полк Народныйap22.ru/netcat_files/userfiles/books/bessmertnyj-polk.pdf · «Бессмертный полк» придумали томские тележурналисты.

Бессмертный полкНародный марш памяти

09.V

Бессмертный полкНародный марш памяти

09.V

Администрация Алтайского края

ИД Алтапресс

Барнаул 2014

ББК 63.3(2)622,88Б 535

«Бессмертный полк» — такое название получила зародившаяся в Томске гражданская акция. Суть ее проста внешне, но очень пронзительна и глубока вну-тренне: в День Победы жители пройдут парадом по главной улице города (районного центра, села), неся портреты родствен-ников-фронтовиков. Впрочем, шествие — это уже финал акции. Своего воина нужно было записать в «Бессмертный полк» на специально созданном сайте, рассказать историю его жизни. Тем, в чьих семьях не сохрани-лось таких сведений, пришлось отправиться за информацией к старшему поколению, в архивы, на специализированные сайты.

ISBN 978-5-88095-080-5

Эта книга о том, как прошла акция «Бессмертный полк» на Алтае и в Барнауле, как работают поисковые отряды и профессио-нальные поисковики, благодаря которым сотни семей восполнили пробел в своей истории. Книга содержит интересный справочный материал, а также рассказывает о славных воинах, чьи биографии связаны с Алтаем. Издание снабжено диском, на ко-тором в электронном виде поме-щен состав «Бессмертного полка»: поименно перечислены бойцы, записанные в него к апрелю 2014 года. Кроме того, здесь представ-лены разнообразные материалы и видеосюжеты, отразившие ход акции в нашем крае.

5

содержание

часть I

Алтайский парадБессмертного полкачасть II

Поиск продолжаетсячасть III

Судьба крупным планомчасть IV > цифровой раздел

Справочная информация

8–103

104–157

158–241

242–256 | 998 Мb

Барнаул > 09.V.2013

Алтайский парадБессмертного полка

часть I

Ничего подобного не случалось в но-вейшей истории Алтая и его столицы. Празднование Дня Победы-2013 вы-плеснулось в такой искренний, впе-чатляющий, заразительный душевный порыв, какого не ожидал никто. Благо-даря очень патриотичной и простой, но беспримерно мобилизующей акции под названием «Бессмертный полк». Инициаторы акции призвали: «Люди! Расскажите о боевом пути фронтовика, который был в вашей семье, а если не знаете о нём ничего или очень мало, то найдите архивные сведения — мы пока-жем, как это сделать, запишите вашего воина в «Бессмертный полк», изготовьте его портрет, и давайте в День Победы пройдём в общей неформальной колонне

горожан, праздничным шествием вспом-ним героев Отечественной!» И всё получилось!!!

В этой главе читайте хронику «Бес-смертного полка»: кто придумал акцию, как подхватили у нас народную инициа-тиву, как формировался алтайский полк. Смотрите большой фоторепортаж о шествии полка 9 Мая в Барнауле: он передаёт размах акции и сохраняет для истории лица участников парада. И не обойдите вниманием безыскусные, тревожащие душу воспоминания фрон-товиков и рассказы детей, внуков об их воевавших отцах и дедах. Память о них пронизана скорбью, благодарностью и осознанием того, что они погибли, чтобы жили мы.

10

ЧАСТЬ I

Когда мы жили — не тужили,встречаясь в день по многу раз,мы очень мало дорожиливсем тем, что дорого для нас.Война учила нас жестоко,кропя снежинками виски,теперь, когда друзья далёко,мы знаем, как они близки.А воинские эшелонытакие сделали концы,что нас не сыщут почтальоны —судеб упорные гонцы.А сыщут… Что ж, и это было:«Погиб от раны пулевой».Был друг. И даже нет могилы.Лишь номер почты полевой.

Марк Юдалевич

«Бессмертный полк» своей главной задачей считает сохранение в каждой российской семье памяти о солдатах Великой Отечественной войны.

Участие в «Бессмертном полку» подразумевает, что каждый, кто помнит и чтит своего ветерана, деда, прадеда, выходит на улицы города с фото-графией солдата, чтобы либо принять участие в параде 9 Мая в колонне «Бессмертного полка», либо самостоятельно отдать дань памяти, принеся фотографию к Вечному огню или иному памятному месту.

«Бессмертный полк» — общественная НЕкоммерческая, НЕполитиче-ская, НЕгосударственная гражданская инициатива. Встать в ряды полка может каждый гражданин независимо от вероисповедания, националь-ности, политических и иных взглядов. «Бессмертный полк» объединяет людей. Всё, что служит иному, для нас неприемлемо.

«Бессмертный полк» не может быть имиджевой площадкой. Исключено использование любой корпоративной или иной символики во всём, что имеет отношение к «Бессмертному полку».

Координацией и помощью в проведении парада 9 Мая занимается штаб «Бессмертного полка», куда могут входить наряду с организаторами акции 9 Мая 2012 года организации и граждане, безусловно разделяю-щие положения Устава и готовые стать организаторами «Полка» в своём регионе.

Изменения и дополнения в Устав могут быть внесены только при условии единогласного решения штаба «Бессмертного полка».

Устав Бессмертного полка»

«

-

12

Алтай вливается в движение «Бес-смертный полк»: издательский дом «Алтапресс» стал официальным координатором акции в нашем крае

«Бессмертный полк» придумали томские тележурналисты. Сначала это была совер-шенно личная история. «Специально акцию никто не замышлял, идея пришла сама со-бой, — вспоминает один из инициаторов Сергей Колотовкин. — У каждого из нас в семье есть свои воины, защитники Отечест-ва, поэтому День Победы для нас — не пу-стой звук, а живая память. Очень расстра-ивало и то, что праздник становится всё более формализованным. Вот и возникло желание как-то освежить знаменательный день, появилась идея прийти на парад с фотографиями своих родных-фронтовиков, тем самым разделить с ними этот праздник и почтить их память».

Семьи и друзья инициативу поддержали. Затем идею подхватили сотни людей!

Успех вдохновил томичей на созда-ние всероссийского «Бессмертного полка», и после празднования 67-й годовщины По-беды они начали поиск партнёров в других регионах. Присоединиться к акции выра-зили желание представители 35 городов, в том числе и Барнаул. Координатором пол-ка в Алтайском крае стал «Алтапресс».

Видя, как близка оказалась идея рос-сиянам, организаторы решили, что её надо подкрепить принципами, которые стали бы стержнем массового движения в разных го-родах и весях.

Так родился Устав, в нём сформулирова-но всё, что первостепенно для привержен-цев идеи «Бессмертного полка».

Создан штаб по проведению акции

В штаб вошли руководители печатных и элек-тронных СМИ, историки, общественники. В штаб стекается вся информация, касающа-яся акции, от штаба исходят рекомендации по формированию «Бессмертного полка».

Разработан логотип алтайского«Бессмертного полка»

Начата запись семейных историйо фронтовиках на всероссийскийсайт «Бессмертного полка»

Эти рассказы стали достоянием всей Рос-сии, они вписаны в историю Великой Оте-чественной войны. Читайте их в этой книге, вглядитесь в судьбу народа с близкого рас-стояния, узнавая жизни земляков.

Организована разъяснительнаяработа по поиску сведений о фронтовиках

В СМИ опубликованы адреса сайтов, где можно искать информацию о воевавшем родственнике.

2 воина записаны в алтайский «Бессмертный полк»

Январь | 2013

Хроника «Бессмертного полка»

13

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Во все времена

— Танк Т-34 — символ моего счастливо-го детства. Я помню, он пришёл своим ходом, грохоча гусеницами, и встал у собора Александра Невского в Свердлов-ске. Странное, конечно, сочетание: храм и танк. Но тогда это никого не смущало, ведь в храме обосновался исторический музей. В 1943 году в Свердловске фор-мировался Уральский добровольческий танковый корпус. В послевоенные годы здесь, на территории храма, распола-гались военный городок и резиденция опального маршала Жукова. Так что у музея танк появился не зря. А какая на-чалась отчаянная «войнушка»! Пацанье-му восторгу не было конца. И только у бабушки в глазах стояли слёзы...

Мой дед по материнской линии, Юрий Семёнович Серых, начальник от-ряда горноспасателей, ушёл на фронт в самом начале войны и был военным ко-миссаром танкового полка. Погиб в 41-ом во время большого танкового сражения под Великими Луками. Бабушка узнала об этом только в конце войны, а место за-хоронения так и не нашла.

В каждой русской семье есть своя во-енная история. Своя родовая память. И как это важно для всех нас, чтобы наши дети и дети наших детей помнили о Великой войне, о том, что сделали для нас деды.

Не кажется ли вам, что наши общие праздники утратили былую искрен-ность? Я думаю, это произошло оттого, что они подёрнулись глянцевым льдом политического пиара, официоза, коммер-ции и лубочных фильмов. «Бессмертный полк» смог этот лёд растопить.

В прошлом году в Барнауле по веле-нию сердца, без разнарядок и принужде-ния, в строй полка с портретами своих близких — участников Великой Отече-ственной войны встали около 16 тысяч горожан. Это было удивительное зрели-ще. Казалось, весь город объединили па-мять и гордость за своих отцов и дедов, солдат, которые в это мгновение точно шли в одном строю с нами. И ветераны на трибунах встали с удобных кресел, и аплодировали этому уникальному шествию, и плакали, потому что без слёз это видеть нельзя.

Сотни и тысячи жителей многих го-родов и сёл края также встали 9 Мая в па-радные колонны «Бессмертного полка».

… Время беспощадно стирает память о наших близких. То, как моя бабушка каждое 9 Мая плакала от бессилия, не зная, куда отнести цветы, видел я, но не видел её правнук. Она всю жизнь иска-ла, да так и не смогла узнать, где похо-ронен мой дед. Зато мой сын первым из нашей семьи побывал на могиле праде-да — поиски, длившиеся много десятков лет, наконец дали свои результаты. Для него это поездка, поверьте, стала одной из самых важных в жизни.

Память своего рода делает человека сильнее. Я убеждён: мы обязаны хра-нить и передавать нашим детям память о том, что совершили их деды и праде-ды, что и какой ценой они превозмогли. Они должны идти парадным строем во все времена.

Юрий Пургин, издатель, координатор акции «Бессмертный полк» в Алтайском крае

14

Началасьзапись семей-ных историйо фронтовиках на всерос-сийский сайт «Бессмертного полка»

«…сражался на корабле —«Большом охотнике»

Цыганков Иван Фёдорович

Цыганков Иван Фё-дорович (1924–2011 гг.) жил и работал в посёлке Малиновое Озеро Михайловского района Алтайского края. Служил на Се-верном флоте старшим матросом.Службе на флоте отдал восемь лет. Воевал с 1942 по 1945 год на корабле типа «большой охотник», ос-новной задачей кото-рых являлось несение дозорной и охранной службы в ближней зоне советских военно-морских баз и на путях развёртывания сил флота.Награждён орденом Отечественной войны I степени, медалями Нахимова, Ушакова, «За освобождение За-полярья». Есть также и семь юбилейных военных медалей.

«…папа нёс на ладошке свою младшую дочь до ворот»

Целищев Леонид Степанович

Мой отец, Целищев Леонид Степанович, родился в 1905 году. Ушёл на фронт из во-енной части г. Барнау-ла (где служил), домой забежал только попро-щаться. Домик наш в ограде, и папа нёс на ладошке свою млад-шую дочь до ворот, ей было всего 11 месяцев, старшей 8 лет, а всего четверо детей. У нас хранятся все письма с фронта и открытки от отца. Мама стирала, мыла, белила, носила воду на коромысле сосе-дям, чтобы выжить, а когда мы подросли — тоже носили воду на коромысле, ходили за керосином за речку Барнаулку, деньги со-седи отдавали маме. Мама валяла валенки на пимокатной фабри-ке и пилила лес для

военкомата сутками, нас оставляла на стар-шую сестру и соседку. Папа просил фото детей. Письмо с фото-карточкой пришло ему утром, папе сказали об этом, но было насту-пление — он не успел получить его, а ждал... Было время, когда наступали и отступали. Его ранили в грудь в это наступление 12 февраля 1942 года, ему было 36 лет, по-садили около берёзы, в надежде, что при отступлении заберут (как писали товарищи маме), но при отсту-плении на том месте была большая воронка. Письмо вскрыли после папы, на фото штамп — «проверено военной цензурой», и фото вернулось к маме. Мы росли, мама радовалась и плакала, когда нас принимали в пионеры, комсомол, всё говорила: «Был бы жив отец...» Старшая сестра окончила пе-дагогическое училище,

на DVD-дискев разделе «Солдаты» размещена полная информация о всех фронтовиках, записанных на сайт «Бессмертного полка»

15

брат — ремесленное, я — медицинское училище, младшая — торговый техникум. Как маме было тяжело, мы только потом поняли, ей было 64 года когда её не стало, у нас никогда не было дома мужчин. Мама каждый год 12 февра-ля пекла пирог с ры-бой — папин любимый. Мы, уже семейные, жили в разных городах и тоже 12 февраля пекли пирог с ры-бой, а когда мамы не стало — пирог маме с рыбой — это у нас традиция от мамы. Я работала в 25-й школе фельдше-ром, у нас был музей боевой славы, ребята очень любили здесь работать, водить экс-курсии из других школ. Здесь были встречи с бывшими фронто-виками (из городов и районов), они писали письма, поздравления к праздникам. В музее были стенды, столы, а на них: каски, оде-

жда солдат, фляжки, альбомы с фотографи-ями и т. д. Вот я и решила узнать что-то ещё об отце. Написала письмо по похоронке, он погиб под Смоленском, в де-ревне Ельня. Пришёл ответ, останки переза-хоронены, и мой отец в списках братской могилы (Калужская об-ласть, Юхновский рай-он, деревня Рыляки). Ухаживают за могилой школьники и рабочие. У меня непонятное чувство, дрожь в ногах и руках, написала сёстрам, брату, обошла родных и знакомых и рассказала в школе ребятам. Написала письмо в ту школу, попросила, если можно выслать фото братской могилы, мне выслали. Ещё писали мне письма. Я выслала деньги телеграфом на венок ко Дню Победы. Мне опять пришло фото: дети несут венок и надпись на ленте, как я просила: «Папе,

дедушке от дочерей, сына, внуков». Так мы держали связь около трёх лет и всё... Я посылаю теперь толь-ко открытки ко Дню Победы. Решила ещё раз послать письмо, выслала ксерокопии фотографий, которые у меня остались после войны, и открытку от отца, думала это будет интересно детям, но нет... Я снова написала в во-енкомат, может, школу закрыли, пришёл ответ: «Всё на месте, навер-ное, те дети выросли». Написала в школу, мне ответили, что писем от меня никогда не полу-чали и поздравлений тоже. А кто получал их? И ещё написала дирек-тор школы, что если я вышлю фото отца, то, возможно, они попол-нят экспозицию. Я отправила фотогра-фии заказным письмом с уведомлением.

Лидия Леонидовна Багаева, дочь.

C 1941 по 1943 год Михаил Андреевич Кулаков работал на оборонном заводе. В 1943 году ушёл добровольцем на фронт. Воевал на Воронеж-ском фронте. Получив ранение в обе ноги в бою, остался на поле боя. При наступлении немцев спрятался в сто-гу сена, сам не мог уйти с поля боя, пролежав трое суток. При насту-плении Красной армии его нашли истощённым, началась гангрена. В госпитале ампутиро-вали обе ноги, после чего его демобилизова-ли. Он работал врачом. Имеет награды: орден Отечественной войны I и II степени, медаль «За отвагу», медаль Жукова и другие.

Кулакова Елизавета Андреевна, внучка.

«…ждал наших трое суток»

Кулаков Михаил Андреевич

16

Мой отец, Михаил Григорьевич Пахомов, 1917 года рожде-ния, до войны успел отслужить срочную, окончить курсы вет-фельдшеров, женился, в семье родилась дочь. Работал в колхозе, лечил животных. На фронт его призвали в августе 1941-го. Вой-ну прошёл в 1140-м стрелковом полку стар-шиной роты. Боевое крещение получил под Ржевом. Рассказывал, какой там ад был: «Танки, артиллерия бьют. А мы по лесам и болотам отступаем. Один раз увидели несколько наших полуторок с красными крестами. Выскочил, запрыгнул на поднож-ку. А в машине — нем-цы! Кубарем скатился обратно, швырнул гра-нату… Страшные бои

«…из Чехосло-вакии в Россию возвращался пешком»

ПахомовМихаил Григорьевич

были под Ржевом, всё поле трупами усеяно. Осень — время урожай бы собирать... Отсту-пать перестали, когда до Москвы километров 25–30 оставалось». Отец был награждён медалью «За оборону Москвы». Лето 1942-го провели в окопах в районе Воронежа. Там за немцев воевали мадьяры, они быстро сдавались. Запом-нились бои за Киев. Отец тогда отвечал за снабжение питанием и боеприпасами бойцов на передовой, откуда обычно с ним отправ-ляли боевые донесения. Переправлялись через реку на плотах, одна-жды поймал лошадь и поплыл на ней, надо было срочно доста-вить донесение в штаб.Был октябрь, навсегда заработал тогда хрони-ческий бронхит. Воевал на Курской дуге. О тех событиях вспоминал, как трое суток ночами пробивались из окру-жения.

Получил тяжёлое ране-ние 5 февраля 1945 г. в Чехословакии. Там и лечили в полковом госпитале. Хотели ампу-тировать руку — не дал. На этом война для моего отца закончилась. Был признан годным к не-строевой. Собрали всех таких же нестроевиков и отправили гнать домой захваченный немцами скот, — до самой осени 1945-го добирались до России. Так пешком про-шёл пол-России и пол-Европы — сначала туда, потом обратно. Отец был награждён ещё орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией». После вой-ны всю жизнь работал ветфельдшером у себя в Усть-Пристанском районе, они с мамой воспитали восьмерых детей. Наш отец, Михаил Григорьевич Пахомов, умер в 1994 году.

Иван Пахомов,с. Чарышское.

Мой прадед, Черкасов Алексей Константино-вич, служил на Волхов-ском фронте, заведо-вал фуражом. Годы жизни: 1906–1943. В ноябре 1941 года ушёл на фронт. В 1943-м в бою под-бил танк и получил ранение ног, попал госпиталь, а ночью госпиталь попал под бомбёжку. Спаслись только те, кто мог пе-редвигаться самостоя-тельно... Он не мог...

Ольга Витальевна Пушкаренко, правнучка

«…заведовал фуражом, подбил танк»

Черкасов Алексей Константинович

17

18

Региональная страничка обще-российского сайта «Мой полк» пополняется записями

Одни развёрнутые, яркие, как исповедь, признание в любви, как благодарность вну-ков дедам-победителям. Другие лаконич-ные и горькие, мол, так мало знаю о своём дедушке.

Журналисты в интернете предложили высказать отношение к акции «Бессмертный полк», поучаствовав в голосовании. Итоги опроса на altapress.ru таковы:

«Я хотел и готов прийти на парад с портре-том моего родственника-ветерана Великой Отечественной войны» — 59 %.

«Я хотел бы прийти на парад победы с портретом моего родственника, но мне нужна помощь в изготовлении транспаран-та» — 21 %.

«У меня нет информации о родственни-ках-участниках войны» — 10%.

«Нет смысла в подобных акциях» — 10 %. Инициатива воспринимается по-разно-

му. Отклики как безоговорочно-восторжен-ные («Замечательная, очень трогательная идея. А два портрета можно?», «Вызываю-щая доверие акция и инициатива. Идти нуж-

но — ради памяти народа»), так и обратные («С ленточками к памятникам 9 Мая все гордо ходят, не задумываясь об этом. Но лучше позаботиться о живых ветеранах»).

Штаб «Бессмертного полка» пригласил представителей властных структур всех уровней к взаимо-действию в подготовке акции. Идея встретила понимание.

Газеты, телевидение и радио призвали своих читателей, зрителейи слушателей искать информацию о родственниках

Зачастую люди помнят признанных героев войны, но ничего не знают о своих близких, простых солдатах. И предложили поделить-ся семейными историями со всей аудитори-ей издания. Начались публикации расска-зов горожан об их фронтовиках.

Создан дизайн фотопортрета фронтовика для парада

Фотопортрет разработан в двух вариантах: с фотографией и просто с именем фронто-вика, если у родных нет фотокарточки.

35 регионов на столько расши-рилась география проекта в стране

Февраль | 2013

Хроника «Бессмертного полка»

19

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Последний бой моего деда

— Про своего деда я знал очень мало: Макар Корнилович Шелепов, родился в 1906 году, на фронт призвали из Бар-наула. Пропал без вести при форсирова-нии Днепра. Вот и всё. Думал, что боль-ше ничего и никогда не узнаю.

Когда работал над эмблемой акции, разные образы рассматривал. О деде своём думал, о других воинах. И одна-жды вспомнил песню «Журавли». Так появились птицы и органично соеди-нились со звездой солдатской пилотки. (Этот проект — эмблему и графические элементы акции — я делал бесплатно, от чистого сердца. Но именно за него я получил самый ценный гонорар — обретение исторической памяти моей семьи.)

На одном из заседаний штаба «Бес-смертного полка», где я представлял эмблему акции. Наш журналист Тамара Дмитриенко протянула мне листочек: «Не твой ли дед?» А там — описание боя, в котором он погиб...

Потом я обратился к тем источникам, которые она посоветовала, и узнал, что дед Макар был младшим сержантом, за-ряжающим 5-й батареи, членом ВКП(б), воевал под Сталинградом, а погиб при освобождении Украины. Последний его бой прогремел возле деревни Плешко-во 29 декабря 1943 года. Артиллеристы, в числе которых был и дед, застави-ли вражеские танки повернуть назад, и полк удержал занимаемый рубеж...

В семье сохранились письма с фронта: истлевшие по краям листочки, написа-ны карандашом, полностью ни одно про-читать невозможно, только отдельные строчки из того далёкого времени: «Уве-домляю, что я пока жив и здоров. Мы с 1 февраля стоим на отдыхе в тылу и когда получим приказ на фронт, неизвестно. Таня, я 1 марта получил правительст-венную награду на руки — медаль «За отвагу» и удостоверение за что... Сталин-град мы очистили от немцев 31 января, Таня, и не верится, что мы в тылу. Был я на передовой 5 месяцев. Приходилось

ходить в рост мало, всё время в окопах на коленках ползать».

«1 апреля. Здравствуйте, дорогое моё семейство. Во-первых, милая жена Таня и милые дети Уля и сынок Назар и милая дочь Стеша. Шлю вам свой го-рячий привет и желаю вам всего хоро-шего. Затем уведомляю, что я пока жив и здоров... Мы едем на формирование, пишу письмо в вагоне в 5 часов вечера... Таня, как вы там живёте? Я думаю, поди у меня ребята выросли большие. Я вас, Таня, стал видеть часто во сне. Я очень об вас соскучился. Может, Таня, вы су-меете сфотографироваться и послать мне карточку... Может, Таня, пошлёшь мне по случаю сама знаешь чего. Таня, может, достанешь масла и сала, водки. Пиши, как к тебе относятся местные власти и помогает кто-нибудь тебе... Адрес у нас новый. Письма, которые вами посланы раньше, к нам всё равно придут, а теперь пишите по новому ад-ресу. Пока до свидания».

Но письма вернулись домой. Не по-спела почта, некому уже было их вру-чить. И не узнал дед, что писали ему из дома. А писала дочка Ульяна: «Здравст-вуй, наш дорогой папочка, шлём мы тебе свой горячий привет... Вы спрашиваете про дом. Дом ничего, стоит прямо. Спра-шиваете, теплый ли. Нельзя сказать, что холодный, выстывает только и двери вплоть не заходят, видно, немного пове-ло. Контора помогает, за всю зиму кубо-метр дров дали...» А вот другое:

«Письмо писано 14 января 1944 года. Здравствуй, наш дорогой папочка. Шлём мы тебе свой пламенный привет и желаем всего хорошего в твоей жизни и пуще бить врага.» В нижнем углу ли-ста нарисованы детская ладошка и три голубых цветка. Так старшая передала привет папе от младшей: приложила к листу её махонькую пятерню, обвела и написала: «Это рука Стеши. Папочке». Не суждено было ему получить трога-тельное дочкино послание, уже полме-сяца, как не было его на этом свете.

Алексей Шелепов, дизайнер, разработчик эмблемы «Бессмертного полка»

20

«…отважный санинструктор первым водрузил красный флаг»

Халманов Иосиф Васильевич

Халманов Иосиф Васильевич родился 23 февраля 1906 года в селе Гоньба города Барнаула. Окончил на-чальную школу. Рабо-тал в колхозе. С 1928 по 1939 год в Красной армии на действитель-ной военной службе. В июне 1941 года вновь призван в ряды Красной армии, с июля этого же года участву-ет в Великой Отечест-венной войне. За вре-мя войны был дважды ранен в левую руку, в голову, дважды кон-тужен. Находился на излечении в госпитале. После выздоровления окончил курсы сани-тарных инструкторов. 27 июня 1944 года санинструктор 1-го стрелкового батальона 364-го стрелкового полка 139-й СД 50-й армии 2-го Белорус-

ского фронта. Стар-шина медицинской службы Xалманов в со-ставе группы из шести бойцов под сильным огнём противника на подручных средствах преодолел реку Днепр в районе деревни Буйничи Могилёвского района Могилёвской области и захватил плацдарм на правом берегу. Группа захвата отбила все контратаки про-тивника и способство-вала форсированию водной преграды по-дразделениями полка. При штурме деревни Буйничи на правом бе-регу Днепра отважный санинструктор первым водрузил красный флаг на одном из занятых домов, чем вызвал па-нику в рядах гитлеров-цев. 2 июля 1943 года старшина Халманов был представлен к присвоению звания Ге-роя Советского Союза. Всего за время войны Халманов вынес с поля боя 190 раненых

бойцов и командиров. На его боевом сче-ту — 18 уничтоженных солдат противника.После войны старшина Халманов демобили-зован. Жил и работал в городе Барнауле. В 1966 году вышел на пенсию по возрасту. Скончался 18 ноября 1970 года. Похоронен в Барнауле. Награды: медаль «Золотая звезда» Ге-роя Советского Союза; орден Ленина; орден Отечественной войны I и II степени; орден Красной Звезды; медали: «За боевые заслуги», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». В память о земляке одной из улиц села Гоньба присвоено имя Героя Советского Сою-за И.В. Халманова.

Совет музейной комнаты школы № 97 с. Гоньба г. Барнаула.

«...вынес из боя тяжелораненого командира»

Долгов Пётр Петрович

Мой дед, Долгов Пётр Петрович, родился 15.3.1914 г. в г. Цари-цыне (ныне Волгоград) в семье рабочего. Русский. Образова ние начальное. Работал грузчиком на Волгог-радском тракторном заводе. В Красной ар-мии с 1942 г. В составе ополчения Сталин-гадского тракторно-го завода вступил в бой с фашистскими захватчиками. Оборо-нял тракторный завод. Участник Сталин-градской битвы. Свой боевой путь начал от Сталинграда и дошёл до Берлина. Участник штурма Берлина. В действующей армии с сентября 1942 г. Стре лок 266-го гвар-дейского стрелкового полка (88-я гв. стр. див., 8-я гв. армия, 3-й Укр. фронт).

21

13.5.1944 г. в бою за деревню Пура-чень (Тираспольский район, Молдавия) отбил у противника и вынес в безопасное место тяжелораненого командира батальона. 25.5.1944 г. награждён орденом Славы III степени. 14.01.1945 г., действуя в со ставе того же полка, ди-визии и армии (1-й Белорусский фронт), при прорыве оборо ны противника с Пулав-ского плацдарма у с. Цецилювка (северо-восточнее г. Радом, Польша) в скоротечной схватке застре лил трех вражеских офицеров и несколько солдат. В ходе последующего наступления за хватил автомобиль с экипа-жем, вы вел из строя автоматным огнём свыше 10 гитлеров-цев и участвовал в пленении группы солдат противника. 27.02.1945 г. награ-ждён орденом Славы II степени. 16.04.1945 г.

в бою за расширение плацдарма на левом бе регу р. Одер в райо-не фольварка Вердер (земля Бранденбург, Германия) старший сержант Долгов во главе отделения вор-вался во вражескую траншею, огнём из автомата и грана-тами сразил шесть солдат противника. Всего в ходе боев 17–18.04.1945 г. вы вел с бойцами из строя около 20 фаши стов. 15.5.1946 г. награ-ждён орденом Славы I степени. Гвардии старшина Долгов П.П. демобили-зован в октябре 1945 г. Вернулся на родину, работал на тракторном заводе. Награждён орденом Отечествен-ной войны I степени, медалями. Полный кавалер ордена Славы. Умер 2.02.1996 г.

Эдуард Долгов, внук.

Мой дед, Акимов Васи-лий Егорович, родился 30 января 1920 года в селе Краснощёково Краснощёковского района Алтайского края в семье крестьян. В 1939 году призван на службу в г. Ново-российск в конную разведку. В 1941-м их полк отправили под Ельню. Полк был разбит, и дед с осталь-ными выжившими попал в плен. Первый побег был неудачным. После поимки последо-вали жёсткие телесные наказания: беглецов били палками так, что потом люди долго не могли ни сидеть, ни лежать. Спустя время дед и его земляк снова бежали. В результате дед оказался у пар-тизан, а друг погиб. В партизанском отряде зимой в ходе вылазок

«...вражеский снайпер попалв него, но не убил»

Акимов Василий Егоровичрядовой

дед был тяжело ранен снайпером. Выстрел был четко в сердце, но только с другой стороны. Видимо, по чистой случайности ему повезло... Повезло и с тем, что прилетел самолёт с командую-щим с «большой земли», куда его и отправили уже при смерти. После госпиталя обучался в артиллерийском учили-ще. Далее нёс службу под Сталинградом командиром орудия, участвовал в Сталин-градской битве. Дошёл до Прибалтики. До 1946 года уничтожал сторонников нацизма. Демобилизован в 1946 году. После войны работал на заводе до семидесяти лет. P.S. Данный рассказ со-ставлен со слов моего отца, который в свою очередь слушал неча-стые истории моего деда спустя много лет, поэтому в нём так мало дат и цифр.

Евгений Акимов, внук.

22

«...регулировщи-ца расписалась на рейхстаге»

Занина (Волкова) Нина Терентьевна

Бабушка была призвана на фронт 24 ноября 1942 года. Ей было 19 лет. В Серпухове она два месяца обучалась в женском запасном полку, распределили в действующую ар-мию — в военно-авто-мобильную часть № 25, 3-й Белорусский фронт.Потом их переброси-ли на 4-й Украинский фронт. В мороз и зной, дождь и ветер на посту. В руках крас-ный и жёлтый флажки. Как заведённая она крутилась, пропуская колонны транспорта на фронт и с фронта. Пыль, запах бензина, руки ломило, затекали до головокружения, но с поста не уйти.Часть всё время шла за фронтом, опасность подстерегала на ка-ждом шагу. Во Франк-фурте, когда была

« … «танцевал» под свист снарядов»

Анисихин Борис Данилович

Мой дядя, Анисихин Борис Данилович, родился в 1926 году. Призван на службу в 1944 г. Погиб 20 ноября 1944 г. в боях за Латвию. Ему было 18 лет! Из последнего письма сестре (моей мате-ри): «Фронт. 7 ноября 1944 г. (...) О себе пару слов. Нахожусь я в боях, очищаем Со-ветскую Прибалтику от фрицев. Чувствую себя хорошо и спокойно, уже привык к фрон-товой жизни. Работаю разведчиком артилле-рии. Правда, маленько соскучился о доме, частенько вспоминаю всё, что было раньше. Вот, дорогая сестра Маруся, пишу письмо в землянке. В честь праздника 7 ноября радио играет, даже за сердце берёт... Маруся,

на смене, их часть разбомбили. Некото-рых девушек не стало. В очередной бомбёжке она получила контузию.Они, шесть молодень-ких девчонок, были неразлучны. После Победы долго ещё переписывались, обменивались фото-графиями. Вспоминали, и как стояли на посту, и налёты вражеских самолётов, и разбитые города Европы. И По-беду, которую встрети-ла в Берлине, расписа-лась на рейхстаге. Они, молодые девчонки, ви-дели настоящий страх и настоящую радость Победы. Видели знамя над рейхстагом, кото-рое теперь осталось только на фотографиях да в рассказах.Демобилизовалась она в августе 1945 года, имея боевые награды «За освобождение Вар-шавы», «За победу над Германией» и другие.

Владислава Кузнецова, внучка.

вы описывайте всё, что нового в Барнауле, что знаете про ребят. Как живут Фрося и Кро-това Тася, наверное, все на танцах бывают... Мы тут тоже под свист снарядов танцуем... Маруся, спиши мне песню на память «Тём-ную ночь». До свида-ния. Борис. 7 ноября 1944 г. С праздником».Текст песни мама вы-слала, но письмо вер-нулось с похоронкой.

Ольга Александровна Маренко.

23

«…он шёл третьим, но выжил»

Суховерков Иван Ефимович

Мой дед, Суховерков Иван Ефимович, 1923 года рождения, был призван в армию 21 декабря 1941 года Краснощековским РВК Алтайского края. Его главной фронтовой задачей было обеспе-чение связи, служба проходила в 828-м артиллерийском полку 298-й стрелковой дивизии. В самом завершении боевой операции под Москвой в апреле 1942 г. он был тяжело ранен во время обеспечения боевого задания по восстановлению связи между штабами армии. Как рассказывал дед, он был третьим связи-стом, направленным для устранения порыва линии. Его предшест-венники погибли у него на глазах, так и не дойдя до места порыва

связи. Деду удалось ликвидировать разрыв линии, но уйти с поля сражения он не успел, был ранен в голову. За выполнение данной боевой задачи он был награждён орденом Красной Звезды. На-града нашла деда уже после войны. После ранения и лечения в полевых госпиталях он снова встал в строй. Комиссован 15 мая 1943 года. Не менее результатив-ным было его трудовое служение. Получив по-сле войны квалифика-цию мастера-десятни-ка, он много трудился в различных колхозах и совхозах Алтайского края. Большая часть его трудового пути была связана с Барна-ульской ремонтно-экс-плуатационной базой флота. Много раз он получал грамоты «По-бедитель социалисти-ческого соревнования». В 1974 г. был признан лучшим столяром Западно-Сибирского

речного пароходства и награждён медалью за добросовестный труд. Награды: ордена Красной Звезды и Оте-чественной войны I степени; медали к юби-леям Победы и юбиле-ям Вооруженных сил СССР; медаль Жукова. медаль за долголетний добросовестный труд.

Мирра Васильевна Кащаева, внучка.

«...разведывалтрассу БАМа ещё до войны»

Олиференко Михаил Поликарпович

Мой дед, Михаил Поликарпович Оли-ференко, родился 2 ноября 1910 года. В июне 1941 г. окон-чил геологический факультет Томского университета и сразу уехал начальником геологической партии в Саяны — разведы-вать трассу для БАМа (да-да!).Поэтому воевать пошёл не сразу — в июле 1942 года. Командовал теле-графно-кабельным взводом роты связи. Участвовал во взятии Кёнигсберга. Войну закончил в Польше. Гвардии старший лейтенант.

Михаил Штыров.

24

«…мужа встре-тила и потеряла на войне»

Моя бабушка, Радько Маргарита Ильинична, родилась в г. Томске в 1922 году. После школы поступила в Томский медицин-ский институт. Когда началась война, окон-чила курсы медсестёр. В 1942 году ушла на фронт в 284-ю стрел-ковую дивизию, 1045-й стрелковый полк. Дивизия в феврале была отправлена на фронт и в составе дей-ствующей армии в рай-оне станции Касторной в бою понесла большие потери. После пере-формирования в октя-бре 1942 г. Маргарита была направлена в 5-ю гвардейскую танковую армию фельдшером батальона. Участвова-ла в боях на Курской дуге в районе Прохо-ровки, в освобождении Белгорода, Кировог-

рада, ст. Знаменка. В августе 1943 г. была награждена орденом Красной Звезды. На фронте Маргарита встретила своего мужа

— Князькова Павла Михайловича, который также служил в 53-й мотомехбригаде коман-диром батареи. В 1944 году он был тяжело ранен и умер в ноябре 1945-го. В июле 1944 года по состоянию здо-ровья Маргарита была демобилизована и воз-вратилась в г. Томск. В марте 1985 года ей был вручен орден Отечественной войны II степени. Сведения о фронтовом пути моей бабушки я взяла из её автобиографии, кото-рая хранилась в семье. Она не любила расска-зывать о войне, отве-чала одно: «Это было страшно. Не дай Бог кому-нибудь пережить такое...» 2 декабря 2012 года бабушки не стало.

Мария Сергеевна Лютина.

Радько Маргарита Ильинична

«…работал вблизи гитлеровской ставки»

Щур Богдан Максимович

Мой отец Щур Богдан Максимович. Под-полковник. Родился 6 ноября 1926 г. в селе Хомутинцы Калиновского района Винницкой обл. Когда он был ещё подростком, его угнали немцы на принудительные ра-боты. Работал в рай-оне расположения гитлеровской ставки. Затем его отобрали вместе с другими мо-лодыми и здоровыми и повезли в Германию в товарном вагоне. Вместе с другом им чудом удалось бежать, спрыгнув на ходу с поезда. Добрались до расположения наших войск. Так как он был ещё несовер-шеннолетним, его отправили в училище. По окончании училища воевал в составе 3-го

Украинского фронта. Освобождал Венгрию, Австрию.Награждён орденами Отечественной войны и Красной Звезды, многими медалями. После войны всю жизнь прослужил в Вооруженных силах.

Зинаида Богдановна Щур, дочь.

25

26

Идёт активное общение с людьми через сайт altapress.ru.

Журналист, опытный поисковик Тамара Дмитриенко взяла на себя роль советчика, проводника, методиста по поиску и неустан-но общалась с горожанами. Вот одно из её посланий на сайте: «Не так давно в строй барнаульского полка был записан Михаил Проваторов. Татьяна Лукина, регистрируя родственника, сопроводила запись лишь краткой припиской: «Очень стыдно, но я про деда очень мало знаю...» К сожалению, Та-тьяна не указала ни телефона, ни адреса. В данный момент в редакции есть информация о некоем Михаиле Проваторове, возможно, это именно наш ветеран. Татьяна, биография героя дожидается вас. Отзовитесь!»

Многие люди сегодня заново открывают для себя историю своего рода, кто-то ищет свою дореволюционную родню, кто-то уз-наёт про репрессированных родственников, а кто-то ищет информацию о боевых подви-гах предков.

Обращения координаторов акциио включении шествия «Бессмертногополка» в общую церемонию праздно-вания 9 Мая находит полное понима-ние властей края и муниципалитетов.

Создание отряда волонтёров.

В него вошли студенты барнаульских вузов. Ребят обучили, и они помогали своим подо-печным на всех этапах акции: от поиска ин-формации до участия в параде.

Организация услуги по изготовлению фотопортретов.

Штаб договорился о сотрудничестве с ти-пографией «Графикс». В СМИ были опубли-кованы образец фотопортрета, его цена, адреса пунктов изготовления и способы проезда к ним.

99 фронто-виков записали в «Бес-смертный полк» от Алтайского края

1189человекнасчитывает всероссийский полк

Хроника «Бессмертного полка»

Март | 2013

-видео

27

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Память, уважение, забота

«Вечерний Барнаул» с марта 2013 года активно подключился к акции. Ин-формация о ходе подготовки и ответы на вопросы читателей, воспоминания вете-ранов и размышления молодых о цене Победы… Звонки и письма. История, ко-торую рассказала Альбина Григорьевна Гладышева, тронула до слёз. На фронте погиб её отец, красно-армеец Григорий Степанович Колеватов.

— Мой папа родился в 1919 году, — рассказывает Альбина Григорьевна. — В 1939 году был большой призыв в ар-мию, и отец попал на Дальний Восток. В принципе, его могли бы не призывать: хоть и было ему 19 лет, у него уже была дочь, то есть я, а мама носила второго ребёнка — моего брата. Он женился рано, в 18 лет. Но его всё равно забрали в армию. Спустя месяц после его ухода, 22 октября 1939 года, родился мой брат, его сын. В 1941 году отец должен был вернуться домой, но началась война. Он написал маме, что их полк перебра-сывают на запад, сообщил день, когда эшелоны должны были пройти мимо станции в паре сотен километров от нас. Мама оставила меня и брата со своей сестрой, а сама вместе с другими жен-щинами, жёнами солдат, через тайгу отправилась встречать поезд, неделю добирались. Но эшелон прошёл мимо, не остановившись. А через месяц мама получила похоронку — 22 октября отец погиб. Я помню, как она рыдала, прижав нас к себе...

Записала своих родных в «Бессмерт-ный полк» и Валентина Степановна За-цепина. На фронте погиб её отец Степан Алексеевич Субботин.

— Его призвали в армию в 1938 году, он служил в Выборге, на финской границе.

Когда я родилась, мы с мамой по-ехали к нему. В 1942 году он ушёл на войну, а мы вернулись сюда, на Алтай. В этом же году он и погиб, 13 августа. Был в звании старшего лейтенанта. Уже после войны я узнала, что погиб у де-ревни Ново-Семёновской, а похоронен

в братской могиле в деревне Полунино Ржевского района Тверской области. Его фамилия занесена в списки на местном Мемориале Славы.

Одна из читательниц сообщила, что ей удалось не просто больше узнать о пра-дедушке и прабабушке, но и подружиться со многими родственниками, с которыми до этого связь была утрачена. Теперь они вместе работают над родословной.

Родной город ветерана Великой Отечественной войны Елизаветы Ми-хайловны Хомченко — Сталинград. От её дома до дома Павлова – тридцать минут пешего хода. 15-летней девчон-кой она участвовала в обороне горо-да-героя, помогала перевязывать ра-неных, в 16 лет уже была старшиной медслужбы и воевала в составе 10-й медбригады 205-го полка 3-го Украин-ского фронта. В 17 лет была награжде-на первой боевой медалью «За отвагу» за спасение раненых.

Таких историй было множество. «Бессмертный полк», как убеждены чи-татели «Вечёрки», позволил им не толь-ко отдать дань памяти и уважения вете-ранам и больше узнать о войне и своих воевавших родственниках, но и по-но-вому оценить, «что же было с Родиной и с нами». Взглянуть на себя, на живу-щих рядом пожилых людей, проявить к ним заботу и внимание.

Как это сделала Галина Романовна Никонова:

— Благодаря этой патриотической акции мы с сыном перечитали письма с фронта погибшего деда, изучили бое-вой путь его дивизии и батальона, уз-нали много потрясающих подробностей фронтового быта и природы подвига. А ещё мы стали чаще ходить на кладби-ще, прибираться на могилках — своих родных и даже чужих, незнакомых лю-дей. Помогаем престарелым соседям — в магазин сходить, в квартире убрать-ся. Ведь «Бессмертный полк» — это не только память о погибших и умерших защитниках Родины, но и внимание и уважение к тем, кто рядом с нами…»

Олег Купчинский, редактор,член штаба «Бессмертного полка»

28

«…воевал в партизанском соединении «Дедушка»

Николай Артемьевич Овчаров

Николай Артемьевич Овчаров родился в 1918 году в селе Оторма Пензенской области. Продолжая семейную традицию, после окончания ве-теринарно-фельдшер-ской школы работал ветеринаром. В июле 1941 года был мобилизован в ряды Красной армии. В конце 1941 года воинская часть, в ко-торой воевал Николай Артемьевич, попала в окружение под Смо-ленском и оказалась в тылу врага. Уцелев-шие бойцы, в числе которых был и млад-ший лейтенант Овча-ров, смогли сохранить рацию и уйти в глубь леса. Сначала это был небольшой партизан-ский отряд. А в марте 1942 г. в районе Доро-гобужа и Ельни стало

действовать партизан-ское соединение «Де-душка», состоявшее из двух полков. Николай Артемьевич в соста-ве группы проводил диверсии на железной дороге. Немцы несли большие потери, но никак не могли обнаружить базу партизан. Од-нако среди местных жителей они нашли предателя и заслали его в партизанский от-ряд. Во время одного из походов он привёл фашистов. Николай Артемьевич попал в плен. Его пытали, но он выстоял. На следующий день зачитали приговор: «Повесить!» По дороге к месту казни Николай Артемьевич сбежал. Он был при этом ранен, но всё равно смог добраться до базы и предупредить коман-дование о предателе. В партизанском отря-де Николай Артемье-вич был почти год. После соединения пар-

тизан с действующей армией он получил новое назначение — в войска связи Запад-ного фронта. Николай Артемьевич участво-вал в освобождении Смоленска, Белоруссии, в Курской битве. В конце 1944 года наши войска подошли к границе. Началось восстановление народного хозяйства. В тылу не хватало спе-циалистов. И Николая Артемьевича после очередного ранения демобилизовали и на-правили работать на Алтай. Был награждён медалями «За отва-гу», «За победу над Германией», «Парти-зану Отечественной войны» I и II степени, «За доблестный труд в Великой Отечествен-ной войне», орденом Трудового Красного Знамени и др.

Ольга Андрухова.

«…прикрыла собой командира»

Ретунская Лена

Лена Ретунская рабо-тала телефонисткой в артполку. Лену уважа-ли, старались уберечь. Но в трудную минуту она всегда оказывалась впереди. Когда ранило командира артдиви-зиона, Лена первой бросилась на помощь. Когда она прошла уже полпути, вынося ране-ного командира Нагай-цева, противник открыл ураганный миномётный огонь. Недолго думая, Лена положила на зем-лю раненого командира и своим телом прикры-ла его. Осколки враже-ской мины смертельно ранили бесстрашную комсомолку. Елена Ретунская по-гибла, пожертвовала своей молодой жизнью ради спасения совет-ского офицера.

Валентина Шморина.

29

Мешалкин Василий Яковлевич ушёл на фронт в 17 лет, хотя имел бронь, так как ра-ботал на авиационном заводе. При прохожде-нии медкомиссии был забракован: наруше-ние в работе сердца. Убедил комиссию, что проблемы с сердцем вызваны семикиломе-тровой пробежкой из Турдаки в Сердобск, в военкомат. Начал войну миномётчи-ком. По дороге на фронт поезд бомбили, погибших похоронили под насыпью. Учились стрелять из миномётов во время стоянки состава. В одном из боёв был тяжело ранен, попал в госпиталь. Два осколка носил в груди всю жизнь. После этого боя родным пришла похоронка и письмо от друга Василия Яковле-

«…учились стрелять при остановке эшелона»

Мешалкин Василий Яковлевич

вича, который писал, что будет мстить врагу за смерть товарища. После ранения воевал на Первом Белорус-ском фронте. Водил студебеккер с 76-мм пушкой. При переправе через Одер, несмотря на прицельный огонь врага, смог вывезти машину и сохранить пушку. Награждён орденом Красного Знамени, медалями «За взятие Кёнигсбер-га», «За взятие Берли-на». Победу встретил в Берлине. Всего на военной службе про-вел семь лет без отпу-ска. Вернулся в родное село в 1949 году.

Ольга Владимировна Мешалкина, внучка.

«...военная спе-циальность — портной»

Хвостишко Дмитрий Иванович

Дмитрий Ивано-вич Хвостишко был 28.11.1942 г. призван на фронт Ильинским сельским советом (Хабарский район Ал-тайского края) на Ве-ликую Отечественную войну. Военно-учётная специальность (ВУС) 126, что соответство-вало специальности портного. О военной службе Дмитрия Ивановича известно немного, со слов родственников, служил он в трудар-мии, служба его проходила в г. Загор-ске (ныне г. Сергиев Посад) Московской области. Имеется фотография (одна из немногих), на которой Дмитрий Иванович запечат-лён вместе со своим сослуживцем, на обо-роте имеется надпись

«На добрую и долгую память от товарища Санталова Степана Га…(неразборчиво) Сняты 25.11.1943 гг. Загорск Московской области». Дисциплина была военная. Дмитрий Иванович рассказы-вал детям, что он был в боевом пожарном расчёте — тушил зажигательные бомбы. Уже когда погнали фашистов от Москвы и стало спокойнее, он шил. Условия были тяжёлые, кормили плохо. Впрочем, во время войны тяжело приходилось всем.

Евгений Горских.

30

«...привез с войны яблоки»

Клящин Семён Дмитриевич

Хочу поделиться воспо-минаниями о своём отце, Семёне Дмитриевиче Клящине, который ушёл на войну в самом её на-чале и вернулся домой в ноябре 1946 года.Когда грянула Великая Отечественная, отцу было 29 лет. Это сейчас тридцатилетних называ-ют парнями и относятся к ним как к молодым ребятам, а тогда это были взрослые серьёз-ные мужчины. Вот и отец оставлял дома жену и троих детей: меня, ко-торой едва исполнилось пять лет, трёхлетнего Мишу и годовалого Толю.Забрали его одним из первых. Произошло это 29 июня 1941 года. Вско-ре ушли на фронт два его брата — Григорий и Степан и два племян-ника — Алексей и Пётр…Странно, я помню, как провожали отца, но не

помню его самого в тот день, не могу сказать, как он выглядел, во что был одет, какие у него были глаза. Помню только, что проводы проходили в центре села, что на площади яблоку негде было упасть, а когда под-воды с новобранцами тронулись, все закрича-ли, заплакали, побежа-ли вслед. Я тоже бежа-ла и кричала, стараясь не потерять из виду плачущую маму…Остались мы без отца. И раньше-то мало ви-дели, всё он в бригаде да в бригаде, а теперь вообще не знали, увидим ли ещё когда-нибудь. Мама сильно убивалась, тосковала. Да и плохо без мужика в деревенском доме — хозяйство того и гля-ди в полный упадок придёт…Нашего самого маленького не стало вскоре после того, как папу забрали на войну. Заболел и умер наш Толик. Помню, мама

горько плакала, а меня отправили в поле за цветами…Теперь уже наша мама сама по несколько дней пропадала в бри-гаде. Нас старалась не бросать, и часто по утрам можно было наблюдать такую картину: бредём на заре втроём — мама, я и Миша. Братишка хочет спать, капризни-чает, просится на руки. Я тоже хочу спать, но я — большая и должна показывать пример. Какое-то время он ша-гает рядом со мной, но это ему быстро надое-дает, и он опять протя-гивает ручки: возьмите, мол, меня! Мы с мамой по очереди брали его на спину, хотя маме, конечно, доставалось нести дольше… Хорошо ещё, что это была са-мая близкая к деревне бригада № 1.В бригаде мама с другими женщинами уходила в поле. Миша с плачем топал за ней. Моей задачей было его

остановить, не пустить, чтобы не мешал маме работать. Догоню, схвачу за шкирку, а он ещё пуще в крик… Иногда мы с мамой ночевали в бригаде — каждый день ведь не находишься. Были там и другие дети, не одни мы. Прокормить всю эту ораву помогали ко-ровы, которые находи-лись там же, — кто бы дома за ними смотрел? От коровки и молоко, и сметана, и творог. Нарвёшь, бывало, чёрного паслёна да в чашку с молоком. Ох и вкуснота!..На коровах и работу колхозную справля-ли. Что вспахать, что отвезти — везде они выручали. Памятник им надо поставить, тем коровам!По вечерам приходил бригадир и проводил что-то вроде политин-формации: рассказы-вал услышанную по радио или прочитан-ную в газете сводку с фронта. Я очень

31

боялась этих рассказов и залезала под одеяло с головой. В темноте представляла себе злых фашистов, стано-вилось ещё страшнее, с криком отбрасывала одеяло… Мама прижи-мала к себе, успокаи-вала.Так дожили и до По-беды. Плакали теперь уже от радости. Ждали отца, а он всё не шёл. Наконец в ноябре 1946 года радость посетила и наш дом: папа побе-дил фрицев и вернулся к нам, да ещё и с го-стинцами — привёз яблоки, которых мы тогда, можно сказать, и мне видели. Миша лежал в боль-нице — заболел свинкой, и мы всей семьёй отправились к нему. В палату не пускали, самому Мише тоже нельзя было к нам выйти. Больни-ца была старенькая, одноэтажная; мы стали кидать яблоки прямо в форточку, а Миша и лежавшие с ним в

палате мальчики с во-сторженным визгом их ловили. Больше я такой радо-сти не помню. Папа был строгим, даже жёстким. Маме приходилось скрывать от него наши ма-ленькие провинности. Нет, он нас не бил, но отчитать мог так, что запоминалось надолго. Сейчас, прожив на свете много лет, вос-питав детей и внуков, я думаю, что не сле-дует родителям быть такими твёрдыми. Но, наверное, то трудное время не располагало к доброте и ласке. Да и некогда было ему нас нежить — колхозная работа забирала отца целиком, без остатка… Летом он находился в бригаде, зимой ездил на лошадях за сеном и дровами. Работал кладовщиком, брига-диром, в последнее время — машинистом мехтока. Несколько раз избирали депутатом сельсовета, районного

совета, был председа-телем избирательной комиссии, делегатом районной партийной конференции. Он не был весельчаком, рубахой-парнем, но за трудолюбие, строгость и справедливость его уважали и неодно-кратно награждали трудовыми медалями, которые он хранил вместе с фронтовыми наградами: орде-ном Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», нагрудными знаками, которые давали фрон-товикам в юбилейные годы Победы…Мама умерла в 1996 году, отец прожил без неё лишь два года и ушёл следом. Я люби-ла своего отца таким, каким он был, и свято храню память о нём — документы, фотогра-фии, награды. Уверена, так же бережно их будут хранить мои дети. Отец скупо рассказы-вал о войне, больше

о тех годах я узнала, уже повзрослев, из документов: где воевал, кем. Но помню, что на фронт он попал со своим земляком Мака-ром Полозковым. Они вместе были на Ор-ловско-Курской дуге — вначале подвозили на передовую снаряды, а потом и сами стали артиллеристами. 750-я, 287-я стрелковые ди-визии, потом тяжёлое ранение в грудь в бою под Курском и эвакого-спиталь № 4211. 135-й отдельный железнодо-рожный батальон, 52-й отдельный железнодо-рожный батальон… Везде он выполнял свой долг с честью. Я горжусь своим отцом и тем, что могу запи-сать его имя в «Бес-смертный полк» Алтая. Пусть оно останется там навеки!

М. Савина.с. Новоегорьевское.

32

«...герой прожил 92 года»

Зотов Алексей Яковлевич

Мой любимый праде-душка, Зотов Алексей Яковлевич, родился 19 февраля 1912 года в селе Платцовка Ульяновской области в семье крестьянина. С 16 лет занимался пчеловодством, школь-ного образования не имел. В 1935 году был при-зван в ряды Красной армии — в 133-й легкоартиллерийский полк 32-й стрелко-вой дивизии, которая дислоцировалась на ст. Раздольная Примор-ского края. Экстерном сдал экзамены за курс школьной программы, окончил полковую школу командиров отделения, курсы сер-жантов, школу млад-ших лейтенантов. В 1938 году участво-вал в боях на озере Хасан в должности

командира транспорт-ного подразделения, за что награждён медалью «За отвагу» и значком «Участник Хасанских боев». В 1941 году воевал под Ленинградом, участвовал в обороне Москвы. 21 декабря 1941 года под Наро-Фоминском был тяжело ранен. В марте 1942 года был направлен в Уральский военный округ — в г. Уфалей Челябинской обла-сти — в 1108-й пу-шечно-артиллерийский полк (ПАП) команди-ром батареи. В июле 1942 г. прибыл на Воронежский фронт. За бои под Воронежем награждён орденом Красной Звезды, меда-лью «За отвагу». В конце сентября 1942 года полк был пере-брошен на оборону Сталинграда в 62-ю армию генерала Чуй-кова. С сентября 1942 года до 2 февраля 1943 года сражался

«…ликвидировал банды бандеров-цев»

Цыбочкин Григорий Павлович

Мой отец, Цыбочкин Григорий Павлович, родился в 1924 году на Украине, в Полтав-ской области. В 1942 году окончил Парти-занскую школу при ЦК ВЛКСМ в Москве и был направлен под-рывником в партизан-ский отряд «Народные мстители» в Смолен-скую область. В марте 1943 года был тяжело ранен и после лечения комиссован. Участвовал в ликви-дации банд банде-ровцев на территории Украины. В 1954 году с семьёй переехал в Усть-Пристанский район Алтайского края. Умер в 2002 году.

Татьяна Григорьевна Цыбочкина, дочь.

«…на руле тро-фейного велоси-педа крепился пулемет»

Шипилов Алексей Гаврилович

Мой отец, Шипилов Алексей Гаврилович, прошёл всю финскую и Великую Отечест-венную войны. Майор. Награждён медалями и орденом Красного Знамени. Закончил войну на реке Одер. Демобилизовался в 1948 году. Был комендантом не-большого немецкого городка. Всё детство мы прокатались на финском велосипеде, у которого на руле были отлиты крепле-ния для пулемёта. Папа был весёлым че-ловеком, хорошо пел и играл на гармошке и балалайке. Мы все — дети и внуки — вы-росли на его сказках. Спасибо ему!!!

Татьяна Алексеевна Иванова, дочь.

33

под Сталинградом в должности коман-дира 1-го дивизиона 1108-го пушечно-ар-тиллерийского полка, был ранен. За бои под Сталинградом награждён орденом Красного Знамени, медалью «За оборону Сталинграда». В должности команди-ра дивизиона 261-го гвардейского ПАП освобождал Смоленск, Белоруссию, Литву, за что награждён орде-ном Отечественной войны II степени. Был ранен, после лечения в январе 1945 года вернулся в дивизию и был назначен на-чальником штаба 261-го гвардейского ПАП. С января 1945 года участвовал в разгро-ме фашистских войск в Восточной Пруссии и штурме крепости Кёнигсберг. За штурм Кёнигсберга полк получил название Кёнигсбергский и был награжден орденом Александра Невского.

После окончания войны с фашистской Германией Алексей Зотов был пере-брошен на разгром Квантунской армии в Маньчжурию. После разгрома Квантун-ской армии в составе 261-го гвардейского пушечно артиллерий-ского Кёнигсбергского ордена Александра Невского полка 22-й гвардейской тяжелой пушечной артилле-рийской Виленской Краснознаменной бри-гады 3-й гвардейской артиллерийской Витеб-ской, Хинганской Крас-нознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии резерва Верховного Главного командования направ-лен в Северную Корею, г. Пхеньян. За бои с японски-ми милитаристами награждён орденом Отечественной войны I степени. В конце 1947 года, после того как наши части, находящиеся

в Северной Корее, были расформированы, демобилизовался в должности командира дивизиона в звании гвардии майора. После демобилизации прибыл с женой Ека-териной Семёновной (с которой прожили 72 года) и тремя детьми на родину — в Май-нинский район Улья-новской области, где занимал должности заведующего отделом социального обес-печения, директора райпромкомбината, заведующего цент-ральной сберегатель-ной кассой. В 1970 году после трагической смерти дочери, попавшей по распределению в Бар-наул после окончания московского институ-та, с женой приняли решение переехать в Барнаул и посвятить жизнь внукам, а затем и правнукам. До 1987 года работал в отделе режима завода «Кри-сталл».

В 2000 г. по приказу Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Федера-ции В.В. Путина Зотову Алексею Яковлевичу присвоено звание подполковник. Пережив не одну войну, трагическую смерть двоих детей, преодолев тубёрку-лез, онкологическое заболевание, он дожил до 92 лет и дождался появления на свет праправнучки. Гордость и достояние нашей семьи!

Екатерина Зубарева.

34

Мой отец, Иван Фё-дорович Побединский, уходил на фронт, по-вторяя фразу: «Живым врагу не дамся!» Он пропал без вести в самом начале войны. Писем отец не писал. Единственной весточ-кой с фронта, которая пришла в наш дом в октябре 1941 года стала похоронка… Вот, впрочем, и всё, что известно об отце.Когда подрос, я по-пытался восстановить историю последних месяцев жизни моего родителя, но безре-зультатно. «Считать погибшим» — таким был ответ Министер-ства обороны на мой запрос. Зато о дяде — Ники-форе Фёдоровиче По-бединском — удалось узнать многое.Он родился 1 июня

1912 года на Павлов-ской Заимке Макарь-евского округа Старо-бардинской волости, ныне — Красногор-ский район Алтайского края. Окончил лишь три класса церковно-приходской школы, зато в хлеборобских трудах преуспел с дет-ства. Когда юношей стали направлять на курсы трактористов, первым на общем собрании назвали фамилию моего дяди. На земле отцов тру-дился он: пахал, сеял, молотил… Но грянула война, и в июле 1941 года Никифора Фёдорови-ча призвали в ряды Красной армии. Воевал на Северо-Западном фронте. В октябре 1942 года получил тяжёлое ра-нение и был временно комиссован домой. Без дела не смог сидеть ни дня, поэтому сразу же отправился в бригаду, хоть ещё пе-редвигался на косты-

Побединский.Никифор Фёдорович

«...Побединский,умевший побеждать»

лях. Восстановил там старенький трактор ХТЗ, подлечил раны и вновь отправился воевать.Вскоре в одном из боёв получил второе ранение, в январе 1944 года — третье. После выздоровления попал в прославлен-ную 51-ю гвардейскую стрелковую дивизию, был назначен помощ-ником командира взвода в 156-й гвар-дейский полк. В книге «Солдатская слава» Алтайского книжного издатель-ства автор Александр Кочетов подробно описывает, как вое-вал Никифор Фёдо-рович.В Псковской области стрелковый батальон наступал на деревню Малое Подберёзье. В разгар боя был ранен командир взво-да, и тогда старший сержант Никифор Побединский взял командование на себя. Действуя смело

и решительно, орга-низовал отпор врагу. Взвод уничтожил 12 вражеских солдат. За этот поступок Никифор Фёдорович награждён медалью «За отвагу». А вскоре снова бой, теперь за деревню Подлипки. Взвод ворвался в село, но пулемётный огонь противника остановил наступление. Корот-кими перебежками Никифор Фёдорович двинулся к дому, на чердаке которого засел пулемётчик. Дал очередь из автомата. Ещё очередь. И тут кончились патроны… Немцы заметили его, и пули засвистели над головой бойца. Укрывшись за углом, он решил во что бы то ни стало уничто-жить пулемётное гнездо. Дождался, когда вражеские солдаты поведут огонь в противоположном направлении, бросил-ся вперёд и метнул

35

несколько гранат. Фашистский пулемёт замолчал! Впослед-ствии за этот подвиг Никифор Фёдорович был удостоен ордена Славы III степени.Противник постепен-но отступал на запад. Части 51-й дивизии с боями вступили в Витебскую область, город Полоцк. Перед ними была сильно укреплённая оборони-тельная линия «Тигр». Гвардейцы прорвали её, ворвались в город. Здесь Никифор был ранен в четвёртый раз.После госпиталя Побединского напра-вили в другую часть — в 324-й стрелковый полк 77-й Симферо-польской дивизии. Наши войска осво-бождали латвийскую землю. Ожесточённые бои развернулись за село Каюркросс. Ники-фор занял выгодную позицию. Когда враг пошёл в атаку, он дал команду «Огонь!». Внезапность внесла

смятение в ряды гит-леровцев, они стали отступать. За боевое отличие в том бою Никифор Побединский награждён орденом Славы II степени.Храбро и мужественно сражался мой дядя в Курляндии. Одна из высот несколько раз переходила из рук в руки. В одной из атак взвод попал под миномётный огонь, подкосило командира взвода, и Никифор Фёдорович вновь взял командование на себя. Три дня фашисты без-результатно пытались вернуть высоту, но наши бойцы не сда-лись. К двум орденам Славы бойца приба-вился ещё один — I степени.

…После демобилизации вернулся Победин-ский в родное село. Положение в колхозе было трудным, мно-го солдат погибло в далёких краях. Ники-фору Фёдоровичу, как в довоенные времена,

вновь пришлось сесть на трактор. В 1954 году начали осваи-вать целину. Дядя возглавил трактор-ную бригаду, обучал молодых трактористов. Наконец наступил «день атаки». Это было очень символично: в День Победы Ники-фор Фёдорович вывел свою бригаду в поле и, как в военное время, подал команду «Вперёд!». Взревели моторы машин…В 1956 году подвиги целинников отметили государственными наградами. Семь человек, в том числе и мой дядя, были награждены орденом Ленина.В 1972 году Никифор Фёдорович отправил-ся на заслуженный отдых. Он был частым гостем в школах, на торжественных мероприятиях, посвя-щённых Дню Побе-ды. Затаив дыхание, молодёжь слушала рассказы о подвигах

его однополчан, о тру-жениках тыла. Многое из этих бесед почерп-нул и я.Никифор Фёдорович Побединский скон-чался в 1994 году после продолжитель-ной болезни. Память о дяде и об отце живёт в моём сердце, я горжусь своими предками.

Ю. Побединский.с. Первомайское, Егорьевского района.

36

«... «Сокол» повто-рил судьбу «Мо-лодой гвардии»

ДобросмысловДмитрий Константинович

10 апреля 2014 года исполнилось 70 лет с момента гибели мо-его двоюродного деда Дмитрия Константино-вича Добросмыслова. Его не стало в апреле 1944 года. Он был ак-тёром Симферополь-ского драматического театра им. М. Горько-го. Деда расстреляли фашисты.Дмитрий Константино-вич родился в Казани в 1901 году. Окончил в этом городе те-атральную студию. Играл в разных театрах: в Чебокса-рах, Брянске, Вологде, Бельцах, Ленинграде. С 1932 года — в труп-пе Симферопольско-го драматического театра. По воспомина-ниям современников, Дмитрий Добросмы-слов исполнял харак-терные роли. Публика

любила его за сцени-ческое обаяние, специ-алисты считали масте-ром перевоплощения. Среди лучших ролей двоюродного деда — Восьмибратов в ко-медии А. Островского «Лес», Клещ в «На дне» М. Горького, Наполе-он в «Фельдмаршале Кутузове».Во время войны он вместе с женой, актри-сой Зоей Яковлевой, оказался в оккупиро-ванном Симферополе. Труппа театра про-должала играть. В этот период Дмитрий Кон-стантинович вместе с другими актёрами вступил в подпольную группу «Сокол». Группа вела антифашистскую деятельность. Дед при-нимал участие в кон-цертах для немецких офицеров и благодаря этому узнавал о гитле-ровских частях в Кры-му важные сведения, которые передавались в штаб партизанского объединения и отту-да — на «большую

землю». Проявил себя как настоящий раз-ведчик. Зоя Павловна Яковле-ва превосходно игра-ла социально-бытовые роли в пьесах русских классиков. Чудесно пела русские народ-ные песни. Была очень честным, принципи-альным человеком. Во время войны постоян-но вязала (эти вещи затем переправляли в лес партизанам). Также занималась сбором медикаментов для партизан. Подпольщикам «Со-кола» удалось соста-вить карту немецких объектов, она была передана советско-му командованию, и благодаря этому фашистские объекты были уничтожены. Немцы угоняли моло-дых симферопольцев в Германию. При те-атре удалось создать молодёжную студию и спасти от депорта-ции многих молодых людей.

Подпольщики были арестованы 18 марта 1944 г. Их зверски пытали. 10 апреля 1944 г. члены группы «Сокол» были рас-стреляны гитлеровца-ми, в том числе мой двоюродный дед и его жена. Через три дня в город вошли совет-ские войска.На здании театра в честь актёров-ге-роев установлена мемориальная доска. В 1977 г. коллек-тив театра поставил спектакль «Они были актерами», посвящен-ный деятельности группы «Сокол». Был снят одноимённый фильм. В Симферопо-ле в память о подвиге земляков названы улицы. Есть и улица имени Дмитрия До-бросмыслова.

Анна Добросмыслова.

37

38

К движению «Бессмертного полка»присоединились военно-патриотические клубы.

Действующий с 1969 года в барнаульском профессиональном училище № 16 военно-патриотический клуб «Русские витязи» за-явил о поддержке акции. Курсанты клуба призвали и другие военно-патриотически объединения Алтая не оставаться в стороне.

Журналисты краевых СМИ координи-ровали свои действия по поддержке сайта «Бессмертного полка».

Проверяли, редактировали поступавшие сведения о фронтовиках, готовили коррес-понденции и очерки о воинах, неожиданно открывшихся с помощью родственников и волонтёров новыми гранями.

Инициаторы акции призвали горожан пополнять ряды нового движения.

В интернете опубликовано обращение к жителям города и края: «Обществен-ная некоммерческая, неполитическая, не-государственная гражданская инициати-ва выводит на улицы «Бессмертный полк». Присоединяйтесь! Нас уже много: на сайте зарегистрировалось около 1,5 тысячи бар-наульцев. У каждого из вас есть деды и пра-деды, бабушки и прабабушки, которые ценой

своих жизней обеспечили нашу жизнь в сво-бодной стране. Может быть, теперь только вы храните в памяти имена воевавших за Отечество. Вспомните их! Прислушайтесь к своему сердцу: оно уже отбивает приказ «Встать в строй!» Наш «Бессмертный полк» строится в парадные расчёты».

Администрации края, городов и районов внимательно рассматри-вали все пожелания координаторов«Бессмертного полка» по организациишествия.

Изготовление фотопортретов приобрело массовый характер.

Сотрудники типографии, где горожане за-казывают фотопортреты, трудятся не по-кладая рук. Там не просто наплыв посети-телей, там аншлаг.

Судя по количеству записей на сайте и числу желающих непременно сделать фо-топортрет фронтовика, становится ясно, что колонна «Бессмертного полка» будет вы-глядеть внушительно.

Идею акции поддержали известные в городе и крае деятели культуры, рассказав о своих фронтовиках.

2 153участ- никаВеликой Отече-ственной войны записали жители края в «Бессмерт-ный полк»

16 799человекзаписаны в стране к 30 апреля на сайте «Бессмерт-ного полка»

Апрель | 2013

Хроника «Бессмертного полка»

-видео

-видео

-видео

39

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Одних понимаю, другими восхищаюсь

— Думаю, тех, кто детально знаком со всеми без исключения записями в ал-тайском «Бессмертном полку», в крае немного. Я попадаю в этот перечень из-за добровольно принятых функций модератора сайта — невидимого по-мощника авторов записей в интернете. (Следы работы модератора вы могли зафиксировать, например, по косвенно-му признаку: из текста вашей истории «чудесным» образом исчезли опечат-ки и описки.) Для работы с историями фронтовиков есть и личные мотивы: мой дед воевал тогда, у него после Ве-ликой Отечественной войны остались ранения да три медали — за Ленинград, за Москву и «За боевые заслуги».

Предполагал, что в 2013 году сайт сумеет собрать примерно 500 историй алтайских участников войны. Опирался на аналог — зачинатели «Бессмертно-го полка» в первый год разместили на сайте около 800 записей томичей. Про-гноз не сбылся — в полку Алтая тысячи историй…

Тексты очень разные — скупые и пространные, эмоциональные и пре-дельно сухие («родился, призван, по-гиб…»). Читая записи, видел, что нередко родственники многого не знают о сво-ей семье: место рождения фронтовика (а это важно для начала поиска), его отчество. Никогда не интересовались, чем тот занимался после войны, если посчастливилось вернуться домой … Читая другие записи, видел иное. Неко-

торые люди годами и десятилетиями ищут крупицы сведений о родном чело-веке. И не так уж редко находят!

Не осуждаю первых, но восхищаюсь вторыми — мне они ближе. С каждым годом таких удачливых поисковиков бу-дет всё больше. Дело в том, что в стра-не идёт работа по оцифровке военных архивов. Эти архивы в своей основной массе становятся досягаемыми с помо-щью доступных интернет-технологий. Обращаюсь к читателям этой книги, ещёне нашедшим своих родных фрон-товиков: не отчаивайтесь, вполне веро-ятно, что интересующую вас историю скоро можно будет увидеть на экране вашего компьютера.

Иногда скупость записей на сайте объясняется не неведением, а убеждени-ем, что известные семье живые подроб-ности неуместны в публичной сфере — уместнее этические и идеологические штампы («Спасибо за Победу!», «Любим, помним!»). На мой взгляд, это не так. За-писи будут жить века, потомкам важно знать, какими мы были, о чём думали, как хранили эту память. А как мы ус-воили штампы, это не так уж и важно, с этим более-менее всё и так ясно.

Истинно патриотическое движение «Бессмертный полк», разбуженное том-скими журналистами и подхваченное всей страной, не о далёком прошлом воевавших людей. Эта акция, конечно же, отражает наше понимание жизни. А как её понимали фронтовики — они объяснили ещё тогда…

Владимир Овчинников, журналист, модератор сайта «Бессмертный полк» — 2013

40

«...встретился 9 мая 1945 года с братом у рейхстага»

ФокинПавел Архипович

Это из воспоминаний, записанных мною по горячим следам 9 Мая 1975 года, когда исполнилось 30 лет со дня Великой Победы. Отец в тот день разго-ворился.Мы собрались за столом у моих родите-лей. Папа рассказывал о войне. Впечатление о ней: это адский кру-говорот. За полмесяца, а в начале он попал в пехоту, не пришлось ни с кем подружиться, так как одних убивают, ранят, на их место за-ступают другие, и так без конца. Однажды отец с офицером Черновым получили приказ — уничтожить дзот. (Политрук не пошёл с ними.) Дзот поливал непрерывным пулёметным огнём.

Дерево, под которым лежали бойцы, было исхлестано пуля-ми, ветки дождём сыпались на землю. Мой папа заметил фашистских солдат, которые непрерывно подносили ящики с патронами, и дзот непрерывно стрелял. Тогда он сказал:— Давай, Чернов, по подносящим патро-ны!Стреляли из винтовок. Фашисты попадали, некоторые побросали ящики и поползли. Дзот через некоторое время замолчал. Тут подошёл майор из особистов и закричал:— Давай впёред, на окопы!Ему говорят:

— Что вы, ведь нас только трое!— Ничего! И втроем возьмёте! Фокин, давай винтовку! Я пойду вперёд!

— Нет, не дам. Про-падёте ни за что!Тогда он вырвал винтовку у Чернова,

встал в рост и стал целиться, но через мгновение упал с про-стреленной головой. Чернов закричал:— Надо вынести това-рища майора!Они взяли майора. По-несли и вдруг увидели, что на губах у него пузырится кровавая пена. Скорее схватили индпакет, перевязали его, и тут пуля ударила моего отца в мякоть руки между боль-шим и указательным пальцем. Он говорит сейчас: «Словно пал-кой по руке удари-ли». Перчатка сразу наполнилась кровью, он её сбросил, надел с другой руки. Потом его допрашивали в особом отделе, не самострел ли?

…Сегодня, 9 Мая 1975 года было открытие не-большого мемориаль-ного комплекса. Миру было много. Плакали вдовы. Старые моли-лись. Они вспоминали павших. Они вспоми-нали их, как в пер-

вый год гибели. Мои третьеклассники были приняты в пионеры, по-том стояли в почётном карауле. Немного про-дрогли, зато учились мужеству...»

…Первое воспомина-ние об отце, когда я была ещё младенцем. Он приехал из рей-са ночью, а я спала. Мама подала меня отцу, он начал цело-вать меня. Я заревела и начала отбиваться, так как у него был колючий небритый подбородок и он был в колючей армейской шинели. Он ещё долго ходил в гимнастёрке. А в 70-х донашивал гимнастёрку моего брата, пришедшего из армии.Папа редко рассказы-вал о войне, слишком тяжело было вспоми-нать. Он отдал защите Родины около семи лет: сначала отслужил срочную, потом воевал на финской, а в июне 1941-го вместе с товарищами пошёл до-

41

бровольцем на фронт. Прошёл всю вой-ну — от Сталинграда до Берлина. Он по специальности шофёр, пришлось служить на автомобилях. Это про него и его друзей-шофёров песня «Эх, путь-дорожка фронто-вая! Не страшна нам бомбёжка любая!»Еще одно из воспоми-наний отца. Колонна наших машин попала в кромешный ад на подступах к Ста-линграду. С жутким завыванием внезапно налетели фашистские самолёты и стали поливать колонну бронебойными пулями. Некоторые машины загорелись. Шофёры думали, что везли сна-ряды, — выскочили из машин, папа тоже, по-бежали в поле. Руками разрывали снег и зем-лю, чтобы укрыться. И тут папа взмолился: «Мамин Бог! Спаси меня!» Когда налёт кончился, вернулись к уцелевшим маши-

нам. Оказалось, везли зимнее обмундирова-ние: ватники, бушлаты, ватные штаны. Можно было спрятаться под грузовик. Пули проби-вали только несколько слоёв одежды....По словам отца, 9 мая 1945 года они встретились в Берлине, у рейхстага, с род-ным старшим братом Фёдором Архиповичем Фокиным, двоюрод-ным братом Сергеем, земляком Николаем Михайловичем Сунде-евым (впоследствии директором школы) и другими земляками с Алтая, их имён я уже не помню. Все радова-лись победе, расписы-вались на рейхстаге. Я спросила:

— Папа, а чем ты расписывался на рей-хстаге?

— Штыком, дочка. На-писал: «П. Фокин».На руке у него была армейская татуировка: «1939 год, РККА» — и рисунки. Я написала стих:

«Татуировка у отца: Цветочный куст и си-ний якорь. Четыре бук-вы — РККА, А также дата, когда кололась его рука В 39-ом».Умер мой папа 29 марта 1982 года от болезни.С годами многое забылось, но кое-что помню. Помню, у отца было несколько солдатских медалей: «За победу над Гер-манией», «За взятие Будапешта» и другие. Но мы медали не со-хранили: заиграли их, затеряли в детстве – игрушек тогда не было.

Галина Дюмаева, дочь.

Моя прабабушка по линии отца, Лопина Матрёна Григорьевна, родилась в 1869 году в Курской губернии. В 1892 году вместе с мужем Емельяном Ефимовичем пересели-лась на Алтай. В семье было семь детей — три сына и четыре дочери. Проводила на войну троих сыновей, а ког-да ушла на фронт младшая дочь Марфа, 1910 года рождения, 72-летняя Матрёна Григорьевна ушла вместе с ней. Всю войну она рядом с дочерью помогала раненым бойцам в са-нитарном поезде. Была и прачкой, и поварихой, и санитаркой. Умерла в 1948 году в городе Львове.

Наталья Дмитриевна Мазяркина.

«…в 72 года вместе с дочерью ушла на фронт»

Лопина Матрёна Григорьевна

42

«...четверть века пролежал в танке на дне Днестра»

ШикуновИван Тимофеевич

На Мемориале Славы в селе Староалейском в окружении берёз сто-ят на вечном посту бю-сты Героев Советского Союза, наших земляков

— Александра Пет-ровича Калашникова и Ивана Тимофеевича Шикунова. Давайте сегодня вспомним об одном из них — об Иване Тимо-феевиче Шикунове.Он родился в селе Ста-роалейка в 1915 году в семье крестьянина. Окончив семь классов школы, Иван поступает на подготовительные курсы при Змеино-горском педучилище, а затем становится студентом. Получив ди-плом, молодой учитель едет работать в село Михайловка Змеино-горского района. Когда началась Ве-ликая Отечественная,

Иван Тимофеевич работал инспектором районо. С первых дней войны рвался на фронт. Но только в 1942 году его призвали в армию и направили в военное училище. После его окончания был на-значен заместителем командира батальона по политчасти....В одном из боёв за Днепр его часть вышла к реке у плотины Дне-прогэса. Правый берег, где были фашисты, затаился. Враг при-нял все меры для его укрепления. В ночь на 25 октября 1943 года был получен приказ: захватить плацдарм на правом берегу Днепра.Первой от берега отча-лила лодка, в которой с бойцами находился Иван Шикунов. Враг встретил смельчаков ураганным огнём. Свистели пули, крас-ными стрелами резали черноту ночи трасси-рующие снаряды. Как только лодка ткнулась носом в песчаную

отмель берега, бойцы бросились к окопам врага, но были прижа-ты к земле ураганным огнём. Многие даже не успели выбраться на сушу и стреляли по фашистам, лежа в воде. Несколько раз наш десант поднимался в атаку, но вражеский огонь был слишком плотен. Появились пер-вые убитые и раненые. Был ранен командир батальона. Старший лейтенант Шикунов принял командование на себя.Немцы отлично понимали, что пере-правившаяся группа советских бойцов — это только начало, и прилагали все силы к тому, чтобы сбросить храбрецов в воду. Во главе взвода наш земляк стремитель-ным броском захватил траншею врага, быстро организовал оборону. В ответ на дерзкую вылазку наших бойцов враг предпринял несколько новых атак.

Немцы имели трёх-че-тырёхкратное превос-ходство в живой силе, которую к тому же их поддерживали танки. С рассветом начались новые атаки осата-невших гитлеровцев. В течение дня батальо-ну Шикунова пришлось отбить шесть атак противника. На головы смельчаков сыпался град снарядов и мин. Временами враже-ские танки подходили к самым окопам наших бойцов. Силы батальо-на таяли с каждым ча-сом. Раненые истекали кровью, но продолжа-ли отбиваться. К трём часам дня гитлеровцы начали обходить ба-тальон или, вернее, то, что от него осталось, с флангов.В эту критическую ми-нуту Шикунов с груп-пой автоматчиков пробрался к немецким окопам и захватил их. Это позволило баталь-ону продержаться до наступления темноты. А вечером батальон

43

получил подкрепление, люди могли поесть, отдохнуть. Но тяжёлые бои за захваченный участок правого берега Днепра не прекраща-лись до 7 ноября.За проявленное муже-ство, геройство Иван Шикунов был удостоен звания Героя Совет-ского Союза.С тяжёлыми боями почти через всю Юж-ную Украину прошёл кавалер Золотой Звезды капитан Иван Шикунов. На Днестре, в районе города Дубо-сары, вновь завязались ожесточённые бои. Немцы, прижатые на-шими войсками к реке, оборонялись с фана-тизмом обречённых. 14 мая 1944 года при поддержке танков пер-вый батальон стрелко-вого полка совместно с другими частями дивизии атаковал нем-цев в излучине Днест-ра. Бойцы устремились в прорыв вдоль берега. В боевых порядках пехоты двигался и танк

с Шикуновым. Он дол-жен был идти правоф-ланговым и через 300 метров резко взять влево, чтобы преодо-леть противотанковый ров. Атака началась в 22 часа 30 минут. Ночь была тёмной. На берегу в то время было много гитлеровцев, бронетранспортёры и другая техника. Когда цель уже была близка, машина, резко уклонившись впра-во, сорвалась в реку с обрыва...Двадцать четыре года воды Днестра безмолвно покрывали «тридцатьчетвёрку», сорвавшуюся с бере-га в разгар ночного боя. Танк этот стал легендой в окрестных городах и сёлах. Его мечтали найти. Нако-нец водолазы обнару-жили танк. И вот мощ-ные тягачи вытягивают Т-34 на берег. Сотни жителей окрестных приднестровских сёл в молчании скло-няют головы перед

реликвией минувших грозных лет — в танке находились остан-ки воинов... Вместе с Иваном Шикуновым погиб и заместитель командира батальона, Герой Советского Со-юза, капитан Григорий Корнеев.Почти четверть века под водой на танке не отразились, только со-шла краска и чуть-чуть потемнела уральская сталь.Танк совершил свой последний пробег, чтобы навсегда оста-новиться на холме у дороги. На том самом холме, где в 1944 году находился командный пункт. Теперь он стал памятником Славы не только бойцам, по-гибшим в этом танке с бортовым номером 44232, но и всем воинам, отдавшим свою жизнь за свободу и счастье всего народа.А как ждала весточку его мать все эти годы! Проходили вёсны, летели зимы, а весть от

сына никто не прино-сил. Погиб неизвестно где. И вдруг — неожи-данное. Пришла к до-чери, а внук говорит: «Бабушка, я вчера про нашего дядю Ваню пе-редачу по телевизору смотрел». Она замер-ла. «Правду говорю, бабушка. И портрет его показывали, и танк, в котором он погиб...»

Галина Паутова.Третьяковский район.

44

Сегодня я — един-ственный человек на земле, кто ещё помнит его имя: Фёдор Петро-вич Кибакин. Он ушёл на фронт 24 июня 1941 года, до блеска начи-стив боевые награды за бои на Халхин-Голе, озере Хасан и финской войне. Родные получи-ли одну-единственную весточку со штампом полевой почты. Только после войны, после долгой переписки с во-енными ведомствами моя мама узнала, что её муж погиб в фашист-ском плену. Я появилась на свет через 6 лет по-сле Победы. Таким был его наказ жене, вечной и верной солдатке: выйти замуж и родить ребёнка.Всю жизнь мама мо-лилась за него и со-крушалась, не зная, где покоятся косточки

родного человека… Но каким наитием, какой унаследованной от мамы мукой я с юно-сти произносила это слово — Маутхаузен? Я перевернула горы литературы и архивных донесений, искала ин-формацию на немецком языке с единствен-ной надеждой: найти сведения о том, по ком первому зажигала па-мятную свечу моя мама.Солдат из маленько-го села Алинкино, из коренной срединной России, оказался в самом пекле первых кровопролитных боёв на Украине и в соста-ве двухмиллионной группировки советских войск попал в окруже-ние 18 августа 1941 года. Из фашистского лагеря — шталаг VI Batchorn (на северо-западе Германии) с первой группой советских военноплен-ных был отправлен в австрийский лагерь смерти Маутхаузен.Лишённые защиты

законами Междуна-родной организации Красный Крест, они подверглись издева-тельствам, побоям и пыткам на первом же построении на лагер-ном плацу. В докумен-тах Комиссии Нюр-нбергского процесса есть свидетельство испанского репортёра, страдавшего в лагере с сорокового года: рус-ских избивали с осо-бой жестокостью, не кормили, систематиче-ски раздевали до гола и выгоняли на плац.В архивах Маутхаузена есть такая фотогра-фия: шеренга голых, измождённых мужчин, и дата — 10 ноября 1941 года. Им, пер-вым военнопленным, выпала участь строить печи и газовые каме-ры, в которых сгорят и умрут сотни и сотни тысяч человек.…А в феврале 1945 года на том же лагер-ном плацу фашисты заживо заморозят водой из шлангов

генерал-лейтенан-та Советской армии Дмитрия Михайловича Карбышева, который отказался сотрудни-чать с рейхом.Фёдор Петрович Кибакин погиб 9 января 1942 года. Так записал в учётной карточке лагерный Харон — регистратор человеческих смертей, он обозначил и причи-ну смерти — болезнь сердца.Пятиклассницей я увидела в журнале фотографию скульпту-ры из белого мрамора, которую воздвигли на территории Маут-хаузена. Я написала письмо скульптору Владимиру Ефимовичу Цигалю и получила его ответ. Да, отве-тил он, это генерал Карбышев. Вот почему так неизбывно «пепел Маутхаузена стучит в моём сердце»…

Валентина Мансурова, профессор, доктор философских наук.

«..моя мама молилась за него всю жизнь»

КибакинФёдорПетрович

45

« ...огнем орудия отразил пять вражеских атак»

Выдрин Иван Ефремович

Выдрин Иван Ефре-мович родился 23 июня 1908 года в селе Крестьянка Ма-монтовского района Алтайского края в крестьянской семье. С 1929 года работал в колхозе. Был участ-ником Всесоюзной сельскохозяйствен-ной выставки (ВСХВ) в Москве в 1939 году, награждён серебряной медалью выставки. С 1939 года работал председателем сель-совета. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года. Призван в Красную армию Мамонтовским РВК Алтайского края в 1941 году. В действу-ющей армии — с июня 1941 года. Сражался на Западном и 1-м Белорусском фронтах. Участник Белорусской операции. Был трижды ранен. Особо отли-

чился в ходе Люблин-Брестской операции при форсировании Вислы и в боях на захваченном плацдар-ме. Одним из первых с орудием перепра-вился 29 июля 1944 года через Вислу юго-западнее города Пу-лавы (Польша). В ночь на 3 августа, находясь в боевых порядках пехоты, огнём орудия отразил 5 вражеских контратак. Участвовал в дальнейших боях за удержание плацдар-ма. Указом ПВС СССР от 21.02.1945 года присвоено звание Ге-роя Советского Союза (Пулавский плацдарм). Участвовал в Висло-Одерской и Бер-линской операциях. Награды: медаль «Зо-лотая Звезда», ордена Ленина, Красного Зна-мени, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, ме-дали «За отвагу» (две), «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу

над Германией» и дру-гие. После окончания войны И.Е. Выдрин был демобилизован. Вернулся на родину, работал председате-лем сельсовета, бри-гадиром тракторного отряда и бригадиром на ферме. Последние годы жил в Барнауле. Умер 8 мая 1987 года.

Анна Викторовна Польских, правнучка.

«...на него прихо-дила похоронка, но он вернулсяс войны»

Корников Василий Леонтьевич

Корников Василий Леонтьевич, 1924 года рождения, призывался Калманским райво-енкоматом Алтай-ского края. Он был награждён медалями и орденами, фотогра-фировали его у боево-го Красного знамени за боевые заслуги. На него приходила похоронка, тут же список погибших, в чи-сле которых и он. Но оказалось, что он был контужен, его нашли на поле боя, а похо-ронку уже отправили матери. Василий Леон-тьевич выжил, вернул-ся с войны.

Людмила Корникова.

46

«…сердце сол-дата перестало биться в День Победы»

ЧунихинМихаилГеоргиевич

9 мая 2013 года исполнится 23 года с тех пор, как пере-стало биться сердце солдата Великой Отечественной войны, героя. Это мой пра-дедушка — Чунихин Михаил Георгиевич. Я родилась спустя шесть лет после его кончины. Мы не встре-тились. Но, слушая рассказы о нём и рас-сматривая фотогра-фии, я получила много информации. Сегодня воспоминания о тех страшных страницах нашей истории и о ге-роизме советских людей проходят новый этап осмысления. Этим объясняется актуаль-ность моего исследо-вания. Мне очень помогли в исследовании рас-сказы и фотографии из семейных архивов

дочерей прадедушки: Кирилиной Тамары Михайловны и Гришко Татьяны Михайловны, а также семейный архив моей мамы – Соловьёвой Натальи Николаевны. Кроме того, мне пришлось изучить материалы по истории нашей страны с конца XIX до конца XX века. Это статьи В.А. Скуб-невского «Алтай в эпоху капитализма»; Н.В. Кладовой «Алтай в период революции и гражданской войны»; Ю.С. Дьяченко «Алтай в 1920–1940 годы»; Энциклопедия истории Алтайского края; ма-териалы учебника по истории России XX — начала XXI века авторов А.А. Данилова, Л.Г. Косулиной, М.Ю. Брандта соответству-ющих периодов. Мой прадедушка, Чунихин Михаил Георгиевич, родился 30 сентября 1915 года в селе Ветреноте-леуцком Алтайского

края. А родители его переехали на Алтай в начале XX века, в годы Столыпинской аграрной реформы. Крестьянин Георгий Чунихин проживал в селе Большое Ко-былино Староосколь-ского уезда Курской губернии. В Цент-ральной России в то время остро ощущался земельный голод. По-этому правительство решило отправить миллионы безземель-ных крестьян в Сибирь, где было много пусту-ющей земли. Первые переселенцы отправи-лись за лучшей долей в 1906 году. В их числе была и семья Чунихиных. Власти обещали предоставить льготы: освободить от налогов на пять лет, дать в собственность землю, выделить денежное пособие — 200 рублей на семью, мужчин освободить от воинской повинности. Хотя правительство не сдержало обещаний

в отношении моих предков (объяснялось тяжёлым экономи-ческим положением после русско-японской войны), они остались жить на новом месте. Семья была боль-шая — четыре брата и четыре сестры. Вели единоличное хозяйст-во, как многие пере-селенцы, тем самым претворяя в жизнь план П.А. Столыпина по созданию крепких единоличных хо-зяйств. Старшие дети помогали родителям. Тяжёлым испытанием стала Гражданская война. До призыва в армию Михаил жил в селе со своими родителя-ми, в 1936 году его призвали на срочную службу в Красную армию. Был направлен служить в дружест-венную Монгольскую Республику. Попал на Халхин-Гол, где в те годы было очень не-спокойно. В Монголии Михаил прослужил до

47

начала Великой Оте-чественной войны. Начал войну старши-ной, но когда в жесто-кой схватке с врагом погиб их командир, не задумываясь, заме-нил его и повёл роту в бой. После этого боя он был награждён медалью «За отвагу» и получил офицерское звание. Как отца и старшего товарища уважали его бойцы. В течение всей блокады Ленинграда мой прадедушка нахо-дился на этом участке фронта. Был дважды контужен и один раз ранен. Здесь получил два ордена Красной Звезды — № 510896, № 748198. Когда по-сле ранения он лежал в госпитале, то свой офицерский паек отда-вал ленинградским де-тям. Махорку, которую получал в качестве солдатского пайка, выменивал на продук-ты и отправлял их в детский дом на улице Ломоносова. Когда от-

крыли «Дорогу жизни» через Ладогу, то мой прадедушка был там, обеспечивал перевозку ленинградских детей на «большую зем-лю». Был награждён медалью «За оборону Ленинграда». После освобожде-ния Ленинграда мой прадедушка дошёл до Прибалтики. Там он и узнал о Победе. В 1945 году вернулся в Ленинград, навестил детдомовских детей, которых подкармли-вал своим солдатским пайком в дни блокады. Помогал обустраивать жизнь в городе. Заключительным этапом военной эпопеи Михаила Чунихина стало участие в войне против милитарист-ской Японии, по окон-чании которой он был награждён орденом Красного Знамени. Домой прадедуш-ка вернулся только весной 1946 года в звании старшего лейтенанта. Жить он

снова вернулся в село Ветренотелеуцкое. Там и женился. Вско-ре переехал в город Камень-на-Оби. Через год, 6 марта 1947 года, родилась первая дочь Тамара, 18 июля 1948 года — сын Ни-колай, третья дочь — Нина появилась 23 февраля 1950 года, 30 декабря 1951 года — четвертая дочь Татьяна. Устроился на маслосырокомби-нат, потом работал на межрайбазе, в РАЙПО, в кооперативе «Ры-бак», после на колхоз-ном рынке. Работать перестал только в ав-густе 1989 года, на тот момент ему было 73 года. Зимой 1990 г. праде-душка сильно заболел и почти не вставал с кровати. Он очень ждал 9 Мая. И вот праздник наступил. В этот день собралась вся семья, поздравля-ли с Днём Победы, но прадедушка уже сов-сем не вставал. В этот

знаменательный день, 9 Мая 1990 года, мой прадедушка умер. Вся семья: дети, внуки, правнуки — до сих пор помнят его. И каждый год 9 Мая мы всей семьёй прихо-дим к нему на могилу. Таков боевой и жиз-ненный путь моего прадедушки, офицера Чунихина Михаила Георгиевича, воина-освободителя. А закончить я хочу словами из стихотво-рения Е. Синявской: «Я из тех, кто не видел войны, Но она и меня опа-лила… И опять посреди тишины Я стою у солдатской могилы…» Татьяна Соловьёва, г. Камень-на-Оби,

48

Мой прадед, Пётр Александрович Локтин (со стороны бабуш-ки), родился в 1911 году в городе Кирове. В 1920 году семья переехала в Залесов-ский район Алтайского края. Прадед участво-вал в финской войне. Когда началась Велика Отечественная, вновь призвали на фронт. Было ему 29 лет. Дома оставались жена и чет-веро детей. За четыре года войны он прошёл путь от Орла и Сталин-града до Бреста, Вар-шавы и Берлина. Был 11 раз ранен, два раза контужен. За отвагу и мужество награ-ждён двумя орденами Отечественной войны I и II степени, первый из них ему вручал лично маршал Жуков. Награ-жден также медалями «За отвагу», «За боевые

«…пуля не пробила орден, вручённый Жуковым»

Локтин Пётр Александрович

Мой брат, Иван Михайлович Семёнов, ушёл добровольцем на фронт в первые годы войны из села Усть-Пристань Алтайского края. При этом при-писал себе ещё годок, чтобы взяли. Сохрани-лась даже районная газета «Авангард» за 1968 год со статьёй про него «На фланге пулеметчик Семёнов», бережно её храню. «Это было на терри-тории Венгрии, 1945 год, март, — пишет И. Попов, генерал в отставке. — Пулемёт Семёнова оказался на фланге гитлеров-ской контратакующей пехоты. Позиция была выгодная. Пулемёт работал бесперебой-но. Очередь следо-вала за очередью. Пули ложились точно в цель, в самую гущу

Семёнов Иван Михайлович

гитлеровских цепей». «И только в минуту передышки Семёнов сумел перевязать себе рану. Проверил боеприпасы, их оказа-лось мало. Он хорошо понимал, что пере-дышка будет недолгой, враг вновь попытается уничтожить его вместе с пулемётом». Брат умер в 1971 году. Боевые награды Ивана Семёнова: орден Крас-ной Звезды, медали «За отвагу», «За победу над Германией», «За взятие Вены». Есть нагрудный знак за участие в разгроме танковых группировок немцев в районе Бу-дапешта в марте 1945 года.

Екатерина Михайловна Бородина.

«…сумел перевязать раны только после боя»

заслуги», «За освобо-ждение Варшавы», «За взятие Будапешта», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».9 мая Петр Алек-сандрович встретил в Берлине. В этот день шёл жестокий бой. В бою пуля ударила его прямо в грудь, его жизнь спас орден. Этот орден с отбитой эма-лью хранится в нашей семье. Демобилизовал-ся прадед в 1947 году. В родном селе его из-брали председателем колхоза. Последние 10 лет до выхода на пен-сию работал кузнецом. Он был очень порядоч-ным и трудолюбивым человеком. Умер Пётр Александ-рович в 1982 году.

Алина Жданова, гимназия №40.

49

«...на войне — рядовой, после войны — строитель»

Черепанов Павел Захарович

Наш папа, Павел Захарович Черепанов, родился 1 сентября 1926 года в с. Петров-ка Павловского района. В семье было четверо детей. Старший брат Виктор в первые дни войны ушёл на фронт и погиб. Папу призвали на службу в 1943 году, когда ему было 17 лет.Сначала была недолгая подготовка в учебной части, вскоре отправи-ли на фронт. Рядовой стрелок-разведчик Прибалтийского фрон-та принимал участие в боевых сражениях и разведывательных опе-рациях на передовой.Был тяжело ранен, и отправлен на лечение в эвакуационный госпиталь. Сегодня дома у нас хранится едва читаемая справка, выданная при выпи-ске из госпиталя, где

после перечисленных ранений и диагноза написано: «Годен к нестроевой службе». Но папа вернулся на фронт. Воевал на Украинских фронтах, в Румынии и Венгрии. Был награждён меда-лями «За отвагу» и «За победу над Германией».После войны в числе лучших рядовых солдат был направлен на службу в управление коменданта Москов-ского Кремля, в во-енно-строительный батальон, где служил ещё пять лет и получил профессию шофёра, которую очень любил. Проработал шофёром всю жизнь.О войне папа не любил рассказывать, а о том, как ездил по Москве, о товарищах по службе вспоминал часто. После службы папа вернулся в Барнаул. Ра-ботал в автобазе самой крупной строительной организации города — треста «Стройгаз». Пе-ревозил строительные

материалы. Приходи-лось ездить по всему Алтайскому краю — в дождь и в снег, по бездорожью. Но папа любил свою работу и машины, на которых работал, внимательно следил за строящимися объектами, для кото-рых возил материалы и оборудование, а это были и жилые дома — первые многоэтажки, и промышленные цеха, Дворец спорта, те-лебашни в Барнауле и под Новосибирском, в Искитиме, участвовал в строительстве ново-сибирского Академго-родка.Очень часто бывал на уборке урожая. Много раз его награждали за труд. Среди наград огромное количество почетных грамот. Есть медали: «За освоение целинных и залежных земель», «Ветеран тру-да» и знак «За работу без аварий». Никогда папа не жаловался ни на тяжёлую работу, ни на здоровье. Даже

на пенсии продолжал работать.Всегда доброжела-тельно относился к людям, интересовал-ся всеми событиями. Всё свободное от работы время прово-дил с семьёй. Вместе с женой Ниной Гераси-мовной вырастил двух дочерей и двух внуков, все получили хорошее образование. Очень радовался, когда в доме собира-лись родные. Всегда мог дать добрый совет и помочь в трудную минуту.Умер папа в 2007 году, до последних дней сохранил бодрость духа и ясный ум.В День Победы и в день папиного рождения родные всегда собираются вместе и вспоминают замечательного чело-века Павла Захаровича Черепанова.

Елена Черепанова, Вера Козлова.

50

«…звание Героя замылили в штабах»

«...погиб, защищая белорусскую деревню»

«...служил при штабеРокоссовского»

Цветков Валентин Алексеевич

Агеев Степан Андреевич

ГороховМихаил Дмитриевич

Старший сержант Цвет-ков Валентин Алексее-вич, родился 12 апреля 1925 года в Вологод-ской области, умер 16 октября 2006 года в Барнауле. Январь — июль 1943-го — он курсант Лепельского пехотного училища. Июль — август 1943-го — в маршевых ротах. Командир отделения 572-го стрелкового полка 333-й стрелковой дивизии. Бои за Харьков. Ранение. С июня 1944 — командир орудия. Награждён медалью «За отвагу» за бои за Менденау, Данциг. За форсирование Одера представлен к званию Героя Советского Сою-за. Но в штабах переиг-рали на орден Боевого Красного Знамени. Ольга Замятина (Цветкова), дочь.

Агеев Степан Анд-реевич, 1906 года рождения, призывался Калманским райво-енкоматом в 1941 году, погиб в январе 1943 года, защищая белорусскую деревню от фашистких за-хватчиков. Братская могила, в которой он захоронен, находится в деревне Полесье, в Белорусии.Его сына, Агеева Михаила Степановича, 1926 года рождения, призвали в ноябре 1943 года, он участво-вал в войне с Японией, погиб в 1949 году: его оставили обучать молодой состав, и во время учений он подо-рвался на танке.

Людмила Корникова.

Родился 12.11.1916 г. в селе Крутец Пензин-ской области. Воевал в финскую компанию, пришёл домой и его направили в Грузию, где застала Отечест-венная. Забрали на фронт. Остались двое дочерей: полтора года и полтора месяца. Служил и воевал связистом при штабе К.Рокоссовского на 2-ом Белорусском фронте. Освобождал от фашистов свою страну, Венгрию, Ав-стрию, Болгарию. В од-ной книге есть фото, где написано «Ос-вобождённая София встречает советские войска». Там запечат-лён военный грузо-вик, где в передней части кузова стоят три солдата, один из них — мой отец с автоматом в руках. Болгарские

женщины засыпают машину букетами цве-тов. Отец узнал своего командира в кабине, отчётливо виден номер его боевой машины. Узнал себя на фото-графии. Мой отец про-жил достойную жизнь, работал бригадиром, начальником лова на Сахалине. Умер в 52 года, от болезней, при-обретённых на фронте. Имел девять наград, а десятая его не нашла, но отец знал точно, что на него было представление.Числился при военко-мате города Славянс-ка-на-Кубани Красно-дарского края и там же похоронен.Мы гордимся своим отцом, дедом, праде-дом!

Гришина Людмила Михайловна, дочь солдата.

51

52

Организаторы акции пригласили всех желающих на парад 9 Мая.

«Мы приглашаем всех, кто откликнулся на инициативу, сформировать наш полк. Соби-раемся в Барнауле 9 Мая в 9.30 на площад-ке перед ТЦ «Россия». Возьмите транспа-рант или фотографию героя и приходите на построение. Дружной колонной мы пройдём по проспекту Ленина через площадь Сове-тов до ул. Димитрова, затем по ул. Димит-рова до площади Сахарова, где состоится праздничный концерт».

Из городов и районов края приходят известия о подготовке к шествию.

Организаторы акции на местах отмеча-ют огромный энтузиазм жителей. Большие

и маленькие парады «Бессмертного полка» состоятся!

9 Мая. В рамках празднования Дня Победы в Барнауле, во многих городах, райцентрах и сёлах впервые в истории края прошли парады «Бессмертного полка».

Власти региона и муниципалитетов сделали практически всё, чтобыпарад «Бессмертного полка» в Алтайском крае прошёл без осечек.

Репортаж об этом событии — на следую-щих страницах книги.

8 000человекпримерно столько записалось в «Бес-смертный полк» в Алтайском крае

16 000участ- никовсоставили колонну «Бессмертного полка» в Барнауле

Май | 2013

Хроника «Бессмертного полка»

-видео

-видео

53

Алтайский парад «Бессмертного полка»

…Они вызывали огонь на себя

— Наша типография принимала и прини-мает заказы на изготовление транспаран-тов с портретами для акции «Бессмерт-ный полк» на праздник 9 Мая. Поскольку акция некоммерческая, социальная, то и цена идёт только из расчёта использо-ванных материалов. И хоть в 2013 году, перед первой акцией, о нас много где говорили и писали, людей поначалу при-ходило немного, человек десять в день. Зато перед 9 Мая пошли массово — до 400 в день! В последние три дня наши сотрудницы практически не выходили из типографии. Я им даже принёс матрасы, они спали поочередно: одна занимается транспарантами, другая отдыхает. Вот так и работали перед Днём Победы…

Примерно мы сделали больше 6 000 портретов. Приходили люди разные. И каждый второй рассказывал свою не-повторимую историю. Приносили фото-графии, которые порой пострадали от времени не меньше, чем люди в то вре-мя в боях. Иногда из них были вырваны целые куски. Мне хорошо запомнилась одна бабушка, она приходила к нам не-сколько раз: просила восстановить фо-тографии ещё довоенных лет. А там не то что трещины или царапины — по-ловины лица просто нет. Пришлось из оставшейся части лица симметрично делать вторую. Так, конечно, нельзя, но выхода другого просто не было.

Да, перед нашими дизайнерами сто-яли сложные задачи. Сначала справ-лялись трое дизайнеров, а под конец привлекли ещё троих — не успевали выполнять такой объём работ.

Ещё нас просили помочь разместить информацию на сайте «Бессмертного полка». Не по адресу, конечно, но как могли — помогали. Просили в основ-ном пожилые люди, которые не могут или не умеют работать с компьютером. Писали на листочках, нам приходилось разбирать почерк…

Тема «Бессмертного полка» мне са-мому очень близка. Мой дед тоже вое-вал, рассказывал много историй о том

нелёгком времени. Мой отец написал о нём в своей книге.

Из книги Василия Рудя «Я шагаю по земле»: «Семнадцатилетним пареньком попал наш отец на фронт, в самое пе-кло — на Курскую дугу. Всем извест-ны танковые сражения того побоища. В войсках не хватало средств противо-танковой обороны. Бороться с танками приходилось им, пехотинцам. Отец рас-сказывал, как укрывшись в небольшом окопчике, смотрел, как на него шёл фа-шистский танк. Страха не было — исчез, притупился. Был расчёт подпустить по-ближе и поджечь бутылкой с горючей смесью. И только он занёс над головой бутылку для броска, как осколок или пуля разбили ее и полилась пылающая жидкость. Сгореть бы бойцу, но тут по-везло, разорвавшимся рядом снарядом его засыпало землей. После боя бойцы откопали его полуживого, дали «обезбо-ливающей жидкости» — попросту ста-кан спирта — и снова в бой. На обгорев-шие руки, шею, лицо никто не обращал внимание…

… Его, паренька из алтайской де-ревни, послали прикрывать радиста, корректировавшего огонь артиллерии в тылу немцев. Нужно было разрушить узловую станцию, забитую эшелонами с пехотой противника.

Немцы сразу почуяли неладное: слишком прицельно вёлся огонь. Стали прочёсывать окрестности. Казалось, вы-хода нет. И тогда они вызвали огонь на себя…

Когда наши войска взяли станцию, их двоих, полуживых, оглохших, отко-пали из небольшого окопа. Это была, как говорил отец, его первая награда – орден Красной Звезды…».

Дожил мой дедушка до 73 лет. До последних дней он ходил с осколками в голове от полученного тогда сквозно-го ранения. В этом году я снова возьму его портрет, и мы обязательно вместе примем участие в параде «Бессмертно-го полка».

Александр Рудь, предприниматель,организатор изготовления портретовсолдат «Бессмертного полка»

54

В единомстрою

Камень-на-Оби

Акция «Бессмертный полк» в Камне-на-Оби увенчалась 9 Мая торжественным шествием к Мемориалу Славы.

Ребята из Каменского педагогическо-го колледжа, изучив историю своих де-дов-фронтовиков, рассказали о них на за-нятиях, записали в «Бессмертный полк». Кстати, девять преподавателей этого учебного учреждения были участниками войны. Они также попали в состав полка.К общероссийской акции присоедини-лись соседи каменцев — жители Тю-менцевского, Крутихинского и Панкру-шихинского районов.

Бийск …Как только колонна полка начала дви-жение, из динамиков над улицей Совет-ской зазвучали знакомые с детства, ще-мящие аккорды песни и неповторимый голос Марка Бернеса:

«Мне кажется порою, что солдаты,С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей…» — Объявление о том, что в Бий-

ске формируется «Бессмертный полк», я услышал по радио и телевидению, — рассказал участник парада Александр Некрасов, пришедший с сыновьями, Ар-тёмом и Арсением, и племянником. — Разместил информацию о своих вое-вавших родственниках на сайте полка, заказал штендеры и теперь хочу, чтобы мои дети, правнуки наших дедов, про-несли их портреты мимо Вечного огня.

Рубцовск

Около 800 рубцовчан прошествовали к месту проведения торжественного митинга в колонне «Бессмертного пол-ка», держа планшеты с фотографиями ушедших из жизни солдат Великой

55

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Отечественной. На площади «Бессмерт-ный полк» занял почётное место рядом с ветеранами войны.

— Люди звонили, принять участие в акции хотели и целые организации, и частные лица, — говорит Юлия Коко-рева, координатор акции в Рубцовске. — Все с большим удовольствием делали транспаранты, на праздник привели с собой детей, внуков. Это очень хоро-шее дело, мы не то что удивлены — это неправильное слово, — нас радует, что в наших горожанах живёт настоящий патриотизм. Есть ещё порох в порохов-ницах!

Славгород

«Нет в России семьи такой, где б не па-мятен был свой герой» — эти строки из песни в известном фильме «Офицеры» очень точно отражают идею акции «Бес-смертный полк». В Славгороде она так-же нашла живой отклик.

220 славгородцев рассказали о своих дедах и прадедах на сайте «Бессмертно-го полка», а в параде 9 Мая на городской площади колонна полка насчитывала более 400 человек. Они участвовали в шествии, митинге, возложении вен-ков и цветов, на городском Мемориале Славы многие оставили у Вечного огня фотографии солдат-победителей.

Кытманово

Акция «Бессмертный полк» вызвала большой отклик в молодёжной среде. Ребята проделали серьёзную подго-товительную работу: расспрашивали бабушек и дедушек о своих родных — участниках войны, самостоятельно из-готавливали транспаранты на уроках технологии… 9 Мая юные патриоты с гордостью несли портреты победите-лей по главным улицам села.

В Кытманово впервые за долгие годы состоялось факельное шествие в память о тех, кто не вернулся с войны. В нём участвовали учащиеся и педагоги райцентра.

В шествии «Бессмертного полка» уча-ствовали кадеты, представители обще-ственной организации ветеранов боёв в Афганистане и Чечне, курсанты воен-но-патриотического клуба «Миротво-рец», учащиеся школ райцентра и другие кулундинцы, включившиеся в акцию.

На Мемориале Славы состоялся ми-тинг, посвящённый Дню Великой Побе-ды над фашистской Германией. В этот день жителей и гостей Кулунды угоща-ли кашей, приготовленной на полевой кухне.

Павловский район,село Черёмное

В День Победы здесь также состоялось шествие «Бессмертного полка». В нём участвовали ученики двух школ, мест-ные жители, представители музея «Бе-региня». Ребята прошли по улицам села, неся фотографии всех ветеранов, ушед-ших на фронт из Черёмного. Затем со-стоялся торжественный митинг.

Школьники пришли на него с полот-нищем из детских рисунков на ткани, которое состояло почти из 100 картинок. Его пронесли вдоль живого коридора, который составили участники акции «Бессмертный полк». Во время митинга семиклассники подарили всем присут-ствовавшим ветеранам и пенсионерам платочки ручной работы. На 85 этих платочков нанесли рисунки детей, не вошедшие на общее десятиметровое по-лотно.

Табунский район,

Многие сельчане внесли своих дедов, прадедов или просто земляков на сайт «Бессмертного полка». Ученицы Серебро-польской школы Валентина Семакина, Юлия Бобровских, Анна Дубицкая и ав-тор этих строк под руководством учите-лей истории О.В. Тараненко и Т.М. Ри-херт занесли в полк 84 участника

В Змеиногорске, в селе Новиково Бийского района, в райцентрах Троицкого, Усть-Пристанского и Усть-Калман-ского районов, в Топчихе и других рай-центрах и сёлах патриотическая акция стала главным новшест-вом праздничных мероприятий, посвящённых Дню Победы.

село Сереброполь

Кулунда

56

ЧАСТЬ I

войны. В этом нам помогли родст-венники погибших и школьная книга «Я помню! Я горжусь!». 9 Мая серебро-польцы приняли участие в торжест-венном шествии. Каждый нёс портрет своего фронтовика.

Косиха

Собравшиеся 9 Мая на митинг с особым уважением и почтением приветствова-ли односельчан Михаила Фёдоровича Газина и Павла Александровича Куцен-ко, ветеранов Великой Отечественной. Сегодня в райцентре живут семь героев той кровопролитной войны. Но, к боль-шому сожалению, только двоим из них состояние здоровья позволило принять участие в торжестве по случаю 68-й го-довщины Победы.

В настоящее время на защите ру-бежей нашей Родины стоят внуки и правнуки наших уважаемых ветера-нов. И согласно сложившейся издавна традиции в праздник Великой Победы косихинцы провожали парней, достиг-ших призывного возраста, на службу.

Яровое

Колонна «Бессмертного полка» постро-илась на площади Ленина и прошла по главной улице. Координатор акции Юлия Колесник рассказывает: «Жите-ли нашего города записали около 200 фронтовиков, заказали 150 транспаран-тов, а многие сделали их сами. К нам всё время приходили люди, приносили старые фотографии, просили отскани-ровать, обработать, разместить на сайте полка. Однажды принесли извещение о гибели бойца — истлевшее, истончив-шееся, как пергамент. Его берегли все эти годы. Такое отношение к реликвиям очень трогает.

Люди благодарят тех, кто всё это придумал, потому что многие нашли информацию об умерших близких и друзьях. И всем нравится, что это не разовая акция, что она будет продол-жаться!»

Барнаул

В день парада официально колонна на-чала строиться в 9.30, но первые люди с транспарантами стали появляться уже в начале девятого утра. Ветераны, школьники, бизнесмены, поодиночке и семьями — к площади перед ТЦ «Рос-сия» со всех соседних улиц стекались люди. Да что там с улиц — из ближай-ших районов участники приезжали: По-валихи, Косихи, Павловска и так далее.

Шли с транспарантами, изготовлен-ными в фотолаборатории, и с плаката-ми собственного производства, с обыч-ными фотографиями из семейного альбома и просто с табличками с фами-лией, именем и отчеством фронтовика. Кроме портретов, люди брали награды героев, которые гордо несли перед со-бой. У многих в руках было по несколь-ко транспарантов.

— У нас с собой пять портретов, — го-ворит Виктор Сущевский. Он пришёл вместе с женой, детьми и внуками. — Не могли в «Бессмертном полку» не поучаствовать, так как сегодня самый большой праздник. Не было бы его, не было бы и всех остальных торжеств. Ветеранов становится всё меньше, и за парадами они наблюдают со стороны. Сегодня участники войны, герои вновь встали в строй, и это здорово. Они дос-тойны того, и молодёжь должна знать и чтить свою историю. Так что это надо и мёртвым, и живым.

Гвардии капитан Яков Степанович Малютин четыре года провёл на фрон-те, участвовал в Сталинградской битве. Его дочь Людмила Яковлевна говорит, что, услышав о проведении в Томске шествия «Бессмертного полка», подума-ла, что хорошо бы и в Барнауле такое состоялось.

— И тут вдруг узнала, что и у нас формируется полк. Конечно же, решила участвовать. Внук помог транспарант изготовить, взяла награды папы. Па-мять не должна померкнуть, — убежде-на Людмила Яковлевна.

Меньше чем за час колонна «Бес-смертного полка» заняла огромный

Алтайский парад «Бессмертного полка»

участок проспекта Ленина от улицы Молодёжной до площади Октября. Строй замер в ожидании начала шест-вия. Первые ряды наблюдали за пара-дом на площади Советов, остальные в это время вспоминали своих родных, вспоминали историю, делились впечат-лениями... И вот пошли!

Алексей Витальевич Дюжиков, Иван Фёдорович Легостаев, Николай Ива-нович Агеев, Павел Фомич Петрунин… Сержанты и офицеры, лётчики и свя-зисты, Герои Советского Союза и те, кто так и не успел получить ни одной на-грады, — все были в одном строю, все шли победным маршем.

Люди на трибунах приветствовали «Бессмертный полк» стоя, и участники шествия, и зрители не скрывали слёз.

— Память — великая вещь, но и она стирается, — говорит Николай Устенко, председатель Барнаульского городско-го комитета ветеранов войны, почёт-ный гражданин Барнаула. — Но нельзя допустить, чтобы о героях Великой Оте-чественной войны забыли, а ими ведь были все её участники. На шествие ко-лонны «Бессмертного полка» спокойно смотреть невозможно. Я не надеялся, что столько людей соберётся.

Порадовало, что в строю было много молодёжи.

— Я патриот, и как только услышал о том, что будет шествие полка, сразу решил в нём участвовать, —говорит 15-летний Андрей Бархатов. — Пришёл сюда с портретом моего прадеда Лав-рентия Семёновича. Он — Герой Совет-ского Союза, погиб на Днепре. Очень порадовало, что здесь столько участни-ков, что у нас столько людей, которым небезразлична судьба их предков.

— Мы шли и гордились своими де-дами и прадедами, — рассказывает комиссар студотряда «Эдельвейс», сту-дентка аграрного университета Ирина Осокина. — Было очень здорово идти мимо трибун, видеть, как ветераны ма-шут нам. Даже мурашки по телу бежали. Когда мы в вузе стали готовиться к ше-

ствию, узнавали информацию о наших предках, то находили очень много инте-ресного, чего не знали о войне раньше.

Пенсионерка Валентина Егоровна Белявская несёт фотографию своего отца, танкиста Егора Тимофеевича. Рас-сказывает:

— Батя погиб на фронте в 1944-м, мне было тогда шесть лет. Помню, на День Победы мама обняла меня и так рыдала, что от слёз я вся была мокрой, словно под дождь попала. Вся память об отце в этом фото. Я пришла на акцию с правнучкой Викой, ей семь лет. Пер-вое, что она мне сказала, увидев толпу: «Неужели все, кто на фотографиях, по-гибли? Они же такие красивые были…» Я сегодня старалась заглянуть в глаза героев, запечатлённых на фото. Они все заслуживают вечной памяти.

20-летняя Инга держит портрет лёт-чика.

— Это ваш прадед?— Нет, это прадед моего колле-

ги, — смутилась девушка. — Он попал в больницу, расстроился, что не сможет пройти в составе «Бессмертного полка». Я говорю: «Давай я пойду. Нельзя же, чтобы твой прадед парад пропустил». Ой, извините, я сейчас расплачусь. Со мной сегодня что-то происходит, слов-но сама на фронт кого-то провожаю… Может, мы станем все немного лучше, проснётся в нас что-то светлое…

— Уже ближе к маю стало понятно, что колонна барнаульского «Бессмертного полка» будет многочисленной, — гово-рит журналист Надежда Гончарова. — Но когда 9 Мая я встала в эту колонну с портретом своего отца — капитана Пет-ра Григорьевича Гончарова, была просто до слёз поражена тысячными шерен-гами. В них рядом шли пожилые люди и совсем ещё маленькие граждане наше-го города, которых объединило желание сохранить память. А когда с портретом возвращалась домой, встречала моло-дых ребят, которые спрашивали меня об отце, благодарили и говорили, что кто-то из их родных тоже был фронтовиком...

62

ЧАСТЬ I

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

ЧАСТЬ I

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

120городовпочти столько присоединилось к акции «Бессмерт-ный полк» в 2013 году

1 600населен-ных пунктовкрая соорудили обелиски, посвя-щенные памяти павших

Сентябрь | 2013 | Томск — Алтаю

Хроника «Бессмертного полка»

Состоялась встреча координаторовакции «Бессмертный полк» с губернатором края.

В 2013 году к «Бессмертному полку» присо-единились почти 120 городов и населённых пунктов России, Казахстана, Украины. В их числе города-миллионники: Новосибирск, Екатеринбург, Красноярск, Ростов-на-Дону, Краснодар, Пермь, Нижний Новгород. 8 мая акция прошла на Поклонной горе в Москве. Как видим, география проекта необычай-но широка: уже «от Москвы», но пока ещё не «до самых до окраин», и всё-таки впе-чатляет. Радостно, что Барнаул, вписавший в летопись «Бессмертного полка» первый парад, на этом просторе не затерялся. Наоборот, выделился: барнаульский парад оказался одним из самых многочисленных в стране — около 16 тысяч участников! По-хоже, это стало неожиданностью для всех, в том числе и для томских креаторов идеи. Они захотели познакомиться с городом, с краем, с теми, кто всколыхнул в наших жи-телях чувство гражданина, помнящего своё родство. И в середине сентября состоялся визит в Барнаул авторов идеи и коорди-наторов акции «Бессмертный полк» Сергея Колотовкина и Виктора Мучника. С томичами, а также с группой барнауль-цев, принимавших непосредственное учас-тие в проведении акции в столице регио-на, встретился губернатор края Александр Карлин. Он рассказал гостям, что на Алтае память о подвиге земляков живёт на ген-ном уровне: в тысяче из почти 1600 насе-

лённых пунктов края сооружены обелиски, посвящённые павшим. В регионе действует программа реставрации «военных» памят-ников.Томичи подвели итоги акции. Они довольны, что «Бессмертный полк» получил огромную поддержку.Сергей Колотовкин поделился очень тро-нувшей его историей. Будучи в Кытманов-ском районе края, он узнал, что немного-численные сёла небольшого района дали девять Героев Советского Союза. Деревня, в которой родился один из них, со време-нем исчезла с карты края. Но не стёрлась память односельчан: обелиск своим погиб-шим воинам жители перенесли на новое место — туда, где можно поклониться по-двигу земляков.Волонтёр Ирина Пяткова из Алтайского госуниверситета рассказала, что студенты вуза изготавливали портреты фронтовиков, прошли по площади на празднике вместе с ветеранами. Студенты заполнили пробе-лы в истории своих семей, у них появилась гордость за родственников.Помощник руководителя военно-патрио-тического клуба «Русские витязи» профес-сионального училища № 16 Андрей Моро-зов в своём выступлении подчеркнул, что их ребята шефствуют над фронтовиками. А 9 Мая парни шли с фотографиями фрон-товиков, которые им даже не дальние род-ственники, они взяли фото на парад потому, что некому больше нести эти портреты. Участница Великой Отечественной войны Валентина Фишман из Новоалтайска при-

Алтайский парад «Бессмертного полка»

зналась: самым дорогим и важным для неё стало то, что в этот святой день с портретами фронтовиков шли представители нескольких поколений: внуки, дети и их родители. Гости из Томска попросили Александра Карлина передать жителям края благодар-ность от имени штаба «Бессмертного пол-ка»: через средства массовой информации сказать спасибо всем, кто принял действен-ное участие в акции.

Губернатор края А.Карлин сделал в своём блоге запись, полностью посвящённую «Бессмертному полку».

...Тот факт, что Алтайский край стал одним из самых активных участников акции, не удивителен. На алтарь Победы наш край положил самое большое количество жиз-ней среди регионов Сибири. Во-первых, это была самая населенная к началу войны тер-ритория Сибири. Во-вторых, в предвоенное время экономика края имела еще более аграрный характер, чем сегодня, а бронь крестьянам не выдавалась. К концу войны во многих селах Алтайского края взросло-го мужского населения просто не было. Историческая память о войне глубоко живет в сердцах жителей края. Это можно видеть и по отношению к мемориальным комплек-сам и обелискам (...), и по огромному ко-личеству школьных музеев, экспозиции на военную тематику которых постоянно об-новляются, актуализируются способы и фор-маты подачи информации. Удивительно другое: почему акция, не поддержанная миллионными вливаниями и сверхсовременными пиар-технологиями, с такой скоростью распространилась по России и получила искренний резонанс? Это ли не показатель нравственного здоровья нашего общества?В строю «Бессмертного полка» шли предста-вители разных поколений, вероисповеданий, политических взглядов, профессиональных статусов. Благодаря акции почти каждая се-мья вспомнила свою военную историю. За-играла живыми красками военная история трудовых коллективов.

Во время встречи.

Работа продолжается. (...) Со своей сторо-ны обещаю дальнейшую поддержку и по-мощь власти в популяризации акции на Алтае. Не всегда же диалог власти и об-щественности проходит в формате, сфор-мулированном одним хорошим человеком: «С властью общаться — что с медведем обниматься. Возьмет любое живое дело и задушит в объятиях планов, отчетов, справок, резолюций…» У журналистов из-дательского дома «Алтапресс», являвше-гося координатором «Бессмертного полка» в Алтайском крае, достало кредита до-верия по отношению к власти, а у власти достало такта помочь, не ломая человече-ский, нравственный формат мероприятия. Надеюсь, так будет и впредь.

100

ЧАСТЬ I

101

Поиск продолжается

102

ЧАСТЬ I

Фотоальбомы с грустью бережно листаем,Родные лица вместе часто вспоминаем,С особой гордостью храним Память о тех, кто так любим,Кто жизнь свою отдал за насВ суровый час. Мы задаём себе вопрос: откуда силы?Как людям мужества и стойкости хватилоРодных от сердца отрывать И многим первый раз стрелять,Осознавая, что кому-то умирать? ПрипевШагает с нами рядовой,Он пал под Брянском как герой!А тот разведчик…молодойПод Курском принял смертный бой!Осколком где-то у ДнестраУбита эта медсестра.Вписала жизнь вас на векаВ ряды народного полка —В «Бессмертный полк».

Я помню узкие прабабушкины плечи.Жизненный путь её войною искалечен.Три похоронки. Где семья?Погибли муж и сыновья.Остался дед в живых, поэтому есть я. Сказать бы прадеду: «Давай попьём-ка чаю!»Его не знаю я и всё-таки скучаю!Лишь на комоде ордена,Старый альбом да тишинаНапоминают — отняла его война.

Музыка и стихи — Анна Добросмыслова

«Бессмертный полк»

ПрипевШагает с нами рядовой,Он пал под Брянском как герой! А тот разведчик…молодойПод Курском принял смертный бой!Осколком где-то у ДнестраУбита эта медсестра.Вписала жизнь вас на векаВ ряды народного полка —В «Бессмертный полк».

Родные люди, молодые, пожилые,Кто в гимнастёрках, кто в костюмах, как живые,Идут колонною одной,И солнце светит над страной.Шагают прадед и прабабушка со мной.«Бессмертный полк», он в нашем сердце, вечно с нами.Здесь все на равных, нет регалий в нём и званий.Сплетает время ленту дней.«Бессмертный полк» идёт по ней.О прошлом память всех нас делает сильней.

ПрипевШагает с нами рядовой,Он пал под Брянском как герой!А тот разведчик…молодойПод Курском принял смертный бой!Осколком где-то у ДнестраУбита эта медсестра.Вписала жизнь вас на векаВ ряды народного полка —В «Бессмертный полк».

-

Символический гимн

Алтайский парад «Бессмертного полка»

Когда я вспоминаю день 9 Мая прошло-го года, слёзы наворачиваются на глаза и комок в горле такой, что кажется, невоз-можно дышать. Тогда, год назад, впервые в Барнауле по главной площади прошёл «Бессмертный полк». Каждый, кто участво-вал в параде Победы, пришёл вместе со своим солдатом. Да, это была всего лишь фотография, но вместе с ней была ещё и це-лая история, которую каждая семья хранит как самую великую ценность.У Анны Добросмысловой, жительницы Бар-наула, своя история. Её двоюродный дед Дмитрий Константинович Добросмыслов был актёром Крымского драматического театра имени Горького в Симферополе. Он, его жена и еще несколько актёров вошли в группу сопротивления «Сокол». За три дня до освобождения Симферополя под-польщиков расстреляли. Сейчас в Симфе-рополе есть улица, которая носит имя Кон-стантина Добросмыслова. Анна записала своего деда в «Бессмертный полк», а исто-рию нашего героического земляка можно прочитать в этой книге. В этом году Анна написала песню, которая станет символическим гимном «Бессмерт-ного полка». Она автор и музыки, и слов. Незамысловатые слова, но сколько в них искренности, чувства, того самого, которое и называется патриотизмом. Анна исполня-ет песню сама, аккомпанируя себе на гитаре.

Премьера песни состоялась в эфире радио-станции «Серебряный дождь в Барнауле». На песню обратили внимание специалисты Барнаульского музыкального колледжа. Музыку они сочли достаточно интересной, не требующей серьёзного вмешательства. Возникала идея — сделать аранжировку и записать песню с профессиональными исполнителями. Консультировал сей твор-ческий процесс известный барнаульский пианист Евгений Гутчин. Так «Бессмертный полк» обрёл свою песню...

…В прошлом году больше полутора часов шёл по главной площади города «Бес-смертный полк» Барнаула. Эти мгновения не забыть, это нужно каждому живущему сегодня, нашим детям и внукам, это то, что делает нас людьми. В этом году в параде Победы в Барнауле вновь пройдёт наш «Бессмертный полк». Кажется, у знаменитого американского пи-сателя Эрнеста Хемингуэя есть фраза о том, что мы живы, пока хоть кто-то о нас помнит. Каждый из тех, кто пал на полях сражений, кто умер в госпитале от ран или дошёл до Победы, но уже не дожил до сегодняшне-го дня, каждый из них должен оставаться в строю. В строю «Бессмертного полка».

Наталья Сычёва,радиожурналист, член штаба «Бессмертного полка»

104

Поискпродолжается

часть II

Момент истины. Момент нахождения информации, на поиск которой были затрачены порой годы. Счастье, когда он венчает длительный и трудный поиск. Это значит, что правильно было выбра-но направление, и добытые сведения для кого-то наполнят память о родном человеке таким важным знанием: что совершил он, защищая родину, где и как встретил свой смертный час. Ради этого отправляются в путь поисковые отряды, начинает по крупицам сбор сведений журналист или педагог, задумывается о судьбе своего деда внук.

Поиск многогранен. И «поле» его без-гранично. Поисковые отряды выходят в места былых боёв. Они с утра до вечера перелопачивают грунт, живут в полевых условиях, понимая, что их лишения — ни-что по сравнению с тем нечеловеческим

злом, какое выпало на долю солдат, чьи останки они отбирают у холодной земли. Именно этим энтузиастам — школьникам, студентам, предпринимателям — сотни людей обязаны тем, что их фронтовики «шагнули» из безвестности в бессмертие.

Совсем другой поиск — в архивах. Запросы, переписка, работа с докумен-тами требуют усидчивости, методичности, дотошности, умения сопоставлять инфор-мацию из разных источников.

В этой главе рассказывается, как прохо-дит поиск, с какими трудностями сталки-ваются поисковики. Каждая найденная ими история — это открытая миру судьба человека. И каждая судьба даёт силы для нового поиска, для преодоления не-лёгкого пути к долгожданному моменту истины.

106

Поисковики идут по местам боёв дедов и прадедов

Он долг свой выполнил и вправе ждать, Что Родина солдата не забудет, Что будет каждого пропавшего искать И помнить каждого вовеки будет!

Эти строчки были произнесены Еле-ной Михайловной Родичевой, руково-дителем Алтайского краевого отряда «Память», 14 мая 2013 года в селе Ве-лижанка Панкрушихинского района во время торжественного митинга, посвя-щённого захоронению останков воина Трофима Захаровича Фирсова, погибше-го на новгородской земле в годы Вели-кой Отечественной войны. В 2012 году в селе Высокая Грива впервые в Пан-крушихинском районе были захороне-ны останки солдата Великой Отечест-венной войны Гаврила Петровича Чуева, найденного одной из поисковых групп.

В сопроводительном письме к ос-танкам указано, что 22 апреля 2013 года в районе деревни Васильевщина Парфинского муниципального рай-она Новгородской области поиско-вой группой имени 177-й Любанской стрелковой дивизии города Боровичи, работающей в составе новгородской областной общественной организа-ции «Поисковая экспедиция «Долина памяти имени Н.И. Орлова», обнару-жены останки военнослужащего. При нём найден солдатский медальон следующего содержания: «Фирсов Тро-фим Захарович 1903 года рождения, красноармеец, уроженец Алтайского края Панкрушихинского района Высо-когривского сельсовета деревни Высо-кая Грива».

Останки Трофима Захаровича переда- ны для захоронения на родину. Их при-везли участники краевого отряда «Па-мять», которые 12 мая вернулись из очередной экспедиции с Вахты памяти.

Патриотическийурок

Поиск продолжается

Отряд вёл поиск с 23 апреля по 5 мая в Новгородской области, на местах боёв алтайских дивизий. Отыскать уцелев-ший медальон с данными — большая удача: к сожалению, большинство пав-ших воинов приходится перезахорани-вать безымянными.

На железнодорожном вокзале Барна-ула останки передали сыну погибшего воина Владимиру Трофимовичу Фирсо-ву и внучке Вере Владимировне Милю-ковой, проживающим в селе Велижанка.

Торжественный митинг, посвящён-ный захоронению останков Трофима Захаровича Фирсова, собрал огромное количество людей. Слова благодарно-сти и низкий поклон были адресованы участникам и руководителю краевого отряда «Память».

В ответном слове Елена Родичева сказала: «Война закончится тогда, ког-да будет захоронен последний солдат. Несколько дней назад мы вернулись из экспедиции. На мемориале в дерев-не Мясной Бор Новгородской области в этом году захоронили 525 неизвест-ных солдат, которые погибли, и семьде-сят лет их косточки лежали.

В Чудовском районе идёт централь-ная магистраль Москва — Санкт-Пе-тербург: шоссейная дорога и железно-дорожная ветка. И вот на протяжении пяти километров вдоль этих дорог под-няли семьдесят бойцов.

Нам пришлось работать на неучтён-ном полковом кладбище. В 1942 году здесь проходила линия фронта. Люди погибали, и их прихоранивали. Линия фронта двигалась вперёд, а солдаты оставались лежать. Только лишь в этом году их перезахоронили на мемориале, чтобы воздать все почести, которые по-ложены солдатам.

Наш отряд существует десять лет. В нём — школьники со всего Алтай-ского края: из Барнаула, Новоалтайска, Рубцовска, Кулундинского, Залесовско-го районов. Я вам обещаю, что в следу-ющем году мы обязательно возьмём од-ного школьника из вашего района.

Краевой отряд «Память» каждый год выезжает на Новгородчину, к местам боёв 372-й стрелковой дивизии, сфор-мированной на Алтае. Мы идём путём своих дедов и прадедов, поднимаем солдат и перезахораниваем их. Это сво-его рода патриотический урок для под-растающего поколения. И те ребята, ко-торые там побывали, думаю, всю жизнь будут нести это высокое слово «Победа», защищать и никому в обиду не давать русскую нашу землю».

Почести солдату, павшему на поле боя за родную землю, воздали как по-ложено: почётный караул несли вос-питанники Панкрушихинского воен-но-патриотического клуба «Универсал», торжественные залпы из стрелкового оружия дали солдаты воинской части города Камня-на-Оби. Родственники и земляки проводили героя в последний путь. Похоронили на сельском кладби-ще в родной земле. Рядом покоится его жена Мария Филипповна Фирсова.

Наталья Надточий,Панкрушихинский район.

Елена Родичева знакомит школьни-ков с предметами, добытыми в ходе поиска.

Митинг, посвящён-ный захоронению останков Трофима Фирсова.

108

ЧАСТЬ II

Телефонный звонок из города Шлиссель-бурга Ленинградской области всколыхнул всё село Луговое Каменского района. Обсу-ждали услышанное, плакали, вспоминали военное лихолетье.

Рядовой артиллерист

Запись в алтайской Книге памяти: «Гор-лов Александр Дмитриевич, 1922 г. р., уроженец г. Камня-на-Оби, русский, при-зван в армию в 1941 году, рядовой, умер от ран 26 мая 1942 г. Похоронен в д. Бо-ково Молвотицкого района Ленин-градской области». По другим данным, имеющимся в военных архивах, Горлов был похоронен в деревне Вайно того же Молвотицкого района. Вот, собственно, и всё, что знали родные о судьбе своего Саши. В их памяти он навсегда остался девятнадцатилетним юношей. И хотя пришла осенью 42-го в эту семью по-хоронка, а потом земляки-однополчане рассказали, как погиб молодой артилле-рист-луговчанин, не хотела мать верить в самое страшное — всё надеялась, что ошиблись, может, тяжело ранен и ско-ро найдётся, пусть без ног, калекой, но рано или поздно вернётся домой.

Не вернулся солдат. Со временем внесли Александра Горлова в официаль-ный список погибших в годы Великой Отечественной войны, появилась над-пись с его фамилией на обелиске в селе Луговом Каменского района, откуда он уходил на фронт, имя его было занесено в Книгу памяти. Всю имевшуюся инфор-мацию о героически павшем на полях сражений земляке по крупицам собра-ли школьный музей и сельский патри-отический клуб «Альфа», включили его в «Бессмертный полк».

Но в сведения о Горлове закралась ошибка. Исправить её помог поисковый отряд «Шлиссельбург». В сентябре 2012 года при проведении очередной поис-ковой операции в районе Синявинских высот, где в 1941–1943 годах шли бои за Ленинград, ребята нашли останки

нескольких десятков солдат и офицеров, погибших при обороне города на Неве. В их числе оказался и наш земляк.

— Близ посёлка Синявино в 1942 году были ожесточённые сражения, — рассказывает шлиссельбургский поис-ковик Андрей Хоменко. — Отчаянные попытки наших войск прорвать блокаду Ленинграда были безуспешными, тог-да здесь погибло очень много солдат. Во время раскопок в этих местах осе-нью прошлого года мы нашли останки тридцати воинов, фамилии десяти из них впоследствии установили. Останки Александра Горлова извлекал из ленин-градской земли лично я. Погиб рядовой 235-й стрелковой дивизии от разорвав-шейся рядом с ним бомбы во время немецкого авианалёта. На ноге у артил-лериста был жгут — видимо, он был ра-нен. Рядом с ним нашли бакелитовый смертный медальон с полуистлевши-ми полосками бумаги, на которых уга-дывался адрес: «Алтайск… Каменск...», планшет с картой (в очень плачевном состоянии), карандаш, лупа, зеркало.

То, что в медальоне была записка, — большая удача. Солдаты из суеверия считали, что, написав на бумаге своё имя и адрес, они подписывают себе смертный приговор. В медальонах мно-гие держали табак или махорку, некото-рые, чтобы не нарушать приказ, носили эти чёрные футляры на груди пустыми. Поэтому когда бережно, иголочками извлекаешь из него остатки бумаги, по-нимаешь, что тебе дан последний шанс вернуть человеку имя.

Памятная встреча

Через архивы и поисковые базы члены отряда установили, что Александр Гор-лов пропал без вести 26 мая 1942 года (эту дату позже официально будут счи-тать днём его гибели). Андрей Хоменко отыскал в Луговом родственников по-гибшего бойца, вышел с ними на связь, рассказал о находке, пригласил в Шлис-сельбург. Оказалось, что племянник павшего солдата Николай Распопин живёт в Санкт-Петербурге. В январе

Единственное фото Александра Горлова, при-сланное им домой перед уходом на фронт.

Ленинградское эхо

109

Поиск продолжается

2013 года он побывал в гостях у поис-ковиков, которые у шлиссельбургского музея-диорамы «Прорыв блокады Ле-нинграда» передали ему личные вещи красноармейца Горлова.

— Синявинские высоты — это ведь в тридцати километрах от нас, — расска-зывает Николай Дмитриевич. — С ра-достью откликнулся на приглашение ребят из поискового отряда. Я очень благодарен им за то, что помогли нашей семье узнать, как и где погиб родной нам человек. Коробочку с вещами, ко-торую мне передали, я повезу на Алтай, в Луговое. Там эту семейную реликвию с нетерпением ждут три сестры и брат Александра Горлова.

К сожалению, увезти останки воина для захоронения на его родину у Горло-вых не получается. Никакая организа-ция в России таким благотворительным делом не занимается, как правило, род-ственники делают это самостоятельно и за свой счёт. Если такой возможности у них нет, то останки солдат захоронят близ тех мест, где они были найдены. Есть и другие нюансы в поисковой де-ятельности, их руководитель отряда «Шлиссельбург» Дмитрий Поштаренко озвучил на встрече лидеров патриоти-ческих клубов и объединений с Влади-миром Путиным. Главная проблема — отсутствие правового поля для работы поисковых отрядов, которых сегодня порой приравнивают к «чёрным копате-лям». Президент согласился с тем, что многие вопросы в этой области нужно детально проработать, дабы не созда-вать проблем благому делу.

«Видный был парень»

Хмурое апрельское утро. В горнице за большим семейным столом собрались сёстры и брат красноармейца Алексан-дра Горлова: Нина Распопина, Любовь Брюханцева, Людмила Бажкова и Юрий Горлов. Глава администрации Плотни-ковского сельсовета Ольга Каныгина зачитывает письмо красноармейца, ко-торое хранится в его семье уже 71 год. «В первых строках своего письма сооб-

Сёстры и брат.Нина Распопина, Любовь Брюхан-цева, Людмила Бажкова и Юрий Горлов.

Мемориальная надпись.

щаю, что жив, здоров, того и вам желаю. Послал вам два письма, это третье. Сейчас у нас идут занятия… Нахожусь я в деревне от Вологды в 60 км. Кормят ничего, одеты хорошо. Когда поедем на фронт, неизвестно. Мой адрес: Почто-вополевая станция № 1701, почтовый ящик № 27, литер № 3… За меня шибко не горюйте. Пока до свидания. Писано 24/III 42 г.». На глаза женщин наворачи-ваются слёзы.

— Мы до последнего думали: может, ранило его, память потерял, но жив остался, — голос Людмилы Дмитриев-ны дрожит от нахлынувших чувств. — Я хорошо помню, как брата на фронт провожали, мне тогда исполнилось шесть лет. Зимой дело было, в конце сорок первого. Шли по улице от дома к мельнице, где собирались все при-зывники. Мама плакала, мы, ребятишки, тоже. На Саше был тулуп, мама собрала ему в котомку вещи. Много в тот день луговских мужчин проводили на войну…

— Парень он у нас был видный, — вспоминает старшая из сестёр Нина Распопина. — Чернявый, высокий. Дев-чата на него заглядывались, подружки и друзья часто к нам домой приходили пообщаться да послушать, как Саша на мандолине играет. Вежливый был, при-ветливый. Приедет, бывало, с совхозной бригады, обнимет нас, расцелует. Дома первый помощник. У нас ведь семья большая была — девять детей. Мама по хозяйству управлялась, а отец в совхозе день и ночь за баранкой.

— Сашу по окончании семилетки ди-ректор луговского совхоза «51» напра-вил в Камень учиться на зоотехника, —

ЧАСТЬ II

дополняет рассказ сестёр Юрий Гор-лов. — Практику он проходил у нас в селе, работал специалистом по искус-ственному осеменению. Хороший был, добрый, ответственный.

— Мне три годика было, когда Алек-сандр в армию ушёл, — вступает в раз-говор самая младшая сестра Любовь Брюханцева. — Я Сашу знаю больше по фотокарточкам, довоенным и той, что из учебки прислал, да по рассказам род-ных. Известие о том, что найдены его останки, мы встретили с двояким чувст-вом. Больно, что наши надежды на то, что он остался жив, не сбылись. Но в то же время мы очень благодарны поис-ковикам, что докопались до правды. Те-перь у нашего брата есть могилка, будет куда принести цветы, поклониться за подвиг. Так хочется там побывать! Мы Сашей очень гордимся. И молодёжью такой, неравнодушной к истории своей страны, чтящей память тех, кто поло-

жил жизнь ради будущих поколений, мы тоже гордимся. Огромное спасибо ребятам за их благородную работу!

Долго ещё делились воспоминани-ями о брате его родные. Рассказывали, с какой тревогой ждала мама Елена Ива-новна почтальонку, не зная, какую вес-точку та принесёт в их дом. Как плакали женщины, когда получали похоронки, и как радовались письмам мужей, отцов и сыновей с фронта, перечитывали всем селом. Говорили о том, как переходило из дома в дом известие что на полях сражений найдены останки Александра Горлова. Многие луговчане до сих пор не знают судьбу своих родных, не вер-нувшихся с войны. Может, их солдат-ский путь тоже когда-нибудь будет вос-становлен и навеки вписан в историю села и страны.

Наталья Исаева,Каменский район.

Полоски бумаги из смертного медальона.

111

Поиск продолжается

Ещё трое солдат-красноармейцев верну-лись домой с полей сражений Великой Оте-чественной войны благодаря поисковикам из Беларуси. Среди них наш земляк — алей-чанин, рядовой Михаил Прошин. Захороне-ние капсулы с землёй из Бреста состоялось в Алейске в конце ноября 2013 года.

15 тысяч воинов

12 ноября состоялась церемония переза-хоронения останков воинов Красной ар-мии, погибших в лагере военнопленных Ревир, созданном фашистами в районе нынешнего Ковельского шоссе в Бресте (Южный городок). По некоторым дан-ным, здесь погибло не менее 15 тысяч советских воинов.

Памятник им установлен в 1974 году, но фамилий на стеле до недавнего вре-мени было только четыре, три из них появились в 2012 году.

После вскрытия сделанных ещё фа-шистами захоронений нынешним ле-том обнаружены останки ещё 877 во-инов. По словам Александра Лугина, ведущего специалиста управления по увековечиванию памяти защитников Отечества и жертв войн, были найдены восемь медальонов. К сожалению, све-дения удалось прочитать только из трёх. Теперь на памятнике появились фами-лии рядовых Александра Алистратова, Михаила Андреева и нашего земляка — алейчанина Михаила Прошина.

Принять участие в церемонии пере-захоронения останков погибших воинов в Брест приехали их родные — двою-родный племянник Михаила Спиридо-новича Прошина, а также из Украины сын Александра Кузьмича Алистратова, три внука и три правнука.

Раскопки

В 2012 году рабочие, прокладывая газо-провод, наткнулись на захоронение. По

инициативе Брестского горисполкома военнослужащие 52-го отдельного спе-циализированного батальона Мини-стерства обороны Республики Беларусь начали раскопки. Останки наших солдат находили практически ежедневно.

— Их хоронили в траншеях шириной два метра, длиной метров десять, — го-ворит заместитель командира роты 52 батальона Николай Фурс. — В этом году мы раскопали уже 15 траншей, самая глубокая — 2,5 метра. Немцы, по-моему, глубоко не копали, это уже наносный грунт. Тела пленных едва-едва присы-пали землёй.

Что характерно: никаких следов об-мундирования практически нет. На не-которых останках видны следы от рас-стрела.

— В 2013 году поисковики нашли останки уже более 900 солдат, — про-должает Николай Фурс, —– и восемь ме-дальонов, причём имена троих бойцов также удалось установить. Среди них Михаил Прошин, рядовой, 1920 года ро-ждения, призван Алейским военкома-том в октябре 1940 года. Считался про-павшим без вести в 1941 году.

На момент начала войны ему было чуть более двадцати лет, срочную служ-бу проходил в Белоруссии. К сожалению, данных о нём в архивах военкомата не сохранилось. Он был совсем ещё маль-чишкой, потому семьёй обзавестись так и не успел, не сохранилось даже ни одной фотографии, да и близких родст-венников Михаила Спиридоновича уже нет в живых. Тем не менее поисковикам при помощи администрации Алейска удалось отыскать сына двоюродного брата Михаила Прошина — Николая Прошина, который в составе делега-ции Алейска принял участие в церемо-нии перезахоронения останков воинов в Бресте.

— От всей нашей семьи хотелось бы выразить огромную благодарность за важную и неоценимую работу по пои-ску наших отцов и дедов, погибших на войне, в первую очередь поисковикам 52-го отдельного специализирован-ного батальона Министерства оборо-ны Республики Беларусь Алле Кондак,

Путь домой длиною в 73 года

ЧАСТЬ II

Александру Лугину, Александру Дуда-ренку, — говорит Николай Прошин, — а также главе администрации Алейска В.Н. Сериковой и заместителю главы Н.Ю. Жмылевой, военному комиссару Алейска Александру Вопиловскому, ру-ководителю МУП «Цветовод» Надежде Дорониной и совету ветеранов боевых действий за помощь в организации по-ездки, приведение в порядок могилы матери Михаила Спиридоновича, куда подзахоронена капсула с землёй, при-везённая мной из Бреста.

Земляки помнят

«Война не окончена, пока не похоронен последний солдат» — эти слова полко-водца Суворова совершенно справед-ливы. Сколько семей спустя уже почти семь десятков лет продолжают надеять-ся и ждать хоть какую-то весточку о сво-их родных, пропавших без вести или погибших на фронтах Великой Отечест-венной войны. Для Михаила Прошина

и его родных война окончилась. 22 но-ября на кладбище Алейска состоялось подзахоронение капсулы с землёй из братской могилы в Бресте, где теперь покоятся останки нашего земляка.

На траурном митинге присутство-вали родные рядового Прошина, пред-ставители 35-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады, военно-патри-отических клубов города, кадеты, пред-ставители совета ветеранов войны и труда и совета ветеранов боевых дей-ствий, администрации города, городско-го собрания депутатов, военный комис-сар и земляки. Право опустить капсулу предоставили ветерану Великой Отече-ственной войны Ивану Александровичу Жданову и племяннику Михаила Спи-ридоновича Николаю Семеновичу Про-шину. Солдату, защищавшему Родину, были отданы последние воинские по-чести. Медальон, принадлежавший ря-довому Прошину, передан на хранение в Алейский городской музей.

Татьяна Часовских, г. Алейск

113

Поиск продолжается

дивизию наградили орденом Красного Знамени, а вашего земляка — орденом Славы третьей степени.

От Вильнюса наступали на Каунас. Около города форсировали реку Неман, и первыми это сделали дивизионные разведчики. Первого августа 1944 года освободили Каунас. А 17 августа выхо-дили на пограничную реку Щащупе. За ней была территория противника, и там, за Щащупой, первым был ваш земляк.

Было много боёв, много подвигов совершил разведчик. Коротко расска-жем об одном.

Это было в ночь на 28 октября 1944 года у местечка Пилкаллен (теперь Доб-ровольск Калининградской области). Разведчики получили приказ захватить языка. Вашего земляка назначили ко-мандиром захватгруппы. Лучше было бы захватить пленного и тихо уйти, но так не произошло. Вражеские пулемёт-чики открыли огонь. Младший сержант бросил удачно гранату и двух пулемёт-чиков убил. Члены его группы схватили одного убегавшего немецкого солдата и унесли к себе. Вернулись без потерь.

Приказом командующего 5-й армии от 20 декабря 1944 года младшего сер-жанта Дуплинского Василия Данило-вича наградили орденом Славы второй степени.

К сожалению, он не вернулся с фрон-та. 24 апреля 1945 года был ранен в чет-вёртый раз и умер в госпитале.

Следопыты средней школы № 37 г. Вильнюса узнали о вашем земляке из фронтовых документов в Центральном архиве Министерства обороны СССР. В школьном музее есть копии пред-ставления разведчика к наградам, есть письма матери, которая проживала в селе Антипино.

Воевал ваш земляк в Литве, и здесь помнят и знают о нём. Ещё хочется сказать, что коллектив Мартыновской школы может гордиться бывшим уче-ником. Он не вернулся с фронта, но по-двиг его известен.

Павел Максимович Фролов, руководитель музея, учитель истории, заслуженный учитель Литовской ССР».

Недавно, перебирая свой архив, нашла одно интересное письмо, переданное мне вдовой краеведа, бывшего редактора га-зеты Целинного района И.И. Дьякова вместе с другими его документами. По-желтевшие от времени листочки маши-нописного текста, скорее всего, присланы были в наши края ещё в советское время. Дата на письме отсутствует, поэтому остаётся только догадываться, что оно написано было лет 25-30 назад. Во-пер-вых, машинописный текст, во-вторых, музеи боевой славы при школах в Литве, да ещё с поисковыми работами школьни-ков были только в те годы.

Освобождал Литву

А письмо пришло из Вильнюса. Было ли оно когда-нибудь опубликовано? Трудно сказать. Но даже если и публи-ковалось давным-давно, греха не будет вспомнить об этом человеке ещё раз. К тому же современные возможности позволили добавить к этому письму много другой интересной информации. Вот текст этого письма.

«215-я стрелковая Смоленская Крас-нознамённая ордена Суворова дивизия. В ней была отдельная разведрота, и вот в этой роте воевал младший сержант В. Дуплинский. Он родился в 1924 году в селе Мартыново бывшего Яминского района. Там жил и учился в школе, на-чал работать. 24 августа 1942 года его призвали в армию, и вскоре он был на фронте. Попросился в разведку. Воевал на Смоленщине, воевал в Белоруссии. Вечером 7 июля 1944 года подошли к Вильнюсу, и назавтра вступили в бой. Бои за литовскую столицу продолжа-лись пять дней, и ваш земляк в них участвовал. К тому времени он уже был награждён медалью «За отвагу» и орде-ном Красной Звезды.

В Вильнюсе велись уличные бои, и разведчик из Мартыново проникал в тыл противника, собирал разные све-дения. После освобождения Вильнюса

В небо ушедшие…

ЧАСТЬ II

Дуплинские

Конечно, захотелось посмотреть, а есть ли фамилия этого человека среди тех односельчан, которые значатся в спи-ске погибших в Великой Отечественной войне. На стене мемориала в Мартыно-во Дуплинского В.Д. нет. Всякое случа-ется, да и никто не утверждает, что этот список там полный. Но зато обнаружи-вается, что однофамильцев, а может, родственников там много.

Восемь! А сколько здесь других фа-милий, где значатся не по одному че-ловеку! Труновы, Востриковы, Татар-никовы, Сергеевы, Прилепины… Все фамилии-то свои, мартыновские.

А что же герой из пожелтевшего письма? Может, Книги памяти или другие поисковые сайты дадут ответы? Ответ получился отрицательный: нет на сайте «Алтапресса», который готовит 10-й том Книги памяти по Алтаю, Васи-лия Даниловича Дуплинского.

Поиск Василия Даниловича Дуплин-ского помог раскрыть и другие имена его однофамильцев или, может быть, родственников. Обнаруживается, что не все Дуплинские, которые значат-ся на стене сельского мемориала, есть в Книге памяти. И наоборот, не все из той Книги запечатлены и увековечены односельчанами. Вот восемь воинов Дуплинских с памятной стены, их ини-циалы: «Е.А.», «С.Н.», «В.П.», «С.П.», «И.П.», «Ф.А.», «А.М.» и «В.А.». И вот новые имена из Книги памяти.

Дуплинский Иван Иванович, место рождения Брагино, призван на фронт в 1942 году, умер от ран 21.03.1944 года.

Дуплинский Егор Васильевич, Бра-гино, призван в 1940-м, погиб 08.03.1943 года. Похоронен в Осташково Туманов-ского района Смоленской области.

Дуплинский Дмитрий Александро-вич, 1912 года рождения, Брагино, по-гиб в бою 07.09.1942 года, ст. Котлубань, Сталинградская область.

Дуплинский Андрей Петрович, 1902 года рождения, Брагино, умер от ран 15.08.1942 года. Похоронен в д. Пехово Чудовского района Ленинградской об-ласти.

Послесловие

Ну вот, восемь имён однофамильцев уже есть на нашем сельском мемори-але, и к ним добавляется ещё четыре, а может, с учётом Василия Даниловича (который из письма) будет и пять? Так сколько же их, погибших за Родину? Если одних только Дуплинских в одном селе — двенадцать?

Просьба ко всем, кто каким-то обра-зом имеет отношение к фамилии и се-мейству Дуплинских: расспросите род-ных, кто кому и кем приходится. Для того чтобы «Бессмертный полк» нашего села пополнился новыми именами.

Любовь Алексеева,Ельцовский район.

115

Часовые Вахты памяти по велению души

«Восхищён вашей работой по восстанов-лению исторической справедливости, свя-зи времён», — написал известный режис-сёр, создатель фильма «Ермак» Валерий Усков о деятельности директора средней школы табунского села Большеромановка Николая Чайки. И не зря ветераны форми-ровавшейся в кулундинских степях 312-й стрелковой дивизии воспринимают Ни-колая Владимировича не как человека дру-гого поколения, а как своего товарища по оружию.

Где родился, там и пригодился Николай Владимирович Чайка родился в селе Сереброполь через 20 лет после окончания войны. Отец приехал на це-лину с Кубани, мама — сибирячка. Дол-

гое время семья жила в казахстанском Павлодаре, где Николай Чайка окончил педагогический институт, в 1987-м вер-нулись в родные места.

Николай Владимирович стал рабо-тать учителем физики в средней шко-ле табунского села Большеромановка, а в 1988 году был назначен директором этой школы. Физику преподаёт и сейчас.

С 1996 года Николай Владимирович Чайка — депутат Табунского районно-го совета, весной 2004 года депутаты райсовета Табунского района выбрали Николая Чайку своим председателем. В 1997 году в Большеромановской шко-ле был открыт музей, в котором тема Великой Отечественной войны стала приоритетной. В 2005 году музей занял первое место в краевом конкурсе среди музеев военно-исторической тематики.

Начиная с 2001 года Николай Вла-димирович со своими воспитанни-ками принимал участие во Всерос-сийской вахте памяти на территории

Чтоб быльём не поросло

На тропе поиска.

116

ЧАСТЬ II

Смоленской области. В селе Кармано-во, у которого в 1942-м шли особенно ожесточённые бои, Николай Владими-рович и его школьники установили ме-мориальную доску воинам-землякам из сформированной в Алтайском крае и воевавшей на этом направлении 312-й стрелковой дивизии.

В 2009 году издан первый том рай-онной Книги памяти (автор — Нико-лай Чайка). Один экземпляр книги нахо-дится в музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве.

Николай Владимирович Чайка отме-чен многочисленными грамотами, ди-пломами, благодарностями за развитие творческих способностей детей, актив-ную поисковую и военно-патриотиче-скую работу с молодёжью, воспитание любви к Родине. В 2010 году ему при-своено звание «Заслуженный учитель Российской Федерации».

В марте 2008 года выбран из числа депутатов районного собрания главой Табунского района. Руководитель поис-кового отряда «Алтай».

О личном

— Фамилия Чайка у меня по матери, и причина тому та же — война, — рас-сказывает Николай Владимирович. — У моего деда Ивана Чайки было пять дочерей, последняя родилась в 1942 году, уже после его гибели на фронте.

Вечная память павшим.

Тем, кто занят поиском сведений о погибших воинах, надо быть готовым к тому, что в документах могут подсте-регать неточности, неясности и явные ошибки. Начинающие поисковики должны понимать природу таких погрешностей. В этом им поможет опыт, ко-

торым делятся здесь исследо-ватели со стажем.На сайте «Бессмертного полка» известная алтайская поэтесса Валентина Новичи-хина сообщила о своём брате Иване, родившемся в 1925 году в Усть-Пристанском районе.

И отец мой согласился, чтобы я носил фамилию матери, чтобы она не прерва-лась. Сын мой Иван родился в 1990-м, в год 45-летия Победы. Бабушка Паша была ещё жива, я приехал к ней и гово-рю: «Поздравляю вас с правнуком. Смо-трите — вот он, Иван Чайка». Растрогал её до слёз, конечно.

Дед на фронт уходил дважды. Пер-вый раз 23 июня 1941 года. Собрала бабушка ему продуктов, вещи немудрё-ные, поставил он пластинку и под пес-ню «Из колодца вода льётся» первым из своего села Успенка пошёл на вой-ну. 16 сентября 41-го получил тяжёлое ранение, был комиссован, в декабре вернулся домой и уже через несколько дней работал председателем колхоза. А в апреле 1942-го вместе с другими бойцами сформированной в Славгороде 312-й стрелковой дивизии вновь отбыл на войну и в сентябре погиб в бою.

Ошибка полкового писаря

117

Поиск продолжается

— Как получилось, что, будучи учите-лем физики, вы вдруг так заинтересова-лись историей своего района, судьбами людей, здесь живущих? Ведь было бы логичнее, пожалуй, если бы этим заня-лись преподаватели истории, геогра-фии, литературы.

— Может быть, и логичнее, но как-то так сложилось, что среди школьных пре-подавателей, серьёзно занимающихся краеведением, в основном встречаются физики и химики. По крайней мере те, с кем я знаком. Вообще такой кропотли-вой работой, как поисковая, занимают-ся люди «ненормальные». Вот к таким в какой-то степени отношусь и я.

— Вопрос и простой, и сложный, а на чей-то взгляд и «непатриотический»: зачем вам это всё? Было, как говорится, да быльём поросло. Другая жизнь, по-коление «пепси», какая ещё там Великая Отечественная?

— Тут с детства, наверное, нужно начинать. Любил я очень со своей ба-бушкой Пашей семейные фотографии рассматривать. Держал в руках дедов-ское портмоне и блокнот, пробитые осколком. Смотрим на снимки, она мне рассказывает, как они в войну жили, как дед по ранению домой приходил, а для меня как кино крутится, я всё думаю, представляю себе, как будто я там, в том времени, на месте тех людей.

Я ведь, честно, жалел и жалею, что не родился в те и суровые, и страшные, и какие-то очень человечные годы. Ста-

рые фильмы, песни — это всё моё. Вот эти чувства из моих троих детей пере-дались средней дочери и живут в ней тоже.

Моя работа — педагогика

В 1977 году я послал письмо в «Комсо-мольскую правду», надеясь через газе-ту отыскать сослуживцев своего деда. С официального ответа на него, можно сказать, и началась моя поисковая рабо-та. Пошли запросы в архивы, переписка. На институтской практике в Павлодаре познакомился с руководителем кружка «Красные следопыты» во Дворце пио-неров Людмилой Ивановной Асеевой, таким же заполошным человеком, как и я. И стал туда ходить каждый день, как на работу. Но не за деньги, а так — душу отвести. В 1982 году ездили мы с ребятами в Ленинград, побывали на знаменитом Невском пятачке — Ора-ниенбаумском плацдарме. Так я наби-рался опыта в этой работе, и мне уже не только судьба деда, а судьбы других, чужих людей стали близкими.

В деревни приезжал, приходили ста-рушки: найди мне мужа моего. Одна бабушка была в оккупации, так по это-му поводу пенсии ни копейки не полу-чала и тоже просила помочь. Помогли мы ей, нашли необходимые документы и людей. В школе — в Казахстане ещё — 9 Мая на сцене ей, вдове погибшего

| > | продолжение на стр. 118–119

Семнадцатилетним он ушёл на фронт зимой 1942-го, служил телефонистом. В последнем из хранимых сестрой фронтовых писем, датированном 19 августа 1944 года, он писал, что воюет в Польше. А за две недели до Победы родные

получили извещение о том, что в начале июля 1944 года Иван Новичихин пропал без вести. «В ответ на наш запрос в 1965 году отдел учёта персональных потерь указал другую дату, 15 августа 1944 года, — сообщает

Валентина Александров-на. — Это расхождение ещё можно отнести на счёт военного времени. Но как объяснить, что на запрос мамы после войны относительно отца и брата райвоенкомат в 1947 году прислал извещение о том,

Николай Чайка удостоился благодарности президента.

118

ЧАСТЬ II

солдата и матери фронтовика, вручали документы на получение пенсии. Силь-ный был, конечно, момент.

Потом такие вечера «От всей души», как у Валентины Леонтьевой, мы стали проводить и здесь, в Большеромановке, где у меня также обнаружился надёж-ный единомышленник — Нина Дмит-риевна Логвиненко. Привозили к этому времени, выносили на сцену для пере-дачи родственникам землю с братских могил, где похоронены дорогие им люди. Разыскивали сведения о неполу-ченных своевременно наградах и чита-ли пришедшие из Подольского архива Министерства обороны России бумаги, где рассказывалось о том, за что имен-но солдату была дана та медаль, когда и посмертно. Много всегда в таких слу-чаях бывало и слёз, и чувств.

Что касается поколения «пепси», так это ведь моя работа — педагогика. Мне не надо, чтобы дети, прошедшие через поисковую работу, стали краеведами или историками. Мне, пусть баналь-но это звучит, надо, чтобы они стали людьми, и работа краеведческая, пои-сковая, на личном, так сказать, уровне общения с человеческими судьбами этому очень способствует. Я сильно переживаю, когда у них что-то уже во взрослой жизни не ладится, и недруги мои (куда без них!), зная это, не упустят при случае сказать: «А вот ваши дети...» Они прекрасно знают, что этим меня достанут.

— А те, кто сейчас пишет о том, что воевали мы бездарно, что людей не жа-лели, что надо было не то и не так, тебя не достают?

— Я несколько лет назад был в Бар-науле на научно-практической конфе-ренции и оказался свидетелем спора известных историков по поводу того, стоило или нет сдавать Ленинград фашистам. Послушал немного, встал и спросил: скажите, уважаемые, как вы вообще можете об этом рассуждать? Солдаты, защищавшие этот город и умиравшие у его стен, жители Пи-тера знали, что город сдавать нельзя, и делали всё, чтобы не пустить в него врага! А вы спустя десятилетия в тиши и покое решили за них, что, оказывает-ся, нужно было делать иначе. Вы что, действительно считаете, что вправе, пусть и гипотетически, принимать та-кие решения?

— И что услышали в ответ?— Да ничего, собственно. Посмотре-

ли на меня как на человека недалёкого, да и всё.

На Смоленщине

— В 2003 году вы вместе с ребятами из школьного поисково-исследовательско-го объединения «Память» впервые по-бывали на раскопках в местах боёв 312-й стрелковой дивизии в Смоленской обла-сти. Расскажите об этой поездке.

что Иван и отец пропали без вести одновременно, в июле 1943-го? Эти же данные есть и на сайте «Мемориал».Наверное, исследователь военной истории Евгений Платунов разбередил душевную боль сестры

солдата, когда, восста-новив его биографию, пришёл к выводу: «Оче-видно, сведения на сайте «Мемориал» не верны, так как Иван ещё год вое-вал и погиб в Польше не ранее 19 августа 1944-го». Не менее очевидно, что

опубликованные в обще-доступном банке данных материалы, сообщённые родными Ивана Александ-ровича, взяты из подворо-вого опроса Усть-Пристан-ского РВК (исх. № 2/005 от 13 октября 1946 г.). Евгений ссылается на за-

119

Поиск продолжается

— В группе нашей, кроме меня, был только один старшеклассник, остальные девчонки. Участвовали мы в раскопках, привезли в Большеромановку очень много экспонатов — солдатские каски, обрывки пулемётных лент, кошелёк с пистолетным патроном в нём (похоже, для себя), смертный медальон, другие реликвии.

На протяжении пяти лет у меня была постоянная связь с ребятами-пои-сковиками из города Гагарина, бывшего Гжатска. Они просто фанаты своего дела. Работают в архивах, ведут переписку, ищут родственников погибших, зимой поднимают из болот тяжёлую технику времён войны, потому как это только зимой, когда болота замерзают, можно сделать. И каждый год в мае, пока не по-крыла землю сплошным ковром трава, идут по местам боёв, подымая останки погибших солдат, чтобы по-человече-ски предать их земле.

В августе 2007 года позвонил им, а они говорят: «Ты, Николай, не пове-ришь, где мы сейчас находимся. Мы в деревне Бургово, у которой погиб твой дед. Остался здесь один дом, живут ста-рик со старухой, пасеку держат, рыбку ловят, без электричества уже пятый год. Женщина местная помнит, как бои здесь были. Приезжай в мае на Вахту памяти, будем искать, работать».

— Поехал?— Вдвоём с сыном Иваном. Дело

в том, что ребята в школьном объедине-

нии все старшеклассники, у них госэкза-мены, а ехать нужно только в мае, тогда чётко видны окопы, траншеи, блиндажи. Летом всё зарастает высоченной травой, плюс полчища гнуса появляются. Так что беру пять дней в счёт отпуска плюс выходные — едем. 29 апреля в Москве электричка до Гагарина, там уже ребя-та-поисковики будут ждать. Ну a 9 Мaя у нac пoeзд из Mocквы, так что в этот день побывали на Красной площади.

Всероссийская вахта памяти в Смо-ленской области проходит практически каждый год в канун 9 Мая. Работают местные поисковые группы, ребята из Москвы, принимали участие в акции соседи-кемеровчане. Съезжаются, как правило, не менее трёхсот человек из разных регионов России. Ежегодно по-исковиками в Смоленской области под-нимают и с почестями хоронят останки сотен наших воинов.

— Фронтовики говорят, что солдаты зачастую не оставляли в смертных ме-дальонах записок, считая это дурной приметой: беду, мол, на себя накличешь.

— Дело не только в этом. Были ме-дальоны эбонитовые и металлические. В эбонитовых записки сохранились чёткие, особенно если закручен он был хорошо. Если нет, то часто вместо бу-маги небольшая кучка серого порошка осталась. Металлические же почти пол-ностью ржавчина съела. Очень редко удаётся с помощью медальона узнать имя погибшего солдата.

пись № 54243279 в фондах ЦАМО о сержанте 773-го стрелкового полка Иване Новичихине, призванном Усть-Пристанским РВК: он умер от ран 11 августа 1944 года, стало быть, не мог написать письмо 19 августа… Разве что ошибка вкра-

лась… Если цифра 10 была прочтена как 19, получается, что сержант НовОчихин-Но-вИчихин написал его за день до смерти.

Иван Новичихин.

120

ЧАСТЬ II

— Находят поисковики и наших, и немцев?

— Немцев редко. Они хоронили своих, а наши часто так оставляли. Похоронная команда ведь, как правило, тоже погиб-шими не занималась, оружие только со-бирала. Местные жители, пожилые уже люди сейчас, много рассказывали, как стаскивали трупы наших солдат в во-ронки, в ямы, присыпали их — и все. Вместе с медальонами, с документами. Особенно если зимой бой был, то вес-ной даже карманы никто не осматри-вал, этого просто сделать было нельзя. Могилы настоящие там остались, где погибших не так много было либо офи-церов хоронили, а многие по сей день в воронках и траншеях лежат. Горько об этом говорить, но ведь было, и нужно, пусть и банально это прозвучит, чтобы люди об этом знали и помнили. А самое главное, конечно, — всех, кто погиб за Родину, земле предать, похоронить по-человечески.

Двести четыре судьбы

— Много ли людей сегодня интересу-ется историей Великой Отечествен-ной войны, приходит в ваш школьный музей?

— Проходят здесь школьные экскур-сии, приезжают студенты из Славгород-ского педагогического колледжа, были делегации с краевого слёта вожатых из

Кулундинского района, ребята из слав-городских школ. После того как мы ста-ли создавать районную Книгу памяти погибших в Великой Отечественной войне и наладили большую переписку с их давно уехавшими отсюда родствен-никами, в нашем музее побывало мно-го людей, о чьих близких есть статьи в этой книге.

— Много фамилий в табунской Книге памяти?

— Книгу памяти мы планируем из-дать в нескольких томах, и в первый том вошла вся информация, полученная на момент его издания. В нём 204 биогра-фические справки и 161 фотография по-гибших в годы Великой Отечественной войны, воспоминания родственников, материалы архивов, сохранившиеся письма с фронта.

Практически каждый раз, приезжая в Барнаул, я встречаюсь с кем-нибудь из родственников солдат-табунцев.

Недавно сестра погибшего на войне нашего земляка попросила мою дочь свитер мне передать. Та говорит: «За-чем? Что вы?» А она ей: «Папка в экс-педицию поедет, будет на воздухе но-чевать, чтоб не простыл». Не в свитере, конечно, дело и не во мне даже, в дру-гом совсем.

Для второго тома Книги памяти уже собрано около 50 материалов, есть фо-тографии, письма люди присылают. Эта страшная и Великая война для многих людей не становится прошлым. Жаль,

О пенсии, которую семья получала за погибшего на фронте кормильца (или не получала, если в дом прино-сили не похоронку, а изве-щение «Пропал без вести»), говорить как-то не принято. Но на этой волне неизбежно возникают слухи об экономии

государства на «похоронках». Доктор исторических наук, профессор АлтГТУ Николай Ростов отметает эти доводы: «Ни в одном из множества документов я не увидел преднамеренности вносимых в них ошибок. Моя личная точка зрения: они были

Почему не найдены останки тысяч солдат

121

Поиск продолжается

| > | продолжение на стр. 122-123

время бежит быстрее, чем ты работаешь, ведь сколько материалов я получил бук-вально за несколько дней перед уходом человека из жизни. А сколько не успел...

Мама моя говорит: «Что ты едешь? Кого ты ищешь?» Да, я знаю, что деда своего не найду, по всей вероятности, просто пройду по той земле, где он по-гиб. Но мне обидно и за него, и за всех тех, кто там незахороненный лежит, не по-людски это.

И я совсем не один такой. В поиско-вых отрядах год от года на Смоленщине и в других областях идут и идут на ме-ста боёв люди. Не пацаны, а сорокалет-ние серьёзные мужчины, состоявшиеся в жизни люди, те же предприниматели. Зачем? Мы знаем зачем, и ты знаешь, и большинство из нас.

Коль речь о моей семье зашла ещё раз, на её примере хочу показать, как это всё и далеко, и близко, и прошлое вроде бы, и настоящее в то же время. Семья моего отца во время войны жила в станице под Краснодаром. Старшего брата отца забрали на фронт, он был ра-нен и попал в плен. Прислал письмо из госпиталя для пленных красноармей-цев из Майкопа, чтобы мать его забрала, немцы тогда пленных родственникам отдавали. До Майкопа 40 километров, но пока мать из станицы выпустили, пока туда добралась, весь госпиталь уже куда-то угнали. Несколько лет на-зад попытался я найти след своего дяди и, представляете, нашёл. Он умер в кон-

центрационном лагере в польском го-роде Хелм 4 мая 1944 года.

Два месяца не дожил до освобожде-ния, а освобождала Хелм 312-я стрелко-вая дивизия Красной Армии, в которой осенью 1942-го сражался и погиб мой дед Иван Чайка. Вот так!

Награда президента

14 марта 2013 года в загородной ре-зиденции в Ново-Огарёве президент России Владимир Путин встретился с участниками учредительного съезда общероссийской общественно-государ-ственной организации «Российское во-енно-историческое общество».

В ходе встречи были вручены госу-дарственные награды представителям поисковых объединений за активную работу по патриотическому воспита-нию молодёжи, участие в поисковой ра-боте и увековечении памяти погибших защитников Отечества. Руководителю краевого поискового отряда «Алтай», главе Табунского района Алтайского края Николаю Чайке президент вручил благодарность за активное участие в по-исковой работе и увековечении памяти погибших защитников Отечества.

«Как педагог я вижу широкий смысл в этой работе, — сказал Николай Чайка в ответной речи. — Ведь в поисковые экспедиции Вахты памяти мы везём детей, которые зачастую подвержены

Фёдор Простокин.

неизбежны. Сыграли свою роль человеческий фактор, масштабы действующей армии в годы войны (около 30 миллионов человек), ог-ромные сельские территории, низкая грамотность людей, в том числе и заполнявших документы».

Николай Дмитриевич разра-ботал и некий классификатор причин, по которым остан-ки тысяч солдат войны не найдены до сих пор. Первая: секретность журналов учёта безвозвратных потерь Мини-стерства обороны, до недав-него времени остававшихся

за семью печатями. Лишь не-сколько лет назад эти данные были обнародованы в ОБД сайта «Мемориал». Вторая: перед войной не было долж-ного миграционного учёта и переучёта военнообязанных запаса, а в 1940 году призыв и вовсе упростили, заменив

122

ЧАСТЬ II

социальной опасности. И возвращаются они другими людьми. Награда, которую я получил из рук первого человека госу-дарства, это прежде всего высокая оцен-ка труда наших мальчишек и девчонок, которые задействованы в поисковом отряде».

Минуло около полугода после этой встречи, и 3 сентября 2013 года в селе Посредниково Ельцовского района про-изошло небывалое для этих мест собы-тие — похороны ушедшего на войну из этого села и найденного на месте боёв в Смоленщине поисковым отрядом «Алтай» солдата Фёдора Простокина. Личные вещи, в том числе и медальон, по которому удалось установить имя погибшего, были переданы родствен-никам.

На митинг собрались представите-ли различных организаций, школьники, учителя Пуштулимской средней шко-лы, местные жители. Приехали гости из Кузбасса — многочисленные родст-венники, потомки погибшего солдата. Всего с войны в это село не вернулись 265 крестьянских сыновей, а в район в целом 2655 человек из 6026 ушедших на фронт.

— Необычный день сегодня, — ска-зал, выступая на митинге, Николай Чайка. — Сегодня домой, в своё село, вернулся с той страшной войны Про-стокин Фёдор Иванович. Смоленский маршрут, по которому ездит наш поис-ковый отряд «Алтай» из далёкого степ-

ного Табунского района вот уже 12 лет, почётный и ответственный, а в послед-ние три года этот маршрут стал очень тяжёлым для нас, но в то же время при-ятным. Потому что за эти три года мы вернули на Алтай 11 наших земляков. Мы похоронили их в разных городах и районах Алтайского края, и, поверь-те нам на слово, война продолжается, потому что не зажили раны в сердцах и судьбах родственников тех солдат, погибших или пропавших без вести во время Великой Отечественной.

До сих пор, спустя десятки лет по-сле окончания войны лежат солдаты в стрелковых ячейках, в лесах и боло-тах. Кто-то лежит в глубоких ямах по несколько десятков и сотен человек, слегка присыпанный землёй, а кто-то почти на поверхности земли — на глу-бине 20–30 сантиметров. Это правда. Многие солдаты считаются погибшими и похороненными в годы войны, а это неправда, потому что многие ещё лежат среди болот. Выжившие в бою товарищи могли забрать их стрелковое оружие, а тело присыпать вместе с личными ве-щами и солдатскими медальонами.

Так и получилось в 1941 году, ког-да наша Алтайская 107-я стрелковая, впоследствии Гвардейская стрелко-вая дивизия приняла боевое креще-ние в первый же месяц войны, в конце июня — начале июля. В этих рядах был и Фёдор Иванович Простокин. В авгу-сте-сентябре под городом Ельня дали

карточкой призывника его личное дело. Человек, переехав, например, из Тальменки в Павловск, мог спокойно «потеряться». Более того, с началом войны Наркомат обороны упразднил медальоны военнослужащих (по ним в основном и находят

сейчас поисковики солдат-ские останки), вновь их ввели уже в 1942 году. Волей-нево-лей задумаешься, зачем это было сделано. Ведь именно в это время наша армия несла самые тяжёлые потери. Но в пользу непреднаме-ренности ошибок говорит

и такой факт. 21 июня 1941 года в Барнауле не был зарегистрирован ни один брак, а уже 22-го, после обнародования Указа «О мобилизации на период военного времени», число желающих зарегистрировать свои отношения стало расти.

Поиск продолжается

отпор фашистским войскам. Не ожи-дал Гитлер, что после двух месяцев тяжёлых отступательных боёв наша армия сможет провести контрнаступле-ние. Ельнинская операция 1941 года смогла отбросить большое количество сил противника на центральном на-правлении. Враг понёс большие поте-ри. Неизвестно, что было бы с Москвой, смогла бы она выстоять в ноябре 41-го, если бы не солдаты алтайской дивизии, в том числе Фёдор Простокин, которые встали на пути фашистов.

Практически все солдаты этой диви-зии значатся пропавшими без вести. За последние три года мы привезли на Ал-тай пять бойцов этой дивизии. В прош-лом году хоронили в Турочаке и Ребри-хе. Вчера хоронили Дмитрия Худякова,

уроженца Бийска, который лежал так-же в стрелковой ячейке, в нескольких шагах от Фёдора Ивановича. Они были однополчанами, безусловно, знали друг друга, потому что были земляками. Ви-димо, и погибли в один день.

В последние три года установилась традиция: из тех районов, куда мы при-возим солдат, вместе с нами отправ-ляются на Вахту делегаты — из Ши-пуновского, Волчихинского районов, Барнаула, Славгорода. Надеемся, что будут делегаты из Ельцовского района, чему будет способствовать районная ад-министрация. Это почётно, ответствен-но. Работы очень много, она, поверьте, достанется ещё нашим внукам…

Константин Сомов.

Объяснение простое: те, кто жил в гражданском браке, торопились узаконить свои отношения как раз потому, что только официальный статус давал семье право на государственную пенсию в случае гибели уходившего на войну главы.

При формировании одной из сибирских дивизий 3,5 тысячи мужчин, пришедших на при-зывные пункты, не значились вообще нигде, а изучая архив 72-й стрелковой дивизии, сформированной в Сибири в 1942 году, Николай Ростов выяснил: данных о десятках

военнослужащих, значащихся в списках соединения, нет в Книге памяти Алтайского края. Но это — капля в море безвозвратных потерь.

Тамара Попова.

124

ЧАСТЬ II

Неубитый воин

Многие люди весной 2007 года с болью сле-дили за событиями в Таллине, где эстон-ские власти снесли памятник Воину-осво-бодителю, провели полицейскую операцию по усмирению противников этой акции. Считалось, что в центре этого города на площади Тынисмяги похоронены в том числе два уроженца Алтая — Алексей Брянцев и Иван Ретунских. Но мне удалось выяснить: хотя на Ивана Ретунских при-шла похоронка, он всё-таки выжил...

Прах обрёл покой

Известно, что на таллинском мемори-але, по сведениям поисковиков, было захоронено 12 воинов, погибших в боях и умерших от ран 21–28 сентября 1944 года при освобождении столицы Эсто-нии от фашистских оккупантов.

В их числе капитан Алексей Брян-цев, уроженец села Сорки Поспели-хинского района. Но в администрации сельсовета автору публикации сообщи-ли, что правильное наименование по-сёлка не Сорки, а Борки. Однако новых сведений о Брянцеве обнаружить так и не удалось ни журналистам, ни по-спелихинским поисковикам. Возможно, потому что Алексей Матвеевич уходил на фронт из Ставропольского края. На-граждён орденами Красного Знамени

и Отечественной войны II степени (за прорыв блокады Ленинграда). Погиб 22 сентября 1944 года юго-западнее населённого пункта Номми в боях за освобождение Таллина. Был похоронен в числе 12 советских солдат на площа-ди Тынисмяги в центре Таллина. И по-хоронку со скорбной вестью о том, что парторг 1222-го самоходно-артилле-рийского полка убит в бою в Таллине 22 сентября 1944 года, получала его вдова Мария Петровна Брянцева, про-живавшая в городе Георгиевске Ставро-польского края.

Демонтаж памятника произошёл в ночь на 27 апреля, останки солдат были направлены на экспертизу.

Вдова воина Мария Петровна Брян-цева была похоронена в городе Гуково Ростовской области. Туда же, после того, как власти Эстонии распорядились пе-ренести памятник Воину-освободителю и братскую могилу из центра Таллина на военное кладбище, решили перевез-ти прах Алексея Брянцева его родст-венники, проживающие в этом городе. Сын погибшего воина Виктор прошёл генетическую экспертизу, с помощью которой было установлено его родство с павшим героем. 14 июня 2007 года в таллинском похоронном бюро состоя-лась церемония подписания акта пере-дачи сыну останков капитана Брянцева. Все расходы на поездку жителя Ростов-ской области в столицу Эстонии взял на себя консульский отдел посольства

Я не стала бы рассказывать эту историю до тех пор, пока поиск родственников найденного в Тверской области алтайского солдата не завершился, если бы была уверена, что это может про-изойти без помощи жителей края. Но в очередной раз

случилось так, что в деревне, из которой в начале Вели-кой Отечественной солдат уходил на фронт, у него не осталось родных и близ-ких. Ни военкоматовские архивы, ни похозяйственные сельсоветовские книги не сберегли информации о се-

Пусть бежит молва

125

Поиск продолжается

России в Таллине. От предложенной эстонской стороной финансовой помо-щи Виктор Брянцев отказался.

16 июня 2007 года в городе Гуково Ростовской области торжественно пере-захоронили останки гвардии капитана Алексея Брянцева.

По данным Министерства ино-странных дел Эстонии, 3 июля на во-енном кладбище в Таллине состоялось перезахоронение советских воинов, чьи останки были найдены во время раскопок братской могилы на холме Тынисмяги и не востребованы родст-венниками.

Письмо с фотографией

Поисковики считали, что, возможно, на мемориале, к которому приковано вни-мание антифашистов, похоронен и Иван Ретунский. Однако правильно фамилия звучит не Ретунский, а Ретунских.

Он родился, как мне удалось выяс-нить, в 1920 году в селе Коробейниково Усть-Пристанского района. Иван Андре-евич был сержантом, командиром отде-ления 657-го стрелкового полка 125-й стрелковой дивизии. Известно также, что его призвали на фронт в 1942 году в Хабаровском крае.

Я встречался с двумя родными младшими братьями Ивана Ретунских

— Михаилом и Георгием, проживающи-ми в селе Коробейниково.

Они уточнили, что Иван перед вой-ной был призван в армию, службу про-ходил на Дальнем Востоке. Вот поче-му в документах указано, что их брат направлялся на фронт из Хабаровского края. Вероятно, по вине писаря в доку-менты закралась досадная ошибка: по-хоронка была направлена не жене, как сообщалось (он не успел жениться до войны), а матери — Агафье Васильевне Ретунских, проживавшей в селе Коро-бейниково, по месту рождения сына.

Братья хорошо помнят момент, ког-да в их дом пришла скорбь по погиб-шему воину. К тому времени на вой-не было ещё двое их старших братьев

— ещё один Иван (одинаковые имена, как говорят, дал мальчикам сельский священник), 1923 года рождения, и Ва-силий, 1926 года рождения. Однако ме-сяца через четыре после горькой вести, в конце 1944 или начале 1945 года, при-шло письмо... от Ивана-старшего!

Мать пуще заплакала, не зная, верить или нет счастливому спасению сына. Георгий помнит, как эта неграмотная женщина рассматривала его письма, желая убедиться, что он действительно жив. Почерк был очень похожим.

Иван в письмах был немногословен: «Стоим на отдыхе, готовимся к бою». И тут также оказался кратким: «Ранен. Нахожусь в госпитале. Скоро мы с вами увидимся». И больше ничего.

Окончательно убедило семью лишь ещё одно письмо — с фотографией.

мье пропавшего без вести и о том, что с нею стало. И нынешние деревенские старожилы гораздо моложе погибших в 1941–1942 годах 40-летних односельчан — не помнят! Так что выход один: всем миром из уст в уста передавать эту историю

в надежде, что таким спосо-бом она дойдёт до тех, кому адресована.Итак, мы ищем родственни-ков красноармейца Павла Данилова, 1902 года рожде-ния, из Родинского района, поднятого поисковым отря-дом «Орёл» Тверской области

у бывшей деревни Карская (южнее деревни Тархово).Руководитель поисковиков Дмитрий Жук сообщил: «Предположительно по месту обнаружения красноармей-ца 1260 сп 380 сд Павла Данилова с останками был найден частично прочи-

| > | продолжение на стр. 126–127

ЧАСТЬ II

Вот так и воскрес из мёртвых Иван Ретунских!

Обманул смерть

Потом были долгие четыре года ски-таний раненого солдата по госпиталям. Приехал домой в 1948 году, больной, почти безнадёжный.

По воспоминаниям братьев, один осколок пробил бок и лёгкое, а второй застрял в груди. Слева отсутствовали два ребра, справа также были поврежде-ны рёбра и внутренние органы. Страш-ные страдания приносило сквозное ранение в спине, под лопаткой, с неза-живающим свищом.

Братьям на всю жизнь запомни-лась картина: при курении дым валил из рваной, вечно окровавленной раны в спине Ивана. Приходилось ежедневно накладывать бинты, которые плохо дер-жались, сползали, наполняясь сукрови-цей, принося новые мучения при пере-вязках. Персонал госпиталей и больниц лишь разводил руками.

И только в 1956 или 1957 году поя-вилась надежда. Оперировать раненого солдата взялся известнейший барнауль-ский врач Александр Чеглецов. Он из-влёк из тела Ивана Ретунских осколок,

избавив его от мучений. Вскоре заруб-цевался и свищ на спине.

Наконец у бывшего воина появилась надежда на нормальную жизнь. И хотя он оставался инвалидом первой группы, рвался работать. Но его брали лишь на «лёгкий» труд: учётчиком, заправщиком.

Вскоре Иван женился. В 1958 году, на 38-м году жизни, появилась дочка Оль-га. Как участник войны получил новую квартиру. Но фронтовые раны по-преж-нему давали о себе знать. В январе 1971 года Ивана Ретунских не стало.

Солдат, похороненный по докумен-там в центре Таллина ещё в сентябре 1944-го, обманул смерть больше чем на четверть века. Он нашёл упокоение в бу-ранный зимний день на погосте родно-го села Коробейниково.

Его вдова и дочь вскоре уехали на Львовщину, связь с алтайскими родст-венниками оборвалась. На сельском ме-мориале, где значатся имена погибших односельчан, нет имени Ивана Ретун-ских, умершего дома от тяжких фрон-товых ран. Однако он внесён в краевую Книгу памяти (том 6-й, стр. 721), издан-ную в 1994 году, как похороненный 22 сентября 1944 года в Таллине.

Анатолий Муравлёв.

танный медальон. Останки были разметаны взрывом, но медальон удалось отыскать. Погребение решили отло-жить до 10 мая 2014-го в надежде, что родственники будут найдены».Скан медальона читался плохо. Восстановить полно-

стью фамилию, имя и отче-ство бойца удалось, сличив текст документа с донесени-ем воевавшей в этих местах сформированной на Алтае 380-й стрелковой дивизии. 2 июля 1942 года её 1260-й стрелковый полк во главе со штабом и строевым отде-

лением попал в окружение, списочный состав восстанав-ливался комиссионно. У большинства воинов указаны только фамилии, у Данилова есть имя и отче-ство — Павел Васильевич, но больше никаких данных.Родинский район прочитан

127

Поиск продолжается

Сегодня в Рубцовске живёт менее двух де-сятков фронтовиков Великой Отечест-венной войны, награждённых солдатским орденом Славы, а когда-то тех, чей подвиг был отмечен этой высшей окопной награ-дой, было в городе более двухсот.

Именно о них решили рассказать своим землякам рубцовчане Иван Фёдо-рович и Вера Петровна Гриценко, кото-рые много лет занимались изучением истории родного города, организовали музеи УВД и машиностроительного тех-никума, написали книги об истории ми-лиции, Рубцовского машиностроитель-ного техникума, ветеранского движения в Рубцовске. Два года они по крупицам собирали материалы о своих земляках, награждённых орденами Славы разных степеней. К сожалению, Иван Фёдорович не дожил до выхода в свет своего детища, но Вера Петровна смогла закончить и из-дать книгу, посвятив её памяти мужа.

— Иван Фёдорович был одно время заместителем председателя городско-го совета ветеранов, отвечал за работу с участниками войны, — рассказывает Вера Гриценко. — Просматривая учёт-ные карточки фронтовиков, он увидел, что многие из них награждены орденом Славы, и появилась мысль сделать кни-гу об имеющих такую почётную, дейст-

вительно солдатскую окопную награду рубцовчанах. Когда мы начали собирать материалы для книги, в Рубцовске жили около тридцати её героев, сейчас — впо-ловину меньше.

— Мы выписали с этих учётных кар-точек адреса, разделили Рубцовск на две части и стали обходить их. Маши-ны у нас нет, потому везде добирались пешком. Если было очень далеко, Иван Фёдорович ездил на велосипеде. Мно-гие сменили адреса, кого-то нам так и не удалось найти. Разговаривали с ве-теранами, а если их уже не было в жи-вых — с их детьми, внуками.

Бывало, что по этому адресу нужно-го человека не оказывалось, но прожи-вала семья, в которой был участник вой-ны, просили написать о нём, случалось, и обижались, когда мы говорили, что не можем этого сделать, поскольку задача у нас особая, да и всех охватить сил не хватит.

На основе найденных материалов, документов, по воспоминаниям фрон-товиков Гриценко рассказали о тех рубцовчанах, кого называли тогда и на-зывают сегодня высоким солдатским званием — кавалер ордена Славы. Но в предисловии к книге «Рубцовчане — кавалеры ордена Славы» Вера Петровна и Иван Фёдорович написали и о том, что некоторые из живых и их родственники уклонились от встречи без объяснения тому причин или упрекали в запоздало-сти намерений написать о них книгу.

в медальоне, название села и сельсовета также уста-новлено — село Камышенка Камышенского сельсовета, отошедшие к соседнему Завьяловскому району в 1963 году. Имя Данилова П.В. занесено здесь на сельский мемориал.

В архиве отдела военного комиссариата Алтайского края по Волчихинскому и Ро-динскому районам найдена запись о призыве: «Данилов Павел Васильевич призван Родинским РВК 28.08.1941 г. (команда № 2)». Косвенные свидетельства

указывают на то, что эта команда была отправлена в Славгород, где формировал-ся 1260-й стрелковый полк. Так что личность солдата можно считать установленной. А вот о родственниках почти ничего не известно. В посёлке Степное Озеро Благовещен-

Книга о солдатскойславе

| > | продолжение на стр. 128

ЧАСТЬ II

Вызывает разочарование и недоуме-ние и то, что некоторые родственники, даже дети и внуки ушедших из жизни героев, не знают о подвигах своих отцов и дедов, не сохранили их боевые орде-на, медали, документы.

И наоборот, вызывают уважение те, кто хранит награды как семейное досто-яние, показывает своим детям и внукам, рассказывая о дедушке и его подвигах, тем самым воспитывая в духе почтения и уважения к старшему поколению, со-храняет в них память об историческом прошлом, о тех, кто защитил Родину и спас мир от коричневой чумы, о тех, кто подарил нам Победу и будущее.

— Трое рубцовских кавалеров орде-на Славы — родители моих учеников, одного я учила сама в вечерней школе рабочей молодёжи, это Алексей Ива-ненко, — рассказывает Вера Петровна, 36 лет отдавшая педагогическому тру-ду. — Он в начале 60-х годов был ра-бочим депо, имел пять классов образо-вания, а учился в восьмом. Трудно ему учёба давалась, бывало, разозлится, что не выходит, тетрадку даже порвёт. Но фронтовики — люди упорные, привы-кли своего добиваться. Врага одолели и учёбу одолевали.

Во время подготовки книги к печа-ти Вере Гриценко пришлось нанимать людей для набора рукописи, обработки фотографий, за что в Барнауле с неё по-требовали немалые деньги, будто и не заметив, с какими фото они работают.

Хотя немало было людей, помогавших ей абсолютно безвозмездно. В целом же издание книги «Рубцовчане — кавале-ры ордена Славы» обошлось Вере Пет-ровне более чем в сто тысяч рублей её собственных сбережений.

100 экземпляров книги она отдала в библиотеку. Задавшись целью пере-дать её каждому герою повествования или их детям и внукам, вновь отправи-лась пешком по знакомым адресам.

— Принесла книгу Ивану Николаеви-чу Хрибкову, на которого в войну при-ходило три похоронки и каждый раз он сумел обмануть смерть, — говорит Вера Гриценко. — Узнала, что до выхода в свет книги он не дожил всего месяц. Умер тихо, жена-старушка, всё время его караулившая, этого сразу и не заме-тила. Уснула. А когда проснулась, его уже не было…

9 Мая у монумента тем, кто отдал свои жизни за Победу над врагом, Вера Петровна вновь встречает героев своей книги, кавалеров солдатского ордена Славы. Улыбается Иван Иннокентьевич Пак. «О вас бы, Вера Петровна, самой книгу написать», — то ли в шутку, то ли всерьёз говорит Алексей Иванович Ива-ненко.

Кто знает, может, и напишут книгу о рубцовских краеведах-подвижниках. Они это заслужили.

Константин Сомов,г. Рубцовск.

ского района найден потен-циальный внучатый племян-ник Владимир Ильич Данилов, 1949 года рождения, но о существовании двоюродно-го деда он узнал… от нас. В Камышенском сельсовете найдена похозяйственная книга за 1952 год, офор-

мленная на имя Даниловой Зои Павловны, 1924 года рождения (возможно, дочь погибшего), в составе семьи указан сын Данилов Анато-лий Николаевич, 1954 года рождения. Вот и все сведения о предпо-лагаемой родне. Пусть бежит

молва. Пусть донесёт весть о судьбе солдата до его потомков.

Тамара Дмитриенко.

129

Поиск продолжается

Товарищ младший политрук

Поиск родных нашего земляка затянулся на 27 лет.

В 1986 году на поле боя под Ленингра-дом поисковики нашли останки политру-ка Мефодия Кундиуса родом из Ключей Алтайского края. Они были уверены, что скоро отыщут родственников погибшего воина, но розыск затянулся на 27 лет…

Осенью 2013 года руководство поиско-вого объединения «Св. Георгий» из Санкт-Петербурга предприняло новую попытку найти родных защитника своего города.

Возвращение к поиску

Фотографию вместе со сканом медаль-она политрука и письмом заместителя руководителя поискового объединения «Св. Георгий» Алексея Тяпушкина одна-жды передал мне командир поискового отряда «Алтай» Николай Чайка: «Нужна ваша помощь в поиске родственников погибшего солдата — вашего земляка: Кандеусова Мефодия (Модеста — так в ОБД «Мемориал»*) Моисеевича, 1917 года рождения, младшего политрука, уроженца Алтайского края, Ключевско-го района, села Ключи. Пропал без вести 25 сентября 1942 года.

Дело в том, что он был найден ещё в 1986 году в урочище Тортолово Ле-

нинградской области, на заре становле-ния нашего поискового объединения. На месте обнаружения было устроено временное захоронение с информаци-онной табличкой. Данные со смертного медальона, по которому его опознали, были отправлены в фонд поисковых от-рядов Ленинградской области. К сожа-лению, пауза растянулась на 27 лет!

В данный момент мы нашли могилу и забрали оттуда останки. Планируется перезахоронить М.М. Кандеусова вес-ной будущего года на воинском мемо-риале «Синявинские высоты». Но если найдутся родственники и пожелают за-хоронить его на родине, готовы оказать содействие».

Прошло пять дней — и всё, что боль-ше четверти века не срасталось, удиви-тельно быстро срослось. Мне помогли сотрудники Ключевского военно-учётно-го стола, Ключевского сельсовета и Но-вополтавской средней школы. Особая благодарность начальнику военно-учёт-ного стола Тамаре Ивановне Сорокиной и бухгалтеру Новополтавской средней школы Ларисе Викторовне Величко.

Картинки из детства

В восьмилетнем возрасте я несколько месяцев прожила в Ключах в доме сво-его деда-фронтовика и запомнила ре-бятишек, с которыми играла в детстве. На другом конце улицы жила девочка-

Указатель на месте временного захоронения.

5 мая 2012 г.Два поисковых отряда нашего края, «Алтай» и «Память», принимают участие в меж-региональной акции «Вахта памяти — 2012» в Смоленской и Новгородской областях, где в годы Великой Отечественной войны шли ожесточённые бои.

За время проведения Вах-ты поднято уже около 400 солдат, найдены личные вещи солдат, боеприпасы. Бойцами поискового отряда «Алтай» поднято 6 бойцов и 2 медальона, один из которых, к сожалению, нечитаем. 5 мая состоится захоронение всех

| > | продолжение на стр. 130

Алтайские поисковые отря-ды продолжают работу на местах боевых сражений

Обобщённый электронный банк данных по погибшим и пропавшим без вести участникам Великой Отече-ственной войны 1941–1945 гг.

*

130

ЧАСТЬ II

ровесница Люба Кундиус. Полгода спу-стя моя мама получила направление на работу завучем в среднюю школу Ново-полтавы. И здесь у моих старших брать-ев появился друг Владимир Кундиус…

Детская память сохранила имена и лица. Прочитав обращение поискови-ков, я сразу поняла, что искать нужно Кундиуса, а не Ко(а)ндеусова, и не оши-блась. На 37-й странице 3-го тома Кни-ги памяти Алтайского края (запись по Ключевскому сельсовету) — три брата-ключевца, погибших за Родину.

Любу Кундиус (Шестидесятую), те-перь уже ветерана педагогического тру-да, я разыскала в Новополтаве через её учеников. Она действительно оказалась родственницей погибшего под Ленин-градом политрука.

— Мефодий Моисеевич Кундиус — двоюродный дядя моего отца Петра Кузьмича Кундиуса, 1922 года рождения, участника и инвалида Великой Отечест-венной войны, умершего 11 лет назад, — рассказала Любовь Петровна. — Родной его брат, Фёдор Моисеевич Кундиус, тоже умер, ещё раньше — лет 20 назад.

Низкий поклон

Сотрудники военно-учётного стола и Клю- чевского сельского совета, проверив по моей просьбе информацию по брату по-гибшего — Фёдору Моисеевичу, разыска-ли на Сахалине его дочь и родную пле-

мянницу Мефодия Моисеевича Наталью Фёдоровну Кулясову. Она так прокоммен-тировала запись в графе «Адрес семьи» в солдатском медальоне дяди:

— Анна Терентьевна Кондеусова — мать погибшего дяди. Он не был женат, и прямых наследников у него не оста-лось. На сегодняшний день я его самая близкая родственница.

Жизнь с моими близкими обошлась жестоко. Когда дядю нашли, моему папе было уже 80 лет, он был самым стар-шим из четверых братьев Кундиусов и единственным, вернувшимся с фрон-та. Папа был изранен и сильно болел. В 1994 году у него случился инсульт. В то время были живы ещё все четве-ро его детей. Двое моих братьев, сестра и я съехались из разных уголков страны в дом отца и ухаживали за ним целый месяц. Но папа был в таком состоянии, что мы уже не могли с ним ни о чём поговорить. И нам никто из домочад-цев не сказал, что дядю нашли. А когда мы разъехались после похорон, мне об этом написали, но никаких документов в доме найдено не было, и мы не знали, куда обратиться...

Мой низкий поклон всем, кто поднял дядю на поле боя и довёл этот поиск до конца. Очень хочу приехать на его захо-ронение, где бы это ни произошло, — на Синявинских высотах или в Ключах. Ба-бушка всегда говорила: «Хоть бы о ком-то из них что-то узнать!» Мечта её сбы-вается.

Вкладыш из медальона Мефодия Кундиуса.

найденных бойцов за Вахту памяти — 2012.Поисковый отряд «Алтай» привезёт с собой останки двоих бойцов: Степана Поли-карповича Размолова и Фи-липпа Никитовича Попова. Для захоронения на родной алтайской земле. Останки

этих солдат были обнаруже-ны поисковиками Смоленской области осенью 2011 года. На медальонах было указано «место жительства – Алтай-ский край». Бойцы краевого поискового отряда «Память» продолжают свою работу в Новгородской области в

нелёгких погодных условиях. Особой радостью для поиско-виков стала находка хорошо читаемого медальона бойца из Тверской области. Бойцы отряда примут участие в за-хоронении всех найденных солдат за время проведения Вахты памяти.

Поиск продолжается

Святое дело

Завершив поиск, я отправила информа-ционное письмо главе администрации Ключевского района Надежде Капура и выразила уверенность, что имя Мефо-дия Кундиуса будет должным образом увековечено на родине, поделилась сво-ими мыслями, как это можно сделать.

В годы моей молодости в центре Ключей к 30-летию Победы по иници-ативе первого секретаря Ключевско-го райкома КПСС Владимира Лобача был создан первый в Алтайском крае и в стране мемориальный парк. Теперь такие мемориалы есть в каждом районе, а тогда, 40 лет назад, ключевцы строили его на голом энтузиазме на субботниках и воскресниках. Вся моя семья принима-ла в этом искреннем почине самое горя-чее участие.

Известный советский поэт и общест-венный деятель Константин Симонов, узнав об инициативе ключевцев, при-слал на Алтай съёмочную группу доку-менталистов во главе со своим сыном Алексеем.

Два года назад я брала интервью у Алексея Симонова, и мы вспоминали с ним эти съёмки. На него посещение Ключей в 1975 году произвело неизгла-димое впечатление.

Мне, как землячке Мефодия Моисе-евича Кундиуса и участнику завершив-шегося поиска, очень хочется, чтобы ключевский политрук вернулся на ро-дину и был захоронен в мемориальном парке в центре села, чтобы эта история освежила память и чувства его одно-сельчан.

В 2012 году подобным образом в Ку-лунде был торжественно захоронен политрук Павел Савельевич Вакулов, погибший под Сталинградом. И это действительно стало важным делом, очистившим души многих его одно-сельчан.

Наталья Кулясова, племянница по-гибшего политрука:

— Моя бабушка, Анна Терентьевна Кондеусова, до самой кончины жда-ла с войны своих сыновей. У неё была фотография, на которой погибшие Ва-

силий, Мефодий и Никита сняты вме-сте. Бабушка никогда не расставалась с этой фотографией, носила её, завернув в салфетку, в кармане фартука и никому в руки не давала. Бывало, мы попросим показать, она достанет, развернёт, а из рук не выпускает. Умерла бабушка в Ка-захстане, и вместе с ней таинственным образом исчезла фотокарточка её сыно-вей, искали и не нашли. Может, бабуля забрала её с собой в надежде встретить сыновей на том свете?..

Послесловие

После выхода в свет очерка о Мефодии Кундиусе редактор ключевской газеты «Степной маяк» Сергей Рубель нашел в подшивке своей газеты опубликован-ный в ней 23 октября 2002 года очерк «На Ржевском рубеже».

Его автор — уроженец Ключей, пол-ковник в отставке, кандидат историче-ских наук, первый заместитель пред-седателя московского совета ветеранов 39-й армии Г. А. Калачёв описывает не-сколько боевых эпизодов 1942 года, в ко-торых участвовала входившая в состав этой армии 2-я гвардейская дивизия.

«4 сентября, — пишет Г. А. Калачёв, рассказывая о боях 2-4 сентября в вер-ховьях Волги, в районе Городского леса, — 2-я гвардейская дивизия… вто-рично форсировала Волгу… Для при-крытия отступления были оставлены офицер Косичев Николай Дмитриевич, раненый политрук Кундиус Мефодий Моисеевич и рядовые Ближников Геор-гий Семенович, Колесников Александр Максимович, Поличенко Андрей Васи-льевич, Балаев Владимир Николаевич…Эти герои дали возможность в … поряд-ке отступить нашим подразделениям… Что было потом с этими героями, неиз-вестно…».

Таким образом, выяснилось, что до Ленинграда политрук воевал под Ржевом и уцелел! Оборона Ленингра-да стала продолжением боевого пути М. М. Кундиуса.

Тамара Дмитриенко.

132

ЧАСТЬ II

Десантники на Днепре

Вспоминает живущий в Барнауле вете-ран 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады Пётр Хмель.

Взятие «неприступного» вала

— В преддверии светлого праздника 9 Мая по телевидению прошёл доку-ментальный фильм «Стратегия победы». Особенно взволновала меня седьмая се-рия «Битва за Днепр». Я хорошо помню Днепровскую воздушно-десантную опе-рацию по высадке 3-й и 5-й гвардейских воздушно-десантных бригад в 1943 году. И хочу об этом рассказать читателям.

За линию фронта, оборонительный Восточный вал, который Гитлер имено-вал «неприступным», было выброшено около пяти тысяч парашютистов, много парашютных контейнеров с боеприпаса-ми и питанием. В ночь на 25 сентября 1943 года транспортные самолёты ави-ации дальнего действия с парашютиста-ми на борту поднялись с прифронтовых аэродромов и взяли курс в район десан-тирования, за Днепр. В одном из этих самолётов летел и я.

Нас выбросили в район Букринской излучины Днепра, между городами Канев и Черкассы, с задачей: захватить плацдарм на правом берегу Днепра в районе наступления 40-й армии Воро-нежского фронта.

Десантирование воздушно-десант-ных бригад проводилось в очень невы-годных условиях. Как только перелетели Днепр, наши самолёты сразу же попали под лучи вражеских прожекторов, а зе-нитки открыли ураганный огонь.

Но несмотря на это, мы прыгали. Многие из нас приземлялись на боевые порядки фашистов, вступали с ними в бой. Были и трагические исходы: при-земляясь, мы видели, как пылали наши подбитые самолёты, как рядом с нами в небе гибли наши товарищи под купо-лами своих парашютов. Так что далеко не каждому из пяти тысяч воинов сужде-но было завершить свой боевой прыжок.

А тем, кто приземлился, трудно было собраться на сборные пункты, потому что нелегко отличить свои сигналы сбо-ра — костры от вражеских.

Куда мы только не приземлялись — и в Днепр, и в Синявские болота, и на перроны железнодорожных станций, и на купола церквей. Командир нашего 1 батальона майор Колесников призем-лился на перрон станции Канев и был тут же убит. Рядовой Вася Будрин при-землился у штаба немецкой части. Его схватили и поместили в какой-то сарай под охрану. Но Вася сумел выбраться из этого заточения: финкой, которую ему удалось упрятать за обмотку, убил часо-вого и его же гранатой уничтожил штаб, а сам вернулся на пункт сбора. Сбор всех десантников затянулся, так как са-молёты, попав под обстрел вражеских зениток, увеличили скорость и высо-ту полёта, что не обеспечило кучности десанта. Мы вступали в бой одиночно, небольшими группами, и только в на-чале октября в Каневском лесу мелкие группы десантников были объединены в бригаду. Командиром бригады стал подполковник Прокофий Сидорчук.

Наш 1 батальон, который после гибе-ли комбата майора Колесникова возгла-вил капитан Кротов, получил задание выйти к дороге, идущей к Каневу, за-держать подход новых сил противника к Днепру.

Ночью мы вышли к дороге, сделали завал, окопались и стали ждать врага. Только к утру появилась колонна авто-машин с боеприпасами в сопровожде-нии двух танков. Колонна остановилась.

Барнаульский ве-теран-десантник Пётр Хмель.

Парашютный десант на Днепре, художник Алек-сандр Дейнека, 1944 год.

133

Поиск продолжается

Меткими выстрелами из противотанко-вого ружья рядовой Иван Кондратьев подбил оба танка противника. Колонна была уничтожена нашим батальоном.

Иван Кондратьев ещё не раз своим противотанковым ружьём уничтожал танки врага, а по возвращении бригады из тыла врага ему было присвоено зва-ние Героя Советского Союза.

Я был в пулемётной роте лейтенан-та Хасана Валиева. По национальности лезгин, он очень умело владел финкой, чему учил и нас. Часто командир ба-тальона капитан Николай Кротов давал нашей пулемётной роте ночные зада-ния по уничтожению часовых у складов с оружием и снарядами, у продовольст-венных складов, на мостах. Лейтенант Валиев сам лично уничтожал часовых, а мы взрывали склады, брали продукты и возвращались на свою базу.

В селе Синявка Каневского района мы уничтожили лесопилку, на которой фашисты заготовляли пиломатериал для укрепления своего «неприступного» Восточного вала на Днепре.

В тылу врага

Шло время. Бригада наша объединилась с партизанскими отрядами, к нам при-шла группа связистов с радиостанцией. Была налажена радиосвязь со штабом 40-й армии. Мы соорудили в лесу поса-дочную площадку, и стали к нам приле-тать наши самолёты. На эту площадку выбрасывали грузовые парашюты с бое- припасами. Потом отправляли на са-молётах тяжелораненых десантников и партизан, а также наши письма домой.

Гитлеровцы решили уничтожить бригаду в Каневском лесу, окружили её. Мы заняли круговую оборону на вы-сотках. Но удерживать их становилось всё труднее и труднее. Чтобы сохранить силы, ночью бригада ушла в Таганчан-ский лес. Но фашисты не могли оста-вить нас в этом лесу в покое, так как десантники и партизаны внезапными ночными налётами громили штабы врага, делали засады на дорогах, под-рывали эшелоны.

В конце октября фашисты окружили бригаду в Таганчанском лесу. С утра до позднего вечера мы отбивали их атаки. Бой был жестокий, заполненный воем бомб, разрывами снарядов и мин, стона-ми раненых, криками фашистов на ло-маном русском языке: «Парашютисты, вы окружены! Сдавайтесь!» Но десант-ники держались.

Поздним вечером фашисты пошли в пятую атаку. И тогда первым поднял-ся начальник штаба бригады гвардии майор Фофанов: «Гвардейцы, покажем фашистам, как умирают десантники!» С финкой и гранатой в руках он бросил-ся на врага, а за ним поднялись и все остальные.

Враг не выдержал нашей контратаки, дрогнул и отступил. Настала ночь. Бри-гада ушла из Таганчанского леса, неся на себе раненых.

Мы перешли в Черкасские леса и здесь продолжали свои боевые действия.

В одну из тёмных ноябрьских ночей 1943 года на нашу десантную базу при-землился советский самолёт. На нём прилетел офицер штаба 52-й армии. Он передал десантникам приказ: бригаде в ночь перейти в наступление, овладеть сёлами Свидовок, Лозовок и Секирна.

Мы выполнили приказ. Фашисты были выбиты из этих приднепровских сёл. Но встреча с частями 52-й армии этой ночью не состоялась, так как подра-зделения армии переправиться через Днепр не смогли. Врагам удалось снова занять эти сёла, но десантники и парти-заны не ушли от Днепра, а продолжали вести упорные бои. Только на вторую ночь началось форсирование Днепра нашими войсками. Бригада соедини-лась с 254-й стрелковой дивизией под командованием Путейко и продолжила участвовать в наступательных боях по окружению и уничтожению фашистских войск в районе Черкасс.

Уточняем имена земляков

Днепровская воздушно-десантная опе-рация осенью 1943 года действитель-но стала одновременно и одной из

ЧАСТЬ II

героических, и трагических страниц в истории воздушно-десантных войск.

Постепенно уточняются биографии около сотни сослуживцев из Алтайского края, сражавшихся в тылу врага в соста-ве 3-й и 5-й гвардейских воздушно-де-сантных бригад. Многие из них в Книге памяти Алтайского края помечены ко-ротко: «Пропал без вести 1943». Но нуж-но знать, что свой последний бой они вели именно за Днепром.

За замысловатым написанием со-кращения «5 гв. вдбр» (5-й гвардейской воздушно-десантной бригады) в архив-ных документах ЦАМО, в списке потерь есть имена нескольких земляков: «Ко-сых Иван Лазаревич... Алтайский край, Ельцовский р-н, п. Богдайка, Дата и ме-сто призыва Ельцовский РВК, Алтай-ский край, Ельцовский р-н. Пропал без вести 11.09.1943». Следующая строчка: «Слободской Григорий Евсеевич. Место рождения — Киевская обл., Фастовский р-н, с. Коженка. Дата и место призыва — Барнаульский РВК, Алтайский край, Барнаульский р-н. Пропал без вести Дата выбытия 11.09.1943».

Во втором томе Книги памяти Ал-тайского края (стр. 37) место последнего боя Ивана Косых не уточнено: «Косых Иван Лазаревич; Год рождения: 1925; Национальность: русский; Место при-зыва: Ельцовский район, Мартынов-ский сельский Совет; Год призыва: 1943; Пропал без вести ноябрь 1943».

А данных призванного в Чесноковке (будущем Новоалтайске) Григория Евсе-евича Слободского в печатной Книге па-мяти Алтайского края вообще нет, хотя их имена в донесении о потерях рядом!

Командир десантников Роман Федо-тович Подкользин из Поспелихи разде-лил участь тех сослуживцев, кто, про-бившись к своим… попал в офицерский штрафной батальон! Он погиб стрелком 8-го отдельного штрафбата, ненадол-го пережив своих коллег-десантников. В приказе об исключении из списков

Главного управления кадров Народного комиссариата обороны № 1544 от 6 мая 1944 года его данные указаны по преж-нему месту службы — десантник и ко-мандир роты: «Последнее место служ-бы 5 ВДБр; Воинское звание лейтенант; Причина выбытия убит; Дата выбытия 25.12.1943».

Он же — в Книге памяти Алтайско-го края (том 4, стр. 73) со странным ме-стом захоронения: «Погиб в бою; Похор. Германия»(?); Дата рождения 1917; Дата выбытия 25.12.1943». На самом деле десантник-штрафник Роман Федотович Подкользин похоронен не в Германии, а в Белоруссии — «справа от дороги, идущей на М-Коза Рогачёвского р-на Го-мельской обл.».

Пропавшего без вести в десанте за Днепром осенью 1943 года Александра Протасовича Шалимова из села Паутово стоит вспомнить землякам-петропав-ловцам. Его имени нет в Книге памяти Алтайского края. А он мог быть среди тех десантников, которые приняли му-ченическую смерть от предателей.

Вот что рассказывал десантник Матвей Лихтерман (в записи Григо-рия Кайфмана для проекта «Я пом-ню»): «Пойманных десантников немцы и «власовцы»-казаки вешали на теле-графных столбах вдоль дорог. На пове-шенных были таблички: «Привет комсо-мольцам от власовцев».

Это когда «власовцы» кого-то пожале-ли? Знаете, что они сделали с ранеными десантниками на одном из участков вы-садки? Собрали раненых вместе, облили бензином и живьём сожгли. Мы через два дня после этой трагедии видели, что осталось от наших товарищей... В обла-ве на нас участвовали немцы с танками и самоходками. Далее: «власовцы», мест-ные полицаи и солдаты Туркестанского легиона. Я это знаю точно, мы же виде-ли, кого мы убиваем и кто убивает нас...»

Евгений Платунов.

135

Поиск продолжается

Книга «Граница. В лицах и событиях» по-священа воинам Белорусского погранично-го округа. Составители на основе широкого привлечения архивных материалов, воспо-минаний участников восстановили ранее неизвестные страницы трагических пер-вых дней войны, массовый героизм погра-ничников, дислоцированных в Белоруссии, грудью закрывших рубежи Родины.

Те, кто принял первый бой

Работавший над книгой полковник за-паса пограничных войск Владимир Ты-лец просил при подготовке книги уточ-нить у родственников биографические данные уроженцев Алтая. К сожалению, несмотря на несколько публикаций его обращения в краевых СМИ, никто из родственников названных им погранич-ников-земляков пока не откликнулся...

В списке военнослужащих 87-го Ломжинского пограничного отряда войск НКВД есть имена: Евгения Си-лантьевича Бабейко из Новоперуново Тальменского района (в Книге памяти Алтайского края числится как «Бабен-ко»), Георгия Фёдоровича Ванеева из Ивановки Калманского района (в Кни-ге памяти Алтайского края записан как «Егор Федотович Ванеев), Ивана Фёдо-

ровича Жученко из Локтя. Погиб в 1944 году в Белоруссии стрелок 217-го по-гранполка Василий Фёдорович Чепров из Старой Чемровки Бийского района. Предполагают, что он похоронен в брат-ской могиле в числе 15 неизвестных солдат на северной окраине деревни Косино Лагойского района Минской об-ласти. В Книге памяти Алтайского края его почему-то назвали Иваном, и он чи-слится пропавшим без вести.

Стрелком 16-й погранзаставы 107-го Мариямпольского погранотряда встре-тил 22 июня 1941-го в Литве Михаил Васильевич Перекатов из Черёмного Павловского района. На 5-й заставе это-го же погранотряда служил уроженец Хайрюзовки Троицкого района Никита Греков. Никита Антонович пропал без вести 20 июля 1941 года. Также в Литве встретил войну заместитель начальни-ка по политчасти 106-го погранотряда (г. Таураге) Василий Иванович Фурсов из Долганки (ныне — Крутихинский район). Его имени в Книге памяти Ал-тайского края нет.

В штабе этого же погранотряда слу-жил и уроженец села Тырышкино Сычёв-ского сельсовета Смоленского района капитан Иван Золотенин. Долгое время официально считалось, что погиб Иван Иванович там же, в Литве. Согласно Книге памяти пограничников (т. 2, стр. 510), он якобы погиб 22 июня 1941 года у хутора Эйчай Таурагского уезда Литовской ССР (ныне — Литовская

В конференц-зале Управления Алтайского края по образо-ванию и делам молодёжи состоялась пресс-конферен-ция, посвящённая работе поисковых отрядов «Память» и «Алтай», которые вернулись с Вахты памяти — 2012. В Вах-те участвовали два алтайских

поисковых отряда. В апреле они отправились в Смоленскую и Новгородскую области, где в годы Великой Отечественной войны шли ожесточённые бои. Там ребята искали останки погибших алтайских солдат.Елена Родичева, руководитель отряда «Память»:

Защитники Брестской крепости

| > | продолжение на стр. 136–137

Капитан Иван Золотенин.

Поисковики Алтая рассказали о работе в Вахте памяти

136

ЧАСТЬ II

Республика). Но это, судя по всему, оши-бочные сведения. Как надо полагать, капитан Золотенин (Золотинин) в ночь с 21 на 22 июня 1941 года находился на 5-й погранзаставе как старший опера-тивный начальник. А если это так, то он непосредственно и руководил боем по обороне заставы и прорывом её защит-ников из кольца окружения в восточ-ном направлении.

По состоянию на вторую полови-ну июля 1941 года капитан Золотенин (Золотинин) — командир стрелкового батальона 918-го стрелкового полка 250-й стрелковой (впоследствии — Бо-бруйской Краснознамённой ордена Суворова) дивизии 20-й армии (1-го формирования) Западного фронта. В данном соединении наш земляк-офи-цер оказался не случайно. Посудите сами: 250-я дивизия была сформирова-на в конце июня — середине июля 1941 года на основании приказа НКВД СССР № 00837 от 29 июня 1941 года «О фор-мировании наркоматом 15 стрелковых дивизий для передачи в действующую армию». Место формирования — Мос-ковский военный округ, город Влади-мир. 28 июля комбат Золотенин был ра-нен, дальнейшая его судьба неизвестна. В Книге памяти Алтайского края дан-ных Ивана Ивановича Золотенина (Зо-лотинина) нет.

Как нет и сведений о старшем лей-тенанте Захаре Погребняке. Уроженец Панкрушихинского района, он начал

войну в легендарном Бресте в составе 17-го погранотряда. Погиб Захар Моисе-евич 10 мая 1943 года.

Белорусский исследователь Влади-мир Тылец собрал большое количество материалов о боевых действиях погра-ничников с Алтая.

Василий Никанорович Капустин служил сержантом 83-го Слободского погранотряда, который находился в Ви-тебской области. Родственники по со-стоянию на осень 1941 года: Н.С. Капус-тин проживал в посёлке Волчиха.

9 сентября 1941 года Василий Капус-тин поступил на лечение в 1359-й эва-куационный госпиталь в Ленинграде. Умер от ран в тот же день. Похоронен на Пискарёвском кладбище (так запи-сано в Книге памяти Алтайского края. По другим данным — на Красненском кладбище).

Там, где встретил войну старший брат, оборвалась жизнь младшего — Павла Никаноровича. Его призвали в 1943-м, погиб в бою в Белоруссии 14 июля 1944-го. В Книге памяти Алтайского края за-писано, что он похоронен в деревне Руза Освейского района Витебской области. Но, как уточнил по нашей просьбе Вла-димир Тылец, сейчас Павел Никаноро-вич числится захороненным в братской могиле посёлка Освея Верхнедвинского района всё той же Витебской области — был перезахоронен после войны.

Драматично сложилась судьба Ми-хаила Жабина из Барановки Змеиногор-

— В этом году нам удалось поднять останки четырёх солдат и один медальон. Этот медальон стал самой важной находкой для нас. Он при-надлежал молодой девушке Тамаре из Тверской области. Она была санитарочкой и, скорее всего, пошла на

фронт добровольцем. Была убита при артобстреле. Бук-вально перед началом пресс-конференции мне сообщили, что нашлись родственники медсестры. Вы знаете, зако-лотилось сердце, настолько стало приятно, что наш труд в болотах и грязи не пропа-

дает даром. Работали мы по восемь-девять часов в день, иногда и дольше. 27 апре-ля пошли на офицерскую поляну, где разделились на две группы и отправились на поиски. Сначала нашли ложку, стали копать и нашли ботинки. Поняли, что там

137

Поиск продолжается

ского района. В Книге памяти Алтайско-го края среди 36 (!) фамилий погибших и пропавших без вести барановских Жабиных Михаил Александрович чи-слится пропавшим без вести в декабре 1944-го.

Теперь известно, что 30 июня 1941 года военнослужащий 87-го Ломжин-ского погранотряда при выходе из окру-жения попал в плен в окрестностях го-рода Волковыска Гродненской области Белоруссии. В графе лагерной карточки военнопленного № 114778, куда нем-цами скрупулёзно заносились данные о родственниках (даже девичья фами-лия матери!), указан адрес отца: «дерев-ня Барановка, Змеиногорский район Алтайский край». Из карточки можно также узнать, что до призыва в армию Михаил Жабин трудился бригадиром тракторной бригады. Умер Михаил Александрович 6 декабря 1941 года от истощения и болезней в шталаге-4Б (он же — 304), находившемся в Саксонии на месте бывшего полигона Цайтхайн.

Из поступивших в июле 10 677 пер-вых советских пленных в этом лагере в живых в апреле 1942 года оставалось лишь 3729.

В рамках международного проекта «Советские и немецкие военнопленные и интернированные» исследователям удалось выяснить, что на кладбищах Цайтхайна захоронено более 30 ты-сяч советских военнопленных. На се-годняшний день установлены имена

10 тысяч захороненных узников. Ми-хаил Александрович Жабин похоронен в могиле 18-го квартала 7-го бывшего лагерного кладбища.

Белорусские исследователи не остав-ляют надежду узнать подробности био-графии Анисима Кондрашина, трудив-шегося после войны председателем колхоза «Сибирь» Егорьевского района. В июне 1941 года он служил заместите-лем начальника по политчасти 16-й по-граничной заставы 88-го Шепетовского погранотряда НКВД Белорусской ССР.

Белоруссия помнит

Забыт на родине и другой защитник Брестской крепости барнаулец Фёдор Мельников. Имени Фёдора Михайло-вича нет ни в Книге памяти Алтайского края, ни на стенах Мемориала Славы в Барнауле. В отношении его следует восстановить историческую справедли-вость.

Старший лейтенант Мельников слу-жил начальником курсов шофёров по-гранвойск НКВД Белоруссии в Бресте. Он стал одним из руководителей обо-роны на Тереспольском укреплении Брестской крепости (фото руин Терес-польских ворот — одно из самых рас-пространённых изображений — симво-лов героической крепости). В ночь на 25 июня Мельников вместе с группой старшего лейтенанта Акима Чёрного

солдат, и продолжили поиски. И вот нашли этот медальон, который принадлежал Тамаре Быстровой.Николай Чайка, руководитель поискового отряда «Алтай»:

— Наш отряд уже не первый раз ездил на Смоленщину, где формировалась в годы

войны советская гвардия и 107-я алтайская диви-зия в составе 24-й армии принимала боевое крещение. За десять дней Вахты ребята подняли останки восьми бойцов, два медальона и около 30 боеприпасов.Также на пресс-конференции

прошла презентация альбома «По следам ушедших времён и героев». В этом альбоме впервые представлены обоб-щённые результаты работы поисковых объединений края.

138

ЧАСТЬ II

пробился на Кобринское укрепле-ние. Погиб Фёдор Мельников 28 июня в Брестской крепости. Место захороне-ния не установлено. Его имя упоминал не только писатель Сергей Смирнов в книге «Брестская крепость» — оно увековечено в Книге памяти погранич-ников, погибших и без вести пропавших в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (т. 2, стр. 369), в сборни-ке «Память» (Брест, книга 1, стр. 512) и на плитах Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». У нас есть возможность узнать, каковы были по-следние дни нашего земляка.

В 2004 году в Минске вышла книга историка Владимира Бешанова «Брест-ская крепость», где упомянут и наш земляк: «На территорию пограничного Тереспольского укрепления немецкая пехота ворвалась сразу после артоб-стрела. Внезапность нападения дости-гла своей цели. Часть пограничников погибла в казармах, многие получили ранения. Некоторые побежали к мосту у Тереспольских ворот и прорвались в цитадель. Оставшиеся сформирова-лись в три основные группы и заняли оборону в отдельных зданиях и недо-строенных дотах. Они не были связаны между собой и с первого дня дрались в полном окружении.

В районе гаражей и здания курсов шофёров Белорусского пограничного округа сражались курсанты под коман-дованием начальника курсов старшего

лейтенанта Ф.М. Мельникова и препода-вателя лейтенанта Жданова, а в запад-ной части острова красноармейцы транс-портной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенан-том А.С.Чёрным совместно с бойцами кавалерийских курсов, сапёрного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы».

Отстоять цитадель

В фондах Музея героической обороны Брестской крепости сохранились вос-поминания боевого побратима Фёдора Мельникова — старшего лейтенанта Акима Чёрного, бывшего командира транспортной роты 17-го Брестского Краснознамённого пограничного отря-да: «Проснувшись от взрывов, я увидел, что деревянные постройки уже объяты пламенем. Зарево освещало большую часть острова. Я дал несколько советов жене и, наскоро простившись с ней, от-правился в расположение роты.

Воздух был настолько насыщен ды-мом и гарью, что затруднялось дыхание, появился мучительный кашель.

К моему приходу здание, где распо-лагался личный состав роты, было зна-чительно повреждено, среди бойцов оказались убитые и раненые, а кое-кто решил пробраться в цитадель. В этой обстановке мне удалось собрать око-ло тридцати военнослужащих своей роты: это были Васильев (рядовой

Старший лей-тенант Фёдор Мельников.

В Табунском районном крае-ведческом музее прошла встреча членов поискового отряда «Алтай», недавно вернувшихся с международ-ной Вахты памяти, которая проходила в Духовщинском районе, с ветераном Вели-кой Отечественной войны из

Табунов Ананием Ананьеви-чем Червонным и жителями райцентра.У парней, их отцов и руково-дителя масса трогательных воспоминаний. Увидели многое, побывав проездом в Москве. Красная площадь, Триумфальная арка, храм

В поиск идут отцы и сыновья

139

Поиск продолжается

П.В. Васильев — старший писарь роты), Одинокий (старший сержант А.Г. Одинокий — старшина роты), Се-ребреников (сержант А.И. Серебрени-ков — командир автоотделения роты), Черкашин, Кащев (техник-интендант 2-го ранга А.И. Кащев — делопроизво-дитель роты), Зотов, Юдин (рядовой Н.А. Юдин — пекарь роты), Михайлов, Мещеряков, Степанов и другие.

Связь с отрядом была прервана с первыми вражескими выстрелами. Я считал, что основная наша задача за-ключается в том, чтобы немедленно вы-вести весь автомобильный транспорт и подать его в распоряжение командо-вания пограничного отряда. С таким намерением мы поспешно отправились в гараж. В здании роты остались лишь Кащев для наведения соответствующего порядка в документации да Одинокий — для оказания помощи раненым.

В пути мы встретили начальника окружных курсов шофёров старшего лейтенанта Мельника (старший лейте-нант Фёдор Мельников. — Е.П.), кото-рый направлялся в расположение ка-зарм. Я сообщил ему о своём решении, а также разъяснил создавшуюся обста-новку. Мельник обещал оказать нам не-обходимую помощь.

При подходе к развилке дороги мы заметили, что гараж и здание курсов шофёров окружены вражескими авто-матчиками. Как позже выяснилось, их было там 12–15 человек. Враг, по-види-

мому, ещё до начала артиллерийской подготовки перебрался через реку Буг. Здание курсов шофёров с западной сто-роны прикрыто валом, и поразить его прямой наводкой невозможно.

Гитлеровцы окружили его и начали безжалостно уничтожать выбегающих из казарм курсантов. Оставить товари-щей без помощи я не мог. Здесь же, в ку-старнике, мы установили два ручных пулемёта. Старшим этого пулемётного гнезда был назначен сержант не то Тю-тюник, не то Серебреников (сейчас уже не помню). А я с группой бойцов обошёл здание с тыльной стороны.

В это время, как было условлено, из кустов, находившихся между пулемёт-чиками и нашей группой, рядовой Васи-льев выстрелил из ракетницы. По этому сигналу пулемётчики открыли огонь по врагам. Гитлеровцы, как я и предпола-гал, всё своё внимание сосредоточили на пулемётном гнезде. Мы не замедли-ли воспользоваться этим и в рукопаш-ной схватке ликвидировали фашистов. На эту операцию затратили порядочно времени. По прибытии в гараж выяс-нилось, что все ближайшие дороги уси-ленно простреливаются вражескими пулемётами и артиллерией. Поэтому автомашины, покинувшие гараж, тотчас же выходили из строя.

Оружия, с помощью которого мы могли бы подавить огневые точки, сковывавшие наши действия, не было. Противник почти на наших плечах

| > | продолжение на стр. 140–141

Христа Спасителя — неза-бываемы. А после работы в Духовщинском районе, где проходила Вахта, смотреть на жизнь стали по-другому, признались ребята. Началась встреча с отчёта о выполнении поручений, данных ребятам Ананием

Аньевичем в день их отъезда. Именно в Духовщинском районе сражался солдат Червонный за освобождение Смоленска до тяжелейшего ранения, полученного 22 сентября 1943 года. Его просьбы поклониться этой земле, привезти карту Смо-

ленской области и газеты Духовщинского района были выполнены. С марта 43-го Ананий Ананьевич служил стрелком противотанкового ружья. Поисковики нашли гильзу от противотанкового ружья, на-полнили её землёй Духовщи-

140

ЧАСТЬ II

ворвался в гараж, и мы встретили его не вполне подготовленными. Но несмотря на это, непрошенные пришельцы были уничтожены. Приходилось отбиваться от беспрерывно наседавшего врага и од-новременно производить те или иные улучшения в своих укрытиях. Неприя-тель настойчиво стремился овладеть га-ражом. Были такие дни, когда гитлеров-цы по нескольку раз врывались в него. Мы их отбивали, но за это расплачива-лись дорогой ценой.

В районе, где дорога от Тересполь-ских ворот подходит к рукаву Буга, обо-ронялась группа во главе со старшим лейтенантом Мельниковым. Натиск врага был силён, ибо гитлеровцы значи-тельно превосходили эту группу в жи-вой силе и технике. В результате фаши-стам удалось расчленить её.

Между отдельными группами за-щитников непосредственной связи не было. По возможности мы старались друг друга поддерживать огнём. Каж-дый был убеждён в том, что всё это но-сит временный характер и очень ско-ро враг будет отброшен. Поэтому мы стремились продержаться как можно дольше, сковывая своими действия-ми вражеские силы и уничтожая их. А между тем положение становилось всё труднее. Отсутствие продовольст-вия и недостаток боеприпасов отрица-тельно сказывались на ходе обороны. Приходилось экономить имевшиеся патроны, тщательно обыскивать но-

чью убитых гитлеровцев в надежде найти боеприпасы.

Стало ясно, что фронт значительно удалился от крепости и придётся дли-тельное время находиться во вражеском окружении, а для этого необходимо было объединить силы оборонявшихся. Кроме того, мы думали, что у других лучше об-стоят дела с продовольствием и боепри-пасами. Решили прорываться к своим.

Вечером 24 или 25 июня к нам прим-кнул старший лейтенант Мельников с курсантами. Было назначено время и место сосредоточения бойцов для атаки. Перед отходом все уцелевшие машины облили бензином и подожгли. Богатая растительность на острове служила прекрасной маскировкой, что значительно облегчало наше передви-жение. Энергично атакуя противника в направлении моста и дамбы, мы опро-кинули и уничтожили находившихся там гитлеровцев. Тяжело был ранен в ногу старший лейтенант Мельник, он потерял возможность свободно пере-двигаться. Ползком я вернулся назад, отыскал его и вынес на обочину дороги. Поспешно наложили ему на ногу жгут и отправились в дальнейший путь.

С большим трудом мы добрались до одного из казематов в земляном валу северо-восточной части крепости, хозяе-вами которого была группа защитников, руководимая старшим лейтенантом Смирновым (фамилию припоминаю неточно, в мирное время тов. Смирнов

ны и привезли в подарок ве-терану. Кроме этого экспоната наши поисковики обнаружили более 100 предметов эпохи войны, на которые теперь можно посмотреть в район-ном краеведческом музее.Но самое главное — отряд поднял останки пятнадцати

бойцов, погибших за освобо-ждение Смоленщины. Имя одного из них удалось уста-но-вить по складному ножику, на котором боец Алексей Фё-дорович Говорухин из Ростов-ской области нацарапал свои инициалы и начальные буквы места проживания, по кото-

рым нашли родственников. На захоронение поднятых останков на поселковом ме-мориале смог вырваться по-чти весь отряд. Когда ребята рассказывали о захоронении огромного количества бойцов, у них от воспоминаний навер-нулись слезы.

Поиск продолжается

был начальником штаба одного из от-дельных батальонов связи).

Из 40 бойцов группы прорыва до каземата добралось 13 человек, из них только 9 были в строю, остальные име-ли тяжёлые ранения. Оборонявшиеся товарищи рассказали нам об обстановке в этом районе крепости и сообщили, что вблизи от нас находятся другие оборо-нительные группы, в частности группа, руководимая тов. Нестеренко.

Утром, после двух- или трехчасового отдыха, я поднялся на выложенную из камня подставку и через окно над две-рью стал уничтожать появляющегося врага. Через некоторое время фашист, подобравшийся с фланга, забросил в наш каземат гранату, которая упала возле лежавшего на полу Мельника. Мгновенно созрело решение выбросить эту гранату. Я прыгаю с подставки, но неудачно: нога попала на камень, я упал. Поднимаясь, решил, что время потеря-но и граната может взорваться в руках. Толкаю её ногой на выход; она на лету у входа взрывается, её взрывом я и ещё два или три товарища получили лёгкие ранения. Мельник остался невредим.

Медикаментов у нас уже не было. Поэтому раны залечивали с помощью

сока из листьев растения, которое в на-роде называют раннином. Правда, до-ставали мы его с трудом.

Занимаемый нами каземат был ма-лопригоден для обороны. Посоветовав-шись, я решил оставить в каземате ра-неных и двух товарищей для их защиты. Все остальные были выведены из казе-мата и расположены в развалинах, нахо-дившихся вблизи какого-то здания.

В завершение хочу сказать, что всё время мы были твёрдо убеждены в том, что враг имеет временный успех и что дальше старой линии государственной границы ему не пройти. В Брестской крепости погибли моя жена, ждавшая ребёнка, сестра, тяжёлое нервное потря-сение перенесла мать».

К слову, сам Аким Чёрный 28 июня 1941 года контуженным попал в плен. Прошёл фашистские лагеря: шталаг-307 (Бяла-Подляска), офлаг-62 (Хаммель-бург). Принимал участие в деятельнос-ти подпольного антифашистского коми-тета в лагере Нюрнберг. Освобождён из плена в апреле 1945 года. После войны жил в городе Сумы. Умер Аким Степа-нович в середине 1970-х годов.

Евгений Платунов.

— Это непередаваемое чувство, когда раскладыва-ешь по гробам кости людей, защитивших наше будущее. Тяжело представить всё происходившее в годы войны. Руки тряслись, когда видели человеческие черепа, выкаты-вавшиеся из мешка, — рас-

сказывали молодые люди.Вот состав отряда: командир отряда Николай Владимиро-вич Чайка с сыном Иваном, Павел Рябушко, Николай Дубинский, Максим Еремеев, Роман Козловский, Дамир Муртазин из Табунов, Илья Ларионов из Барнаула, Илья

Куликов с отцом Игорем Владимировичем из Славго-рода и Евгений Викторович Пчелин с сыном Максимом из Большеромановки.

И. Шмаенков, Газета «Победное знамя», Табунский район.

142

ЧАСТЬ II

Сгорела на земле, зажглась на небе

В мае 1983 года Международный пла-нетный центр зарегистрировал звезду, названную советскими астрономами именем Валентины Олешко. Однако трид-цать с лишним лет на Вале было клеймо предательницы. Журналист газеты «Из-вестия» Борис Гусев вернул ей доброе имя. А в Алейске в её честь именуется одна из улиц города.

В 1974 году в закрытом военном ар-хиве, куда меня допустили как спецкора «Известий», я обнаружил одно загадоч-ное дело. Оно оканчивалось справкой: «Олешко Валентина, 1924 года рожде-ния, из города Алейск Алтайского края, бывшая советская разведчица, радистка была заброшена с группой в ближний тыл противника. На связь с центром выйти не смогла. Добровольно сдалась в плен. По непроверенным данным, со-стоит агентом фашистской разведки».

В деле упоминалась фамилия совет-ского офицера, который инструктировал и засылал её. Этот офицер оказался жив, мне дали его московский адрес. Я нашёл его. При встрече он подтвердил, что го-товил Валю Олешко к работе в тылу вра-га. А что она на немцев работала — вра-ньё, быть не могло. Он за неё ручается...

Из документов я узнал, что вначале Валю, в шинельке учащейся ремеслен-

ного училища, посылали по тылам 18-й немецкой армии, блокировавшей Ленинград. Она ходила, возвращалась, докладывала, что видела, — в глухих местах были проходы через фронт. А за-тем Валю-радистку и ещё шестерых разведчиков уже самолётом отправили через фронт в Гатчинский район Ленин-градской области к партизанам. Услов-ный знак приземления — пять костров на лесной поляне. Их встретили люди в штатском, говорившие по-русски, знавшие пароль и отзыв.

Это оказались офицеры абвера. Всех наших обезоружили и повели в деревню Лампово. Пленные готовились к допро-сам и пыткам. Но абвер работал тоньше. Их привели на деревенскую свадьбу. Шнапс, самогон... Разместили в отдель-ной избе. Оказалось, что в этой дерев-не — десятки советских военноплен-ных. Дело, конечно, не в шнапсе. Немцы надеялись хитрыми уловками сломить дух наших людей. Но Валю не слома-ли. Вместе с подругой Леной Микеро-вой она собирает в группу преданных родине людей. У них рождается фанта-стический план. В Лампово базируется армейское отделение абвера под коман-дованием майора Вакенбарта. Его по-хищение — цель заговорщиков. Может, это и удалось бы, но их предал один из военнопленных, некто Клыков.

Я побывал в Лампово, узнал, что один из бывших военнопленных, Се-мен Разутов, живёт в Гатчине. Заехал

Тридцать девять поисковых отрядов из всех уголков Рос-сии съехались в места, где в тяжёлых, кровопролитных боях родилась советская гвардия. Представим отряд «Алтай». Все его бойцы — это ны-нешние или бывшие ученики Большеромановской средней

школы Табунского района Алтайского края. Отряд обра-зован в 2008 году. Командир отряда — Николай Чайка. По словам Николая Владимирови-ча, со Смоленском Алтай свя-зывает очень многое. Каждый десятый, призванный во время Великой Отечественной войны

Мы замыкаем общий строй…

Поиск продолжается

в Гатчинский отдел КГБ. Там дали его адрес, по которому я и отправился. По-звонил в дверь. Открыл мужчина лет пятидесяти. Я предъявил удостовере-ние. «И что?! — нервно вскрикнул он. — Я свою десятку отсидел от и до». «Не о вас речь, — успокоил я его. — Вам зна-комо имя Вали Олешко?»

Он вздрогнул, провёл меня в комна-ту мимо выглянувшей из кухни жены. «Валя... Как же! Красивая девчонка была. Пела под гитару «Катюшу», «Три танки-ста». Я влюблён в неё был, но она не жа-ловала меня — пил я. А конец, верно, вы знаете?»

Я отвечал туманно. Вздохнув, он ска-зал, что один из наших пленных спья-ну проговорился, что его с Клыковым посылали копать яму неподалёку от лесной дороги. После Валю и других за-говорщиков привезли к этой яме и рас-стреляли. «Это я видел»...

Съездил я и на родину Валентины — в Алейск. Из родственников в живых застал лишь её дядю. Он передал мне её письма матери. Отец Вали, капитан Иосиф Олешко, погиб на фронте. Мать, Галина Семёновна, умерла. Ещё в вой-ну ей в ответ на запрос сухо сообщили: «Олешко В.И. пропала без вести». Позже я выяснил, что немцы, отступая, остави-ли компромат на Валю и её группу...

Подробно эту историю я описал в до-кументальной повести «Подвиг раз-ведчицы». Планировалось печатать её в «Известиях» с продолжением, и пер-вый кусок уже стоял в номере. Но в по-следнюю минуту цензор требует снять материал. Я иду к главному редактору Льву Николаевичу Толкунову с до-кументами. Он ставит на полосе под-пись — под свою ответственность. Пер-вый кусок выходит в свет. Но их четыре. На следующий день цензор запрещает печатать продолжение. Главный — на совещании в Верховном Совете. Еду в КГБ. Там свои доводы: а вдруг эта Валя жива и в газетах ФРГ появятся её фото и интервью? Был жёсткий разговор, но всё же полковник позвонил цензору, и дальше газете не препятствовали.

...Через год на перекрёстке дорог при подъезде к Гатчине появился па-мятник. На камне высечена надпись: «Здесь похоронено свыше четырёх ты-сяч советских патриотов, погибших от рук фашистских палачей в 1941–1944 годы, и герои документальной повести Б. Гусева «Подвиг разведчицы» — Валя Олешко, Лена Мекерова, Валя Гусарова, Михаил Лебедев, Дуня Фадеева, Нико-лай Букин, Тоня Петрова».

Борис Гусев.

из их мест, остался лежать в смоленской земле. Герой Юра Сивирин, погибший уже в наши дни в Чечне (его име-нем названа школа, на базе которой и создан поисковый отряд), на своё последнее задание отправился вместе со своим водителем Игорем

Демидовым — парнем из нашей области. Несмотря на сравнительно молодой возраст поискови-ков (самому младшему 13 лет) и тот факт, что «Алтай» на территории Глинковского района работает впервые, алтайцы смогли записать

на свой счёт нескольких поднятых солдат. Главное событие — это возможность забрать с собой медальоны своих земляков и вернуть их родственникам героев.

Сергей Будаченков,«Смоленская газета»

Валентина Олешко.

144

Нет семьи такой, где б не памятен был свой герой

История госпитального хирурга

Я знала своего деда Давида по скупым рас-сказам родных. Почему-то у поколения моих родителей, дедушек и бабушек не принято было много рассказывать о себе. В поиске ин-формации о нём мне очень помог Централь-ный архив Министерства обороны Россий-ской Федерации. Огромное за это спасибо!

Мой дед Давид Моисеевич Фишман родился на Украине в 1897 году. После окончания медицинского института много лет проработал хирургом. В декаб-ре 1941 года был мобилизован в ряды Красной армии, служил в эвакогоспита-ле № 3224.

С декабря 1942-го продолжил служ-бу в хирургическом полевом госпитале № 4312. В июне 1943 года дед в звании майора медицинской службы был пере-

ведён в хирургический полевой госпи-таль № 3204, где стал ведущим хирургом.

Дед в кратчайший срок, за две неде-ли, в только что сформированном госпи-тале, с неполным и молодым составом, в тяжелейших условиях смог организо-вать полноценный хирургический блок, обучить и подготовить персонал к рабо-те. Он своей неутомимостью и энергией добился того, что госпиталь, поставлен-ный на ответственный участок санитар-ного обеспечения июльских операций на правом фланге армии (в селе Губки-но), успешно справился со своей задачей как госпиталь первой линии. В одном только Губкино было принято более 142 тысяч раненых, из них 75 процентов тя-желораненых.

При этом мой дед лично провёл 348 сложных операций, спас от смерти мно-го бойцов. Когда молодые коллеги ва-лились с ног от усталости, он находил в себе силы по двое и более суток оста-ваться на своём посту и оперировать.

Военврач Давид Фишман.

Поиск продолжается

Будучи в то время сам тяжело боль-ным, он не покинул операционную до тех пор, пока не закончил хирургиче-скую обработку всех поступивших в го-спиталь раненых. После чего его самого самолётом эвакуировали во фронтовой госпиталь для лечения. Немного попра-вившись, не закончив лечения, Давид Моисеевич Фишман настоял, чтобы его выписали из госпиталя, и вернулся в строй.

А ещё из архива я узнала, что мой дед во время войны совмещал сложную и большую хирургическую работу с на-учной деятельностью.

В конце 1943 года его перевели в спе-циализированный полевой костно-су-ставной госпиталь, который был при-зван лечить тяжелораненых, дающих высокий процент осложнений и смерт-ности. Мой дед был пионером в нашей армии в деле лечения костно-суставных ранений глухой гипсовой повязкой.

На основании накопленного им во время Отечественной войны опыта он написал научный труд о применении особого вида гипсовых повязок при ог-нестрельных ранениях.

В организацию госпиталя по ново-му профилю мой дед вложил все свои знания и опыт, всего себя без остатка. Результаты быстро сказались. Уже в фев-рале 1944 года были хирургически обра-ботаны и загипсованы все 100 процен-тов костно-суставных ранений.

Таких же результатов дед добил-ся и в апреле 1944 года (г. Дубно), про- оперировав за месяц в своём отделении свыше пяти тысяч (!) раненых. В июле

1944 года (с. Острув) благодаря мето-ду Давида Фишмана госпиталь помог 1194 раненым с замечательными по-казателями: 100 процентов гипсования, смертность 0,3 процента.

Тогда же мой дед спас жизнь дважды Герою Советского Союза лётчику-истре-бителю Дмитрию Борисовичу Глинке, мастеру так называемой «воздушной этажерки». Контузия прославленного авиатора оказалась настолько серьёз-ной, что коллеги Фишмана категориче-ски запретили ему летать. Но Дмитрий с помощью Давида Моисеевича сумел вернуться к лётной работе.

При проверках результатов лечения раненых на дальнейших этапах эвакуа-ции было установлено, что ни один из раненых, леченных и загипсованных Давидом Моисеевичем, не подвергался ампутации.

За подвиги мой дорогой дед был награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, Славы III степени, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».

После Победы дед продолжил свою врачебную деятельность. Многие по-жилые жители Новоалтайска, в котором он работал после войны, до сих пор его помнят. Помнят его высокий профес-сионализм, его безграничную любовь к пациентам.

Умер Давид Моисеевич Фишман в 1957 году от инфаркта, отдав без остат-ка своё сердце людям.

Елена Аладышева, г. Новоалтайск.

146

ЧАСТЬ II

Сибирский батальон

19 августа 1941 года с перрона железно-дорожного вокзала Бийска ушёл на запад очередной воинский эшелон. Маршевый батальон из 1021 человека, призванных из 17 районов Алтайского края, направлялся под Москву для пополнения наших обес-кровленных в боях частей, однако судьба распорядилась иначе.

Пять дней для обучения военному делу

С этого маршрута состав развернули на Карелию, где в связи с упорным насту-плением финнов возникла реальная опасность выхода вражеских войск на стратегически важную линию Киров-ской железной дороги, фактически един-ственной коммуникации, связывающей Мурманск с «Большой землёй».

Эшелон из Бийска пришёл в Каре-лию в конце августа. Времени на под-готовку к смертельным боям у наших земляков практически не было. Исто-рия боевых побратимов сибиряков- алтайцев в описании участника Великой Отечественной войны, командира взво-да 32-го парашютно-десантного парти-занского отряда особого назначения на Ребольском направлении Карельского фронта Владимира Конюшко выглядит так: «Сибирский батальон, численностью

На мемориале в Ругозере.

1021 человек, прибыл в распоряжение 27-й дивизии 1 сентября как маршевый. Батальон состоял в основном из людей, ранее не служивших в армии и воору-жённых только винтовками. Прибывшие пять дней обучались элементарным зна-ниям военного дела и действиям в бою».

Для удобства управления батальон разбили на два: 1-й — численностью 600 человек, 2-й — 400. 2-й батальон Си-бирского полка получил задачу занять оборону справа от озера Матколампи до озера Ругозера.

Спасли дивизию от окружения

6 сентября в 18.25 боевое охранение 1-го батальона было сбито противником. Ко-мандир боевого охранения младший лейтенант Давыдов был ранен. 1-я и 2-я роты вступили в бой с противником си-лою до батальона. В результате энергич-ных действий этих подразделений фин-ны были отброшены на безымянную высоту, несмотря на сильное сопротив-ление. Батальон занял оборону.

Однако противник в ночь на 7 сен-тября подтянул резервы и утром начал наступление. До 13.00 батальон отбивал атаки противника, неоднократно перехо-дя в контратаки.

«…Бои были очень напряжёнными и велись в течение нескольких суток без перерыва, — отмечает в своих воспоми-наниях тогдашний командир 27-й диви-зии Георгий Козлов, — в сентябре врагу ценой больших потерь удалось прорвать нашу оборону на участке 73-го погра-ничного отряда и вклиниться в наши

Скорбный список.

147

Поиск продолжается

порядки на глубину до одного киломе-тра... С утра 7 сентября противник ввёл в образовавшийся прорыв новые силы и начал развивать удар, стремясь раз-громить наш левый фланг.

Для уничтожения вклинившихся вра-жеских подразделений командованием дивизии была организована контратака с северо-востока Сибирским батальоном, и с юга — горно-стрелковым батальо-ном сводного полка... Внезапным уда-ром с двух направлений вклинившийся противник был разгромлен, и оборона на этом участке фронта восстановлена. В этом бою особенно отличились герои-сибиряки».

Носящий неофициальный титул главного поисковика Карелии, почёт-ный гражданин Республики Карелия Виктор Иванович Рыбаков об этом бое рассказывал так: «7 сентября бой начал-ся около пяти часов утра и продолжался до позднего вечера. По словам участни-ков тех событий, на участке батальона был просто ад кромешный. Финны вели по нему непрерывный огонь из орудий и миномётов и непрерывно атаковали.

Кровью, жизнями своими сибиряки остановили финнов и фактически спа-сли от окружения и разгрома 27-ю ди-визию.

К концу дня 7 сентября 1941-го от на-считывавшего в строю 400 бойцов 2-го батальона осталась фактически лишь небольшая группа с трудом стоявших на ногах солдат…»

Строчки из письма

В канун этих событий отец шестерых де-тей Василий Невежин отправил на Ал-тай из Карелии своё первое и последнее солдатское письмо:

«...Милая Зина, основная моя забота о тебе, так как придётся тебе пережить все трудности с такой большой семьёй... Живём пока в лесу. Первые дни, зави-дя вражеские самолёты, становилось скучновато. А сейчас уже привыкли... Раз создалось такое положение, нужно пережить, раз этого требует Родина. Бу-дем биться, не жалея своей крови... Зина, пишите ответ и вы, дети, пишите. Не

забывайте папу. Любящий вас Василий Невежин».

Много лет назад на запрос в воен-ный архив старшей дочери сражавшего-ся у Ругозера красноармейца Невежина Руфине Васильевне Малютиной (до за-мужества Невежиной) сообщили, что её отец, Невежин Василий Петрович, погиб 7 сентября 1941 года и похоронен в брат-ской могиле села Ругозеро в далёкой Ка-релии.

Это было так, да не так. Ни Василия Невежина, никого из павших рядом с ним товарищей по оружию сибиряков-алтайцев после того боя не похоронили просто потому, что их тела остались на вражеской территории. Не похоронили их и позже, когда давно затихли раскаты войны. Случилось это уже в 80-е годы прошлого века, когда на месте сражения стала работать поисковая группа «Иска-тель». Это они — бескорыстные, чистые люди, настоящие патриоты, доброволь-но взявшие на себя функции забывшего о своих павших и незахороненных вои-нах государства, стали искать в карель-ских лесах и болотах, в самых разных опалённых войной краях страны остан-ки её защитников, опознавать их, когда это представлялось возможным, и с по-честями предавать родной земле.

В 1987 году Руфина Васильевна вме-сте со своей сестрой Тамарой побывала в Ругозере на открытии мемориала на братской могиле, где было захороне-но 114 погибших солдат. Казалось бы, всё — дочерний долг выполнен, место гибели и упокоения человека, давшего ей жизнь, известно, можно продолжать жить ровно и обыденно. Так подумали бы многие, но не Руфина Малютина.

Ей было обидно теперь уже не за своего отца, а за его боевых товарищей, многие из которых тогда по-прежнему оставались незахороненными и безы-мянными, а их постаревшие дети так и не знали, где погиб дорогой сердцу че-ловек. Вместе с мужем Анатолием Алек-сеевичем Малютиным они уже много лет занимаются благороднейшим делом, стремясь увековечить память обо всех наших земляках, павших в 1941-м у ка-рельского села Ругозеро.

148

ЧАСТЬ II

В содружестве с инициативными бла-городными людьми Юрием Петровичем Власовым, руководителем Карельского отделения Фонда мира, и все тем же Вик-тором Ивановичем Рыбаковым, энтузиа-стами своего дела, Малютины проделали колоссальную работу (и она продолжает-ся), итогом которой стал список из почти двухсот фамилий погибших солдат си-биряков-алтайцев, опубликованный в га-зете «Алтайская правда» 18 апреля 2008 года. Немногим позже к этой благород-ной деятельности присоединился жур-налист и краевед Евгений Платунов, чья помощь в поиске документов, связанных с судьбами бойцов Сибирского батальона, была просто неоценима.

«Она ждала отца всю жизнь»

После публикации в «Алтайской прав-де» списков павших воинов Сибирского батальона в квартире Малютиных не за-молкал телефон, не обошлось без слёз: через почти семь десятилетий родствен-ники узнали, что брат, отец, дед не про-пали без вести, как значилось в серой казённой бумажке, а сложили голову в бою за родную страну вдалеке от своей малой родины.

Писали супругам Малютиным про-живающие в Иркутске сын и внучка красноармейца Алексея Панфилова, ушедшего на войну из Быстрого Истока. Откликнулись на публикации в газете и родственники других погибших там солдат, наконец-то переставших считать-ся пропавшими без вести, — дочь Нико-лая Сергеевича Чечулина, жительница Барнаула Мария Николаевна Чернецкая, внучка Романа Епифановича Самоду-рова Людмила Тюрина, внук Михаила Егоровича Аксёнова из села Мартынова Ельцовского района Юрий Аксёнов.

Как и у многих погибших в том бою земляков, у 38-летнего красноармей-ца Ильи Климентьевича Зайцева, тоже «пропавшего без вести», была большая семья. В селе Ненинка Солтонского рай-она живёт дочь солдата Валентина Иль-инична Самарина, в селе Карабинка того же района другая дочь — Анна Лями-

Памятная стела на перроне бийского вокзала.

на, в Бийске проживает сын погибшего красноармейца Михаил Зайцев, а в Бий-ском районе — племянник солдата, тоже Михаил Зайцев.

— Соберёмся, бывало, вчетвером, — рассказывала Руфине Васильевне Ва-лентина Ильинична Самарина, — и ду-маем-гадаем, где же косточки отца нашего лежат. Теперь будем знать. Жаль только, что годы и болезни не позволя-ют нам побывать 7 сентября в Ругозере...

— С детства помню слёзы матери, — говорил сын погибшего в том бою крас-ноармейца Ивана Коротенко барнаулец Владимир Коротенко. — Она ждала отца до самой смерти, и хоть сватались за неё, замуж не пошла. Отец мой был меха-низатором, как раз незадолго до войны наградили его путёвкой на ВДНХ, но съездить в Москву не пришлось. В апре-ле 1941-го родился я, в августе забрали его на фронт. Писем не сохранилось, одна похоронка. Я его видел только на семейной фотографии, но думаю о нём всю жизнь. Теперь вот хоть на месте по-бываю, где он погиб. Волнуюсь, конечно. Родная пролита там кровь…

Открытие мемориала

Такая поездка стала возможной после встречи Руфины Васильевны с губер-натором Алтайского края Александром

149

Поиск продолжается

Карлиным, взявшим вопрос под лич-ный контроль. Администрация края частично оплатила сооружение памят-ника в Карелии и полностью — поездку нашей делегации в Ругозеро.

7 сентября 2008 года у въезда в ма-ленькое карельское село Ругозеро произошло большое событие. В торже-ственной обстановке был открыт ме-мориал воинам-сибирякам, призван-ным из Алтайского края и погибшим в этот день ровно 67 лет назад на под-ступах к селу…

По словам руководителя Муезерского общественного объединения «Искатель» Владимира Хомени (предприниматель, жертвовавший значительную часть за-рабатываемых им денег на поисковые работы — К.С.), за 17 лет они обнаружи-ли и предали с воинскими почестями земле более 200 воинов Сибирского ба-тальона, павших смертью храбрых 7 сен-тября 1941-го у Ругозера. К сожалению, удалось прочесть только девять смерт-ных записок и узнать имена тех, кто их заполнял. У большинства найденных красноармейцев таких медальонов не было вовсе, другие вкладывали в них узенькие стандартные бумажки с неза-полненными графами, чтобы смерть не накликать... Ни на одном из найденных в канун открытия мемориальной плиты и захороненных 7 сентября 2008 года в Ругозере бойцов «смертного» медаль-она обнаружено не было.

— Как-то раз мы нашли останки четырёх бойцов, которые, по всему видать, были отчаянными ребятами и здорово финнам насолили, — рас-сказывает поисковик Сергей Александ-ров. — У всех были черепа прикладами пробиты и медальоны изломаны и на дне ячеек под останками лежали. Ви-димо, когда они батальон наш на части рассекли, наши бойцы по нескольку человек в разных местах ячейки рыли и отбивались.

Первым на открытой 7 сентября 2008-го мемориальной плите сибиря-кам-алтайцам значится имя красноар-мейца Азарова Парфёна Кузьмича. Бра-тьев Азаровых уходило на войну трое, погибли все. Один в Ругозере, другой —

под Ленинградом, третий — в концла-гере Майданек.

Из Петропавловского района в Руго-зеро приехал внук Парфёна Кузьмича Сергей Дмух.

— В пятницу, 18 апреля, вышел но-мер «Алтайской правды» со статьей «Оборона была восстановлена», а в суб-боту вся в слезах пришла ко мне мать — Мария Парфёновна, — рассказал Сергей Иванович. — Вот смотри, говорит, отца моего, твоего деда фамилия, памятник им ставить будут. Я решил ехать сразу, как об этом узнал. От деда ведь ниче-го не осталось, кроме похоронки, что в 1943-м пришла, да одного письма, где он писал, что трудно, голодно, ну и, как по-деревенски положено, приве-ты всей родне.

Мать сшила бархатный кисет, насы-пала в него земли нашей, попросила, чтобы я эту землю на могилку в Руго-зере доставил. Я отдал её батюшке, ко-торый панихиду проводил, он положил на крышку гроба солдатского. Наказ матери выполнил.

У села Ругозеро несёт круглосу-точное боевое дежурство по охране воздушных рубежей Родины отдель-ная радиолокационная рота, которой в 2007-м командовал майор Алексей Веретин.

— В подготовке к открытию памят-ника сибирякам-алтайцам, погибшим в сентябре 1941-го, наша рота принима-ла самое деятельное участие — работали на планировке площадки мемориала, — говорил тогда он. — Памятник этот во-обще наш, в том смысле, что закреплён за воинской частью. Там мы 23 февраля и 9 мая постоянно проводим меропри-ятия, а перед этим соответственно при-водим всё в порядок. Возлагаем венки, проводим митинг — всё как положено.

И если кто-то из родственников ге-ройски погибших сибиряков-алтайцев соберётся ехать в Ругозеро, пусть знают, мы окажем им всю возможную помощь с размещением, транспортом. В общем, сделаем для них всё, что в наших си-лах. Их отцы и деды были настоящими солдатами, и нам просто грех о них за-бывать.

150

ЧАСТЬ II

Из 17 городов и районов

За прошедшее с тех пор время органи-зовали с помощью краевого управления социальной защиты несколько поездок в города и районы края, где состоялись встречи с родственниками солдат, по-гибших в сентябре 41-го у села Ругозеро.

Время шло, а группа «Поиск», воз-главляемая неутомимой и целеустрем-лённой Руфиной Васильевной Малю-тиной, продолжала делать своё благое дело — заниматься увековечиванием памяти наших не вернувшихся с войны земляков.

В 2009 году в честь 65-летия освобо-ждения Карелии от фашистских захват-чиков в селе Ругозеро были открыты мемориальные плиты, на которых уве-ковечены имена ещё 91 уроженца Ал-тайского края, погибших 7 сентября 1941 года в боях с финнами у подступов к это-му селу. Они слились с именами 195 во-инов Сибирского маршевого батальона, увековеченными 7 сентября 2008 года. Теперь на мемориале у села Ругозеро значатся имена 364 воинов-сибиряков, призванных из 17 районов и городов Ал-тайского края…

7 мая 2010 года, в канун празднования 65-й годовщины Победы нашего народа в Великой Отечественной войне, в честь коллективного подвига солдат Сибир-ского батальона на перроне вокзала в Бийске открыли памятную стелу. Одна из надписей на ней гласит: «В 1941–1945 годах с перрона станции жители Бийска и его окрестностей уходили на Великую Отечественную войну».

В 2010 году по инициативе руково-дителей группы «Поиск», поддержанной губернатором, стала возможной органи-зация краевого поискового отряда «Вы-сота» для выезда в Карелию. Ребята смо-гли побывать на местах боёв, почтить память своих дедов и прадедов. С тех пор эти поездки стали постоянными.

«Высота» — на высоте

Каждый год отряд «Высота» работает в далёкой и такой близкой Карелии вме-

сте с отрядами из Коми, Москвы, Петер-бурга, Петрозаводска, Лендерской шко-лы. В 2013 году, работая на раскопках, ребята подняли останки восьми бой-цов Сибирского батальона. В экспеди-ции приняли участие 10 школьников из барнаульского лицея № 129, гимназий № 40 и 22, средних школ Калманско-го, Косихинского, Кытмановского рай-онов. Ребята, как и раньше, работали под руководством преподавателя исто-рии и обществознания лицея № 129 Татьяны Нетбайло — дочери Руфины Васильевны и Анатолия Алексееви-ча Малютиных, и Галины Земляковой, заведующей отделением в Барнауль-ском педагогическом колледже. Поис-ковики привезли осколки, хвостовики мин, котелки, солдатские каски, гильзы. А главным результатом раскопок стали останки погибших солдат.

7 августа 2013 года прибывших из Ка-релии поисковиков встречали родствен-ники, друзья, представители обществен-ных организаций, единомышленники. На перроне вокзала был выстроен по-чётный караул юных кадетов из военно-патриотического клуба «Буревестник» барнаульской школы № 88.

— Среди дней, проведённых нами в Карелии, не было ни одного, не на-полненного важными событиями, — говорила на митинге, посвящённом возвращению в Барнаул отряда «Высо-та», Татьяна Нетбайло. — Мы подняли останки восьми бойцов Красной армии, 25 июля приняли участие в большом ме-роприятии, в каком не каждому человеку удаётся поучаствовать, — установлении поклонного креста в честь погибших в Карелии воинов, в том числе наших дедов и прадедов. Наши ребята на сво-их плечах несли этот крест, поднимали его по высокой скале и приняли участие в богослужении и отпевании погибших. Нас ждут в Карелии, и ждут не только её жители, но ещё неподнятые останки наших земляков, солдат, павших у села Ругозеро в сентябре 1941 года.

— На третий день мы обнаружили останки первого из найденных нами бойцов, — рассказывал учащийся барна-ульского лицея № 129 Евгений Новохац-

Поиск продолжается

кий, принимавший участие в поисковых работах в Карелии уже во второй раз. — И я сразу же подумал: а вдруг? В прош-лом году после моей первой поездки в Карелию я узнал, что там в бою погиб мой двоюродный прадед — красноарме-ец Свиридов. И в этот раз мы проводили поиски там, где это случилось. Чувства, которые я испытывал, просто не смогу сейчас передать. Это на всю жизнь.

На мемориале у села Ругозеро фами-лия Свиридова есть, но захоронен ли он или по-прежнему его останки лежат на месте боя, мы не знаем и, наверное, уже не узнаем никогда…

Константин Сомов.

Тогул. Август 1941 года. Среди этих людей почти наверняка были и те, кто принял смертный бой у карельского села Ругозеро.

152

ЧАСТЬ II

Внук нашёл место гибели деда

Житель Барнаула после трёхлетних пои-сков установил точное место последнего боя своего деда, отыскал документы о его смертельном ранении и место погребения.

Поездка в прошлое

Весной 2002 года ко мне обратился жи-тель Барнаула Сергей Гришин, узнав-ший, что накануне я побывал в Цент-ральном архиве Министерства обороны России в подмосковном городе Подоль-ске. Он рассказал, что очень хотел бы уз-нать о судьбе своего деда, умершего от ран в 1944 году. Но в семье Гришиных, кроме извещения о смерти, никаких свидетельств не сохранилось.

К сожалению, вдова воина, прожи-вавшая на Украине, одна поднявшая двоих детей, очень стара и не могла по-мочь внуку в его поисках. Её сын — отец Сергея, несколько лет назад трагически погибший на производстве, родился в первый год войны, не помнил ушед-шего на фронт отца, но многие годы но-сил копию похоронки в своём паспорте.

Я дал Гришину адрес и телефоны архива в Подольске, пожелал ему успе-ха в поиске сведений о деде. Ещё до поездки он по телефону и по перепи-ске выяснил, что место последнего боя и захоронения воина ныне относится не к Калининской области, как отмечалось в извещении о смерти, а к Псковской.

Сергей с женой Галиной решили на-чать не с архивов, а именно с посещения мест последнего боя, госпиталя и захоро-нения деда. Доехали с Алтая до Москвы, далее через Псков — в Великие Луки, потом — в деревню Турово, где в поход-но-полевом госпитале в середине марта 1944 года скончался от ран рядовой Сер-гей Гришин. Дед и внук — тезки.

Здание госпиталя — бывший поме-щичий дом, затем сельская школа и ка-зарма для немецких солдат, советский госпиталь и вновь школа, которая дей-ствует поныне. Как позже выяснилось,

госпиталь развернули здесь только в день ранения деда.

Местный житель, мать которого ра-ботала в госпитале медсестрой, отвёз Сергея и Галину на сельское кладбище. Оказалось, что солдат, умерших от ран, хоронили почему-то за оградой погоста. И почему-то ночами. Может быть, для того, чтобы скрыть от местного насе-ления потери. Тем более что умерших еженощно сбрасывали в ров и лишь присыпали землей — по сути дела, это была братская могила.

В 60-х годах прошлого века, по сло-вам местного жителя, захоронение вскрыли, останки воинов перевезли в открывавшийся мемориал в райцент-ре Бежаницы. На одной из стел Сергей обнаружил имя деда. Правда, отчество воина было обозначено буквой «В», хотя в похоронке он назван Сергеем Матве-евичем. В Бежаницком райвоенкомате также удалось обнаружить карточку на имя Сергея Васильевича Гришина, офор-мленную в госпитале, располагавшемся в Турово. А вот инициалы и адрес его жены Александры Егоровны совпадали: как в госпитальной карточке Сергея Ва-сильевича, так и в извещении о смерти Сергея Матвеевича Гришина.

Продолжение поиска

Это была ниточка для дальнейшего поиска. Поездка в Архив военно-меди-цинских документов подтвердила, что в госпитале, дислоцированном в насе-лённом пункте Турово, с 10 по 16 марта 1944 года находился Сергей Васильевич Гришин.

Кедр рядом с братской могилой.

153

Поиск продолжается

Историю болезни военнослужащего нельзя читать без содрогания. В ночь с 9 на 10 марта военнослужащий 73-го полка 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта попал под массированный мино-мётный обстрел. Тщательно скопирован-ные Гришиным-младшим госпитальные документы говорят о том, что ранение было очень тяжёлым: один осколок снёс часть челюсти и левое ухо, выбил все зубы, лишил воина речи и слуха, дру-гой — проник в плечевой сустав. Причём, по документам, раненый поступил в го-спиталь почему-то только через сутки после боя. Назначенное лечение — пе-ревязки и присыпки стрептоцидом. От страшных болей в бреду больной неод-нократно срывал повязки, у него развил-ся гнойный менингит, в итоге в 6 часов утра 16 марта из-за «падения сердечной деятельности» он скончался.

Новые несовпадения

И вновь поисковиков преследуют не-совпадения. Теперь ещё и дат ранения и смерти Сергея Гришина. По разным сведениям, его ранение отнесено как к 9-му, так и к 10 марта 1944 года — именно в эту ночь он попал под мино-мётный обстрел. Пометки о ранении как от 9, так и от 10 марта сделаны в го-спитале, причём, похоже, одной и той же рукой. Также в извещении о смерти отмечалось, что она наступила 15 марта, а в документах госпиталя, что это про-изошло 16 марта. Впрочем, цифра 6 на-писана неразборчиво, можно прочесть и как 0 часов 16 марта 1944 года.

Здание бывшего госпиталя.

Новый штрих внесла найденная с помощью сотрудников Центрального архива Министерства обороны России так называемая раздаточная ведомость на выдачу денежного содержания ря-довому и младшему начальствующему составу 3-й стрелковой роты 73-го пол-ка 2-го Прибалтийского фронта. В ней чёрным по белому рядом с фамилией Гришина вписаны инициалы «А.М.». Иных военнослужащих-однофамильцев в этом подразделении не числилось.

Итак, на тот момент оставалось офи-циально неподтверждённым отчество деда барнаульского поисковика. Однако оставались надежды, что более точны были всё же не спешные записи в го-спитале, а те, что сделаны писарями, оформлявшими раздаточную ведомость и извещение о смерти. Предстояло уточ-нить и дату ранения и смерти солдата.

Кедр — на братской могиле

Поисковик Сергей Гришин, исследуя финансовые документы части, в кото-рой служил его дед, проживавший с се-мьей до войны в деревне Полькевичи Хвостовического района Орловской (ныне Калужской) области, случайно наткнулся на отрывные талоны денеж-ных переводов солдат домой. Среди тех, кому адресованы переводы, значились и жители Алтайского края. Вот что из-вестно: денежный перевод от Тюпина И.М. — Тюпину М.Е., проживавшему в с. Белово Ребрихинского района; от Нечаева И.Л. — Нечаевой К.Я. в с. Соло-вьиха Быстроистокского (сейчас Петро-павловского) района; от Якорева Г.С. — Якоревой Ф.Т. в с. Ключи, ул. Советская, 65, Ключевский район; от Синицына М.Ф. — Синицыной Анне Анисимовне, проживавшей в с. Луковка Панкруши-хинского района.

…Я предлагал Сергею Гришину опу-бликовать собранные им сведения в на-дежде, что откликнутся однополчане-земляки его деда или их родственники. Но внук погибшего воина хотел всё же самостоятельно завершить поиск. Он дал согласие рассказать об окончательных

Памятник на месте гибели Александра Матросова.

ЧАСТЬ II

итогах расследования, поскольку считал, что его опыт поможет кому-то найти све-дения о своих родных и близких.

Через три года внук погибшего вои-на наконец завершил поиск. Он точно установил дату ранения и смерти деда, обнаружил официальные документы о том, что отчество воина — Матвеевич.

После обращения внука в специаль-ную комиссию Бежаницкой районной администрации именно этот инициал теперь внесён на мемориальную стелу.

Также наш земляк на основании опи-сания боя, составленного штабом, уста-новил точное место сражения, где был ранен его дед, сопоставив подробную кар-ту местности и схему боя. Побывал там, постоял, где его предок провёл послед-ние минуты перед последней в своей жизни атакой.

...На просевшей земле бывшей брат-ской могилы в деревне Турово вырос

кедр. Рассказывают, что его посадили здесь сибиряки — родственники погиб-ших. Деревце вымахало уже выше чело-веческого роста.

Гришины взяли гость земли с моги-лы деда и поставили свечку за упокой погибшего воина в Бежаницкой церкви. Оказалось, что в соседнем храме вен-чался Михаил Кутузов. А неподалёку, у деревни Чернушка, геройски погиб Александр Матросов, закрывший телом амбразуру вражеского дота.

Так на крохотном клочке россий-ской земли сошлись судьбы славных защитников родного Отечества — ве-ликого военачальника, Героя Совет-ского Союза и до недавнего времени почти безвестного солдата, обстоя-тельства подвига которого установил его внук.

Анатолий Муравлёв.

Церковь, в которой венчался Кутузов.

155

Поиск продолжается

Большая семья и большая любовь

Всегда висит он в рамкеУ милой в изголовье — Такой, как был, желанный,Красивый, молодой.И как всегда, он нежной Улыбкой озаряет Весь дом твой и все дни твои,Летят что чередой.А ты, взглянув украдкойНа милого, родного,Опять вздохнёшь печально,Рукой слезу смахнёшь.И скажешь: милый Леша,Вся жизнь прошла с тобою,И в сердце для другогоНет места у меня…

Это стихотворение моя сестра Ната-лья посвятила нашим дедушке и бабуш-ке, Алексею Ивановичу и Анисье Семё-новне Шевердиным.

У них была большая любовь и боль-шая семья. 22 февраля 1942 года он покинул родной дом, жену с пятью до-черьми и тёщей, чтобы уйти доброволь-цем на фронт. Алексей Шевердин был по жизни оптимистом и весельчаком, но вместе с тем глубоко порядочным и ответственным, уважаемым челове-ком, возглавлял колхоз, а затем стал председателем Гляденского сельсовета.

Документ с официальными словами «пропал без вести» поставил точку в его

фронтовой судьбе, но не вычеркнул его из любящего сердца жены, из семейной истории. Бабушка Анисья прожила дол-гую жизнь и ждала его всегда.

А мы, дети и внуки, вели поиски. Это было нелегко: долгая переписка с Мини-стерством обороны ещё СССР, Архивом военно-медицинских документов, затем с группой «Поиск», Министерством обо-роны Российской Федерации. Благодаря группе «Поиск» города Мичуринска Там-бовской области мы узнали, что в авгу-сте 1943 года наш дедушка получил государственную награду — мы и не сомневались, что он сражался достойно. Из Центрального архива Министерства обороны узнали о его службе в 163-м стрелковом полку 11-й стрелковой ди-визии, о ранении. Так по частицам, по крупицам собрали его историю войны.

После рассмотрения представлен-ных нами документов в Военно-мемо-риальном центре Вооруженных Сил РФ имя Алексея Ивановича Шевердина было внесено в обобщённый банк дан-ных погибших и пропавших без вести.

Нет нашей бабушки Анисьи... Мы, её внуки, сами уже бабушки и дедуш-ки, всем сердцем верим в силу слов: «Ушедшие живы, пока о них помнят». Ты живёшь, Алексей Шевердин, в наших детях и внуках, твоих потомках, которые видели, как мы искали тебя. Они знают о тебе и помнят.

Татьяна Сердюк,с. Глядень, Благовещенский район.

Константин Григорьевич Бредихин родился 22 мая 1901 года в селе Лебяжье. Окончил трёхгодичную цер-ковно-приходскую школу и стал обучаться плот-ницкому делу. В 1923 году женился и переехал с мо-лодой супругой Лукерьей

в райцентр. В браке у них родилось четверо детей. До 1938 года зарабатывал плотницким делом, затем был принят на должность секретаря Новоегорьевского сельсовета. В 1939 году воз-главил нефтебазу Егорьев-ской МТС.

| > | продолжение на стр. 156–157

Он был пулемётчиком…

156

ЧАСТЬ II

Через 67 лет узналио подвигах деда

Владимир Шмыгаль, уроженец Бурлин-ского района, ныне живущий в Барнауле, в присутствии многочисленных родст-венников передал в дар районному музею портрет и материалы о боевом пути деда-фронтовика — Григория Фёдорови-ча Прудкого. Внук собирал их из разных источников: от воспоминаний родствен-ников до архивов Государственного коми-тета обороны и интернет-порталов.

По материалам исследования мож-но изучать и историю 380-й Орловской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии, сфор-мированной на Алтае в Славгороде осе-нью 1941 года, в составе которой воевал и Григорий Прудкой в 954-м артилле-рийском полку.

Он был достойным участником вой-ны: ушёл на фронт в августе 1941 года, дважды был ранен, контужен. Имел ор-ден Красной Звезды и три ордена Сла-вы, все — третьей степени. Григорий Фёдорович погиб в феврале 1945 года на территории Польши, когда до победы оставалось 79 дней.

Я попросила Владимира Николаеви-ча подробнее рассказать о его исследо-вании и судьбе деда-фронтовика.

— Григорий Фёдорович — мой родной дед по маме. Он — главный для меня

в ряду родственников-фронтовиков, — отметил Шмыгаль. — Дед родился в но-ябре 1908 года в селе Новопесчаном. По рассказам бабушки и мамы, был он тру-долюбивым, справедливым и гостепри-имным человеком. Умел дружить, за-щитить себя и своих друзей, если этого требовали обстоятельства. Не чаял души в своих детях, никогда их не обижал. Ра-ботал бригадиром животноводов в кол-хозе «Красный Пахарь» в селе Травянка.

В конце августа 1941 года был при-зван в ряды Красной армии.

Письма с фронта, конечно же, при-ходили, но, к сожалению, ни одно из них не сохранилось. Весной 1945 года в Травянку, где осталась моя бабушка с пятью детьми на руках, младшему из которых было четыре года, принесли на него похоронку.

Вот практически и всё, что я знал о своем деде, старшем сержанте Крас-ной армии.

А ещё из раннего детства помню, как в нашем доме был его портрет в воен-ной форме с орденом Красной Звезды на груди.

В начале 80-х годов прошлого века через один из архивов Министерства обороны я предпринял попытку узнать подробности боевой жизни деда, но она закончилась безрезультатно. А в кон-це 2011 года от коллег по работе я уз-нал, что в 2010 году Министерство обо-роны Российской Федерации создало

В марте 1942 года Бреди-хина призвали на фронт. В городе Славгороде в то время формировалась 312-я стрелковая дивизия, Константин Григорьевич был приписан пулемётчиком в 4-ю роту 3-го батальона 1081-го стрелкового полка.

На дивизию командование возлагало особую задачу в готовящемся наступле-нии на населённый пункт Карманово Смоленской области.22 апреля бойцы приняли присягу и отправились на Западный фронт.

А уже в сентябре Бредихин получил тяжёлое ране-ние. А по выздоровлении направился на Ленинград-ский фронт. В марте 1943 года Бредихин в составе 8-й армии принял участие в Мгинско-Шапкинской наступательной операции.

Поиск продолжается

в интернете сайт «Подвиг народа в Ве-ликой Отечественной войне 1941–1945 гг.», с помощью которого можно узнать о фронтовиках, погибших и доживших до Победы, их наградах.

Зайдя на сайт и заполнив указанные строки данными деда, увидел на мо-ниторе рядом с фамилией три ордена Славы, и против каждого — слово «на-граждён». Здесь же было указано, как найти наградные листы с описанием подвигов, за которые дед был представ-лен к наградам, как найти приказы или строку из приказов о награждении.

Таким образом, через 67 лет после гибели деда я и мои родственники уз-нали о том, что Прудкой Григорий Фё-дорович — кавалер трёх орденов Славы. Узнали, в каких боях он совершил свои подвиги, прочитали их описание.

Интересно, что все представления были к ордену Отечественной войны. И подписали их три разных военачаль-ника — командующие 49-й и 50-й ар-миями и командир 121-го стрелкового корпуса, которые вправе были вносить свои коррективы. Вероятно, они или их помощники посчитали, что дед достоин ордена Славы III степени.

У меня возник вопрос: почему все они третьей степени? После изучения

наградных листов пришёл к выводу, что всё это происходило в период с 26 июня по 13 сентября 1944 года, когда совет-ские войска, форсировав Днепр и осво-бодив Белоруссию, начали боевые дей-ствия на территории Польши. Когда там было разбираться, кто и чем награждён. Главное — каждый подвиг отмечен на-градой. Наградой достойной.

Пожалуй, именно при изучении на-званных документов у меня и сформи-ровалось желание каким-либо образом обобщить всё, что мне удастся найти о боевом пути деда. Посчитал, что аль-бом будет наиболее доступной формой представления материала, чтобы со-бранная информация как память о нём хранилась в семье. Предполагал, что и в районном музее собранный мною материал не будет лишним.

В альбоме представлено немало информации о 380-й стрелковой диви-зии, сформированной осенью 1941 года в Славгороде.

Благодаря интернету мне стали до-ступны материалы, касающиеся моего деда, его однополчан, 380-й дивизии и соединений, в которые она входила.

Татьяна Заплатникова,Бурлинский район.

Ко 2 апреля наступление за-хлебнулось, и армия заняла оборонительные позиции.С 22 апреля Константин Григорьевич — участник десантной операции по осво-бождению войск Моонзунд-ского архипелага. С декабря 1944 года — боец противо-

десантной обороны побере-жья Эстонии. В апреле 1945-го был награждён медалью «За отвагу». Домой Бредихин вернулся в сентябре побед-ного года. Устроился снова работать на нефтебазу, но здоровье, подорванное на фронте, давало о себе знать.

Состояние Константина Гри-горьевича ухудшалось день ото дня. В апреле 1954 года после продолжительной болезни он умер.

По материалам Егорьевского районного историко-краеведческого музея.

Судьбакрупнымпланом

часть III

Разные люди, разные военные доро-ги и разная мирная жизнь у тех, кому повезло до неё дойти. Разный воинский статус: от вооруженца до генерала. Общее у героев этой главы одно — судьба, обожжённая войной. Спасибо поисковикам, которые порой с точностью до дня воссоздали картину их жизни. Спасибо журналистам, которые прибли-зили к нам эти лица, записали (в разные годы) рассказы фронтовиков: о горьких первых боях, о страшных сражениях под Сталинградом и на Курской дуге, об автографах на изрешеченном рейхстаге. В неторопливых и эмоциональных, ску-пых и изобилующих беспощадно прав-дивыми деталями монологах слышится

приглушённое временем, но по-прежне-му истинное, незамутнённое звучание войны.

Как бы ни были тяжелы воспоминания, память бойцов хранит их. Они доносят до нас правду, неведомую нам, поколени-ям, для которых война — факт далёкой истории, а не зарубка на сердце. Вчи-тайтесь в описание будней вооруженца Гражданкиной, авиатехника Шумихина, связиста Пименова, разведчика Егорова, командира подлодки Мохова… Спро-ецируйте на себя события их военной биографии и честно ответьте: смогли бы вы прожить хоть один день из жизни этих героев?

160

... Народ взвалил на плечи сорок первый год

Испытание огнём

Михаил Шумихин, старожил Барнаула. Он родился 3 октября 1913 года. Я встре-чался с ним, когда ему исполнился 91 год. Среди его первых детских впечатлений — страшный пожар 15 мая 1917 года.

Строки биографии

Отец пятилетнего Михаила — ломовой извозчик, срочно погрузил немудрёный скарб, младших детей на телегу и напра-вился сквозь удушливый дым с Павлов-ской улицы (ныне ул. Анатолия) через мост на правый берег Барнаулки, кото-рого огонь не достигал. Потом Шуми-хин учился в 22-й школе, между прочим, в одном классе с будущим писателем Сергеем Залыгиным.

После школы продолжал учёбу, ра-ботал, был репрессирован, освобождён

«вчистую». В 1935-1937 годах служил в армии. На войну отправился по моб-предписанию 27 июня 1941 года. Меха-ник авиаполка Михаил Шумихин вёл дневник, делал карандашные зарисовки. Несколько блокнотов, изготовленных им из листовок и обёрнутых перкалью, удалось сохранить. На их основе во второй половине 1980-х годов написал рукопись фронтовых воспоминаний «Испытание огнём», которая хранится в военно-историческом отделе краевого краеведческого музея.

После войны Михаил Родионович работал на ряде промышленных пред-приятий Барнаула, в том числе более четверти века — начальником отдела аппаратурно-механического завода.

Активно занимался техническим усовершенствованием производства, изобретательством.

Летом 1966 года впервые прошёл на моторной лодке от Барнаула по Оби и Бии до Телецкого озера.

Архивный снимок Михаила Шумихина.

161

Судьба крупным планом

Михаил Шумихин — старейший самодеятельный художник краевого центра. Неоднократно выставлял ка-рандашные и акварельные рисунки с фронтовыми зарисовками, портрета-ми известных людей и видами старого Барнаула.

Вместо фронта — муштра

Авиатора, как и иного другого воина, прежде чем отправить на фронт, учат воевать. Первые недели после того, как покинул Барнаул, Михаил провёл в лётной школе сначала в Красноярске, а затем в Кемерове, где вспоминал обя-занности авиамеханика, полученные на срочной службе. Особенно солдати-ков удручало, что они страшно далеко от фронта. Изводила, как им казалось, излишняя муштра. На кой черт отраба-тывают парадный шаг? «Ножку выше. Поднимай на 40 сантиметров. Носок вытянутый. Ножку ставь. Печатай всей ступнёй». Кому это надо?! Лучше бы организовали изучение материальной части. Вся эта «прусская муштра» вызы-вает глухой протест во время отчаянной опасности для страны.

Непонятно бессилие Красной армии. Ещё совсем недавно все пели: «Ведь от тайги до Британских морей Красная ар-мия всех сильней!»

Стыдно за свою страну, где начало войны повторяет вторжение герман-

Укрощенный «тигр»Рисункок Михаила Шумихина.

ских полчищ в Польшу. Убивает какая-то бестолковщина. Что-то не так где-то... А может, во всех звеньях...

Из газет и радиосообщений ничего не поймёшь. Хотя ясно, что драпаем — будь здоров! За все первые недели только раз промелькнуло обнадёжи-вающее: где-то в районе Киева при-землился немецкий бомбардировщик, экипаж в составе трёх лётчиков сдался в плен. Но и это сообщение больше по-хоже на лобовую пропаганду. О наших войсках, массово попавших в плен, не сообщается.

Вести с фронтов очень тревожные. Напор вражеских армий не ослабевает от Белого моря до Чёрного. Особенно далеко враг вклинился на юге и Запад-ном фронте. По приговору военного трибунала расстрелян командующий Западным фронтом Дмитрий Павлов, Герой Советского Союза, и несколько

«На войне любовь, дружба, жизнь и смерть приобрели воистину шекспировское звучание, но реальность дер-жалась на густом пшённом супе, крутой каше и табачной закрутке», — писал, вспо-миная боевую молодость, бывший артиллерист-развед-

чик Владимир Виноградов. И надо сказать, что к упо-минаемому им пшённому супу, как и к любому сухарю, полусваренной картофе-лине и даже промёрзлому капустному листу, солдаты действительно относились с большим трепетом.

Военный быт и жизнь солдатская

162

ЧАСТЬ III

других высших и старших офицеров. Это событие оставило тяжёлое впечатление. Но ни Павлов, ни другие военачальни-ки не объявлены «врагами народа». Зна-чит, расстреляны за неумение.

Положение на Западном фронте, от-ступление наших войск вызвали разные слухи, толки. Появились элементы рас-кола, антагонизма между командным составом и рядовыми.

Однажды Михаил оказался случай-ным свидетелем разговора пилота-ин-структора Николая Чудова с команди-ром звена лейтенантом Кирилловым. Начала разговора не слышал. Запомни-лось, что лейтенант перечислял «грехи» срочнослужащих (так он называл рядо-вых и сержантов): расхлябанные, утра-тившие дисциплину, неорганизованные и так далее. А командиры, кадровые во-енные, по его мнению, люди несгибае-мые, мужественные, верные, они ведут людей на подвиги.

— Так должно быть, — поддакнул Чудов. — Но что-то непонятно, почему войска наши под руководством «му-жественных командиров» всё пятятся. Враг уже крадётся к Ленинграду, Мо-скве... И вообще, пока судят генералов и высоких командиров. Наверное, сроч-нослужащие не предают.

— Генералов мало, потому их вид-но, — защищался Кириллов.

— Мужественными они, видать, были, пока ели хлеб, выращенный сроч-нослужащими. Пользовались техникой,

Подготовка к полёту. Рисунок Михаила Шумихина.

построенной ими же. Нельзя, товарищ лейтенант, валить всех в одну кучу. Есть прекрасные командиры и отличные рядовые и сержанты. Нелегко мне, то-варищ лейтенант, говорить такое, но не-правильно упрекать во всех бедах толь-ко солдат.

Надо отдать должное Кириллову, у него хватило выдержки, чтобы не рявкнуть: «Молчать!»

91-летний Михаил Шумихин.

Подробный рассказ о том, как кормили в запасном пол-ку осенью 1944 года, удалось услышать от уроженца Дон-басса, барнаульца Дмитрия Каланчина:«Давали нам по третьей кате-гории 700 граммов хлеба на день, и был он такой: поло-

вина — кукуруза, овес, жмых, половина — зерно. В целом обычный рацион выглядел следующим образом. Утром 200 граммов хлеба, жидень-кая пшёнка с каплей комби-жира, чай с сахаром. Сахар в чайник добавляли, и очень мало его там было, прямо

Капуста

163

Судьба крупным планом

Как не стать «придурком»

С первых дней пребывания в части Шу-михин чётко организовал режим рабо-ты. Сразу после ухода лётчика сливал масло, пока оно горячее, жидкотекучее. Потом обтирал мотор, швартовал само-лёт на три точки и удалял набившийся снег из костыльной части фюзеляжа...

Свободное время использовал для изготовления различных вещиц и при-способлений. Из трофейного альтметра, сменив шкалу, сделал прибор для заме-ра наличия бензина в баке, когда само-лёт находится на стоянке. Наловчился изготавливать кое-что для облегчения солдатского быта вроде светящегося циферблата часов, курительной трубки, мундштука, портсигара...

Однако это едва не сыграло злую шутку. Начали одолевать начальники разных рангов, начиная от командира экипажа и заканчивая полковником, ко-мандиром какой-то службы 6-й воздуш-ной армии. Товарищам, офицерам свое-го полка делал вещицы «в счёт добрых отношений». Но появились заказчики, готовые компенсировать труд, освобо-ждая техника по обслуживанию само-лёта от выполнения прямых фронтовых обязанностей. Так можно превратиться в «полкового придурка».

Пришлось поделиться насторожен-ностью с замполитом полка Зыриным. Разговор зашёл в тот момент, когда из-готавливал полковнику Мухину моно-

Воздушный бой.

грамму на рукоятке браунинга. Для этого занятия инженер эскадрильи освободил его от обслуживания техники на три дня, передав по поручению командира пол-ка пистолет с патронами, серебряный полтинник чеканки 1924 года и бумаж-ку с текстом: «Полковнику Мухину от командующего Московским ВО за успе-хи в подготовке войск». Таким образом, солдат превратился в хранителя чужого,

Этапы авиакатастрофы.

Рисунки Михаила Шумихина.

скажем. Обед: щи всё из той же выращенной нашими предшественниками мёрзлой капусты, которую брали из лежащей на улице громадной кучи. Кроме воды, капусты и капли комбижира, в щах этих ничего не было. В сутки в запасном полку солдату

полагалось 75 граммов мяса с костями, со всем. Так что бульон был иногда маленько похож на мясной, но самого мяса в чистом виде мы никог-да не видели. Второе – каша, кукурузная или овсяная, и опять малость комбижира в банку брызнуто. Чай уже не

давали. Ужин — та же самая каша плюс кусочек селёдки.В общем, чувство голода присутствовало постоянно, казалось, даже во сне.Лыжной подготовкой мы занимались на бывшем капустном поле, и я как-то раз ткнул палкой во что-то

| > | продолжение на стр. 164

164

ЧАСТЬ III

неположенного по штату оружия; нару-шителя валютной системы СССР; халтур-щика, взявшегося за ювелирную работу без наличия элементарных инструментов.

Но Зырин заявил, что, мол, никаких нарушений нет, за всё отвечает «заказ-чик» и следует выполнять приказание. Как же не тяготиться исполнением таких заказов? Но со временем удалось поставить дело так, что, заставляя изго-тавливать какие-то вещицы, хотя бы не освобождали от службы и прямых обя-занностей.

Винт для Тимура Фрунзе

19 января 1942 года, во время откоман-дирования в мастерские Вышнего Во-лочка на ремонт самолёта, не доезжая до Крестцов, старший сержант Шуми-хин попал под обстрел пикировщиков, штурмовавших Ленинградское шоссе. Машину с разобранным бортом при-шлось загнать в лес. Когда вражеская авиация исчезла, справа появился в воз-духе дымящийся Як-1, стремительно приближавшийся к земле. Над ним пронеслись два Ме-109, круто взявших курс в сторону фронта. Было ясно, что советский истребитель подбит. Через несколько секунд он упал, взметнув в небо султан земли и снега на расстоя-нии 300–400 метров от шоссе.

Уже в Крестцах Шумихина остано-вил мотоциклист: «Слушай, старший

сержант, отдай винт. В нашем полку не-счастье — погиб молодой лётчик. Надо на могилу, — возбуждённо просил старший лейтенант.

— Не могу этого сделать. Прав нет, — отвечал командированный.

Но лейтенант посадил его на мото-цикл, подвёз к приготовленной могиле. Пилот лежал на носилках, в лётном об-мундировании. Белое, обескровленное, тонкое и красивое лицо. В петлицах два кубика — лейтенант.

— Знаешь, кто это? — спросил стар-ший лейтенант и, не ожидая ответа, промолвил: — Тимур, сын Фрунзе, вос-питанник Ворошилова.

А обстоятельства его гибели были такими. В боях за Старую Руссу для прикрытия стрелковой части было на-правлено два истребителя. Вскоре у ли-нии фронта показалась большая группа бомбардировщиков «Люфтваффе». Наши «ястребки», не раздумывая, атаковали эту армаду. Сбили ведущего, расстроили ряды вражеских самолётов. Противник после некоторого замешательства сбил нашего ведущего. Тимур Фрунзе продол-жал бой, повредил ещё два вражеских са-молёта. Но и у нашего «ястребка» отказал мотор, закончился боекомплект, а лёт-чик был ранен. Всю эту картину видели сотни наших бойцов. Истребитель, пре-следуемый противником, не дотянул до аэродрома около пяти километров.

Старший сержант Шумихин отдал винт на могилу Тимура. Но предстоял

Летчик «Норман-дии-Неман» Ролан де ля Пуан.Рисунок Михаила Шумихина.

мягкое. Разрыл снег, вижу — полкачана капусты. Быстро спрятал его в противогазную сумку и стал ждать момента, когда можно будет с ним расправиться. Ведь если бы кто-нибудь из сержантов уви-дел, как я его ем, наряд вне очереди, считай, обеспечен.

После отбоя дождался, пока всё утихло, и только начал качан этот грызть, как что-то меня спугнуло. Спрятал его опять в сумку, стал ждать спокойного момента и уснул.Просыпаюсь в страхе, руку за капустой — нет её. Прислу-шался — через нары от меня

хрустит. Кинулся я туда, отбил свою добычу, съел. По сей день ту капусту помню». Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

165

Судьба крупным планом

нелёгкий разговор с приёмщиком са-молёта. Ведь теперь борт был разуком-плектован, а это грозило серьёзными неприятностями.

Отсутствие винта обнаружилось сра-зу же. Во время объяснений с приёмщи-ком, который стоял на том, что даже «об-ломки» необходимо предъявлять вместе с самолётом, приблизилась фигура в бурке и папахе. Полковник поинтере-совался, о чём так горячо спорят. При-ёмщик доложил, что самолёт доставлен недоукомплектованным, без винта.

— Что там, у Котова, в 676-м полку, без винтов научились летать?! — на-хмурился полковник.

Пришлось признаться: — Винт, товарищ полковник, отдан

на памятник Фрунзе.— Кому-кому?— Лейтенанту Тимуру Фрунзе, по-

гибшему сегодня.Полковник расспросил, когда и как

это случилось, внимательно выслушал подробности боя и геройской смерти Тимура.

— Молодец, правильно поступил, старший сержант. От лица службы объ-являю благодарность! По возвращении в полк доложите обо всём случившемся командиру полка.

Тому ничего не оставалось, как вы-дохнуть:

— Служу Советскому Союзу!

Истории от военкора

Однажды во время налёта немецких пи-кировщиков, укрывшись в щели, стар-ший сержант Шумихин оказался рядом с корреспондентом армейской газеты «Сокол Родины». Он рассказал о лётчике с многозначительной фамилией Иван Великий, в 1942 году был майором, ко-мандиром эскадрильи.

Однажды случилось так, что, возвра-щаясь с задания, он попал под преследо-вание «мессершмиттов». Чтобы оторвать-ся от противника, авиатор направил Пе-2 (пикирующий бомбардировщик Петлякова) вверх — только так удалось оторваться от вражеских самолётов. Но к этому времени высота приблизилась к восьми тысячам метров, а экипаж был без кислородных масок. Иван кислород-ное голодание преодолел, но штурман и стрелок-радист потеряли сознание и очнулись только на аэродроме.

Был у Ивана Великого случай, о ко-тором не сообщали газеты. Возвращаясь с ночной разведки на свой аэродром, накрытый туманом, он немного откло-нился от посадочной полосы и, почувст-вовав удар шасси, пошёл на второй круг. Ему удалось-таки сесть на «брюхо». Ока-залось, что при ударе шасси самолёт за-хватил зенитку за задранный ствол, нем-ного протащил её и «обронил» в кустах. Для зенитчиков, отсутствовавших в дан-ный момент на посту, это была «ночь позора» — потеряли пушку! Они надолго

Алексей Гаранин, Герой Советского Союза, однопол-чанин М. Шумихина. Рисункок Михаила Шумихина.

«Занесли хозвзводовцы мешок. В мешке брике-ты — смесь мякины овсяной с мукой. Колючие, как ежики. «Что ж, думаю, кони ели наш хлеб, теперь наша очередь пробовать их корма, — вспо-минал о лихом времени проживавший перед войной

в нашем крае Мансур Аб-дулин. «Положи в котелок с водой, — наставляет меня Смирнов, — вскипяти мякину, а кисель выпей. Можно голод обмануть».Взвалил я на свою горбушку мешок с комбикормом и ходу к своим. Сварили мы всей

Мякина

| > | продолжение на стр. 166

166

ЧАСТЬ III

стали объектом насмешек, а Иван Вели-кий — образцом непревзойдённого мас-терства, собранности и мужества.

Денежное вознаграждениелётчикам и техникам

Ещё в начале войны был доведён приказ Верховного главнокомандующего, каса-ющийся поощрения лётного и техниче-ского составов. Лётчику, совершившему 100 боевых вылетов, выплачивалось, кроме штатного оклада, денежное возна-граждение в размере пяти тысяч рублей. А технику за обеспечение безотказной работы матчасти в этих самых 100 выле-тах начислялось три тысячи. Кроме того, за каждые 100 боевых вылетов экипаж, включая техника или механика, пред-ставлялся к государственной награде.

Однако вскоре размеры денежного вознаграждения были пересмотрены в сторону уменьшения. Техникам стали выплачивать в три раза меньшую сумму.

За три года пребывания на Севе-ро-Западном фронте техник Шумихин получал наградную сумму девять раз. Финчасть по его заявлению перевела 21 тысячу рублей матери в Барнаул. Он пе-реводил домой деньги и из своего долж-ностного оклада — 450 рублей в месяц. Ещё мать получала по 150 рублей еже-месячно за воина действующей армии.

Если денежные вознаграждения выдавали относительно чётко, то с на-

градами было сложней. Не всегда было понятно, почему, например, за те самые 100 боевых вылетов пилота награждали высшим в то время военным орденом, а штурмана — лишь медалью. Ведь лёт-чик только выводил самолёт на цель, кстати, по маршруту, проложенному штурманом, который и накрывал цели на земле, прицельно сбрасывая бомбы. Штурман выполнял очень сложные зада-чи и подвергался не меньшей опасности.

Кроме того, в деле награждения было немало иных факторов: перефор-мирование части, смена командования, нахождение в госпитале и многое дру-гое, в том числе личные взаимоотноше-ния командира и подчинённых.

Полковой писарь старшина Тищен-ко рассказывал, как командир эска-дрильи капитан Савинцев, человек беспристрастный и уравновешенный, отказался подписывать представление о награждении в момент, когда борьба за «Рамушевский коридор» склонялась в пользу врага.

— Вы что, сдурели?! Отступаем и просим за это ордена и медали... Куда думаете их навешивать? Не на пятки ли, чтобы всем было видно, как смело дра-паем!

Впрочем, кажется, и за орден, и за медаль доплачивали одинаково — по 10 рублей в месяц.

Анатолий Муравлёв.

ротой несколько брикетов в котелках и с голодухи съе-ли вместе с мякиной, которая вроде бы обмякла, и мы думали: обойдётся.Через двое-трое суток началось непредвиденное. Хочется сходить по-тяжё-лому, а больно! Начнёшь.

Боль режет, как когтями. В глазах темнеет. Реву, как боров под ножом, на всю передовую. Потом, согнув-шись, постанывая, поджав живот, иду в окоп, как после операции тяжёлой в палату. «Ну, думаю, не фрицы меня убьют, так убьёт меня моя

глупость. Зачем я мякину-то сожрал? Ведь говорено было!» И остальные отдела-лись точно так же: слышно то там, то в другом конце кто-то взревёт».Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

167

Оплакали Алексея мать Мария Александровна и сестры Елена и Анна. А тут письмо: «Маманя, я живой!»

— Меня в руку ранило, и надо было идти в санбат. Днём нельзя — немцы с самолётов расстреливают. Даже по со-бакам из озорства стреляли. И, раненые, мы пробирались ночами по реке трое суток. Пришли, а нас уже похорони-ли, — усмехается сегодня ветеран.

«Алёша» — в Пловдиве и в Налобихе

Фронтовик Алексей Иванович Скурлатов стал прототипом знаменитого памят-ника воинам-освободителям в болгарском городе Пловдиве.

Не переломился

Алексей Скурлатов родился в простой деревенской семье. Было у него два старших брата, Иван и Егор, — с 15 лет все они работали в коммуне комбайне-ров. Алексей Иванович вспоминает:

— На шее у родителей не сидели, ещё усы не проросли, а мы уже работа-ли на комбайне. Летом и осенью с утра до ночи в поле. Работы не боялся. Пом-ню, три мешка на хребте носил: по од-ному на плечо и ещё на спину. И ниче-го — не переломился. В армию попал в августе 1941-го, было мне тогда 19 лет. Зачислили в лыжный сибирский батальон — разведчиком. Поначалу мы и не понимали, что такое война, но уже 5 декабря под Москвой встретили боевое крещение. В деревне Крюково началась перестрелка. Я, честно скажу, плохо уже помню подробности: только шум какой-то, туман в голове и… пла-кать хочется, плакать, как ребенку.

Рассказывая про войну, Алексей Иванович выпрямляет спину и прикла-дывает морщинистую ладошку к гру-ди — словно прислушивается. Со мной шутит:

— Там у меня в грудине «немец» си-дит. Осколок у сердца. Врач почему-то не стал его вырезать. А он, «фашист», нет-нет да заболит. Напоминает мне про войну…

Про что я говорил? А, про 41-й. Мно-гие бойцы на лыжи встали впервые. А переходы были по 90 километров за ночь. И сразу в атаку. Такое, наверное, кроме сибиряков, никто бы не сдюжил.

В военной биографии Скурлатова немало драматических сюжетов.

В 1942 году в деревню Налобиха пришла на него похоронка.

Разведчик Алексей Скурлатов. «Рядом с молодёжью и я молодею», — любил повторять ветеран.

На лице Алек-сея Ивановича можно было часто видеть улыбку.

И ещё раз война хоронила Алексея Ивановича, да так и не управилась с бо-гатырём. Ветеран рассказывает:

— Вторая похоронка пришла после боя под Ленинградом. Меня разорвав-шимся снарядом засыпало землёй так, что видны были лишь голова и рука. Пролежал в этой «могиле», наверное, сутки. А потом пробегавшая мимо мед-сестра увидела вдруг, что глаза у сол-датика моргают! Вот так меня и выта-щила.

И тут же опять шутит: — Глаза у меня были в молодости

голубые, яркие, ни одна девчонка мимо пройти не могла!

«Мне день рождения определили по зубам»

Говорю своему собеседнику: «Получа-ется, у вас несколько дней рождения!» Скурлатов смеётся: «Да у меня ещё до армии их было несколько, а после фрон-та совсем со счёту сбился, хоть каждый день отмечай. Сейчас я тебе расскажу. Паспортов у нас, у деревенских, не было. Мать говорила, что родился я 30 марта. Но вовремя меня не записали. А когда хватились, пошли в сельсовет, а оттуда

168

ЧАСТЬ III

меня отправили к врачу. Чтобы фель-дшер мне по зубам возраст определил. Он поглядел и сказал: августовский ты, 8 августа тебя запишем.

А если вспоминать войну, то зано-во родился я после 9 сентября 1944-го, когда советские войска вступили в Бол-гарию. Вот тогда у нас, можно сказать, новая жизнь началась. Болгары в нас не стреляли, — вспоминает ветеран. — Они нам радовались.

К тому времени из-за тяжёлого ра-нения Алексея Ивановича из артилле-рийской разведки перевели в связисты, и работой он занимался вполне штат-ской — тянул телефонную линию Плов-див — София. Днём — работа, зато вече-рами почти мирная жизнь. И это можно понять, зная, что Скурлатов принимал участие в Курской битве, служил в тан-ковой бригаде, в артиллерийском полку. Награждён двумя орденами Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За побе-ду над Германией» и многими другими.

Войну закончил в Болгарии и вер-нулся домой только в ноябре 1946 года.

Дочь Алексея Ивановича Нелли Алексеевна помогает в нашей беседе. В 2007 году она ездила в Пловдив. Нам она говорит:

— Папин однополчанин Юрий Мар-кович Луковский рассказал такой эпи-зод. В мае сорок пятого, когда празд-новали Победу, отец посадил себе на плечи двух болгар и давай с ними вы-плясывать! При этом казалось, что он ещё и третьего может поднять! Такой он у нас богатырь! Да и сейчас не сдаётся, дома не сидит, даже в мороз ходит в ма-газин за продуктами — хочется ему мне помочь. И ещё он никогда не плачется

— чаще, наоборот, хохмит и веселится, от всех болячек отшучивается.

Каменный двойник

В 1957 году в Пловдиве решили поста-вить памятник советскому солдату. По-чему болгарский Алёша — вылитый Скурлатов в молодости, сейчас уже точ-но никто не вспомнит. Может, скуль-птор видел, как Алексей катает на себе

болгар? В общем, 17-метровая статуя оказалась похожа на Алексея Иванови-ча так сильно, что его болгарский друг Методи Витанов однажды написал на постаменте: «Альоша». Написано было мелом, а из души не стёрлось — с тех пор каменного воина никто иначе не зовёт. И эту историю в Болгарии знает каждый.

Методи Витанов в годы войны был бойцом болгарского Сопротивления, а в 1944 году работал в Пловдиве на те-лефонной станции. Там и познакомил-ся со Скурлатовым. Витанов, к сожале-нию, уже умер. Но в Болгарии остались его воспоминания: «Алёша был рослый, плечистый, с русым чубом, чистыми си-ними глазами, весельчак».

История о том, как в 70-е годы Вита-нов решил найти русского друга, про-гремела на весь Союз. В марте 1974 года он через журнал «Огонёк» обратился к советским воинам-связистам, помо-гавшим болгарам восстанавливать теле-фонную связь между Пловдивом и Со-фией, рассказал историю памятника Советской армии в Пловдиве, объяснил, почему памятнику дано имя «Алёша», и просил откликнуться советского сол-дата, с которым его свела война.

Даже на ремонтном заводе в селе Овчинниково, где слесарил Скурлатов, заметку прочитали. Алексей Иванович себя узнал, но товарищи по бригаде не поверили: так не бывает, ну какой из тебя памятник?! Алексей Иванович за-мкнулся, о Пловдиве и о памятнике не говорил больше никогда и ни с кем. Да и теперь ту историю с «Огоньком» вспо-минать не любит.

Но чему быть — того не миновать: в 1980 году в доме отдыха алтайского города-курорта Белокурихи судьба свела учителя из Свердловска Леонида Голу-бева и рабочего Овчинниковского ремза-вода Андрея Усольцева. Так совпало, что по телевизору запели песню «Алёша», Голубев сказал Усольцеву, что давно со школьниками ищет героя этой песни.

— А я работаю вместе с фронтовиком, который считает себя этим самым Алё-шей, — возьми да и ответь Усольцев. — Только ему не верят.

Фото военных лет.

Судьба крупным планом

Голубев поверил. Он списался со Скурлатовым, попросил его фотографию и переслал её в Болгарию. В ответ Вита-нов написал: «Я нашёл тебя, Алёша!»

В 1982 году Алексей Иванович пое-хал в гости к болгарам.

— Встречали как министра, — посмеи-вается Скурлатов. — В Пловдиве вся пло-щадь была запружена людьми, хор пел песню. Мне сказали, что я — символ друж-бы двух народов. Ну, символ так символ.

Горожане улицами выходили смо-треть на русского ветерана. Его путь к каменному Алёше забрасывали роза-ми. Скурлатов стал почётным гражда-нином Пловдива. Сила любви и уваже-ния была такова, что спустя годы, когда местные политики попытались снести памятник, именно жители Пловдива от-стояли Алёшу. В прямом смысле: когда один из политиков предложил снести памятник как наследие коммунистов, горожане установили на горе Бунард-жик круглосуточные дежурства.

И народ победил. Памятник Алёше в Пловдиве находится в отличном состо-янии. Тысячи граждан приходят к нему в день освобождения Болгарии от за-хватчиков и приносят цветы. До сих пор. А консул Болгарии каждое 9 Мая звонил в Налобиху и поздравлял Скурлатова.

На родной стороне

Но не только в Болгарии гордятся Алё-шей, любят и уважают его на Алтае. В 2010 году семья Скурлатовых пере-ехала в новый большой дом, легендар-ного земляка лично навещает губер-натор Александр Карлин. К 75-летию Алтайского края в Налобихе по губер-наторской программе «75x75» была по-строена новая школа, в которой создан Музей солдата в честь легендарного Алексея Скурлатова. Несколько лет на-зад шефство над «человеком-памятни-ком» взяли ребята из военно-патрио-тического клуба «Русские витязи». Они приезжают навестить ветерана: зимой помогают почистить снег, а летом хо-дят вместе с дедом по грибы. Алексей Иванович — заядлый грибник. А ещё

Памятник «Алёша» в Пловдиве.

он, как настоящий сибиряк, не прочь попариться в баньке. Баню, кстати, по-строили для Скурлатова ребята из «Рус-ских витязей».

Строителя оказалось найти неслож-но, Андрей Морозов рассказал автору этих строк:

— Самое сложное было укладывать фундамент, мы очень хотели, чтобы банька получилась не тяп-ляп, а краси-вая. Алексей Иванович контролировал процесс и даже подшучивал: «Во, мо-лодёжь какая, щас как даст деду бани!»

— Это не баня, а мечта, — поделилась со мной дочь Алексея Ивановича Нелли Алексеевна, — парилка получилась про-сто замечательная, и предбанник про-сторный. Но больше всего приятно, что работали ребята от души: над каждым брёвнышком тряслись, все щелочки за-меряли. А вечерами ещё веселили нас концертами — пели фронтовые песни под гитару. Мне кажется, каждая такая встреча прибавляет папе сил и помогает лучше любого лекарства.

…Алексей Иванович Скурлатов скон-чался 3 ноября 2013 года.

Наталья Сохарева.

170

ЧАСТЬ III

Барнаульский Маринеско

Имя нашего земляка Николая Мохова впи-сано в десятку лучших советских подвод-ников Великой Отечественной войны. Причём по числу уничтоженных кораблей он опережает легендарного Александра Маринеско... связаны дружбой и памятью.

Связаны дружбой и памятью

«На Балтике установилась традиция про-водить в Кронштадте встречи ветеранов-подводников с флотской молодёжью. Первая такая встреча состоялась в июне 1963 года. От экипажей подводных ло-док — гвардейской Щ-303 и Краснозна-менной К-52 — на эту встречу собралось более 45 человек. Многие не виделись друг с другом пятнадцать-двадцать лет. Сколько за это время воды утекло...

На плацу собрались молодые под-водники, курсанты, моряки-ветераны, их близкие, родные, товарищи. Рядом со мной командиры подводных кораблей фронтовых лет: А.И. Маринеско, В.К. Ко-новалов, М.С. Калинин, П.П. Ветчинкин. Нас немного, но мы связаны крепкой дружбой и священной памятью былого. Нам больно, что нет с нами таких заме-чательных подводников, как Герой Со-ветского Союза Евгений Яковлевич Оси-пов, Александр Иванович Мыльников,

Иван Макарович Вишневский, Николай Константинович Мохов. Мы все пяте-ро одного выпуска — питомцы Высше-го военно-морского училища имени М.В. Фрунзе» — это строки из книги Ге-роя Советского Союза Николая Травкина.

О последнем из пятёрки подводни-ков напоминают две строчки в Книге памяти Алтайского края (т. 7, стр. 251 — списки по г. Барнаулу): «Мохов Николай Константинович, род. 1912. Призв. 1932, к-н-л-т. Погиб в бою авг. 1942».

Это и все, пожалуй, что знали до этой публикации о прославленном балтий-ском подводнике на его малой родине.

Из послужного списка

Николай Константинович Мохов ро-дился в Барнауле 14 декабря 1912 года. В военно-морском флоте с 1932 года. После окончания в 1936 году Военно-морского училища имени Фрунзе на-значен командиром БЧ-1 (боевой части первого отсека) на подводной лодке М-74. С июня 1938 года принял М-74 в качестве командира.

По данным историка флота Василия Баданина, в июне 1936 года Мохов был назначен командиром опытной под-водной лодки Р-1 (С-92) и командовал ею до своего назначения командиром дивизиона, так как М-74 во время совет-ско-финской войны командовал старший лейтенант Сазонов. С июля 1940 года

Вот как вспоминает о вызове к тыловому начальству быв-ший санинструктор и снайпер 1083-го стрелкового полка сформированной в Славгоро-де 312-й стрелковой дивизии Зоя Некрутова-Кутько:«Мы являемся с Тамарой Несиной в землянку: сидят

два подполковника, стол накрыт по-царски, бутылки и всякая изысканная снедь. Они галантно приглашают нас за стол. Конечно, сразу подозрительно всё это было, можно было развернуться и уйти. Но какой соблазн! Мы такого не только не еда-

Командир подводной лодки Николай Мохов.

В «гостях»

171

Судьба крупным планом

Мохов командовал дивизионом строя-щихся и ремонтирующихся кораблей. 30 ноября 1940 года присвоено звание ка-питана-лейтенанта. В феврале 1941 года назначен командиром 9-го учебного ди-визиона подводных лодок, куда входили М-72, М-73, М-74, М-75, М-76. В должно-сти капитана-лейтенанта Мохов встретил начало Великой Отечественной войны. Подводные лодки находились в ремонте, а с августа 1941-го — на консервации.

В январе 1942 года Мохов получа-ет в командование Щ-317. 9 июня 1942 года лодка впервые под его командова-нием вышла в боевой поход, но обратно на базу не вернулась.

Поход Щ-317 стал самым успешным по итогам среди советских подводников: за 36 суток Мохов провёл пять торпед-ных атак (выпущено 10 торпед), кото-рые все (!) оказались результативными: потоплено четыре транспорта общим водоизмещением 5878 брутто-тонн (по разным данным, суммарное водоизме-щение потопленных судов колеблет-ся от 6.080 до 10.997 брт) и одно судно (2.405 брт) повреждено.

В 1942 году Николай Константино-вич Мохов награждён высшей наградой СССР — орденом Ленина (посмертно).

Лучший результат за один поход

Николай Мохов не вернулся из бо-евого похода в июле 1942 года. Сыну

Игорю было четыре годика. Его брату Борису — два. О подвиге отца они уз-нали, когда выросли, из газеты «Крас-ная звезда»:

«В тяжком сорок втором году, ког-да смерч войны бушевал на волжских и невских рубежах, балтийские подвод-ники прорывались на прусские и поме-ранские меридианы и там топили врага. Это была удивительно дерзкая и нео-бычайно сложная операция. А в первой паре первого эшелона пошли Щ-304 и Щ-317.

Они должны были пройти по Фин-скому заливу. Пройти, хотя враг уже перекрыл его плотным минным загра-ждением и установил дозоры в небе и на воде. Десять тысяч мин подстере-гали подлодки, дерзнувшие форсиро-вать пролив. Десять тысяч... А чтобы не пройти, достаточно было одной.

Это уже потом, спустя много лет, ког-да наши и чужие карты, отчёты и при-казы перекочевали из секретных сейфов в архивные хранилища, стали вполне ясными масштабы опасности, подстере-гавшей советских подводников, и весо-мость боевых успехов, которые, несмо-тря ни на что, они достигали. А тогда завеса неизвестности плотно скрывала всё, что было за передним краем. Перед-ний же край начинался для подводни-ков едва ли не у пирса.

9 июня в 22.00 капитан-лейтенант Мохов приказал отдать швартовы, и Щ- 317 неслышно под электромоторами

ли, но и не видали! Кормили нас в пехоте незаслуженно плохо. Помнится, как-то по ошибке на походе нас покор-мили в столовой по лётной норме, вот это была еда! Сейчас я понимаю, что так и нужно было кормить лётный состав, а тогда немного

зло взяло. Нас-то кормили иначе! Подмороженную картошку, к примеру, чистить не надо, положи в воду, чуть отогреется, разморо-зится, нажмёшь на неё, и она выскакивает из кожуры, как пуля из гильзы. Варё-ную картошку с пшёнкой

заправляли лярдом — такой вонючий американский ком-бинированный жир, пусть бы они его сами жрали!А вот тыловые чины себе позволяли такую не всегда заслуженную роскошь. Ну что, пора бы и нам попро-бовать, чем питаются наши

Капитан 1-го ран-га Игорь Мохов (слева), 1983 год.

| > | продолжение на стр. 172

172

ЧАСТЬ III

«кормильцы». Сели, поели, пить отказались, встали, ска-зали спасибо и направились к выходу. Я первая, Тамару за руку. Нам преградили дорогу: «Так не пойдёт, надо расплатиться». Какой стыд! Я говорю, что нам нечем расплачиваться, кроме

своей чести, и плохо то, что они свою офицерскую честь теряют, и я сейчас буду так кричать, что все часовые сбегутся. Нам открыли дверь и чуть не вышвырнули».Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

оторвалась от кронштадтского пирса и взяла курс в море.

Стояли белые ночи... Залив просма-тривается от края до края, прострели-вается вдоль и поперёк. Из Стрельны и Петергофа вражеские батареи обру-шивают на лодку град снарядов, а ей не погрузиться, не уклониться — идёт по узкому и мелкому фарватеру — у всех, что называется, на виду.

У маяка Шепелевского Мохов смог наконец скомандовать срочное погру-жение и идти до острова Лавенсари на глубине. Теперь штабу флота оставалось терпеливо ждать от Мохова донесения. Оно пришло на пятые сутки и было кратким: Щ-317 за 100 часов форсирова-ла залив.

Никто не знает, сколько раз за эти сто часов раздавался в отсеках леденя-щий душу скрежет минрепа (троса или цепи для крепления якорной морской мины к якорю и удержания её на опре-делённом расстоянии от поверхности воды — Е.П.) о корпус лодки, и её эки-паж, бессильный отвести смертельную угрозу, ступал на грань небытия...

Но бессильный ли? Николай Мохов управлял кораблём, и от его искусства во многом зависело, удастся ли отвести мину за корму. Попеременно он стопо-рил электромоторы и вместе со всеми считал страшные минуты, пока злове-щий скрежет не уходил к кормовому от-секу и там пропадал. И так много-много раз.

Теперь предстояло найти и атако-вать врага. И враг был найден.

— Боевая тревога!Пока транспорт медленно, но верно

шёл к перекрестию нитей перископа, ка-питан-лейтенант Мохов успел принять доклад из первого отсека о готовности торпедных аппаратов к выстрелу. А по-сле того как раздался оглушительный взрыв и транспорт ушёл под воду, оста-валось лишь пожалеть, что донесение о форсировании залива уже отослано.

Так 16 июня 1942 года Щ-317 откры-ла свой боевой счёт. А через два дня на стол флагмана легла перехваченная штабом флота радиограмма: советская подводная лодка потопила на Балтике два транспорта.

Потом были двадцать два дня, когда радисты тщетно ждали сигналов Щ-317. И наконец 10 июля они записали её по-следнее донесение: израсходованы все 10 торпед, потоплено 5 транспортов».

Этот боевой счёт — пять кораблей за один поход — никто не улучшил за всю войну!

Династия

В одном из последних писем Николай Мохов писал: «Если погибну, пусть моё дело продолжат сыновья. Хочу, что-бы и они стали моряками, служили на подводных лодках. Моховы не должны исключаться из списков флота...» Сыновья

Подводная лодка Щ-317.

173

Судьба крупным планом

выполнили отцовский наказ, его послед-нюю волю: стали моряками, подводника-ми, командирами подводных лодок.

Старший, капитан 1-го ранга Игорь Мохов, не вылезавший из «автономок», умер в 1985-м перед строем бригады — от разрыва сердца, в День Победы. Со-хранились снимки: вот капитан 1-го ранга ведёт в парадном марше свою бригаду по причалу, а вот грузовик-ка-тафалк везёт гроб, накрытый военно-морским флагом, по тому же причалу к борту торпедолова. Разница между фо-тографиями всего в два дня. Игоря Мо-хова похоронили в Ломоносове, городе, где прошло его детство.

Отец лежит неподалёку — на дне Финского залива в отсеке Щ-317. До сих пор неизвестно, как она погибла. Только в последнее время, когда шведские ак-валангисты стали находить на грунте затонувшие субмарины, кое-что прояс-нилось. Вот что пишет историк-иссле-дователь Алексей Смирнов:

«Единственной погибшей советской подлодкой, которая могла находиться в этом районе 12 июля 1942 года, была Щ-317. Торпедировав 8 июля у Блекин-ге немецкий пароход, «Щука» вышла на связь 10 июля и сообщила о дви-жении домой. После этого связь с ней прервалась.

Немцы и финны считали, что она погибла при прорыве минного загра-ждения «Насхорн» 14 июля. Неизвест-ную подлодку обнаружили на входе

в Финский залив 13 июля немецкие ко-рабли охранения и закидали её глубин-ными бомбами. Подлодка спаслась от первой атаки и продолжала движение к Кронштадту, но её экипаж не знал, что из повреждённой цистерны на поверхность поднимается дизельное топливо. По масляной полосе на воде можно было легко проследить переме-щения субмарины. Пятна дизельного топлива выходили на поверхность два дня. Последовало ещё несколько атак, и подлодка погибла. Так считали пре-следователи».

Хроника боевых действий Щ-317 6 июня 1942 года лодка вышла в Крон-штадт, откуда начала свой боевой поход. 16 июня Щ-317 первой из советских ло-док, вышедших в море в кампании 1942 года, отрапортовала о выходе на пози-цию. Радиограмма была перехвачена немцами, но так как выход советских субмарин в море считался невозмож-ным, то в немецкой радиоразведке её посчитали отправленной с немецкого тральщика. В тот же день Щ-317 пото-пила финский транспорт «Арго» (2513 брутто-тонн), 14 человек из команды были спасены шведским пароходом «Улла», который при этом был без-успешно атакован торпедами. 18 июня лодка торпедировала датский транспорт «Орион» (2405 брт). Команда

В моторном отсеке Щ-317.

По мере продвижения Крас-ной армии на запад, в стра-ны, задетые огнём Второй мировой войны куда меньше нашей, возрастало и коли-чество приятных минут в солдатской жизни. Несмотря на постоянно присутствую-щую смертельную опасность,

в бытовой жизни бойцам и командирам РККА в послед-ний год войны приходилось полегче, чем в её начале.«Что касается питания, то в этот последний год войны жили в основном на тро-феях, — вспоминал эваку-ированный из Ленинграда

| > | продолжение на стр. 174–175

В последний год

174

ЧАСТЬ III

•

•

•

•

•

•

в деревню Старо-Ажинку Солтонского района и ушед-ший из неё на фронт Евгений Монюшко. — Даже хлеб был всё время разным: то тёмным, то белым, то крупного помола, то мелкого в зависимости от того, что оказывалось в наличии на

трофейных складах и ба-зах. Случались и сухари, но обычные, а не то дьяволь-ское изобретение, с которым познакомились в тыловых продпунктах, — сухари из теста. Объясняли их появле-ние желанием предохранить сухарь от крошения и рассы-

пания в солдатском вещмеш-ке. Свидетельствую: крошек не будет, даже если пронести «сидор» с сухарями сквозь всю Европу. Разломить или разгрызть такой булыжник невозможно. Может быть, можно сосать, но в рот он не влезает. До сих пор хочется

покинула торпедированное судно, одна-ко оно не затонуло и через четыре дня было отбуксировано шведами в порт Висбю. Днём 22 июня у восточного побережья острова Эланд Щ-317 потопила торпеда-ми шведское судно «Ада Гортон» (2 399 брт), шедшее в Германию с грузом же-лезной руды.

25 июня потоплен транспорт «Рейн» (2 600 брт).

1 июля Щ-317 безрезультатно ата-ковала шведский транспорт «Галеон» и была контратакована шведским эс-минцем «Эреншельд».

4 июля был безрезультатно атакован шведский галеас «Фортуна».

8 июля потоплен немецкий транс-порт «Отто Кордс» (966 брт).

Справка из книги Эрика Ковалёва «Короли подплава в море червонных валетов. Хроника начального перио-да советского подводного плавания. 1918–1941 гг.» (М.: ЗАО Центрполи-граф, 2006):

«МОХОВ Николай Константино-вич (14.02.1912–18.07.1942). Родился в Барнауле. Образование: ВМУ (36). Награды: 1 орден посмертно (42). Капитан-лейтенант. Шт М-74 (36–38): М-74 (06.38–11.38), опытовая М-92 Бпл 3 (17.11.38–23.07.40), КДнсрпл (40–41), КДнпл (41–42), Щ-317 (01.42–07.42. погибла, потоплена финскими ко-раблями)».

Другие версии гибели лодки Щ-317

12 июня Щ-317 погибла от подрыва на мине: финской сейсмостанцией был за-фиксирован мощный взрыв. 13 или 14 июля Щ-317 потоплена атакой глубинными бомбами с самолётов. Потоплена глубинными бомбами швед-ского эсминца «Стокгольм» севернее острова Эланд. Найдена на грунте в точ-ке с координатами 57°52’ с.ш./16°55’ в.д. в 1999 году. Между 15 и 18 июля Щ-317 погибла от подрыва на мине. 15 июля Щ-317, повреждённая подры-вом на мине, была обнаружена и ата-кована силами ПЛО и погибла в ре-зультате бомбардировки глубинными бомбами: финских минного заградите-ля «Руотсинсальми», сторожевого кате-ра VMV-6 (по другим данным VMV-16) и самолёта в районе Калбоденгрунда. 18 августа 1942 г. экипаж финского лёт-чика капитана Эка (Ek) на самолёте SB-9 атаковал советскую подводную лодку в районе между Гогландом и Тутусаари и рапортовал об её уничтожении. (По-сле «зимней» войны финские ВВС вклю-чили в свой состав восемь трофейных бомбардировщиков СБ, ещё 16 трофей-ных самолётов этого типа позже было закуплено в Германии летом 1941 года.)

Судьба крупным планом

•

•

•

•

•

•

•

•

•

узнать — кто автор? Мясо в виде солонины и консервов изрядно надоело. Наши снаб-женцы и солдаты боевых по-дразделений добывали бро-шенный, бесхозный скот. Об овощах весной и речи быть не могло, но зато в остав-ленных населённых пунктах,

откуда местное немецкое население бежало с отступа-ющими войсками, в погребах находились в большом ко-личестве домашние овощ-ные и фруктовые консервы, которые, конечно, шли в дело. В Южной Польше в изобилии был на трофейных складах

сахар. Мои разведчики приготавливали крепчайший сироп, насыпая полфляги трофейного песка и заливая горячим чаем».

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

Десятка лучших советских подводников

Лучшим подводником советского ВМФ считается Александр Маринеско, ко-торый потопил четыре пассажирских и торговых транспорта общим водоизме-щением 42 507 тонн.

Однако были и более удачливые, чем он, подводники: Валентин Стариков, капитан-лейте-нант, командир подводных лодок (ПЛ) М-171, К-1 Северного флота — 14 кора-блей. Иван Травкин, капитан 3-го ранга, ко-мандир ПЛ Щ-303, К-52 Балтийского флота — 13 кораблей. Николай Лунин, капитан 3-го ранга, ко-мандир ПЛ Щ-421, К-21 Северного фло-та — 13 кораблей.

Магомед Гаджиев, капитан 2-го ранга, командир дивизиона ПЛ Северного фло-та — 10 кораблей. Григорий Щедрин, капитан 2-го ранга, командир ПЛ С-56 Северного флота — 9 кораблей. Самуил Богорад, капитан 3-го ранга, ко-мандир ПЛ Щ-310 Балтийского флота — 7 кораблей. Михаил Калинин, капитан-лейтенант, командир ПЛ Щ-307 Балтийского фло-та — 6 кораблей. Николай Мохов, капитан-лейтенант, ко-мандир ПЛ Щ-317 Балтийского флота — 5 кораблей (в одном походе!). Евгений Осипов, капитан-лейтенант, ко-мандир ПЛ Щ-407 Балтийского флота — 5 кораблей.

Евгений Платунов.

176

177

178

179

180

182

183

184

ЧАСТЬ III

185

Судьба крупным планом

186

ЧАСТЬ III

Судьба крупным планом

176

От битвы на Волге до Курской дуги

Сталинградское противостояние

Николай Аверкин принимал участие в пленении фельдмаршала Паулюса.

Ему довелось участвовать во многих сражениях той страшной войны. За бои на Дону и Волге Николай Аверкин награ-ждён орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Сталинграда»; Курская дуга — второй орден Красной Звезды; Бухарест — орден Отечественной войны II степени; Будапешт — орден Отечественной войны I степени.

Начинал войну в должности коман-дира миномётного взвода, завершал — заместителем комполка по артиллерии. А в конце жизни полковник в отставке Николай Аверкин многие годы исполнял обязанности заместителя председателя Алтайского краевого комитета ветера-нов войны и военной службы.

Начало

— 23 сентября 1941 года мне исполни-лось 18 лет, 14 октября меня призвали в армию, — рассказывал Николай Конс-тантинович. — А уже 7 ноября я в строю курсантов Лепельского (Барнаульского) артиллерийско-миномётного училища принял присягу, стал курсантом. Нача-лись, как сказано в уставе, «тяготы и ли-шения воинской службы», но, в общем, жить было можно. Кормили нас по во-енному времени очень хорошо, многие ребята деревенские до того никогда в жизни трёхразового горячего питания не видели, да ещё чтобы утром и вече-ром масло давали.

Увольнительных за всё время учёбы не было ни разу, только перед выпу-ском наиболее отличившимся по хода-тайству командира взвода разрешили сфотографироваться на Старом базаре в Барнауле и выслать эту фотографию родственникам. Вот и все наши блага.

177

Судьба крупным планом

Большую часть времени отнима-ли занятия — по 10–12 часов в сутки. В основном изучали материальную часть, огневая подготовка заключалась в «стрельбе» на тренажёрах. Пострелять по-настоящему нам дали только перед выпуском в конце апреля 1942-го. Каж-дый выпустил по цели по одной боевой мине, а из пушки и вовсе ни разу не вы-стрелили. Одели нас во всё новое, я по-лучил лейтенантские кубики в петлицы и назначение на должность командира взвода в Томское артиллерийское учи-лище. Пошёл к командиру дивизиона и попросился на фронт. Он говорит:

«Пожалуйста. В такой просьбе мы ни-кому не отказываем». И поехали мы на войну.

— Не пожалели потом, что в Томске не остались?

— Нет. Никогда не жалел. Попал я под Тулу, в 214-ю пехотную дивизию коман-диром миномётного взвода. Вновь нача-лась боевая подготовка, хотя опять без боевых стрельб. К тому времени немцы начали наступление на юге, положение сложилось очень тяжёлое, и нашу 64-ю резервную армию по «зелёной улице» отправили на Дон. 17 или 18 июля 1942 года приняли мы боевое крещение.

На Дону и Волге

— Чувства растерянности или страха я не испытал. Были только зло да азарт,

как в деревенской драке — стенка на стенку. Наше дело было отсечь мино-мётным огнём немецкую пехоту от тан-ков, поскольку без танков она в атаку никогда не ходила. Тут к злу и азарту примешивалось и чёткое понимание того, что если фашисты дойдут до око-пов, то вместе с нашими пехотинцами погибнем и мы.

Чтобы выжить, нужно было сражать-ся, и потому вели мы огонь пока мин хватало. Хотя тогда за Доном было их у нас совсем не густо...

С собой боеприпасов взяли мы нем-ного, а подвозить их в достатке не да-вала немецкая авиация. Она настолько господствовала в воздухе, что их истре-бители гонялись даже за отдельными нашими повозками. Потому голод на мины был у нас большой.

— В последние годы во многиx ста-тьях и фильмах о войне, и в особенности о тяжелейшем для страны лете и осени 1942-го, фигурируют заградотряды. Вам их приходилось видеть?

— Видел. Но вот как они расстрелива-ют наших отступающих бойцов, видеть не приходилось, поскольку такого про-сто быть не могло.

Судите сами: в июле — октябре 1942-го я был командиром миномётной роты в 154-й морской бригаде. В ней насчи-тывалось четыре тысячи моряков, воо-ружённыx автоматами, гранатами и но-жами, людей бесстрашных и отчаянных. В заградотряде, который стоял сзади

Поставки в СССР продо-вольствия по ленд-лизу — знаменитой американской тушёнки, яичного порош-ка, жиров, муки и других продуктов — сыграли действительно ощутимую роль в обеспечении питани-ем сражающейся Красной

армии и частично тружени-ков тыла.7 октября 1942 года глава советского правительства Иосиф Сталин направляет президенту США Франкли-ну Д. Рузвельту послание, в котором высказывает пожелание о поставке

| > | продолжение на стр. 178–179

Фронтовое фото Николая Аверкина.

Ленд-лиз

178

ЧАСТЬ III

нас, было несколько десятков бойцов с карабинами. Если бы при отходе бри-гады хоть один из них стрельнул и ра-нил или убил моряка, их бы не то что перестреляли, просто затоптали бы.

Фашисты не атаковали широким фронтом. Они выбирали слабые места в нашей обороне, концентрировали там танки и авиацию, прорывали с флангов наши позиции, и таким вот образом бри-гада несколько раз оказывалась в окру-жении или полуокружении. Ночью мо-ряки его прорывали, и вместе с нами из окружения выходил и заградотряд.

— Вы, наверное, гордились тем, что попали в такую бригаду, ведь моряков тогда уже высоко ценило не только наше командование?

— Это была исключительно сильная боевая единица. Моряки отступали толь-ко по приказу, и направляли их на самые тяжёлые и опасные участки, так же как и курсантские полки Житомирского, Краснодарского, Орджоникидзевского и других военных училищ. Эти бригады и полки шли на острие прорыва либо прикрывали отход других частей, и до-ставалось им, конечно, больше других. Немец ведь не ехал там как на параде, как некоторые потом стали изображать. Для того чтобы пройти сотню километров от Дона до Сталинграда, врагу потребова-лось два с лишним месяца при его пол-ном превосходстве в танках и авиации...

— Приходилось читать, что в те дни командующий вашей 64-й армией Васи-

лий Чуйков буквально спас её, когда во-преки приказу Сталина № 227 «Ни шагу назад!» отвёл на другую сторону Дона, тем самым избежав окружения.

— Да, это было именно так. Мы орга-низованно отошли за Дон и заняли обо-рону, а четыре дивизии соседней 62-й армии генерала Лопатина остались на месте, попали в окружение и почти пол-ностью были уничтожены врагом. Чуй-кова за нарушение приказа Сталина едва не отправили в штрафной батальон. Без этого обошлось, но с должности его сня-ли, поставили заместителем командира, и лишь когда в сентябре в самом городе развернулись тяжелейшие бои, его на-значили командующим 62-й, позже 8-й гвардейской армией. Он стал дважды Героем Советского Союза и маршалом.

— Полное господство фашистов в воз-духе, танковые атаки, постоянное отсту-пление — чувства того, что всё, кончи-лась Россия, не было?

— Ни в коем случае. Хотя и было очень трудно. От Дона до Сталинграда я не видел ни одного нашего «живого» танка. Один раз в воздухе появились наши истребители И-16 — «ишачки», и были тут же сбиты «мессершмитта-ми». Звенья наших штурмовиков-«илов» шли настолько низко к земле, что, каза-лось, ветки деревьев заденут.

Быстро выпускали по передней ли-нии немецких окопов реактивные сна-ряды и тут же разлетались в разные стороны, а за ними, как собаки, гонялись

в СССР самолётов-истреби-телей, алюминия, грузовиков и взрывчатки, а также пишет: «Кроме того, важно обеспе-чить поставку в течение 12 месяцев 2 миллионов тонн зерна (пшеницы), а также возможное количество жи-ров, концентратов, мясных

консервов. Мы смогли бы значительную часть про-довольствия завезти через Владивосток советским флотом, если бы США согла-сились уступить СССР для пополнения нашего флота хотя бы 2–3 десятка судов».Уже 12 октября Рузвельт

сообщает Сталину о предо-ставлении Советскому Союзу для использования на Тихом океане 20 торговых судов, а 16 октября 1942 года (в дни ожесточённых боёв в Сталинграде. — Авт.) глава советского правительства получает ответ из Америки.

179

Судьба крупным планом

«мессеры». Тяжко все это было и видеть, и переносить, но вот чувства безысход-ности, уныния всё же не было.

В октябре моряков отвели на пере-формирование, а нас, миномётчиков, передали в 93-ю стрелковую бригаду, которая занимала оборону на южной окраине Сталинграда. В город мы во-шли в конце декабря, когда немцы уже сидели в окружении. 26 декабря вышли к реке Царица, разрезающей Сталин-град на две части. Там у немцев очень активно действовали снайперы, голову надо было низко держать. Оборонялись они сильно, укрепили в домах мешка-ми с песком все подвалы, оставив толь-ко амбразуры для пулемётов. В послед-ние дни разгрома их группировки мы в дополнение к миномётам получили огнемёты и с их помощью выкуривали фашистов из их укрытий. Били и наши снайперы.

Затем мы получили команду оста-вить миномёты, и в ночь с 30 на 31 янва-ря 1943 года приняли участие в штурме сталинградского универмага, где нахо-дился фельдмаршал Паулюс. 31 января на рассвете со всех сторон, из подвалов стали вылезать грязные, голодные, об-мороженные немцы с белыми тряпка-ми в руках и словами «Гитлер капут».

— В своей книге «В окопах Сталингра-да» Виктор Некрасов написал, что, когда немцы «капутировали», у него и многих других было ощущение, что не просто эта битва — война закончилась.

Ф. Рузвельт И. Сталину: «В ответ на Вашу просьбу я рад сообщить Вам, что предметы, о которых идёт речь, могут быть выделены для поставок, как указано ниже. Пшеница — 2 миллиона коротких тонн* в течение

оставшегося периода протокольного года при-близительно равными частями ежемесячно. Грузовики — 8 000–10 000 в месяц. Взрывчатые ве-щества — 4 000 коротких тонн в ноябре и по 5 000 тонн в последующие ме-

сяцы. Мясо — 15 000 тонн в месяц. Консервированное мясо — 10 000 тонн в месяц. Свиное сало — 12 000 тонн в месяц. Мыльная основа — 5000 тонн в месяц. Расти-тельное масло — 10 000 тонн в месяц. В ближайшее время я сообщу Вам

| > | продолжение на стр. 180–181

— И у нас было такое же чувство. На пленных смотрели без всякого зла, с жа-лостью, как на полностью побеждённых. Хотелось петь, плясать, радость была просто огромной. До 4 февраля мы от-дыхали, мылись, брились, а потом за-нялись очисткой города и делали это целый месяц, до 6 марта. Впереди шли сапёры, а за ними наша рота и другие подразделения.

Трупами убитых, замёрзших, умерших от голода немцев были забиты все тран-шеи и подвалы, попадались и наши, но там их было немного. Пленные немцы грузили их на сани и на тракторах, лоша-дях и даже верблюдах вывозили за город.

Затем нас погрузили в эшелоны и повезли на Курскую дугу под Белго-род. Наверное, каждый тогда подумал: удастся ли ещё побывать в Сталинграде, позволит ли судьба? Мне это удалось через тридцать лет после окончания битвы на Волге, в 1973-м.

Советские журна-листы и пленные немецкие генералы в Сталинграде. В центре фельд-маршал Паулюс.

180

ЧАСТЬ III

На встречах школьников мне часто задают вопрос: когда я поверил в нашу победу? И я отвечаю, что поверил в то, что мы победим, в первый день войны. Если бы было по-другому, я бы, навер-ное, попробовал убежать от войны, де-зертировать. Когда немцы нам кричали в громкоговоритель: «Рус, Иван, завтра Вольгa буль-буль. Переходите к нам» — ни на кого это не действовало. В моей роте все ребята были комсомольцами, сам я в окопах Сталинграда вступил в партию. Мы знали, что немцы не бе-рут в плен коммунистов и комсомоль-цев, и всё же вступали в их ряды. Разве это возможно было бы без веры в наше дело, в нашу победу?!

Уже на Курской дуге и после об-становка была совершенно иная, чем в Сталинграде. Наша пехота без танков в атаку не шла, и авиационная под-держка была очень мощной. С какой радостью смотрели мы, как идут на не-мецкие позиции десятки бомбардиров-щиков, а над ними вьются, как голубки, прикрывающие их истребители. Другое было дело совсем. Наша брала.

Курская битва

— В воспоминаниях фронтовиков, во-евавших на Курской дуге, можно про-честь о том, что, когда после довольно длительного затишья фашисты начали наступление, было чувство, будто вновь

война началась и всё теперь решается именно здесь.

— Нам, конечно, было чем занять-ся, но всё равно немного расслабились, и жить нам мешали только насекомые. Для борьбы с ними мы сделали из боч-ки прожарочную камеру, и так её по неопытности раскалили в землянке, что сгорело всё наше обмундирование, включая шинели. Остались мы в одном нижнем белье, хорошо хоть июнь ме-сяц был. Сутки ходили без формы, а на второй день привёз старшина новые гимнастёрки, брюки, кому кирзовые сапоги, кому ботинки с обмотками, ста-ли мы опять настоящими солдатами. 5 июля начались тяжёлые бои, а уже 15-го меня ранило. Я вместе со связи-стом и разведчиком находился в пе-редней траншее, корректировал огонь. Немецкие танки вышли на наши по-зиции, стали утюжить окопы. Солда-ты выскакивали из окопов, их тут же расстреливали из танковых пулемётов и автоматчики. Вдоль траншеи по на-правлению к нам шёл немецкий огне-мётный танк, и всё живое горело. До соседней траншеи метров 50. Разведчик говорит: «Комбат, беги». Я отвечаю: «Да-вай ты». Он выскочил, пробежал немно-го, его из пулемёта срезали. Связист го-ворит: «Комбат, беги. Если ранят, я тебя подхвачу, а если я перебегу первый, то уже возвращаться не буду». Честно сказал. Я выскочил, пробежал немного, и тут немецкий автоматчик выпустил

о поставках алюминия, ко-торые я ещё изучаю.Я отдал распоряжение не щадить никаких усилий в целях полного обеспечения наших маршрутов судами и грузами и в соответствии с Вашими пожеланиями соблюдать приоритет по

обязательствам, которые мы дали Вам».Всего по ленд-лизу в во-енное время в СССР было по-ставлено 5 миллионов тонн продовольствия.Был у нас в то трудное время и еще один союзник-помощ-ник, пусть и далеко не такой

мощный, как Северо-Амери-канские Соединённые Шта-ты, но на добро памятливый и бескорыстный. К апрелю 1943 года из небогатой Монголии было направлено в СССР восемь эшелонов с продуктами и обмундиро-ванием. В начале 1945 года

181

Судьба крупным планом

по мне очередь. Пули прошли впри-тирку, и одна пробила мне правую руку. Я упал и перекатился всё же в траншею. Выглянул из неё, а там, где мой связист остался, уже горит всё.

И, несмотря на весь этот ужас, пер-вая мысль, которая появилась у меня после ранения: «Ну, теперь высплюсь». Ведь до этого десять дней спать нам почти не пришлось. Немец нас всё-таки потеснил, хоть и не сильно. Потому но-чью мы были вынуждены отходить на новые позиции и только размещались, порой вовсе не успевая вздремнуть, как в небе появлялась «рама» — самолёт-разведчик, а следом начиналась бом-бёжка.

20 июля попал я в госпиталь, а уже в середине августа приехал в него за-меститель командира 375-й стрел-ковой дивизии. Спрашивает меня: «Какую должность занимали до ране-ния?» — «Командир миномётной ба-тареи». Он — врачу: «Выписать его». Врач отвечает: «Так у него рана ещё не зажила». — «Ничего. Ему в атаку не ходить, а батареей командовать с на-блюдательного пункта сможет». Таким образом набрал он 15 человек — и на передовую, в 1245-й стрелковый полк. В этом полку я прослужил до июня 1945 года, стал капитаном, заместите-лем комполка по артиллерии, дошёл без малого до Праги. Позже служил в Вене и только через два года после Победы вернулся домой.

Личное

— Когда мы стояли в обороне под Бел-городом, я получил медаль «За оборону Сталинграда», орден Красной Звезды и звание старшего лейтенанта. Май, июнь прошли без боёв.

— Письма, наверное, писали во вре-мя затишья девушкам, у вас-то было кому писать?

— Когда я работал до войны учите-лем в Восточном Казахстане, у меня там была девушка, тоже учительница. Мы с ней переписывались, и как раз в 43-м, когда мы под Белгородом стояли, она написала мне: «Николай, впереди ещё, похоже, долгая война, и неизвестно, вер-нёшься ли ты с неё. У нас тут пришёл парень по ранению, предлагает выйти за него замуж». Написал в ответ, что ей виднее, как поступить, я гарантии остаться живым дать, конечно, не могу.

Позже, уже в 1944-м под Яссами, я получил письмо от учителей из сво-ей деревни Барановки под Змеиногор-ском, что, мол, к нам в школу прибыла молодая учительница из Рубцовского педучилища, если желаешь, пиши ей. Я написал, она мне ответила. Стали пе-реписываться. В 1948 году мы с Шурой поженились и прожили вместе 51 год до её кончины...

— А аттестат офицерский кому отсы-лали?

— Сразу же после выпуска, получив звание лейтенанта, я стал высылать

пришёл состоящий из 128 вагонов эшелон с подарка-ми. Кроме того, монгольское правительство закупило и переправило в Советский Союз 500 тысяч лошадей, о которых фронтовики и после войны вспоминали добрым словом.

* Короткая тонна, она же су-довая, малая, равна 907,2 кг.

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

ЧАСТЬ III

свой аттестат матери, и пока из армии не демобилизовался, дома получали эти деньги. Когда вернулся, она мне сказала: «Николай, не знаю, как бы мы выжили без твоей помощи». Дело в том, что у нас в семье было 10 человек. Отец, два моих старших брата и я были на фронте, один из братьев погиб, мама одна осталась с шестью детьми — стар-шей Марии было 15 лет, а младшему Алексею годик, он в 1940-м родился.

Незабываемое

— В последние годы о войне реже, на-верное, вспоминаете, не снится больше?

— Бывает и снится. Вот когда случа-ется в госпитале лежать и ночью храпит кто-нибудь рядом, всегда снится, что или танки на меня идут, или самолёты бомбят. Или трамвай поздно вечером гремит под окном, а надо мной само-лёты летят, бомбы, как капли чёрные, падают...

Я на фронте бомбёжку хуже всего переносил. Когда стреляют, проще, так как свой снаряд или пулю ты никогда не услышишь. Звук идёт сзади, и если прожужжало, свистнуло — значит, не твоё. А с бомбами хуже, там никогда не угадаешь, куда бежать, где прятаться. И хоть ты на ровном месте, хоть в тран-шее или блиндаже, чувство одинаково поганое. Вот смотришь, случалось, как они заходят, начинают пикировать, как от «лапотника», будто капельки, отде-ляются бомбы, визжат, становятся всё больше и больше, обхватываешь голову руками и лежишь, ждёшь. Такое, хоть сколько проживи, не забудешь...

Я убеждён и думаю, что в этом долж-

ны быть убеждены все народы мира: все мы в большом долгу перед совет-ским народом, если выразить это одним словом — «за Сталинград».

Константин Сомов.

* * *

183

Судьба крупным планом

Федосеев стоял насмерть

К участникам интернетовского «Форума поисковых движений» обратилась житель-ница Рязани Наталья Журавлёва. Прось-ба её была типичной для многочисленных посетителей форума, желающих узнать больше о своих погибших родственниках: «Здравствуйте! Нашла данные брата сво-его деда: приказ об отчислении из части как без вести пропавшего Федосеева Фёдора Григорьевича, 1916 г. рожд., Залесовский р-н Алтайского края, д. Шмаково».

Принял командование на себя

Поиск показал, что Фёдор Григорьевич воевал в Сталинграде и оставил след в хронике героической обороны волж-ского города. След настолько яркий, что о Федосееве рассказано и в путеводите-ле, и в генеральской книге воспомина-ний, и в литературном произведении. Поэтому пусть нетипичным, но вполне исчерпывающим ответом Наталье Вик-торовне могут служить фрагменты из этих источников, сохранивших для нас описание подвига старшего лейтенанта Федосеева.

Из путеводителя по Волгограду: «15 сентября передовой отряд 42-го

гвардейского полка 13-й гвардейской дивизии в составе 1-го стрелкового ба-тальона, роты автоматчиков и роты противотанковых ружей под командо-ванием старшего лейтенанта 3.П. Чер-вякова, получив приказ овладеть вокза-лом, под ураганным огнём гитлеровцев переправился на правый берег р. Волги и завязал кровопролитные уличные бои. Первыми прорвались к вокзалу автоматчики Никитенко и Ажгарей, по-сланные в разведку.

Окружив и уничтожив мелкие груп-пы гитлеровцев, засевших в здании вокзала, рота автоматчиков к вечеру 15 сентября овладела объектом.

В бою 3.П. Червяков был ранен, и ко-мандование батальоном принял на себя старший лейтенант Ф.Г. Федосеев.

В последующие два дня фашисты восемь раз атаковали вокзал, но все их атаки были отбиты бойцами батальона.

17 сентября враг подтянул к вокза-лу две роты автоматчиков и 20 танков и снова перешёл в атаку. В этот день вокзал четыре раза переходил из рук в руки. Но к исходу дня фашисты вновь были отброшены за полотно железной дороги. Враг оставил около сотни трупов и восемь подбитых и сожжённых танков.

18 сентября бой разгорелся с новой силой. Фашистам удалось отрезать 1 ба-тальон от других подразделений полка. Окружённый батальон продолжал геро-ическое сопротивление с превосходя-щими силами противника.

Об ожесточённости боёв свидетель-ствует последнее донесение командира батальона в штаб полка: «Нас осталось девять. Все ранены. Драться будем до конца...» — сообщал старший лейтенант Ф. Г. Федосеев.

Попытки оказать помощь окружён-ному батальону, предпринятые други-ми частями дивизии, не достигли цели. Почти все гвардейцы 1 батальона поги-бли, нанеся большой урон врагу.

В конце сентября разбитое здание вокзала было занято фашистами».

У привокзальной площади

Дважды Герой Советского Союза Алек-сандр Родимцев командовал в Ста-линграде той самой 13-й гвардейской стрелковой дивизией, в которой служил старший лейтенант Федосеев. Из книги генерала Родимцева «Гвардейцы стояли насмерть»:

«В редкие минуты затишья на перед-нем крае со стороны вокзала доносятся хлопки противотанковых ружей, редкие выстрелы «сорокапяток», разрывы мин и гранат, а иногда и надрывное гудение двигателей танков, утюжащих, видимо, огрызающиеся огнём привокзальные развалины.

«Как им помочь?» — двое суток тре-вожила меня мысль.

На третий день я увидел с наблю-дательного пункта, как над вокзалом

Комбат, старший лейтенант Федосеев.

184

ЧАСТЬ III

закружилась карусель из нескольких вражеских бомбардировщиков. Послы-шались глухие разрывы тяжёлых бомб. Потом повалил густой дым — где-то что-то горело.

— Как дела у Федосеева? — позвонил я Елину по телефону.

— С утра вокзал переходил из рук в руки. Гитлеровцы бросили на подра-зделения Федосеева два десятка танков, среди них несколько огнемётных. Сей-час бомбят. В здании пожар. Федосеев из-за этого покинул вокзал, но окопался в сквере и на путях. Говорит, что контр-олирует подходы к центру города, что трудно с эвакуацией раненых и есть опасность окружения.

Услышав это, я приказал эвакуиро-вать раненых с наступлением темноты, а в помощь батальону Федосеева вплот-ную подтянуть второй батальон.

Докладывая ночью об обстановке Чуйкову, я рассказал о положении ба-тальона Федосеева.

— Что-нибудь придумаем, — пообе-щал командующий. — Вот только б за-крепиться на Мамаевом кургане.

На другой день у переправы, куда я зашёл посмотреть на эвакуацию ране-ных, я увидел спускавшуюся по песча-ному склону к парому медсестру в гим-настёрке, туго перетянутой ремнём, поддерживавшую двух высоченных раненых бойцов. Плечо одного из них было забинтовано, другой с трудом опи-рался на левую перебинтованную ступ-

ню-култышку и вырванную из забора штакетину.

— Откуда? — спросил я. — Из первого батальона, — тяжело

дыша, ответила медсестра. — Значит, с вокзала? Как там? — про-

должал я интересоваться. — Пока держимся, товарищ генерал,

— устало и отрывисто произнесла де-вушка.

— Прут и прут фашисты, — загово-рил раненный в ногу. — И автоматчики, и просто пехота на бронетранспортёрах и на танках. Подъедут к нам, попрыга-ют с машин и бросаются прямо вруко-пашную. А как отобьёмся, их самолёты одолевают...

— Да ты что, вроде генералу жало-ваться на фрицев начал? — перебил его другой, с перебинтованным плечом. — Действительно, товарищ генерал, мно-го их нынче лезло, но и наколотили мы тоже немало. Вся привокзальная площадь в их трупах. И пока меня не ранило, я насчитал двенадцать подби-тых танков. Сам два поджёг... Мы с ним бронебойщики, — слегка кивнул он го-ловой в сторону приятеля. — Если так будем и дальше бить, то немного фри-цев в городе останется.

— А как раненые? Все эвакуированы? — снова обратился я к медсестре.

— Из тяжёлых и средних эти вот, — указала она на раненых, — последние. Остальных раньше отправили. А лег-кораненые не хотят уходить. Перевя-

Мало кто знает, что кроме пайка на фронте полагалась и «зарплата», точнее, денеж-ное довольствие. Большинст-во офицеров свои денежные аттестаты отсылали в тыл родственникам, молодые лейтенанты — порой просто девушкам по переписке. Слу-

чалось, что некоторые ушлые девушки, разослав сразу несколько фотографий и жа-лостливых писем в действую-щие части, получали аттеста-ты от двух-трёх ходящих под смертью парней. Полагались денежные выплаты и крас-ноармейцам. Правда, упо-

Деньги

185

Судьба крупным планом

зались и не слушаются, — смущённо улыбнулась девушка.

Я распрощался с бойцами и медсе-строй. Когда вернулся в штольню, мне сообщили:

— Товарищ генерал, вас просил по-звонить командующий.

Связавшись с Чуйковым, я услышал в трубку:

— Родимцев, завтра с утра тебе помо-жем. Особенно Федосееву.

— Спасибо, Василий Иванович...Всю ночь над вокзалом полыхало за-

рево, не прекращались винтовочно-пу-лемётный треск, выхлопы миномётов, грохот орудий и удары противотанко-вых ружей.

Вспомнив разговор с теми двумя ра-неными и с Чуйковым, я подумал: «Ско-рее бы утро!».

* * *

Удар из района Мамаева кургана на юг в направлении вокзала Сталинград-1 был предпринят двумя батальонами полка Долгова для того, чтобы ослабить на-жим врага на полки Панихина и Елина, сражавшиеся в центре города.

При успешном продвижении по ты-лам измотанных за эти дни немецких 76-й и 71-й пехотных дивизий полк Дол-гова должен был выйти в район вокзала и соединиться с батальоном Федосеева.

К сожалению, этого не случилось. Над батальонами Долгова, лишь толь-

ко рассвело, повисли бомбардировщики, и наступавшие вернулись к вечеру на исходное положение.

— Что-то надо сделать для Федосеева, — сказал я ночью Елину, узнав о неудач-ном наступлении полка Долгова.

— Я повернул фронт второго баталь-она на северо-запад, его пятой ротой закрыл стык с Федосеевым. Больше по-мочь ничем не могу, — услышал я в от-вет. — Резервов, как вы знаете, у меня нет.

Да, у Елина не было резервов, и по-ложение создавалось отчаянное: его первый и второй батальоны находились под угрозой окружения. Резервов, что-бы им помочь, не было и у меня. Вернее, был один сапёрный батальон, но бро-сить его в бой я мог только тогда, когда судьба дивизии повисла бы на волоске.

— Федосеев знает, что больше ничем ему не поможете? — спрашиваю я Ели-на.

— Да, я сказал ему об этом.— И что он ответил?— Говорит, что бы ни случилось, ни

он сам, ни один его боец с привокзаль-ной площади не уйдёт. Коль, говорит, пошли на запад, так теперь назад не по-вернём».

Сохранилась лишь фотография

Я позвонил в село Советское Петру Ар-тёмовичу Пименову. Это он когда-то

минание о боевой зарплате рядового солдата пришлось услышать только раз — из уст бывшего пехотинца, свя-зиста и повара, жителя Бурлы Михаила Ивановича Волегова (Валега — ординарец Викто-ра Некрасова, автора книги «В окопах Сталинграда»):

— Как помню, привозили нам сразу две ведомости. Одна — на получение денежного довольствия, вторая — на перечисление этой суммы в фонд обороны. Подпи-сал в двух местах — и всё, свободен. Сколько там нам полагалось, не знаю. Ни мне,

ни ребятам это не надо было, так что никто и не смотрел, расписывались да и всё.Ещё одну интересную исто-рию про деньги на войне поведал бывший командир взвода противотанковых орудий, после войны ставший учителем математики,

| > | продолжение на стр. 186

186

ЧАСТЬ III

многое сделал для создания Залесов-ского районного музея.

— Нет. Об этом человеке никаких данных для музея, насколько помню, не поступало. Фамилия Федосеев, конечно, распространённая. В Залесово эту же фа-милию носил руководитель радиоузла...

Как бы там ни было, короткая запись о Фёдоре Григорьевиче Федосееве есть в списке залесовцев в краевой Книге па-мяти (том 2, стр. 199): «Пропал без вести 22.09.1942 г. Сталинград».

Наталья Викторовна сообщила, что вообще помнили в семье о Фёдоре Гри-горьевиче: «В нашей семье есть фото-графия деда Фёдора. Я написала тётушке, чтобы она переслала мне её. На фото он в шлеме, таком как у лётчиков. И я всег-да считала, что один из братьев деда лётчик и погиб на войне. Это единствен-ное, что я знала, когда начала поиск. По-этому и хочу продолжить поиски.

Фёдор Григорьевич призывался в Комсомольске-на-Амуре. Семья пере-ехала с Алтая с 1930 по 1935 год. Пра-бабка Анисия Григорьевна (мать Фёдо-ра) жила в Комсомольске (адрес есть в приказе об исключении из списков) и умерла в 1945 году. Переезжали все сразу или раздельно, не знаю (пока). В Комсомольске жили две сестры Фёдо-ра. У одной из них я бывала в 1974–1977 годах. После 1980 года связь с комсо-мольчанами была потеряна».

Лётный шлем — это косвенное сви-детельство того, что Фёдор Григорьевич,

как и многие, видимо, не доучился по первоначально выбранной военной специальности, попав в стрелковые ча-сти. С другой стороны, общеизвестно, что в довоенное время многие зани-мались военно-прикладными видами спорта (как сейчас сказали бы), в том чи-сле в аэроклубах, но не всем по разным причинам удалось стать лётчиками.

На фото, найденном мною в книге Александра Колесника «О тех, кто защи-щал Сталинград» (издательство «Знание», Москва, 1973), у Фёдора Григорьевича виден значок за парашютные прыжки.

14 дней боёв

Можно было бы привести отрывки из книги маршала Чуйкова и из мемуаров начальника штаба его армии (будущего главкома РВСН) Николая Крылова. Но я ограничусь фрагментом из книги пи-сателя-фронтовика Владимира Богомо-лова (автора «В августе 44-го»). В изда-тельстве «Малыш» в 1976 году в серии «Дедушкины медали» вышла небольшая книжка Владимира Осиповича «За обо-рону Сталинграда». Есть там и неболь-шая главка, рассказывающая об урожен-це Залесовского района.

«Вражеским солдатам удалось про-рваться к железнодорожному вокзалу города.

У вокзала четырнадцать дней шли жестокие бои. Бойцы батальона стар-

яровчанин Павел Петрович Чуйко:— После боёв под Курском ле-том 1943-го на долю нашего ИПТАПа (истребительно-про-тивотанкового полка. — Авт.) насчитали около 100 подби-тых немецких танков и само-ходок, что, конечно, было зна-

а-чительным преувеличением. Но дело не в этом, а в том, что за каждый подбитый танк или самоходное орудие врага от государства полагались деньги. Мы провели собрание в полку и решили — денег этих не брать, а перечислить их на закупку автомобилей

для нашей части. У нас орудия были на конной тяге. В итоге и денег мы этих не увидели, и на конной тяге путешество-вали чуть не до конца войны.

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

Довоенное фото Фёдора Федосеева, 1940 год.

Судьба крупным планом

шего лейтенанта Федосеева стояли на-смерть, отбивая всё новые и новые ата-ки врага.

Наше командование держало связь с батальоном Федосеева сначала по те-лефону, а когда фашисты окружили вок-зал, то по рации.

Но вот Федосеев не стал отвечать на позывные штаба. Целый день вызы-вали его, а он молчит. Решили, что все бойцы батальона погибли. Настало утро, и над разбитой крышей одного из домов увидели — развевается красное знамя. Значит, живы федосеевцы и продолжа-ют биться с врагом!

Командующий армией генерал Чуй-ков велел доставить приказ старшему лейтенанту Федосееву, чтобы он с бой-цами отошёл на новые позиции.

Послали связным сержанта Смирнова. Добрался сержант кое-как до развалин во-кзала и узнал, что от батальона осталось всего десять человек. Погиб и командир старший лейтенант Федосеев.

Спрашивает связной: «Что молчите? Почему не отвечаете на позывные шта-ба?» Оказалось, что снарядом разбило рацию. Убило радиста.

Стали бойцы дожидаться ночи, что-бы отойти на новые позиции. А в это время фашисты снова начали атаку.

Впереди танки, а за ними автоматчики. Залегли федосеевцы в развалинах. Ждут. Вражеские солдаты наступают. Всё ближе. Ближе. Федосеевцы молчат. Ждут. Решили гитлеровцы, что погибли

--

-лефону, а когда фашисты окружили вок-

-

батальона погибли. Настало утро,

увидели — развевается красное знамя. -

все наши бойцы… И, поднявшись во весь рост, устремились к вокзалу.

— Огонь! — раздалась команда. Застрочили автоматы и пулемёты. В танки полетели бутылки с горючей

смесью.

Загорелся один танк, забуксовал другой, остановился третий, назад повернул четвёртый, а за ним и фа-шистские автоматчики…

Воспользовались бойцы паникой противника, сняли пробитое оскол-ками знамя и подвалами вышли к сво-им, на новые позиции.

Дорого заплатили фашисты за вокзал».

Как был награждён Фёдор Федосе-ев? Никак. «Пропал без вести» — эта строчка препятствовала посмертно-му награждению героя. Но должны ли мы забыть о подвиге земляка?

Евгений Платунов.

Мемориальная доска в Волгограде.

Загорелся один танк, забуксовал дру-гой, остановился третий, назад повер-нул четвёртый, а за ним и фашистские автоматчики…

Воспользовались бойцы паникой противника, сняли пробитое осколками знамя и подвалами вышли к своим, на новые позиции.

Дорого заплатили фашисты за вок-зал».

Как был награждён Фёдор Федосеев? Никак. «Пропал без вести» — эта строчка препятствовала посмертному награжде-нию героя. Но должны ли мы забыть о подвиге земляка?

Евгений Платунов.

ю.

188

ЧАСТЬ III

Парламентёр БалашёвБлагодаря уроженцу Алтайского края сда-лись 27 тысяч румынских солдат, а его до сих пор считают пропавшим без вести.

Неизвестная страница великой битвы

Предлагаемый вниманию читателей документ «Сообщение парламентёра Н-ской дивизии старшего лейтенанта Ивана Балашёва» был обнаружен лишь недавно московским историком Алексе-ем Безугольным среди материалов 7-го отделения (работа среди войск против-ника) политотдела 223-й стрелковой ди-визии 37-й армии Закавказского фронта, действовавшей на территории Северно-го Кавказа.

Опыт старшего лейтенанта Бала-шёва был высоко оценён тогда руково-дящими органами и распространялся в войсках Красной армии как образец эффективной парламентёрской миссии, весьма полезный для советских частей, повсеместно наступавших зимой 1942–1943 годов на южном крыле советско-германского фронта.

По упоминаемым в «Сообщении» датах, топонимике и именах советско-го и румынского командиров без труда удалось установить исторический кон-текст описываемого Иваном Балашё-вым события. Речь идёт о начальной фазе контрнаступления советских войск по окружению и уничтожению сталин-градской группировки германских и ру-мынский войск.

В рамках реализации стратегическо-го плана «Уран» войска 21-й армии Юго-Западного фронта, в составе которой была и 96-я стрелковая дивизия, 19 но-ября 1942 года нанесли сходящиеся удары по частям 3-й румынской армии с плацдармов на правом берегу Дона в районах Серафимович и Клетская.

В тяжёлых боях с занимавшим вы-годные оборонительные позиции про-тивником к 22 ноября советским вой-скам удалось окружить пять дивизий 4-го и 5-го армейских корпусов румын.

Руководство румынской группиров-кой было возложено на упоминаемого в «Сообщении» генерал-лейтенанта Ми-хая Ласкара (в документе фамилия иска-жена — Ласкер), самого известного из тогдашних румынских военачальников.

После рассечения 21 ноября румын-ских войск в районе Распопинской Лас-кар возглавил одну из группировок (5-я и 6-я пехотные дивизии). В эти дни Гит-лер всячески пытался подбодрить этого «примерного солдата» и «первого офице-ра наших союзных войск». 23 ноября фю-рер удостоил Ласкара высшей военной награды гитлеровской Германии — Ры-царского креста с дубовыми листьями.

Однако, не имея боеприпасов и горю-чего для продолжения боевых действий, в этот же день генерал Ласкар принял предложение советского командования и сдался в плен. В целом в котле под Распопинской в плен попали свыше 27 тысяч румынских солдат и офицеров (История Великой Отечественной вой-ны. М., 1985. т. 3. с. 36).

Уже после войны Ласкар сказал: «Как я благодарен судьбе за то, что она привела меня тогда к единственно пра-вильному решению — сдаться в плен. Это спасло не только мою жизнь, но и жизни тысячам румынских солдат» (Цит. по: Иванов С.П. Штаб армейский, штаб фронтовой. М., 1982. с. 476–477).

Добавим, что это спасло жизни и многим советским солдатам. Несом-ненно, принятие верного решения ру-мынским генералом было ускорено неожиданным появлением в его штабе русского парламентёра Ивана Балашё-ва — нашего земляка из села Куяган Ал-тайского района.

Читатель наверняка обратит внима-ние на спокойную решительность, на-блюдательность, а также интеллигент-ность молодого советского лейтенанта, уроженца глухой алтайской деревни. Нельзя не заметить и того, как вежливо обращались с ним румынские офицеры, сохранявшие самообладание и офицер-скую честь в той отчаянной для них об-становке.

«Сообщение» написано в ярком, жи-вом, даже захватывающем, если такой

Иван Балашёв.

189

Судьба крупным планом

термин здесь позволителен, стиле. Оно хорошо передаёт атмосферу начавшего-ся грандиозного наступления советских войск: смятение и растерянность в стане румынских войск, мучительный выбор румынских солдат и офицеров между неизбежной гибелью и неизвестностью русского плена.

Наш земляк, рискуя собственной жизнью, способствовал прекращению ненужного кровопролития и спасению многих своих братьев по оружию. Но сам Иван Яковлевич вскоре после этого — 11 января 1943 года — был убит в бою. По-хоронен Иван Балашёв в деревне Ма-риновка Калачёвского района Волгог-радской области. К сожалению, память о нём на родине не увековечена долж-ным образом: в Книге памяти Алтайско-го края (т. 1, стр. 179) есть лишь короткая неверная запись: «Балашов Иван Яковле-вич, род. 1914, русский. Призв. 1941, ст. л-т. Пропал без вести» (?!).

Сообщение парламентёра Н-ской ди-визии старшего лейтенанта Балашёва Ивана Яковлевича:

В 17:00 21 ноября 1942 года командир дивизии полковник Исаков вызвал меня и поставил передо мною следу-ющую задачу: пойти в расположение войск противника в качестве парла-ментёра. В задачу мою входило до-ставить командованию румынских войск письмо, в котором предлагалось командующему группой румынских войск в связи с создавшейся обста-новкой сложить оружие и сдаться в плен Красной армии.В расположение румынских войск

я вышел в 18:00 21.11.42 г. и двигался по компасу в направлении вражеских позиций. Минут через 30 мне пришлось двигаться под огнём противника.

Пройдя около 100 метров, я встре-тил одного румынского солдата. Чтобы предупредить неожиданность моего по-явления для него, я начал кричать: «Ру-мын-солдат!» Услышав русский голос, румынский солдат схватил лежавшую на земле винтовку и начал убегать.

Я ускорил ход и, подавая сигналы белым флажком, предложил ему оста-

новиться. Так как солдат был обессилев-ший и, как позже оказалось, совершенно голоден, он не мог долго бежать и вско-ре остановился. Когда я подошёл к нему, он зарядил винтовку и обратил её в мою сторону. Я поднял руки. В разговоре с румынским солдатом я потребовал на-править меня к офицеру. Он согласился, и мы пошли вместе искать офицера.

Пройдя 200 метров, солдат от бесси-лия лёг, показывая мне, что он не может больше двигаться. Тогда я предложил взять у него винтовку, патроны, кинжал, ранец и помочь ему двигаться. Солдат согласился, и мы вместе пошли дальше.

Пройдя ещё метров 300, он реши-тельно заявил, что идти дальше не мо-жет, так как он голоден, сильно устал и что у него сильно болят ноги. Тогда я решил оставить солдата, его винтовку и прочую амуницию. На моё предложе-ние поступить таким образом солдат показал мне руками, что самого меня он также не отпустит.

Я решил посидеть с ним минут 10–15, дать ему возможность немного отдохнуть и после этого продолжать

Наградной лист на Балашёва.

190

ЧАСТЬ III

движение. Минут через 5–7 солдат уснул. Я взял его винтовку и поставил её на предохранитель, а сам быстро ушёл в западном направлении.

Примерно через 700–800 метров я встретил группу румынских солдат, человек 15. Очевидно, это было их боевое охранение. Чтобы помешать им открыть огонь по мне, я начал кричать: «Румын-солдат!» Группа приняла развёрнутый боевой порядок и приблизилась ко мне.

Когда я подошёл к ним вплотную, румыны набросились на меня и начали обыскивать. Я заявил, что они не имеют права так поступать. Однако после во-просительного взгляда по этому поводу они начали продолжать дальнейший поиск. Забрали у меня табак, бумагу, спички, карандаш и часы.

Когда обыск был закончен, я потре-бовал доставить меня к офицеру. Двое солдат сопровождали меня в распо-ложение роты к своему капитану. Ко-мандный пункт роты был расположен в большой щели, сверху прикрытой досками. В щели сидели два офицера — один имел звание капитан, а другой был лейтенантом.

При встрече я доложил, что [я] пар-ламентёр, прибыл по заданию командо-вания Красной армии с письмом коман-дующему группой румынских войск. Так как ни один из офицеров русского языка не знал, они послали за перевод-чиком.

В то время как двое солдат бегали и искали переводчика, между мной и офицером происходил разговор. Ка-питан заявил, что война уже надоела. Он вынул из бумажника фотокарточ-ку и показал семью: жену и детей. Он очень был [бы] рад, если бы всё это кончилось и ему была бы дана возмож-ность возвратиться на родину.

Разговор между нами происходил в дружеской обстановке, офицеры уго-щали меня сигаретами, очевидно, хоте-ли меня покормить, но так как не оказа-лось ни хлеба, ни консервов, извинились, объясняя войной нехватку продуктов.

Минут через 30 возвратились оба солдата и доложили, что переводчика нет. Тогда офицер распорядился отпра-

вить меня к командиру батальона. Один солдат повёл меня в направлении КП батальона. Не доходя 200–300 метров до КП, нас встретил румынский офицер в чине капитана и заговорил со мной на чистом русском языке.

Он задал следующие вопросы: «Кто Вы такой?», «Ваше звание?», «Сколь-ко Вам лет?», «Кто Вы по националь-ности?» Я ответил, что я — старший лейтенант Балашёв Иван Яковлевич, прибыл к ним в качестве парламентёра с письмом к командующему румынски-ми войсками на [данном] участке фрон-та. Капитан ответил: «Хорошо, пойдёмте к командиру полка».

Шли мы километра три. Между нами состоялся следующий разговор: «Я, — говорит капитан, — раньше ра-ботал переводчиком в дивизии; теперь направили в полк. Это объясняется тем, что у нас мало людей. В полку мне очень тяжело и, если не убьют, то, оче-видно, замерзну».

Кроме того, капитан заявил мне: «Не бойтесь, держите себя смело. Ваша жизнь будет сохранена». Я ему ответил: «Очень рад, — и далее заявил, — иду с Вами как по своей родной земле». Ка-питан ответил: «Она и есть Ваша». Я воз-разил ему: «Была, но теперь Вы её за-воевали». Капитан ответил: «Кому она нужна, эта земля; для меня и на родине [земли] было достаточно».

По дороге мы зашли в избушку. Оче-видно, там располагался командный пункт полка. Там я встретил полковни-ка. Приблизившись к полковнику, я по всем правилам воинской дисциплины доложил ему, кто я и зачем прибыл.

Полковник в положении «смирно» взял под козырёк и, когда мой рапорт был окончен, подал мне руку. Стоявшие рядом офицеры последовали примеру полковника и поочерёдно жали мне руку.

Полковник обратился ко мне при-мерно с теми же вопросами, с какими ко мне обращались офицеры в роте. Он спросил через переводчика: «Ваше зада-ние, зачем прибыли?», «Кто Вы — еврей или русский?» После ответа полковник вынул пачку сигарет и угостил меня.

191

Судьба крупным планом

Когда беседа была окончена, пол-ковник заявил: «Вы поедете к генера-лу, а сопровождать Вас будет господин капитан», — и указал на переводчика. Здесь же предложили завязать мне глаза. Полковник иронически заметил: «Наши это могут».

После некоторого времени в сопро-вождении капитана я с завязанными глазами поехал в штаб дивизии. Ехали мы на нашей русской машине М-1. По рельефу местности я полагал, что мы ехали в направлении Манойлин. По до-роге двигались конные обозы, машины, люди.

Примерно в два часа ночи мы прие-хали в село. Машина остановилась, как я позже узнал, возле небольшого до-мика с крыльцом. Через полчаса после приезда меня пригласили в комнату. Мне быстро развязали глаза.

Поправив головной убор, я чётко отрапортовал стоявшему передо мною генералу: кто я и зачем прибыл. Гене-рал в положении «смирно» выслушал меня, затем подал мне руку и тут же за-дал следующие вопросы: «Сколько Вам лет?», «Ваше звание?» — и предложил на заданные вопросы отвечать на од-ном из языков: французском, немецком, польском или румынском.

Я ответил, что могу говорить только на русском языке. Генерал, видимо, вы-разил неудовольствие по этому поводу и тут же спросил, знаю ли я междуна-родный порядок для ведения перего-воров парламентёров. Я ответил утвер-дительно. «В таком случае, — сказал генерал, — почему Вы один? С Вами должно быть ещё 10 человек».

Я ответил: «Командование Красной армии приняло решение послать меня одного. Я выполняю волю нашего ко-мандования».

После этих переговоров я вручил письмо генералу. Генерал налил две рюмки вина. Одну из них предложил выпить мне, другую выпил сам. Затем предложил закурить румынские, как он заявил, национальные сигары.

В беседе генерал поставил ещё ряд вопросов, связанных с моим переходом линии фронта. Он спросил: «По какому

пути Вы думаете возвратиться обратно? Со стороны наших войск я Вам гаранти-рую полную безопасность и сохранение Вашей жизни. Но Вас могут убить ваши».

«Возвращаться, — ответил я, — я буду по этому же пути. Со стороны советских войск никто вести огня не будет, так как наши люди предупреждены о моём пе-реходе».

После этого генерал ещё раз предло-жил выпить. На этот раз с нами пили ещё семь офицеров, видимо, штабные работники, которые присутствовали при беседе.

Когда угощение было закончено, генерал спросил меня: какой я части? Я ответил: «Господин генерал, очевидно, знает международный порядок перего-воров и больше подобных вопросов за-давать не будет». Генерал ничего не от-ветил, вынул сигары и предложил мне.

В конце переговоров генерал спро-сил: «Вы желаете получить ответ в пись-менном или в устном виде?» — «Только в письменном», — ответил я.

Минут через 10 мне был вручён па-кет. Я попросил генерала сообщить мне ответ, т. е. содержание письма. Моя просьба была отклонена. «Приедете на место назначения и содержание нашего ответа Вам, очевидно, скажут», — отве-тил мне генерал.

Когда официальный разговор был окончен, я решил заявить генералу, что его солдаты в момент перехода перед-него края обороны румынских войск при обыске отобрали у меня личные вещи, в том числе часы.

Генерал, видимо, по этому поводу дал какие-то распоряжения, содержание которых не было мне переведено. После этого генерал стал по команде «смирно», взял под козырёк и подал мне руку. Это сделали и все присутствовавшие офице-ры. Я ответил тем же. Стоявший в сторо-не офицер подошёл ко мне и сказал, что должен завязать мне глаза.

Обратно мы ехали на той же машине. В дороге дважды останавливались. Вто-рая остановка была очень продолжитель-на. Я решил спросить капитана о причи-нах нашей задержки. Капитан ответил, что генерал приказал найти отобранные

ЧАСТЬ III

у меня вещи, которые забрали «эти него-дяи», и об исполнении донести ему.

Хотя глаза мои были завязаны, всё же я чувствовал, что уже светает; задер-живаться больше нельзя, так как скоро начнётся артиллерийская подготовка и наши части пойдут в наступление. Мой переход через линию фронта будет затруднён.

Я попросил капитана не беспоко-иться о моих вещах и в интересах дела скорее проводить меня. Капитан наста-ивал на своём. Минут через 20–30 наша артиллерия начала вести методический огонь. Это обстоятельство ускорило ход дела, и капитан дал согласие провожать меня дальше.

Артминомётный огонь усиливался, я попросил капитана развязать мне гла-за. Капитан заявил, что мы переходим боевые порядки румынских войск и вы-полнить моего желания он не может. Когда мы подошли к нейтральной зоне, капитан сказал: «Я хочу пойти с Вами на сторону Красной армии и сдаться в плен». Просьбу капитана я отклонил.

Мы вежливо раскланялись, и я на-правился в расположение наших войск. Передовую линию румынских и наших войск я перешёл благополучно. На ко-мандный пункт дивизии прибыл в 8 ча-сов утра 22.11.42 г.

В 10 часов утра на нашу сторону пе-решёл батальон румынских войск, а так-же большое количество румынских сол-дат, которые переходили одиночками и группами.

У командира дивизии я узнал, что ответ командира 6-й дивизии Ласкера на наше предложение был отрицатель-ным, однако к исходу того же дня из этой дивизии прибыли парламентёры для переговоров о порядке капитуля-ции войск 6-й румынской дивизии.

Парламентёр — ст. лейтенант Бала-шёв.

Верно: начальник 7-го отделения политотдела 37-й армии майор Хейфец (ЦАМО. Ф. 1495. Оп. 1. Д. 47. ЛЛ. 34-35 об.).

P.S.Самыми известными парламентёрами Великой Отечественной войны стали два погибших в 1945-м в Будапеште ка-питана — Миклош Штейнмец и Илья Остапенко. Они не успели выполнить свою миссию. Не встречают больше пас-сажиров на 4-м и 7-м маршрутах при выезде из Будапешта изваяния этих двух советских офицеров. От нас зави-сит, чтобы о подвиге нашего земляка старшего лейтенанта Ивана Балашёва знали и помнили на малой родине.

Справка Иван Яковлевич Балашёв родился в селе Куяган Алтайского района Алтайского края в 1914 году, где и проживал к началу войны. Рус-ский. Беспартийный. В 1938 году окончил Хабаровское пехотное училище. В 1942 году командовал взводом в одном из стрелковых пол-ков 96-й стрелковой дивизии. На момент описываемых событий яв-лялся командиром комендантской роты штаба дивизии. Погиб в бою 11 января 1943 года.Михай Ласкар — генерал-лейте-нант, в ноябре 1942 года — коман-дир 6-й румынской пехотной ди-визии. После войны занимал пост министра национальной обороны Румынии. Умер в 1959 году.Георгий Петрович Исаков (1886–1961), Герой Советского Сою-за (1943), генерал-майор (1943), участник Первой мировой (штабс-капитан) и Гражданской войн. Окончил экономический факуль-тет Белорусского государственно-го университета (1929), заочный факультет Военной академии им. Фрунзе (1941). В ноябре 1942 года — полковник, командир 96-й (вскоре ставшей 68-й гвардейской) стрел-ковой дивизии.

Евгений Платунов.

193

Судьба крупным планом

Семь «тигров» поэта Борисова

Наш земляк Михаил Борисов по своей во-енной специальности — артиллерист. А в мирное время стал поэтом и до конца жизни писал о войне, о тех, с кем свела его судьба в те грозовые годы.

С детства готовили к службе

«Я родился на Алтае, в посёлке Михай-ловском Баевского района. Посёлок был небольшой — домов двадцать, прита-ившихся под зелёными кронами берёз. Возле нашего дома бил родничок, со-ловьи гнездились. Дед, старый семи-реченский казак, старался воспитывать внука по-своему. В два или три года он посадил меня в седло. Когда мне ис-полнилось четыре года, отец поставил в комнате табуретку, на двери нарисо-вал мишень, зарядил берданку слабень-ким зарядом. Я выстрелил, он сказал, что я попал. Не знаю, может, и обманул. Всё это я рассказываю к тому, что с ран-него детства меня готовили к воинской службе. Так было принято, — написал в своих воспоминаниях Герой Советско-го Союза Михаил Борисов. — Потом мы переехали в Камень-на-Оби. В школе у нас был хороший военрук, участник боёв на Хасане, награждённый медалью «За боевые заслуги». Хоть и не очень грамотный мужик, он любил своё дело

и нас, детей. Буквально дневал и ноче-вал с нами, а мы за ним толпой ходи-ли — первого награждённого увидели. Короче говоря, я знал устройство вин-товки, револьвера, пулемёта».

Боевое крещение

Михаилу Борисову эти знания очень пригодились, поскольку воевать ему довелось много, причём в таких ме-стах и таких сражениях, где мало кто живым оставался. В первые же дни Ве-ликой Отечественной семнадцатилет-ний паренёк добился призыва на воен-ную службу. Четыре месяца проучился в Томском артиллерийском училище № 2. В начале ноября большинство кур-сантов направили на фронт.

Боевое крещение Борисов принял в декабре 1941 года при высадке морско-го десанта под Керчью. Ещё в проливе десантники подверглись массированно-му налёту вражеской авиации. Несколь-ко сейнеров, на которых они шли, были потоплены, однако и Керчь освободили.

Оставшихся в живых бойцов распре-делили по разным подразделениям. Михаила Борисова назначили навод-чиком 82-миллиметрового миномёта. Два месяца непрерывных боёв не прошли даром: он был ранен и тяжело контужен. Это случилось 22 марта 1942 года, в день, когда ему исполнилось 18 лет. За годы войны такое совпаде-

Боец 312-й стрелковой дивизии славгородец Фёдор Слепченко рассказывал, что за почти три проведён-ных им на фронте года под крышей он ночевал гора-здо меньше времени, чем без неё. О том же не раз приходилось слышать и от

других фронтовиков, а так-же читать в воспоминаниях бывших рядовых солдат и младших офицеров. «А мы с тобой, брат, из пехоты. А летом лучше, чем зимой». Под этими словами из известной песни подпи-шется, наверное, каждый

Михаил Борисов. Фронтовой снимок.

Мне в холодной землянке тепло

| > | продолжение на стр. 194-195

194

ЧАСТЬ III

ние происходило ещё дважды: в 1943 и 1945 годах.

В своих воспоминаниях Борисов пи-шет: «…В конце лета 1942 года меня на-правили в 36-й полк 14-й гвардейской стрелковой дивизии. Вот там я уже на-чал воевать по своей основной профес-сии — стал наводчиком сорокапятки. Пехота, да и мы, свои пушки называли «Прощай, Родина» или «Смерть рас-чёта». За те четыре месяца, что я про-был под Сталинградом, мой расчёт пять раз полностью сменился, а меня не задело ни осколком, ни пулей. Вот что значит судьба. Как на роду написа-но — так и будет.

В начале 1943-го дивизия куда-то пе-редислоцировалась. Я был простужен, и, видимо, была высокая температу-ра. Шли ночью, в снегопад. Я вцепился в повозку и дремал на ходу. Рука отце-пилась, я упал и не проснулся. Ребята заметили, растолкали, подняли, я вце-пился, прошёл немножко и опять упал. На этот раз никто не заметил, и когда очнулся, никого рядом не было. Я ва-лялся на дороге.

Прошло много-много лет, я уже стал членом Союза писателей и решил напи-сать мемуары. Два с хвостиком месяца сидел в Подольске в архиве Министер-ства обороны, листал документы 14-й гвардейской стрелковой дивизии. По-палось мне донесение политотдела ди-визии, что утром на следующий день после той ночи, когда я отстал, дивизия

заняла оборону. Огневые позиции заня-ла и батарея сорокапяток. При налёте вражеской авиации погиб расчёт под ко-мандованием сержанта Ильченко. Это мой расчёт. Не заболей я и не свались, окажись с ними…»

И ещё: «…В Ворошиловградской обла-сти я в первый и единственный раз уви-дел психическую атаку немцев. Не как в фильме «Чапаев» — там шли плечом к плечу, а тут шло три цепи, и у них всё-таки между солдатами было полметра расстояния. Это было дико… Нам потом говорили, что это была дивизия, только что прибывшая из Франции, в боевых действиях ещё не участвовавшая. Мы подпустили их метров на 400 и откры-ли беглый огонь. Жутко было — их же много. Уложили всех. Ребята потом хо-дили по полю, искали фляги с коньяком. Раз уж они из Франции, то должен же быть коньяк! Фляг было много… у каж-дого солдата, но коньяку нигде не было. Потому что ни одной целой фляги не было, все были продырявлены. Такой был огонь».

Это был подвиг, в награду за который наводчик 76-миллиметрового орудия услышал от своего командира взвода: «Спасибо, ты хорошо стрелял». Немно-гим позже огнём из своего орудия Бо-рисов отбил атаку фашистов, уничтожив около 150 врагов, и был представлен к ордену Красного Знамени, который, однако, не получил. А потом были его главный бой и главная награда.

фронтовик-окопник. Летом хорошо. Окопы и траншеи не заливает дождём, не заме-тает снегом, можно прожить без блиндажей и землянок, а вот осенью или зимой…Передний край. Вот как опи-сывал его начавший войну под Сталинградом и сложив-

ший на ней голову в феврале 1944 года Герой Советского Союза разведчик Владимир Дыминский: «Стрелковые ячейки, открытые или только начатые, соединили транше-ями, прорыли ходы сообще-ния в тыл. Для нас они стали постоянным местом обита-

ния. Здесь мы укрывались от огня, сами вели огонь, принимали пищу, поблизости хоронили друзей, общались с соседями.Сверху то светило солныш-ко, то сыпался вначале мел-кий, нудный дождь, а потом и мокрый, хлопьями, снег.

195

Судьба крупным планом

Укрощение «зверя»

Заполыхала Курская дуга. Очередь ар-тиллеристов дивизиона, где служил Бо-рисов, настала с рассветом 11 июля 1943 года. Он оказался участником неравного поединка одной из батарей с 19 тяжёлы-ми танками противника на знаменитом теперь Прохоровском поле. В критиче-скую минуту боя, когда замолчало по-следнее орудие, он подбежал и приник к окуляру панорамы.

«…Три танка загорелись. Из одного выскочил танкист. До сих пор помню: худой, в чёрном комбинезоне, стоит и грозит в нашу сторону кулаком. Я ему по башне и ударил. Он мне совершенно был не нужен, но такой азарт... Один из танков прорвался к самой пушке, на расстояние, может, 60–70 метров. Ещё несколько секунд, и он бы меня разда-вил. Я навёл ствол ему в лоб и нажал на спуск — сноп искр. Ничего, конечно же, ему не сделалось. Но он остановил-ся и выстрелил. Остался в памяти кусок голубого неба, и в нём крутится колесо от моего орудия...

Мне опять повезло. Недалеко нахо-дился КП командира корпуса генерала Попова Алексея Фёдоровича, который видел весь этот бой. До сих пор ему бла-годарен, что он потребовал спасти «это-го парня».

За короткое время Борисов уничто-жил семь вражеских машин. Не просто немецких танков, но семь «тигров». Те,

кто побывал на войне, могли бы пове-дать, что порой значило и сколько стоило остановить лишь одну такую машину…

На этот раз награждение с некоторой задержкой всё же произошло. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года ему было присвое-но звание Героя Советского Союза.

Много лет спустя, уже став извест-ным поэтом, автором нескольких боль-ших и малых книг, Михаил Борисов в од-ном из своих стихотворений напишет:

Сорок третий горечью полыннойНа меня пахнул издалека — Чёрною, обугленной равнинойВидится мне Курская дуга.Те бои — как мера нашей силы.Потому она и дорога,Насмерть прикипевшая к РоссииКурская великая дуга.Ну, а потом, правда, совсем не так

скоро, как хотелось бы, пришла и Побе-да. 3 мая 1945 года Герой Советского Со-юза младший лейтенант Михаил Бори-сов расписался на стене рейхстага, над которым уже развевалось наше знамя.

«…Вокруг извёстка, копоть, всё об-горелое, полуразрушенное. Везде над-писи. Я не удержался, тоже взял кусок извёстки и написал: «Я из Сибири». И подписался — Михаил Борисов. Это был первый в жизни автограф. Я решил, что на этом моя война закончилась. Только позже я понял, что она осталась во мне на всю жизнь».

Над головой было что-то только у ротного.Под ногами чавкает. Ботин-ки с виду еще целые, а уже пропускают воду. Ноги почти каждый день сырые. Для отдыха мы отрыва-ли в стенках траншей, на полметра выше дна, ниши.

В них спали, укрывшись от огня противника. Но и в них было холодно, сыро. Спали чаще «валетиком». Но разве это сон? Только согреешься, заснешь — обязательно что-то разбудит. Хоть и не спишь, но и вылазить не хочется. Поэтому лежишь

и слушаешь чей-нибудь разговор».«Землянки или блиндажи, мы их так и так называли, строили просто, — расска-зывал топограф артдиви-зиона 312-й стрелковой дивизии барнаулец Василий Фалалеев. — Копается яма,

| > | продолжение на стр. 196–197

196

ЧАСТЬ III

После Победы

Жизнь Михаила Фёдоровича после мая 45-го была насыщенной и разнообраз-ной, но война действительно никогда не покидала его душу, став для начина-ющего поэта одной из основных тем его творчества.

Он окончил Новосибирскую юриди-ческую школу, Алма-Атинский юриди-ческий институт, Кузнецкий горный техникум. Строил шахты Кузбасса и За-падно-Сибирский металлургический за-вод. Дважды возвращался на военную службу. Окончательно в отставку ушёл в 1981 году.

В это время Михаил Фёдорович вёл большую военно-патриотическую рабо-ту. В качестве почётного солдата зачи-слен в списки личного состава воинской части, дислоцированной в Новокузнец-ке. Много раз выступал по радио и на телевидении, в центральных и мест-ных газетах, в журналах. С его участием снято два документальных фильма — «Первый салют» (1963) и «Поле под Про-хоровкой» (1983). Стихи Михаила Бори-сова знакомы и зарубежным читателям. Полемизируя с противниками военной темы, он однажды напишет:

Умерьте пыл, судача обо мне.Не ради места под крылом ПобедыВ своих стихах за строчку о войнеЯ отдаю последние рассветы.Вы молоды. Уверены. Сильны.У вас светлей грядущие рассветы.

А я ещё не вышел из войны,Ещё не все друзья мои воспеты.

Друзья и память

Он стал членом Союза писателей Рос-сии, автором двух десятков поэтических книг, лауреатом нескольких литератур-ных премий. Книга «Эхо на рассвете» удостоена диплома Министерства обо-роны СССР. Однако у себя на родине из-давался мало. Но все же издавался, по-мощь ему в этом оказывал известный поэт Игорь Пантюхов. Его вдова Татья-на Михайловна рассказывает:

— У нас в доме Борисов бывал до-вольно часто, я впервые увидела его, наверное, в середине 80-х. Приезжал он несколько раз на Шукшинские чтения, на фестиваль «Алтайская осень».

До встречи с ним я Героев Советско-го Союза никогда не видела и если бы не знала, что он удостоен такого высокого звания, никогда бы об этом не догада-лась. Внешне в нём ничего геройского не было — худощавый, среднего роста. На мой взгляд, одной из главных черт его была скромность. Он себя никогда не выпячивал. Игорь Михайлович его спрашивает: «Не страшно, Миша, было тебе там?» А он отвечает: «Да как-то не-когда было бояться». И всё.

Видно, тянуло его на Алтай, он одно время почти каждый год в крае бывал, в Камень-на-Оби заезжал частенько, где

всё равно как погреб, потолок перекрывается. Брёвна по-вдоль, потом поперёк — на-каты называются. Чем больше их, тем лучше и безопаснее. В стене делаешь нишу, а с другой стороны блиндажа — выходное отверстие, «трубу», вот и печка тебе.

В Смоленской области, где нашей дивизии пришлось долго воевать, больше чем на полметра яму не выко-паешь, дальше вода. Тогда землёй стены поднимаешь, перекрываешь так же — и готово. На пол сосновые, еловые ветки — вот тебе

и постель. Рядком ложимся, друг друга согреваем, спим. Так, считай, все три моих фронтовых года».Запись из фронтового днев-ника барнаульца Деомида Кожуховского. «01.05.45 г. Норвегия.После завтрака закурил

Поэт, Герой Советского Союза Михаил Борисов.

Судьба крупным планом

до войны жил и учился, откуда на фронт ушёл…

Уцелевший в жесточайших мясоруб-ках войны поэт прожил долгую жизнь и ушёл из неё в марте 2010 года. В том самом месяце, когда он родился и когда два раза мог погибнуть, да не погиб…

В марте же, в день рождения Миха-ила Борисова, в Государственном музее истории литературы, искусства и куль-туры Алтая проходят теперь Борисов-ские чтения. Они продолжаются в Кам-не-на-Оби. Состоялась презентация книги «Полоса жизни».

В своё время Игорь Пантюхов посвя-тил Михаилу Борисову стихотворение «Наше летоисчисление», которое, опу-бликовав один раз, неизменно вставлял в каждый свой сборник стихов. Вот от-рывок из него:

Мы к погонампривыкали не в строю,мы к погонам

привыкали по вагонам,кипяткоми сухарём давясь солёным,пацанами шлив солдатскую семью.Всем делились с нами,только не судьбой...Время напрочь смылостанции и даты,но забыть ли мне,забыть ли,как солдаты —в полном смысле —прикрывали нас собой.Под бомбёжками шальнымипо ночам,ничего ещё не знаяпро Уставы,покидая опустевшие составы,мы в кюветахжались к их большимплечам…

Константин Сомов.

папироску и два раза сыграл в домино. Конечно, остался «козлом». Выпивка ещё не предвидится, но обещают. В землянке полно грязи, со всех стен течёт.Сделал бумажный паро-ходик и пустил по ручейку, проходящему по землянке

на полу. Когда только будет то время, когда пройдет грязь и мы вздохнем воль-ным свежим воздухом».

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

198

ЧАСТЬ III

Таран в небе Сталинграда

Сибиряк Александр Романович Попов был первым советским лётчиком, совершив-шим таран в Сталинградской битве...

Мечты сбываются

Родился будущий герой 27 сентября 1922 года в селе Стуково Павловского района Алтайского края. Детство Алек-сандра Попова прошло на старинном, созданном ещё при Екатерине II прии-ске Егорьевском в Маслянинском райо-не Новосибирской области. Там окончил семь классов, поступил в педучилище в Барнауле. Как тысячи других подрост-ков того предгрозового времени, бредил авиацией. Это увлечение привело его в Барнаульский аэроклуб Осоавиахима.

В 1940 году Александр окончил пед- училище и приступил к работе по специальности. Но не прошло и двух недель, как его призвали в армию. За-горевал было: не складывается учи-тельская судьба. Но вскоре успокоился, кажется, сбывается другая мечта — стать лётчиком.

—Мечта стать лётчиком, — расска-зывал Попов, — зародилась у меня ещё в школьные годы. Поступил на курсы Барнаульского аэроклуба. А через год меня зачислили курсантом в Сталин-градское военное училище. Весной 41-го мы закончили учебу по ускоренной про-грамме. И начались учебные полёты. Они продолжались вплоть до 22 июня. А когда началась война, нам присвоили звания сержантов и зачислили в 629-й истребительный полк 102-й дивизии...

В бой идут 19-летние сержанты

К концу 1941 года полк, в котором слу-жил Попов, приступил к выполнению основной боевой задачи — прикрытию неба Сталинграда от налетов «юнкер-сов» и «хенкелей».

Обстановка на фронте была на-пряжённой. После ожесточённых боев немецкие воинские части вышли к Дону. В сложных условиях пришлось действовать советским лётчикам. Они научились сбивать вражеских асов.

Александр Романович вспоминал: — Выполнив очередное задание,

наше звено истребителей вернулось на свой аэродром. Не успели поставить ма-шины на стоянки, как получили приказ: заправиться горючим и ждать сигнала на вылет. Прошли считанные минуты, и в небе вспыхнула красная ракета. Это означало, что нам предстоял очередной вылет. От командира эскадрильи мы уз-нали, что за Доном над станцией Клет-ская появился немецкий воздушный разведчик «Дорнье». Зенитных пушек там не было, и немец безнаказанно ви-сел над нашей переправой.

Выход один — таранить!

— Мне и сержанту Завалихину было приказано разыскать и сбить врага. Мы взлетели и взяли направление на стан-цию Клетская. Вскоре мой напарник ушел на поиск в сторону, я остался один. Всмотревшись, заметил над Доном са-молёт. Он в пространстве пересекал мой маршрут. Я изготовил пулемёт к бою и взял курс на вражескую машину. Как оказалось, это был «Дорнье», за кото-рым мы охотились. Вражеский лётчик тоже заметил меня и по-своему стал ма-неврировать, ведя по моему истребите-лю огонь. В ответ нажимаю на гашетку пулемёта. Огненная трасса устремилась к врагу. Как мне казалось, пули дости-гли цели. «Дорнье» пошёл к земле. Но это был очередной маневр врага. На вы-соте бреющего полёта пилот выровнял машину и вновь стал набирать высоту.

Между нами завязался поединок. В нём решалась моя судьба. Она была благосклонна ко мне. Израсходовал весь боезапас. Как быть? Решение было одно: таранить. Самолёты летели на ма-лой высоте, и, выбрав удобный момент, ударяю врага снизу. И тут почувствовал, как вздрогнула моя машина. Мне не до-

Судьба крупным планом

велось видеть, как взорвался на земле немецкий разведчик. Да и мне не очень повезло. Приземлился неудачно. Истре-битель был основательно повреждён.

Командир части, увидев меня, ска-зал:

— Ты везучий, парень. А мы считали тебя погибшим.

...Схватки над Сталинградом продол-жались. Попов участвовал во многих воздушных боях. В одной из схваток его истребитель был подбит, а сам он ранен в ноги. Для Александра Романовича на-чалась госпитальная жизнь, а его рас-пухшую и посиневшую ногу с трудом спас от ампутации профессор Оглоблин...

Подвиг Александра Попова увеко-вечен. На месте, где он сбил немецкий самолёт, установлен пилон с надписью: «Здесь 23 июня 1942 года лётчиком 629-го истребительного авиаполка ПВО старшим сержантом Поповым Алексан-дром Романовичем был совершён пер-вый в Сталинградской битве воздушный таран». А герой этой воздушной схватки был награждён орденом Ленина.

Из пилотов в хлеборобы

Только через девять месяцев вернулся в родное село Егорьевское Маслянин-ского района. Там жили его родите-ли. Для фронтовика началась мирная жизнь. Устроился работать коллектором геологоразведочного отряда Егорьев-ского прииска. Екатерининский промы-сел оказался не по душе Александру Ро-мановичу: «Скучное это дело. Жди, когда откроется золотая жила или появятся россыпи благородного металла. Может, и вовсе ничего не дождёшься».

Ему хотелось настоящего, захватыва-ющего, большого дела. Казалось, оно ря-дом, на родной земле, дающей хлеб. Так пришёл он в сельское хозяйство. Вскоре стал директором совхоза. Постепенно дела пошли в гору. А тут ещё подоспело

время освоения целинных и залежных земель.

«А чем мы хуже? Почему мы должны отставать от больших дел страны?» — убеждал своих земляков Александр Ро-манович.

И убедил. Горячо, с сибирским раз-махом, взялись земляки Попова за преображение родной земли. И сам Александр Романович был среди це-линников днём и ночью. Итог оказался великолепным: вместо тысячи плано-вых гектаров удалось освоить четыре.

И в первый же год земля благодарно отозвалась на труд целинников: дала по 18 центнеров с гектара. Неслыханный урожай по сибирским меркам!

Многие земляки Александра Рома-новича награждены орденами и ме-далями. На груди Александра Попова засияла Золотая медаль Героя Социали-стического Труда.

Долго ещё трудился Александр Ро-манович Попов. В 1963 году он был на-значен директором совхоза «Гутовский» Тогучинского района. В 1963 году — за-меститель, а с 1968-го — директор Ки-ровского молочного комбината в Ново-сибирске. В 1970-м окончил вечернее отделение Новосибирского института народного хозяйства. С 1972 по 1989 год работал заведующим отделом загото-вок и сбыта Новосибирского областного управления молочной промышленно-сти, инженером-технологом на Дзер-жинском молочном заводе...

Потом с почётом проводили его на пенсию. Но от дел своих земляков он не отошёл. Был заместителем предсе-дателя Новосибирской областной орга-низации ветеранов войны, труда, Воо-руженных Сил и правоохранительных органов. Ушёл из жизни в 2005 году... На доме № 34 на улице Красноярской, где проживал Александр Романович, уста-новлена мемориальная доска.

Юрий Виськин.

Александр Попов — герой войны, герой целины.

200

На всю остав-шуюся жизнь им хватит по-двигов и славыКавалер «Серебряной звезды»

Алексей Кочегаров — воин 2-й ударной армии, как зачинатель снайперского дви-жения был представлен к званию Героя Со-ветского Союза. Но оказался в штрафном батальоне. Его ожидала иная звезда: бое-вые заслуги нашего земляка были отмече-ны орденом США. «Воевал за Россию, а по-лучил американскую награду», — многие годы недоумевал Алексей Кочегаров. Уже после его смерти выяснилось, что кавалер «Серебряной звезды» имел право на очень приличную военную пенсию США и посто-янное место жительства в Штатах.

Кто метко стреляет — битым не бывает

В роду Кочегаровых даже женщины владели оружием. К примеру, баба

Луша стреляла не хуже мужчин. Фёдор Кочегаров, отец Алексея, воевал в Пер-вую мировую, партизанил в Граждан-скую войну. А дядя даже командовал партизанским отрядом.

Алексей любил на старости лет вспоминать, что охотиться пристра-стился сызмальства. В 12 лет самосто-ятельно добыл первых двух волков: по поручению правления колхоза ох-ранял общественное стадо от зверей. Затем работал в заготовительной ко-операции и егерем охотничьего хо-зяйства. В предвоенные годы за сезон Алексей Фёдорович отстреливал из обыкновенной берданки по нескольку волков, до восьмидесяти лисиц и пя-тисот (!) белок.

О том, что началась война, узнал, когда пришёл с охоты. 1 августа 1941 года Алексей Кочегаров был призван на фронт, сразу же попал под Ленинград. Вот тут-то и припомнилась ему охот-ничья поговорка: «Кто метко стреляет —

Алексей Кочегаров.

201

Судьба крупным планом

битым не бывает». Кажется, благодаря охотничьим навыкам и удалось выжить в годы войны...

Поначалу Кочегаров числился вто-рым номером в пулемётной роте. Обя-занности пулемётной обслуги раз-личались: первый номер — стрелок, в транспортном положении несёт собст-венно пулемёт «Максим», второй номер расчёта помогает ему в стрельбе и несёт станок.

В одном из первых же боёв весь рас-чёт контузило. Очнулись — слышат немецкую речь. Пулемётчик не мог са-мостоятельно передвигаться, но одно-полчанин-сибиряк взвалил его на себя, прихватил оружие и через сутки вынес к своим.

Одно время в целях маскировки было запрещено стрелять. Каково же бывше-му охотнику наблюдать, как вольготно чувствуют себя фашисты! Свободно раз-гуливают, обустраивают блиндажи, от-крыто готовят обеды. А красноармейцы, кое-как устроившиеся в болоте, и голо-вы поднять не могут — сразу же засекут вражеские снайперы.

Не выдержал как-то Кочегаров, на-блюдая, как фашисты веселятся, вски-нул винтовку: хлоп одного, хлоп друго-го. Раньше-то белку в глаз бил! Фашисты замерли, а потом начали массирован-ный артобстрел. Вызывает его коман-дир батальона:

— Ты стрелял? — Я, товарищ командир.

— Почему без приказа? Пойдешь под трибунал!

— Так ведь, товарищ командир, обид-но: враги рядом, рукой подать, гуляют, веселятся... Мы же из Сибири, охотни-ки...

На счастье рядом оказался замполит полка:

— Охотник, говоришь... А можешь по-тягаться с их снайперами?

— Могу! Так, счастливо избежав трибунала,

в ноябре 1941 года Кочегаров стал снай-пером.

«Первый день слежки, — вспоминал он позднее, — был на редкость удачным. Я, красноармейцы Седашкин и Кусков рано утром перешли линию обороны, залегли в кустах. Специальных снай-перских ячеек у нас ещё не было. Нем-цы тогда вели себя смело. Из блиндажа в блиндаж они переходили по открытой местности, во весь рост, не торопясь. Кончился день. У каждого из нас было по три истреблённых оккупанта».

Школа Кочегарова

Блокада Ленинграда, как известно, про-должалась более двух лет. Главная зада-ча, которую ставило командование весь этот период, — сохранение и расшире-ние единственного маршрута снабже-ния окружённого города в районе Вол-хова. Здесь, близ Синявинских болот,

Водку в дореволюционной армии и на флоте выдава-ли и в мирное, и в военное время, но, судя по признан-ным во всём мире высоким боевым качествам русских солдат, алкоголиками они не становились. По описани-ям очевидцев, когда перед

Бородинским сражением солдатам Кутузова стали раздавать по положенной чарке, многие пить отказа-лись, заявив, что «не такой сегодня день, чтобы зельем его поганить». В 1908 году винная порция (3 чарки в неделю) по приказу воен-

Солдатскийпаёк

| > | продолжение на стр. 202–203

ЧАСТЬ III

202

Мясного бора и Любани, воевала 2-я ударная армия Волховского фронта под командованием генерал-лейтенанта Власова, 13 июля 1942 года доброволь-но сдавшегося фашистам в плен.

Трижды враги смыкали армию в кольцо окружения. По воспоминани-ям командующего Волховским фронтом генерала Мерецкова, в живых осталось только около 20 тысяч солдат и коман-диров 2-й ударной. Алексея Кочегарова от трибунала и позорного клейма вла-совца спасло то, что он к тому време-ни был широко известен на фронте как снайпер и летом 42-го учился на коман-дирских курсах.

В условиях длительного противосто-яния и близкого расположения врага снайперы оказались востребованными. Особенно в зимнее время, когда боло-тистая местность замерзала, покрыва-лась снегом. А весной и летом знатному снайперу, у которого на счету было уже несколько десятков уничтоженных вра-гов, поручали обучение молодых бойцов.

Сохранившиеся в его семье и в Ма-монтовском районном музее — на ро-дине Кочегарова — фронтовые и по-слевоенные публикации позволяют рассказать, как это было.

Вот фрагмент выступления Кочега-рова на фронтовом слёте истребителей в 1943 году: «Снайперскому делу я об-учил уже свыше 30 бойцов и командиров и беру обязательство за короткое время подготовить ещё не менее 10 снайперов...

Во-первых, каждый снайпер должен всесторонне изучать местность, где он думает охотиться. Надо знать место нахождения фашистских дзотов, блин-дажей, избрать несколько ориентиров, помнить расстояние до каждого из них.

Во-вторых, надо обладать выдер-жкой: заметил цель — не суетись, а внимательно наблюдай за ней, как убедишься, что фашист будет сражён, — стреляй! У снайпера ни одна пуля не должна идти мимо цели. Промазать — значит, оставить фашиста в живых.

В-третьих, снайпер должен прояв-лять как можно больше боевой ини-циативы, военной хитрости, смекалки. Немцы сейчас стремятся поймать наше-го истребителя на удочку: выставляют чучела, макеты пулемёта, иногда даже и орудий, поднимают на палку каску.

У меня был такой случай: фашисты сперва из траншеи поднимали каски, затем сделали несколько перебежек, а я всё молчал. Когда фрицы убедились, что по ним никто не стреляет, вылез-ли из траншеи и стали что-то собирать. Метким выстрелом я отправил в моги-лу сначала одного, потом другого».

Пленный немецкий ефрейтор при-знался фронтовому корреспонденту: «Мы всё время чувствуем себя на прице-ле снайперской винтовки. Только здесь, в плену я разогнулся в полный рост».

Одна из учениц Алексея Кочегарова Эмма Оноприенко приезжала на Алтай в октябре 1986 года. Она благодарила

ного министра была заме-нена «чайными» деньгами. Узаконенная выдача водки в нашей армии была восста-новлена зимой 1940 года, во время советско-финского военного конфликта. Тогда бойцам (вместе с салом) вы-давали стеклянный пузырёк

со спиртом ёмкостью сто граммов. С той поры, оче-видно, и пошло выражение «наркомовские сто граммов».Выдача водки (100 г в день на человека) в действующей Красной армии началась с 1 сентября 1941 года. За время войны порядок

неоднократно менялся. Уже весной 1942-го вышел приказ наркома обороны, по которому ежедневная выда-ча водки сохранялась только для военнослужащих частей передовой линии, имеющих успехи в боевых действи-ях, правда, уже по 200 г

203

Судьба крупным планом

его за то, что он учил маскироваться, не теряться в сложных ситуациях, за что и обязана ему жизнью. На встрече школьников Георгиевской школы Ре-брихинского района с ветеранами 372-й Новгородской дивизии она вспоминала: «Однажды мы вернулись с очередной «охоты». Добыча была хорошая — 13 фрицев. Мы сидели, обсуждали прожи-тый день. Вдруг к палатке, у которой я сидела, прилетела мина и упала прямо у моих ног. Не растерялся только Алексей Фёдорович. Он схватил мину и отшвыр-нул её за бруствер. Раздался взрыв...»

На счету Алексея Кочегарова чи-слилось на 1 марта 1942 года 52, к 15 июля — уже 70 истреблённых врагов. Кроме того, во время боёв он уничтожил из ручного пулемёта 18 фашистов. Всего же у Кочегарова в самодельной снай-перской книжке с 1941-го по 16 октября 1943 года значилось 182 убитых врага.

Корреспондент фронтовой газеты «Сталинский воин» Россинский 7 июня 1943 года писал по этому поводу так: «Знатный снайпер орденоносец Алексей Кочегаров, о действиях которого неодно-кратно писала газета «Ленинский путь», добился нового выдающегося успеха: на днях вместе с группой молодых снай-перов, окончивших курсы, вышел на линию огня, истребил лично семь гит-леровцев. А всего от его метких пуль погибла немецкая рота полного состава».

Алексей Фёдорович рассказывал мне, что в 1978 году ездил на встречу фрон-

товиков в Ленинград. Поначалу очень огорчился, что на ней не оказалось ни-кого из однополчан. Но вот к нему бро-сился один из ветеранов: оказалось, что это тот самый журналист Россинский, который много о нём писал.

У каждого — своя звезда

О Кочегарове действительно много пи-сали как в годы войны, так и после неё. Но в узком семейном кругу ветеран не-редко делился воспоминаниями, кото-рые миновали газетные страницы.

Например, он откровенно рассказы-вал детям и внукам, почему было ото-звано представление на присвоение ему звания Героя Советского Союза. К тому времени командир разведроты старший лейтенант Кочегаров участвовал в про-рыве блокады Ленинграда, освобожде-нии Новгорода, Выборга, Польши, вое-вал на территории Германии.

Разведчики, как водится, первыми ворвались в какой-то городок. И оказа-лись в окружении. По каким-то причи-нам соседние подразделения отстали, поэтому рота попала в ловушку. Выр-вались с боем и потерями. Уставшие, грязные, окровавленные, вышли к сво-им, выпили спирта и заснули в каком-то доме.

Как на грех, их обнаружил какой-то замполит, полковник. «Кто тут стар-ший?» Кочегаров ответил по форме:

на человека в день. Всем остальным военнослужащим передовой линии полагалось по 100 г на человека в рево-люционные и общенародные праздники, а также в день формирования части.Очень скоро 200 граммов в день показалось много-

вато, и уже в июне 1942-го было приказано ежедневную выдачу водки сохранить в размере 100 г «только тем частям передовой линии, ко-торые ведут наступательные операции». С ноября 1942-го состав бойцов и командиров, получавших по 100 граммов

в день, вновь расширил-ся, теперь «наркомовские» полагались «подразделениям частей, ведущим непосред-ственно боевые действия и находящимся в окопах на передовых позициях».От фронтовиков приходилось слышать, что порой вместо

| > | продолжение на стр. 204–205

ЧАСТЬ III

водки им выдавали спирт, особенно зимой. Вот что рассказывал участвовавший в прорыве Ленинградской блокады в январе 1943-го во-дитель фронтовой полуторки Александр Мирошниченко:

— По северному пайку полу-чали мы 100 граммов спирта

в день. Я не курил, и у меня выходило 200 граммов — выменивал на табак. Но по тем морозам ни разу не помню, чтобы крепко опья-нел. Немного погреет тебя спирт — и всё, опять замёрз. Выскакиваешь и мотаешь круги вокруг машины.

Многие же молодые бойцы не пили положенные им сто граммов вовсе. «Стали мы в оборону летом 42-го на Северском Донце, — вспо-минал бывший артиллерист, а впоследствии французский партизан яровчанин Спири-дон Бояринов, — через день

«Я старший». Тот — матом: мол, кругом война, а вы пьяные. Старший лейтенант пытался объяснять: «Мы только что вырвались из окружения, отдыхаем».

Замполит ещё пуще принялся кри-чать. Кочегаров долго терпел тыловую крысу, наконец не выдержал и ударил полковника. Тот, сломав перила крыль-ца, упал на землю. По военным меркам действия Кочегарова считались тяжким преступлением: ударил старшего по зва-нию, политработника.

Но и в этот раз (уже — в третий!) Ко-чегаров счастливо избежал трибунала. Особисты разобрались, что он представ-лен к званию Героя Советского Союза. Документы отозвали, расстрела он ми-новал, но в звании его понизили до лей-тенанта, направив в штрафбат кровью смывать вину. А полковник простил обидчика, был рад, что война для него закончилась в госпитале.

Три ранения перенёс за войну Алек-сей Фёдорович и тяжелейшую контузию. От гибели спасла привычка не расста-ваться с каской, опытный воин не сни-мал её даже в зной. Осколок пробил каску и зацепил голову. Некоей компенсацией отозванного награждения Золотой Зве-здой командование, видимо, посчитало представление Кочегарова к американ-скому ордену «Серебряная звезда».

Однажды вернулся с очередного за-дания. Только вошёл в землянку, ему говорят: «Поздравляем, тебя Рузвельт орденом наградил». И протягивают

Алексею Фёдоровичу газету «Красная звезда»: «Все, кто увидит эту награду, должны приветствовать и оказывать почести этому человеку. Настоящим подтверждается, что президент Сое-динённых Штатов Америки, уполномо-ченный актом Конгресса от 9 июля 1918 года, наградил «Серебряной звездой» лейтенанта Алексея Фёдоровича Кочега-рова, Красная армия, СССР, за храбрость в военных действиях».

Эту награду вручили ему через мно-го лет, уже в Мамонтове. В конце 80-х годов он рассказывал мне, что однажды потерял её, работая на собственном ого-роде, но через несколько лет всё же об-наружил... в огуречной грядке.

А совсем недавно родные скончав-шегося в 1991 году Алексея Кочегарова, передавая в архив его документы, уз-нали, что американская награда давала ему право на военную пенсию и посто-янное место жительства в США.

Алексей Фёдорович после войны ещё многие годы работал егерем. Вот что писала о нём районная газета в се-редине 60-х: «...Охотник-промысловик Алексей Кочегаров в окрестностях села Мамонтово добыл 44 лисицы, в бору от-стрелял 24 белки, 9 зайцев».

...Несмотря на свою суровую воин-скую и гражданскую специальность, он был улыбчив и добр. Потому что верил в свою звезду!

Анатолий Муравлёв.

205

Судьба крупным планом

привезли на грузовике водку, только пить её никто не стал. Мы же не водку туда пришли пить, а Родину защищать!»Последнее изменение прои-зошло в мае 1943 года, тогда выдачу водки по 100 грам-мов в сутки было приказано «производить военнослужа-

щим только тех частей пере-довой линии, которые ведут наступательные операции». Причём определение того, каким именно армиям и со-единениям выдавать водку, возлагалось на военные советы фронтов и отдельных армий.

Однако в действительности водки на передовой можно было при желании выпить и больше, особенно при при-надлежности к комсоставу.

— Каждый день положены были сто граммов водки, — рассказывал бывший комбат С. Засухин, — но на самом

Алтайский Штирлиц

Алексей Мороз, ветеран войны из Алейска, был советским резидентом в польской ар-мии под именем Алексиса Мороза. Об этом периоде своей биографии он молчал почти 60 лет.

Как в русских сказках

Ситуация — как в русских сказках, где повествование, как правило, заканчи-вается свадьбой: «И жили они долго и счастливо», «И я там был, мёд-пиво пил». С одной только разницей: события, о которых пойдёт речь, происходили в основном до реальной свадьбы. Хотя, конечно, была и свадьба...

Но и спустя десятилетия после окон-чания войны он всего не рассказывает о своей военной судьбе. Даже близким людям. Как председатель городского совета ветеранов войны, Алексей Геор-гиевич сотни, тысячи раз встречался с земляками, делился воспоминаниями. Но рассказывал о своём участии в сов-сем иных воинских сражениях. О за-граничном периоде максимум, что го-ворил бывший контрразведчик, это то, что ему доводилось бывать в Польше и Германии.

Жена, конечно, догадывалась о прош- лом мужа. Иногда в его речи проскаль-зывали незнакомый акцент, польские

слова. Выдавала и удивительная га-лантность, особенно по отношению к дамам — «Прошу пани». Супруга заме-чала также, что когда Алексей Георги-евич заходил в квартиру, он почему-то первым делом заглядывал за дверь. Не раз допытывалась, зачем он это делает? Вот так он и признался ей, что служил в Польше, там нельзя было по-другому.

Почти три года, до ноября 1946 года Алексей Мороз не мог, не имел права даже сообщать родственникам о себе. А ведь в родном селе Урлапово Шипу-новского района его ждала любимая девушка...

Табу о «польском следе» своего быв-шего сослуживца не преодолел даже Василий Зайцев, начальник штаба зна-менитой 10-й дивизии НКВД, геройски воевавшей под Сталинградом. В книге «Исполняя солдатский долг» он тепло рассказал в том числе и о том, как вое-вал наш земляк, прежде чем стал контр-разведчиком. И лишь неопределённо упомянул о его дальнейшей воинской судьбе: «Группу опытных политработ-ников, героев Сталинградских боев на-правляли на учёбу в военные училища... Одновременно с политработниками от-правлялся старшина Алексей Мороз...

Генерал Сараев питал к нему особую симпатию. Уже в самый последний мо-мент, когда Мороз пришёл попрощаться, Александр Андреевич вдруг сказал мне: «Василий Иванович, не хочется отпускать Мороза в Москву. Давайте направим

Алексей Мороз. Снимок 2005 года.

| > | продолжение на стр. 206–207

206

ЧАСТЬ III

деле выпадало больше. В пе-хоте ведь числится 800–1000 человек. Вечером, после боя, на 100–300 оставалось мень-ше. Потому наши интенданты имели всегда запас. И мы в батарее хранили «энзэ» в термосах. Водка сопрово-ждала все 24 часа. Без неё

невозможно было, особенно зимой. Бомбёжки, артоб-стрелы, танковые атаки так на психику действовали, что водкой и спасались. И ещё куревом.Впрочем, были на фронте люди, которым дополни-тельные сто граммов водки

в день с 22 июня 1943 года полагались официально. По приказу НКО СССР, подпи-санному Иосифом Сталиным, бойцам подразделений вой-сковой разведки полагалось дополнительно выдавать по 15 граммов сахара, 25 г сала шпик, 100 граммов хлеба

его на курсы младших лейтенантов, тог-да он возвратится в дивизию». «Но Мо-роз прошёл все отборочные комиссии и едет в спецшколу», — возразил я.

Что ж, делать было нечего. На проща-ние генерал Сараев обнял своего любим-ца со словами: «Знаю, что ваша служба в дивизии закончена, но уверен, что в ходе учёбы и последующей службы вы достойно пронесёте традиции сталин-градцев».

Алексей Мороз оправдал надежды комдива. После окончания спецшколы он находился в загранкомандировке».

На польском языке

Итак, летом 1943 года Алексея Мороза направили учиться в Первую Москов-скую школу ГУКРа СМЕРШ — Главного управления контрразведки Наркома-та обороны «Смерть шпионам». После окончания школы курсанты, переодетые в польскую военную форму, продолжи-ли подготовку на специальных курсах в Рязани. В общей сложности обучение длилось около года. Разговаривали толь-ко на польском языке. Тех, кто заговорит по-русски, наказывали. Осваивали обы-чаи и нравы польского общества и ар-мии, способы и приёмы контрразведки.

Я спрашивал у Алексея Георгиевича о том, каким приёмам контрразведки его учили, но развёрнутого ответа не до-бился.

— Всё умел, — отвечал он. — Даже ис-полнять католические молитвы.

Мягко отказался рассказать бывший контрразведчик и то, какая ему была придумана «легенда». Просто стал па-ном Алексисом Морозом (ударение на первый слог), поручиком Армии Лю-довой, польской военной организации, действовавшей в 1944 году на террито-рии оккупированной германскими вой-сками Польши.

Оказался в Житомире. Особенно близко сошёлся с ординарцем — поля-ком Антонием Загадски.

Между прочим, спустя десятилетия судьба вновь забросила ветерана войны Алексея Мороза в этот город. Антония За-гадски уже не было в живых, но его тепло встречал сын бывшего ординарца, рабо-тавший директором госхоза. С его отцом Алексис Мороз прошёл Украину, Бело-руссию, Восточную Пруссию, освобождал Польшу и Германию. Находился в поль-ских соединениях в качестве оперативно-го уполномоченного армии и старшего уполномоченного. По словам бывшего контрразведчика, это были части армии и военно-морского флота. Например, офицерская школа сапёров. Относитель-но долго находился в портовом городе Данциг, который после войны отошёл к Польше и был переименован в Гданьск.

За эту службу Алексис Мороз был награждён двумя польским орденами — «Серебряный крест заслуги», «Знак Грюн- вальда» и тремя медалями.

Алексей Мороз. Снимок 1944 года.

207

Судьба крупным планом

и 100 граммов водки. Правда, водку выдавать только в дни выполнения боевых зада-ний. — Перед уходом в поиск и во время него ни я, ни мои товарищи никогда не выпива-ли. Мы хоть и молодые были, да не дураки, — говорил бывший командир отделения

пешей разведки 47-го гвар-дейского танкового полка прорыва уроженец Хабарско-го района Иван Григорьевич Лубинец. — После удачного поиска, случалось, собира-лись в блиндаже и снимали напряжение как следует. Водки для нас тогда никто не

жалел, и пить ее командиры не мешали.

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

Когда враги — рядом

На вопрос, что было самым страшным в его военной биографии, Алексей Геор-гиевич ответил так: в Сталинграде хоть и навидался смерти, но знал, где распо-ложен враг и чего от него следует ожи-дать. А вот позже он не всегда мог опре-делить, кто является врагом. Нередко пугало то, что по каким-либо причинам срывались намеченные встречи с людь-ми, с которыми он работал. Вот и одо-левали мысли: может быть, человека схватили гестаповцы, или он заболел, а может быть, предал? Что теперь следу-ет ожидать: провала, ареста, расстрела?

Самый драматический случай — разоблачение английского двойного агента. Алексис Мороз не растерялся, приказал, чтобы тот выложил всё из карманов. Противник выхватил пара-беллум, сделал два шага назад: «Встать, руки вверх!» Но наш земляк — этому его учили в спецшколе — мгновенно вых-ватил пистолет из его руки и предпри-нял меры, чтобы резидента арестовали.

Ещё один факт биографии советского контрразведчика связан с поиском ка-нала утечки оружия из воинской части. Подозрение пало на одного польского офицера, который был завербован врага-ми. Морозу удалось, не привлекая подо-зрений, пригласить его в штаб, к поль-ским контрразведчикам. Но Алексис совершил ошибку, не обыскав офицера, потому что этим мог выдать осведоми-

теля, указавшего на поставщика оружия. В кабинете в присутствии трёх польских товарищей резидент попытался оказать вооружённое сопротивление, но был уничтожен на месте.

А с радистом, работавшим на зару-бежную разведку, пришлось повозить-ся долго. Его неоднократно пеленго-вали, но наблюдение ничего не дало. В квартире жили дедушка с внучкой-портнихой, которая принимала заказ-чиц. Внезапно в это жилище нагрянули с обыском. Заметили, что на столе сто-ит несколько столовых приборов, хотя в квартире проживают лишь два челове-ка. Хозяева оправдывались, что тарелки предназначались для разных блюд. Но кто-то из проверявших отметил стран-ную деталь: с улицы у дома — два окна, а изнутри в той же стене — только одно. Контрразведчики тщательно присмо-трелись к стене, в которую был встроен

Делегация воинов 10-й дивизии НКВД во главе с полковни-ком Сараевым на приёме у предсе-дателя ВЦИК СССР Михаила Калинина по случаю награ-ждения дивизии орденом Ленина. Декабрь 1942 года. Алексей Мороз —крайний справаво втором ряду.

ЧАСТЬ III

шифоньер. Оказалось, что в нём была потайная дверь, ведущая в комнатку, в которой и скрывался иностранный ра-дист. Его взяли вместе с рацией.

Под грифом «Секретно»

Алексей Георгиевич вспоминает, что осе-нью 1946 года очень затосковал по роди-не, буквально заболел ностальгией. На-стоял на том, чтобы его отозвали в СССР. Вернулся домой, женился, работал.

Он ещё перед началом войны окон-чил педагогическое училище, препо-давал в школах Шипуновского района. Этим там же занялся и после возвра-щения на родину. Потом работал ин-структором райкома и крайкома партии, заместителем директора машинно-тракторной станции, избирался секре-тарём райкома. После выхода на пенсию много сил отдавал общественной рабо-те, являясь председателем Алейского городского совета ветеранов.

Ему есть чем гордиться, кроме уча-стия в польских событиях. Под Сталин-градом воевал в составе прославленной 10-й дивизии НКВД, которая ценой гибе-ли не пустила фашистов за Волгу. За 56

дней страшных боев из 15 тысяч воен-нослужащих остался в живых лишь 91 человек. В том числе и Алексей Мороз, единственный из взвода. И что удиви-тельно — без единой царапины. Чудом спасшихся воинов наградили, нашего земляка — орденом Красной Звезды. А 10-й дивизий НКВД, впоследствии пе-реименованной в 181-ю, «всесоюзный староста» Михаил Калинин вручил ор-ден Ленина. На этой церемонии дове-лось присутствовать и Алексею Морозу, о чём свидетельствует фотография в его семейном альбоме.

В биографии воина ещё и участие в боях на Курской дуге. Там он дважды был ранен: в голову и в руку. Но боец отказался от госпитализации, поля боя не покинул.

Спустя десятилетия, когда стали одо-левать болячки, обеспокоился Алексей Георгиевич о пенсии инвалида войны. С трудом удалось получить сведения, подтверждавшие ранения. Ведь многие документы алтайского «Штирлица» по-ныне лежат в архивах под грифом «Се-кретно».

Анатолий Муравлёв.

209

Судьба крупным планом

«Ночная ведьма»

Татьяна Гражданкина служила в единст-венном на фронте 46-м гвардейском Та-манском женском авиаполку ночных бом-бардировщиков.

От школьной доски — на фронт

Война, хоть её и ждали, оказалась вне-запной. Отца, Григория Щербинина, хорошо известного в крае полевода по прозвищу «Дед Гришака», ставшего впо-следствии Героем Социалистического Труда, оставили в тылу «на броне». За-брали на фронт по повестке старшего брата. И Татьяна, таясь от сурового отца, отнесла заявление о добровольном вступлении в армию. Молоденькая учи-тельница рвалась туда, где надо было помогать брату бороться с врагом, с тем, чтобы отец мог растить хлеб, а она — учить ребятишек.

Пригласили в военкомат неожидан-но. Татьяна думала, что разрешат закон-чить учебный год в школе, но срочно в числе 25 девушек была направлена в армию. Отец, хотя за словом в карман никогда не лез, в этот раз был немно-гословен: «Воюй, дочь! А мы тут будем растить хлебушек».

После непродолжительной полуто-рамесячной военной подготовки в горо-де Ишиме Омской (ныне в Тюменской) области, куда была эвакуирована Вторая Ленинградская лётная школа, девушек распределили по разным соединениям. Щербинина, получившая воинскую спе-циальность «мастер по вооружению», попала в формируемый по инициативе известной лётчицы Марины Расковой ночной легкобомбардировочный ави-ационный полк: как оказалось, единст-венное на советско-германском фронте подразделение, сформированное ис-ключительно из женщин.

Татьяна хорошо помнит первую бомбёжку под городом Козельском, где только-только начали оснащать полк. Нет, это было вовсе не бомбометание, которое наносили девчонки по врагу.

Фашисты заметили расположившиеся в лесочке советские самолёты и реши-ли уничтожить их на земле. Было очень страшно. Но лётчицы не растерялись, отстояли свои фанерные У-2: поднялись в воздух, где, как ни странно, было бе-зопасней, особенно на низких, недо-ступных противнику высотах.

Фашисты же окрестили женщин-лёт-чиков «ночными ведьмами». Случалось, из пролетающей «рамы» доносилось: «Сдавайтесь, ночные ведьмы!» Ещё про-тивник сбрасывал в расположение ча-сти листовки. В них наряду с призывом к сдаче почему-то непременно помеща-ли карикатуры ведьм с хвостом.

Смех сквозь слёзы

С весны 1942 года начались фронтовые будни. Большинство лётчиц имели до-военный опыт полётов, десятки прыж-ков с парашютом. Татьяне Щербининой поручили обеспечивать боезапасами одну из четырёх эскадрилий полка. Кро-ме оснащения бомбами и патронами са-молёта Ольги Санфировой, она отвеча-ла за готовность вооружения ещё трёх «бортов»: а ну как пулемёты стрелять не смогут — это же верная гибель!

А бомбы-то тяжеленными были. С ними и мужчине справиться нелег-ко. Молоденькие фронтовички, тужась, плача и смеясь, крепили их к крыльям

Марина Раскова.

Девушки из полка ночных бомбарди-ровщиков.

210

ЧАСТЬ III

самолёта. Но прежде надо было сообра-зить, сколько понадобится ночью сна-рядов (как правило, брали 24 штуки), принять их, достать из ящика и раскон-трить, протереть от смазки взрыватели, вкрутить в адскую машину.

Техник кричит: «Девчонки — по жи-вой силе!» Значит, надо осколочные бомбы навешивать, самые лёгкие, по 25 килограммов. А если летят бомбить, на-пример, железную дорогу, то к крыльям крепили 100-килограммовые бомбы. В этом случае работали вдвоём. Только до уровня плеч поднимут, напарница Ольга Ерохина что-нибудь скажет смеш-ное, обе прыснули — и уронят адскую машину на землю. Плакать надо, а они хохочут! Снова берутся за тяжеленную «чушку»: «Мам, помоги мне!»

Случались счастливые ночи, когда в отсутствие штурмана лётчица пригла-шала: «Забирайся в кабину, полетим!» Усталость как рукой снимало. В возду-хе её разбирал дикий хохот. Может, это было компенсацией за слёзы на земле?!

Цветы на снегу

Особенно тяжко было зимой. Бомбы, снаряды, пулемёты изготовлены из металла, к которому, кажется, руки так прилипают, что оторвать можно толь-ко с кожей. Разве возможно, например, зарядить пулемёт в рукавицах? Руки отмерзают, отнимаются. А ручки-то де-вичьи, маленькие — и вправду клочки кожи порой оставались на заиндевев-шем металле.

Полковые аэродромы, как правило, располагались рядом с фронтом, «на подскоке». Нередко можно было не только слышать, но и видеть разрывы бомб. За ночь самолёт 10–12 раз возвра-щался для оснащения новой порцией снарядов, и всякий раз надо было, на-прягаясь изо всех сил, крепить их, тер-петь пронизывающий ветер, трескучий мороз или несносный зной, запахи вых-лопных газов.

И днём не передохнёшь: аэродром-ным техникам и мастерам вменялись обязанности часовых.

Особенно докучали переезды. Толь-ко соорудят ниши, блиндажи с нака-тами, замаскируют, укроют ветками самолёты, а к вечеру командир полка в рупор кричит: «Девочки, готовьтесь к передислокации». Полетали несколько дней, и снова переезд.

Летом было полегче: в каком-нибудь леске делали шалаши, а то и просто спали на земле, завернувшись в бре-зент, а зимой приходилось кайлить промёрзшую почву, освобождать от снега взлётную полосу, работать осты-лыми руками под крылом рвущейся в небо крылатой птицы. Одно благо: и лётчицы, и весь техперсонал в стужу одевались в меховые куртки и унты.

Главное же неудобство для женщин на войне — отсутствие простых гиги-енических удобств. Невозможность привести себя в порядок, отмыться, постирать. Какая женщина без бани, без тёплой воды?!

Тело зудит от грязи, голова не мыта. А все девчонки с косами!

Летом проще: у любого ручья мож-но устроить постирушки и помывку. Зимой выходили из положения так: грели в бочке воду, на наст бросали до-ски, так и мылись: цветы на снегу.

А ведь ещё были и вши. Праздником считались дни, когда в расположение части прибывала «вошебойка», в ней прожаривали гимнастёрки, бельё, брю-ки. Чаще же от зловредных насекомых избавлялись по-авиаторски радикально: стирали вещи в бензине. Обмундиро-вание мгновенно обретало стерильную

Татьяна Гражданкина.

211

Судьба крупным планом

чистоту, правда, теряло цвет, светлело. А запах горючего от белья авиаторов ничуть не беспокоил, он и так повсюду преследовал «ночных ведьм».

Удовольствие поваляться на чи-стых простынях они смогли позволить себе только на третьем году войны, ког-да перешли государственную грани-цу. Мирное немецкое население вело себя безропотно, молча предоставляло победителям кров и харчи. А до того нередко случалось, фронтовая кухня несколько дней не появлялась в рас-положении части. Приходилось об-ходиться сухим пайком или в бачках из-под взрывателя наскоро готовить походную похлёбку. От положенных «фронтовых» 100 граммов, особенно зимой, мало кто из аэродромного пер-сонала и лётного состава отказывался, но летом, как правило, меняли на са-хар или галеты. Курили девчонки по-чти все, в том числе и Татьяна. Бывало, лётчица, перекрывая шум мотора, кри-чит ей под крыло: «Заверни козью нож-ку, руки совсем отмёрзли». Полковые матери-командиры на нарушение тех-ники безопасности смотрели сквозь пальцы: раз это помогает бить врага, пусть всё остаётся так, как есть!

...Самое яркое впечатление Татья-ны после демобилизации и приезда домой: всё никак не могла запомнить, что дверь родного дома открывается вовнутрь.

Фронтовой бал

Известие о капитуляции Германии застало «ночных ведьм» в пригороде Берлина. Неожиданно изменился ритм жизни, не надо было нести изнури-тельных, почти круглосуточных вахт. И фронтовички, уже почти забывшие о своём естестве, вновь стали ощущать себя женщинами.

Комендатура разместила полк в ка-ком-то богатом древнем замке немец-кого помещика с фруктовым садом, бас-сейном и лугом. Ещё накануне победы девчонки нашли мастера по пошиву обуви. Добыли добротной кожи, и он пошил им элегантные туфельки. По-сле тяжеленных, кислых, невзрачных кирзачей эта обувь казалась невесо-мой и изящной, девчонки в ней словно летали. Хотя, куда уж там! Выглядели они смешно и нелепо — туфли контра-стировали с выцветшими штопаными гимнастёркам и брюками-галифе. В ито-ге гражданская обувь оказалась на дне фронтовых чемоданчиков.

О туфлях вновь вспомнили лишь тогда, когда в расположение полка при-был маршал Константин Рокоссовский, разрешивший размягчённым победой фронтовичкам переодеться в граждан-ское. Найти в поверженном Берлине отрезы на платья и швей не было про-блемой, и вскоре «ночные ведьмы» об-лачились в воздушные платья.

Вновь посетивший женский полк Константин Рокоссовский был шокиро-ван изумительной переменой: «Девочки вы хорошие! Вас ведь не узнать: кто — капитан, кто — сержант, кто — лётчик, а кто — вооруженец?» И дал команду: «Готовьтесь к балу!»

В соседнем местечке располагалась ещё одна авиачасть, естественно, муж-ская. Это был истребительный полк, всю войну прикрывавший от врага девчо-нок, вылетающих на ночные бомбёжки. Кстати, его командиром был муж Евдо-кии Бершанской, бессменного команди-ра женского авиаполка. Она была для 18–20-летних «ночных ведьм» как род-ная мать, да и по возрасту почти вдвое старше их.

Памятник Евдокии Бершанской в Краснодаре.

212

ЧАСТЬ III

И вот из истребительного авиапол-ка пришли приглашения на фронтовой бал. Тут-то девчонки и струсили. За три последних года они разучились танце-вать и, почти не видя мужчин, одичали, отвыкли от общения с ними. Словом, командиру полка Евдокии Бершанской пришлось приказывать своим наряд-ным подчинённым отбыть на бал!

Встречи подруг

После войны, ровно через пять лет, ве-тераны 46-го авиаполка встречаются в Москве — «ночные ведьмы» слетают-ся «на шабаш»!

На первую из этих встреч Татьяна, сменившая фамилию на Гражданкину, приехала одна. И пожалела о том, что оставила мужа с детьми дома, — бое-вые подруги явились с мужьями и чада-ми. Евдокия Бершанская её упрекнула: «В следующий раз одна без мужа не по-являйся!» Татьяна передала ему этот раз-говор, а он упёрся: «Мне как-то неудоб-но». Но на очередной встрече они были уже вдвоём. Евдокия Давыдовна обняла, поцеловала их и, по-женски хитро улыб-нувшись, шепнула: «Теперь понимаю, по-чему ты боялась своего красавца везти!»

А, кажется, давно ли командир полка грустно говорила девчонкам: «Никто вас замуж не возьмёт. Вы же больные все, надорванные». Но Татьяна Гражданки-на как и другие её фронтовые подруги наперекор нажитым на фронте боляч-кам обзаводились семьями, рожали де-тей, казались несгибаемыми.

«Шабаш» «ночных ведьм» начина-ется в сквере Большого театра. Долгие разговоры, воспоминания, смех, слёзы. Плотная программа: поездки по пред-приятиям, школам, посещение театров и музеев. Деревца, посаженные их рука-ми на аллее Мира, тянутся вверх, в небо, которое они защищали от врага.

Бывали подруги и на местах боёв полка. С дочкой Наташей ездила как-то в Гомель, где перезахоронена Ольга Санфирова, «её» лётчица, Герой Совет-ского Союза, погибшая в Польше. Само-лёт Ольги был подбит в воздухе, она ка-

тапультировалась, но приземлилась на минное поле. Штурман тоже погасила парашют на этом поле, осталась невре-димой, а Санфирова погибла. Татьяна Гражданкина была приятно удивлена тем, что на могиле её подруги в Гоме-ле — живые цветы. Ведь несколько де-сятков погибших «ночных ведьм», в том числе и Ольга Санфирова в ту пору были незамужними, не оставили на-следников, которые бы ухаживали за их последним пристанищем. Значит, это делают просто добрые люди!

Последний раз на встрече фронтови-чек Татьяна Григорьевна была в 1990 году, сказываются годы. Как-никак 19 апреля 2002 года разменяла девятый десяток. Но остались, как и прежде, пе-реписка и телефонные переговоры с подругами, альбомы фронтовых фото-графий, писем, воспоминания.

Дети разлетелись. Владимир, ко-торого дед Гришака мечтал выучить на агронома, чтоб заменил его в поле, стал лётчиком: полковник, служит в Ка-лининграде, Николай дослужился до полковника МВД, потом работал заме-стителем директора барнаульского за-вода «Кристалл», а дочь Наталья всё же воплотила мечту деда, стала агрономом, живёт в Крыму.

Перед вылетом.

213

Судьба крупным планом

А что сказать о себе? Воевала. Ра-стила детей и внуков. 51 год работала в родной Берёзовской школе. Вот и вся жизнь!

Боевой путь 46-го Таманскогогвардейского женского полканочных бомбардировщиков

Осень 1941 года — формирование жен-ского полка поручено Марине Расковой. Он комплектовался в Поволжье. Здесь же многие девушки овладевали боевы-ми специальностями.

27 мая 1942 года — по приказу полк выдвинулся на фронт.

Июнь 1942 года — получено первое боевое крещение на Южном фронте. Нанесены бомбовые удары по войскам противника на переправах через реки Миусс, Северский Донец, Дон в Саль-ских степях и пригородах Ставрополя.

Август — декабрь 1942 — личный состав полка участвовал в обороне Вла-дикавказа. Летчицы уничтожали войска и скопление техники в районе Моздока, Прохладной.

Январь 1943 года — участие в проры-ве оборонительных линий противника на реке Терек и в наступлении совет-ских войск в районе Ставрополя и в до-лине реки Кубань.

Март — сентябрь 1943 года — лёт-чицы участвовали в наступательных операциях по прорыву оборонительной «Голубой линии» фашистов на Таман-ском полуострове, в освобождении Но-вороссийска.

Ноябрь 1943 — май 1944 года — со-действие в высадке военно-морских десантов на Керченском полуострове, прорыве оборонительных укреплений фашистов в районе Керчи, изгнание вра-га с территории Крымского полуострова и Севастополя.

Июнь — июль 1944 года— участие в прорыве обороны противника на реке Проне, у Могилёва, Червеня, Минска, Белостока.

Август 1944 года — лётчицы совер-шали боевые вылеты на территорию Польши, участвовали в освобождении городов Августив, Варшава, Остролёнок.

Январь 1945 года — полк сражал-ся в Восточной Пруссии, содействовал форсированию реки Нерев.

Февраль 1945 года — участие в фор-сировании реки Висла.

Март 1945 года — участие в освобо-ждении Грыни и Гданьска (Данцига).

Апрель 1945 года — полк помогал на-земным частям Советской армии в про-рыве обороны противника на реке Одер, наносил бомбовые удары по отступаю-щему противнику.

За годы Великой Отечественной вой-ны бойцы авиаполка совершили 24 ты-сячи боевых вылетов, многие экипажи имели на своём счету по 500–1000 ноч-ных вылетов.

В феврале 1943 года за активную и успешную боевую работу на Северном Кавказе полк из 588-го ночного лег-кобомбардировочного переименован в 46-й гвардейский.

За участие в освобождении Кубани и Таманского полуострова полку при-своено наименование Таманского. За участие в изгнании врага из Феодосии полк был награждён орденом Красно-го Знамени. За освобождение Белорус-сии награждён орденом Суворова III степени.

Весь личный состав имел государ-ственные награды. 23 лётчика и штур-мана полка удостоены звания Героя Советского Союза. В их числе — быв-шая жительница Алтая Евдокия Пась-ко, которая после войны окончила МГУ, защитила кандидатскую диссертацию, преподавала в Московском высшем тех-ническом училище.

15 октября 1945 года полк был рас-формирован, личный состав демобили-зован.

Анатолий Муравлёв.

ЧАСТЬ III

214

Последний бой, он трудный самый

В семье утянского колхозника Григория Максимовича Лубинца было восемь детей, да ещё престарелые родители. Работал один отец, мать сидела с детьми. Жи-лось маленькому Ване и его братишкам и сестрёнкам тяжеловато, порой просто голодно. Впрочем, в те годы многие вокруг жили так же.

«Кто в разведку хочет?»

Четыре класса Ваня Лубинец окончил в родной Утянке, следующие три — в Ха-барах. Причём за знаниями в Хабары хо-дить приходилось пешком. Очень рано начал он охотиться, рыбачить и тем са-мым помогать семье прокормиться. На-учился неплохо стрелять, стал крепким и выносливым.

Когда исполнилось ему 16 лет, по-дался с одним из родственников на заработки в Чимкент. Семье, правда, помогать не смог, но хоть от одного го-лодного рта её избавил.

Так и проработал в Чимкентском химфармзаводе грузчиком до самого 22 июня 1941 года.

Он успел побывать дома, пови-даться с родными, а восьмого августа пришёл его черёд, началась военная дорога. В Новосибирске перед коман-дой призывников прошёлся крепкого сложения командир, посмотрел на них и спросил: «Ну что, орлы, кто в развед-ку хочет?» Было в строю человек триста, вышло из строя двое. Один из них Иван Лубинец.

В отличие от многих сверстников, не знавших толком, с какой стороны вин-товку держать, Ивана Лубинца учили воевать основательно. Почти полгода в учебной роте разведчиков, там же, под Новосибирском, он обучался стрельбе, рукопашному бою, топографии, военно-му делу. Получил первые навыки в во-ждении автомобиля, мотоцикла, танка. В феврале 1942 года послали в Москву, в 405-й стрелковый полк. Удалось ему

побывать на Бородинском поле, погля-деть на памятники былой славы русско-го оружия. За новую славу предстояло ещё повоевать.

Станция Котлубань

Под Москвой в боях они не участвовали, стояли по-тихому в обороне, а в июне полк перебросили под Сталинград, в район Котлубани, Там-то Иван Луби-нец узнал, что такое настоящая война. Там был в первый раз ранен, там, под Котлубанью почти полностью полёг его стрелковый полк.

Бежали тогда многие, но сибиряки без приказа не отступали. По нескольку раз в сутки фашисты бомбили и обстре-ливали позиции полка, волна за волной шли на них гитлеровские танки и авто-матчики. Иногда баварским, гамбург-ским, берлинским парням удавалось подобраться вплотную к окопам, и тог-да навстречу им поднимались ребята из Новосибирска, Барнаула, Хабаров…

И всё мешалось в одну кровавую орущую кучу. Люди теряли человече-ский облик, не видели вокруг ничего, кроме лица врага, и в мозгу каждого би-лась только одна мысль: «Убить, иначе тебя...» Когда, отбив гитлеровцев, воз-вращались в окопы, часа по два не мо-гли отойти от пережитого. Многие пла-кали, некоторые смеялись, пили водку... После первой такой «свалки» Иван Лу-бинец два дня не мог есть.

Под Котлубанью первый раз он хо-дил в разведку. Всё получилось «просто». Нашли линию связи, перерезали её, ста-ли ждать. Вскоре появился немец-свя-зист — проверить, что случилось. А ещё через небольшое время оглушённый тяжёлым ударом гитлеровец очнулся в наших окопах. За этого «языка» рядовой Лубинец получил свою первую боевую награду — медаль «За боевые заслуги».

Всё «просто»…

Вскоре прилетел ему «подарок» от гит-леровцев. Осколок мины в руку.

Иван Лубинец. Фото военных лет.

215

Судьба крупным планом

После госпиталя Иван Лубинец попал в танкисты. В 47-й гвардей-ский тяжёлый танковый полк проры-ва. «Разведчики есть?» — спросили пе-ред строем. «Есть», — вышел вперёд Иван. — «А танк водить умеешь?» — «Да, пробовал». — «А ну-ка, попробуй ещё».

Попробовал — получилось. Правда, на танке ему ездить не пришлось, пото-му что в танковом полку младший сер-жант Лубинец стал командиром отде-ления пешей разведки. С этим полком он и прошёл всю оставшуюся войну, до самого мая 1945 года.

Разведка, разведка... Разведка — дело опасное. Перед Курской битвой в поиск ходили две группы бригадных развед-чиков, и ни одна не вернулась. Коман-дир танковой бригады генерал-майор Богданов вызвал к себе младшего сер-жанта Лубинца. «Ну, Иван-сибиряк (под таким именем его знала почти вся бри-гада), «язык» нам нужен, понял?» — «Так точно, товарищ генерал».

Готовились долго, высматривали проходы, следили за сменой часовых в немецких траншеях. Наконец на тре-тью ночь пошли. И опять всё «просто». Полусонный часовой. Иван рубанул его ребром ладони по шее, тот только охнул себе под нос. Вытащили. Вторая медаль. На этот раз «За отвагу».

Потом был бой, который Иван Луби-нец запомнил на всю жизнь. И не му-дрено. Это было величайшее в истории войн танковое сражение под никому до той поры неизвестной деревней Про-хоровкой. В полку было 22 английских танка. «Черчилль». Тяжёлые машины с мощной короткоствольной пушкой. Вот только двигатели у них были не ди-зельные, а бензиновые, потому горели они как свечки. После двух атак из 22 машин в полку осталось восемь.

Вокруг командного пункта полка, где находилось отделение разведчи-ков, часто рвались снаряды, а с грохо-чущего поля боя бежали в их сторону «очумелые», горящие и окровавленные танкисты. «Разведчики, — скомандовал комполка, — спасайте людей». И они спасали, вытаскивали под осколочным дождём обеспамятевших танкистов.

Страшно. А ещё страшнее было ему потом, когда уже за Киевом в глубокой разведке видел он в бинокль, как в од-ной из украинских деревень каратели сажали на кол маленьких детей...

Самый счастливый день

Танкисты шли вперёд. Как говорят французы, «а ля герр комм а ля герр» — «на войне, как на войне». Бывают бои удачные, бывают не очень. На захвачен-ной полком железнодорожной станции Трилиссы повезло вдвойне.

Во-первых, их там никто не ожидал (прорыв был неожиданным и глубо-ким), а потому целеньким удалось за-хватить спиртзавод и по этому поводу немного выпить. Во-вторых, потому что выпить удалось только немного. Вскоре на железнодорожную станцию прибы-ли два эшелона гитлеровских танков. Это была редкая удача. Мгновенно про-трезвевшие танкисты расстреливали фашистские машины в упор. Только два танка удалось врагам спустить с плат-формы, но и те были тут же подбиты огнём наших «тридцатьчётверок».

Люди в чёрных мундирах тоже уме-ли воевать, особенно танковая дивизия СС «Мёртвая голова», с которой танкисты 3-й танковой армии первый раз столк-нулись ещё под Курском. И за Вислой, на гибельном Сандомирском плацдар-ме, с ней пришлось встретиться вновь. Бои были исключительно тяжёлыми. Фашистам удалось уничтожить захва-ченный нашими частями плацдарм и «сбросить» оставшихся в живых в реку. Из всего 47-го полка выплыло на наш берег только восемь человек. Среди них везучий Иван Лубинец.

Долго помнил он о Сандомирском плацдарме, считая просто чудом то, что остался тогда жив. Ведь сколько това-рищей боевых рядом погибло. В одном только полку их высадилось на тот плац-дарм почти полторы тысячи человек.

На войне смерть охотится в основ-ном за солдатами, но случается ей и с генералами рядом проходить. Там же, в Германии, пришлось как-то Ива-

216

ЧАСТЬ III

ну-сибиряку оказать «небольшую услу-гу» командующему 3-й танковой арми-ей генералу Рыбалко. Тот обычно ездил без охраны и однажды попал под об-стрел небольшой группы выходивших из окружения немцев. Шофёр был убит, а генералу пришлось скрываться в тру-бе водостока. Хорошо, броневик развед-чиков оказался неподалёку. Иван и его друзья пулемётным огнём отогнали врагов обратно в лес, за что генерал Ры-балко остался им весьма благодарен.

Логово

И вот Берлин. Ох, как не хотелось поги-бать в последних боях! А рядом вновь и вновь убивали товарищей. Фашисты сопротивлялись отчаянно. Рядом с рос-лыми эсэсовцами в чёрных мундирах отстреливались 14–15-летние пацаны из гитлерюгенда. Приходилось убивать и их, если не сдавались. Война. Эсэ-совцы же не сдавались почти никогда. В безвыходном положении бросались под пули. Стреляли и взрывали сами себя. На одной из берлинских улиц ви-дел Иван разбитую легковую машину, а рядом с ней застреленных собаку, шо-фёра, женщину, детей и мёртвого офи-цера-эсэсовца с пистолетом в руке.

Дома с белыми флагами они не тро-гали. Иван Лубинец вообще никогда не стрелял в безоружных и пленных, как бы ни ненавидел их. А всем желающим этим заниматься говорил одно: «Вон окопы, иди да стреляй сколько влезет». А пострелять пришлось ещё достаточ-но. Из подвальных окон здания немцы вели точный пулемётный огонь.

Пополз один солдат — убило, дру-гой — убило. Третьим пополз старший сержант Лубинец. Повезло ему и тут.

Добрался до здания и, сорвав коль-цо с противотанковой гранаты, ворвал-ся в бункер. Граната с прижатой чекой в одной руке, пистолет — в другой: «Сда-вайтесь, гады, или всех взорву!» В на-ступившей тишине «прогавкал» что-то привыкший к командам голос, и гитле-ровцы подняли руки. Когда все вышли из подвала, оказалось, что было их там

человек пятьдесят. Иван убрал пистолет и демонстративно, чтобы видели плен-ные, бросил гранату в подвал. Раздался мощный взрыв.

Вскоре после этого небольшого боя капитулировал весь берлинский гарни-зон. Вместе с командиром полка Ивану-сибиряку удалось побывать в рейхстаге, увидеть, по словам военнопленных, ка-бинет Гитлера. По словам тех же плен-ных, фюрер вовсе не погиб, а улетел на самолёте неизвестно куда.

Иван расписался в двух местах на рейхстаге и, как многие другие, решил, что война кончилась и теперь можно отдохнуть. Но это было не так.

Вечером 2 мая, спустя всего несколь-ко часов после того, как отгремели на берлинских улицах последние выстрелы, танки 3-й танковой армии пошли к зла-той Праге, спасать её от фашистского раз-рушения. К счастью, в самой Праге боёв почти не было, только в её предместьях.

Хорошо, когда товарищ рядом

17 мая 1945 года старший сержант Иван Лубинец участвовал в своём последнем бою и едва не погиб в нём. Выстрелом из танка броневик разведчиков был под-бит. Двое солдат убиты на месте, а Ива-на вместе с товарищем выбросило на землю. От полученной при взрыве кон-тузии он потерял ориентировку и побе-жал прямо к фашистскому танку. Хоро-шо, товарищ оказался рядом, остановил, спас. Вот так закончилась для старшего сержанта Ивана Григорьевича Лубинца эта очень долгая война.

Потом был Парад Победы, в котором из всей 3-й танковой армии участвова-ло только два человека. Один из них — старшина Лубинец. В парадном строю сводная часть 1-го Украинского фронта стояла прямо напротив Мавзолея. Иван хорошо видел, как поднялись на трибу-ну члены политбюро и последним, с ба-тожком в руке, Калинин.

Внимательно всматривался он в не-высокого рябоватого мужчину в шине-ли. Сталин! Практически для всех на площади он был почти богом. Это ведь

Судьба крупным планом

не правда, что только политруки и ко-мандиры кричали в бою: «За Сталина!», так кричали многие, в том числе и Иван.

Да, где только не был Иван Григорь-евич! Только по медалям посмотреть: за Сталинград, за Берлин, за Прагу, а ещё сопровождал генерала в Париж на встречу с союзниками и видел Эйфеле-ву башню. Но где бы ни побывал он, ото-всюду тянуло домой, в родную Утянку, куда и вернулся он со своего последнего места службы из красавицы Вены.

Заражавший жизнелюбием

Полтора десятка лет минуло с тех пор, как познакомился я с этим человеком, с первого момента нашей встречи зара-зившего меня своим жизнелюбием. Нет его уже на белом свете, но по сей день прошедший от Сталинграда до Праги кавалер двух орденов солдатской Сла-вы, участник Парада Победы на Крас-ной площади летом 1945-го утянский крестьянин Иван Лубинец является для меня лично олицетворением нашего солдата — победителя.

— Эх, Иван Григорьевич, — сказал я как-то ему в разговоре, — ещё вам немного повоевать — и третью «Славу» заработали бы. Был бы у вас полный «иконостас».

Он посмотрел на меня недоумён-но, помолчал: «Да я и эти две отдал бы, лишь бы война хоть на день или час раньше кончилась… Нас на Сандомир-ский плацдарм, считай, полторы тыся-чи переправилось, а назад переплыло только несколько человек. Как думаешь, я потом жил после этого? Да и только это ли было…»

Опять помолчали немного, а потом он вдруг тихо и как-то особенно довери-тельно сказал:

— Ты знаешь, я ведь очень крепкий был парень, стрелял отлично, ножом владел хорошо. И вот сколько лет-то прошло, а проснусь, бывает, ночью, лежу и думаю: сколько же я людей убил… И понимаю ведь, что враги это были лютые, не я бы их — они меня. А всё равно мурашки по коже…

Константин Сомов.

230

ЧАСТЬ III

Судьба крупным планом

232

ЧАСТЬ III

233

Судьба крупным планом

234

ЧАСТЬ III

Судьба крупным планом

218

Память о войне не уходит вдаль

Красный конник На стенах квартиры Бориса Мефодьевича Астахова среди написанных им картин — казачья шашка с кожаным темляком в чёр-ных ножнах без украшений. Эта шашка — память не только о лихой молодости, но и о тяжкой войне.

На Дальнем Востоке

— Шашка от деда. Он был казак Донского войска. У нас в семье говорили, что Аста-ховы переехали в Сибирь, когда матуш-ка-императрица Елизавета в XVIII веке отобрала у Демидова заводы и для их охраны были переведены казаки с Дона. Около 20 семей поселились в 1740-х го-дах на том месте, где теперь посёлок Ка-зачий. И меня воспитывали по-казачьи. На лошади я умел ездить с детства, это ж было основное транспортное средство. Отец у меня воевал в Гражданскую, дядя

Даниил участвовал в Брусиловском про-рыве. О войне у нас рассказывали немало.

— А вы рассказываете своим детям, внуку о Великой Отечественной?

— Я не очень люблю вспоминать вой-ну. У каждого она была разная. Когда война началась, я уже готовился уволь-няться в запас. Я служил на Дальнем Востоке. Призвался как раз после боёв с японцами. По тем временам я был че-ловек образованный — 10 классов, Акаде-мия художеств в Киеве, где на военной кафедре преподавали топографию, под-рывное дело. И я попал в инженерные войска. Когда проходили «курс молодо-го бойца», нас посылали таскать трупы с берега Посьетского залива. Наших — на носилках, в братскую могилу, она до сих пор находится на площади Спасска. Там очень много барнаульцев, потому что Барнаул давал пополнение для 21-й ди-визии. Японцев — волоком, на верёвке крюк, за ноги его — и во рвы. Сначала хлоркой засыпали, потом землёй.

219

Судьба крупным планом

На Дальнем Востоке я участвовал в строительстве укрепрайона. Тогда вы-шел указ Сталина об укрепрайонах — «смирительных рубашках для Японии». И возле пограничного города Имана, ныне Дальнереченск Приморского края, мы строили укрепрайоны. С той стороны нас обстреливали иногда.

— Что тогда собой представляла служ-ба красноармейца?

— Боевая учёба, потому что все знали, что война близка. Марш-броски по 60 км. Лыжные походы. Всё с полной вкладкой, с патронами, гранатами. Кругом тай-га, другой мир. Однажды шёл по следу тигра. След вёл в дебри, я побоялся туда идти, повернул. Через несколько шагов вижу: тигр меня пропустил и за мной идёт. Но не бросился.

— Вы были для него тощим? — Нет. Я норму мастера спорта вы-

полнил по боксу, был чемпионом Второй Дальневосточной Краснозна-мённой армии. Хилых у нас не было. Сибиряки, таёжники, и так кормили хорошо, да и в тайге чего-нибудь нахо-дили. На занятиях по подрывному делу рыбу глушили…

Я отслужил четыре года: окончил экстерном инженерную школу, год от-работал топографом при штабе дивизии, получил звание младшего лейтенанта, уже собирался в запас. Приехали из Во-енно-инженерной академии — отбирали к себе на учёбу, и я понравился академи-ку Гербановскому.

Война для нас началась вечером

22 июня поехали вечером в село на тан-цы. Только нашли подружек — боевая тревога. Мы на коней — и в часть. Из-за разницы во времени война для нас нача-лась вечером.

К войне готовились: к лету на запад были переброшены зенитные дивизио-ны, танковые части. Ясно — что-то будет. Дисциплину закрутили: вышел приказ, что офицер, чтобы добиться выполнения приказа, может даже стрелять.

22 июня комиссар сказал речь: готови-лись к большим учениям, ждали комис-сию из Москвы, а «проверяющие» из-за границы прибыли! Через час нас выдви-нули в район озера Ханка, мы вырыли окопы, залегли.

Мы считали, что война кончится быс-тро. Японца били, а это были одни из луч-ших солдат. Немцев всегда русские били. Так что…

— Долго ваша часть была на Дальнем Востоке?

— Считанные дни. Прибыла смена, мы погрузились в эшелоны и уехали на запад. В Иваново мы были уж к концу июня.

— Не настораживало, что война затя-гивается, что всё не так победоносно для Красной армии, как пелось в песнях?

— Не до того было. Это огромное хо-зяйство — с одного края страны на дру-гой. Думать было некогда. Потом нас

Призванные в армию гра-жданские люди прибывали на пересыльные пункты и части в цивильной одежде, как правило, самой некази-стой, какую меньше всего жаль оставить перед перео-деванием в военную форму. «Сказали нам, кто желает —

сдавайте свои вещи в фонд обороны, — рассказывал направленный осенью 1941 года в формирующуюся в степной зоне края 312-ю стрелковую дивизию славго-родец Фёдор Слепченко. — Ну какой там фонд обороны! Ребята, кто пошустрее,

В серой шинели

| > | продолжение на стр. 220–221

220

ЧАСТЬ III

передвинули под Ленинград, под Свирь, там были наши первые бои. Я попал в разведбат. Лазал к немцам в тыл за «язы-ком». Был уже июль.

Первый «язык»

— Первого «языка» помните?— Конечно. Мы прошли к немцам, у них был какой-то праздник. Нас было четве-ро. Часового сняли, остановились около блиндажа, они внутри поют, галдят, а мы решаем, как быть. Старшина предлагает гранату в трубу бросить, кто выскочит — хватать. Нет, громко. Ворваться — тоже стрельба. Решили ждать, пока кто-нибудь выйдет. Вышел офицер «до ветру». Я на него прыгнул с бруствера, по кадыку уда-рил — и зря, я ему гортань переломил. Мы притащили его, и только у себя по-няли, что он мёртв. Ребята меня ругали: зря лазали.

— В книжках герои долго пережива-ют после того, как впервые убьют врага. Помнят его потом всю жизнь…

— Я его тоже помню — от него воняло. Он в сапоги наделал, когда я на него бро-сился. А переживания все потом, в госпи-тале по ночам.

Побег из госпиталя

— Я под Ленинградом получил первое ранение, на станции Яндыба. Наши пы-

тались наступать на Яндыбу. И вот когда атаковали, в меня попал осколок: разво-ротило бок, бедро, тазовую кость задело. Я ещё как-то перевязал соседа, и начали выползать. Выползли на танкистов. Че-рез некоторое время немцы и финны наших прижали, и мы начали отступать. Меня привязали к танку и увезли.

Сначала я был в госпитале в Ленин-граде, потом перевезли в Сталинск-Куз-нецкий, в бывшем родильном доме был госпиталь. В госпитале объявили запись в Новосибирское кавалерийское офицер-ское училище. А в палате кругом люди умирают. Радио не выключается, каждый день — какой-то город оставили. Паника

— вдруг немцы десант выбросят? Тяжело и страшно. Пили много: на верёвке день-ги спускаешь, люди берут деньги, поку-пают бутылку, и так же на верёвке её втя-гиваешь. Ни разу никто деньги не украл.

Я попал в батальон выздоравливающих, а там работа — умерших хоронить. В кон-це концов решил сбежать. Стащил ночью у госпитальной обслуги шинель, сапоги и шапку и ушёл. Из документов был с со-бой только партбилет. Приехал в Новоси-бирск, в кавалерийское училище, но уйти оттуда на фронт не мог: меня назначили преподавателем инженерного дела.

Зимой сорок первого я подрался с во-енкоматовским офицером: он меня обру-гал, а я ему напомнил, что он блядь ты-ловая. Он за пистолет, я его — нагайкой. Он упал и голову разбил. Подозревали, что я его шашкой полоснул. Я за шашкой

поменяли всё тут же у мест-ных на хлеб, масло, сахар, да и всё. А кто сдал в фонд обороны, те вещи собрали в каком-то складе, и так они там валялись, никому они не нужны были».«Нас вывели на плац, прика-зали построиться в колонну

и повели в Подольск, — пи-шет в книге «Девушка со снайперской винтовкой» о своём прибытии в марте 1944 года в Центральную женскую школу снайпер-ской подготовки Юлия Жу-кова, проживавшая перед войной в Барнауле. — Это

было зрелище! По-моему, мы больше напоминали цыганский табор, нежели военный строй. Ходить в строю, строго выдер-живать равнение ещё не умели, ряды путались. Одеты все были кое-как. Мы ведь понимали, что

221

Судьба крупным планом

из училища съездил, отпросился. Ору-жие отца переходит у казаков старшему в семье. Так что это всё моё наследство от отца — фамилия и шашка.

Из-за этой драки я повёз пополнение на фронт — все чистенькие, наглажен-ные, кубарики, подковки в петлицах…

Корпус Доватора

— Там формировался Второй гвардей-ский казачий корпус, командовал им До-ватор. Я прошел с полком от Москвы до Кёнигсберга.

— Конники на самом деле были та-кие красавцы: бурка, кубанка, всё блестит, девчонки любят?

— Девчонки носы воротили — от нас потом конским пахнет. Мы грубый народ, с нагайками, с матерками. Девчонки лю-били штабных господ офицеров, которые к пайкам поближе, у которых орденов по-больше.

Хотя был у нас Тимка Волынец, каза-чок наш. Кобель был, каких мало. Сказал: «Женюсь только на трёхсотой». На двух-сотой «спалился» — женили! Это прои-зошло на станции Татарская, там были жёны и дочери командиров — и Тимка Волынец.

— Жили по принципу «война всё спи-шет»?

— Кто как. Я на это смотрел серьёзно. Жена моя, Таня, прожила войну в воен-

ном гарнизоне, всю войну прошла, в 26 лет за меня замуж вышла — девкой!

— Пили много? — Выдавали СПГ — сто пятьдесят

граммов. Когда я стал командиром эска-дрона, у моего старшины была всегда с собой фляга. И у меня была маленькая восьмисотграммовая фляжка на поясе. Но перед боем я себе выпить не позволял. Крепко пил потом — до беспамятства.

— Что делала кавалерия в Великой Отечественной?

— Рейды по тылам, прорывы вместе с танками и десантом, преследование от-ступающих…

Автопортрет военного времени. Художник Борис Астахов.

одежду придётся бросить, поэтому дома, собираясь в дорогу, надевали самое плохое и ненужное. Девчата громко переговаривались, обмениваясь первыми впечатлениями. Командиры безуспешно пытались наве-сти элементарный порядок,

но никто не слушал их. Мы шли, а на тротуарах стояли сердобольные женщины, жалостливо смотревшие на нас. Кто-то вытирал слёзы и громко причитал, кто-то осе-нял нас крестом, некоторые стояли молча. Девчонки на ходу срывали с себя шапки,

шарфы, варежки и бросали их в толпу: не пропадать же добру, пусть люди пользуют-ся. Вещи брали, трудно ведь жилось во время войны».Барнаулец Дмитрий Калан-чин: «Обмундировали нас в 13-м запасном стрелковом полку следующим обра-

| > | продолжение на стр. 222–223

ЧАСТЬ III

Казаки были отчаянными воинами

— А были большие кавалерийские рубки, с румынской кавалерией, например?

— Было такое с румынами. Однажды столкнулись с полком — весь полк вы-рубили. Казаки наши в самом деле были отчаянными воинами.

Когда рубка — очень страшно снача-ла. Кавалерия летит вперёд, все матерят-ся. Идти в атаку с матерками называлось «барнаулить» — не знаю почему. А че-рез несколько мгновений тебя захлёсты-вает — и ты же ничего не помнишь.

Тебя бьют или ты бьёшь… «Валяешь» на обе стороны. И стоит невероятный мат. Ты теряешь человеческий облик. Конь от запаха крови звереет. И ты зве-реешь. Сливаешься с ним, летишь кен-тавром.

Меня один румын чуть не проткнул. Мы в их строй врубились, была каша. Это только в кино бьются один на один, а в настоящей драке машешь направо и налево, лишь бы попасть. И какой-то румын мне сзади в шею ткнул шашкой. Спасло меня то, что сзади был шерстя-ной башлык, и ещё шея у меня была перевязана из-за ангины. Застряла шаш-ка — иначе с другой стороны вылезла бы. Румына этого коновод мой срубил.

— Когда пришли на немецкую землю, у людей было желание мстить?

— Однажды приехал Будённый, постро-или всех, Будённый выехал вперёд и ска-зал: «Казаки! Вы видели, что сделали про-клятые немцы с нашей Родиной?! Так за каждый сожжённый дом — по сожжённой деревне, за деревню — по городу!» Плен-ных не брали. Даже когда вышел приказ Сталина, что офицеры могут из Кёнигс-берга уйти с правом ношения холодного оружия и наградами, немцы всё равно не сдавались. Они бились до последнего. Они почувствовали: пришёл расчёт.

— Как встретили Победу?— Нас отвели под Минск. Тогда изве-

стен был приказ, что всех специалистов увольняют из армии для восстановления объектов народного хозяйства. Так что я сидел как на иголках. Однажды прибе-гает мой коновод, говорит: «Знаешь, да-вай поцелуемся — война кончилась!!!»

Он дневалил по казарме, в четыре часа утра они перехватили телеграмму, что подписана капитуляция. Я прихожу к начальнику штаба, говорю: «Война кон-чилась». Он говорит: «Так уж и кончи-лась?» — «Кончилась» — «Шутишь, что ли?» — «Какие шутки»… И мы – к комбригу.

— Вы прошли войну. Что она для вас? — Война прошла как какой-то тяжёлый

дурной сон. Как бред, кошмар бесконеч-ный. Такое не хочется помнить. Это гряз-ная, тяжёлая, трудная работа.

Сергей Тепляков.

зом. Выдали новые иран-ские гимнастерки. Старые бэушные галифе и старые ботинки, которые уже по две-три смены наших пред-шественников поносили. Выдали также тёплое бельё, шапки, трехметровой длины обмотки».

«До этого не обращал вни-мания, а в войну заметил: уязвимей всего к холоду ко-ленки. Может быть, оттого, что на коленках у человека нет ничего, сохраняющего тепло: кожа да кости, — вспоминал проживавший до войны на Алтае миномётчик

Мансур Абудулин. — Спа-сала солдата шинель. Полы у шинели длинные. В походе или в атаке это, конечно, минус: путаются в ногах, приходилось засовывать под ремень, чтоб не мешали бежать. А вот во время сна минус оборачивался плю-

223

Судьба крупным планом

Сердце на ладони Легендарный барнаульский хирург Алек-сандр Чеглецов являл собой образец предан-ности профессии врача. К сожалению, я не застал его в живых: Александр Николаевич умер более полувека назад, 30 сентября 1957 года. Однако на Алтае многие его хо-рошо помнят…

Родом из Сибири

Фамилия Чеглецова знакома жителям Барнаула, поскольку ещё в 1963 году в Барнауле именем известного доктора назвали бывший 3-й Заводской проезд.

А мне гораздо ближе стал Александр Николаевич, когда весной 2007 года я готовил очерк об Иване Ретунских, прах которого якобы был захоронен в цент-ре Таллина, аккурат под памятником Воину-освободителю, который снесли власти Эстонии. Его спас от смерти Александр Чеглецов. Очерк «Неубитый солдат» публикуется в этой книге.

Подобных историй со счастливым концом в судьбе этого выдающегося врача было много. Достаточно сказать, что в краевом госархиве хранится уве-систая папка с откликами его бывших пациентов. Фрагменты некоторых от-кликов я использовал в этом очерке.

По рождению Александр Чегле-цов был сибиряк, но не с Алтая, а из Енисейской губернии, которая теперь

именуется Красноярским краем. После окончания медицинского факультета Иркутского государственного универси-тета в 1927 году был направлен на рабо-ту в село Тасеево Канского уезда Сибир-ского края.

Операция … под ружьём

Спустя много лет хирург Чеглецов поде-лился с барнаульским писателем Алек-сандром Баздыревым воспоминаниями о начале своей врачебной практики.

«Как-то на взмыленных лошадях приехали охотники. «Быстрей, человека спасать надо!» Только и успел — шубу накинуть. Привезли прямо в тайгу. Смо-трю — стоит мёртвый медведь, букваль-но в обнимку с охотником, скальп ему стащил когтями. Нож у медведя в жи-воте, рядом — лайка, которую медведь замять успел. Охотник ещё дышал. На меня друзья его ружья наставили: «Не спасёшь — убьём». «Ну, тогда помогай-те», — говорю. В тот момент я здорово испугался, но не операции. Если бы не спас, убили бы».

Через два года Александр Николае-вич стал заведующим Енисейской рай-онной больницей и хирургическим от-делением.

Ученица Чеглецова, основательни-ца алтайской урологии Валентина Бо-рисова-Хроменко в книге «Жизнь во имя жизни» приводит характеристику

Портрет докто-ра Чеглецова работы неизвест-ного художника. Из фондов музея истории медицины Алтая, Рубцовск.

сом: полами шинели очень удобно было укутывать сты-нущие ноги. Более удачную для солдата одежду не при-думаешь! И материал для неё выбран подходящий: шинельное сукно не только греет хорошо, к нему и снег не липнет, и присохшая гли-

на легко удаляется, дождь тоже с него скатывается, быстро оно сохнет. Трудней очищалась сажа».Вступив в должность командующего Западным фронтом, Г.К. Жуков затре-бовал данные о необходи-мом количестве зимней

одежды для войск. В доне-сении на его имя, датиро-ванном октябрём 1941 года, говорится: «В частях фронта недостает: шапок-ушанок начсостава 12 877, шапок-ушанок для рядового соста-ва 50 223, телогреек ватных 136 784, шаровар ватных

| > | продолжение на стр. 224–225

224

ЧАСТЬ III

молодого врача, данную заведующим Енисейским райздравотделом: «Хирур-гическая работа благодаря опытности и квалификации врача А.Н. Чеглецова выросла до необычных размеров в ени-сейских условиях».

Сейчас даже трудно представить, как свыше 80 лет назад ему удалось не толь-ко создать хирургическое отделение, но и оснастить его соответствующими ин-струментами, автоклавом, столами, ме-дикаментами и многим другим. А ещё через несколько лет построить новое здание районной больницы. Отпала не-обходимость направлять больных в Крас-ноярск. Ведь Чеглецов к тому времени освоил многие виды оперативного вме-шательства, в том числе на желудке, пе-чени, селезёнке, почках, кишечнике, чере-пе, операции по поводу травм. Всего же в 1929-1933 годы он провёл, по разным источникам, от трёх до шести тысяч опе-раций. В первом номере «Врачебной га-зеты» за 1933 год опубликовал первую научную работу «Модификация троакара».

Ну а дальнейшая судьба подающего большие надежды хирурга была связана с Барнаулом. Более 20 лет, за вычетом пятилетки, когда он являлся военным врачом, работал здесь. Начинал ордина-тором хирургического отделения окргор-больницы, которую в народе называли «горкой», а ныне — городской больницей № 1. В 1938 году по совместительству его назначили главным врачом скорой помощи. А через год, 6 августа 1939 года,

Чеглецов возглавил отделение неотлож-ной хирургии, которое разместилось в только что отстроенном трёхэтажном хирургическом корпусе № 1 на улице Димитрова, рассчитанном на 75 коек. Александр Николаевич сам набрал груп-пу медсестёр из 40 человек, сам четыре месяца обучал их уходу за травматоло-гическими больными. Конечно же, па-раллельно много оперировал, выступал с докладами на научных конференциях в Новосибирске и на заседаниях научно-го общества врачей Барнаула.

Самородок

В сентябре 1941 года Александра Чегле-цова призвали на фронт. Мобилизация

Бесплатная лечеб-ница, построенная в 1897 году на пожертвования купцов Василия Сухова, Елены Морозовой и Ивана Поляко-ва. Ныне — воен-но-исторический отдел Алтайского краеведческого музея.

168 754, гимнастёрок суконных начсостава 6466, шаровар суконных 8221, свитеров 25 107, перчаток тёплых 89 360, рубах тёплых 89 907, подштанников полу-шерстяных 112 534».В городах и райцентрах, сельсоветах Алтайского края

были открыты сотни приём-ных пунктов, куда поступала тёплая одежда. Уже к 1 де-кабря 1941 года жители Барнаула собрали 42 214 штук тёплых вещей — по-лушубков и валенок, ватных брюк и курток, шерстяных носков и рукавиц. К нача-

лу 1942 года барнаульцы послали на фронт 1772 посылки с тёплыми вещами.Много тёплых вещей напра-вили в действующую армию труженики Бийска. Жители Каменского района, кроме готовых тёплых вещей, со-брали более 100 овчин, око-

225

Судьба крупным планом

врачей приняла в ту пору массовый ха-рактер: 102 медицинских работника го-родской больницы, в том числе 24 врача участвовали в Великой Отечественной войне.

Когда на фронте у Ксении Авдеенко, которая до и после войны работала опе-рационной сестрой горбольницы, спра-шивали: «Где вы получили такую шко-лу?», та отвечала: «У Чеглецова». А её коллега, хирургическая сестра Татьяна Антипина рассказывала: «С Александ-ром Николаевичем не было страшно ни на фронте, ни в тылу».

В годы Великой Отечественной вой-ны Чеглецов служил ведущим и глав-ным хирургом эвакогоспиталя, мед-санбата и фронтовых госпиталей на Волховском, Ленинградском, 3-м При-балтийском, 2-м Белорусском фронтах.

По долгу службы его хорошо знал главный хирург Волховского фронта Александр Вишневский. Тот самый, ко-торый первым применил заживляю-щую масляно-бальзамическую повязку для лечения нагноившихся огнестрель-ных увечий, поныне именуемую «ма-зью Вишневского». После окончания войны Александр Александрович был директором Института хирургии АМН СССР, главным хирургом Министерст-ва обороны страны. В 1953 году выда-ющийся хирург впервые в мире про-извёл операцию на сердце под местной анестезией, а в 1957 году осуществил первую в Советском Союзе успешную

операцию на открытом сердц» с приме-нением отечественного аппарата искус-ственного кровообращения. Так вот: ака-демик Александр Вишневский называл майора медицинской службы, кавалера двух орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны I и II степеней Александра Чеглецова самородком!

«Люблю своё дело…»

Война дала хирургу новый большой опыт. Демобилизованный из Советской армии Александр Чеглецов 14 октября 1946 года был утверждён в прежней должности за-ведующего 2-м хирургическим отделени-ем горбольницы Барнаула. Он исполнял эти обязанности ещё 11 лет, совмещая

Хирургический корпус, построен-ный в 1937–1940 годах.

ло трёх тысяч килограммов шерсти, 150 кож, из которых предприятия местной про-мышленности Камня-на-Оби изготовили шубы и валенки.Один из машинистов Руб-цовского паровозного депо отказался от полагающейся тёплой одежды и просил

отправить её защитникам Советской России. Почин рубцовчан подхватили все железнодорожники края.По данным на 1 февраля 1942 года, славгородцы направили на фронт 562 пары валенок, 108 шуб, 33 телогрейки, 275 фуфаек,

151 ватные брюки, 1270 пар шерстяных носков, 896 пар рукавиц и многие другие вещи. Домохозяйки Рома-нова, Бабина, Владимирова, Кабанова покупали шерсть, пряли, вязали, а готовые изделия — чулки, варежки, носки — сдавали в комис-

| > | продолжение на стр. 226

226

ЧАСТЬ III

их в августе 1950 — феврале 1954 года с должностью главного врача больнич-но-поликлинического объединения № 1, включавшего городскую поликлинику. Это означало массу хозяйственных и ор-ганизационных забот и требовало макси-мума усилий — осмотры населения на завшивленность, на трахому, желудочно-кишечные заболевания, а также на сып-ной тиф, свирепствовавший тогда в крае.

Достаточно сказать, что в 1951 году согласно штатному расписанию в руко-водимом им медицинском коллективе насчитывалось 550 человек, из них 510 женщин. Кроме того, Александр Нико-лаевич являлся депутатом горсовета, участвовал в многочисленных совеща-ниях, часто вылетал в районы края, кон-сультировал коллег и больных, читал лекции, занимался научной работой.

Тем не менее все эти годы Чеглецов почти ежедневно делал по несколь-ко операций в день. «Люблю своё дело, ради его совершенствования и сохра-нения жизни человека готов пойти на всё», — любил повторять Александр Ни-колаевич.

По воспоминаниям Валентины Бо-рисовой-Хроменко, «работая с ним, мож-но было чего-то и не знать — объяснит. Не стыдно было признаться, что чего-то не знаешь… Но плохо относиться к сво-им обязанностям было просто невоз-можно… В то же время он был строгим. Три-четыре обхода больных в день для заведующего хирургией в 1-й городской

больнице были нормой… А по вече-рам, когда больные засыпали, собирал не занятых на дежурстве сестёр, нянь и младших врачей, читал лекции, знако-мил со своим опытом… Работать с ним было легко».

Ещё до начала войны Чеглецов сде-лал первую в истории края операцию на сердце.

6 апреля 1936 года в окргорбольницу попал молодой человек Яков Трофимов с ранением сердца. Едва началась опе-рация, ассистент шепнул: «Больной не дышит». Пульс не прощупывается, на-ступила клиническая смерть. Тогда до-ктор, зажав ранку пальцем, стал масси-ровать сердце и спас пациента. «Самым трудным, — позже вспоминал хирург, — оказалось наложить швы на живое сер-дце. Оно билось, трепетало, вырывалось из рук, как рыбка».

А этот случай подробно описан в но-мере «Алтайской правды» за 6 августа 1957 года. Михаил Росляков был достав-лен в горбольницу в состоянии клиниче-ской смерти. Несмотря на это, заслужен-ный врач РСФСР Чеглецов приступил к операции. Он вскрыл грудную полость, околосердечная сорочка была пере-полнена сгустками крови, сердечная мышца уже не двигалась. Хирург начал массировать сердце, производить искус-ственное сжатие и разжатие сердечной мышцы, воспроизводя её естественное сокращение. Одновременно с этим ас-систенты производили искусственное

сию по сбору тёплых вещей. За короткий срок они подготовили для защитни-ков Москвы более 100 пар изделий теплых вещей.Надо сказать, что люди, жертвовавшие для армии, в которой сражались их

сыновья, мужья и братья, жили в большинстве своём далеко не в достатке и тем не менее без всякого принуждения пошли на этот шаг, сами зачастую оставаясь полураздетыми и разутыми.

Из книги Константина Сомова «Война: ускоренная жизнь»

227

Судьба крупным планом

кислородное дыхание, вливали кровь, вводили физиологический раствор. Поя-вились первые признаки самостоятель-ного сокращения сердца, сначала сла-бые, потом всё сильней. Операционная сестра Ксения Кадышева воскликнула: «Да он же живой!» После окончания опе-рации Александр Чеглецов вышел в ко-ридор к жене. Она не поверила, что муж жив: «Зачем меня обманываете?!» Одна-ко больной пришёл в себя, поправился, выписался из больницы.

«Вязание кружев»

В музее истории медицины Алтая, орга-низованном рубцовским врачом Иваном Беккером, имеются рисунки пластиче-ских операций, изящно выполненных Александром Чеглецовым. Ведь после войны было много увечных фронто-виков — без носа, уха, других органов. Например, бывшему воину Григорию Фролову, у которого осколком снаряда оторвало нос, был пришит хрящ ребра, ак-куратно укрытый лоскутком кожи боль-ного. Первым среди коллег в крае Чегле-цов взялся за операции по устранению врождённых или вызванных болезнями уродств, проводил сложные полостные операции, устранял косолапость.

Маргарита Анисимова, в 1965–1982 годах возглавлявшая коллектив, в книге «Первая городская больница. История – летопись. Годы 1897–2007» подчёрки-вает, что «наиболее часто проводимые им операции — ушивание ран сердца, эзофагопластика, тотальная резекция желудка, резекции долей печени».

Александр Николаевич впервые в Ал-тайском крае провёл 17 операций на лёг-ких. В 1934 году врачи-хирурги Констан-тин Зеров и Александр Чеглецов после стажировки в Москве впервые на Алтае произвели прямое переливание крови. В 1939 году при горбольнице было орга-низовано первое на Алтае отделение пе-реливания крови. В 1955 году под местной анестезией Чеглецов удалил у пациент-ки эхинококковую кисту перикарда.

«Он спешил на помощь людям не толь-ко когда требовалось спасать главное —

жизнь. Он хотел, чтобы её не омрачали физические и моральные мучения», — писал о докторе Чеглецове в книге «Это и есть жизнь» Александр Баздырев.

Экспонатами краевого краеведче-ского музея стали именной скальпель и самодельный хирургический фартук выдающегося барнаульского врача. Ко-нечно, инструментарий хирурга более чем полувековой давности несравним с современным оборудованием и новей-шими медицинскими технологиями.

Недаром доктор Чеглецов опубли-ковал в «Алтайской правде» в 1941 году такие вот строки: «Конструкторы не лю-бят медицину. Они изобретают всякие сложные механизмы, а вот нас, хирур-гов, никак не избавят от простой порт-новской работы…»

Ему вторит не менее известная его ученица Валентина Борисова-Хромен-ко: «В то время единственной помощью хирурга был рентген, а главные инстру-менты — умная голова да умелые руки. Как у Чеглецова. Он оперировал свобод-но, быстро, как кружева вязал. Все хирур-ги, и я в том числе, любовались такой работой, присутствуя на его операциях».

И это вопреки тому, что руки у него вроде неподходящие для хирурга: паль-цы короткие и толстые. К тому же врач был левшой, поэтому одинаково умело работал обеими руками, а это — ред-кость для хирурга.

Уроки бескорыстия

Александр Чеглецов исповедовал про-стую истину: природа — мастер, а хи-

Коллектив сотруд-ников окргорболь-ницы, 1934 год. В центре Алек-сандр Чеглецов. Из книги «История горбольницы №1».

ЧАСТЬ III

рург всего лишь её подмастерье. Он должен помогать гармоничности её развития, вмешиваясь лишь тогда, ког-да появляется опасность разрушения или саморазрушения.

Десятки писем приходили непо-средственно Александру Николаевичу, в редакции газет, органы управления здравоохранением и в Барнаульскую городскую больницу. В них бывшие па-циенты благодарили своего спасителя, посвящали ему стихи, рассказывали о себе, приглашали в гости, ждали от него ответа. Часто приходили благода-рить лично.

Вот что писали родственники Тама-ры П.: «После сыпного тифа у нашей Тамары вследствие осложнения оголи-лась левая сторона лица, так, что видны были зубы. С таким лицом она жила с 7 до 22 лет. Хотя что это была за жизнь! Доктор Чеглецов провёл семь операций, и щека была восстановлена».

Нина Потапова приехала из деревни в Барнаул в 1949 году. «Мне было 16 лет, — вспоминала она. — Стою на оста-новке. Вдруг ко мне подходит мужчина, указывая на шею, спрашивает: «Что это у вас?» Я отвечаю: «Бусы». «Да нет, — го-ворит он, — у вас щитовидка увеличена, уже с куриное яйцо. Я хирург и могу вас прооперировать». Так я познакомилась с Александром Николаевичем. С тех пор щитовидка меня не беспокоит. Я ему бесконечно благодарна».

Жительница Барнаула Алла Логи-нова, бывший директор бывшего барна-ульского кинотеатра «Октябрь», 23 янва-ря 2009 года рассказывала в «Алтайской правде»: «Когда в Барнаул прилетел ак-тёр Сергей Филиппов, сыгравший роль Кисы Воробьянинова в картине «Две-надцать стульев», мне позвонила медсе-стра известного хирурга Чеглецова. Ока-залось, во время войны он оперировал артиста в Ленинграде, удалил половину желудка и запомнил пациента. Просил передать ему свой телефон.

Артист тоже хирурга не забыл. Когда я сказала, что Чеглецов теперь живёт на Алтае, Филиппов удивился и обрадовал-ся. Взял номер его телефона. А вот встре-чались они или нет, мне неизвестно».

А это — слова Валентины Борисовой-Хроменко: «Господи, я так благодарна этому замечательному хирургу и Чело-веку за всё то, чему я научилась от него».

Маргарита Анисимова подчёркива-ет, что «в автобиографии он указывал, что в крае работает более 30 его учени-ков». На самом деле он скромничал: их было гораздо больше, включая тех, кого он учил на курсах, семинарах, во время операций.

Александр Николаевич был очень требовательным и к себе, и к другим.

День и ночь проводил в больнице, даже жил на её территории.

От первого брака Чеглецов имел двоих детей: дочь Валерию и сына Николая. Но они избрали себе иные профессии. А уже после его смерти появились внуки, которые продолжи-ли дело деда. Алексей Власов работает хирургом отделения сочетанной трав-мы Барнаульской горбольницы № 1, а его брат Константин — врач отделе-ния гнойной хирургии краевой кли-нической больницы. Даже сегодня им доводится встречаться с пациентами, которые с гордостью говорят: «А меня лечил Чеглецов!»

В их семьях помнят, что домочадцам крепко доставалось от деда, если они уступали уговорам и принимали подар-ки за спасение близких им людей. И это тоже был урок бескорыстия замечатель-ного врача!

…30 сентября 1957 года утром Чегле-цов оперировал девятимесячного малы-ша с ущемлённой грыжей. Хотя самого врача беспокоило сердце — он страдал стенокардией, недавно перенёс инфаркт. Операция у малыша прошла успешно, однако после обеда хирург почувство-вал себя плохо и вскоре скончался.

Горожане были потрясены его скоро-постижной смертью. Очевидцы утверж-дают, что хоронил Александра Чеглецо-ва буквально весь Барнаул.

Говорят, что поныне на Булыгин-ском кладбище 30 сентября собира-ются люди, спасённые им, а также их потомки…

Анатолий Муравлёв.

Судьба крупным планом

229

Мысли на склоне жизни

Пётр Пименов — фронтовик, учитель, музейщик и писатель. Он один из первых в крае лауреатов премии имени Степана Титова. Организовал краеведческие музеи в Залесовском и Советском районах. В 2001 году Пётр Артемьевич издал книгу «Советский район. История и современ-ность». Он выявил по различным источ-никам более тысячи погибших в годы Великой Отечественной войны земляков, нигде не значившихся по официальным документам. Собранный материал опу-бликовал в районной газете, позже была издана книга «Они ковали Победу. Они сражались за Родину. Трудармейцы». Но главным литературным трудом автор считал рукопись под названием «Прожи-тое», фрагменты из которой мы предла-гаем читателям книги.

Крестьянский сын

«Мои предки ещё помнили крепостное право. Прапрадед Федот Пименов был безземельным крестьянином деревни Гастыж в Одоевском уезде Дряплов-ской волости Тульской губернии. Мой дед Евмен Павлович с малых лет был отдан в деревенскую бригаду, работав-шую в Москве. Научился столярничать, кузнечить, стеклить, но больше всего ему нравилось портняжить. Эти навы-ки пригодились ему в Германии, когда попал в плен к немцам. Домой вернулся только в 1920 году. Во время голода 1921 года перевёз семью на Алтай.

Моя малая родина — посёлок Чуди-ново в предгорьях Салаирского кряжа, на границе Алтая, Кузбасса и Новоси-бирской области. Он окружён высокими сопками с выступами гранита, извест-няка, густо заросшими елью, пихтой, берёзой, осиной, черёмухой, кустами малины, красной и чёрной смородины и высоким, густым разнотравьем. Для меня это самое красивое место на Алтае.

В нашей семье было пятеро детей, но младшая сестра Нина умерла в шестиме-

сячном возрасте, и нас осталось четверо братьев — я, Николай, Алексей и Павел. За стол садились все сразу, ели из одной миски. Отсутствием аппетита никто не страдал, чуть зазеваешься — густики не поешь. К еде относились с уважением, закон в доме был прост: что на стол по-ставили, то и кушай, не нравится — вы-лезай из-за стола.

Отец наш не пил хмельного, не ку-рил. Вместе с мамой они много работа-ли в личном хозяйстве и в колхозе. Дома он учил нас азам различных ремёсел: портного, кожевенника, плотника, уходу за скотиной, хлеборобскому делу. Мама учила уходу за огородом, домом, двором, следила за нашей учёбой. До сих пор помню, как просто она объясняла одно-значность деления углом и двоеточием, что для меня почему-то было великим таинством».

Готовность к защите Отечества

«Нас готовили к защите Отечества. Я был политруком Гунихинского пункта всео-буча, где мы после школьных занятий или работы изучали военное дело, ко-торое вели вернувшиеся по ранению сержанты и офицеры. Они, хлебнувшие фронтовых впечатлений, не давали спу-ска ребятам.

В 8–10-х классах военная подготовка велась по 110-часовой программе — два часа в неделю. Мы занимались в стрел-ковых, санитарных, противохимиче-ских, спортивных кружках, принимали участие в соревнованиях по нескольким видам спорта и технических знаний. На школьных уроках географии учились ра-боте с топографической картой и компа-сом, ведению топографической съёмки. Нас обучали оказывать первую помощь при несчастных случаях, ранениях, ар-тиллерийском обстреле, поражении отравляющими веществами. Мы знали свою группу крови, умели её переливать.

Да и дома появилось немало новых обязанностей. После того как в конце 1941 года отца призвали в армию, я стал старшим в семье. Приходилось мно-го помогать маме, заниматься с тремя

Связист Пименов.Фото военной поры.

ЧАСТЬ III

230

младшими братьями. В этих условиях подростки военной поры быстро взро-слели, проявляли инициативу и само-стоятельность.

Мы искренне стыдились показывать слабости. На медицинской комиссии при военкомате волновались больше, чем перед экзаменами в школе: не дай Бог прискребутся к чему-нибудь.

Одногодки давно были на фрон-те, а меня браковали по зрению. Чтобы скрыть близорукость, я выучил наизусть все буквы таблицы окулиста и чётко отта-рабанил врачу строчки, что позволило ко-миссии признать меня годным к военной службе. Однако райвоенком знал о моей близорукости и угрожал мне тем, что на-правит в трудармию. А её я боялся боль-ше, чем фронта. Дело в том, что в село вернулся из трудармии знакомый — ху-дющий, с обмороженными ногами. От такой безрадостной перспективы меня спасло то, что я случайно узнал о наборе в радиошколу. Написал заявление добро-вольца, прошёл обучение в Воронежской школе радиоспециалистов и наконец в 1943 году оказался на фронте».

Привычное дело…

«Первый бой. Страшно было — не пере-сказать! Чего уж там лукавить, мурашки спину сводили. Хотелось зарыться на дне окопа, лишь бы не слышать утроб-ных взрывов снарядов, хлопков мин, свиста пуль и осколков.

Вскоре я почувствовал, что привы-каю к этим вчера ещё пугавшим меня звукам боёв. Мои поступки становились всё осмысленнее. Зарождалось то чувст-во, которое было похоже на предвиде-ние поведения противника, однополчан и командиров.

Бывали и спокойные дни на фронте. Не всё же время стрелять да отстрели-ваться, налаживать связь и пополнять боекомплект. Иногда и отдохнуть надо, и пошутить. Чуть появлялась передыш-ка, как уже слышался солдатский хохот. Кто-то в пляс пускался, кто-то пел...

Солдату без малой сапёрной лопатки никак нельзя. Но надо ж было такому

случиться: перед одним из боёв мы с то-варищем оставили их в машине. В ходе атаки вынуждены были залечь под ог-нём немецких пулемётов. Надо окапы-ваться, а лопаток нет. Чтобы хоть как-то укрыться, пришлось ковырять поле ложкой. Выручил проползавший мимо санитар. Однополчанин работал лопат-кой, а я руками выбрасывал землю на бруствер. Успели углубиться на 25–30 сантиметров — начался обстрел. Как мы вдвоём в эту узкую, неглубокую щель втиснулись?! Не знаю! Осколок разбил рацию, ранил в ногу товарища, а я отде-лался страхом. С тех пор сапёрная лопат-ка всегда была со мной.

Домой писали письма при первой же возможности. Родные регулярно от-вечали. Много чего солдату хотелось написать. Но все письма внимательно прочитывались цензурой, и «лишние подробности» тщательно затушёвыва-лись. Там, где надо, были твёрдо убе-ждены: враг не дремлет! Вот и прихо-дилось опускать в письмах не только боевые и географические, но даже жи-тейские подробности».

Радиобоязнь

«Связистам не положено отсиживаться в блиндажах. Не в обиду скажу пехотин-цам, они часто пользовались спаситель-ной глубиной окопа в то время, когда связисты были вынуждены под огнём врага выбираться из него наверх, чтобы восстанавливать связь.

Не знаю, как на других фронтах, но на 3-м Украинском «танкобоязни» я не за-мечал, а вот «радиобоязнь» испытал на себе не раз. Не успеешь с командиром батареи прийти к пехотинцам, чтобы их поддержать миномётным огнём, как вдруг слышишь: «Ребята! Радист при-шёл» — и как от огня солдаты убегают по окопу в сторону. Поэтому мне гото-вили укрытие в 20-30 метрах от ближай-ших окопов.

Дело в чём? Фашисты хорошо знали, что рядом с радистом, как правило, нахо-дится офицер, быстро и умело пеленго-вали рации и тут же начинали обстрел.

Пётр Пименов — фронтовик, учитель, писатель и музейщик.

231

Судьба крупным планом

Во время обороны рацию не включа-ли из-за возможности быстрой пеленга-ции врагом. Поэтому мне нередко при-ходилось по приказу командира взвода связи бывать и телефонистом.

Мы пользовались переносной раци-ей 6ПК («Шесть ПК трёт шею и бока» —это про неё), оснащённой громоздкой си-стемой аккумуляторного питания. Для переноски банок с кислотой использо-вался ящик, но он не спасал солдатские брюки и шинель от кислотных ожогов.

Довелось ознакомиться и с оснащени-ем немецких связистов. Их ящик для пе-реноски кислоты — добротный, с удобной ручкой, подогнанными к банкам крышка-ми — ничего по сторонам не расплеска-ешь. Также имелся нож с кусачками для работы с телефонным проводом.

На всю жизнь запомнил восстановле-ние телефонной связи во время боёв под Секешфехерваром в Венгрии. Мы оказа-лись один на один с вражеской пехотой и танками, наша пехота не выдержала и отступила на более выгодную пози-цию позади нас. Спасло то, что удалось попасть 120-миллиметровой миной во вражеский танк. Он взорвался, следо-вавшая за ним пехота оторопела, но зато чаще заработала вражеская артиллерия.

А тут — команда: «Пименов! Нет связи! Быстро на линию!» Вскоре с их стороны раздался характерный свист подлетающего снаряда. Мощный взрыв подбросил пласт земли в том самом ме-сте, где должен был оказаться я, если бы был чуточку порезвее. Но на личные переживания уходят мгновения, бата-рея ждёт связи. Чтобы оголить провода, в ход идут зубы. Чертыхаюсь про себя, что нет у нас, как у немцев, ножа с кусач-ками. Наконец провод соединён, связь установлена и можно упасть в окоп... За этот бой мне вручили медаль «За отвагу».

Как солнце взойдёт на сажень — начинаем уроки

«Гражданским человеком я стал 10 янва-ря 1946 года. И не просто гражданским — учителем и заведующим Костылевской начальной школы Залесовского района.

Пётр Артемьевич и Анна Павловна Пименовы.

Лихорадочно вспоминаю, как учили меня учителя, советуюсь с коллективом педагогов Гунихинской семилетней школы. Разыскиваю литературу по пе-дагогике, методике обучения и воспита-ния, занимаюсь самообразованием.

В посёлке под школу решили отре-монтировать половину здания конторы колхоза. За три дня сбили печь, засте-клили, побелили, собрали мебель, и на-чались занятия. Часов ни у меня, ни у кого во всём посёлке не было. Догово-рился с детьми, родителями: как солнце взойдёт на сажень, то есть на два метра над землёй, — начинать уроки.

Целый день был с детьми. Прошёл урок — выполняем домашнее задание. Перемена — дети играют на улице, ката-ются на санках с берега реки Елбань. Ещё такой урок — и обед. После обеда ещё два урока. Занятия веду сразу с первым, вторым, третьим классами.

Солнце на закат — и ученики домой. В шестидесятых годах так стали рабо-тать школы с продлённым днём. Кстати, дети до окончания учебного года не но-сили домой сумки, книги.

В начале августа 1946 года я был пе-реведён учителем и заведующим Пещёр-ской начальной школы. А ровно через год мне предложили место директора Гуни-хинской семилетней школы — той, в ко-торой я был учеником пять лет назад...»

* * *

С супругой Анной Павловной Пётр Артемьевич Пименов воспитал шестерых детей. Скончался 29 января 2013 года.

ЧАСТЬ III

232

Обвенчанные войнойКатя Катаева никогда не видела этого солдата. Но решила твёрдо: фронт Семёна у неё не отнимет.

Наверное, самое трудное в жизни — найти своё счастье. Вернее, даже так: раз-глядеть его. В марте 1944 года в далёкое алтайское село с абсолютно военным на-званием Генералка пришло Екатерине Катаевой письмо с фронта. Незнакомый офицер Семён Алекимов предлагал пере-писываться. В войну такие заочные зна-комства были делом обычным. Редкость другое — этот военно-полевой роман про-должается и по сей день.

«Письмо тебе, пляши»

— У нас в деревне к тому времени все девчонки с «заочниками» переписыва-лись, — рассказывает Екатерина Кар-повна. — Женихов-то наших уже поуби-вало всех. Я ведь тоже на войну парня проводила. Получила от него несколько писем, а под Сталинградом он погиб.

Это сейчас от Генералки осталась пара домов, а тогда жителей здесь хва-тало на два колхоза, в одном из которых Екатерина работала счетоводом, а пред-седательствовал Фома Теплухин. Мо-лодой был, горячий, счастье искал ме-тодом проб и ошибок, оттого женат был дважды, а на войну всё равно ушёл хо-лостым. Попал в сапёры, служил вместе с Семёном Алекимовым из Башкирии, круглым сиротой.

Семён, когда приходил почтальон, даже головы не поднимал — ему писем ждать было не от кого. Фоме стало жаль друга.

— Он мне говорит: «Я тебе дам адрес девушки из нашего села, она порядоч-ная, бухгалтером работает», — вспоми-нает Алекимов. — Тогда я сел сочинять письмо. Особо не мудрил: написал, что работал учителем русского и литера-туры. Написал, что никого у меня нет, а получить письмо душевное очень хо-чется...

Уже через неделю пришёл к Семёну командир и сказал: «Письмо тебе, пля-

ши!» А Фома, одаривший Семёна и Ка-терину любовью, до своего счастья так и не дожил: погиб в 1945 году в Восточ-ной Пруссии.

— Немцы прорывались из кольца, в окопы бросили всех, сапёры воевали вместо стрелков, — Алекимов говорит медленно и будто видит не нас, не квар-тирку в Барнауле на проспекте Социали-стическом, а совсем другие картины. — Фома был в окопе, снаряд упал рядом, и ему большой осколок прочертил лоб слева направо. Фома не мучился. По во-енным меркам — лёгкая смерть, для хо-рошего человека.

С фотографией прощался перед каждым боем

Отец Семёна погиб в Гражданскую, так и не увидев родившегося в 1918 году сына. Мать умерла, когда ему было шесть лет. Фамилия у мальчишки была на самом деле Григорьев, но в детдоме в Уфе записали Алекимов, да ещё и сде-лали из чуваша татарина. Семён вырос, выучился на учителя, был призван в ар-мию, попал на Финскую войну в 1940 году, крепко там обморозился и даже был комиссован. Но потом его снова забрали в армию — шаги войны были опять уже слышны и стране требова-лись те, кто понюхал пороху. Обычная судьба для людей того поколения.

— Не до девчонок было, не до тан-цев, — улыбается он в ответ на мой вопрос о довоенных подругах. — Меня направили в военно-инженерное учи-лище. По 15 часов занятий. После этого хочется только спать...

Катя Катаева родилась в 1924 году. Её отец умер в 36-м, детей растили мать и дядьки с тётками — братья и сёстры отца. Катя была старшей из пятерых детей. Но повезло — выучилась на бух-галтера и по деревенским меркам стала большим человеком. Местные парни её, «шибко грамотную», боялись и прозвали «недотрогой». А она отвергала ухажёров просто потому, что стеснялась.

— Я себя считала некрасивой, — улы-бается Екатерина Карповна. — У Пушки-

233

Судьба крупным планом

на есть строчка: «Кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосводе». Я думала, что это как раз обо мне. А Семён в первом письме фотокар-точку попросил прислать. Наши девчон-ки обычно хитрили — посылали карточ-ки тех, кто покрасивше. Но мне схитрить было нельзя — Фома-то меня знает...

Однако стеснялась Катя Катаева зря: фотография поразила Семёна.

— На снимок смотрю — какая краса-вица! — Семён Павлович улыбается. — Я эту карточку потом всегда с собой но-сил, перед каждым боем смотрел на неё и прощался.

Смерть была третьим действующим лицом в этом романе. Сапёрам больше всего доставалось при немецких ави-аналётах. Порой спасало только обык-новенное чудо — как в июле 1944 года, когда взвод старшего лейтенанта Алеки-мова попал под жестокую бомбёжку.

— В первый день покружил немец-кий самолёт, посмотрел, — рассказы-вает старый солдат. — Потом мы ещё два дня строили спокойно, а как пошла техника, прилетели бомбардировщики и нас разбомбили. Они подождали, пока мы построим, — не на пустое же ме-сто бомбы кидать. Я под обрыв в речку бросился, за ветки ивы уцепился и всю бомбёжку висел. Хоть и контузило меня, а всё равно за иву держался. От моего взвода меньше половины осталось.

И было такое с Семёном Павлови-чем не раз и не два. «На фронте за один день, с утра до ночи, десять жизней про-живёшь и десять смертей, — говорит он. — Там всегда найдётся причина для смерти».

Семён и Катя, не сговариваясь, реши-ли вырвать у войны своё счастье.

— Всю нашу деревню выхлестала война, — говорит Екатерина Карпов-на. — И я решила, что хватит ей. Даже не думала про похоронку. Я знала, что Семён вернётся живым.

Свадьба в день победы

Письма с фронта становились всё неж-нее. Семён Павлович, осмелев, уже при-

писывал в конце «целую». Правда, от-ветных нежностей не дождался. «Я себе такого позволить не могла даже на бумаге», — смеётся Екатерина Карпов-на. А до слова «люблю» дело не дошло и у Семёна — это поколение такими словами не разбрасывается.

Демобилизовали Семёна только в 1946 году, после войны с Японией. И во всём Советском Союзе было только одно место, где его ждали, — небольшое село Генералка. И один человек — Катя Катаева. Семён поехал к ней.

А Катя и не ждала.— Он — офицер. Я думала, поедет

или к себе в Башкирию, или в Москву, зачем ему наша деревня? — рассуждает Екатерина Карповна. — У нас ведь даже радио не было, а телефон в сельсовет только после войны провели.

Впрочем, наверное, Екатерина Кар-повна по-женски хитрит. Позже она призналась, что кремовое платье, став-шее потом свадебным, купила во вре-мя поездки в город Змеиногорск не без умысла, в глубине души знала: не забу-дет её сапёр.

— Ну да, я думала, что так просто наша переписка не кончится, — при-знаётся с хитрой улыбкой Екатерина Карповна. — Столько писем, и каких!

Семён на перекладных добрался до райцентра Чарышское. Оттуда до Гене-ралки — ещё 35 километров. О рейсовых автобусах тогда никто и не мечтал — хоть бы попалась телега попутная. Из Чарыш-ского Семён позвонил в Генералку.

— Прибегает подружка, кричит: «Тебя к телефону!», — говорит Екатерина Кар-повна. — У меня аж руки затряслись. Трубку беру, а там голос говорит: «Это я, Семён».

В Чарышское за Семёном отряди-ли лошадь. Екатерина Карповна ехать постеснялась. Вызвалась местная по-чтальонша Дарья Тимофеева: «Два года вам письма таскала — хоть взглянуть теперь на жениха твоего!»

Прибыл Семён на следующее утро, 29 августа. Он ехал по Генералке, а вдоль дороги стояли и плакали генераловские вдовы. Из полутораста ушедших на вой-ну здешних мужиков вернулись только

ЧАСТЬ III

234

Екатерина и Семён Алекимовы.

трое. Вдовы и матери вышли посмо-треть, как это бывает: пришёл солдат с войны.

— У нас дома летом умывальник ве-шали на крыльцо, — говорит Екатерина Карповна. — Вышла я умываться, а он стоит возле забора. Мы оба как окамене-ли. Поздоровались. Потом он в избу за-шёл, начал знакомиться с мамой, с бра-тьями и сёстрами.

Был у Семёна в Генералке один сол-датский долг: на следующий день после приезда вместе с Катей пошли они к ро-дителям Теплухина.

— Они же Семёна ждали, как самого Фому, — говорит Екатерина Карповна. — Человек, который знает, как сын погиб и где похоронен, — это в то время вели-кое дело было.

А Фома будто и с того света продол-жал руководить их судьбой: в его доме впервые уложили Семёна и Катю в одну постель.

— Да, у Кати дома спали мы в разных комнатах, а вот родители Фомы посте-лили нам вместе, — улыбается Семён Павлович. — Что было? Всё по-хороше-му...

Утром пошли назад, к Катаевым, а на пути — сельсовет. Тут Семён и сказал: «А чего же это мы мимо идём?» В об-щем, незамысловатым было предложе-ние руки и сердца. Зашли и расписались. Егор Шаньшин, секретарь сельсовета, один из троих вернувшихся генералов-ских фронтовиков, узнав, что Катя и Семён пришли жениться, сделал моло-дым подарок со смыслом.

— Сегодня что за день — 31 авгу-ста?! — сказал Егор. — Запишу я вас 3 сентября — в день победы над Япони-ей. Это кое-что значит в истории!

Вот так: 3 сентября 1945 года история Второй мировой закончилась, а 3 сентя-бря 1946 года началась история семьи Алекимовых, проросла, как травинка на пепелище. Вышло из той травинки гро-мадное дерево жизни: у Алекимовых три дочери, трое внуков и одна внучка и уже трое правнуков. Из четверых вну-ков и правнуков получились художни-ки-иконописцы. Воспитанные на уди-вительной истории любви, потянулись

к Богу, потому что и без него здесь явно не обошлось.

— Мы-то про Бога не думали, комсо-мольцы были. А вот он, видать, про нас помнил, — признаёт Екатерина Карпов-на. — Ведь какую судьбу дал...

«Прочитай, Катя, письмо. Оно написано от души»

Алекимовы показали нам письма Семё-на. На фронте сапёр сохранить Катины «треугольнички» не мог.

«10.03.44. Привет с фронта. Катя, здравствуй. Шлю тебе наилучшие поже-лания счастья и здоровья. Ты, конечно, не знаешь, кто тебе пишет это письмо, так как ты никогда не видела меня, и по-этому ты, возможно, удивишься, полу-чив данное письмо. Прочитай, Катя, его, оно написано от души.

Сегодня, после многодневных горя-чих боёв, мы первый раз имеем немного свободного времени. И вот на досуге, за-быв боевые тревоги, мы с другом вспом-нили минувшие денёчки. Нам почему-то вспомнились деревенские вечёрки, гулянки и песни под гармошку. (...)

Мы поняли, что очень плохо, если не имеешь хорошей подруги, кото-рая писала бы сюда, на фронт, душев-ные, нежные письма. Письма, полные любви и ласки. Я попросил познако-мить меня с девушкой, которая могла бы быть моим другом, он согласился и дал твой адрес.

Судьба крупным планом

Катя! Очень трудно знакомиться с человеком, если его ни разу не видел. Так ведь? Но знаешь, иногда даже такие знакомства перерастают в пламенную дружбу. (...) Мой друг — хороший заду-шевный товарищ. Ты его знаешь, ведь вы с ним работали вместе. Я веду речь о бывшем председателе вашего колхоза Теплухине.

Так вот, будем знакомы: моя фами-лия Алекимов, а зовут и величают Се-мён Павлович. Я офицер, так же, как и Теплухин, который приехал сюда не-которое время назад, окончив военное училище. Мы с Теплухиным одногод-ки, то есть 1918 года рождения. Раньше, до армии, я работал учителем русского языка и литературы в 5-х, 6-х, 7-х клас-сах, был завучем. В армии учился и вот выучился на офицера.

Катя! Я желал бы иметь с тобой пе-реписку, если ты не против. Напиши мне, хочешь ли ты иметь знакомство со мной. Вообще у меня никого нет, ни родителей, ни родных, я рос в приюте. Мне очень хочется иметь хорошую де-вушку, которая любила бы меня и жда-ла. Скажи, Катя, можем мы с тобой по-знакомиться?

Конечно, ты обязательно должна прислать мне своё фото. Мне хочется посмотреть, какая ты. После получения твоей фотокарточки я вышлю свою. Хо-рошо? Договорились?

Напиши мне подробно о себе: как ты живёшь, где работаешь, где училась и т. д.

Пиши побольше, тебе это ничего не сто-ит, а мне будет интересно. (...) Быть мо-жет, если будем живы, ещё и увидимся.

Мне сейчас хотелось бы получать от тебя хорошие дружеские письма. Ты, конечно, знаешь: здесь, на фронте, пись-мо для нас — это радость, а радости на фронте вообще мало. Здесь мы ждём письма так, как ничего в жизни никог-да не ждали. Катя, напиши что-нибудь, я буду рад. Всё, до свидания. С сердеч-ным приветом, Сеня».

«19.06.44. Привет с фронта! Здрав-ствуй, Катя. Посылаем мы тебе нашу любимую фронтовую песню «Тёмная ночь». Храни эту песню, в ней показа-на вся душа фронтовика, его глубокая грусть и тоска по любимой, его беспре-дельное стремление жить и презрение к смерти. Мы с Фомой Кондратьеви-чем часто поём эту песню, которая нас всегда сильно волнует. (...) Катюша! Ещё я шлю тебе здешний фронтовой цветок, который растёт там, где сейчас идёт война, и над которым рвутся снаряды, сея смерть и разрушения. (...)

Многому нас научила война. Только здесь человек понял цену жизни, сущ-ность дружбы и потребность в близком человеке. Я всегда думаю, как бы встре-тить тебя и когда это будет. Золотко! Пиши, буду ждать. С приветом, твой но-вый друг Сеня».

Сергей Тепляков.

ЧАСТЬ III

236

«Война перегорала в душе отца...»

Известный на Алтае писатель Георгий Егоров — наш земляк, родился в селе Тюмен-цеве. Он автор знаменитого романа «Со-лона ты, земля!», не раз переиздавали его произведения «Крушение Рогова», «Книга о разведчиках», «Люди знают все», «Гово-рят живые и мертвые», «Горсть огня». Од-ним из первых он проявил интерес к такой неоднозначной фигуре в русской истории, как Колчак, и создал документальный роман-эссе «Колчак Александр Васильевич. Последние дни жизни».

Георгий Егоров принадлежал к той ко-горте фронтовиков, кого судьба наделила писательским даром. Благодаря их талан-ту, искренности, честности современный читатель может понять, что такое вой-на. Представленный здесь портрет писа-теля не похож на другие. Это не жизнео-писание, а скорее две грани личности. Одна грань — воспоминания сына писателя об отце-фронтовике, другая — фрагмент из «Книги о разведчиках» самого Егорова. В них видно, как неотступно следовала за бывшим разведчиком война, какое раз-ное преломление находила она в его жизни и творчестве.

Отец

Первое воспоминание об отце. Мне года два. Я стою на табуретке, а отец бреет мне голову. Наверное, опасной брит-вой (были ли тогда безопасные?) Я по-тихоньку втягиваю, втягиваю голову в плечи.

— Н-ну-ка с-с-стой прямо!Отец после контузии на фронте силь-

но заикался. Его правая раненая рука с большим и глубоким шрамом на локте-вом сгибе была нечувствительной, и он, видимо, боялся порезать меня — поэто-му нервничал (это я сейчас так думаю).

Я не смел ослушаться сердитого отца, выпрямлялся. Но потом опять не-произвольно начинал ёжиться.

Зачем отец брил мне голову? У меня с рождения были редкие светлые воло-сики, не погустели они и к двум годам. И отец решил вмешаться в природный процесс на моей голове.

…Сейчас мне за шестьдесят. У меня до сих пор густые темные волосы, теперь с сединой, конечно. Почему-то слегка вьющиеся, хотя у отца были прямые во-лосы, не вьются волосы ни у мамы, ни у моего младшего брата.

Не знаю, бритьё ли помогло, природа ли взяла своё, но отец никогда не был пассивным созерцателем событий — принимал свои меры.

«Дядя немец в папу стрелил»

Я сижу у отца на коленях. Передо мной на столе его большая рука (другой он придерживает меня). На руке, на сгибе — страшная рана, затянутая тонкой кожей. Она «дышит», когда отец шевелит рукой. Я осторожно прикасаюсь к ней пальцем и сообщаю маме:

— Дядя немец в папу стрелил.Наверное, я повторяю мамины же

слова. Но мне жалко папу, нет, даже не папу — он большой и сильный, а его руку; других же слов я не нахожу.

Странно, но у меня нет ненависти, ни даже злости к «дяде немцу». Может, дети ещё не умеют ненавидеть? А ведь стрельни этот немец правее — и не было бы меня.

Твардовский и яичница

В юности, молодости отец очень любил Маяковского. Маяковским его заразил школьный друг. (Не зная этого, в шко-ле увлекался ранним Владим Влади-мычем и я. А может, это всё-таки отец меня к нему подтолкнул?) В зрелые годы (а может, ещё с войны?) в его душу прочно вошёл Твардовский. Особенно отец любил «Василия Тёркина». Он не раз читал главы из него в семейном кругу, цитировал к случаю. И всегда при этом восхищался вслух. В поэме у него были любимые места, к которым он не

Георгий Егоров.

`

`

237

Судьба крупным планом

раз возвращался. Одной из таких глав была «Переправа».

Переправа, переправа!Берег левый, берег правый,Снег шершавый, кромка льда…

Кому память, кому слава,Кому тёмная вода, — Ни приметы, ни следа.

Ночью первым из колонны,Обломав у края лёд,Погрузился на понтоны Первый взвод.Погрузился, оттолкнулсяИ пошёл. Второй за ним.Приготовился, пригнулсяТретий следом за вторым.

Как плоты, пошли понтоны,Громыхнул один, другойБасовым, железным тоном,Точно крыша под ногой.

…И столбом поставил водуВдруг снаряд. Понтоны — в ряд.Густо было там народу —Наших стриженых ребят.

И если при словах «Басовым, желез-ным тоном, точно крыша под ногой» отец повышал голос, словно подражая этому звуку (ему вообще нравилось это сравнение), то «Густо было там народу — наших стриженых ребят» он произно-сил срывающимся голосом.

Этот отрывок я и выбрал для чтения в классе, когда мы стали изучать Твар-довского. Читая наизусть у доски, я не обратил внимания на реакцию класса, только потом вспомнил, что все слу-шали затаив дыхание — то ли заворо-женно, то ли пораженно. Читать нужно было «с выражением», я же читал, как выяснилось, «без выражения».

— Ничего, — сказала «подкованная» учительница, — так тоже можно читать. Так обычно читают свои стихи поэты.

Я не слышал поэтов и читал, навер-ное, так, как отец.

Тогда, когда мы с братом были маль-чишками, отец нам не рассказывал

о войне, даже если мы его просили об этом. И потом мало рассказывал, так, к случаю — эпизод, не больше. Война штука тяжёлая, тем более что закончил отец её не бравым победителем в Бер-лине, что могло бы несколько скрасить её горечь, а тяжело раненным, конту-женным калекой, и вернулся он домой не под бравурную музыку оркестра, а под страшное свое заиканье, когда ка-ждое выговоренное слово стоило ему больших мучений…

Конечно, после такого и спустя годы особенно не разговоришься.

Война перегорала в душе отца, пере-осмысливалась, переплавлялась – мед-ленно. И только спустя двадцать лет вылилась в первый очерк, положив-ший начало «Книге о разведчиках». Её он писал почти до конца своей жиз-ни. И получилась — светлая книга. Но она — не о войне. Она именно о развед-чиках, о боевых товарищах, успевших и не успевших совершить подвиг (одна глава так и называется «Они не успели совершить подвиг»), о фронтовом брат-стве тех стриженых ребят, о которых пи-сал и Твардовский. Вот почему отца так тянуло к гениальной поэме Александра Трифоновича.

Много лет спустя я прочитал в «Кни-ге о разведчиках» новую главу, из кото-рой узнал, что отец дважды форсировал Днепр (в первый раз немецкие танки сбросили его взвод конных разведчиков в реку) и перед вторым форсировани-ем, которое должно было проводиться остатками полка, готовился к смерти: немцы уже знали о наступлении и так пристреляли реку, что выжить казалось невероятным. Вот почему «Переправа» так была близка отцу.

…Отец зашёл к нам в детскую.— Вот послушайте, ребята. «По дороге

на Берлин вьётся серый пух перин». Это Твардовский. Одно предложение, а всё им сказано, нарисована целая картина. Мы гоним немца, он уже выпустил из себя боевой дух, как перина — пух. Тут и бесшабашность нашего солдата, выпу-стившего из немца этот дух, как из пе-рины, и знающего, что вот он — Берлин, а там — конец войне, а там — домой…

(...)

ЧАСТЬ III

238

Этот поднимаемый машинами, танка-ми, пушками пух — это знак победы. Здорово, да?

— Здорово! — соглашаемся мы с бра-том.

…Мы с отцом, оставшиеся дома вдвоём, жарим немудрёную яичницу на сале. Отец стоит задумавшись. Видно, что он далеко-далеко. Потом, встрепе-нувшись, произносит с улыбкой:

— «Эх, яичница! Закуски нет полез-ней и прочней. Полагается по-русски выпить чарку перед ней».

Это хорошо знакомые мне строки из «Тёркина».

— Юрк, а давай выпьем водки, а? — С чего это вдруг? — спрашиваю

я подозрительно: отец уже давно не пьёт и не курит — сердце.

— Да так, что-то захотелось.Отец идёт в свой кабинет, где в книж-

ном шкафу, раскинувшемся на две смежные стены (сделан по чертежам отца на мебельной фабрике), есть бар. Сам отец выпивает только по праздни-кам и только бокал шампанского, но для друзей и гостей у него в баре и вод-ка, и коньяк, и ром, и грузинское вино «Киндзмараули».

Отец приносит бутылку водки. Мы выпиваем по рюмке, отец — с видимым удовольствием, «с улыбочкой», как он выражается. («Ты что морщишься? — сказал он мне как-то. — Тебя никто не заставляет пить водку. А если пьешь — пей с улыбочкой».) Затем мы не спеша, как Тёркин, закусываем яичницей («Ел он много, но не жадно, Отдавал закуске честь, Так-то ладно, так-то складно, По-глядишь — захочешь есть»).

Теперь я знаю, почему отцу «что-то захотелось» водки. Процитировав «Тёр-кина», вспомнил он, видимо, фронтовые сто граммов и ребят-разведчиков, отме-чавших удачный поиск: языка притащи-ли и своих никого не потеряли.

Юрий Егоров.

«Прошу сообщить, где я погиб»

«Дата, о которой идёт речь, относится ко времени пребывания нашей дивизии на Курской дуге, к одному из страшных боёв. Я, конечно, не думал, что через столько лет мне придется опубликовать эту запись, я делал её… собственно, не знаю, для чего я сделал её. Вот она:

«Через несколько минут идем в на-ступление вместе с пехотой. Два баталь-она нашего полка и автоматчики поги-бли. Сегодня второй день наступаем на одну высоту и опушку леса — и почти никаких результатов…

Я в то время был на НП командира полка и видел всё поле боя в бинокль. Их накрыла немецкая артиллерия на са-мой высоте. Через несколько минут и от нас тоже клочья полетят.

Ну, писать кончаю и, может быть, на-совсем.

Прошу того, кто вынет у меня этот дневник, переслать его моей матери по адресу: Алтайский край, ст. Топчиха, ул. Алтайская, 6 и сообщить, где и ког-да я погиб (сейчас 20.00 по московскому времени)».

Вот и всё, что написано. Но события, которые кроются за этой короткой за-писью, вот уже около тридцати лет не перестают проходить раз за разом перед моим взором.

На западной, возвышенной опушке леса окопались гитлеровцы, на восточ-ной, в низине — наши, а посередине на огромной поляне, ближе к противопо-ложной стороне — большой взгорок. На этот-то взгорок и шли наши батальоны, на этом-то взгорке и остались они лежать навсегда. На этот взгорок и провожал при мне Атаев своих младших братьев-авто-матчиков. Проходили ребята мимо Ата-ева налегке, некоторые улыбались ему коротко, не очень весело, другие просто взмахивали на прощание рукой.

Сто двадцать человек растянувшей-ся колонной проворно спустились от НП к подножию холма, на ходу пере-строились в шеренги и вскоре уже, раз-вернувшись по склону цепями, стали

Георгий Егоров на фронте.

Судьба крупным планом

подниматься к вершине. Все, кто был на наблюдательном пункте, глаз не спу-скали с этой величественной (да, я не боюсь этого слова: красиво умирать не каждому дано), именно величествен-ной картины: цепь за цепью, как на уче-нии, шли взводы на приступ вражеских укреплений. Там-то, не доходя несколь-ко метров до вершины, их и накрыла артиллерия противника. На месте пер-вой движущейся цепи враз вздыбилась стеной чёрная земля — по пристрелян-ной черте ударили снаряды. Долго-дол-го висела эта стена — снаряды и мины рвались несколько секунд беспрерывно. Потом стена опала. У всех замерло сер-дце — уцелеть почти немыслимо. И всё-таки какая-то частица цепи поднялась и бегом бросилась вперёд. И снова — сте-на вздыбленной земли. Теперь уж били по этим остаткам. Потом огонь перене-сли на вторую цепь, потом с такой же методичностью — на третью.

На НП никто не шелохнулся. И хотя несколько часов назад на этом же взгор-ке полегли два батальона, гибель роты автоматчиков потрясла всех без исклю-чения, потрясла не потому, что смерть всегда потрясает, даже на войне, а по-тому что так трагически гибнут лишь в книгах да в кино. В жизни никто из нас не видел такого зрелища. Весь штаб полка был ошеломлён…

И вдруг среди наступившей тишины я услышал сдавленный стон. Подумал, что кого-то ранило. Оглянулся: Атаев, закусив губу так, что по подбородку те-кла кровь, плакал. Он стоял с открыты-ми глазами, не моргая смотрел в сторо-ну холма, а слёзы текли и текли по его

небритым щекам. Спазм душил его. По-том он медленно и тяжело, словно нёс на себе огромный груз, прошёл мимо меня по траншее, вышел с НП, с размаху упал на траву и зарыдал в голос.

Через некоторое время оттуда, с хол-ма, вернулся Пётр Деев с горсткой ребят, похожих на пришельцев с того света, почерневших, осунувшихся и молча-ливых. Неузнаваем был и Пётр Деев: прокопчённая, изодранная гимнастёрка, землистый цвет лица, в руках автомат с расщепленным ложем — ничего не осталось от той щеголеватости, которой научили нашего разведчика бывшие курсанты, его новые товарищи. Ко все-му этому Пётр был контужен — он тряс головой, ничего не слышал и страшней-шим образом заикался. Словом, с холма вернулся совсем другой человек. Он по-дошёл к Атаеву, обнял его и стал судо-рожно гладить голову.

Вот после этого и появилась в моём дневнике та запись, которую я только что привёл.

Приказ командования был жёстким: взять высоту во что бы то ни стало… Вы-полнить этот приказ должны теперь остатки третьего батальона и наш взвод разведки. Конечно, вернуться с этого взгорка шансов не было, и мы мыслен-но прощались с жизнью. Но на войне бывает много неожиданностей. Так слу-чилось и на этот раз: немцы не стали испытывать больше судьбу, отступили под покровом ночи».

Из «Книги о разведчиках» алтайского писателя-фронтовика Георгия Егорова.

ЧАСТЬ III

240

Расписался рядом с маршалом Жуковым

Алтайский радист Андрей Стоцкий 2 мая 1945 года оставил свою подпись на колон-не рейхстага рядом с легендарным марша-лом победы.

Книжная иллюстрация

Каким-то чудом Ивану Ющенко уда-лось приобрести двухтомник Георгия Жукова «Воспоминания и размышле-ния». После опалы, умолчания и смерти маршала Победы появление его книги о войне было откровением, прорывом.

Ющенко читал её запоем. События страшного и героического противостоя-ния, после окончания которого прошло уже три десятилетия, словно представа-ли перед глазами человека, которому не довелось воевать. Иван Александрович внимательно въедался в строки, вгля-дывался в иллюстрации. Он был по-ражён, когда на одной из фотографий, помещённых в книге, увидел знако-мую фамилию. Фронтовой снимок за-печатлел момент, когда Георгий Жуков расписался на рейхстаге. Удивительно, но чуть ниже автографа маршала ясно виделась фамилия сослуживца Ивана Александровича, написанная знакомым до боли почерком: «Стоцкий».

— Так это же наш Андрей Афанась-евич! — осенило читателя. — А он про это никогда не рассказывал.

Оно и понятно, ведь Стоцкий — че-ловек скромный. Не любит рассказы-вать про войну. Но абсолютно достовер-но то, что он брал Берлин. Когда Иван Ющенко показал эту фотографию Анд-рею Стоцкому, тот ничуть не удивился:

— А чего хвастаться-то! Маршала Жу-кова в тот день у рейхстага я не видел.

Победа — рядом!

По воспоминаниям Андрея Стоцкого, в Берлине его часть воевала немножко

левее рейхстага. В штурме вражеского логова она непосредственного участия не принимала.

Стоцкий был радистом. Накануне по-следнего боя командир батальона при-казал ему внимательно следить за со-общениями, поскольку уже ожидались сведения о завершении операции. Как только рейхстаг сдастся, радист должен был сразу же сообщить комбату об этом.

В те памятные дни 1 и 2 мая 1945-го сквозь гул боя и тарабарщину лающих немецких фраз советские радисты, пре-небрегая паролями, радостно сообщили миру: «Рейхстаг пал!» С этой ошеломля-ющей новостью Андрей Стоцкий при-мчался к командиру батальона. Тот, не медля, распорядился: «Ребята! Пошли к рейхстагу!»

Подошли, а там — пляски, шум, кри-ки, пальба в воздух. Кто плачет, кто смеётся. Радист вместе с сослуживцами обратил внимание, что воины расписы-ваются на стенах и колоннах рейхстага. Подобрал на крыльце какой-то белый кусочек — то ли обожжённой глины, то ли бетона, приподнялся на носках и рас-писался.

Жукова увидеть ему не удалось. Те-перь известно, что маршал побывал у рейхстага днём позже, 3 мая 1945 года. Но по удивительному стечению обсто-ятельств их имена оказались у цент-рального входа в рейхстаг, между ко-лоннами. Рядом!

Вот как Георгий Жуков писал об этом дне в книге «Воспоминания и раз-

Андрей Стоцкий.

Маршал Жуков выходит из поверженного рейхстага.

Судьба крупным планом

мышления»: «Утром 3 мая вместе с ко-мендантом Берлина Н.Э. Берзариным, членом Военного совета 5-й армии Ф.Е. Боковым, членом Военного совета фронта К.Ф. Телегиным и другими мы осмотрели рейхстаг и места боёв в этом районе… Поставили мы и свои подписи, по которым присутствовавшие там сол-даты узнали нас и окружили плотным кольцом. Пришлось задержаться и по-говорить по душам».

2 мая 45-го запомнился Стоцкому и тем, как он с однополчанами отпразд-новал взятие рейхстага. Искали спиртное. В подвале у одной немки нашли ящик советского «Тройного» одеколона. Но как он туда попал? Оказалось, хозяйка дома прежде была соотечественницей победителей, до конца 30-х годов жила в Ленинграде, отлично говорила по-рус-ски. В Германию переехала, потому что Гитлер настойчиво приглашал этниче-ских немцев возвращаться на историче-скую родину. Этим одеколоном воины и отметили взятие логова врага. На всю жизнь Андрею Афанасьевичу запомни-лась вонючая, разбавленная водой жид-кость молочного цвета.

Тревожные сны солдата

Десятилетия прошли со дня победы над врагом. Но иногда Андрею Афанасье-вичу всё ещё снятся военные кошмары. По его словам, он, опасаясь бессонни-цы, всю жизнь старался не вспоминать о боях. Первые лет двадцать после вой-ны было в этом смысле спокойнее: о ней почти не писали, не снимали фильмов, не бередили души выживших участни-ков. Тогда Стоцкому было легче жить.

Но потом, особенно после того, как стало известно о том, что он расписался на рейхстаге рядом с Жуковым, ветерана стали тормошить. А всякая такая встре-ча — это почти наверняка бессонная ночь. Поэтому ветеран старался избегать тра-диционных ветеранских мероприятий, за что на него — молчуна — даже обижа-лись их организаторы и журналисты.

Нередко во время бессонных ночей ему вспоминаются эпизоды тех далёких

лет. Всплывают липкие, тяжкие, горькие впечатления. Если вспоминать эпизо-ды боевых действий, то особенно мно-го солдат полегло в начале войны, при отступлении. Ведь Андрей Афанасьевич прошёл её с первого до последнего дня. Ещё до войны окончил полковую школу радистов, служил в Луцке на Западной Украине.

Ранним утром 22 июня 1941 года часть, в которой он нёс службу, бомби-ли. Разнесло штаб, но радистов, к сча-стью, не зацепило. Сколько страданий пришлось перенести! Постыдное отсту-пление, геройство и трусость, прорыв из окружения, голод и холод.

Отступали до Сталинграда. Потом были кошмарные сражения у города на Волге и на Орловско-Курской дуге, где на глазах солдата гибли тысячи сослу-живцев. Фронтовая дорога солдата к Бер-лину пролегла через Белоруссию, пред-местья Варшавы, Франкфурт-на-Одере.

Особенно навязчива во сне картинка, как он пытается скрыться от налетев-шего вражеского самолёта в высокой пшенице, полагая, что спрятался. А для лётчика он — как на ладони.

Хорошо, когда приходят светлые вос-поминания о друзьях-товарищах, о сол-датском житье-бытье. Или о послевоен-ной жизни, ведь он отдал 34 года работе на железнодорожной станции Алейская.

И всё же самый яркий и счастли-вый военный эпизод — это майские дни 1945-го. Удалось дойти до Берлина и оставить надпись на рейхстаге! Да ещё и рядом с автографом маршала Победы!

Анатолий Муравлёв.

Автографы Георгия Жукова и Андрея Стоцкого — рядом.

261

Справочная информация

часть IV

Бывает так, что красноречивее слов ста-новятся цифры. Они порой не нуждаются в пространных комментариях, они более чем самодостаточны, и читатель может в этом убедиться. Все публикации этого раздела носят прикладной, справочный характер. Каждая из них обязательно бу-дет полезна всем, кто интересуется исто-рией своих предков, военными страницами в летописи родного города и края.

Для тех, кто картину военных лет считает неполной без статистических выкладок, ценную информацию содержат сведения о количестве призванных с Алтая в Крас-ную армию в годы войны и о потерях военного времени.

Для тех, кто хочет знать, какими награда-ми Великой Отечественной отмечали по-двиги воинов, предназначены иллюстри-рованные описания медалей и орденов.

Для тех, кто по крупицам собирает мате-риалы о воевавших земляках, поможет в работе список кавалеров ордена Славытрёх степеней.

Для тех, кто полон решимости отыскать сведения о воевавшем родственнике, ис-черпывающим руководством к действию станут советы специалиста архивного дела, разработавшего методику поиска.

262

Наг рады Великой Отечественной

Боевые награды — ярчайшие памятники нашей военной истории, напоминающие о славных страницах борьбы с врагами Отечества.

Мы хотим рассказать читателям о некоторых наградах времён Великой Отечественной войны.

245

Справочная информация

Учреждён 16 сентября 1918 года. Первым из советских военачаль-ников его был удостоен 30 сентября 1918 года Василий Блюхер.1 августа 1924 года все ордена советских респу-блик были преобразова-ны в единый для всего СССР орден Красного Знамени. Им награждали воинов за особую храбрость, самоотверженность и мужество. Орденом также награждали вой-сковые части, военные корабли, государствен-ные и общественные организации, например, ВЛКСМ, газету «Красная Звезда», города Ленин-град (Петроград), Ко-пейск, Грозный, Ташкент, Волгоград (Царицын), Луганск, Севастополь.Последнее награждение состоялось в 1991 году.Количество награжде-ний: 581 300.

Учреждён 6 апреля 1930 года. Первым награждён за победу на Китайско-Восточной железной дороге в мае 1930 года командующий Особой Дальневосточ-ной армией Василий Блюхер.Последнее награждение состоялось 19 декабря 1991 года.Количество награжде-ний: 3 876 740.

Орден Красного Знамени

Орден Красной Звезды

Учреждён 8 ноября 1943 года. Имеет три степе-ни, из которых высшая I степень — золотая, а II и III — серебря-ные (у второй степени позолочен центральный медальон). Этим знаком отмечали за личный подвиг на поле боя, его выдавали в строгой последовательности — от низшей степени к высшей. Всего в годы войны было выдано около миллиона знаков ордена Славы III степени, более 46 ты-сяч — II степени и около 2600 — I степени. Кавалеры всех трёх орденов Славы по ста-тусу приравниваются к званию Героя Советско-го Союза.В Алтайском крае родились, проживали, работали 77 кавале-ров ордена Славы трёх степеней.

Орден Славы

Учреждён 20 мая 1942 года. Впервые в истории советской наградной си-стемы были перечисле-ны конкретные подвиги, за которые выдавали награду. Особо оговаривалось право на этот орден гражданских лиц. Орденом I степени на-граждали тех, кто лично уничтожит два тяжёлых или средних или три легких танка противника либо в составе орудий-ного расчета уничтожит три тяжёлых или средних танка или пять легких. Орден II степени могли заслужить те, кто лично уничтожит один тяжёлый или средний танк или два легких либо в составе орудийного расчета уничтожит два тяжёлых или средних или три лёгких танка противника.Количество награжде-ний: более 9,1 миллиона.

Орден Отечественной войны

ЧАСТЬ IV

246

Высшая степень отличия СССР. Почётное звание, которого удостаивали за совершение подвига или выдающиеся заслуги во время боевых действий, а также в виде исключе-ния и в мирное время.Звание установлено 16 апреля 1934 года. Никакие знаки отличия поначалу не предусма-тривались, награжден-ному выдавали грамоту от ЦИК СССР, кроме гра-моты полагался также орден Ленина.Дополнительный знак отличия для Героя Советского Союза, ме-даль «Золотая Звезда» учреждена 1 августа 1939 года. Дважды Герою Советского Союза выдавали вторую медаль «Золотая Звезда» и соо-ружали бронзовый бюст на родине. Количество награжде-ний: 12 772, в том числе в Алтайском крае — 338.

Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза

Государственная награ-да СССР и Российской Федерации. Учреждена 17 октября 1938 года для награждения за лич-ное мужество и отвагу в боях с врагами. Среди первых награждённых этой медалью были пограничники Н. Гуляев и Ф. Григорьев, задер-жавшие группу дивер-сантов у озера Хасан. Указом Президиума Верховного Совета РФ от 2 марта 1992 года медаль оставлена в сис-теме наград Российской Федерации. Количество награжде-ний: 4 миллиона.

Учреждена 1 мая 1944 года. Медалью на-граждали всех, кто участвовал в обороне столицы СССР не менее одного месяца в период с 19 октября 1941 года по 25 января 1942 года, а также партизан.На 1 января 1995 года медалью «За оборону Москвы» награждено около 1 028 600 человек.

Медаль «За отвагу»

Медаль «За оборону Москвы»

Учреждён 6 апреля 1930 года. История ор-дена берёт своё начало 8 июля 1926 года, когда начальник Главно-го управления РККА В.Н. Левичев предложил выдавать новую награ-ду — орден Ильича — лицам, уже имеющим четыре ордена Красного Знамени. Эта награ-да должна была стать высшим боевым знаком отличия. Изготавливал-ся из золота и платины.Последнее награждение состоялось 21 декабря 1991 года.Количество награжде-ний: 431 418.

Орден Ленина

Справочная информация

247

Медаль «За освобож-дение Белграда»

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено около 70 000 человек.

Медаль «За взятие Кёнигсберга»

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награждено 760 000 человек.

До 1945 года награду вручили около 600 000 блокадников. К 1985 году медалью «За оборону Ленингра-да» награждено око-ло 1 470 000 человек. Среди них — 15 тысяч блокадных детей и подростков.

Медаль «За оборону Ленинграда»

Медаль «За взятие Будапешта»

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено 362 050 человек.

ЧАСТЬ IV

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено приблизительно 701 700 человек.

Медаль «За освобож-дение Варшавы»

Медаль «За освобож-дение Праги»

Медаль «За взятие Берлина»

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено свыше 395 000 человек.

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено более 1,1 милли-она человек.

Медаль «За взятие Вены»

Учреждена 9 июня 1945 года. Медалью награ-ждено 277 380 человек.

Справочная информация

249

Анцупов А. Т. Ахапкин Ф. А. Белкин М. А. Бродин Т. С. Бурилов В. С. Ведерников Н. В. Вершинин С. К. Герасимов М. К. Голобоков И. М.Гончаров И. И. Гуцевич Н. И. Иванов Д. И. Иванов И. Ф. КоваленкоКолмаков Л. С. Кузнецов И. А. Кузнецов П. И.

Лапин И. Н. Левкин И. В. Марфин А. И. Маслин Ф. Е. Меремьянин Мерзляков И. Г.Мещеряков Мордовин П. П. Морозов Г. С. Нехорошков Овчинников Ф. Г.Огнев П. А. Отрощенко Панов Н. И. Параскун В. К. ПархоменкоПобединский

Посохов Ф. Ф. Пьянков В. П. Райденко А. А.Редок И. А. Рыбалкин М. Д. Савченко В. Ф. Салосин Н. А. Силаев П. М. Синенко П. С. Скворцов Д. Ф. Смокотин П. М. Стребков Д. И. Сурсин Н. Г. Ткачев Г. У. Трибунский Трухин С. К. Филонов В. М.

Фонякин А. Ф. Христенко В. Т. Чевалков В. В. Чернеев Д. Т. Чернышёв Н. А. Чертков И. А.Чесных А. И. Читаев В. Ф. Шанин М. В. Шелепов Н. А. Шестаков П. З. Шутов П. Д.

Кавалеры ордена Славы трёх степеней

ПодготовилЕвгений Платунов.

«За оборону Одессы» (награждено 30 000 человек);

«За оборону Севастополя» (награждено 52 540 человек);

«За оборону Сталинграда» (награждено 759 560 человек);

«За оборону Кавказа» (награждено 870 000 человек);

«За оборону советского Заполярья»(награждено 353 240 человек);

«За оборону Киева» (награждено 107 540 человек).

Также в 1942–1961 годах были учреждены медали:

ЧАСТЬ IV

250

Методика поиска сведений о воевавшем родственнике

…Он не вернулся из боя

Моей маме было пять лет, а её брату три года, когда на ул. Самарскую в Бийске по-чтальон принёс похоронку — на фронте по-гиб отец. Взрослые плакали, дети на всю жизнь запомнили ощущение глубокого горя. Тяжёлая послевоенная жизнь вынужденной безотцовщины отзывалась чувством неза-щищённости и во взрослой жизни. И желани-ем найти место упокоения родного человека, понять, какими были его последние минуты.

С самого раннего детства я знала — мы ищем дедушку. Это был не то что долг, обя-занность, это была мучительная неизвест-ность, которая угнетала всех. Дед не был пропавшим без вести, у бабушки сохрани-лась похоронка, но долгое время обращения в военкоматы и архивы не давали результа-та. Только в 1982 году, через сорок лет пои-сков, пришёл ответ из Центрального архива Министерства обороны — ещё не полный, без точного указания места захоронения, но это позволило связаться с военкомата-ми, узнать о перезахоронении в братскую могилу, связаться с местной учительницей, побывать на могиле отца и деда. Мама на-шла адреса однополчан деда, написала им письма. К сожалению, никто не смог расска-зать нам о его последних днях, но возмож-ность связаться с людьми, воевавшими бок о бок, тогда ещё была. Бабушка, всю жизнь ждавшая сведений о деде, после получения вести о месте захоронения прожила месяц. Главное для себя она узнала.

Память — это забота и долг семьи

К сожалению, сегодня, спустя без малого 70 лет после Победы, многие семьи не знают судьбы своих отцов и дедов. Скудные сведе-ния о месте гибели или краткое и жестокое «пропал без вести» — зачастую всё, что известно. Однако современные информа-ционные системы позволили опубликовать

и сделать доступными для автоматизиро-ванного поиска значительное количество документов о потерях, о нахождении в плену, о захоронениях. Эти системы продолжают пополняться новыми документами, расши-ряя возможности поиска, если обращаться к ним периодически. В первую очередь они ориентированы на поиск погибших в войне, но могут быть полезны и тем, кто пытается узнать подробности о боевом пути солдата, вернувшегося домой. Следует сказать, что умение работать с такими базами, искать и анализировать информацию, размёщен-ную в Интернете, приобретается с опытом работы. Здесь мы покажем основные этапы и нюансы поиска судьбы солдата.

Прежде всего, нужно осознать, что се-мейная история, память — это забота и долг семьи. Готовых историй, досье на людей не существует. За человеком не летает «ангел-летописец», не записывает историю жизни, не сдаёт её на хранение в архив. Основа памяти — семейное предание, но всегда хо-чется его дополнить, найти подтверждение известным фактам, обнаружить новые.

Логика создания и хранения документов

Судить о каких-либо событиях из жизни че-ловека мы можем по официальным доку-ментам. Документы создаёт организация, и связаны они с теми процессами, в которые вовлечена организация.

Сведения о человеке можно обнаружить, зная организацию, процесс и документ, опи-сывающий процесс. Кроме того, каждый документ создаётся в конкретный момент времени, в условиях, когда в нём возникла потребность. В зависимости от условий со-здания документ может иметь разную сте-пень достоверности.

Так, например, списки убыли личного со-става (погибшие, раненые, пропавшие без вести) составляли в воинских частях. Они более достоверны, чем данные послевоенно-го подворового обхода, когда сведения о не вернувшихся с фронта записывали со слов родных. При этом документы созданы либо воинской частью, либо военкоматами. Это означает, что для их выявления нужно знать номер воинской части или место призыва.

Справочная информация

251

Такова логика создания и хранения докумен-тов. Более того, документы различных фор-мирований хранятся в разных архивах, это также затрудняет поиск сведений о конкрет-ном человеке. К сожалению, в условиях вой-ны не всякое событие успевали задокумен-тировать, значительные массивы документов гибли в окружении и под бомбежками.

Человеческий фактор

Отдельно следует сказать, что документы, которые нас интересуют, создавали люди, большинство — в условиях военного време-ни, а часть — со слов. Следовательно, в них могут быть ошибки в написании фамилий, дат, адресов. Это требует дополнительных поис-ковых усилий, сопоставления фактов, чтобы установить, о каком человеке идет речь.

Как правильно искать сведения о погибшем родственнике

Значимость современных баз данных, раз-мещённых в Интернете, в частности базы данных «Мемориал» состоит в том, что они персональные. Независимо от создателя или места хранения документы сортируются по упоминаемым в них людям. Это долгая и кропотливая работа, она будет продол-жаться. База подарила шанс тысячам людей найти своего солдата.

Движение «Бессмертный полк» и другие подобные акции создают свой, новый образ памяти. Семейная история становится частич-кой общей памяти народа. Чтобы эта история была максимально достоверна, чтобы в ней исчезли белые пятна, требуется большая ра-бота по уточнению и выявлению фактов.

В такой работе несколько этапов.

Начало

На первом этапе необходимо собрать все возможные сведения о человеке, проана-лизировать хранящиеся дома документы (письма, похоронки, свидетельства о рожде-нии, браке, фотографии, история болезни, автобиография, воспоминания, наградные документы, военный билет, ветеранская

книжка). Сравнить имеющиеся в них сведе-ния с тем, что в семье передаётся как се-мейная легенда. Обозначить противоречия.

Чем больше удастся выявить на первом этапе, тем легче будет поиск. В идеале нужно установить:

ФИО (с вариантами написания); дату и место рождения; место и дату призыва; учебные заведения, воинские части, в которых проходила служба (учёба); номера полевых почт; звания; награды; факты ранения, нахождения в плену; однополчан, командиров; место гибели; организацию, выславшую извещение о смерти.

Это база для поиска. Она может состо-ять даже из одного-двух фактов и семейной легенды. С этого уже можно начинать ра-ботать с интернет-ресурсами, а потом и об-ращаться в архивы. В военкомат по месту призыва, если оно известно, имеет смысл обратиться в самом начале поиска.

В первую очередь обращаемся к крупным банкам данных:

ОБД «Мемориал» — сведения о погибших воинах http://obd-memorial.ru/

«Подвиг народа» — сведения о наградах периода войныhttp://www.podvignaroda.ru/

«Саксонские мемориалы» — сведения о погибших в плену на территории Германии http://www.dokst.ru/

«Мемориал», «Жертвы политического террора в СССР» — сведения о репрес-сированных, уточнение места рождения (призыва), в т. ч. по косвенным (родственники) данным http://lists.memo.ru/

>>>>

>>>>>>>

>

>

>

>

ЧАСТЬ IV

252

При поиске и анализе данных важно:

Искать по всем возможным сочетаниям данных и написаниям ФИО. Менять написа-ние схожих по звучанию гласных, согласных, укорачивать фамилию, писать полное ФИО, потом с инициалами. При этом делать такие запросы с каждым возможным написанием фамилии. Это долго, трудно, мы советуем сначала создать собственный словник из всех возможных сочетаний и отслеживать изменения в базах хотя бы раз в квартал (речь прежде всего о пропавших без вести).

Искать, постепенно уменьшая количество реквизитов. Вы можете располагать доста-точно полной информацией о своём солда-те. Сначала имеет смысл сделать запрос по всем известным полям (например, ФИО, год рождения, звание и т. п.). Однако в базе могут быть документы, где нет этих данных, а вам их также надо найти. Поэтому смотрите базу без звания, потом без года рождения и т. д.

Сделать максимально широкую выборку по-исковых результатов.

Обратить внимание на автора и время со-здания документа, лежащего в основе ре-зультата. Мы уже говорили, что документы имеют разную информационную ценность, достоверность, это необходимо учесть при их анализе.

Соотнести полученные данные с современ-ным административно-территориальным де-лением (АТД). Сделать это можно с помощью справочных изданий. АТД в нашей стране постоянно менялось. Причём в документах оно могло быть указано любое — как на мо-мент события, описанного в документе, так и на момент составления документа. Так, в разных документах может значиться при-званным из Новосибирской или Томской об-ласти, хотя в 1941–1944 годах Томской об-ласти не существовало. Особенно тщательно нужно изучить АТД мест боёв, так как от это-го зависит, в каком областном военкомате могут быть сведения о захоронениях.

Учесть возможные ошибки в написании имён собственных.

При анализе выявленных сведений можно обратиться к следующим справочным ресурсам:

Солдат.ru — справочники (в том числе полевых почтовых станций), ссылки на интернет-ресурсы,памятка по поиску пропавших без вести,формы запросов (анкет)http://www.soldat.ru/

Справочник стрелковых дивизий — http://bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/

«Википедия» — краткие данные о времени формирования и действия воинских частейhttp://ru.wikipedia.org

Росархив — сведения, куда обращаться по конкретным направлениям поиска http://archives.ru/faq/war.shtml

Портал «Архивы России» — адреса архивовhttp://www.rusarchives.ru/

Боевой путь

Важно, используя номера полевых почт или прямые сведения о воинском формирова-нии, установить боевой путь воина. Особен-но это необходимо, когда ищем место гибе-ли (захоронения). Для пропавших без вести временной интервал может составить до трёх месяцев с предполагаемой даты про-пажи в документах воинских частей. Важно уточнить его, сопоставив с датой последне-го письма, указанной в нём полевой почтой.

Зная воинскую часть, в которой воевал солдат, можно обращаться в архивы за до-полнительными сведениями. На указанных выше сайтах дана полная информация, ка-ким образом и в какой архив обращаться в каждом случае. При установленном месте гибели можно обращаться в военкоматы этих областей.

Большую помощь в поиске оказывают общеисторические и региональные ресурсы в Интернете: сведения о боевом пути воин-ских формирований, в том числе на конкрет-

>

>

>

>

>

>

>

>

>

>

>

253

Справочная информация

ной территории, фотографии и списки захо-ронений. Имеет смысл выходить на форумы, объединяющие поисковиков, связаться со школьными и краеведческими музеями по пути выявленного вами воинского форми-рования. Не исключено, что в каком-нибудь школьном музее лежат воспоминания од-нополчанина вашего солдата, где сказано о нём несколько слов.

Организовывать поиск в этом случае следует через поисковые порталы по клю-чевым словам (желательно использовать несколько порталов).

Особенности поиска, его последователь-ность могут быть разными, в зависимости от того, какую историю вы ищете (и внутри одной судьбы может быть несколько исто-

рий): человек может быть ранен и отправлен в госпиталь, попасть в плен, вернуться в дей-ствующую армию, пропасть без вести, потом вновь оказаться на излечении в госпитале, демобилизоваться (вернувшись в семью или нет) или снова отправиться на фронт. И все это может произойти с одним и тем же чело-веком. Особенности поиска мы постарались отразить в презентации (см. электронное приложение к книге), которую вы може-те использовать в зависимости от вашего направления поиска. Очень надеемся, что наша работа сделает ваш поиск успешным.

Анастасия Караваева, директор Госархива Томской области.

Сведения о количестве граждан, призванных военными комиссариатами Алтайского края в Красную армию за период с 1941 по 1945 год

Призвано из Алтайского края В том числе из Барнаулав том числе

годы всего офицеров

солдат и сержантов запаса женщин

призыв-ников 1922–1927 г.р. всего

всего

Центр. Желез. Октяб.

в том числе районными военкоматами

1941

1942

1942

1944

1945

240 872

155 298

105 091

52 858

11 653

565 772

8 369

2 552

1 168

339

328

12 756

197 841

121 110

50 482

28 751

7 520

405 704

657

5 418

2 800

741

10

9 626

—

—

1 774

1 656

367

3 797

—

—

514

704

213

1 431

14 992

3 064

1 872

988

305

21 221

14 992

3 064

4 160

3 348

885

26 449

34 005

26 218

50 641

23 027

3 795

137 686

-

Примечание. Военные комиссариаты Октябрьского и Железнодорожного районов были образованы в 1943 году. В 1941 и 1942 годах призыв проводили только на базе Центрального районного военкомата (Барнаульского городского военкомата).

254

ЧАСТЬ IV

Война в цифрах

Сведения о численности алтайских участ-ников Великой Отечественной войны, а также погибших на полях сражений и про-павших без вести даже сегодня, спустя по-чти 70 лет после ее окончания, доподлинно не установлены.

Потери военного времени

Многие годы руководители края и исследо-ватели, особенно не утруждая себя, говори-ли весьма приблизительно: «С 1941 по 1945 год было призвано и отправлено на фронт более полумиллиона человек». Иногда фи-гурировали и «уточнённые» цифры: «Всего защищать Родину на фронт ушли более 550 тысяч наших земляков».

Официальные сведения, опубликован-ные в Книге памяти Алтайского края, ука-зывают, что военными комиссариатами в Красную армию за период с 1941 по 1945 год всего было призвано 565 772 гражда-нина, в том числе: офицеров — 12 756, сол-дат и сержантов запаса — 405 704, жен-щин — 9 626.

А «Энциклопедия Алтайского края» (т. I, стр. 150–158) констатирует, что «за годы войны край дал фронту в общей сложности 611 245 человек».

Такая же разноголосица звучит многие годы и тогда, когда речь заходит о тех, кто погиб и пропал без вести на фронтах Вели-

кой Отечественной. «Энциклопедия Алтай-ского края» сообщает, что «почти 170 тысяч воинов с Алтая погибли в битве с фашиз-мом», многие другие источники указывают, что «более 240 тысяч сынов и дочерей с Ал-тая не вернулись с фронта в родные края».

Очевидно, что точных сведений о тех, кто участвовал, погиб и пропал без вести в сражениях самой кровопролитной войны XX века, уже установить не удастся. Потому что установлением имён тех, кто похоронен в братских могилах, государственные и му-ниципальные органы России практически не занимаются, это отдано на откуп поиско-викам и «чёрным копателям».

И все же попытаемся осмыслить мас-штаб военных потерь.

500–600 тысяч воинов — это числен-ность личного состава трёх фронтов или военных округов, а также десяти армий, примерно 50 дивизий, трёхсот–шестисот стрелковых полков.

По сведениям Главалтайсоцзащиты, на 1 января 2013 года в крае проживало 7 556 фронтовиков. Это примерно четыре раз-вернутых стрелковых полка. Иными слова-ми, сегодня в живых остался лишь каждый одиннадцатый-двенадцатый воин из ста.

Также по сведениям социальных орга-нов, в крае в начале 2013 года проживали 12 529 вдов участников войны, 619 бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей и свыше 60 тысяч тружеников тыла.

Анатолий Муравлёв.

В крае сейчас остался в живых лишь почти каждый

11–12-й фронтовик из ста ушедших на фронт

Смотрите, читайте и слушайте на DVD-диске:

«Солдаты». База данных записей жителей Алтайского края во всероссийский «Бессмертный полк» по состоянию на 10 апреля 2014 года.

Видеоматериалы:Информационные роликиДеятели культуры вспоминают своих родных фронтовиковГерои «Бессмертного полка»«Готовность номер один» — материалы о подготовке к акцииРепортажи о марше «Бессмертного полка» в Алтайском крае

Аудиоматериалы:История создания песни «Бессмертный полк» и её исполнение в авторской версии

Как пользоваться DVD-диском «Бессмертный полк»

Откройте «Мой компьютер», затем найдите диск с названием «Бессмертный полк», в открывшемся окне выберите файл «Солдаты» и запустите его.

После того как вы совершите эти действия, откроется база данных Алтайского края с историями солдат, записанных на федеральный сайт moypolk.ru.В разделе «Солдаты» вы найдёте полную информацию о солдатах, записанных на сайт moypolk.ru.В разделе «Информация» содержатся рекомендации, как и где искать сведения о солдатах, если в семейном архиве таковых не сохранилось. В разделе «Устав» размещён Устав «Бессмертного полка».

Для того чтобы посмотреть видео об акции «Бессмертный полк», откройте «Мой компьютер», затем откройте диск с названием «Бессмертный полк», далее перейдите в папку «Видео» и откройте файл, который хотите посмотреть. Для удобства пользования все сюжеты скомпонованы в папки по тематике.

Для того чтобы послушать аудио об акции «Бессмертный полк», откройте «Мой компьютер», потом откройте диск с названием «Бессмертный полк», затем перейдите в папку «Аудио» и откройте файл, который хотите послушать.

Цифровой каталог

В книге использованы материалы краевых, городских и районных газет Алтая

Концепция и подготовка книги к печати —

издательский дом «Алтапресс»Руководитель проекта Ю. Пургин

Арт-директор А. ШелеповРедактор-составитель А. Муравлёв

Редактор И. ПрохороваМетранпаж И. Горохова

Креативный менеджер В. ОвчинниковФотографии: О. Богданов, А. Зайкова

Корректоры: Н. Пономарёва, Н. Гриневич, Т. Беломестнова, А. Жукова

Программирование мультимедиа А. Рейхан

Издательский дом «Алтапресс»Адрес: 656049, г. Барнаул, ул. Короленко, 107

Тел.: (3852) 63-15-10Факс: (3852) 63-91-30 Сайт: www.altapress.ru

Эл. почта: [email protected]

Книга изготовлена краевым бюджетным учреждением «Типография управления делами Администрации Алтайского края»

Адрес: 656049, г. Барнаулул. Папанинцев, 106.

Подписано в печать: 12.04.2014 Формат 205×260 мм

Бумага мелованная. Печать офсетная. Гарнитура Centro | Paratype

Усл. печ. л. 16. Тираж 1 500 экз. Заказ № 8649

Бессмертный полк 09.VНародный марш памяти.

Алтайский край