Человек дождя

24 сентября 2014 г. № 39 (1360) (16+)1210 С У Д Ь Б А Ч Е Л О В Е К А

ДОЖДЯ

Обычный ребенок –особый ребенок

До двух лет никаких отклонений в развитии сына Елена не замечала. Но постепенно она стала осознавать, что в сравнении с сестрой Юлей, которая старше его на два года, Витя начал вести себя не совсем обычно. Главное, что насторо-жило Елену, у ее сына произошла остановка в речи — он перестал говорить уже те слова и слоги, которые умел.

В два года Витю определили в детский сад. Находиться среди детей ему понравилось. Но однажды после прогулки Витя не захотел захо-дить в помещение. Внутрь его завели силой. Это ему, видимо, не понравилось, и он начал вести себя агрессивно. В итоге родителям пришлось забрать его домой почти на год.

Дома, где ему никто не мешал, мальчик вел себя спокойно. С года он любил смотреть муль-тфильмы. К двум годам он сам научился вклю-чать видеомагнитофон. Причем Елена за своим ребенком заметила такую особенность: на какой кассете находится мультфильм, который он хотел посмотреть, Витя определял с легкостью, даже несмотря на то, что все подкассетники к тому времени порвал. Один и тот же мультфильм он смотрел несколько раз. При этом постоянно находился в движении, пытаясь копировать дей-ствия героев. Кроме мультиков, Витя в детстве любил листать книжки. Правда, при этом он не позволял взрослым приближаться к нему, и уж тем более — показывать и объяснять, что изо-бражено на картинках.

— Наблюдая за ним, мы заметили, что он понимает и узнает предметы окружающего мира.

А если попадался рисунок любимого героя из мультфильма, Витя открывал эту страницу, клал ее на пол и радостно бегал и прыгал, выражая восторг, — рассказывает Елена.

С игрушками Витя тоже играл не как обыч-ные дети. Он любил их расставлять ровными рядами. Причем с каждым годом делал это по-разному — ставил в круг, рядами, в колонну, всегда добиваясь четкости построения. Если у него что-то долго не получалось, он мог запла-кать, но практически тут же пробовал поставить игрушку по-другому.

Неопределенный диагноз

Когда Вите исполнилось три года, Е. Соло-мыкина проконсультировалась у диагностика по поводу задержки развития речи у ребенка. Специалист ее успокоил, сказав, что к четырем годам мальчик точно заговорит. Однако прогноз не подтвердился. Тогда Елена вместе с сыном обратилась к врачу-невропатологу. Тот отпра-вил их на обследование к психиатру, так как на приеме Витя был раздражен, плакал и пытался увести маму из кабинета.

С 2000 года ребенок находился на учете у психиатра, проходил обследования, получал лечение. Но в целом с постановкой точного диаг-ноза возникли сложности. В конце 90-х диагноз «Расстройство аутистического спектра (РАС)» был не очень распространен, а для специали-стов в глубинке Красноярского края — Кан-ском районе — так и вообще в диковинку. Как вспоминает Е. Соломыкина, с 2000 по 2003 год им пришлось пройти множество обследований.

Дважды за это время врачи делали вывод, что Витя — слабослышащий, так как у него не было ярко выраженной реакции на речь, и отправляли на консультацию к сурдологу.

— Я долго спорила с врачами, что ребенок слышит, и проблему нужно искать в другом. Витя ведь реагировал буквально на каждый тонкий шорох. Этот диагноз в итоге и не подтвердился, — рассказывает Е. Соломыкина.

В 2002 году В. Соломыкин получил инвалид-ность с неуточненным диагнозом. А его мама продолжала биться за то, чтобы узнать, что же на самом деле происходит с ее сыном, а значит — и как можно ему помочь. Предположение, что Витя страдает аутизмом, впервые высказала молодая врач-психиатр одного из психоневроло-гических диспансеров в Красноярске, где пяти-летнего мальчика специалисты наблюдали в течение двух недель.

— Мне сразу дали понять, что жить с таким ребенком очень сложно, что из-за этого рас-падаются семьи, и предложили отказаться от ребенка. Это было как удар грома, — вспоми-нает Елена. — Как так — отказаться от сына? Я сразу приняла решение, что буду бороться, что пока у меня есть силы, я буду помогать своему сыну. Страх тоже был. Но я не смогла бы спо-койно жить, отказавшись от своего ребенка. И мне кажется, что те родители, которые это сде-лали, тоже спокойно не живут.

Новая жизньТочный диагноз — синдром раннего детского

аутизма — В. Соломыкину поставили, только когда ему уже исполнилось семь лет. В марте 2003 года Елена привезла сына Зеленогорск,

Их называют «детьми до-ждя». Они могут страница-ми рассказывать наизусть стихи и сказки, запоминать многозначные числа. Они избегают общения даже с родными людьми, но об-щение — то, что им нужно больше всего. Странности в их поведении пугают незна-комых с ними людей. Однако те, кто познакомился с «деть-ми дождя», просто не чают в них души. Корреспондент «Панорамы» попытался выя-снить, что значит жить рядом с «человеком дождя».

Родителям предложили «Преодоление»

Проблема устройства и дальнейшей ком-плексной реабилитации в Зеленогорске детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) после достижения ими 18 лет получила поддер-жку министерства социальной политики Крас-ноярского края.

Первоначально инициативная группа 25 роди-телей выступила с идеей организовать на терри-тории Зеленогорска многопрофильное учрежде-ние, где несколько часов в день под присмотром педагога-психолога, логопеда и медика могли бы находиться зеленогорцы с ограниченными воз-можностями здоровья старше 18 лет, которые являются выпускниками коррекционной школы VIII вида или не обучались вообще. На базе этого учреждения можно было бы развернуть как ста-ционарные, так и нестационарные услуги, в том числе, трудотерапию.

Откликнувшись на данную инициативу, пред-ставители министерства социального развития Красноярского края побывали в Зеленогорске с рабочим визитом, в ходе которого осмотрели несколько зданий, где могло бы располагаться подобное учреждение, и провели в социально-реабилитационном отделении Центра соцоб-служивания встречу с инициативной группой родителей, воспитывающих детей с ОВЗ. В нем приняли участие начальник отдела стационар-ных учреждений социального обслуживания министерства Тамара Портнягина, заместитель начальника отдела по вопросам инвалидов и лиц, пострадавших от радиации министерства Вален-тина Сухих, заместитель главы Администрации ЗАТО г. Зеленогорска Георгий Листвин, началь-ник УСЗН Валентина Стайнова, директор Центра семьи «Зеленогорский» Валентина Удрас, а также директор МБУ «Комплексный центр социального обслуживания населения» Ульяна Полякова.

Идею, с которой выступили родители, по словам Татьяны Портнягиной, в краевом мини-стерстве социальной политики с точки зрения совершенствования социальной сферы города и дальнейшей реабилитации инвалидов оценили достаточно высоко. Но в связи с тем, что для решения вопроса в предложенном родителями виде потребуется достаточно много времени, на встрече прозвучало другое предложение — в качестве первого этапа взять за основу опыт МБУ «Центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов Советского рай-она г. Красноярска», на базе которого созданы группы для дальнейшей социальной адаптации инвалидов после 18 лет. Занятия в этих группах проводятся по специальной программе «Пре-одоление», лицензированной специалистами Красноярского государственного университета им. В.П. Астафьева. Помимо общеразвивающих занятий, программа предусматривает, в частно-сти, продолжение речевой реабилитация инвали-дов, развитие мелкой моторики, трудотерапию, психологическую поддержку. Данная программа апробируется три года и за это время в плане полноценной интеграции инвалидов в социум достигнуты хорошие результаты.

Зеленогорцам, воспитывающих детей с ОВЗ, было предложено организовать аналогичную группу на базе социально-реабилитационного отделения Центра соцобслуживания. Как отме-тили представители министерства, отделение, основная деятельность которого ориентирована на реабилитацию инвалидов по индивидуальным программам, располагает всем необходимым — и квалифицированными специалистами, и соответствующими техническими возможно-стями. Предполагается, что откроется такая группа с начала 2015 года. В оставшееся до этого момента время будут решаться все организаци-онные вопросы.

Данное предложение в качестве временного варианта нашло поддержку у инициативной группы родителей.

— С организацией таких групп, безусловно, решается масса вопросов, — согласилась пред-седатель общественной организации «Д.О.М.» Екатерина Бойко. — Но это, в любом случае, программа, срок ее действия истекает, и у нас нет ответа на вопрос — что потом? Поэтому мы считаем, что в Зеленогорске необходимо открыть учреждение стационарного типа, где дети после 18 лет могли бы проводить от 4 до 5 часов в день с психологическим и медицинским сопровождением.

Наталья ШАТРОВСКАЯ

«ПАНОРАМА»: Екатерина Василь-евна, понятно, что год — это очень немного. И все же, что вам удалось сделать за это время?

БОЙКО: Честно говоря, каких-то грандиозных планов у нас с самого начала не было, потому что органи-зация «Д.О.М.» в том виде, в каком она существует сейчас, работает не по какому-то одному диагнозу.

Это — общественная организация, объединяющая родителей, воспи-тывающих детей с ограниченными возможностями здоровья вне зави-симости от диагноза. Здесь дети и с диабетом, и с детским цере-бральным параличом, и с разной степенью умственной отсталости. У всех таких детей, семей, родителей абсолютно разные потребности. Работа предстоит колоссальная.

«Мы не думали, что станем родителями особых детей»Общественная организация «Д.О.М.» (Доброта. Мило-сердие. Общение.), призванная объединить родителей, воспитывающих детей с ограниченными возможностя-ми здоровья, существует в Зеленогорске год. Пред-седатель организации Екатерина Бойко рассказала «Панораме» о том, чего удалось достичь, и о планах.

Поэтому мы никуда не торопимся — нам не нужно взлететь и сразу крылья опалить.

Но результаты, конечно, есть. У нас сложился устойчивый иници-ативный актив из трех-пяти чело-век. В этом году, благодаря выиг-ранному гранту и сотрудничеству с Центром соцобслуживания, стар-товал наш клуб «Умелые руки», который можно назвать досугово-развлекательной площадкой, где и особые дети, и их родители могут проявить себя, раскрыться. Это, безусловно, важно для детей, но еще важнее — для родителей. Потому что у каждого родителя особого ребенка — очень большой потенциал, который не так легко

реализовать, отдавая всего себя заботе о ребенке-инвалиде. Мы благодарны специалистам центра соцобслуживания за то, что они содействуют нам во всем и помо-гают нарабатывать опыт.

В этом году также мы получили первый опыт помощи детям, боль-ным онкологией, от информацион-ного сопровождения до организа-ции благотворительных акций, кон-цертов. Мы благодарны тем людям, которые находятся сами и активно помогают. Но об этом сильно не хочется кричать, потому что любая благотворительность делается по принципу «Сделал добро, брось его в воду». Нам просто хочется помочь.

24 сентября 2014 г. № 39 (1360) (16+) 1311С У Д Ь Б А Ч Е Л О В Е К А

Сегодня наша организация поддерживает родителей, которые поставили вопрос об орга-низации медико-психолого-педагогического сопровождения детей-инвалидов после 18 лет.

«ПАНОРАМА»: Каким вы видите отношение к организации «Д.О.М.» со стороны родителей, воспитывающих детей-инвалидов?

БОЙКО: Мы научились спокойно относиться к тому, что некоторых родителей пока превалирует потребительское отношение. А кто-то, наоборот, не видит никакого смысла в нашей деятельности и прямо спрашивает, что такого особенного мы делаем, устраивая заседания клуба или выезд детей в какое-то развлекательное учреждение. Мол, все это они и сами могут организовать для своего ребенка, а мы, вроде как, устраиваем показуху. В чем-то я с ними согласна: должен быть какой-то особый смысл в нашей деятель-ности. И когда появились родители, заинтересо-ванные в том, чтобы устроить судьбу своих детей после 18 лет, люди начали подтягиваться. Еще

одна проблема заключаются в том, что люди настроены и хотят при-нимать более активное участие в происходящих процессах, но из-за индивидуальных особен-ностей, физических ограниче-ний они этого сделать не могут. А в целом, я считаю, результат неплохой. Сегодня, например, родители семи разновозраст-ных детей с разным диагно-зом готовят документы на вступление в нашу орга-низацию.

О б щ е с т в о в целом тоже демон-стрирует разное отношение. Кто-то всем сердцем стре-мится помочь. Кто-то относится с опа-ской. Кто-то убе-жден, что особые

где комиссия, которая была создана в коррекционной школе № 173, одноз-начно определилась с диагнозом. Тогда Е. Соломыкина попросила руководство школы принять ее сына хотя бы на год — посмотреть, получится ли что-нибудь у ее сына. Получив согласие, Елена бро-сила все — хозяйство, дом, школу, где она работала учителем младших клас-сов, — и переехала в Зеленогорск.

Но все оказалось не так просто. К обучению в школе Витя был не готов — он почти не разговаривал. Первый логопед, признавшись, что вряд ли спра-вится, заниматься с Витей отказался. Второй шанс Соломыкиным подарила логопед Людмила Смирнова, которая стала первой учительницей Вити.

— Мы знакомимся с Людмилой Васильевной, она берет моего сына за руку и ведет в класс. Сын мой, на удив-ление, не сопротивляется. Они чем-то позанимались в классе. Дальше она снова берет его за руку, ведет в музыкальную комнату. Раз общение пошло, для меня уже была победа, — вспоми-нает Елена.

Первым делом В. Соло-мыкину начали ставить звуки.

— Я всегда думала, почему же Витя меня мамой назвать не может, — говорит Елена. — А когда его в школе начали проверять, оказалось, что «б» у него и было «м». И к концу года, когда Вите уже было восемь лет, он впервые ска-зал слово «мама». Для меня это была и большая радость, и боль одновременно. Это ведь было тогда моей мечтой — научить сына хоть немного пользоваться речью.

На второй год комиссия предложила продолжить обучение Вити на дому. Тогда Е. Соломыкина обратилась ко всему педагогическому коллективу с просьбой взять Витю заниматься хотя бы на ИЗО, физ-культуру, музыку. Только чтобы ребенок научился общаться с другими детьми. Педагоги ее поддержали. Первое время Елена приходила на уроки вместе с сыном, чтобы помочь ему привыкнуть к незнакомой обстановке. Потом, когда увидела, что в школе сыну понравилось, стала оставлять его одного.

Когда Витя перешел в третий класс, Елена взяла на работе отпуск и целый месяц каждый день сидела на уроках, наблюдая за сыном. Однако когда месяц контроля закончился, учитель отказался брать Витю в класс.

— Я ее прекрасно понимаю, у нее в классе уже был аутичный ребенок, — говорит Е. Соломыкина. — Но Витя ухо-дить не хотел. Мы забираем учебники, а он наоборот — садится за парту и отка-зывается уходить. Слезы выступили и у меня, и у преподавателей. Но делать нечего, пришлось продолжать обуче-ние на дому.

Мечта Елены — чтобы ее сын, как остальные дети ходил в школу, — в пол-ной мере осуществилась только в 2007 году. Витю взяли к себе в класс учитель Любовь Глушкова и воспитатель Елена Пономаренко.

— Понемногу мой Витя стал и гово-рить, и общаться. Когда я приходила,

он мне мог уже рассказать, что у них приготовлено на обед. Я тогда поверить своему счастью не могла: неужели это мой сын говорит? — улыбается Елена.

«Мы общаемся как

иностранцы»Не только педагоги в школе, но и

сама Е. Соломыкина упорно занималась с сыном. О том, как взаимодействовать с особыми детьми, она узнала в том самом психоневрологическом диспан-сере, где впервые предположили, что у ее сына аутизм. Люди с аутизмом, объ-ясняет Елена, вообще не очень хорошо понимают и владеют речью.

— Мы до сих пор с сыном обща-емся как иностранцы, — объясняет Елена, — что заучили, то мы знаем: как обратиться, как что-то попросить.

Но только если задашь вопрос, кото-рый он не понимает, может произойти взрыв эмоций.

Соломыкиным помогло то, что Витя еще в пять лет проявил интерес к письму. Начал он с черточек, затем вдруг печатными буквами написал слово «ПРОСТЫЕ». Елена тогда сильно удивилась, потому что букв Витя еще не знал. А потом вспомнила, что незадолго до этого она делала для своих учеников справочники, на которых печатными буквами писала «ПРОСТЫЕ ЗАДАЧИ». Сын подбегал несколько раз и внима-тельно смотрел, как она пишет, и после воспроизвел в точности. Затем он начал переписывать титры из разных передач.

— Это помогло. Когда логопед поставил ему звуки, он сразу же начал читать. И я поняла, что научить сына говорить можно так, как детей обучают иностранному языку — по словарям с картинками, — рассказывает Елена. — Я с ним так занималась каждый день по 20 минут. Потом Витя понял, стал поль-зоваться: если не знает, как произно-сится слово, напишет его на листочке, чтобы я его ему прочитала.

Кроме этого, в ванной Елена пове-сила бирки с названиями на все пред-меты — от зеркала до зубной щетки. Также были подписаны все предметы на кухне. И, говорит Е. Соломыкина, пока

Витя не заучил, какой предмет обозна-чает слово «Кружка», он мог принести все, что угодно.

Особый мирТакое не очень активное взаимодей-

ствие с окружающим миром совсем не означает, что люди с аутизмом ничего не знают и ничем не интересуются и в прин-ципе потеряны для общества. Эксперты говорят, что аутизм — это многогран-ное явление, при котором интеллект человека имеет диапазон от идиотизма до гениальности. Американец-аутист Джонатан Лерман имеет коэффициент интеллекта всего 53 (при том что значе-

ние IQ ниже 70 часто квалифицируется как умственная отсталость). Однако он один из самых популярных портрети-стов в мире, рисующих углем. Легкой формой аутизма страдает лауреат Нобе-левской премии в области экономики Вернон Смит и знаменитый режиссер Вуди Аллен.

У В. Соломыкина есть свои интересы и таланты. Он с детства очень любит журнал «Вокруг света». За несколько лет у них дома, говорит Елена, ско-пилась большая подшивка журналов, которые ее сын периодически перели-стывает. С детства у Вити проявилась особая любовь к цифрам. Он обяза-тельно подойдет и будет некоторое время изучать любую поверхность, на которой они написаны. Причем и считает он достаточно хорошо. Не так давно он удивил Елену тем, что сложил в стол-бик два четырехзначных числа быстрее, чем она сама.

— Витя любит любит помогать гото-вить, — рассказывает Е. Соломыкина о сыне. — В шесть лет мы научились пользоваться плитой. Яичницу он у меня давно жарит, сейчас мы можем приготовить лапшу, по рецепту — суп и любое блюдо. Любит смотреть КВН, знает все команды.

Витя умеет рубить дрова и пилить. Причем, рассказывает Елена, бало-ваться с теми же ножницам он не разре-шает. Однажды даже ей сказал: «Нельзя, соблюдай технику безопасности». В школе у Вити проявились интерес и спо-собности к вышивке.

— Эта история началась еще до школы, — рассказывает Елена. — Витя не любил, если на одежде дырочка, и не успокаивался, пока я ее не зашью. А потом я дала ему иголку с нит-кой самому. Он зашил. И с

тех пор все, даже самые маленькие дырочки, на всех вещах были зашиты. Потом это перешло в вышивку.

Причем Витя вышивает сложные схемы, с которыми не всякая рукодель-ница справится. И очень тщательно. Однажды, по словам Е. Соломыкиной, ее сын увидел, что он ошибся, и распу-стил уже полностью вышитую картину. А потом вышил ее заново, уже без ошибок.

— Витя интересуется компьютером, выходит в Интернет, смотрит там видео, читает какие-то новости. Ему нравится, если нас друзья и родственники при-глашают на какие-то пикники, празд-ники, дни рождения. Когда на Новый год собираются родственники, Витя не

спит, садится с нами за стол. Это сча-стье. Я его всегда тянула на какие-то праздники, мероприятия, чтобы он при-нял нас, чтобы обратил на нас внимание, потому для таких детей мы, люди, как предметы, — говорит Е. Соломыкина.

«Я не смогла бы жить

по-другому»Жизнь самой Елены после реше-

ния переехать в Зеленогорск, напо-минала борьбу за выживание. Своего жилья у них в городе не было, прихо-дилось мотаться по съемным кварти-рам. Все накопления, которые у нее были, исчезли моментально. И встал вопрос с работой, да еще и со свобод-ным графиком.

— Я сначала попыталась в школу устроиться, но времени на сына нужно было тратить очень много. И я поняла, что школа — закрытая тема: и мне сил не хватит, и над детьми я издеваться не хочу. И тогда друзья посоветовали мне идти в дворники, — говорит Елена.

Так что теперь Е. Соломыкина рабо-тала до десяти утра. А потом быстро собирала сына и они ехали в школу. Потом денег на то, чтобы снимать квар-тиру, не стало совсем. Но вопрос с вре-менным жильем Соломыкиным, по хода-тайству УСЗН, помог решить Александр Моргунов, занимавший в тот момент пост главы города. В 2008 году они встали в очередь на получение жилья как малоимущие. Однако своего жилья у Соломыкиных нет до сих пор — про-двигается она очень медленно.

— У меня были амбиции, цель. Я хотела получить высшее образование, хотела путешествовать вместе со своей

семьей. Я мечтала о сыне, о том, чтобы он занимался спортом, пошел в армию, стал защитником. Но жизнь распоряди-лась совершенно по-другому. И я для себя поставила единственную планку — дать детство ребенку. Сейчас Вите 18 лет и я рада, что сделала именно этот выбор. Что я жила с ребенком и подарила ему детство. У меня душа спокойна. Я бы не смогла по-другому жить.

Школа закончилась...

Жизнь людей с аутизмом состоит из ритуалов. И они очень не любят, когда они нарушаются. Как рассказывает Елена, ее сын всегда с трудом согла-шался, что ради приема у врача нужно пропустить какой-то урок. И если в деревню он привык ездить на канику-лах, то ни о каких выходных речи быть уже не может. Поэтому момента, когда им придется расставаться со школой, Е. Соломыкина ждала со страхом.

К тому, что школа закончилась, Витю начали готовить за год до выпу-ска. Поначалу он об этом и слышать не мог — сразу срывался в крик. А через какое-то время он изъявил желание идти учиться в училище. И даже выбрал себе профессию — столяр. Поначалу все складывалось довольно неплохо: в июле Соломыкины прошли медкомис-сию, сдали документы. Но буквально перед 1 сентября им сообщили, что их не примут.

— Честно говоря, я еще до сих пор не сходила и не забрала документы. Просто это был такой шок, что я долго не могла понять, как нам жить дальше, — признается Елена. — Получается, мы развивались, провели такую огромную работу и все усилия пойдут прахом: мы вернемся в свой внутренний мир и будем сидеть в четырех стенах как в тюрьме. Многие аутисты так жизнь и заканчивают. Вот это страшно.

Первого сентября Витя побывал в своей бывшей школе, поздравил учи-телей с началом учебного года. Застыл было на пороге. Но, услышав от мамы «Витя, все, школа закончилась», осмо-трелся, увидел, что его одноклассников среди детей нет, и ушел.

Его распорядок дня уже начал меняться. Если раньше он вставал утром, то теперь может спать до обеда. Проснется, умоется, посмотрит телеви-зор, а дальше — за компьютер в игры. Желание вышивать у Вити пропало, хотя одну из работ осталось совсем немного доделать.

Надежда, что ее сын не останется до конца жизни запертым в четырех стенах, у Елены есть. Сейчас она офор-мляет документы в социально-реаби-литационное отделения Центра соцоб-служивания, где он сможет заниматься физкультурой, йогой, трудотерапией или компьютером. Кроме этого, решить вопрос с дальнейшим обучением Вити ей пообещали специалисты краевого министерства социальной политики. Хотя на самом деле, эта проблема должна решаться комплексно. Ведь В. Соломыкин —не единственный зелено-горец, страдающий аутизмом.

Наталья ШАТРОВСКАЯ, фото Александра ЕВТУХОВСКОГО и из

семейного архива семьи Соломыкиных

дети не должны находиться вместе со здоровыми детьми. Но на самом деле, социализация и интеграция детей с ограниченными возмож-ностями в общество — очень важна для общества в целом. Ведь никто ни от чего не застра-хован. И никто из нас никогда не думал, что мы станем родите-

лями особых детей.

«ПАНОРАМА»: Сейчас много гово-рится о необходимости пол-

ноценной интеграции людей с ОВЗ в социум. Какие кри-тические точки вы видите в Зеленогорске?

БОЙКО: Досуговый комплекс хорошо представлен во мно-гих учреждениях нашего города. Но я считаю, что должна работать система

психолого-медико-педагогического сопровожде-ния, которая позволила бы в комплексе разви-вать ту базу, с которой дети вышли из коррек-ционной школы.

Хотелось бы, чтобы любое образователь-ное учреждение нарабатывало свою репутацию и рейтинг не просто конкурсами педагогов, а реальными делами. Мы часто слышим: «Да, образование есть, но опыта работы с такими детьми нет». Откуда он возьмется, если бояться и ничего не делать? Самый большой опыт — у нас, родителей особых детей. Мы готовы полу-чать образование и помогать.

Как показывает практика наших коллег из больших городов — красноярских организаций «Свет надежды», «Открытые сердца» — они получают столько, насколько нарабатывают. Их уже замечают люди и достаточно обеспеченные организации, которые оказывают финансовую помощь. Поэтому, сколько мы можем людям дать, настолько пусть нас «выжимают».

Наталья ШАТРОВСКАЯ