Решевский, Сэмюэль Сэмюэль Решевский Szmul Rzeszewski Страны: Польша Дата рождения: 26 ноября 1911 Место рождения: Озоркув , Российская империя Дата смерти: 4 апреля 1992 (80 лет) Место смерти: Нью-Йорк , США Звание: Гроссмейстер (1950 ) Максимальный рейтинг: 2565 (1972) Самуэль
53
Embed
Szmul Rzeszewskiшахматистам.рф/Bases/Enz/R/RESHEVSKY/informacija.pdf · писал Решевский в своей книге "Reshevsky on chess" - "Решевский
This document is posted to help you gain knowledge. Please leave a comment to let me know what you think about it! Share it to your friends and learn new things together.
Воскресенье, 06.01.2013 17:47 Яков Зусманович, шахматный историк
На написание этой статьи меня натолкнул один из вопросов, заданных в игре "Умный - в горы".
Мне с самого начала понравилась эта игра. В ней было несколько интересных и сложных вопросов. Один из таких и привлек мое внимание: "Молодой американский гроссмейстер Сэмюэль Решевский однажды отказался ехать на шахматную олимпиаду в Варшаву, опасаясь, что с ним там могут СДЕЛАТЬ ЭТО. Мы не знаем, насколько опасения были реальны, но знаем, что через 25-30 лет другой известный американский спортсмен совершенно справедливо опасался, что с ним могут СДЕЛАТЬ ЭТО. Что сделать?".
Интереснейший вопрос, делающей честь шахматной эрудиции того, кто его придумал, и тех, кто правильно на него ответил.
Действительно, 24-летний Сэмми Решевский отказался ехать на шахматную Олимпиаду 1935 года в Варшаве из-за архаичного закона о воинской обязанности для всех тех, кто родился на территории Польши, пусть даже тогда, когда Польша входила в состав Российской Империи. А будущий вундеркинд Сэмюэль Рзжешевский, впоследствии Решевский, родился в 1911 году в маленьком местечке Озерков на территории Польши, шестым ребенком в ортодоксальной еврейской семье.
Сам Решевский ни в одной из своих биографических книг этой темы не касался. "Мои занятия (шахматами - Я.З.) принесли плоды уже в 1934: после дележа первого места (с Файном - Я.З.) на чемпионате Запада в Чикаго, я взял первый приз на международном турнире в Сиракузах, штат Нью-Йорк, - писал Решевский в своей книге "Reshevsky on chess" - "Решевский о шахматах" (Chess Review, 1948; все последующие издания выходили под названием "Лучшие шахматные партии Решевского"). – На следующий год я получил приглашение на знаменитый пасхальный турнир в английском Маргете. Там моим самым грозным соперником стал экс-чемпион мира Хосе Рауль Капабланка, принадлежавший к лику шахматных Бессмертных. Я победил его и взял главный приз в этом первом своем зарубежном соревновании. Позднее мне снова удалось достичь успеха в более слабом турнире в Ярмуте. Благодаря этим победам, меня стали считать одним из сильнейших шахматистов мира. Вундеркинд стал взрослым" - заканчивает главу Решевский.
И всѐ. Ни единого слова относительно Олимпиады 1935 года.
Эдуард Ласкер играет с юным Сэмми. Рисунок Эдуарда Ласкера из его книги "Chess Secrets I
learned from the Masters" - "Шахматные секреты, которые я узнал у мастеров", Hollis and Carter,
1952
А что же биографы Решевского? Таких двое: немецкий издатель Бернард Каган и американский мастер Стефaн Гордон. Но давно умерший Каган писал о совсем юном таланте, восхищавшем широкую публику своими сеансами одновременной игры; остается Гордон, автор гигантской книги "Samuel Reshevsky: A Compendium of 1768 Games" - "Сэмюэль Решевский: Сборник из 1768 Партий" (McFarland & Company, Inc., 1997).
Итак, слово Гордону: "Решевский вернулся в Англию весной 1935 года. Состав игроков в Маргете был определенно слабее тех, которых Решевский "перепахал" на турнире в Сиракузах. Было лишь одно маленькое исключение; легендарный Хосе Рауль Капабланка тоже играл в Маргете. Бывший чемпион мира, вероятно, обладавший величайшим природным шахматным талантом, до сих пор включается во все самые краткие списки величайших шахматистов всех времен. В четвертом туре Решевский
победил Капабланку и вышел на первое место. После этой победы Решевский заставил шахматный мир вспомнить о нем".
Гордон также упомянул о поражении Решевского от Веры Менчик на турнире в Ярмуте и соответствующем попадании в "Клуб Веры Менчик". И всѐ, ни слова о причинах отсутствия Решевского на Олимпиаде в Варшаве, состоявшейся в августе того же года.
Естественно, возникает вопрос: откуда я узнал об отказе Решевского? От Ройбeна Файна. Въедливый и ироничный забияка Файн просто не мог упустить возможности поддеть слегка прямолинейного и излишне доверчивого в молодости Решевского. Вот что Файн написал в своей биографической книге "Lessons from My Games: A Passion for Chess" - "Уроки Моих Партий: Страсть к Шахматам" (David McKay Company, Inc., 1958): "Для американской команды это была третья из четырех побед на довоенных Олимпиадах. Я играл на первой доске и был этим очень взволнован. Двое из наших сильнейших мастеров, Решевский и Кэждeн, не участвовали; Кэждeн - из-за финансовых проблем, Решевский же подпадал под действие устаревшего закона о воинской обязанности для всех родившихся в Польше. Мы все чувствовали ответственность и играли под определенным напряжением. Если бы не бескомпромиссный дух Маршалла, то еще неизвестно, чем бы все закончилось".
Вторит Файну и его биограф, британский шахматный историк Айдан Вуджер, автор монументальной биографии Файна "Reuben Fine: A Comprehensive
Record of an American Chess Career, 1929-1951" - "Ройбен Файн: Исчерпывающая Летопись Американской Шахматной Карьеры, 1929-1951" (McFarland & Company, Inc., 2004): "Во время своей второй поездки с командой Соединенных Штатов Файн был выбран на роль лидера американского контингента, а капитаном снова был назначен Фрэнк Маршалл. Кэждeн и Решевский, подпадавший под действие закона о воинской обязанности ввиду своего места рождения, не участвовали. Тем не менее, на Восток направлялся сильный состав, так как к Файну присоединились шахматисты калибра Маршалла - Дэйк, Купчик и Горовиц, и американская команда сделала хет-трик, победив на трех Олимпиадах".
Было бы интересно узнать, где нашли информацию те знатоки, которые правильно ответили на этот сложный вопрос. Надеюсь, что они расскажут об этом в комментариях к статье.
И, чтобы расставить все точки над "и", отвечу на вопрос: пришлось бы Решевскому надеть польский военный мундир, попади он на Олимпиаду в Варшавy? Нет, не пришлось бы! Американцы получили гарантии от Шахматной федерации Польши, которую в те годы возглавлял родной брат легендарного Юзефа Пилсудского. Я специально связался со своим шахматным другом, крупнейшим польским шахматным историком и писателем Томашем Лиссовским. Томаш - автор или соавтор книг о Кизерицком, Винавере, Цукерторте, Пшепюрке, Данюшевском, Найдорфе и Леви, и для него нет неизвестных тем в шахматной истории Польши между двумя мировыми войнами.
Томаш Лиссовский: "Никаких регулярных документов в отношении Решевского или его семьи из Озеркова найдено и опубликовано не было. Я не знаю, был ли Решевский все еще гражданином Польши в 1935 году.Кажется невероятным, чтобы Сэмми подвергся преследованиям со стороны армии во время Олимпиады.Невозможно. Помню, что полковник Мариан Стейфер, влиятельный офицер секретных служб, был де-факто вице-президентом Шахматной федерации Польши. Олимпиада проходила при поддержке Правительства страны, министров и директоров банков. Сало Флор родился в Польше (Городенка) и в раннем детстве переехал в Чехословакию. Я никогда не слышал, чтобы у него были проблемы с польской армией. А он был участником Олимпиады в Варшаве". Ну, а что же Исаак Кэждeн (друзья называли его Cash - наличные)? Он что же, на самом деле испытывал материальные трудности, не позволившие ему, герою предыдущих Олимпиад, присоединиться к команде? Да, похоже так оно и было. Великая Депрессия еще не закончилась, а тридцатилетний Кэждeн пару лет назад женился на Элен, женщине твердой и решительной. Нужно было зарабатывать, а поездки на шахматные Олимпиады годились лишь для молодых и неженатых. То, что было хорошо для холостых Файна, Дэйка и Горовица, уже не было таким замечательным для Кэждeна. Вот что написал в своей книге "Isaac Kashdan, American Chess Grandmaster" - "Исаак Кэждeн, Шахматный Гроссмейстер из Америки" (McFarland & Company, Inc., 2009) Питер Лаад: "Ожидалось, что Кэждeн сыграет на шахматной Олимпиаде в Варшаве, но ввиду некоторых причин он предпочел не ехать..." И больше ничего. Питеру можно верить: с ним сотрудничал сын Кэждeна, Ричард, адвокат из Сан-Франциско (старший сын четы Кэждeн, Xовард, умер в 1955 году в возрасте 15 лет).
Из книги Питера Лаада "Исаак Кэждeн, Шахматный Гроссмейстер из Америки": на Олимпиаде
1933 года в Фолкстоне - Артур Дэйк, Элен Кэжден, Исаак Кэжден, Ал Симонсон, Фрэнк Маршалл
и Ройбен Файн; на American Open 1983 года - чета Кэжден.
Вот такая шахматная история, навеянная вопросом из игры.
Человек, который дышал шахматами Эли Элкин
От редакции: Индия считается родиной шахмат (хотя мнение это весьма спорно, ведь в спортивном мире на сегодняшний день не появилось пока еще ни одного по-настоящему выдающегося индийского шахматиста).
Первым же чемпионом мира по этому виду спорта стал еврей Вильгельм Стейниц. Так и хочется пошутить: тут-то все и началось. Ласкер, Бернштейн, Яновский, Ботвинник, Файн, Таль, Спасский, Штейн, Тайманов, Корчной... Список далеко не полный. И хотя мы никогда не предъявляли своих прав на монополию шахмат, все же никто не станет отрицать, что евреи внесли весьма ощутимую лепту в развитие шахматной мысли. Сегодня мы поговорим о человеке, который на протяжении восьмидесяти лет, с самого юного возраста покорял мир своей самобытной игрой и упорной волей к победе. Итак, яркая, творческая личность, выдающийся шахматист XX века, еврей, никогда не забывавший о Б-ге, хасид Любавичского Ребе – Сэмюэль Решевский...
Расправа над венскими шахматистами Шмуэль-Хаим Решевский родился в 1911 г., в польском городке Озеркове. Родословная его матери восходила к известному мудрецу Талмуда рабби Йонатану Айбешуцу, который был прямым потомком великого Аризаля. С четырех лет мальчик увлекся шахматами и сразу же приобрел репутацию чудо-ребенка. Отец часто играл со своими приятелями дома, и Шмуэль с любопытством наблюдал за игрой со стороны. Однажды, когда отец уже готов был сдаться, мальчик попросил разрешения продолжить игру, и ему удалось спасти положение. С этого момента начался долгий путь в большую жизнь. В Озеркове не было достойных партнеров для четырехлетнего вундеркинда. Вскоре Решевские переехали в Лодзь, где мальчик встретился с польским мастером Сальве. Тот был потрясен его игрой. С шести лет Шмуэль приступил к покорению Европы. В 1917 году мальчик приехал в Вену и произвел там настоящий фурор. Поначалу все восхищались его способностями, умилялись победам, но когда в сеансе одновременной игры с членами Венского шахматного клуба он начал расправляться со всеми подряд, те разволновались не на шутку. "Угомонить" маленького гроссмейстера пригласили известного венского мастера Генриха Вольфа. "Где мальчуган? - спросил маэстро, едва переступив порог клуба. - Я положу конец этому трюкачеству!" Вольф сел за доску и был разбит наголову. Тогда в роли экзаменатора согласился выступить знаменитый в будущем гроссмейстер Милан Видмар, оказавшийся в Вене. Югославский шахматист небрежно разыграл дебют и вскоре почувствовал железную хватку своего партнера. Тяжелая борьба продолжалась несколько часов. Шестилетний Шмуэль играл, стоя на стуле на коленях - иначе он не мог дотянуться до фигур. В конце концов, Видмару невероятными усилиями удалось добиться перевеса в игре. Понимая, что партия проиграна, мальчик в знак сдачи опрокинул своего короля и горько заплакал... Покорение Европы В 1920 году родители решили отправить сына в турне по столицам Европы, чтобы продемонстрировать его редкое умение. Турне оказалось триумфальным: Берлин, Вена, Париж, Лондон, и всюду публика проявляла огромный интерес к шахматному вундеркинду, который с поразительной легкостью обыгрывал седобородых джентльменов в сеансах одновременной игры. Первое публичное выступление в Европе состоялось в Берлине в 1920 году. Играя против двадцати противников, Шмуэль Решевский одержал 16 побед при 4 ничьих.
Вскоре семья Решевских перебралась из Польши в США. А зимой 1921-1922 г.г. Шмуэль с родителями предприняли почти двухлетнее турне по Америке. Опять всюду его ждали горячий прием и энтузиазм публики. Журналистов особенно поразил сеанс в военной академии, где против него играли сильнейшие шахматисты. Шмуэль выиграл 19 партий из 20 при одной ничьей. Вернувшись в Нью-Йорк в октябре 1922 года, мальчик, которому еще не исполнилось 11-ти, впервые принял участие в турнире мастеров, где играли такие корифеи, как Осип Бернштейн, Давид Яновский и Эдуард Ласкер (не путать с однофамильцем Эммануилом! – прим. редакции). Мальчик показал превосходную игру. Ласкеру, например, пришлось выжимать выигрыш в течение 70 ходов. А победа над Яновским – один из самых ярких эпизодов в биографии юного Решевского. Он был так взволнован и счастлив, что по дороге домой в такси не мог спокойно сидеть - то и дело подпрыгивал и пел. Победа над Капабланкой и Алехиным Прошел еще год, и родители решили, что мальчик должен посвятить себя учебе, приобрести специальность, а уж потом заниматься шахматами. Он окончил школу, потом довольно легко поступил в один из университетов Чикаго, выйдя оттуда с дипломом финансиста. Покончив с вопросом о получении образования, Шмуэль вернулся к шахматам. В 1935 г., в двадцать шесть лет, он принял участие в турнире, который состоялся в английском городе Маргите. Решевский занял там первое место и получил звание международного гроссмейстера. Там же он одержал одну из самых впечатляющих побед в своей жизни, обыграв самого Капабланку. В 1936 году состоялся исторический турнир в Ноттингеме. Здесь собрались сильнейшие шахматисты мира, чемпионы разных лет: Ласкер, Капабланка, Алехин, Эйве, Флор, Боголюбов, Ботвинник, Файн. В этой именитой компании Решевский оказался третьим, отстав на пол-очка от победителей турнира Ботвинника и Капабланки и обыграв двух чемпионов мира – Ласкера и Алехина. Никаких компромиссов «Уже в 6 лет шахматы были для меня, как дыхание: естественной функцией, не требующей сознательных усилий, - вспоминал Шмуэль Решевский. – Правильные ходы приходили сами собой, как поступает воздух в легкие. Попробуйте объяснить кому-нибудь, как вы дышите, и вам станет ясно, почему мне так трудно было давать объяснения...»
И все же для молодого шахматиста с мировым именем и легендарной репутацией помимо шахмат существовало еще что-то, без чего он не считал свою жизнь полноценной и целесообразной. А именно: Тора и ее заповеди. Ни разу Шмуэль не сел за доску в субботу, ни разу не нарушил предписания о кашруте. Наследие предков и вера в Б-га – об этом он помнил всегда, где бы ни находился. Компромиссов в вопросах о соблюдении субботы и кошерном питании Шмуэль не допускал. Так, например, прилетая в СССР, Решевский привозил с собой в багаже ящик консервов и несколько коробок мацы, поскольку знал, что кошерных продуктов в местных магазинах не найдет ни за какие деньги. Что касается субботы, то во время одного из московских турниров гроссмейстер потребовал внести изменение в расписание, потому что решающая для него игра выпадала на Шаббат. Удивительно, но администрация пошла навстречу упрямому шахматисту. Условие Ребе В 1941 г. Шмуэль Решевский повстречал Норму Миндик, которая вскоре стала его женой. Молодожены, прожив некоторое время в Бостоне, перебрались в Нью-Йорк. Местом жительства они избрали район Кроун-Хайтс, где и прожили без малого семь лет. Кроун-Хайтс к тому времени медленно, но уверенно приобретал репутацию центра движения ХАБАДа. Шестой Любавичский Ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон, прибыв в США в 1939 г. из охваченной огнем войны Европы, основал здесь свою резиденцию и штаб-квартиру Движения. Шмуэль был к тому времени уже знаком с рабби Йосефом-Ицхаком и некоторыми из любавичских хасидов. Пребывание в Кроун-Хайтс способствовало более тесному сближению Шмуэля с Ребе. Благодаря благословению рабби Йосефа-Ицхака молодой гроссмейстер избежал призыва в американскую армию. Но прежде Ребе потребовал выполнения условия: Шмуэль должен ежедневно посвящать изучению Торы хотя бы короткое время. Шахматист с готовностью согласился. О том, что эти знания пригодятся ему в дальнейшем, во время исполнения одного из ответственных поручений Ребе, Шмуэль даже не догадывался... Благословение Ребе помогло Шмуэлю Решевскому занять третье место во время турнира в Москве, который состоялся в 1948 г. Михаил Ботвинник рассказывал, что сам Жданов (это было незадолго до его смерти) вызвал советских шахматистов-участников турнира к себе в кабинет и открыто спросил, есть ли шансы у американца Решевского стать чемпионом мира или хотя бы призером. Главного идеолога страны успокоил сам Ботвинник, объяснив, что шансы есть, но весьма слабые. Чемпионом Шмуэль Решевский не стал, но третье место занял. Сам же Ботвинник
американскому шахматисту проиграл. Фарбренген Не менее близкой была связь и с зятем рабби Йосефа-Ицхака, рабби Менахем-Мендлом Шнеерсоном, будущим Любавичским Ребе, а тогда – главой трех основных институтов ХАБАДа, ведающих вопросами образования и воспитания. Каждую субботу на протяжении полутора лет Шмуэль Решевский возвращался из синагоги «Севен Севенти» в сопровождении рабби Менахем-Мендла. Общение с будущим Ребе доставляло гроссмейстеру великое духовное наслаждение. В 1950 г. рабби Шнеерсон встал во главе хасидов ХАБАДа, а через год официально занял пост Ребе. Но и до этого рабби Менахем-Мендл регулярно проводил фарбренгены – по поручению своего тестя. Однажды цикл своих выступлений Ребе посвятил различным профессиям. Руководствуясь учением великого Баал-Шем-Това о том, что необходимо извлекать урок в Б-жественном служении из всего услышанного и увиденного, Ребе стремился показать, что даже такой будничной вещью, как работа, человек тоже способен совершенствовать свое духовное положение. Одну из таких бесед, в момент произнесения которой присутствовал Шмуэль Решевский, Ребе посвятил шахматам...
Шмуэль Решевский и Бобби Фишер
Приключение в Каракасе Гроссмейстер держал постоянную связь с «Севен Севенти». Когда ему нужно было отправляться в очередную поездку на очередной турнир, он звонил в секретариат, чтобы заручиться благословением Ребе и заодно узнать, где он там сможет провести субботу. Однажды Шмуэль отправился на шахматный турнир в Каракас (Венесуэла). Была пятница, а вылет, как назло, задержался. Когда самолет, наконец, приземлился в Южной Америке, до наступления субботы оставался час. Гроссмейстер сел в первое попавшееся такси и попросил шофера, чтобы тот мчал на предельной скорости, обещая как следует заплатить. Это не помогло. За считанные минуты до начала субботы Решевский решился на отчаянный шаг. Он вышел из машины, аккуратно сложив в отдельный пакет деньги и документы, и попросил водителя отвезти все это вместе с вещами в гостиницу, где был забронирован номер. Оставшуюся часть пути Шмуэль проделал пешком, хотя идти пришлось порядочно. Когда гроссмейстер добрался до гостиницы, администратор сообщил ему, что вещи, деньги и документы были доставлены. Водитель оказался честным человеком и довез все в целости и сохранности. Бобби Фишер Отдельная глава в жизни маэстро – его отношения со знаменитым Бобби Фишером. Звезда нового шахматного вундеркинда взошла в 1950-е г.г. в США. С 1957 по 1960 год юный Фишер четырежды подряд становился чемпионом США, опережая Решевского. Но гроссмейстер не смирился с превосходством юного соперника и заявил: "Это ничего не доказывает. Нам нужно встретиться за шахматной доской лично". Нашлись меценаты, собравшие необходимую сумму для матча между 50-летним Решевским и 18-летним Фишером. Матч двух мастеров протекал с переменным успехом, и после 11 партий счет был равным – 5.5:5.5. И в этот напряженный момент поединок был прерван. На 12-ю партию Решевский не явился, поскольку была суббота. Комиссия отказалась перенести игру на другой день, и гроссмейстеру было засчитано поражение. Но в воскресенье и понедельник вдруг отказался играть Фишер. Ничего не оставалось делать, как объявить Решевского победителем. Репутация юного чемпиона была задета не на шутку. Бобби заявил, что не желает даже разговаривать с Решевским. Впоследствии он не раз отказывался играть за команду США, когда в нее включали Решевского. И все же, немного поостыв, Фишер заключил с ним что-то вроде перемирия,
хотя сам Решевский даже и не думал ссориться. Спустя несколько лет Шмуэль Решевский убедительно переиграл Фишера в чемпионате США 1965-66 годов. Кто знает, как сложились бы дальнейшие отношения между гроссмейстерами, если бы не одно любопытное обстоятельство...
Шмуэль Решевский и Василий Смыслов
Поручение В 1970-м Решевский выиграл чемпионат США. Это была шестая победа ветерана. Четыре года спустя его в седьмой раз включили в сборную США для участия во Всемирной Олимпиаде. В 1988 г. состоялось шахматное первенство в Белграде – «Кубок мира». Семидесятилетнему маэстро не так легко было сражаться со своими молодыми соперниками, но, как свидетельствуют очевидцы, "играл он с огромным воодушевлением, как и в молодые годы, демонстрируя неувядаемое мастерство на одном из последних своих турниров". На этом турнире Шмуэль Решевский одержал одну из последних своих побед – над экс-чемпионом мира Василием Смысловым. Незадолго до этого Шмуэль написал Ребе письмо, в котором выражал свое желание отправиться на заслуженный отдых. Ответ был однозначен: Ребе просил гроссмейстера продолжать свою шахматную карьеру. В 1984 году в Рейкьявике состоялся международный шахматный турнир, на котором Шмуэль Решевский, заручившись благословением Ребе, одержал блестящую победу и завоевал корону первенства. Спустя короткое время гроссмейстер получил письмо, где Ребе поздравлял его с победой. «...Мне было приятно слышать о том, - писал Ребе, - что Вы продолжаете
участвовать в международных турнирах, и особенно о том, что Вы заняли первое место в шахматном турнире в Рейкьявике. Но более всего радует то, что Вы продолжаете освящать Великое Имя Всевышнего публично, отказываясь от матчей в субботу...» В конце письма шла неожиданная приписка. «P.S. Следующие строки могут показаться Вам странными, но я считаю своим долгом воспользоваться предоставленной возможностью... Вы, конечно же, знакомы с историей жизни Бобби Фишера, о котором ничего не слышно вот уже довольно длительное время. К сожалению, он в свое время не получил должного еврейского воспитания, что, скорее всего, и является причиной, по которой он отстранился от своего народа. Но все же он – еврей, и поэтому мы должны ему помочь. Я пишу Вам об этом человеке, потому что уверен: Вы располагаете большей информацией о нем, чем кто-либо другой. Думаю, Вы сможете найти способ, чтобы вернуть его к своему наследию...» Бобби Фишер (продолжение) Бобби Фишер, действительно, не получил в детстве настоящего еврейского воспитания, поскольку был рожден в семье еврейки и немца. Он даже не считал себя евреем. Фишер был настоящим шахматным гением, одержимым болезненной страстью к древней игре. Коэффициент его интеллекта соответствовал ни много ни мало 180 пунктам. К сожалению, гениальность и последующая слава оказали молодому гению медвежью услугу. У него появились всевозможные мании и странности, а рассказы о его эксцентричном поведении стали попадать на страницы газет и журналов. Экстравагантные выходки стали неотъемлемой частью его характера. В конце концов, на одном из жизненных этапов Бобби примкнул к секте «адвентистов седьмого дня». Возможно, он искал успокоение в духовном, возможно, это был очередной скандальный «финт» гроссмейстера.
Так или иначе, Шмуэль Решевский, зная об эксцентричных привычках и поведении чемпиона мира, все же взялся выполнить поручение Ребе. Нелегко было разыскать Бобби Фишера, который к тому времени вот уже на протяжении десяти с лишним лет не появлялся на публике. Решевскому удалось раздобыть его номер телефона. Фишер жил в Лос-Анджелесе и категорически отказывался принимать гостей и посетителей. Тем удивительнее было, что он, получив телефонный звонок от своего бывшего соперника, можно даже сказать – неприятеля, согласился с ним встретиться. Встреча двух чемпионов длилась почти три часа и напоминала напряженный шахматный матч. Бобби задавал вопросы о еврействе, о Б-ге и Торе, Решевский отвечал, используя весь свой багаж знаний. Вот тогда-то и пригодились ему познания в Торе, которые он приобрел в молодые годы во время своей ежедневной учебы. И хотя результатов этой встречи при жизни Шмуэль Решевский так и не увидел, тем не менее, он знал, что исполнил поручение Ребе и ничуть не жалел о потраченных силах и времени. Эпилог
Америка чтит своих героев. Восьмидесятилетний юбилей Шмуэля
Решевского был отмечен пышным торжеством. Американская шахматная
федерация сняла по этому случаю один из лучших кошерных ресторанов
Нью-Йорка и взяла все расходы на себя. В качестве подарка гроссмейстеру
работы. На футляре золотом была выгравирована надпись о великом
вкладе, который Решевский внес в дело шахмат.
Шмуэль Решевский покинул этот мир в 1992 г. В некрологе, которому
«Нью-Йорк Таймс» отвел целую страницу, говорилось: «...Он прожил свою
жизнь как ортодоксальный еврей. Он никогда не играл матчи в субботу и не
притрагивался к некошерной еде...»
Best World Rank: #1 (14 different months between the December
1942 rating list and the October 1953 rating list )
Highest Rating: 2785 on the October 1953 rating list, #1 in
world, age 41y11m
Best Individual Performance: 2807 in Najdorf-Reshevsky I
(Mex/NY/Salvador), 1952, scoring
11/18 (61%) vs
Career performances of 2800-2899:
2807 in Najdorf-Reshevsky I (Mex/NY/Salvador),
1952, scoring 11/18 (61%) vs 2750-rated opposition
Career performances of 2700-2799:
2774 in Zurich (Candidates), 1953, scoring 16/28
(57%) vs 2718-rated opposition
2768 in The Hague/Moscow (World
Championship), 1948, scoring 10.5/20 (53%) vs 2760-
rated opposition
2752 in Najdorf-Reshevsky II (Buenos Aires), 1953,
scoring 9.5/18 (53%) vs 2745-rated opposition
2750 in Havana, 1952, scoring 9.5/12 (79%) vs
2598-rated opposition
2736 in Buenos Aires, 1960, scoring 13/19 (68%)
vs 2615-rated opposition
2734 in Nottingham, 1936, scoring 9.5/14 (68%) vs
2639-rated opposition
2734 in New York (USA Championship), 1942,
scoring 12.5/17 (74%) vs 2585-rated opposition
2731 in Amsterdam, 1950, scoring 12/17 (71%) vs
2601-rated opposition
2720 in Helsinki ol (Men), 1952, scoring 8.5/12
(71%) vs 2615-rated opposition
2720 in Dallas, 1957, scoring 8.5/14 (61%) vs
2669-rated opposition
2716 in AVRO, 1938, scoring 7/14 (50%) vs 2735-
rated opposition
2712 in New York (USA Championship), 1938,
scoring 8/10 (80%) vs 2566-rated opposition
2705 in Syracuse, 1934, scoring 5.5/6 (92%) vs
2558-rated opposition
2702 in Sousse (Interzonal), 1967, scoring 15.5/28
(55%) vs 2653-rated opposition
2701 in Fischer-Reshevsky Match (New York/Los
Angeles), 1961, scoring 5.5/11 (50%) vs 2730-rated
opposition
2701 in Gligoric-Reshevsky Match (New York),
1952, scoring 5.5/10 (55%) vs 2704-rated opposition
Публикация
Сэмми, шахматный ________вундеркиндВ и з д а т е л ь с т в е « А н д р е й Ельков» ВЫШЛА к н и г а « Э д у а р д Л а с к е р .
Ш а х м а т н ы е с е к р е т ы . Ч е м у я н а у ч и л с я у м а с т е р о в » . П р е д и с л о в и е н а п и с а л
г р о с с м е й с т е р , з а с л у ж е н н ы й т р е н е р СССР И г о р ь З а й ц е в . А в т о р к н и г и —
и з в е с т н ы й а м е р и к а н с к и й г р о с с м е й с т е р , о д и н и з л у ч ш и х л и т е р а т о р о в
п е р в о й п о л о в и н ы XX в е к а . Э д у а р д Л а с к е р щ е д р о д е л и т с я в о с п о м и н а н и я м и о с в о е м т в о р ч е с к о м п у т и и о в е л и к и х с о в р е м е н н и к а х — П и л ь с б е р и ,
Эм. Л а с к е р е , А л е х и н е , К а п а б л а н к е , Я н о в с к о м , М а р ш а л л е , Р е ш е в с к о м и м н о г и х
д р у г и х , с к е м о н б ы л д р у ж е н и н е р а з в с т р е ч а л с я з а д о с к о й . П р е д л а г а е м
в а ш е м у в н и м а н и ю г л а в у о юном Сэмми Р е ш е в с к о м . П р и о б р е с т и к н и г у
МОЖНО В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.CHESSM.RU ИЛИ ЧЕРЕЗ САЙТ WWW.ELKOV.RU
В 1920 году американских шахматистов взбудоражило появление вундеркинда Сэмми
Решевского, который разъезжал по стране, давая сеансы одновременной игры. Несмотря на восторженные отчеты в газетах относительно европейских подвигов малыша, местные шахматисты проявляли скепсис до тех пор, пока Сэмми не добрался до Нью-Йорка, где действительно сыграл двадцать партий одновременно против соперников, принадлежавших категории А в своих клубах.Читая в Чикаго об этом выступлении, мы заключили, что Сэмми старше, чем его представляли. И в скором времени я получил письмо от «менеджера» Сэмми, в котором он предлагал мне устроить несколько шахматных выступлений для чудо-малыша в Чикаго и расположенном поблизости Милуоки, на что я с радостью согласился. Я собрал 1600 долларов за недельный визит, в течение которого Сэмми должен был дать четыре пред
ставления: одно в Милуоки и три в Чикаго. Также была запланирована одна партия с часами со мной в доме Джулиуса Розен- вальда, который с нетерпением ожидал встречи с мальчиком и со своей всем известной щедростью давший понять, что готов обеспечить финансово образование Сэмми.Первая встреча с ним никогда не сотрется в моей памяти. Я ожидал его прибытие на платформе станции «La Salle Street». Когда поезд исторг всех пассажиров, я внимательно изучил среди них всех мальчиков, и вскоре высмотрел одного в компании с выглядевшим как иностранец мужчиной, неуверенно озиравшимся вокруг себя. Я подумал, что это вполне мог быть менеджер Сэмми. Но поверить, что мальчик рядом с ним — это Сэмми, я не мог. Газеты писали, что ему — восемь лет, и я готов был увидеть мальчика десяти, а то и двенадцати лет. Но малышу, которого мужчина держал за руку, было никак не больше шести. И все же
это был Сэмми. Я чувствовал себя абсолютно оглушенным. Я не мог поверить, что этот малыш может играть в шахматы, не говоря уж о том, чтобы играть на мастерском уровне.Кроме того, он совсем не походил на ребенка, которому нравилось учиться или размышлять над шахматной доской. Румяные щечки, светлые волосы и голубые с искорками глаза — образец здоровья — говорили скорее о пренебрежении учебой в пользу физических упражнений.И, чтобы мое удивление стало совсем полным, в такси мальчик спросил меня, не хочу ли я с ним сыграть партию вслепую. Мое предложение сыграть партию по прибытии в отель, а пока я бы мог показать ему достопримечательности Чикаго, он отверг. Мы должны начать партию здесь и сейчас. Он не проявил ни малейшего интереса к большому отелю, где я зарезервировал для него номер. Он прошел через лобби, словно находясь в трансе, думая о следующем ходе. Войдя в
номер, он бросился на кровать и попросил менеджера не беспокоить нас, пока мы не окончим партию.Меня поразило, что он по- настоящему сильно играл «слепую» партию, не ошибаясь в ходах фигур. Только при достижении эндшпиля мне удалось получить преимущество. Затем произошла забавная вещь. Сэмми, до того момента не дозволявший ничего, что могло бы его отвлечь, неожиданно спрыгнул с кровати и заявил: «Я проголодался. Давайте поищем ресторан, где я могу поесть». Выяснилось, что он находится под сильным влиянием ортодоксального еврейского воспитания. Он ел только кошерную пищу и во время еды не снимал шляпы. Опасаясь его попадания в неприятные ситуации, если он будет строго придерживаться ортодоксальных привычек, кажущихся странными в этой стране, я сказал ему: «Послушай, Сэмми: Бог ведь сделал людей на Земле с разными обычаями. Неправиль
но думать, что обычаи той страны, откуда ты приехал, лучше, чем в других странах. Если бы Богу не нравилось, как здесь едят люди, он бы не позволил им процветать, так ведь? Почему бы тебе не принять американские обычаи?»Он внимательно слушал, минуту серьезно обдумывал сказанное. Затем взглянул на меня и с прекрасной улыбкой, означавшей, что он одновременно и оценил шутку, но и упрекает меня за сказанную глупость, ответил одной из своих фирменных — где-то услышанных и «подобранных» — фраз: «Что за чепуху вы несете!» Спор был закончен. Вероятно, он уже привык к тому удивлению, с которым на него смотрели люди, когда он надевал шляпу в ресторане, и уже не чувствовал смущения.На следующий день я взял его с собой в Sears на встречу с Джулиусом Розенвальдом, который пригласил нас остаться на ланч. Большое число руководителей высшего уровня сидели за сто
лом с мистером Розенвальдом, и Сэмми явно доставлял им дополнительное развлечение — в своей шляпе, отвергающий предлагаемые блюда, он был достаточно живописен. На ухо он мне прошептал, что съест только пару яиц, сваренных вкрутую. Затем он набросился на Розенвальда, что, вероятно, задумал сразу, как только увидел, что находится в присутствии важной персоны. Он спросил: «А какая у вас машина?» М-р Розенвальд, несколько озадаченный вопросом, ответил: «А Pierce Arrow». Сэмми: «Я хочу на ней покататься». Мр Розенвальд: «Извини, Сэмми, но моего шофера сейчас нет. Я буду рад ему позвонить, и он тебя на ней покатает». Сэмми: «Мне не нужен шофер. Я хочу сесть за руль сам!» М-р Розенвальд: «Нет, Сэмми, мой автомобиль слишком велик для тебя. Ты не сможешь им управлять». Сэмми: «Что за чепуху вы несете! Ваш автомобиль не больше “Локомобиля”. В Нью- Йорке я водил исключительно
«64 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3/2014 71
Публикация
Дружеский шарж на главных героев повествования
“Локомобили”!» Громкий смех сидящих за столом встретил это заявление, и Сэмми, казалось, обиделся. Чтобы его утешить, я сказал: «Ничего, Сэмми, я дам тебе поводить мой автомобиль». Его лицо прояснилось. Он встал из-за стола и произнес: «Гудбай, м-р Розенвальд. Я собираюсь сесть за руль автомобиля мистера Ласкера». На этом ланч закончился.Затем началось представление. Мне пришлось отвезти его к моему дому немедленно, чтобы выкатить ему машину. Он настаивал на желании сесть за руль, хотя ему приходилось вытягивать шею, чтобы глаза его поднялись до уровня лобового стекла и он мог видеть дорогу. Все было ничего, пока мы оставались в жилом районе, где движение почти отсутствовало. Но мне пришлось придумывать серьезный аргумент, чтобы заставить его отдать руль, когда мы стали выезжать в деловой район. Я сообщил ему, что здесь строгий закон запрещает мальчикам до 15 лет водить автомобили, и полицейский его арестует, если увидит за рулем. Эта стратагема сработала. Он, казалось, испытывал священный трепет перед полицейскими. Он сказал: «О’кей. Как только увидишь полицейского, садись за руль».Все шло хорошо еще некоторое время, как вдруг он нырнул на пол, бросив руль. Испуганный, я задержал дыхание и воскликнул: «Святые небеса, Сэмми, что ты делаешь? Ты хочешь нашей смерти?» Он ответил: «А что мне оставалось. Разве ты не видишь — там полицейский!» Сэмми так напугался, что позволил мне вести машину через весь город до отеля. В этот же день он выехал в Милуоки — менеджер хотел, чтобы он хорошо выспался перед первым выступлением на Среднем Западе. Сэмми привязался ко мне и попросил сопровождать его в Милуоки. Я объяснил, что у меня есть срочная работа, но на следующий
день обязательно приеду посмотреть на его игру.Когда я прибыл в отель, где проходило выступление Сэмми, то нашел помещение, заполненное до последнего квадратного дюйма сотнями зрителей, окруживших двадцать столов, отделенных канатами. Я ждал в холле появления Сэмми. Через несколько минут он пришел в сопровождении менеджера. Его грудь пересекала широкая красная лента, на которой висели медали, словно ордена на груди дипломата.Сэмми слегка нервничал, не зная силы игроков, с которыми ему предстояло сразиться. Увидев меня, он подбежал ко мне, схватил за руку и прошептал на ухо: «Останься со мной. Ты должен ходить со мной внутри ринга. Не оставляй меня!»На публику его появление произвело потрясающий эффект. Собравшиеся не могли поверить своим глазам, когда увидели «габариты» Сэмми. Во-первых, газеты не преувеличивали. Глаза Сэмми находились выше уровня столов всего на 5-6 дюймов. Громовые аплодисменты, которыми было встречено его появление, сменились мертвой тишиной, как только игра началась. Я шел от стола к столу позади
Сэмми, и после каждых нескольких шагов он оборачивался, чтобы убедиться в моем присутствии. Он сделал первые четыре или пять ходов очень аккуратно. Затем один из соперников допустил грубую ошибку. Сэмми повернулся ко мне, улыбаясь во весь рот, очевидно, успокоенный, и прошептал мне что-то вроде: «Посмотри, он думает, что умеет играть в шахматы».С этого момента он заметно успокоился. Если я правильно помню, Сэмми выиграл 19 партий и одну свел вничью. Выступление в чикагском клубе «Иллинойс Атлетик», состоявшееся через два дня, оказалось самым впечатляющим из всех этого рода, которые мне доводилось видеть. Собралась толпа в полторы тысячи зрителей. Клуб пошел на то, чтобы слить воду из своего огромного плавательного бассейна, чтобы разместить в нем двадцать столов для участников, открыв для зрителей пятиэтажные галереи, окружавшие шахтный объем над ванной бассейна.На этот раз Сэмми нанес поражение одному из сильнейших игроков Чикаго, который не посчитал ниже своего достоинства стать одним из двадцати соперников чудо-малыша. Этот подвиг Сэм
72 «64 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3/2014
Гл а в а и з к н и г и Э д у а р д а Л а с к е р а
ми дал мне ясно понять, что мальчика надо воспринимать всерьез. Но когда я сел играть против него, то сконцентрироваться на игре оказалось непросто. Мистер Розенвальд обеспечил возведение двух трибун в бальной зале для этого случая, на каждой разместилось примерно по сотне гостей. Они были очарованы невероятным зрелищем, разворачивавшимся у них перед глазами, и хотя многие из них совсем не умели играть в шахматы и пришли только для того, чтобы поглазеть на мальчика, они сидели тихо, словно загипнотизированные, все два часа действа.Я сам был, как завороженный, и не мог отвести взгляд от этого ребенка, который делал свои ходы со всей серьезностью опытного турнирного бойца. Рука об руку с серьезностью шла ребяческая гордость от понимания своей главной роли в таком серьезном событии. Он с важностью записывал ходы и часто сверял время на своих часах с числом сделанных им ходов.Я предоставил ему привилегию выступки, и он предложил испанскую партию. Несмотря на неудачный опыт с рижским вариантом против Капабланки в нью- йоркском турнире 1915 года, я разыграл его вновь, хотя знал, что белые могут форсировать ничью вечным шахом, если не знают одно продолжение, где могут добиться перевеса. Я не верил, что Сэмми сумеет его найти за доской, и не думал, что этот редкий вариант, популярный еще до рождения Сэмми, хоть раз попадался ему на глаза. Я ошибался. Кто-то уже доставил ему трудности несколько месяцев назад в одном из кливлендских сеансов. Вероятно, Сэмми анализировал вариант по окончании той партии, или ему показали нужное продолжение.
С. Решевский — Эд. ЛаскерЧикаго 1920
Испанская партия С80
Le4e52.£f3 £с63.ДЬ5а64.Да4 &f6 5.0-0 &хе4 6.d4 exd4. Новый
ход, которым Рига удивила Берлин в 1906 году, и который ведет к диким комбинационным осложнениям на более ранней, чем обычно, стадии дебюта. 7.geld58.^xd4iLd6.
В ответ на 14...f5 белые просто ставят мат 15..&g5#. Черные вынуждены будут защитить свою продвинутую пешку ходом f7-f5, как только на нее нападет конь &сЗ, и тогда белопольная пешечная фаланга черных сделает их черные поля слабыми, поскольку у них нет фигуры (коня или чернопольного слона), способной противостоять чернопольному слону белых.15.&сЗ?Но Сэмми действует беззаботно. Необходимо было15.ДеЗ, как против меня играл Капабланка.15...с5!! Угроза выиграть слона с помощью Ь7-Ь 5 и с5-с4 заставляет белых принимать меры. Но Сэмми не оценивает всю ее опасность. 16JLg5+fo 17.Bdl+ & е718. АеЗ с419.ДЬ6. Очевидно, что Сэмми удалось полностью связать мою игру, одновременно предохранив своего белопольного слона от взятия. Но истинный смысл моего 15-го хода прояснится только сейчас.19...Bhd8!! Эта жертва ведет к ликвидации слона, блокирующего продвижение моей пешки «Ь». 20.&xd8+ Sxd8 21.Sxd8 &xd8. Слон все еще не имеет путей спасения. Все, что белые могут сделать — это вернуть свои две пешки. Правильный способ состоял в 22.&g3 Ь5 23.&хЬ5, и т.д. Это окончание оказалось слишком тонким для Сэмми. Он избрал вариант, в котором мой слон был сильнее его коня из-за подвижности пешек. При черном короле, расположенном ближе к центру боя, не приходится удивляться, что партия Сэмми быстро развалилась.
64 — ШАХМАТНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» № 3/2014 73
Публикация
22.&хе4? Ь5 23.&с5. Следовало продолжать 23.iLxb5 ахЬ5 24. &d6 iLd7 25.а4.23~ilc8 24.сЗ Ьха4 25.^ха4 Йс7 26.Ь4 схЬЗ 27лхЬЗ &с6 28.&g3.Отдавая себе отчет в том, что Сэмми не понимает всех нюансов этого окончания, я предложил ему ничью, поскольку не хотел портить ему вечер. Но он ответил: «У меня еще будет время для ничьей, так ведь?» Это вызвало взрыв смеха на галерке, но результат партии стал для Сэмми уроком. Его единственный шанс состоял в 28.Ь4 и затем 29. &Ь2.28~а5 29.Ь4 &Ь5. Только сейчас Сэмми понял, что проигрывает — ему не остановить пробег моей пешки. Он долго изучал позицию, изредка бросая на меня сердитые взгляды. Поскольку он не выказывал намерения сделать очередной ход, я предположил, что партия закончилась, и встал из-за столика. Сэмми позволил м-ру Розенвальду взять себя на колени, где и оставался, не говоря ни слова. Он по-настоящему рассердился на меня и не протянул свою ладошку на прощание.
Н ь ю - Й о р к с к и й т у р н и рМАСТЕРОВ 1922 ГОДА
Я сыграл еще только одну серьезную партию с Сэмми. Это случилось два года спустя на небольшом мастерском турнире в Нью-Йорке. Сэмми впервые столкнулся с жестокими жерновами серьезных шахмат при обычных правилах, предполагающих шесть-восемь часов игры каждый день по крайней мере пять дней в неделю. Другими участниками были Яновский, Яффе, Бернштейн и Гораций Бигелоу — известный шахматный колумнист.Не аморально ли было включать 10-летнего мальчика в такое соревнование?! Взрослые люди — организаторы — не сознавали, насколько изнурительно умственное и физическое напряжение, с которым сопряжен такой турнир, не понимали, что они рисковали здоровьем мальчика. Когда он при
был в Нью-Йорк, то имел розовые щечки, которыми я так восхищался при нашей первой встрече. Через два дня игры он побледнел, его глаза стали безжизненными. Жребий свел меня с ним в первом туре. Ему выпал белый цвет, и он разыграл ферзевый гамбит. Он был очень далек от понимания, что на мастерском уровне дебют является важнейшей фазой партии, и что опасно делать стереотипные развивающие ходы в надежде, что в миттельшпиле появятся возможности для блестящих комбинаций, которыми можно будет сокрушить противника. Игрок, который получает перевес в дебюте, по определению первым получит шанс на такую комбинацию.
Но гнев его скоро рассеялся, поскольку он знал, что я искренне заинтересован его будущим. Из наблюдений за ним во время сеанса одновременной игры в Чикаго против опытных противников я четко осознал, что он станет выдающимся шахматным мастером. Умники среди сильных игроков из шахматных клубов, разумеется, отвергали мои предсказания с презрительным пожиманием плечами. Но результаты выступлений Сэмми в чемпионатах США и международных турнирах с полной ясностью показали его калибр.
Он не слишком удачно выступил в нашем маленьком турнире, но достиг триумфа, стоящего больше всех тех наград, которыми его осыпали во время сеансовых выступлений. Он победил гроссмейстера Яновского, не поверившего мне, что ребенок достаточно хорошо играет, чтобы представлять опасность для любого противника.В их партии Сэмми вновь неудачно разыграл дебют. После двенадцати ходов Яновский, разыгравший белыми ферзевый гамбит, сообщил мне: «Что за ерунду ты мне говорил? Мальчик разбирается в шахматах не больше, чем я в танцах на канате! Посмотри на позицию! Скоро ему будет нечем ходить! Он полностью запатован!»Я посмотрел на доску и увидел, что положение Сэмми близко к безнадежному. Но я посоветовал Яновскому не расслабляться. Хотя он играл довольно беззаботно, атака его постепенно набирала силу, и кончилось тем, что позиция Сэмми стала незащитимой.На 38-м ходу Яновский задумал достаточно сложную жертву коня, но усталость после четырех часов игры не позволила ему рассчитать ее до конца, и, запутавшись в вариантах, он сделал другой ход. Жертва вела к выигрышу ферзя или форсированному мату. На диаграмме — критическая позиция.
Child Prodigy Has Desire to Desert the Chess Board
to Become a Great Singer
K c / a t o u * V I * * с л
Samuel Rxeschewaki. Polish prodigy, b u returned to New York to c o tir school and study singing, after a triumphant trip through all parts of the United States.
Samuel Rzeschewski, Ten Years Old, a Regular Boy Who Wants a Real Home—Would Like
to Have His Brothers and Sisters with Him.
Th o f t pari chui a t t
Tli W. IXclЮ гcler
T* a ; t on I quit Mr. Chu sev«К О П
Sin.B ol
B is?e.SpLL '.tlingGalabsN o.U kDr.B is
ОSlgiI>S'themsask
Tth as isbisbehe
Гclr
pii:dui
Samuel Kzcsclicwski, child ebess champion and Polish p r o d -id a jin back iti New York.
Samuel has brought something else back with him from his trip across the coutincnt besides marvellous ivory chess sets and •liver clips, although there are enough of the la tte r to launch, a n j aspiring young jew elry merchant.
Samuel, agfti ten years, has brought ь -----------— ■ -baek a ten foot ambition.
l i e *no longer nisucs to* play. He! Wishes to sing.,1a his room a t the Broadway Central
Hotel, where Httle Samuel looks more diminutive than ever among the old fashionrd heavy furniture faahlpned In • bygone day, tho wonder boy with the cupId mouth tlist can harden like that
. o f a 'jurist, told a ll about this latest amMUiiii that had come to him.
"T h is Is my vletrola,'* he explained gravely, aa ho Indicated a small vlctrola on tho window sill. Moszkowskl’s "GultarTe." played by Ifelfets, was on tho machine.
T o E n ter School Here. **Helfetxand Elman are my favorites/’
continued Sam uel “And then I llko Caruso, o f course. Oh. I have lots and Iota o f rccords. I'd rather play them than do anything else. I want to sing. On о reason why I caroo back to New York was to take voice lessons. Every place where 1 was on my trip I sang Jew ish songs. F irst I would sln r and then I .would play chess, and then I would sing again. Bat 1 liked the staging better than the play inc.
"M y father doesn’t want to make profit, oat of me. you see. Ho Is golns Into tho insurance business a t No. X X ast Broadway, and I ’m going to school.X sues* everybody ought to go to school, don’t )<9U?_*T‘m going 1o school a t the Jewish aeminary a t No. 909 Kaat Broadway, which to run by Rabbi Isaac. I ’ve a special room there and I'm to have •pedal teachcrs. I ’m studying English and arithmetic and history and every- thing. Arithmetic Is easy. I ’m having multiplication now. I like I t
T t want/my father to get along In his business because I want him to be able
. to l/rtng my brothers and sisters over from Poland, i f * lonesome here without them. I've two brothers and three sisters. Bernard— that's my oldestbrother, who Is tw enty-one-w as a •oldler !n tho Polish army. Besides Bernard, there’s Louis and Minnie and Roele and Tobe. Their nam es-aren't rfa lly Bernard and Loots end Minnie Mid Rosie. T hat's Jost the Bngllsh for them. -Bat/ there Isn’t any English for Ybbe,' * 6 I can t tell you anything but I b i s .
j-M y grandmother Is taking care of them, but I do hope they can come soon I t seems « long Ume «loco X saw them.*
. Asked about the trip, on whleb -he R ayed.exhibition m atches In Chicago. Milwaukee. Minneapolis. St. T aa l Denver, treat Me. rortlaod , San Fran
cisco. Loa Angeles end S*_ Louis. Sam uel promptly told of hto encounter with Jackie Coogan. the youthful fUm star. That meeting had evidently rankled lo Sam uela mind, and he told o f It with evident relief a t the opportunity to eir his grievances arising front It.
Jackie Coogan Too Fresh.*T met that Coogan boy.” ho aald.
"Say . he’a too fresh. Isn’t ho? Tou see. It was this way:—I t was all fixed up th at we should pretend to fight, and that w hile wo were doing ic they *ouId take our pictures. And what do you think ho did? Ju st before they stopped taking the ptctures ho up and handed me a real punch that he wasn't eupposed to at alL I wanted to fight him real for that. B at they took me away.
I raw Charlie Chaplin, too. and I thought he was great. Bat. say, he docen t look really a bit Uko he does In the pictures. He’s lots belter looking really than he Is in tho movies. Ho gave me a signed picture of himself. They took some pictures of him and me. too, and they made it look as though we were playing ch ess Only really I don’t think ho can play chess a alngie blL I t Just looked aa though he could."e
Sam uel displayed with pride th e varloue medals, cupa and tho ivory sets o f chessmen th at*bad been presented to him by chess clubs In the various c ities In which he had played. I t Is to be doubted, however, th at he w as h a lf a s fond o f them a s o f th e toys th at C hristm as hsd sen t h is w ay.
O t these an e lectric tra in and a lie s " * * * apparently prim e fav or-
I lik e to ride my b icy cle ." h e e x -. Aod 1 * '*• 10 »nd
к ? .Со. р ,* г b**«balL I okated a lot hUe I w as on my trip , but h ere In
**epr York there doesn’t seem to be much of a place.
" I can drive an autom obile, too. X • W * * p rc ttr Qolck. I t w asn 't hard. I llko to drive fesL I jo s t w atched? i 5 ? nt.dwlv# one* aad th * n when tried a ll by m yaelf i t waa eaay.
Will Play Tins Winter." I sm going to ptay some chess th is
w inter in New Y ork, but n ot тегу much. I w ill bA pretty busy with school. J guess.
abS® й„кПЬ°Т Wh.*' 1 h0« "• '» b .able to. do before longr* he lowered m i TO,,c* aanfldentlaO y. " j don’t lik ei n ' £ ? t t U\ 1 W«’H be able
room» a ll b y ourselves.” Ufa /ether and m other are w ith him.
rha Chi tlrr
L av< ves M r o r '
T me Dc ye; Sop. me pre ves
cl 1'
wh the ref in Int
DON'T LET THAT COLD GET THE BETTER OF YOU
If that persistent cough or cold la fastened on you at this season of the j a a r It may lead to serious m o lts . Your doctor would tell you that the
« • S f f a V t 1 T 4 y prlT* te - a r * th e y :» . V . rcal home. I ’ve been In
a * * 'me cow« П teem s.” r Z ! l ^ ? . . W ne re* re confidence be view. Samuel clored the in ter
ь Г 1 ™ *• * 7 A m erican d t U e n .
frV:\il: B? ”Bpyfnh" t.Vie ,,,гамCertain ly ).e is a youngster who
ь\тУ! V * * * 0 *h tr you ngsters o f j h is ag^ play marbles.I«et no one fear, however, th a t Ra