Полидович Ю.Б., Усачук А.Н. Две находки каменных плит с изображениями в погребениях срубной общности

ГУ «УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ АКИМАТА КОСТАНАЙСКОЙ ОБЛАСТИ»

КГУ «КОСТАНАЙСКИЙ ОБЛАСТНОЙ ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКИЙ МУЗЕЙ» УПРАВЛЕНИЯ КУЛЬТУРЫ АКИМАТА КОСТАНАЙСКОЙ ОБЛАСТИ

ЛАБОРАТОРИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ КОСТАНАЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМ. А. БАЙТУРСЫНОВА

ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ ИМ. А.Х. МАРГУЛАНА КОМИТЕТА НАУКИ МИНИСТЕРСТВА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

ДРЕВНИЙ ТУРГАЙ И ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ: ЧАСТЬ И ЦЕЛОЕ

Сборник научных статей, посвященный 70-летнему юбилею Виктора Николаевича Логвина

Костанай – Алматы 2015

DEPARTMENT OF CULTURE OF KOSTANAY REGION

KOSTANAY REGIONAL MUSEUM OF LOCAL HISTORY

ARCHAEOLOGICAL RESEARCH LABORATORY OF A. BAITURSYNOV KOSTANAY STATE UNIVERSITY

INSTITUTE OF ARCHAEOLOGY NAMED AFTER A.KH. MARGULAN COMMITTEE OF SCIENCE OF THE MINISTRY OF EDUCATION AND SCIENCE OF

REPUBLIC OF KAZAKHSTAN

ANCIENT TURGAY AND THE GREAT STEPPE: PART AND WHOLE

Collection of scientific articles dedicated to the 70th anniversary of Viktor Nikolayevich Logvin

Kostanay – Almaty 2015

Е 33 Ежелгі Торғай – Ұлы дала төсiндегiасыл алқа=Древний Тургай иВеликая Степь: часть и целое=Ancient Turgay and the Great Steppe: part and whole.

Виктор Николаевич Логвинның 70 жылдық мерейтойына арналған ғылыми мақалалар жинағы. – Қостанай – Алматы, 2015. – 532 б., ил.қазақша, орысша, ағылшынша.ISBN 978-601-7802-06-6

Е 33

УДК 902/904/574ББК 63.4

Жауапты редактор – А. Бейсенов

Пiкiр жазғандар:тарих ғылымдарының докторы, профессор С. Жолдасбаев,тарих ғылымдарының докторы, профессор С. Әжіғали,тарих ғылымдарының докторы, профессор Л.Н. Ермоленко

РЕДАКЦИЯЛЫҚ АЛҚА:Ү. Әкімбаева (Қостанай облыстық тарихи-өлкетану мұражайының директоры), В.В. Евдокимов (т.ғ.д.), С. Қалиева (т.ғ.к.), А.В. Колбина, В.К. Мерц (т.ғ.к.), Г. Жұмабекова (т.ғ.к.), А.В. Логвин, Т.Н. Лошакова, И.В. Шевнина, А. Қасеналин (PhD), Ғ. Базарбаева (жауапты хатшы, т.ғ.к.)

Баспаға ҚР БҒМ ҒК Ә.Х. Марғұлан атындағы Археология институтының Ғылыми кеңесi ұсынды

Бұл жинақта геологиялық тұрғыдан Торғай үстіртіне қатысты Қостанай облысының археологиясы мәселелері қарастырылады. Осы кітапта ұсынылған материалдар Үлкен Торғай ескерткіштерінің ерекшелігін көруге мүмкіндік береді, сондай-ақ Еуразия даласында өткен тарихи және мәдени процестерге осы аймақтың қатысы барын айқындайды.

Жинақта көптеген жаңа мәліметтер ғылыми айналымға енгізіледі, мазмұн жағынан мұнда тас және қола дәуірлеріне жататын археологиялық материалдар, тарихи-мәдени мұра ескерткіштерін қорғау жөніндегі мәліметтер және пәнаралық зерт-теулер қамтылған.

Мақалалар авторлары Қазақстанның, сонымен қатар, таяу және алыс шетелдердің ғылыми-зерттеу орталықтарында қызмет етеді. Жинақта Ұлы даланың Торғай, Тобыл-Ертіс, Орталық Қазақстан, Жетісу, Алтай, Орал-Еділ, Маңғыстау сынды аймақтарының деректері бар.

Жинақ мамандарға, сонымен бірге Қостанай облысы мен Еуразиялық Ұлы даланың бай тарихын бағалайтын барша оқырманға қызықты болады.

ISBN 978-601-7802-06-6© Макала авторлары, 2015© А. Байтұрсынов атындағы Қостанай

мемлекеттiк университетi археологиялық зерттеулер лабораториясы, 2015

© ҚР БҒМ ҒК Ә.Х. Марғұлан атындағы Археология институты, 2015

ББК Е

Ответственный редактор – А.З. Бейсенов

Рецензенты:доктор исторических наук, профессор С.Ж. Жолдасбаев,доктор исторических наук, профессор С.Е. Ажигали,доктор исторических наук, профессор Л.Н. Ермоленко

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:У.Б. Акимбаева (директор Костанайского областного историко-краеведческого музея), В.В. Евдокимов (д.и.н.), С.С. Калиева (к.и.н.), А.В. Колбина, В.К. Мерц (к.и.н.), Г.С. Джумабекова (к.и.н.), А.В. Логвин, Т.Н. Лошакова, И.В. Шевнина, А.Е. Касеналин (PhD), Г.А. Базарбаева (отв. секретарь, к.и.н.)

Рекомендовано к печати Ученым советом Института археологии им. А.Х. Маргулана Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан

В настоящем сборнике рассматриваются вопросы археологии Костанайской области, в геологическом отношении приуроченной к Тургайскому плато. Материалы, представ-ленные в данной книге, позволяют увидеть самобытность памятников Большого Тургая, а также подчеркивают вовлеченность регио-на в историко-культурные процессы, проис-ходившие в Степной Евразии в древности.

В сборнике в научный оборот вводятся новые данные, представлены материалы по археологии эпохи камня и бронзы, по во-просам охраны памятников историко-куль-турного наследия и междисциплинарным исследованиям.

Авторы статей, работают в научно-ис-следовательских центрах Казахстана, а так-же стран ближнего и дальнего зарубежья. В сборнике озвучены различные регионы Великой Степи – Тургай, Тоболо-Иртышье, Центральный Казахстан, Жетысу, Алтай, Урало-Поволжье, Мангыстау и др.

Сборник будет интересен специалистам, а также всем, кому дороги страницы бога-той истории Костанайской области и Вели-кого Степного пояса Евразии.

ISBN

© Авторы статей, 2015© Лаборатория археологических исследований

Костанайского государственного университета им. А. Байтурсынова, 2015

© Институт археологии им. А.Х. Маргулана КН МОН РК, 2015

ББК Е

Chief Editor – Arman Z. Beisenov

Reviewers:Doctor of Historical Sciences, Professor Saiden J. Joldasbayev,Doctor of Historical Sciences, Professor Serik Е. Ajigali,Doctor of Historical Sciences, Professor Lyubov N. Ermolenko

EDITORIAL BOARD:U. Akimbayeva (Director of Kostanai Regional Museum of Local History), V. Evdokimov (Dr., Prof.), S. Kaliyeva (Can. Sc.), A. Kolbina, V. Merz (Can. Sc.), G. Jumabekova (Can. Sc.), A. Logvin, T. Loshakova, I. Shevnina, A. Kassenalin (PhD), G. Bazarbayeva (executive secretary, Can. Sc.)

Recommended for publication by the Academic Council of the Institute of Archaeology named after A. Kh. Margulan Committee of Science of the Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan

The present collection studies the archaeology of Kostanay region, which is geologically dated to the Turgay plateau. Data presented in this book allows to see the identity of the Big Turgay monuments, as well as emphasize the involvement of the region into historical and cultural processes in the Eurasian Steppe in ancient times.

The publication introduces into scientific use new data, materials on the archaeology of the Stone Age and the Bronze Age and protection of historical and cultural heritage and interdisciplinary research are presented.

The authors of articles work in the research centers of Kazakhstan, as well as countries of former Soviet Union and countries of far abroad. The book presents different regions of the Great Steppe – Turgay, Tobol and Irtysh, Central Kazakhstan, Jetysu, Altay, Ural and Volga region, Mangistau and others.

The collection will be of great interest to specialists, as well as all those who cherish the rich history of Kostanay region and the Great Steppe zone of Eurasia.

ISBN

© Authors of articles, 2015© Archaeological research laboratory of

A. Baitursynov Kostanay State University, 2015

© Institute of Archaeology named after A.Kh. Margulan, 2015

444

Ю.Б. Полидович, А.Н. Усачук

Две находки каменных плит с изображением в погребениях срубной

общности на территории Восточной Украины

В ходе раскопок курганов на терри-тории северо-западной части До-нецкой области (Украина) были

встречены две уникальные ситуации находок ка-менных плит с изображениями. Оба местонахожде-ния связаны с курганными захоронениями срубной культурно-исторической общности и находятся на расстоянии 8,7 км друг от друга в одном микроре-гионе – бассейне р. Полтавки (бассейн Казенного Торца – Северского Донца – Дона).

1. Группа Русин Яр, курган 1, погребение 1Погребение доисследовалось Ю.Б. Полидови-

чем и В.В. Цимидановым в 1995 г. после того, как оно было частично разрушено школьниками (По-лидович Ю.Б., Цимиданов В.В., 1996; Tzimidanov V., 2000). Группа расположена в 3,3 км на З-ЮЗ от с. Степановка. Курган 1, самый высокий и централь-ный в группе из трех курганов, имел насыпь в плане округлой формы, диаметром 40 м, высотой до 1,6 м. Погребение 1 было впущено с уровня первич-ной насыпи в ее центральной части на глубину до 0,9 м (2,62 м от Р). Совершено в каменном ящике усложненной конструкции (рис. 1). Сооружение имело подтрапециевидную форму. Его размеры – 2,45 – 1,3-1,7 м; длинной осью было ориентиро-вано по линии В-СВ – З-ЮЗ. Основу сооружения со-ставляли четыре массивные плиты (мелкозернистый песчаник), поставленные на ребро и углубленные в грунт на 10 см. Высота северной и восточной стенок была увеличена за счет камней разной величины, сложенных в три слоя. С внутренней стороны южной продольной плиты были зафиксированы изобра-жения. Сверху сооружение было перекрыто поло-женной поперек массивной плитой подтреугольной формы (размеры сторон – около 2,0; 1,6 и 2,5 м, толщина – 0,3-0,35 м), позже расколовшейся на три больших и множество мелких. Под северо-западный угол плиты, выступавшей на 0,7 м за пределы стен

сооружения, был положен слой камней. Северо-вос-точный угол и восточная стенка были перекрыты не-большими дополнительными плитами.

После возведения перекрытия сооружение со всех сторон было обсыпано грунтом вровень с по-верхностью перекрытия, и насыпь кургана вновь приобрела округлую форму. Затем поверхность на-сыпи вокруг перекрытия была обложена раститель-ным материалом (корой дерева?). На перекрытии же была растянута шкура овцы (фиксировалась по костям черепа, левых ног и остаткам тлена). И толь-ко после этого сооружение было перекрыто черно-земной насыпью мощностью свыше 1,3 м.

Внутри погребальной конструкции (рис. 1, 2) находился скелет взрослого человека (мужчина 30-35 лет), слабо скорченно, на левом боку, головой к ВСВ. Обе руки полностью согнуты, кисти – «у лица». Нижняя часть скелета была разрушена школьни-ками, но по сохранившейся коленной чашечке реконструируется, что ноги в тазобедренном су-ставе были согнуты почти под прямым углом. Весь инвентарь находился перед погребенным, вдоль южной продольной стены. В юго-восточном и юго-западном углах находились крупные керамические сосуды. Сосуд № 1, находившийся в юго-восточном углу, был сдвинут упавшим с перекрытия камнем, а позже на его место с перекрытия упали еще камни и кости овечьей ноги. Сосуд № 2 из юго-западного угла был вытащен школьниками. Между сосудами находился деревянный поднос, на котором стоял небольшой керамический сосуд № 3, лежали кости овцы (?) и бронзовый нож. Возле подноса были за-фиксированы деревянные предметы непонятного назначения. Дно погребения покрыто органической подстилкой, остатки которой представлены тленом мощностью до 1,5 см.

Сосуд № 1 (рис. 3, 2) – острореберного типа, со сглаженным ребром и слегка отог-нутым нару-жу венчиком. Верхняя половина сосуда украшена

445

Две нахоДки каменных плит с изображением...Ю.Б. Полидович, А.Н. Усачук

композицией из прочерченного орнамента, пред-ставляющей собой пояс вписанных друг в друга треугольников, один из которых был заполнен не-большими вертикальными насечками. Пояс анало-гичных насечек находился и ниже ребра. Размеры: высота – 19,6 см, диаметр венчика – 22,4 см, мак-симальный – 26,8 см, дна – 11 см. В сосуде, веро-ятно, находилась жидкая пища. По обстоятельствам находки было выяснено, что изначально сосуд в по-гребении был установлен с ориентацией треуголь-ника с насечками в заполнении (т. е. доминирую-щего компонента в орнаменте) на восток.

Сосуд № 2 (рис. 3, 5) – округлобокий, горшко-видного типа. Срез венчика сглажен наружу. По пе-регибу украшен налепным валиком. На внутренней и верхней части внешней поверхностях сохранились расчесы и следы нагара. Размеры: высота – 15 см, диаметр венчика – 19,0 – 17,8 см, дна – 11,0 см.

Сосуд № 3 (рис. 3, 6) – баночной формы с тол-стыми стенками и дном. Размеры: высота – 6,6 см, диаметр венчика – 8,8 см, дна – 6,9 см.

Деревянный поднос (рис. 2, 2) – продолгова-той фигурной формы. Изготовлен из цельной доски толщиной до 3 см. На фигурном округлом торце-вом крае сохранился невысокий бортик. Остальная часть подноса оказалась раздавленной, а второй торцевой край был частично разрушен школьника-ми. Сохранившиеся размеры: 73 – 26 см.

Бронзовый нож (рис. 3, 3) – с выделенным перекрестием и лезвием, расширяющимся у осно-вания. По продольной линии лезвия намечено ре-бро. Размеры: общая длина – 16,4 см, длина лезвия – 10,0 см, максимальная ширина лезвия – 3,2 см. На черенке от середины перекрестия сохранились следы рукояти.

Деревянные предметы (рис. 3, 7-8) – два бру-ска подтреугольные в сечении, длиной 40 и 30 см, шириной от 2,5 до 4,0 см.

Южная плита (рис. 2, 1) – подтрапециевид-ной формы, в нижней части имелся выступ высо-той до 10 см, служивший своеобразным пазом, который был вставлен в канавку, выкопанную в дне погребальной ямы; общие размеры – 158-162 – 85-98 см. Поверхности плиты неровные, с есте-ственными углублениями (в частности, в нижней части лицевой стороны), заглаженные, возможно, в силу природной окатанности. Правые 2/3 части лицевой стороны плиты – выступающие и с относи-тельно ровной поверхностью. В центре этой высту-пающей части были зафиксированы проточенные и расположенные радиально знаки, образующие овал неправильной формы. Большую часть знаков составляли разновеликие черты длиной от 4,5 до 10,0 см. В левой верхней части овала находилось округ-лое углубление (диаметр 5 см). В нескольких случаях черты имели сегментовидную форму, обра-

Рис. 1. Русин Яр, курган 1, погребение 1: 1 – перекрытие; 2 – план погребения (1, 3 – сосуды: 3 – деревянный поднос; 4 – нож; 5 – кости овцы; 6 – деревянные предметы; 7 – камни и КЖ с перекрытия); 3 – разрез

446

ЕЖЕЛГІ ТОРҒАЙ – ҰЛЫ ДАЛА ТӨСIНДЕГI АСЫЛ АЛҚА

зовавшуюся вследствие специфичной проточки. В двух случаях черты пресекались, образуя Х-видные фигуры. Всего овал образовывали 32 элемента: 29 проточенных черт, 2 фигуры и 1 углубление-кру-жок. Кроме того, две черты находились вне преде-лов овала: по сторонам от самой длинной черты, возможно, вместе с ней образуя единую компози-цию. Посередине овала находилось подпрямоу-гольное проточенное углубление в виде желоба, размерами 19 – 6 см, в центре углублено до 2 см. Общие размеры композиции – 76 – 55 см.

2. Группа Попов Яр-2, курган 3, погребение 7Исследовалось экспедицией Донецко-

го областного краеведческого музея в 2011 г. (Полідович Ю.Б., Кравченко Е.Є., Підобід В.А., Усачук А.М., Циміданов В.В., 2012. Антрополо-гические определения выполнены А.А. Казарниц-ким – к.и.н., м.н.с. отдела антропологии МАЭ РАН, ассистент кафедры этнографии и антропологии исторического факультета СПбГУ). Курганы рас-полагались в 6,3 км к востоку от с. Владимировка Добропольского р-на.

Курган 3, самый высокий и центральный в груп-пе из 9 (сохранилось и было раскопано 5) курганов, имел насыпь в плане неправильной овальной фор-мы, размерами 26 – 30 м, высотой до 1,75 м

Погребение 7 – впускное, находилось прибли-зительно в 9,00 – 9,50 м к востоку на уровне около 0,9 м от Р. Находилось в восточной части Централь-ной бровки и, к сожалению, было разрушено при разборке бровки. Кости скелета и фрагменты раз-давленного керамического сосуда оказались «при-липшими» к нижней части плиты перекрытия, бла-годаря чему оказалось возможным восстановить общие параметры погребения. Погребение было совершено в грунтовой яме, перекрытой каменной плитой, на которую были нанесены изображения. Ориентировано длинной осью в широтном направ-лении. Пог-ребенный (от 15 лет и старше) был уло-жен в скорченном положении на левом боку. Перед лицом был установлен керамический сосуд.

Сосуд (рис. 3, 1) – верхняя половина горш-ковидного сосуда, профилированного в верхней части, с выраженным венчиком. На обеих поверх-ностях зафиксированы заплывшие следы разнона-правленных расчесов, сделанных по влажной гли-не. Поверхность серо-коричневого цвета со светлы-ми пятнами; на внешней – следы нагара; на изломе – черного цвета. В тесте - редкие включения круп-ных фракций. Размеры реконструируемые: диаметр венчика – 18 см; диаметр максимальный – 18,6 см.

Плита (рис. 4-5) – неправильной овально-подпрямоугольной формы с оббитыми, грубо за-кругленными углами. Материал: светло-серый с темно-серыми пятнами среднезернистый песчаник с известковым цементом и большим количеством слюды. Наибольшие размеры плиты 99 – 69 см, толщина - от 9,0 до 23,0 см. На обеих плоскостях плиты нанесены изображения и сохранились следы обработки и использования. Композиционно изо-бражения на обеих плоскостях похожи, но отлича-ются деталями. В описании поверхность плиты, об-ращенная к погребенному (внутренняя), обозначе-на как сторона А, соответственно внешняя поверх-ность – как сторона Б.

Сторона А (рис. 4, 1; 5, 1).Центр стороны А занимает крупное пятно оже-

лезнения, где светло-серый цвет песчаника меня-ется на красновато-бурый (рис. 5, 1А). Возможно, первоначально плита была выбрана именно из-за этого довольно эффектного пятна. Во всяком слу-чае, красновато-бурое пятно оказалось не только почти в центре круга выбитых в камне лунок, но и явилось фоном для композиции из вертикальных линий, перечеркнутых одной горизонтальной.

Вся поверхность стороны А до нанесения ка-ких-либо изображений была несколько выровнена, но осталась неровной. На плите сохранились нечет-кие грубые следы инструмента типа зубила и более аккуратные следы точечной обивки. На немного подровненной стороне методом углубленного же-лобка были проточены поперечные и диагональные

Рис. 2. Русин Яр, курган 1, погребение 1: 1 – южная плита конструкции, лицевая сторона и разрез;

2 – деревянный поднос

447


Рис. 3. Инвентарь погребений: 1 – Попов Яр-2, курган 3, погребение 7; 2-8 – Русин Яр, курган 1, погребение 1

448


линии. Количество их неизвестно, потому что из-за последующих актов нанесения изображений и при-шлифовки поверхности эта группа первоначальных линий сохранилась фрагментарно (рис. 5, 1Б).

Поверхность красновато-бурого пятна полу-чила более тщательную обработку: поверх обивки была прошлифована при помощи мелкого абрази-ва и стала более ровной по сравнению с окружаю-щей пятно светло-серой поверхностью песчаника. Дополнительная обработка поверхности пятна при-вела к почти полному исчезновению группы перво-начальных линий.

Окончательная композиция состояла из прото-ченных линий и выбитых лунок, расположенных по овалу. Нанесение отдельных элементов изображе-ния было последовательным с определенным раз-рывом во времени.

После более тщательной обработки краснова-то-бурого пятна на нем была проточена методом углубленного желобка композиция из 16 разно-великих по длине поперечных линий. В профиле проточенные линии подтреугольные, ширина их колеблется в пределах 0,9-1,5 см, глубина на раз-ных участках составила от 0,4 до 1,0 см. Проточка производилась постепенно по длине с разным дав-лением на инструмент, что и привело к неровнос-тям и разнице в размерах по участкам линий. Си-туация с поперечными линиями отражает какую-то динамику: четвертая слева линия (рис. 5, 1В) была впоследствии расточена до ширины в 4,5 см. В то же время эта линия соединяется с выбоиной в кам-не (рис. 5, 1Г), которая тоже была немного подшли-фована. Заметим, что расточка линии и подработка выбоины привели к тому, что линия с выбоиной за-няли место, на которое должна была лечь одна из выбитых по овалу лунок. В таком случае, это явля-ется свидетельством того, что композиция из 16 по-перечных линий вырезана в камне до изготовления овала из лунок.

Нельзя сказать, раньше или позже выбивки лунок была проточена длинная продольная линия, перечеркнувшая посередине композицию из 16 по-перечных. По сравнению с поперечными линиями, ложе продольной выглядит более округлым, хотя в некоторых местах видны остатки граней проточ-ки. Ширина продольной линии-желобка достигала 1,4 см, глубина – до 0,7 см. Очевидно, продольная линия выполнена при помощи других инструментов по сравнению с поперечными. Скорее всего, меж-ду изготовлением композиции из 16 поперечных линий и перечеркнувшей их продольной прошло какое-то время, поскольку поверхность поперечных линий выглядит более разрушенной, чем аккурат-ная поверхность продольной линии.

Вероятно, овал из небольших лунок был изго-товлен на поверхности стороны А после ситуации с

перечеркиванием 16 поперечных линий. Компози-ция из поперечных и продольной линий оказалась внутри этого овала. Лунки округлой или продолго-ватой форм размерами от 4,0 до 6,0 см изготовле-ны техникой точечной выбивки на глубину от 0,9 до 1,6 см многократными ударами по орудию с рабо-чим концом в виде округло-прямоугольного стерж-ня. Следы работы выглядят как ямки размерами от 0,6 см до 1,0 см (вероятно, использовалось не-сколько однотипных орудий со слегка различными в сечении металлическими (?) рабочими концами). В ложах каждой из лунок насчитывается не менее двух десятков следов выбивки мелких фрагментов песчаника. Овал состоит из 21 сохранившейся лун-ки (две лунки (рис. 5, 1Д) – фрагментарны). Оче-видно, небольшой участок плиты в правой нижней части утрачен (рис. 5, 1Е). На отколовшемся узком фрагменте плиты могли быть выбиты еще одна или две лунки. Таким образом, овал стороны А перво-начально состоял из 22 или 23 лунок. Небольшой фрагмент утрачен и на одной из узких сторон плиты (рис. 5, 1Ж), однако эта поломка не затронула дета-ли композиции.

В свою очередь, поверх продольной линии сле-ва от композиции из 16 поперечных были проточе-ны еще 4 поперечные линии (рис. 5, 1З), однако, это произошло, скорее всего, уже после изготовле-ния на плите овала из лунок, поскольку две новые поперечные линии аккуратно подходят к краю од-ной из лунок, не затрагивая ее (рис. 5, 1И). Ширина этих линий до 1,0 см, глубина их – 0,4-0,6 см.

Позже нанесения группы из четырех попереч-ных линий небольшой по площади участок поверх-ности плиты был сильно пришлифован (рис. 5, 1К). Во время этой шлифовки частично стерлись две из четырех прочерченных линий данной группы (рис. 5, 1Л) и одна из лунок (рис. 5, 1М). Участки сильной пришлифовки зафиксированы на стороне А еще в двух местах (рис. 5, 1Н, О). На участке Н почти полностью стерты части поперечной и диаго-нальной линий первоначальной проточки (рис. 5, 1П). Пришлифовка участка О частично стерла одну из лунок (рис. 5, 1Р). Несколько менее участков Н и О был пришлифован небольшой участок на левом краю плиты (рис. 5, 1С). Кроме того, почти в центре плиты, где находится природное углубление, силь-ной прошлифовкой сделан довольно глубокий (до 1,5 см) и широкий (до 2,2 см) желобок (рис. 5, 1Т).

В целом, поверхность стороны А при условии разновременного нанесения различных изображе-ний, производит впечатление довольно «сработан-ной»: мелкие сколы, потертости, общая частая вы-щербленность – все это свидетельствует о том, что плита со стороны А эксплуатировалась определенное время. И только по прошествии какого-то времени были нанесены изображения на сторону Б. Одной из

449


Рис. 4. Попов Яр-2, курган 3, погребение 7, плита перекрытия: 1 – сторона А (внутренняя); 2 – сторона Б (внешняя) и разрезы; 3 – изображение на торце

450


причин начала использования стороны Б могла стать поломка края плиты, что привело к нарушению ко-личества лунок в овале. Во всяком случае аккуратно вписанный в контуры плиты круг из лунок на стороне Б позволяет нам предполагать, что нанесение лунок на этой стороне было произведено после утраты края плиты с лункой/лунками стороны А.

Сторона Б (рис. 4, 2; 5, 2).На поверхности этой стороны зафиксированы

остатки горизонтальных и диагональных углублен-ных линий-желобков (рис. 5, 2А, Б), которые были в значительной степени уничтожены последующей обработкой поверхности плиты. К этим слабым и широким (0,8-1,0 см) желобкам примыкает груп-па более узких (шириной 0,3-0,5 см) и неглубоких (0,3-0,4 см) частично сохранившихся продольных желобков (рис. 5, 2В). Строго говоря, мы не мо-жем сказать, когда по отношению к изображени-ям стороны А были нанесены на сторону Б группы первоначальных линий-желобков (рис. 5, 2А, Б). Но последующие этапы обработки стороны Б про-водились, вероятно, уже после конца эксплуатации стороны А плиты.

Поверхность плиты под круг из лунок и группу поперечных линий в круге аккуратно обработана в стиле невысокого рельефа: выделен неровный круг диаметром около 0,63-0,68 м и высотой от 1,0 до 1,5 см. Поверхность этого круга пришлифо-вана и сглажена. Один из сегментов круга сглажен хуже (рис. 5, 2Г). Небольшой по площади участок поверхности плиты (рис. 5, 2Д) немного углублен и поэтому оказался менее гладким после пришли-фовки круга. Довольно значительный по площа-ди участок поверхности в противоположной части круга (рис. 5, 2Е) заглажен очень сильно. Во вну-тренней части этого участка фиксируется группа продольных нечетких прерывистых следов со сгла-женными краями (рис. 5, 2Ж). Очевидно, эта груп-па следов осталась от первоначальной обработки поверхности участка Е более грубым абразивом. Поверхность плиты за пределами круга намеренно оставлена неровной, хотя следы подправки в виде точечной выбивки фиксируются и здесь. Добавим, что выравнивание поверхности плиты при помощи точечной техники проводилось до пришлифовки круга, потому что на поверхности круга отмечены отдельные следы точечной выбивки. Локальные участки поверхности стороны Б заглажены: более (рис. 5, 2З) и менее (рис. 5, 2И) сильно.

После выравнивания поверхности плиты в рамках пришлифованного круга была проточена в технике углубленного желобка композиция из 19 поперечных линий. Эта композиция разбивается на две подгруппы: 10 более коротких линий (от 17-18 до 30 см), шириной от 0,5 до 1,3 см, в одной по-ловине круга (рис. 5, 2К) и 9 длинных линий (до

54 см) – в другой (рис. 5, 2Л). Заметим, что линии второй подгруппы проточены так, чтобы заполнить собой все полукружие, поэтому последние две ли-нии этой подгруппы сопоставимы по длине с линия-ми первой подгруппы. Линии-желобки второй под-группы (особенно длинные) проточены в несколько приемов в мягком песчанике и поэтому получились неровными – с разной шириной по участкам (от 0,7 до 1,3 см) и разной глубиной ложа (от 0,5 до 1,0 см).

После выполнения композиции из 19 попереч-ных линий по краю выделенного слабым рельефом круга поверхности плиты был нанесен круг из 37 небольших лунок. Лунки округлой и немного удли-ненной форм размерами от 3-х до 7 см изготовле-ны, как и на стороне А, техникой точечной выбивки на глубину от 0,9 до 1,25 см многократными уда-рами по орудию с рабочим концом в виде округло-прямоугольного стержня. Следы работы выг-лядят как ямки размерами от 0,5 см до 0,8 см (по всей ви-димости, использовалось орудие несколько мень-ших размеров по сравнению с такими же орудиями стороны А). В ложах каждой из лунок насчитывается более двух десятков следов выбивки. Складывает-ся впечатление, что эти следы располагаются более кучно по сравнению с такими же точечными следа-ми выбивки лунок на стороне А.

Каких-либо следов действий на стороне Б по-сле нанесения композиции не зафиксировано.

Боковая часть плиты (рис. 4, 3).На одной из торцевых граней плиты в выбоине

(рис. 5, 2М) обнаружены 3 коротких проточенных желобка. Первоначально был нанесен очень ши-рокий (до 2,5 см) и глубокий (3,0-3,2 см) диаго-нальный желобок, поверх которого лег более узкий желобок (вместе они образовали своеобразную Т-образную композицию). Еще один узкий желобок был проточен рядом. Ширина узких желобков 0,7-1,0 см; глубина – 0,4-0,5 см.

Изображения на плитах уникальны и какие-ли-бо композиционные аналоги им не известны. Хотя, безусловно, использование тех или иных знаков ха-рактерно для срубной изобразительности, извест-ной, в первую очередь, по орнаментации сосудов (Захарова Е.Ю., 2000).

Композицию на плите из группы Русин Яр пред-положительно можно рассматривать в контексте солярной символики. Об этом свидетельствуют ее радиальная форма, использование крестовидных знаков, нанесение изображения на южную плиту, соответствующую эклиптике солнца. Возможно, не случайным является совпадение количества прото-ченных черт и фигур на плите с общим количеством треугольников (32) и количеством насечек (сохра-нилось 58, изначально могло быть 64) на сосуде № 1 из юго-восточного угла погребения. Данное

451


Рис. 5. Попов Яр-2, курган 3, погребение 7, плита перекрытия, трасологическое исследование: 1 – сторона А (внутренняя); 2 – сторона Б (внешняя)

452


число элементов характерно для срубной орна-ментики (Беседин В.И., Сафонов И.Е., 1996, с. 27), однако, оно не относится к категории наиболее ис-пользуемых. Впрочем, числовые закономерности в русин-ярской композиции можно рассматривать в разных соотношениях, например: 29 (черты) + 2 (кресты) + 1 (круг). Но проведение данных изы-сканий возможно только в совокупности с другими числовыми закономерностями срубного орнамен-та, имеющего, в частности, календарную символи-ку со значением не столько исчисления календаря, сколько «изображения» года (Беседин В.И., Сафо-нов И.Е., 1996, с. 28).

Типологически данную композицию можно со-поставить с композицией на керамичес-ком блю-де из срубного поселения Лиман в Подонцовье (Бровендер Ю.М., 1993, с. 165, рис. 12), на что обратили внимание В.В. Отрощенко и Л.А. Чер-ных (Отрощенко В.В., Черних Л.А., 2005, с. 190). На блюде вытянутое углубление было окружено 8 лунками. Число 32 является производным от 8 как 32=8 – 4. Но, опять же, проводить подобные сопо-ставления возможно только на больших выборках (Беседин В.И., Сафонов И.Е., 1996). Число 8 может иметь не столько временное, сколько простран-ственное значение (ср. со структурой кургана ран-несарматского времени из могильника Березки-I в Волжском р-не Самарской обл., РФ, где был иссле-дован чашевидный котлован, который имел форму 8-лепестковой розетки, и на дне которого находи-лось погребение (Скарбовенко В.А., Борисова Е.В., 1999, с. 235).

Еще одно типологическое сопоставление ру-син-ярской композиции можно провести с компо-зицией устройства некоторых раннескифских па-мятников Тывы, в частности курганов Улуг-Хорум и Аржан, также восходящей к солярной символике и имеющей 32 радиальных луча (Грязнов М.П., 1980, рис. 3; Грач А.Д., 1980, с. 62, Вкладка II, 2б; Савинов Д.Г., 1992). Данные курганы находятся в контексте общего степного евразийского культур-ного пространства, поэтому такое сопоставление может быть вполне уместно.

Солярная символика русин-ярской компози-ции соотносится с многочисленными проявлениями культа солнца в срубной погребальной обрядности (Полидович Ю.Б., 2012), достаточно ярко дополняя общую картину данной мировоззренческой тради-ции.

Явное доминирование солярной символики в определенной части погребений срубной общности можно сопоставить с легендой, зафиксированной в Карпатах, о связи человеческой жизни с солнцем: с рождением человека от солнца отрывается кусочек и становится его душой, после смерти душа правед-ного человека снова возвращается на солнце (То-

порков А.Л., 1995, с. 362). Данное представление находит многочисленные соответствия в солярных мифах многих индоевропейских народов.

С одной стороны, солнце так или иначе связано с началом человечества, народов или родов. Древ-ние русичи предстают как «Даждьбожа внуки», так же как и некоторые славянские княжеские рода. В этом же контексте находится и наименование князя Владимира Святославовича Красным Солнышком (Топоров В.Н., 1989, с. 38). Аналогично хеттское самоназвание царя – «Мое солнечное божество» (Иванов В.В., 1980, с. 461). У иранцев божество солнца было связано с идеей государственности, солнечной славы, фарна как символа царской вла-сти (Топоров В.Н., 1989, с. 31). В индуистской ми-фологии существовало представление о Солнечной династии, одной из двух главных родов царей и героев (вторая – Лунная), из которой, в частно-сти, происходит Рама, аватара бога Вишну (Грин-цер П.А., 1980а, с. 459). Согласно древнегрече-ским мифам, человечество обрело себя фактически благодаря небесному огню, похищенному для них Прометеем (Лосев А.Ф., 1980, с. 338). Соответ-ственно, смерть человека в славянских причитани-ях сравнивалась с заходом солнца (Соболев А.Н., 1913, с. 96).

С другой стороны, согласно индуистской мифо-логии, после смерти воины, павшие на поле битвы, попадают в своеобразный небесный рай Индры – сварга (Гринцер П.А., 1980б, с. 419-420), название которого имеет общую основу с именем славянско-го бога Сварога, считавшегося отцом Солнца (Срез-невский И.И., 1846, с. 19-20). Аналогичные пред-ставления о Вальхалле, небесном рае для воинов-эйнхериев, были характерны и для скандинавских народов (Викернес В., 2007, с. 66-68), аналогичен ему и древнегреческий Элизиум (Кулаковский Ю.А., 2002, с. 48-115), и славянские и балтийские пред-ставления о воздушном и светлом небесном рае, к которому ведет Млечный Путь (Соболев А.Н., 1913, с. 97-108). Представления о небесном рае у индои-ранских народов, вероятно, появились еще в эпоху их единства (Бойс М., 1987, с. 23). Хотя в модели мира ариев Ригведы как, вероятно, и степных наро-дов эпохи бронзы не было ни рая, ни ада (Елизарен-кова Т.Я., 1999, с. 463), однако, посмертная судьба умерших, скорее всего, представлялась различной. Уже в Ригведе упоминается класс «отцов» – питаров, которые попадали на высшее небо, где они пирова-ли вместе с царем мертвых Ямой (Елизаренкова Т.Я., 1999, с. 463). Вероятно, аналогичными им являлись иранские фраваши (фраварти) (Лелеков Л.А., 1980, с. 571; Бойс М., 1987, с. 24). У славян покойники де-лились на умерших «своей смертью» и не-своей, т. е. насильственным образом. Соответственно, только первые из них почитались как «предки», святые де-ды-родители (Зеленин Д.К., 1995, с. 39-40).

453


Подобные представления полностью соот-ветствуют характеру погребения в русин-ярском кургане. Согласно В.В. Цимиданову, погребенный здесь мужчина являлся представителем социаль-ной группы носителей производственной функции и имел один из самых высоких рангов (погребение характеризуется 9 знаками ранга, наиболее вы-соким показателем в данной социальной группе) (Полидович Ю.Б., Цимиданов В.В., 1996, с. 105; Tsimidanov V., 2000, p. 6; Цимиданов В.В., 2004, с. 89). Тем самым отнесение его к числу правед-ных предков, дос-тойных посмертного пребы-вания в высшем «солнечном» мире, абсолютно закономерно. То, что в этой категории оказался представитель носителей производственной функ-ции, а не воинов, как это известно в индоиранской традиции, объясняется особенностями процессов политогенеза, происходящих на территории вос-точноукраинской степи в эпоху поздней бронзы. В раннесрубном обществе данного региона, по всей видимости, руководящую роль играли именно но-сители производственной функции, «та их часть, которая принадлежала к наиболее богатым и вли-ятельным генеалогическим группам» (Цимида-нов В.В., 2004, с. 99), и погребенный в русин-яр-ском кургане являлся одним из ярких и значимых их представителей.

В.В. Отрощенко и Л.А. Черных предположили, что русин-ярская плита с изображениями является антропоморфной стелой, выполнявшей в контексте погребальной конструкции функцию своеобразно-го алтаря, местом средоточия ритуальных вещей и объектом поклонения (Отрощенко В.В., Чер-них Л.А., 2005, с. 190). С данной интерпретацией невозможно согласиться. Подтрапециевидная фор-ма плиты не имеет антропоморфных очертаний. Плита была установлена в погребении «лицевой частью» (по В.В. Отрощенко и Л.А. Черных, т. е. той частью, на которой было нанесено изображение) не к лицу покойного, как это описали исследователи, а к его ногам. Предположение о наличии алтаря в погребении, на наш взгляд, противоречит логике пог-ребального обряда, главные действия которого направлены не на какое-либо божество и поклоне-ние ему, а на умершего человека, переходящего в ходе ритуала в категорию предков. Расставленный перед плитой сопроводительный инвентарь являет-ся достаточно типичным для срубных погребений, также как и его расположение перед умершим воз-ле южной/юго-восточной стенки погребения (По-лидович Ю.Б., 1997).

Плита из могильника Попов Яр 2 сопостави-ма с русин-ярской по некоторым элементам изо-бражения. На обеих сторонах попов-ярской плиты нанесены круговые композиции, а на стороне А (первоначальной) в центре круга также находится проточенный широкий желоб. Но между изобра-

жениями на плитах нет числовых соответствий, а использованные знаки различаются. К тому же, если в ситуации с погребением в Русином Яру изо-бражения были нанесены на плиту, являющуюся частью погребальной конструкции, непосредствен-но в ходе проведения погребального ритуала, то попов-ярская плита, прежде чем была помещена в погребение, некоторое время использовалась в ходе каких-то ритуалов, вероятно, имевших кален-дарный сезонный характер. Выше уже отмечалось, что между нанесением различных групп изображе-ний композиции происходило какое-то продолжи-тельное время. Помещение же плиты в погребение стало заключительным актом ритуальных действий, проводимых с нею.

Обращает на себя внимание то, что изоб-ра-жения на двух сторонах попов-ярской плиты имеют общие композиционные закономерности постро-ения и для их создания использованы одинаковые основные элементы (проточенные линии и ямки), однако, числовые соотношения этих элементов раз-личны. Возможно, данная ситуация закономерна для геометрических изобразительных композиций срубного времени, прежде всего, связанных с орна-ментацией керамических сосудов. Попытка выявить определенные числовые закономерности в таких композициях показала существование большого количества различных вариантов, среди которых, впрочем, выделяются и числа, которые встречаются чаще других. Часть из них, возможно, имеет кален-дарную символику, но выраженную в разных знаках и при помощи разных, не всегда совпадающих, чис-ловых их группировках. Другая же часть отражает магико-религиозные и космогонические представ-ления срубного населения (Беседин В.И., Сафо-нов И.Е., 1996). В целом же многовариантность в числовых закономерностях использования тех или иных элементов для построения изоб-разительной композиции, возможно, была отражением не осно-вополагающих мировоззренческих представлений, в том числе календарного плана (на их наличие все же указывает популярность тех или иных чисел), но и ситуативного, связанного с определенным риту-алом и временем его проведения, определенным родовым сообществом, определенным человеком. Подтверждением этому может служить прослежен-ная динамика нанесения изображений на попов-ярской плите. В таком контексте само воспроизве-дение отдельного элемента уже может являться сво-еобразным ритуальным действием. Количество же этих действий, произведенных одноактово, опре-деляется характером и задачами ритуала. Оконча-тельное же завершение композиции (т.е. придание ей того вида, который мы фиксируем) связано с за-вершением ритуального цикла, исчерпанием изо-бразительного (магико-религиозного) потенциала данного предмета (в данном случае плиты).

454


Для описания разницы в характере нанесе-ния изображений на обеих сторонах попов-яр-ской плиты возможно использование терминов, предложенных В.И. Бесединым и И.Е. Сафоновым (1996, с. 28-32): на стороне А композиция имеет исчисляемый характер, проявляющийся в много-актовости ее нанесения, в динамике и развитии, а на стороне Б – изображаемый, более связанный со статикой, одноактовостью произведенного дей-ствия.

Погребение, связанное с плитой, является до-статочно ординарным и по сохранившимся данным иными признаками, кроме как наличием плиты с изображениями, не выделяется среди большого массива рядовых срубных погребений, датируе-мых ХIV-XIII вв. до н. э. Между тем, общественно-ритуальное значение плиты переоценить сложно. В связи с этим можно высказать предположение, что молодой человек, погребенный под плитой, мог являться своеобразной жертвой или пос-ланцем в мир богов или предков. Среди срубных комплексов известны погребения, трактуемые как «спутники» или жертвы (Цимиданов В.В., 2004, с. 90-92). Как правило, это подчиненные погребенные в парных или сдвоенных погребениях. Однако известна и не-большая группа иных погребений, которые можно отнести к категории жертв. Характерно, что среди «спутников» и жертв зафиксирован высокий удель-ный вес детей и подростков (Цимиданов В.В., 2004, с. 92), что вполне сопоставимо с попов-ярским по-гребением.

Список литературы

Беседин В.И., Сафонов И.Е. Числа в орнаментации ке-рамики срубной культуры // РА. – 1996. – № 2. – С. 22-33.

Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. – М.: На-ука, 1987. – 303 с.

Викернес В. Скандинавская мифология и мировоззре-ние / Пер. с норв. – Тамбов, 2007. – 232 с.

Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. – М.: На-ука, 1980. – 256 с.

Гринцер П.А. Солнечная династия // Мифы народов мира. – Т. 2. – М.: Сов. энциклопедия, 1980а. – С. 459-460.

Гринцер П.А. Сварга // Мифы народов мира. – Т. 2. – М. : Сов. энциклопедия, 1980б. – С. 419-420.

Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. – Л.: Наука, 1980. – 64 с.

Елизаренкова Т.Я. Мир идей ариев Ригведы // Ригведа. Мандалы V-VIII. – М.: Наука, 1999. – С. 452-486.

Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифо-логии: Умершие неестественною смертью и русал-ки. – М.: Индрик, 1995. – 432 с.

Иванов В.В. Солярные мифы // Мифы народов мира. – Т. 2. – М.: Сов. энциклопедия, 1980. – С. 461-462.

Кулаковский Ю.А. Эсхатология и эпикуреизм в ан-тичном мире: Избранные работы. – СПб.: Алетейя, 2001. – 256 с.

Лелеков Л.А. Фраваши // Мифы народов мира. – Т. 2. – М.: Сов. энциклопедия, 1980. – С. 581.

Лосев А.Ф. Прометей // Мифы народов мира. – Т. 2. – М.: Сов. энциклопедия, 1980. – С. 337-340.

Отрощенко В.В., Черних Л.А. Стели в конструкції кам’яних скринь бережнівсько-маївської зрубної кульутри // На пошану Софії Станіславівни Березанської: Збірка наук. Праць. – Київ: Шлях, 2005. – С. 190-196.

Полидович Ю.Б. О размещении керамических сосудов в срубных погребениях // Археологический альма-нах. – Вып. 6. – Донецк, 1997. – С. 163-172.

Полидович Ю.Б. Проявления культа солнца в погре-бальном обряде срубной общности // Проблеми дослідження пам’яток археології Східної України: Матеріали ІІІ Луганської міжнародної історико-археологічної конференції, присвяченої пам’яті С.Н. Братченка. – Луганск, 2012. – С. 327-334.

Полидович Ю.Б., Цимиданов В.В. Срубный погребаль-ный комплекс из Русиного Яра (Донбасс) // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древ-ностей (энеолит - бронзовый век): матер. междунар. конф. Ч. 1. – Донецк, 1996. – С. 100-105.

Полідович Ю.Б., Кравченко Е.Є., Підобід В.А., Усачук А.М., Циміданов В.В. Дослідження курганів групи Попов Яр 2 на Донеччині // Археологічні дослідження в Україні. 2011. – Київ, 2012. – С. 215-217.

Савинов Д.Г. Реконструкция погребального комплек-са Аржан, его компоненты и аналогии // Северная Евразии от древности до средневековья: тез. конф. к 90-летию со дня рождения М.П. Грязнова. – СПб., 1992. – С. 108-112.

Скарбовенко B.А., Борисова Е.В. Исследование курга-нов в Самарской области // Археологические откры-тия 1997 года. – М.: Едиториал УРСС, 1999. – С. 234-235.

Соболев А.Н. Загробный мир по древне-русским пред-ставлениям (Литературно-исторический опыт иссле-дования древне-русского народного миросозерца-ния). – Сергеев Посад, 1913. – 208 с.

Срезневский И.И. Об обожании Солнца у древних сла-вян // Журнал Министерства народного просвеще-ния. – 1846. – № 7. – С. 1-25.

Топорков А.Л. Солнце // Славянская мифология. Эн-циклопедический словарь. – М.: Эллис Лак, 1995. – С. 361-363.

Топоров В.Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре // Славянский и балканский фольклор. – М.: Наука, 1989. – С. 23-60.

Цимиданов В.В. Социальная структура срубного обще-ства. – Донецк, 2004. – 204 с.

Tzimidanov V.V. The Socially Unordinary Burial of the Timber–Grave Culture from Rusin Yar (Ukraine) // Paleo-express. – 2000. – № 6. – Р. 5-6.

455


Ю.Б. Полидович, А.Н. УсачукШығыс Украина аумағындағы қима қауымдастығының жерлеулерінен табылған екі бейнелі тас плиталар

Түйін

Мақала Донецк облысының (Украина) аумағындағы кейінгі қола дәуірінің қима қауымдастығының жерлеулерінен табылған бейнелі тас плиталарға арналған. Русин Яр тобындағы жерлеу жәшік тәріздес күрделі тас құрылым болып табылады (1-сурет). Мұнда өндірістік қызмет атқарушы әлеуметтік тапқа жата-тын ересек ер адам жерленген. 3 керамикалық ыдыс, қоладан жасалған пышақ, кезінде ет тағамы қалдықтары салынған ағаштан жасалған табақ, 2 ағаштан жасалған заттар табылған (2, 2; 3, 1-8 суреттер). Оңтүстік плитаға сызықшалардан, кресттерден және дөңгелектен құралған овал пішіндес сурет салынған. Сурет күнге табынушылықпен байланысты және жерленген адамның жоғары қоғамдық дәрежеге ие болғандығын дәлелдейді. Попов Яр 2 тобының екінші жерлеуі жас жігітке тиесілі. Жерленген бұйымнан бір ыдыс бар (3, 1 сурет). Суреттері бар плита (4-сурет) жерлеу шұңқырын жабуға арналған. Суреттер плитаның екі жағына және бір қырына да салынған. Трасологиялық анализ (5-сурет) суреттердің ұзақ уақыт аралығында салынғандығын көрсетті, ал плита жерлеу ғұрпына дейін де салт жоралық қызметті атқарған.

Iu.B. Polidovych, A.N. UsachukTwo stone slabs with images from burials

of Timber-Grave community in Eastern Ukraine

Summary

The paper presents stone slabs with images found in burials of the late Bronze Age Timber-Grave community in Donetsk region (Ukraine). The burial from the Rusin Yar group was a complex stone structure of box type (Fig. 1). The deceased was a mature man who belonged to the social class of bearers of a production function. In the tomb there were 3 ceramic vessels, bronze knife, wooden tray with the remains of animal products, 2 wooden objects (Figs. 2, 2; 3, 1-8). The oval-shaped image, which consists of dashes, crosses and a circle, was engraved on the southern slab. The image correlates with the cult of the sun and indicates the high social rank of the deceased man. In the other burial from the Popov Yar-2 group a young man was buried. The grave goods consisted of one vessel (Fig. 3, 1). The slab with im-ages (Fig. 4) covered the grave. The images were engraved on both sides of the slab and on one of the edges. The trace analysis (Fig. 5) revealed that the images had been engraving for a long time, and the slab performed a ritual function long before the funeral ceremony.

527

МАЗМҰНЫ СОДЕРЖАНИЕ CONTENTS

Редактордан 8

От редактора 10

From the Editor 12

Евдокимов В.В. Ровесник и друг 14

Ткачёв А.А. Заметки о друге 16

Мазниченко А. Из «Неотправленных писем» 19

От Э.Р. Усмановой 21

Очарованный Степью: найти и сохранить 24

Список опубликованных работ Виктора Николаевича Логвина 26

Хроника экспедиций Виктора Николаевича Логвина 31

ТАБИҒАТ ЖӘНЕ АДАМ ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК NATURE AND MAN

Аубекеров Б.Ж., Нигматова С.А. Изменения климата и ландшафтов четвертичного времени и основные этапы эволюции человеческого общества на территории Казахстана 34

Соколов А.В. Историко-географические этапы и эколого-географические модели скотоводства запада Внутренней Азии и ее горного обрамления (к постановке проблемы) 43

ТАРИХИ-МӘДЕНИ МҰРАНЫ ҚОРҒАУ МӘСЕЛЕЛЕРІ ВОПРОСЫ ОХРАНЫ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ISSUES OF HISTORICAL AND CULTURAL

HERITAGE PROTECTION

Мусаева Р.С. О проблеме охраны памятников археологии в Республике Казахстан 64

Петенева Г.Г. Проблемы датировки и атрибуции случайных археологических находок в музейных коллекциях 71

528

ТОРҒАЙ АРХЕОЛОГИЯСЫ АРХЕОЛОГИЯ ТУРГАЯ TURGAY ARCHAEOLOGY

Колбина А.В. От выставки к экспозиции (эволюция археологической фондовой коллекции Костанайского областного историко-краеведческого музея) 78

Славинский В.С., Нетета А.В., Логвин А.В. Новая мезолитическая стоянка Тургайской ложбины: предварительное сообщение 86

Логвин А.В., Шевнина И.В. Археологические памятники урочища Белкарагай 104

Логвин А.В., Шевнина И.В Поселение Белкарагай 1 122

Косинцев П.А. Костные остатки из поселения Белкарагай I 142

Калиева С.С., Логвин В.Н. Раскопки могильника Уркаш 7 145

Морозова Т.В. О типологии форм керамических сосудов синташтинско- петровского времени могильника Бестамак 155

Гайдученко Л.Л. Археобиологические остатки из раскопок поселения эпохи бронзы Конезавод I в Среднем Притоболье 167

Гайдученко Л.Л. Пищевые пригары из керамических сосудов поселения эпохи бронзы Конезавод I 184

Сеитов А.М. Могильник Белкарагай 2 186

Базарбаева Г., Джумабекова Г., Швец И. Лики Cтепи в искусстве древних кочевников Тургая 189

Хасенова Б.М. Курган тюркского времени могильника Ащитасты 27 в Тургае 212

ТАС ЖӘНЕ ЕРТЕ МЕТАЛ ДӘУІРІ АРХЕОЛОГИЯСЫ АРХЕОЛОГИЯ ЭПОХИ КАМНЯ И РАННЕГО МЕТАЛЛА THE ARCHAEOLOGY OF THE STONE AND EARLY METAL AGES

Волошин В.С. Материалы по палеолиту северной части Сарыарки 224

Артюхова О.А. А.Г. Медоев и «культура микролитов» Сарыарки 239

Хабдулина М.К. История изучения позднего каменного века Северного Казахстана 249

Поплевко Г.Н. Комплексный подход к исследованию древней керамики и возможности экспериментально-трасологических исследований 255

Мерц В. О керамике боборыкинского типа из неолит-энеолитических комплексов Северного Казахстана 267

Косинцев П.А. Промысловые млекопитающие степной зоны Казахстана в голоцене 274

Астафьев А.Е. Новая стоянка шебирско-хвалынского типа п-ова Мангышлак 281

Ченченкова О.П. Орнаментированные фаланги животных в памятниках нео-энеолита (Северный Казахстан, Тургайский прогиб, Поволжье). 292

Мартынюк О.И. К вопросу об основных закономерностях добывания пищи в процессе формирования культурно-хозяйственных типов древних обществ 306

Новоженов В.А. К вопросу об этнокультурной интерпретации коллекции антропоморфной пластики из памятников Центральной Азии второй половины 3 тысячелетия до н.э. 314

Волков П.В. Следы коллекционирования в трасологии 332

Горащук И.В. Технология изготовления тонких двустороннеобработанных стрелецких форм (по данным эксперимента) 335

529

Степанова Н.Ф. Особенности нанесения орнамента на афанасьевской керамике из Горного Алтая 353

Бисембаев А.А., Мамедов А.М., Дуйсенгали М.Н., Китов Е.П. Предварительные итоги исследования ямного могильника Кумсай в 2010 г. 359

Файзуллин А.А. К вопросу о роли детей и подростков в ямном обществе Волго – Уралья 369

ҚОЛА ДӘУІРІ АРХЕОЛОГИЯСЫ АРХЕОЛОГИЯ ЭПОХИ БРОНЗЫ THE ARCHAEOLOGY OF THE BRONZE AGE

Үміткалиев Ұ.Ү. Ә.М. Оразбаевтың Солтүстік Қазақстан өңірінде жүргізген зерттеулері 376

Варфоломеев В.В., Дмитриев Е.А. Кентские овоиды 379

Мазниченко А.П. Боевые ножи сеймо-турбинцев 386

Кукушкин И.А. Могильник Кызылколь. Курган 1 392

Ержанова А.Е. Орталық Қазақстан аймағындағы қола дәуіріндегі металлургтер қоныстары мен тас құралдары 406

Пыслару Ион Cинташта и проблемы очагов культурогенеза в Волго-Уральском и Карпато-Дунайском регионах 414

Рудковский И.В. Симметрометрия синташтинских орнаментов 424

Подобед В.А., Усачук А.Н., Цимиданов В.В. Бобр в обрядовой практике степных и лесостепных племен Евразии эпохи бронзы 431

Полидович Ю.Б., Усачук А.Н. Две находки каменных плит с изображениями в погребениях срубной общности на территории Восточной Украины 444

Файзуллин И.А. Культовые захоронения с поселений срубной культуры Западного Оренбуржья 456

Ткачёв А.А., Ткачёв Ал.Ал. Домостроительство пахомовского населения Тоболо-Иртышья в эпоху поздней бронзы 460

Китов Е.П. История изучения палеоантропологии эпохи бронзы Южного Урала и Казахстана 466

Алаева И.П. Культурно-хронологическая позиция черкаскульско-межовских комплексов Южного Зауралья (по материалам поселения Чебаркуль III). 474

Сакенов С.К. Кубкообразный сосуд с поселения Шагалалы II 485

Гончаров А.А. Проблемы изучения металлургии эпохи бронзы Центрального и Восточного Казахстана 489

Кукушкин А.И., Дмитриев Е.А. Археологические исследования на могильнике Шаймерден 2 497

Иванов С.С. Уникальный кельт-лопатка эпохи бронзы из Чуйской долины 508

Шао Хуйцю О некоторых проблемах археологии степей. Рецензия на книгу Е.Е. Кузьминой «Происхождение индоиранцев» 513

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 523

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ 524

Полидович Ю.Б., Усачук А.Н. Две находки каменных плит с изображениями в погребениях срубной общности

Documents