Селезнев А.Г. НОВАЯ МИФОЛОГИЯ ИСТОРИИ: АРХЕТИП “ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ” И САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР В РАЙОНЕ

А.Г. Селезнев. Новая мифология истории... 41

Александр Геннадьевич Селезнев – к.и.н., доцент Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, зав. сектором этнографии Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН; e-mail: [email protected]∗ Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения

научных исследований “Новый сакральный центр России в социальном окружении: пробле-мы взаимодействия с государственными, религиозными, медийными институтами”, проект № 14-01-00431.

ЭО, 2014 г., № 5

© А.Г. Селезнев

НОВАЯ МИФОЛОГИЯ ИСТОРИИ: АРХЕТИП “ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ” И САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР В РАЙОНЕ ДЕРЕВНИ ОКУНЕВО*

Ключевые слова: Окунево, Омская область, новые сакральные про-странства, археологическое наследие, древние цивилизации, мифоло-гизированное мышление

В статье излагаются результаты полевого этнографического обследования нового сакрального центра, сформировавшегося в течение последних двух десятилетий в районе д. Окунево Муромцевского р-на Омской обл. Выявляются особенности мас-сового сознания в области новой мифологии истории, характеризуются причудли-вые мифологические интерпретации местного богатого археологического наследия. Сформулированы выводы о специфике современных исторических и археологиче-ских мифов: иррационально-мистический опыт как источник знаний о прошлом; наивные этимологии, легко “доказывающие” идеологически заданные сценарии про-исхождения народов, языков, культур; заговор темных сил, скрывающих подлинные исторические знания от широких народных масс; свобода приобщения к великим эпохам, жонглирование тысячелетиями истории.

В поле ходят Вишна с Кришной, климат мягок, воздух чист,И с тех пор у нас в деревне каждый третий – индуист.

Б. Гребенщиков “Инцидент в Настасьино”1

И звенело болью мгновенной,Тонким воздухом и огнемСотрясая тело Вселенной,Заповедное слово Ом.

Н. Гумилев “Поэма начала.Книга первая. Дракон”

Путь в Окунево. Я сижу перед монитором компьютера, набираю эти строки. Год на излете. Суббота. Работает телевизор. Телеканал РЕН ТВ. Многочасовой нон-стоп. Голос ведущего не выдает и ноты сомнения: аномальные зоны, внеземные пришель-цы, древние боги, порталы, загадочные цивилизации, пирамиды Египта и Перу, Сто-унхендж, Баальбек, Наска, дольмены, вытянутые черепа, тайные факты археологии. Щелкаю переключателем пульта. Другой канал: мистические тайны, гламурные шама-ны, привлекательные ведьмы, приворотная магия, чудесные исцеления.

42 Этнографическое обозрение № 5, 2014

Нескончаемый поток скользит мимо сознания. Мыслями я в Окуневе.У каждого свой путь в Окунево. Я впервые оказался там в августе 1993 г. Вместе с

М.А. Корусенко и В.В. Мерзликиным мы занимались тогда описанием мусульманско-го кладбища бывшей д. Юрт-Бергамак, жители которой разъехались в конце 1970-х – начале 1980-х гг. Домов в деревне к тому времени уже не осталось, но намогильные сооружения сохранялись, так как жители, перебравшиеся в другие места, продолжали хоронить на старом кладбище (Корусенко и др. 1996: 149–183).

Урочище Юрт-Бергамак располагалось в 3–4 км от Окунева. В течение дня мы работали на кладбище, а ночевали в деревне в помещении местной школы. Сейчас это кажется странным, но тогда я не заметил ничего необычного, хотя мы беседовали с местными жителями, прежде всего с переселенцами из Юрт-Бергамака – их дома образовали целую улицу.

Затем почти два десятка лет я в тех местах не был. За эти годы Окунево, труднодо-ступное таежное село в 250 км от города, неожиданно превратилось в известный дале-ко за пределами России крупный сакральный центр (дорога, правда, не стала лучше). Сюда со всего света хлынули туристы, паломники, последователи экзотических рели-гиозных течений, мистики, эзотерики, уфологи, поэты, свободные художники, рок-му-зыканты, писатели-сатирики с историко-лингвистическими отклонениями, маргиналы и девианты. Количество посещающих сакральный комплекс вокруг Окунева достигло нескольких десятков тысяч человек2.

В то же время в пределах узкого профессионального сообщества местность вокруг Окунева давно получила известность как средоточие большого количества археоло-гических памятников разных эпох. Эти памятники составили Окуневский археоло-гический микрорайон (АМР), входящий, в свою очередь, в состав так называемого Нижнетарского АМР. Более того, теоретические новации в изучении АМР, ставшие своеобразной визитной карточкой сообщества археологов Омска, разрабатывались в значительной мере именно на базе Окуневского АМР (Матющенко 2003; Матющен-ко, Полеводов 1994; Тихонов 2014: 36–39; Нижнетарский... 2001).

На протяжении многих лет в окрестностях Окунева велись археологические иссле-дования. Возвращавшиеся из экспедиции археологи рассказывали удивительные вещи о том, что происходило в деревне. В отдельных случаях эти впечатления находили отражение на страницах археологических изданий. Так, в специальной монографии, посвященной итогам исследований 1998–1999 гг., выдающийся российский археолог Владимир Иванович Матющенко (1928–2005) писал:

в настоящее время Татарский увал [место расположения археологического памятника и одновременно современный культовый центр. – А.С.] превратился в место, активно посещаемое как последователями религиозного учения Бабаджи, община которых сформировалась в Омске и в д. Окунево, так и православными христианами. Между теми и другими идет уже длительная тяжба.Помимо того, вокруг Окунева возникло много разного рода спекуляций по поводу об-наруженных здесь как будто аномальных природных явлений. Вместо организованных и планомерных исследований таких аномалий некоторые ученые, общественные дея-тели, околонаучные круги занимаются далекими от науки делами: проводят в окрест-ностях Окунева сборы многочисленных групп уфологов, экстрасенсов, адептов новых и иногда очень экстравагантных религиозных “учений”, что в конечном счете угрожает всему комплексу богатых археологических памятников этого интереснейшего уголка Прииртышья... (Матющенко 2003: 3).

Вполне естественно, что, оказавшись в экспедиции в Муромцевском р-не Омской обл. в 2011 г., автор этих строк вместе с И.А. Селезневой и группой студентов Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского совершили поездку в Окуне-во. Под впечатлением от увиденного возникла идея этнографической экспедиции по изучению современного сакрального пространства. Специальный экспедиционный грант РГНФ позволил осуществить эту идею, и в 2012 г. группа в составе А.Г. Се-


лезнева, И.А. Селезневой, В.И. Гутыры, Л.Е. Малякутовой, А.А. Селезнева провела полноценный полевой сезон в Окуневе. На следующий год мы вновь осуществляли сбор полевого материала в окуневском сакральном центре.

Проблема и метод. Интерес к вновь возникшим сакральным пространствам ба-зировался на предшествующем опыте изучения святилищ, функционирующих в сфере традиционной культуры. С начала 2000-х гг. группа исследователей (А.Г. Селезнев, И.А. Селезнева, И.В. Белич и др.) выполняла проект по изучению традиционных куль-товых комплексов мусульман Сибири (Селезнев, Селезнева 2004; Селезнев и др. 2009). Даже поверхностное сравнение демонстрировало общность ритуальных практик и мифологических мотивов, получивших развитие в рамках традиционных и новейших сакральных комплексов. Парадоксально, но чрезвычайно архаичные мифологические мотивы эсхатологии, катастрофизма, превращения Хаоса в Космос ревитализируются в настоящую эпоху кризиса привычных духовных ценностей. Эти мотивы без труда обнаруживаются в мифологии бурно развивающихся современных сакральных цент-ров (Селезнев 2011: 128–135).

Одним из таких ярких мотивов является приуроченность традиционных святи-лищ к символически “вечным” объектам: горé, пещере, отдельным большим кам-ням, деревьям, живописным озерам или речным долинам (Виноградов, Громов 2006; Макаров, Чернецов 1988; Щепанская 2003: 264–293). Такие объекты, связывающие воедино пространство и время (вечность!), составляют естественную основу хроното-па культового комплекса. Особое положение занимают выделяющиеся на местности археологические памятники. Неслучайно многие традиционные святилища имеют четкую привязку к археологическим комплексам (или к старинным архитектурным ансамблям), а иногда и располагаются непосредственно на их месте (Селезнев 2013; Штырков 2012: 50–52, 145–175).

Еще в большей степени с археологическими объектами ассоциированы новейшие сакральные пространства: скифские погребения Укока, окуневские изваяния в Хака-сии, Долина царей в Тыве, дольмены на Кавказе. Аркаим – самый известный в России случай (Шнирельман 2011а). Типовой механизм формирования таких центров основан на идее реактуализации, пробуждения, активации сакрального потенциала археологи-ческих объектов, наделяемых сверхъестественными функциями. Эти представления зачастую подкреплены мифом, что именно данная территория была колыбелью древ-нейших суперцивилизаций и с нее начнется спасение всего человечества (Яшин 2012: 97–98; Яшин 2014: 114–116).

Как же осмысляется в массовом сознании богатое археологическое наследие Оку-нева? Перед тем как ответить на этот вопрос3, остановимся кратко на особенностях методики полевого этнографического обследования в условиях новых сакральных центров4. Прежде всего отметим невозможность фиксации полных данных об инфор-мантах так, как это требуется в классической методике: фамилия, имя, отчество, об-разование, профессия, год и место рождения, сведения о родителях и т.д. В Окуневе вообще трудно пользоваться бумагой для записи: всякий записывающий какие-либо сведения ассоциируется с государством, т.е. с враждебной силой. Поэтому информан-ты в отчетах значатся у нас под псевдонимами (“никами”) – Валёк-глинолеп, Яша-кришнаит, Дурга и т.п.

Специфичен и сам характер общения с информантами. “Обычный” опрос (интер-вью) зачастую постепенно приобретает яркую эмоциональную окрашенность. Ин-формант не столько отвечает на вопросы, сколько исповедуется и проповедует. Мно-гочисленные лекции, мастер-классы, практики и тренинги, постоянно проходящие в Окуневе, также являются великолепным этнографическим источником. Во всех таких случаях важна дословная запись, терминологические, смысловые, интонационные нюансы.


Также заслуживает внимания личность информанта. Чаще всего это молодые или средних лет люди с высоким уровнем образования, глубоко знающие специальную литературу, зачастую поездившие по миру, занимающие высокие позиции в бизне-се, масс-медиа и других сферах. Окунево постоянно находится в центре внимания различных СМИ, и практически все наши собеседники были в разное время героями многочисленных программ и фильмов. Они привыкли давать интервью, быть в центре внимания. Многие имеют собственные сайты, ведут блоги.

Следует отметить высокую роль включенного наблюдения в полевой работе. В Окуневе постоянно, с утра до позднего вечера, то в том, то в другом месте обязатель-но что-то происходит. Уровень насыщенности сакрального пространства обрядовыми действиями чрезвычайно высок, а плотность событий значительно превосходит “тра-диционное” этнографическое поле.

Космический пролог: путь ариев. Бытующие в Окуневе мифологические пред-ставления о ходе истории, смене предшествующих цивилизаций и рас разделяются на два комплекса. Первый следует обозначить как глобальный или даже космический. Он оперирует сотнями тысячелетий и событиями галактического масштаба и мало связан с местной спецификой. Второй – локальный – содержит трактовку в основном мест-ных реалий: ландшафтных объектов, событий и т.д. Это разделение условно, многие мотивы переплетены, но различия тоже вполне очевидны.

Версия глобального исторического процесса была изложена в цикле публичных выступлений, с которыми летом 2013 г. в Окуневе выступила лектор Стелла. Речь шла о серии космических экспедиций, посетивших Землю на протяжении сотен тысяч лет. Сначала, 460 тыс. лет назад, прибыла экспедиция дарийцев. Это была люминарная ангелическая раса, аватары Космоса. Они заняли великий северный материк Арктиду. Их миссия состояла в духовном подъеме с полуживотной стадии развития сознания гоминидов и гуманоидов, господствовавших в то время в Атлантиде.

Затем с той же целью на Арктиду последовательно прибывали расы харийцев (ари-ев) (273 тыс. лет назад), святорусов (184 тыс. лет назад), рассенов (112 тыс. лет назад). Прибыли они с разных звезд, различались цветом глаз, перемещались, в соответствии с ведической космологией, через порталы. На Земле их встретили гуманоиды, также имевшие космическое происхождение.

109 тыс. лет назад началось оледенение, и четыре расы Арктиды начали пересе-ляться по Евразии. Они заселили север Сибири, Таймыр, север Мурманской и Ар-хангельской областей и по берегам рек пришли в район Омска. 95 тыс. лет назад они создали здесь научно-духовный центр Асгард Великий, а на месте Окунева построили вимáну (дворец) в виде храма, святилища. На ее вершине был установлен кристалл, предназначенный для голографии. Арии строили голографические объекты, например ступенчатые пирамиды, голографическое поле которых выходило в навь. Через кри-сталл арии записывали на флеш-модули (плазменные флешки) свое сознание. Такая структура находится на Омкаре (Татарском увале): это сфера из ячеек, каждая из ко-торых – флеш-модуль. Она мерцает огнями, состоит из плазмы и представляет собой голографическую запись наших предков. По словам лектора, наши предки-хранители нас благословляют, нас любят, они живут среди нас в этих голографических струк-турах.

В последующие тысячелетия случилось нашествие гуманоидов-атлантов, развя-завших ядерную войну и пытавшихся завладеть кристаллом, а затем произошел потоп, погубивший Атлантиду и великие арийские города, включая Асгард Великий.

Воззрения Георгия Сидорова5 лежат в основе излагаемой Стеллой расовой кон-цепции:

Кавказские народы, арабские – это атланты, смешанные с питекантропами и неарде-тальцами [sic!]. У них очень сильный агрессивный эмоциональный план и очень силь-ная волосатость. Но важна чистота, чем [чище] наше ДНК, чем больше мы приближе-


ны к космическим родам, тем мы духовнее. Гуманоиды и гоминиды – они очень далеки от духовности. Почему в Европу завозят негров, арабов, турков – нации, которые сме-шивались с неардетальцами, гоминидами? Чтобы уничтожить, растворить белую расу, уничтожить чистоту рода. Потомками гоминидов, гуманоидов легче управлять, чем белой расой. [...] Мы пришли со звезд. Нам – тысячелетия. Нас уверяли, что мы просто земляне. А мы с космоса.

Хотя, по заявлению лектора, сведения она получала от идущего свыше инфор-мационного потока, истоки подобных представлений имеют земное происхождение. “Космическая” мифология Окунева (о четырех расах пришельцев, великом городе Ас-гарде и пр.) формируется под воздействием идеологии Церкви православных старо-веров-инглингов, зародившейся в Омском регионе (Яшин 2001; Яшин 2014: 116). Речь идет о гиперборейском мифе, изрядно приправленном паранаучной и техницистской фразеологией и агрессивно распространяемом в электронных СМИ и Интернете6. К сожалению, элементы этой мифологии встречаются на страницах изданий, внешне вполне соответствующих академическим нормам7.

Обширный репертуар сакральных образов (богов, реальных исторических лич-ностей и объединений, событий, географических объектов, предметов) фигурировал в обряде изгнания темных сил и испрашивания прощения у высших сущностей, кото-рый проводился в августе 2013 г. Обряд был приурочен к трехдневному празднованию рождения богини Тары. Включение этой богини из буддийского пантеона в мифоло-гию Окунева обусловлено созвучием ее имени и названия реки Тары (приток Ирты-ша), на берегу которой расположена деревня. Здесь, на берегу, и проводятся многие ритуалы и праздники. Мотив созвучия первозвука Вселенной “Ом” с названием реки Омь и города Омск, а также имени богини Тары и названия реки известен в Окуне-ве практически каждому, широко популяризируется в прессе и Интернете и является важнейшим аргументом локализации сакрального центра именно в этом месте8.

Обряд проходил на Омкаре и был направлен на духовное очищение некоего моло-дого человека. Участники образовали круг, взявшись за руки. Вели церемонию двое – мужчина и женщина. Периодически они переходили на непонятный язык, называе-мый “галактическим”, и переводили с него. (В Окуневе вообще частенько говорят на неизвестных языках.) Некоторые участники церемонии впадали в состояние транса. Например, при произнесении имени богини смерти и холода Мары (Марены) они явственно ощущали морозную стужу. В ходе обряда упоминались следующие сак-ральные образы: друиды, Платон, Афиней, Атлантида, Лемурия, Месопотамия, Еги-пет, Луксор, Византия, богиня-кошка Бастет, пифагорейская школа, Радегаст, Перун-владыка, бог Род-прародитель, богородица-матушка Лада, Мара – владычица смерти, камни, деревья, духи земные, лесные жители, гномы, кристаллы, кристаллические решетки, магия вуду, планетарные системы, матерь-владычица рун, портал Окунева, мировая война 14 тыс. лет назад, творец всемогущего света, память крови, Ярило-вла-дыка, Свентовит, бог Прове, наша галактическая семья. Перечень дает представление об идейных истоках мифологического сознания, получившего развитие в окуневском сакральном центре.

Рождение мифа. В статье (Свешников, Свешникова 2008) Окунево названо “мест-ным аркаимчиком”, для которого большой, настоящий Аркаим является старшим бра-том и прародителем. Однако по своим масштабам Окунево совсем не “местный”, а по значению археологического контекста и не совсем “аркаимчик”. Окунево занимает промежуточное положение между центрами, полностью ассоциированными с кон-кретными археологическими объектами (Аркаим, Укок; возможно – Долина царей), и локусами, никак внешне не связанными с археологическими памятниками (“Город Солнца” виссарионовцев в красноярской тайге). Археологический контекст “окунев-ского феномена” расплывчатый, неконкретный и уж точно – не определяющий.


Тем не менее аспект “древних цивилизаций” присутствует уже в рассказах о рож-дении феномена, а именно – о прибытии сюда из Индии в 1992 г. гражданки США латвийского происхождения Расмы Розитис, получившей духовное имя Раджани. По благословлению своего духовного учителя Мунираджа – который, в свою очередь, был преемником Бабаджи, – Раджани отправилась на север (по некоторым данным, именно в Сибирь) искать храм Ханумана. Так Расма оказалась в Окуневе, основала общину бабаджистов и храм – ашрам, к слову сказать, единственный в России9.

Нынешний лидер религиозной общины бабаджистов “Омкар Шива Дхам” церкви Хайдаканди Самадж, носящая духовное имя Дурга, рассказала нам в интервью:

Это место существует с 1992 г. и существует ашрам уже почти двадцать лет. Тогда [...] никто не знал это место и вот с благословения Учителей, чтобы это место зара-ботало, открылось, был создан ашрам. [...] Вот эту женщину послал Учитель, сначала Бабаджи был в теле, а потом он ушел из тела в его приемника Мунираджа. Ее мирское имя Расма Розитис, духовное имя ее Раджани. Она жила в то время в Индии, сама из Латвии, и ее Учитель послал в Россию. Это место никто не знал; единственно, что ее привлекло, – это что работали археологи... Много здесь было найдено захоронений, исторических ценностей. [...] Раньше, когда археологи начали раскопки делать, вот на том месте, где часовня стоит [Омкар, Татарский увал – главная сакральная зона окуневского комплекса. – А.С.], были найдены ритуальные принадлежности со всех времен Земли, вот все цивилизации, которые были на Земле, они оставили там свои принадлежности ритуальные. И в связи с этим было заключено, что это место сакраль-ное и что имеет силу такую, что все пытаются там проводить ритуалы, практики, это место объединяет людей и люди чувствуют энергетику и это место духовного роста. [...] У нас ашрам больше построен на энергиях, не на фактах.[...] Привлек внимание Омск, почему Омск? Почему “Ом” – первый звук во Вселен-ной, и вдруг город так называется? [...] И Окунево. Про Окунево тогда вообще ничего не было известно, и вот ее [Расму. – А.С.] познакомили с Матющенко. Он ей раскрыл много глубин и исторических фактов. И вот когда она приехала, она пошла на Омкар, взяла мантры, взяла принадлежности для огненной церемонии, поставила там палатку и стала медитировать, читать мантры, стала проводить там хаван [индуистскую огнен-ную церемонию. – А.С.]. И на четвертую ночь у нее было видение, она прямо на физи-ческом плане и свет видела, и звуки слышала. Это было знамение, подтверждение, что это место – то, что она искала.

Постепенно Татарский увал становился центром сакрального пространства. Сейчас это место называется Омкар и осмысляется как “пуп Земли”, энергетический центр (рис. 1). Вероятно, определенную роль в сакрализации этого места сыграло то обстоятельство, что здесь расположен памятник ОМ V, интерпретируемый специали-стами как культовый комплекс переходного и раннежелезного времени (Матющенко, Полеводов 1994: 87–91). Примечательно, что приведенный текст отводит археологу особую роль верховного демиурга – дарителя высших сакральных знаний, ср.: “он [...] раскрыл много глубин и исторических фактов” (ср.: Яшин 2014: 116–117).

Сведения о консультациях с Расмой Розитис содержатся в воспоминаниях архео-логов Б.В. Мельникова, А.В. Полеводова, И.Е. Скандакова, историка и религиоведа В.Б. Яшина и др. Б.В. Мельников сообщил, что археологи направили Расму в район ра-боты экспедиции под руководством В.И. Матющенко “ради шутки” (Граф 2010; Центр Земли... 2009). В.Б. Яшин подробно описал, как он летом 1992 г. лично сопровождал проповедницу в этой поездке (Яшин 2014: 125–126).

Сны, храмы, треугольники, световые машины. Но вернемся к археологическому контенту сакрального комплекса. Он занимает существенное место в тексте, записан-ном нами от коренного жителя д. Окунево Дмитрия – молодого человека 28 лет, с тонкими чертами лица, умными проницательными глазами, иконописной бородкой. Его рассказ носил характер импровизированной лекции, постепенно собравшей значи-тельное число слушателей. Все началось с детского сновидения. На этой почве Дмит-


рий сблизился с Расмой, и это стало побудительным мотивом к поискам, организа-ции экспедиций, в которых приняли участие люди, имевшие подобные (сно)видения. В итоге в окрестностях Окунева были обнаружены аномальные зоны с неприступны-ми валами, лабиринтами, закрученными деревьями.

Когда-то давно мне приснился сон, и видел я три храма. Просто как образы, как мира-жи – три храма. Два храма были отражение зеркальное, а другой был темный, просто негативный какой-то. Если эти два были светлые, цвета светлого бетона, то третий был темный. Просто яркий сон. Помню, во сне хотел туда попасть, но были предостереже-ния, что ходить туда не надо.Потом я встретил Расму. И Расма сказала, что ищет храм Ханумана. А у славян – это хан Уман. По легенде, Хануману была дарована некая земля, историки утверждают, что это была Сибирь, и здесь был построен храм, не простой, а ведический. [...]И вот она ездила-ездила, пока не попала в Омск, и вот в Омске один археолог сказал, что в Муромцевском р-не профессор Матющенко нашел что-то, связанное с ведичес-кой культурой. Ей показали место, где жертвенник, и сказали время его существова-ния, она очень удивилась, потому что храм был как раз той эпохи, по описанию. Это было интересное совпадение. И она решила походить, почувствовать это место.Так вот, не доезжает Темеряка (урочище приблизительно в 20 км от Окунева. – А.С.) она 4–5 км. Ее остановило место, она входила в некое трансовое состояние, ее этому научил Учитель. Она умела улавливать энергию, она, когда услышала эту небесную музыку, то решила остаться там, три дня медитировала. [...] И вот на третью ночь к ней пришли некие существа, на тонком плане, и были мощные по энергетике, и она просила мысленно их не приближаться, потому что могла не выдержать их энергию. А они мысленно ответили, что они – хранители этих мест, и спросили, что ей здесь нужно? И она ответила мысленно, что она [...] хочет узнать, что здесь находится. И они показали ей образами некий треугольник, который светился как бы лазером.

Рис. 1. Омкар (Татарский увал) в первый день проведения индуистского праздника наваратри. Дер. Окунево Муромцевского р-на Омской обл. 2012 г. Фото автора


И одна точка была в районе Темеряка, где она находилась, где она ночевала. Второй луч шел вдоль берега Тары туда. А третий шел в сторону Шайтана [озеро на другой стороне р. Тары, играющее большую роль в местной эзотерической традиции. – А.С.], образуя некий треугольник. Она видела его в виде энергетических лучей как лазерный. Потом ей показали машины, как будто сотканные из света, и они там работали, что-то связанное с энергиями, она ничего не понимала, видела только образы. Ее это заин-тересовало. И она пошла по первому лучу, ее переправили через реку и она пошла в сторону Инцисса [поселение на другом берегу Тары. – А.С.]. [...] И она туда пошла, там побывала и сказала, что это никакой не шайтан, а озеро светлое и называется Дэви. И вот до сих пор, когда в ашраме идет аарти [ритуал ритмических песнопений. – А.С.], они после славы всем богам говорят: “Дэви озероки Джей” – слава озеру Дэви!Я стал ходить на озеро. У него оказалось много названий: Шайтан, Кашуй, Ладушка. Это все с лебедем связано. Там что-то есть помимо нашего мира, шарики разные лета-ют. Я одновременно стал изучать эзотерику, практики восточные. Потом люди начали подтягиваться, которые просили их просто сопроводить до озера как проводника...10.

Итак, именно детское сновидение побудило деревенского парня к постижению эзотерических знаний, поисковой подвижнической деятельности. Сновидения – одна из перспективных антропологических тем (Соколовский 2006; Felek, Knysh 2012; Shulman, Stroumsa 1999; Tedlock 1987). Значительное место в традиционной культуре занимают сновидения, содержащие мотив открытия или создания религиозной святы-ни (Панченко 2002: 13–17; Рабинович 2013: 52, 53–55, 60–64, 104–111, 112–118 и сл.; Селезнев, Селезнева 2013б: 127–131). Имеются данные о пусковой роли (сно)видений в формировании новейших сакральных пространств постсоветского периода11.

Вещие сны в Окуневе – явление весьма распространенное. Так, мистический ав-тор Михаил Речкин сообщает на своем сайте: “Однажды [мне] приснился удивительно реалистический сон. Я стоял у часовни на Татарском увале (Окунево), а ко мне шел... В.В. Путин. Надеюсь, что когда-нибудь Президент России все-таки дойдет до часов-ни...” (Речкин 2012). Как тут не вспомнить, что в Аркаим президент уже приезжал (Шнирельман 2009: 305–307; 2011а: 155–156). Образ президента в данном контексте приобретает мистический характер, воспринимается как сущность сверхъестествен-ного уровня.

Запретная археология. Между тем Дмитрий переходит непосредственно к “ар-хеологическим” материалам. Главное действующее лицо, разумеется, Владимир Ива-нович Матющенко:

...археолог Матющенко, омский профессор, он тогда занимался раскопками городищ, могильников XVIII в. по Омской обл. А он тогда копал в месте, где Омкар. Омкар пере-водится – “место, где поет Ом, каркает Ом”. [...] Когда выкопали городище, двинулись в сторону кладбища, по пути поднимая пласты, поскольку постоянно шли находки и молодые студенты урыли чуть ниже пластов XVIII в. И случайным образом откопали древнеиндийский жертвенник. Рядом с жертвенником был найден трезубец – символ Шивы, в виде такой вилочки, был найден слоник Ганеша, была найдена посуда, ко-торая по форме напоминает ту, что употребляется для огненного жертвоприношения ягья. Только в Индии – латунь, бронза, а эти вещи все были сделаны из обожженной глины. Когда эти вещи отдали в Омск на экспертизу, она показала, что эти вещи прак-тически в три раза древней, чем индийская культура в Индии.

Открытие получает общеисторическую интерпретацию:

Это, конечно, была сенсация, поскольку в свое время была теория в миру, что ведиче-ская культура, наша арийская культура отсюда ушла в Индию, делая остановки, такие как Аркаим. Теория основывалась на языке, наш славянский язык и санскрит были очень похожи, было много слов с одним смысловым значением, много однокоренных слов. Например, на санскрите га – “путь”, а у нас доро-га, раду-га, ра – “солнце”, га –


“путь”. Река Тара, возьмите, тоже индийское слово. Да у нас тут, север Омской обл., карту возьмите, названия деревень глухих, многие из санскрита переводятся. [...]Ну вот, нашли жертвенник ведический...Собиратель: Простите, вот вы сказали, этот памятник древнее индийской культуры в три раза, а в абсолютных цифрах это сколько? Какой у него возраст?Информант (И.): Ну, это порядка 18 тыс. лет, точнее Вам не скажу, не специалист, это надо у профессоров спрашивать.

Однако поиск истины сталкивается с неожиданными трудностями:

Слушатель: Ну, а что нашли – это где сейчас хранится?И.: Это в Омске, в запасниках. Профессор Матющенко умер, который занимался про-ектом, а я разговаривал с археологами – все лежит в запасниках, просто так прийти в музей посмотреть вам не дадут, нужно ксиву и что именно вы работаете по этому вопросу. Разговаривал с профессорами. Они говорят, что Окуневу присвоен статус археологического заповедника закрытого типа. Раскопки запрещены официально, бу-дешь копать – посадят. Единственный выход на профессора, если хотите, – это дирек-тор Музея Врубеля [видимо, имеется в виду Борис Александрович Коников, бывший директор Омского областного музея изобразительных искусств им. М.А. Врубеля. – А.С.], он работал с профессором Матющенко и знает, что здесь было... Он хочет людям помогать... Этот человек – поисковик, он начинает тему поднимать и вспыхивает, тему развивает. Но боится. Потому что, говорят, они давали подписку о неразглашении. И всегда в группе были представители ФСБ. И они говорят: “Даже если мы, элемен-тарно, простой курган XVIII в. вскрываем – и надо разрешение на раскопки брать обязательно, и всегда представитель есть в группе, и если мы что-то находим, то мы даже писали, что мы вот это видим, а вот это мы не видим”. И всё, вот в таких усло-виях работали.

Причем сокрытие археологических материалов происходит не только в Окуневе, но и повсеместно. Один археологический проект закрывают за другим:

Сейчас официально запрещены раскопки ниже пластов XVIII в. Заморожен проект Темеряк, если вы слышали о таком. [...] Это, предположительно, остров с древнеарий-ским городом. Именно не могильник [...], а поселение, и потому там может быть инте-ресно. И вот работали археологи на Темеряке и под двумя метрами песка они нашли человеческую эмаль зубов. Ни костей, ни волос, очень древние могилы. Там находили камень, хотя камня у нас не должно быть, а там находили камень с очень тонкими про-сверленными дырами сквозными, тонкими, ровными, указывает на сверло, технологии соответственные. [...]Но интересно, что все раскопки заморожены, вот так же, как у нас у часовни [на Татар-ском увале – Омкаре. – А.С.], там даже могильник не докопан. Просто всё побросали и всё. Профессор умер, сказали, якобы, другого профессора поставят. Через год, через три, пять лет. Но вот уже больше восьми лет прошло, и все молчок. Пробуют у нас ребята-археологи взять под себя – не дают... Исследователей мало, соответственно, на ОРТ они не будут рассказывать, что они ищут, потому что и побаиваются ФСБ и прочего, прочего, прочего. Надо с пониманием относиться к таким вещам.

Интересно, что мотив великой последней тайны для избранных красной нитью пронизывает материалы об Окуневе, озвучивающиеся в СМИ. Вот репортаж в новост-ной программе одного из федеральных каналов о находках омских археологов (как мы увидим далее, имеющий прямое отношение к окуневской мифологии). Предваряя ре-портаж, ведущий интригует телезрителей: “Раскопки велись на севере региона 10 лет назад. Однако ученые не спешили знакомить общественность с загадочными находка-ми”. В завершение сюжета – тот же мотив: “Поскольку странный музейный экспонат вызывает массу вопросов и споров, омские археологи решили не выставлять его на всеобщее обозрение, а до лучших времен сохранить в запасниках” (Барабанщикова 2006).


А вот московская поэтесса Наталья Лайдинен посетила Окунево, так как давно слышала об этом месте. Несмотря на краткость визита, она глубокомысленно поведала москвичам в интервью местному телеканалу о том, что “Сибирь [...] еще ждет своих исследователей”. Не обойден и мотив “великой тайны”:

Еще в советское время там проводились археологические раскопки, туда приезжали экспедиции с научными целями. Но вот, к сожалению, о результатах этих экспедиций мы до сих пор знаем немного, поскольку, как я слышала, как мне рассказывали там, очень многое из информации до сих пор находится под грифом “секретно”. Поэтому судить о научных результатах мы не можем... (Деревня Окунево... 2011).

На самом деле на урочище Темеряк действительно проводились археологические исследования. Было открыто свыше 40 памятников различных эпох – от Алексеев-ки I до Алексеевки XLI, соответственно, составляющих Темерякский АМР. Наиболее изучен могильник Алексеевка I (Здор и др. 2000: 68–85; Татауров и др. 2001). Какой именно момент этих исследований трансформировался в изложенный выше мифоло-гический мотив (и был ли таковой), сказать трудно.

Анна Чапман и королевство длинного черепа. На территории упомянутого уро-чища Юрт-Бергамак приверженцами древнеславянских, дохристианских традиций ведется активное строительство. Они планируют создать экологическое поселение, основанное на разумном использовании природных ресурсов. Люди пока живут в зем-лянке, однако установили статуи славянских богов (“чуры”) и проводят славянские ритуалы. В урочище постепенно формируется новый сакральный комплекс.

Летом 2011 г. здесь появилось необычное сооружение (рис. 2). Оно представляет собой округлую площадку диаметром около 30 м, окруженную рвом глубиной до 1 м и шириной до 2 м и внутренним валом, образованным грунтом, вынутым из рва. Вал и центральная часть покрыты пластами дерна. Во рву на равном расстоянии друг от друга находятся 12 следов от кострищ. Большое кострище имеется и в центре соору-жения, на возвышении. Через ров под бревенчатые ворота переброшен мостик. Здесь

Рис. 2. Реконструкция “славянского капища”, выполненная энтузиастами – приверженцами древнеславянских традиций (вид со стороны входа). Урочище Юрт-Бергамак, Муромцевский

р-н Омской обл. 2012 г. Фото автора


же найден шест с укрепленными в верхней части вращающимися обожженными спи-цами. Реконструируется ритуал, в ходе которого горящие спицы вращались на верши-не шеста.

Лидер местной общины “Культурное наследие и творчество” (другие названия: ведические православные, родноверы, ведорусы или просто славяне), ставящей целью изучение и возрождение древнеславянских традиций, Станислав Репин, в интервью пояснил, что мы видели выполненную энтузиастами реконструкцию местного капища с захоронениями жриц. Отличительной особенностью жриц были деформированные, удлиненные черепа:

Информант (И.): Есть несколько версий. Одни говорят, что с деформированными черепами прилетали инопланетяне, и потом, здесь, начали этот обычай копировать, чтобы быть похожими. Другие считают, что посредством деформации развивали опре-деленные доли мозга, чтобы одни были более развиты, другие менее развиты. То есть человек – прибор, у которого некоторые способности обострялись, и они могли под-держивать определенные вещи, т.е. они канал связи могли поддерживать, или что-то, что было недоступно обычному человеку. [...]Мое мнение, что это были люди. Это были жрицы некоего культа, и они имели канал, и с божественным миром имели связь. Их с детства готовили не для обычной жизни, они не были к ней приспособлены, а они предназначены для другого – для взаимодействия с невидимыми силами.В Усть-Таре нашли семь святилищ, если смотреть сверху. Их нанесли на карту. Они прослеживают некие созвездия.Собиратель (С.): И вы воссоздали святилище?И.: Да, в районе Юрт-Бергамака. Святилище 30 м в диаметре, ров глубиной метр, шириной два метра. Во рве огни зажигаем. И потом вал в центре сделали и там огонь зажигаем. Причем сделали все по правилам. Там закладка камней со всей планеты. Камни, вода со всей планеты, минералы и даже метеорит. В центре закладка. То есть это настоящее культовое место, рабочее. Туда все приезжают, у всех разные традиции, школы, но все попадают туда и у всех однозначно: как вы узнали это место?Здесь просто жили цари царей – это родина Риши, или родина Белых мудрецов. То, что здесь происходит, было всегда. Во все времена. Здесь была большая плотность, здесь была очень активная жизнь, люди приезжали, уезжали...С.: Откуда это известно?И.: Археологические данные это подтверждают. Глубина здесь до 14 тыс. лет. И [...] вокруг Окунева что-то, 265 что ли, археологических памятников. [...] Люди просто это чувствуют на себе. Просто надо понять, что у нас есть еще чувства восприятия, которые могут более тонкие мерности воспринимать. А что в институтах об этом не пишут, это ничего не значит. Невежественнее современной науки ничего нет.С.: А вот Юрт-Бергамак – это же была татарская деревня.И.: Ну, она татарская деревня была в каком-то периоде. Потому что “юрт” – это на са-мом деле самое что ни на есть казачье название. Потому что есть – хутор; три хутора – “станица”; три станицы – “юрт”. Также высшее собрание казаков – это тоже “юрт”. Потому – Юрт-Бергамак. “Юр” – это еще и “высокое место”, “юр” – это русское слово. А Бергамак – “гамак бера”, берлога тоже. Можно сказать, это однокоренные слова. Если перевести с русского на русский, можно сказать: Юрт-Бергамак – это “логово медведя на горе”, это абсолютно русское название.

Далее разговор закономерно перешел на близкую тему:И.: [...] Если говорить об ариях, как об арийской наследственности нашей, то она бес-спорна, потому что, если взять то же самое наследие курганов, которые здесь, то это, по сути, мы и были. Потому что я, сколько ни разговаривал с археологами, с учеными, там же восстанавливали по черепам найденным, ну, мы здесь и жили. Абсолютно евро-пеоидная раса здесь была, смело можно говорить, что наши предки здесь жили.[...] Почему-то боятся той древней истории, которая была до этого. Если принять, что современная Россия является правопреемницей этих древних государств, Тартарии на-пример, скифского единства – это бы сразу увеличило нашу историю на десятки тысяч лет, и один этот факт сразу бы поднял дух нации на огромную высоту. [...]


С.: Ну европеоидная понятно, а отношение к другим расам?И.: Абсолютно нормальное. Ну все понятно. Всем ясно, что все народы – братья. Про-сто есть кто-то постарше, кто-то помладше. Но возраст ничего, кроме ответственности, не добавляет. И если мы сознаем себя как старшие братья, а так сложилось, что те, кто говорят и думают на русском языке, ну просто так случилось – это не преимущество, не прерогатива, просто это ничего, кроме ответственности, на нас не накладывает. А как можно относиться к братьям. Только как к братьям...

В отношении древних памятников наш собеседник ссылался на консультации с ар-хеологом И.Е. Скандаковым. Заинтригованные всей этой историей, мы взяли интервью у Игоря Евгеньевича. Оказалось, что в данном случае произошло слияние двух типов памятников, находящихся на одной территории Усть-Тарского АМР, но разделенных между собой несколькими тысячелетиями во времени. Округлые в плане памятники с валом и рвом Усть-Тара XXXIII, XL и др., интерпретируемые как культовые места или поселенческие комплексы, датируются неолитическим временем (Иващенко, Толпеко 2006: 83; Нижнетарский... 2001: 92–93). Могильник Усть-Тара VII, где у погребенных действительно встречалась искусственная деформация черепов, относится к раннему средневековью12 (Скандаков, Данченко 1999) (рис. 3).

Усть-Тарский АМР находится на расстоянии свыше 45 км от Окунева. По воспо-минаниям И.Е. Скандакова, местные археологические памятники часто посещались экскурсионными группами и паломниками. Здесь они испытывали состояние особой внутренней сосредоточенности. Видимо, в ходе этих экскурсий и родилась идея, что округлые в плане археологические объекты похожи на славянские капища. Огромная разница во времени между этими двумя группами памятников особого смущения не вызывала. Механическое объединение округлых комплексов и искусственно дефор-мированных черепов породило мифологическую конструкцию о древнеславянских “жрицах”, осуществлявших магический контакт с божественным миром. Возведенное на Юрт-Бергамаке “капище” используется для проведения “древнеславянских” цере-моний. История с вытянутыми черепами выплеснулась за пределы местных рамок и благодаря недавним фильмам на телеканалах РЕН ТВ и НТВ (Тайны мира... 2012; Таинственная Россия... 2013) приобрела всероссийскую известность. О находке со-общили федеральные каналы (Барабанщикова 2006). В форме бреда уже совершенно вселенского масштаба эта история представлена в передаче с Анной Чапман в качест-ве ведущей (Тайны мира... 2012).

Антропология археологии, или Грустные трюизмы в заключение. Как-то, вы-ступая в Омском госуниверситете и рассуждая о феномене Аркаима, А.В. Головнёв бросил запомнившийся мне афоризм: “На этом заканчивается археология Аркаима и начинается его антропология”.

Проблема антропологии археологии актуальна и для Окунева. Какова здесь роль археологического фактора? В какой степени археологическая реальность, деятельность археологов и историков отражены в мифологии Окунева и (или) оказали воздействие на идеологию местных культурно-религиозных групп? Попробуем сформулировать ответы на эти вопросы и выводы, из них вытекающие.

1. Место археологических материалов в окуневской мифологии весьма незна-чительно. Как правило, археологический контекст ограничивается простой конста-тацией факта существования вокруг Окунева множества археологических объектов, интерпретируемых, впрочем, очень абстрактно: древние цивилизации, инструменты и т.п. Все остальное – чистые, ни на чем не основанные фантазии. Высший уровень освоения археологических данных – использование конкретных типов памятников или некоторых находок в качестве модели, шаблона для построения уже имеющихся в массовом сознании мифологических образов, как это случилось при “реконструкции” “древнеславянского капища” в Юрт-Бергамаке. Апеллировать к археологическому ма-териалу при анализе этих фантазий – то же самое, что в силах природы, вызывающих эрозию пород и придающих причудливую форму камням и скалам, видеть причины их


освящения и сакрализации в традиционных обществах. Сравнение тем более обосно-ванно, что обе эти группы объектов гомологичны по своим свойствам и функциям.

2. Воздействие археологов на ход событий в Окуневе также не относится к опреде-ляющим факторам. Ведь нельзя же всерьез видеть в шутке археолога подлинную при-чину возникновения крупного социального движения, каковым в итоге стало Окунево (мы сейчас не затрагиваем этический аспект подобных “шуток”). Во всяком случае, археологические публикации, включая учебную и популярную литературу (Народная культура... 2000; Рахно, Плахута 2007), даже при условии самого вольного их прочте-ния вряд ли могли стать основой разбираемой мифологии13. В этом аспекте Окунево существенно отличается от, например, Аркаима. Напротив, неоднократно и устно, и печатно (Матющенко 2003: 3; Свешников, Свешникова 2008) ученые выражали бес-покойство угрозой разрушения памятников в окрестностях Окунева из-за большого наплыва туристов.

3. Архетипы и комплексы, лежащие за окуневскими фантазиями, сформировались независимо от местного археологического контекста и имеют гораздо более глубокие основания, связанные с общим духовным кризисом и сдвигом идентичностей, харак-терными для эпохи постмодерна и постиндустриального общества. Проявления этих процессов в Окуневе не выходят за рамки общих тенденций: причудливые сакральные пространства, неоязычество, восточные оккультные практики, антиконсьюмеристские экологические движения, разнообразные субкультуры (Menzel 2007: 1–3, 7–10; Menzel et al. 2012). Окуневская эмпирика вполне соответствует конструкционистскому (ан-тиэссенциалистскому) взгляду на развитие общественного (религиозного) сознания

Рис. 3. Выставка “Тара_инкогнито: точка на карте” в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского. На переднем плане – деформирован-

ный женский череп из могильника Усть-Тара VII. Июнь 2013 г. Фото автора


(ср.: Asad 1993: 15–24; Engler 2004: 296–309; Панченко 2012). Границы религиозного и секулярного, сакрального и профанного размываются, образуя текучую смесь ар-хаичных представлений и комплексов, инвенциональных модернистских культовых практик, паранаучной и техницистской фразеологии. Упрощение, если не сказать при-митивизация, образования, пренебрежение региональной компонентой в школьном обучении, разрушительные “реформы” в области фундаментальных и прежде всего социально-гуманитарных наук (Новик 2013) с высокой степенью вероятности делают эти процессы необратимыми. Ученые чудаки, еще пытающиеся просветить население своей Родины, третируются “эффективными” менеджерами от науки и некоторыми “интеллектуалами” как “туземные” отсталые неудачники (Соколов, Титаев 2013; Фо-рум... 2013). Эзотерика и мистицизм оказывают активное воздействие на построение новых мифологических версий исторического процесса. В немалой степени развитию этих тенденций способствуют специфически ориентированные средства массовой ин-формации и сетевые сообщества.

4. На этом фоне привлекает внимание факт непропорционально высокой концен-трации в Омском регионе новых религиозных движений, сакральных пространств, организаций и отдельных лиц, назначение и деятельность которых имеют явную мистико-эзотерическую направленность14. В этом аспекте Омск постоянно упомина-ется в региональных (Яшин 1997, 2001) и общероссийских аналитических обзорах (Клейн 2004: 113; Шнирельман 2011б: 309; Shnirelman 2007: 49). Стоит внимательно присмотреться к возможной корреляции между столь внушительной концентрацией оккультизма и иррационализма и сущностью культурной, религиозной и информа-ционной политики (особенно в таких ее проявлениях, как бюрократизм, формализм, бессмысленная и бесполезная помпезность), проводимой властями Омской области на протяжении последних двадцати с лишним лет.

* * *

В заключение суммируем некоторые особенности массового сознания – как в от-ражении окружающей действительности в целом, так и конкретно, применительно к области истории и археологии, выявленные по результатам исследования:

– запредельный, эзотерический, иррационально-мистический опыт как источник знаний о прошлом;

– “индианаджонсовская археология” – иллюзорные представления о простоте, ро-мантике и доступности всем и каждому археологической работы: “урыл”, копнул – и сразу сенсационное открытие;

– “задорновская” лингвистика – наивные этимологии, легко “доказывающие” идеологически заданные сценарии происхождения народов, языков, культур;

– архетип Великой Тайны за семью замками; заговор темных сил, скрывающих знания от широких масс;

– гипертрофированные представления о древности, свобода приобщения к вели-ким эпохам, жонглирование тысячелетиями истории;

– неизжитый комплекс оруэлловского “старшего брата” – к примеру, в образе со-трудников ФСБ, внедренных в археологические отряды15.

Примечания1 Согласно циркулирующей в Сети версии, знаменитую песню “Инцидент в Настасьино” Бо-

рис Гребенщиков написал под впечатлением от визита в Окунево. Это вряд ли возможно хроноло-гически, да и сам этот визит многим представляется сомнительным. Однако фактическая сторона дела не столь важна. На наших глазах рождается миф, и это, пожалуй, самое интересное.

2 О размахе окуневского феномена, его соответствии тенденциям современного духовного развития России см.: Селезнев, Селезнева 2013а.

3 Ранее эта проблема рассматривалась в трудах В.Б. Яшина (см.: Яшин 2014).


4 С момента публикации статьи А. Гупты и Дж. Фергюсона “Дисциплина и практика...” в 1997 г. до выхода ее русского перевода “на дворе” сменилось не только тысячелетие, но и отно-шение российского этнографического сообщества к тезису об этнографическом поле как мес-тности исключительно аграрной, пасторальной, даже “дикой”, а также к архетипу полевика (в переводе почему-то “антрополога”) как одинокого белого мужчины в туземной деревне (Gupta, Ferguson 1997: 8, 11; Гупта, Фергюсон 2013: 9, 11). Слава Богу, в господствующем в нашей на-уке дискурсе эти карикатурные образы ушли в прошлое.

5 Георгий Алексеевич Сидоров – путешественник, публицист. В своих поездках по севе-ру Азии занимался поиском следов пребывания в древности в высоких широтах людей белой (европеоидной) расы. Автор книг “Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации” в 4-х т., “Тайный проект вождя” и др. Книги, статьи, видеолекции представлены на личном сайте gsidorov.info. Цитируемые взгляды изложены в: Сидоров 2011: 67, 245–260, 281–283.

6 Гиперборейская мифология, ее оккультные, политические и национальные истоки рас-смотрены в: Мосионжник 2012: 81–94; Шнирельман 2001, 2011б; Shnirelman 2007 и др.

7 Творчество ряда авторов таких работ (Н.Р. Гусева, С.В. Жарникова, Б.А. Рыбаков, Ю.А. Шилов и др.) проанализировано в: Shnirelman 2007: 37–46. Перечень можно дополнить изданиями: Кутенков 2008: 100–101; Кызласов 2006: 131, 140–141 и др.

8 Надо сказать, что на неспециалиста это созвучие действительно может произвести глубо-кое впечатление. Ср. основную мантру Тары (“царицу мантр”) в буддизме и индуизме: “Oṃ Tāre Tuttāre Ture Svāhā” (Beyer 2001: 208–210; Mull 2004; Rinpoche 2007: 83–93).

9 Идеология, обрядовая деятельность, священные артефакты функционирующих в Окуневе культурно-религиозных объединений, а также планиграфия и организация сакрального про-странства комплекса рассмотрены в: Селезнев, Селезнева 2013а.

10 Сокращенный вариант данного текста приведен на сайте Дмитрия (На встречу... 2011).11 На Алтае известны сходные сновидения, в которых к людям с просьбой вернуть ее на

место захоронения приходила девушка, мумию которой открыли археологи на плоскогорье Укок (Тюхтенева 2006: 35). Как известно, вокруг образа “алтайской принцессы” (так в общественном дискурсе обозначается мумия с Укока) возник целый комплекс мифологических представле-ний, содержащих архетипические мотивы эсхатологии и катастрофизма, а сам этот образ стал важным фактором этнокультурной идентичности населения Алтая (Арзютов 2013: 89; Селезнев 2011: 129–133; Михайлов 2013: 43–45). Описанные видения способствовали сакрализации дан-ного образа, а также формированию вокруг него нового священного пространства.

В Окуневе мы обнаружили вариант мистического сновидения, причем с него началось преобразование сакрального предмета. История была записана во время концерта группы с ха-рактерным названием “Пришельцы”, который проходил на открытом воздухе во дворе общины кришнаитов. Группа состояла из двух музыкантов – Виталия (флейта, вокал) и Евгения (гитара). Предваряя очередную композицию, Виталий рассказал, что он был в экспедиции в одном из наиболее энергетически сильных мест в окрестностях Окунева. За день группа вернуться не успела и участники похода остались на ночевку:

[...] и вот снится мне сон: приходят ко мне духи того места и просят оставить флейту […] в дар. Ну, я решил немножко схитрить, думаю, ну как же, я ж еще не поиграл. И хожу думаю: “Ну ладно, вечером где-нибудь привяжу, оставлю”. И вот за весь день я ее терял дважды и дважды находил, причем чудесным образом. Там ни тропы, ничего и вдруг – иду и вот она лежит... И я подумал: “Ладно, все понял, но, пожалуйста, дайте поиграть мне до вечера”. И, оставив флейту, я уехал и простился с ней навсегда.

Но ровно через год мне снится снова сон: приходят опять ко мне духи того ме-ста. Говорят: “А теперь иди и забери свою флейту”. Мы приехали, я сходил на то место. Флейта оказалась в абсолютно хорошем состоянии. Хотя это дерево, и морозы и дождь – все это должно ее было просто разрушить. Но нет. Вместо этого внутри у нее вырос как бы мох, что изменило ее звучание и добавило больше таких, насыщенных обертонов. И теперь у меня есть прекрасная возможность быть проводником энергии того места до зрителей.

Концерт представлял собой композицию, где музыка иллюстрировала повествование о космических пришельцах, галактических катастрофах, произошедшей в окрестностях Окунева грандиозной войне цивилизаций и прочих аналогичных мотивах.

12 В этот период обычай прижизненной деформации головы был весьма широко распро-странен в Зауралье и Западной Сибири (Ражев 2008).


13 Более реалистично “археологические” и “исторические” основания бытующих в Окуневе представлений раскрывает эпизод, который имел место в экологическом поселении в урочище Юрт-Бергамак. Собеседник – Игорь, около 30 лет. Его судьба типична для жителей Окунева: увлекся эзотерикой, оставил довольно успешный бизнес в Казахстане, много путешествовал по Индии, имеет там духовного учителя. Затем в сферу его интересов попало славянское язычество. В поисках мест силы он предпринял путешествие по Сибири, намереваясь посетить Хакасию и доехать до Байкала, однако попал в Окунево и остался. Инициировал создание экологического поселения с опорой на идеологию древнеславянского язычества. Пока живет в землянке. Наше внимание привлекла устроенная здесь же, в землянке, книжная полка. Разговор зашел о круге чтения, и в числе самых востребованных Игорь достал с полки книгу Б.А. Рыбакова “Язычество Древней Руси”. Там также находились тома К. Кастанеды и другая оккультная литература.

14 Об этом см. более подробно в статье И.А. Селезневой в настоящем номере.15 Интересно было бы выявить реальные истоки данного мотива. О присутствии в каждой

археологической группе стукачей из органов писал в своих мемуарах по отношению к 1950-м гг. маститый советско-российский археолог (Клейн 2010: 56). Однако справедливости ради надо отметить, что авторы подобного рода воспоминаний склонны происками спецслужб объяснять практически все трудности жизни и карьерные неурядицы.

Источники и литература

Арзютов 2013 – Арзютов Д. Алтайский ритуальный ковер и создание гетеротопии // Антропо-логический форум. 2013. № 18 Online. С. 85–133.

Барабанщикова 2006 – Барабанщикова А. Невероятная находка омских археологов // Пятый канал. 2006. 28 дек. URL: 5-tv.ru/news/1791.

Виноградов, Громов 2006 – Виноградов В.В., Громов Д.В. Представления о камнях-валунах в традиционной русской культуре // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 125–143.

Граф 2010 – Граф Н. Окуневский феномен: Зачем паломники со всего света устремляются в Омскую деревню // Российская газета. 2010. 21 окт. URL: rg.ru/2010/10/21/reg-sibir/okunevo.html.

Гупта, Фергюсон 2013 – Гупта А., Фергюсон Дж. Дисциплина и практика: “поле” как место, метод и локальность в антропологии // Этнографическое обозрение. 2013. № 6. С. 3–44.

Деревня Окунево... 2011 – Деревня Окунево – место силы Сибири // Телеканал “Доверие”, Мо-сква. 2011. 28 авг. URL: dailymotion.com/video/xks1jo_деревня-окунево-место-силы-сиби-ри_travel.

Здор и др. 2000 – Здор М.Ю., Татауров С.Ф., Тихомиров К.Н. Археологическая карта Муром-цевского р-на Омской обл. / Под ред. С.С. Тихонова. Омск: Омский гос. ун-т, 2000.

Иващенко, Толпеко 2006 – Иващенко С.Н., Толпеко И.В. Культурно-хронологическая атрибуция ранних памятников Усть-Тарского археологического микрорайона // Исторический ежегод-ник. 2005. Омск: Изд-во ОмГУ, 2006. С. 83–91.

Клейн 2004 – Клейн Л.С. Воскрешение Перуна: К реконструкции восточнославянского язычест-ва. СПб.: Евразия, 2004.

Клейн 2010 – Клейн Л.С. Трудно быть Клейном: Автобиография в монологах и диалогах. СПб.: Нестор-История, 2010.

Корусенко и др. 1996 – Корусенко М.А., Мерзликин В.В., Селезнев А.Г. Погребальный комплекс у д. Юрт-Бергамак // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социу-ма. Т. 1. Новосибирск: Наука, 1996.

Кутенков 2008 – Кутенков П.И. Ярга-свастика – знак русской народной культуры. СПб.: Изд-во РГПУ им. Герцена, 2008.

Кызласов 2006 – Кызласов Л.Р. Городская цивилизация Срединной и Северной Азии: Историче-ские и археологические исследования. М.: Вост. лит., 2006.

Макаров, Чернецов 1988 – Макаров Н.А., Чернецов А.В. К изучению культовых камней // Совет-ская археология. 1988. № 3. С. 79–90.

Матющенко 2003 – Матющенко В.И. Могильник на Татарском увале у д. Окунево (ОМ VII). Раскопки 1998, 1999 гг. Омск: Омский гос. ун-т, 2003.

Матющенко, Полеводов 1994 – Матющенко В.И., Полеводов А.В. Комплекс археологических памятников на Татарском увале у д. Окунево. Новосибирск: Наука, 1994.

Михайлов 2013 – Михайлов Д.А. Алтайский национализм и археология // Этнографическое обо-зрение. 2013. № 1. С. 37–51.


Мосионжник 2012 – Мосионжник Л.А. Технология исторического мифа. СПб.: Нестор-История, 2012.

На встречу... 2011 – На встречу с неизведанным // Странник Окунево. URL: strannik-okunevo.ru/ekskursii_po_mestnosti.html.

Народная культура... 2000 – Народная культура Муромцевского р-на. М.: Фонд им. И.Д. Сытина, 2000.

Нижнетарский... 2001 – Нижнетарский археологический микрорайон / П.В. Большаник, А.В. Жук, В.И. Матющенко и др. Новосибирск: Наука, 2001.

Новик 2013 – Новик А. Наука о человеке, судьбы этнографии и век мракобесия // Антропологи-ческий форум. 2013. № 19 Online. С. 385–388.

Панченко 2002 – Панченко А.А. Сон и сновидение в традиционных религиозных практиках // Сны и видения в народной культуре / Сост. О.Б. Христофорова. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2002. С. 9–25.

Панченко 2012 – Панченко А.А. Двадцатый век: новое религиозное воображение // НЛО. 2012. № 117. С. 122–139. URL: nlobooks.ru/node/2620.

Рабинович 2013 – Рабинович Е.И. Сны Пробуждённых: сон и сновидения в культуре, религии, политике Тибета. Екатеринбург: Гуманит. ун-т, 2013.

Ражев 2008 – Ражев Д.И. Распространение обычая прижизненной деформации головы среди населения саргатской общности // Проблемы истории, филологии, культуры. 2008. Вып. 21. С. 524–538.

Рахно, Плахута 2007 – Рахно А.В., Плахута Д.О. История Омского Прииртышья в древности и средневековье: Учебное пособие для учащихся старших классов. Омск: [б.и.], 2007.

Речкин 2012 – Речкин М. Михаил Задорнов в Окуневе. Комментарии // Окуневский ков-чег. URL: rechkin.org/blog/mikhail_zadornov_oschastlivil_svoim_poseshheniem_okuneva/2012–05–11–289.

Свешников, Свешникова 2008 – Свешников А., Свешникова О. Здесь ли родился Заратустра? или Пути и последствия спасения одного археологического памятника // Неприкосновенный запас. 2008. № 1 (57). URL: magazines.russ.ru/nz/2008/1/sve19.html.

Селезнев 2011 – Селезнев А.Г. Старые и новые иеротопии Сибири: технология конструирования религиозной идентичности // Население Сибири: межнациональные отношения, образова-ние и культурная идентичность. Омск: Полиграф. центр КАН, 2011. С. 123–136.

Селезнев 2013 – Селезнев А.Г. Исламские культовые комплексы астана в Сибири как иеротопии: сакральные пространства и религиозная идентичность // Вестник археологии, антрополо-гии и этнографии. 2013. № 2 (21). С. 111–119.

Селезнев, Селезнева 2004 – Селезнев А.Г., Селезнева И.А. Сибирский ислам: региональный ва-риант религиозного синкретизма. Новосибирск: Ин-т археологии и этнографии СО РАН, 2004.

Селезнев, Селезнева 2013а – Селезнев А.Г., Селезнева И.А. Сакральный центр как творческий процесс: окуневский феномен // Творчество в археологическом и этнографическом изме-рении. Омск: Наука, 2013. С. 107–113. URL: http://conf.nsc.ru/fi les/conferences/ktvor/184377/творчество.pdf.

Селезнев, Селезнева 2013б – Селезнев А.Г., Селезнева И.А. Ритуальные практики в сибирском исламе: элиты, книги, сны // Традиционная культура. 2013. № 3. С. 120–132.

Селезнев и др. 2009 – Селезнев А.Г., Селезнева И.А., Белич И.В. Культ святых в сибирском исла-ме: специфика универсального. М.: ИД Марджани, 2009.

Сидоров 2011 – Сидоров Г.А. Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивили-зации. Книга 1-я: Ввод в тему. М.: Концептуал, 2011.

Скандаков, Данченко 1999 – Скандаков И.Е., Данченко Е.М. Курганный могильник Усть-Тара-VII в южнотаежном Прииртышье // Гуманитарное знание: Ежегодник: Сб. науч. тр. Вып. 3. Омск: Омский гос. пед. ун-т, 1999. С. 160–186.

Соколов, Титаев 2013 – Соколов М., Титаев К. Провинциальная и туземная наука // Антрополо-гический форум. 2013. № 19. С. 239–275.

Соколовский 2006 – Соколовский С.В. Сновидческая реальность – бессознательное российской антропологии? // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 3–15.

Татауров и др. 2001 – Татауров С.Ф., Тихонов С.С., Чудаков Д.В. Могильник Алексеевка I // Мат-лы по археологии Обь-Иртышья. Сургут: РИО СурГПИ, 2001. С. 114–127.

Тайны мира... 2012 – Тайны мира: Тайны Сибири // РЕН ТВ. Тайны мира с Анной Чапман. Прогр. № 57. 2012. 28 июня. URL: ren-tv.com.


Таинственная Россия... 2013 – Таинственная Россия: Омская область. Проникновение в челове-ческий разум? // НТВ. 2013. 18 июля. URL: ntv.ru.

Тихонов 2014 – Тихонов С.С. Vita scientifi cus, или Археолог В.И. Матющенко // Vita scientifi cus, или Археолог В.И. Матющенко. Омск: Полиграф. центр КАН, 2014. С. 10–41.

Тюхтенева 2006 – Тюхтенева С.П. Земля моего сновидения // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 31–37.

Форум... 2013 – Форум: Провинциальная и туземная наука // Антропологический форум. 2013. № 19. С. 11–236.

Центр Земли... 2009 – Центр Земли в деревне Окунево // Все тайное становится явным. URL: taintut.net/anomaliy56.htm.

Шнирельман 2001 – Шнирельман В.А. Перун, Сварог и другие: русское неоязычество в поисках себя // Неоязычество на просторах Евразии. М.: Библейско-богословский институт св. апо-стола Андрея, 2001. С. 10–38.

Шнирельман 2009 – Шнирельман В. Президенты и археология, или Что ищут политики в древ-ности: далекое прошлое и его политическая роль в СССР и в постсоветское время // Ab Imperio: Исследования по новой имперской истории и национализму в постсоветском про-странстве. 2009. № 1. С. 279–323.

Шнирельман 2011а – Шнирельман В.А. Аркаим: археология, эзотерический туризм и нацио-нальная идея // Антропологический форум. 2011. № 14. С. 133–167.

Шнирельман 2011б – Шнирельман В.А. Гиперборея – между политикой, эзотерикой и искус-ством // Культурологические записки. Вып. 13. М.: ГИИ, 2011. С. 285–322.

Штырков 2012 – Штырков С.А. Предания об иноземном нашествии: крестьянский нарратив и мифология ландшафта (на материалах северо-восточной Новгородчины). СПб.: Наука, 2012.

Щепанская 2003 – Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв. М.: Индрик, 2003.

Яшин 1997 – Яшин В.Б. Арио-сибирские контакты в древности и современные маргинальные духовные учения // Россия и Восток: филология и философия. Омск: Омский филиал Объ-единенного ин-та истории, филологии и философии СО РАН, 1997. С. 243–246.

Яшин 2001 – Яшин В.Б. “Церковь православных староверов-инглингов” как пример неоязыче-ского культа // Неоязычество на просторах Евразии. М.: Библейско-богословский ин-т св. апостола Андрея, 2001. С. 56–67.

Яшин 2012 – Яшин В.Б. Иеротопические мотивы и локусные культы в новых религиозных дви-жениях // Омский научный вестник. 2012. № 3 (109). С. 95–99.

Яшин 2014 – Яшин В.Б. Классик археологии и “неклассическая” археология // Vita scientifi cus, или Археолог В.И. Матющенко. Омск: Полиграф. центр КАН, 2014. С. 108–131.

Asad 1993 – Asad T. Genealogies of Religion: Discipline and Reasons of Power in Christianity and Islam. Baltimore: Johns Hopkins Univ. Press, 1993.

Beyer 2001 – Beyer S. Magic and Ritual in Tibet: The Cult of Tara. Delhi: Motilal Banarsidass Publishers Private Limited, 2001.

Gupta, Ferguson 1997 – Gupta A., Ferguson J. Discipline and Practice: “The Field” as Site, Method, and Location in Anthropology // Anthropological Locations: Boundaries and Grounds of a Field Science. Berkeley: Univ. of California Press, 1997. P. 1–46.

Engler 2004 – Engler S. Constructionism versus what? // Religion. 2004. № 34. P. 291–313.Felek, Knysh 2012 – Felek Ö., Knysh A.D. (eds.). Dreams and visions in Islamic societies. Albany,

N.Y.: State Univ. of New York Press, 2012.Menzel 2007 – Menzel B. The Occult Revival in Russia Today and Its Impact on Literature // The

Harriman Review. 2007. Vol. 16. № 1. Spring. P. 1–14.Menzel et al. 2012 – Menzel B., Hagemeister M., Rosenthal B.G. (eds.). The New Age of Russia:

Occult and Esoteric Dimensions. B.: Verlag Otto Sagner, 2012.Mull 2004 – Mull A. Tara and Tibetan Buddhism: The Emergence of the Feminine Divine. Dharamsala:

Emory-IBD Tibetan Studies Program, 2004. URL: abroad.emory.edu.Rinpoche 2007 – Rinpoche B. Tara: The Feminine Divine. San Francisco: ClearPoint Press, 2007.Shnirelman 2007 – Shnirelman V.A. Russian response: archaeology, Russian nationalism and the

“Arctic homeland” // Selective remembrance: archaeology in the construction, commemoration, and consecration of national pasts. Chicago: Chicago Univ. Press, 2007. P. 31–70.

Shulman, Stroumsa 1999 – Shulman D., Stroumsa G.G. (eds.). Dream Cultures: Explorations in the Comparative History of Dreaming. Oxford: Oxford Univ. Press, 1999.

И.А. Селезнева. Сакральный центр и внешний мир: проблемы взаимодействия 59

Tedlock 1987 – Tedlock B. (ed.). Dreaming: Anthropological and Psychological Interpretations. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1987.

A.G. S e l e z n e v. A New Mythology of History: The Archetype of “Ancient Civilizations” and the Sacral Centre Near the Village of Okunevo

Keywords: Okunevo, new sacral spaces, archaeological heritage, ancient civilizations, mythologized consciousness

The results of the fi eld research of a new sacral centre formed in the area of Okunevo village (Omsk region, Muromtsevo district) in the last two decades are discussed in the paper. The specifi cs of mass consciousness in the sphere of new mythology of history were revealed, and the queer mythological interpretations of local rich archaeological heritage were characterized. Conclusions about the specif-ics of modern historical and archaeological myths were made: the irrational and mystical experience as a source of knowledge about the past; naive etymologies, easily “proving” ideologically determined scenarios of peoples, languages, and cultures origins; the conspiracy of the Dark forces that hide true historical knowledge from the people; the freedom of inclusion to the great epochs, and the juggling of the millennia of history.

Ирина Александровна Селезнева – к.и.н., доцент Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, директор Сибирского филиала Института культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева; e-mail: [email protected]* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения

научных исследований “Новый сакральный центр России в социальном окружении: пробле-мы взаимодействия с государственными, религиозными, медийными институтами”, проект № 14-01-00431.

ЭО, 2014 г., № 5

© И.А. Селезнева

САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР И ВНЕШНИЙ МИР:ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ*

Ключевые слова: новые сакральные пространства, Окунево, социаль-ные институты, средства массовой информации, религиозные органи-зации

В статье рассматриваются различные аспекты взаимодействия сакрального центра, сформировавшегося в окрестностях д. Окунево Муромцевского р-на Омской обл. и привлекающего многочисленных паломников, с внешней средой. Под внешней сре-дой понимаются социальные институты (органы власти, средства массовой информа-ции, церковь и т.д.), а также местное население и отдельные личности, которые ока-зывают влияние на функционирование данного сакрального комплекса. Полученные сведения позволяют выявить точки соприкосновения сакрального центра и внешнего мира и определить уровни взаимодействия – от позитивного сотрудничества до про-тивостояния.

Селезнев А.Г. НОВАЯ МИФОЛОГИЯ ИСТОРИИ: АРХЕТИП “ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ” И САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР В РАЙОНЕ

Documents