СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИКИ ЯЗЫКА …diser.kbsu.ru/D.212.076.05/NosenkoGN_diser.pdf · Как известно, народная медицина,

ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На правах рукописи

Носенко Гульсания Нуртыновна

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИКИ ЯЗЫКА

НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

10.02.19 – теория языка

Диссертация

на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Научный руководитель –

доктор филологических наук, профессор

Т.С. Кириллова

Астрахань – 2015

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 4

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

К ИССЛЕДОВАНИЮ МЕДИЦИНСКОЙ ЛЕКСИКИ

15

1.1.Обыденное и научное познание сквозь призму

терминологической и общеупотребительной лексики

15

1.2.Семантические особенности современной

медицинской терминологической лексики

32

1.3.Ценностно-смысловая природа лексики языка

народной и традиционной медицины

40

ВЫВОДЫ 48

Глава 2. СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ

ЛЕКСИКИ НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

49

2.1. Семантические преобразования общеупотребительных слов

как способ формирования лексики народной и традиционной медицины

49

2.2. Специфика формирования лексики

со значением «целебные дары растений»

56

2.3. Специфика формирования лексики, обозначающей названия лиц,

занятых в сфере народной и традиционной медицины

68

ВЫВОДЫ 84

Глава 3. ТИПОЛОГИЯ ТЕРМИНОВ

НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

86

3.1. Тематическая группа «Средства и методы лечения» 86

3.1.1. Подгруппа «Средства и методы лечения,

связанные с использованием природных источников»

90

3.1.2. Подгруппа «Диета» 103

3.1.3. Подгруппа «Средства и методы психологического оздоровления» 108

3.1.4. Подгруппа «Массаж как метод лечения» 116

3.1.5. Подгруппа «Акупунктура» 121

3.1.6. Подгруппа «Лекарственные средства» 126

3

3.2. Тематическая группа «Симптоматика» 130

3.3. Тематическая группа «Диагностика» 133

ВЫВОДЫ 136

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 138

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 146

ПРИЛОЖЕНИЕ 182

4

ВВЕДЕНИЕ

Современное языкознание отличается высокой социальной и

профессиональной направленностью, что детерминирует активное развитие в

нём новых областей знания, получающих репрезентацию в языке в виде

терминологических континимуумов. Как в отечественной, так и в

зарубежной лингвистике существует множество работ, посвящённых теории

термина, исследованию частноотраслевых систем, их формированию,

развитию и становлению, лингвистическим и экстралингвистическим

характеристикам, особенностям функционирования.

Наличие ряда фундаментальных работ, посвящённых общим

проблемам терминоведения [Реформатский, 1961, 1985; Герд, 1968, 1976;

Капанадзе, 1965; Головин, 1987; Володина, 1996, 1997; Лейчик, 2007;

Новодранова, 1990, 2003, 2008; Аликаев, 1994, 1998, 1999, 2000, 2008;

Суперанская, 1989; Даниленко, 1970, 1977, 1979; Татаринов, 1996; Буянова,

1996, 2007, 2010; Авербух, 2005; Picht, 1985, 2002; Felber, 1984 и др.], а

также исследований по отраслевой терминологии, в том числе и

медицинской терминологии, которая, как один из способов репрезентации и

кумуляции знаний, содержит важнейшую информацию о методах сбора

анамнеза, диагностики и лечения, ибо «термин сегодня рассматривается

преимущественно как когнитивная структура, как оперативная единица

мышления, хранящая и передающая научно-профессиональную

информацию» [Апалько, 2013 : 7], не исчерпывает многовекторные аспекты

данного направления науки.

Как известно, терминологический метаязык медицины прошел в своём

развитии несколько этапов. На протяжении длительного времени интерес

лингвистов к исследованию медицинской лексики не ослабевает, наоборот,

все больше и больше актуализируется в связи с особыми условиями

функционирования и развития языка медицины, прежде всего, с

экстралингвистической обусловленностью медицинских терминов, с

5

принадлежностью данных языковых наименований к такой жизненно важной

области знания, как оказание медицинской помощи. Кроме того,

масштабность и значимость лингвистических исследований в области

медицинского терминоведения связаны с чрезвычайно высоким уровнем

структурно-семантического разнообразия медицинской лексики, с

многоаспектностью и многогранностью языка медицины как предмета

исследования, кумулятивным его характером.

Вопросам изучения природы медицинского термина посвящены

многочисленные работы, в которых рассматриваются такие проблемы, как

генезис медицинской терминологии русского языка [Бесекирска, 1997;

Загрекова, 2008], этимологические основы медицинских терминов

[Петришина, 1973], история формирования медицинской лексики в

древнеанглийском языке [Дубровина, 1976; Тюнь, 1993], латинские основы

медицинской терминологии [Новодранова, 1990, 2003, 2008], латинские

метафорические модели медицинской терминологии [Озингин, 2010],

специфика функционирования латинизмов в медицинской терминологии

[Трофимова, 2004], заимствования в русской медицинской терминологии

[Величко, 2010], методика составления терминологических словарей

[Дубровина, 1982], дискурсивные компетенции врача [Жура, 2008],

терминологическая деривация [Буянова, 1996, 2007, 2010], репрезентация

гносеологических категорий в клинической терминологии [Бекишева, 2007] и

др. В этой связи следует отметить большую роль в разработке проблем

медицинского терминоведения научной школы проф. В.Ф. Новодрановой и

ее учеников [Аллафи, 2004; Бекишева, 2007; Слоева, 2007; Дудецкая, 2007;

Массалина, 2009 и др.].

Вместе с тем малоизученными остаются лексические единицы

отдельных терминологических и номенклатурных систем, в частности, языка

народной и традиционной медицины. В основном этот аспект иссследован в

рамках таких научных специальностей, как история науки и техники

[Аюшеева, 2007], социология медицины [Шерер, 2004], теория и история

6

культуры [Голицына, 2009; Чернышова, 2007], социальная философия

[Луговой, 2005], этнография, этнология и антропология [Михайлова, 2003;

Алиева, 2007; Порозова, 2008], социология культуры [Григорьева, 2011] и др.

Число диссертационных исследований языка народной и традиционной

медицины в составе русского национального языка представлено рядом

работ [Абрамова, 2003; Пашкова, 2008; Лоскутова, 2010; Колосова, 2003 и

др.], в которых рассмотрены некоторые аспекты актуализириуемой нами

проблемы, а потому они не исчерпывают возможные векторы ее

рассмотрения. Кроме того, отдельные вопросы народной и традиционной

медицины в лингвистике не получили до сих пор однозначную

интерпретацию.

Из множества аспектов, представляющих сегодня научную целину, мы

выбрали для исследования такой аспект, как семантические особенности

языка народной и традиционной медицины (в дальнейшем – ЯНТМ), так как,

начиная со второй половины XX века, в мировой медицинской практике

наблюдается повышенный интерес к применению в системе здравоохранения

средств и методов народной и традиционнной медицины (в дальнейшем –

НТМ), растёт число специалистов, профессиональных ассоциаций,

медицинских центров, использующих методики НТМ. В России в последние

десятилетия XX века НТМ также получила щирокое распространение, причём

на принципиально новой основе, она постепенно становится неотъемлемой

частью отечественной системы здравоохранения, свидетельством чего

является создание Научно-исследовательского института традиционных

методов лечения МЗ РФ, секции Учёного совета МЗ РФ по традиционной

медицине, официальное признание гомеопатического метода лечения,

введение в номенклатуру врачебных специальностей рефлексотерапии и

мануальной терапии, создание системы лицензирования деятельности

специалистов традиционной медицины и народных целителей, наличие

национальных школ врачевания на основе народных рецептов – бурятской,

7

аварской, абхазской, удмуртской [Аршба, 2005; Алиева, 2004; Зайцева, 2004;

Зиннатуллина, 2010 и др.] и т.д.

Как известно, народная медицина, уходящая своими корнями в далёкое

прошлое, зарождалась в эпоху господства образного мышления, которое

было основным способом восприятия окружающего мира нашими далёкими

предками. Результатом стало сначала случайное, а затем сознательное

выявление лечебных свойств всего, что окружало древнего человека. Это

обусловливает активное заимствование и адаптацию общеупотребительной

лексики во все периоды развития народной медицины, что объясняется, в

первую очередь, стремлением составить народные рецепты и дать

рекомендации. В связи с возрождением народной медицины в нашей стране,

вопрос возвращения и «реаниамирования» некоторых «народных» терминов

к жизни, как сознательной терминотворческой деятельности определенных

лингвистических школ, правомерно отнести к числу важнейших вопросов

современного медицинского терминоведения.

При анализе языка традиционной медицины, зародившейся позже

народной медицины и базирующейся, в большей своей части, на религиозно-

философских воззрениях, внимание уделяется более существенным

семантическим изменениям общеупотребительной лексики, а также процессу

заимствования иноязычной лексики.

ЯНТМ включает в свой состав большое количество наименований,

номинирующих понятия, связанные с применением специальных средств,

приёмов, не получивших научно-обоснованного подтверждения, но

обусловленных желанием использовать данные средства и методы для

укрепления здоровья, профилактики заболеваний и их лечения. В этой связи

они характеризуются низкой степенью семантической медицинской

нагрузки, и соотнесение их с понятием «медицина» представляется весьма

затруднительным. Однако в связи с расширением в последнее время самого

понятия «медицина» и лицензированием деятельности целителей считается

возможным вхождение этого пласта в состав ЯНТМ.

8

В то же время определённое количество наименований ЯНТМ

полноправно функционируют в современной медицинской терминосистеме,

что вполне объяснимо общепринятым положением о том, что современная

научная медицина сформировалась вначале на базе народной, а затем – и

традицинной медицины. Это проявляется не только в отличительных, но и

общих или же близких структурных, семантических, этимологических

характеристиках данных пластов лексического состава русского языка.

Сегодня при изучении медицинской терминологии в качестве

основополагающего критерия принимается понимание природы

медицинского термина как синтеза научной и обыденной парадигм знания.

Исследование лексических реалий ЯНТМ осуществляется с учётом всё

возрастающего интереса к вопросам рассмотрения медицинской лексики как

результата когнитивной деятельности человека, в которой отражаются

различные уровни познания окружающей действительности. Значительный

массив лексических единиц ЯНТМ, безусловно, формировался стихийно, что

отразилось на многообразии наименований в данной области, между

которыми не выявляются строгие иерархические отношения. В то же время в

связи с возросшим интересом к методам народной и традиционной

медицины, на основании научной обоснованности некоторых из них, а также

в результате усовершенствования этих методов, отмечается тенденция

структурированности лексики ЯНТМ в некоторую систему, подчинённую

определённым отношениям и закономерностям, что обусловлено

накоплением новых представлений о природе человека, науке, технике,

языке, а также отношениями между их элементами под воздействием

целенаправленной человеческой деятельности. Кроме того, обращение к

исследованию лексики ЯНТМ объясняется и тем, что народно-медицинские

знания занимают ключевое место в духовной культуре, потому что здоровье

в мировоззренческой системе любого этноса рассматривается как

безусловная витальная ценность. Во многих наименованиях ЯНТМ находят

свое отражение богатый общечеловеческий культурно-исторический опыт и

9

духовно-нравственный потенциал, уникальность и самобытность народных

традиций целительства.

Специфичность лексики ЯНТМ обусловлена и тем, что народная и

традицонная медицины являются важной профессионализирующейся

отраслью, которая характеризуется особым типом дифференцированного

знания, поэтому семантический аспект лексических реалий ЯНТМ позволяет

представить уровень научной ситуации времени формирования и развития

данного пласта лексики и объяснить выбор тех или иных языковых средств

для номинации соответствующего понятия народной и традиционной

медицины. Вышеизложенное обусловливает разноаспектный характер

настоящей диссертационной работы, что ориентировано, прежде всего, на

ознакомление с онтологической картиной медицины через её образное

восприятие.

Как известно, деятельность в области НТМ осуществляется: а) с учётом

национальных, этнических, религиозных особенностей того или иного

народа; б) понимания личностью ценности здоровья, возможностей

естественных внутренних резервов; в) знания путей сохранения и укрепления

здоровья, роли здорового образа жизни и личной ответственности индивида

за своё здоровье; г) содействия классической системе здравоохранения в

целях более эффективного лечения больных. Эти особенности подчеркивают

и исследователи НТМ в других областях, выделяющие

культурнокомплексную особенность традиционной медицины с присущими

только ей приемами лечения [Музалевский, 2007]. Всё это в комплексе

позволяет включить в понятийный аппарат НТМ широкий круг

наименований, связанных с философией, культурологией, психологией,

психотерапией, религией, экологией, гигиеной, физиотерапией.

В этой связи целесообразность предпринятого нами исследования

определяется как научной релевантностью языковедческих проблем,

посвящённых специфике различных терминосистем, так и важностью

анализа языка народной и традиционной медицины вследствие возросшего

10

интереса со стороны общества внимания к этой сфере медицинской

деятельности. Синхронно-диахронический подход, используемый нами,

позволяет глубже проникнуть в суть языкового явления процесса

терминообразования, выявить закономерности и специфику семантических

трансформаций, проследить динамику их развития.

В качестве основополагающего критерия принимается следующее

положение: в природе медицинского термина заложен потенциально

возможный синтез научной и обыденной парадигм знания.

Возрождение интереса к ранним дорациональным формам культур,

отражающим экспрессивное видение мира, в частности, к древним

медицинским учениям, к философскому подходу к вопросам сохранения и

поддержания здоровья, а также сосуществование современной научной,

традиционной и народной медицины, отсутствие чёткой классификации

основных направлений НТМ, недостаточная изученность ЯНТМ

обусловливают актуальность предпринятого нами исследования.

Объектом диссертационного исследования явились лексические

наименования народной и традиционной медицины, предметом изучения –

лексические единицы ЯНТМ с точки зрения их семантической природы.

Цель работы – систематизация лексических реалий ЯНТМ с учётом их

семантических особенностей.

Исходя из поставленной цели, выдвигаются следующие задачи:

1) выявить особенности взаимодействия обыденного и научного

познания в процессе формирования наименований терминологических

единиц ЯНТМ;

2) определить общие и отличительные лингвистические

характеристики лексических единиц ЯНТМ, сформированных в

процессе его многоэтапного становления;

3) систематизировать и классифицировать лексические единицы

ЯНТМ, проанализировать источники их пополнения;

11

4) определить характер взаимосвязи терминов ЯНТМ с

общеупотребительной лексикой.

Научная новизна диссертации заключается в комплексном анализе

семантических характеристик единиц ЯНТМ, определении общих

закономерностей, а также особенностей, отличающих наименования

народной медицины от лексических единиц традиционной медицины.

Эмпирическую базу диссертации составили свыше 1 300 лексических

единиц и словосочетаний, извлеченных из словарей, справочников,

энциклопедий, монографий, статей и периодической специальной литературы

на русском языке. В исследовании широко использованы материалы журналов

«Традиционная медицина», «Альтернативная медицина», «Вестник народной

медицины России», «Российский медицинский журнал», «Европейский

журнал китайской медицины». При определении количественного состава

наименований ЯНТМ нами учитывались все представленные в словарях

классические и исконно русские термины современного русского языка.

Лексические единицы ЯНТМ рассматриваются по критерию динамичности, с

точки зрения их изменений во времени как в плане выражения, так и в плане

содержания.

Методологической основой исследования являются общепризнанные

труды основоположников отечественного терминоведения [Г.О. Винокур,

В.В. Виноградов, М.Н. Володина, Б.Н. Головин, Д.С. Лотте, А.А.

Реформатский] и ведущих терминологов [К.Я. Авербух, А.С. Герд,

С.В. Гринёв, В.П. Даниленко, Л.В. Ивина, Т.Л. Канделаки, Л.А. Капанадзе,

Т.С. Кириллова, В.М. Лейчик, Л.А. Морозова, Н.Ф. Новодранова,

А.В. Суперанская, В.А. Татаринов, С.Д. Шелов, Е.Н. Толикина и др.].

Методы исследования предопределены целью и задачами. В работе

использованы дефиниционный метод, метод компонентного анализа,

описательно-классификационный метод, метод корреляции языковых и

социальных явлений.

12

Теоретическая значимость работы. Исследование будет

способствовать дальнейшей разработке проблем терминологии различных

подсистем современной медицины, выявлению путей и способов их

взаимодействия. Поскольку результаты исследования отражают общие

закономерности становления и развития ЯНТМ, они позволяют выявить

источники формирования отдельных лексических единиц данной субсистемы

языка, дополняют и расширяют имеющиеся сведения о медицинских

терминах и словосочетаниях, тенденциях и путях терминообразования,

способствуют более глубокому пониманию их формальной, содержательной

и функциональной сторон.

Практическая ценность работы определяется возможностью

применения её результатов в теории курса истории медицины для студентов

средних и высших медицинских учебных заведений, в специальной

лексикографической деятельности, при создании учебных пособий по

основам медицинской терминологии, в теоретических курсах лексикологии,

в общей ономасиологии, в частности, исследованиях по номинации

специальной сферы употребления.

Гипотеза исследования. В языке народной и традиционной медицины

находят свое отражение основополагающие принципы системности и

изменчивости языка в процессе познания окружающего мира.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Основными объединяющими факторами, способствующими

изучению лексики языка народной и традиционной медицины,

являются: а) рассмотрение народной и традиционной медицины в

качестве источника формирования научной медицины, б) наличие

заложенного в большинстве случаев внемедицинского смысла, так как

оба эти вида медицины, в первую очередь, культурно и исторически

обусловлены.

2. Семантический способ является характерным для образования

наименований языка народной и традиционной медицины: он даёт

13

возможность выявить и проследить специфические национальные

экстра- и интралингвистические факторы и социально-исторические

условия развития общества в данном направлении.

3. В языке народной и традиционной медицины не фиксируется

международный словарный фонд, что, в свою очередь, может влиять на

своеобразное проявление этимологического тождества

терминологического наименования одного языка с терминами другого

языка.

4. В основе подавляющего большинства методов, применяемых в

народной и традиционной медицине, лежат природные источники, что

обусловливает доминирование в наименованиях практически всех

лексико-тематических групп семы «натуральность».

5. Накопление синонимических терминологических рядов с

вовлечением заимствованных лексических единиц отражает динамику

нормализационных процессов в языке.

Структура работы. Исследование состоит из введения, трёх глав,

заключения, библиографического списка и 5 приложений.

Во введении обосновывается выбор темы, раскрываются актуальность,

новизна, практическая и теоретическая значимость работы, определяются

цели, задачи и методы анализа, формулируются основные положения,

выносимые на защиту, описывается материал исследования и структура

работы.

В первой главе даётся краткий анализ существующих исследований по

проблемам теории термина и терминологии, выявляются характерные

особенности языка научной, традиционной и народной медицины с учётом

критерия разграничения типов сознания, во второй главе рассматривается

семантико- этимологический аспект языка народной и традиционной

медицины, анализируются особенности терминологизации

общеупотребительной лексики в составе ЯНТМ, в третьей главе

описывается строение и взаимосвязь тематических групп с учётом отражения

14

языковой картины мира в единицах ЯНТМ. В Заключении обобщаются

результаты проведённого исследования и излагаются основные выводы. В

Приложении приводится перечень лексических наименований тематической

группы «Средства и методы лечения»; народные названия лекарственных

трав; наиболее употребительные термины-заимствования китайской,

индийской, тибетской, японской традиционной медицины; аббревиатуры;

синонимы.

15

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

К ИССЛЕДОВАНИЮ МЕДИЦИНСКОЙ ЛЕКСИКИ

1.1. Обыденное и научное познание

сквозь призму терминологической и общеупотребительной лексики

Человек познаёт окружающий мир посредством восприятия

объективной действительности при неразрывном единстве и связи языка и

мышления. Стиль мышления накладывает отпечаток на язык, а в языке

аккумулируются знания человека о мире. Развитие мышления и языка

происходит одновременно с эволюцией человека и, следовательно, развитие

одного невозможно без участия и развития другого [Лапшина, 1998 : 4–5], а

эволюция ментальных способностей отражается, прежде всего, в лексике. По

мнению Э.А. Сорокиной, «продукт познавательной деятельности человека,

преломляясь в мышлении, закрепляется в языке посредством его единиц и, в

первую очередь, слов. Все последующие поколения пользуются результатами

познавательной деятельности предыдущих поколений» [Сорокина (б), 2007 :

8].

Эволюция значения непосредственно связана с единой

гносеологической сущностью мышления и языка, представляющую собой

идеальную форму «познавательной системы человека, реализуемой в языке»

[Колшанский, 2006 : 44]. Уровни познания мира (как научный, так и

житейский) определяются как уровни «обыденной практики, квазинаучных,

научных, этических, гипотетических и др. представлений о мире»

[Павилёнис, 1983 : 205]. Именно язык, как пишет Н.Н. Болдырев,

«оказывается тем самым высоким уровнем, на котором информация,

полученная по разным каналам, обрабатывается воедино, интегрируется,

осмысляется, категорируется и классифицируется» [Болдырев, 2001 : 7].

Всё выраженное в человеческом языке отражает эту информацию,

воспринятую сознанием и хранящуюся в нём. В объём данной информации

16

входят также и житейские, и практические знания, в которых отражается весь

жизненный опыт человека [Аллафи, 2004 : 13].

Экскурс в историю человечества, начиная со времён возникновения

человека (более 2 млн лет назад) и до наших дней, выявляет смену

доминирующих типов мышления человека и типов познания им

окружающего мира. Преобладающим типом мышления далёких предков

современного человека по своим когнитивно-информационным

характеристикам являлось образное (невербальное) мышление. В течение

сотен веков пространственно-образное мышление преобразовывалось в

знаково-символическое, а дальнейшее обобщение его результатов

постепенно формировало обыденное, практическое познание мира, которое

основано на чувственном восприятии и жизненном опыте.

Результаты чувственного, образного восприятия мира, как известно,

реализуются в общеупотребительной бытовой лексике, опирающейся на

наглядные представления и на практический опыт. На первый план в ней

выступают не определительные семантические признаки, а характерные,

которые менее важны для определения понятия.

На основе обыденного познания мира идёт формирование

теоретического познания, являющегося «венцом развития человеческого

познания» и представляющего собой «упорядоченную систему приёмов и

методов достижения знания, основанных на законах логики и когнитивных

механизмах» [Голованова, 2009 : 94]. Для теоретического знания характерно

однозначное толкование и однозначное предназначение предмета

действительности. Это, в свою очередь, является следствием философско-

научного типа мышления, которому присуще соблюдение принципа

строгости и рациональности. Иными словами, как считают исследователи,

можно говорить о двойном языковом членении мира: о конкретно-

практическом языковом членении (при спонтанном, стихийном развитии

языка и мышления), исходя из целей чисто практических нужд, и о членении

с позиций теоретического знания (отдельными людьми) [Левицкий, 2009 :

17

197–198]. В процессе эволюционной эпистемологии происходит

максимальная активизация человеческого фактора, что связано, по мнению

З.Р. Палютиной, прежде всего, «с реализацией творческих возможностей

человека в процессе создания новых наименований для предметов и явлений

действительности, то есть особо подчёркивается роль человека как творца

языка» [Палютина, 2007 : 249–250].

Вычленение и изучение многочисленных типов мышления,

отмечаемых на всей протяжённости эволюции познания, позволяют сделать

заключение, с одной стороны, об универсальности мышления, так как

существуют общезначимые понятийные категории, отражающие то, что мы

видим, например, такие базовые понятия мировосприятия, как земля, воздух,

день, ночь, небо, огонь, человек и т.д. Данные концепты опираются на

чувственный опыт, на их основе в результате классифицирующей

мыслительной и речемыслительной деятельности вычленяются и другие

ментальные единицы. С другой стороны, то, как мы видим окружающую нас

действительность, основывается на специфичности мышления,

базирующегося на абстрактно-системной категоризации действительности.

Формирование знания на первых стадиях осуществляется посредством

знакомства с предметом через его восприятие. Чтобы в дальнейшем

чувственное восприятие, некий эмпирический опыт реализовался в

теоретическое знание, раскрывающее закономерности предметно-

практического взаимодействия человека с окружающим миром, требуется

привлечение более сложных, глубоких и тонких способов мышления, то есть

более полное когнитивное наполнение языкового значения.

Эволюция знания проходит стадию чувственного освоения мира,

переходящую в формирование концепта и выражающуюся в дальнейшем в

конкретном слове (чувство – концепт – язык). Иными словами, «сначала

наше чувственное восприятие мира накладывается на концептуальную

репрезентацию, а затем эта концептуальная репрезентация накладывается на

языковую репрезентацию» [Кравченко, 1996 : 14]. Лингвистически это

18

приводит к усложнению семантической структуры слова, когда лексическое

значение становится недостаточным для выражения научного понятия, а его

конкретизация (расширение, сужение и др.) фактически приводит к

появлению семантического неологизма.

Результаты научного (теоретического) познания репрезентированы в

разнообразных терминологических единицах, которые, в свою очередь,

представляют собой далеко не однородный слой языковых знаков в плане их

происхождения, словообразования, а также ономасиологической структуры.

В основе терминов, отражающих научные ментальные процессы, лежит

рациональное освоение окружающего мира, а в основе терминов,

«отражающих обыденное восприятие», как пишет В.Ф. Новодранова, –

«чувственное освоение действительности». Данное различие, тем не менее,

не опровергает положения о том, что в современной научной и языковой

картине мира обыденное и научное познание «сосуществуют и

взаимодействуют, дополняя друг друга» [2009 : 273]. Дело в том, что «даже

черпая свои концепты и обогащаясь через посредство языка, сознание

проверяет и сообразует их с базисными представлениями,

сформировавшимися в нём в непосредственных деятельностных контактах с

миром» [Никитин, 2004 : 53]. Иными словами, одним из ключевых вопросов

при анализе лексического состава каждой из имеющихся на сегодняшний дел

областей знания и деятельности людей является вопрос «соотношения в

ментальном мире человека структур, отражающих результаты научного

познания и структур, хранящих опыт повседневного взаимодействия с

окружающим миром» [Кожанов, 2008 : 157]. Его решение непосредственно

связано с вопросом соотношения специальной и общеупотребительной

лексики, актуальность которого объясняется тем, что изолированное изучение

специальной лексики представляется недостаточно эффективным, так как

исследователь неизменно вскрывает как её точки соприкосновения с

подсистемой общеупотребительной лексики, так и принципиально

различающиеся стороны в плане их взаимоотношений. Между общим

19

лексическим фондом и специальной лексикой происходит постоянный обмен,

заключающийся в переосмыслении общеупотребительной лексики и переходе

её в специальные лексические подсистемы. Единицы специальной

подсистемы, в свою очередь, «могут расширять спектр своего применения,

изменять свою семантическую структуру, сочетаемость и понятийную

соотнесённость, преходить в разряд общелитературной лексики» [Кошелева,

2012 : 8–9].

Многообразие определений термина вызвано недостаточной полнотой

каждого из них. Едва ли возможным представляется сформулировать такое

определение термина, которое было бы принято всеми учёными единогласно и

в полной мере заключало бы в себе все необходимые критерии. В наших

дальнейших исследованиях в качестве рабочего определения используется

дефиниция термина, данная Л.В. Ивиной, в которой термины

квалифицируются как «основная единица языка науки, специальных отраслей

знаний, сфер деятельности человека, призванная номинировать объекты и

процессы и одновременно служить средством познания окружающего мира»

[Ивина, 2003 : 14].

Кроме того, мы разделяем мнение А.В. Крыжановской о том, что

наиболее полное толкование термина возможно при учёте как материально-

языковой сущности термина, так и диалектичности его взаимоотношения с

другими элементами лексической системы (литературными,

внелитературными, диалектными и др.) как данного национального языка, так

и других национальных языков, «поскольку при взаимоотношении с

последними возможны проявления интеграции» [Крыжановская, 1987 : 15–

16].

Следует подчеркнуть, что и в термине, и в общеупотребительном слове

заложена полученная в ходе предметно-познавательной деятельности

информация о том, как человек видит окружающий его реальный мир и своё

место в нём, то есть на первый план выступает антропоцентрический

принцип исследования языковой номинации. Исследуя вопрос соотношения

20

термина и слова, правомерным является признание того, что и термин, и

слово являются результатом познания, а «помимо научного, в когнитивной

структуре термина отражены результаты обыденного и практического

профессионального видов знаний» [Голованова, 2009 : 94]. Данное

высказывание подтверждает установившееся и признанное в настоящее

время большинством лингвистов мнение о том, что существующий

длительное время «железный занавес» между термином и словом

приоткрылся и не существует более жёсткого и категоричного

противостояния этих двух языковых знаков. Бесспорно, нельзя говорить и о

наличии полной тождественности понятий «термин» и

«общеупотребительное слово». Многие учёные [А.А. Реформатский, В.В.

Виноградов, Т.Л. Канделаки, А.И. Моисеев, С.Е. Никитина, Н.З. Котелова,

Р.С. Аликаев] обращают внимание на выполнение термином дефинитивной

функции. При этом за основу берётся известное высказывание

В.В. Виноградова о том, что «прежде всего слово выполняет номинативную

или дефинитивную функции, то есть или является средством чёткого

обозначения и тогда оно – простой знак, или средством логического

определения, тогда оно – научный термин» [Виноградов, 1947 : 12].

Т.Л. Канделаки, признавая роль дефиниции при характеристике

термина, не согласна с тем, что «определение понятия может быть значением

термина (так же, как толкование не может являться значением

общеупотребительного слова). Дефиниция только устанавливает это

значение» [Канделаки, 1970 : 5]. К.А. Левковская трактует приведённое выше

высказывание В.В.Виноградова следующим образом: «Однако то

обстоятельство, что научным терминам свойственна дефинитивная функция,

нельзя понимать так, что каждый термин в своём значении обязательно

содержит то или иное научное определение» [1959 : 358].

Примером рассмотрения дефинитивного признака в качестве

основополагающей характеристики термина может служить определение

термина, сформулированное Т.Б. Крючковой: «Термин имеет строго

21

определённую дефиницию, в его значении будут реализовываться признаки,

составляющие содержание понятия» [1989 : 74]. Установить тот самый

«terminus» необходимых предметов, выделить существенные их признаки – в

этом и заключается сущность выполнения термином своей дефинитивной

функции.

Следует, однако, принять во внимание тот факт, что дефиниции не

постоянны, так как термины всегда являются элементами определённой

научной теории, которая имеет свойство видоизменяться в зависимости от

социальных условий, идеологий и концепций. В любой из имеющихся

терминологий наблюдается явление противоречия или несоответствия

термина понятию, что в большинстве случаев объясняется различием

буквального значения слова, привлекаемого к построению термина и

содержанием понятия, а также развитием науки и техники [Аликаев, 2000].

Например, термин «атом» в настоящее время не соответствует

значению слова «атом» (неделимый) [Краткое методическое пособие по

разработке и упорядочению научно-технической терминологии, 1979 : 8].

В качестве другого признака термина, который подчёркивается

большинством лингвистов, является соотнесённость термина с понятиями,

принадлежащими той или иной области знания или деятельности. В этом

нетрудно убедиться, исходя из следующих дефиниций термина:

1. «Термин парадигматичен семантически, то есть в каждой

терминологии соотнесён (и обязательно соотнесён, если это термин) с

тем или иным понятием» [Реформатский, 1961 : 51].

2. «В термине на первый план выдвигается соотнесённость с

понятием и затушёвывается соотнесённость с реальным объектом

действительности» [Головин, 1987 : 42].

Связь термина с понятием, как одну из отличительных характеристик,

подчёркивает в своих исследованиях А.С. Герд. Специфику термина автор

видит в том, что «научный термин – это слово, которому приписывается то

или иное значение, связанное с научными понятиями» [Герд, 1980 : 7].

22

Следующее определение также свидетельствует о непосредственной связи

термина с научным понятием: «Термин – это слово или словосочетание,

языковой знак которого соотнесён (связан) с соответствующими понятиями в

системе понятий данной области знания» [Климовицкий, 1976 : 111]. Однако

ошибочным представляется и категоричное умозаключение о том, что

термин обязательно соотносится с понятием, а слово – нет. И термин, и слово

связаны с понятиями, так как язык вообще нельзя рассматривать лишь как

условную систему знаний, которая не имеет отношения к мышлению. Здесь

правомерно говорить о более прозрачной связи термина с понятиями по

сравнению со связью общеупотребительного слова с таковыми. По мнению

А.Л. Пумпянского, «в терминах мы имеем максимально точное,

концентрированное и экономное выражение тех общих и частных понятий, с

которыми сопряжена научная и техническая деятельность человека» [1965 :

75]. А.С. Герд считает, что отличие научных понятий от бытовых

заключается в том, что научные понятия «базируются на сущности тех или

иных явлений, постигаемых учёными в результате многолетнего, иногда

даже многовекового изучения этих явлений. Бытовые же понятия опираются

лишь на практический человеческий опыт многих поколений» [Герд, 1980 :

4].

Спорность вопроса относительно того, что термин обязательно

соотносим с понятием, а общеупотребительное слово нет, может быть

подтверждена при обращении к вполне оправданному утверждению о том,

что в целом терминологическая система не в состоянии охватить всю

систему понятий соответствующей области знания [Канделаки, 1970 : 37]. По

поводу данного вопроса А.А. Реформатский отмечает, что терминология

только «связана с системой понятий данной науки» [1961 : 47].

Рассмотрение научных и бытовых понятий с философской точки

зрения отображено в работе Э. Кассирера «Философия символических

форм». Основное отличие научного понятия от бытового автор видит «в

целенаправленности формирования научного понятия и вытекающего из него

23

принципа системности научных понятий» [2002 : 271].

Непременная принадлежность термина терминологической системе

понятий определённой отрасли человеческого знания, образующих

терминологическое поле, является наиболее существенным признаком,

отличающим термин от слова [Суперанская, 1989 : 110; Хижняк, 1997 : 6].

Необходимость выполнения данного требования демонстрирует следующее

высказывание К.Я. Авербуха: «...вследствие системности окружающего мира

нет и не может быть понятия (а, следовательно, и выражающего его

термина), которое не было бы системно связано с другими понятиями

некоторой предметной области, – отсюда и признак системности

представляется необходимым для термина» [1985 : 4].

Терминосистема представляет собой сложное иерархическое

образование, состоящее из слов и словосочетаний, выполняющих функции

терминов. Это естественно-искуственное образование, в котором материал

является естественным, а способы его организации искусственными

[Загрекова, 2008 : электронный ресурс]. По мнению Л.А. Чернышовой,

терминосистема представляет «…не просто список терминов, а

семасиологическое выражение системных понятий, отражение научного

подхода и определённой системы мышления человека» [Чернышова, 2010 :

111]. Степень системности терминов выше по сравнению с

общеупотребительной лексикой, так как термины более тесным образом

связаны с объективной действительностью и с «научными логическими

понятиями, являясь средством их выражения» [Садовникова 2001 : 55].

Однако нельзя отрицать и тот факт, что и в общенародном языке

существуют системы слов и словосочетаний, схожие с системой терминов

(например, названия растений), которые определённым образом оказывают

влияние на искусственно создаваемые системы терминов.

Общеупотребительная лексика воздействует на значение, понимание,

употребление, развитие терминов, так как терминологическая система, являясь

системой более замкнутой, всё же существует в пределах языка в целом

24

[Городецкий, 1970 : 140].

Следует отметить, что в вопросе системности термина лингвисты

усматривают различные её стороны. Это может быть как классификационная

(логическая) системность, так и словообразовательная (лингвистическая)

системность терминологии. Логическая системность терминологии

проявляется общностью признаков понятий, в то время как лингвистическая

системность предполагает «чёткое использование определённых моделей

терминообразования и специализированных морфем, последовательность в

выборе лексических средств для выражения однотипных, сходных признаков

понятия» [Волкова, 1999 : 20]. Это свидетельствует о так называемой

двойственной природе термина. «Термин системен вдвойне: как элемент

терминологической системы, с одной стороны, как элемент системы

языковой – с другой» [Толикина, 1970 : 53–54]. Как отмечает В.П.

Даниленко, «...системность терминологической лексики определяется как

внешними факторами, то есть на уровне объективной действительности и на

уровне понятий, так и внутренними, то есть на уровне слов» [1970 : 316].

Показателем системности термина принято считать мотивированность,

под которой «в настоящее время принято принимать его семантическую

прозрачность, свойство его формы давать представление о называемом

термином понятии» [Гринёв, 2008 : 173]. По мнению В.А. Татаринова, в

понятии мотивированности термина просматривается проблема выражения

логико-понятийных форм мышления языковыми средствами [1995 : 93].

В.М. Лейчик, выделяя разнообразие мотивирующих признаков (близость

предметов, сходство предметов, общность функций предметов, выделение

видового признака из рода, случайная ассоциация), в то же время

подчёркивает, что термины, мотивируясь по одному принципу, могут легко

объединяться в терминологические системы. На основании этого

В.М. Лейчик признаёт мотивированность одним из важных признаков

термина, обеспечивающим системный характер терминологической лексики

[1982 : 35].

25

Воплощением мотивированности является внутренняя форма слова.

О.И. Блинова выделяет четыре характерные особенности внутренней формы

слова, которые наиболее существенны при выполнении ею роли по

воплощению мотивированности. Во-первых, посредством называния

мотивировочного признака внутренняя форма позволяет представить

научное понятие в его целостности; во-вторых, внутренняя форма

способствует большей точности термина; в-третьих, мотивированность

можно отнести к одному из существенных факторов сохранения

национального, самобытного характера русской терминологии, которая во

многом обусловлена связями с общеупотребительной лексикой; и в-

четвёртых, внутренняя форма слова играет важную роль в систематизации

терминологии и, как следствие этого, в систематизации соответствующих

научных понятий [1981 : 33–35]. В.М. Лейчик подчеркивает, что «через

мотивированные термины можно увидеть взаимосвязь понятий определённой

теории – движение от основных к производным и сложным понятиям» [1991

: 24], то есть мотивированность, с одной стороны, принято считать

показателем системности, а с другой – мотивированность отражает процесс

познания. Однако В.М. Лейчик отмечает и преувеличивающую роль

мотивации терминов, а также ошибочность отождествления

мотивированности с этимологией и семантикой. Этимологию, уходящую

своими корнями в далёкое прошлое, не всегда можно установить, а в отличие

от семантических признаков, «выбор мотивировок термина определяется

теми признаками, которые автор и сторонники теории считают

существенными в предметах соответствующей области знания: в дальнейшем

производные и сложные термины строятся на базе основных, в которых

выражены эти считающиеся существенными признаки» [Лейчик, 1991 : 20].

Иными словами, по мнению Э. Кассирера, каждый раз при анализе той

или иной лексической единицы (терминологической или

общеупотребительной) «…в готовой структуре языковых форм необходимо

увидеть производное и опосредованное, которое может быть понятно только

26

тогда, когда нам удаётся понять, как оно складывается из образующих его

факторов и определить характер и направление этих факторов» [2002 : 87]. И

вопрос не в том, каким должен быть термин, – мотивированным или нет, а в

чём преимущества или недостатки мотивированного термина. Важно, не

какой признак лежит в основе номинации, а почему тот или иной признак

выбран в качестве основы мотивации. Тогда получим информацию о мире

реальном и ментальном [Толстая, 2002 : 119]. Мотивированные, обладающие

ясной внутренней формой термины, конечно же, имеют наибольшую

когнитивную ценность. Однако мотивированность чаще всего относят к

одному из многочисленных желаемых свойств, или требований,

предъявляемых к термину.

Терминологическая лексика, являясь неотъемлемой частью

литературного языка, развивается по его основным законам.

«Терминологическая номинация, будучи разновидностью общеязыковой

номинации, осуществляется в соответствии с едиными общеязыковыми

принципами и представляет собой преднамеренный, целенаправленный,

творческий процесс, который связан с познанием и коммуникацией»

[Манерко, 2000 : 30]. Предъявление к термину обширного ряда требований

невольно выводит его за пределы естественного языка вплоть до

представления терминологии как абсолютно искусственного по

происхождению языка. Однако научная и практическая деятельность людей

не является искусственной.

Говоря о терминологии, мы подразумеваем не какой-либо особый язык

«со своей структурой и общей системой», а набор «специальных средств

лексического и словообразовательного характера…, принадлежащих в своей

основе к различным областям терминологии и специализированной

лексики…» [Домашнев, 2005 : 944]. Вполне правомерным представляется и

необоснованность видения терминологии лишь как собрания терминов или

технических слов, относящихся исключительно к науке, так как при таком

подходе «выпадает много слов из различных отраслей терминологии:

27

общественно-политической, сельскохозяйственной, экологической, культуры,

искусства, спорта и т.д.» [Развитие терминологии на языках союзных

республик СССР, 1986 : 141]. В данной связи также хотелось бы отметить, что

полноценное научное общение не может осуществляться на языке, имеющем в

своём запасе лишь минимальный набор искусственных языковых средств.

Такой язык неизбежно превратился бы в «бессловесный автоматический

регулятор всеобщего потока информации» [Степанов, 1995 : 41–43]. Термины

обслуживают язык науки, который характеризуется целостностью,

связностью, прагматичностью, логичностью, преимущественно именным

характером, целенаправленностью, то есть им присущи определённые

особенности. Тем не менее, они подвержены основным лексико-

семантическим процессам, происходящим в общелитературном языке.

Многочисленные терминологические исследования по проблеме создания так

называемого идеального термина в большинстве случаев приводят к мысли о

том, что «основные семасиологические характеристики термина (моносемия,

отсутствие синономии, дублетности, омонимови т.д.) существуют лишь как

ведущая тенденция и никогда не реализуются полностью» [Комарова, 1991 :

25]. Неизбежность присутствия синонимов среди терминологической лексики

непосредственно связана с разнообразием источников происхождения

терминов (из национального языка – заимствования), форм, выбранных для

терминологического наименования (полная форма – аббревиатура;

эпонимическое – неэпонимическое наименование).

Процесс познания и профессионального освоения мира непрерывно

поддерживает две тенденции: 1) тенденцию к однозначности и

семантической строгости термина; 2) тенденцию к развитию в нём новых

значений и размыванию его семантических границ. Термины семантического

образования имеют внутреннюю форму, омонимичны словам

общелитературной лексики, так как слова-омонимы общелитературного

употребления парадигматически и синтагматически обусловлены; эти

термины могут иметь не только внеязыковые, но и языковые ассоциации, с

28

чем связано наличие коннотаций: экспрессивности – эмоциональности.

Требование эмоциональной нейтральности термина принимается

большинством учёных-лингвистов. Так, ещё в первой половине XX века

Г.О. Винокур утверждал, что «становясь термином, слово «стряхивает»

прежние коннотативные, фоновые оттенки значения» [1939 : 31].

А.А. Реформатский говорил о недопустимости каких-либо эмоциональных и

экспрессивных напластований в терминологических наименованиях:

«Термин точен и холоден, и сфера экспрессии для термина в пределах

терминологии внеположна» [1961 : 11]. Примерно в те же годы другой

выдающийся советский филолог Р.Г. Пиотровский выступил с

предположением, что эмоциональная нейтральность термина в значительной

степени относительна. По его словам, «вряд ли можно говорить о полной

нейтральности термина: как научного, так и профессионального» [1952 : 36].

В.Н. Прохорова в своей работе «Об эмоциональности термина» также

высказывает мнение, что термины могут выражать отношение говорящего к

предмету речи и быть экспрессивными. При этом автор следующим образом

трактует понятие образности. «Образность – наличие внутренней формы –

свойство слова, отличное от таких качеств, как эмоциональность и

экспрессивность, но …близкое к ним и не дающее возможность говорить об

«интеллектуальной чистоте» термина (его значения)» [1970 : 153]. На наш

взгляд, какие-либо умозаключения в отношении категоричного выполнения

термином требования эмоциональной нейтральности возможно делать при

тщательном анализе лексического состава отдельно взятой области знания

или деятельности. Помимо различий по степени эмоциональной

окрашенности и экспрессивной насыщенности, разные терминологии

отличаются в зависимости от различных факторов.

Л.В. Ивина в своих исследованиях особое внимание уделяет

особенностям формирующихся отраслевых терминологий и их отличиям от

терминосистем, имеющих достаточно продолжительную историю. Автор

относит к их числу менее выраженную (по отношению к сложившимся

29

терминосистемам) иерархичность структуры; сложность «взаимоотношений

между терминоединицами, номинирующими базовые понятия данной

отрасли знаний, и языковыми средствами, используемыми для обозначения

более частных концептов» [Ивина, 2003 : 24]; преобладание образных слов и

словосочетаний «с модифицированием их первоначального смыслового

содержания» [2003 : 27]. Это объясняется необходимостью наименования

понятий, не имеющих до настоящего времени общепризнанных названий, а

также рядом особенностей, непосредственно связанных с зависимостью

терминологической системы от состояния и стадии развития, в том числе от

возраста и зрелости той отрасли знаний или сферы жизнедеятельности

человека, которые эта система отражает и обслуживает.

Необходимо также отметить, что степень близости терминов к

общеупотребительной лексике «варьирует прямо пропорционально их

принадлежности к той или иной терминосистеме» [Макшанцева, 2000 : 164].

Более близки к общенациональному языку гуманитарные науки, затем идут

естественные науки, затем точные науки. Объяснение этому заключается в

том, что понятия, закреплённые за терминологическими единицами

гуманитарных наук, наиболее тесным образом входят в жизнь человека, они

непосредственно связаны с широким кругом его интересов и деятельности.

Эти понятия «как бы отражают весь багаж накопленного человеческого

опыта, анализируя и классифицируя его при этом» [Макшанцева, 2000 : 165].

Помимо вопроса, насколько близка специальная лексика

общеупотребительной лексике, значимым является и вычленение типов

терминологических наименований. Самой обширной группой, определяющей

как состав корпуса наименований конкретной области знания, так и в целом

язык науки, являются узкоспециальные термины. Данные лексические

единицы встречаются только в одной конкретной отраслевой терминологии и

являются «... корпусом специальных терминов, именующих специфичные

для каждой конкретной области знания реалии, понятия, категории» [Ивина,

2003 : 26].

30

Данный слой наименований, как правило, определяет степень

научности науки. При этом, по утверждению А.А. Реформатского, чем

«наука «научнее», тем больший вес в её структуре получает язык и тем более

значимым становится вопрос о терминологии» [1961 : 46]. По мнению

С.Д. Шелова, терминологичность знака прямо пропорциональна количеству

сведений, которые необходимы «для идентификации его значения

(понятийного содержания)…» [2006 : 385]. Чем ниже степень участия

человека в формировании объекта области знания или деятельности, тем

больше в его языке доли естественного, то есть языкового материала и,

соответственно, меньше искусственного, то есть способа использования

этого материала [Лейчик, 1976 : 16].

Следующую группу составляет общенаучная лексика, номинирующая

базовые понятия, общие для всей научной сферы. Общенаучные термины

образуют общий понятийный фонд различных наук и имеют наибольшую

частотность использования. Данные наименования не являются

прикреплёнными к какой-либо одной из специальных сфер (например,

«функция», «способ», «метод», «свойство», «система»). М.В. Косова в

качестве признака общенаучной лексики выделяет «постоянство значения

независимо от терминосистемы, в которой она функционирует». С

общенаучной лексики, по словам автора, «начинается категоризация мира

сквозь призму какой-либо специальной области (категории оценки, функции,

назначения и др.)» [2005 : 34]. Эта лексика не обязательно присутствует во

всех науках. Лингвисты дают данной категории лексических единиц

различные названия: «полутермины» (Е.С. Троянская), «периферийные

термины» (В. Эберт), «полунаучные термины» (Л. Дрозд), «общенаучные

термины» (В.В. Левицкий). Е.С. Троянская разделяет так называемые

полутермины на две группы. В первую группу входят слова, которые

употребляются в других стилях речи в нетерминологическом значении. Эти

слова встречаются во всех научных отраслях как в обиходном, так и в

терминологическом значении (например, природа, движение, жизнь). Вторую

31

группу составляют лексические единицы, употребляемые в других стилях

речи как в терминологическом, так и в нетерминологическом значении. При

употреблении их в терминологическом значении происходит значительная

доля упрощения их значения (например, кислород, организм, воздух,

жидкость, энергия) [Троянская, 1981 : 17]. В качестве специальных

наименований могут выступать так называемые предтермины, которые, в

отличие от терминов, не отвечают требованию краткости, общепонятности,

экспрессивной нейтральности. Такие наименования представляют собой

многословное сочетание, имеющее в своём составе причастный или

деепричастный обороты или же союзы и предлоги. От терминов предтермины

отличаются временным характером и неустойчивостью формы [Косова, 2005 :

36–37].

Что касается общеупотребительных слов, приспособленных для

специальной сферы употребления, они также представляют собой довольно

пёстрое разнообразие: наряду с неологизмами, функционируют слова очень

древние, зафиксированные чуть ли не первыми памятниками письменности,

местные, диалектные слова и даже просторечья. Общелитературный язык во

всём его многообразии неизменно остаётся базой для языка науки вне

зависимости от того, каких бы высот не достиг научно-технический прогресс

в наши дни. Здесь уместно привести утверждение В.В. Виноградова о том,

что, начиная с результатов, добытых мышлением и речью народа, любая

наука «в дальнейшем своём развитии не отрывается от народного языка»

[1977 : 165]. В этом контексте актуальным представляется и высказывание

относительно того, что «каждый современный научно-технический подъязык

имеет своё просторечие вне зависимости от «интеллектуального» уровня и,

видимо, причины существования этого пласта речи надо искать в очень

сложных особенностях человеческого мышления, далеко не во всём

подчиняющегося строгой логике» [Петушков, 1972 : 111].

32

1.2. Семантические особенности

современной медицинской терминологической лексики

Современная лексика языка медицины характеризуется чрезвычайным

разнообразием. Её основу представляет медицинская терминология, которая

является её организующей структурной составляющей «в силу своей особой

организации и когнитивного потенциала» [Абрамова (A), 2003 : электронный

ресурс]. Медицинская терминология, в свою очередь, включает в свой состав

узкоспециальные термины, общемедицинские термины, общенаучные

термины.

Общенаучные термины в медицинской терминологии, входя в состав

словосочетаний, специализируются за счёт сочетаемости с другим словом

(«система» – нервная, эндокринная, пищеварительная; «операция» –

диагностическая, гинекологическая). Относительно общемедицинских

терминов следует отметить, что основная их часть – это анатомические и

гистологические термины.

Самым представительным слоем медицинской терминологии являются

узкоспециальные термины. Значительную часть таких наименований

представляют лексические единицы, созданные на основе классических,

стандартных греко-латинских терминоэлементов («кератоакантома»,

«тетраплегия»). Данное обстоятельство, с одной стороны, способствует

унификации медицинской терминологии, её интернационализации, а с

другой – такие термины практически не проникают в разговорную речь, так

как «мёртвые слова древнегреческого и латинского происхождения не

используются как разговорные, поэтому значение их составляющих не

меняется. Они постоянно сохраняют закреплённый за ними в медицинской

терминологии смысл» [Бунина, 2007 : 73].

В семантическом аспекте медицинской терминологии присущи общие

тенденции, характерные для языков науки в целом, что проявляется в том,

что «…семантика языков науки предполагает абстрактные или теоретические

33

сущности…. А при выявлении таких сущностей уже существуют языковые

средства для их выражения (определённые морфемы, модели

терминообразования и т.д.)» [Антонова, 1987 : 35]. Значения медицинских

терминов могут быть мотивированы самыми различными

терминоэлементами – морфемами, словами и словосочетаниями, входящими

в состав более сложных лексико-грамматических образований. Например, в

терминах, называющих воспалительные процессы, целям семантической

специализации служит суффикс -ит, в качестве мотивирующей основы для

многих таких наименований служат названия больного органа («плеврит»,

«бронхит», «трахеит»). В качестве неоспоримого преимущества таких

наименований, по мнению М.Н. Володиной, является «экономная и

одновременно семантическая ёмкая структура, позволяющая создавать

краткие по форме и объёмные по содержанию термины – определения.

Информативность этих терминов объясняется, прежде всего, тем, что они

мотивированы необходимым количеством соответствующих признаков»

[1996 : 20]. В общем же картину относительно мотивированности

медицинских терминов возможно представить, исходя из следующей

классификации:

а) квалификативные (полностью мотивированные): «выворот века»,

«выбухание мозга»;

б) нейтральные: 1) эпонимы: «болезнь Боткина», «дальтонизм»; 2)

топонимы: «японский энцефалит», «палочка Бреслау»; в) ассоциативные,

образованные методом ассоциаций, в основном, с помощью метафор и

сравнения: «заячья губа», «петушиная походка» [Чернявский, 1984 : 422].

Что касается ассоциативных терминов, то их в составе медицинской лексики

большое количество.

Важным аргументом, свидетельствующим о возможности

использования метафоры в качестве полноправного участника

терминологической номинации, является рассмотрение процесса

метафоризации не просто как процесса переноса ряда признаков от

34

вспомогательного объекта к основному. Процесс метафоризации – сложная

семантическая операция, включающая в себя экстралингвистические знания,

гипотетические предположения, эмоции, научный и обыденный опыт

носителей языка [Петров, 1982 : 78]. В метафоре отражены когнитивные

механизмы перехода от первоначального, личностного, чувственного,

интуитивного, эмоционального, предположительного знания к более

усложнённым связям между научными законами и реальностью. Как

отмечает Л.И. Баранникова, метафорические переносы, способствующие

развитию на основе конкретных значений новых отвлечённых значений,

свидетельствуют о развитии и совершенствовании мышления, при этом

данное явление характерно для всех языков [1973 : 118].

При образовании метафоры, семантика которой лежит в области

интенсионала, происходит актуализация части интенсиональных и

импликационных компонентов того значения, которое применяется при

наименовании и характеристике нового предмета или явления. Концентрируя

в себе интенсиональные компоненты основного понятия, «образное средство

становится инструментом познания обозначаемого объекта и даёт

дополнительную информацию по сравнению с прямым наименованием»

[Тарасова, 1998 : 151]. Иными словами, можно говорить не столь о переносе

одного значения на другое, а скорее о наложении, подключении к

производной, метафорической номинации. В данном случае метафору

целесообразно представить как «когнитивную операцию по наложению

матрицы (прототипа, гештальта) на новый объект» [Варламов, 1998 : 20]. При

этом, чем более обширны фоновые знания, чем более высока языковая

компетенция, тем плодотворнее и активнее протекает процесс

метафоризации, как важнейшего средства создания новых смыслов. В этой

связи вполне правомерно утверждение Т. Коэна относительно того, что,

чтобы распознать и понять метафору, не требуется чего – то большего сверх

нормальной лингвистической компетенции, но «the more you know, the more

you will make of the metaphor» [Cohen, 1980 : 8].

35

Универсальными остаются основные пути создания метафоры и

направления метафорических переносов, которые были определены ещё в

античной риторике. Их основные принципы: «движение от более

конкретного к более абстрактному, от материального – к духовному и

принцип антропо - зооморфизма» [Сафьянова, 1998 : 266]. Так как центром

метафорической картины мира, представленной в медицинской

терминологии, является человек, то его части тела и органы в результате

непосредственного чувственного восприятия сравниваются со

специфическими органами и частями тела животных, то есть с такими,

которых у человека нет («ласты тюленя», «обезьянья лапа», «конская стопа»,

«клювовидный таз»). Примечательно, что метафоризации «подвергаются

преимущественно номинации домашних и диких неэкзотических животных,

входящих в ядро фоновых знаний о растительном и животном мире»

[Озингин, 2010 : 13].

В медицинской терминологии широко представлены как номинативные

метафоры – «воронкообразная грудная клетка», «умственная жвачка»,

«гильотина» (в оториноларингологии – устройство, применяемое при

оперативном удалении миндалин), так и предикатные. Основная роль

предикатной, или когнитивной метафоры – расширение спектра значений

понятий. В когнитивной метафоре доминирующим является не внешнее

сходство, а объединение сущностных характеристик сопоставляемых

явлений, прикладывание к объекту чужих признаков. Например,

прилагательное «острый» связано с отточенными острыми и режущими

предметами (лезвие, нож), в медицине оно получает метафорическое

значение «ясно выраженный» – «острый живот», «острая боль».

Номинативные метафоры служат источником омонимии, в то время как

предикатные метафоры – источник полисемии.

При образовании метафор в языке медицины заимствование

осуществляется из растительного мира («стрептококк» – греч. kokkos – ягода;

«банановый перелом»), из мира оценочных определений («инфантилизм»),

36

мира объектов, состояний и социальных взаимоотношений («наковальня»,

«лунатизм», «симптом «баллотирования» надколенника»). Также имеют

место ассоциации с предметами быта и пищей («кисетный рот», «симптом

пастушьего посоха», «шум мельничного колеса»; «творожистый некроз»,

«симптом рисового отвара»).

Особенностью медицинской метафоры-термина является активизация

значения, отражающего культурные, социальные связи в

сознании/подсознании индивида в рамках медицинского знания. Иными

словами, по мнению О.С. Зубковой, метафора в медицине – это творческое и

каждый раз уникальное присвоение и усвоение индивидом некой

общечеловеческой и профессиональной нормы («пигмалионизм», «синдром

Алисы в стране чудес», «синдром Ромео и Джульетты») [Зубкова, 2009 :

электронный ресурс].

В.Ф. Новодранова обращает внимание на присутствие в медицинской

терминологии колористических метафорических наименований болезней и

их признаков, основанных на визуальных методах обследования больного,

связанных со зрительным восприятием («краснуха», «желтуха», «ржавая

мокрота», «малиновый язык») [2009 : 273].

В качестве медицинских метафор также используются мифологизмы,

хранящие отпечатки мифологического видения мира («гарголизм»,

«нарциссизм», «Эдипов комплекс», «ахиллесово сухожилие», «морфинизм»,

«фобия»). Мифическая картина мира, по мнению А.А. Потебни, не отражает

границы между объективным и субъективным, между внутренним и внешним,

между образом вещи и самой вещью [1989 : 240]. Мифическое мышление

обладает ярко выраженной образностью, конкретностью. Для него характерно

«превалирование чувственных впечатлений, невыделенность личности из

окружающего мира, отсутствие логических понятий и абстракции» [Деглин,

1983 : 40].

Активное внедрение мифологизмов наблюдалось в эпоху Возрождения,

для которой был характерен культ античности. Это объясняется, в первую

37

очередь, желанием демонстрации авторами медицинских трактатов их

эрудированности и начитанности [Новодранова, 2007 : 231].

Функционируя в языке медицины, метафора создаёт стойкое

терминологическое значение. Как отмечает Л.В. Дубровина, благодаря

метафоре «в терминологии осуществляется новый акт номинации, то есть

вторичная номинация, после чего эта терминологическая единица

продолжает своё развитие в новом окружении, с иными системными

отношениями» [1985 : 169]. Следует отметить, что в языке медицины многие

метафоры, обладая слишком прозрачной внутренней формой, не отвечают

требованиям деонтологической этики. Например, термины «волчья пасть» и

«заячья губа» заменены в современной научной медицинской терминологии

на «несращение нёба» и «несращение губы» соответственно.

Наличие в составе медицинской лексики большого количества

нейтральных терминов обусловлено активным процессом привлечения

эпонимичных терминов, что, в свою очередь, можно объяснить стремлением

избежать присутствия ложномотивирующих терминов. Например, какое-

либо заболевание не всегда удаётся отнести к определённой нозологической

форме, и в данном случае название даётся по фамилии учёного (или группы

учёных), впервые выявивших патологию.

Медицина принадлежит к естественным наукам, однако в ней ярко

проявляется гуманистическая сущность, поскольку объектом изучения здесь

являются законы жизнедеятельности человека, его болезней, их

профилактики и лечения [Гущина, 2004 : электронный ресурс]. Данное

обстоятельство обусловливает: 1) использование для терминологической

номинации общеупотребительной лексики, 2) а за медицинскими терминами

возможность признания «…реализации не только собственно научного

(теоретического) знания, но также «мерцающего» обыденного и

практического профессионального знания» [Голованова, 2014 : 55].

Во всех областях ортодоксальной медицины имеют место лексические

единицы, в форме которых отражены попытки древних медиков подобрать

38

адекватное название процессам, явлениям, объектам на основе чувственного

восприятия. Многие медицинские понятия таких древнейших областей

медицины, как хирургия, дерматология, ортопедия, акушерство, психиатрия

не имеют строгого научно объективного обоснования, а являются следствием

эмоционального, обиходного подхода. Наиболее часто к таким понятиям

относятся старые названия, заимствованные из общеобиходного языка и

несущие в себе субъективную оценку пациента или врача, основанную на

телесном опыте. Например, в дерматологии – herpes (от herpo – ползти,

подкрадываться); в хирургии – «подагра» (от греч. podos – стопа, нога + agra

– охота, силок, ловушка), поскольку при данном заболевании характерны

сковывающие боли; inflammation – воспаление (от латинского глагола

inflammare – воспламенять), в котором отражены классические признаки

воспаления – покраснение и жар [Ельцова, 2007 : 124]. Характерными

примерами данной группы понятий являются также народные названия

болезней, созданные на базе общеобиходного языка, с ярко выраженной

прозрачной формой, «которые не имеют строгого научного обоснования, а

являются результатом обиходного, эмоционального подхода» [Микулан,

2007 : 215]. В таких наименованиях, по словам Л.В. Бабошкиной, «находят

своё отражение народные верования и представления (например, термин

«чахотка» от глагола «чахнуть» и «сухотка» от глагола «сохнуть»,

«истощаться») [2007 (б): 314]. Исчезновение же наименований типа

«чахотка», «падучая», «костоеда» объясняется как раз выраженной

прозрачной формой, основанной «либо на метафоре или метонимии, либо на

внешних проявлениях болезни» [Лейчик, 1974 : 14–15]. Следует отметить,

что обладающие высокой степенью мотивированности устаревшие

(обыденные) народные названия болезней иногда употребляются врачом

вместо соответствующего научного термина для доступности их понимания

пациентом («плешь» – «аллопеция»; «почесуха» – «пруриго»).

В составе медицинской терминологии прослеживается и ряд

терминологических наименований, в которых отражены ошибки и

39

заблуждения древних врачей. Например, термин hysteria (от греч. hystera –

матка), так как ошибочно считалось, что возникновение истерии связано с

заболеваниями матки [Моисеев, 2007 : 62].

На примере медицинской терминологии воможно проследить

проявление дуализма человеческого мышления, заключающегося в

возникновении постоянных противоречий между «естественными и

гуманитарными науками как факторами образования; между техникой и

искусством; между материальным и реальным; между «душой» и «телом»

[Черри, 1972 : 101]. Преобладание символической стороны языка

наблюдается в сфере фиксации медицинских терминов, в сфере же их

функционирования более широкий выход находит эстетический аспект

общей сферы языка.

При номинировании научного понятия мыслительная активность

учёного «отдаёт приоритет смыслу по сравнению с образом, то есть на

первый план выдвигается когнитивная составляющая, но даже отодвинутая

на второй план эстетическая составляющая придаёт медицинскому термину

исключительно живую и интеллигентную форму» [Новодранова, 2007 : 231].

В медицинских терминах находит своё отражение «синтез знаний,

полученных в результате научного познания, мыслительной и

речемыслительной деятельности и знаний, полученных в результате прямого

чувственного опыта» [Ельцова, 2007 : 125].

Такие примеры стихийно сложившихся терминов, как «сердце» (то, что

в середине), «желудок» (метафора), свидетельствуют о том, что и такие

наименования могут прочно войти в состав терминологии научной

медицины. Эти примеры ещё раз подтверждают тот факт, что в термине

возможен симбиоз научного понятия и выразительного образа,

обусловленный тем, что «наше сознание несёт в себе союз как

прагматических, рациональных, так и душевно-художественных потоков»

[Ханжин, 2010 : 60].

40

1.3. Ценностно-смысловая природа

лексики языка народной и традиционной медицины

Исследование современной медицинской лексики представляется

неполноценным без обращения внимания к такой её составляющей, как

лексика народной и традиционной медицины. Изучение данного пласта

лексики считаем целесообразным начать со следующих вопросов:

1) определение понятий трех основных направлений

современной медицины;

2) статус народной и традиционной медицины;

3) общность и (или) дифференциация понятий «народная

медицина» и «традиционная медицина».

1. Определение понятий трех основных направлений

современной медицины.

Методы народной и традиционной медицины часто называют

методами нетрадиционной медицины, а методы научной медицины –

традиционными. Однако такое положение вещей не является верным.

Согласно утверждению Т.С. Сорокиной, научная медицина и её методы не

являются традиционными, то есть связанными с какой-либо одной культурой

и её традицией. Научная медицина интернациональна, она опирается, прежде

всего, на научный эксперимент, в ходе которого проверяются эмпирические

знания, научные и философские идеи, создаются стройные научно (в смысле

экспериментально) обоснованные концепции, гипотезы, теории [Сорокина

(a), 2007 : 36].

Народная медицина является исторически наиболее древним понятием,

которое «включает совокупность средств и приёмов народного врачевания,

выработанных в результате эмпирического опыта на протяжении всей

истории человечества» [Сорокина (a), 2007 : 36]. Фундаментальное ее

значение состоит в комплексном воздействии на физическое и психическое

состояние человека на протяжении всей его жизни от рождения до смерти, а

41

не только в период болезни. Народная медицина накопила огромный арсенал

фармацевтических способов воздействия на организм человека с

привлечением естественных природных источников.

Народная медицина является непосредственной составляющей

медицины традиционной, которая является более узким, конкретным и

исторически молодым понятием. В основе традиционной медицины «всегда

лежит стройное философское, а точнее религиозно-философское учение, в

которое органически вплетается эмпирический опыт народного врачевания

данного этноса» [Сорокина (а), 2007 : 36]. Традиционная медицина

зародилась и интенсивно развивалась в Древнем Китае, Древней Индии,

Тибете. В течение очень длительного времени она развивалась изолированно

от других систем врачевания и культур земного шара. В настоящее время

наблюдается активное распространение её методов в большинстве

европейских стран, адаптация к местным условиям, приспособление к

местному лекарственному сырью. Это способствует и определённой

адаптации лексики языка традиционной медицины.

2. Статус народной и традиционной медицины

Статус народной и традиционной медицины в современном обществе

достаточно противоречив и далёк от своей стабильности. При этом в

отношении её положения нет единого мнения как среди обывателей, так и

среди медиков. Характерно, что чаще всего наблюдаются полярные взгляды:

либо признание, и даже чрезмерное увлечение и возвышение; либо полное

отрицание, опирающееся, например, на утверждении о том, что такой

медицины не может быть в принципе (как нет, например, народной

математики или народной биологии). Столь категоричный запрет на право

существования, в какой-то степени, мотивирован тем, что в настоящее время

наблюдается избыточное расширение самого понятия «медицина», что ведёт

к обеднению его смыслового наполнения. Если в качестве

основополагающего критерия берётся отмеченное ранее положение

относительно того, что современная научная медицина («медицина» – лат.

42

medicina – «лечебная наука») базируется на данных научного

происхождения, то, следовательно, в значении слова «медицина»

обязательно предполагается наличие семы “базируемая на науке”. Возможно

ли констатировать наличие данной семы в словосочетаниях «народная

медицина» и «традиционная медицина?» Более точно ответ на этот вопрос

можно дать, если учесть, что понятие «медицина» включает два ключевых

аспекта: 1) какие цели преследует та или иная методика лечения и 2) какими

средствами эти цели достигаются. С точки зрения цели, в общем, можно

сказать, что народную и традиционную медицину можно рассматривать как

медицину, так как её цель-облегчение, устранения недуга. С точки зрения

средств – для достижения указанных целей они различны и не всегда

соотносимы с понятием «медицина». Такие средства, как экстрасенсорика,

всевозможные виды духовного целительства с малой долей вероятности

могут быть соотнесены с медициной. Однако зачастую «поломническое»

обращения к подобным методам показывает, что современный человек

нуждается в мистическом опыте и поиске путей и способов построения

новой культурной «окружающей среды». О.В. Паченков особо подчёркивает

в данной связи религиозный фактор. По мнению автора, «религия или любые

квазирелигиозные феномены – широкие мировоззренческие и философские

системы, стремящиеся объяснить смысл бытия и место человека в

мироздании, представляются в этой ситуации возможной альтернативой

восстановления разрушенной культурной модели и обретения индивидом

своего места в окружающем социальном мире» [2001 : электронный ресурс].

Новая космополитичная рациональность современного человека вмещает в

себя одновременно и знакомство с достижениями современных технологий, и

чтение астрологических прогнозов на последней странице

иллюстрированного журнала. Иными словами, сейчас наблюдается

легитимация иррационального, что, в свою очередь, является

незапланированным продуктом свободы слова и демократизации [Романов,

2012 : электронный ресурс]. Своё отношение к рассматриваемому вопросу

43

И.Н. Соколов высказывает следующим образом: «Отсутствие чёткой позиции

в определение роли и места народной традиционной медицины привело к

тому, что вместо неё активно пропагандируются оккультизм, магия и

колдовство. В повседневном обиходе уже применяются слова «биоэнергия»,

«аура», «карма» и т.д. Народная медицина стала восприниматься не как опыт

лечения травами, питанием и процедурами, а как «таинство» лечения при

помощи различных «знергий», пассов руками, воздействия на «каналы»,

способных совершить чудо моментального исцеления» [Соколов, 2001 : 24].

Результатом этого является то, что многие наименования, несущие даже

самую низкую степень медицинской смысловой нагрузки, или даже не

имеющие таковую, входят в состав лексики языка народной и традиционной

медицины. При этом основанием такого вхождения (а в отдельных случаях

«вероломного вторжения») является законодательное разрешение

использования методов целительства [Статья 57 ВС РФ]. По предположению

В.М. Музалевского, нелегитимными и не включёнными в медицину, как

социальный институт, очевидно, окажутся неинституциализированные

компоненты традиционной медицины как культурного комплекса

[Музалевский, 2007 : 25].

В своём исследовании мы исходим из следующих положений:

для медицины в целом характерно сохранение опыта

предков, накопление эмпирических знаний и эволюция этих

знаний;

народная и традиционная медицина являются истоками

научной медицины и, значит, нельзя исключать их

существования;

целесообразным является интеграция рациональных,

«разумных» методов народной, традиционной медицины и

научной медицины. На сегодняшний день, как никогда остро,

встаёт задача «перекинуть мостик, который соединил бы

колоссальный опыт, накопленный в прошлом, с высшими

44

научными достижениями сегодняшнего дня» [Шёненберг, 1979 :

25]. Это, в свою очередь, будет способствовать упорядочению

лексики языка народной и традиционной медицины.

3. Общность и (или) дифференциация понятий «народная медицина»

и «традиционная медицина»

Исследование обширного материала по теме данного вопроса приводит

к заключению, что он, как и два предыдущих, остаётся в центре дискуссий.

Не констатируя абсолютного тождества народной и традиционной

медицины, мы, в то же время, считаем возможным изучение лексики данных

видов медицины в русле одного диссертационного исследования с

выявлением как точек соприкосновения, так и анализом наиболее

различительных позиций в плане их основных семантических характеристик.

I. Факторы, влияющие на дифференциацию понятий

«народная медицина» – «традиционная медицина»:

1) ориентированность традиционной медицины, в большей

степени, не на устранение симптомов заболевания, а на их причину с

привлечением знаний о взаимообусловленности функционирования всех

систем человеческого организма и философских взглядов на природу

человека и окружающего мира;

2) активное использование в народной медицине факторов быта,

так как жизнь народа на протяжении веков была строго

регламентирована обычаями. Отрабатывалось всё, что необходимо для

здоровья (практические навыки гигиены, охрана здоровья).

II. Факторы, способствующие общности понятий

«народная медицина» и «традиционная медицина»:

1) народная и традиционная медицина являются истоками

современной научной медицины;

2) оба эти вида медицины одновременно традиционны и народны,

так как являются частью традиции и вобрали в себя исторически-

культурный опыт народа;

45

3) народная и традиционная медицина не используют

синтетические лекарственные препараты, гормональные средства;

4) в основе народной и традиционной медицины лежит

индивидуальный холистический (греч. holos – целостный) подход к

лечению человека, который «исходит из понимания здоровья,

складывающегося под влиянием культуры, традиций и исторических

условий в течение всей истории человечества» [Горюнов, 2005 : 180].

Методы народной и традиционной методы представляют систему

воздействий, учитывающих возраст, пол больного, природное время

лечения, географические и климатические особенности места

проживания и т.д.

«Смешение» методов народной и традиционной медицины и, как

результат, отсутствие чёткой классификации понятий объясняется тем, что

возрождение народной медицины началось не с возрождения характерных

для неё видов, а с совершенно нового, не имевшего раньше широкого

распространения метода рефлексотерапии, а вместе с ним наблюдалось и

активное внедрение китайской медицины с одновременным заимствованием

восточной лексики (часто – с искажением семантики). А уже позже начался

настоящий «бум» на возрождение исконных древних методов лечения, а саму

медицину, их использующую, стали называть «народной», «традиционной»,

«народной традиционной», «альтернативной», «комплементарной»,

«неортодоксальной», «комплементарной и альтернативной (КАМ)»,

«нетрадиционной» и т.д. Разнообразные методы, применяемые в народной и

традиционной медицине, также не имели своего фиксированного положения.

«Попытки разработать ясное определение неортодоксальной медицины

можно уподобить стремлению сбить постоянно движущуюся мишень, так

как регулярно возникают и исчезают различные виды альтернативных

медицинских практик» [Kelner, 2000 : 4]. Что же касается положения

лексики, обслуживающей область этих «медицин», то можно сказать, что

определённая её часть то получала полноправный статус медицинского

46

термина, то теряла его (временно или окончательно). Причина данного

явления – законодательное признание/непризнание тех или иных методов.

Во многих наименованиях народной медицины прослеживается так

называемая «народная философия» – взаимосвязь телесного и душевного

здоровья, сопричастность человека движению природных ритмов. В

семантике лексических единиц народной медицины доминирует культурный

компонент – особая социально-культурная сема, обусловленная историей,

бытом, нравами, географией [Иванова, 2000 : 45], например, «лечение парной

баней», «хлестанье берёзовым веником», «кумысолечение», «лечение

колокольным звоном». Данное обстоятельство объясняет доступность в

понимании большего количества наименований языка народной медицины.

Лексика народной медицины, в большей своей части, сформировалась

«естественно», то есть как результат реализации практической деятельности

людей, и требования к таким терминам не всегда совпадают с их реальным

использованием.

Основополагающим понятием традиционной медицины является

«философия здоровья», в основе которого лежит чистота поступков, мыслей,

пищи, желаний, философские взгляды на природу и значение здоровья,

болезни и жизни. При попытке систематизации накопленного материала вся

медицински значимая информация так или иначе сводилась к готовым

классификациям, создавшимся в рамках религиозных или философских

учений Древнего Востока. Это обусловливает определённую степень

условности во многих наименованиях языка традиционной медицины и

необходимость привлечения дополнительных фоновых знаний для

«расшифровки» их семантики. Например, «принцип сообщающихся сосудов»

– в языке традиционной медицины – «перемещение энергии из физической

сферы в духовную»; «буддийская школа цигун» – «разновидность цигун,

основанная на индийском религиозно-философском учении, в основе

которого лежит акцентирование внимания на укреплении ума, а не тела»;

«школа бокса» – «разновидность цигун». В научной медицине термином

47

«бокс» называют изолятор для инфекционных пациентов, здесь

прослеживается этимологическая связь с английским словом box, в одном из

его значений – «коробка». В языке традиционной медицины «школа бокса» –

противостояние психологической атаке, в данном случае семный состав

слова «бокс» следующий: архисема “удар, атака” (второе значение слова box)

и новая дифференциальная сема “психологическая атака”.

Между представленными выше понятиями – «народная философия» и

«философия здоровья» не существует жёсткого разграничения. Скорее всего,

возможно говорить об их взаимодействии, так как в их основе лежит богатый

общечеловеческий культурно-исторический опыт, духовно-нравственный

потенциал, духовные ценности здоровья, религиозные верования, личная

ответственность за своё здоровье. Это обусловливает присутствие в языке

народной и традиционной медицины наименований, связанных с такими

областями знания и деятельности, как философия, психология, психотерапия,

религия, («вегетарианство», «аутотренинг», «целительство», «лечение

молитвой», «смехотерапия», «школа цигун», «медитация», «голодание»,

«йога», «целительство»).

Значительное количество методов традиционной медицины является

наследием народной медицины, то есть имеет народные корни. Например,

фитотерапия восходит к практике колдунов, шаманов и применения

этноботанических лекарственных растений; хиропрактика и остопатия – к

искусству костоправов.

Народная и традиционная медицина, используя схожие методы

лечения, оперирует различными языковыми средствами для выражения

одинаковых понятий, например: «травничество» – нар., «фитотерапия» –

трад.; «лечение руками» – нар., «мануальная терапия» – трад. То же самое

можно сказать и в отношении названий лиц, практикующих методы

народной и традиционной медицины: «костоправ» – нар., «мануальный

терапевт» – трад.; «травник» – нар., «фитотерпевт» – трад.

48

Постановка представленных выше вопросов и предложенные варианты

ответов оказывают влияние на специфику анализируемой лексики, что

«отражается на плане содержания а, следовательно, оказывает

непосредственное влияние на план выражения – выбор языковых средств из

всего его разнообразия в языке» [Кириллова, 2003 : 40].

ВЫВОДЫ

1. Возрождение методов народной и традиционной медицины,

ценностное отношение к этим областям деятельности, как к национально

культурному комплексу, обусловили необходимость изучения лексических

единиц ранних форм медицины.

2. Эволюция человеческого мышления находит непосредственное

отражение в процессе накопления полноценной совокупности знаний о мире.

Результаты чувственного, образного восприятия мира реализуются в

общеупотребительной лексике, которая опирается на наглядные

представления и практический опыт, а результаты теоретического познания

отражаются в терминологических единицах.

3. Термин, являясь основной единицей языка науки, обладает такими

признаками, как системность, дефинитивность, соотнесённость с научным

понятием. В то же время он, как часть лексики литературного языка,

подвержен влиянию основных лексико-семантических процессов.

4. Современная научная и языковая картина мира характеризуется

сосуществованием и взаимодействием обыденного и научного познания. В

языке медицины функционируют как строго научные понятия, так и

наименования, сохранившие и отражающие следы начального эмпирического

этапа развития медицины, в основе значений которых лежит чувственно-

эмоциональный подход.

5. Медицина восходит к народным истокам. По мере её развития

выстраивается цепочка, соединяющая поколения и не позволяющая

49

бесследно исчезнуть накопленным знаниям. В этом процессе выявляются и

цепочки эволюционирования знания.

6. В качестве основополагающих критериев разграничения

лингвистических характеристик языка народной и традиционной медицины

рассматриваются: базирование народной медицины на эмпирическом опыте

и, как следствие, – обилие общеобиходной лексики с прозрачной внутренней

формой; ориентированность традиционной медицины на религиозно-

философские учения (в первую очередь, Древнего Востока), что

обусловливает высокое процентное содержание заимствований из восточных

языков, не несущих семантической информации.

50

Глава 2. СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ ЛЕКСИКИ

НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

2.1. Семантические преобразования общеупотребительных слов

как способ формирования лексики

народной и традиционной медицины

Общеупотребительная лексика является одним из наиболее

распространённых источников терминологизации. Функционирование во

всех терминосистемах терминов лексико-семантического образования

свидетельствует о близости терминологии с общеупотребительной лексикой,

что детерминировано тем, что «граница между терминологической и

общеупотребительной лексикой нестабильна и имеет функциональный

характер, и постоянно происходит как процесс превращения терминов в

общеупотребительные слова, так и использование бытовой лексики для

формирования терминологии» [Гринёв, 2008 : 29]. Данная точка зрения чётко

прослеживается в работах А.А. Реформатского, который считает, что любое

бытовое слово имеет шанс стать термином, равно как и вполне вероятно

возвращение всякого термина в обиходную речь «путём утраты точного

соответствия с называемой вещью» [1986 : 165].

Эффективность семантического способа объясняется типичностью,

повторяемостью, регулярностью, пропорциональностью связей значений

лексико-семантических вариантов многозначного слова. Эти характеристики

и делают полисемию «удобной, эффективной и продуктивной

классификационной категорией» [Новиков, 1982 : 193]. Так, например,

метафорические связи значений по сходству в структуре многозначных слов

отличаются особенно высокой степенью регулярности. Наиболее широкое

распространение находит «регулярная полисемия в лексике со значением

звучания, речи, движения, восприятия, чувства, в наименованиях растений и

51

животных, во многих других лексико-семантических группах» [Васильев,

2009 : 151].

В подавляющем случае новая номинация осуществляется на базе ранее

существовавшего языкового материала. Основание для этого Д.Н. Шмелёв

формулирует следующим образом: «Материальное воплощение наших

знаний о мире выражается не просто в словах, но в словах, многие из

которых (а потенциально все) обладают способностью передавать не одно, а

несколько значений, то есть попеременно выступать в качестве различных

единиц номинации» [Шмелёв, 1982 : 5].

Семантический способ образования терминов является одним из самых

древних и самых распространённых способов. При этом чем сложнее

предметная область, тем всё более сложные языковые средства необходимы

для номинации новых предметов и явлений.

Согласно теории Л.А. Шкатовой, терминологизация может иметь такие

степени, как: а) «нулевая» – обиходное слово не входит в состав никакой

терминологической системы и его значение терминологизируется только в

зависимости от контекста; б) «первая» – слово как «обиходный» термин (в

замкнутой профессиональной речи); в) «вторая» – народная терминология

(например, народные названия растений); г) «третья» – как чистый термин

[Шкатова, 1986 : 40–41]. Е.И. Голованова вместо нулевой говорит о низкой

степени терминологизации. К таким наименованиям относятся слова,

представленные как в терминосистемах, так и в общелитературном языке. Их

содержание определяется в рамках соответствующей терминологии, где за

ними закреплено конкретное содержание. Кроме того, автор акцентирует

внимание на средней степени терминологизации, когда у слова, помимо

родового, есть указание на видовое понятие [Голованова, 2004 : 100].

Одним из наиболее распространённых способов пополнения

терминологических систем является терминологизация словосочетаний,

возникших в общелитературном языке, а также полилексемных единиц

других терминосистем. Данный способ можно охарактеризовать как

52

общетерминологическую тенденцию. Пример из русско-английского

медицинского словаря-разговорника [Петров, 1993] представляет 68

номинативных единиц со словом «боль», 46 из которых представляют собой

терминологизированные словосочетания («внезапная боль», «головная боль»,

«грызущая боль», «давящая боль», «жгучая боль», «зубная боль») [Хижняк,

2001 : 83].

Семантический способ образования всегда занимал одну из ключевых

позиций в деле медицинского терминотворчества. Значительное количество

специальных понятий в области медицины, уверенно занявших свою нишу в

языке современной медицины, образованы в результате переосмысления слов

общеупотребительного языка, основанного, главным образом, на

метафоризации или метонимии.

Незаимствованная русская медицинская лексика уходит своими

корнями в глубокую древность. Ещё со времён Киевской Руси, из

древнерусских рукописных памятников известно о существовании таких

слов, как, например: «бедро», «почка», «оспа», «грыжа», «здоровье», «отёк».

Все они и по настоящее время входят в состав медицинской терминологии.

Языку народных врачевателей – лечцов современные врачи обязаны такими

наименованиями, как: «цинга», «лишай», «струп», «рана», «ячмень»,

«желтуха». Но множество ярких оригинальных медицинских обозначений не

сохранилось и уступило своё место узкоспециальным терминам, главным

образом, интернационализмам греко-латинского происхождения.

Большое количество наименований в лексике народной и

традиционной медицины получено в результате прямого чувственного

опыта, что объясняется, в первую очередь, тесной взаимосвязью человека и

окружающего его мира. В древние времена человек искал помощь в лечении

от недугов из того, что окружает его в природе, в повседневной жизни. Сама

жизнь учила человека познавать целебные свойства земли, воды, воздуха,

животного и растительного мира, камней, металлов и т.д. Этим объясняется

высокое процентное содержание в ЯНТМ наименований, обозначающих

53

классы объектов, свойств и явлений, выделяемых на базовом уровне

категоризации действительности.

В отношении смыслового содержания ЯНТМ следует отметить, что

при его расчленении чётко выводим один «из основных типов отношений,

обобщающих внутренние социальные характеристики (в частности,

отношение терминологии к общенародному языку), который возможно

определить как категорию общенародности» [Зубченко, 1974 : 44]. При этом

классификация общенародной лексики осуществляется на основании

дифференциации заимствованных в терминологию слов общенародного

употребления, не изменивших своего значения («вода», «воздух») и

заимствованной общеупотребительной лексики, имеющей как

самостоятельное специальное значение, так и сохранившееся общенародное

значение («ванна» – «лечебно-профилактическая процедура» и – «ёмкость

для купания»).

При переходе общеупотребительного слова в состав медицинской

лексики его значение полностью не изменяется, а лишь уточняется под

воздействием гносеологических и специально – медицинских факторов.

Образование терминов на основе общеупотребительной лексики, связанное с

изменением семной структуры слова, объясняется возможностью,

способностью языка к такому способу образования новых слов, а также

благодаря действию внешних системообразующих факторов,

способствующих включению тех или иных слов в терминологическую

систему.

При терминологизации может происходить изменение содержания

дифференциальных сем при сохранении первоначальной архисемы;

появление новой архисемы; появление новой архисемы и замена некоторых

дифференциальных сем; расширение значения (семный состав слова

сохраняется, но появляется одна или несколько новых сем, отмечается

переход обязательной семы в разряд потенциальных признаков); сужение

значения – актуализация потенциальных признаков и переход их в ранг

54

обязательных; прибавление нового дифференциального признака;

конкретизация архисемы и одной из дифференциальных сем слова; полная

замена семного состава (при метафоризации, метонимии). При образовании

термина способом метафоризации терминологическое значение может быть

вообще не связано с семантикой слова общего употребления, так как по

большому счёту при создании метафоры человек не только открывает

сходство, сколько создаёт его. В метафоре, которая позволяет сравнивать

несопоставимое, конкретное и абстрактное, заложена несовместимость

значений [Александрова, 2004 : 30; Арутюнова, 1999 : 341, 356]. Если слово

многозначно и оно терминологизируется, то может

транстерминологизироваться только одно из его значений; могут

транстерминологизироваться все значения многозначного слова (или

термина из другой терминологии), но при этом они распадаются на

самостоятельные термины [Рыженкова, 2001 : 93–94].

Пройдя стадию либо семантической модуляции, при которой у термина

сохраняется категориально-лексическая сема слова и изменения происходят в

рамках полисемии, либо стадию семантической деривации, при которой

категориально-лексическая сема разрушается, а в смысловой структуре слова

возникает омоним и слово переходит в другую лексико-семантическую

группу, новый термин включается и в новую понятийную парадигму, вступая

в определённые родовидовые отношения с другими терминами

[Лопушанская, 1988 : 15; 1996 : 6–13].

При переосмыслении или лексико-семантической трансформации

общеупотребительного слова связь нового значения лексемы с прежним не

теряется, но структура значения термина несколько видоизменяется,

появляются новые компоненты, актуализируется какая-либо из сем,

реализуются потенциальные семы. Терминологизируясь,

общеупотребительное слово приобретает в своей дефиниции новую

терминологическую информацию, которая раскрывает наиболее

существенные признаки специальных понятий. Сходство сем у

55

общепотребительных слов и образованных от них терминов может

наблюдаться и на уровне дифференциальных признаков при уточнении

категориально-лексической семы и её видоизменения в результате

возникновения иерархических отношений между терминами, объединения

единиц одного онтологического уровня родовым термином [Хижняк, 2001 :

79–80].

Мигрируя в специальную сферу, общеупотребительное слово проходит

стадию преобразования первичного значения, заключающегося «в

формировании на основе конкретно-предметного содержания более

абстрактного научного понятия, что позволяет считать такие значения

онтологически взаимосвязанными» [Коломиец, 1989 : 6–7]. Так, например,

слово «мёд» в общеупотребительном языке имеет значение «продукт

пчеловодства» с архисемой “продукт питания”. При переходе его в разряд

терминологического наименования в языке народной и традиционной

медицины, наряду с сохранением интенсионала “продукт пчеловодства»”,

актуализируется импликационал “природное лекарственное средство”

(«сердечный мёд», «противоалкогольный мёд», «глазной мёд»). В данном

случае новое значение образуется за счёт перехода потенциальных призраков

в разряд обязательных сем.

Семантический способ образования терминов имеет как свои

преимущества, так и свои недостатки. К преимуществам можно отнести

краткость, точность, доходчивость образованных семантическим способом

терминов, лёгкость их запоминания, связь с родным языком, возможность

отражения с помощью языковых средств, связей и отношений внеязыковой

действительности. К числу недостатков семантического способа образования

терминов следует отнести возможную многозначность в смежных

терминосистемах, преимущественно конкретные значения терминов, в

которых перенос наименования основан на чисто внешнем сходстве

предметов или явлений, что может стать причиной коннотаций. Тем не

менее, семантический способ образования специальных наименований

56

продолжает оставаться достаточно активным способом, в частности, в таких

терминологиях, как медицинская, военная, строительная, экономическая и

другие. Как справедливо отмечает О.А. Корнилов, терминотворчество на

основе семантического переноса значения представляет «…интереснейшее

явление, суть которого в синтезе научного мышления и формальных

выразительных средств обиходного языка того или иного этноса» [Корнилов,

2003 : 49].

На примере терминов, образованных данным способом, в наибольшей

степени можно проследить специфические национальные внешние и

внутренние языковые факторы, а также социально-исторические условия

развития общества. Результатом подобных языковых операций являются

мотивированные термины с осознаваемой внутренней формой (например,

рус. – самолёт; нем. – Flugzeug (летательный аппарат); англ. – aircraft

(воздушный корабль); франц. – avion (от лат. avis – птица) [Володина, 1996 :

90–94];

рус. – веснушки; нем. – Sommersprossen («солнечные ростки»); англ.

– sunspot («солнечные крапинки»);

рус. – знахарь; нем. – Gesundbeter (букв. «молитель здоровья»); англ. –

switch-doctor (англ. switch – ведьма).

2.2. Специфика формирования лексики

со значением «целебные дары растений»

Для наиболее полного раскрытия картины семантической

переосмысленности общебытового слова, влившегося в состав ЯНТМ,

необходимо параллельное изучение реалий, влияющих на изменения в

лексико-семантической системе языка в непосредственной связи с

материальной и духовной культурой народа. Иными словами, необходим

учёт не только лингвистических, но и экстралингвистических факторов, так

как язык вообще не мог бы существовать без определённой

57

экстралингвистической реальности. При этом данная реальность «может

быть как физически, непосредственно данной в чувственном опыте, так и

социальной, обусловленной культурно-историческими связями,

отношениями и далее – взглядами, этикой и т.д. данной социальной среды»

[Тер-Минасова, 2007 : 125].

К числу экстралингвистических факторов относится общий объём

знаний человека об окружающем мире, специальные знания, весь

практический опыт, накопленный в процессе деятельности с учётом знаний,

полученных в процессе общения, а также особую значимость в данном

случае играет учёт различных стереотипов мышления. По утверждению

Р. Джекендоффа, изучение семантики естественного языка предполагает

изучение структуры мышления, так как семантическая структура, то есть

информация, которая передаётся с помощью языка, предопределяет, как

человеческий разум организует опыт [Jackendoff, 1983 : 153].

Как было подчеркнуто выше, народная и традиционная медицина –

одна из наиболее древних областей человеческой деятельности. Обращение к

её истокам возвращает нас в далёкий, таинственный мир седой старины. Уже

на самых ранних стадиях развития человеческого общества люди пытались

избавиться от страданий, причиняемых им различными болезнями, с

помощью растений. Возможно, выбирая лекарственные растения, наши

далёкие предки руководствовались инстинктом. Со временем на смену

инстинкту пришло мышление, которое, как известно, прошло в своей

эволюции грандиозный путь. Использование целебных средств растений

наблюдалось во все периоды практикования народного врачевания. В то же

время немаловажным является то обстоятельство, что отношение к

растительному миру наших предков принципиально отличалось от того, как

воспринимает окружающую его флору современный человек.

Особый интерес в этой связи представляют этимология и семантика

слова «трава», а также изменения семантического объёма слов и

словосочетаний, так или иначе соотносимых с семантической сферой

58

«целебные дары природы». Слово «трава» связано со словом «травить»,

которое имеет общий корень с «тереть». Изначальное значение – «то, что

тратится, травится» (то есть съедается). Этим словом называли траву на

лугах, которую поедал скот [Универсальный словарь по русскому языку,

2009 : 1159]. Сейчас это слово получило специальное значение. «Трава» –

съедобное растение, широко используемое в питании, кулинарии (укроп,

петрушка, кинза, сельдерей); трава, используемая для приготовления

лечебных средств (чаи; отвары; настойки; напары; настои; вытяжки; сборы),

то есть в данном случае синонимом слова «трава» выступает словосочетание

«лекарственное средство». То обстоятельство, что в словарях значения

«настой», «отвар» (как лекарственные средства) представлены в качестве

разговорного к слову «трава», свидетельствует об его общеупотребительности.

Этим можно объяснить то, что в современной научной терминологии

устаревшее выражение «травная медицина» и заменившее его словосочетание

«траволечение» практически полностью вытеснено термином «фитотерапия»,

образованного по классической модели медицинских терминов.

Терминоэлемент фито- чрезвычайно продуктивен и популярен в настоящее

время, он обладает хорошо выраженной способностью к терминообразованию

в соединении с элементами как русского, так и других языков («фиточай»,

«фитоглина», «фитогрязь», «фитоаппликация», «фитосауна» и т.д.).

Для наименования средств, приготовленных на основе целебных трав,

использовались слова «снадобье» и «зелье».

Слово «зелье» – собирательное от ЗЕЛЪ – зелёный. В древнерусском

языке было также существительное «зель» – «молодая озимь, зелень, трава».

От этого корня произошли такие наименования лиц, как «зельник» или

«зелейник», а также словосочетания «зелийные лавки», «зелийные ряды»

(прообразы современных аптек). Следует отметить, что слова «зелейник»,

«травник», «травоврач» полисемантичны. В одном значении (при

наименовании лиц) доминирующей является сема “деятель”, в другом случае

доминирует сема “периодическое издание” («Зелейник», «Травник»,

59

«Травоврач» – названия изданий, в которых описываются целебные свойства

трав).

От корня -зель- образованы также слова «зелье, золотой, зола,

жёлтый». Слово «зелье» первоначально означало «настой из трав». Обычно

его готовили ведьмы и колдуны. Отсюда название «колдовское зельё».

Именно с этим выражением связано старое выражение «зелёное вино», то

есть «водка, настоенная на травах», а также «зелёный змий», употребляемое

по отношению к спиртному [Универсальный словарь по русскому языку,

2009 : 1066].

В настоящее время слово «зелье» не употребляется в своём

первоначальном значении. В его семантике актуализировалась сема “средство,

губительное для здоровья” (алкоголь, наркотическое вещество). Слово «трава»

также получило в настоящее время негативное значение: «трава» –

«наркотик», это относится и к варианту уменьшительно-ласкательного

названия «травка».

Слова «зелье» и «снадобье» уже не встречаются в фармацевтических

рецептах, а для того, чтобы подчеркнуть чрезвычайную целебность древних

средств, в целях впечатляющего действия на читателей, в современных

рецептах народной медицины широко употребляются прилагательные в

превосходной степени. И если раньше это объяснялось, в первую очередь,

верой в сверхестественные, магические свойства используемых средств, то в

настоящее время использование таких прилагательных зачастую служит

целям рекламы.

Современные знахари, лекари, маги, экстрасенсы, широко используя в

своей практике дары природы, дают при характеристике оказываемых этими

средствами действий такие определения, которые обладают высокой

степенью коннотативности и которые не используются в аннотациях к

фармацевтическим средствам: «сильнейшее средство»; «лучшее средство»;

«мощнейшее средство»; «достойнейшее средство»; «превосходное средство»;

«замечательное средство»; «величайшее средство»; «всеисцеляющее

60

средство»; «великое средство»; «выдающееся средство»; «чудодейственное

средство»; «уникальное средство»; «универсальное средство»; «таинственное

средство»; «божественное средство».

При характеристике народных средств обязательно подчёркивается их

старинность, связь с природой. В качестве архисемы выступает сема

“натуральность”.

Современные производители лечебно-профилактических средств,

основанных на старинных народных рецептах, широко используют для

наименования своей продукции слова «эликсир» и «бальзам».

Слово «эликсир» в Энциклопедическом словаре представлено

следующим образом: 1) «жизненный эликсир – у средневековых алхимиков -

фантастический напиток, продлевающий жизнь, сохраняющий молодость»;

2) «крепкий настой или вытяжка из растительных веществ на спирту,

кислотах и т.д., употребляемые в медицине, косметике».

Слово «эликсир» вошло предположительно через нем. Elixir или фр.

elixir через лат. elixir – термин алхимии, от араб. al – iksir- «философский

камень», так как способен превращать неблагородные металлы в золото, а

также является панацеей от всех болезней. Слово имеет несколько значений:

сема

“натуральность”

»»»» естественное природное

деревенское

бабушкино дедушкино

знахарское

61

устаревшее значение слова – «чудодейственный напиток», «фантастический

напиток, удлиняющий жизнь человека».

Термин «эликсир» функционирует в научной медицинской терминологии

с основным значением «лекарственное средство», в то время как в ЯНТМ в

семантике данного слова актуализирована сема устаревшего значения

“обладающий чудодейственным действием”. Всё чаще в рекламных проспектах

можно встретить выражения «эликсир жизни», «эликсир молодости», «эликсир

долголетия». В то же время в языке народной и традиционной медицины

отмечаются случаи замены простых, существующих веками наименований

более сложными понятиями, что объясняется, в первую очередь, развитием

науки.

Так, например, прополис, который врачи Древней Эллады называли

«эликсиром бессмертия», в последнее время всё чаще называют «уникальной

энергетической матрицей». Связано это с тем, что прополис усиливает

биологическое действие любых компонентов, внедрённых в её (матрицы)

структуру. В связи с этим произошло новое семантическое наполнение слова

«прополис»: «ион – структурированный прополис», а в конечном итоге слово

«прополис», имеющее ограниченное семантическое наполнение, было

заменено термином «бальзам» с актуализацией семы “целительное средство”.

Термин «бальзам», таким образом, был включён «в новую понятийную

парадигму» и вступил «в определённые родовидовые отношения с другими

терминами» [Монастырецкая, 2001 : 97]. «Бальзам» – «золотой бальзам»

(структурированный ионами золота); «серебряный бальзам»

(структурированный ионами серебра); «малахитовый бальзам»

(структурированный ионами медного минерала малахита).

Возвращаясь к вопросу особого отношения предков современного

человека к окружающей природе, хотелось бы особое внимание уделить тому

обстоятельству, что в древние века классификация трав осуществлялось на

основе выделения абстрактно-оценочных ядерных идентифицирующих

компонентов значения. Прилагательные, используемые для характеристики

62

трав, относятся к разряду рациональных прилагательных, так как они

обозначают признаки, которые возникают на основе восприятия органами

чувств в результате сопоставления, анализа, умозаключений [Шрамм, 1979 :

21–22]. В связи с этим все травы делились на: а) хорошие, или добрые; б)

плохие, или злые.

Добрая трава – та, которая помогает («корень травы добр от зубной

боли») [Золотая книга народной медицины, 2003 : 42]. Общеславянское слово

«добрый» было образовано с помощью древнего суффикса -р- от

сохранившегося во многих славянских языках слова «доба» – «время», «пора».

Значение могло развиваться следующим образом: «подходящий по времени» –

«достигший своей поры» (зрелый, тот, что вошёл в пору) – «хороший»

[Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1051]. В значении всех

отнесённых к данному разряду трав доминирует положительная оценка:

«травушка – муравушка»; «мурава духовитая»; «заветные травы»;

«волшебные травы»; «могучие травы»; «живительные травы»; «божественные

травы»; «растения – целители»; «легендарные травы»; «сказочные растения».

Плохие, или злые травы имели такие наименования, как, например: «лютые

коренья» («лютый» – качество, свойственное и животному, и человеку;

свирепый (о животных); безжалостный, жестокий (о человеке) – таковы

значения слова в словаре Ефремовой; «отрава» (прослеживается связь слова

«трава» со значением глагола «истреблять», «травить» на основе

индоевропейской базы); «наговорная трава»; «чародейные травы»; «лихие

травы». Прилагательное «лихой» имеет двусмысленное значение: 1) бойкий,

удалой; 2) злой, злобный, враждебный. В словосочетании «лихие травы»

актуализирована этимологическая связь с устаревшим словом «лихо» в

значении – «зло, несчастье».

Рациональные прилагательные «хорошая», «добрая», «плохая», «злая»

обозначают оценочные признаки, свойственные и человеку, и животному, и

предметам. По доминирующим лексическим компонентам значений они

относятся к бытийно-оценочным предикатам, имеют инвариантное значение

63

«быть оценённым положительно или отрицательно с определённой точки

зрения».

В связи с отсутствием научных исследований о фармакологическом

воздействии всех составляющих растения на организм человека, однажды

эмпирически испытав действие того или иного растения, человек мог на

длительное время отнести его к разряду «добрых» или «злых» трав. Следует

отметить, что в семантике прилагательных, характеризующих травы, всё же

доминирует положительная оценка.

В данных наименованиях прослеживается ценностное отношение к

природе как источнику добра или зла и, более того, жизни или смерти, которое

можно проследить на примере способов «детерминации природных явлений и

выборе мотивировочных признаков» [Вендина, 1998 : 203]. Так как древний

человек, народ, крестьяне были самым тесным образом связаны с

окружающей средой, именно ею в значительной степени был обусловлен мир

социальных и духовных связей, а также внутренний мир человека.

Современный человек, употребляя выражение «живая природа», произносит

его зачастую чисто автоматически, по устоявшемуся шаблону.

«Очеловечевание» же природы в древности может рассматриваться как

«результат психологической адаптации древнего человека к окружающему

миру, морально-психологическое, духовное приспособление мира к себе»

[Подюков, 1990 : 19–20].

Древнейшая история тесного взаимодействия человека с природой,

наделение «живой» природы чертами и свойствами, присущими самому

человеку, объясняет использование для номинаций лекарственных растений,

используемых в народной медицины, такого семантического способа, как

метафоризация.

Как известно, метафоризация общеупотребительного слова происходит

на основе внешнего сходства или на основе сходств функций называемых

понятий. По утверждению А.Ю. Беловой, «естественно-языковая

мотивированность в большей степени отличает терминосистемы,

64

формировавшиеся под влиянием обыденного сознания («наивной эмпирики»)

и отражающие вещные реалии» [Белова, 1993 : 31]. В своих исследованиях,

посвящённых терминологии целебных трав, А.Ю. Белова отмечает

преобладание в терминах данной области прозрачной внутренней формы

(«волчье лыко», «кровохлёбка»).

В структуре метафорических наименований лекарственных растений

можно увидеть, что чувственное, эстетическое воображение позволяет

увидеть предмет в новой плоскости, в которой второстепенные, на первый

взгляд, свойства и связи выступают как сущностные. Метафорические

наименования растений основаны на аналогии с названиями предметов

обихода («лабазник» – от русского старинного слова «лабазина» –

«хворостина», «палка». В давние времена использовали стебель растения как

хворостину). Имеют место также цветовые метафоры («горицвет»,

«златоцвет»). Образные, метафорические названия растений давались

зачастую в силу того, что они лучше запоминались.

В народных названиях лекарственных растений часто используются

сакральные имена. Например, имена христианских, демонических

персонажей – «русалочий цветок» («кувшинка белая») – это цветок

водоёмов, а это, по преданию, обитель всякой нечисти; «богородицына

трава» («тимьян ползучий») – в день успения богородицы было принято

пучками этой ароматной травы украшать её иконы; «лешовка» («яблоня

лесная») – по старинному преданию, есть эти яблоки под силу только

лешему, то есть хозяину леса, настолько они кислые. «Kлючи Петра»

(«первоцвет весенний») – по преданию, апостолу Петру принадлежала связка

золотых ключей, которыми он отпирал дверь в царство небесное. В народном

названии данного лекарственного растения - «ключики», выявляется аспект

«символизации Ключа, открывающего дверь Весне» [Бурова, 2008 : 12].

Народные названия растения барвинок – «могильница», «гроб-трава»

символизируют вечную любовь и память о дорогих людях. Символы,

65

лежащие в основании мифа, представляют собой «чистое пространство

данной культуры, но существующие вне времени» [Бурова, 2008 : 11].

«Трава святого Иоанна» («зверобой продырявленный») – начало его

цветения совпадало с Ивановым днём; другие народные названия

зверобоя - «Ивановская трава», «Иванова кровь» исходят из легенды о

смерти Иоанна Крестителя и от поверья, что это богом данная трава и

поэтому ей давали такие благостные имена, как «божья трава» или «божья

милость». Такие названия «служат своеобразным этническим индикатором,

так как они теснейшим образом связаны с духовной культурой славянского

народа» [Князькина, 2007 : 162–163]. Метафоричность, поэтичность,

символизация синонимических наименований народных названий

лекарственных растений способствовали их вхождению в русскую культуру.

Для России характерна христианская модель мира, в которой преобладает

моральный и чувственный мир, пронизанный морально-ценностными

ориентациями. В народных названиях реализуется собственное

представление народа, его особый способ мышления, национальная

индивидуальность, именно в языковом выражении находит отражение

специфические понятийные представления народа, «…проступают

ментальные особенности народа, которые характерны для его души, сознания

и мировосприятия» [Кияк, 2009 : 161].

В народных названиях лекарственных растений часто используются

названия животных: «змеиная трава» («чеснок») – так как древние славяне

считали чеснок противоядием от укусов змей; «ласточкина трава»

(«чистотел») – так как растение начинает расти с прилётом ласточек;

«кошачьи усы» («ортосифон тычинковый) – по форме длинные тычинки

цветков похожи на кошачьи усы; «заячья капуста» («очиток») – в народе

считается, что это любимое лакомство зайцев; «пчелиная трава» («мелисса

лекарственная») – растение очень привлекает пчёл.

В настоящее время благодаря именно средствам метафоризации

осуществляется активная популяризация и современная реклама средств и

66

методов народной и традиционной медицины. Так, например, в каталогах

народных рецептов, в энциклопедиях народной медицины можно встретить

такие выражения, как «льняное масло» – «безусловный лидер среди

растительных масел»; «льняное масло» – «феномен здоровья и долголетия».

Во внутренней форме данной лексики заложена аппелятивная функция.

Основная цель использования метафоры в данном случае – оказание

более сильного эмоционального воздействия на читателя за счёт

подчёркивания сущности объекта. Использование диафорической метафоры,

имеющей эмоционально-оценочное значение, имеет результатом как

психологическое напряжение, так и эмоциональное воздействие. Это

значение «выражает эмоциональное отношение к обозначаемому,

соотносимое с чувствами презрения, пренебрежения, стремление к

уничтожению, желание выразить порицание или, наоборот, восторг,

восхищение» [Пьянзина, 2001 : 169].

Подчёркивая особое, бережное отношение древнего человека к

окружающей природе, примечательным представляется тот факт, что в

современном обществе идёт осознание, вернее даже, возврат к тому, что

человек и природа – единый организм, а также понимание и признание того,

«что полнота и сложность мира не может быть описана в простых

рациональных формулах» [Золотая книга народной медицины, 2003 : 586].

Слово «природа» образовано как калька с латинского natura. Само же слово

является заимствованием из латинского языка, где natura - «природа»,

«характер» образовано от natum – «рождённое, созданное (от гл. nascor –

«рождаюсь, возникаю») [Крылов, Этимологический словарь русского языка :

электронный ресурс]. Как считают многие учёные, человек, появившись на

земле значительно позже растений, в своём развитии прошёл растительную

стадию. Заглянув в анатомический атлас человека, можно обнаружить, «что

система иннервации человека по своему строению очень напоминает дерево»

[Золотая книга народной медицины, 2003 : 587]. Основные составляющие

дерева – ствол, корень, ветви, которым соответствуют основные

67

составляющие скелета человека: туловище, ноги, голова [Мифы народов мира,

1991 : 399]. Представление о человеке, как о едином биологическом организме

и части биосферы, проявляется в метафоризации основных составных частей

растений («ствол головного мозга», «корень зуба», «ветвь нижней челюсти»).

Интересна в этой связи этимология термина «здоровый». Это слово того же

корня, что и «дерево», «дрова» (чередование о/е в корне). Когда-то в этом

слове была приставка с-, но произошло озвончение глухого согласного.

Первоначальное значение – «такой, как дерево» (то есть такой же могучий и

крепкий) [Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1065].

Наступившая эра прагматического рационализма нуждается в

формировании нового типа мышления – экологического, в основе которого

лежит признание Природы верхом совершенства, основой нашего

существования [Ханжин, 2010 : 52]. Термин «природа» в современную эпоху

можно отнести к разряду слов-символов. Постсоветский период – время

смены культур и социальных катаклизмов, для которого характерно резкое

повышение семиотического поведения, появление новых слов,

наименований, переименований, возврат к старым наименованиям. Иными

словами, в настоящее время наблюдается своеобразная эксплуатация

традиционной мифологии, символизация в современном языке. Это является

свидетельством того, «что слова, обозначающие символы и слова-символы,

тесно связаны с культурными, социальными и психологическими

представлениями» [Алексеева, 2000 : 82].

Символы использовались с древнейших времён для молений,

заклинаний, изгнания порчи, злых духов, болезней. Денотат, сигнификат и

коннотат в слове, обозначающем символ, чрезвычайно разнонаправлены и

многоаспектны. В слове, выражающем символическое содержание,

происходит семантический взрыв, происходящий за счёт переполнения того

количества информации, которое заключено в обозначаемом символе

[Алексеева, 2000 : 81].

68

Слово «природа» получило в системе российской национальной

культуры особое значение, что выражается и во всё более

распространяющемся способе написания его с заглавной буквы. В данной

связи хотелось бы отметить, что «до революции 1917 года написание

религиозных названий в русском языке … осуществлялось с большой буквы:

Бог, Господь, Творец…. Рождество,… Великий четверг, так как эти названия

имели особое церковное значение» [Чельцова, 1991 : 64]. После революции в

связи с отрицательным отношением к религии и широкой пропагандой

атеизма подобные слова стали писать в России со строчной буквы в отличие

от Франции, где они и сейчас пишутся с заглавной буквы.

Всё возрастающее стремление современного человека к естественному

образу жизни, к возврату к Природе, объясняет тот факт, что данное слово

«начинает обозначать отличные значения и смыслы, обусловленные

системой ценностей национального культурного пространства в

определённый исторический период» [Алексеева, 2001 : 210].

Что касается профессии врача, то одной из основополагающих

характеристик человека, посвятившего себя делу поддержания и сохранения

здоровья людей, была и остаётся гуманность. Слова humanus

(«человеческий») и humus («земля», «почва») являются однокоренными, так

как античный гуманизм подразумевал человеческое отношение к земле,

которую населяет человек [Бабошкина, 2007 : 313–314].

2.3.Специфика формирования лексики, обозначающей названия

лиц, занятых в сфере народной и традиционной медицины

Особенности мышления и, в значительной степени, зарождение у

людей первых религиозных воззрений, непосредственным образом

отражалось на народной и традиционной медицине и, соответственно, на её

лексике. Для времени господствования языческого мировоззрения были

характерны многочисленные суеверные пережитки и верования.

69

Существующая длительное время убеждённость, что болезнь есть результат

влияния «злых духов», вера в то, что исцеление принесут только

сверхестественные силы, связь с которыми имеют только избранные,

сказывались на названиях лиц, занимающихся народным врачеванием.

Немаловажным фактором таинственности и загадочности таких

наименований являлось и то, что данная деятельность была доходным

занятием, и поэтому принимались меры против излишнего проникновения в

эту область непосвящённых. С этой целью и употреблялись такие, зачастую

отпугивающие наименования, как «чародей», «колдун», «маг», «ведунья»,

«шаман», «кудесник», «чаровница», «знахарь», «волхв», «жрец»,

«ясновидящий», «прорицатель» и т.д.

Почти у всех древних племён первоначальными хранителями

медицинских знаний были жрецы-волхвы. Слово «волхв», имеющее значение

«предсказатель, колдун», связано с древнерусским словом «вълснути», что

означает «непонятно говорить, шептать». Волхвы знали всяческие заговоры и

заклинания, которые они произносили очень быстро и нечётко, чтобы смысл

их был непонятен посторонним. В дальнейшем от слова «волхв» образовалось

существительное «волшба» – «колдовство», от которого в дальнейшем

образовалось прилагательное волшебный [Универсальный словарь по

русскому языку, 2009 : 1026]. Согласно данным словаря Фасмера, «колдовать,

колдун» образованы от глаголов «заговаривать», «заклинать». Данные слова

родственны литовскому kalba – «язык».

В сфере деятельности лиц, занимающихся врачеванием во времена

язычества, значительное место занимали магические действия. Слово

«магия» произошло от греческого слова mageia – «чародейство, волшебство,

колдовство». Магия представляет собой совокупность обрядов, связанных с

верой в способность человека оказывать воздействие на природу, людей,

животных и богов. Магия является также комплексом представлений о

влиянии на человека сверхестественных сил и верой в силу слова, жестов и

символов [Медико-терминологический словарь, 2005 : 93]. Слово же «маг»,

70

по одной из версий, произошло от слова Maja – зеркало, в котором Брама, по

индийской мифологии, испокон веков видит себя и все чудеса своего

могущества. Наиболее приемлемой считается версия происхождения слова

«маг» от «магия», связанного с греческим словом «мегус» – «великое» или от

греческого magein – «наука и религия», то есть «маг» – это человек,

обладающий знаниями великой науки.

Магические действия по изгнанию из тела злых духов, вызывающих

различные недуги, зачастую сопровождалось жертвоприношениями.

Слово «жрец» образовано от древнего глагола жръти – «жертвовать,

приносить жертву». Слово «жертва», в свою очередь, заимствовано из

старославянского языка и восходит к древнему индоевропейскому корню,

проявляющемуся, например, в латинских словах grates, gratias –

«благодарность», «благодарение». В современном понимании «жертва» –

«отказ, отречение от чего-нибудь»; или же «пострадавший человек». Древнее

значение (которое и сейчас сохранилось как устаревшее) – «дар божеству за

оказанную им милость» [Универсальный словарь по русскому языку, 2009 :

1061; 1063].

Интересные результаты даёт этимологический анализ слов «врач» и

«волхв». Общеславянское слово «врач», образованное от глагола «врать» –

«говорить», имеет общий корень со словами «ворчать, говорить», что

объясняется тем, что в древности для лечения людей и животных знахари

использовали заговоры. Постепенно слово «врать» приобрело современное

значение «обманывать» и уже почти никак не связано с профессией врача. Во

многих славянских языках сохранилось старое значение слова «врач» –

«знахарь», а в некоторых диалектах осталось значение «лгун»

[Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1027]. Обращение к

родственным славянским языкам открывает основное и наиболее древнее

значение: болг. «врач» – «знахарь, колдун»; сербское – «чародей, колдун,

предсказатель, знахарь». «Врачити» – «ворожить, гадать, предсказывать,

71

лечить (знахарством), то есть слово «врач» этимологически означает

«знахарь, заговаривающий болезни».

Слово «знахарь» буквально означает «тот, кто знает». Однако до сих

пор в некоторых диалектах оно употребляется в значении «быть колдуном».

Объяснение этому вновь возвращает нас в эпоху язычества, когда колдунам

приписывалось особое знание, обусловленное связью со сверхестественными

силами [Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1067]. В словаре

русских народных говоров представлена следующая информация: «Колдун,

м. 1. Знахарь // лекарь – самоучка». «Колдунья, ж. Знахарка. И колдуньей

зовём, и многознающей». «Колдовка, ж. 1. Колдунья, ворожея // Ведьма.

2. Знахарка». По сравнению со знахарями колдуны и ведьмы чаще

используют магические, мистические приёмы воздействия, что объясняет

более высокую степень негативной коннотативной окрашенности этих

лексических наименований лиц.

Слово «шаман» у большинства народностей Северной Азии, религия

которых основана на вере в духов, имеет значение «колдун», «знахарь»,

«служитель культа». Слово заимствовано из тунгусо-маньчжурских языков,

этимологически связано с глаголом «са» – «знать», у алтайцев – со словом

«кам». От этого тюрского слова произошло слово «камлание» – обрядовое

действие в состоянии экстаза. В наиболее ранних русских источниках,

повествующих о Сибири, для названия служителей культа употреблялись

славянские языческие термины «волхв», «колдун», «знахарь» или тюрско-

русское слово «шайтанщик». В XVII–XVIII веках в русские тексты

проникают слова «шаман», «шаманить», которые употреблялись наряду со

словами «волхв», «колдун», «волховать» [Райкова, 1980 : 140–141].

Слово «прорицатель» имеет этимологическую связь со словом

«пророк», который, в свою очередь, имеет общий корень со словами «рок»,

«речь», «изрекать». Буквально означает «предсказатель» [Универсальный

словарь по русскому языку, 2009 : 1136].

72

Этимологические данные показывают, что древние врачеватели

сопровождали свою деятельность речью. В данной связи примечательно то

обстоятельство, что древнейшие памятники письменности позволяют

предполагать, что «исторически первое отношение человека к языковому

знаку было неконвенциональным. Древние египтяне, шумеры и инки,

стоявшие у истоков врачевания, были твёрдо убеждены, что лучшим

средством лечения является заклинание, содержащее правильное

наименование болезни, а лекарство играет вспомогательную роль» [Гринёв,

2008: 195]. Название воспринималось не как «условное обозначение

предмета, а как его необходимая часть» [Мечковская, 2004 : 66]. Следствием

такого отношения к языковому знаку служит тот факт, что в медицине и

сегодня ещё сохранились следы магических свойств языка. И в современную

эпоху «слова, наряду с травой и ножом, продолжают оставаться одним из

основных инструментов врача. Вместе с тем это приводит к особому

вниманию к форме и содержанию терминов … и расширяет возможности

проследить историю развития знания в этой области» [Гринёв, 2008: 201].

Так, например, в заговорах распространено присутствие эвфемизмов.

Объясняется это тем, что наши далёкие предки с особой осторожностью

относились к специальной лексике. Эвфемизмы заменяют точные названия

предметов или явлений, они дают возможность «говорить о них без

«опасности» вызвать стоящие за словом злые силы» [Булаховский, 1953 : 51].

Например, «эпилепсия» в баварском наречии называется GewaltGottes –

«божья власть» [Булаховский, 1953 : 53].

Этимология слова «ведьма» помогает понять, почему это слово

употреблялось для номинации лиц, занимающихся древними видами

врачевания. Слово «ведьма» – «ведающая, знающая» имеет

этимологическую связь с древнерусским глаголом ВЪЯЪТИ – «знать», от

которого в современном русском языке образовались такие слова, как

«ведомство», «ведомости», «неведомый». От этого же глагола при помощи

устаревшего суффикса -м- и образовано слово «ведьма». Следует отметить,

73

что изначально в этом слове не было негативного оттенка. С помощью него

выражалось большое уважение к называемому объекту. Женщин, умеющих

остановить кровь, знающих о целебных свойствах трав, обладающих

способностью заговорить болезнь уважали и одновременно побаивались.

Ведь ведьма может употребить свои знания не только на пользу, но и во вред

людям, если её обидеть или разозлить. Этим объясняется развившееся со

временем бранное значение слова «ведьма». Однако и в настоящее время,

называя женщину этим словом, тем не менее, в этом оскорблении слышится

отзвук признания её силы и могущества перед всеми остальными

[Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1020]. Примечательно,

что значение «знающая женщина» слово «ведьма» имеет также на санскрите,

в немецком и английском языках (англ. witch – ведьма – «мудрая женщина»

от англ. глагола to weet – знать).

В религиозном сознании Средневековья исцеление от болезни

расценивалось как духовное прощение, поэтому в данный период времени

имеют место такие наименования, как «монахи – лечцы», которые считали

врачевание больных делом своего подвижнического долга и с усердием

направляли заботы на уход за больными [Сорокина (A), 2007 : 203]. Наряду с

монахами – лечцами в этот период времени народным врачеванием

продолжают заниматься знахари, целители, лекари.

В настоящее время слово «лекарь» определяется как устаревшее к

слову «врач», а переносное значение – «кто-л, или что-л., способное

облегчить физические или нравственные страдания», активно используется в

целях рекламы (например, в названиях лекарственных средств). В словаре

русских народных говоров слова «лекарь» и «знахарь» представлены как

синонимы. Слово «лекарка» этимологизировано от слова «лекарица» –

«женщина, занимающаяся врачеванием, знахарка». Толковый словарь

Ожегова даёт следующее определение: «лекарь» – «то же, что врач (устар.), а

также вообще тот, кто лечит», «лекарка» – «то же, что знахарка».

Этимологический словарь русского языка Фасмера представляет слово

74

«лекарь» как заимствование из германских языков (готское lekeis – «врач»;

lekion – «лечить, исцелять». Лексема «знахарь» этимологизирована от

глагола «знать», что, вероятно, является табуистическим названием. Слово

«лекарь» этимологически «прозрачно» и связано с процессом лечения,

врачевания. В номинациях «знахарь», «знахарка» также чётко

прослеживается связь с глагольной лексемой «знать». В лексеме «знахарь»

не конкретизирована направленность знаний, нет прямого указания на то, что

это именно лекарские знания.

Своеобразной медицинской деятельностью занимались и цирюльники.

Этимология слова помогает внести ясность. «Цирюльник» – из польского

cyruluk, которое восходит через латинское chirurgus к греческому

cheirourgos, к которому восходит существительное «хирург». Две эти

профессии (брадобрея и лекаря) долгое время сочетались в одном лице.

Разделение специальности цирюльников с врачебным делом произошло в

XIX в. [Этимологический словарь русского языка Крылова: электронный

ресурс].

Для наименования лиц, занимающихся народным врачеванием, также

широко использовалось слово «старец» – от прилагательного «старый». В

данной транспозиции «признак лица – имя лица» чётко прослеживается

особенность семантики существительных, которая заключается в

гетерогенности их семантической структуры и многоплановости их

семантических признаков. В семантике слова «старец», образованном одним

из доминирующих в русском языке способом транспозиции, изображается

сумма таких признаков, как, например, седая борода, тонкий, пронзительный

взгляд, мудрость, богатый жизненный опыт. При употреблении же

прилагательного «старый» нам представляется какой-то отвлечённый

человек, у которого доминирует один признак «старый», который как бы

заслоняет все другие [Пешковский, 1956 : 134–142; Козлова, 1997 : 133;

Александрова, 2001 : 199–204].

75

От некоторых названий лиц, занимающихся народным врачеванием,

образовались существительные среднего рода с суффиксом -ство-:

«шаманство», «целительство», «знахарство». Существительные,

образованные по такой модели, часто используются для называния

постоянно закреплённых действий, имеющих общественное значение. В

семантике таких существительных может содержаться указание на их

общественную оценку («чародейство», «колдовство»). Такие слова являются

институциями, то есть выражают институционально закреплённые действия

(повторяющиеся, не единичные, длительные). Формант -ство- выражает

связь с обществом. «Такие слова называют понятия, обозначающие

объективно и социально обусловленную, но обязательно постоянно

возобновляемую деятельность или устойчиво воспроизводимое действие в

обществе. Это – действия социализированные, обобществлённые по своей

сути, вводящие их исполнителей в определённый статус» [Иншаков, 2005 :

6]. В Древней Руси степень распространённости языческого врачевания была

столь широка, что «ведовство» и «зелейничество» были возведены в степень

наказуемого антирелигиозного преступления, а волхвов и кудесников за

такую деятельность преследовали вплоть до сожжения на костре [Сорокина

(a), 2007 : 207].

Хронологический анализ наименований лиц, занимающихся народным

врачеванием показывает, что в наиболее ранние периоды во многих

названиях фигурирует сема женского рода, так как во многих регионах

врачевание было преимущественно занятием женщин, которая являлась

хранительницей домашнего очага и своей первоочередной задачей ставила

заботу и уход за своими близкими.

У древних славян женщин-врачевательниц называли «берегинями».

Древнерусское слово «берегиня» связано с диалектным словом «оберег» и

такими однокоренными словами, как «оберегатель», «оберегать».

Исключительно женским занятием была и родовспомогательная

деятельность. Согласно данным этимологического словаря Фасмера, слово

76

«повитуха» происходит от слов «повить», «вить» (повивальная бабка –

женщина, принимающая детей у рожениц, помогающая при родах). По

словарю В. Даля, слово « повитуха» происходит от глаголов «повивать»,

«вить», то есть та, которая повивает, свивает, запеленывает младенца. Слово

«повитуха» также, возможно, этимологически связано со словом vita –

жизнь. Повитуха – та, которая помогает рождаться. В словаре русских

синонимов представлены синонимы к слову «повитуха»: «повивальница,

бабка, бабушка, приемница, повивалка, бабка-пупорезница». В семантике

слова «бабка» по отношению к наименованию «повитуха», доминирующей

является не сема “возраст”, а сема “умение колдовать, лечить, снимать порчу

или же нанести порчу»”. «Бабка» – то есть «колдунья», «знахарка».

Знахарями, или знатоками на Руси называли людей, которые «знаются» с

нечистой силой. Слова «знать» и «знание» в народной речи обозначали не

знания вообще, а колдовское, тайное знание [Фрост : электронный ресурс].

Примечательно, что в настоящее время в семантике слова «бабка» (чаще

используется «бабушка») всё-таки актуализируется сема “возраст”, так как

«аппеляция к пожилому возрасту как статусному атрибуту указывает на

особую роль этого вида социального капитала в формировании доверия к

целителям» [Ярская-Смирнова, 2011 : 81].

Повивальных бабок, получивших специальное образование в институтах

бабичьего дела и принявших присягу повивальных бабок о соответствующих

обязанностях, называли присяжными бабками. Бабок – повитух также называли

народными акушерками. Современное слово «акушерка» является

заимствованием из французского языка. Accoucheur – «родить, принимать

роды» (choushe – «ложе, постель, роды»). EntreenCouche – «рожать,

Unefemmeencouche – «роженица» (букв.: «одна женщина на ложе»). Термин

«акушер» буквально означает «человек, принимающий роды у женщины,

лежащей на кровати». Мода принимать роды у лежащей навзничь женщины

пошла од одного из французских Людовиков, пожелавшего наблюдать роды у

одной из своих многочисленных любовниц. Придворным медикам это

77

оказалось на руку, и так этот обычай закрепился и пришёл в Россию [ru-

perinatal.livejournal.com/22029346.html].

В большинстве современных названий специальностей в области

медицины (как и в других областях деятельности) не присутствует

дифференциальная сема рода. Среди более ранних названий встречаются

случаи употребления и мужского и женского родов, а также употребление

только женского рода:

Таблица 1

Мужской род Женский род Только женский род

Шаман Шаманка

Чародей Чародейка

Колдун Колдунья Чаровница

Прорицатель Прорицательница Повитуха

Ведун Ведунья Берегиня

Знахарь Знахарка Ведьма

Целитель Целительница

Лекарь Лекарка

Травник Травница

Целитель Целительница

Врачеватель Врачевательница

Ясновидящий Ясновидящая

Ясновидец Ясновидица

Волхит Волхидка

Ворожей Ворожея

В большинстве подобных наименований чётко прослеживается

репрезентация обыденных знаний, выраженная определёнными

словообразовательными средствами (например, суффиксами -ка-: «знахарка»,

«повитуха»; -ица-: «травница», «целительница»; -ик-: «травник», «зелейник»;

-уха-: «повитуха»).

В наиболее древних наименованиях не содержится семы, указывающей

на специализацию. По мере развития медицинских знаний при

номинировании лиц, занимающихся лечебной деятельностью, стали

78

отражаться и названия самой специальности, особенности их деятельности, а

также уровень и состояние медицины того времени: «костоправы»;

«кровопуски» или «рудометы» («руда» – устаревшее значение «кровь») –

тот, кто лечит кровопусканием; «резалники»; «зубоволоки»; «грыжесеки»;

«лекари гортанного дела»; «очные мастера».

В научной медицине большинство названий профессий

непосредственно связано с соответствующей областью медицинской науки и

практики и образуются они посредством регулярной соотносимости средств

выражения с содержанием понятия. К таким средствам относятся суффиксы

и приставки, особенно интернациональные, с помощью которых «создаются

ряды образований с аналогичным значением, которые, как правило,

отражают основание для классификации понятий и, соответственно,

терминов» [Даниленко, 1979 : 93]. Например, «психиатрия» – «психиатр»,

«педиатрия» – «педиатр», «офтальмология» – «офтальмолог», «кардиология»

– «кардиолог». Данное явление частично наблюдается при анализе

наименований лиц, практикующих методы народной и традиционной

медицины: «гомеопатия» – «гомеопат», «остеопатия» – «остеопат»,

«акупунктура» – «акупунктурист».

Одним из основных средств лечения, используемых народными

врачевателями, было применение целебных растений, в первую очередь,

различных трав, что находит непосредственное отражение в таких

наименованиях, как: «травознай», «травник», «травница», «чародей –

травоискатель», «знатец трав», «травоврач», «травоискатель». Среди

травоискателей в отдельную категорию выделялись корнеискатели, или

ризотомы (ризотомисты). Ризотомы специализировались на поиске корня

мандагоры, при выкапывании которого, согласно древним повериям, они

подвергались смертельному риску. При выдёргивании корень мандагоры

будто бы издавал страшный крик и неопытный травоискатель мог погибнуть.

Название «ризотом», возможно, связано с термином «ризотомия»,

79

используемым в научной медицине и обозначающим «перерезание корешков

спинномозговых или черепных нервов».

Слово «травник» имеет несколько значений: а) лицо, занимающееся

народным врачеванием с применением лечебных трав; б) название

литературы, содержащей названия лекарственных трав; в) особые чиновники,

разбиравшие присланные из разных мест России лечебные травы. В отличие

от существительного мужского рода «травник» слово «травница» имеет

только одно значение, в основе которого лежит сема “лечащая травами”.

Данное наименование практически не употребляется в настоящее время (за

исключением отдалённых от города сёл и деревень). А вот травники, как

специалисты народной медицины, были 20 лет назад официально внесены

Международной организацией труда – уполномоченной структурой ООН, в

Международную стандартизированную классификацию занятий, в которой

появилось правовое понятие «лекарь-травник» [likar.info/article – 45966-ii..].

Следует подчеркнуть, что в основе деятельности лиц, занимающихся

народной и традиционной медициной в наше время, продолжает оставаться

использование природных средств и естественных методов оздоровления и

лечения, что объясняет функционирование таких наименований, как «врач –

натуропат» и «врач – природник».

Производное слово «натуропат» образовано по более современной

модели словообразования, в его основе лежит слово «природа»,

заимствованное из латинского языка, в котором natura – «природа» является

суффиксальным производным от natum – «рождённое (страдательного

причастия от nascor –«рождаюсь» [Универсальный словарь по русскому

языку, 2009 : 1116]. Производное слово «природник» имеет этимологическую

связь со словом «природа» и образовано по модели, наиболее типичной для

исконно русских наименований лиц по специальности («глазник» – совр.

«офтальмолог»; «ушник» – совр. «оториноларинголог»).

Термин «врач-натуропат» имеет более широкое значение –

«применяющий естественные («естество» – «природа»), то есть натуральные

80

методы. Врач – природник специализируется на лечении растениями.

Видовым термином выступает термин «фитотерапевт» (греч. phyton –

растение, побег + therapeia – лечение, забота, уход). Возникновение таких

наименований, как «врач-натуропат» и «врач-природник» можно объяснить и

существующей в настоящее время потребностью, а зачастую даже и модой на

«старину», на всё естественное.

Научная медицина унаследовала метод траволечения, «однако при этом

был полностью удалён религиозно-мистический компонент … . Например,

лекарственные травы сейчас заготавливают для аптек, готовят из них отвары

и настои, но всё это совершается без обязательных для исконной народной

медицины мистических приёмов (соблюдения определённых сроков,

произнесения заговоров, совершения ритуалов)» [Абрамова (В), 2003 :

электронный ресурс].

Однако, как это ни парадоксально, но в ХХI веке, который является

веком небывалого развития прогресса, автоматизации, колоссальных успехов

в создании химико-синтетических препаратов, а мировоззрение

современного человека отличается высокой степенью рациональности, он

вновь ищет спасения от многочисленных болезней, недугов и стрессов в

магии. Широкая реклама услуг колдунов, магов, чародеев, ясновидящих, в

свою очередь, призывает решить не только медицинские, но и все прочие

проблемы своих клиентов. В то же время «неспособность официальной

медицины излечить ряд болезней является тем самым допущением

«внеземного вмешательства». Следовательно, существование альтернативной

народной медицины, признающей влияние демонических или божественных

сил на человека, обусловлено официальной, научной медициной» [Ярская-

Смирнова, 2011 : 188].

В современном обществе имеется потребность соприкоснуться с

непознанным, а это возможно при обращении к тому, что сложно осмыслить,

что сокрыто тайной, разгадать которую могут только посвящённые. Этим

объясняется популярность и спрос на многочисленных магов, колдунов,

81

экстрасенсов (лат. extra – сверх + sensus – чувства), эзотериков (греч.

esoterikos – внутренний; эзотерический – тайный, скрытый, предназначенный

для посвящённых или специалистов), экзорцистов (греч. exorkizzo –

заклинание), хилеров (англ. heal – излечивать, исцелять), медиумов,

предсказателей и ясновидящих с их столь загадочными названиями, в

которых имплицитно содержится указание на использование ими особых,

магических средств. В семантике большинства таких наименований

актуализируется сема “тот, кто предсказывает”. Все перечисленные лица не

только лечат, но и предсказывают, используя, например, эниосуггестивные

(энио – Энергоинформационный обмен, суггестивный от англ. suggest –

предлагать, внушать) методы, оказывая воздействие посредством

энергоинформации. Специалисты, использующие данную методику,

называются эниосуггестологами.

В настоящее время в основе деятельности всех этих лиц лежит не

народное врачевание в его первоначальном смысле, когда наименования этих

лиц можно было бы отнести к видовым терминам по отношению к родовому

термину «врачеватель». Слово «врачеватель» сейчас очень редко

употребляется. В словаре Ефремовой слово «врачевание» означает: 1.

заниматься лечением (обычно средствами народной медицины); 2. перен.

исцелять, облегчать душевные страдания, приносить освобождение от чего-

то неприятного, тяжёлого.

На сегодняшний день наибольшую популярность имеет слово

«целитель». Если говорить о происхождении слова «целитель», то

этимологическая связь со словом «целый» объясняет основную роль

целителя – привести человека к состоянию целостности, гармонии,

восстановить его биополе. При анализе слова «целитель» выявляется связь со

словом «целый», изначальное значение которого имеет связь с древним

европейским корнем «здоровый». Этим можно объяснить значение слова

«целить» в значении «лечить» [Универсальный словарь по русскому языку,

2009 : 1166]. Примечательно, что первоначальным значением английского

82

слова health (здоровье) также является целостность, ненарушенность фигуры,

модели, формы [Туленинова, 2012 : 80].

Вплоть до XVIII века в сознании людей вера и знание образовывали

единую категорию. Жрец и врач выступали в едином лице – целителя

человеческой души и тела. Когда медицина выделилась в самостоятельную

область знания, это изначальное единство разрушилось. В данной связи

весьма актуальными представляются слова известного писателя и доктора

наук Цвейга. «Чувствуется в среде умнейших и гуманнейших врачей тоска по

прежнему универсализму, стремление найти пути от замкнутой,

локализованной патологии к конституциональной терапии, к

осведомлённости не только об отдельных болезнях, но и личности человека.

Исследовав вплоть до молекулы тело, творческая любознательность вновь

обращает свой взор в сторону целостности болезни, различной в каждом

случае» [Цвейг, 1992 : 316].

Следует отметить, что в современном обществе значение слова

«целитель» неоднозначно, очень обширно и размыто. С ним ассоциируются и

знахари, и экстрасенсы с врождёнными способностями, травники, а также

владеющие заговорами бабушки, биоэнерготерапевты и другие лица,

практикующие далеко не всегда рациональные методы лечения. Отношение к

деятельности этих лиц, в первую очередь, среди медиков, в большинстве

случаев негативное, так как она ассоциируется с заговорами, шаманством и

шарлатанством и не имеют отношения к профессиональной деятельности.

Это яркий пример негативной ассоциативности в понимании термина,

несмотря на то, что он является русскоязычным синонимом холистической

медицины, привлекательной для высокообразованной части населения

[Василенко : электронный ресурс ]. Объясняется такое отношение и тем, что

в научной медицине обязательно соблюдение одного, принципиального для

определения «медицина» условия: оператор остаётся нейтрален по

отношению к патологическому процессу, а между врачом и субъектом

лечения обязательно существует опосредующее звено, о чём свидетельствует

83

этимология слова medicina (лат) - «средство», «посредник». Основное

отличие деятельности народных целителей (магов, экстрасенсов, эзотериков)

заключается в том, что они сами являются источником или проводником

лечебного эффекта в силу каких-то своих, особых качеств [Умрихин:

электронный ресурс].

Наименования лиц, занятых в сфере народной и традиционной

медицины так же, как и названия специалистов в научной медицине,

объединены единой категориальной семой “лицо”, однако в отличие от

названий профессий, объединённых дифференциальной семой

“деятельность”, данные наименования включают также такие

дифференциальные семы, как “свойство’, “предмет”, “социальная

принадлежность”. Причиной этого является отсутствие законодательно

закреплённой дифференциации и разделения труда.

Дифференциация по семантическому признаку:

“свойство” – «кудесник», «колдун», «ведьма»,

«экстрасенс», «прорицатель»;

“предмет” – «травознай», «травник»;

“социальная принадлежность” – «монах».

Религиозная наказуемость многих институций в сфере народного

врачевания в Древней Руси, а также насыщенный суровый опыт

«подпольного целительства, репрессий и преследований со стороны

официальной интолерантной медицинской системы» [Ярская-Смирнова,

2011 : 76], оказали воздействие и на изменение внешней формы многих

наименований лиц, занятых этой деятельностью. Данный процесс возможно

проанализировать на основе исследования изменения номинации на примере

слов латинского и французского языков, проведённых В.Г. Гаком. Изменение

лексического знака, согласно автору, может быть обусловлено факторами,

относящимися либо к плану выражения, либо к плану содержания, либо к

денотату. М.А. Бородина, В.Г. Гак вычленяют следующие восемь типов

отношений при сопоставлении номинации:

84

I. W1S1D1 III. W1S2D1 V. W1S1D2 VII. W1S2D2

II. W2S1D1 IV. W2S2D1 VI. W2S1D2 VIII. W2S2D2,

где W – обозначающее (внешняя форма наименования);

S – сигнификат (мыслительный конструкт, связываемый с именем в

сознании носителей языка);

D – денотат (экстралингвистический объект действительности);

1 – сходство;

2 – различие [Бородина, Гак, 1979 : 6–11].

Эволюция наименований лиц в области народной и традиционной

медицины в большинстве случаев соответствует типу II, то естьW2S1D1. При

различии внешней формы наименования сходными остаются сигнификат и

денотат («заклинатель» – «экзорцист»; «маг» – «эзотерик»). При этом в более

раннем варианте номинации присутствие коннотативного компонента

наиболее выражено, по мере развития терминологического наименования

степень оценки может изменяться («травознай» – «фитотерпевт»;

«костоправ» – «мануальный терапевт»).

ВЫВОДЫ

1. В состав ЯНТМ входит множество полифункциональных

лексем, являющихся одновременно принадлежностью общего и

специального употребления. Тесная связь ЯНТМ с

общеупотребительной лексикой обусловлена близостью понятий

исследуемой сферы деятельности с реалиями окружающего мира. Для

языка народной медицины наиболее характерна невысокая степень

терминологизации, но высокая степень продуктивности

семантического способа образования.

2. Процесс терминологизации общеупотребительного слова

основывается на сужении (специализации) значения и метафорических

переносах. В содержательной структуре полученных терминов можно

85

уловить информацию, приобретённую обыденным сознанием. При

переходе общеупотребительного слова в состав языка народной и

традиционной медицины его значение полностью не изменяется, а

лишь уточняется под воздействием гносеологических и специально-

медицинских факторов.

3. При исследовании семантики названий лиц, стоявших у

истоков лечебного дела в России, в качестве основополагающего

экстралингвистического фактора выступают различные стереотипы

мышления, в первую очередь, языческого мировоззрения. Это

объясняет доминирование в анализируемых наименованиях семы

“окружённый таинственностью”, “обладающий сверхестественными

силами”.

4. Семантический анализ лексических единиц языка народной

и традиционной медицины выявляет тенденцию к своеобразному

использованию отдельных средств традиционной мифологии и

символизации. Ярким примером является слово «Природа»,

получившее в системе российской национальной культуры особое

значение.

5. Понятия в области традиционной медицины имеют более

высокую степень терминологизации, что оказывает влияние на более

высокий уровень условности, искуственности самих образований.

Состав языка традиционной медицины более разнороден: в нём имеют

место узкоспециальные термины, общенаучная лексика и

общемедицинские термины.

86

Глава 3. ТИПОЛОГИЯ ТЕРМИНОВ

НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

3.1. Тематическая группа «Средства и методы лечения»

Изучение лексических единиц ЯНТМ, формирование которых

осуществлялось с привлечением мифологической, религиозной,

философской, обыденной, научной, теоретической, эмпирической,

логической и чувственной форм познании, включающих как понятийно-

дефиниционные, так и коннотативные, образные, оценочные, ассоциативные

характеристики, даёт возможность вычленить «…совокупность

зафиксированных в единицах языка представлений народа о

действительности на определённом этапе развития народа» [Попова, 2003 :

5], так называемую языковую картину мира. Исследование формирования

лексики языка народной и традиционной медицины, отражающей народно-

медицинское представление, позволяет выявить пути развития медицинской

терминологии в непосредственной связи с научно-техническим прогрессом и

мировоззрением человеческого общества. Исторические сведения о том, чем

и как лечились и лечили наши предки, позволяет получить определённую

культурно-историческую и когнитивную информацию и представить

диахронию и динамику развития лексики, установить ментально-духовные

основы деятельности в области народного врачевания.

На протяжении длительного времени язык народной и традиционной

медицины представлял собой стихийную совокупность единиц. Объясняется

это, в первую очередь, конкретно-практическим языковым членением

окружающей действительности, которое было доминирующим в период

онтологического познания мира. Язык народной и традиционной медицины

формировался под воздействием спонтанного, стихийного развития языка и

мышления, что накладывало отпечаток на стихийное накопление

совокупности единиц в данной области знания.

87

Разнообразие лексических единиц, входящих в состав языка народной

и традиционной медицины, возможно объяснить большим разнообразием

средств, а также их «гибридными» вариантами, которые представлены в

Схеме 1

«Народная и традиционная медицина»

использует

На ранних этапах своего развития лексика исследуемой области знания

и деятельности человека объединялась, в основном, по внелингвистическим

признакам. В настоящее время всё более активно привлекается

лингвистический фактор, то есть связь с национальным языком, с его

лексико-семантическими и номинационными возможностями. На основании

этих двух факторов можно судить о ведущих тенденциях в развитии лексики.

Иными словами, исследование лексических единиц языка народной и

традиционной медицины возможно проводить по принципу выделения

тематических групп, представляющих собой «ряд слов, более или менее

близко совпадающих по своему основному семантическому содержанию, то

есть по принадлежности к одному и тому же семантическому полю»

1. Средства эмпирические,

выработанные на основании

вековых преданий и опыта:

(лечение с использованием

природных источников (см.

Схему 2); иглотерапия, массаж)

2. Средства мистические,

действие которых основано

на внушении (заклинания,

молитвы, амулеты)

3. Средства, основанные на

последних достижениях науки и

техники (электропунктурная

диагностика, биорезонансная

терапия, мезотерапия, БАД)

4. Средства, основанные на

использовании внутренних

резервов организма человек

(релаксация, медитация,

йога, голодание)

88

[Ахманова, 1966 : 11]. Во многих тематических группах, выделяемых на

основании предметно-логической общности, также есть общие языковые

признаки, то есть они являются лексико-семантическими группами.

Комплексное изучение лексико-тематических групп открывает новые

перспективы как для выявления их семантико-словообразовательных,

этимологических особенностей, так и для познания их роли в языковой

картине мира. Изучение лексико-тематических групп способствует

раскрытию общих процессов развития лексики, выявлению того, как

членится данная предметно-смысловая область, какие признаки предметов

отражаются в отдельных наименованиях. Лексика характеризуется с точки

зрения источников её формирования; также выявляются изменения,

происходящие в количественном и качественном составе.

Изучение лексики в составе тематических групп ценно по той причине,

что «слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но

соединяются … независимо от нашего сознания в различные группы, причём

основанием для группировки служит сходство или прямая

противоположность по основному значению» [Покровский, 2009 : 82–83].

В рамках групп выделяются тематические подгруппы – более частные

объединения, и в рамках такой классификации рассматриваются

семантические процессы, в основе которых заложены различные причины.

При анализе лексико-тематических групп устанавливаются закономерности,

свойственные как лексике народной и традиционной медицины в целом, так

и отдельным её подсистемам.

Классификация единиц специальной номинации осуществляется на

основании существенных атрибутов деятельности, основной корпус

наименований распределяется по таким типовым категориям понятий, как

предметы и процессы.

В ходе нашего исследования мы разделили языковые единицы на три

основные тематические группы: «Средства и методы лечения»,

89

«Симптоматика», «Диагностика», что даёт возможность определить степень

категоризации медицинских понятий.

Выполнение данной задачи исследования считаем целесообразным

начать с изучения наименований, обозначающих различные способы, виды

лечения и оздоровления, применяемые в народной и традиционной

медицине, объединённых в одну из самых обширных тематических групп,

обозначенную как «Средства и методы лечения».

В основе подавляющего большинства методов, применяемых в сфере

народного и традиционного врачевания, лежат природные источники. Знания

о лечебных свойствах природных источников относятся к разряду

информации, способствующей выживанию человека, сохранению его как

вида в различных природных и социальных условиях. Именно поэтому они

занимают важное место в объёме информации, связанной с множеством

ритуалов, средств и методов, которые существуют с давних времён у всех без

исключения народов земного шара и помогают сохранению

психофизического состояния той или иной общности людей. Представленные

в данной тематической группе языковые единицы обнаруживают «глубинные

мотивационные отношения с семантической сферой «Природный мир»

[Лоскутова, 2010 : 13]. Данное обстоятельство объясняет тот факт, что в

большинстве наименований, представляющих группу «Средства и методы

лечения», доминирующей выступает сема “натуральность”. Сами природные

источники разделяются в зависимости от своего происхождения следующим

образом:

90

Схема 2

«ПРИРОДНЫЕ ИСТОЧНИКИ»

Тематическая группа «Средства и методы лечения» представляет собой

смысловой центр лексики ЯНТМ. Её идентификатором является ядерный

компонент значения “лечение”, образующий инвариантное значение группы.

Периферийные компоненты (чем, посредством чего осуществляется лечение)

неограниченно варьируют.

Подвергаемые механической,

химической, тепловой обработке

(отвары, настойки, настои,

лекарственные препараты, чаи, ванны)

В первозданном

виде (молоко, мед)

Продукты животного и растительного

происхождения

Богатства земли: (камни,

минералы, глина, песок)

Природные архетипы:

(вода, воздух, земля,

солнце)

Природные источники

91

3.1.1. Подгруппа «Средства и методы лечения,

связанные с использованием природных источников»

Внутри данной подгруппы слова объединены:

1) общностью категориально-родовой семы: архисемы

“животное” и общностью частеречной соотнесённости, а

дифференциальной семой будет “лечение с помощью животных”, а

именно кошек, собак и т.д. Например, «канистерапия» (лат. canis

собака + греч. therapeia – лечение, уход, забота); «фелинотерапия» (лат.

felis – кошка); «гиппотерапия» (греч. hippos –лошадь);

«дельфинотерапия». Родовым термином в данной подгруппе выступает

термин «энимал – терапия» (англ. animal – животное + греч. therapeia)

– использование животных в лечении человека;

2) общностью архисемы “растение” с дифференциацией семы

“лечение с помощью лекарственных растений и комплексных

препаратов из них”. Например, «ампелеотерапия» (греч. ampelos –

виноградная лоза); «спрауст – терапия» (англ. spraut – росток, побег,

отросток); «цветочная терапия»; «ягодная терапия»; «дендротерапия»

(греч. dendron – дерево) – метод лечения с использованием целебных

свойств деревьев. Родовым термином является термин «фитотерапия»

(греч. phyton растение, побег) – использование растений в

терапевтических целях. С помощью терминоэлемента фито-

образуются многочисленные наименования, которые, в свою очередь,

могут стать вершиной нового иерархического ряда, они обладают

высокой дериватоспособностью (фитокосметика – фитокрем,

фитоаппликация, фитомаска, фитошампунь);

3) общностью архисемы “природный архетип” с

дифференциацией семы “лечение с помощью воды, глины, минералов,

солнца” и т.д. Например, «аргиллотерапия» (греч. argillos – глина);

«псаммотерапия» (греч. psammo- песок); «талассотерапия» (греч.

thalasso – море); «гелиотерапия» (греч. helios – солнце). Родовым

92

термином является термин «натуротерапия» (лат. natura – природа) –

лечение с помощью естественных средств (солнце, земля, воздух,

вода). Отмечается тенденция расширения родо-видовой иерархии,

когда видовой термин, становясь родовым, возглавляет новый

терминологический ряд (литотерпия – минералотерапия,

кристалотерапия, металлотерапия, гемотерапия, стоунтерапия,

астроминералотерапия).

Представленные примеры являются сложными словами, удобными для

передачи сложного понятия в сжатой форме. Моделирование сложных слов

можно рассматривать в качестве семантических структур, служащих

«расчленённому описанию обозначаемого предмета, процесса или явления,

поскольку они эксплицитно указывают на класс предметов и его признаки по

отдельности» [Кубрякова, 1981 : 66]. В этом явлении можно уловить

наметившуюся тенденцию к более стройной организации лексических

единиц в области народной и традиционной медицины, так как сложные

термины относятся к экономным и выразительным средствам

профессионального общения [Кириллова, 1990 : 9].

Помимо сложных слов, в данной подгруппе отмечается большое

количество словосочетаний. Регулярно повторяющийся в них элемент

«лечение» способствует отнесению образованных с его помощью языковых

знаков к понятийному полю «методы лечения». Образованная в данном

случае парадигма обладает рядом лингвистических особенностей. В первую

очередь, речь идёт о более детальной дифференциации семного состава.

Так, например, внутри лексико-семантической группы, объединённой

общностью архисемы “животное”, происходит детализация

дифференциальной семы, обозначенной как “использование продуктов

жизнедеятельности животного” («лечение куриной желчью», «лечение

навозом», «лечение гусиным пухом», «лечение нутряным салом» и т.д.); в

группе с общей архисемой “природный архетип” также возможно выделение

лексики с дифференциацией семы («гемотерапия» – «лечение с помощью

93

серебра, золота»; «гидротерапия» или «водолечение» – «лечение с

применением пресной воды», «лечение минеральной водой»). Большинство

таких наименований представляют собой обыденные лексемы,

обозначающие конкретные понятия, подвидовые понятия последней степени

дифференциации, в которых отражаются второстепенные признаки

предметов.

Что касается метода гирудотерапии, то следует отметить, что вода

является одним из основных природных источников, издревле применяемых

для лечения и оздоровления. Первые упоминания о водолечении встречаются

в Индуистских Ведах, созданных около двух тысяч лет до н.э. Врачевателей

древнего Шумера называли «а – зу», что означает «знающий воду»

[Сорокина (a), 2007 : 45].

Из народных сказок, легенд и преданий мы слышали о «живой» и

«мёртвой» воде». Словосочетание «живая вода» представляет собой

фразеологизм, в составе которого присутствует качественное прилагательное

«живаой», которое в общем употреблении имеет значения:

1) обладающий жизнью;

2) подлинный, настоящий;

3) деятельный, полный жизненной энергии;

4) лёгкий и занимательный, выразительный;

5) отвечающий реальным потребностям, жизненный;

6) остро переживаемый.

Р.С. Аликаев и С.К. Башиева отмечают, что «фразеология как

когнитивный уровень языка наиболее ярко отражает коллективный опыт

любого этноса, ибо кумулирует в себе особенности мировидения, социально-

культурные, этнические представления людей об окружающем их мире,

которые складывались в процессе постижения ими реальной

действительности и определяли образ их жизни» [2010 : 106]. В этой связи

необходимо указать, что в составе фразеологизмов разговорного характера

прилагательное «живой» используется очень часто («живая очередь» –

94

естественная, без предварительной записи; «за живое задеть» – взволновать;

«на живую нитку» – без подготовки, наскоро, «живая вода» – оживляющая,

«живая рана» – ещё не зажившая и др.) и имеет несколько значений, которые

представляют результаты обыденного знания («полный жизни, энергии»).

Слово «живой» является древнейшим общеславянским словом

индоевропейского корня, который проявляется и в латинском vita и в

греческом bios.

В настоящее время в значении прилагательного «живой»

актуализируются семы “свежий”, “натуральный”, “оздоравливающий”

(«живая природа», «живые растения», «живое маточное молочко», «живая

еда»). «Живая вода» – выражение, употребляемое нашими предками для

определения воды, способной придать невероятные жизненные силы, причём

вода эта непременно была чистой родниковой или ключевой. Её часто также

называли «богатырская вода». Сейчас понятно, что это – целительные

минеральные воды, имеющие ещё одно старое название «кислые воды»,

которые имеют древнерусское название «нарзан», сохранившееся до наших

дней, в переводе означает «богатырь – вода» [Сорокина (a), 2007 : 203].

Термин «живая вода» имеет сейчас несколько значений. Это вода,

полученная путём электролиза обычной воды в течение 3–8 мин. в приборе

Кратова. Это и первоначальная «биологическая» вода – компонент,

входящий в состав растений (только в свежем соке). Термином «живая вода»

обозначают также и биологически активную жидкость – БАЖ,

дестилированную, деструктивно заряженную, биоэнергизированную. В

современном наименовании специальное знание как бы « накладывается на

уже известное, являющееся результатом обыденного познания» [Голованова,

2009 : 102].

Словосочетание «мёртвая вода» в народном употреблении несёт в

своей семантике негативный коннотативный оттенок. В современном

значении «мёртвая вода» – вода, полученная путём электролиза обычной

воды в течение 3–8 мин. в приборе Кратова. Данный термин в современном

95

значении не имеет негативной коннотативной окрашенности, «мёртвая» –

образован как антоним по отношению к «живая», это вода, которая

образуется около катода, имеет кислую реакцию, применяется внутрь и

наружно с целью лечения широкого спектра заболеваний, то есть в данном

случае идёт противопоставление по физическим и химическим аспектам:

«около катода» – «около анода» и «щелочная реакция» – «кислая реакция».

Термин «мёртвая» вода, имеющий в своей семантике негативный

оттенок, употребляется при определении паров воды, образующихся при

сгорании нефтепродуктов и газов. Такая вода не участвует в круговороте

природы, то есть в данном случае наблюдается отсутствие семы

“обладающий жизнью”. «Мёртвой водой» называется также водопроводная

вода, которая, в отличие от «живой воды», имеет разрушенную природную

структуру. Для того, чтобы вернуть такой воде её природную структуру, в

последнее время разрабатываются различные приборы. Примечательно, что

сам процесс называется не «очистка воды», а «витализация воды», то есть

актуализируется сема “натуральность”.

На примере изменения содержания понятий «живая вода» и «мёртвая

вода» можно сделать вывод, что «изменения, происходящие в составе

отраслевой терминологии, отражают изменения в содержании понятий,

которые, в свою очередь, свидетельствуют о степени изученности того или

иного явления, объекта реальной действительности» [Кириллова, 2007 : 144].

В словосочетаниях, одним из компонентов которых является

общеупотребительное слово «вода», терминологизация происходит за счёт

привлечения прилагательных, использующихся в специальном значении в

химии или физике: «вода медная»; «вода кремниевая»; «вода серебряная»;

«вода золотая»; «вода магнитная». Терминологизация слова «вода» в данном

случае осуществляется за счёт того, что помимо родового, есть также

указание на видовое понятие, таким образом, перечисленные наименования

характеризуются средней степенью терминологизации.

96

Вода является основным компонентом для приготовления различных

ванн, широко используемых в народной и традиционной медицине. Слово

«ванна» попало в русский язык из немецкого языка через польское

посредничество в XVIII веке. Немецкое слово Wanne восходит к латинскому

vanus – «таз, миска» [Универсальный словарь по русскому языку, 2009 :

1019]. В ЯНТМ слово «ванна» имеет специальное значение – «лечебно-

профилактическая процедура», полученное в результате метонимии. Слово

«ванна» образует обширный терминологический ряд, в котором элементы

находятся в отношении инклюзии («контрастная ванна»; «ароматические

ванны»; «грязевые ванны»; «горячие ванны» и т.д.). В данном ряду также

имеют место метафорические наименования, например «жемчужные ванны».

В таких ваннах вода насыщается большим количеством пузырьков воздуха

различного размера, напоминающих собой жемчуг.

В некоторых терминах с опорным элементом «ванна» не присутствует

сема “содержащая воду”: «сухая углекислая ванна» (всё тело обрабатывается

увлажнённым подогретым углекислым газом); «дымная сидячая ванна»;

«песочные ванны»; «солнечные ванны». В таких наименованиях

актуализируется сема “лечебное воздействие на всю поверхность тела”.

При анализе лексики представленной подгруппы находит своё

подтверждение «размытость» границ между методами народной медицины и

традиционной медицина. Например, древнейший, самый простой,

«народный» метод – использование пресной воды применяется сейчас с

добавлением фитопрепаратов или БАДов (биологически активных добавок).

[www.complex-clinic.ru/vodolechenie.html].

На примере следующего метода под названием «велнес» выявляется не

только такая «размытость», но и отсутствие чёткой принадлежности к

определённой группе методов. Термин «велнес» (англ. wellness –

благополучие, от глагола be well – иметь хорошее самочувствие) был

впервые введён в Англии в 1954 г. американским врачом Хэлбертом Данном.

Этимология слова well возвращает нас на землю кельтов, где вода считается

97

древнейшим из всех природных лекарств. Примечательно в этой связи, что

на земле кельтов слово well с древних времён означало «родник»; «кладезь»;

«святой источник», что объясняет тот факт, что в основе метода «велнес»

обязательно присутствует целебное воздействие воды

[www.mako.ru/index.php?show_aus_pade=363].

В настоящее время можно говорить о расширении значения слова

«велнес», в объём которого входит как поддержание тела в отличной форме

(включение видового понятия «фитнесс»), так и новый подход к жизни:

позитивный настрой, правильное питание, душевное равновесие. А вот

использование воды уже не является столь обязательным. Следует отметить,

что сейчас ведётся активное «раскручивание» данного понятия в нашей

стране, оно звучит модно, престижно. А ведь по большому счёту оно

соответствует такому понятию, как «здоровый образ жизни» и означает

философию благополучия человека в духовной, социальной и физической

сферах бытия. Понятие «велнес» охватывает все сферы человеческой жизни

и деятельности – физическое состояние и физические нагрузки, здоровье, как

ментальное, так и физическое, позитивное отношение к миру и себе, отказ от

вредных привычек. В общем, всё то, что и было уже давно отражено в

определении здоровья, данном ВОЗ (Всемирная организация

здравоохранения). «Здоровье – это состояние полного физического,

душевного и социального благополучия, отсутствие болезней и физических

дефектов». Кроме того, можно говорить о создании велнес-индустрии

(выпуск пищевых добавок, средств для снижения веса, средств по уходу за

собой, продуктов сбалансированного питания) [f.journal.ru/velnes/] .

Слово «велнес» активно проявляет свою дериватоспособность –

«велнес-центры», «велнес-салоны», «велнес-клубы», «велнес-кухня»,

«велнес-чай», «велнес-резорты», «велнес-отели», «велнес-процедуры»,

«велнес-отдых», «курортный велнес», «велнес-питание», «велнес-коктейль».

В качестве видового к термину «велнес» часто употребляют термин

«спа-терапия». Употребляются также такие варианты, как «Спа», «SPA-

98

терапия», «SPA». По одной из версий, СПА (ставший именем

нарицательным) – это топоним, от названия бельгийского курорта SPA,

который ценится своими целебными источниками [www.allwomens.ru/1179-

chto-takoe-spa-procedura.html.]. Также аббревиатуру SPA связывают с

латинским выражением Sanus per Aquam – «Здоровье с помощью воды». Это

понятие известно со времён Древнего Рима. Римляне возвели воду в культ, с

помощью термальных источников они лечили многие недуги [orbita –

2.ru/health/methods/spa.]

В настоящее время произошло расширение значения этого слова,

которое означает не только лечение с использованием целебных природных

источников, но и целый комплекс оздоровительных процедур с

использованием морской, термальной, минеральной или пресной воды,

морских водорослей, целебных растений, лечебных грязей для гармонии

тела, души, а также финтес-программы, диетические программы, программы

по омоложению лица и тела. Сегодня СПА – стиль жизни, новое отношение к

себе, своему здоровью, душевному состоянию и внешности. Отмечается

расширение терминологических рядов: «Спа-курорты», «Спа-отели», «Спа-

круизы», «Спа-салоны», «Спа-комплексы», «Спа-клиники», «Спа-отели»,

«Спа-косметика». В связи с этим возникает спорность относительно

отнесённости термина «СПА» в качестве видового по отношению к терину

«велнес».

Рост спроса на подобные методы, в первую очередь, в западных странах,

пришёлся на период широких социальных перемен, «когда люди поставили

под вопрос существующие в обществе нормы и ценности и сделали свой

выбор в пользу альтернативных стилей жизни» [Salks, 1998 : 199]. В основе

таких стилей жизни лежали различные направления: «оздоровление через

правильное питание, движение, также возникали «индустрии по обработке

сознания», в которых акцент делался на позитивном мышлении» [Coward,

1989 : 112].

99

Одной из особенностей анализируемой подгруппы является

одновременное функционирование как исконно национальных

наименований, так и активное привлечение для целей номинации греко-

латинских терминоэлементов. При вхождении греко-латинских терминов в

национальную терминологическую систему происходил процесс их

демотивации, ослабления смысловых связей с этимонами, стирания метафор.

Это, в свою очередь, снимало полисемию и способствовало более строгому

выполнению требования однозначности терминов и упорядоченности

терминологии [Новодранова, 2008 : 273]. Всё это, в конечном итоге,

способствует систематизации лексики ЯНТМ.

Тот факт, что в ЯНТМ (в первую очередь, в языке народной медицины)

больше собственноязычных наименований, оказывает влияние на

затруднительность выявления своеобразного этимологического тождества

терминологического слова одного языка с терминами другого. Объясняется

это тем, что элементы иноязычного и интернационального происхождения

способны сдерживать интенсивность процессов взаимодействия

терминологической и общеупотребительной лексики и именно благодаря им

«в большинстве европейских языков регулярно выделяется международный

словарный фонд в области научно-технической и общественной

терминологии» [Шлихта, 1976 : 107], в чём и проявляется упомянутое выше

этимологическое тождество.

В то же время нельзя не отметить и всё более возрастающую

тенденцию к увеличению количества синонимичных терминологических

наименований с греко-латинскими элементами или же гибридных

наименований. Данное явление можно рассматривать как позитивную

тенденцию, а «симбиозу интернациональной медицинской терминологии,

восходящей к греко-латинским источникам и медицинской терминологии,

созданной на базе русских языковых средств можно… дать положительный

прогноз…, так как русская медицинская лексика сохраняет свои сильные

позиции в системе медицинского образования, просветительской работы в

100

российском обществе, а также в общении врачей и пациентов» [Абрамова

(А), 2003 : электронный ресурс].

Некоторые из многовековых методов народной и традиционной

медицины, прошедшие проверку наукой и соответствуюшие им лексические

единицы, прошли так называемую семантическую «модернизацию» в

соответствии с принятыми в языке научной медицины нормами

заимствования греко-латинских терминоэлементов. Например,

«водолечение» (русск.) – «гидротерапия» (греч.) – «водотерапия»,

«гидролечение» (русск. – греч.) – «акватерапия» (лат. – греч.). Таких

примеров много, некоторые из них представлены в Таблице 2:

Таблица 2

Русский Греческий Русско-

греческий

Латинский Латино-

греческий

Иглоукалывание

иглолечение

Иглотерапия Акупунктура Акутерапия

Солнцелечение Гелиотерапия Светотерапия

Винолечение Энотерапия Винотерапия

Лечение холодом Криотерапия Криолечение

Холодотерапия

Грязелечение Пелоидо-

терапия

Пелоидолечение,

Грязетерапия

Траволечение Фитотерапия Фитолечение,

Травотерапия

Морелечение Талассо-

терапия

Моретерапия,

талассолечение

Образование наименований с привлечением греко-латинских

терминоэлементов является одним из наиболее продуктивных способов

интернационализации терминов. Это является свидетельством того, что

многие понятия в области народной и традиционной медицины получают всё

большее признание в сфере научной медицины, а определяющие эти понятия

наименования становятся полноправными членами современной

медицинской терминологии. В то же время это свидетельствует о том, что

народная и традиционная медицина используют похожие методы лечения, а

101

о более позднем сроке зарождения традиционной медицины говорит их

форма. В представленных синонимичных рядах хранятся «звенья минувших

эпох», скрепляющих «время ушедшее с настоящим» [Брагина, 1986 : 13].

Заимствование греко-латинских терминоэлементов объясняется как

лингвистическими причинами: семантическая загруженность слов русского

языка; облегчённое восприятие заимствований благодаря

интернациональным языковым элементам; повышенная дериватоспособность

(например, при образовании названий специалистов – «фитотерапия» –

«фитотерапевт»; «гирудотерапия» – «гирудотерапевт»); краткость; хорошо

выраженная способность к терминообразованию в соединении с элементами

родного языка, так и экстралингвистическими факторами, в частности,

возрастанием интернациональности науки и глобализацией сближения

культур.

По этимологическому принципу различают: 1) заимствования с чистой

интернационализацией, то есть все словоформы интернациональны; 2) с

гибридной интернационализацией – одна или несколько словоформ

интернациональны, а остальные образованы из исконных лексем; 3)

исключительно на основе исконно русских лексем. В ЯНТМ больше

гибридных наименований, среди однословных больше чистых

интернационализмов, меньше их среди 2-х и 3-х элементных

терминологических словосочетаний.

Отличительной особенностью слов анализируемой подгруппы является

присутствие наименований с ярко выраженным национально-культурным

компонентом в семантике – «лечение сосновой ватой», «лечение лошадиным

«мылом», «кумысолечение», «лечение прополисом», «лечение навозом»,

«лечение «слезой» виноградной лозы», которое в языковом значении

фиксирует и передаёт от поколения к поколению особенности быта, обычаев,

природы, искусства. Примечательно, что многие из данных наименований –

метафоры.

102

Так, например, «слезой» виноградной лозы называют сок, сочащийся

из неё, когда её гнут или срезают. В данном случае актуализируется

переносное значение слова «слеза», представленное в словарях – «капля сока,

влаги, выделяющаяся на поверхности чего-л. (на свежем разрезе, разрубе

чего-л.»). В перестройку семантики слова при метафорическом

переосмыслении, в первую очередь, вовлекаются импликациональные, то

есть периферические семантические признаки (в данном случае

“прозрачность”), которые входят в интенсионал переносного значения.

Повторение части сложения терапия и лечение в части наименований

представленной подгруппы свидетельствует о характерном принципе

аналогии. Регулярное языковое выражение, обусловленное закреплённостью

за одним и тем же повторяющимся терминоэлементом, предполагающим

наличие семантической близости, образует парадигму, основанную, в первую

очередь, на наличии общих категориальных семантических компонентов.

Слова «терапия» и «лечение» имеют обширные синтагматические

возможности, в плане семантики все они содержат сему “положительное

воздействие на организм человека”. Данное обстоятельство свидетельствует

о том, что лексика проанализированной подгруппы отличается достаточно

высокой степенью лингвистической и понятийной системности.

Отличительной особенностью представленной части лексики ЯНТМ

является высокая степень стабильности, что связано со стабильностью самой

понятийной модели знания в области народного врачевания, связанного с

применением природных источников. Такая стабильность проявляется в том,

что для данной области не характерны содержательные процессы,

заключающиеся в увеличении многообразия терминов и появления чисто

специфических наименований. В основе данного явления лежит положение

относительно того, что практически не увеличивается разнообразие

естественных объектов, находящих распространение в биосфере [Морозов,

2009 : 243]. Лексика анализируемой группы представляет статическое ядро

ЯНТМ.

103

3.1.2. Подгруппа «Диета»

Одним из основополагающих методов здорового образа жизни, широко

применяемым в практике народного и традиционного врачевания, является

диета (греч. diaita – режим питания, образ жизни) – рацион и режим питания

при различных заболеваниях. В значении «образ жизни, предписанный

врачами», слово дiaita попало к римлянам, чьё diaeta послужило затем

источником для образования немецкого слова Diat. Именно это немецкое

слово и было заимствовано в начале XVIII века. В центре обозначенной

подгруппы стоит термин «диетотерапия» – метод лечения, основанный на

использовании питания для терапевтического воздействия на организм.

Одной из характерных особенностей подгруппы является тенденция к

расширению терминологических рядов. Рассмотрим данное явление на

примере терминологического ряда со словом «вегетарианство» (англ.

vegetarianism, лат. vegetare – «расти», «произрастать»). Данный термин

употребляется как общее название системы питания, ограничивающей или

исключающей потребление продуктов животного происхождения. В качестве

видовых терминов до недавнего времени употреблялись два термина:

«лактовегетарианство» – (лат. lac, lactis – молоко;) – вегетарианство с

включением в рацион питания молока, молочных продуктов и яиц и

«лактоововегетарианство» (лат. laс, lactis – молоко + ovum – яйцо) –

вегетарианство с включением в рацион питания молока, молочных продуктов

и яиц. В настоящее время, в связи с возросшим интересом к вопросам диеты,

терминологический ряд с родовым термином «вегетарианство» значительно

расширился, а вошедшие в его состав видовые термины, в свою очередь,

стали во главе новых терминологических рядов.

104

Вегетарианство:

«пескетарианство» (англ. pescetarianism от лат. piscus –

рыба, дословно «рыбоедение»);

«поллотаринство» или «половегетаризм» (англ.

pollotarianism; poultry от франц. poulet через лат. pullus –

детёныш, молодое животное (цыплёнок); тёмный; – отказ от

поедания мяса млекопитающих (себе подобных), употребление в

пищу только мяса птицы);

«флекситаризм» или «флекситарианство» (от англ.

flexible – «гибкий, легко приспосабливаемый») – гибкая система

питания с очень редким поеданием мяса, рыбы, рыбопродуктов;

«веганство» – данный термин образовался от

аббревиатуры «веган», созданной англичанином Дональдом

Уотсоном из первых трёх и последних двух букв английского

слова vegetarian («вегетарианец», «вегетарианский»).

Использование начальных и конечных букв в данном случае

можно рассматривать как намёк на то, что веганство являет

альфу и омегу, начало и конец, самую суть вегетарианства

[www.kedem.ru> Вегетарианство>Веганство].

Родовой термин «веганство» обозначает систему строгого

вегетарианства с исключением всех видов мяса, яиц, молока и даже мёда.

Видовыми по отношению к нему выступают термины: «витаринизм» (лат.

vita – жизнь) – питание лишь сырыми фруктами и овощами; фрутарианизм

(фрукторианство) – употребление только сырых фруктов.

Термин «фриганизм (англ. freeganism; free – свободный, бесплатный)

может быть поставлен в один терминологический ряд в качестве видового к

термину «вегетарианство», в то же время он может выступать видовым

термином по отношению к термину «веганство». Объясняется это тем, что

изначально фриганизм возник как вид вегетарианства, но в последнее время

105

под этим понятием понимается не поддержание определённой диеты, а

минимизация потребительских ресурсов.

В языке народной и традиционной медицины одним их основных

терминов, обозначающих метод лечения, связанный с диетой, является

«разгрузочно-диетическая терапия» (РДТ). В качестве видового термина

выступает термин «голодание» с его многочисленными классификациями

(частичное; лечебное; неполное лечебное; полное лечебное;

комбинированное; голодание «на воде» или «влажное» голодание;

ступенчатое; соковое).

Термин «голодание» имеет несколько значений: резкое уменьшение

потребления пищи; острый недостаток веществ, необходимых для

нормального функционирования; сознательный отказ от пищи (полностью

или частично), предпринимаемый с какой-либо целью. Целью отказа от пищи

в практике традиционной медицины является достижение лечебно-

профилактического эффекта, то есть можно сказать, что в семантике термина

«голодание» в данном случае доминирует положительный оттенок значения

с актуализацией семы “приносящее пользу”.

В научной медицинской терминологии слово «голодание» входит в

состав таких терминологических словосочетаний, как, например,

«кислородное голодание» («гипоксия») или «ультрафиолетовое голодание»,

то есть в данном случае пересекающиеся гиперонимы имеют разные

гипонимические ряды в терминосистеме научной медицины и в языке

народной и традиционной медицины. В процессе функционирования в

научной медицине слова «голодание» в его значении актуализирована сема

“патологическая недостаточность” (негативный оттенок значения).

Разновидностью диеты являются также «сыроедение» или

«сыроядение» («ядение»: еда, пища, процесс еды (устар.)) – питание

исключительно сырой пищей. Упоминавшиеся выше термины «витаринизм»

и «фрутарианизм» могут также войти в один терминологический ряд с

106

термином «сыроедение». В данный терминологический ряд войдёт также

термин «сыромоноедение» и «всеядное сыроедение».

В последнее время вопросы здорового питания получают всё более

широкое распространение. Ранее нами уже было отмечено, что современный

человек всё более ощущает потребность возврата к более тесному контакту с

природой (тенденция к символизации слова «Природа»). Такая потребность

проявляется и в желании употребления натуральной пищи, «без химии».

Ярким примером этому может служить появление такого наименования, как

«диета Палеолита», а в некоторых странах мира появились рестораны, меню

которых предлагает исключительно рацион пещерного человека. Названия

таких ресторанов чрезвычайно красноречивы (например, ресторан

«Дикарь»). В данном случае слово «дикарь» употреблено в своём основном

значении (человек, живший в первобытном состоянии).

В данную подгруппу возможно включить и языковые единицы,

обозначающие обычные продукты питания: сок – овощной, фруктовый,

ягодный (понятие «соки из свежих растений» официально признано

медициной, отсюда и термин «сокотерапия»); рассол; желе; коктейль

(«кислородный коктейль»); сироп (раньше это слово употреблялось только в

общеупотребительном значении – «концентрированный раствор сахара в

воде или во фруктовом, ягодном соке», сейчас оно также имеет

фармакологическое значение – «густой отвар из соков лекарственных трав»);

каша; салат – овощной, фруктовый; кофе, например, из корней одуванчика

(своё название получило в результате сравнения с цветом одноимённого

напитка, так как корни прожариваются до коричневого цвета).

Использование перечисленных средств в качестве лечебных, а,

следовательно, и включение номинирующих их лексических единиц в состав

лексики ЯНТМ, обусловлено вхождением в их семантику помимо архисемы

“продукт питания”, потенциальных сем – “полезность” и “натуральность”.

Среди природных пищевых средств встречаются и очень изысканные, о чём

свидетельствуют их названия. Например, «королевское желе» (так называют

107

маточное молочко), так как на протяжении столетий оно готовилось только

для первых лиц государства.

Новое семантическое насыщение приобрело в составе анализируемой

подгруппы слово «чай». Данное слово заимствовано из северокитайского cha

через тюрско-монгольское посредничество. Изначально оно означало

«напиток из листьев чайного дерева». В настоящее время произошло

расширение значения данного слова в общеупотребительном значении,

означающее «напиток, приготовленный из растений» (фруктовый чай,

липовый чай). В языке народной и традиционной медицины произошло

сужение значения слова «чай», в результате чего оно приобрело значение

«лекарственный напиток». В ЯНТМ родовому термину «лекарственный чай»

соответствует группа видовых терминов: грудной; сборный; слабительный;

успокоительный; аппетитный; витаминный; желудочный; желчегонный;

мочегонный; почечный; потогонный; противогеморройный; ветрогонный.

В этом терминологическом ряду имеют место наименования, один из

компонентов которых функционирует в медицинской терминологии

(желчегонный; противогеморройный), то есть они несут определённую

медицинскую нагрузку. В то же время в составе данного ряда имеются

метафорические наименования, связанные с персонификацией природных

явлений. Ярким примером служит словосочетание «ветрогонный чай».

Сельский житель, для которого природа со всеми её проявлениями

представляла собой «своего рода среду, фон обитания и соответственно

детализировано и последовательно» маркировалась народом языковыми

средствами, заметил, что на открытых сельских пространствах ветер

начинает «гулять», «бродить», озоровать». В безветрие он как бы

«успокаивается». Этим можно объяснить приобретение словом ветер в

говорах устойчивого значения «пространство вне дома», «внешняя среда»

(перм. «с ветру» – с улицы, алт. « с ветру» – внезапно») [Подюков, 1990 : 19;

21]. Выражение «ветрогонные чаи» употребляется для обозначения средств,

направленных на изгнание наружу скопившихся в брюшной полости газов.

108

Термин «накопление ветров» означает скопившиеся в организме газы,

поступившие извне.

Преобразования в своём семантическом значении имеет также слово

«квас». Квас – общеславянское слово, имеет тот же корень, что и слово

«кислый», «киснуть». Сначала слово подразумевало значение «закваска» и

обозначало всё, что связано с процессом окисления (квашеная капуста,

квашеное молоко). В русском языке примерно в XVI веке произошло

сужение значения слова – «особо приготовленный напиток» [Универсальный

словарь по русскому языку, 2009 : 1080]. В настоящее время данное слово

получило специализированное значение в языке народной медицины, в его

значении актуализировалась сема “обладающий лечебным свойством”.

Являясь ферментом, приготовленным в домашних условиях путём

микробного брожения, термин «квас» является родовым по отношению к

группе видовых терминов: «мочегонный квас»; «желчегонный квас»;

«инсулиногонный квас»; «противоопухолевый квас»; «потогонный квас»;

«обезболивающий квас»; «трипсиногонный квас» (трипсиноген – основной

пищеварительный профермент, содержащийся в составе сока поджелудочной

железы). Во всех этих словосочетаниях слово «квас» определяется

лексическими наименованиями, функционирующими в медицинской

терминологии, что также подчёркивает лечебное действие этого напитка. То

обстоятельство, что квас рассматривается не просто как вкусный напиток, но

именно как фермент, приготовленный в домашних условиях, также

увеличивает степень медицинской семантической нагрузки в этом слове.

3.1.3. Подгруппа «Средства и методы психологического

оздоровления»

Члены данной подгруппы чрезвычайно разнообразны в вопросе

происхождения, что же касается семантической характеристики, то многие из

них представляют не наименования конкретных методов лечения, а

109

обозначают более семантически расширенные понятия. На первый план в

анализируемой лексике выдвигается так называемый внемедицинский смысл.

В большинстве наименований этой подгруппы в интенсионале

отсутстствует организующий семантический компонент в значении,

выражаемый семой “соотнесённый с медициной”. Но этот семантический

признак находится в области импликционала, материализацией которого

можно считать семантическую информацию, получаемую из специальных

текстов. Например, слово «релаксация» (лат. relaxation – ослабление,

расслабление) входит в состав исследуемой области, так как этот процесс

вызывает положительный терапевтический эффект, он с давних времён

используется народом Древнего Китая (а сейчас и большинством

европейских стран). Сема, относящая данное слово к медицине с точки

зрения исходного терминологического значения, находится на периферии, а

при вхождении в систему традиционной медицины она актуализируется на

уровне парадигматики и передвигается к ядру терминологического значения.

Наряду с методом релаксации, в традиционной медицине широко

используется метод медитации (лат. meditation – размышление). Значение

данного термина приводится в различных словарях (энциклопедическом,

психологическом, философском, религиозном). Общей семой выступает

«изменение сознания». На базе данного слова в настоящее время образутся

новые словообразовательные гнёзда (медитатор – медитировать-

медитативный (метод; бег).

Понятие «имидж – терапия» (англ. image – образ; стиль) вызывает, в

первую очередь, ассоциации с методом лечения, связанным с каким-то

стилем одежды или манерой поведения. Практически каждому понятно

значение слова «имиджмейкер» – специалист по созданию внешнего образа

человека. Относительно термина «имиджтерапевт» такой ясности нет.

Чтобы понять этот термин, необходимо раскрытие понятия «имидж-терапия»

– это терапия мыслеобразами (образы здоровых органов). «Имиджтерапевт»

– лечащий оздоровительными образами.

110

Отличительной чертой данной подгруппы является присутствие

экзотизмов и эзотеризмов, в отношении которых следует сказать, что

понятия подобного рода раньше не принимались, а зачастую и вовсе

запрещались из-за религиозных, идеологических соображений. Иными

словами, были установлены жёсткие границы «между «своим» и «чужим» и,

как следствие этого, всё большее сопротивление встречал процесс

заимствования в языке, используемого данным языковым коллективом»

[Казкенова, 2000 : 130]. В последнее время отмечается как интенсификация

самого процесса заимствования, так и активизация в речи ранее

заимствованных слов.

Наблюдаемый в последнее время переход общества со стадии

«монокультурализации» на стадию «мультикультурализации» является

причиной коренной перестройки традиционного общества.

В процессе сближения культур именно термину принадлежит функция

кодирования, который навечно запечетлевает и отражает «…все культурно-

значимые достижения в области как традиционных, так и вновь создаваемых

инновационных производств, сфер деятельности, технологий: в медицине,

генетике, экономике, юриспруденции, живописи, искусстве и т.д.» [Буянова,

2007 : 70].

Перемены в перестройке общества непосредственным образом

отражаются и на медицинской традиции современного российского

общества, которая предстаёт уже не такой незыблимой, как была раньше.

Она трансформируется» [Ермакова, 2005 : 239]. В последние десятилетия

отмечается возрождение интереса к древним медицинским учениям, к

философскому подходу в вопросе сохранения и поддержания здоровья, а

также к чистой эзотерике, связанной с оккультизмом, магией, спиритизмом,

астрологией. «Распространение древнего мистического и магического знания

– и, как следствие, актуализация давно известной лексики и появление новых

слов … обусловлены всё возрастающим вниманием человека к внутреннему

миру, к субъективному аспекту человеческого бытия» [Шагалова, 2006 : 42].

111

В настоящее время всё большей популярностью пользуется практика

врачевания, основанная на традициях тайных наук, получившая название

«оккультизм медицинский» (лат. occultus – тайный). Всё чаще в качестве

методов народной и традиционной медицины используются данные

медицины астрологической. Большинство эзотеризмов санскритского

происхождения, они непосредственно связаны с восточными учениями и

являются основными понятиями индуистской религии.

Функционирование лексических единиц, заимствованных из восточных

языков, нередко протекает с так называемой семантической «перезагрузкой».

Так, например, слово «йога» имеет несколько значений: 1) религиозно-

философское учение (в Индии), разработавшее особую систему приёмов и

методов самопознания, позволяющую управлять психическими и

физиологическими функциями своего организма; 2) одна из шести

ортодоксальных школ индийской философии; 3) система физических и

психофизиологических упражнений, выработанных последователями этого

учения. В переводе с санскрита yoga – сосредоточение мыслей, созерцание.

Йога (в широком смысле) – совокупность различных духовных,

психических, физических практик, разрабатываемых в разных направлениях

индуизма и буддизма и нацеленных на достижение возвышенного духовного

и психического состояния.

В семантике словосочетания «йога – терапия» в настоящее время

практически утрачена сема “религиозно-философское учение”, а

доминирующей выступает сема “физические упражнения”, что не отражает

духовного и душевного аспектов йоги. Причина этого лежит в том, что в

современную эпоху человек нередко использует древнейшие методы

медицины, не вникая в подлинное их происхождение и назначение.

Заинтересованность в быстрейшем эффекте, рационализм от выбранного

метода накладывает отпечаток на выбор и актуализацию доминирующих

семантических признаков понятия. «Окружающая человека

действительность, его опыт непосредственным образом влияют на выбор

112

семантических признаков, представляющих некоторую понятийную

категорию, лежащую в основе семантического поля» [Овчарова, 2007 : 139].

В данном случае можно говорить о нулевой транссемантизации, когда слово

проникло в русский язык и употребляется в одном из своих значений,

конкретизируясь применительно к потребностям лексико-семантической

системы воспринимающего языка [Свинцова, 2006].

Особой «популярностью» пользуется сейчас термин «карма». В

переводе с санскрита он означает «деяние» и является одним из понятий

индуистской религии и философии. На его основе даже образован научный

медицинский термин «кармические болезни» – заболевания, передающиеся

по наследству и без видимой причины [Медико-терминологический словарь,

2005 : 78]. В языке традиционной медицины распространено словосочетание

«диагностика кармы». При заимствовании данного слова произошло

смещение его семантического значения. Оно употребляется практически как

синоним слова «судьба». Всё большее распространение получает

наименование «кармист» (по аналогии с продуктивным

словообразовательным средством, используемым в научной медицине

(клиницист, окулист).

Широкое применение получило в последнее время слово «чакра», что в

переводе с санскрита означает «колесо» (согласно индийской философии,

чакры втягивают в себя энергию из вселенной подобно водовороту).

Активное функционирование в языке традиционной медицины таких

словосочетаний, как «открытие чакры», «чистка чакры», «музыка чакры»,

«раскрытие чакры», «прокачивание чакр», «прозванивание чакр», «чакровое

дыхание», «чакровый массаж» свидетельствует о возможности выделения в

них семы “материальная субстанция”.

То же самое можно сказать и относительно семантики слова «аура».

Сема “материальная субстанция” присутствует в таких словосочетаниях, как

«диагностика ауры», «очищение ауры», «корректировка ауры». В отношении

слова «аура» можно сказать, что оно прошло стадию частичной

113

транссемантизации, когда произошло изменение семантического значения в

результате расширения сферы его употребления [Свинцова, 2006]. Так,

например, слово «аура» используется в названиях салонов красоты, а также

магазинов обоев. В данном случае в значении слова «аура» актуализирована

сема “внешний вид”. Изменилось также толкование слова «аура». Раньше это

слово употреблялось только в медицинских словарях с соответствующей

дефиницией – «особое состояние больного, предшествующее приступу

эпилепсии», семантика же лексемы, связанная с мистическими и

парапсихическими учениями, в словарной статье не отражалась.

Заимствованные из восточных языков термины («У-шу» – кит, «йога» –

инд., «шиатсу» – япон.) не имеют никакой семантической нагрузки и не

вызывают никаких ассоциаций с обозначаемыми понятиями, а это нарушает

выполнение такого требования, предъявляемого к термину, как его

семантическая насыщенность, способность ассоциироваться с обозначаемым

понятием. В то же время признак немотивированности заимствованных

терминов удобен для их применения в функции эвфемизмов, эзотерических

слов, то есть в тех случаях, когда лексические единицы должны быть

максимально условны, «сохранив свой сакральный смысл имени»

[Казкенова, 2000 : 129–130; 2003 : 74].

Характерной особенностью рассматриваемой подгруппы является

одновременное присутствие наряду с эзотеризмами и экзотизмами исконно

русских, до недавнего времени практически вышедших из употребления

слов. Так, например, в качестве аналога к методу лечения, выраженному

экзотизмом «медитация» может быть представлен «метод кресения»,

который иногда также называют как «метод русской народной психологии».

Слово «кресение» имеет корни от старославянского слова «кръсати»

(«воскрешать»), восходящего к «кръсъ» («оживлённый», «здоровье») или от

древнерусского «окрес» («живой очистительный огонь»). Живой огонь,

получаемый из дерева и используемый в обрядовых целях, считали у русских

114

людей очистительным огнём. От того же корня происходят и такие слова, как

«кресить кого-либо», то есть воскрешать и «воскресение».

Примечателен тот факт, что иногда люди, имея в виду именно метод

кресения, произносят его как «крещение». Несмотря на то, что это

происходит в результате схожести звучания, это, возможно, объясняется и

тем, что после крещения человек считает себя не только очистившимся от

грехов, но и как заново родившимся [lubki.ru/kresenie 1/ttm]. Доминирующей

семой в значении слова «кресение» выступает сема “духовное очищение”.

Ещё одним методом, направленным на приведение в порядок

физического и духовного состояния человека, является метод под названием

«лажение». Слово «лажение» образовано от слова «лад», от него же

происходят такие понятия, как «ладно» и «ладить» («приводить в порядок»).

Смысловой толковый словарь русского языка даёт значение слову «лад», как

«гармония души и тела», исходя из значения элемента «ла» – «душа»,

«сердце». Этимологически слово «лад» предположительно обращено к

древнерусскому слову «ладити» – мирить. Возможно, также, что оно связано

со словами «ладога» – мир, порядок или с древнерусским «лагодити» –

сделать приятное.

Приведённые примеры позволяют сделать вывод о том, что всё

возрастающее внимание человека к внутреннему миру, к субъективному

аспекту человеческого бытия, возрождение интереса к древним мистическим

и магическим знаниям является причиной актуализации давно известной

лексики. В данном случае мы говорим о всё более распространённом

употреблении экзотизмов и эзотеризмов, с одной стороны, и о всё более

активном функционировании ранее малоупотребительных и даже

считавшихся практически устаревших слов («дедовский метод»,

«целительство»).

Это свидетельствует о том, что, с одной стороны, язык обладает

гибкостью, подвижностью, способностью адаптироваться к различным

условиям своего существования. С другой – он, являясь истинным

115

воплощением закономерностей, характеризуется определённой строгостью,

жёсткостью, выполнением контролирующей роли в процессах эволюции. Это

явление способно объяснить сосуществование в качестве равноправных

компонентов семантической структуры слова логического, предметно-

понятийного (когнитивного) и эмоционально-экспрессивного значений. При

возникновении нарушения «равновесия системы тех или иных лексем и

значений» в качестве ответной реакции возникают такие явления, как: 1)

возврат; 2) исчезновение; 3) появление; 4) возрождение; 5) замена тех или

иных слов и значений [Маковский, 1977 : 55–72].

Сегодня народная речь, несмотря на сверхтехнологичность нашей

жизни и огромное число инноваций, начинает вновь привлекать к себе

пристальное внимание. Объяснение этому, возможно, можно искать в том,

что «…рано или поздно в истории каждого литературного языка

обнаруживается период, когда он раскрывается в сторону диалектизмов,

начинает впитывать их, обогащать свой словарный состав за счёт народной

речи. Обычно это бывает связано с нестабильностью развития общества, с

серьёзными социальными переменами» [Супрун, 2005 : 24].

На примере данной подгруппы наиболее отчётливо прослеживается

спорность и противоречивость вопроса соотнесённости лексики народной и

традиционной медицины с самим понятием «медицина». Так, например,

термин «цигун» входит в издаваемый словарь терминов традиционной

медицины. Однако это особый образ жизни не только больного, но и любого

человека. С другой стороны, многие наименования данной подгруппы

являются подтверждением тому, что одним из основополагающих принципов

и народной, и традиционной медицины является поддержание не только

физического, но и духовного благополучия, независимо от состояния

здоровья. Анализ наименований представленной подгруппы, в определённой

степени, свидетельствует о том, что возросший спрос на народную и

традиционную медицину бросил вызов господствующим ценностям в сфере

медицины, поставил под вопрос модернистские концепции технической

116

рациональности и развеял безоговорочную веру в биомедицинские науки

[Harvey, 1989; Saks, 2003].

3.1.4. Подгруппа «Массаж как метод лечения»

В рамках тематической группы «Средства и методы лечения» в

качестве отдельной мы выделили подгруппу «Массаж как метод лечения».

Массаж относится к древнейшим эмпирическим методам, используемым в

народной и традиционной медицине, официально признанным современной

научной медициной.

Существует несколько версий относительно происхождения данного

слова: от французского глагола masser – растирать; от греческого слова

massо – сжимать рукой, месить, мять; от латинского massa – пристающее к

пальцам; от древнееврейского «машень» – ощупывать. В настоящее время

существует такое большое количество наименований в данной подгруппе,

что это вызывает необходимость построения классификаций в этой системе

понятий. Таких классификаций очень много и пока ещё не выработана и

единогласно не принята какая-то одна из них. Для наиболее полной

лингвистической характеристики наименований в данной подгруппе

представляем схемы 3, 4, 5, 6, которые составлены с учётом четырёх

основных критериев классификации, предлагаемых известными

специалистами в области массажа [В.Н. Фокин, В.И. Дубровский, М.А.

Ерёмушкин].

Схема 3

восточная европейская

Системы

массажа

117

Схема 4

Схема 5

оториноларингологический

отальмологи

офтальмологический

лимфодренажный

стоматологический

лифтинг-массаж

щадящий послеоперационный

пластический

Вид

массажа

ма

энергетический

тонизирующий

реабилитационный

детский

лечебный гигиенический

урологический

гинекологический

тренировочный

восстановительный

анальгезирующий

гипотермический предварительный

рефлекторный

гидромассаж

спортивный

косметический седативный

Топография

массажа

массажа

локальный (местный,зонны) общий (всего тела)

118

Схема 6

китайскими шариками

карандашом

шоколадный

холистический

Как видно из приведённых примеров, языковые единицы данной

подгруппы представляют составные наименования с базовым

терминоэлементом «массаж» и находятся в отношении инклюзии. В данной

подгруппе можно наблюдать случаи совпадения лингвистических и

понятийных оснований, когда в доминирующем языковом показателе

отражается классификационный признак (анатомия: «колономассаж»,

«соединительнотканный массаж»; «периостальный массаж»). Отсутствие

единой и универсальной классификации массажа является причиной наличия

синонимов. Например, «классический массаж» – «шведский массаж» (так как

Методы

массажа

ультразвуковой

драгоценными камнями

аппаратный

аромамассаж

мануальный

Шиатсу (shi -

палец + atsu -

давление

щётками

ножной

медовый

ложками (ложечный)

горячими камнями

(стоунтерапия)

старинный «мыльный»

вакуумный

банками

криомассаж

палочный

взаимомассаж

вибромассаж

бесконтактный

ручной

119

шведские и российские системы массажа схожи между собой). В России

принято название «классический массаж», иностранцы называют его

шведским. Термином «лечебный» можно назвать практически любой вид

массажа. Любой вид массажа рефлекторно воздействует на различные

органы и системы, но отдельно выделяют «рефлекторный массаж».

Примечателен тот факт, что в результате изменения знаний о методике

проведения данной лечебно-оздоровительной процедуры, изменялся

семантический объём термина «массаж». Во многих видовых наименованиях

актуализируется не сема “механическое воздействие”, а сема “энергетическое

воздействие” («бесконтактный массаж»; «чакровый массаж»,

«энергетический массаж»).

Изначально первостепенное значение массажа было именно лечебным,

с древних времён люди массировали ушибленные места, разминали

болезненные точки. Поэтому значительная часть наименований подгруппы

«массаж» несёт выраженную медицинскую семантическую нагрузку

(«анальгезирующий», «урологический», «реабилитационный»,

«лимфодренажный»). Вместе с тем следует отметить, что в настоящее время

процедуру массажа всё чаще рассматривают не просто как воздействие на

мышщы человека, а как концепцию, мировоззрение с проникновением в мир

эмоций, выражением душевного состояния. Этим объясняется постоянный

процесс расширения анализируемой подгруппы.

Ядерными элементами остаются наименования: а) двух основных

систем массажа – восточной и европейской; б) четырёх основных видов

массажа - лечебный, гигиенический, спортивный, косметический; в)

топографии массажа – общий и локальный. Что касается количества

наименований, обозначающих подвиды и методы массажа, то оно неуклонно

возрастает. Причиной этому служит, в первую очередь, невероятная

популярность восточной системы массажа, которая изобилует разнообразием

подвидов и методов. Широкое распространение восточных методов массажа,

в свою очередь, является причиной того, что используя заимствованные,

120

подчас экзотические названия, или же заменяя непонятные наименования

своеязычными, происходят процессы замены, утраты или же искажённости

семантической насыщенности понятия.

Так, например, в словосочетании «эротический массаж», которое часто

используют в качестве синонима к словосочетанию «тантрический массаж»,

на первый план выступает сема “воздействие на эрогенные зоны”.

Тантрический массаж зародился в Индии, в переводе с санскрита «тантра» –

«нить», «непрерывность», «связь», данный вид массажа рассматривается не

просто как физическое воздействие на эрогенные зоны, но, в первую очередь,

как система духовных и телесных практик. В Индии тантрический массаж

рассматривается как искусство гармонизации между партнёрами,

способствующее духовному и физическому воссоединению и как лечебно-

оздоровительная процедура. В России же тантрический массаж, в большей

степени, входит в перечень услуг индустрии досуга.

В представленной подгруппе имеют место наименования,

заимствованные из восточных языков («шиатсу»); с привлечением греко-

латинских терминоэлементов («криомассаж»); с привлечением элементов из

западных языков («стоунмассаж»); словосочетания, в которых определяемое

слово – медицинский термин («урологический массаж») или

общеупотребительное слово («массаж ложками»). Принимая во внимание

лингвистические, а также экстралингвистические факторы

(усовершенствование методики массажа – «ультразвуковой массаж»), можно

говорить о том, что они оказывают влияние на разнообразие языковых

единиц представленной подгруппы и способствуют объяснению

«перекрещивания», взаимодействия как самых древних методов и видов

массажа («старинный «мыльный» масаж»), так и более поздних

(«оториноларингологический», «вакуумный банками»), что, в свою очередь,

свидетельствует о перекрещивании семантических полей «народная

медицина», «традиционная медицина» с одной стороны, и первых двух – с

семантическим полем «научная медицина».

121

В современных названиях массажа можно найти приём так называемой

«семантической привлекательности», вызванный стремлением к

оригинальности и повышению спроса на этот древнейший метод лечения и

оздоровления. Так, например, всё большее распространение получает сейчас

БЭСТ – массаж, в котором слово «БЭСТ» вызывает ассоциацию с

английским словом best – лучший, в то время как «БЭСТ» в данном случае

является сокращённым наименованием – «БиоЭнергоСистемоТерапия»

(сочетание более чем 20-ти видов массажа). В данном случае фактор

впечатления за счёт престижной номинации (например, в рекламных целях)

выступает в качестве лингвистического фактора, влияющего на

преобразования в ЯНТМ.

В представленной подгруппе встречаются и метафорические

наименования, например, один из подвидов массажа носит название

«колибри» (ассоциация с лёгким, словно движение крылышек маленькой

колибри, воздействием перышком). Также имеет место тенденция

образования эпонимичных наименований («рольфинг» – по имени

разработчицы метода Иды Рольф, «хеллерверк» от имени Джозефа Хеллера).

3.1.5. Подгруппа «Акупунктура»

Одним из ядерных элементов данной подгруппы является термин

«акупунктура» (лат. acus – игла + лат. punctum – укол). Русский синоним –

«иглоукалывание». Данный термин возглавляет обширный

терминологический ряд: «лазеропунктура»; «электропунктура»;

«хромопунктура»; «фармакопунктура»; «аквапунктура»; «психопунктура»;

«хронопунктура». А видовые термины, в свою очередь, возглавляют вновь

создаваемые ряды: «электропунктура» – компьютерная, баночная.

Словосочетания с определяющим элементом акупунктурный

(«акупунктурная диагностика», «акупунктурная аналгезия») отличаются

высокой степенью медицинской нагрузки в своей семантике.

122

Изначально родовым по отношению к термину «акупунктура» был

термин «рефлексотерапия», так как исходно к рефлексотерапии могли быть

отнесены любые виды рефлексогенных воздействий (цветотерапия,

музыкотерапия, ароматерапия и др.). Однако в дальнейшем рефлексотерапия

стала ограничиваться, в основном, методами воздействия на периферический

аппарат соматосенсорной системы, что привело к отождествлению

(неоправданному) рефлексотерапии с акупунктурой и производными от неё

методами. В слове «акупунктура» второй элемент пунктура допускает

двоякую трактовку: либо от лат. punctio – колоть, либо от нем. Рunkt – точка,

или от англ. punctual – точный. В первом случае слово переводится дословно

как «иглоукалывание». Два последних варианта указывают на

принципиально отличительное свойство метода – локальность, точность

воздействия, что и способствовало интернациональному употреблению

термина для обозначения различных по характеру точечных лечебных

воздействий.

Широкое распространение получили термины, использующие

терминоэлемент пунктура в сочетании с названиями различных

модальностей лечебного фактора («термопунктура», «электропунктура»,

«лазеропунктура» и др.) [Василенко, 2012 : электронный ресурс].

На примере такого термина, как «психопунктура», можно проследить

синтез восточной и западной наук, связанный с основными направлениями

восточной медицины с привлечением данных психологии, психиатрии,

психотерапии. «Психопунктура» – дословный перевод «пункция психики»,

«укол психики», включает в себя ароматерапию + музыкотерапию + йогу +

иглотерапию и означает: 1) воздействие на психику («укол») – лечение тела

(с помощью акупунктуры), 2) вмешательство в душу или сердце. В основе

психопунктуры лежит тест, который носит название «БЭСТ» (Базисный

Эмоциональный Структурирующий Тест), выявляющий основные

эмоциональные структуры. Данный метод также находит языковое

выражение в виде англоязычной аббревиатуры BEST

123

(BasicEmotionalStructuringTest) или в виде гибридного образования best-тест.

[www.injan.ru/ru/center/psichopuncture.html].

Усовершенствование и разнообразие видов игл отразилось на

увеличении количества терминологических наименований. В связи со

специализацией игл наметилось и их деление на виды. Родовыми терминами

в этой тематической группе являются каменные и металлические иглы.

Видовые названия даны в соответствии с такими мотивирующими

признаками, как:

а) форма – закруглённая игла, саблеобразная игла, нитевидная игла,

иглонож (узкий нож – игла);

б) свойство – острая игла, тупая игла, тонкая игла;

в) размер – длинная игла, большая игла;

г) материал – стальная игла, золотая игла, серебряная игла;

д) функции – плавучая игла (введённая под кожу в область БАТ и

прикреплённая на теле в течение суток) [FuWei – Kang, 1975 : 10].

В непосредственной близости с ядерным компонентом «акупунктура»

находится термин «биологически активная точка». «Акупунктурная точка»

(АТ) и «точка акупунктуры» являются синонимами, однако в качестве

синонима часто также используется наименование «биологически активная

точка» (БАТ), так как любая точка кожи обладает в той или иной мере

выраженной биологической активностью. Однако тот факт, что многие БАТ

совпадают топографически с АТ, не может быть основанием для того, чтобы

рассматривать эти единицы в качестве синонимичных [Василенко, 2012 :

электронный ресурс].

По отношению к термину «биологически активная точка» образуется

свой ряд видовых терминов: «точки летальные»; «античные точки»; «точка

седативная»; «точка тонизирующая»; «точка – глашатай»; «точка – ключ» др.

Данные примеры выявляют картину варьирования семантической

насыщенности и этимологических особенностей представленных лексических

единиц. Так, например, этимология помогает прояснить семантику термина

124

«античные точки», указывающую на возраст открытия данных точек. В

латинском языке существовало наречие ante – «прежде, раньше», от него

образовалось прилагательное antigus –«старинный, древний». Прилагательные

«седативный» и «тонизируюший» связаны с латинскими словами sedatum –

успокаивать и tonus от греч. tonos – напряжение, оба из них входят в состав

медицинской терминологии. Термины «точка-глашатай» и «точка-ключ»

относятся к разряду метафорических наименований. Слово «глашатай»

происходит от устаревшего глагола «выкликать, звать», который был

образован от «глас». Возникшая в данной точке боль сигнализирует о

поражении органа. В слове «ключ» корень такой же, как, например, в

латинском слове claudo – «запирать». Однако в русском языке ключ всё-таки

воспринимается не как запор, а как то, чем открывается что-либо (например,

ключ к разгадке) [Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1083].

«Точка – ключ» открывает выход для избытка энергии.

Признание существования биологически активных точек и разработка

различных методов воздействия на них для достижения лечебного эффекта

лежит в основе китайского народного врачевания.

Индийское традиционное врачевание и зародившееся позже на его

почве тибетское врачевание, опираются на принципы непосредственной

связи человека и космоса и на бессмертии человеческой души, связанных с

существованием у одного человека нескольких тел. В связи с этим в языке

традиционной медицины возможно выделение ряда терминологических

наименований, обозначающих эти тела.

В терминологии современной научной медицины термин «тело» имеет

несколько значений (организм животного; туловище человека, за

исключением конечностей; главная или большая часть какого-либо органа;

скопление плотной дискретной ткани, например, картоидное тело). В

семантике термина «тело» в научной медицине обязательно присутствует

сема “физически, зрительно осязаемое”. Функционируя в языке

традиционной медицины, эта сема присутствует только в наименовании

125

«тело физическое» – реальный человек, воспринимаемый всеми чувствами

(зрением, слухом, осязанием и т.д.). В остальных наименованиях,

построенных по схеме прилагательное + существительное, данная сема не

присутствует. Объяснение этому следует искать в религиозно-философских

учениях Древней Индии, согласно которым тело – это что-то невидимое,

связанное с энергетикой и духовной жизнью человека. В отношении

семантики слова «тело» следует отметить, что она больше приближена к

семантике слова «оболочка», происхождение которого тесно связано с

возникновением слова «облако». Оба слова образованы от общего корня

«оболока» с помощью уменьшительного суффикса -к- (чередование к/ч, как в

рука – ручка), означающего «одевать», «закрывать». «обволакивать»)

[Универсальный словарь по русскому языку, 2009 : 1120]. Родовым термином

в данной тематической группе является термин «тело тонкое», означающее

все невидимые для обычного глаза энергетические тела, имеющие более

высокую частоту вибрации, чем физическое тело: «тело атмическое»; «тело

духовное»; «тело ментальное»; «тело астральное».

Экстралингвистические факторы также оказали влияние на

преимущественное употребление термина «акупунктурный канал»,

рекомендованного Международной Акупунктурной Номенклатурой (МАН) в

1989 г. По мнению экспертов, слово «канал» более адекватно (в отличие от

термина «акупунктурный меридиан») отражает сущность базовой категории

канонической акупунктуры о циркуляции жизненной энергии в организме.

Вследствие неопределённости этой категории с позиций европейской

естественнонаучной школы, в лексиконе акупунктуры появился термин

«меридиан», который, как и в географическом понимании слова, означает

некую условную, не имеющую реального физического существования

линию, являющуюся элементом системы координат. Однако, следуя

рекомендациям МАН и требованиям унификации терминологического

аппарата, предпочтительнее употребление слова «канал» [Василенко, 2012 :

электронный ресурс].

126

3.1.6. Подгруппа «Лекарственные средства»

Состав данной подгруппы в ЯНТМ, в отличие от таковой в научной

медицинской терминологии, является не столь многочисленным, а лексика,

входящая в неё, обладает своими особенностями

Основными наименованиями, обозначающими лекарственные

средства, применяемые в народной и традиционной медицине, являются

двухкомпонентные атрибутивные словосочетания, состоящие из основного

ядерного элемента «лекарство» и атрибутивного, определяющего элемента.

«Лекарственное средство (медикамент, лекарство) – вещество природного

или синтетического происхождения (или смеси), используемое для

диагностики, лечения или профилактики заболеваний и разрешённое к

применению (стандартные, сильнодействующие и ядовитые лекарственные

средства» [Медико-терминологический словарь, 2005 : 90]. «Лекарство

холодное»; «лекарство прохладное»; «лекарство тёплое»; «лекарство жаркое»

– таковы примеры названий лекарственных средств, используемых

традиционной медициной. В данном терминологическом ряду

прилагательные «холодное» и «жаркое» являются контрарными антонимами,

которые представляют собой «крайние симметричные члены упорядоченного

множества (контрарные видовые понятия), между которыми существует

средний, промежуточный член» [Новиков, 1982 : 245]. Качественные

прилагательные «жаркое», «холодное», «тёплое» и «прохладное» не

характеризуют температурное состояние лекарства.

В следующей группе словосочетаний: «лекарство кислое»; «лекарство

горькое»; «лекарство сладкое»; «лекарство солёное»; «лекарство острое»;

«лекарство безвкусное» все входящие в их состав прилагательные являются

эмпирийными, которые воспринимаются органами чувств и осознаваемы

человеком в результате простой мыслительной операции [Шрамм, 1979 : 21–

22]. Данные прилагательные относятся к бытийно-квалификативным

предикатам, имеющим инвариантное значение «быть - не быть каким-либо

по качеству, количеству, форме или какому-либо иному признаку». Во всех

127

наименованиях доминирующей является сема “имеющее вкус”, а усиление

медицинской нагрузки достигается за счёт привлечения терминоэлемента

лекарство.

Обширную группу лексических единиц образуют наименования

гомеопатических лекарственных средств, в которых выделяется ряд

словосочетаний с базовым терминоэлементом гомеопатический. В отличие

от представленных выше наименований лекарств, которые применяются

исключительно в китайской традиционной медицине и которые не получили

официального признания в научной медицине, лексика, представляющая

наименования гомеопатических лекарств, в значительно большей степени

несёт медицинскую семантическую нагрузку. Достигается это, например, за

счёт привлечения таких элементов, как «лекарственный препарат» (лат.

praeparatum – изготовлять (в фармакологии) – «гомеопатизированный

лекарственный препарат»; «лекарственные средства» – «гомеопатические

лекарственные средства»; «лекарственные формы» – «гомеопатические

лекарственные формы»; «гранулы» – «гомеопатические гранулы» («гранула»

– уменьшительное от латинского granum –«зерно» стало granula,

заимствовано из учёной латыни в XX в) [Универсальный словарь по

русскому языку, 2009 : 1037].

Наименования, представляющие гомеопатические лекарства, обладают

достаточно высокой степенью лингвистической и понятийной системности.

Например, в данной подгруппе возможно построение классификации

гомеопатичеких лекарственных форм: «раствор»; «тритурация» (англ.

trituration – растирание в порошок); «настойка»; «мазь» и т.д. В семантике

представленных наименований общей является сема “имеющий определённую

форму”. Сема “имеющий определённый состав” присутствует в следующей

группе наименований: «гомеопатический монопрепарат», в данном случае

терминоэлемент моно-, являющийся синонимом к уни- (лат. unus –один,

единичный), проясняет семантику термина; «гомеопатический комплексный

препарат», синоним – «гомеопатическая композиция». В данном

128

наименовании прилагательное «комплексный» (лат. complexus – связь,

совокупность) в противоположность вышеназванному термину, указывает на

множественность компонентов такого препарата; «симилиум» (англ. similar –

сходный, подобный) – гомеопатическое лекарственное средство, подобранное

по правилам подобия.

Достаточно обширный терминологический ряд представлен

словосочетаниями с базовым элементом «средство»: «тканетропное

средство» – образовано по модели «психотропое», «нейротропное».

Терминоэлемент -тропный является частью сложных слов, обозначающих

наличие сродства к чему-либо, способность воздействовать на что-либо.

«Тканетропное» – это средство для регуляции процессов, происходящих в

ткани. «Органотропное средство» образовано по указанной выше модели

(нормализует функцию органа); «транзиторное средство» – терминоэлемент

транс- (лат. trans – сквозь, через, за). Посредством этого средства возможно

перевести одну стадию заболевания в другую. «Региональное средство» (лат.

regionals – местный); «конституциональное средство» (лат. constitution –

установление, построение) – средство, назначаемое в соответствии с

конституцией человека.

В анализируемой подгруппе возможно выделение такого ядерного

компонента, как термин «биологически активная добавка» (БАД). Граница

между ними и лекарствами до настоящего времени чётко не определена, о

чём свидетельствует синонимическое наименование – «парафармацевтики»

(греч. para – около + греч. pharmakepia – лекарство, применение лекарств). С

одной стороны, БАДы не являются фармацевтическими препаратами, в

аптеках они отпускаются без рецепта, в основе своей содержат

лекарственные растения. На сближение лингвистических характеристик

лекарств и БАДов влияют экстралингвистические факторы и, в первую

очередь, рекламный бизнес. Например, в рекламе не всегда указывается, что

рекламируемый товар – БАД, не является лекарственным средством. Нередко

при составлении текстов для рекламы БАДов рекламисты прибегают к тем

129

же языковым средствам, какие используются для рекламы лекарств. К ним

относится широкое распространение узкоспециальных медицинских

терминов. «Включение терминов в рекламный текст обусловлено

стремлением рекламистов приблизить текст рекламы к научному стилю

изложения» [Комстачёва, 2012 : 97].

Наиболее распространёнными по отношению к родовому термину

«БАД» считаются термины «нутрицевтики» и «зубиотики». Видовой термин

«нутрицевтики» происходит от латинского слова nutricum – «питание».

Нутрицевтики обычно приравниваются к еде, так как они содержат минимум

лекарственных компонентов. Термин «зубиотики» образован от термина

«зубиоз», означающим нормальную микрофлору кишечника. Более

употребителен синонимический вариант «пробиотики». Этимология слова

«пробиотики» указывает на основное предназначение этих веществ:

приставка pro- «перед» + греч. bios – «жизнь», то есть «необходимый для

жизни». «Бифидобактерии» (лат. bifidus – «разделённый надвое», так как эти

бактерии имеют раздвоенную форму), являющиеся разновидностью

пробиотиков, входят, например, в состав биокефира. Слово «кефир»,

предположительно, происходит от слова «кеф», что в переводе с местных

кавказских наречий означает «здоровье». Значит, слово «биокефир»,

возможно, означает «здоровая жизнь».

Термины «зубиотики» и «пробиотики» образованы по одной

словообразовательной модели с термином научной медицины «антибиотики»

(дословно означающим «против жизни», в данном случае болезнетворных

микроорганизмов), что может свидетельствовать об определённой связи

БАДов с фармацевтическими препаратами.

Пробиотикам часто дают такие определения, как «хорошие» или

«добрые» бактерии. В данном случае также, как и в примере деления трав на

«добрые» и «злые», обнаружение семантических признаков рациональных

прилагательных, обозначающих оценочные признаки, свойственных и

130

предмету, и человеку, происходит на основе выделения абстрактно-ядерных

компонентов значения.

3.2. Тематическая группа «Симптоматика»

Наименования, обозначающие симптомы заболеваний в ЯНТМ,

большей своей частью, основаны на религиозно-философском учении

китайской, индийской и тибетской медицины о единстве человека и

окружающего мира. Данное обстоятельство оказывает непосредственное

влияние на лингвистическую характеристику входящих в состав

представленной подгруппы языковых единиц, а для их смысловой

интерпретации необходимы фоновые знания.

Прежде всего, следует отметить, что традиционное китайское

искусство врачевания базируется на традиционной китайской философии, в

основе которой лежит концепция двух противоположных субстанций «инь» и

«ян», которые едины и неделимы. Первоначально «инь» означало «северный,

теневой», а «ян» – «южный, солнечный склон горы». Позже «инь» стало

характеризоваться такими признаками, как холодное, направленное вниз и

внутрь, слабое, тусклое, женское, а «ян» – как горячее, направленное вверх и

наружу, светлое, мужское. «Субстанция «инь» – это покой, а субстанция

«Ян» – это подвижность» [Трактат Жёлтого Императора о внутреннем, 2002 :

41, 61].

В основе большинства наименований, обозначающих проявления

болезни, согласно китайской философии, лежит нарушение соответствия инь

и ян субстанций. В качестве примеров приведём такие словосочетания, как

«ян-синдром» и «инь-синдром». Прежде всего, отметим, что основную

медицинскую нагрузку в них несёт слово «синдром» (греч. syndrome –

стечение признаков болезни, от syndromes – вместе бегущий).

Словосочетание «инь-синдром» употребляется для обозначения пониженной

активности, замедления, слабости и вялости проявления заболевания, то есть

в данном случае доминирует сема “недостаток”, в семантике наименования

131

«ян-синдром» актуализируется сема “избыток”, так как при данном синдроме

заболевание характеризуется чрезмерной активностью, ускорением, силой,

яркостью проявления.

Примечательно, что при инь-синдроме и ян-синдроме применяется

правило Бу-Се, которое буквально переводится как «прибавить – отнять».

«Бу» – восполнить, тонизировать, возбудить, необходимо при инь-синдроме;

«Се» – тормозить, успокаивать, необходимо при ян-синдроме.

Семантические свойства наименований в области китайской традиционной

медицины служат фоновым показателем одного из основных правил данного

вида врачевания – равновесия, которое достигается в результате процессов

возбуждения или торможения.

По большому счёту понятиям инь и ян соответствует современный

научный термин «единство и борьба противоположностей». «Просто древние

мудрецы, жившие тысячелетия до нас, не знали квантово – волновой

природы электромагнитного гоместаза. Поэтому и не было в их лексиконе

этих слов. Они выражали свои представления о мироздании терминами «инь

– янь», «ци», «у-син» и прочими, да ещё и на китайском языке» [Василенко :

электронный ресурс].

В настоящей подгруппе представляется возможным вычленение ряда

наименований, обозначающих симптомы заболевания с точки зрения такого

раздела традиционной медицины, как «гомеопатия». Большинство методов

гомеопатической медицины признаны официальной медициной, а термины,

обслуживающие понятия в области гомеопатии, входят в состав научной

медицинской терминологии. Особенностью анализируемой подгруппы

является наличие полисемантических наименований, которые одновременно

употребляются в языке научной медицины, а также функционируют в языке

народной и традиционной медицины для обозначения симптомов

заболеваний, которые не нашли официального подтверждения в современной

научной медицине. На отдельных примерах рассмотрим, какие же

132

семантические преобразования претерпевают лексические единицы

представленной подгруппы.

«Псора» (греч. psora –зуд) - на основе данного термина в

терминологии научной медицины существует термин «псориаз»,

означающий хронический рецидивируюший дерматоз, то есть

доминирующей выступает сема “заболевание кожи”. При заимствовании

термина «псора» в раздел «гомеопатические симптомы» происходит

расширение значения слова «псора» с включением в семантический состав

данного термина семы “основа любого хронического заболевания”.

В терминологии научной медицины функционирует термин «сикоз»,

обозначающий патологический процесс с доминированием семы “гнойное

воспаление”. В составе анализируемой подгруппы данный термин также

приобретает расширенное значение, в качестве доминирующей выступает

сема “причина хронических заболеваний”.

В семантике термина «сифилис» в обоих случаях имеет место сема

“хроническое заболевание”, однако, являясь членом подгруппы «симптомы в

гомеопатии», термин «сифилис» приобретает также периферийную сему

“извращённое, деструктивное течение болезни”, то есть имеет место

проявление негативной коннотативной окрашенности слова. В данном случае

проявляется различное толкование этимологии слова «сифилис» (в научной

медицинской терминологии – от греч. syphilia – соитие; в представленной

подгруппе – от греч. syphilos – постыдный, позорный).

Различие в семантической насыщенности возможно проследить и на

примере терминологического ряда с базовым элементом «модальность» –

данным понятием в гомеопатии обозначают усиление или ослабление

симптомов заболевания.

В отношении многозначного термина «модальность» следует отметить,

что он употребляется в таких предметных областях, как формальная логика,

лингвистика, психология, философия, музыка, психотерапия и выражает

категорию, характеризующую способ действия или отношение к действию

133

(«модальность» – от лат. modus – размер, способ, образ). В научной медицине

он означает «разновидность ощущений, например, обонятельных, слуховых,

вкусовых или позволяющих человеку определять окружающую

температуру» [Толковый словарь от А до Я, 2001 : 238–239].

Имея в языке традиционной медицины специализированное значение,

данный термин заимствовал сему “возможность” из философии

(возможность, вероятность проявления признаков заболевания при

определённых условиях); сему “временность” (зависимость усиления или

ослабления симптомов от времени суток) и “пространственность”

(зависимость от положения тела) из области формальной логики; сему

“ощущения” (зависимость от мыслей о болезни) из психологии и

психотерапии.

Родовой термин «модальность» образует терминологический ряд, в

котором элементы находятся в отношении инклюзии, а характерной

особенностью данного ряда является то, что большинство его членов

антонимичны: «модальность негативная» – «модальность позитивная»;

«модальность частная» – «модальность общая».

3.3. Тематическая группа «Диагностика»

Одной из характерных особенностей народной и традиционной

медицины является ориентированность на поддержание здорового состояния

организма, в связи с чем значительная часть наименований в этой области

обозначает различные оздоровительные методы и методики. Древний возраст

народной и традиционной медицины, зарождение и развитие которой

происходило в эру господства донаучного, преимущественно образного вида

мышления, для которого характерна высокая степень субъективности,

эмоциональности, сказывалась и на низком уровне объективности, научности

в плане разработки диагностики заболеваний. Диагноз (греч. diagnosis –

распознавание от dia – через + gnosis – познание) зачастую ставился на

основании чисто субъективных ощущений пациента, этот фактор нашёл

134

широкое отражение в народных наименованиях болезней («трясца» –

«малярия»; «вдушь» – «астма»; «кровавая утроба» – «дизентирия»).

Немногочисленность лексического состава данной подгруппы и

отсутствие слов из понятийной сферы «народная медицина» объяснимы тем

обстоятельством, что ведущим принципом лечения был принцип

симптоматической терапии, то есть основной упор делался не на выявление

симптомов заболевания, а на их устранение.

Имеюшаяся незначительная часть лексики тематической группы

«Диагностика», в большей своей степени, относится к области традиционной

китайской медицины, которая сформировалась позже народной медицины. В

основе диагностических методов лежит:

а) рассмотрение человеческого организма как единого целого, все

составляющие которого находятся друг с другом в неразрывной

биоэнергетической связи: «диагностика по лицу»; «диагностика по языку»;

«диагностика по зубам»; «аурикулодиагностика»; «пульсовая диагностика»;

«иридология» (ирид-, иридо- – составная часть сложных слов, означающая

(относящийся к радужке; -лог, -логия, лого – греч. logos – рассуждение,

понятие, наука, учение – относящийся к учению, науке, рассуждению) –

метод диагностирования по радужной оболочке глаз; «кинезиология

прикладная» (греч. kinesis – движение) – метод, определяющий состояние

здоровья по движению (сокращению) мышц путём нажатия на определённые

точки; «хиромантическая диагностика» (греч. cheir – рука) – диагностика по

руке;

б) ориентированность на зависимость состояния здоровья человека от

его биополя: «радионика» и «радиоэстезия» (лат. radio – излучать; radius –

палочка, радиус, луч). Метод основан на применении специальных приборов,

улавливающих поток электрических полей, исходящих от человека;

в) способность влиять на организм одного человека с помощью

биоэнергетических способностей другого человека: «биоэнергетическая

135

диагностика»; «экстрасенсорная диагностика» (лат. extra – сверх + sensus –

чувство).

То обстоятельство, что одним из ключевых понятий традиционной

китайской медицины является акупунктура и такая её разновидность как

электропунктура, находит отражение в том, что наименования,

обозначающие данные понятия, входят в состав не только тематической

группы «Средства и методы лечения», но и являются членами тематической

группы «Диагностика»: «акупунктурная диагностика»; «электропунктурная

диагностика».

Чрезвычайно высокое значение в практике традиционного врачевания

имеет влияние цвета, что обусловливает присутствие в анализируемой

тематической группе такого наименования, как «цветодиагностика» –

диагностика психики и организма по реакции глаза на цвет.

Развитие научно-технического прогресса оказало значительное влияние

на состав данной тематической группы, характеризующийся её постоянным

пополнением, в первую очередь, аббревиатурами («ВРТ»-вегетативно-

резонансное тестирование; «ДСД»-динамическая сегментарная диагностика;

«ЭПД»-элетропунктурная диагностика). В представленной подгруппе

встречаются наименования, образованные типичным для медицинского

словообразования методом сложения основ с привлечением греко-латинских

терминоэлементов (научная медицина – «кардиография», традиционная

медицина – «аурография»).

136

ВЫВОДЫ

1.Изначально лексика, номинирующая понятия народной и

традиционной медицины, объединялась по внеязыковым признакам. В

дальнейшем стало возможным выделение лексико-тематических групп,

которые представляют парадигму, основанную на наличии общих

категориальных семантических компонентов, воссоздающих адекватно

картину языковых процессов.

2.Процесс вхождения в состав языка народной и традиционной

медицины классических медицинских терминоэлементов, активное

привлечение заимствований из западных и восточных языков можно

охарактеризовать как начальный этап формирования данной

терминологической системы.

3.Элементы представленных в работе групп характеризуются

отношениями инклюзии, антонимии и синонимии. При

терминологизации общеупотребительной лексики отмечаются

процессы сужения, или специализации, расширения значения,

метафоризации, метонимии. Наряду с активным использованием

иноязычных заимствований, отмечается и актуализация некоторых

пластов лексики, например, устаревших и практически вышедших из

широкого употребления слов исконно русского происхождения.

4.То обстоятельство, что многие методы народной и, в первую очередь,

традиционной медицины зародились на Востоке, объясняет

присутствие в ЯНТМ лексических единиц с привлечением элементов

из восточных языков.

5.Качественный и количественный состав тематических групп и

подгрупп различен. Наиболее многочисленной является тематическая

группа «Средства и методы лечения». В семантике значительной части

наименований данной группы имплицитно заложен семантический

признак «оздоровление».

137

6.Самой малочисленной является тематическая группа «Диагностика»,

так как народная и традиционная медицина ориентирована на

симптоматическую терапию.

138

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей диссертационной работе рассмотрена лексика языка

народной и традиционной медицины, в частности, исследован семантический

аспект данного пласта в контексте специфики ее формирования. Народная и

традиционная медицина рассматривается не только как отрасль

деятельности, направленная на поддержание и сохранения здоровья, но и как

культурная подсистема, встроенная в систему широкого спектра жизненно

важных социальных отношений в обществе.

В процессе отбора и анализа эмпирического материала были

установлены специфические особенности ЯНТМ, обусловленные как

лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами. В качестве

основных экстралингвистических факторов определены: а) древний возраст

народной и традиционной медицины, б) тесная взаимосвязь народной и

традиционной медицины с жизнедеятельностью человека, которая

находилась в непосредственном контакте с окружающей природой.

Исследование лексики ЯНТМ позволило выявить динамичность и

подвижность границы между наивно-языковым и профессиональным

сознанием, лежащим в основе различения бытовых и научных понятий.

Данное обстоятельство подтверждает установившееся в последнее время

положение о том, что в современной языковой и научной картине мира имеет

место факт сосуществования и активного взаимодействия обыденного и

научного (теоретического) типов сознания.

Значительный массив наименований исследуемой области

формировался под влиянием обыденного сознания, следствием чего явилось

включение в их семантику эмпирического компонента значения. В

наибольшей степени это относится к лексике языка народной медицины.

Простота и понятность методов народной (в первую очередь, бытовой)

медицины объясняет доступность, простоту лексики.

В процессе эволюционной эпистемологии происходило обобщение

результатов эмпирического опыта, а наименования развившейся на базе

139

народного врачевания традиционной медицины формировались с более

полным когнитивным накоплением языкового значения, что было

возможным при условии привлечения более глубоких, сложных и тонких

способов мышления, каковым является такая сфера сознания, как

абстрактное мышление. Это обусловливает присутствие в их семантике

рационального компонента значения. Такие наименования отличаются

большей степенью условности, и для интерпретации их значения требуются

дополнительные фоновые знания.

Способы образования терминов являются исторической категорией. В

разные периоды доминирует тот или иной способ и разные источники.

Наиболее характерным для формирования лексики ЯНТМ выступает

семантический способ, особенно распространённый в период раннего

развития исследуемого языка, когда не была развитой деривационная

парадигматика, дающая по форме судить о системных связях термина.

Медицина древности и Средневековья ещё не имела собственной

естественнонаучной основы, своего понятийного аппарата и терминологии.

Для описания и осмысления реально наблюдаемой медицинской эмпирики

использовались, в основном, аналогии с природными, бытовыми,

социальными реалиями. В языке народной и традиционной медицины

значительное место занимают: 1) полифункциональная лексика, различия в

семантике которой вычленяются в зависимости от сферы употребления с

фиксацией значения и определения в толковых или специальных словарях; 2)

слова, общеупотребительные по происхождению, но ставшие терминами

благодаря семантической трансформации. Вхождение лексических единиц в

состав языка народной и традиционной медицины сопровождается

процессом сохранения архисемы, специализацией архисемы

общеупотребительного слова, переосмысление значения (метафорические

переносы, метонимия), сужения, специализации или расширения значения.

Существующая тенденция заимствования слов из обыденного языка,

сопровождающаяся наполнением их в ЯНТМ иным, специализированным

140

содержанием, свидетельствует о тенденции выделения в отдельную отрасль

данной области знания. В ЯНТМ терминологические значения формируются

на основе различных по своей семантике слов общего употребления,

например, важной является терминологизация естественных природных

источников оздоровления.

В результате проведённого исследования выявлено, что для языка

народной медицины характерно использование русскоязычных

наименований, а для традиционной медицины, как правило, - заимствований

из китайского и индийского языков. При этом процесс заимствования

сопровождается как нулевой, так и частичной транссемантизацией. В языке

традиционной медицины отмечается меньшее количество мотивированных

наименований. Объясняется это тем, что традиционная медицина

зарождалась и активно развивалась в Древнем Китае, Древней Индии и

Тибете. Именно в странах Востока она наиболее эффективна и в настоящее

время, являясь неотъемлемой частью медицинской культурной традиции

этих стран. Наблюдаемая в современном мире глобальная тенденция к

унификации культур обусловливает процесс заимствования слов из других

языков (в данном случае из восточных). Вместе с тем на современном этапе

развития народной и традиционной медицины проявляется тенденция

заимствований греко-латинских терминоэлементов, функционирования

гибридных наименований.

Результаты исследования подтверждают положение о том, что

практически любое слово может выполнять функцию термина, то есть

налицо признание полифункциональности слов, составляющих лексику

национального языка и действие двух разнонаправленных процессов –

терминологизации и детерминологизации.

Многие наименования ЯНТМ представляют базовые понятия

мировосприятия. Данные лексические единицы продолжают выражать

ядерные понятия ЯНТМ. Стабильность понятийной модели в этой области

деятельности и, прежде всего, в области народного врачевания объясняется

141

тем, что природные архетипы практически не подвержены изменениям. Они

представляют статическое ядро-центр. Более подвержен изменениям

лексический состав языка традиционной медицины, что обусловлено

накоплением новых представлений о природе человека, науке, технике, об

отношениях между их элементами под воздействием целенаправленной

человеческой деятельности.

Одним из признаков системности является родовидовая иерархия. На

основании анализа наименований, входящих в состав таких подгрупп, как,

например, «Массаж как средство лечения», «Диета», «Акупунктура» сделаны

выводы о появлении более специализированных видовых понятий вследствие

развития, усложнения, приобретения ими новых свойств и признаков. Чаще

всего это полилексемные единицы, в которых определяющая часть выражает

классификационный признак, что служит целям организации понятий в

чёткую классификационную схему.

Научно-технические инновации способствуют расширению объёма

информации, необходимой для семантической идентификации понятия.

Медицина народов Востока способствовала взаимному обогащению культур,

и, с другой стороны, заметно влияла на развитие медицинских знаний в

странах Европы и Азии, а развитие научно-технического прогресса и

связанное с этим совершенствование её методов, – более высокому уровню

интернационализации и интеграции лексических единиц из смежных

дисциплин (физики, химии, биологии). В данном случае можно говорить как

о функционировании наименований, обозначающих архетипы, так и о более

активном использовании лексики, номинирующей артефакты.

Изучение лексики ЯНТМ даёт возможность установить общие тенденции

развития языка на современном этапе. В исследовании выявлено, что на

формирование ЯНТМ, а в большей степени, на его возрождение в настоящее

время влияют новые социальные явления, происходящие как в мире в целом,

так и в отдельных странах, имеющих сложившиеся медицинские школы. Для

нашей страны – это окончание советской эпохи, характеризующееся сменой

142

культур и социальными катаклизмами. Для данного периода типичным

является повышение семиотического поведения, появление новых слов,

наименований, переименований, возврат к старым названиям, актуализация

некоторых пластов лексики. Продолжается процесс активного проникновения

слов иностранного происхождения, на базе заимствованных слов образуются

новые словообразовательные гнёзда, за счёт заимствованных слов

увеличивается количество синонимических рядов, отражающих

нормализационные процессы в языке.

Небывалые достижения науки и техники в век невероятного

доминирования рационализма, в то же время, порождают потребность всё

более активного развития экологического мышления, характеризующегося

осознанием природы основой существования человека. Подтверждением

этому служит вхождение в большую часть наименований, наполняющих

корпус ЯНТМ, ядерной семы “натуральность”. Ценностное отношение к

«живой природе» наиболее отчётливо проявляется при исследовании

номинаций растений, издревле используемых народными целителями.

Примечательно, что для названия растений преимущественно используются

рациональные прилагательные с бытийно-оценочным компонентом значения.

Исследование семантических особенностей наименований лиц,

стоявших у истоков лечебного дела в России, способствует построению

хронологической модели этапов становления системы народного и

традиционного врачевания, восстановлению медицинской реальности в

исторической ретроспективе и, в конечном итоге, раскрытию более полной

картины формирования научных медицинских знаний. В работе установлено,

что недостаточно развитый уровень классификации заболеваний

обусловливает и невысокий уровень дифференциации наименований лиц,

практикующих древние виды врачевания. В наименованиях лиц, занятых в

сфере народной и традиционной медицины, доминирующими выступают

семы “окружённый таинственностью”, “обладающий сверхестественными

143

силами”, что является следствием отголосков мифологического,

мистического мировосприятия этноса.

При характеристике лексики языка народной и традиционной медицины

невозможно говорить о строгой системе понятий в данной области

деятельности, так как в настоящее время наблюдается избыточное расширение

самого понятия «медицина», что ведёт к обеднению его смыслового

наполнения.

В ходе нашего исследования были выделены тематические группы в

языке народной и традиционной медицины. Анализ лексики представленных

групп показал, что состав ЯНТМ характеризуется взаимодействием

собственно терминологической лексики, закреплённой в специальных

словарях, и лексики общенародного языка. При выделении тематических

групп ЯНТМ наиболее многочисленной оказалась группа «Средства и

методы лечения». Она является смысловым центром ЯНТМ,

представляющим лексико-семантическое множество с максимально

интенсивным выражением семантико-парадигматических характеристик.

Признак “соотнесённость с медициной” в семной иерархии колеблется от

интенсионала терминологического значения до периферии импликационной

области. Многие наименования этой группы при наличии явно выраженного

семантического признака “лечение” имплицитно содержат семантический

признак “оздоровление” («диета», «гимнастика», «закаливание»,

«медитация»).

Внутри тематической группы «Средства и методы лечения» самой

многочисленной группой терминов являются терминологические ряды на

основе терминоэлементов терапия и лечение, имеющих большой

синтагматический потенциал и широкие валентностные возможности.

Наличие словосочетаний со словами «терапия» и «лечение» является

показателем незамкнутости рядов ЯНТМ, что, в конечном итоге,

свидетельствует об открытости и до известной степени диффузности границ

144

понятий в области народной и традиционной медицины и лингвистическом

тождестве слов.

В ходе исследования установлено, что ЯНТМ представляет

гетерогенный фрагмент общеязыковой лексической системы, семантические

особенности которой проявляются в типичных парадигматических

группировках, построенных на отношениях синонимии, вариантности,

антонимии и омонимии.

Чрезвычайно высокий уровень разнообразия лексических единиц,

входящих в состав ЯНТМ, отсутствие чёткой системы наименований

объясняется тем, что к настоящему времени не выстроена максимально

полная система знания для данной области деятельности на логико-

понятийной основе, но, как известно, после этого уточняется вопрос, какие

единицы в плане выражения соответствуют этой системе в плане

содержания.

Лексические единицы, номинирующие научно доказанные методы, в

большей степени подвергаются систематизации (например, установление

иерархических отношений между терминами; объединение единиц одного

онтологического уровня родовым термином; привлечение

специализированных аффиксов и терминоэлементов и др.) и по праву могут

быть отнесены в разряд терминологических образований.

Что касается состава языка народной и традиционной медицины в

плане насыщенности мотивированными/немотивированными лексическими

единицами, следует отметить, что в языке народной медицины больше

мотивированной, общепонятной лексики («траволечение», «кумысолечение»,

«лечение пшеничными отрубями).

В ЯНТМ прослеживается тенденция к увеличению количества

многокомпонентных терминов – «гирудорефлексотерапия»,

«эстетоаэрофитомузыкотерапия», «магнитовибротермотерапия» и др. В

последнее время в исследуемоя языке наблюдаются случаи характерного

развития сценария терминосистем, а именно: а) создание семантически

145

мотивированного термина («лечение ужалением пчёл»); б) тенденция к сжатию,

то есть к трансформации словосочетания в однословное наименование

(«лечение ужалением пчёл» – «апитерапия»); в) к преобразованию

однословного наименования или словосочетания в аббревиатуру

(«акупунктура» – «АК»; «биологически активные зоны» – «БАЗ» и др.).

Суммируя вышеизложенное, можно сказать, что комплексное изучение

лексики ЯНТМ открывает новые перспективы как для выявления

семантических, словообразовательных и этимологических особенностей

данного пласта лексики, обладающего этномаркированным медицинским

компонентом значения, так и для всестороннего и многогранного раскрытия

лингвистической природы и специфических характеристик лексических

реалий, стоявших у истоков развития современной научной медицинской

терминосистемы. Всё это, в конечном итоге, способствует познанию роли

данного массива лексики в формировании специализированной языковой

картины мира.

146

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Абрамова, Г. А. (а) Медицинская лексика : основные свойства и

тенденции развития [Электронный ресурс] : автореф. … д-ра филол.

наук / Г. А. Абрамова. – Краснодар, 2003. – Режим доступа:

www.dissercat.com/content/ medisinskaya-leksika-osnovnye-svoistva-

tendensi, свободный. – Дата обращения : 14.11.2011.

2. Абрамова, Г. А. (б) Лексика русской народной медицины:

культурные реликты и современная интерпретация [Электронный

ресурс] / Г. А. Абрамова // Русский язык за рубежом. – 2003. – № 3.

–Режим оступа: www.russianedu. ru/magazine /archive/viewdoc/2003/3

/5351.html, свободный. – Дата обращения : 20.12.2012.

3. Авербух, К. Я. К определению основных понятий

терминоведения [Текст] / К. Я. Авербух // Теоретические проблемы

научно-технической терминологии и практика перевода : тезисы

докладов зональной научной конференции (г. Омск, 4 июня 1985 г.).

– Омск : Изд-во ОмПИ, 1985. – С. 3–4.

4. Авербух, К. Я. Общая теория термина : комплексно-

вариологический подход [Текст] : дис. ... д-ра филол. наук / К. Я.

Авербух. – М., 2005. – 324 с.

5. Авербух, К. Я. Общая теория термина [Текст] / К. Я. Авербух. –

М. : Издательство МГОУ, 2006. - 252 с.

6. Александрова, Т. Н. Опыт описания транспозиции «Признак

лица – имя лица» на материале русского и английского

языков [Текст] / Т. Н. Александрова // Единицы языка и их

функционирование : межвуз. сб. науч. тр. / ред. Е. А. Митенева. –

Саратов : Изд-во Саратовского университета. – 2001. – № 7. – С.

199–204.

7. Александрова, Т. Н. Метафора и её экспрессивно-эмоциональная

функция [Текст] / Т. Н. Александрова // Язык : теория и практика

147

преподавания : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н. Ю. Тяпугиной. -

Саратов : Изд-во «Научная книга». - 2004. -236 с.

8. Алексеева, Е. А. Семантические особенности слов, обозначающих

символы, и слов-символов [Текст] / Е. А. Алексеева // Единицы

языка и их функционирование : межвуз. сб. науч. тр. / ред. С. П.

Хижняк. – 2000. – № 6.– С. 80–85.

9. Алексеева, Е. А. Слова-символы и выражения- символы как

особая единица языка и речи [Текст] / Е. А. Алексеева // Единицы

языка и их функционирование : межвуз. сб. науч. тр. / ред. Е. А.

Митенева. – Саратов : Изд-во Саратовского университета. – 2001. –

№ 7. – С. 208–210.

10. Аликаев, Р. С. К проблеме становления немецкой философской

терминологии в конце XVII–XVIII вв. [Текст] / Р. С. Аликаев //

Исследования по лексике и семантике : сб. Рукопись деп. В ИНИОН

АН СССР № 6312 от 01.10.80. – М., 1980. – C. 4–20.

11. Аликаев, Р. С. Немецкая философская терминология эпохи

раннего Просвещения [Текст] : дис. … канд. филол. наук / Р. С.

Аликаев. – М., 1983. – 180 с.

12. Аликаев, Р. С. К проблеме точности термина [Текст] / Р. С.

Аликаев // Вестник КБГУ. Серия «Гуманитарные науки». – Нальчик,

1994. – Вып. 1. – Кн. 1. – С. 3–6.

13. Аликаев, Р. С. Макроструктура языка науки [Текст] : монография

/ Р. С. Аликаев. – Нальчик, 1998. - 74 с.

14. Аликаев, Р. С. Язык науки как объект лингвистического

описания [Текст] : монография / Р. С. Аликаев. – Нальчик, 1998.- 76

с.

15. Аликаев, Р. С. Язык науки в парадигме современной лингвистики

[Текст] / Р. С. Аликаев. – Нальчик : Эль-Фа, 1999. – 318 с.

16. Аликаев, Р. С. О сущностных характеристиках дефиниции,

понятия и термина [Текст] / Р. С. Аликаев, А. М. Чихрадзе //

148

Вестник КБГУ. Серия «Филологические науки». – Нальчик, 2000. –

Вып. 4. – C. 61–63.

17. Аликаев, Р. С. Особенности презентации различных типов

семантико-синтаксических универсалий в научном тексте [Текст] /

Р. С. Аликаев, М. Р. Аликаева // Вестник Волгоградского

государственного университета. Серия 2 : Языкознание. –

Волгоград, 2008. – С. 78–83

18. Аликаев, Р. С. Дискурсивность научной монографии [Текст] /

Р. С. Аликаев, С. Х. Карчаева // Вестник Северо-Осетинского

государственного университета им. К. Л. Хетагурова. Серия

«Общественные науки». – Владикавказ, 2010. – Вып. 1. – С. 143–

152.

19. Аликаев, Р. С. Дискурсивность научно-учебных текстов

[Текст] / Р. С. Аликаев, С. Х. Карчаева // Вестник Пятигорского

государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2010.

– № 2. – С. 93–96.

20. Аликаев, Р. С. ФЕ как транслятор этноспецифичесческой

информации [Текст] / Р. С. Аликаев, С. К. Башиева // Вестник

Пятигорского государственного лингвистического университета. –

Пятигорск, 2010. – № 4. – С. 106–109.

21. Аллафи, Л. М-Р. Когнитивный анализ стоматологической

терминологии (на материале терминов ортодонтии в русском и

английском языках) [Текст] : дис. … канд. филол. наук / Л. М-Р.

Аллафи. – Нальчик, 2004. – 164 с.

22. Антонова, М. В. Роль концептуальной структуры в

формировании отраслевой терминологии [Текст] / М. В. Антонова,

М. В. Лейчик // Термины и их функционирование : межвуз. сб. /

сост. : М. Б. Борисова, В. Н. Немченко. – Горький : Изд-во ГГУ,

1987. – С. 28–34.

149

23. Апалько, И. Ю. Когнитивные, семиотические и прагматические

основания формирования предметной области «Защита

информации» [Текст] : дис. … д-ра филол. наук / И. Ю. Апалько. –

Ростов-н/Д., 2013. – 380 с.

24. Апресян, Ю. Д. Избранные труды. Т.1. Лексическая семантика

[Текст] / Ю. Д. Апресян. - М. : изд-во «Языки русской культуры»,

1985. - 472 с.

25. Арнольд, И. В Основы лингвистических исследований в

лингвистике [Текст / И. В. Арнольд. - М. : Высшая школа, 1991. -

140 с.]

26. Аршба, С. Г. Народная медицина абхазов: конец XIX - XX вв.

[Электоронный ресурс] : автореф. дис. … канд. историч. наук / С. Г.

Аршба. – М., 2005. - Режим доступа :

www.disseland.com/catalog/narodnaya_meditsina_abhazov_konetz_XIX

_XX_vv.html, свободный. - Дата обращения : 12.08.2013.

27. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека [Текст] / Н. Д. Арутюнова.

– М. : Языки русской культуры, 1999. – 896 с.

28. Бабошкина, Л. В. Элементы этимологического анализа в

преподавании медицинской терминологии [Текст] / Л. В.

Бабошкина, С. В. Хлыбова // Язык медицины : всероссийский

межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. – Самара : ООО

ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. – Вып. 2. – С.

312–315.

29. Баранникова, Л. И. Введение в языкознание [Текст] / Л. И.

Баранникова. – Саратов : Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1973. – 381

с.

30. Башиева, С. К. Средства формирования стилистического

компонента значения фразеологизмов [Текст] : учеб пос. / С. К.

Башиева. - Нальчик, КБГУ, 1995. - 64 с.

150

31. Бекишева, Е. В. Специфика процессов образования производных

терминов (к проблеме национального) [Текст] : дис. … канд. филол.

наук / Е. В. Бекишева. – Саратов, 1991. - 15 с.

32. Бекишева, Е. В. Формы языковой репрезентации гносеологических

категорий в клинической терминологии: автореф. дис. … д-ра

филол. наук [Текст] / Е. В. Бекишева. – М., 2007. – 52 с.

33. Белова, А. Ю. Роль мотивации в формировании

терминологических номинативных единиц [Текст] / А. Ю. Белова //

Значение и функционирование языковых единиц : межвуз. сб. науч.

тр. – Саратов, 1993. – С. 27–33.

34. Бесекирска, Люба. Интернациональная лексика в медицинской

терминологии русского языка : [Электронный ресурс] : автореф. …

дис. д-ра филол. наук / Люба Бесекирска. - М. , 1997. - Режим

доступа: webdissertation.com/id/102987.html, свободный. - Дата

обращения : 24.04.2012.

35. Блинова, О. И. Термин и его мотивированность [Текст]

/ О. И. Блинова // Терминология и культура речи. – М. : Наука, 1981.

– С. 28–37.

36. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика [Текст] : курс лекций по

английской филологии / Н. Н. Болдырев. – Тамбов : Изд-во

Тамбовского гос. ун-та, 2001. – 124 с.

37. Бородина, М. А. К типологии и методике историко-семантического

исследования [Текст] / М. А. Бородина, В. Г. Гак. – Л. : Наука, 1979.

– 232 с.

38. Брагина, А. А. Синонимы в литературном языке [Текст]

/ А. А. Брагина. – М. : Наука, 1986. – 124 с.

39. Брунова, Е. Г. Об этимологическом анализе на современном

этапе [Текст] / Е. Г. Брунова // Филологические науки. – 2002. – № 2.

– С. 99–107.

151

40. Будагов, Р. А. Введение в науку о языке [Текст] : учеб.

пос. / Р. А. Будагов. – М. : Просвещение, 1965. – 492 с.

41. Булаховский, Л. А. Введение в языкознание [Текст] / Л. А.

Булаховский. – М. : Учпедгиз, 1954. – Т. II. – 174 с.

42. Бунина, А. Г. Этапы становления терминологии травматологии

и ортопедии [Текст] / А. Г. Бунина, Е. В. Бекишева //Язык медицины

: всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. –

Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. –

Вып. 2. – С. 67–75.

43. Бурова, Г. П. Особенности поэтической номинации лечебных

трав в фармацевтическом дискурсе [Текст] / Г. П. Бурова, Я. А.

Фрикке // Вестник Пятигорского государственного

лингвистического университета. – 2008. – № 2. – С. 11–14.

44. Буянова, Л. Ю. Терминологическая деривация : метаязыковая

аспектуальность (на материале русского языка) [Текст] : автореф. …

дис. д-ра филол. наук / Л. Ю. Буянова. – Краснодар, 1996. – 44 с.

45. Буянова, Л. Ю. Термин как лингвоментальный знак

культуры [Текст] / Л. Ю. Буянова // Язык медицины : всероссийский

межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. – Самара : ООО

ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. – Вып. 2. – С.

68–71.

46. Буянова, Л. Ю. Терминологическая деривация в языке науки:

когнитивность, семиотичность, функциональность [Текст] :

монография / Л. Ю. Буянова. – Ставрополь : Изд-во СГУ, 2010. –

283 с.

47. Варламов, М. В. «Крест реальности» и вторичная номинация

[Текст] / М. В. Варламов // Studia Linguistika – 7. Языковая картина в

зеркале семантики, прагматики и перевода : сб. ст. – СПб. : Тригон,

1998. – С. 17–20.

152

48. Василенко, А. М. Альтернативная медицина : Pro и contra в

аспектах христианского догматизма и современных научных

представлений [Электронный ресурс] / А. М. Василенко. – Режим

доступа : www.kinesioru/book/pb0004.html, свободный. – Дата

обращения : 22.03.2013.

49. Василенко, А. М. Терминологический аппарат современной

рефлексотерапии [Электронный ресурс] / А. М. Василенко //

Современные реабилитационные технологии : электронный

научный журнал. – 2012. – № 1. – Режим доступа : http: /

www.es.rae.ru/medicina/59-101, свободный. – Дата обращения :

25.04.2014.

50. Васильев, Л. М. Современная лингвистическая семантика

[Текст] / Л. М. Васильев. – М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

– 192 с.

51. Величко, О. В. Англо - французские заимствования в русской

медицинской терминологии [Электронный ресурс] : автореф. дис. …

канд. филол. наук / О. В. Величко. - Астрахань, 2010. - Режим

доступа: cheloveknauka.com|anglo-frantsuzkie-zaimstovania-v-russkoy-

meditsinskoy-terminologii, свободный. - Дата обращения : 14.11.2012.

52. Вендина, Т. И. Русская языковая картина мира сквозь призму

словообразования (макрокосм) [Текст] / Т. И. Вендина. – М. :

Индрик, 1998. – 240 с.

53. Виноградов, В. В. Русский язык : грамматическое учение о

слове [Текст] / В. В. Виноградов. – М. : Учпедгиз, 1947. – 772 с.

54. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы [Текст] /

В. В. Виноградов. - М. : Гослитиздат, 1959. - 656 с.

55. Виноградов, В. В. Лексикология и лексикография [Текст] :

избранные труды / В. В. Виноградов. – М. : Наука, 1977. – 310 с.

56. Винокур, Г. О. О некоторых явлениях словообразования в

русской технической терминологии [Текст] / Г. О. Винокур // Труды

153

Московского ин-та истории, философии и литературы : сб. ст. по

языковедению / под ред. М. В. Сергиевского, Д. Н. Ушакова, Р. О.

Шор. – М., 1939. – Т. V. – С. 3–54.

57. Волкова, И. Н. Критерии оценки стандартизации

терминологии [Текст] / И. Н. Волкова // Лингвистический аспект

стандартизации терминологии / В. П. Даниленко, И. Н. Волкова, Л.

А. Морозова, Н. В. Новицкая. – М. : Наука, 1993. – С. 13–30.

58. Володина, М. Н. Информационная природа термина [Текст]

/ М. Н. Володина // Филологические науки. – 1996. – № 1. – С. 90–

94.

59. Володина, М. Н. Термин как средство специальной информации

[Текст] / М. Н. Володина. – М. : Изд-во МГУ, 1996. – 80 с.

60. Володина, М. Н. Теория терминологической номинации

[Текст] / М. Н. Володина. – М. : Изд-во МГУ, 1997. – 180 с.

61. Герд, А. С. Проблемы формирования научной терминологии (на

материале русских научных названий рыб) [Текст] : автореф. … дис.

д-ра филол. наук / А. С. Герд. – Л., 1968. – 27 с.

62. Герд, А. С. Терминологическое значение и типы

терминологических значений [Текст] / А. С. Герд // Проблематика

определений терминов в словарях разных типов : сб. научн. ст. – Л. :

Наука, 1976. – 161 с.

63. Герд, А. С. Ещё раз о значении термина [Текст] / А. С. Герд

// Лингвистические аспекты терминологии / науч. ред. С. З. Иванов.

– Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1980. – С. 3–9.

64. Голицина, О. Ю. Медицина в культуре России XVIII века :

[Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд. историч. наук / О. Ю.

Голицина. - Волгоград, 2009. - Режим доступа:

www.diisercat.com/content/medicina-v-kulture-rossii-xviii-veka,

свободный. - Дата обращения : 10.09.2013.

154

65. Голованова, Е. И. Категория профессионального деятеля.

Формирование. Развитие. Статус в языке [Текст] / Е. И. Голованова.

– Челябинск : Изд-во Челябинского гос. ун-та, 2004. – 330 с.

66. Голованова, Е. И. Когнитивные аспекты фразеологической

номинации в профессиональной среде [Текст] / Е. И. Голованова //

Современные тенденции в лексикологии, терминоведении и

теории LSP : сб. науч. тр. Посвящается 80-летию Владимира

Моисеевича Лейчика / ред. кол. : Е. Е. Никулина, В. Ф. Новодранова,

Э. А. Сорокина. – М. : Изд-во МГОУ, 2009. – С. 92–102.

67. Голованова, Е. И. Введение в когнитивное терминоведение [Текст]

: учеб. пос. / Е. И. Голованова. – М. : ФЛИНТА : Наука, 2014. – 224

с.

68. Головин, Б. Н. Лингвистические основы учения о терминах

[Текст] / Б. Н. Головин, Р. Ю. Кобрин. – М. : Высшая школа, 1987. –

101 с.

69. Городецкий, Б. Ю. Термины с лингвистической точки зрения

[Текст] / Б. Ю. Городецкий, В. В. Раскин // Место терминологии в

системе современных наук : тезисы докладов и сообщений науч.

симпозиума. – М. : Изд-во МГУ, 1970. – С. 134–141.

70. Горюнов, А. В. Рынок традиционной медицины Санкт-

Петербурга [Текст] / А. В. Горюнов, Р. Г. Хлопушин // Журнал

социологии и социальной антропологии. – СПб. : Интерсоцис, 2005.

– Т. VIII. – № 1. – С. 179–185.

71. Григорьева, О. А. Социокультурный контекст профессионализации

народного целительства : [Электронный ресурс] : автореф. дис. …

канд. социологич. наук / О. А. Григорьева. - Саратов, 2011. - Режим

доступа : www.diissercat.com/content/sotsiokulturnyi-kontekst-

professionalizatsii-narodno-tselitelstva, свободный. - Дата обращения :

16.06.2012.

155

72. Гринев, С. В. Введение в терминоведение [Текст] : учеб. пос. /

С. В. Гринёв. – М.: издательский центр «Академия», 2008. - 304 с.

73. Гринев, С. В. Введение в терминографию : как просто и легко

составить словарь [Текст] / С. В. Гринёв. – М.: Книжный дом «

Либроком», 2009. - 224 с.

74. Гущина, Л. Н. Сравнительно-сопоставительный анализ

медицинских терминов в области онкологии в русском и

английском языках [Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд.

филол. наук / Л. Н. Гущина. – М., 2004. – Режим

доступа: www.lib/ua-ru.net/diss/cont/92480.html, свободный. – Дата

обращения : 25.05.2013.

75. Даниленко, В. П. Лингвистическое изучение терминологии и

культура речи (к постановке вопроса) [Текст] / В. П. Даниленко

//Актуальные проблемы культуры речи. – М. : Наука, 1970. – С. 305–

325.

76. Даниленко, В. П. Русская терминология : опыт лингвистического

описания [Текст] / В.П. Даниленко. - М. : Наука, 1977. -245 с.

77. Даниленко, В. П. Термины в современном русском языке [Текст] /

В. П. Даниленко // Русская речь. – 1979. – № 3. – С. 90–95.

78. Деглин, Р. Д. Язык и функциональная асимметрия мозга

[Текст] / Р. Д. Деглин, Л. Я. Баланов, И. В. Долинина // Ученые

записки Тартуского гос. ун-та. Труды по знаковым системам. –

Тарту : Изд-во Тартуского гос. ун-та, 1983. – Вып. 635. – С. 31–42.

79. Дерюгина, Е. В. Семантическая сфера «животное-болезнь» и

«животное-исцеление» в русской языковой картине мира [Текст] / Е.

В. Дерюгина // Культурная жизнь юга России. - Краснодар : ООО

«Просвещение-Юг», 2009. - Вып. 2 (32). - С. 126-128.

80. Домашнев, А. И. Труды по германскому языкознанию и

социолингвистике [Текст] / А. И. Домашнев. – СПб. : Наука, 2005. –

1113 с.

156

81. Дубровина, Л. В. Из истории английских медицинских

терминов [Текст] / Л. В. Дубровина // Особенности стиля научного

изложения. – М., 1976. – С. 17–22.

82. Дубровина, Л. В. Методика составления терминологических

словарей [Текст] / Л. В. Дубровина. – М., 1982. – 126 с.

83. Дубровина, Л. В. Мотивировка терминов медицинской

лексики [Текст] / Л. В. Дубровина // Функциональные стили.

Лингвометодические аспекты. – М. : Наука, 1985. – С. 165–173.

84. Дудецкая, С. Г. Метафоризация как способ терминообразования:

(на материале английской терминонологии черепно-челюстно-

лицевой хирургии и стоматологии) [Текст] : автореф. дис. ... канд.

филол. наук / С. Г. Дудецкая. – Самара, 2007. – 23 с.

85. Ельцова, Л. Ф. О типах знания, представленных в медицинской

терминологии [Текст] / Л. Ф. Ельцова // Язык медицины :

всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. –

Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. –

Вып. 2. – С. 120–125.

86. Ермакова, Е. Е. Сибирская заговорная традиция (конец XX –

начало XXI вв.) [Электронный ресурс] / Е. Е. Ермакова. – Режим

доступа : www.ruthenia.ru/folklore/ermakowa 1 .thm, свободный. –

Дата обращения : 15.12.2012.

87. Загрекова, Е. Н. Истоки и развитие русской медицинской

терминологии (на греко-латинской основе) : [Электронный ресурс] :

автореф. дис. … канд. филол. наук / Е. Н. Загрекова. – Саратов, 2008.

– Режим доступа: www.sgu.ru /files/nodes/22534news655.doc,

свободный. – Дата обращения : 26.12.2013.

88. Зубкова, О. С. Медицинская метафора-термин в профессиональном

дискурсе [Электронный ресурс] / О. С. Зубкова // Теория языка и

межкультурная коммуникация : электронный научный журнал. –

2009. – № 5. – С. 32–37. – Режим доступа : http: tl-

157

ic.kursksu.ru/pdf/005-07.pdf, свободный. – Дата обращения :

01.03.2013.

89. Зубченко, И. В. Смысловое содержание терминологической

лексики [Текст] / И. В. Зубченко // Вопросы терминологии и

лингвистической статистики. – Воронеж : Изд-во Воронежского гос.

ун-та, 1974. – С. 41–47.

90. Иванова, И. В. Структурно-семантическая характеристика

фразеологизмов с культурным компонентом значения [Текст] / И. В.

Иванова // Языковые и культурные контакты различных народов :

сб. мат-лов всероссийской научно-методической конференции / под

ред. А. П. Тимониной. – Пенза : Изд-во Пензенского гос. пед. ун-та;

Приволжский Дом знаний, 2000. – С. 45–46.

91. Ивина, Л. В. Лингвокогнитивные основы анализа отраслевых

терминосистем (на примере англоязычной терминологии

венчурного финансирования) [Текст] : учеб.-метод. пос. / Л. В.

Ивина. – М. : Академический проект, 2003. – 304 с.

92. Иншаков, О. В. Имена существительные русского языка в аспекте

институциональной экономики [Текст] / О. В. Иншаков //

Взаимодействие русского литературного языка и территориальных

диалектов : сб. ст. / сост. : С. П. Лопушанская (отв. ред.) и др.; ред.

совет : О. В. Иншаков (пред.). – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2005. –

С. 3–8.

93. Казкенова, А. К. Участие заимствований в процессе

категоризации мира [Текст] / А. К. Казкенова // Язык образования и

образование языка : мат-лы Международной научной конференции

(г. Великий Новгород, 11–13 июня 2000 г.). – Великий Новгород :

Изд-во НовГУ, 2000. – С. 129–130.

94. Казкенова, А. К. Мотивированность заимствованного слова

[Текст] / А. К. Казкенова // Вопросы языкознания. – 2003. – № 5. – С.

72–81.

158

95. Канделаки, Т. Л. Значения терминов и системы значений научно-

технических терминологий [Текст] / Т. Л. Канделаки // Проблемы

языка науки и техники. Логические, лингвистические и историко-

научные аспекты терминологии / отв. ред. С. Г. Бардухаров. – М. :

Наука, 1970. – С. 3–39.

96. Кассирер, Э. Философия символических форм [Текст] : в 3 т.

/ Э. Кассирер. – М.; СПб. : Университетская книга, 2002. – Т. 3. –

389 с.

97. Кириллова, Т. С. Пути формирования и лексикологические

особенности английской терминологии подъязыка медицины

[Текст] : автореф. дис. … канд. филол. наук / Т. С. Кириллова. –

Пятигорск, 1990. – 17 с.

98. Кириллова, Т. С. Некоторые особенности экологической

терминологии // Сб. научных трудов Орловского государственного

ун-та [Текст] / Т. С. Кириллова. – Орёл, 1995. – С. 213–219.

99. Кириллова, Т. С. Анализ семантического аспекта термина

[Текст] / Т. С. Кириллова // Сб. трудов ПГПУ. – Пенза :

«Приволжский дом знаний», 1999. – С. 113–115.

100. Кириллова, Т. С. Терминологичность сопоставления в области

социальной гигиены и организации здравоохранения [Текст] / Т. С.

Кириллова // Единицы языка и их функционирование : межвуз. сб.

науч. тр. – Саратов, 2003. – № 8. – С. 38–42.

101. Кириллова, Т. С. Специфика терминологии социальных

проблем медицины и здравоохранения [Текст] / Т. С. Кириллова //

Словосочетание и предложение в германских языках : межвуз. сб.

научн. тр. – Пятигорск : ПГЛУ, 2006.- С. 82–84.

102. Кириллова, Т. С. Из жизни терминов [Текст] / Т. С. Кириллова

// Язык медицины : всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред.

Т. И. Заболоцкая. – Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО

«Сам ГМУ», 2007. – Вып. 2. – С. 143–146.

159

103. Кириллова, Т. С. Некоторые заимствования в медицинской

терминологии [Текст] / Т. С. Кириллова, О. В. Величко // Языки

профессиональной коммуникации : сб. ст. участников IV Межд.

научн. конф. (г. Челябинск, 2009 г.) / отв. ред., сост. Е. Н. Квашнина

и др. – Челябинск : ООО «Энциклопедия», 2009. – С. 130–132.

104. Кириллова, Т. С. Некоторые аспекты неологизации в языке

науки [Текст] / Т. С. Кириллова // Русская речь в инонациональном

окружении : межвуз. сб. научн. ст. / отв. ред. Т. С. Есенова. – Элиста

: Изд-во Калм. ун-та, 2011. – Вып. 6. – С. 45–47.

105. Кириллова, Т. С. Термин и терминология в языке медицины

[Текст] : монография / Т. С. Кириллова. – Астрахань : Изд-во

АГМА, 2013. – 134 с.

106. Кириллова, Т. С. Профессиональное : речь и её место в

функционально-стилистической системе языка [Текст] / Т. С.

Кириллова, Е. Ю. Гагарина, И. Р. Одишелашвили // Materialy X

mezinarodni vedecko-prakticka conference «Veda a technologie:krok do

budoncnosti – 2014». – Dil 23. Filologicke vedy. – Praha : Publisching

House «Education and Science». – C. 78–82.

107. Кияк, Т. Р. Национальная ментальность как объект теории

перевода и этнолингвистики [Текст] / Т. Р. Кияк // Современные

тенденции в лексикологии, терминоведении и теории LSP : сб. науч.

тр. Посвящается 80-летию Владимира Моисеевича Лейчика / ред.

кол. : Е. Е. Никулина, В. Ф. Новодранова, Э. А. Сорокина. – М. :

Изд-во МГОУ, 2009. – С. 155–162.

108. Климовицкий, Я. А. Термины и обусловленность определения

понятия в системе [Текст] / Я. А. Климовицкий // Проблематика

определений терминов в словарях различных типов. – Л. : Наука,

Ленинградское отделение, 1976. – С. 107–114.

109. Князькина, Л. Е. Отражение концепта «болезнь» в устном

народном творчестве [Текст] / Л. Е. Князькина // Язык медицины :

160

всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. –

Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. –

Вып. 2. – С. 154–164.

110. Коготкова, Т. С. Народно-диалектный прототип современного

термина [Текст] / Т. С. Коготкова // Русская речь. – 1991. – № 1. – С.

60–65.

111. Кожанов, Д. А. Статус понятия в современных лингвистических

исследованиях [Текст] / Д. А. Кожанов // Слово, высказывание,

текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом

аспектах : сб. ст. участников IV Международной научной

конференции (г. Челябинск, 25–26 апреля 2008 г.) / ред. кол. : д-р

филол. наук, проф. Л. А. Нефёдова (отв. ред.) и др. – Челябинск :

ООО «Издательство РЕКПОЛ», 2008. – Т. 2. – С. 155–158.

112. Козлова, Л. А. Креативные потенции в существительных и их

реализация в процессах синтаксической транспозиции [Текст] / Л. А.

Козлова // Человек – коммуникация – текст : сб. ст. – Барнаул : Изд-

во АГУ, 1997. – Вып. 1. – С. 130–137.

113. Коломиец, З. Г. Лексико-семантические и структурно-

функциональные характеристики ботанической терминологии

современного английского языка [Текст] : автореф. дис. … канд.

филол. наук / З. Г. Коломиец. – Одесса, 1989. – 16 с.

114. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке

[Текст] / Г. В. Колшанский; отв. ред. А. М. Шахнарович; предисл.

С. И. Мельник и А. М. Шахнаровича. – М. : КомКнига, 2006. – 128 с.

115. Комарова, З. И. Семантическая структура специального слова и

её лексикографическое описание [Текст] / З. И. Комарова. –

Свердловск : Изд-во Уральского гос. ун-та, 1991. – 156 с.

116. Комстачёва, Н. В. Языковые средства репрезентации рекламы

биологически активных добавок [Текст] / Н. В. Комстачёва //

Гуманитарные исследования. – 2012. – № 2 (42). – С. 96–99.

161

117. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные

национальных менталитетов [Текст] / О. А. Корнилов. – М. : ЧеРо,

2003. – 349 с.

118. Косова, М. В. Взаимодействие подсистем языка в процессе

лингвистической специализации [Текст] / М. В. Косова //

Взаимодействие русского литературного языка и территориальных

диалектов : сб. ст. / сост. : С. П. Лопушанская (отв. ред.) и др.; ред.

совет : О. В. Иншаков (пред.) и др. – Волгоград : Изд-во ВолГУ,

НИИ ВолГУ, 2005. – С. 32–39.

119. Кошелева, О. Н. Лексико-семантические и словообразовательные

аспекты профессионального подъязыка предметной сферы

«компьютерные технологии» (на материале английского и

немецкого языков) [Текст]: автореф. дис. … канд. филол. наук / О.

Н. Кощелева. – Астрахань, 2012. – 22 с.

120. Кравченко, А. В. Язык и восприятие : когнитивные аспекты

языковой категоризации [Текст] / А. В. Кравченко. – Иркутск : Изд-

во Иркутского гос. ун-та, 1996. – 160 с.

121. Краткое методическое пособие по разработке и упорядочению

научно-технической терминологии [Текст] / отв. ред. В. И. Сифоров.

– М. : Наука, 1979. – 125 с.

122. Крыжановская, А. В. Актуальные проблемы упорядочения

научно-технической терминологии [Текст] / А. В. Крыжановская, Л.

А. Симоненко. – Киев : Наукова думка, 1987. – 162 с.

123. Крючкова, Т. Б. Особенности формирования и развития

общественно-политической терминологии [Текст] / Т. Б. Крючкова.

– М. : Наука, 1989. – 151 с.

124. Кубрякова, Е. С. Типы языковых значений : семантика

производного слова [Текст] / Е. С. Кубрякова. – М. : Наука, 1981. –

200 с.

162

125. Куркина, Т. В. Когнитивная эволюция в условиях современного

общества (на примере науки фармкогнозии) [Текст] / Т. В. Куркина

// Язык медицины: всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред.

Т. И. Заболоцкая. – Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО

«Сам ГМУ», 2007. – Вып. 2. – С. 177–184.

126. Лапшина, М. Н. Семантическая эволюция английского слова

[Текст] / М. Н. Лапшина. – СПб. : Изд-во СПбГУ, 1998. – 159 с.

127. Левицкий, Ю. А. «Шалтай-болтай» и лингвистика [Текст]

/ Ю. А. Левицкий // Современные тенденции в лексикологии,

терминоведении и теории LSP : сб. науч. тр. Посвящается 80-летию

Владимира Мисеевича Лейчика / ред. кол. : Е. Е. Никулина, В. Ф.

Новодранова, Э. А. Сорокина. – М. : Изд-во МГОУ, 2009. – С. 197–

202.

128. Левковская, К. А. О некоторых особенностях терминологии (на

материале немецкого языка) [Текст] / К. А. Левковская // Труды

института языкознания / гл. ред. В. В. Виноградов. – М. : Изд-во АН

СССР, 1959. – Т. IX. – С. 355–387.

129. Лейчик, В. М. Номенклатура – промежуточное звено между

терминами и собственными именами [Текст] / В. М. Лейчик //

Вопросы терминологической и лингвистической статистики :

межвузовский тематич. сб. науч. тр. / под ред. В. В. Гуськовой. –

Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1974. – С. 13–24.

130. Лейчик, В. М. Термины и терминосистемы – пограничная

область между естественным и искусственным в языке [Текст] / В.

М. Лейчик // Вопросы терминологии и лингвистической статистики

: сб. науч. ст. – Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1976. – С.

3–11.

131. Лейчик, В. М. Люди и слова [Текст] / В. М. Лейчик. – М. :

Наука, 1982. – 176 с.

163

132. Лейчик, В. М. Термин и научная теория [Текст] / В. М. Лейчик

// Научный и общественно-политический текст. Лингвистические и

лингводидактические аспекты изучения. – М. : Наука, 1991. – С. 12–

26.

133. Лейчик, В. М. Терминоведение : предмет, методы, структура

[Текст] / В. М. Лейчик. – М., 2007. – 256 с.

134. Лопушанская, С. П. Изменение семантической структуры

русских бесприставочных глаголов движения в процессе модуляции

[Текст] / С. П. Лопушанская // Русский глагол (в сопоставительном

освещении) : межвузовский сб. науч. тр. – Волгоград : Изд-во ВПИ,

1988. – С. 5–19.

135. Лопушанская, С. П. Семантическая модуляция как

речемыслительный процесс [Текст] / С. П. Лопушанская // Вестник

ВолГУ. Серия 2 : Филология, 1996. – Вып. 1. – С. 6–13.

136. Лоскутова, Д. Н. Лексика народной медицины в говорах

Тамбовской области [Текст] : автореф. дис. … канд. филол. наук / Д.

Н. Лоскутова. – Тамбов, 2010. – 22 с.

137. Луговой, А. Ю. Социокультурная динамика медицины :

[Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд. философ. наук / А. Ю.

Луговой. - Ростов - на - Дону, 2005. - Режим доступа :

www.diisercar.com/content/sotsiokulturnay-dinamika-mediciny,

свободный. - Дата обращения : 17.01.2013.

138. Маковский, М. М. Соотношение необходимости и свободы в

лексико-семантических преобразованиях [Текст] / М. М. Маковский

// Вопросы языкознания. – 1977. – № 1. – С. 55–72.

139. Маковский, М. М. Английская этимология [Текст] / М. М.

Маковский. – М. : Высшая школа, 1986. – 151 с.

140. Маковский, М. М. Картина мира и миры образов [Текст]

/ М. М. Маковский // Вопросы языкознания. – 1992. – № 6. – С. 36–

53.

164

141. Макшанцева, Е. А. Специфика семантической структуры термина

[Текст] / Е. А. Макшанцева // Единицы языка и их

функционирование : межвузовский сб. науч. тр. / отв. ред. И. И.

Прибыток. – Саратов : СГАП, 2000. – Вып. 6. – С. 164–168.

142. Манерко, Л. А. Язык современной техники : ядро и периферия

[Текст] / Л. А. Манерко. – Рязань : Изд-во Рязанского гос. ун-та,

2000. – 139 с.

143. Массалина, И. П. Дискурсивные маркеры в английском языке

военно-морского дела [Текст] : монография / И. П. Массалина, В. Ф.

Новодранова. – Калининград : ФГОУ ВПО «КГТУ», 2009. – 278 с.

144. Мечковская, Н. Б. Семиотика. Язык. Природа. Культура [Текст]

/ Н. Б. Мечковская. – М. : Изд-кий центр «Академия», 2004. – 419 с.

145. Микулан, О. В. Этимологические особенности терминов

дерматологии [Текст] / О. В. Микулан // Язык медицины :

всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. –

Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. –

Вып. 2. – С. 214–218.

146. Миненок, Е. В. Роль женщины в заговорной традиции [Текст]

/ Е. В. Миненок // Женщина и свобода : пути выбора в мире

традиций и перемен: мат-лы междун. научн. конференции Рос. АН,

институт энтологии и антропологии. - М. : Наука, 1994. - С. 362-

372.

147. Мифы народов мира [Текст] : энциклопедия : в 2 т. / гл. ред.

С. А. Токарёв. – М. : Советская энциклопедия, 1991. – Т. 1 : А–К. –

673 с.; Т. 2 : К–Я. – 721 с.

148. Моисеев, М. В. Отражение картины мира в английской

медицинской терминологии [Текст] / М. В. Моисеев // Научные и

методические проблемы преподавания иностранных языков в

медицинских и фармацевтических вузах. – М., 2007. – С. 60–63.

165

149. Монастырецкая, О. В. Терминологизация слов

общеупотребительного языка и транстерминологизация в рамках

французской лексики сферы международных отношений [Текст] / О.

В. Монастырецкая // Единицы языка и их функционирование :

межвуз. сб. науч. тр. / ред. Е. А. Митенева. – Саратов : Изд-во

Саратовского университета. – 2001. – № 7. – С. 96–99.

150. Морозов, Г. И. Закономерности существования терминов в

обществе на примере терминов по космической технике [Текст] / Г.

И. Морозов // Современные тенденции в лексикологии,

терминоведении и теории LSP : сб. науч. тр. Посвящается 80-летию

Владимира Моисеевича Лейчика / ред. кол. : Е. Е. Никулина, В. Ф.

Новодранова, Э. А. Сорокина. – М. : Изд-во МГОУ, 2009. – С. 242–

247.

151. Морозова, Л. А. Терминознание. Основы и методы [Текст]

/ Л. А. Морозова. – М.: ГНО «Прометей», МПГУ, 2004. - 143 с.

152. Музалевский, В. М. Институализация традиционной медицины

в современной России [Текст] : автореф. дис. … д-ра мед. наук / В.

М. Музалевский. – Волгоград, 2007. – 43 с.

153. Никитин, М. В. Развёрнутые тезисы о концептах [Текст]

/ М. В. Никитин // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2004. – № 1. –

С. 53–64.

154. Новиков, Л. А. Семантика русского языка [Текст] / Л. А.

Новиков. – М. : Высшая школа, 1982. – 272 с.

155. Новодранова, В. Ф. Образование терминов как номинативный

процесс особого рода [Текст] / В. Ф. Новодранова // Языковая

номинация : тезисы докладов Международной научной

конференции (Минск, 25–26 июня 1996 г.). – Минск : Изд-во МГЛУ,

1996. – С. 188–189.

166

156. Новодранова, В. Ф. Когнитивный подход к изучению

терминологии [Текст] / В. Ф. Новодранова // Терминоведение. – М.,

1997. – № 1–3. – С. 13–14.

157. Новодранова, В. Ф. Когнитивные науки и терминология

[Текст] / В. Ф. Новодранова // Традиционные проблемы языкознания

в свете новых парадигм знания : мат-лы круглого стола, апрель 2000

г.). – М. : Ин-т языкознания РАН, ТГУ, 2000. – С. 89–93.

158. Новодранова, В. Ф. Композиционная семантика (на материале

медицинской терминологии) [Текст] / В. Ф. Новодранова // С

любовью к языку : сб. науч. тр. Посвящается Е. С. Кубряковой. – М.-

Воронеж : ИЯ РАН, ВГУ, 2002. – С. 315–319.

159. Новодранова, В. Ф. Проблемы терминообразования в

когнитивно-коммуникативном аспекте [Текст] / В. Ф. Новодранова

// Лексикология, Темриноведение. Стилистика : сб. науч. тр., посв.

юбилею М. В. Лейчика. – М.-Рязань, 2003. – 188 с.

160. Новодранова, В. Ф. Мифологизмы в медицине [Текст] / В. Ф.

Новодранова, А. Г. Кочкарёва, З. А. Рыжкина // Язык медицины :

всероссийский межвузовский сб. науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. –

Самара : ООО ИПК «Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. –

Вып. 2. – С. 231–235.

161. Новодранова, Н. Ф. Именное словообразование в латинском

языке и его отражение в терминологии. Laterculi vocum Latinarum et

terminorum [Текст] / В. Ф. Новодранова. – М. : Языки славянских

культур, 2008. – 328 с.

162. Новодранова, В. Ф. Формирование языковой картины медицины

(когнитивный аспект) [Текст] / В. Ф. Новодранова // Современные

тенденции в лексикологии, терминоведении и теории LSP : сб. науч.

тр. Посвящается 80-летию Владимира Моисеевича Лейчика / ред.

кол. : Е. Е. Никулина, В. Ф. Новодранова, Э. А. Сорокина. – М. :

Изд-во МГОУ, 2009. – С. 269–274.

167

163. Овчарова, А. А. Человек в системе лексико-семантических полей

[Текст] / А. А. Овчарова // Записки по германистике и

межкультурной коммуникации : межвузовский сб. науч. тр. –

Пятигорск : Изд-во ПГЛУ, 2007. – Вып. II. – С. 138–141.

164. Озингин, М. В. Роль метафоры в структурировании и

функционировании русской медицинской терминологии [Текст] :

автореф. … канд. филол. наук / М. В. Озингин. – Саратов, 2010. – 22

с.

165. Павилёнис, Р. И. Проблема смысла : современный лексико-

философский анализ языка [Текст] / Р. И. Павилёнис. – М. : Мысль,

1983. – 286 с.

166. Палютина, З. Р. Цивилизационный подход к терминологии

[Текст] : монография / З. Р. Палютина. - Уфа : РИО БашГУ, 2002. -

172 с.

167. Палютина, З. Р. Языковые средства выражения категории

пространства и времени в медицинской терминологии [Текст] / З. Р.

Палютина // Язык медицины : всероссийский межвузовский сб.

науч. тр. / ред. Т. И. Заболоцкая. – Самара : ООО ИПК

«Содружество»; ГОУВПО «Сам ГМУ», 2007. – Вып. 2. – С. 248–255.

168. Паченков, О. В. Рациональное заколдовывание реальности :

современные российские «маги» [электронный ресурс] / О. В.

Паченков. – Режим доступа :www indepsocres.spb.ru/sbornik.

9/9_patch.htm, свободный. – Дата обращения : 25.08.2014

169. Петришина, В. У. Этимологические основы наиболее

употребительных современных медицинских терминов : автореф.

дис. ... канд. филол. наук / В. У. Петришина. – Львов, 1973. – 19 с.

170. Петров, В. В. Семантика научных терминов [Текст] / В. В.

Петров. – Новосибирск : Наука, 1982. – 127 с.

168

171. Петушков, В. И. Лингвистика и терминоведение [Текст]

/ В. И. Петушков // Терминология и норма : сб. ст. / сост. В. П.

Даниленко. – М. : Наука, 1972. – С. 102–116.

172. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении

[Текст] / А. М. Пешковский; предисл. проф. А. Б. Шапиро. – М. :

Учпедгиз, 1956. – 511 с.

173. Пиотровский, Р. Г. К вопросу об изучении термина [Текст]

/ Р. Г. Пиотровский // Ученые записки ЛГУ. Серия : Филологические

науки. – Л. : Изд-во ЛГУ им. А. А. Жданова, 1952. – Вып. 18. – №

61. – С. 21–36.

174. Подюков, И. А. Народная фразеология в зеркале народной

культуры [Текст] : учеб. пос. / И. А. Подюков. – Пермь : Изд-во

ПГПИ, 1990. – 127 с.

175. Покровский, М. М. Семасиологические исследования в области

древних языков [Текст] / М. М. Покровский. – М. : Комкнига, 2006.

– 136 с.

176. Попова, З. Д. Язык и национальная картина мира как

производные национальных менталитетов [Текст] / З. Д. Попов, И.

А. Стернин. – Воронеж : Истоки, 2003. – 59 с.

177. Порозова. А. Д. Традиционная народная медицина Симбирско-

Ульяновского Поволжья : [Электронный ресурс] : автореф. дис. …

канд. историч. наук / А. Д. Порозова. - М., 2008. - Режим доступа:

www.scholar.ru/speciality.php?page=2&spec_id.81, свободный. - Дата

обращения : 28.03. 2013.

178. Потебня, А. А. Слово и миф [Текст] / А. А. Потебня. – М. :

Правда, 1989. – 622 с.

179. Прохорова, В. Н. Об эмоциональности термина [Текст]

/ В. Н. Прохорова // Лингвистические проблемы научно-технической

литературы / С. Г. Бархударов. – М. : Наука, 1970. – С. 153–160.

169

180. Прохорова, В. Н. Русская терминология : лексико-семантические

образования [Текст] / В. Н. Прохорова. – М. : Изд-во МГУ, 1996. –

125 с.

181. Пумпянский, А. Л. Введение в практику перевода научной и

технической литературы на английский язык [Текст] : учеб. пос. / А.

Л. Пумпянский. – М. : Наука, 1965. – 303 с.

182. Пьянзина, И. Н. Особенности метафоры в публицистическом

дискурсе [Текст] / И. Н. Пьянзина // Единицы языка и их

функционирование : межвузовский сб. науч. ст. / ред. Е. А.

Митенева. – Саратов : Изд-во СГУ, 2001. – С. 165–166.

183. Развитие терминологии на языке союзных республик СССР :

общая проблематика : терминология на русском, украинском и

белорусском языках [Текст] / сост. К. М. Мусаев. – М. : Наука, 1986.

– 267 с.

184. Райкова, В. Е. Почему шаман занимается камланием? [Текст]

/ В. Е. Райкова // Русская речь. – 1980. – № 3. – С. 140–143.

185. Реформатский, А. А. Что такое термин и терминология [Текст]

/ А. А. Реформатский // Вопросы терминологии : сб. ст. – М. : Изд-во

АН СССР, 1961. – С. 46–59.

186. Реформатский, А. А. Мысли о терминологии [Текст] / А. А.

Реформатский // Современные проблемы русской терминологии /

отв. ред. В. П. Даниленко. – М. : Наука, 1986. – С. 163–198.

187. Романов, П. В. Социальное как иррациональное? (Диагнозы

1990 года) [Электронный ресурс] / П. В. Романов, Е. Р. Ярская-

Смирнова. – Режим доступа : fs.nashaucheba.ru/docs/60/index-

170414.html, свободный. – Дата обращения : 30.12.2012.

188. Рыженкова, Т. В. Типы семантических изменений при

транстерминологизации номинативных единиц в терминологии

правоведения [Текст] / Т. В. Рыженкова // Единицы языка и их

функционирование : межвуз. сб. науч. тр. / ред. Е. А. Митенева. –

170

Саратов : Изд-во Саратовского университета. – 2001. – № 7. – С. 85–

96.

189. Садовникова, Е. В. Особенности перевода терминов агрогенетики

[Текст] / Е. В. Садовникова // Проблемы прикладной лингвистики :

сб. мат-лов Всероссийского семинара (г. Пенза, 202 декабря 2001 г.).

– Пенза : Приволжский Дом знаний, 2001. – Ч. II. – С. 54–55.

190. Сафьянова, И. В. Словесно-образное поле «Птицы» в английском

языке и поэзии [Текст] / И. В. Сафьянова // Studia Linguistica – 7.

Языковая картина в зеркале семантики, прагматики и перевода : сб.

ст. – СПб. : Тригон, 1998. – Вып. 7. – С. 264–269.

191. Свинцова, С. В. Специфика структурно-семантической адаптации

заимствований и их функционирование в условиях опосредованных

и непосредственных языковых контактов (на материале англо-

американизмов в испанском языке Испании и США) [Текст] :

автореф. дис. … канд. филол. наук / С. В. Свинцова. – Саратов, 2006.

– 22 с.

192. Слоева, Е. А. Когнитивно-коммуникативный подход к описанию

анатомического объекта [Текст] : автореф. дис. … канд. филол. наук

/ Е. А. Слоева. – Самара, 2007. – 23 с.

193. Соколов, И. Н. Народная медицина – наука и традиционное

знание [Текст] / И. Н. Соколов, В. В. Степанов. – СПб. :

Гидрометеоиздат, 2001. – 63 с.

194. Сорокина, Т. С. (а) История медицины [Текст] : учебник для

студ. высш. мед. учеб. заведений / Т. С. Сорокина. – М. :

Издательский центр «Академия», 2007. – 560 с.

195. Сорокина, Э. А. (б) Когнитивные аспекты лексического

проектирования (к основам когнитивного терминоведения) [Текст] :

автореф. дис. … д-ра филол. наук / Э. А. Сорокина. – М., 2007. – 45

с.

171

196. Степанов, Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип

причинности [Текст] / Ю. С. Степанов // Язык и наука

конца XX века : сб. ст. – М. : Изд-во РГГУ, 1995. – С. 35–73.

197. Суперанская, А. В. Общая терминология : вопросы теории

[Текст]// А. В Суперанская, Н.В. Подольская, Н. В. Васильева. - М. :

Наука, 1989. - 246 с.

198. Супрун, В. И. Взаимодействие литературного языка и

диалектов [Текст] / В. И. Супрун // Взаимодействие русского

литературного языка и территориальных диалектов : сб. ст. / сост. :

С. П. Лопушанская (отв. ред.) и др.; ред. совет : О. В. Иншаков пред.

и др. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, НИИ ВолГУ, 2005. – С. 23–41.

199. Тарасова, В. К. О дуализме метафоры [Текст] / В. К. Тарасова

// Studia Linguistika – 7. Языковая картина в зеркале семантики,

прагматики и перевода : сб. ст. – СПб. : Тригон, 1998. – С. 148–153.

200. Татаринов, В. А. История отечественного терминоведения

[Текст] : в 3 т. / В. А. Татаринов. – М. : Московский Лицей, 1995. –

Т. 2: Направления и методы терминологических исследований.

Очерк и хрестоматия. – Кн. 1. – 334 с.

201. Татаринов, В. А. История отечественного терминоведения.

[Текст] : в З т. / В. А. Татаринов. - М. : Московский лицей, 2003. - Т.

3: Аспекты и отрасли терминологических исследований (1973 -

1999). - 400 с.

202. Тер-Минасова, С. Г. Словосочетание в научно-

лингвистическом и дидактическом аспектах [Текст] : учеб. пос. / С.

Г. Тер-Минасова. – М. : Изд-во ЛКИ, 2007. – 152 с.

203. Толикина, Е. Н. Некоторые лингвистические проблемы

изучения термина [Текст] / Е. Н. Толикина // Лингвистические

проблемы научно-технической терминологии. – М. : Наука, 1970. –

С. 53–67.

172

204. Толстая, С. М. Мотивационные семантические модели и

картина мира [Текст] / С. М. Толстая // Русский язык в научном

освещении. – М. : Языка славянской культуры, 2002. – № 1 (3). – С.

112–127.

205. Толстая, С. М. Пространство слова. Лексическая семантика в

общеславянской перспективе [Текст] / С. М. Толстая. - М. :

Индрик, 2008. - 538 с.

206. Троянская, Е. С. Общая характеристика лексики стиля

немецкой научной речи [Текст] / Е. С. Троянская

«Лингвистические особенности научного текста. - М., Наука, Акад.

Наук СССР, 1981. - С. 13-39.

207. Трубачёв, О. Н. Лингвистическая география и этимологические

исследования [Текст] / О. Н. Трубачёв // Вопросы языкознания / гл.

ред. В. В. Виноградов. – 1959. – № 1.– С. 16–33.

208. Трубачёв, О. Н. К вопросу о реконструкции различных

систем лексики [Текст] / О. Н. Трубачёв // Лексикографический

сборник. – М. : АН СССР. Отделение литературы и языка, 1963. –

Вып. 6. – С. 3–16.

209. Трубачёв, О. Н. Заметки по этимологии и сравнительной

грамматике [Текст] / О. Н. Трубачёв // Этимология : ежегодник.

1970. – М. : Наука, 1972. – С. 3–21.

210. Трубачёв, О. Н. О семантической теории и этимологическом

словаре. Проблема омонимов подлинных и ложных и семантическая

типология [Текст] / О. Н. Трубачёв // Теория и практика

этимологических исследований / отв. ред. К. М. Мусаев. – М. :

Наука, 1985. – С. 6–15.

211. Туленинова, Л. В. Дуализм в понятии «здоровье» в

английской и русской лингвокультурах [Текст] / Л. В. Туленинова //

Известия Волгоградского государственного педагогического

173

университета / гл. ред. В. И. Супрун. – ВГПУ : Перемена, 2012. – №

3 (12). – С. 79–81.

212. Тюнь, A. M. Медицинская лексика в древнеанглийском языке

[Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / A. M. Тюнь. – СПб.,

1993. – 172 с.

213. Умрихин, А. Н. Альтернативная медицина [Электронный

ресурс] / А. Н. Умрихин. – Режим доступа :

www.Similia/ru/gomeopat/articles/0125.htm, свободный. – Дата

обращения : 11.05.2014.

214. Фрост, Б. Пуповая баба [Электронный ресурс] / Б. Фрост. –

Режим доступа : www. 9 months. Ru/ press/7-8/46/, свободный. – Дата

обращения : 28.03.2012.

215. Ханжин, Б. М. Евангелие от Природы [Текст] / Б. М.

Ханжин, Т. Ф. Ханжина, В. И. Хромов, В. Л. Тихомиров. –

Астрахань : ИПК «Волга», 2010. – 176 с.

216. Хараева, Л. Х. Когнитивное моделирование этимологических

гнёзд в разносистемных языках (на материале французского и

кабардинского языков) [Текст] : автореф. дис. … д-ра филол. наук /

Л. Х. Хараева. – Махачкала, 2007. – Режим

доступа: disser.ru/avtoreferatidissertatsi-filologiya/a646.php,

свободный. – Дата обращения : 20. 10. 2013 .

217. Хижняк, С. П. Юридическая терминология : формирование

и состав [Текст] / под ред. Л. И. Баранниковой. – Саратов : Изд-во

Саратовского гос. ун-та, 1997. – 136 с.

218. Хижняк, С. П. Терминологичность языкового знака и

специфика терминологизации номинативных единиц в юридической

терминологии [Текст] / С. П. Хижняк // Единицы языка и их

функционирование : межвуз. сб. науч. тр. / ред. Е. А. Митенева. –

Саратов : Изд-во Саратовского университета. – 2001. – № 7. – С. 74–

85.

174

219. Ходакова, А. Г. Системная семантика термина [Текст] :

автореф. дис. … канд. филол. наук / А. Г. Ходакова. – Тула, 2010. –

Режим доступа: www. dissercatcom / content / sistemnaya –semantika-

termina, свободный. – Дата обращения : 14.03.2013.

220. Цвейг, С. Собрание сочинений [Текст] : в 10 т. / С. Цвейг. – М. :

Терра, 1992. – Т. 6 : Врачевание и психика. Жозеф Фуше : портрет

политического лидера. – 592 с.

221. Цивьян, Т. В. Лингвистические основы балканской модели

мира [Текст] / Т. В. Цивьян. – М. : Наука, 1990. – 210 с.

222. Чельцова, Л. К. Как писать бог или Бог? [Текст] / Л. К.

Чельцова // Русская речь. – 1991. – № 4. – С. 64–67.

223. Чернышова, А. А. Культура как объект управления

[Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд. культуролог. наук /

А.А. Чернышова. - Челябинск, 2005. - Режим доступа :

newdissertation.com/page/order/id/38661.html, свободный. - Дата

обращения : 05.02.2013.

224. Чернышова, Л. А. Отраслевая терминология в свете

антропоцентрической парадигмы [Текст] : монография / Л. А.

Чернышова. – М. : Изд-во МГОУ, 2010. – 208 с.

225. Чернявский, М. Н. Краткий очерк истории и проблем

упорядочения медицинской терминологии [Текст] / М. Н.

Чернявский // Энциклопедический словарь медицинских терминов:

в 3 т. / под ред. Б. В. Петровского. – М. : Советская энциклопедия,

1982–1984. – Т. 3. – С. 410–425.

226. Черри, К. Человек и информация [Текст] / К. Черри. – М. :

Наука, 1972. – 368 с.

227. Чесноков, П. В. Слово и соответствующая ему единица

мышления [Текст] / П. В. Чесноков. – М. : Просвещение, 1967. – 192

с.

175

228. Шагалова, Е. Н. Если вы интересуетесь эзотерикой… [Текст]

/ Е. Н. Шагалова // Русская речь. – 1996. – № 1. – С. 42–46.

229. Шелов, С. Д. Термин. Терминологичность. Терминологические

определения [Текст] / С. Д. Шелов. – изд-во филол. ф-та СПбГУ,

2003. - 277 с.

230. Шелов, С. Д. Терминология и компьютерное представление

научного знания [Текст] / С. Д. Шелов // Научное наследие Б. Н.

Головина и актуальные проблемы современной лингвистики : сб. ст.

по мат-лам Международной научной конференции, посвящённой

90-летию проф. Б. Н. Головина. – Нижний Новгород : Изд-во

Нижнегородского гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского, 2006. – С. 384–

388.

231. Шерер, И. Н. Социальный статус альтернативной медицины в

современной России : [Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд.

социологич. наук / И. Н. Шерер. - Волгоград, 2004. - Режим

доступа : medical-diss/com/medicina/sotsialnyy-status-alternativnoy-

medisiny, свободный. - Дата обращения : 18.06.2012.

232. Шкатова, Л. А. Различные степени терминологизации

наименований лиц [Текст] / Л. А. Шкатова // Современные

проблемы русской терминологии : сб. ст. / отв. ред. В. П. Даниленко.

– М. : Наука, 1986. – С. 37–51.

233. Шлихта, М. И. К вопросу о путях интернационализации

научной терминологии : на материале медико-биологических

терминов [Текст] / М. И. Шлихта // Вопросы словообразования в

индоевропейских языках. – Томск : Изд-во Томского гос. ун-та,

1976. – Вып. 1. – С. 107.

234. Шмелёв, Д. Н. Введение / Д. Н. Шмелёв // Способы

номинации в современном русском языке / отв. ред. Д. Н. Шмелёв. –

М. : Наука, 1982. – С. 3–44.

176

235. Шрамм, А. Н. Очерки по семантике качественных

прилагательных [Текст] / А. Н. Шрамм. – Л. : Изд-во ЛГУ, 1979. –

134 с.

236. Ярская-Смирнова, Е. Р. Традиционная медицина : политика и

практика профессионализации [Текст] / под ред. Е. Р. Ярской-

Смирновой. – М. : ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2011. – 212 с.

237. Cohen, T. Metaphor and the Cultivation of Intimacy – on Metaphor

[Теxt] / T. Cohen // Ed. Sh. Sack. – Chicago : Chicago University Press.

– Р. 1–11.

238. Coward, R. The Whole Truth : the Myth of Alternative Medicine

[Теxt] / R. Coward. – London : Faberand Faber, 1989. – 216 р.

239. Ebert, W. Linguistische Fragen des Fachwortschatzes [Теxt]

/ W. Ebert // Sprachpflege. – 1970, H. 11.– S. 228.

240. European Journal of Oriental Medicine [Электронный ресурс]. –

Режим доступа : http /www.jcm. co.uk/, свободный. – Дата

обращения : 05.07.2013.

241. Felber, H. Manual of Terminology [Теxt] / H. Felber. – Paris, 1984.

- 457 p.

242. Fu Wei – Kang. The story of Chinese acupuncture and moxibustition

[Теxt]. – Peking : Foreign Language Press, 1975. – 40 р.

243. Harvey, D. The Condition of Postmodernity. An Enquiry into the

Origins of Cultural Change [Теxt] / D. Harvey. – Cambridge, Oxford :

BlackwellMass, 1989. – 320 р.

244. Jackendoff, R. Semantics and cognition [Теxt] / R. Jackendoff. –

Cambridge, Mass : Harvard University Press, 1983. – 283 p.

245. Kelner, V. Introduction in complementary and alternative medicine :

challenge and change [Теxt] / M. Kelner, B. Wellman, B. Pescosolido,

177

M. Saks eds. // Complementary and Alternative Medicine : Challenge

and Change. – Amsterdam : Harwood Academic Publishers, 2000. – P. 4.

246. Picht, H. and Draskau J. T erminology : an Introduction [Теxt] /

H. Picht. – Guildford (Surrey), 1985. - 265 p.

247. Picht, H. The Concept in Terminology: a Unit of Thought,

Knowledge or Cognition? [Теxt] / H. Picht // Научно-техническая

терминология. – М., 2003. - Вып. 1. - С. 4 - 9.

248. Saks, M. Medicine and complementary medicine : challenge aпd

charge [Теxt] / M. Saks; in G. Scambler and P. Higges (eds) //

Modernity, Medicine and Health Knowledge. – London : Routledge,

1998. – P. 199.

249. Saks, M. Orthodox and Alternative Medicine : Politics,

Professionalization and Health Care [Теxt] / M. Saks. – London :

Sage/Continuum, 2003. – P. 2.

250. The Journal of Chinese Medicine [Электронный ресурс]. – Режим

доступа : http: // qi – journal. com/index.asp, свободный. –

Дата обращения : 25.05.2014.

251. The Journal of traditional eastern Health and Fitness [Электронный

ресурс]. – Режим доступа : http /www.jcm. co.uk/, свободный. –

Дата обращения : 12.12.2013.

Справочная литература

252. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов [Текст]

/ О. С. Ахманова. – М. : Советская энциклопедия, 1966. – 606 с.

253. Барышникова, Т. Д. Этимологический четырёхязычный словарь

растений [Текст] : учеб. пос. / Т. Д. Барышникова. – М. : Альфа-М,

2009. – 224 с.

254. Болотина, А. Ю. Словарь лекарственных растений (латинский,

английский, немецкий, русский) [Текст] / А. Ю. Болотина. – М. :

РУССО, 2004. – 384 с.

178

255. Большая медицинская энциклопедия [Электронный ресурс]. –

Режим доступа : bigmeden.ru, свободный. – Дата обращения :

13.10.2013.

256. Горбач, И. Н. Медико-терминологический словарь [Текст]

/ И. Н. Горбач. – М. : АСТ; Мн. : Харвест, 2005. – 176 с.

257. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка

[Электронный ресурс] / В. Даль. – Режим доступа

: www.vidahl.holm.ru, свободный. – Дата обращения : 17.05.2012.

258. Золотая книга народной медицины [Текст] : энциклопедия

доступных методов и средств врачевания с древнейших времён до

наших дней / сост. В. А. Миронов. – М. : Звонница – МГ, РИПОЛ

КЛАССИК, 2003. – 736 с.

259. Кузнецова, М. А. Сказания о лекарственных растениях [Текст]

/ М. А. Кузнецова, А. С. Резникова. – М. : Высшая школа, 1992. –

272 с.

260. Маковский, М. М. Историко-этимологический словарь

современного английского языка [Текст] / М. М. Маковский. – М. :

Диалог, 2000. – 423 с.

261. Маковский, М. М. Сравнительный словарь мифологической

символики в индоевропейских языках [Текст] / М. М. Маковский. –

М. : Владос, 1996. – 416 с.

262. Моложникова, Л. М. Лесная косметика [Текст] : справ. пос.

/ Л. М. Моложникова, О. С. Рождественская, В. Ф. Сотник. – М. :

Экология, 1991. – 336 с.

263. Немецко-русский словарь/ русско-немецкий словарь. Около

70 000 терминов [Текст] / сост. А. А. Болотина. – М. : ABBYY Press,

2009. – 895 с.

264. Новодранова, В. Ф. Толковый англо-русский и русско-

английский словарь метафорических терминов черепно-челюстно-

179

лицевой хирургии и стоматологии [Текст] / В. Ф. Новодранова, С. Г.

Дудецкая, В. Ю. Никольский. – М. : МИА, 2007. – 344 с.

265. Новодранова, В. Ф. Толковый латино-русский словарь

кардиологических терминов [Текст] / В. Ф. Новодранова, А. Г.

Кочкарева. – М. : ГЕОТАР-Медиа, 2008. – 144 с.

266. Ожегов, С. И. Толковый словарь : более 80 000 статей

[Электронный ресурс] / С. И. Ожегов. – Режим доступа : http:

// Slovari.299/ru/oj.php, свободный. – Дата обращения : 25.10.2012.

267. Основы законодательства Российской Федерации об охране

здоровья граждан : федеральный закон (утв. ВС РФ 22.07.1993 №

5487-1). Ст. 57 // Ведомости Советов народных депутатов и

Верховного Совета РФ. – 19.08.1993. – № 33. – С. 1318.

268. Полная энциклопедия народной медицины [Текст] / сост.

Г. А. Непокойчицкий. – М. : АНС, 1999. – Т. 1. – 752 с.; Т. 2. – 800 с.

269. Русско-английский медицинский словарь-разговорник [Текст]

/ В. И. Петров, В. С. Чупятова, С. И. Корн. – М. : Русский язык,

1993. – 480 с.

270. Cловарь иностранных слов [Электронный ресурс] / сост. Л.

П. Крысин. – Режим доступа

:posobietsentr.ucoz.ru/news/krysin_slovar/2014-02-22-911, свободный.

– Дата обращения : 02.06.2014.

271. Словарь русских народных говоров [Электронный ресурс] / сост.

Ф. П. Филин. – Режим доступа : bookfi.org/book/564577/ – Дата

обращения : 17.01.2013.

272. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу слов Н.

Абрамова [Электронный ресурс]. – Режим доступа : www.dict.t-

mm.ru/abramov/z/znat.html, свободный. – Дата обращения :

14.10.2013.

273. Словарь русского языка [Электронный ресурс] / под ред.

Н. Д. Ушакова. – Режим доступа : http:

180

/www.Dic. Academic. Ru/ library.nsf, свободный. – Дата обращения :

28.05.2012.

274. Современный толковый словарь [Электронный ресурс]. – Режим

доступа: www/diclib.com/cgi-bin/d1.cgi?base=modern_encycl &1=ru&

pode+showindex, свободный. – Дата обращения : 14.11.2012.

275. Современный толковый словарь русского языка [Электронный

ресурс] / под ред. Т. Ф. Ефремовой. – Режим доступа : dic. academic.

ru/ contents. Nsf/efremova, свободный. - Дата обращения : 05.05.2014.

276. Толковый словарь [Текст]: традиционная и нетрадиционная

медицина / сост. Ю. Т. Неборак, К. А. Крулёв. – СПб.: Изд-кая

группа «Весь», 2001. – 512 с.

277. Толковый словарь избранных медицинских терминов [Текст]:

эпонимы и образные выражения / ред. Л. П. Чурилов, А. В. Колобов,

Ю. И. Строев; сост. О. Л. Колобова, А. М. Константинова, В. И.

Утехин. – СПб. : ЭЛБИ-СПб, 2010. – 396 с.

278. Традиционная медицина [Электронный ресурс]: научно-

практический журнал. – Режим доступа : http: /www.tradmed.ru/,

свободный. – Дата обращения : 14.09.2013.

279. Традиционная медицина. Восток и Запад [Электронный ресурс] :

международный научно-практический журнал. – Режим

доступа: www.ew-journal.ru, свободный. – Дата обращения:

14.04.2013.

280. Трактат Жёлтого Императора о внутреннем [Текст] : пер. с

древнекит. Б.Б. Виногородского. – М. : ООО «Читра», 2002. – 288 с.

281. Универсальный словарь по русскому языку [Текст] – СПб. : Изд-

кая группа «Весь», 2009. – 1184 с.

282. Шёненберг, В. Соки растений – источник здоровья. О

возможностях лечения свежими растениями и достигнутых

результатах [Текст] / В. Шёненберг; пер. с нем. А. С. Смирнова. – М.

: Знание, 1979. – 124 с.

181

283. Энциклопедический справочник народной медицины [Текст]

/ авт.-сост. и гл. ред. С. Исмаилова; под общ. ред. Л. В. Локацкой. –

М. : ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2009. – 896 с.

284. Этимологический словарь [Электронный ресурс] / сост. М.

Фасмер. – Режим доступа : enc-dic.com/fasmer/, свободный. – Дата

обращения : 12.04.2012.

285. Этимологический словарь русского языка [Электронный ресурс] /

сост. Г. А. Крылов. – Режим доступа:

slovarionline.ru/etimologicheski_slovar_russkogo_jazyka_krylova/,

свободный. – Дата обращения : 08.01.2012.

182

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

СРЕДСТВА И МЕТОДЫ ЛЕЧЕНИЯ

Аква – пенный массаж

Аква-аэробика

Аквапунктура

Акватерапия

Активная биорезонансная терапия

Ампелеотерапия

Амулетотерапия

Анальгезирующий массаж

Анионотерапия

Апитерапия

Аппарат Кратова

Аппетитный чай

Аромамассаж

Ароматерапия

Ароматические ванны

Арт-терапия

Астроминералотерапия

Астрофитотерапия

Аура-сома-терапия

Аурикулотерапия

Аурикулярная магнитотерапия

Ауторелаксация

Аутотренинг

Аэротерапия

Аэрофитотерапия

Аюрведический массаж

Бальзам

Бальнеотерапия

Бделлотерапия

Бесконтактный массаж

Бессолевая диета

183

БЭСТ-массаж

Биологически активные добавки

Биолокациотерапия

Биорезонансная терапия

Биоэнергетическая «стрижка»

Биоэнерголечение

Боуэн-терапия

Вакуум-массаж

Вакуум-терапия

Веганство

Вегетарианство

Велнес

Ветрогонный сбор

Взаимомассаж

Взвар

Вибрационная терапия

Вибромассаж

Висцеральный массаж

Витаринизм

Витаминный сбор

Вода золотая

Вода кремниевая

Вода магнитная

Вода медная

Вода омагниченная

Вода серебряная

Вода талая

Вода яблочная

Водные процедуры

Воздушные ванны

Восковое масло

Восточный массаж

Галотерапия

Гелотерапия

Гейзеротерапия

Гелиотерапия

Гемматерапия

184

Гигиенический массаж

Гидромассаж

Гидрокинезотерапия

Гидротерапия

Гимнастика мышечно-суставная

Гипотермический массаж

Гиппотерапия

Гирудорефлексотерапия

Гирудотерапия

Глинотерапия

Голодание

Голодание «на воде»

Голодотерапия

Гомеопатический комплексный препарат

Гомеопатические лекарственные средства

Гомеотерапия

Грудной сбор

Грязевые аппликации

Грязи лечебные

Грудной сбор

Дельфинотерапия

Дендротерапия

Диета

Динамические упражнения

Дистанционное лечение

Дымная сидячая ванна

Дыхание йоговское

Дыхание йоговское очистительное

Дыхание йоговское полное

Дыхание по Бутейко

Дыхание ритмическое

Дыхательные йоговские упражнения

Желудочный сбор

Желчегонный квас

Желчегонный сбор

«Живая» вода

185

Звукотерапия

Иглоанальгезия

Иглонож

Иглорефлексотерапия

Иглоукалывание

Изопатия

Имидж-терапия

Инсулиногонный квас

Ионотерапия

Ипликатор Кузнецова

Йога-массаж

Йога-терапия

Йодотерапия

Кайрохейропратотерапия

Канистерапия

Каскадный душ

Квантовое прикосновение

Климатолечение

Колоногидротерапия

Конституциональное средство

Контрастные ванны

Краниосакральная терапия

Краниопунктура

Крахмальные ванны

Кренотерапия

Криомассаж

Криотерапия

Кристаллотерапия

Кровопускание баночное

Кумысолечение

Лазеропунктура

Лактовегетарианство

Лактоововегетарианство

Ландшафтотерапия

Лекарственная акупрессура

186

Лечебное голодание

Лечебные ванны

Лечение берёзовым дёгтем

Лечение «бумажным жиром»

Лечение варёным яйцом

Лечение взглядом

Лечение гусиным пухом

Лечение древесным углем

Лечение заговорами

Лечение жидким мылом

Лечение коровьим молоком

Лечение куриной желчью

Лечение ледяными свечами

Лечение лимонным соком

Лечение льдом

Лечение медведками

Лечение минеральной водой

Лечение молитвой

Лечение муравьями

Лечение навозом

Лечение нутряным салом

Лечение опарой и скипидаром

Лечение отрубями

Лечение парной баней

Лечение перекисью водорода

Лечение «потом» оконных стёкол

Лечение прополисом

Лечение раствором поваренной соли

Лечение ржавчиной

Лечение сажей

Лечение «слезой» виноградной лозы

Лечение тыквенным семенем

Лечение ужалением пчёл

Лечение холодом

Лимфодренаж

Лимфодренажный масаж

Литотерапия

Лифтинг-массаж

Локальный массаж

187

Люстра Чижевского

Магнитный браслет

Магнитные клипсы

Магнитотерапия

Мазь гомеопатическая

Манотерапия

Мануальная терапия

Масляный массаж

Массаж

Массаж аппаратный

Массаж восстановительный

Массаж гигиенический

Массаж драгоценными камнями

Массаж карандашом

Массаж китайскими шариками

Массаж «колибри»

Массаж косметический

Массаж ложками

Массаж точечный

Массаж традиционный восточный

Массаж Хеллерверк

Массаж щётками

Мегавитаминная терапия

Медовый массаж

Медитативный бег

Медитация

Мезотерапия

Металлотерапия

Метод кресения

Метод лажения

Метод «Ролкур»

Мёд пчелиный

Минералотерапия

Минеральные ванны

Моксотерапия

Молочко маточное

Моротерапия

Мочегонный квас

188

Музыкотерапия

Мумиё

Найкан-терапия

Напар

Настой

Настойка

Натуротерапия

Ножной масаж

Ножные ванны

Общий массаж

Озонотерапия

Опотерапия

Оподельдок

Органотерапия

Органотропное средство

Отвар

Палеосыроедение

«Палочный» массаж

Парафинотерапия

Парный массаж

Пелоидолечение

Перга

Перкуссионный массаж

Песочные ванны

Пластический массаж

Подводный душ-массаж

Подотерапия

Полловегетаризм

Полное лечебное голодание

Потогонный квас

Потогонный сбор

Потогонный чай

Почечный сбор

Почечный чай

Прополис

Псаммотерапия

189

Психопунктура

Пульсовая диагностика

Пчелиный воск

Пчелиный яд

Разгрузочно-диетическая терапия

Раздельное питание

Растительные волокна

Реабилитационный массаж

Региональное средство

Релаксация

Рефлексотерапия

Рисотерапия

Рольфинг

Ручной массаж

Рыдающее дыхание

Рэйки

Сборный чай

Светотерапия

Сегментарный массаж

Седативный массаж

Слабительный сбор

Смазывание лощадиным «мылом»

Соединительнотканный массаж

Соковое голодание

Сокотерапия

Солевые ванны

Солнечные ванны

Сонотерапия

Сосание растительного масла

Сосание смолы хвойных деревьев

Сосновая «вата»

СПА-терапия

Спектральная фототерапия

Спелеотерапия

Спортивный массаж

Спрауст-терапия

Старинный «мыльный» массаж

190

Стоунтерапия

Ступенчатое голодание

Су-джок-терапия

Сухие ванны

Сыроедение

Сыромоноедение

Тайский массаж

Талассотерапия

Талисманотерапия

Тантрический массаж

Танцевально-двигательная терапия

Теплолечение

Терапия мегавитаминная

Терренкур

Тканетропное средство

Транзиторное средство

Тофу

Точечный массаж

Травяные ванны

Тренировочный массаж

Ультразвуковой массаж

Ультразвуковая терапия

Упражнения доктора Александера

Уринотерапия

Успокоительный сбор

У-шу

Фармакопунктура

Фелинотерапия

Фитоароматерапия

Фитокинезитерапия

Фитокомпресс

Фитонцидотерапия

Фитопитание

Фитотерапия

Фитосауна

Фиточай

191

Флекситарианство

Фонотерапия

Фрутарианизм

Фунготерапия

Хвойно-жемчужные ванны

Хелатная терапия

Хлестанье берёзовым веником

Холистический пульсационный массаж

Хромотерапия

Хронопунктура

Цветомедитация

Цветорелаксация

Цветочная терапия Баха

Циркулярный душ

Цигунотерапия

Цуботерапия

Частичное голодание

Чесночная терапия

Шиатсу-массаж

Шоколадный массаж

Электронная гомеопатия

Электронный импринтинг

Электрогрязь

Электоромиостимуляция

Электропунктура

Электротерапия

Энергетический массаж

Энзимотерапия

Энимал-терапия

Энотерапия

Эстетоаэрофитомузыкотерапия

192

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

НАРОДНЫЕ НАЗВАНИЯ ЛЕКАРСТВЕННЫХ ТРАВ,

ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В НАРОДНОЙ И ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЕ

Аир – татарское зелье; татарская трава

Аконит – борец; мышеубийца; прикрыш-трава

Алоэ древовидное – столетник

Аморфа – бесформица

Аралия маньчжурская – чёртово дерево; шип-дерево

Арника – баранник горный; баранья трава

Барвинок малый – могильница; гроб-трава

Беладонна – бешеная ягода; сонная одурь; черешня сумасшедшая

Белена – блекота; куриная слепота; болиголов

Бессмертник – мороз-трава

Бодяга – злоненавистник

Боярышник колючий – боярка; барыня-дерево

Брусника обыкновенная – квасничка; боровика; боровка

Валериана – кошачий корень

Василёк синий – синецветка; васильчик; ржевой цвет

Василистник – василиса-трава

Волчье лыко – волчеягодник

Голубика топяная – голубица; синика

Горец перечный – лягушачья трава; водяной перец; лесная горчица;

горчак; женская трава

Горец птичий – птичья гречиха; гусиная травка; гусятница; травка-

муравка; топтун-трава; трава-мурава; спорыш

Гречиха посевная – татарское растение; татарка

Грыжник гладкий – собачье мыло

Дурман обыкновенный – дурнопьян; пьяные огурцы

Душица – блошничник; клоповная трава; ладанка; пчелолюб; лесная

мята; духовой цвет; душмянка

Ежевика сизая – ожина; куманика; дереза

Женьшень – дух земли; семя земли; всецелительная трава; панацея;

стосил; корень жизни

Живокость – шпорник

Золототысячник – колдунова трава; ведьмино зелье

Ипекакуана – рвотный корень

193

Ирис – касатик; Иван-чай; хлебница; мельничник

Истод – многомлечник

Каланхое комнатный – домашний женьшень

Календула – ноготки

Калина обыкновенная – свадебное дерево

Качим метельчатый – мыльный корень

Колокольчик скученный – примочная трава

Копытень европейский – скипидарник; дикий перец; рвотный корень

Коровяк густоцветковый – царский скипетр

Коровяк обыкновенный – медвежье ухо

Костяника каменистая – костяница; каменная малина; каменика

Ландыш – заячьи ушки

Левзея сафлоровидная – большеголовник альпийский; маралова

трава; маралий корень

Лилия кудреватая – царские кудри

Липа – мочальник; лубняк; медовое дерево

Лопух – дедовник; репейник; королевина трава

Любка двулистная – ночница; ночная красавица

Лютик едкий – курослеп

Малина – рубиновая ягода

Мандагора – трава-покрик

Мать-и-мачеха – мать-трава; трава-ранник; царь-зелье

Мелиса лекарственная – медовка; роевник; пчелиная трава

Можжевельник – мозжуха

Морозник – зимовник

Мыльнянка лекарственная – чистуха; татарское мыло; мыльная трава

Одуванчик – плешивец; пустодуй; пушник; еврейская шапка

Окопник жёсткий – костолом; сальница аптекарская; сростник

Омела белая – птичий клей

Ортосифон тычинковый – кошачьи усы

Очиток – заячья капуста

Паслён – болеутолитель

Пастушья сумка – сумочник; кошелишка; ташка; ташник

Пион уклоняющийся – Марьин корень; Марьина трава; сердечные ягоды

Плевел опьяняющий – головолом

Подорожник большой – друг путника; попутчик; порезник; ранник;

чирьевая трава

Подофилл – ноголист

Подснежник – подснежный колокольчик

194

Прострел луговой – сон-трава; сон-зелье

Пустырник – сердечник; сердечная трава

Расторопша – остро-пестро

Родиола розовая – золотой корень

Ромашка аптечная – маточная трава; купальница; румяна

Росянка круглолистная – росяная трава; солнечная роса; убивающая мух

Скумпия – париковое дерево; курящее (дымящее) дерево

Смородина – смород

Тамус обыкновенный – Адамов корень

Толокнянка – мучница; медвежье ушко

Тысячелистник – кровавник; порезник; солдатская трава

Фиалка трёхцветная – анютины глазки; братики; воробьиное семя;

Иван-да-Марья; землецветка; брат и сестра; цветок Святой Троицы

Цикорий обыкновенный – Петровы батоги (розги); придорожная трава

Череда – собачка; двузубец; причепа

Чеснок – змеиная трава

Чистотел большой – бородавник; подтынник; ласточкина трава;

желтомолочник; светлая трава; чистуха

Шиповник – шипняк; петушьи ягоды

Элеутерококк – чёртов куст

Эфедра двухколосная – Кузьмичёва трава

Ятрышник – кукушкины слёзки

195

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

ТЕРМИНЫ – ЗАИМСТВОВАНИЯ ИЗ КИТАЙСКОЙ, ИНДИЙСКОЙ,

ТИБЕТСКОЙ, ЯПОНСКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ МЕДИЦИНЫ

Аджна – акра, ответственная за гипофиз

Анахата – сердечная чакра

Апана – в индийской традиции одна из разновидностей жизненной

энергии

Асана – йоговская поза

Брахмаранхра – точка на темечке, впитывающая праническую энергию

Вайдья – аюрведческий врач

Вата – в китайской медицине одна из трёх дош

Викрити – дисбаланс в температуре человека

Вишудха – чакра, питающая щитовидную и паращитовидную железу,

глотку и трахею

Вьяна – в индийской традиции одна из разновидностей жизненной

энергии

Вэй-дань – практика усиления циркуляции и стимуляции какой-либо

части тела

Групповые Ло – четыре биологически активные точки, находящиеся

на конечностях

Гунфу – система наращивания ци

Даньтянь – место сосредоточения жизненной энергии

Даоинь – название цигун в древности

Доша – три присутствующих в организме флюида, соответствующие

трём компонентам темперамента

Дхарана – вид йоги

Дхарма – религиозная добродетель

Дхату – семь компонентов человеческого тела, отвечающих

зафункционирование различных органов, систем и жизненно важных частей

физической сущности человека

Жуцзин – в практике цигун спокойно – просветлённое состояние ума

Ида – в индийской медицине лунный канал, по которому циркулирует

жизненная энергия

Инь – понятие китайской философской концепции. Подобен воде, металлу

Инь-органы – в китайской медицине органы чжан

196

Инь – ян – концепция единства и борьбы противоположностей. Любое

заболевание в китайской традиционной медицине рассматривается как

нарушение равновесия между инь и ян

Капха – одна из трёх дош

Кви-гонг – вид йоги

Ки – японский вариант названия жизненной энергии (ци)

Кундалини – духовная энергия, дремлющая в основании позвоночника

до момента пробуждения практической йоги

Манипура – чакра, ответственная за мышечную силу

Мудры – физические упражнения в хатха-йоге

Муладхара – чакра, отвечающая за выходной отдел кишечника и

спинной мозг

Нади – тонкоматериальные нервы, соединённые с чакрами.

Нияма – раздел йоги, подразумевающий следование кодексу личного

поведения на основе самодисциплины

Паньчакарма – вид аюрведческого очищающего массажа

Питта – в индийской медицине одна из трёх Дош, которая является

энергией превращения

Помандер (-ы) – продукция Аура – сомы

Появление ци – в иглорефлексотерапии комплекс ощущений,

свидетельствующих о правильном попадании иглы в биологически активную

точку

Практити – в аюрведической медицине название темперамента,

обусловленного сочетанием трёх дош

Пракшалана – йоговская процедура полного очищения желудочно-

кишечного тракта

Прана – в индийской традиции одна из разновидностей жизненной

энергии

Пранаяма – йоговское учение о дыхании

Самана – в индийской традиции одна из разновидностей жизненной

энергии, отвечающая за пищеварение

Сахасрара – чакра стратегического мышления

Свадхистана – половая чакра

Свара-йога – йога, основанная на науке о правильном дыхании

Сеци – пагубно воздействующая внешняя ци

Сротасы – в индийской медицине каналы, соединяющие мармы с

внутренними органами

Сушумна – главная из нади

Тай-цзы – разновидность китайской гимнастики

197

Тратак – созерцание пламени свечи, пока глаза не начнут слезиться

Удана – в индийской традиции половая энергия

У-син – основа философских мировоззрений мыслителей Древнего

Востока

У-шу – один из видов китайской гимнастики

Фу-органы – в концепции чжан – фу – это желудок, тонкая кишка,

толстая кишка, желчный пузырь

Хаким – специалист по медицине унани, сходной с Аюрведой

Хатха-йога – нижняя, но очень важная ступень йоги

Цзан-цзун – китайская оздоровительная система

Ци, чи – в китайской медицине и философии – жизненная энергия,

функциональная активность организма

Ци защитное – ци, образующееся из питательных веществ

Ци основное – объединённое в грудной клетке чистое ци и питательное ци

Ци первичное – ци, унаследованное от родителей

Ци питательное – ци, получаемое с пищей

Ци чистое – ци, получаемое из вздыхаемого воздуха

Цигун – искусство укрепления здоровья, практикуемое главным

образом в Китае

Цунь индивидуальный – расстояние между первой и второй

межфаланговыми складками третьего пальца левой руки у мужчин и правой у

женщин

Цунь коу – традиционное место исследования пульса в пульсовой

диагностике

Цунь пропорциональный – мера длины, используемая в современной

рефлексотерапии для нахождения биологически активных точек

Чжан-органы – сердце, лёгкие, селезёнка, почки, печень и условный

орган перикард

Чжан-фу – концепция китайской медицины, по которой главные

органы организма делятся на две категории (чжан-органы и фу-органы)

Чженцы – благотворно воздействующая внешняя ци

Шиатсу – японский метод лечения и профилактики, сочетающий

акупрессуру и древний японский массаж

Шэнь – в китайской медицине и философии духовное начало,

возникающее из врождённой субстанции

Ян – часть концепции «инь – ян». Подобен огню, дереву

Ян-органы – органы, соответствующие фу-органам

198

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

АББРЕВИАТУРЫ

АБРТ – активная биорезонансная терапия

АЗ – акупунктурная зона

АК – акупунктурный канал

АП – акупунктура

АМТ – аурикуломагнитотерапия

АТ – акупунктурная точка

БАВ – биологически активные вещества

БАД – биологически активная добавка

БАЖ – биологически активная жидкость

БАЗ – биологически активные зоны

БАТ – биологически активные точки

БИМ – BioInfoMagic – биоинформационные добавки

БИТ – биоинформационная терапия

БРЛ – БиоРитмоЛогия

БОС – биологически обратная связь

БРТ – биорезонансная терапия

БЭСТ-массаж – БиоЭнергоСистемоТерапия – сочетание более чем 20-

ти видов массажа

БЭСТ – базовый эмоциональный структурирующий тест (BEST – англ.

Basic Emotional Structuring Test)

ВЛГД – волевая ликвидация глубокого дыхания

ВОС – восточная оздоровительная система

ВРТ – вегетативно-резонансное тестирование

ГРВ – газоразрядная визуализация (визуальное изображение ауры)

ДСД – динамическая сегментарная диагностика

ДЭНС-терапия – динамическая электронейростимуляция

ИРТ – иглорефлексотерапия

ИВТ – информационно-волновая терапия

ИТВМ – институт традиционной восточной медицины

ЗГ – звуковая гимнастика

ЗМ – знахарская медицина

КАМ – комплементарная и альтернативная медицина

КВЧ-терапия – крайне высокочастотная терапия

ЛФК – лечебная физкультура

199

МАН – Международная Акупунктурная Номенклатура

МФММ – Международная Федерация Мануальной медицины

ПИРМ – постизометрическая релаксация мышц (метод мануальной

терапии)

РДТ – разгрузочно-диетическая терапия

ТДТ – танцевально-двигательная терапия

ТКМ – традиционная китайская медицина

ТМ – традиционная медицина

ТМС – традиционная медицинская система

ТПЭ – терапия потоком энергии

ТРТ – терморефлексотерапия

СКЭНАР-терапия – лечение с помощью самоконтролируемого

энерго-нейроадаптивного регулятора

СМЕ – сыромоноедение

SPA (СПА) – Sanus per aquam (лат.) – здоровье от воды

СТ – Спелеотерапия

СУВ – сухая углекислая ванна

ТА – точки акупунктуры

ТМД – традиционная медицинская деятельность

ТМС – традиционные медицинские системы

ЧЦТ – чжэнь Цзю терапия

ЧМ – чудесные меридианы

ЭАП – электроакупунктура

ЭП – электропунктура

ЭАФ – электроакупунктура Фолля

ЭВРТ – электропунктурный вегетативный резонансный тест

ЭМ – эмпирическая медицина

ЭПД – электропунктурная диагностика

BIORS – лечебно-диагностический комплекс для проведения

электропунктурной диагностики и электрорефлексотерапии (англ. Biological

Reflexotherapy Systems)

САМ – комплементарная и альтернативная медицина (англ.

Complementary and AlternativeMedicine)

IAPC – международная Ассоциация психопунктуры (англ. International

Association of Psychopuncture)

ICTM – международная классификация методов традиционной

медицины (англ. International Classification of traditional medicine)

PATH – профессиональная ассоциация врачей традиционной

медицины (англ. Professional Association of Traditional Healers)

200

RPT – технология мгновенного исцеления (Rapid Personal

Transformation)

TCM – традиционная китайская медицина (англ. Traditional Chinese

Medicine)

WACM – Всемирная ассоциация китайской медицины (англ. World

Association of Chinese Medicine)

WFАS – Всемирная федерация акупунктурных обществ (англ. World

Federation of Acupuncture Societies)

WFCMS – Всемирная Федерация обществ традиционной китайской

медицины (англ. World Federation of Chinese Medicine Societies)

ПРИЛОЖЕНИЕ 5

СИНОНИМЫ

Ампелеотерапия – виноградолечение

Аквапунктура – акуинъекции

Аква-терапия – гирудотерапия, водолечение

Аква-аэробика – гидроаэробика, водная гимнастика, упражнения в воде.

Аргиллотерапия – глинотерапия, глинолечение

201

Аутогенная тренировка – аутотренинг

Аэрофитотерапия – фитонцидотерапия

Биорезонансная терапия – биорезонансный дренаж

Биологически активная добавка – парафармацевтики

Биологически активная точка – жизненная точка

Биоэнергокорректор – эниолог

Вакуум-массаж – пневмомассаж, вакуумный массаж банками

Вибробиозвуколечение – фонотерапия

«Влажное» голодание – голодание «на воде»

Вибромассаж – вибрационный массаж

Гелиотерапия – солнцелечение, светотерапия, лечение светом

Гомеопатический комплексный препарат – гомеопатическая композиция

Грязи лечебные – пелоиды

Дыхание по Бутейко – волевая нормализация дыхания

Звукотерапия – звуколечение, звукорелаксация

Иглотерапия – иглоукалывание, акупунктура, чжень-цзю-терапия

Климатолечение – погодолечение

Криотерапия – лечение холодом

Кровопускание – кровоизвлечение, хиджама.

Липокоррекция – лимфодренажный массаж, силуэт-массаж

Мануальная терапия – манотерапия, висцеральная хиропрактика

Массаж ложками – ложечный массаж

Музыкотерапевт – звукоцелитель

Мокса – биосигары

Моксотерапия – прижигание

Неститерапия – нестиатрия, голодание

Пелоидолечение – грязелечение

Пчелиный яд – апитоксин

Рефлексотерапия – терапия рефлекторная

Сонотерапия – ультразвуковая терапия

Стоунтерапия – массаж «горячими камнями»

Су-джок-терапия – оннуритерапия

Сыроедение – сыроядение

Талассотерапия – морелечение

Танцевальная терапия – лечение танцами, танцевально-двигательная

терапия

Терморефлексотерапия – термоиглоукалывание

Термотерапия – теплолечение

Травяная огнеотерапия – травяная очищающая терапия

202

Фармакопунктура – лекарственная акупунктура

Ферментотерапия – энзимотерапия

Фитотерапия – траволечение

Фитосауна – фитобочки, лечебные травяные бочки.

Фонопунктура – ультразвуковая пунктура

Фонотерапия – виброзвуколечение

Хромотерапия – колеротерапия, цветотерапия

Цветопунктура – хромопунктура

Экзорцизм – заклинания

Цилиндровое лечение – метод «Ролкур»

Электропунктура – гальванопунктура

Энергоинформационный перенос – электронный импритинг

Энимал-терапия – пэт-терапия

Энотерапия – винолечение

«Эффект Кирлиан» – «Кирлианова аура»