На правах рукописи - unn.ru · 2019. 12. 20. · В 1930 – первой половине 1950-х гг. в связи с осуществлением в СССР

На правах рукописи

Котов Антон Сергеевич

Интеллигенция Вологодского края в 1917–1929 гг.

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Нижний Новгород – 2019

2

Работа выполнена на кафедре истории и философии Федерального

государственного бюджетного образовательного учреждения высшего

образования «Череповецкий государственный университет».

Научный руководитель:

Алексеева Надежда Викторовна, кандидат

исторических наук, доцент кафедры истории

и философии ФГБОУ «Череповецкий

государственный университет»

Официальные оппоненты:

Рыженко Валентина Георгиевна, доктор

исторических наук, профессор кафедры

современной отечественной истории и

историографии ФГБОУ ВО «Омский

государственный университет им. Ф.М.

Достоевского»

Хабибрахманова Ольга Аркадьевна, кандидат

исторических наук, доцент кафедры философии и

гуманитарных дисциплин ЧОУ ВО «Казанскоий

институт социальных и гуманитарных знаний»

Ведущая организация:

ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный

экономический университет».

Защита состоится 20 февраля 2020 г. в 13:00 на заседании диссертационного

совета Д 999.133.02 при ФГАОУ ВО «Национальном исследовательском

Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского», ФГБОУ

ВО «Ивановском государственном университете» по адресу: 603005, г. Нижний

Новгород, ул. Ульянова, д. 2, ауд. 320.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ФГАОУ ВО

«Национальный исследовательский Нижегородский государственный

университет им. Н.И. Лобачевского» и на сайте ННГУ:

https://diss.unn.ru/files/2019/963/diss-Kotov-963.pdf

Автореферат разослан «___» ______________2019 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент Алим Маратович Абидулин

3

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы. Изучение истории отечественной интеллигенции

является одной из актуальных проблем современной исторической науки В

условиях накопления новых данных по истории 1920-х гг. возрастает значение

региональных исследований по различным проблемам экономического,

социального и политического развития, в том числе по истории отдельных

социальных групп. В эти годы в процессе построения Советского государства

интеллигенция играла важную роль.

На сегодняшний день региональная история является динамично

развивающимся научным направлениям. Всесторонний анализ особенностей

становления и развития российской интеллигенции в условиях Вологодского края

позволит приблизиться к пониманию своеобразия всего российского социума.

Кроме того, учет региональных факторов в экономике, политике, социальной

сфере и культуре – одно из основных требований при формировании стратегии

перспективного развития государства. В связи с этим комплексное изучение

процессов становления и развития вологодской интеллигенции первых советских

лет как субъекта региональной истории в контексте общероссийских процессов

имеет и большую общественную значимость.

Объектом исследования является интеллигенция Вологодского края.

Поскольку в научной литературе встречаются различные подходы к

определению «интеллигенция»1, поясним, что мы придерживались социально-

профессионального (социологического) понимания этого термина. В соответствии

с ним интеллигенцией считаются люди, имеющие определенный уровень

образования, полученного в высшем или среднем учебным заведении, в

отдельных случаях – путем самообразования, для которых умственный труд

является основным занятием2.

Предмет исследования – изменения численности, состава, квалификации,

подготовки вологодской интеллигенции, ее места и роли в общественно-

политической жизни края.

Хронологические рамки исследования: 1917–1929 гг. Это время

революции, Гражданской войны, формирования и укрепления Советской власти.

Верхняя граница работы определяется свертыванием НЭПа и переходом к

ускоренным темпам индустриализации, что ознаменовало наступления нового

этапа в формировании советской интеллигенции.

Территориальные рамки исследования определяются административными

границами Вологодской и Череповецкой губернии (округа) описываемого

1 См., напр.: Руткевич М.Н. О понятии интеллигенции как социального строя социалистического общества //

Философские науки. 1966. № 4. С. 7–25; Кривопалова Н.Ю. Теоретические проблемы истории российской

интеллигенции в современной отечественной историографии // Интеллигенция и мир. 2008. № 2. С. 37; Меметов

В.С. О некоторых методологических подходах в изучении понятия «интеллигенция» в российской историографии

// Интеллигенция и мир. 2008. № 2. С. 20–22. 2 Данилов А.Г. К вопросу о роли провинциальной интеллигенции в формировании гражданского общества (на

примере Дона, Кубани и Ставрополья в конце XIX века) // Интеллигенция и проблемы формирования

гражданского общества в России: Тез. докл. Всерос. конф. 14-15 апр. Екатеринбург, 2000. С.122.

4

периода. В диссертации данные территории объединены понятием «Вологодский

край». Рассмотрение этих территорий как единого региона объясняется

общностью географического положения, тесными экономическими и

культурными связями, хозяйственной специализацией, сходством политического

и социального развития. Кроме того, необходимо учитывать, что с 1937 г. по

настоящее время большая их часть входит в состав Вологодской области3.

Степень изученности темы. Изучение вопросов становления интеллигенции

как особой «прослойки» советского общества началось уже в 1920-е гг. Однако

работы того времени за редким исключением4 носили публицистический,

пропагандистский характер5. Основные смысловые доминанты раннесоветских

публикаций – «мелкобуржуазность старой интеллигенции», необходимость

создания «новой», противопоставление «новой» и «старой», привлечение

«старой» интеллигенции к восстановлению народного хозяйства6. Эти доминанты

были заданы уже в дискуссии 1923–1925 гг., в которой приняли участие видные

деятели и идеологи советского государства: Л.Д. Троцкий, А.В. Луначарский,

Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев7. Именно в этом ключе (классовая трактовка

социальной структуры общества, отрицательное отношение к дореволюционной

интеллигенции, представление о необходимости формирования новой

интеллигенции в первую очередь из числа рабочих) были выдержаны первые

появившиеся в советской печати научные труды8.

В региональной историографии изучаемая тема была разработана слабо9.

В 1930 – первой половине 1950-х гг. в связи с осуществлением в СССР

«культурной революции» задача формирования «новой советской

интеллигенции» приобрела особое значение. Однако в этот период не

было привнесено ничего принципиально нового в тематику и способы

освещения темы: интеллигенция по-прежнему делилась на «старую» и

«новую» (советскую). С позиций марксистско-ленинской идеологии и в

соответствии с «руководящими указаниями» И.В. Сталина

предпринимались попытки теоретического осмысления роли

3См.: Вологодский областной архив новейшей политической истории: путеводитель. М., 2000. С.319–321;

Государственный архив Вологодской области: путеводитель. Вологда, 1970. С. 372–373. 4 Рейснер М.А. Интеллигенция как предмет изучения в плане научной работы // Печать и революция. 1922. № 1. С.

99–106. 5 См., напр.: На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. М., 1923. 6 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 37. М., 1981. С. 20–21; Дацук Г. Проблема квалифицированных кадров

народного хозяйства. М., 1930; Петровский Д.А. В борьбе за новые технические кадры. Л., 1930; Швейцер Н.,

Иванов В.Л. Борьба за кадры пролетарских специалистов. М., 1932. 7 Судьбы русской интеллигенции: Материалы дискуссии 1923–1925 гг. Новосибирск, 1991. 8 Клейнбот Л.М. Очерки рабочей интеллигенции. Т. I (1905–1917 гг.). Пг., 1923; Горев Б.И. Интеллигенция как

экономическая категория // На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. М., 1923. 9 Горовой Е.Е. Северо-Двинский государственный университет. Записки об организации и деятельности. Великий

Устюг, 1921; Ветошкин М.К. Революция и Гражданская война на Севере. Вологда, 1927; Десять лет строительства

Советской власти в Вологодской губернии. Вологда, 1927; Смирнов И. Кадры Северного края // Большевистская

мысль. 1931. № 10–11. С. 53–62.

5

интеллигенции в общественном развитии России и в российской

революции10. Несколько выделяется из ряда работ, вышедших в этот период,

монография А.Е. Бейлина, в которой впервые затрагивается проблема

формирования советской интеллигенции через систему высшего и среднего

профессионального образования 11. В период «оттепели» историческая наука обратила более пристальное

внимание на общественно-политические процессы начала 1920-х годов.

Расширилась источниковая база исследований. Заметным событием в

историографии второй половины 1950-х гг. стал выход монографий М.П. Кима и

Г.Г. Карпова12, в которых был сделан акцент на освещении лояльной политики по

отношению к «старой» интеллигенции.

1960–1980-е гг. отмечены появлением ряда монографических исследований,

посвященных общим вопросам идеологической борьбы в первые годы Советской

власти13. Активно изучались вопросы «борьбы партии с буржуазной

идеологией» в области науки, литературы и искусства14, особенности

системы образования и подготовки кадров15, изменения социального

состава учащихся16. Многие работы этого периода уже получили оценку в

историографических исследованиях17. На данном этапе развития историографии

темы заметно активизировалось изучение истории отдельных профессиональных

групп советской интеллигенции18.

10 Ведерников В. Что такое интеллигенция // Об интеллигенции: сб. стат. М., 1939. С. 3–20; Ярославский Е.М. О

старой и новой интеллигенции // Там же. С. 26–38; Кафтанов С.Ф. О советской интеллигенции // Там же. С. 58–75. 11 Бейлин А.Е. Кадры специалистов СССР: их формирование и рост. М., 1935. 12 Ким М.П. 40 лет советской культуры. М., 1957; Карпов Г.Г. Партия и культурная революция в СССР. М., 1957. 13 Федюкин С.А. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965; Он же. Октябрьская революция и

интеллигенция. М., 1968; Демидов Н.И. Из истории борьбы Коммунистической партии за чистоту

социалистической идеологии в период НЭПа (1921–1923 гг.). М., 1960; Голиков Д.И. Крушение антисоветского

подполья в СССР. М., 1975. 14 Алексеева Г.Д. Октябрьская революция и историческая наука (1917–1923 гг.). М., 1968; Иванова Л.В. У истоков

советской исторической науки (подготовка кадров ученых-марксистов, 1917–1929 гг.). М., 1968; Лукин Ю.А. Ленин

и теория социалистического искусства. М., 1973. 15 Бутягин А.С. Университетское образование в СССР. М., 1957; Чуткерашвили Е.В. Развитие высшего

образования в СССР. М., 1961; Украинцев В.В. КПСС – организатор революционных преобразований в высшей

школе. М., 1963; Заузолков Ф.Н. Коммунистическая партия – организатор создания научной и производственно-

технической интеллигенции СССР. М., 1973; Изменения социальной структуры советского общества. 1921 –

середина 1930-х гг.: сб. стат. М., 1979; Федюкин С.А. Некоторые аспекты изучения истории советской

интеллигенции // Вопросы истории. 1980. № 9. С. 17–31. Он же. Партия и интеллигенция. М., 1983. 16 Советская интеллигенция. История формирования и роста. 1917–1965: сб. М., 1968. С. 171; Катунцева Н.М. Роль

рабочих факультетов в формировании народной интеллигенции в СССР. М., 1966. С. 171–186. 17 Зак Л.М. История культурного строительства в СССР в советской историографии (1956–1963) // Вопросы

истории. 1964. № 2. С. 3–21; Куманев В.А. Некоторые вопросы историографии культурной революции в СССР //

Вопросы истории. 1967. № 12. С. 96–108; Главацкий М.Е. Советская историческая литература о формировании

производственно-технической интеллигенции // Культурная революция в СССР. 1917–1965. М., 1967; Шипилова

Р.А. Проблемы новейшей историографии интеллигенции // Интеллигенция в политической истории ХХ века: тез.

докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново, 1995. С. 11–13; Меметов В.С., Олейник О.Ю., Олейник И.И.

Интеллигенция в формулировке диссертационных исследований (1954–1994) // Интеллигенция, провинция,

отечество: проблемы истории, культуры, политики: тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново, 1996. С. 41–42. 18 Антошин В.Н. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за создание советской народной

интеллигенции. М., 1957; Бармин И.П. Из опыта работы КПСС и Советского государства по созданию советской

6

В региональной историографии история интеллигенции Вологодского края в

1917–1929 гг. представлена единственным специальным исследованием, которое

посвящено проблеме подготовки кадров в высших и средних специальных

учебных заведениях19. Однако в эти же годы вышло большое количество

обобщающих трудов по истории образования, медицины, культуры и экономики

края20. Большой фактический материал был обобщен в работах по истории

местных партийных организаций. Они дают представление о политике органов

управления Вологодского края в отношении интеллигенции21.

Как и в предыдущий период, в работах, посвященных истории революции и

Гражданской войны в Вологодском крае, косвенно затрагивается идейно-

политическая позиция интеллигенции, ее отношение к событиям тех лет. В

основном в исследованиях продолжает сохраняться классовый подход к анализу

идейно-политической дифференциации интеллигенции в период 1917–1920 гг.22.

Определенный интерес для раскрытия темы диссертации представляют

работы С.В. Безбережьева, А.П. Шпрыгова и А.Н. Егорова23, посвященные

анализу деятельности партий социалистов-революционеров и кадетов в Вологде в

феврале – октябре 1917 г. В них содержится фактический материал о численности

и социальном составе местных партийных организаций, который позволяет

анализировать политические пристрастия местной интеллигенции. В конце 1980 – начале 1990-х гг. историографическая ситуация в России

резко изменилась. Во-первых, в научный оборот было введено множество новых

документов, включая прежде закрытые архивные материалы (среди них интеллигенции (1928–1933). М., 1965; Симуш П.И. Социальная роль и судьбы интеллигенции. М., 1969; Федюкин

С.А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., 1960;

Он же. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965; Гербач В.В. КПСС – организатор сотрудничества

рабочего класса и старой интеллигенции. М., 1980; Сандин Б.И., Волкова В.С., Клишин С.Ф. и др.

Коммунистическая партия – организатор подготовки инженерно-технических кадров (1928–1937 гг.). Л., 1973;

Главацкий М.Е. КПСС и формирование технической интеллигенции на Урале. (1926–1937 гг.). Свердловск, 1974;

Халиуллин Г.Г. Формирование производственно-технической интеллигенции в Западной Сибири (1921–1937 гг.).

Томск, 1983; Веселов В.Р. Формирование учительских кадров СССР. М., 1983; Иванова В.Л. Формирование

советской научной интеллигенции (1917–1980 гг.). М., 1980. 19 Голдин В.И. Подготовка кадров социалистической интеллигенции в Северном крае (1928–1937 гг.) // История и культура Архангельского Севера в годы Советской власти: сб. ст. Вологда, 1985. С. 119–131. 20 Мухин А.Н. Север и художники. Вологда, 1964; Очерки по истории народного образования в Череповце. Вып. 1 /

под ред. В.Ф. Гогулина и др. Л., 1970; Баландина Н.И. Культурная революция в северной деревне. Начальный этап

// Проблемы социально-правовой и культурной истории северного крестьянства: сб. ст. Вологда, 1982. С. 91–103;

Рапопорт Ю.М. Осуществление экономической политики Коммунистической партии в условиях Европейского

Севера РСФСР (1917–1925 гг.). Л., 1984. 21 Шумилов М.И. Во главе обороны Севера России в 1918–1920 гг.: Из истории местных партийных организаций.

Петрозаводск, 1967; Очерки Вологодской организации КПСС (1895–1968) / под ред. В.И. Друтова, В.А. Белова и

др. Вологда, 1969; Петрова И.А. Борьба большевиков Новгородской и Череповецкой губерний за установление и

упрочение Советской власти (февраль 1917–1918 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Петрозаводск, 1973.. 22 Губарева В.М. Борьба большевиков за установление и упрочение Советской власти на Северо-Западе России. Л., 1982. 23 Безбережьев С.В. Вологодские эсеры в период подготовки и проведения Октябрьской революции (март 1917 –

февраль 1918 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера: межвуз. сб. ст. Петрозаводск, 1984. С. 28–40; Он же. О

социальном и численном составе эсеровских организаций в губерниях Северной области в 1917 г. // Вопросы

истории Европейского Севера (История Великого Октября на Северо-Западе России). Межвуз. сб. Петрозаводск,

1987. С. 108–119; Шпрыгов А.П. Из истории политической гибели непролетарских партий на Европейском Севере

РСФСР (1921–1925 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера (Проблемы общественно-политической истории

XIX–XX вв.): межвуз. сб. науч. ст. Петрозаводск, 1991. С. 72–81; Егоров А.Н. Оформление кадетской организации

в Вологодской губернии в 1917 году (март – сентябрь) // История и культура Вологодского края. III краевед. науч.-

практ. конф.: тез. докл. Вологда, 1990. С. 44–46.

7

документы Политбюро, переписка партийного и советского руководства,

материалы ОГПУ). Во-вторых, изучение темы освободилось от прежних жестко

заданных властью идеологических установок. В-третьих, расширились рамки

деятельности научного сообщества, изучающего данную проблематику. Большую

роль в координации исследований, выработке новых подходов к изучению

интеллигентоведческой проблематики стали играть межвузовский центр

«Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества»,

Проблемный совет «Интеллигенция, культура, власть», созданный проф. B.C.

Меметовым при кафедре истории и культуры России Ивановского

государственного университета, и исследовательский центр «XX век в судьбах

интеллигенции», организованный на базе Уральского государственного

университета проф. М.Е. Главацким. В-четвертых, началась интеграция

достижений отечественных и зарубежных (эмигрантских и иностранных)

исследователей интеллигенции в рамках единого научного пространства. В-

пятых, более разнообразной стала тематика исследований. Все это позволило переосмыслить представления об интеллигенции и ее

взаимоотношениях с Советской властью, сложившиеся в советской (и отчасти в

зарубежной) историографии. К тому же, интеллигентоведческая проблематика

оказалась в фокусе научного внимания. Только в 1990-е гг. в России по ней были

защищены 30 докторских и 104 кандидатских диссертации, состоялось более 50

крупных научных форумов, вышли в свет более 100 книг, а количество статей в

периодике превысило возможности библиографического учета24.

В историографии темы 1990–2000-х гг. можно выделить несколько основных

направлений. Первое связано с рассмотрением обстоятельств возникновения и

бытования понятия «интеллигенция», с социокультурной характеристикой данной

группы25. Работы второго направления посвящены преимущественно анализу

проблем взаимоотношений государственной власти и интеллигенции26. Наконец, 24 Соколов А.В. Поколения русской интеллигенции. СПб., 2009. С. 74. 25 Арефьева Т.К. К вопросу о понятии «российская интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории ХХ

века: тез. докл. междунар. науч.-теорет. конф. Иваново, 1992. С. 89–90; Будник Г.А., Котлова Т.Б. К вопросу о содержании термина «интеллигенция» // Там же. С. 91–92; Квакин А.С. Современные проблемы изучения истории

интеллигенции // Проблемы методологии истории интеллигенции: поиск новых подходов: межвуз. сб. науч. трудов

Иваново, 1995. С. 4–10; Лапина И.А. Вопрос о воздействии теоретической и практической деятельности «вице-

лидера» большевиков А.А. Богданова на формирование концепции воспитания организаторской «пролетарской»

интеллигенции в отечественной и зарубежной историографии // Там же. С. 292–294; Кулешова О.Ю. Отношение к

старым кадрам в первые годы НЭП: отечественная и зарубежная историография о взглядах Н.И. Бухарина // Там

же. С. 306–307; Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в

отечественной и зарубежной историографии: тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Т. 1. Иваново, 1995. С. 20;

Ермаков В.Т. Интеллигенция России в ХХ столетии (К постановке проблемы «интеллигенция как феномен

исторического изучения») // Интеллигенция России: уроки истории и современность: межвуз. сб. науч. трудов

Иваново, 1996. С. 18. 26 Квакин А.В. Ликвидация российской интеллигенции в условиях господства административно-бюрократической

системы в конце 20-х гг. // Интеллигенция в политической истории ХХ века: тез. докл. междунар. науч.-теорет.

конф. Иваново, 1992. С. 143; Суслов А.Б. «Спецеедство» на Урале в 20-е гг. // Там же. С. 143; Осташко Т.Н.

Государственное регулирование профессиональной деятельности интеллигенции в период военного коммунизма //

Дискриминация интеллигенции в послевоенной Сибири. Новосибирск, 1994. С. 5–6; Коврижных Г.Н.

Взаимоотношения интеллигенции и Советской власти в период Октябрьской революции и Гражданской войны //

Интеллигенция России в истории ХХ века: неоконченные споры: к 90-летию сборника «Вехи»: тез. докл. и сообщ.

Екатеринбург, 1998. С. 35–39; Дискриминация интеллигенции в послереволюционной Сибири (1920–1930-е гг.).

Новосибирск, 1994; Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы). Изд. 2-е.

Новосибирск, 2007.

8

в исследованиях третьей группы внимание авторов концентрируется на

формировании советской интеллигенции в высших и средних профессиональных

учебных заведениях27. В региональной исследовательской мысли вплоть до конца 1990-х гг.

преобладал функциональный подход к изучению интеллигентоведческих

проблем. В свете персонификации исторического процесса, анализа социально-

экономической и культурной динамики в регионе историки рассматривали

проблемы вологодской интеллигенции, общественной значимости и результатов

ее деятельности28.

Вместе с тем, несмотря на большие масштабы проделанной работы, и

сегодня многие специалисты констатируют, что на глубинном уровне

интеллигенция остается почти не изученной29. Данная ситуация, с нашей с точки

зрения, обусловлена тем, что изучение интеллигенции и, в частности, ее

взаимоотношений с Советской властью все еще чрезмерно социологизировано и

политизировано. При этом концептуальное развитие историографии темы в

советское и постсоветское время можно рассматривать как постепенный переход

от социологических схем к анализу политической позиции интеллигенции и ее

противостояния власти. Но политический анализ сам по себе не поможет

установить причины этого противостояния

Таким образом, в историографии темы, несмотря на ее обширность, имеются

лакуны. Так, еще недостаточно изучена социокультурная специфика

интеллигенции Вологодского края в условиях общественно-политических

трансформаций первого десятилетия Советской власти.

Целью данного исследования является выявление и характеристика

основных этапов развития интеллигенции Вологодского края в 1917–1929 гг.

Задачи:

выявить динамику социального, численного состава региональной

интеллигенции на протяжении исследуемого периода;

27 Грезина Е.Э. Об опыте подготовки первых кадров «красных спецов» // Интеллигенция в политической истории

ХХ века… Иваново, 1992. С. 125; Белышев И.С., Кузьмичев А.С. Формирование интеллигенции в вузах и

техникумах в 1917–1928 гг. // Интеллигенция в политической истории ХХ века: тез. докл. междунар. науч.-теорет.

конф. Иваново, 1993. С. 43–45; Ермушин М.В. Формирование технической интеллигенции в 1921–1929 гг. (на

материалах Верхнего Поволжья): дис. … канд. ист. наук. Кострома, 2001; Пашин Ю.П., Свириденко Ю.П. Кадры

коммунистической номенклатуры: методы подбора и воспитания. М., 1998; Саранцев Н.В. Большевистская

партийно-политическая элита: возникновение, становление, трансформация (начало 1900-х – конец 1930-х годов):

дис. … д-ра ист. наук. Саратов, 2002; Марков А.Р. Что значит быть студентом: Работы 1995–2002 гг. М., 2005;

Рожков А.Ю. В кругу сверстников: жизненный мир молодого человека в Советской России 1920-х гг. М., 2014. 28 Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX – первой трети ХХ века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск, 1998; Гуркина Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX – начале ХХ

века. СПб., 1998; Малахов Р.А. Провинциальное чиновничество Европейского Севера России в 1918–1920-х гг. На

материалах Архангельской и Вологодской губерний: дис. … канд. ист. наук. Вологда, 1999; Голдин В.И. Россия в

Гражданской войне. Очерки новейшей историографии. Архангельск, 2000; Осипов В.В. Земства Европейского

Севера России в 1917–1920 гг. (на материалах Архангельской и Вологодской губерний): дис. … канд. ист. наук.

Архангельск, 2000; Силин А.В. Учительство Европейского Севера в годы революции и Гражданской войны: дис. …

канд. ист. наук. Архангельск, 2000. Соколова Ф.Х. Интеллигенция Европейского Севера России: формирование,

динамика взаимоотношений с властью (1917–1930-е гг.): дис. … д-ра ист. наук. Архангельск, 2005; Новикова Л.Г.

Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и Гражданская война на русском Севере 1917–1920. М., 2011. 29 Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII – начала ХХ в.: картина мира и повседневность. СПб., 2007. С. 6.

9

проанализировать взаимоотношения интеллигенции с советскими

органами управления Вологодского края;

установить региональные особенности проведения «чисток» 1924–1925

гг. и 1928–1929 гг.;

определить социально-правовой статус интеллигенции в период НЭПа;

рассмотреть особенности формирования местной интеллигенции.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. До 1917 г. интеллигенция края формировалась из выпускников местных

учебных заведений, значительное влияние на нее оказывали ссыльные

специалисты.

2. Недостаток на территории региона высококвалифицированных рабочих

кадров обусловил востребованность дореволюционной интеллигенции после

Октябрьской революции.

3. В период НЭПа (1921–1923 гг.) явное доминирование дореволюционных

специалистов в деле восстановления хозяйства региона после Гражданской войны

обусловило стремление властей минимизировать их влияние на

производственный процесс, а также заменить их новыми кадрами.

4. «Чистки» 1920-х гг. в Вологодском крае имели ярко выраженные

региональные особенности по сравнению с другими территориями Европейского

Севера. На первом этапе (1924–1925 гг.) в состав рабоче-крестьянских комиссий

входили представители местной интеллигенции, которые в связи с возросшей

конкуренцией между специалистами решили использовать данную процедуру

власти для упрочения своих позиций.

5. На втором этапе (1925–1929 гг.) направление «чисток» определялось

профессиональной принадлежностью «вычищаемых». Сильнее всего пострадали

специалисты сельского хозяйства и педагогические кадры; в наименьшей степени

– врачи и инженерно-технические работники, что было обусловлено объективной

невозможностью замены этих специалистов.

6. Ввиду незначительности прослойки рабочего класса воспроизводство

местной интеллигенции шло в основном за счет среднего крестьянства и

служащих.

7. В составе местного преподавательского персонала доминировали

специалисты со значительным дореволюционным стажем работы, что позволило

сохранить преемственность в подготовке кадров.

Источники. Диссертация подготовлена на основе комплекса

опубликованных и неопубликованных источников. Главную его часть составили

материалы федеральных, региональных и местных архивов: Санкт-

Петербургского филиала Архива Российской академии наук (СПФАРАН),

Государственного архива Вологодской области (ГАВО), Вологодского областного

архива новейшей политической истории (ВОАНПИ), Череповецкого центра

хранения документации (ЧЦХД), а также Череповецкого музейного объединения

(ЧерМО).

10

Первую группу источников образуют труды лидеров Коммунистической

партии и Советского государства: В.И Ленина, Н.И. Бухарина, А.В. Луначарского,

И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого и др.30 Они позволяют охарактеризовать

идеологические основы государственной политики в отношении интеллигенции и

прояснить некоторые детали ее планирования и реализации в

общегосударственном масштабе.

Вторую группу источников составляют нормативно-правовые акты. К ним

примыкают резолюции, постановления партийных съездов и другие документы

Коммунистической партии, опубликованные в официальных изданиях31.

В третью группу источников входят опубликованные статистические

материалы. В них содержатся сведения о количестве учащихся в вузах,

техникумах и на рабфаках, об их социальном составе, успеваемости. Благодаря им

отслежены количественные и качественные изменения в составе интеллигенции,

ее материальное положение.32

К четвертой группе источников относится делопроизводственная

документация, которая освещает деятельность местных органов власти,

направленную на формирование «новой» советской интеллигенции. В

исследовании использовался комплекс организационно-распорядительных

документов – циркуляров, докладов и постановлений Вологодского и

Череповецкого губисполкомов (Череповецкого окрисполкома), отражающих

особенности региональной политики по отношению к интеллигенции33.

Протокольная документация представлена протоколами собраний различных

общественных организаций и учреждений, первичных партийных организаций,

губернских и уездных органов власти.

Пятую группу источников образует периодическая печать. К ней относятся

газеты – как центральные («Правда», «Известия», «Красная молодежь», «Красное

Студенчество» «Советский Север»), так и местные («Красный Север»,

«Коммунист», «Вольный голос Севера», «Вологодская жизнь», «Вологодский

листок», «Земля и труд», «Бюллетень Вологодского общества изучения Северного

края»).

В последнюю группу входят источники личного происхождения. Среди

использованных документов личного происхождения особенно ценны те, что

входят в состав личных архивов. В собрании И.В. Гревса изучены его записи

30 Ленин В.И. КПСС об интеллигенции. М., 1979; Он же. Очередные задачи советской власти // Полн. собр. соч. Т.

36; Он же. О приеме в высшие учебные заведения РСФСР. Проект постановления Совета народных комиссаров //

Полн. собр. соч. Т. 37; Луначарский А.В. Доклад на диспуте «Судьбы современной интеллигенции» // Судьбы

современной интеллигенции. М., 1925; Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988; Судьбы русской

интеллигенции: Материалы дискуссии. 1923–1925 гг. Новосибирск, 1991; Сталин И.В. Логика вещей // Сочинения. Т. 4; Троцкий Л.Д. Интеллигенция и социализм. Литература и революция. М., 1923. 31 Директивы ВКП(б) по вопросам просвещения. М., 1930; Вопросы народного просвещения в основных

директивах съездов, конференций, совещаний ЦИК И ЦК ВКП(б). М., 1931; Решения партии и правительства по

хозяйственным вопросам (1917–1967). Т. 1. М., 1967; Народное образование в РСФСР. Общеобразовательная

школа: Сб. документов (1917–1973). М., 1974; КПСС в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е

Т. 2. (1917–1922). М., 1983; Там же. Т. 3 (1922–1925). М., 1984; Там же. Т. 4 (1926–1929). М., 1984. 32 Материалы по статистике профессионально-технического образования по данным отчетов вузов, рабфаков,

техникумов и учреждений низшего технического образования. М.; Л., 1928; Народное просвещение в РСФСР

(1927–1928). М., 1929; Народное просвещение в СССР за 1926–1927 учебный год. М., 1929. 33 ГАВО. Ф. 585. Оп. 2; ЧЦХД. Ф. 1. Оп. 2; Ф. 2. Оп. 4.

11

касающиеся посещении Вологды (1922 г.) и Череповца (1922 и 1925 гг.),

переписка с череповецким педагогом и краеведом А.А. Коровкиным. Также

использованы материалы фонда В.И. Равдоникаса: переписка с Череповецким

губисполкомом, директором Череповецкого губернского музея Я.Т. Богачевым,

заметки о качестве абитуриентов, поступавших в Тихвинский педагогический

техникум в 1927 г.34

Из мемуарных источников по истории вологодской интеллигенции

интересны воспоминания М.И. Романова и В.Т. Шаламова35. В работе

использованы воспоминания лидеров и идеологов антибольшевистского

движения. Значительная их часть была опубликована в сборнике документов и

материалов «Белый Север»36. Также нами были использованы воспоминания

участников становления Советской власти в крае – М.К. Ветошкина и П.Л.

Павловцева37.

Таким образом, источники по истории советской интеллигенции в

исследуемый период достаточно богаты и разнообразны. Их комплексный

критический анализ позволил выйти на решение задач исследования.

Методология и методы. Методологическую основу исследования

составляет теория модернизации в интерпретации В.И. Сальникова38,

позволяющая показать изменения в составе интеллигенции, ее образовательном

уровне, социально-правом положении, происходившие под влиянием

модернизационных процессов, протекавших в советской России в 1920-е гг. В

странах догоняющего развития, а Россия в рассматриваемые годы относилась

именно к таким странам, данные процессы в значительной степени влияли на

формирование интеллигенции.

Применительно к теме диссертации данный подход позволил выделить

периоды, когда власть в целях самосохранения и проведения необходимых

преобразований заключала союз с интеллигенций с целью проведения этих

реформ.

В соответствии с концепцией В.Г. Рыженко интеллигенция определяется как

наиболее активная часть общества, объединяемая способностью к восприятию

«местных» проблем и к проектно-инновационному типу деятельности39. Она

активно участвует в поиске путей решения общекраевых и общероссийских задач

по выявлению и освоению ресурсов края, укреплению его экономического

потенциала, сохранению его культурного наследия в соответствии с групповыми

представлениями о перспективах развития страны.

34 СПФАРАН. Ф.796. Оп.1. Д. 198, 200,205; Ф.1049. Оп.2. Д. 3, 77, 80. 35 Романов М.И. По ухабам жизни: мемуары. Вельск,2006; Шаламов В.Т. Четвертая Вологда. Вологда, 1994. 36 Мельгунов С.П. Н.В. Чайковский на «белом» фронте // Белый Север. 1918–1920. Мемуары и документы. Вып. 1.

Архангельск, 1993. С. 74–98; Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере (1918 г.) // Там же. С. 45–73. 37 Ветошкин М.К. Революция и Гражданская война на Севере. Вологда, 1927; Павловцев П.Л. Полвека назад.

Вологда, 1968. 38 Сальников В.И. Провинциальная интеллигенция в процессах социальной трансформации: поиски методологии

исследования // Интеллигенция и мир. 2004. № 1/2. С. 19–20. 39 Рыженко В.Г. Интеллигенция в культуре крупного сибирского города в 1920-е годы: вопросы теории, истории,

историографии, методов исследования. Екатеринбург; Омск, 2003. С. 348–349.

12

Кроме того, в работе использованы элементы формационного и

цивилизационного подходов к истории. Их сочетание позволило выявить влияние

социально-политических процессов 1920-х гг. на изучаемую проблему и, с другой

стороны, рассмотреть исследуемый край как особую социокультурную общность

с присущим ей восприятием действительности.

Диссертационное исследование строится на принципах историзма и

научной объективности, что предполагает всестороннее, независимое от

политических предпочтений, рассмотрение истории интеллигенции в контексте

определенной исторической эпохи. При использовании упомянутых принципов

применялся ряд общенаучных методов – анализ, синтез, обобщение, сравнение.

В процессе исследования интеллигенции применены также специально-

исторические методы40. Применительно к данной работе, метод системно-

исторического анализа позволяет рассмотреть феномен интеллигенции в двух

основных аспектах: с точки зрения понимания ее как социальной группы,

имеющей свой состав, совокупность внешних связей, обусловливающих ее место

в обществе 1917–1929 гг. в специфических условиях Вологодского края, а также с

точки зрения анализа основных видов и результатов деятельности интеллигенции

в разных сферах жизни общества на определенном этапе исторического развития

России; историко-генетический метод помог воссоздать конкретику событий,

проследить в динамике изменения, происходившие в составе интеллигенции, в

системе взаимоотношений ее с властью в исследуемый период. Путем

использования сравнительно-исторического метода выявлялось общее и

особенное в сущностных чертах и социокультурном облике региональной

интеллигенции дореволюционного и советского поколений, устанавливались

причинно-следственные связи; ретроспективный метод – реконструкция

исторических событий, места и роли в событиях прошлого отдельных субъектов

истории, в том числе и интеллигенции; историко-типологический метод –

выявление общих закономерных черт исследуемого объекта. С помощью метода

периодизации решался вопрос структуры самого исследования и определялись

основные этапы во взаимоотношениях интеллигенции и власти. С помощью

хронологически-проблемного метода были выделены главные вехи становления

интеллигенции в регионе в исследуемый период, обозначены и изучены основные

проблемы в их последовательном развитии. Данный метод использовался и при

анализе степени изученности проблемы.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые проведено

глубокое изучение истории провинциальной интеллигенции в Вологодском крае,

а также изучена государственная политика в отношении данной социальной

группы, определены общие тенденции и региональные особенности ее

проведения. Реконструирован процесс становления местной советской

интеллигенции, выявлено влияние на него социально-политических и

идеологических факторов; показана динамика изменения численного и

социального состава интеллигенции; определены региональные особенности

40 Иванов В.В. Методология исторической науки. М. 1985. С. 98–113. См. также: Ракитов А.И. Историческое

познание: системно-гносеологический подход. М., 1982.

13

«чисток» 1920-х гг., проанализирован социокультурный облик «вычищаемых»

лиц. Впервые развитие интеллигенции изучаемых территорий интерпретируется с

применением поколенческого подхода, что позволило определить характерные

черты первого поколения советских интеллигентов и сравнить его с предыдущей,

дореволюционной, генерацией.

Практическая значимость исследования заключается в возможности

применения его результатов в научных исследованиях по истории интеллигенции

и социальной истории России, а также в разработке учебных курсов по

отечественной истории и историческому краеведению.

Степень достоверности и апробация результатов исследования.

Результаты исследования представлялись автором в виде докладов на

областных, всероссийских, всероссийской с международным участием и

международных конференциях 2010–2019 гг., проходивших в, Санкт-Петербурге,

Череповце, Омске, Нижнем Тагиле, а также при исполнении проекта «Элементы

жизнеустройства российского города второй половины XIX – конца XX в.:

механизмы власти, политические и экономические структуры, общественные

объединения, конфессиональная организация, социальная, образовательная,

культурная среда» (в рамках ФЦП «Научные и научно- педагогические кадры

инновационной России» на 2009–2013 гг.). По теме диссертации имеется 13

публикаций общим объемом 7,3 п.л., в том числе три статьи в журналах из

Перечня ВАК РФ.

Структура работы состоит из введения, трех глав, заключения, списка

использованных источников и литературы и приложений, содержащих сведения о

численности интеллигенции края, ее материальном положении, уровне

образования и стаже работы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении характеризуется актуальность, определяются объект, предмет,

территориальные и хронологические рамки, цель и задачи исследования,

обосновывается практическая значимость, оценивается степень научной

разработанности темы, дается характеристика методологии и источниковой базы

диссертации.

Первая глава главе «Интеллигенция края в 1917–1921 гг.» посвящена

рассмотрению особенностей взаимоотношений местной власти и интеллигенции и

состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Место интеллигенции в жизни края накануне

революции 1917 г.» рассмотрена численность, социальный состав, основные

профессиональные отряды интеллигенции Вологодского края.

К началу 1917 г. численность интеллигенции региона составила около 7 662

человек, или 0,4 % от общей массы населения региона, что намного ниже

общероссийского показателя – 2,4 %. Основными профессиональными группами

интеллигенции являлись учительство, медицинские, сельскохозяйственные,

промышленные специалисты, чиновничество. Их ряды пополнялись

преимущественно выходцами из мещанства, крестьянства и духовенства.

14

Отдельно следует упомянуть представителей ссыльной интеллигенции, которые

оказывали значительное влияние на социокультурное развитие края и

формирование здесь собственной интеллигенции.

В целом численность и структура дореволюционной интеллигенции края,

уровень ее образования и профессиональной подготовки были обусловлены

общественно-экономическими условиями региона, представлявшего собой

сельскохозяйственную окраину России, где только в начале ХХ в. стала

развиваться промышленность.

Во втором параграфе «Положение интеллигенции в годы революции и

Гражданской войны» определены особенности взаимоотношений местной

власти и интеллигенции в 1917–1921 гг. Показано, что большая часть местной

интеллигенции в этот период была склонна придерживаться социал-

демократических взглядов, поэтому Февральская революция была встречена ею с

воодушевлением. Еще в конце лета 1917 г. значительной части местной

интеллигенции, с молчаливого согласия местных большевиков, удалось занять

различные должности в органах местного самоуправления, государственных

учреждениях и частично на предприятиях.

К Октябрьской революции подавляющая часть местной интеллигенции

отнеслась индифферентно, посчитав ее очередным переворотом, который просто

нужно пережить. В целом активными участниками сопротивления Советской

власти вологодские и череповецкие специалисты, в отличие от своих коллег из

Архангельска и Ярославля, не стали. Позже часть местной интеллигенции

увидела в большевиках ту реальную силу, которая сможет удержать страну от

дальнейшего сползания в пучину хаоса.

Данное обстоятельство положительно сказалось на социально-правовом

положении местной интеллигенции в первые послереволюционные годы.

Практически все работающие специалисты остались на своих местах, что

позволило сохранить преемственность и традиции.

В третьем параграфе «Привлечение специалистов к государственному

строительству в 1918–1921 гг.» рассматриваются способы привлечения

интеллигенции к восстановлению социально-экономической сферы края.

Руководство Вологодского совета народных депутатов довольно быстро осознало,

что без участия интеллигенции не удастся осуществить стоящие перед ним задачи

государственного строительства. Уже весной 1918 г., задолго до того как к этому

процессу подключились центральные власти, губисполком начал принимать меры

по принудительному привлечению интеллигенции на службу. Мобилизационные

методы стали неотъемлемой частью взаимоотношений власти и интеллигенции.

Характерно, что официальные документы, регулировавшие профессиональную

деятельность интеллигенции, заимствовали привычную для военного времени

терминологию: «трудовая армия», «мобилизация», «демобилизация» и т.п. Но

немало специалистов согласны были сотрудничать с властью, включиться в

строительстве нового государства и без принуждения. Так, в 1918 г. вологодское

и череповецкое учительство приняло активное участие в дискуссии о школьной

реформе. Соглашаясь с тем, что школу реформировать нужно, оно не побоялось

выступить против предложений правительства и высказалось резко против

15

строительства новой школы по трудовому принципу. Специалисты инженерно-

технического профиля были сосредоточены в основном в аппарате органов

управления народным хозяйством. Часть их входила в состав научно-

педагогических кадров края. Именно они во многом определяли стратегию

хозяйственного и социокультурного развития края. Проблемы, которые они

пытались решать, порождались «вызовом Времени и Места». Рассматривая

деятельность инженерно-технических сил Вологодского края в этот период,

можно утверждать, что этот отряд был занят решением задач преимущественно

регионального масштаба, определявшихся потребностями страны в освоении

производственных сил как Вологодского края, так и Севера в целом.

Аналогичным образом организовывали свою работу и врачи изучаемого региона.

Благодаря принятым мерам государственного регулирования

профессиональной деятельности интеллигенции, в Вологодском крае без

значительных сбоев функционировал аппарат земельных органов, народного

образования, здравоохранения, восстанавливался хозяйственно-экономический

потенциал территории.

Во второй главе «Вологодская интеллигенция в условиях новой

экономической политики» рассматриваются особенности взаимодействия

региональной власти и интеллигенции, анализируются социально-правовое

положение интеллигенции в 1920-е гг. и позиция Советской власти в отношении

разных групп интеллигенции.

В первом параграфе «Численность интеллигенции края и способы ее

адаптации» характеризуется динамика состава интеллигенции в годы НЭПа. По

данным переписи 1926 г., в крае было 70 267 служащих, в том числе в городах

или поселках городского типа – 37 802 чел., (53,8 %, как и в среднем по стране).

Доля интеллигенции по-прежнему составляла 0,7 % населения, что было ниже

среднего показателя по стране, но выше дореволюционного уровня по региону.

Анализ возрастного состава интеллигенции позволяет сделать вывод, что в целом

она стала моложе: существенная ее часть сформировалась уже в советское время.

Руководители, управленцы составляли 37,5 % от общей численности краевой

интеллигенции; 25 % – учителя и работники искусства; 10 % – инженерно-

технический персонал; 8,3 % – медицинские работники; 6 % –

сельскохозяйственные работники.

Средний уровень квалификации специалистов в регионе был невысоким.

Доля работников умственного труда с высшим образованием составляла 12,3 %

(по стране – 30 %). По сравнению с дореволюционными показателями несколько

изменились источники пополнения интеллигенции: доля выходцев из крестьян и

мещан уменьшилась, появилась интеллигенция из рабочих и собственно

интеллигенции.

В 1920-е гг. представители дореволюционной интеллигенции играли важную

роль в экономической и политической жизни края, несмотря на постоянные

попытки снизить их общественное значение. Одним из основных способов

адаптации «старой» интеллигенции к новым условиям стали различные курсы

16

переподготовки, большей частью организовывавшиеся в пределах региона и даже

уезда. Наиболее действенными способами формирования советской

интеллигенции стали выдвиженчество, а также обучение в советско-партийных

школах (СПШ). Однако из-за сельскохозяйственной специфики региона,

свойственного многим представителям местной рабочей среды нежелания

учиться и достаточно тяжелой экономической ситуации большинство курсантов

СПШ составляли крестьяне (середняки и кулаки). Значительная их часть была

далека от принятия идеалов коммунизма и расценивала учебу прагматически –

как способ укрепления своего авторитета в деревнях или отправную точку для

карьерного роста.

Во втором параграфе «Социально-правовое положение интеллигенции

Вологодского края в 1921–1929 гг.» показывается, что в 1920-е гг. региональная

власть наибольшее внимание уделяла технической интеллигенции. Ею был

принят ряд постановлений, направленных на улучшение материального

обеспечения инженерно-технических работников (ИТР): повышение заработной

платы, выделение дополнительной жилплощади. В целом уровень жизни ИТР к

середине 1920-х гг. повысился, но уже к концу десятилетия наметилась тенденция

к его снижению. Заработная плата работников образования в крае оставалась

самой низкой по стране. У медицинских работников, на фоне общего повышения

нагрузки, происходила резкая дифференциация в размере заработной платы: от

минимальной по отрасли (42 руб.) в отдаленных уездах обеих губерний до

средней по стране (135 руб.) в губернских центрах.

Взаимоотношения власти и интеллигенции в период НЭПа можно разделить

на два этапа: 1) 1921–1923 гг. – сохранение у региональной интеллигенции

самостоятельной роли в деле восстановления хозяйства региона, рост ее влияния

на рабочие коллективы; 2) 1924–1929 гг. – стремление власти снизить влияние

интеллигенции на общественно-политическую жизнь региона.

Большое влияние на развитие краевой интеллигенции оказали «чистки»,

которые проходили весной 1924 г. и в 1929 г. Каждая из них имела выраженные

региональные особенности. В ходе первой кампании в наибольшей степени

пострадали специалисты, переехавшие в регион в годы Гражданской войны.

«Чистки» 1929 г. были реакцией на возникшую в 1926 г., (по мнению некоторых

руководящих работников), угрозу создания крестьянского союза под

руководством эсеров. Поэтому они затронули ведомства, непосредственно

связанные с сельским хозяйством, и не были столь масштабными, как в соседних

регионах.

Если в центральных районах страны относительно либеральное отношение

к интеллигенции сохранялось вплоть до второй половины 1920-х гг., то на

Европейском Севере подобная мягкая политика проводилась, насколько известно,

только в Вологодском крае.

В третьем параграфе «Вклад интеллигенции в развитие края»

оценивается роль интеллигенции в культурной и экономической жизни

Вологодского края. В 1920-е гг. интеллигенцией была проделана большая работа

по сохранению и развитию культурного потенциала региона. Большая работа в

этом направлении была проделана членами обществ «Вологодского общества

17

изучения Северного края» и «Обществом изучения Череповецкого края». Силами

краевой интеллигенции проводились мероприятия, направленные на просвещение

местного населения, повышение его хозяйственной грамотности, развитие

медицины.

В третьей главе «Положение студенчества в Вологодском крае в 1917–1929

гг.» характеризуются основные факторы, определившие особенности становления

первого поколения советской интеллигенции.

В первом параграфе «Развитие сети высших и средних

профессиональных учебных заведений в 1920-е гг.» характеризуются две

ключевые задачи, которые ставило перед системой профессионального

образования партийно-государственное руководство страны. Во-первых,

организация подготовки квалифицированных специалистов, способных вывести

экономику страны из состояния разрухи и обеспечить ее дальнейший рост. Во-

вторых, скорейшая подготовка интеллигенции из рабочих и крестьян.

Кадровые потребности края обусловили развитие в нем

сельскохозяйственного и педагогического профессионального образования. В

дальнейшем сеть учреждений высшего и среднего профессионального

образования в Вологде и Череповце формировалась под преобладающим

влиянием именно местных условий.

В начале 1920-х гг. в регионе работали преподаватели высокой

квалификации, с большим педагогическим стажем. Важно отметить, что до 1927

г. отношение к преподавательскому составу техникумов со стороны местных

властей было лояльным: они еще мирились с «неблагонадежным»

происхождением преподавателей, разрешали заниматься репетиторством. Со

второй половины 1927 г. ситуация постепенно начинает ухудшаться. В 1928 г. в

ряде техникумов края и Вологодском молочно-хозяйственном институте прошли

проверки преподавательского состава. Итогом их стало постановление

Вологодского и Череповецкого окружных отделов народного образования о

полном пересмотре преподавательского состава (декабрь 1929 г.). После этого в

крае в течение полугода происходила замена преподавателей с дореволюционным

опытом работы, выпускниками советских учебных заведений.

Во втором параграфе «Контингент учащихся, способы его

регулирования и поддержки» рассматриваются способы формирования

интеллигенции из рабочих и крестьян, а также материальное положение учащихся

высших и средних профессиональных учебных заведений края и практики их

поддержки в 1920-е гг.

Важную роль в формировании первого поколения советской

интеллигенции сыграл классовый отбор, проводившийся при активном участии

партии большевиков, комсомола и ОГПУ. Большое значение в подготовке

советской интеллигенции имели рабоче-крестьянские факультеты, которые дали

путевку в жизнь многим «красным специалистам». Регулировать классовый

состав студенчества власть пыталась и при помощи «чисток», которые

проводились в 1922, 1924, 1925 и 1929 гг. В итоге к 1929 г. доля крестьян в

18

составе учащихся увеличивается с 19,5 % в 1913 г. до 56,68 % в 1929 г. После

1918 г. в составе местной интеллигенции появляется новая категория – рабочие,

доля которых в 1929 г. составила 15,45 %.

Благосостояние учащихся в 1920-е гг. во многом определялось социально-

классовым происхождением. Основной формой государственной поддержки

являлось стипендиальное обеспечение, но в связи с тяжелым экономическим

положением в стране и регионе получали стипендию не более 6 % всех студентов-

пролетариев. На рабфаках стипендию получали все, но ее размер в полтора-два

раза отставал от прожиточного минимума. Поэтому обучающиеся, независимо от

места учебы, вынуждены были искать дополнительный заработок. В более

выгодном положении оказывались студенты вузов и техникумов (их учебная и

общественная нагрузка была меньше, чем у рабфаковцев), а также те студенты,

которые регулярно получали помощь из дома.

В третьем параграфе «Организация учебной и внеучебной

деятельности студентов в 1920-е гг.» анализируется методы подготовки в крае

кадров рабоче-крестьянской интеллигенции. Для решения государственной

задачи по «штамповке» интеллигенции вносятся изменения в организацию

учебного процесса. Например, внедряются групповые методы обучения – с целью

являлось выработки у будущей интеллигенции принципов коллективизма.

Государство начинает активно заниматься организацией внеучебного времени

студенчества. В результате само понятие «свободное время» меняет свое

содержание: досуговая составляющая в нем отходит на второй план.

Среднее количество времени, отводимого на учебу, в 1920-е гг. составляло

у студентов от пяти с половиной до семи часов в день. В структуре внеучебной

деятельности отдельно следует выделить позицию «хозяйственно-

экономической» занятости, под которой подразумевалась работа по найму и

помощь семье. В целом продолжительность свободного времени была невелика.

Несмотря на это, к его организации и власти и сами преподаватели стали

подходить весьма серьезно, опасаясь, в том числе, негативного влияния улицы на

молодое поколение.

В Заключении подведены итоги исследования.

Отмечается, что важнейшим итогом политики местных властей по

отношению к интеллигенции за период 1917–1929 гг. стало увеличение

численности интеллигенции Вологодского края в два раза (до 13 тыс. чел.), с

частичным понижением образовательного уровня. Отсутствие открытых

выступлений со стороны вологодской интеллигенции против власти, обеспечило

сохранение за большинством дореволюционных специалистов своих прежних

рабочих мест. С окончанием Гражданской войны сократился приток

интеллигенции из других регионов при таком же уменьшении оттока молодых

специалистов, подготовленных на территории края. Данный фактор

стабилизировал динамику численности местной интеллигенции, позволил

сохранить преемственность поколений.

Основной тенденцией периода НЭПа явилась выработка партийными и

государственными органами способов воздействия на различные отряды

интеллигенции с целью их адаптации к советскому строю. Отражением этой

19

политики стали мероприятия, направленные на улучшение материально-бытового

и правового положения специалистов; привлечение интеллигенции к активной

общественной работе; наращивание коммунистической прослойки среди

специалистов; идеологическое «перевоспитание». Жесткие методы

«перевоспитания» в регионе не получили широкого распространения.

Проводившиеся «чистки» были отголоском возникшей в 1926 г., (по мнению ряда

местных руководящих работников), угрозы создания крестьянского союза под

руководством эсеров. Поэтому они затронули ведомства, непосредственно

связанные с сельским хозяйством, и не были столь масштабными, как в соседних

регионах.

Основная работа по советизации дореволюционных специалистов

проводилась в части идеологического перевоспитания на губернских и окружных

профсоюзных съездах, курсах. Однако значительного влияния на местную

интеллигенцию такие меры не оказали.

Важным звеном в формировании советской интеллигенции в 1920-е гг.

являлась подготовка кадров в вузах и техникумах, алгоритм которой

окончательно сложился к середине десятилетия. Для решения задачи по созданию

интеллигенции из рабочих и крестьян в Вологде и Череповце были созданы

комиссии, которые еще на стадии подачи заявления отсеивали абитуриентов с

«чуждым» социальным происхождением. Другим инструментом, позволявшим

регулировать состав учащихся, были «чистки». Итогом политики по

регулированию контингента учащихся техником и вузов стало появление в

составе интеллигенции края выходцев из рабочих (15 %) и увеличение доли

выходцев из крестьян (до 56 %).

Полученные данные позволяют провести сравнительный анализ

дореволюционного и первого советского поколения интеллигенции региона и

выявить некоторые общие и особенные тенденции. К общим чертам

дореволюционного и первого советского поколения северной интеллигенции, с

нашей точки зрения, можно отнести: ее образовательную, профессиональную,

социальную, мировоззренческую, идейно-политическую и морально-

нравственную разнородность; демократический социальный состав; признание

возможности диалога с властью на ниве созидания; сохранение традиций

межкультурного взаимодействия с представителями других регионов страны.

Отличительными особенностями северной интеллигенции первого советского

поколения являются: снижение общеобразовательного уровня; сужение

культурного и мировоззренческого кругозора; подчинение власти и авторитетам;

начало утраты раскрепощенности духа и инициативности; сближение с основной

частью общества; снижение толерантности.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи, опубликованные в рецензируемых научных изданиях

(в соответствии с Перечнем ВАК):

20

1. К изучению некоторых вопросов формирования советской

интеллигенции в 1920-е гг. (на примере Череповецкой губернии) // Вестник

Череповецкого гос. ун-та. 2012. № 2. Т. 2. С. 33–37.

2. Социальный состав советской интеллигенции в 1920-е гг. (на примере

Череповецкой губернии и Череповецкого округа) // Вестник Тамбовского ун-та.

Сер. «Гуманитарные науки». 2013. № 6. Т. 122. С. 176–180.

3. Пролетаризация учебных заведений Вологды и Череповца в 1920-е гг.

// Вестник Ленинградского гос. ун-та им. А.С. Пушкина. 2013. № 4. Т. 4. С. 46–53.

Статьи в сборниках научных трудов, журналах и

материалах конференций:

1. Между «прежде» и «теперь» (образы прошлого и явления настоящего

в школьных текстах 1920-х гг.) // Женская история и современные гендерные

роли: переосмысливая прошлое, задумываясь о будущем: мат-лы III Междунар.

конф. Росс. ассоциации исследователей женской истории и Ин-та этнологии и

антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Череповец, 2010. С. 247–252 (в

соавторстве с А.В. Всеволодовым).

2. Политика Советской власти в области системы среднего специального

профессионального образования в 1920-е гг. (на примере города Череповца) //

Череповецкие научные чтения-2011: мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Ч. 1 / отв.

ред. Н.П. Павлова. Череповец, 2012. С. 96–98.

3. Власть, человек, книга в Советской России (на примере губернского

города Череповца в 1920-е гг.) // Homo legens в прошлом и настоящем: мат-лы III

Всерос. науч.-практ. конф. Нижний Тагил, 2011. С. 29–32.

4. Социально-культурный облик Череповца в 1920-е годы // Феномен

индустриального города в контексте истории: мат-лы Всерос. (с междунар.

участием) науч. конф. Череповец, 2011. С. 105–113.

5. Повседневная жизнь учащихся средних специальных учебных

заведений Советской России в 1920-е гг. (на примере г. Череповца) //

Повседневная жизнь и общественное сознание в России XIX–XX вв.: мат-лы

междунар. науч. конф. СПб., 2012. С. 202–206.

6. Женские конференции в педагогических техникумах: гендерный

конфликт или способ гендерного самоопределения? // Женщины и мужчины в

контексте исторических перемен: мат-лы V Междунар. конф. Росс. ассоциации

исследователей женской истории и Ин-та этнологии и антропологии РАН им.

Н.Н. Миклухо-Маклая. М., 2012. Т. 1. С. 367–370.

7. Роль регионального учительства в становлении «новой» советской

школы в 1917–1924 гг. (на примере Вологодской и Череповецкой губерний). //

Культура и интеллигенция в России: Личности. Творчество. Интеллектуальные

диалоги в эпохи политических модернизаций: мат-лы VIII Всерос. науч. конф. с

междунар. участием. Омск, 2012. С. 179–181.

21

8. Органы студенческого самоуправления в 1920-е годы (на материалах

Вологодского молочно-хозяйственного университета) // Ученые записки

Череповецкого гос. ун-та. 2015. № 2. С. 49–51.

9. Материальное обеспечение учащихся в 1920-е гг. // Материальный

фактор и предпринимательство в повседневной жизни населения России: история

и современность: мат-лы междунар. науч. конф. СПб., 2016. С. 215–219.

10. Провинциальное учительство и власть в годы гражданской войны и

революции // Экстремальное в повседневной жизни России населения России :

Региональный аспект (к 100–летию русской революции 2017 г.): мат-лы

междунар. науч. конф. СПб., 2017. С. 121–127.

11. Общественно-политическая активность учащихся Вологодской

губернии в начале ХХ века // Государство, капитализм и общество в России

второй половины ХIХ – начала ХХ вв.: мат-лы Вссеросийского(с международным

участие) научного семинара. Череповец, 2017. С.240-244.

12. Социально бытовая и материальная культура провинциального города

в 1920-е годы (на примере г. Череповца) // Элементы жизнеустройства

российского города второй половины ХIХ – конца ХХ в.: механизмы власти,

политические и экономические структуры, общественные объединения,

конфессиональная организация, социальна, образовательная, культурная среда. –

Череповец, 2018. С.184-200.