.X., Benthin A.C., Hessling R.M., A

longitudinal study of the reciprocal nature of risk behaviors

and cognitions in adolescents: what you do shapes what you

think, and vice versa //Health Psychology. – 1996. – V.15(5).

– P.344-354.

10. Giedd J.N., Raznahan A., Mills K.L, Lenroot R.K. Review:

magnetic resonance imaging of male/female differences in

human adolescent brain anatomy. // Biology of Sex

Differences. – 2012. – V.3. – P.19.

11. Martin C., Kelly T., Rayens M., Brogli B., Brenzel A.,

Smith W., et al. Sensation seeking, puberty and nicotine,

alcohol and marijuana use in adolescence // Journal of the

20

American Academy of Child and Adolescent Psychiatry. – 2002.

– V.41. – P.1495–1502.

12. Paulsen D.J., Platt M.L., Huettel S.A., Brannon E.M.

Decision-Making Under Risk in Children, Adolescents, and

Young Adults // Frontiers in Psychology. – 2011. – V.2. – P.

72.

13. Ranking J., Lane D., Gibbons F., Gerrard M. Adolescent

self-consciousness: Longitudinal age changes and gender

differences in two cohorts // Journal of Research on

Adolescence. – 2004. – V.14. – P.1–21.

14. Reyna V.F., Farley F. Risk and rationality in adolescent

decision-making: Implications for theory, practice, and

public policy // Psychological Science in the Public

Interest. – 2006. – V.7. – P.1–44.

15. Smith G. E., Gerrard M., Gibbons F. X. Self-esteem and

the relation between risk behavior and perceptions of

vulnerability to unplanned pregnancy in college women. Health

Psychology. – March 1997. – Vol. 16(2). – P.137-146.

16. Steinberg L. A Social Neuroscience Perspective on

Adolescent Risk-Taking. // Development Review. – March 2008.

– V. 28(1). – P.78–106.

17. Wasserman D., Carli V., Wasserman C. et al., Saving and

Empowering Young Lives in Europe (SEYLE): a randomized

controlled trial // BMC Public Health. – 2010. - V. 10. –

P.192-206.

21